Страница:
Он прошел вместе с ней внутрь и, пока она разговаривала с персоналом, уселся в холле на диван и принялся листать лежавшие на столе рекламные проспекты. Николь наконец удалось познакомиться с сотрудницей, с которой она чаще всего имела дело по работе. Мария Мерида выглядела лет на двадцать старше того возраста, который ей, судя по голосу, можно было дать. Ее восторгам по поводу знакомства с Николь не было предела.
— Даже не надеялась, что мы когда-нибудь встретимся! — чуть ли не в двадцатый раз восклицала она. — Ты здесь в отпуске?
Было бы разумнее просто утвердительно кивнуть и не вдаваться в дальнейшие объяснения, но Николь, поддавшись неожиданному импульсу, ответила:
― Я приехала па свадьбу к Пераца. Тебе приходилось слышать это имя?
― Разумеется. — Мария смотрела на Николь вовсе глаза. — Здесь все знают, кто такие Пераца. О свадьбе очень много говорится. Ты приходишься родственницей невесте?
― Да.
― А твой спутник? — в глазах Марии промелькнула догадка. — Он принадлежит к этой семье?
― Старший сын. — Николь тут же пожалела о сказанном, мысленно проклиная себя за несдержанность. К счастью, в это время в офис зашла новая группа посетителей, требующая внимания обслуживающего персонала.
― Похоже, тебе сейчас не до разговоров, так что не буду мешать. Приятно было познакомиться, Мария.
― Мне тоже, — улыбнулась та.
Заметив, что Николь закончила разговор, Маркус поднялся навстречу, и они вместе пошли к дверям.
— Ты еще не проголодалась? — спросил он ее на улице.
― Немного, — ответила она. — Мы успеем вернуться к обеду домой?
― У нас дома никто не требует, чтобы вся семья садилась за стол одновременно. Раз уж мы в городе, пообедаем в ресторане.
Подойдя к машине, они обнаружили рядом с ней целую стайку немытых, оборванных мальчишек, на разные голоса начавших уверять Маркуса, что, пока сеньор отсутствовал, они никого и близко не подпускали к его автомобилю. Сунув руку в карман брюк, Маркус вынул пригоршню монет и раздал их необычным охранникам.
— Необходимая страховка, — пояснил он в ответна вопросительный взгляд Николь, когда последний мальчишка скрылся из виду. — Ребята приезжают в город с небольших окрестных ферм. В округе таких полно. Можно расстаться с машиной, если откажешься заплатить.
― Но это же шантаж, — возмутилась Николь.
― Это способ выжить, — просто ответил он, помогая ей сесть в машину. Судя по тону, продолжать разговор на эту тему он был не намерен. — Предпочитаешь национальную кухню или отвезти тебя в ресторан, где готовят европейские блюда?
Николь прекрасно поняла намек: как иностранке, ей нечего совать нос в дела чужой страны.
— Я бы предпочла ресторан с национальной кухней, — смиренно ответила она.
Ресторан, в который ее отвез Маркус, не выглядел шикарным, но еда и обслуживание здесь были на высшем уровне. Маркус почти не пил. И Николь, вспомнив, как вчера за обедом подействовало на нее вино, решила последовать его примеру. Кто знает, что она может выкинуть, находясь под влиянием винных паров.
За обедом Маркус начал расспрашивать Николь о ее жизни в Англии. Отвечать на его вопросы даже на трезвую голову было не просто. Она понимала, что более подходящего момента, чтобы рассказать о Скотте, ей, скорее всего, может и не представиться, но так и не решилась заикнуться о том, что в Англии у нее есть жених.
― Николь, — голос Маркуса прервал ее размышления, — ты здесь, со мной, или где-то еще?
― Просто подумала о том, как ужасно опять вернуться в наш английский климат после тех райских дней, которые я провела здесь. Тебе вряд ли удастся меня понять, ты родился в стране, где целый год тепло и солнечно!
— Здесь тоже бывают холодные и дождливые дни. А что, погода — это единственное преимущество моей страны перед Англией?
― Это первое, что бросается в глаза. За то время, что я здесь пробуду, найти другие плюсы мне вряд ли удастся.
― Так продли свой визит.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
— Даже не надеялась, что мы когда-нибудь встретимся! — чуть ли не в двадцатый раз восклицала она. — Ты здесь в отпуске?
Было бы разумнее просто утвердительно кивнуть и не вдаваться в дальнейшие объяснения, но Николь, поддавшись неожиданному импульсу, ответила:
― Я приехала па свадьбу к Пераца. Тебе приходилось слышать это имя?
― Разумеется. — Мария смотрела на Николь вовсе глаза. — Здесь все знают, кто такие Пераца. О свадьбе очень много говорится. Ты приходишься родственницей невесте?
― Да.
― А твой спутник? — в глазах Марии промелькнула догадка. — Он принадлежит к этой семье?
― Старший сын. — Николь тут же пожалела о сказанном, мысленно проклиная себя за несдержанность. К счастью, в это время в офис зашла новая группа посетителей, требующая внимания обслуживающего персонала.
― Похоже, тебе сейчас не до разговоров, так что не буду мешать. Приятно было познакомиться, Мария.
― Мне тоже, — улыбнулась та.
Заметив, что Николь закончила разговор, Маркус поднялся навстречу, и они вместе пошли к дверям.
— Ты еще не проголодалась? — спросил он ее на улице.
― Немного, — ответила она. — Мы успеем вернуться к обеду домой?
― У нас дома никто не требует, чтобы вся семья садилась за стол одновременно. Раз уж мы в городе, пообедаем в ресторане.
Подойдя к машине, они обнаружили рядом с ней целую стайку немытых, оборванных мальчишек, на разные голоса начавших уверять Маркуса, что, пока сеньор отсутствовал, они никого и близко не подпускали к его автомобилю. Сунув руку в карман брюк, Маркус вынул пригоршню монет и раздал их необычным охранникам.
— Необходимая страховка, — пояснил он в ответна вопросительный взгляд Николь, когда последний мальчишка скрылся из виду. — Ребята приезжают в город с небольших окрестных ферм. В округе таких полно. Можно расстаться с машиной, если откажешься заплатить.
― Но это же шантаж, — возмутилась Николь.
― Это способ выжить, — просто ответил он, помогая ей сесть в машину. Судя по тону, продолжать разговор на эту тему он был не намерен. — Предпочитаешь национальную кухню или отвезти тебя в ресторан, где готовят европейские блюда?
Николь прекрасно поняла намек: как иностранке, ей нечего совать нос в дела чужой страны.
— Я бы предпочла ресторан с национальной кухней, — смиренно ответила она.
Ресторан, в который ее отвез Маркус, не выглядел шикарным, но еда и обслуживание здесь были на высшем уровне. Маркус почти не пил. И Николь, вспомнив, как вчера за обедом подействовало на нее вино, решила последовать его примеру. Кто знает, что она может выкинуть, находясь под влиянием винных паров.
За обедом Маркус начал расспрашивать Николь о ее жизни в Англии. Отвечать на его вопросы даже на трезвую голову было не просто. Она понимала, что более подходящего момента, чтобы рассказать о Скотте, ей, скорее всего, может и не представиться, но так и не решилась заикнуться о том, что в Англии у нее есть жених.
― Николь, — голос Маркуса прервал ее размышления, — ты здесь, со мной, или где-то еще?
― Просто подумала о том, как ужасно опять вернуться в наш английский климат после тех райских дней, которые я провела здесь. Тебе вряд ли удастся меня понять, ты родился в стране, где целый год тепло и солнечно!
— Здесь тоже бывают холодные и дождливые дни. А что, погода — это единственное преимущество моей страны перед Англией?
― Это первое, что бросается в глаза. За то время, что я здесь пробуду, найти другие плюсы мне вряд ли удастся.
― Так продли свой визит.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Сердце с бешеной скоростью застучало у нее в груди. Николь впилась взглядом в лицо Маркуса, пытаясь понять, что скрывается за этими простыми словами.
― Я не могу бросить работу, — ответила она, помолчав какое-то время.
― Ну да, конечно, — только и сказал он, без тени сожаления в голосе. — Я и забыл. Значит, мы должны разумно использовать оставшееся время.
― Например, не засиживаться в ресторане, не так ли? — отозвалась Николь.
Потянувшись через стол, Маркус взял ее руку и поднес к губам.
― Мы оба жертвы одной и той же страсти. С каждой минутой мне становится все труднее контролировать свои желания. — Его глаза весело заблестели, когда она попыталась отстраниться. — Прошлой ночью ты не была такой сдержанной.
― Это совсем другое дело. Здесь полно народу, и все смотрят в нашу сторону.
― Ничего удивительного, — лукаво произнес он, нежно поглаживая подушечкой большого пальца тыльную сторону ее ладони. — Такую пару, как мы, трудно пропустить.
― Я смотрю, скромность не главное твое достоинство. Не боишься, что кто-нибудь может тебя узнать? Ты у нас знаменитая личность!
― Почему, собственно, я должен этого бояться?
― Слухи — такая вещь, они запросто могут исказить все, что сейчас между нами происходит.
― Мы всего лишь обедаем, — со смехом отозвался он, — больше здесь ничего не происходит. Впрочем, могу тебя компетентно заверить, что до сих пор не заметил поблизости ни одного хоть сколько-нибудь знакомого лица.
― Может быть, потому, что твои знакомые не ходят по таким ресторанам, как этот?
Он сразу же перестал улыбаться и выпустил ее руку.
— По-твоему, я привел тебя сюда потому, что не хочу появляться с тобой в обществе своих друзей?
Николь заставила себя выдержать его взгляд.
― Не думаю, что ты часто посещал это место.
― Нет, не часто. Но я вообще не часто бываю в городе в это время Что касается всего остального, то еда здесь отменная, вино выдержанное, обслуживание на уровне. Чего еще можно требовать от подобного заведения?
― Прости, я думала…
― Ты ошиблась.
В расстроенных чувствах Николь наблюдала за тем, как Маркус подозвал официанта и расплатился с ним. Ей опять удалось его разозлить, вот только на этот раз она не чувствовала удовлетворения. Достаточню было немного пошевелить мозгами, чтобы понять: для более шикарного ресторана они даже должным образом не одеты.
В машине она попыталась восстановить мосты.
― Надеюсь, из-за моей глупости мы не поссоримся?
― Нет, — он покачал головой, — повод слишком несерьезный.
― Это очень мило с твоей стороны.
― Я считаю, что было бы глупо позволить недоразумению испортить наши отношения.
Другими словами, уточнила про себя Николь, остаться без партнера в постели. Интересно, как поведет себя Маркус, если ночью она запрет дверь своей комнаты на ключ?
Николь напрасно боялась, что сразу после возвращения ей придется объясниться с Патрисио. Молодого человека нигде не было видно. Найдя Леонору, с комфортом расположившуюся на террасе, Николь поинтересовалась те тем, что произошло за время их отсутствия.
— Патрисио искал тебя по всему дому. Он страшно разозлился, когда узнал, что ты уехала с Маркусом на прогулку. Другой реакции, как ты понимаешь, трудно было бы ожидать.
― Что еще ты ему сказала? — Николь с подозрением смотрела на мачеху.
― Ему больше ничего не требовалось говорить, он все понял без моих объяснений. Думаю, Патрисио не в первый раз оказывается в ситуации, когда девушка предпочитает ему Маркуса. Похоже, его очень ободрило то, как ты вела себя в первый вечер. Бедняжка даже решил, что то ты действительно равнодушна к Маркусу и у него есть шанс. А с твоей стороны это, оказывается, был блестящий маневр, направленный как раз на то, чтобы привлечь внимание его старшего брата.
― Сколько раз еще я должна повторить, что это был вовсе не маневр!
― Как скажешь, дорогая, — Леоноре не хотелось ссориться. — Где же вы все-таки пропадали? Мы ждали вас к обеду.
― Мы пообедали в Каракасе.
― Чем дальше, тем хуже! Именно в Каракас тебя собирался отвезти Патрисио. Ладно, забудем о нем. Тебе и так придется не сладко, когда ты будешь объяснять Скотту, почему так долго отсутствовала. Он звонил полчаса назад. К счастью, я оказалась в гостиной и подошла к телефону. Он уверен, что с тобой происходит что-то странное. Сказал, что ты позвонила ему посреди ночи.
― В Англии было уже утро. Надеюсь, ты не стала говорить ему о том…
― Ты слишком невысокого мнения о моих дипломатических способностях. Я сказала, что сейчас тебя нет, и пообещала сообщить о его звонке. Скотт просил ему перезвонить сразу же, как ты вернешься.
― Сейчас я не могу, мне надо принять душ.
― В Англии уже около девяти, — предупредила Леонора. — Тебе все равно придется поговорить с ним, так лучше сделать это сразу. Позвони и успокой его, раз уж ты решила к нему вернуться. Скажешь, как сильно ты его любишь!
― У меня еще будет для этого время. — Николь старалась избегать взгляда голубых глаз мачехи.
Маркус сказал, что пойдет на конюшню. Было бы неплохо, если бы он встретил там Патрисио и уладил возникшие между ними недоразумения. Ей, в свою очередь, предстоит объясниться со Скоттом. Он, конечно, должен узнать правду, но не по телефону же сообщать о том, что она уходит от него!
— Кстати, — окликнула ее Леонора, — забыла тебе утром сказать: на вечер мы приглашены к Ланиесам. Ничего особенного — просто небольшая вечеринка в семейном кругу, так что твое зеленое платьице будет вполне уместным. Если, конечно, ты не хочешь позаимствовать что-нибудь из моего гардероба.
Остановившись в дверях гостиной, Николь повернулась к Леоноре:
― Мое присутствие обязательно?
― С твоей стороны будет невежливо не пойти. — Голос Леоноры посуровел. — Могу я узнать, почему ты не хочешь побывать у Ланиесов?
Николь могла бы ответить одним словом: Элена.
— Просто немного устала, но это неважно. К вечеру приведу себя в порядок.
Оказавшись наконец в своей комнате, Николь вздохнула с истинным облегчением. Леонора права, придется позвонить Скотту. Он не дурак и уже наверняка догадался, что с ней происходит что-то неладное.
Было половина шестого по местному времени, когда она закончила принимать душ и вышла из ванной. Значит, дома уже около десяти. Если она еще затянет со звонком, Скотт может позвонить сам, и не дай бог — Маркус окажется поблизости…
Крадучись, словно вор, спустилась она вниз и, обнаружив, что там никого нет, решила позвонить по аппарату, стоявшему в холле.
― Как раз вовремя! — приветствовал ее Скотт. — А я решил, что ты обо мне забыла.
― Прости, мы поздно вернулись.
― Ну да, ты же уезжала с Маркусом. Все это время вы провели вместе, не так ли?
― Так. — Николь изо всех сил старалась сохранять дружелюбный тон. — По моей просьбе он отвозил меня в город.
― И это заняло почти весь день?
― Мы пообедали в ресторане. — Николь запнулась. — Скотт, нам надо серьезно поговорить.
Трубка ответила молчанием. Наконец он заговорил уже совсем другим тоном:
― О чем конкретно ты хочешь поговорить?
― О нас.
― Что такое о нас тебе надо выяснить? — Голос его был явно встревожен.
― Думаю, мы совершили ошибку.
― Какую ошибку? Выражайся яснее, я ничего не понимаю!
Скотт определенно не собирался облегчать положение Николь.
― Яснее некуда. Мы совершили ошибку, когда решили пожениться. Между нами очень мало общего. Например, в отличие от меня ты не хочешь иметь детей.
― Мне казалось, что по этому поводу мы пришли к согласию?
— Тебе только так казалось, а на самом деле я просто не хотела тогда ссориться с тобой.
― Значит, нам стоит еще раз все обсудить. — Он помолчал, ожидая, что еще за этим последует. — Ты чего-то недоговариваешь, Николь. Какие у тебя ко мне претензии, помимо того, что я не хочу иметь детей? Что вообще происходит? Это Леонора подговорила тебя, да? Она не хочет, чтобы мы поженились? Я так и знал, что ничем хорошим твоя поездка не закончится!
― К моему решению Леонора не имеет никакого отношения. Просто, оказавшись вдали от тебя, я поняла, что последние месяцы жила во лжи. Ты ни в чем не виноват. Дело во мне. Пока я не готова выйти замуж.
― Ты хочешь сказать, что не готова выйти замуж за человека без денег! Я должен был сразу догадаться, что у тебя на уме, когда ты принялась настаивать на поездке в Венесуэлу. Ты такая же, как и твоя мать! Недаром говорят: яблоко от яблони недалеко падает!
― Ты забываешь, Леонора мне не мать, а мачеха. Между нами нет кровных уз.
― Какая разница! Я все равно тебе не верю!
― Это твои проблемы. — Николь чувствовала себя по-настоящему несчастной. — Конечно, было бы лучше сказать тебе обо всем в лицо, но это бы значило, что каждый раз, разговаривая с тобой по телефону, мне пришлось бы притворяться. Я этого не хотела. Мне жаль, Скотт. Мне искренне жаль, что все так получилось. Увидимся, когда я вернусь домой.
Услышав, что кто-то спускается по лестнице, Николь резко положила трубку. Обернувшись, она увидела подходившего к ней Патрисио.
― Зачем ты поощряла мои ухаживания, если заранее знала, что не сможешь на них ответить? — мрачно вопросил он.
― Я не думала, что ты так воспримешь мое поведение. Ты мне очень нравишься, но…
― Но привлекает тебя мой брат, — закончил за нее Патрисио Он говорил об этом как о давно и хорошо известном факте, без боли, почти с философским спокойствием.
Судя по всему, между братьями успел состояться разговор. Но сказал ли ему Маркус, как далеко зашли их отношения, или нет, Николь определить не могла.
— Леонора предупредила, что сегодня вечером мы приглашены в гости. Я рассчитывала попросить у тебя совета относительно того, что мне надеть.
Он окинул ее взглядом, в его глазах отчетливо читалось восхищение.
― Чем меньше на тебе будет надето, тем лучше.
― Если следовать твоему совету, то мне, пожалуй, придется отправиться в гости в одном белье!
― Я не это имел в виду. Но и тогда ты превзойдешь красотой всех женщин!
Николь заставила себя рассмеяться:
― А ты, оказывается, льстец! Придется решать самой, в чем пойти.
― Платье, которое ты надевала в первый вечер, подойдет, — уже другим тоном сказал он. — Тебе вообще идет зеленый цвет. Может быть, не так, как серебристый, но для сегодняшнего вечера этот наряд будет слишком шикарным. — Он подошел к ней и легко коснулся губами ее губ. При этом на его лице играла невинная улыбка. — Как твоему будущему брату, мне положены некоторые привилегии.
― Что ты хочешь этим… — Николь не договорила. В дверях стоял Маркус и без всякого удовольствия наблюдал за разворачивающейся перед его глазами сценой.
― Леонора заварила чай и ждет тебя, — прокомментировал Маркус свое появление.
― Замечательно, — отозвалась Николь. — Выпьешь с нами чаю?
― Нет, на такие жертвы способен только мой отец. Ты знаешь о том, что вечером мы приглашены к Ланиесам?
― Да. Я как раз спрашивала Патрисио, что мне надеть.
― И я, как и полагается любящему брату, дал Николь совет, — откликнулся он из-за ее спины. — Пожалуй, я тоже выпью чаю.
― Тогда не буду вас задерживать, — сухо ответил Маркус, пропуская их в дверь.
Николь с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться, проходя мимо него. Она провела с Маркусом почти весь день, и ночью они опять будут вместе, а он еще недоволен тем, что она выпьет чаю в компании с Патрисио.
Хоть зеленое платье Николь стоило довольно дорого, оно все же не шло ни в какое сравнение с нарядами, в которых щеголяли сестры Ланиес и Леонора. Но Николь решила не портить себе настроение такими пустяками. Пусть те, кто могут позволить себе вещи haute couture, и одеваются haute couture. Она же носит то, что ей по карману.
Что действительно действовало ей на нервы, так это поведение Элены. Едва лишь Маркус переступил порог дома Ланиесов, как та прицепилась к нему, словно репей, и ни на минуту не отпускала от себя на протяжении всего вечера.
Николь не знала, радоваться ей или огорчаться, когда заметила, что она не единственная, кому Элена перешла этим вечером дорогу. Изабелла даже не пыталась скрыть возмущения, вызванного столь откровенно навязчивым поведением сестры. В какой-то момент Николь почувствовала, что находит возникшую ситуацию забавной: три женщины, сражающиеся за внимание одного мужчины, и из них троих у нее меньше всего шансов заполучить его.
Как и положено, ужин был подан в девять, а затем они перешли в салон, не уступающий по размерам и обстановке салону в Лас-Веридас, куда им подали кофе и ликеры. Еще часа два, и можно будет собираться домой, подумала Николь, глядя на свои часики. Патрисио опять сидел рядом с ней, но на этот раз расстояние между ними было гораздо больше того, которое он позволял себе до разговора с Маркусом.
― Как случилось, что ты до сих пор не увлекся Изабеллой? — спросила Николь, чтобы хоть как-то завязать разговор.
― У Изабеллы много поклонников, но она не замечает никого, кроме Маркуса.
― Пока рядом есть Элена, у нее мало шансов привлечь его внимание.
― Да, если Маркус женится на Элене, Изабелле придется смириться и обратить свое внимание на кого-нибудь другого.
― Значит, ты считаешь, Маркус может жениться на Элене?
― Может. Но точный ответ на этот вопрос известен только ему. Меня он в свои планы не посвящает. — Патрисио внимательно посмотрел на Николь. — Тебя это волнует?
— Почему меня должно волновать, на ком женится Маркус? Меня здесь к тому времени уже не будет.
— Значит, для тебя связь с ним ничего не значит?
Дыхание Николь перехватило.
— Он тебе все рассказал? — упавшим голосом спросила она.
Патрисио покачал головой.
― Ты только что сама подтвердила возникшие у меня после разговора с Маркусом подозрения. Он всего лишь предупредил, чтобы я впредь держался от тебя подальше.
― Он не имел права так поступать, — возмутилась Николь.
― Если то, что вы любовники, правда, тогда у него есть все права.
― Должно быть, ты очень плохого мнения обо мне? — спросила Николь, с тревогой вглядываясь в лицо Патрисио.
― Я не считаю, что женщина должна скрывать свои чувства и стесняться своих желаний.
― Но ты бы все же предпочел жениться на той, у которой ты будешь первым?
― Все зависит от причины, по которой я женюсь. Если брак будет по любви, то я смогу забыть, что у моей жены до меня были другие мужчины.
― Что ты думаешь о приближающейся свадьбе?
― Я смотрю на отца и вижу, что он изменился с тех пор, как в нашем доме появилась Леонора. Поэтому я могу только радоваться за него, — просто ответил он.
― И ты не находишь ничего подозрительного в том, как они познакомились?
― Если человеку предназначено что-то судьбой, с ним это непременно случится. Судьбе было угодно, чтобы твоя мачеха вышла на дорогу именно в тот момент, когда мимо проезжал отец. Минутой раньше или минутой позже — и они бы никогда не узнали о существовании друг друга.
― К счастью, твоему отцу удалось вовремя затормозить. Интересно, под колеса какой именно машины чуть не попала Леонора?
― Кажется, «ламборджини». Маркус унаследовал от отца страсть к гоночным машинам. Но отец ехал на низкой скорости.
Достаточно низкой, чтобы Леонора могла хорошенько рассмотреть и приближающуюся машину, и сидящего за рулем водителя, прежде чем выходить на дорогу. Но Николь тут же отбросила эту мысль. Это Маркус забил ее голову дурацкими подозрениями. Лучше брать пример с Патрисио и думать, что все в мире заранее предопределено и от судьбы не уйти.
В эту минуту Николь перехватила взгляд Патрисио, устремленный на Изабеллу. Он сразу же отвел глаза.
— Расскажи мне о своей работе, — попросил он.
— Если она тебе так нравится, почему ты не скажешь ей о своих чувствах? — Николь словно не слышала обращенной к ней просьбы. — Я видела, как ты смотрел на нее. Она догадывается?
Патрисио отрицательно покачал голевой.
― Ты единственная сумела разгадать мою тайну. Надеюсь, больше никто ничего не узнает.
― Не волнуйся, я не собираюсь трезвонить от воих чувствах на весь мир. И давно ты в нее влюблен?
― Еще со школы. Но для Изабеллы уже тогда не существовало никого, кроме Маркуса.
― Но между ними четырнадцать лет разницы!
― Какое значение для любви имеет возраст! Она живет надеждой, что Маркус оставит Элену и выберет ее. Вряд ли это когда-нибудь случится. Но пока он холост, она будет ждать.
― А ты не пытался намекнуть, как к пей относишься?
― Это бесполезно. Для Изабеллы я как брат.
― Так дай ей повод посмотреть на тебя другими глазами!
Патрисио слабо улыбнулся.
― Я пробовал. Я пытался обращать внимание на других, но ей все равно.
― На твоем месте я бы не отчаивалась, — подбодрила она Патрисио. — Смотри, какие взгляды Изабелла бросает в твою сторону! Ей не очень-то правится наша доверительная беседа.
― Ты правда так думаешь? — сразу же воодушевился молодой человек.
Она придвинулась к нему ближе и прошептала:
— Если ты действительно любишь Изабеллу, тогда борись за нее. Советую начать прямо сейчас.
Перевалило за полночь, когда они наконец распрощались с Ланиесами. В том же серебристо-сером лимузине, в котором приезжал за ней в аэропорт, Маркус отвез их обратно в Лас-Веридас.
Николь была единственной, отказавшейся от предложения Леоноры выпить перед сном еще по рюмочке.
— Если никто не возражает, я поднимусь к себе, — сказала она, демонстративно зевая. — Сил нет, как спать хочется.
Николь не стала дожидаться, когда остальные прореагируют на ее слова, и, стараясь не смотреть в сторону Маркуса, вышла из гостиной. Дверь ее комнаты запиралась на замок. Николь потребовалось собрать все свое мужество, чтобы повернуть торчащий в нем ключ. Только мысль о том, что к концу недели из них двоих проигравшей будет именно она, поддерживала ее в этот момент.
Как оказалось, подобная предосторожность была излишней: Маркус так и не пришел к ней. Либо он посчитал такое поведение несовместимым с намерением жениться на Элене, либо его интерес к Николь остыл. Так или иначе, но ситуация, похоже, разрешилась сама собой.
Утром Николь проснулась с единственным желанием — сесть на самолет, летящий в Англию. Но надо смотреть в глаза реальности: до свадьбы ее все равно никто не отпустит. Оставалось одно — делать вид, что между ней и Маркусом никогда ничего не было.
Все оказалось еще хуже, чем она предполагала. Его приветливое «Buenas dias» за завтраком, сопровождавшееся широкой улыбкой, подействовало на нее, как соль на еще не зарубцевавшуюся рану. Похоже, ему совсем не жаль, что эту ночь они провели не вместе.
― Надеюсь, ты хорошо выспалась? — обратился к ней Эдуарде — Сегодня вечером мы останемся дома, и ты сможешь лечь спать пораньше.
― Надо было отоспаться вчера днем, вместо того чтобы тащиться в Каракас, — назидательно заметила Леонора. — Ты тоже хорош, — повернулась она к Маркусу с упреком, — тебе не следовало устраивать Николь такую дальнюю прогулку.
— Я прекрасно себя чувствую, — поспешила заверить Николь, опасаясь, что из-за пустяка за столом может разгореться ссора. — Ночью спала как убитая.
Это не соответствовало действительности: полночи она беспокойно крутилась в постели, переворачиваясь с одного бока на другой, и только под утро ей удалось заснуть. Но Маркусу совершенно не следует знать об этом. Пусть не думает, что она переживает из-за того, что он так и не постучал в ее дверь.
— Я собиралась прокатиться верхом. Не хочешь составить мне компанию? — намеренно громко поинтересовалась Николь у Патрисио. — Мне бы хотелось лучше осмотреть окрестности.
Вопрос застал Патрисио врасплох. Он бросил вопросительный взгляд в сторону старшего брата, но лицо Маркуса оставалось бесстрастным.
— С удовольствием, — наконец ответил он, не уверенный, что это именно тот ответ, который ему следовало дать.
― Ты одолжишь мне костюм для верховой езды? — обратилась Николь к мачехе.
― Он остался у тебя еще с прошлого раза, — отозвалась Леонора.
Эдуардо, все это время переводивший взгляд с одного сына на другого, хотел что-то сказать, но, очевидно передумав, обратился к Леоноре с предложением провести день в Каракасе и там же пообедать.
Договорившись встретиться с Патрисио на конюшне через полчаса, Николь поднялась в свою комнату, чтобы переодеться. Она уже натягивала сапоги, когда дверь без стука распахнулась и в комнату вошла Леонора.
― Выкладывай, что произошло между тобой и Маркусом? — с ходу накинулась она на Николь.
― Что ты имеешь в виду?
― Хватит прикидываться дурочкой! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Вчера вы наглядеться друг на друга не могли, а сегодня ты при всех делаешь Маркусу от ворот поворот и заигрываешь сего братом. Я бы не советовала их стравливать!
― У меня и в мыслях этого не было. Я всего лишь предложила Патрисио прокатиться верхом.
― Оставив Маркуса не у дел?
Николь натянула оба сапога и поднялась на ноги.
― С каких это пор ты начала беспокоиться за Маркуса? Помнится, еще совсем недавно ты его терпеть не могла.
― Принимая во внимание тот факт, что нам придется какое-то время жить под одной крышей, я решила пересмотреть свое к нему отношение. Послушай, а ты случайно не влюбилась в него? По-настоящему?
― Я не могу бросить работу, — ответила она, помолчав какое-то время.
― Ну да, конечно, — только и сказал он, без тени сожаления в голосе. — Я и забыл. Значит, мы должны разумно использовать оставшееся время.
― Например, не засиживаться в ресторане, не так ли? — отозвалась Николь.
Потянувшись через стол, Маркус взял ее руку и поднес к губам.
― Мы оба жертвы одной и той же страсти. С каждой минутой мне становится все труднее контролировать свои желания. — Его глаза весело заблестели, когда она попыталась отстраниться. — Прошлой ночью ты не была такой сдержанной.
― Это совсем другое дело. Здесь полно народу, и все смотрят в нашу сторону.
― Ничего удивительного, — лукаво произнес он, нежно поглаживая подушечкой большого пальца тыльную сторону ее ладони. — Такую пару, как мы, трудно пропустить.
― Я смотрю, скромность не главное твое достоинство. Не боишься, что кто-нибудь может тебя узнать? Ты у нас знаменитая личность!
― Почему, собственно, я должен этого бояться?
― Слухи — такая вещь, они запросто могут исказить все, что сейчас между нами происходит.
― Мы всего лишь обедаем, — со смехом отозвался он, — больше здесь ничего не происходит. Впрочем, могу тебя компетентно заверить, что до сих пор не заметил поблизости ни одного хоть сколько-нибудь знакомого лица.
― Может быть, потому, что твои знакомые не ходят по таким ресторанам, как этот?
Он сразу же перестал улыбаться и выпустил ее руку.
— По-твоему, я привел тебя сюда потому, что не хочу появляться с тобой в обществе своих друзей?
Николь заставила себя выдержать его взгляд.
― Не думаю, что ты часто посещал это место.
― Нет, не часто. Но я вообще не часто бываю в городе в это время Что касается всего остального, то еда здесь отменная, вино выдержанное, обслуживание на уровне. Чего еще можно требовать от подобного заведения?
― Прости, я думала…
― Ты ошиблась.
В расстроенных чувствах Николь наблюдала за тем, как Маркус подозвал официанта и расплатился с ним. Ей опять удалось его разозлить, вот только на этот раз она не чувствовала удовлетворения. Достаточню было немного пошевелить мозгами, чтобы понять: для более шикарного ресторана они даже должным образом не одеты.
В машине она попыталась восстановить мосты.
― Надеюсь, из-за моей глупости мы не поссоримся?
― Нет, — он покачал головой, — повод слишком несерьезный.
― Это очень мило с твоей стороны.
― Я считаю, что было бы глупо позволить недоразумению испортить наши отношения.
Другими словами, уточнила про себя Николь, остаться без партнера в постели. Интересно, как поведет себя Маркус, если ночью она запрет дверь своей комнаты на ключ?
Николь напрасно боялась, что сразу после возвращения ей придется объясниться с Патрисио. Молодого человека нигде не было видно. Найдя Леонору, с комфортом расположившуюся на террасе, Николь поинтересовалась те тем, что произошло за время их отсутствия.
— Патрисио искал тебя по всему дому. Он страшно разозлился, когда узнал, что ты уехала с Маркусом на прогулку. Другой реакции, как ты понимаешь, трудно было бы ожидать.
― Что еще ты ему сказала? — Николь с подозрением смотрела на мачеху.
― Ему больше ничего не требовалось говорить, он все понял без моих объяснений. Думаю, Патрисио не в первый раз оказывается в ситуации, когда девушка предпочитает ему Маркуса. Похоже, его очень ободрило то, как ты вела себя в первый вечер. Бедняжка даже решил, что то ты действительно равнодушна к Маркусу и у него есть шанс. А с твоей стороны это, оказывается, был блестящий маневр, направленный как раз на то, чтобы привлечь внимание его старшего брата.
― Сколько раз еще я должна повторить, что это был вовсе не маневр!
― Как скажешь, дорогая, — Леоноре не хотелось ссориться. — Где же вы все-таки пропадали? Мы ждали вас к обеду.
― Мы пообедали в Каракасе.
― Чем дальше, тем хуже! Именно в Каракас тебя собирался отвезти Патрисио. Ладно, забудем о нем. Тебе и так придется не сладко, когда ты будешь объяснять Скотту, почему так долго отсутствовала. Он звонил полчаса назад. К счастью, я оказалась в гостиной и подошла к телефону. Он уверен, что с тобой происходит что-то странное. Сказал, что ты позвонила ему посреди ночи.
― В Англии было уже утро. Надеюсь, ты не стала говорить ему о том…
― Ты слишком невысокого мнения о моих дипломатических способностях. Я сказала, что сейчас тебя нет, и пообещала сообщить о его звонке. Скотт просил ему перезвонить сразу же, как ты вернешься.
― Сейчас я не могу, мне надо принять душ.
― В Англии уже около девяти, — предупредила Леонора. — Тебе все равно придется поговорить с ним, так лучше сделать это сразу. Позвони и успокой его, раз уж ты решила к нему вернуться. Скажешь, как сильно ты его любишь!
― У меня еще будет для этого время. — Николь старалась избегать взгляда голубых глаз мачехи.
Маркус сказал, что пойдет на конюшню. Было бы неплохо, если бы он встретил там Патрисио и уладил возникшие между ними недоразумения. Ей, в свою очередь, предстоит объясниться со Скоттом. Он, конечно, должен узнать правду, но не по телефону же сообщать о том, что она уходит от него!
— Кстати, — окликнула ее Леонора, — забыла тебе утром сказать: на вечер мы приглашены к Ланиесам. Ничего особенного — просто небольшая вечеринка в семейном кругу, так что твое зеленое платьице будет вполне уместным. Если, конечно, ты не хочешь позаимствовать что-нибудь из моего гардероба.
Остановившись в дверях гостиной, Николь повернулась к Леоноре:
― Мое присутствие обязательно?
― С твоей стороны будет невежливо не пойти. — Голос Леоноры посуровел. — Могу я узнать, почему ты не хочешь побывать у Ланиесов?
Николь могла бы ответить одним словом: Элена.
— Просто немного устала, но это неважно. К вечеру приведу себя в порядок.
Оказавшись наконец в своей комнате, Николь вздохнула с истинным облегчением. Леонора права, придется позвонить Скотту. Он не дурак и уже наверняка догадался, что с ней происходит что-то неладное.
Было половина шестого по местному времени, когда она закончила принимать душ и вышла из ванной. Значит, дома уже около десяти. Если она еще затянет со звонком, Скотт может позвонить сам, и не дай бог — Маркус окажется поблизости…
Крадучись, словно вор, спустилась она вниз и, обнаружив, что там никого нет, решила позвонить по аппарату, стоявшему в холле.
― Как раз вовремя! — приветствовал ее Скотт. — А я решил, что ты обо мне забыла.
― Прости, мы поздно вернулись.
― Ну да, ты же уезжала с Маркусом. Все это время вы провели вместе, не так ли?
― Так. — Николь изо всех сил старалась сохранять дружелюбный тон. — По моей просьбе он отвозил меня в город.
― И это заняло почти весь день?
― Мы пообедали в ресторане. — Николь запнулась. — Скотт, нам надо серьезно поговорить.
Трубка ответила молчанием. Наконец он заговорил уже совсем другим тоном:
― О чем конкретно ты хочешь поговорить?
― О нас.
― Что такое о нас тебе надо выяснить? — Голос его был явно встревожен.
― Думаю, мы совершили ошибку.
― Какую ошибку? Выражайся яснее, я ничего не понимаю!
Скотт определенно не собирался облегчать положение Николь.
― Яснее некуда. Мы совершили ошибку, когда решили пожениться. Между нами очень мало общего. Например, в отличие от меня ты не хочешь иметь детей.
― Мне казалось, что по этому поводу мы пришли к согласию?
— Тебе только так казалось, а на самом деле я просто не хотела тогда ссориться с тобой.
― Значит, нам стоит еще раз все обсудить. — Он помолчал, ожидая, что еще за этим последует. — Ты чего-то недоговариваешь, Николь. Какие у тебя ко мне претензии, помимо того, что я не хочу иметь детей? Что вообще происходит? Это Леонора подговорила тебя, да? Она не хочет, чтобы мы поженились? Я так и знал, что ничем хорошим твоя поездка не закончится!
― К моему решению Леонора не имеет никакого отношения. Просто, оказавшись вдали от тебя, я поняла, что последние месяцы жила во лжи. Ты ни в чем не виноват. Дело во мне. Пока я не готова выйти замуж.
― Ты хочешь сказать, что не готова выйти замуж за человека без денег! Я должен был сразу догадаться, что у тебя на уме, когда ты принялась настаивать на поездке в Венесуэлу. Ты такая же, как и твоя мать! Недаром говорят: яблоко от яблони недалеко падает!
― Ты забываешь, Леонора мне не мать, а мачеха. Между нами нет кровных уз.
― Какая разница! Я все равно тебе не верю!
― Это твои проблемы. — Николь чувствовала себя по-настоящему несчастной. — Конечно, было бы лучше сказать тебе обо всем в лицо, но это бы значило, что каждый раз, разговаривая с тобой по телефону, мне пришлось бы притворяться. Я этого не хотела. Мне жаль, Скотт. Мне искренне жаль, что все так получилось. Увидимся, когда я вернусь домой.
Услышав, что кто-то спускается по лестнице, Николь резко положила трубку. Обернувшись, она увидела подходившего к ней Патрисио.
― Зачем ты поощряла мои ухаживания, если заранее знала, что не сможешь на них ответить? — мрачно вопросил он.
― Я не думала, что ты так воспримешь мое поведение. Ты мне очень нравишься, но…
― Но привлекает тебя мой брат, — закончил за нее Патрисио Он говорил об этом как о давно и хорошо известном факте, без боли, почти с философским спокойствием.
Судя по всему, между братьями успел состояться разговор. Но сказал ли ему Маркус, как далеко зашли их отношения, или нет, Николь определить не могла.
— Леонора предупредила, что сегодня вечером мы приглашены в гости. Я рассчитывала попросить у тебя совета относительно того, что мне надеть.
Он окинул ее взглядом, в его глазах отчетливо читалось восхищение.
― Чем меньше на тебе будет надето, тем лучше.
― Если следовать твоему совету, то мне, пожалуй, придется отправиться в гости в одном белье!
― Я не это имел в виду. Но и тогда ты превзойдешь красотой всех женщин!
Николь заставила себя рассмеяться:
― А ты, оказывается, льстец! Придется решать самой, в чем пойти.
― Платье, которое ты надевала в первый вечер, подойдет, — уже другим тоном сказал он. — Тебе вообще идет зеленый цвет. Может быть, не так, как серебристый, но для сегодняшнего вечера этот наряд будет слишком шикарным. — Он подошел к ней и легко коснулся губами ее губ. При этом на его лице играла невинная улыбка. — Как твоему будущему брату, мне положены некоторые привилегии.
― Что ты хочешь этим… — Николь не договорила. В дверях стоял Маркус и без всякого удовольствия наблюдал за разворачивающейся перед его глазами сценой.
― Леонора заварила чай и ждет тебя, — прокомментировал Маркус свое появление.
― Замечательно, — отозвалась Николь. — Выпьешь с нами чаю?
― Нет, на такие жертвы способен только мой отец. Ты знаешь о том, что вечером мы приглашены к Ланиесам?
― Да. Я как раз спрашивала Патрисио, что мне надеть.
― И я, как и полагается любящему брату, дал Николь совет, — откликнулся он из-за ее спины. — Пожалуй, я тоже выпью чаю.
― Тогда не буду вас задерживать, — сухо ответил Маркус, пропуская их в дверь.
Николь с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться, проходя мимо него. Она провела с Маркусом почти весь день, и ночью они опять будут вместе, а он еще недоволен тем, что она выпьет чаю в компании с Патрисио.
Хоть зеленое платье Николь стоило довольно дорого, оно все же не шло ни в какое сравнение с нарядами, в которых щеголяли сестры Ланиес и Леонора. Но Николь решила не портить себе настроение такими пустяками. Пусть те, кто могут позволить себе вещи haute couture, и одеваются haute couture. Она же носит то, что ей по карману.
Что действительно действовало ей на нервы, так это поведение Элены. Едва лишь Маркус переступил порог дома Ланиесов, как та прицепилась к нему, словно репей, и ни на минуту не отпускала от себя на протяжении всего вечера.
Николь не знала, радоваться ей или огорчаться, когда заметила, что она не единственная, кому Элена перешла этим вечером дорогу. Изабелла даже не пыталась скрыть возмущения, вызванного столь откровенно навязчивым поведением сестры. В какой-то момент Николь почувствовала, что находит возникшую ситуацию забавной: три женщины, сражающиеся за внимание одного мужчины, и из них троих у нее меньше всего шансов заполучить его.
Как и положено, ужин был подан в девять, а затем они перешли в салон, не уступающий по размерам и обстановке салону в Лас-Веридас, куда им подали кофе и ликеры. Еще часа два, и можно будет собираться домой, подумала Николь, глядя на свои часики. Патрисио опять сидел рядом с ней, но на этот раз расстояние между ними было гораздо больше того, которое он позволял себе до разговора с Маркусом.
― Как случилось, что ты до сих пор не увлекся Изабеллой? — спросила Николь, чтобы хоть как-то завязать разговор.
― У Изабеллы много поклонников, но она не замечает никого, кроме Маркуса.
― Пока рядом есть Элена, у нее мало шансов привлечь его внимание.
― Да, если Маркус женится на Элене, Изабелле придется смириться и обратить свое внимание на кого-нибудь другого.
― Значит, ты считаешь, Маркус может жениться на Элене?
― Может. Но точный ответ на этот вопрос известен только ему. Меня он в свои планы не посвящает. — Патрисио внимательно посмотрел на Николь. — Тебя это волнует?
— Почему меня должно волновать, на ком женится Маркус? Меня здесь к тому времени уже не будет.
— Значит, для тебя связь с ним ничего не значит?
Дыхание Николь перехватило.
— Он тебе все рассказал? — упавшим голосом спросила она.
Патрисио покачал головой.
― Ты только что сама подтвердила возникшие у меня после разговора с Маркусом подозрения. Он всего лишь предупредил, чтобы я впредь держался от тебя подальше.
― Он не имел права так поступать, — возмутилась Николь.
― Если то, что вы любовники, правда, тогда у него есть все права.
― Должно быть, ты очень плохого мнения обо мне? — спросила Николь, с тревогой вглядываясь в лицо Патрисио.
― Я не считаю, что женщина должна скрывать свои чувства и стесняться своих желаний.
― Но ты бы все же предпочел жениться на той, у которой ты будешь первым?
― Все зависит от причины, по которой я женюсь. Если брак будет по любви, то я смогу забыть, что у моей жены до меня были другие мужчины.
― Что ты думаешь о приближающейся свадьбе?
― Я смотрю на отца и вижу, что он изменился с тех пор, как в нашем доме появилась Леонора. Поэтому я могу только радоваться за него, — просто ответил он.
― И ты не находишь ничего подозрительного в том, как они познакомились?
― Если человеку предназначено что-то судьбой, с ним это непременно случится. Судьбе было угодно, чтобы твоя мачеха вышла на дорогу именно в тот момент, когда мимо проезжал отец. Минутой раньше или минутой позже — и они бы никогда не узнали о существовании друг друга.
― К счастью, твоему отцу удалось вовремя затормозить. Интересно, под колеса какой именно машины чуть не попала Леонора?
― Кажется, «ламборджини». Маркус унаследовал от отца страсть к гоночным машинам. Но отец ехал на низкой скорости.
Достаточно низкой, чтобы Леонора могла хорошенько рассмотреть и приближающуюся машину, и сидящего за рулем водителя, прежде чем выходить на дорогу. Но Николь тут же отбросила эту мысль. Это Маркус забил ее голову дурацкими подозрениями. Лучше брать пример с Патрисио и думать, что все в мире заранее предопределено и от судьбы не уйти.
В эту минуту Николь перехватила взгляд Патрисио, устремленный на Изабеллу. Он сразу же отвел глаза.
— Расскажи мне о своей работе, — попросил он.
— Если она тебе так нравится, почему ты не скажешь ей о своих чувствах? — Николь словно не слышала обращенной к ней просьбы. — Я видела, как ты смотрел на нее. Она догадывается?
Патрисио отрицательно покачал голевой.
― Ты единственная сумела разгадать мою тайну. Надеюсь, больше никто ничего не узнает.
― Не волнуйся, я не собираюсь трезвонить от воих чувствах на весь мир. И давно ты в нее влюблен?
― Еще со школы. Но для Изабеллы уже тогда не существовало никого, кроме Маркуса.
― Но между ними четырнадцать лет разницы!
― Какое значение для любви имеет возраст! Она живет надеждой, что Маркус оставит Элену и выберет ее. Вряд ли это когда-нибудь случится. Но пока он холост, она будет ждать.
― А ты не пытался намекнуть, как к пей относишься?
― Это бесполезно. Для Изабеллы я как брат.
― Так дай ей повод посмотреть на тебя другими глазами!
Патрисио слабо улыбнулся.
― Я пробовал. Я пытался обращать внимание на других, но ей все равно.
― На твоем месте я бы не отчаивалась, — подбодрила она Патрисио. — Смотри, какие взгляды Изабелла бросает в твою сторону! Ей не очень-то правится наша доверительная беседа.
― Ты правда так думаешь? — сразу же воодушевился молодой человек.
Она придвинулась к нему ближе и прошептала:
— Если ты действительно любишь Изабеллу, тогда борись за нее. Советую начать прямо сейчас.
Перевалило за полночь, когда они наконец распрощались с Ланиесами. В том же серебристо-сером лимузине, в котором приезжал за ней в аэропорт, Маркус отвез их обратно в Лас-Веридас.
Николь была единственной, отказавшейся от предложения Леоноры выпить перед сном еще по рюмочке.
— Если никто не возражает, я поднимусь к себе, — сказала она, демонстративно зевая. — Сил нет, как спать хочется.
Николь не стала дожидаться, когда остальные прореагируют на ее слова, и, стараясь не смотреть в сторону Маркуса, вышла из гостиной. Дверь ее комнаты запиралась на замок. Николь потребовалось собрать все свое мужество, чтобы повернуть торчащий в нем ключ. Только мысль о том, что к концу недели из них двоих проигравшей будет именно она, поддерживала ее в этот момент.
Как оказалось, подобная предосторожность была излишней: Маркус так и не пришел к ней. Либо он посчитал такое поведение несовместимым с намерением жениться на Элене, либо его интерес к Николь остыл. Так или иначе, но ситуация, похоже, разрешилась сама собой.
Утром Николь проснулась с единственным желанием — сесть на самолет, летящий в Англию. Но надо смотреть в глаза реальности: до свадьбы ее все равно никто не отпустит. Оставалось одно — делать вид, что между ней и Маркусом никогда ничего не было.
Все оказалось еще хуже, чем она предполагала. Его приветливое «Buenas dias» за завтраком, сопровождавшееся широкой улыбкой, подействовало на нее, как соль на еще не зарубцевавшуюся рану. Похоже, ему совсем не жаль, что эту ночь они провели не вместе.
― Надеюсь, ты хорошо выспалась? — обратился к ней Эдуарде — Сегодня вечером мы останемся дома, и ты сможешь лечь спать пораньше.
― Надо было отоспаться вчера днем, вместо того чтобы тащиться в Каракас, — назидательно заметила Леонора. — Ты тоже хорош, — повернулась она к Маркусу с упреком, — тебе не следовало устраивать Николь такую дальнюю прогулку.
— Я прекрасно себя чувствую, — поспешила заверить Николь, опасаясь, что из-за пустяка за столом может разгореться ссора. — Ночью спала как убитая.
Это не соответствовало действительности: полночи она беспокойно крутилась в постели, переворачиваясь с одного бока на другой, и только под утро ей удалось заснуть. Но Маркусу совершенно не следует знать об этом. Пусть не думает, что она переживает из-за того, что он так и не постучал в ее дверь.
— Я собиралась прокатиться верхом. Не хочешь составить мне компанию? — намеренно громко поинтересовалась Николь у Патрисио. — Мне бы хотелось лучше осмотреть окрестности.
Вопрос застал Патрисио врасплох. Он бросил вопросительный взгляд в сторону старшего брата, но лицо Маркуса оставалось бесстрастным.
— С удовольствием, — наконец ответил он, не уверенный, что это именно тот ответ, который ему следовало дать.
― Ты одолжишь мне костюм для верховой езды? — обратилась Николь к мачехе.
― Он остался у тебя еще с прошлого раза, — отозвалась Леонора.
Эдуардо, все это время переводивший взгляд с одного сына на другого, хотел что-то сказать, но, очевидно передумав, обратился к Леоноре с предложением провести день в Каракасе и там же пообедать.
Договорившись встретиться с Патрисио на конюшне через полчаса, Николь поднялась в свою комнату, чтобы переодеться. Она уже натягивала сапоги, когда дверь без стука распахнулась и в комнату вошла Леонора.
― Выкладывай, что произошло между тобой и Маркусом? — с ходу накинулась она на Николь.
― Что ты имеешь в виду?
― Хватит прикидываться дурочкой! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Вчера вы наглядеться друг на друга не могли, а сегодня ты при всех делаешь Маркусу от ворот поворот и заигрываешь сего братом. Я бы не советовала их стравливать!
― У меня и в мыслях этого не было. Я всего лишь предложила Патрисио прокатиться верхом.
― Оставив Маркуса не у дел?
Николь натянула оба сапога и поднялась на ноги.
― С каких это пор ты начала беспокоиться за Маркуса? Помнится, еще совсем недавно ты его терпеть не могла.
― Принимая во внимание тот факт, что нам придется какое-то время жить под одной крышей, я решила пересмотреть свое к нему отношение. Послушай, а ты случайно не влюбилась в него? По-настоящему?