Страница:
Щеки Николь моментально залились краской.
― Не смеши меня!
― Я сразу должна была догадаться: все эти разговоры о том, что ты просто решила развлечься, что Маркус для тебя ничего не значит, были только для отвода глаз, — продолжала Леонора, пропустив мимо ушей реплику Николь. — Мне всегда казалось, что ты не подходишь для такого рода развлечений. Похоже, это он не заинтересован в длительной связи.
― Он собирается жениться на Элене, — мрачно заметила Николь.
― Он сам тебе об этом сказал?
― Ему не надо было ничего говорить. Ты собственными глазами видела, как он вел себя вчера у Ланиесов.
― Я видела, как Элена вешалась ему на шею на протяжении всего вечера. Если ты это имеешь в виду…
— Но он даже не пытался ей помешать, — резко возразила Николь.
― А он и не мог, это выглядело бы слишком грубо. В любом случае я не слышала, что Маркус и Элена официально помолвлены. Пока он свободен, ты должна действовать.
― Но я-то не свободна. Мне следовало бы очень хорошо подумать, прежде чем решаться на такую авантюру, как отношения с Маркусом.
― Недаром же говорят, что ум с сердцем не в ладу. Сколько бы ты ни думала, твоих чувств это бы не изменило, — философски заметила Леонора. — Сдается мне, Скотту никогда не удавалось довести тебя до такого состояния.
― Оставь Скотта в покое! — С Николь было достаточно этого разговора. — Вообще, забудь обо всем, что я сказала. Сделай одолжение!
― Отлично! Я так и поступлю. — Резко повернувшись, Леонора вышла из комнаты.
Вот и пришло время расплачиваться за ошибки, невесело размышляла Николь, направляясь в конюшню.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
― Не смеши меня!
― Я сразу должна была догадаться: все эти разговоры о том, что ты просто решила развлечься, что Маркус для тебя ничего не значит, были только для отвода глаз, — продолжала Леонора, пропустив мимо ушей реплику Николь. — Мне всегда казалось, что ты не подходишь для такого рода развлечений. Похоже, это он не заинтересован в длительной связи.
― Он собирается жениться на Элене, — мрачно заметила Николь.
― Он сам тебе об этом сказал?
― Ему не надо было ничего говорить. Ты собственными глазами видела, как он вел себя вчера у Ланиесов.
― Я видела, как Элена вешалась ему на шею на протяжении всего вечера. Если ты это имеешь в виду…
— Но он даже не пытался ей помешать, — резко возразила Николь.
― А он и не мог, это выглядело бы слишком грубо. В любом случае я не слышала, что Маркус и Элена официально помолвлены. Пока он свободен, ты должна действовать.
― Но я-то не свободна. Мне следовало бы очень хорошо подумать, прежде чем решаться на такую авантюру, как отношения с Маркусом.
― Недаром же говорят, что ум с сердцем не в ладу. Сколько бы ты ни думала, твоих чувств это бы не изменило, — философски заметила Леонора. — Сдается мне, Скотту никогда не удавалось довести тебя до такого состояния.
― Оставь Скотта в покое! — С Николь было достаточно этого разговора. — Вообще, забудь обо всем, что я сказала. Сделай одолжение!
― Отлично! Я так и поступлю. — Резко повернувшись, Леонора вышла из комнаты.
Вот и пришло время расплачиваться за ошибки, невесело размышляла Николь, направляясь в конюшню.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
В конюшне ее дожидался уже оседланный Рохо. Держащий его под уздцы грум сообщил Николь, что хозяин присоединится к ней через пару минут. Только когда во двор вывели серого жеребца Маркуса, она сообразила, который из хозяев имелся в виду.
— Патрисио просит его извинить, у него нашлись важные дела, поэтому сопровождать тебя на прогулке буду я. — Маркус произнес эти слова таким будничным тоном, что заподозрить его в неожиданном появлении неотложных дел у Патрисио было очень трудно.
Решив держать свои эмоции под контролем, Николь молча подошла к Рохо и, без посторонней помощи взобравшись в седло, направила его шагом через двор к дороге, ведущей в сторону деревни.
Маркус последовал ее примеру и, поравнявшись с Николь, пристроился рядом.
— Должен ли я из всего происшедшего утром сделать вывод, что сдержанность, с которой вчера я вел себя по отношению к тебе, была неправильно истолкована? — ровным голосом поинтересовался он. — Или твоему пренебрежительному поведению за завтраком есть другие объяснения?
Николь вскинула голову и посмотрела на Маркуса.
― Сдержанность? — с удивлением повторила она.
― У меня сложилось впечатление, что ты была слишком уставшей, чтобы еще уделять внимание мне.
Николь постаралась собраться с мыслями. Что бы он там ни говорил, она все равно остается для него временным развлечением — англичанкой, которую не стоило большого труда обольстить. Маркус забудет ее сразу же, стоит ей исчезнуть из поля его зрения. Она была права, когда решила положить конец их отношениям, и отступать сейчас не имеет смысла.
― Ты неправильно истолковал мое поведение. Дело вовсе не в усталости. Еще вчера днем я приняла решение, а вечер, проведенный у Ланиесов, только убедил меня в его правильности. По-моему, нам лучше повернуть обратно.
― Позволь мне самому решать, что для меня лучше, — жестко произнес он. — Когда именно ты убедилась в правильности своего решения?
― Это имеет значение?
― Если в тот момент ты наблюдала за мной и Эленой, то да.
Николь нервно рассмеялась.
― Ты имеешь право проводить свое время как хочешь и с кем хочешь. За собой я признаю те же права. Сегодня утром компания твоего брата показалась мне более привлекательной.
― Сегодня утром ты поставила моего брата в очень трудное положение, — последовал резкий ответ.
― Это еще почему? Ты решил, что я твоя собственность?
Они подъехали к развилке, от которой одна дорога вела обратно к дому, а другая убегала в сторону леса. Наклонившись, Маркус ухватил Рохо за уздечку и, натянув ее, заставил лошадь остановиться.
― Как мужчина, которого ты удостоила своим вниманием, я имею право решать, как тебе себя вести!
― Там, откуда я приехала, совсем другие правила!
― Но сейчас ты здесь, в моей стране. — Прежде Николь не замечала, что Маркус говорит по-английски с акцентом. — Если ты не хочешь продолжать наши отношения, достаточно просто сказать об этом, а не устраивать идиотские представления.
― Именно это я и пыталась сделать! — огрызнулась она в ответ.
― Только ты выбрала не самый благородный способ.
― Кто бы говорил о благородстве! — Николь чувствовала, что не владеет собой, но остановиться уже не могла. — Благородный человек давно бы женился на Элене. Или бы дал понять девушке, что брак с ней не входит в его планы. Вместо этого ты продолжаешь ее поощрять, заставляя надеяться на то, что никогда не сбудется. Элена так и увивается вокруг тебя. Понимаю, это не может не тешить твое мужское самолюбие! Но этого тебе мало. Ты и Изабеллу держишь на коротком поводке. — Выпалив все это, Николь остановилась, переводя дух.
― Я никогда не давал ни Элене, ни ее сестре повода думать, что хочу жениться на одной из них, — спокойно произнес Маркус.
― На словах, может быть, и нет. Но, судя по твоему поведению, ты не очень-то пытался их в этом разубедить.
― Ты трижды видела Изабеллу в моем обществе, Элену — и того меньше. По-твоему, этого достаточно, чтобы упрекать меня в том, что я поощряю в них несбыточные надежды?
― Если вспомнить, как вы с Эленой вели себя вчера вечером, этого больше чем достаточно. — Николь готова была откусить себе язык сразу же, как только последнее слово сорвалось с ее губ. — Ну, помимо всего прочего, — промямлила она, наблюдая за тем, как раздраженное лицо Маркуса постепенно становится задумчивым.
― Я был прав, — уже совсем другим тоном произнес он. — Это ревность. Ты не можешь оставаться спокойной, когда я ухаживаю за другими женщинами.
― Так и знала, что ты это скажешь. — Николь опять не удержалась. — По крайней мере теперь я прекрасно понимаю, что ты за человек! Надо было совсем ума лишиться, чтобы позволить тебе прикоснуться к себе! Ты мне не понравился еще там, в аэропорту, но эта неприязнь не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствую сейчас!
― Это самые приятные слова в моей жизни, — улыбаясь, проговорил Маркус. — Мы испытываем друг к другу страсть. Вчера вечером, когда я наблюдал за тобой и Патрисио, я переживал то же самое.
― Однако это не заставило тебя отделаться от Элены.
― Я продолжал оставаться рядом с Эленой только из вежливости. Между нами нет и не может быть никаких отношений, ей это прекрасно известно.
Николь с сомнением посмотрела на Маркуса.
― Если все так, как ты говоришь, почему она продолжает тебя преследовать?
― Вероятно, рассчитывает таким образом сломить мое сопротивление. В любом случае за Элену не стоит беспокоиться: и без меня достаточно претендентов на ее руку, хотя, если она не одумается, в скором времени ей просто не из кого будет выбирать.
― Любовь, конечно, в расчет не идет.
― Любовь всегда должна идти в расчет, если люди хотят сохранить брак на всю жизнь. Впрочем, признаю, что виноват, — произнес Маркус, — я недолжен был уделять столько внимания Элене. Ты все еще хочешь повернуть обратно или будем продолжать?
Он мог иметь в виду только продолжение прогулки, но Николь сомневалась и в этом. Ответив положительно, она автоматически согласится на продолжение их отношений.
Но если она согласится…
― А почему бы и нет? — вслух произнесла Николь, как бы подводя итог своим размышлениям. — Кажется, именно с этого и началось наше знакомство…
― Мы начали не с той ноги, — великодушно заметил Маркус. — Так у вас говорят?
― Обычно у нас встают не с той ноги, — рассмеялась Николь. — И тебе это прекрасно известно.
― Я оговорился, — к Маркусу тоже возвращалось хорошее настроение. — Куда бы ты хотела отправиться?
― Полностью полагаюсь на твой выбор, — просто ответила она.
Видимо, именно такого ответа он ждал. Его карие глаза довольно сощурились.
Окруженные со всех сторон деревьями, они без труда отыскали местечко, где можно было бы уединиться. Без колебаний Николь соскочила с седла прямо в протянутые к ней руки Маркуса.
Он овладел ею с настойчивостью, вызвавшей со стороны Николь бурные порывы ответной страсти. Наконец их крики, когда наслаждение достигло высшей точки, слились в единый стон.
Приходя в себя, Николь начала понимать, почему всякий раз, когда человек переживает подобное, он как бы заново рождается. Сейчас она чувствовала себя перерожденной. Она прижалась губами к темной голове Маркуса, покоившейся на ее груди.
— Еще час тому назад я сомневался в своей правоте, — мягко произнес он, не поднимая головы.
― О чем ты?
― О твоих чувствах ко мне.
— О каких чувствах ты говоришь?
Маркус коротко рассмеялся.
― О тех самых, про которые всегда думал, что мне они недоступны. В тот день, когда ты прилетела, я поехал в аэропорт с единственным намерением посадить тебя на первый же самолет, летящий в Англию. Однако стоило мне тебя увидеть, и я понял, что не смогу этого сделать.
― Потому что я вызвала у тебя желание?
― И поэтому тоже. Но мне захотелось не только овладеть тобой, но и понять тебя как человека.
Николь почувствовала, что от напряжения у нее пересохло горло.
— И тебе это удалось?
Он приподнялся и, удобно устроившись на локте, окинул ее долгим восхищенным взглядом.
— Сейчас я в этом уверен. Я приготовился увидеть в тебе вторую Леонору, но ты с самого начала повела себя по-другому. Ты не только не лезла из кожи вон для того, чтобы заручиться моим расположением, но, напротив, вела себя так, что только раздражала своим поведением. Должен признаться, были моменты, когда я подозревал, что ты решила остановить выбор на Патрисио, как на более легкой добыче. Но ты доказала ошибочность этих подозрений, отдавшись мне, а не ему.
Маркус замолчал, наблюдая за реакцией Николь.
― Ты не согласна с моими предположениями? — спросил он, так и не дождавшись ее ответа.
― Я не совсем поняла, что ты этим хотел сказать, — очень тихо проговорила она.
― Только то, что у нас с тобой одни и те же желания, одни и те же потребности, один и тот же темперамент. То, что мы принадлежим друг другу. Не на ночь, не на неделю — на всю жизнь.
Должно быть, я еще не совсем пришла в себя, подумала Николь, всматриваясь в склоненное над ней любимое лицо.
― Еще и четырех дней не прошло с тех пор, как мы познакомились, — пролепетала она. ― Разве можно?..
― Чувства не подвластны времени. Сердце само задает себе ритм, — провозгласил он. — Что касается моего, то оно еще никогда не билось с такой силой.
― Мое тоже, — прошептала она. — Но…
― Но? — Маркус ждал продолжения ее фразы, но Николь так и не смогла себя заставить рассказать о Скотте. — Разве ты не готова следовать зову своего сердца?
— Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей?
Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:
― А ты бы приняла такое предложение?
Николь покачала головой.
― Ни за что!
― Иными словами, ты согласна только на брак.
Николь с замиранием сердца ждала его ответа.
Он улыбался, и она почувствовала, как от этой улыбки становится легче на душе, появляется уверенность.
― Я прошу слишком много? — мягко проговорила она.
― Наоборот, именно брак я имел в виду. Я понял, что пропал, едва увидел тебя в аэропорту, хотя изо всех сил старался не показать виду. Но даже если бы ты оправдала мои самые худшие опасения, я бы все равно уже не смог отказаться от тебя. Потому что всю свою жизнь ждал именно такую женщину, как ты.
Взгляд, которым он при этом окинул Николь, был красноречивее любых слов. У сердца свой временной ритм — кажется, так он сказал. Николь чувствовала, что ее сердце навсегда отдано Маркусу.
Они вернулись домой к обеду. Леонора и Эдуардо развлекались в Каракасе, Патрисио исчез в неизвестном направлении, поэтому за столом их было только двое. После обеда Маркус настоял на том, чтобы Николь отдохнула хотя бы час.
― Пока я никому не скажу о нашем решении пожениться, — сказал он, провожая ее до комнаты.
― Да, не стоит спешить, — поддержала Николь. Она все еще не могла прийти в себя от происшедших в ее жизни перемен. — Могу представить, как все удивятся! Мне и самой трудно поверить в то, что скоро стану твоей женой. Почему ты выбрал меня?
― Вряд ли я смогу найти этому объяснение, — со смехом отозвался он.
Глядя на стоявшего перед ней великолепно сложенного мужчину с идеальными чертами лица, Николь подумала, что у нее с ответом на такой вопрос проблем бы точно не было: ни один из прежних знакомых не выдерживал сравнения с Маркусом.
Однако стоило подумать и о более прозаических вещах. Ей придется столько всего сделать, чтобы устроить свои дела. Не может же она по примеру Леоноры просто бросить все, что до недавнего времени составляло ее жизнь. Работа, квартира — со всем этим как-то надо будет разобраться.
Ну и, разумеется, Скотт. Конечно, она совершила ошибку, согласившись выйти за него замуж, но все же он заслуживает большего, чем невнятный разговор по телефону. Ему надо объяснить, что она чувствует к Маркусу, чего до сих пор была лишена. Скорее всего, он просто решит, что Николь польстилась на деньги Пераца. Но и в этом случае они должны объясниться.
Николь и не предполагала, что сможет заснуть. Однако усталость и жара сделали свое дело, и она, сама не заметив как, задремала. Проснулась Николь только через два часа. Воспоминание об утренней прогулке заставило ее улыбнуться. Это самый счастливый день в ее жизни.
Приняв душ, Николь переоделась в простое, хотя и не дешевое хлопковое платье, привезенное специально в расчете на местную жару. Причесываясь перед зеркалом, она придирчиво рассматривала свое отражение. Казалось, ее волосы и глаза приобрели дополнительный блеск, словно кто-то зажег внутри нее яркий свет.
Маркус не сказал, когда именно он собирается оповестить родных об их помолвке. Справедливо полагая, что без нее он этого делать не станет, она спокойно спустилась на террасу, где уже собралось все семейство. Приветствующий ее появление радостный вопль Леоноры выбил Николь из равновесия.
— Поздравляю! Тебе удалось меня здорово одурачить, дорогая! — воскликнула Леонора. — Только утром мы говорили о Маркусе, и ты дала мне понять: ваши отношения не могут зайти так далеко. А ты казался таким рационалистом, — добавила она, обращаясь к Маркусу. — Но в конце концов кровь дает о себе знать!
Эдуардо был менее многословен, он просто обнял Николь и крепко расцеловал в обе щеки.
― Мне представлялось, что ты выберешь Патрисио, — сказал он. — Но я все равно счастлив, что одному из моих сыновей удалось уговорить тебя остаться с нами навсегда. Мы могли бы сыграть двойную свадьбу.
― Прекрасная идея, но едва ли ее можно осуществить, — ответила Николь, переглянувшись с мачехой. — В начале следующей недели мне нужно быть на работе.
― К тому же тебе надо решить вопрос с квартирой, — поддержала ее Леонора. — Впрочем, не думаю, что это займет много времени Все можно уладить в течение месяца.
— Я позабочусь об этом, — успокоил их Маркус.
Улыбнувшись, он указал Николь на стоявший на маленьком столике поднос.
— Свежезаваренный чай, специально для тебя. В третий раз заваривали, должен заметить. Я как раз собирался идти за тобой.
Патрисио, поднявшись с кресла, тоже подошел поздравить Николь.
— Добро пожаловать в нашу семью, — официально заявил он, но, не удержавшись, скорчил гримасу и уже совсем другим тоном продолжил: — Признаться, меня вы тоже провели. Не ожидал, что ты способен так безоглядно влюбиться, — добавил он, оборачиваясь к брату.
― Временами я сам себе поражаюсь, — отшутился Маркус. Он улыбнулся усевшейся рядом с ним Николь. — Но только не в этот раз. Я полечу с тобой в Англию и помогу уладить все дела. Квартира является твоей собственностью?
― Нет, я ее снимаю.
― Это заметно упрощает дело. Тогда даже недели не потребуется на то, чтобы утрясти формальности.
― А работа? — запротестовала Николь. — Я должна предупредить об уходе как минимум за месяц, я подписывала контракт.
― Об этом мы тоже позаботимся.
― Значит, все можно будет уладить еще до того, как мы с Леонорой вернемся из свадебного путешествия, — подытожил Эдуардо, давшая понять, что говорить здесь больше не о чем. — Теперь остается только Патрисио найти себе подходящую невесту.
― Может быть, искать придется не так долго, — загадочно улыбаясь, проговорил молодой человек.
Николь догадывалась, о чем в этот момент думал Патрисио: с женитьбой Маркуса его шансы завоевать расположение Изабеллы возрастут. Если, конечно, Маркус не передумает жениться, узнав, что все это время Николь была невестой Скотта.
Вряд ли ей удастся отговорить Маркуса от поездки в Англию. Он непременно захочет узнать, почему она против того, чтобы он летел с ней. Так или иначе, ей придется сказать всю правду, и лучше сделать это самой, чем ждать, когда он узнает обо всем от других.
Николь перехватила адресованный ей многозначительный взгляд Леоноры. Мачеха прекрасно понимала, что сейчас творилось в ее душе, хоть и не могла ничем помочь.
― Позволено мне будет узнать, о чем ты думаешь? — поинтересовался Маркус, все это время наблюдавший за Николь.
― До сих пор не могу поверить, что мы собираемся пожениться. Ведь мы познакомились всего четыре дня назад.
― Нам с Эдуардо понадобилось гораздо меньше времени, чтобы понять, чего мы хотим, — вставила Леонора. — Почему бы тебе не последовать моему примеру и не оставить все как есть? Нужно просто позвонить в Англию и предупредить, что ты туда не вернешься. Маркус сможет и отсюда урегулировать твои дела, как это сделал для меня Эдуардо.
На какой-то момент Николь поверила, что все еще может обойтись, если она поступит именно так, но это ощущение быстро прошло.
― Я даже твою квартиру не успела освободить, не говоря уже о своей, — упавшим голосом ответила она.
― Обратись в одну из тех фирм, которые занимаются сдачей жилья. Они освободят обе наши квартиры, а все, что им не понадобится, отдадут на благотворительность.
― Нет, мы сделаем так, как положено, — решительно ответил Маркус. — Я закажу для нас билеты.
Леонора кинула на Николь сочувственный взгляд, как бы говоря: «Ну что ж, я старалась помочь тебе, как могла». Николь слабо улыбнулась в ответ. Ей не остается ничего другого, как открыть Маркусу правду.
Маркус больше не ссылался на усталость Он ни от кого не скрывал, что они уже провели ночь вместе, и вообще вел себя так, словно свадьба была всего лишь пустой формальностью. Для него их жизни были связаны воедино и без церковного обряда.
Со всей страстностью, на которую она только была способна, Николь отвечала на его прикосновения, интуитивно предугадывая каждое движение. Счастьем было засыпать в объятиях Маркуса утомленной долгими любовными ласками, чтобы, проснувшись, заново переживать эту феерию чувств.
Ночью в спальне Николь не было места ничему, кроме страсти. Она любила его силу, его мускулистое крепкое тело, ощущение, охватывающее ее, когда он овладевал ею. Его руки были источником невыразимого удовольствия: Маркус безошибочно находил эротические зоны, о многих из которых Николь до этого момента даже не догадывалась, и доводил ее до экстаза. Губами он проделывал путь, который уже проложили руки, не оставив неизведанным ни единого местечка на теле Николь.
Он провел с ней всю ночь, не опасаясь, что кто-нибудь застанет их вместе. Утром Николь едва дождалась его пробуждения, так велико было желание вновь почувствовать прикосновение Маркуса, заняться с ним любовью.
— Вы такая ненасытная, senorita, — ласково произнес он, когда, утолив свою страсть, они лежали обнявшись.
― А вы такой неутомимый, — отозвалась Николь, не открывая глаз. — У вас сила двух мужчин, senor Peraza!
― Иначе мне не удастся удовлетворять желания своей жены, — рассмеялся он.
Жены — так он сказал. Только бы Маркус не изменил своего решения, узнав о Скотте. Все должно быть хорошо! Все будет хорошо! — как заклинание, повторяла про себя Николь. Сегодня, но только позже, она расскажет ему о Скотте. А может, завтра…
Свадебная церемония была назначена на два часа, но уже с раннего утра в доме велись приготовления к торжеству. Во дворе расставили красиво задрапированные столы. Соорудили специальную платформу для музыкантов. Не осталось ни одной колонны, ни одной арки, ни одного уголка, который бы не был украшен цветами. Цветочные гирлянды, корзины с цветами, просто букеты пестрели по всему дому, наполняя его волшебными ароматами.
Время бежит быстро, думала Николь за завтраком, наблюдая за царившей вокруг праздничной суетой. Маркус забронировал два билета на самолет, который вылетит в Англию послезавтра, и у нее есть еще двое суток, чтобы улучить момент и рассказать о Скотте. А может, и меньше, потому как сделать это сегодня она вряд ли решится.
Николь бросила взгляд на Маркуса, оживленно разговаривающего с Патрисио. Как она ни пыталась убедить себя в том, что все кончится хорошо, сомнения все же не покидали ее. Фактически их отношения не имели под собой иной основы, кроме секса. Окажется ли такая связь прочной?
― Ты до сих пор не сказала Маркусу про Скотта? — спросила ее Леонора, едва они оказались вдвоем.
― Никак не могу дождаться подходящего момента, — вздохнула Николь.
― Можно позвонить Скотту и дать ему возможность самому все объяснить Маркусу. Если он обладает хотя бы половиной тех достоинств, которые ты ему приписывала, он не станет портить тебе жизнь.
Сомнительно, подумала Николь. Правда, Скотт не пытался связаться с ней после их последнего телефонного разговора, но он даст знать о себе сразу же, как только она вернется в Англию. Хотя бы для В того, чтобы высказать ей в лицо все, что думает. И по заслугам. Николь не должна была принимать его предложение, не будучи твердо уверенной в своих чувствах.
Относительно замужества с Маркусом у нее никогда бы не возникло таких сомнений. От одной лишь мысли, что ее могут разлучить с ним, Николь охватывал ужас. Она обязательно должна найти слова, которые убедят Маркуса в ее искренней любви.
Украшенная для свадебной церемонии церковь выглядела прелестно. Пробивающиеся внутрь лучи солнца расцвечивали старинные фрески, достойные служить украшением и более именитых соборов. В гордом одиночестве в благоговейной тишине шла Леонора к алтарю. Внимание гостей, заполнивших церковь, было полностью приковано к красивой невесте Эдуардо Пераца. Кремовое платье с вышивкой и жемчугом открывало гладкие плечи Леоноры, юбка, переходящая в шлейф, подчеркивала стройность ее талии. Это было поистине королевское шествие.
Стоявший у алтаря Эдуардо выглядел самым счастливым человеком на земле. Они представляли собой на редкость красивую пару Глядя на Леонору в свадебном платье, Николь вспоминала другую свадьбу ее отец тоже был красивым мужчиной, без памяти влюбленным в свою невесту. На глаза Николь навернулись слезы при воспоминании об отце.
— Возьми это. — Маркус с улыбкой протянул ей носовой платок, когда они выходили из церкви вслед за молодоженами. — На нашей свадьбе ты тоже будешь плакать?
Усилием воли Николь заставила себя ответить улыбкой на его слова. Только бы день их свадьбы действительно наступил.
― Всего лишь женская слабость. Я обещаю исправиться.
― Ты совсем не слабая, — ответил он — И слезы не портят твоей красоты. Моя жизнь не будет полной до тех пор, пока я не назову тебя перед Богом и людьми своей женой!
― Моя тоже, — прошептала Николь.
― Сегодня вечером я официально объявлю о нашей помолвке, — сказал Маркус, поднося ее руку к губам.
― Но это день Леоноры и Эдуардо. — Николь сама не понимала, почему так запаниковала. — Может быть, подождать лучшего момента?
— Таково желание отца. Да и более удачный случай может представиться не скоро: сейчас все наши близкие и друзья в сборе.
Николь наблюдала за тем, как Леонора и ее муж садятся в экипаж, запряженный лошадьми, который должен был доставить только что обвенчавшуюся пару из церкви домой.
Обняв Николь за талию, Маркус повел ее сквозь толпу гостей к ожидающей машине, попутно отвечая на раздающиеся со всех сторон приветствия. Николь чувствовала устремленные на них взгляды и понимала, что все эти люди сейчас гадают, какие отношения могут связывать ее и Маркуса. Некоторые женщины перешептывались, кивая головой в сторону Николь.
Николь смотрела на руки Маркуса, уверенно лежащие на руле, на длинные гибкие пальцы, способные доставить столько наслаждения. Отлично скроенный смокинг подчеркивал мощь и стройность его фигуры.
Еще одна ночь, жадно думала Николь, еще одна ночь, прежде чем она сделает признание, которое может лишить ее всего.
Местные жители вслед за приглашенными гостями стекались к дому Пераца, где их уже ждали накрытые столы В саду играла музыка.
Сидя за столом, отведенным для почетных гостей, Николь с завистью поглядывала туда, где развлекались приглашенные на свадьбу деревенские жители. Больше всего ей хотелось, забыв обо всем, как эти простые люди, от души наслаждаться праздником. Когда Маркус поднялся, чтобы объявить об их помолвке, Николь с трудом заставила себя спокойно сидеть и с улыбкой принимать поздравления несколько ошеломленных таким поворотом событий гостей.
— Патрисио просит его извинить, у него нашлись важные дела, поэтому сопровождать тебя на прогулке буду я. — Маркус произнес эти слова таким будничным тоном, что заподозрить его в неожиданном появлении неотложных дел у Патрисио было очень трудно.
Решив держать свои эмоции под контролем, Николь молча подошла к Рохо и, без посторонней помощи взобравшись в седло, направила его шагом через двор к дороге, ведущей в сторону деревни.
Маркус последовал ее примеру и, поравнявшись с Николь, пристроился рядом.
— Должен ли я из всего происшедшего утром сделать вывод, что сдержанность, с которой вчера я вел себя по отношению к тебе, была неправильно истолкована? — ровным голосом поинтересовался он. — Или твоему пренебрежительному поведению за завтраком есть другие объяснения?
Николь вскинула голову и посмотрела на Маркуса.
― Сдержанность? — с удивлением повторила она.
― У меня сложилось впечатление, что ты была слишком уставшей, чтобы еще уделять внимание мне.
Николь постаралась собраться с мыслями. Что бы он там ни говорил, она все равно остается для него временным развлечением — англичанкой, которую не стоило большого труда обольстить. Маркус забудет ее сразу же, стоит ей исчезнуть из поля его зрения. Она была права, когда решила положить конец их отношениям, и отступать сейчас не имеет смысла.
― Ты неправильно истолковал мое поведение. Дело вовсе не в усталости. Еще вчера днем я приняла решение, а вечер, проведенный у Ланиесов, только убедил меня в его правильности. По-моему, нам лучше повернуть обратно.
― Позволь мне самому решать, что для меня лучше, — жестко произнес он. — Когда именно ты убедилась в правильности своего решения?
― Это имеет значение?
― Если в тот момент ты наблюдала за мной и Эленой, то да.
Николь нервно рассмеялась.
― Ты имеешь право проводить свое время как хочешь и с кем хочешь. За собой я признаю те же права. Сегодня утром компания твоего брата показалась мне более привлекательной.
― Сегодня утром ты поставила моего брата в очень трудное положение, — последовал резкий ответ.
― Это еще почему? Ты решил, что я твоя собственность?
Они подъехали к развилке, от которой одна дорога вела обратно к дому, а другая убегала в сторону леса. Наклонившись, Маркус ухватил Рохо за уздечку и, натянув ее, заставил лошадь остановиться.
― Как мужчина, которого ты удостоила своим вниманием, я имею право решать, как тебе себя вести!
― Там, откуда я приехала, совсем другие правила!
― Но сейчас ты здесь, в моей стране. — Прежде Николь не замечала, что Маркус говорит по-английски с акцентом. — Если ты не хочешь продолжать наши отношения, достаточно просто сказать об этом, а не устраивать идиотские представления.
― Именно это я и пыталась сделать! — огрызнулась она в ответ.
― Только ты выбрала не самый благородный способ.
― Кто бы говорил о благородстве! — Николь чувствовала, что не владеет собой, но остановиться уже не могла. — Благородный человек давно бы женился на Элене. Или бы дал понять девушке, что брак с ней не входит в его планы. Вместо этого ты продолжаешь ее поощрять, заставляя надеяться на то, что никогда не сбудется. Элена так и увивается вокруг тебя. Понимаю, это не может не тешить твое мужское самолюбие! Но этого тебе мало. Ты и Изабеллу держишь на коротком поводке. — Выпалив все это, Николь остановилась, переводя дух.
― Я никогда не давал ни Элене, ни ее сестре повода думать, что хочу жениться на одной из них, — спокойно произнес Маркус.
― На словах, может быть, и нет. Но, судя по твоему поведению, ты не очень-то пытался их в этом разубедить.
― Ты трижды видела Изабеллу в моем обществе, Элену — и того меньше. По-твоему, этого достаточно, чтобы упрекать меня в том, что я поощряю в них несбыточные надежды?
― Если вспомнить, как вы с Эленой вели себя вчера вечером, этого больше чем достаточно. — Николь готова была откусить себе язык сразу же, как только последнее слово сорвалось с ее губ. — Ну, помимо всего прочего, — промямлила она, наблюдая за тем, как раздраженное лицо Маркуса постепенно становится задумчивым.
― Я был прав, — уже совсем другим тоном произнес он. — Это ревность. Ты не можешь оставаться спокойной, когда я ухаживаю за другими женщинами.
― Так и знала, что ты это скажешь. — Николь опять не удержалась. — По крайней мере теперь я прекрасно понимаю, что ты за человек! Надо было совсем ума лишиться, чтобы позволить тебе прикоснуться к себе! Ты мне не понравился еще там, в аэропорту, но эта неприязнь не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствую сейчас!
― Это самые приятные слова в моей жизни, — улыбаясь, проговорил Маркус. — Мы испытываем друг к другу страсть. Вчера вечером, когда я наблюдал за тобой и Патрисио, я переживал то же самое.
― Однако это не заставило тебя отделаться от Элены.
― Я продолжал оставаться рядом с Эленой только из вежливости. Между нами нет и не может быть никаких отношений, ей это прекрасно известно.
Николь с сомнением посмотрела на Маркуса.
― Если все так, как ты говоришь, почему она продолжает тебя преследовать?
― Вероятно, рассчитывает таким образом сломить мое сопротивление. В любом случае за Элену не стоит беспокоиться: и без меня достаточно претендентов на ее руку, хотя, если она не одумается, в скором времени ей просто не из кого будет выбирать.
― Любовь, конечно, в расчет не идет.
― Любовь всегда должна идти в расчет, если люди хотят сохранить брак на всю жизнь. Впрочем, признаю, что виноват, — произнес Маркус, — я недолжен был уделять столько внимания Элене. Ты все еще хочешь повернуть обратно или будем продолжать?
Он мог иметь в виду только продолжение прогулки, но Николь сомневалась и в этом. Ответив положительно, она автоматически согласится на продолжение их отношений.
Но если она согласится…
― А почему бы и нет? — вслух произнесла Николь, как бы подводя итог своим размышлениям. — Кажется, именно с этого и началось наше знакомство…
― Мы начали не с той ноги, — великодушно заметил Маркус. — Так у вас говорят?
― Обычно у нас встают не с той ноги, — рассмеялась Николь. — И тебе это прекрасно известно.
― Я оговорился, — к Маркусу тоже возвращалось хорошее настроение. — Куда бы ты хотела отправиться?
― Полностью полагаюсь на твой выбор, — просто ответила она.
Видимо, именно такого ответа он ждал. Его карие глаза довольно сощурились.
Окруженные со всех сторон деревьями, они без труда отыскали местечко, где можно было бы уединиться. Без колебаний Николь соскочила с седла прямо в протянутые к ней руки Маркуса.
Он овладел ею с настойчивостью, вызвавшей со стороны Николь бурные порывы ответной страсти. Наконец их крики, когда наслаждение достигло высшей точки, слились в единый стон.
Приходя в себя, Николь начала понимать, почему всякий раз, когда человек переживает подобное, он как бы заново рождается. Сейчас она чувствовала себя перерожденной. Она прижалась губами к темной голове Маркуса, покоившейся на ее груди.
— Еще час тому назад я сомневался в своей правоте, — мягко произнес он, не поднимая головы.
― О чем ты?
― О твоих чувствах ко мне.
— О каких чувствах ты говоришь?
Маркус коротко рассмеялся.
― О тех самых, про которые всегда думал, что мне они недоступны. В тот день, когда ты прилетела, я поехал в аэропорт с единственным намерением посадить тебя на первый же самолет, летящий в Англию. Однако стоило мне тебя увидеть, и я понял, что не смогу этого сделать.
― Потому что я вызвала у тебя желание?
― И поэтому тоже. Но мне захотелось не только овладеть тобой, но и понять тебя как человека.
Николь почувствовала, что от напряжения у нее пересохло горло.
— И тебе это удалось?
Он приподнялся и, удобно устроившись на локте, окинул ее долгим восхищенным взглядом.
— Сейчас я в этом уверен. Я приготовился увидеть в тебе вторую Леонору, но ты с самого начала повела себя по-другому. Ты не только не лезла из кожи вон для того, чтобы заручиться моим расположением, но, напротив, вела себя так, что только раздражала своим поведением. Должен признаться, были моменты, когда я подозревал, что ты решила остановить выбор на Патрисио, как на более легкой добыче. Но ты доказала ошибочность этих подозрений, отдавшись мне, а не ему.
Маркус замолчал, наблюдая за реакцией Николь.
― Ты не согласна с моими предположениями? — спросил он, так и не дождавшись ее ответа.
― Я не совсем поняла, что ты этим хотел сказать, — очень тихо проговорила она.
― Только то, что у нас с тобой одни и те же желания, одни и те же потребности, один и тот же темперамент. То, что мы принадлежим друг другу. Не на ночь, не на неделю — на всю жизнь.
Должно быть, я еще не совсем пришла в себя, подумала Николь, всматриваясь в склоненное над ней любимое лицо.
― Еще и четырех дней не прошло с тех пор, как мы познакомились, — пролепетала она. ― Разве можно?..
― Чувства не подвластны времени. Сердце само задает себе ритм, — провозгласил он. — Что касается моего, то оно еще никогда не билось с такой силой.
― Мое тоже, — прошептала она. — Но…
― Но? — Маркус ждал продолжения ее фразы, но Николь так и не смогла себя заставить рассказать о Скотте. — Разве ты не готова следовать зову своего сердца?
— Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей?
Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:
― А ты бы приняла такое предложение?
Николь покачала головой.
― Ни за что!
― Иными словами, ты согласна только на брак.
Николь с замиранием сердца ждала его ответа.
Он улыбался, и она почувствовала, как от этой улыбки становится легче на душе, появляется уверенность.
― Я прошу слишком много? — мягко проговорила она.
― Наоборот, именно брак я имел в виду. Я понял, что пропал, едва увидел тебя в аэропорту, хотя изо всех сил старался не показать виду. Но даже если бы ты оправдала мои самые худшие опасения, я бы все равно уже не смог отказаться от тебя. Потому что всю свою жизнь ждал именно такую женщину, как ты.
Взгляд, которым он при этом окинул Николь, был красноречивее любых слов. У сердца свой временной ритм — кажется, так он сказал. Николь чувствовала, что ее сердце навсегда отдано Маркусу.
Они вернулись домой к обеду. Леонора и Эдуардо развлекались в Каракасе, Патрисио исчез в неизвестном направлении, поэтому за столом их было только двое. После обеда Маркус настоял на том, чтобы Николь отдохнула хотя бы час.
― Пока я никому не скажу о нашем решении пожениться, — сказал он, провожая ее до комнаты.
― Да, не стоит спешить, — поддержала Николь. Она все еще не могла прийти в себя от происшедших в ее жизни перемен. — Могу представить, как все удивятся! Мне и самой трудно поверить в то, что скоро стану твоей женой. Почему ты выбрал меня?
― Вряд ли я смогу найти этому объяснение, — со смехом отозвался он.
Глядя на стоявшего перед ней великолепно сложенного мужчину с идеальными чертами лица, Николь подумала, что у нее с ответом на такой вопрос проблем бы точно не было: ни один из прежних знакомых не выдерживал сравнения с Маркусом.
Однако стоило подумать и о более прозаических вещах. Ей придется столько всего сделать, чтобы устроить свои дела. Не может же она по примеру Леоноры просто бросить все, что до недавнего времени составляло ее жизнь. Работа, квартира — со всем этим как-то надо будет разобраться.
Ну и, разумеется, Скотт. Конечно, она совершила ошибку, согласившись выйти за него замуж, но все же он заслуживает большего, чем невнятный разговор по телефону. Ему надо объяснить, что она чувствует к Маркусу, чего до сих пор была лишена. Скорее всего, он просто решит, что Николь польстилась на деньги Пераца. Но и в этом случае они должны объясниться.
Николь и не предполагала, что сможет заснуть. Однако усталость и жара сделали свое дело, и она, сама не заметив как, задремала. Проснулась Николь только через два часа. Воспоминание об утренней прогулке заставило ее улыбнуться. Это самый счастливый день в ее жизни.
Приняв душ, Николь переоделась в простое, хотя и не дешевое хлопковое платье, привезенное специально в расчете на местную жару. Причесываясь перед зеркалом, она придирчиво рассматривала свое отражение. Казалось, ее волосы и глаза приобрели дополнительный блеск, словно кто-то зажег внутри нее яркий свет.
Маркус не сказал, когда именно он собирается оповестить родных об их помолвке. Справедливо полагая, что без нее он этого делать не станет, она спокойно спустилась на террасу, где уже собралось все семейство. Приветствующий ее появление радостный вопль Леоноры выбил Николь из равновесия.
— Поздравляю! Тебе удалось меня здорово одурачить, дорогая! — воскликнула Леонора. — Только утром мы говорили о Маркусе, и ты дала мне понять: ваши отношения не могут зайти так далеко. А ты казался таким рационалистом, — добавила она, обращаясь к Маркусу. — Но в конце концов кровь дает о себе знать!
Эдуардо был менее многословен, он просто обнял Николь и крепко расцеловал в обе щеки.
― Мне представлялось, что ты выберешь Патрисио, — сказал он. — Но я все равно счастлив, что одному из моих сыновей удалось уговорить тебя остаться с нами навсегда. Мы могли бы сыграть двойную свадьбу.
― Прекрасная идея, но едва ли ее можно осуществить, — ответила Николь, переглянувшись с мачехой. — В начале следующей недели мне нужно быть на работе.
― К тому же тебе надо решить вопрос с квартирой, — поддержала ее Леонора. — Впрочем, не думаю, что это займет много времени Все можно уладить в течение месяца.
— Я позабочусь об этом, — успокоил их Маркус.
Улыбнувшись, он указал Николь на стоявший на маленьком столике поднос.
— Свежезаваренный чай, специально для тебя. В третий раз заваривали, должен заметить. Я как раз собирался идти за тобой.
Патрисио, поднявшись с кресла, тоже подошел поздравить Николь.
— Добро пожаловать в нашу семью, — официально заявил он, но, не удержавшись, скорчил гримасу и уже совсем другим тоном продолжил: — Признаться, меня вы тоже провели. Не ожидал, что ты способен так безоглядно влюбиться, — добавил он, оборачиваясь к брату.
― Временами я сам себе поражаюсь, — отшутился Маркус. Он улыбнулся усевшейся рядом с ним Николь. — Но только не в этот раз. Я полечу с тобой в Англию и помогу уладить все дела. Квартира является твоей собственностью?
― Нет, я ее снимаю.
― Это заметно упрощает дело. Тогда даже недели не потребуется на то, чтобы утрясти формальности.
― А работа? — запротестовала Николь. — Я должна предупредить об уходе как минимум за месяц, я подписывала контракт.
― Об этом мы тоже позаботимся.
― Значит, все можно будет уладить еще до того, как мы с Леонорой вернемся из свадебного путешествия, — подытожил Эдуардо, давшая понять, что говорить здесь больше не о чем. — Теперь остается только Патрисио найти себе подходящую невесту.
― Может быть, искать придется не так долго, — загадочно улыбаясь, проговорил молодой человек.
Николь догадывалась, о чем в этот момент думал Патрисио: с женитьбой Маркуса его шансы завоевать расположение Изабеллы возрастут. Если, конечно, Маркус не передумает жениться, узнав, что все это время Николь была невестой Скотта.
Вряд ли ей удастся отговорить Маркуса от поездки в Англию. Он непременно захочет узнать, почему она против того, чтобы он летел с ней. Так или иначе, ей придется сказать всю правду, и лучше сделать это самой, чем ждать, когда он узнает обо всем от других.
Николь перехватила адресованный ей многозначительный взгляд Леоноры. Мачеха прекрасно понимала, что сейчас творилось в ее душе, хоть и не могла ничем помочь.
― Позволено мне будет узнать, о чем ты думаешь? — поинтересовался Маркус, все это время наблюдавший за Николь.
― До сих пор не могу поверить, что мы собираемся пожениться. Ведь мы познакомились всего четыре дня назад.
― Нам с Эдуардо понадобилось гораздо меньше времени, чтобы понять, чего мы хотим, — вставила Леонора. — Почему бы тебе не последовать моему примеру и не оставить все как есть? Нужно просто позвонить в Англию и предупредить, что ты туда не вернешься. Маркус сможет и отсюда урегулировать твои дела, как это сделал для меня Эдуардо.
На какой-то момент Николь поверила, что все еще может обойтись, если она поступит именно так, но это ощущение быстро прошло.
― Я даже твою квартиру не успела освободить, не говоря уже о своей, — упавшим голосом ответила она.
― Обратись в одну из тех фирм, которые занимаются сдачей жилья. Они освободят обе наши квартиры, а все, что им не понадобится, отдадут на благотворительность.
― Нет, мы сделаем так, как положено, — решительно ответил Маркус. — Я закажу для нас билеты.
Леонора кинула на Николь сочувственный взгляд, как бы говоря: «Ну что ж, я старалась помочь тебе, как могла». Николь слабо улыбнулась в ответ. Ей не остается ничего другого, как открыть Маркусу правду.
Маркус больше не ссылался на усталость Он ни от кого не скрывал, что они уже провели ночь вместе, и вообще вел себя так, словно свадьба была всего лишь пустой формальностью. Для него их жизни были связаны воедино и без церковного обряда.
Со всей страстностью, на которую она только была способна, Николь отвечала на его прикосновения, интуитивно предугадывая каждое движение. Счастьем было засыпать в объятиях Маркуса утомленной долгими любовными ласками, чтобы, проснувшись, заново переживать эту феерию чувств.
Ночью в спальне Николь не было места ничему, кроме страсти. Она любила его силу, его мускулистое крепкое тело, ощущение, охватывающее ее, когда он овладевал ею. Его руки были источником невыразимого удовольствия: Маркус безошибочно находил эротические зоны, о многих из которых Николь до этого момента даже не догадывалась, и доводил ее до экстаза. Губами он проделывал путь, который уже проложили руки, не оставив неизведанным ни единого местечка на теле Николь.
Он провел с ней всю ночь, не опасаясь, что кто-нибудь застанет их вместе. Утром Николь едва дождалась его пробуждения, так велико было желание вновь почувствовать прикосновение Маркуса, заняться с ним любовью.
— Вы такая ненасытная, senorita, — ласково произнес он, когда, утолив свою страсть, они лежали обнявшись.
― А вы такой неутомимый, — отозвалась Николь, не открывая глаз. — У вас сила двух мужчин, senor Peraza!
― Иначе мне не удастся удовлетворять желания своей жены, — рассмеялся он.
Жены — так он сказал. Только бы Маркус не изменил своего решения, узнав о Скотте. Все должно быть хорошо! Все будет хорошо! — как заклинание, повторяла про себя Николь. Сегодня, но только позже, она расскажет ему о Скотте. А может, завтра…
Свадебная церемония была назначена на два часа, но уже с раннего утра в доме велись приготовления к торжеству. Во дворе расставили красиво задрапированные столы. Соорудили специальную платформу для музыкантов. Не осталось ни одной колонны, ни одной арки, ни одного уголка, который бы не был украшен цветами. Цветочные гирлянды, корзины с цветами, просто букеты пестрели по всему дому, наполняя его волшебными ароматами.
Время бежит быстро, думала Николь за завтраком, наблюдая за царившей вокруг праздничной суетой. Маркус забронировал два билета на самолет, который вылетит в Англию послезавтра, и у нее есть еще двое суток, чтобы улучить момент и рассказать о Скотте. А может, и меньше, потому как сделать это сегодня она вряд ли решится.
Николь бросила взгляд на Маркуса, оживленно разговаривающего с Патрисио. Как она ни пыталась убедить себя в том, что все кончится хорошо, сомнения все же не покидали ее. Фактически их отношения не имели под собой иной основы, кроме секса. Окажется ли такая связь прочной?
― Ты до сих пор не сказала Маркусу про Скотта? — спросила ее Леонора, едва они оказались вдвоем.
― Никак не могу дождаться подходящего момента, — вздохнула Николь.
― Можно позвонить Скотту и дать ему возможность самому все объяснить Маркусу. Если он обладает хотя бы половиной тех достоинств, которые ты ему приписывала, он не станет портить тебе жизнь.
Сомнительно, подумала Николь. Правда, Скотт не пытался связаться с ней после их последнего телефонного разговора, но он даст знать о себе сразу же, как только она вернется в Англию. Хотя бы для В того, чтобы высказать ей в лицо все, что думает. И по заслугам. Николь не должна была принимать его предложение, не будучи твердо уверенной в своих чувствах.
Относительно замужества с Маркусом у нее никогда бы не возникло таких сомнений. От одной лишь мысли, что ее могут разлучить с ним, Николь охватывал ужас. Она обязательно должна найти слова, которые убедят Маркуса в ее искренней любви.
Украшенная для свадебной церемонии церковь выглядела прелестно. Пробивающиеся внутрь лучи солнца расцвечивали старинные фрески, достойные служить украшением и более именитых соборов. В гордом одиночестве в благоговейной тишине шла Леонора к алтарю. Внимание гостей, заполнивших церковь, было полностью приковано к красивой невесте Эдуардо Пераца. Кремовое платье с вышивкой и жемчугом открывало гладкие плечи Леоноры, юбка, переходящая в шлейф, подчеркивала стройность ее талии. Это было поистине королевское шествие.
Стоявший у алтаря Эдуардо выглядел самым счастливым человеком на земле. Они представляли собой на редкость красивую пару Глядя на Леонору в свадебном платье, Николь вспоминала другую свадьбу ее отец тоже был красивым мужчиной, без памяти влюбленным в свою невесту. На глаза Николь навернулись слезы при воспоминании об отце.
— Возьми это. — Маркус с улыбкой протянул ей носовой платок, когда они выходили из церкви вслед за молодоженами. — На нашей свадьбе ты тоже будешь плакать?
Усилием воли Николь заставила себя ответить улыбкой на его слова. Только бы день их свадьбы действительно наступил.
― Всего лишь женская слабость. Я обещаю исправиться.
― Ты совсем не слабая, — ответил он — И слезы не портят твоей красоты. Моя жизнь не будет полной до тех пор, пока я не назову тебя перед Богом и людьми своей женой!
― Моя тоже, — прошептала Николь.
― Сегодня вечером я официально объявлю о нашей помолвке, — сказал Маркус, поднося ее руку к губам.
― Но это день Леоноры и Эдуардо. — Николь сама не понимала, почему так запаниковала. — Может быть, подождать лучшего момента?
— Таково желание отца. Да и более удачный случай может представиться не скоро: сейчас все наши близкие и друзья в сборе.
Николь наблюдала за тем, как Леонора и ее муж садятся в экипаж, запряженный лошадьми, который должен был доставить только что обвенчавшуюся пару из церкви домой.
Обняв Николь за талию, Маркус повел ее сквозь толпу гостей к ожидающей машине, попутно отвечая на раздающиеся со всех сторон приветствия. Николь чувствовала устремленные на них взгляды и понимала, что все эти люди сейчас гадают, какие отношения могут связывать ее и Маркуса. Некоторые женщины перешептывались, кивая головой в сторону Николь.
Николь смотрела на руки Маркуса, уверенно лежащие на руле, на длинные гибкие пальцы, способные доставить столько наслаждения. Отлично скроенный смокинг подчеркивал мощь и стройность его фигуры.
Еще одна ночь, жадно думала Николь, еще одна ночь, прежде чем она сделает признание, которое может лишить ее всего.
Местные жители вслед за приглашенными гостями стекались к дому Пераца, где их уже ждали накрытые столы В саду играла музыка.
Сидя за столом, отведенным для почетных гостей, Николь с завистью поглядывала туда, где развлекались приглашенные на свадьбу деревенские жители. Больше всего ей хотелось, забыв обо всем, как эти простые люди, от души наслаждаться праздником. Когда Маркус поднялся, чтобы объявить об их помолвке, Николь с трудом заставила себя спокойно сидеть и с улыбкой принимать поздравления несколько ошеломленных таким поворотом событий гостей.