Страница:
Нет, его оценка была верной. В третий раз Лок пойдет ко дну и успокоится навеки.
* * *
Его рука инстинктивно ухватилась за спортивную сумку, которую он выронил при падении, и, словно крабья клешня, зашарила по мраморным ступеням. Полицейские сирены завывали все громче, и Лок напрягся в ожидании следующей пули. Затем он откатился по мозаичному полу к разбитым внутренним дверям клиники. Что-то клюнуло мрамор неподалеку от него и с сердитым жужжанием умчалось прочь. В следующее мгновение он оказался на ковре, в фойе, столкнувшись с женщиной, распростертой ничком на полу. Он поднялся на четвереньки и быстро отполз в сторону. Ковер был усеян телами испуганных людей, как будто здание подверглось воздушной бомбардировке.
Лок видел кровь на чьем-то пестром хлопчатобумажном платье. Он поднялся на ноги и торопливо прошел мимо медсестры и врача в белых халатах, склонившихся над другим раненым. Сердце гулко колотилось о грудную клетку, задавая темп его паническому бегству. Он промчался мимо лифтов, едва отдавая себе отчет в том, куда он бежит, и позволив скрытым механизмам выживания направлять его путь. Потом он свернул в пустой, слабо освещенный коридор, показавшийся ему безопасным.
Больше не имело значения, кто за ним охотится, люди Тяня или люди Тургенева. Важно было лишь то, что он по-прежнему вел себя как медленно движущаяся мишень, в которую нетрудно прицелиться, которую легко свалить.
Лестница, ведущая вверх. Лок оглянулся через плечо на коридор и увидел две фигуры в белых халатах, но ни одна из них не преследовала его. Он поднялся по ступеням, тяжело дыша. Ноги внезапно налились свинцовой тяжестью. Маленькое, невзрачное помещение: приемная отделения травмотологии и срочных вызовов. Человек с рваной раной головы, капли крови на термопластовом покрытии пола. Другой человек с перевязанной рукой, испуганное лицо.
Распахнув противоположную дверь, Лок вышел на пыльный бетон автостоянки. Он сразу же услышал полицейскую сирену и затравленно огляделся по сторонам. Бетонный прямоугольник, ряды автомобилей, сверкающие хромом и стеклом.
Женщина, стоявшая рядом с маленьким «ниссаном», торопливо надевала белый халат. Лок подбежал к ней. Испуг на ее лице при виде его приближения почти сразу же сменился решительным, гневным выражением.
– Ключи! – отрезал он. – У меня нет времени на объяснения. Дайте мне ключи от автомобиля!
Женщина все еще боялась его, но продолжала владеть собой. Лок увидел, как она поднимает ключи, собираясь забросить их подальше. Он схватил ее за запястье и прижал к себе, ощутив ее жаркое дыхание на своей щеке. Ее глаза расширились в первом приступе паники при мысли о неизбежном насилии. Он хотел покачать головой, но вместо этого оттолкнул ее и выхватил ключи.
– Мне нужна только ваша машина! – чуть ли не с мольбой выкрикнул он, отпирая дверцу.
Ее страх сменился возмущением. Она оглянулась в поисках помощи, затем начала надвигаться на него. Лок швырнул спортивную сумку на заднее сиденье автомобиля. Приставное креслице для ребенка... к счастью, пустое.
– Эй!.. – начала она, но замолчала, встретив его свирепый взгляд.
– Леди, прошу вас! Просто отойдите от автомобиля!
Лок забрался на сиденье и вставил ключ в замок зажигания. Двигатель завелся с пол-оборота. Женщина стучала в окошко.
– Отойдите от машины! – яростно повторил он, сопроводив свои слова взмахом руки.
Он отпустил тормоза, и автомобиль рванулся вперед, задев женщину крылом. Покрышки взвизгнули на горячем бетоне, когда он почти вслепую направил «ниссан» к барьеру автостоянки, автоматически поднявшемуся при его приближении. Женщина, размахивавшая руками в бессильном гневе, вскоре исчезла в зеркальце заднего вида.
Лок свернул на север, к горам и пустыне за ними. Прочь из Феникса. Подальше от аэропорта – найдутся другие аэропорты.
Он присмотрелся к дорожным указателям. Через минуту он выехал на Блэк Каньон хайвэй – автостраду № 17. Городок Флагстафф находился в ста сорока милях к северу, там имелся аэропорт, обслуживающий внутренние рейсы. Достаточно для начала. Лок смотрел в зеркальце заднего вида. Он обильно вспотел, но температура тела и сердцебиение постепенно возвращались к норме. Чувство приподнятости, радостного возбуждения преобладало над потрясением от неожиданного нападения на него.
Кактусы мелькали вдоль дороги, словно указатели. Сзади не было видно автомобилей, преследовавших его или хотя бы ехавших с той же скоростью. Если повезет, то у него есть около получаса, прежде чем полиция поднимет вертолет для наблюдения за автострадой № 17 и другими дорогами, ведущими из города. Женщина-врач даст описание своей машины и описание его внешности. Не пройдет и получаса, и его опознают как Джона Лока, беглого преступника. А если они спросят медсестру у входа в палату Грейнджера, то понадобится еще меньше времени.
Пригороды уносились прочь по обеим сторонам автострады. Перед немногочисленными коттеджами и бунгало переливались павлиньи хвосты водяных капель, фонтанирующих из разбрызгивателей. Самолет спускался к аэропорту Скай-Харбор, металл его фюзеляжа поблескивал на солнце. Горы постепенно расступались перед машиной. Дорога начала подниматься вверх, к отрогам Нью-Ривер и пустыне Сонора. Феникс превратился в отдаленный мираж, окутанный дымкой утренней жары.
Лок начал вглядываться в разреженный воздух пустыни, выискивая приближающуюся точку – полицейский вертолет. Он осознал, что ему придется очень скоро избавиться от машины, и вздрогнул при этой мысли. Пустыня неожиданно стала более реальной, наваливаясь своей тяжестью на кондиционированную коробку маленького «ниссана». Нужно подыскать себе другой автомобиль, и побыстрее.
Часть вторая Капитал
10. Форма бегства
* * *
Его рука инстинктивно ухватилась за спортивную сумку, которую он выронил при падении, и, словно крабья клешня, зашарила по мраморным ступеням. Полицейские сирены завывали все громче, и Лок напрягся в ожидании следующей пули. Затем он откатился по мозаичному полу к разбитым внутренним дверям клиники. Что-то клюнуло мрамор неподалеку от него и с сердитым жужжанием умчалось прочь. В следующее мгновение он оказался на ковре, в фойе, столкнувшись с женщиной, распростертой ничком на полу. Он поднялся на четвереньки и быстро отполз в сторону. Ковер был усеян телами испуганных людей, как будто здание подверглось воздушной бомбардировке.
Лок видел кровь на чьем-то пестром хлопчатобумажном платье. Он поднялся на ноги и торопливо прошел мимо медсестры и врача в белых халатах, склонившихся над другим раненым. Сердце гулко колотилось о грудную клетку, задавая темп его паническому бегству. Он промчался мимо лифтов, едва отдавая себе отчет в том, куда он бежит, и позволив скрытым механизмам выживания направлять его путь. Потом он свернул в пустой, слабо освещенный коридор, показавшийся ему безопасным.
Больше не имело значения, кто за ним охотится, люди Тяня или люди Тургенева. Важно было лишь то, что он по-прежнему вел себя как медленно движущаяся мишень, в которую нетрудно прицелиться, которую легко свалить.
Лестница, ведущая вверх. Лок оглянулся через плечо на коридор и увидел две фигуры в белых халатах, но ни одна из них не преследовала его. Он поднялся по ступеням, тяжело дыша. Ноги внезапно налились свинцовой тяжестью. Маленькое, невзрачное помещение: приемная отделения травмотологии и срочных вызовов. Человек с рваной раной головы, капли крови на термопластовом покрытии пола. Другой человек с перевязанной рукой, испуганное лицо.
Распахнув противоположную дверь, Лок вышел на пыльный бетон автостоянки. Он сразу же услышал полицейскую сирену и затравленно огляделся по сторонам. Бетонный прямоугольник, ряды автомобилей, сверкающие хромом и стеклом.
Женщина, стоявшая рядом с маленьким «ниссаном», торопливо надевала белый халат. Лок подбежал к ней. Испуг на ее лице при виде его приближения почти сразу же сменился решительным, гневным выражением.
– Ключи! – отрезал он. – У меня нет времени на объяснения. Дайте мне ключи от автомобиля!
Женщина все еще боялась его, но продолжала владеть собой. Лок увидел, как она поднимает ключи, собираясь забросить их подальше. Он схватил ее за запястье и прижал к себе, ощутив ее жаркое дыхание на своей щеке. Ее глаза расширились в первом приступе паники при мысли о неизбежном насилии. Он хотел покачать головой, но вместо этого оттолкнул ее и выхватил ключи.
– Мне нужна только ваша машина! – чуть ли не с мольбой выкрикнул он, отпирая дверцу.
Ее страх сменился возмущением. Она оглянулась в поисках помощи, затем начала надвигаться на него. Лок швырнул спортивную сумку на заднее сиденье автомобиля. Приставное креслице для ребенка... к счастью, пустое.
– Эй!.. – начала она, но замолчала, встретив его свирепый взгляд.
– Леди, прошу вас! Просто отойдите от автомобиля!
Лок забрался на сиденье и вставил ключ в замок зажигания. Двигатель завелся с пол-оборота. Женщина стучала в окошко.
– Отойдите от машины! – яростно повторил он, сопроводив свои слова взмахом руки.
Он отпустил тормоза, и автомобиль рванулся вперед, задев женщину крылом. Покрышки взвизгнули на горячем бетоне, когда он почти вслепую направил «ниссан» к барьеру автостоянки, автоматически поднявшемуся при его приближении. Женщина, размахивавшая руками в бессильном гневе, вскоре исчезла в зеркальце заднего вида.
Лок свернул на север, к горам и пустыне за ними. Прочь из Феникса. Подальше от аэропорта – найдутся другие аэропорты.
Он присмотрелся к дорожным указателям. Через минуту он выехал на Блэк Каньон хайвэй – автостраду № 17. Городок Флагстафф находился в ста сорока милях к северу, там имелся аэропорт, обслуживающий внутренние рейсы. Достаточно для начала. Лок смотрел в зеркальце заднего вида. Он обильно вспотел, но температура тела и сердцебиение постепенно возвращались к норме. Чувство приподнятости, радостного возбуждения преобладало над потрясением от неожиданного нападения на него.
Кактусы мелькали вдоль дороги, словно указатели. Сзади не было видно автомобилей, преследовавших его или хотя бы ехавших с той же скоростью. Если повезет, то у него есть около получаса, прежде чем полиция поднимет вертолет для наблюдения за автострадой № 17 и другими дорогами, ведущими из города. Женщина-врач даст описание своей машины и описание его внешности. Не пройдет и получаса, и его опознают как Джона Лока, беглого преступника. А если они спросят медсестру у входа в палату Грейнджера, то понадобится еще меньше времени.
Пригороды уносились прочь по обеим сторонам автострады. Перед немногочисленными коттеджами и бунгало переливались павлиньи хвосты водяных капель, фонтанирующих из разбрызгивателей. Самолет спускался к аэропорту Скай-Харбор, металл его фюзеляжа поблескивал на солнце. Горы постепенно расступались перед машиной. Дорога начала подниматься вверх, к отрогам Нью-Ривер и пустыне Сонора. Феникс превратился в отдаленный мираж, окутанный дымкой утренней жары.
Лок начал вглядываться в разреженный воздух пустыни, выискивая приближающуюся точку – полицейский вертолет. Он осознал, что ему придется очень скоро избавиться от машины, и вздрогнул при этой мысли. Пустыня неожиданно стала более реальной, наваливаясь своей тяжестью на кондиционированную коробку маленького «ниссана». Нужно подыскать себе другой автомобиль, и побыстрее.
Часть вторая Капитал
«Капиталистический класс отдельной страны не может в целом выйти за ее пределы».
Карл Маркс, «Капитал»
10. Форма бегства
– Хорошо, хорошо, – пробормотал Тургенев. – Великолепно, Иван, и поблагодари Такиса от моего имени.
Он откинулся на спинку вращающегося кожаного кресла, наблюдая за дымком, поднимавшимся от кубинской сигары, лежавшей в ониксовой пепельнице.
– Детали я оставляю на твое усмотрение. Не жарковато ли в Афинах в это время года? Ах так... – он немного посмеялся за компанию с собеседником, исполнительным директором компании «Грейнджер – Тургенев» в Греции. – О'кей, скоро я перезвоню тебе.
Положив трубку, он взял сигару и глубоко, удовлетворенно затянулся. Он чувствовал присутствие своего отражения в зеркале, занимавшем большую часть противоположной стены. Находясь в приятнейшем расположении духа, он улыбнулся отражению и даже испытал искушение подмигнуть себе. Афинская операция обернулась неожиданным успехом. Проект греческого правительства по доставке русского газа в Афины через газопровод в Болгарии, на семьдесят процентов финансируемый Европейской комиссией в Брюсселе, безнадежно отставал от графика. Чтобы избежать штрафных санкций по контракту, русские подрядчики предложили увеличить свою долю в проекте. Это составляло почти шесть процентов от общей цены, – возможно, пятьдесят миллионов долларов для «Грейнджер – Тургенев», для его компании. Кроме того, напомнил он себе, Греция оставалась его личным окном в Европу для получения многих миллионов долларов, которые можно будет выкачать из ЕЭС в течение следующих нескольких лет. Одна Греция будет приносить двадцать миллионов ежегодно ближайшие пять лет... Возможности получения прибылей были головокружительными.
Тургенев отложил сигару и протер глаза, затем вернулся к изучению отчетов, оставленных на его столе. На этой неделе он ожидал прибытия делегации ведущих политиков из республик Центральной Азии – Казахстана, Туркмении, Узбекистана и Азербайджана. Жизненно важная встреча. Газовые и нефтяные месторождения вокруг Каспийского моря назывались новым Персидским заливом. Добыча газа в Западной Сибири постепенно уменьшалась, ему приходилось заблаговременно обеспечивать позиции в Центральной Азии и Закавказье. Сооружение терминалов и газопроводов в сотрудничестве с «Шевроном» и другими ведущими мировыми компаниями было призом, превосходящим всякое воображение...
И находящимся в пределах досягаемости. Он сжал в кулак пальцы правой руки, словно разминая их, разжал их, снова сжал и продолжал выполнять это несложное упражнение, изучая отчеты. Компания «Грейнджер Текнолоджиз», которая Перейдет к нему через несколько дней, в крайнем случае через пару недель, являлась ключевым звеном в его стратегии. Грейнджер-младший должен был отступить в сторону – Тургенев зашипел сквозь зубы, вспоминая Билли в тот последний вечер в Мэриленде: потного, виноватого, дерзкого от отчаяния. Билли следовало продать ему свою долю или как минимум согласиться, что центральноазиатский проект станет их будущим – общим будущим – на следующие двадцать пять лет. Но Билли не понимал этого, не соглашался с очевидными фактами... Бедный Билли.
Тургенев закончил чтение. План был разработан четко и нацелен на максимальный эффект – даже в разделе устранения Билли Грейнджера и фактического приобретения компании. Финансирование, стратегия... и убийство. Смерть Билли была примером ведения бизнеса другими средствами. Он улыбнулся про себя, сознательно исказив цитату из фон Клаузевица.
Против всего этого Лок был обычной мухой, жужжавшей за стеклом его кабинета, безвредной неприятной деталью будней вроде надоедливого нищего на улице.
Рука Тургенева прошлась по бумагам, стряхнув маленький серый столбик сигарного пепла. Смерть сестры Лока, разумеется, была неизбежной. Если бы не удалось убрать Билли в сжатые сроки и представить убийство как совершенное с целью ограбления, проблему устранения пришлось бы решать в течение еще некоторого времени после той ночи. Таким образом, оказавшись рядом с Билли, Бет автоматически поставила себя в опасное положение. Запоздалый всплеск угрызений христианской совести из-за героина решил судьбу Билли, – впрочем, как и необходимость направить «Грейнджер Текнолоджиз» на выгодную разработку нового нефтегазоносного региона в Центральной Азии. Тургенев был просто обязан тем или иным способом получить контроль над американской компанией к моменту прибытия делегации. Только в этом случае он мог выдвинуть целый пакет предложений, единую программу, способную перевесить щедрые посулы других консорциумов.
В конечном итоге отпадет нужда и в героиновой подпитке... но это время еще не настало. Контрабанда ученых-ядерщиков и инженеров в Иран и Ирак тоже вскоре окажется ненужной. Однако сейчас она обеспечивала ему присутствие и рычаги давления на Среднем Востоке, способ вести дела с теми правительствами, от которых дистанцировался Запад.
Тургенев взглянул на часы. Было около полуночи. Женщина приехала гораздо раньше и теперь ожидала его, словно наложница в гареме. Он усмехнулся. Пора спатиньки... Наклонившись, он поднял листок факса, упавший на пол там, куда он небрежно бросил его полчаса назад. Листок свернулся в трубку. В факсе сообщалось о бегстве Лока из клиники Маунтин-Парк. Лок говорил с Ван Грейнджером и наверняка узнал все, что его интересовало. Это должно было бы рассердить Тургенева, но сейчас он пребывал в слишком благодушном настроении. Лок превратился в объект охоты на всей территории Соединенных Штатов. Он был прокаженным, изгоем, не имевшим пристанища. Когда его арестуют, – если полицейские смогут опередить людей Тургенева, – кто ему поверит? Он считался сексуальным маньяком и убийцей, его жертвой пала пятнадцатилетняя наркоманка, занимающаяся проституцией, чтобы удовлетворить свою растущую потребность в героине. Имелись даже свидетели. Лок никогда не выкарабкается на свет Божий...
...хотя его смерть, безусловно, была бы более простым решением.
Тургенев положил факс на стол и в последний раз мельком взглянул на печатные строчки. Люди Тяня, работавшие в одной упряжке с его собственными наемниками, не дадут Локу даже выехать из Аризоны. У них имелся регистрационный номер машины, ее описание, даже свидетельские показания человека, видевшего автомобиль на автостраде № 17, ведущей на север, в пустыню. Тем лучше.
Выключив свет в своем кабинете, Тургенев принялся тихо насвистывать. Несколько секунд он наблюдал за тусклыми огоньками системы безопасности и хлопьями снега, медленно падающими за окнами темной комнаты. Потом он закрыл и запер за собой дверь и поднялся в спальню по широкой лестнице с дубовыми перилами, изукрашенными искусной резьбой.
* * *
Доехав до Рок-Спрингс, Лок свернул с автострады № 17 на запад, к местечку под названием Бамбл Би. Пыль пустыни проносилась через весь городок, увлекаемая порывами легкого ветерка. Деревянные лавки, отель, жалкая пригоршня домов – все казалось высохшим от долгого пребывания на солнце. Даже изображенная над рестораном физиономия полковника Сандерса казалась старше и продубленнее, чем обычно. Гараж и заправочная станция соседствовали с «Жареными Цыплятами Кентукки» и большой вывеской главного магазина поселка, объявлявшей о том, что в наличии имеются джипы напрокат для туристов. Это было именно то, что искал Лок. Облегчение прокатилось по всему его телу, словно дрожь от приближающегося поезда метро.
Дорожный транспорт ограничивался парой грузовичков-пикапов и Пыльным «олдсмобилем». Фигуры в джинсах и стетсоновских шляпах усиливали ощущение безвременья, словно местечко было обойдено годами так же бесповоротно, как и автострадой, соединявшей два штата. На западе и на юге торчали скалы, словно сломанные зубы в охристых песчаных деснах. Неизменные кактусы сагуаро и сосновые рощи затемняли склоны гор на севере.
Тело Лока дрожало от нервного напряжения, когда он вышел из автомобиля в удушающую жару, словно в недра раскаленной печи. От пыли першило в горле, пыль скрипела на зубах. Ветерок казался дуновением из открытого сталеплавильного горна, но, даже несмотря на это, испарина, проступившая у Лока на лбу, была холодной. Каким бы мумифицированным ни выглядело это местечко, люди в нем все же читали газеты, смотрели телевизор и слушали радио. Лок припарковал автомобиль в тени старого трейлера, стоявшего за гаражом. Облезлый кузов надежно заслонял «ниссан» от взглядов с улицы. Вытащив спортивную сумку, Лок запер дверцу, потом бросил ключи на пыльную сухую землю и пинком отправил их под автомобиль. Затем он направился к магазину, поглядывая вокруг с беззаботностью, наигранность которой чувствовал даже он сам. Лок кивнул старику, примостившемуся на жестком стуле в глубине деревянной веранды. Пыль поскрипывала под туфлями: городская обувь, городской костюм. Лок прочистил горло и вошел в относительно прохладное помещение магазина, где стоял запах затхлости. Время перевалило за полдень. Лок смертельно устал от откровений в жаркой больничной палате и чувства неопределенности.
– Доброе утро.
Владелец магазина, одетый в вельветовую рубашку и джинсы – его выпирающий живот разделялся пополам узором рубашки над поясом, – молча изучил его взглядом, а затем спросил:
– Чего это ты оставил машину в таком укромном уголке?
– Я, э-э... просто не хотел, чтобы она торчала на дороге, – неловко ответил Лок. – Я хотел взять напрокат джип, съездить на экскурсию в пустыню.
– Джипы у нас имеются. Ты сам из Феникса?
– Проездом. Моя жена лежит там в клинике. Аппендицит. С ней все в порядке, но мне неохота околачиваться вокруг без дела, пока ее...
– Я не твой отец, паренек, ты не обязан мне ничего объяснять. Хочешь получить джип – могу сдать напрокат. У тебя есть одежда для пустыни, сапоги?
В испытующем взоре хозяина лавки мелькнуло оживление. Никакой подозрительности, обычное любопытство при виде приезжего чудака из города да, может быть, завуалированное презрение.
– Все, что тебе понадобится, можешь найти здесь, – продолжал он, и предвкушение наживы заблестело в его выцветших голубых глазах. Его рука осторожными движениями ласкала седеющую бороду, словно доила корову. Лок был рад его деловитости, его готовности нагреть руки на городском пижоне, выглянувшем на солнышко для познавательного, но безопасного путешествия по пустыне.
– Ты должен заполнить страховку. У меня есть бланки, – добавил хозяин, сопровождая Лока к стойке перед окном, выходившим на автостоянку и заправочную станцию. На прилавках лежали охотничьи ружья и пистолеты, кожаные сапоги, плотные рубашки, ножи. Лок тщательно следил за своим дыханием. Место было похоже на пещеру из восточных сказок.
– Хочешь выписать охотничью лицензию, парень?
– Было бы очень кстати.
– Ты стреляешь достаточно хорошо, чтобы не поранить себя или кого-нибудь еще?
Лок кивнул. Владелец магазина разложил перед ним бланки аренды автомобиля, формы для страховки, охотничью лицензию. Лок вынул свой паспорт и сразу же столкнулся с удивленным взглядом бородача.
– Ты что, собираешься удрать из страны с моим товаром? – спросил тот.
– Только если встречусь с индейцами, – Лок натянуто улыбнулся, и новый приступ напряжения обручем стянул его голову.
– Эти городские парни! – владелец магазина громко фыркнул. – Иди, выбери себе подходящую одежонку и ружьецо, пока я буду возиться с твоим паспортом. Как вы говорите – экономия времени.
Он водрузил на нос очки в проволочной оправе и стал рассматривать паспорт, выглядевший подозрительно новым – во всяком случае, так казалось Локу. Паспорт был на имя Джеймса Лоуренса, жителя Балтиморы, занимавшегося рекламным бизнесом.
– Приехал в отпуск? – услышал Лок.
– Родственники моей жены живут в Фениксе, ушли здесь на пенсию.
– А, понятно.
Лок выбрал две рубашки и пару джинсов с полок, попробовал натянуть сапоги. Затем он изучил стеклянную витрину с пистолетами. Там был «смит-вессон» калибра 0.459 – оружие, которым он пользовался на полевых заданиях. Ружья и винтовки стояли на стойке возле окна.
– Тут у тебя балтиморский адрес, а какой адрес в Фениксе?
Лок назвал фальшивый адрес на Кэмел-роуд, и бородач принялся писать. Сам Лок предпочел бы автоматическую винтовку М-16, но он знал, что, будучи гражданским лицом, должен выбрать нечто более похожее на оружие для охоты. Он протянул руку, осторожно прикасаясь к каждому из ружей по очереди. Купить одно из них означало заключить некую сделку с реальностью, перейти грань, из-за которой не будет возврата.
В ассортименте имелся первый безмагазинный карабин Рюгера, выглядевший так, словно он хранился здесь со времени своего изобретения. Хорошее оружие, но точность боя сохраняется лишь на небольшом расстоянии. Лок выбрал другой «рюгер», винтовку «мини-14», на которую можно было установить телескопический прицел, и сменные магазины вместимостью до тридцати патронов. Магазин на десять патронов показался ему оптимальным вариантом, учитывая вес оружия. Ружья он проигнорировал.
– Ты закончил выбирать, парень?
– Да.
Лок указал на «рюгер» и телескопический прицел, лежавший под стеклом, затем выбрал «смит-вессон» и охотничий нож. Рубашки, джинсы и сапоги он сложил рядом с оружием.
– Похоже, ты собираешься серьезно поохотиться, – насмешливо заметил владелец магазина. В его глазах блеснула алчность. Он едва удерживался от искушения радостно потереть руки.
У деревянной веранды притормозил почтовый фургон, и Лок инстинктивно отпрянул. Водитель открыл дверцу и выбросил пачку газет, приземлившуюся рядом со стариком на жестком стуле.
– Хочешь газетку?
– Нет, спасибо.
Владелец магазина пожал плечами.
– Ладно, сами почитаем. Еда на той стороне улицы, парень. Не у старины Сандерса, а в кафе рядом с ним. Кушай в свое удовольствие. Кстати, тебе ведь понадобится снаряжение для лагеря, верно? – его ухмылка плотоядно расширилась.
Через пятнадцать минут Лок наконец получил джип. Его лицо красовалось на первой полосе газеты из Феникса, лежавшей на веранде у ног дремлющего старика. Он снова вздрогнул. Его костюм лежал в спортивной сумке – владелец магазина разрешил ему переодеться за рудиментарной занавеской в сумрачном углу магазина. Фотография Лока, предоставленная вашингтонским департаментом полиции, настойчиво требовала опознания. По всей вероятности, оно произойдет через несколько секунд после того, как владелец магазина разрежет грубую бечевку на кипе газет. Затем он позвонит в полицию Феникса... Лок почувствовал, как все его тело обмякло. Его решимость схлынула, превратилась в огромную тяжесть, тянувшую его вниз. Он едва прислушивался к советам и предупреждениям бородача, взяв дорожную карту из его рук с рассеянной, почти идиотской улыбкой. Владелец магазина с сомнением взглянул на него и пожал плечами. «Джип застрахован, ты заплатил за снаряжение, – говорил его взгляд. – У меня не будет проблем, если ты заблудишься и подохнешь в пустыне».
Лок завел двигатель джипа и отъехал от магазина по единственной улице поселка. Он чувствовал, что владелец магазина следит за его отъездом. Еду можно купить и позже. Сейчас важнее всего было выбраться из Бамбл Би, пока не поднялась тревога. Лок проголодался, в горле саднило от жажды. Медленно увеличивая скорость, он поехал на север к автостраде № 17.
Пустота в его желудке становилась невыносимой. Костяшки пальцев, вцепившихся в руль, побелели от напряжения.
«Серьезная охота». Это было сказано в насмешку. Но скорее всего дело и впрямь дойдет до серьезной охоты.
* * *
Серьезная охота...
Карабин и пистолет были частью сложной шарады, которую Лок никак не мог решить. Немного севернее Хордз-Джанкшн он съехал с автострады на грунтовую дорогу, плавными изгибами уходившую к лесистым горным склонам. Через полчаса он припарковался под деревом паловерде, спугнув с ветки дикого голубя. Он наблюдал, как птица сделала круг в воздухе и затем опустилась обратно на свое место. Его мысли вернулись в прежнее русло. Это не доведет до добра. Нет смысла вечно убегать. Он не может улететь от них... Лок выключил двигатель, и вокруг сразу же воцарилась тишина, давившая ему на уши, словно вода на глубине.
Песня крапивника пронзила молчание пустыни, уменьшив давление внешнего мира, но не избавив от груза мыслей. Некуда бежать... Неопровержимый факт: тело девушки, лежащее на кушетке в его квартире. Наверняка имеются улики, показания свидетелей. По всей стране развернулась охота на человека.
Лок поднял лицо к небу и плотно закрыл глаза. Открыв их, он увидел бочкообразные стволы чолл[6], кусты бычьей колючки. В дуновении ветерка ощущался привкус пыли. Пыль оседала на его руках. Его голова медленно склонилась на рулевое колесо.
Лок был голоден. Он купил продукты на одной из станций техобслуживания перед Хордз-Джанкшн – там, разумеется, его запомнят, дадут его описание любому, кто спросит, – но постоянное ощущение тошноты не позволяло ему прикоснуться к пище. Оно было сродни отчаянию, ауре неудачи, окружавшей его.
Пит Тургенев находился на расстоянии семи с половиной тысяч миль от него, в далекой Сибири, в то время как он убегал от людей Тургенева, Тяня и полиции. Сознание этих жестоких фактов преследовало его в течение всей поездки, как бы сильно ему ни хотелось забыть о них. Они полностью завладели его мыслями с того момента, когда он остановился купить еду, запасные канистры с бензином и водой. Пит Тургенев находился в полной безопасности, а Лок между тем быстро и неотвратимо приближался к гибели. Бессильная, бесцельная ярость – вот все, что ему оставалось. Его фотография, наверное, красовалась уже в пятидесяти газетах дюжины штатов. Выхода не оставалось.
Крапивник продолжал свою странную скрипучую песню где-то на краю сознания Лока. Лица Бет, Кауфмана, Билли, Ван Грейнджера и убитой девушки кружились в его памяти, но чаще всего появлялось лицо Тургенева. Лица двигались, как отдаленные кометы, – слишком отдаленные, чтобы иметь какое-то значение для него. Песня крапивника, лица, жестяной шелест листвы дерева паловерде, песня крапивника, ветерок, жужжание мотора, крапивник, ветерок, жужжание мотора... ветерок, затем только стрекот мотора – все громче и громче. Лок рывком пришел в себя и поднял голову. Вертолет прошел низко над джипом, выбрасывая перед собой облако пыли, маскировавшее его приближение. Затем черное насекомое развернулось и уже уверенно направилось к Локу.
Вертолет, но не полицейский. Почему-то эта мысль доставила ему огромное облегчение. Это был Тянь или люди Тургенева, и беглец требовался им мертвым. Лок повернул ключ зажигания. Двигатель заурчал, проснувшись к жизни, но его звук потонул в грохоте пролетающего вертолета. Холодная тень летательного аппарата промелькнула по капоту. Лок вглядывался в облака взметнувшейся пыли, пока колеса джипа впустую вращались в придорожной рытвине. Красноватая пыль оседала на его руках и плечах. Маленький «белл» легко, как танцор, развернулся вокруг своей оси и нацелился на добычу, словно гончая, готовая к последнему броску.
Двигатель джипа взревел, задние колеса подпрыгнули и высвободились из рытвины. Из открытой дверцы вертолета высунулась голова, и белые руки протянули в его направлении черную палку, словно собираясь разворошить муравейник. Первая пуля отрикошетила от борта. Лок выехал на грунтовую дорогу, пересек ее и нырнул в заросли кактусов и кустарника. Ветви тянулись к нему со всех сторон, словно жадные цепкие руки, бешено хлестали по ветровому стеклу, целились ему в лицо.
Он откинулся на спинку вращающегося кожаного кресла, наблюдая за дымком, поднимавшимся от кубинской сигары, лежавшей в ониксовой пепельнице.
– Детали я оставляю на твое усмотрение. Не жарковато ли в Афинах в это время года? Ах так... – он немного посмеялся за компанию с собеседником, исполнительным директором компании «Грейнджер – Тургенев» в Греции. – О'кей, скоро я перезвоню тебе.
Положив трубку, он взял сигару и глубоко, удовлетворенно затянулся. Он чувствовал присутствие своего отражения в зеркале, занимавшем большую часть противоположной стены. Находясь в приятнейшем расположении духа, он улыбнулся отражению и даже испытал искушение подмигнуть себе. Афинская операция обернулась неожиданным успехом. Проект греческого правительства по доставке русского газа в Афины через газопровод в Болгарии, на семьдесят процентов финансируемый Европейской комиссией в Брюсселе, безнадежно отставал от графика. Чтобы избежать штрафных санкций по контракту, русские подрядчики предложили увеличить свою долю в проекте. Это составляло почти шесть процентов от общей цены, – возможно, пятьдесят миллионов долларов для «Грейнджер – Тургенев», для его компании. Кроме того, напомнил он себе, Греция оставалась его личным окном в Европу для получения многих миллионов долларов, которые можно будет выкачать из ЕЭС в течение следующих нескольких лет. Одна Греция будет приносить двадцать миллионов ежегодно ближайшие пять лет... Возможности получения прибылей были головокружительными.
Тургенев отложил сигару и протер глаза, затем вернулся к изучению отчетов, оставленных на его столе. На этой неделе он ожидал прибытия делегации ведущих политиков из республик Центральной Азии – Казахстана, Туркмении, Узбекистана и Азербайджана. Жизненно важная встреча. Газовые и нефтяные месторождения вокруг Каспийского моря назывались новым Персидским заливом. Добыча газа в Западной Сибири постепенно уменьшалась, ему приходилось заблаговременно обеспечивать позиции в Центральной Азии и Закавказье. Сооружение терминалов и газопроводов в сотрудничестве с «Шевроном» и другими ведущими мировыми компаниями было призом, превосходящим всякое воображение...
И находящимся в пределах досягаемости. Он сжал в кулак пальцы правой руки, словно разминая их, разжал их, снова сжал и продолжал выполнять это несложное упражнение, изучая отчеты. Компания «Грейнджер Текнолоджиз», которая Перейдет к нему через несколько дней, в крайнем случае через пару недель, являлась ключевым звеном в его стратегии. Грейнджер-младший должен был отступить в сторону – Тургенев зашипел сквозь зубы, вспоминая Билли в тот последний вечер в Мэриленде: потного, виноватого, дерзкого от отчаяния. Билли следовало продать ему свою долю или как минимум согласиться, что центральноазиатский проект станет их будущим – общим будущим – на следующие двадцать пять лет. Но Билли не понимал этого, не соглашался с очевидными фактами... Бедный Билли.
Тургенев закончил чтение. План был разработан четко и нацелен на максимальный эффект – даже в разделе устранения Билли Грейнджера и фактического приобретения компании. Финансирование, стратегия... и убийство. Смерть Билли была примером ведения бизнеса другими средствами. Он улыбнулся про себя, сознательно исказив цитату из фон Клаузевица.
Против всего этого Лок был обычной мухой, жужжавшей за стеклом его кабинета, безвредной неприятной деталью будней вроде надоедливого нищего на улице.
Рука Тургенева прошлась по бумагам, стряхнув маленький серый столбик сигарного пепла. Смерть сестры Лока, разумеется, была неизбежной. Если бы не удалось убрать Билли в сжатые сроки и представить убийство как совершенное с целью ограбления, проблему устранения пришлось бы решать в течение еще некоторого времени после той ночи. Таким образом, оказавшись рядом с Билли, Бет автоматически поставила себя в опасное положение. Запоздалый всплеск угрызений христианской совести из-за героина решил судьбу Билли, – впрочем, как и необходимость направить «Грейнджер Текнолоджиз» на выгодную разработку нового нефтегазоносного региона в Центральной Азии. Тургенев был просто обязан тем или иным способом получить контроль над американской компанией к моменту прибытия делегации. Только в этом случае он мог выдвинуть целый пакет предложений, единую программу, способную перевесить щедрые посулы других консорциумов.
В конечном итоге отпадет нужда и в героиновой подпитке... но это время еще не настало. Контрабанда ученых-ядерщиков и инженеров в Иран и Ирак тоже вскоре окажется ненужной. Однако сейчас она обеспечивала ему присутствие и рычаги давления на Среднем Востоке, способ вести дела с теми правительствами, от которых дистанцировался Запад.
Тургенев взглянул на часы. Было около полуночи. Женщина приехала гораздо раньше и теперь ожидала его, словно наложница в гареме. Он усмехнулся. Пора спатиньки... Наклонившись, он поднял листок факса, упавший на пол там, куда он небрежно бросил его полчаса назад. Листок свернулся в трубку. В факсе сообщалось о бегстве Лока из клиники Маунтин-Парк. Лок говорил с Ван Грейнджером и наверняка узнал все, что его интересовало. Это должно было бы рассердить Тургенева, но сейчас он пребывал в слишком благодушном настроении. Лок превратился в объект охоты на всей территории Соединенных Штатов. Он был прокаженным, изгоем, не имевшим пристанища. Когда его арестуют, – если полицейские смогут опередить людей Тургенева, – кто ему поверит? Он считался сексуальным маньяком и убийцей, его жертвой пала пятнадцатилетняя наркоманка, занимающаяся проституцией, чтобы удовлетворить свою растущую потребность в героине. Имелись даже свидетели. Лок никогда не выкарабкается на свет Божий...
...хотя его смерть, безусловно, была бы более простым решением.
Тургенев положил факс на стол и в последний раз мельком взглянул на печатные строчки. Люди Тяня, работавшие в одной упряжке с его собственными наемниками, не дадут Локу даже выехать из Аризоны. У них имелся регистрационный номер машины, ее описание, даже свидетельские показания человека, видевшего автомобиль на автостраде № 17, ведущей на север, в пустыню. Тем лучше.
Выключив свет в своем кабинете, Тургенев принялся тихо насвистывать. Несколько секунд он наблюдал за тусклыми огоньками системы безопасности и хлопьями снега, медленно падающими за окнами темной комнаты. Потом он закрыл и запер за собой дверь и поднялся в спальню по широкой лестнице с дубовыми перилами, изукрашенными искусной резьбой.
* * *
Доехав до Рок-Спрингс, Лок свернул с автострады № 17 на запад, к местечку под названием Бамбл Би. Пыль пустыни проносилась через весь городок, увлекаемая порывами легкого ветерка. Деревянные лавки, отель, жалкая пригоршня домов – все казалось высохшим от долгого пребывания на солнце. Даже изображенная над рестораном физиономия полковника Сандерса казалась старше и продубленнее, чем обычно. Гараж и заправочная станция соседствовали с «Жареными Цыплятами Кентукки» и большой вывеской главного магазина поселка, объявлявшей о том, что в наличии имеются джипы напрокат для туристов. Это было именно то, что искал Лок. Облегчение прокатилось по всему его телу, словно дрожь от приближающегося поезда метро.
Дорожный транспорт ограничивался парой грузовичков-пикапов и Пыльным «олдсмобилем». Фигуры в джинсах и стетсоновских шляпах усиливали ощущение безвременья, словно местечко было обойдено годами так же бесповоротно, как и автострадой, соединявшей два штата. На западе и на юге торчали скалы, словно сломанные зубы в охристых песчаных деснах. Неизменные кактусы сагуаро и сосновые рощи затемняли склоны гор на севере.
Тело Лока дрожало от нервного напряжения, когда он вышел из автомобиля в удушающую жару, словно в недра раскаленной печи. От пыли першило в горле, пыль скрипела на зубах. Ветерок казался дуновением из открытого сталеплавильного горна, но, даже несмотря на это, испарина, проступившая у Лока на лбу, была холодной. Каким бы мумифицированным ни выглядело это местечко, люди в нем все же читали газеты, смотрели телевизор и слушали радио. Лок припарковал автомобиль в тени старого трейлера, стоявшего за гаражом. Облезлый кузов надежно заслонял «ниссан» от взглядов с улицы. Вытащив спортивную сумку, Лок запер дверцу, потом бросил ключи на пыльную сухую землю и пинком отправил их под автомобиль. Затем он направился к магазину, поглядывая вокруг с беззаботностью, наигранность которой чувствовал даже он сам. Лок кивнул старику, примостившемуся на жестком стуле в глубине деревянной веранды. Пыль поскрипывала под туфлями: городская обувь, городской костюм. Лок прочистил горло и вошел в относительно прохладное помещение магазина, где стоял запах затхлости. Время перевалило за полдень. Лок смертельно устал от откровений в жаркой больничной палате и чувства неопределенности.
– Доброе утро.
Владелец магазина, одетый в вельветовую рубашку и джинсы – его выпирающий живот разделялся пополам узором рубашки над поясом, – молча изучил его взглядом, а затем спросил:
– Чего это ты оставил машину в таком укромном уголке?
– Я, э-э... просто не хотел, чтобы она торчала на дороге, – неловко ответил Лок. – Я хотел взять напрокат джип, съездить на экскурсию в пустыню.
– Джипы у нас имеются. Ты сам из Феникса?
– Проездом. Моя жена лежит там в клинике. Аппендицит. С ней все в порядке, но мне неохота околачиваться вокруг без дела, пока ее...
– Я не твой отец, паренек, ты не обязан мне ничего объяснять. Хочешь получить джип – могу сдать напрокат. У тебя есть одежда для пустыни, сапоги?
В испытующем взоре хозяина лавки мелькнуло оживление. Никакой подозрительности, обычное любопытство при виде приезжего чудака из города да, может быть, завуалированное презрение.
– Все, что тебе понадобится, можешь найти здесь, – продолжал он, и предвкушение наживы заблестело в его выцветших голубых глазах. Его рука осторожными движениями ласкала седеющую бороду, словно доила корову. Лок был рад его деловитости, его готовности нагреть руки на городском пижоне, выглянувшем на солнышко для познавательного, но безопасного путешествия по пустыне.
– Ты должен заполнить страховку. У меня есть бланки, – добавил хозяин, сопровождая Лока к стойке перед окном, выходившим на автостоянку и заправочную станцию. На прилавках лежали охотничьи ружья и пистолеты, кожаные сапоги, плотные рубашки, ножи. Лок тщательно следил за своим дыханием. Место было похоже на пещеру из восточных сказок.
– Хочешь выписать охотничью лицензию, парень?
– Было бы очень кстати.
– Ты стреляешь достаточно хорошо, чтобы не поранить себя или кого-нибудь еще?
Лок кивнул. Владелец магазина разложил перед ним бланки аренды автомобиля, формы для страховки, охотничью лицензию. Лок вынул свой паспорт и сразу же столкнулся с удивленным взглядом бородача.
– Ты что, собираешься удрать из страны с моим товаром? – спросил тот.
– Только если встречусь с индейцами, – Лок натянуто улыбнулся, и новый приступ напряжения обручем стянул его голову.
– Эти городские парни! – владелец магазина громко фыркнул. – Иди, выбери себе подходящую одежонку и ружьецо, пока я буду возиться с твоим паспортом. Как вы говорите – экономия времени.
Он водрузил на нос очки в проволочной оправе и стал рассматривать паспорт, выглядевший подозрительно новым – во всяком случае, так казалось Локу. Паспорт был на имя Джеймса Лоуренса, жителя Балтиморы, занимавшегося рекламным бизнесом.
– Приехал в отпуск? – услышал Лок.
– Родственники моей жены живут в Фениксе, ушли здесь на пенсию.
– А, понятно.
Лок выбрал две рубашки и пару джинсов с полок, попробовал натянуть сапоги. Затем он изучил стеклянную витрину с пистолетами. Там был «смит-вессон» калибра 0.459 – оружие, которым он пользовался на полевых заданиях. Ружья и винтовки стояли на стойке возле окна.
– Тут у тебя балтиморский адрес, а какой адрес в Фениксе?
Лок назвал фальшивый адрес на Кэмел-роуд, и бородач принялся писать. Сам Лок предпочел бы автоматическую винтовку М-16, но он знал, что, будучи гражданским лицом, должен выбрать нечто более похожее на оружие для охоты. Он протянул руку, осторожно прикасаясь к каждому из ружей по очереди. Купить одно из них означало заключить некую сделку с реальностью, перейти грань, из-за которой не будет возврата.
В ассортименте имелся первый безмагазинный карабин Рюгера, выглядевший так, словно он хранился здесь со времени своего изобретения. Хорошее оружие, но точность боя сохраняется лишь на небольшом расстоянии. Лок выбрал другой «рюгер», винтовку «мини-14», на которую можно было установить телескопический прицел, и сменные магазины вместимостью до тридцати патронов. Магазин на десять патронов показался ему оптимальным вариантом, учитывая вес оружия. Ружья он проигнорировал.
– Ты закончил выбирать, парень?
– Да.
Лок указал на «рюгер» и телескопический прицел, лежавший под стеклом, затем выбрал «смит-вессон» и охотничий нож. Рубашки, джинсы и сапоги он сложил рядом с оружием.
– Похоже, ты собираешься серьезно поохотиться, – насмешливо заметил владелец магазина. В его глазах блеснула алчность. Он едва удерживался от искушения радостно потереть руки.
У деревянной веранды притормозил почтовый фургон, и Лок инстинктивно отпрянул. Водитель открыл дверцу и выбросил пачку газет, приземлившуюся рядом со стариком на жестком стуле.
– Хочешь газетку?
– Нет, спасибо.
Владелец магазина пожал плечами.
– Ладно, сами почитаем. Еда на той стороне улицы, парень. Не у старины Сандерса, а в кафе рядом с ним. Кушай в свое удовольствие. Кстати, тебе ведь понадобится снаряжение для лагеря, верно? – его ухмылка плотоядно расширилась.
Через пятнадцать минут Лок наконец получил джип. Его лицо красовалось на первой полосе газеты из Феникса, лежавшей на веранде у ног дремлющего старика. Он снова вздрогнул. Его костюм лежал в спортивной сумке – владелец магазина разрешил ему переодеться за рудиментарной занавеской в сумрачном углу магазина. Фотография Лока, предоставленная вашингтонским департаментом полиции, настойчиво требовала опознания. По всей вероятности, оно произойдет через несколько секунд после того, как владелец магазина разрежет грубую бечевку на кипе газет. Затем он позвонит в полицию Феникса... Лок почувствовал, как все его тело обмякло. Его решимость схлынула, превратилась в огромную тяжесть, тянувшую его вниз. Он едва прислушивался к советам и предупреждениям бородача, взяв дорожную карту из его рук с рассеянной, почти идиотской улыбкой. Владелец магазина с сомнением взглянул на него и пожал плечами. «Джип застрахован, ты заплатил за снаряжение, – говорил его взгляд. – У меня не будет проблем, если ты заблудишься и подохнешь в пустыне».
Лок завел двигатель джипа и отъехал от магазина по единственной улице поселка. Он чувствовал, что владелец магазина следит за его отъездом. Еду можно купить и позже. Сейчас важнее всего было выбраться из Бамбл Би, пока не поднялась тревога. Лок проголодался, в горле саднило от жажды. Медленно увеличивая скорость, он поехал на север к автостраде № 17.
Пустота в его желудке становилась невыносимой. Костяшки пальцев, вцепившихся в руль, побелели от напряжения.
«Серьезная охота». Это было сказано в насмешку. Но скорее всего дело и впрямь дойдет до серьезной охоты.
* * *
Серьезная охота...
Карабин и пистолет были частью сложной шарады, которую Лок никак не мог решить. Немного севернее Хордз-Джанкшн он съехал с автострады на грунтовую дорогу, плавными изгибами уходившую к лесистым горным склонам. Через полчаса он припарковался под деревом паловерде, спугнув с ветки дикого голубя. Он наблюдал, как птица сделала круг в воздухе и затем опустилась обратно на свое место. Его мысли вернулись в прежнее русло. Это не доведет до добра. Нет смысла вечно убегать. Он не может улететь от них... Лок выключил двигатель, и вокруг сразу же воцарилась тишина, давившая ему на уши, словно вода на глубине.
Песня крапивника пронзила молчание пустыни, уменьшив давление внешнего мира, но не избавив от груза мыслей. Некуда бежать... Неопровержимый факт: тело девушки, лежащее на кушетке в его квартире. Наверняка имеются улики, показания свидетелей. По всей стране развернулась охота на человека.
Лок поднял лицо к небу и плотно закрыл глаза. Открыв их, он увидел бочкообразные стволы чолл[6], кусты бычьей колючки. В дуновении ветерка ощущался привкус пыли. Пыль оседала на его руках. Его голова медленно склонилась на рулевое колесо.
Лок был голоден. Он купил продукты на одной из станций техобслуживания перед Хордз-Джанкшн – там, разумеется, его запомнят, дадут его описание любому, кто спросит, – но постоянное ощущение тошноты не позволяло ему прикоснуться к пище. Оно было сродни отчаянию, ауре неудачи, окружавшей его.
Пит Тургенев находился на расстоянии семи с половиной тысяч миль от него, в далекой Сибири, в то время как он убегал от людей Тургенева, Тяня и полиции. Сознание этих жестоких фактов преследовало его в течение всей поездки, как бы сильно ему ни хотелось забыть о них. Они полностью завладели его мыслями с того момента, когда он остановился купить еду, запасные канистры с бензином и водой. Пит Тургенев находился в полной безопасности, а Лок между тем быстро и неотвратимо приближался к гибели. Бессильная, бесцельная ярость – вот все, что ему оставалось. Его фотография, наверное, красовалась уже в пятидесяти газетах дюжины штатов. Выхода не оставалось.
Крапивник продолжал свою странную скрипучую песню где-то на краю сознания Лока. Лица Бет, Кауфмана, Билли, Ван Грейнджера и убитой девушки кружились в его памяти, но чаще всего появлялось лицо Тургенева. Лица двигались, как отдаленные кометы, – слишком отдаленные, чтобы иметь какое-то значение для него. Песня крапивника, лица, жестяной шелест листвы дерева паловерде, песня крапивника, ветерок, жужжание мотора, крапивник, ветерок, жужжание мотора... ветерок, затем только стрекот мотора – все громче и громче. Лок рывком пришел в себя и поднял голову. Вертолет прошел низко над джипом, выбрасывая перед собой облако пыли, маскировавшее его приближение. Затем черное насекомое развернулось и уже уверенно направилось к Локу.
Вертолет, но не полицейский. Почему-то эта мысль доставила ему огромное облегчение. Это был Тянь или люди Тургенева, и беглец требовался им мертвым. Лок повернул ключ зажигания. Двигатель заурчал, проснувшись к жизни, но его звук потонул в грохоте пролетающего вертолета. Холодная тень летательного аппарата промелькнула по капоту. Лок вглядывался в облака взметнувшейся пыли, пока колеса джипа впустую вращались в придорожной рытвине. Красноватая пыль оседала на его руках и плечах. Маленький «белл» легко, как танцор, развернулся вокруг своей оси и нацелился на добычу, словно гончая, готовая к последнему броску.
Двигатель джипа взревел, задние колеса подпрыгнули и высвободились из рытвины. Из открытой дверцы вертолета высунулась голова, и белые руки протянули в его направлении черную палку, словно собираясь разворошить муравейник. Первая пуля отрикошетила от борта. Лок выехал на грунтовую дорогу, пересек ее и нырнул в заросли кактусов и кустарника. Ветви тянулись к нему со всех сторон, словно жадные цепкие руки, бешено хлестали по ветровому стеклу, целились ему в лицо.