Страница:
Однако Сахан успела затормозить.
Испытующе посмотрев на Марту, она неожиданно заявила:
— Должна сказать, что вся эта суета на заседаниях Совета начинает мне порядком надоедать. Все-таки, как мне кажется, подковерная возня не для Нефритовых Соколов. Мы начинаем походить на этих страважьих недоумков из Внутренней Сферы… Кстати, вы лично, Марта Прайд, тоже хороши. Похоже, интриги занимают все большее место в вашем сознании. Когда вы с Ханом Клана Волка, Владом Уордом…
— А ну-ка помолчите, Саманта, — сказала Марта негромко, но таким железным голосом, что Сахан заткнулась на полуслове. — Есть определённые границы, которых не стоит переходить. Ещё пара высказываний в таком духе — и в следующий раз мы можем встретиться в Круге Равных. Но вы должны понимать, что нам с вами крайне важно оставаться в дружеских отношениях, воут?
Саманта немного подумала и кивнула, потом снова принялась выписывать круги и более сложные траектории по апартаментам.
— Во всяком случае, — сказала она довольно спокойно, — в самой моей природе лежит стремление быть полезной своему Клану, а посиделки в Совете вынуждают меня чувствовать себя полной и никому не нужной дурой. Пожалуй, слетать с инспекторской проверкой на военный завод или научную базу было бы для меня лучшим применением. Ну а оказавшись на Айронхолде, я действительно смогу контролировать ход состязаний за родовое имя…
Она остановилась и выжидающе посмотрела на Марту. Та какое-то мгновение собиралась с мыслями, потом сказала:
— Ещё один момент, Сахан Саманта. Я хотела бы попросить вашего содействия в решении деликатного вопроса. Мать Дианы, некая Пери, из касты учёных, появилась на Айронхолде. Она утверждает, что находится там для того, чтобы поддержать Диану, однако все что-то разнюхивает и выискивает. Я слышала, что эта Пери задаёт лишние вопросы по поводу некоторых секретных проектов, которые разрабатываются кастой учёных. Кстати, я давно заметила, что наши учёные чересчур скрытны. Они больше поглощены своими собственными, причём не совсем понятными даже для руководства заботами, нежели выполнением задач, стоящих перед Кланом, что… Саманта перебила её:
— Меня всегда удивляло, что и вы, и другие Ханы позволяете касте учёных быть практически неподконтрольными. Мне представляется, что…
— Знаю, что вы хотите сказать, Саманта, и отчасти с вами согласна. Необходимо ослабить стремление наших учёных к закрытости. В самом деле, нельзя допустить, чтобы кто-то создавал Клан внутри Клана. Как мне стало известно, в последнее время в реализации генетических программ произошёл настоящий прорыв, и для Нефритовых Соколов жизненно необходимо поставить процесс под контроль. На данный момент мне нужен, чтобы изменить создавшуюся ситуацию…
— Собственно, вам как Хану он и не нужен.
— Вы не совсем правы, повод все же нужен… Надо быть справедливой, Саманта. Мы рассчитываем на то, что генетические исследования, проводимые кастой учёных, обеспечат нас ещё более могучими воинами. Я намереваюсь сделать Нефритовых Соколов самым могущественным из всех Кланов.
Саманта остановилась на полдороге к стене и повернулась к Марте:
— В этом мы едины, мой Хан. Мы знаем, что Соколы — истинные хранители заветов Керенского, благодаря чему нашему Клану удаётся преодолевать любые препятствия и трудности.
Марта согласно кивнула.
— Да, Саманта, — сказала она. — Нас не остановить. Мы — Нефритовые Соколы.
Саманта повернулась, чтобы уйти. Вздохнув, Марта вновь уселась за конторку, с тоской глядя на огромную груду лежащих перед ней бумаг и носителей информации.
Саманта стала Саханом, она сделала замечательную карьеру, но все же считала достижения Марты более значительными. Иногда она сомневалась, а можно ли ей вообще что-либо говорить в присутствии такого грозного воина, как Марта Прайд.
В принципе, Саманта никогда не стремилась к её теперешней высокой должности. Для неё это была всего лишь очередная ступенька карьеры, полностью поставленной на службу ценностям Клана.
Могла бы я быть Ханом Нефритовых Соколов? — размышляла Саманта. — Наверное, все-таки нет. Но если бы я стала им, то постаралась бы служить Клану так же умело и решительно, как это делает Марта. Только бы она не увлекалась политиканством. Это единственное, что меня беспокоит.
VIII
IX
Испытующе посмотрев на Марту, она неожиданно заявила:
— Должна сказать, что вся эта суета на заседаниях Совета начинает мне порядком надоедать. Все-таки, как мне кажется, подковерная возня не для Нефритовых Соколов. Мы начинаем походить на этих страважьих недоумков из Внутренней Сферы… Кстати, вы лично, Марта Прайд, тоже хороши. Похоже, интриги занимают все большее место в вашем сознании. Когда вы с Ханом Клана Волка, Владом Уордом…
— А ну-ка помолчите, Саманта, — сказала Марта негромко, но таким железным голосом, что Сахан заткнулась на полуслове. — Есть определённые границы, которых не стоит переходить. Ещё пара высказываний в таком духе — и в следующий раз мы можем встретиться в Круге Равных. Но вы должны понимать, что нам с вами крайне важно оставаться в дружеских отношениях, воут?
Саманта немного подумала и кивнула, потом снова принялась выписывать круги и более сложные траектории по апартаментам.
— Во всяком случае, — сказала она довольно спокойно, — в самой моей природе лежит стремление быть полезной своему Клану, а посиделки в Совете вынуждают меня чувствовать себя полной и никому не нужной дурой. Пожалуй, слетать с инспекторской проверкой на военный завод или научную базу было бы для меня лучшим применением. Ну а оказавшись на Айронхолде, я действительно смогу контролировать ход состязаний за родовое имя…
Она остановилась и выжидающе посмотрела на Марту. Та какое-то мгновение собиралась с мыслями, потом сказала:
— Ещё один момент, Сахан Саманта. Я хотела бы попросить вашего содействия в решении деликатного вопроса. Мать Дианы, некая Пери, из касты учёных, появилась на Айронхолде. Она утверждает, что находится там для того, чтобы поддержать Диану, однако все что-то разнюхивает и выискивает. Я слышала, что эта Пери задаёт лишние вопросы по поводу некоторых секретных проектов, которые разрабатываются кастой учёных. Кстати, я давно заметила, что наши учёные чересчур скрытны. Они больше поглощены своими собственными, причём не совсем понятными даже для руководства заботами, нежели выполнением задач, стоящих перед Кланом, что… Саманта перебила её:
— Меня всегда удивляло, что и вы, и другие Ханы позволяете касте учёных быть практически неподконтрольными. Мне представляется, что…
— Знаю, что вы хотите сказать, Саманта, и отчасти с вами согласна. Необходимо ослабить стремление наших учёных к закрытости. В самом деле, нельзя допустить, чтобы кто-то создавал Клан внутри Клана. Как мне стало известно, в последнее время в реализации генетических программ произошёл настоящий прорыв, и для Нефритовых Соколов жизненно необходимо поставить процесс под контроль. На данный момент мне нужен, чтобы изменить создавшуюся ситуацию…
— Собственно, вам как Хану он и не нужен.
— Вы не совсем правы, повод все же нужен… Надо быть справедливой, Саманта. Мы рассчитываем на то, что генетические исследования, проводимые кастой учёных, обеспечат нас ещё более могучими воинами. Я намереваюсь сделать Нефритовых Соколов самым могущественным из всех Кланов.
Саманта остановилась на полдороге к стене и повернулась к Марте:
— В этом мы едины, мой Хан. Мы знаем, что Соколы — истинные хранители заветов Керенского, благодаря чему нашему Клану удаётся преодолевать любые препятствия и трудности.
Марта согласно кивнула.
— Да, Саманта, — сказала она. — Нас не остановить. Мы — Нефритовые Соколы.
Саманта повернулась, чтобы уйти. Вздохнув, Марта вновь уселась за конторку, с тоской глядя на огромную груду лежащих перед ней бумаг и носителей информации.
* * *
Возвращаясь от Марты по коридору, Саманта Клис спрашивала себя, не переборщила ли она в беседе с Ханом Мартой.Саманта стала Саханом, она сделала замечательную карьеру, но все же считала достижения Марты более значительными. Иногда она сомневалась, а можно ли ей вообще что-либо говорить в присутствии такого грозного воина, как Марта Прайд.
В принципе, Саманта никогда не стремилась к её теперешней высокой должности. Для неё это была всего лишь очередная ступенька карьеры, полностью поставленной на службу ценностям Клана.
Могла бы я быть Ханом Нефритовых Соколов? — размышляла Саманта. — Наверное, все-таки нет. Но если бы я стала им, то постаралась бы служить Клану так же умело и решительно, как это делает Марта. Только бы она не увлекалась политиканством. Это единственное, что меня беспокоит.
VIII
Зал Собраний Большого Совета
Зал Ханов
Окрестности Катюши
Страна Мечты
Кластер Керенского
Пространство Кланов
31 января 3060 года
Перигард Залман, стоя на пороге Зала Собраний Большого Совета, внимательно разглядывал вместительное помещение.
Как правило, Перигард одним из первых являлся на Собрание Совета, и этот день не был исключением.
Сегодня Хан Стальных Гадюк был, как никогда, уверен в себе. Настал момент, когда он доберётся до этой Марты Прайд!..
Боль все ещё пульсировала, раскалывая голову на части, когда Перигард остановился перед дверью Натали Брин. Как обычно, он вежливо постучался.
Как обычно, из-за массивной двери послышалось столь же вежливое приглашение войти.
Переступив порог и оказавшись в затемнённом помещении, Перигард Залман поздоровался и сразу же заговорил о деле.
— Эту Марту Прайд ничем не проймёшь, — сказал он с плохо скрытым неудовольствием. — Она словно ледяное изваяние Терпения. Я её провоцирую — она остаётся спокойной… Если кто и выходит из себя, так это только я.
Натали с пониманием кивнула.
— Она действует вам на нервы, воут?
— Воут, и ещё какой…
— Марта Прайд стала Ханом уже после моей отставки, но когда-то давно я немного была знакома с ней… Могу себе представить, какое она может вызывать раздражение.
Залман описал свои действия, имевшие целью спровоцировать Марту.
— Такое впечатление, будто она видит меня насквозь.
— Ничего не скажешь, Марта по-настоящему опытный политик.
— Для политика она слишком много ноет. Натали Брин рассмеялась:
— Действительно, такова её тактика. Отвергай, а потом делай то, что отвергаешь.
Залман покачал головой:
— Это не совсем соответствует пути Кланов.
— Может, и так, а может, это просто одна из тех вещей, которые ты обязан делать, будучи Ханом. Кстати, быть может, вместо того чтобы упорно критиковать дело с родовым именем, вам стоило бы заговорить о Жеребце и его воинском подразделении?
Залман удивился:
— Но это означало бы предать огласке сведения, собранные нашей разведкой, и засветить источники…
Натали пожала плечами:
— Выбирать вам, Хан Перигард Залман. Не могу предложить ничего лучшего. Упорство — вот ключ к успеху.
Все воины — тоже люди, даже Ханы. Где-то же у неё должно быть слабое место, и я уверена, что вы его найдёте…
Тут он с удивлением обнаружил, что его головная боль утихла. Испытывая к Натали благодарность за её веру в него, Залман очень надеялся на то, что она права…
— Простите, почтённый Хан, — раздался голос позади него, и до Залмана дошло, что он стоит, перегородив проход.
Повернувшись, чтобы дать дорогу, он обнаружил, что эти слова были произнесены той самой особой, которая так сильно занимала его мысли.
Марта Прайд, чтоб её…
Хан Соколов вежливо кивнула, проходя мимо него, и направилась к своей скамье. Залман почувствовал себя слегка уязвлённым. Её вежливость была какой-то уж слишком нарочитой.
Усевшись на своё место рядом с Бреттом Эндрюсом, Перигард заметил, что Марта Прайд сидит одна в секторе Клана Нефритового Сокола. Он вспомнил, что в последней разведсводке говорилось о том, что Сахан Саманта Клис проводила инспекцию на военных заводах.
Марта выглядела очень высокой, даже когда сидела. Она держала спину так прямо, словно ей казалось вообще неудобным сидеть на стуле. Вообще-то в этом не было ничего необычного для воина, который чувствует себя комфортно только в кабине пилота своего боевого робота.
Когда Хранитель Клятвы и Ильхан вошли в помещение Зала Собраний, Ханы надели свои маски и совершили ритуальные действия, предваряющие все собрания. После этого началась собственно работа сессии.
Большинство Ханов маски свои сняли. Пошли обычные прения.
Сегодня в основном разговор шёл вокруг нюансов заключительного этапа подготовки к вторжению во Внутреннюю Сферу. Порой речи выступавших были занудными и скучными, и даже обычно энергичный Сахан Клана Стальных Гадюк Бретт Эндрюс, казалось, вот-вот уснёт.
И тут со своего места поднялся Перигард Залман, жестом прерывая нудное блеяние Азы Тэйни, Хана Ледяных Гелионов.
— Мы становимся похожи на муравьёв, которые спорят на берегу огромной, по их понятиям, лужи — обойти ли океан по берегу или пуститься напрямки, рискуя потонуть по пути на ту сторону…
Залман не без удовлетворения заметил, как Марта Прайд и несколько других Ханов рассерженно повскакали со своих мест.
Хранитель Клятвы жестом дал возможность высказаться именно Марте:
— Высокочтимый Хан Стальных Гадюк показывает неуважение ко всем присутствующим здесь своим совершенно недопустимым, уничижительным сопоставлением Ханов с муравьями… Возможно, ему следовало бы посвятить некоторую часть драгоценного для него времени урокам образной речи!..
Она говорит так, будто выучила слова наизусть, подумал Залман озлобленно. Типичный ответ — как раз такой, какие он ненавидел.
Вдруг он понял, как воспользоваться создавшейся ситуацией. Возможно, как и предполагала Натали Брин, удастся спровоцировать Марту, если напасть на неё исподтишка.
— Меня не удивляет, что вы высказываете недовольство по поводу моей образной речи, — ядовито сказал Залман. — Замечания вроде этого — пустая трата времени Ханов, собравшихся в этом зале, всего лишь расточительность, так свойственная Клану Нефритового Сокола.
Перигард Залман знал, что в то время, как все Кланы с отвращением относились к любому расточительству — времени, идей, ресурсов, — Нефритовые Соколы были чересчур беспечны в этом вопросе, в чем их нередко укоряли.
Разумеется, Марта Прайд не могла так просто пропустить мимо ушей подобное заявление.
— Нам свойственна расточительность?! Хан Стальных Гадюк должен отказаться от своего заявления. Я даже требую этого.
Есть!..
Марта, похоже, попалась! Всего-то-навсего потребовалось пустить малюсенькую шпильку, затрагивающую честь Клана.
Перигард Залман почувствовал, как у него участился пульс, однако он изо всех сил постарался говорить спокойно:
— Стальные Гадюки никогда не лгут, и я не откажусь от своих слов.
— В этом зале нельзя говорить голословно. Хан Перигард Залман, вы должны обосновывать свои утверждения, воут?
— Ут.
— Я жду доказательств.
Марта Прайд выглядела очень уверенной в себе. Она явно не сомневалась в том, что всего лишь выступает в защиту репутации своего Клана по пустяковому поводу.
Залман внутренне возликовал.
Сейчас Хан Нефритовых Соколов угодит в ловушку!..
— Вы растрачиваете впустую воинские ресурсы, Хан Марта. Воины погибают больше вследствие неправильности политики вашего Клана, чем от недостатка отваги. Этот героизм куплен дорогой ценой. Вот оно, расточительство в чистом виде!
Огонь, сверкнувший в ледяном взоре Марты Прайд, испугал Перигарда Залмана до такой степени, что он покраснел от стыда.
Остальные Ханы невольно повскакали со своих мест, словно предводители Соколов и Гадюк уже находились в своих боевых роботах, вцепившись в рычаги, и оставалась секунда до того момента, как прогремит первый залп.
— Мне кажется, что уважаемый Хан Стальных Гадюк немного помешался, — хрустальным голосом произнесла Марта. — Пожалуйста, уйдите с трибуны, Хан Залман.
— Ничего я не помешался! — запальчиво воскликнул Хан Гадюк. — Своей политикой в отношении вольнорожденных руководство Нефритовых Соколов подрывает самые устои Кланов!
Марта сделала такое движение, будто собиралась прямо с трибуны прыгнуть на Перигарда.
Хан Гадюк, который ещё не вполне оправился от чуть было не спалившего его взгляда, невольно дёрнулся, словно пытаясь уклониться от стремительного соколиного броска.
В зале раздались смешки.
Это было уже чересчур.
Перигард Залман чувствовал, что проигрывает по всем статьям, причём на своём поле: ведь именно он, следуя советам Натали Брин, пытался вывести Марту из свойственного ей состояния презрительного спокойствия, а оказалось, что сам практически потерял лицо.
Эх, зачем он только снял маску…
Марта, которая с лёгкой улыбкой наблюдала за переживаниями Хана Стальных Гадюк, села на своё место.
Но Перигард не зря был Ханом Клана, воины которого славились не столько силой духа, сколько изворотливостью ума.
Он собрался с мыслями и пропитался ядом.
— Неудивительно, что уважаемая Хан Марта Прайд столь трепетно относится к самой идее выдвижения вольнорожденных на руководящие посты. Ведь практически все герои Клана Нефритового Сокола имеют изъяны в генетической карте, что приводило к поступкам неадекватным и вообще порочащим идею пути Кланов… Всем известный Эйден Прайд, к примеру, имеет немало пятен в своей биографии — похоже, что он вообще в душе мечтал быть вольнягой. Да и сама Хан Марта, похоже, заражена вольняжьим…
— Завтра, в Круге Равных, вы сможете продолжить свою речь — конечно, в том случае, если сумеете это сделать после того, как я вырву ваше сердце! — сказала Марта, не вставая с места.
Она говорила негромко, но в мертвящей тишине, которая повисла в зале после первых слов Перигарда, все было очень хорошо слышно.
Страваг! Он добился своего… Сколько раз я говорила себе, что нельзя поддаваться на гадючьи провокации, и вот на тебе — в самый ответственный момент, когда решается судьба Соколов… Нет, это непростительно.
В зале висела тишина, тяжёлая, как кулак боевого робота, готовый вот-вот обрушиться на врага и раздавить его в лепёшку.
И тут поднялся Ильхан.
С высоты своего огромного роста чернокожий элементал оглядел присутствующих Ханов, которые невольно ёжились под его взглядом — пусть даже и не знали за собой ничего дурного. Ну а если кто-то знал…
Потом Линкольн Озис заговорил:
— Вызов, сделанный Ханом Мартой Прайд, услышан. Все по правилам. Однако, уважаемые Ханы, хочу заметить, что поединок между двумя воинами — это одно дело, а вот схватка, да ещё по такому поводу, руководителей двух не самых последних Кланов — совсем другое. Многие помнят, как в схожей ситуации столкнулись интересы двух бойцов подобного ранга и чем все закончилось…
Тут присутствующие обратили внимание на Влада, не просто одолевшего самого Ильхана Элиаса Кричела в Испытании, но и вообще убившего его. Влад самодовольно оглядывал зал.
— Достаточно того, — продолжал Озис, — что, разговаривая здесь, мы имеем возможность столь резко расходиться во взглядах. Мне бы не хотелось видеть, как Ханы истребляют друг друга. Мы олицетворяем собою мощь Кланов, всех Кланов… Я также не одобряю того, что этот конкретный спор разрешится посредством Испытания.
Хотя все это может иметь далеко идущие последствия, особенно в вопросе участия вольнорожденных в состязаниях за родовое имя, я считаю, что поединок между представителями противоборствующих сторон удовлетворит всех. Поединок чести между двумя боевыми роботами, если почтённые Ханы не возражают, воут?
И Марта Прайд, и Перигард Залман выразили своё согласие.
— Прекрасно, — заключил Озис. — Согласно обычаю, Ханы должны выбрать воинов, которые бы представляли их Кланы в этом поединке чести. Хранитель Закона, совершите соответствующий церемониал…
Каэль Першоу предоставил обоим Ханам возможность воспользоваться шуркаем — клановым обрядом прощения, позволяющим обвиняемой стороне признать свою неправоту и согласиться с решением, которое вынес бы Большой Совет. Возможность воспользоваться шуркаем была дана и тому, и другому Ханам, поскольку в споре оба нанесли друг другу оскорбления.
Марта подумала, не намекает ли хитрый глава Стражи, что обоим Ханам разрешат пойти на попятную. Однако Залман отверг это предположение столь же решительно, как и Марта.
Хранитель Закона дал возможность Марте повторить её вызов формальным образом и изложить свои аргументы. Перигарду Запману также было разрешено представить свои доводы. Он кратко пересказал все то, о чем с таким жаром говорил только совсем недавно.
— Когда-то давно, — произнёс Першоу, — воина, представлявшего своего вождя, было принято называть защитником. В данной ситуации я желаю возродить это наименование. Как сторона, которой брошен вызов, Хан Перигард Залман, вы можете первым назвать своего защитника.
Залман откашлялся и веско произнёс:
— Я разочарую многих замечательных воинов, которые, уверен, горят желанием сразиться с любым из Нефритовых Соколов… Я выбираю звёздного полковника Ивана Синклера, великого героя Испытания Владения, в котором велась борьба с Нефритовыми Соколами за право оккупировать Туаткросс во время вторжения. Звёздный полковник проявил ещё больший героизм при захвате Высот Шрёдера — решающей битве, после которой Девятый Федеральный, потерпев сокрушительное поражение, позорно бежал с поля боя.
Союзники Залмана согласно закивали, очевидно, довольные его дальновидностью — тем, что он выставил в качестве защитника воина-героя, уже однажды одолевшего Нефритовых Соколов в честном поединке.
Залман с удовлетворением отметил, что Марта сильнее сжала губы — явный признак того, что на неё произвёл впечатление этот выбор.
— Как бросившая вызов сторона, Хан Марта Прайд, вы теперь можете назвать своего защитника.
Марта поднялась со своего места, глубоко вздохнула и заговорила:
— Что ж… конечно, нелегко выбрать из такого обилия доблестных воинов Клана Нефритового Сокола, но я заметила, что Хан Залман выбрал бойца, наиболее подходящего для данной ситуации. Мне следует поступить так же. Поскольку речь идёт об оценке вольнорожденного воина, я назначаю одного из самых стойких и мужественных воинов, рождённых во чреве Нефритового Сокола, солдата, чьё упорство и мастерство снискали ему уважение среди членов нашего Клана… Итак, я выбираю звёздного капитана Жеребца!..
Марта не предполагала, что её заявление вызовет такой гвалт. Наверное, хорошо, что Саманты Клис нет здесь. Она, пожалуй, оказалась бы в одном ряду с протестующими.
Да и не одна она, многие воины Нефритового Сокола в этом пункте будут против меня. Риск есть, но я хочу на него пойти. Жеребец — замечательный воин, пусть даже и вольнорожденный. Он поставит точку в этом деле.
Ожидая, когда стихнет оглушительный шум, Марта не сводила пристального взгляда с Перигарда Залмана. Ей было приятно видеть явные признаки замешательства на его лице.
В затеянной Залманом шахматной партии Марта уже сделала шах, и Жеребцу оставалось только поставить мат…
Она почувствовала чьё-то присутствие у себя за спиной. Повернув голову, Марта увидела подле себя странно улыбавшегося Влада.
— Поздравляю! — произнёс он. — Вы только что стали самым ненавистным Ханом из всех.
— Жеребец победит, — надменно сказала Марта.
— В таком случае, — хмыкнул Влад, — вы станете и самым ненавистным воином из всех.
— И это согласуется с вашей политической линией, Влад?
Влад слегка вздрогнул, как и всегда, когда её колкости слишком задевали его. Марта подозревала, что Владу всегда хотелось считать себя во всем первым, даже в личных отношениях между ними.
— Допустить наличие в моих действиях политического подтекста значило бы слишком переоценить меня, Марта. Если б подобный подтекст и имелся, неприязни к вам уж точно не обнаружилось бы… В принципе, я поддерживаю вас. Вы обычно поступаете правильно, и, в данный момент, полагаю, унижение Стальных Гадюк могло бы сыграть на руку нам обоим.
Марта пожала плечами и направилась к своему месту, оставив в одиночестве все так же загадочно улыбавшегося Влада.
Зал Ханов
Окрестности Катюши
Страна Мечты
Кластер Керенского
Пространство Кланов
31 января 3060 года
Перигард Залман, стоя на пороге Зала Собраний Большого Совета, внимательно разглядывал вместительное помещение.
Как правило, Перигард одним из первых являлся на Собрание Совета, и этот день не был исключением.
Сегодня Хан Стальных Гадюк был, как никогда, уверен в себе. Настал момент, когда он доберётся до этой Марты Прайд!..
* * *
Получасом раньше он навестил Натали Брин в её небольшом кабинете. По пути туда Залман испытал привычный неожиданный спазм, сильную головную боль, вызванную резким переходом от яркого дневного света к мрачной темноте Зала Ханов.Боль все ещё пульсировала, раскалывая голову на части, когда Перигард остановился перед дверью Натали Брин. Как обычно, он вежливо постучался.
Как обычно, из-за массивной двери послышалось столь же вежливое приглашение войти.
Переступив порог и оказавшись в затемнённом помещении, Перигард Залман поздоровался и сразу же заговорил о деле.
— Эту Марту Прайд ничем не проймёшь, — сказал он с плохо скрытым неудовольствием. — Она словно ледяное изваяние Терпения. Я её провоцирую — она остаётся спокойной… Если кто и выходит из себя, так это только я.
Натали с пониманием кивнула.
— Она действует вам на нервы, воут?
— Воут, и ещё какой…
— Марта Прайд стала Ханом уже после моей отставки, но когда-то давно я немного была знакома с ней… Могу себе представить, какое она может вызывать раздражение.
Залман описал свои действия, имевшие целью спровоцировать Марту.
— Такое впечатление, будто она видит меня насквозь.
— Ничего не скажешь, Марта по-настоящему опытный политик.
— Для политика она слишком много ноет. Натали Брин рассмеялась:
— Действительно, такова её тактика. Отвергай, а потом делай то, что отвергаешь.
Залман покачал головой:
— Это не совсем соответствует пути Кланов.
— Может, и так, а может, это просто одна из тех вещей, которые ты обязан делать, будучи Ханом. Кстати, быть может, вместо того чтобы упорно критиковать дело с родовым именем, вам стоило бы заговорить о Жеребце и его воинском подразделении?
Залман удивился:
— Но это означало бы предать огласке сведения, собранные нашей разведкой, и засветить источники…
Натали пожала плечами:
— Выбирать вам, Хан Перигард Залман. Не могу предложить ничего лучшего. Упорство — вот ключ к успеху.
Все воины — тоже люди, даже Ханы. Где-то же у неё должно быть слабое место, и я уверена, что вы его найдёте…
* * *
После обсуждения дальнейшей стратегии и тактики поведения на Совете Перигард Залман вышел из кабинета Натали Брин.Тут он с удивлением обнаружил, что его головная боль утихла. Испытывая к Натали благодарность за её веру в него, Залман очень надеялся на то, что она права…
— Простите, почтённый Хан, — раздался голос позади него, и до Залмана дошло, что он стоит, перегородив проход.
Повернувшись, чтобы дать дорогу, он обнаружил, что эти слова были произнесены той самой особой, которая так сильно занимала его мысли.
Марта Прайд, чтоб её…
Хан Соколов вежливо кивнула, проходя мимо него, и направилась к своей скамье. Залман почувствовал себя слегка уязвлённым. Её вежливость была какой-то уж слишком нарочитой.
Усевшись на своё место рядом с Бреттом Эндрюсом, Перигард заметил, что Марта Прайд сидит одна в секторе Клана Нефритового Сокола. Он вспомнил, что в последней разведсводке говорилось о том, что Сахан Саманта Клис проводила инспекцию на военных заводах.
Марта выглядела очень высокой, даже когда сидела. Она держала спину так прямо, словно ей казалось вообще неудобным сидеть на стуле. Вообще-то в этом не было ничего необычного для воина, который чувствует себя комфортно только в кабине пилота своего боевого робота.
Когда Хранитель Клятвы и Ильхан вошли в помещение Зала Собраний, Ханы надели свои маски и совершили ритуальные действия, предваряющие все собрания. После этого началась собственно работа сессии.
Большинство Ханов маски свои сняли. Пошли обычные прения.
Сегодня в основном разговор шёл вокруг нюансов заключительного этапа подготовки к вторжению во Внутреннюю Сферу. Порой речи выступавших были занудными и скучными, и даже обычно энергичный Сахан Клана Стальных Гадюк Бретт Эндрюс, казалось, вот-вот уснёт.
И тут со своего места поднялся Перигард Залман, жестом прерывая нудное блеяние Азы Тэйни, Хана Ледяных Гелионов.
— Мы становимся похожи на муравьёв, которые спорят на берегу огромной, по их понятиям, лужи — обойти ли океан по берегу или пуститься напрямки, рискуя потонуть по пути на ту сторону…
Залман не без удовлетворения заметил, как Марта Прайд и несколько других Ханов рассерженно повскакали со своих мест.
Хранитель Клятвы жестом дал возможность высказаться именно Марте:
— Высокочтимый Хан Стальных Гадюк показывает неуважение ко всем присутствующим здесь своим совершенно недопустимым, уничижительным сопоставлением Ханов с муравьями… Возможно, ему следовало бы посвятить некоторую часть драгоценного для него времени урокам образной речи!..
Она говорит так, будто выучила слова наизусть, подумал Залман озлобленно. Типичный ответ — как раз такой, какие он ненавидел.
Вдруг он понял, как воспользоваться создавшейся ситуацией. Возможно, как и предполагала Натали Брин, удастся спровоцировать Марту, если напасть на неё исподтишка.
— Меня не удивляет, что вы высказываете недовольство по поводу моей образной речи, — ядовито сказал Залман. — Замечания вроде этого — пустая трата времени Ханов, собравшихся в этом зале, всего лишь расточительность, так свойственная Клану Нефритового Сокола.
Перигард Залман знал, что в то время, как все Кланы с отвращением относились к любому расточительству — времени, идей, ресурсов, — Нефритовые Соколы были чересчур беспечны в этом вопросе, в чем их нередко укоряли.
Разумеется, Марта Прайд не могла так просто пропустить мимо ушей подобное заявление.
— Нам свойственна расточительность?! Хан Стальных Гадюк должен отказаться от своего заявления. Я даже требую этого.
Есть!..
Марта, похоже, попалась! Всего-то-навсего потребовалось пустить малюсенькую шпильку, затрагивающую честь Клана.
Перигард Залман почувствовал, как у него участился пульс, однако он изо всех сил постарался говорить спокойно:
— Стальные Гадюки никогда не лгут, и я не откажусь от своих слов.
— В этом зале нельзя говорить голословно. Хан Перигард Залман, вы должны обосновывать свои утверждения, воут?
— Ут.
— Я жду доказательств.
Марта Прайд выглядела очень уверенной в себе. Она явно не сомневалась в том, что всего лишь выступает в защиту репутации своего Клана по пустяковому поводу.
Залман внутренне возликовал.
Сейчас Хан Нефритовых Соколов угодит в ловушку!..
— Вы растрачиваете впустую воинские ресурсы, Хан Марта. Воины погибают больше вследствие неправильности политики вашего Клана, чем от недостатка отваги. Этот героизм куплен дорогой ценой. Вот оно, расточительство в чистом виде!
Огонь, сверкнувший в ледяном взоре Марты Прайд, испугал Перигарда Залмана до такой степени, что он покраснел от стыда.
Остальные Ханы невольно повскакали со своих мест, словно предводители Соколов и Гадюк уже находились в своих боевых роботах, вцепившись в рычаги, и оставалась секунда до того момента, как прогремит первый залп.
— Мне кажется, что уважаемый Хан Стальных Гадюк немного помешался, — хрустальным голосом произнесла Марта. — Пожалуйста, уйдите с трибуны, Хан Залман.
— Ничего я не помешался! — запальчиво воскликнул Хан Гадюк. — Своей политикой в отношении вольнорожденных руководство Нефритовых Соколов подрывает самые устои Кланов!
Марта сделала такое движение, будто собиралась прямо с трибуны прыгнуть на Перигарда.
Хан Гадюк, который ещё не вполне оправился от чуть было не спалившего его взгляда, невольно дёрнулся, словно пытаясь уклониться от стремительного соколиного броска.
В зале раздались смешки.
Это было уже чересчур.
Перигард Залман чувствовал, что проигрывает по всем статьям, причём на своём поле: ведь именно он, следуя советам Натали Брин, пытался вывести Марту из свойственного ей состояния презрительного спокойствия, а оказалось, что сам практически потерял лицо.
Эх, зачем он только снял маску…
Марта, которая с лёгкой улыбкой наблюдала за переживаниями Хана Стальных Гадюк, села на своё место.
Но Перигард не зря был Ханом Клана, воины которого славились не столько силой духа, сколько изворотливостью ума.
Он собрался с мыслями и пропитался ядом.
— Неудивительно, что уважаемая Хан Марта Прайд столь трепетно относится к самой идее выдвижения вольнорожденных на руководящие посты. Ведь практически все герои Клана Нефритового Сокола имеют изъяны в генетической карте, что приводило к поступкам неадекватным и вообще порочащим идею пути Кланов… Всем известный Эйден Прайд, к примеру, имеет немало пятен в своей биографии — похоже, что он вообще в душе мечтал быть вольнягой. Да и сама Хан Марта, похоже, заражена вольняжьим…
— Завтра, в Круге Равных, вы сможете продолжить свою речь — конечно, в том случае, если сумеете это сделать после того, как я вырву ваше сердце! — сказала Марта, не вставая с места.
Она говорила негромко, но в мертвящей тишине, которая повисла в зале после первых слов Перигарда, все было очень хорошо слышно.
Страваг! Он добился своего… Сколько раз я говорила себе, что нельзя поддаваться на гадючьи провокации, и вот на тебе — в самый ответственный момент, когда решается судьба Соколов… Нет, это непростительно.
В зале висела тишина, тяжёлая, как кулак боевого робота, готовый вот-вот обрушиться на врага и раздавить его в лепёшку.
И тут поднялся Ильхан.
С высоты своего огромного роста чернокожий элементал оглядел присутствующих Ханов, которые невольно ёжились под его взглядом — пусть даже и не знали за собой ничего дурного. Ну а если кто-то знал…
Потом Линкольн Озис заговорил:
— Вызов, сделанный Ханом Мартой Прайд, услышан. Все по правилам. Однако, уважаемые Ханы, хочу заметить, что поединок между двумя воинами — это одно дело, а вот схватка, да ещё по такому поводу, руководителей двух не самых последних Кланов — совсем другое. Многие помнят, как в схожей ситуации столкнулись интересы двух бойцов подобного ранга и чем все закончилось…
Тут присутствующие обратили внимание на Влада, не просто одолевшего самого Ильхана Элиаса Кричела в Испытании, но и вообще убившего его. Влад самодовольно оглядывал зал.
— Достаточно того, — продолжал Озис, — что, разговаривая здесь, мы имеем возможность столь резко расходиться во взглядах. Мне бы не хотелось видеть, как Ханы истребляют друг друга. Мы олицетворяем собою мощь Кланов, всех Кланов… Я также не одобряю того, что этот конкретный спор разрешится посредством Испытания.
Хотя все это может иметь далеко идущие последствия, особенно в вопросе участия вольнорожденных в состязаниях за родовое имя, я считаю, что поединок между представителями противоборствующих сторон удовлетворит всех. Поединок чести между двумя боевыми роботами, если почтённые Ханы не возражают, воут?
И Марта Прайд, и Перигард Залман выразили своё согласие.
— Прекрасно, — заключил Озис. — Согласно обычаю, Ханы должны выбрать воинов, которые бы представляли их Кланы в этом поединке чести. Хранитель Закона, совершите соответствующий церемониал…
Каэль Першоу предоставил обоим Ханам возможность воспользоваться шуркаем — клановым обрядом прощения, позволяющим обвиняемой стороне признать свою неправоту и согласиться с решением, которое вынес бы Большой Совет. Возможность воспользоваться шуркаем была дана и тому, и другому Ханам, поскольку в споре оба нанесли друг другу оскорбления.
Марта подумала, не намекает ли хитрый глава Стражи, что обоим Ханам разрешат пойти на попятную. Однако Залман отверг это предположение столь же решительно, как и Марта.
Хранитель Закона дал возможность Марте повторить её вызов формальным образом и изложить свои аргументы. Перигарду Запману также было разрешено представить свои доводы. Он кратко пересказал все то, о чем с таким жаром говорил только совсем недавно.
— Когда-то давно, — произнёс Першоу, — воина, представлявшего своего вождя, было принято называть защитником. В данной ситуации я желаю возродить это наименование. Как сторона, которой брошен вызов, Хан Перигард Залман, вы можете первым назвать своего защитника.
Залман откашлялся и веско произнёс:
— Я разочарую многих замечательных воинов, которые, уверен, горят желанием сразиться с любым из Нефритовых Соколов… Я выбираю звёздного полковника Ивана Синклера, великого героя Испытания Владения, в котором велась борьба с Нефритовыми Соколами за право оккупировать Туаткросс во время вторжения. Звёздный полковник проявил ещё больший героизм при захвате Высот Шрёдера — решающей битве, после которой Девятый Федеральный, потерпев сокрушительное поражение, позорно бежал с поля боя.
Союзники Залмана согласно закивали, очевидно, довольные его дальновидностью — тем, что он выставил в качестве защитника воина-героя, уже однажды одолевшего Нефритовых Соколов в честном поединке.
Залман с удовлетворением отметил, что Марта сильнее сжала губы — явный признак того, что на неё произвёл впечатление этот выбор.
— Как бросившая вызов сторона, Хан Марта Прайд, вы теперь можете назвать своего защитника.
Марта поднялась со своего места, глубоко вздохнула и заговорила:
— Что ж… конечно, нелегко выбрать из такого обилия доблестных воинов Клана Нефритового Сокола, но я заметила, что Хан Залман выбрал бойца, наиболее подходящего для данной ситуации. Мне следует поступить так же. Поскольку речь идёт об оценке вольнорожденного воина, я назначаю одного из самых стойких и мужественных воинов, рождённых во чреве Нефритового Сокола, солдата, чьё упорство и мастерство снискали ему уважение среди членов нашего Клана… Итак, я выбираю звёздного капитана Жеребца!..
Марта не предполагала, что её заявление вызовет такой гвалт. Наверное, хорошо, что Саманты Клис нет здесь. Она, пожалуй, оказалась бы в одном ряду с протестующими.
Да и не одна она, многие воины Нефритового Сокола в этом пункте будут против меня. Риск есть, но я хочу на него пойти. Жеребец — замечательный воин, пусть даже и вольнорожденный. Он поставит точку в этом деле.
Ожидая, когда стихнет оглушительный шум, Марта не сводила пристального взгляда с Перигарда Залмана. Ей было приятно видеть явные признаки замешательства на его лице.
В затеянной Залманом шахматной партии Марта уже сделала шах, и Жеребцу оставалось только поставить мат…
Она почувствовала чьё-то присутствие у себя за спиной. Повернув голову, Марта увидела подле себя странно улыбавшегося Влада.
— Поздравляю! — произнёс он. — Вы только что стали самым ненавистным Ханом из всех.
— Жеребец победит, — надменно сказала Марта.
— В таком случае, — хмыкнул Влад, — вы станете и самым ненавистным воином из всех.
— И это согласуется с вашей политической линией, Влад?
Влад слегка вздрогнул, как и всегда, когда её колкости слишком задевали его. Марта подозревала, что Владу всегда хотелось считать себя во всем первым, даже в личных отношениях между ними.
— Допустить наличие в моих действиях политического подтекста значило бы слишком переоценить меня, Марта. Если б подобный подтекст и имелся, неприязни к вам уж точно не обнаружилось бы… В принципе, я поддерживаю вас. Вы обычно поступаете правильно, и, в данный момент, полагаю, унижение Стальных Гадюк могло бы сыграть на руку нам обоим.
Марта пожала плечами и направилась к своему месту, оставив в одиночестве все так же загадочно улыбавшегося Влада.
IX
Арена головида
Воинский сектор
Айронхолд-Сити
Айронхолд
Кластер Керенского
Пространство Кланов
2 февраля 3060 года
Когда Диана смотрела на головидео схватки боевых роботов, она иногда чувствовала такое раздражение, что ей хотелось сунуть руку внутрь экрана и — как это она делала в своих нечастых шахматных партиях с Жеребцом, когда проигрывала, — переставить все фигурки по своему вкусу. Однако, философски подумала Диана, нельзя ни изменить историю, ни манипулировать чужими машинами и жизнями — это, к сожалению, вовсе не шахматные фигурки.
Здесь записана последняя битва за родовое имя моего отца… Да, мне хотелось бы, чтобы он по-другому маневрировал, атаковал, действовал более решительно, без оглядки и сомнений, подобно настоящему герою. Собственно говоря, он ведь и был героем — Великим героем Эйденом Прайдом. Прокрутим-ка её ещё разок.
Диана перезапустила программу головида и снова стала наблюдать за тем, как маленькие кораблики садятся на Ри, луну Айронхолда. Сперва экран казался бесконечно глубоким, с медленно вращающейся луной посередине, планетой позади неё, а за планетой — солнцем и звёздами.
Т-корабль вышел из-за луны. От него отделились и начали снижение два боевых робота — казалось, слишком медленно, но с учётом точности записывающих кристаллов, спуск скорее всего воспроизводился в реальном времени. Эйден был в «Разрушителе», а его противник, Мегаза — в «Бешеном Псе». Оба боевых робота приземлились на Ри в разных точках так, чтобы их пилоты находились вне пределов визуального контакта.
Понажимав на кнопки, Диана переместила картинку в ту точку поверхности спутника, где голографический Эйден, расположившийся в кабине голографического же «Разрушителя», ждал своего соперника.
В реальном времени обоим пилотам был дан час на адаптацию к силе тяжести Ри, но бегущая строка в углу экрана сообщила, что это время было купировано в записи. Картинка внезапно дёрнулась, и боевой робот Эйдена исчез, моментально появившись в совсем другом месте. Он, наверное, переместился туда в реальном времени. Что там говорила Джоанна?.. Да, якобы Эйден Прайд никогда до этого не вёл боя в условиях малой гравитации, и инженер, обслуживавший его боевую машину, незнакомый с требованиями, предъявляемыми к технике слабым притяжением, не знал толком, как настроить основные параметры систем наведения и управления.
Джоанна и Жеребец, наставники Прайда, тоже не знали, как поступить. Они лишь сверялись со справочниками и уповали на удачу.
Бой начался.
«Разрушитель» Эйдена подпрыгнул и очень медленно опустился на землю, при этом странно дёрнувшись. Конечно, из-за относительно слабой гравитации все движения замедляются…
Интересно, что он чувствовал в тот момент… Не представляю, что это такое — перемещаться в массивном боевом роботе почти в невесомости. Был ли Эйден испуган или же возобладало его знаменитое хладнокровие? Ох, как бы мне хотелось это знать! Наверное, я не должна была бы проявлять к этому делу подобный интерес только из-за того, что Эйден был моим отцом, но ничего не могу с собой поделать…
Как всегда недовольная параметрами настройки головида, Диана изменила перспективу так, что боевой робот Эйдена Прайда несколько увеличился в размерах, в то время как дальний план сократился. Из-за этого девушка пропустила момент появления «Бешеного Пса» Мегазы. Она увидела лишь возникшие вдруг словно ниоткуда вспышки лазеров, полетевшие в направлении боевого робота её отца ещё до того момента, как он сумел принять меры предосторожности.
Вспышки исчезли из поля видимости, словно бы поглощённые кожухом головида. Последовал немедленный ответ со стороны «Разрушителя». Веер РБД сошёл с направляющих и полетел в направлении «Бешеного Пса», появившегося в углу экрана.
Ракеты прошли выше, не задев корпуса робота противника, — видимо, Эйден не совсем точно перенастроил баллистические характеристики управляемых ракет, не адаптировал их к условиям малой гравитации.
РБД упали чуть позади «Бешеного Пса», недалеко от края экрана головида. Результатом были взрывы, обрезанные краями экрана — так, что получились только половинки фонтанов пыли и камня.
Внезапно Диана почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.
Её ощущения были обострены до предела. В последнее время девушку не раз оскорбляли, не однажды она получала и прямые вызовы на поединок от вернорожденных, негодовавших по поводу соискания ею родового имени. Все это заставило Диану быть постоянно начеку.
Сейчас девушка решила было остановить воспроизведение голограммы схватки и обернуться, но вместо этого продолжила наблюдение за бегающими по экрану головида крошечными боевыми роботами.
Воинский сектор
Айронхолд-Сити
Айронхолд
Кластер Керенского
Пространство Кланов
2 февраля 3060 года
Когда Диана смотрела на головидео схватки боевых роботов, она иногда чувствовала такое раздражение, что ей хотелось сунуть руку внутрь экрана и — как это она делала в своих нечастых шахматных партиях с Жеребцом, когда проигрывала, — переставить все фигурки по своему вкусу. Однако, философски подумала Диана, нельзя ни изменить историю, ни манипулировать чужими машинами и жизнями — это, к сожалению, вовсе не шахматные фигурки.
Здесь записана последняя битва за родовое имя моего отца… Да, мне хотелось бы, чтобы он по-другому маневрировал, атаковал, действовал более решительно, без оглядки и сомнений, подобно настоящему герою. Собственно говоря, он ведь и был героем — Великим героем Эйденом Прайдом. Прокрутим-ка её ещё разок.
Диана перезапустила программу головида и снова стала наблюдать за тем, как маленькие кораблики садятся на Ри, луну Айронхолда. Сперва экран казался бесконечно глубоким, с медленно вращающейся луной посередине, планетой позади неё, а за планетой — солнцем и звёздами.
Т-корабль вышел из-за луны. От него отделились и начали снижение два боевых робота — казалось, слишком медленно, но с учётом точности записывающих кристаллов, спуск скорее всего воспроизводился в реальном времени. Эйден был в «Разрушителе», а его противник, Мегаза — в «Бешеном Псе». Оба боевых робота приземлились на Ри в разных точках так, чтобы их пилоты находились вне пределов визуального контакта.
Понажимав на кнопки, Диана переместила картинку в ту точку поверхности спутника, где голографический Эйден, расположившийся в кабине голографического же «Разрушителя», ждал своего соперника.
В реальном времени обоим пилотам был дан час на адаптацию к силе тяжести Ри, но бегущая строка в углу экрана сообщила, что это время было купировано в записи. Картинка внезапно дёрнулась, и боевой робот Эйдена исчез, моментально появившись в совсем другом месте. Он, наверное, переместился туда в реальном времени. Что там говорила Джоанна?.. Да, якобы Эйден Прайд никогда до этого не вёл боя в условиях малой гравитации, и инженер, обслуживавший его боевую машину, незнакомый с требованиями, предъявляемыми к технике слабым притяжением, не знал толком, как настроить основные параметры систем наведения и управления.
Джоанна и Жеребец, наставники Прайда, тоже не знали, как поступить. Они лишь сверялись со справочниками и уповали на удачу.
Бой начался.
«Разрушитель» Эйдена подпрыгнул и очень медленно опустился на землю, при этом странно дёрнувшись. Конечно, из-за относительно слабой гравитации все движения замедляются…
Интересно, что он чувствовал в тот момент… Не представляю, что это такое — перемещаться в массивном боевом роботе почти в невесомости. Был ли Эйден испуган или же возобладало его знаменитое хладнокровие? Ох, как бы мне хотелось это знать! Наверное, я не должна была бы проявлять к этому делу подобный интерес только из-за того, что Эйден был моим отцом, но ничего не могу с собой поделать…
Как всегда недовольная параметрами настройки головида, Диана изменила перспективу так, что боевой робот Эйдена Прайда несколько увеличился в размерах, в то время как дальний план сократился. Из-за этого девушка пропустила момент появления «Бешеного Пса» Мегазы. Она увидела лишь возникшие вдруг словно ниоткуда вспышки лазеров, полетевшие в направлении боевого робота её отца ещё до того момента, как он сумел принять меры предосторожности.
Вспышки исчезли из поля видимости, словно бы поглощённые кожухом головида. Последовал немедленный ответ со стороны «Разрушителя». Веер РБД сошёл с направляющих и полетел в направлении «Бешеного Пса», появившегося в углу экрана.
Ракеты прошли выше, не задев корпуса робота противника, — видимо, Эйден не совсем точно перенастроил баллистические характеристики управляемых ракет, не адаптировал их к условиям малой гравитации.
РБД упали чуть позади «Бешеного Пса», недалеко от края экрана головида. Результатом были взрывы, обрезанные краями экрана — так, что получились только половинки фонтанов пыли и камня.
Внезапно Диана почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд.
Её ощущения были обострены до предела. В последнее время девушку не раз оскорбляли, не однажды она получала и прямые вызовы на поединок от вернорожденных, негодовавших по поводу соискания ею родового имени. Все это заставило Диану быть постоянно начеку.
Сейчас девушка решила было остановить воспроизведение голограммы схватки и обернуться, но вместо этого продолжила наблюдение за бегающими по экрану головида крошечными боевыми роботами.