Страница:
— Пленных не бери. Уничтожай посевы и оставляй после себя руины, — задумчиво произнёс Грелев.
— Что-то вроде этого, — кивнула Саманта. — В данный момент Гадюки имеют тактическое преимущество и считают, что близки к тому, чтобы захватить всю оккупационную зону целиком. Ничего этого у них не выйдет — во всяком случае, пока с нами дерзкий гений Марты Прайд. Я тоже крестоносец. Я верю в нашего Хана, и я убеждена, что мы добьёмся своего, даже если пока обстоятельства складываются не в нашу пользу. Смелость Марты Прайд — вот в чем наше преимущество, Грелев.
Грелев согласно кивнул:
— Мы последуем за ней без колебаний.
— Да, — сказала Саманта. — Посмотрите — благодаря тупой самонадеянности Стальных Гадюк мы смогли прошмыгнуть мимо их основных баз без особого шума. Противник не подозревает, что мы уже в пути, он не ждёт от нас ответных действий… Гадюки и не догадываются, что Влад Уорд предоставил нам для полёта коридор безопасности через Зону Волка… Меньше чем через двадцать часов мы устроим баню этим Гадюкам на Персистенсе, пока Хан возглавляет атаку на Бенсингер. Имея эти миры в качестве опорных пунктов вторжения, мы можем победным вихрем пронестись через все пространство, оккупированное противником, ударив по нему на Вальдорфе, Зотермеере, Судетах и в других местах.
— Вы уверены, Сахан Саманта, что…
— Разумеется, уверена. Нам не раз приходилось туго после Войны Отказа, но теперь мы на подъёме. Уверяю вас, мы победим.
XXX
XXXI
XXXII
— Что-то вроде этого, — кивнула Саманта. — В данный момент Гадюки имеют тактическое преимущество и считают, что близки к тому, чтобы захватить всю оккупационную зону целиком. Ничего этого у них не выйдет — во всяком случае, пока с нами дерзкий гений Марты Прайд. Я тоже крестоносец. Я верю в нашего Хана, и я убеждена, что мы добьёмся своего, даже если пока обстоятельства складываются не в нашу пользу. Смелость Марты Прайд — вот в чем наше преимущество, Грелев.
Грелев согласно кивнул:
— Мы последуем за ней без колебаний.
— Да, — сказала Саманта. — Посмотрите — благодаря тупой самонадеянности Стальных Гадюк мы смогли прошмыгнуть мимо их основных баз без особого шума. Противник не подозревает, что мы уже в пути, он не ждёт от нас ответных действий… Гадюки и не догадываются, что Влад Уорд предоставил нам для полёта коридор безопасности через Зону Волка… Меньше чем через двадцать часов мы устроим баню этим Гадюкам на Персистенсе, пока Хан возглавляет атаку на Бенсингер. Имея эти миры в качестве опорных пунктов вторжения, мы можем победным вихрем пронестись через все пространство, оккупированное противником, ударив по нему на Вальдорфе, Зотермеере, Судетах и в других местах.
— Вы уверены, Сахан Саманта, что…
— Разумеется, уверена. Нам не раз приходилось туго после Войны Отказа, но теперь мы на подъёме. Уверяю вас, мы победим.
XXX
Шаттл «Раптор»
Курс на систему Бенсингер
Оккупационная зона Нефритовых Соколов — Стальных Гадюк
4 июня 3061 года
Джоанна со страстным нетерпением ожидала того момента, когда бросится в бой.
Сомнения и тревога не оставляли её. Каждую ночь Джоанне снились кошмары, в которых её обвиняли в том, что она обманом пробралась на корабль, направляющийся к театру боевых действий, а Марта Прайд нарушила своё обещание допустить её к участию во вторжении в качестве воина.
Конечно, когда воин становится таким старым, как Джоанна, и вмешательство со стороны самого Хана не гарантирует ему сохранения воинского статуса.
Даже после того, как она обошла своих более молодых конкурентов в деле подготовки, Джоанна все равно продолжала видеть подобные сны и все ещё опасалась, что может оказаться не у дел.
У Жеребца всегда наготове была шутка по поводу того, что Джоанна вполне может перейти в Клан Кошек Новой Звезды, у которых преклонный возраст давал даже какие-то преимущества.
— Вы могли бы даже сделаться Ханом у этих самых Кошек, — скупо смеялся он.
Однако когда Кошки перешли на сторону войск Внутренней Сферы, Жеребец сразу перестал шутить на эту тему.
Эта кампания — возможно, мой последний шанс, — думала Джоанна, лёжа на своей койке. Ей было нипочём, что её обиталище больше подошло бы для проживания в нем крыс, нежели человека. Чего она не могла переносить, так это того, что её койка была сплошь усеяна неразорвавшимися минами. — Слишком сильно ноют руки и ноги, слишком болит голова из-за шума помех в наушниках нейрошлема… Если бы я была разумным человеком, то давно подала бы в отставку, но я не умею мыслить здраво. Пусть у меня ноет каждая мышца, пусть кровь течёт по жилам с перебоями, пусть голова раскалывается от боли — я все равно буду продолжать сражаться.
Она вспомнила, что когда-то Равиль Прайд пытался назначить её сиб-нянькой в сиб-ясли для пестования нововыведенной сиб-группы. Только вмешательство Каэльа спасло её от подобной участи.
Но на этот раз я покажу, на что я способна, так что они и не посмеют сместить меня. А если попытаются, то им придётся привязать меня к корпусу шаттла…
Ему очень нравилось разглядывать свою боевую машину. Аппарат, особенно если смотреть на него с такой точки, выглядел таким грозным и мощным, что даже у Жеребца перехватывало дух.
Жеребец наблюдал, как воины его тринария снуют по коридорам шаттла. Чувствовалось, что настроение у бойцов самое что ни на есть подходящее, все готовы к бою, всем не терпится доказать, что их не совсем обычное подразделение способно оправдать доверие Хана.
Жеребец мало бывал в своих апартаментах за последние шесть месяцев, предпочитая находиться вместе со всеми остальными воинами, которых Марта называла Иррегулярными Частями Хана.
Подразделение целиком состояло из вольнорожденных бойцов, большинство из которых сражалось вместе с Жеребцом ещё на Хантрессе. Это были воины, которых в обычных боевых звеньях подвергали определённой дискриминации или направляли в тыловые и вспомогательные службы. Теперь же все изменилось.
— Звёздный капитан?..
Марта временно присвоила Жеребцу звание звёздного капитана, приказав отправиться на форпост Фалькон Эйри, чтобы прояснить тамошнюю обстановку.
После того как Хан Нефритовых Соколов решила создать это необычное подразделение, Жеребец сражался в Испытании, чтобы сохранить за собой этот чин. Он без труда победил и теперь ощущал прилив гордости, понимая, что вольнорожденные чрезвычайно редко — если только это вообще когда-либо происходило — получали чин звёздного капитана.
— Звёздный капитан?.. — снова услышал Жеребец и обернулся.
Его окликнула Пиджин, командир одной из звёзд его тринария. Этой миловидной и на вид довольно слабой женщине гораздо чаще, чем другим воинам, приходилось доказывать свои бойцовские качества в деле.
— Да, звёздный командир?
— Вы сегодня такой задумчивый, что, мне кажется, вам не помешало бы пообщаться с кем-нибудь.
Пиджин все больше и больше делалась неофициальным заместителем Жеребца с момента образования Иррегулярных Частей. Приветливая и проницательная, она стала ценным приобретением для него.
— Я думал о том, Пиджин, что нам ни в коем случае нельзя ударить в грязь лицом в готовящихся сражениях. С нас спросу больше, чем с любого обычного подразделения. Даю руку на отсечение, что вернорожденные не оставят без внимания ни одной малейшей нашей оплошности, любое неудачное действие солдат Иррегулярных Частей в бою будет сопровождаться грандиозным криком. Правда, после того, как Хан официальным указом определила задачи нашей части в этой кампании, недоброжелатели заметно поутихли, но, боюсь, только на время.
— Но у нас есть отличная возможность показать себя, воут?
— Ут.
— После того как Диана завоевала родовое имя, язвительных выпадов и колкостей в наш адрес стало явно меньше…
— Точно.
— И они так и будут помалкивать, если только мы не оступимся. Тогда они не отцепятся от нас, как изоляция с миомерного волокна.
— Диана сама в том же положении, Жеребец. Она ведь совсем недавно завоевала родовое имя. Бесспорно, это большое достижение, но зато сейчас за всеми её действиями будут пристально следить глаза злопыхателей.
— Понимаю… хотя она уже успела хорошо зарекомендовать себя в боевых действиях, все будет словно в первый раз…
Они замолчали, глядя вверх, на сверкающего в лучах прожекторов «Разрушителя».
— Вы когда-нибудь жалели о том, что вы — вольнорожденный? — внезапно спросила Пиджин.
Жеребец удивился:
— Как можно жалеть об этом? Это ведь данность, я такой есть с рождения, воут?
— Ут. — Пиджин отвела взгляд от робота. — Наверное…
Ещё один воин, рвущийся в бой, исходил злобой в этот момент, сидя в своей холодной каюте на «Рапторе».
Равиль Прайд пытался с помощью крепкого коктейля избавиться от назойливых, беспокоящих его мыслей, но ничего не помогало. Он был довольно безразличен к выпивке, и сейчас алкоголь лишь усиливал раздражение.
Мой вызов по поводу родового имени Дианы не будет теперь иметь никаких последствий. На её стороне Марта Прайд. К тому же дело может принять совсем другой оборот, если эта чёртова Диана отличится в бою… Припомнят мне этот вызов. Мой статус ристара может улетучиться как дым, и я стану самым обычным воином, каких много… Нет, этого я не смогу перенести. Уж лучше погибнуть в бою.
Мало кто из воинов Нефритового Сокола отличался болезненным честолюбием, но Равиль Прайд был не из их числа. Это отклонение, возможно, проистекало из-за внесения генов Клана Волка в его сиб-группу. Для Волков в гораздо большей степени, чем для Нефритовых Соколов, было свойственно отклоняться от прямого пути.
И все же Равиль понимал, что должен смириться с подобным поворотом событий. Если бы у него появилась возможность чем-нибудь насолить Диане, но не в бою, где все должны быть заодно, он бы непременно подстроил какую-нибудь гадость. Если же такой возможности не представится и Равилю не удастся занять более высокое положение в Клане, то делать все равно будет нечего…
Девушка смотрела на мерцающие звезды, на пугающую бездонную черноту Космоса, ощущая себя именно тем, чем являлась в тот момент — одиноким воином в крошечном отсеке маленького корабля, который в необъятности огромного пространства казался чем-то абсолютно незначительным и несовершенным…
Диана закрыла глаза, таким манером отгородившись от вечной необъятности вселенной. В маленьком отсеке царил адский холод — не было нужды обогревать его, если не велись боевые действия: впрочем, воину, селившемуся в каюте, обычно было не до личного комфорта и во время проведения огневого контакта.
Я словно бы чувствую, как мой отец, великий Эйден Прайд, смотрит на меня из какого-то места этой стравагской вселенной, где обитают души героев…
Диана снова открыла глаза: вселенная по-прежнему пребывала в величественной и насмешливой немоте.
Теперь, когда у меня есть родовое имя, многие смотрят на меня как на наследницу героизма Эйдена. Сколько места занимал героизм в твоей жизни, отец?
Она совсем недавно стала мысленно обращаться к нему «отец».
…Сколько места в твоей жизни по времени? Я имею в виду, что ты ведь большую часть своей военной карьеры провёл в тылу, выполнял второстепенную работу или нёс службу в карауле… Ты проявил героизм именно в том бою, где ты был вынужден раскрыть свой вернорожденный статус. Ты довольно смело вёл себя во время победной схватки за родовое имя, быстро и чётко принимал решения в битве за Токкайдо, отличился храбростью в последние несколько минут на Туаткроссе… Может, есть ещё пара-другая эпизодов, не приходящих сейчас на ум. Если сложить время всех этих героических деяний, сколько бы это получилось? Несколько часов? Может, меньше часа? Сколько у меня такого времени? Неожиданно Диана увидела, как в космической беспросветной темноте вспыхнула звезда. Ей подумалось: не весточка ли это от её отца? Нет, наверное, просто случайное небесное явление, а то и вовсе обман зрения…
Курс на систему Бенсингер
Оккупационная зона Нефритовых Соколов — Стальных Гадюк
4 июня 3061 года
Джоанна со страстным нетерпением ожидала того момента, когда бросится в бой.
Сомнения и тревога не оставляли её. Каждую ночь Джоанне снились кошмары, в которых её обвиняли в том, что она обманом пробралась на корабль, направляющийся к театру боевых действий, а Марта Прайд нарушила своё обещание допустить её к участию во вторжении в качестве воина.
Конечно, когда воин становится таким старым, как Джоанна, и вмешательство со стороны самого Хана не гарантирует ему сохранения воинского статуса.
Даже после того, как она обошла своих более молодых конкурентов в деле подготовки, Джоанна все равно продолжала видеть подобные сны и все ещё опасалась, что может оказаться не у дел.
У Жеребца всегда наготове была шутка по поводу того, что Джоанна вполне может перейти в Клан Кошек Новой Звезды, у которых преклонный возраст давал даже какие-то преимущества.
— Вы могли бы даже сделаться Ханом у этих самых Кошек, — скупо смеялся он.
Однако когда Кошки перешли на сторону войск Внутренней Сферы, Жеребец сразу перестал шутить на эту тему.
Эта кампания — возможно, мой последний шанс, — думала Джоанна, лёжа на своей койке. Ей было нипочём, что её обиталище больше подошло бы для проживания в нем крыс, нежели человека. Чего она не могла переносить, так это того, что её койка была сплошь усеяна неразорвавшимися минами. — Слишком сильно ноют руки и ноги, слишком болит голова из-за шума помех в наушниках нейрошлема… Если бы я была разумным человеком, то давно подала бы в отставку, но я не умею мыслить здраво. Пусть у меня ноет каждая мышца, пусть кровь течёт по жилам с перебоями, пусть голова раскалывается от боли — я все равно буду продолжать сражаться.
Она вспомнила, что когда-то Равиль Прайд пытался назначить её сиб-нянькой в сиб-ясли для пестования нововыведенной сиб-группы. Только вмешательство Каэльа спасло её от подобной участи.
Но на этот раз я покажу, на что я способна, так что они и не посмеют сместить меня. А если попытаются, то им придётся привязать меня к корпусу шаттла…
* * *
Жеребец стоял, задрав голову, у гигантских ступнёй своего «Разрушителя», принайтованного внутри ангара боевых роботов шаттла «Звёздная Птица».Ему очень нравилось разглядывать свою боевую машину. Аппарат, особенно если смотреть на него с такой точки, выглядел таким грозным и мощным, что даже у Жеребца перехватывало дух.
Жеребец наблюдал, как воины его тринария снуют по коридорам шаттла. Чувствовалось, что настроение у бойцов самое что ни на есть подходящее, все готовы к бою, всем не терпится доказать, что их не совсем обычное подразделение способно оправдать доверие Хана.
Жеребец мало бывал в своих апартаментах за последние шесть месяцев, предпочитая находиться вместе со всеми остальными воинами, которых Марта называла Иррегулярными Частями Хана.
Подразделение целиком состояло из вольнорожденных бойцов, большинство из которых сражалось вместе с Жеребцом ещё на Хантрессе. Это были воины, которых в обычных боевых звеньях подвергали определённой дискриминации или направляли в тыловые и вспомогательные службы. Теперь же все изменилось.
— Звёздный капитан?..
Марта временно присвоила Жеребцу звание звёздного капитана, приказав отправиться на форпост Фалькон Эйри, чтобы прояснить тамошнюю обстановку.
После того как Хан Нефритовых Соколов решила создать это необычное подразделение, Жеребец сражался в Испытании, чтобы сохранить за собой этот чин. Он без труда победил и теперь ощущал прилив гордости, понимая, что вольнорожденные чрезвычайно редко — если только это вообще когда-либо происходило — получали чин звёздного капитана.
— Звёздный капитан?.. — снова услышал Жеребец и обернулся.
Его окликнула Пиджин, командир одной из звёзд его тринария. Этой миловидной и на вид довольно слабой женщине гораздо чаще, чем другим воинам, приходилось доказывать свои бойцовские качества в деле.
— Да, звёздный командир?
— Вы сегодня такой задумчивый, что, мне кажется, вам не помешало бы пообщаться с кем-нибудь.
Пиджин все больше и больше делалась неофициальным заместителем Жеребца с момента образования Иррегулярных Частей. Приветливая и проницательная, она стала ценным приобретением для него.
— Я думал о том, Пиджин, что нам ни в коем случае нельзя ударить в грязь лицом в готовящихся сражениях. С нас спросу больше, чем с любого обычного подразделения. Даю руку на отсечение, что вернорожденные не оставят без внимания ни одной малейшей нашей оплошности, любое неудачное действие солдат Иррегулярных Частей в бою будет сопровождаться грандиозным криком. Правда, после того, как Хан официальным указом определила задачи нашей части в этой кампании, недоброжелатели заметно поутихли, но, боюсь, только на время.
— Но у нас есть отличная возможность показать себя, воут?
— Ут.
— После того как Диана завоевала родовое имя, язвительных выпадов и колкостей в наш адрес стало явно меньше…
— Точно.
— И они так и будут помалкивать, если только мы не оступимся. Тогда они не отцепятся от нас, как изоляция с миомерного волокна.
— Диана сама в том же положении, Жеребец. Она ведь совсем недавно завоевала родовое имя. Бесспорно, это большое достижение, но зато сейчас за всеми её действиями будут пристально следить глаза злопыхателей.
— Понимаю… хотя она уже успела хорошо зарекомендовать себя в боевых действиях, все будет словно в первый раз…
Они замолчали, глядя вверх, на сверкающего в лучах прожекторов «Разрушителя».
— Вы когда-нибудь жалели о том, что вы — вольнорожденный? — внезапно спросила Пиджин.
Жеребец удивился:
— Как можно жалеть об этом? Это ведь данность, я такой есть с рождения, воут?
— Ут. — Пиджин отвела взгляд от робота. — Наверное…
Ещё один воин, рвущийся в бой, исходил злобой в этот момент, сидя в своей холодной каюте на «Рапторе».
Равиль Прайд пытался с помощью крепкого коктейля избавиться от назойливых, беспокоящих его мыслей, но ничего не помогало. Он был довольно безразличен к выпивке, и сейчас алкоголь лишь усиливал раздражение.
Мой вызов по поводу родового имени Дианы не будет теперь иметь никаких последствий. На её стороне Марта Прайд. К тому же дело может принять совсем другой оборот, если эта чёртова Диана отличится в бою… Припомнят мне этот вызов. Мой статус ристара может улетучиться как дым, и я стану самым обычным воином, каких много… Нет, этого я не смогу перенести. Уж лучше погибнуть в бою.
Мало кто из воинов Нефритового Сокола отличался болезненным честолюбием, но Равиль Прайд был не из их числа. Это отклонение, возможно, проистекало из-за внесения генов Клана Волка в его сиб-группу. Для Волков в гораздо большей степени, чем для Нефритовых Соколов, было свойственно отклоняться от прямого пути.
И все же Равиль понимал, что должен смириться с подобным поворотом событий. Если бы у него появилась возможность чем-нибудь насолить Диане, но не в бою, где все должны быть заодно, он бы непременно подстроил какую-нибудь гадость. Если же такой возможности не представится и Равилю не удастся занять более высокое положение в Клане, то делать все равно будет нечего…
* * *
Сидя в одной из орудийных турелей точечной обороны — вспомогательной артустановки, которая являлась боевой единицей на тот случай, если вдруг откажет основная система управления огнём «Раптора», — Диана предавалась примерно тем же мыслям, что и Жеребец с Пиджин.Девушка смотрела на мерцающие звезды, на пугающую бездонную черноту Космоса, ощущая себя именно тем, чем являлась в тот момент — одиноким воином в крошечном отсеке маленького корабля, который в необъятности огромного пространства казался чем-то абсолютно незначительным и несовершенным…
Диана закрыла глаза, таким манером отгородившись от вечной необъятности вселенной. В маленьком отсеке царил адский холод — не было нужды обогревать его, если не велись боевые действия: впрочем, воину, селившемуся в каюте, обычно было не до личного комфорта и во время проведения огневого контакта.
Я словно бы чувствую, как мой отец, великий Эйден Прайд, смотрит на меня из какого-то места этой стравагской вселенной, где обитают души героев…
Диана снова открыла глаза: вселенная по-прежнему пребывала в величественной и насмешливой немоте.
Теперь, когда у меня есть родовое имя, многие смотрят на меня как на наследницу героизма Эйдена. Сколько места занимал героизм в твоей жизни, отец?
Она совсем недавно стала мысленно обращаться к нему «отец».
…Сколько места в твоей жизни по времени? Я имею в виду, что ты ведь большую часть своей военной карьеры провёл в тылу, выполнял второстепенную работу или нёс службу в карауле… Ты проявил героизм именно в том бою, где ты был вынужден раскрыть свой вернорожденный статус. Ты довольно смело вёл себя во время победной схватки за родовое имя, быстро и чётко принимал решения в битве за Токкайдо, отличился храбростью в последние несколько минут на Туаткроссе… Может, есть ещё пара-другая эпизодов, не приходящих сейчас на ум. Если сложить время всех этих героических деяний, сколько бы это получилось? Несколько часов? Может, меньше часа? Сколько у меня такого времени? Неожиданно Диана увидела, как в космической беспросветной темноте вспыхнула звезда. Ей подумалось: не весточка ли это от её отца? Нет, наверное, просто случайное небесное явление, а то и вовсе обман зрения…
XXXI
Учебный центр сиб-группы 111
Лес Керенского
Айронхолд
Кластер Керенского
Пространство Кланов
27 июня 3061 года
Голос Наяд был настойчивым и резким.
— Расскажи мне ещё об этой войне, — потребовала она.
— Я уже рассказала то немногое, что сама знала, — пожала плечами Пери. — Из района боевых действий сюда просачивается не так много сведений, Наяд. Идут ожесточённые бои. Войска Соколов, ведомые Ханом, отвоевали несколько планет. Гадюки были застигнуты врасплох внезапным появлением наших свежих сил на Бенсингер и Персистенс. Соколы напали молниеносно и без особого труда захватили эти миры. Тыловые части, оставленные там Стальными Гадюками, оказались деморализованы неожиданной атакой и не смогли отразить натиск наших ребят. Победа была лёгкой, а потери минимальны…
Пери обвела взглядом заброшенную казарму, куда они с Наяд пришли поговорить.
Наяд единственная из всех членов сиб-группы удостаивала Пери своим вниманием. Остальные активно противились присутствию ещё одного учёного, пытавшегося разобрать их по винтикам…
После нескольких посещений казармы Пери поставила здесь на место койки и подмела пол. Весь мусор был выброшен в находившийся неподалёку утилизатор отходов.
— А потом, — с нетерпением спросила Наяд, — ну же, Пери, что было потом?
— Потом Хан отвоевала столицу территории Судеты, и это было сокрушительным ударом для Гадюк. Поскольку все наши основные базы остались в целости и сохранности, захват Судетов явился не только фактом завоевания планетарной системы, но и обозначил преимущество в стратегической инициативе. Потери Соколов там были несколько большими, чем раньше, но в целом относительно приемлемыми… Кстати, говорят, что воинское подразделение, составленное из вольнорожденных — Иррегулярные Части Хана, — будет участвовать в следующей заявке. Многих воинов это, кажется, пугает, но я знакома с командиром Иррегулярных Частей и знаю, что было бы ошибкой недооценивать их. Вот, пожалуй, и все, что я могу вспомнить из содержания донесений, поступивших в главный штаб Учебного Центра. Подробностей очень мало. Вообще информация доходит до нас в последнюю очередь, Наяд.
— Вы хотите сказать, что мы никому не интересны?
— Да нет, не в этом дело. Просто Центр засекречен, и все, что поступает сюда, тщательно фильтруется… Кстати, Наяд, поменьше усечений в речи, воут?
Наяд, которая терпеть не могла критики в свой адрес, нахмурилась.
— Как хочу, так и буду говорить, во всяком случае, при вас.
— Но не при Октавиане, воут?
— Само собой. Он же сдерёт с меня шкуру.
— Как и положено нормальному сиб-родителю, — слегка улыбнулась Пери.
— Страваг! Как бы мне хотелось попасть на эту войну!..
— Успокойся, придёт твой черёд…
— Когда я стану воином, наверное, кругом будет сплошной мир, — печально сказала девочка. — Я хочу туда сейчас.
Пери улыбнулась.
Она ещё такая маленькая… и такая серьёзная.
Не помню, каким был Эйден Прайд в её возрасте, но наверняка примерно таким же — воинственным и патетичным. Другие дети тоже постоянно напоминают мне его, но больше всех все же Наяд.
— Мне пора идти, — сказала девочка. — Октавиан и без того зол на меня за то, что я сломала руку Дании.
— Понятное дело, — согласилась Пери. — Но ещё ведь рано. У нас есть несколько минут.
— Мне нужно сперва кое-куда сходить.
Не тратя времени на дальнейшие объяснения, Наяд тут же повернулась и отправилась восвояси, помахав на прощанье рукой.
Впрочем, Пери была даже рада, что девочка ушла так быстро. У неё самой были ещё кое-какие дела.
Охрана уже успела привыкнуть к Пери, и сейчас она хотела просмотреть некоторые досье, пока учёные обедали в столовой, а в кабинетах никого не было. Пери уже трижды делала тайные вылазки и знала график работы.
Выслеживать её было легче, чем любого другого из тех, кто работал в Учебном Центре. Труднее всего было следить за Октавианом. Он и сам признавался, что у него на затылке имеются глаза, хотя Наяд никогда их там не видела. Ничто из происходящего на территории Центра не могло пройти мимо его внимания.
Девочка и раньше замечала, что Пери, мало общавшаяся с коллегами, порою вела себя странно. Наяд видела, как она снова зашла в главный корпус, где была замечена неделю назад.
Она такая любопытная. Но она красива, красивее всех тех, с кем я когда-либо встречалась. Да, всех, хотя я не многих-то видела. И ещё Пери — вылитая я, только постарше, конечно…
А вдруг с Мартой что-то случилось? Если её убьют в этой кампании, кому ещё известно о моем задании? Да, Саманте Клис… Возможно ли то, что и она погибнет? Очень даже возможно. В таком случае я здорово застряла здесь — лазутчик, которому не на кого работать… Но я все равно буду противодействовать Этьену Бальзаку.
Колм Харви, немногословный генетик, был главной рабочей лошадкой коллектива, работавшего в Учебном Центре. В его распоряжении имелась подсобка в зале собраний, где за столом красного дерева заседали учёные, обсуждая результаты своих исследований по данной сиб-группе.
Пери не допускалась на эти собрания. Бальзак предоставил ей лишь частичный доступ к материалам проекта — как он пояснил, в качестве временной меры, которая будет скоро отменена. Он словно догадывался об истинной причине, заставившей Пери попроситься сюда на работу.
Ограничение права доступа означало, что ей необходимо было бы объяснить своё присутствие в любом неположенном месте — как, например, здесь, в подсобке. Харви почти не оставлял на своём столе чего-нибудь такого, что помогло бы понять, над чем он работает.
Впрочем, деятельность этого Харви не так уж интересовала Пери. Предметом большей части его исследований было изучение поведения членов сиб-группы, что имело косвенное отношение к цели её поисков. Она искала то, что было скрыто за этими исследованиями.
Пери включила компьютер, стоящий на столе у Харви. Она понимала, что залезать без спросу в чужой вычислитель — дело очень рискованное, и, если кто-нибудь застанет её за этим занятием, будет плохо. На этот случай у Пери был припрятан небольшой ножичек с длинным лезвием.
Доступ в компьютерную сеть Центра можно было получить, введя пароль. Пери удалось просмотреть несколько файлов других учёных, взломав их пароли, но пока что ей не попалось ничего интересного.
Однако она заметила, что Харви часто бывал рассеянным — забывал о назначенных встречах, опаздывал на совещания, нередко был невнимательным в процессе работы. Такому, как он, нужен был бы легко запоминающийся пароль.
Пери попробовала ввести «Харви». Потом «Колм». Безрезультатно. Имя с фамилией не сработали…
Она попробовала имена членов сиб-группы. Доступа дано не было. Пери пыталась ввести все имена задом наперёд, потом названия и номера строений Центра, самые распространённые в Кланах слова…
Ничего не вышло.
Пери откинулась на спинку вращающегося стула Харви и начала перебирать в памяти лаб-имена, которые давались учёным.
Харви… Что это за имя — Харви? Жаль, что я недостаточно внимания уделяла изучению истории терранской науки. Харви — что-то знакомое… это было давно, да… нечто, связанное с анатомией. Кажется.
Может быть, «кости»?..
Пери набрала слово «кости». Отказ доступа.
Она попробовала все названия отдельных костей, которые только помнила. Ничего.
А может, части тела?..
Пери поспешно набирала на клавиатуре названия основных частей тела. Опять мимо.
Нет, что-то другое. Что же изучал этот Харви? Систему кровообращения? Попробую слово «кровь».
Пери выстукала слово «кровь».
Пароль сработал, и экран усеялся ярлычками.
Я оказалась права. Харви ввёл легко запоминающийся пароль. Впрочем, не было причин мудрить. Откуда бы здесь взяться шпионам?
Почти сразу же Пери отыскала и просмотрела несколько нужных файлов. В большинстве своём они не сильно отличались от уже виденных ею.
Да, общая база данных… программы… игрушки… герои… фильмы… по… ай-яй-яй… презентации…
Ничего нового. Почти у всех в машинах такое. Но Пери не могла поверить, чтобы рассеянный Харви не оставил ничего важного. В его файлах должно было найтись что-то, что она искала.
И вдруг, совсем неожиданно, она натолкнулась на любопытный файл, скромно озаглавленный «Планирование».
Длинный, многостраничный и зашифрованный файл, с множеством отсылок к другим файлам.
Внимание Пери сразу привлекло то, что этот документ пришёл лично от Генерал-Учёного. Быстро пролистав его до конца, она нашла сообщение, что нельзя распечатывать этот файл, а после прочтения уничтожить.
Возможно, последнее указание и было излишним для Харви, который по своей рассеянности все равно все бы постирал. Пери давно поняла, что опасно давать учёному инструкцию или указание, которое он мог понять буквально.
В Учебном Центре учёные не были особенно озадачены информационной безопасностью, поэтому такой человек, как Харви, не сильно боялся того, что кто-то залезет без спроса в его компьютер и начнёт читать секретные материалы.
Кроме того, способ шифровки файла был довольно хитроумным, что могло напугать обычного шпиона, однако Пери была знакома с большинством методов шифрования, которые применялись в учёной касте.
Подобный вид шифра ей уже встречался раньше. Пери быстро вскрыла файл. Единственной трудностью была слишком уж большая длина файла. Она пролистала его так быстро, как только могла, натыкаясь на какие-то маловразумительные таблицы, графики и статистические сводки, которые, впрочем, явно указывали на то, что засекреченная сиб-фуппа Учебного Центра была лишь одной из многих, где занимались аналогичными экспериментами.
Местоположение других групп не уточнялось, но, видимо, они имелись во многих мирах Кланов. Стало быть, этот проект — межклановый.
Возможно, имеется достаточно большое количество подготовительных баз, спрятанных в уединённых уголках различных планет, и в их деятельности принимают участие все или почти все Кланы. Очевидно, применяемые для осуществления проектов генетические материалы заимствуются из разных источников, так что Эйден — не единственный герой, чьи генетические материалы были использованы. Но если моя догадка верна, элитный генофонд может быть использован в других секретных проектах, реализуемых кастой учёных.
Почти два года назад, когда Пери перевели на базу Фалькон Эйри, что на Хантрессе, она обнаружила, что копии генетических материалов Эйдена Прайда хранились в лабораториях Дымчатых Ягуаров, в их столице Лутере. Ужасно было узнать, что материалы, которые являются генетическим достоянием Нефритовых Соколов, лежат на полке у учёных другого Клана!..
Вскоре после этого Пери покинула Фалькон Эйри и начала собственное расследование, которое вела и поныне. Она спрашивала себя, что же происходило с генетическими материалами Эйдена Прайда, пока той планетой владела Внутренняя Сфера…
Теперь же на владение Хантрессом претендовали Соколы, но Пери становилось дурно при одной мысли о том, что внутрисферное отродье могло хотя бы даже просто прикасаться к генам Эйдена!.. Вот к чему приводит закрытость её касты.
Просмотрев файл дальше, Пери прочла сноску, по всей видимости сделанную лично Бальзаком, из которой следовало, что вышедший из сиб-групп «материал» не должен был пополнять ряды воинов Кланов.
Генетически совершённые солдаты будут верно служить касте учёных.
Весь личный состав наставников-воинов, участвующих в их подготовке, подлежит ликвидации, а боевые части — отправке к месту назначения, о котором не говорилось в послании.
Бальзак формирует свою собственную преторианскую гвардию, настоящий Клан учёных, освобождающий их от статуса касты. Как бы он назвал свой Клан? Хитрые Лаб-Крысы? Самое ужасное, что это может сработать. Что я могу сделать?.. Все, пора уходить, а то становится опасно.
Наяд наблюдала за Пери, выходящей из главного корпуса. В следующий раз ей придётся проследовать за ней прямо в лабораторию.
Девочка услышала, как кто-то её зовёт. Голос Идании…
Наяд поняла, что опаздывает на занятие по воинской истории, а за такое Октавиан запросто и убить может.
Лес Керенского
Айронхолд
Кластер Керенского
Пространство Кланов
27 июня 3061 года
Голос Наяд был настойчивым и резким.
— Расскажи мне ещё об этой войне, — потребовала она.
— Я уже рассказала то немногое, что сама знала, — пожала плечами Пери. — Из района боевых действий сюда просачивается не так много сведений, Наяд. Идут ожесточённые бои. Войска Соколов, ведомые Ханом, отвоевали несколько планет. Гадюки были застигнуты врасплох внезапным появлением наших свежих сил на Бенсингер и Персистенс. Соколы напали молниеносно и без особого труда захватили эти миры. Тыловые части, оставленные там Стальными Гадюками, оказались деморализованы неожиданной атакой и не смогли отразить натиск наших ребят. Победа была лёгкой, а потери минимальны…
Пери обвела взглядом заброшенную казарму, куда они с Наяд пришли поговорить.
Наяд единственная из всех членов сиб-группы удостаивала Пери своим вниманием. Остальные активно противились присутствию ещё одного учёного, пытавшегося разобрать их по винтикам…
После нескольких посещений казармы Пери поставила здесь на место койки и подмела пол. Весь мусор был выброшен в находившийся неподалёку утилизатор отходов.
— А потом, — с нетерпением спросила Наяд, — ну же, Пери, что было потом?
— Потом Хан отвоевала столицу территории Судеты, и это было сокрушительным ударом для Гадюк. Поскольку все наши основные базы остались в целости и сохранности, захват Судетов явился не только фактом завоевания планетарной системы, но и обозначил преимущество в стратегической инициативе. Потери Соколов там были несколько большими, чем раньше, но в целом относительно приемлемыми… Кстати, говорят, что воинское подразделение, составленное из вольнорожденных — Иррегулярные Части Хана, — будет участвовать в следующей заявке. Многих воинов это, кажется, пугает, но я знакома с командиром Иррегулярных Частей и знаю, что было бы ошибкой недооценивать их. Вот, пожалуй, и все, что я могу вспомнить из содержания донесений, поступивших в главный штаб Учебного Центра. Подробностей очень мало. Вообще информация доходит до нас в последнюю очередь, Наяд.
— Вы хотите сказать, что мы никому не интересны?
— Да нет, не в этом дело. Просто Центр засекречен, и все, что поступает сюда, тщательно фильтруется… Кстати, Наяд, поменьше усечений в речи, воут?
Наяд, которая терпеть не могла критики в свой адрес, нахмурилась.
— Как хочу, так и буду говорить, во всяком случае, при вас.
— Но не при Октавиане, воут?
— Само собой. Он же сдерёт с меня шкуру.
— Как и положено нормальному сиб-родителю, — слегка улыбнулась Пери.
— Страваг! Как бы мне хотелось попасть на эту войну!..
— Успокойся, придёт твой черёд…
— Когда я стану воином, наверное, кругом будет сплошной мир, — печально сказала девочка. — Я хочу туда сейчас.
Пери улыбнулась.
Она ещё такая маленькая… и такая серьёзная.
Не помню, каким был Эйден Прайд в её возрасте, но наверняка примерно таким же — воинственным и патетичным. Другие дети тоже постоянно напоминают мне его, но больше всех все же Наяд.
— Мне пора идти, — сказала девочка. — Октавиан и без того зол на меня за то, что я сломала руку Дании.
— Понятное дело, — согласилась Пери. — Но ещё ведь рано. У нас есть несколько минут.
— Мне нужно сперва кое-куда сходить.
Не тратя времени на дальнейшие объяснения, Наяд тут же повернулась и отправилась восвояси, помахав на прощанье рукой.
Впрочем, Пери была даже рада, что девочка ушла так быстро. У неё самой были ещё кое-какие дела.
Охрана уже успела привыкнуть к Пери, и сейчас она хотела просмотреть некоторые досье, пока учёные обедали в столовой, а в кабинетах никого не было. Пери уже трижды делала тайные вылазки и знала график работы.
* * *
Наяд стояла в тени и наблюдала за проходившей мимо Пери.Выслеживать её было легче, чем любого другого из тех, кто работал в Учебном Центре. Труднее всего было следить за Октавианом. Он и сам признавался, что у него на затылке имеются глаза, хотя Наяд никогда их там не видела. Ничто из происходящего на территории Центра не могло пройти мимо его внимания.
Девочка и раньше замечала, что Пери, мало общавшаяся с коллегами, порою вела себя странно. Наяд видела, как она снова зашла в главный корпус, где была замечена неделю назад.
Она такая любопытная. Но она красива, красивее всех тех, с кем я когда-либо встречалась. Да, всех, хотя я не многих-то видела. И ещё Пери — вылитая я, только постарше, конечно…
* * *
Пери постепенно собирала сведения о проекте, над которым работали в Учебном Центре. Однако, поскольку Марта была далеко, на войне, она никому не могла их передать.А вдруг с Мартой что-то случилось? Если её убьют в этой кампании, кому ещё известно о моем задании? Да, Саманте Клис… Возможно ли то, что и она погибнет? Очень даже возможно. В таком случае я здорово застряла здесь — лазутчик, которому не на кого работать… Но я все равно буду противодействовать Этьену Бальзаку.
Колм Харви, немногословный генетик, был главной рабочей лошадкой коллектива, работавшего в Учебном Центре. В его распоряжении имелась подсобка в зале собраний, где за столом красного дерева заседали учёные, обсуждая результаты своих исследований по данной сиб-группе.
Пери не допускалась на эти собрания. Бальзак предоставил ей лишь частичный доступ к материалам проекта — как он пояснил, в качестве временной меры, которая будет скоро отменена. Он словно догадывался об истинной причине, заставившей Пери попроситься сюда на работу.
Ограничение права доступа означало, что ей необходимо было бы объяснить своё присутствие в любом неположенном месте — как, например, здесь, в подсобке. Харви почти не оставлял на своём столе чего-нибудь такого, что помогло бы понять, над чем он работает.
Впрочем, деятельность этого Харви не так уж интересовала Пери. Предметом большей части его исследований было изучение поведения членов сиб-группы, что имело косвенное отношение к цели её поисков. Она искала то, что было скрыто за этими исследованиями.
Пери включила компьютер, стоящий на столе у Харви. Она понимала, что залезать без спросу в чужой вычислитель — дело очень рискованное, и, если кто-нибудь застанет её за этим занятием, будет плохо. На этот случай у Пери был припрятан небольшой ножичек с длинным лезвием.
Доступ в компьютерную сеть Центра можно было получить, введя пароль. Пери удалось просмотреть несколько файлов других учёных, взломав их пароли, но пока что ей не попалось ничего интересного.
Однако она заметила, что Харви часто бывал рассеянным — забывал о назначенных встречах, опаздывал на совещания, нередко был невнимательным в процессе работы. Такому, как он, нужен был бы легко запоминающийся пароль.
Пери попробовала ввести «Харви». Потом «Колм». Безрезультатно. Имя с фамилией не сработали…
Она попробовала имена членов сиб-группы. Доступа дано не было. Пери пыталась ввести все имена задом наперёд, потом названия и номера строений Центра, самые распространённые в Кланах слова…
Ничего не вышло.
Пери откинулась на спинку вращающегося стула Харви и начала перебирать в памяти лаб-имена, которые давались учёным.
Харви… Что это за имя — Харви? Жаль, что я недостаточно внимания уделяла изучению истории терранской науки. Харви — что-то знакомое… это было давно, да… нечто, связанное с анатомией. Кажется.
Может быть, «кости»?..
Пери набрала слово «кости». Отказ доступа.
Она попробовала все названия отдельных костей, которые только помнила. Ничего.
А может, части тела?..
Пери поспешно набирала на клавиатуре названия основных частей тела. Опять мимо.
Нет, что-то другое. Что же изучал этот Харви? Систему кровообращения? Попробую слово «кровь».
Пери выстукала слово «кровь».
Пароль сработал, и экран усеялся ярлычками.
Я оказалась права. Харви ввёл легко запоминающийся пароль. Впрочем, не было причин мудрить. Откуда бы здесь взяться шпионам?
Почти сразу же Пери отыскала и просмотрела несколько нужных файлов. В большинстве своём они не сильно отличались от уже виденных ею.
Да, общая база данных… программы… игрушки… герои… фильмы… по… ай-яй-яй… презентации…
Ничего нового. Почти у всех в машинах такое. Но Пери не могла поверить, чтобы рассеянный Харви не оставил ничего важного. В его файлах должно было найтись что-то, что она искала.
И вдруг, совсем неожиданно, она натолкнулась на любопытный файл, скромно озаглавленный «Планирование».
Длинный, многостраничный и зашифрованный файл, с множеством отсылок к другим файлам.
Внимание Пери сразу привлекло то, что этот документ пришёл лично от Генерал-Учёного. Быстро пролистав его до конца, она нашла сообщение, что нельзя распечатывать этот файл, а после прочтения уничтожить.
Возможно, последнее указание и было излишним для Харви, который по своей рассеянности все равно все бы постирал. Пери давно поняла, что опасно давать учёному инструкцию или указание, которое он мог понять буквально.
В Учебном Центре учёные не были особенно озадачены информационной безопасностью, поэтому такой человек, как Харви, не сильно боялся того, что кто-то залезет без спроса в его компьютер и начнёт читать секретные материалы.
Кроме того, способ шифровки файла был довольно хитроумным, что могло напугать обычного шпиона, однако Пери была знакома с большинством методов шифрования, которые применялись в учёной касте.
Подобный вид шифра ей уже встречался раньше. Пери быстро вскрыла файл. Единственной трудностью была слишком уж большая длина файла. Она пролистала его так быстро, как только могла, натыкаясь на какие-то маловразумительные таблицы, графики и статистические сводки, которые, впрочем, явно указывали на то, что засекреченная сиб-фуппа Учебного Центра была лишь одной из многих, где занимались аналогичными экспериментами.
Местоположение других групп не уточнялось, но, видимо, они имелись во многих мирах Кланов. Стало быть, этот проект — межклановый.
Возможно, имеется достаточно большое количество подготовительных баз, спрятанных в уединённых уголках различных планет, и в их деятельности принимают участие все или почти все Кланы. Очевидно, применяемые для осуществления проектов генетические материалы заимствуются из разных источников, так что Эйден — не единственный герой, чьи генетические материалы были использованы. Но если моя догадка верна, элитный генофонд может быть использован в других секретных проектах, реализуемых кастой учёных.
Почти два года назад, когда Пери перевели на базу Фалькон Эйри, что на Хантрессе, она обнаружила, что копии генетических материалов Эйдена Прайда хранились в лабораториях Дымчатых Ягуаров, в их столице Лутере. Ужасно было узнать, что материалы, которые являются генетическим достоянием Нефритовых Соколов, лежат на полке у учёных другого Клана!..
Вскоре после этого Пери покинула Фалькон Эйри и начала собственное расследование, которое вела и поныне. Она спрашивала себя, что же происходило с генетическими материалами Эйдена Прайда, пока той планетой владела Внутренняя Сфера…
Теперь же на владение Хантрессом претендовали Соколы, но Пери становилось дурно при одной мысли о том, что внутрисферное отродье могло хотя бы даже просто прикасаться к генам Эйдена!.. Вот к чему приводит закрытость её касты.
Просмотрев файл дальше, Пери прочла сноску, по всей видимости сделанную лично Бальзаком, из которой следовало, что вышедший из сиб-групп «материал» не должен был пополнять ряды воинов Кланов.
Генетически совершённые солдаты будут верно служить касте учёных.
Весь личный состав наставников-воинов, участвующих в их подготовке, подлежит ликвидации, а боевые части — отправке к месту назначения, о котором не говорилось в послании.
Бальзак формирует свою собственную преторианскую гвардию, настоящий Клан учёных, освобождающий их от статуса касты. Как бы он назвал свой Клан? Хитрые Лаб-Крысы? Самое ужасное, что это может сработать. Что я могу сделать?.. Все, пора уходить, а то становится опасно.
Наяд наблюдала за Пери, выходящей из главного корпуса. В следующий раз ей придётся проследовать за ней прямо в лабораторию.
Девочка услышала, как кто-то её зовёт. Голос Идании…
Наяд поняла, что опаздывает на занятие по воинской истории, а за такое Октавиан запросто и убить может.
XXXII
Даймон-Бин
Окрестности города Даймон
Оккупационная зона Нефритовых Соколов — Стальных Гадюк
Вальдорф V
1 июля 3061 года
Небоскрёбы — вещь не совсем обычная для жителей Пространства Кланов, где здания редко имеют больше пяти-шести этажей.
Определено, что высота строений, возводимых в родных мирах Кланов, не может превышать высоты статуй соответствующих героев, чьи подвиги воспеты в Предании каждого конкретного Клана. Правило выполнялось практически неукоснительно.
Зато уж в чем инженеры родных миров отводили душу — так это в размерах этих самых героев, то есть их изваяний. Некоторые из них были видны за много десятков километров, а также и из космоса.
Поэтому, когда Диана со своим боевым роботом появилась на пляже города Дайтон, она была искренне потрясена габаритами видневшихся вдалеке обломков разрушенных в ходе войны строений.
Девушка как-то очень резко почувствовала беспросветное уныние открывшейся её взору картины.
Как все это неправильно… Такая красота, такое величие — и все напрасно…
Подразделения Нефритовых Соколов высадились на планете два дня назад с твёрдым намерением раз и навсегда покончить с многолетним противостоянием, которое существовало между ними и Стальными Гадюками.
Высадка прошла не совсем удачно: Соколам не удалось сохранить компактность десанта.
Окрестности города Даймон
Оккупационная зона Нефритовых Соколов — Стальных Гадюк
Вальдорф V
1 июля 3061 года
Небоскрёбы — вещь не совсем обычная для жителей Пространства Кланов, где здания редко имеют больше пяти-шести этажей.
Определено, что высота строений, возводимых в родных мирах Кланов, не может превышать высоты статуй соответствующих героев, чьи подвиги воспеты в Предании каждого конкретного Клана. Правило выполнялось практически неукоснительно.
Зато уж в чем инженеры родных миров отводили душу — так это в размерах этих самых героев, то есть их изваяний. Некоторые из них были видны за много десятков километров, а также и из космоса.
Поэтому, когда Диана со своим боевым роботом появилась на пляже города Дайтон, она была искренне потрясена габаритами видневшихся вдалеке обломков разрушенных в ходе войны строений.
Девушка как-то очень резко почувствовала беспросветное уныние открывшейся её взору картины.
Как все это неправильно… Такая красота, такое величие — и все напрасно…
Подразделения Нефритовых Соколов высадились на планете два дня назад с твёрдым намерением раз и навсегда покончить с многолетним противостоянием, которое существовало между ними и Стальными Гадюками.
Высадка прошла не совсем удачно: Соколам не удалось сохранить компактность десанта.