Страница:
– Так зачем ты пригласил меня, Мон?
Он поднялся и, выудив из стоящего рядом контейнера нечто аппетитно пахнущее, принялся его жевать.
Я тоже подошел к забитому разнообразной пищей ящику и попытался выбрать что-нибудь попривычнее. Привычного не было, пришлось выбирать наугад.
– Ну, думал, ты захочешь повидаться с сестрой.
– Ки-Саоми здесь? Почему?
Мон ответил с набитым ртом, поэтому я ничего не смог разобрать. Пришлось переспросить.
– Эти дурачки ее похитили.
Я поперхнулся тем, что оказалось воздушным пирожным.
– Оми похитили? Мы ее спасаем?
Мон замахал руками, и я с нетерпением ждал, когда же он дожует и сможет что-то сказать.
– Уже спасли, порядок.
– Но как они сумели?
Он засмеялся и достал еще одно творение кулинаров – нечто пористое и продолговатое. Я остановил его руку.
– Сначала объясни.
Мон раздраженно отмахнулся.
– Как, как… Как мы им подсказали, так и сумели. Мы слили им и детали маршрута, и местоположение Оми в кортеже, и способы обхода защиты – правда, я бы не удивился, если бы они все равно оплошали. Эти ребята способны и на такое.
– Вы сдали им принцессу?
Так вот о чем она говорила на сайте – что имперцы придут за ней и доставят ее к Мону. Значит, она знала. А он… Он спокойно ждал ее здесь. Но зачем все это? Кажется, ему придется много объяснять.
– Значит, ты лишил меня чести спасти принцессу от злого дракона?
Он замахал руками.
– Кончено нет! Ты принимал самое живое участие. Куда мы без тебя…
– В смысле?
– Если бы ты не бегал под носом у Лерца и не гремел кастрюлями на всю Империю, у нас бы ничего не вышло.
Я угрюмо вздохнул.
– Объясни-ка получше. Что-то я сегодня на удивление плохо соображаю.
– Лерц ни за что бы не решился на операцию, если бы не был твердо уверен, что все под контролем. Он очень скоро выяснил бы, что в Красном Мире меня нет, расконсервировал бы своих агентов в Малых Мирах, перенаправил действующих в Империи. Черта с два тогда все прошло бы так гладко. А благодаря тебе Лерц был уверен, что младший ненаследный принц Монсор сошел с ума и совершает абсолютно непонятные действия прямо перед его адмиральским носом. И что, в случае необходимости, этого Ти-Монсора можно взять в любой момент.
– А почему он не схватил меня сразу?
– Пора тебе привыкнуть, что мы, ненаследные принцы, – мелкая сошка. Главной задачей было схватить Ки-Саоми, а взяв безобидно сходящего с ума принца, Лерц мог ее спугнуть. Кто знает – может, ты посылаешь ей письма каждый вечер, и если письмо не придет – она прекратит облет или сменит маршрут… Его устраивало и то, что ты постоянно у него на виду и занимаешься всем чем угодно, только не подготовкой ответного удара. Поэтому я ничуть не беспокоился за твою безопасность – Лерц не рискнул бы взять тебя.
– Но он рискнул! Там, на Тирдо-Я.
Мон расхохотался.
– Хороша попытка – отрядить рядовой взвод на поимку принца Красных. Он знал, что ты отобьешься, – просто хотел прояснить несколько вещей…
Я задумался. Что-то здесь не сходилось.
– Слушай, а с чего он поверил в то, что я – это ты? Тело, как я понимаю, он проверил еще на лайнере, пока я валялся без сознания. Но в этом теле мог быть кто угодно…
– В этом теле – нет. Он исходил из двух непреложных истин. Первая – тела членов королевской семьи защищены от проникновения чужого сознания на генном уровне. Вторая аксиома – личность копировать невозможно. Решение: если тело Ти-Монсора бегает и дерется, значит, в нем есть сознание. Если чужое сознание тело принца отвергает за две минуты, это может быть только сознание самого принца. Ответ: так как личность копировать невозможно, этот принц – настоящий принц, единственный принц, и нигде больше принца нет.
Я откинулся на спинку кресла… Мы знаем, что Ахиллес быстрее черепахи и все-таки из условия задачи следует, что он никогда ее не обгонит…
– Если это и впрямь непреложные истины… то я – Ти-Монсор.
Братишка осклабился.
– Именно.
– А ты тогда кто?
– И я Ти-Монсор.
Я пробормотал: «И все – Ти-Монсор» – и потер пальцами виски.
– В чем он ошибся?
– Ни в чем.
– Тогда каким образом я появился в этом теле и не умер через две минуты?
Он снова улыбнулся.
– Думай.
– Эксперимент Эммади по формированию личности на базе эпоса действительно имел место?
– Имел.
– Значит, он оказался еще успешнее – не только создал сознание, но и примирил его с телом.
Ти-Монсор скорчил рожу и покачал головой
– Нет, Тим. Я сказал, что эксперимент имел место. Но не говорил, что он дал положительный результат.
– Хочешь сказать, он провалился?
– Да. Что доказало, что из дурацких россказней принцы не рождаются. Только из королев… или капусты. Аистов перебили, их вычеркиваем.
– Тогда откуда я взялся?
– Знаешь, сынок, когда мама с папой захотели бейби, они отправились…
Я оборвал его.
– Если не сборник эпоса, тогда что?
Мон вздохнул, потом запихнул-таки в рот ту пористую дрянь и принялся тщательно ее пережевывать.
– Черт, Тим, я не уверен, что смогу это объяснить. Эммади мог бы, но ты вряд ли сможешь понять. В общем, сборник эпоса мы использовали для маскировки. Дройду нужен был объемный блок информации, желательно не структурированной – так сложнее будет заметить вкладку. Мемо-блок отпадал – слишком четкая система. Я предложил сказки.
Он вытер руки о штаны и ухмыльнулся.
– Оми вечно ныла, что я не читаю ее обожаемых книг. Я решил, что должен избавить тебя от подобного проклятия. Если ты заметил – на сайте это сработало. Пара дурацких древних фразочек в твоем исполнении – и она растаяла. Решила, что ты – это я, который вздумал сделать ей приятное, выучить стишок и рассказать его с табуретки. Может, стоит и правда как-нибудь сделать ей подобный подарок. Плести веера мне уже надоело.
Я упрямо повторил свой вопрос:
– Хочешь сказать, я твоя копия? Клон?
– Личность копировать невозможно! Она уникальна.
– Тогда что?
– Эмунат… У Эммади было достаточно времени, чтобы составить абсолютно точный портрет моей личности… То, что он замаскировал блоком со сказками, – его собственный эмунат.
Он сделал торжественное лицо и воздел десницу к потолку.
– Ты – мое отражение в зеркале его кибернетической мудрости. Ты – моя тень, упавшая на чистый лист от ослепительного сияния квазижидких наносетей его ума. Ты – мой точный портрет, нарисованный с натуры железной рукой мастера.
Он опустил руку.
– Понял хоть что-нибудь?
Я ошарашено покачал головой. Мон кивнул.
– Вот и я до конца не понимаю…
Встряхнув головой, я осторожно переспросил.
– Ты хочешь сказать, я, ты, и Эммади – один и тот же человек?
Он восторженно всплеснул руками.
– Черт, я даже как-то не думал об этом. Выходит, что так. Я – старый Ти-Монсор, ты – маленький Ти-Монсор, а Эммади – железный зануда, но тоже Ти-Монсор… А учитывая, что мы с Оми – разнополые варианты одной и той же генной карты, то она – Ти-Монсор за вычетом игрек-хромосомы. Зато с…
Я остановил его резким взмахом руки. «И все – Ти-Монсор».
– Тайм-аут, Мон.
Добредя до двери, я оглянулся – Мон уже успел запихнуть себе в рот еще какую-то гадость и теперь рылся в контейнере в поисках очередной порции.
– Мон, это значит, что через сто лет я стану вот таким?
Он повернул ко мне свою измазанную в чем-то зеленом физиономию.
– А что тебе не нравится?
Я стоял в пустом тусклоосвещенном коридоре, засунув руки в карманы. Пытался переварить услышанное. Что это вообще такое – «я»? Нечто, спрятанное где-то там, позади моего взгляда? То, что управляет вот этими руками и вот этими же ногами? То, что шевелит языком и говорит глупости? Начинка для поношенной синей пижамы, насест для скуфа, погремушка для адмирала флота Нейла Льюиса Лерца? Черт его знает… Как уместить в голове то, что это не единственный «ты»? Что в десятке метров сижу еще один «я» и увлеченно набиваю желудок разной снедью, а где-то еще есть третий «я», белый и железный, который превосходно обдурил себя самого, скрыв от него то, что прекрасно знает еще одного себя, и ведет второго себя к себе третьему. Бр-р-р.
Растроение личности – это клинический диагноз, а как назвать попытку собрать три внешне разных личности в одну? Не с моими мозгами такое понимать. Проще договориться, что я – это тот, что в пижаме, а Мона по-прежнему называть братом. Эммади считать папой как-то не особо получается, поэтому Эммади у нас будет Эммади. А будет плохо себя вести – будет «железкой». Ки-Саоми пусть остается сестрой. М-да… Viva la difference!
Когда я вернулся к Мону, они с Эммади сидели за шахматным шаром и пристально на него смотрели. Позы были одинаковыми настолько, что хотелось зажмуриться и потрясти головой. Они специально?
– Привет, мы!
– Привет…
Повернулись и ответили они тоже синхронно. Наверное, Мон подговорил Эммади на этот дурацкий розыгрыш… Хотя зачем уговаривать – если они одинаковые, то эта идиотская идея придет в их головы одновременно.
Дурдом. Можно снимать сериал «Я и мои „Я“…
– Эммади, сгинь, пожалуйста. Больше двух меня я в комнате не потерплю. Перебор…
Эммади молча вышел. Стало поспокойнее.
– Ну как, переварил?
– Да, пожалуй.
– Теперь порядок? Ничего не гложет?
– Ну, за исключением того, что вся моя жизнь – часть плана двух других меня… Наверное, ничего.
– Все мы часть промысла Божьего…
Интересно, когда у меня появится страсть отмахиваться громкими фразами? Глядя на него, мне все меньше хочется стареть…
Мон наконец наелся и вооружился бокалом и мундштуком. Ни трубки, ни кальяна не было, что абсолютно не мешало мундштуку выпускать искрящийся бежевый дым. Передо мной живое доказательство превосходства технологии Красных… Что б меня это хоть сколько-нибудь волновало…
– Ты знаешь, что твой брат – единственный хомо, обыгравший техноида в шахматы? Хотя я уверен, что эта сволочь специально пропустила последний гамбит… Не хочешь сыграть? До следующей фазы плана еще восемь часов тридцать две минуты.
На часы он даже не взглянул.
– Я плохо играю.
– Ты должен учиться, иначе станешь позором семьи. Оми отлично играет, торопливо, но талантливо – она быстро тебя раскроет, если ты будешь постоянно «поддаваться». Она этого не любит. Да и кто любит?
– Лучше объясни, что за следующая фаза. И какая была перед ней. И что это вообще за план?
– Тимми, ваша вьюношеская нетерпеливость вызывает мое заслуженное стариковское раздражение.
– Раз так, мой престарелый дедушка, не изволите ли вы соответствовать своему почтенному столетнему возрасту? Тебе обязательно разыгрывать из себя клоуна?
– Внучок, принеси водички и подай мои привилегии возраста – я храню их во-о-он в той ночной вазе…
– Мон!
На секунду его лицо приняло серьезное выражение.
– Тим, кончай. Сам ты, помнится, последние часы перед возможной смертью рассказывал сказочки и в снежки играл – Эммади уже жаловался. Что ж ты мне расслабиться не даешь? К тому же от серьезного и насупленного меня ты вроде уже устал – я имею в виду дройда. Я прав?
– Да, прости…
Он снова расплылся в своей шутовской улыбке.
– Вот и хьячи. А хлебнем-ка мы еще настоечки!
Он хлебнул. Я снисходительно терпел его кривляния.
– Так, значит, ты признаешь, что можешь погибнуть в ближайшее время?
Мон сделал очередной огромный глоток и протянул бокал мне.
– Ага.
Я решил, что это не такая уж плохая идея и залпом допил остававшуюся в бокале жидкость… У меня перехватило дыхание. Когда я снова смог вдохнуть, передал бокал Мону, и он наполнил его снова – из пузатой бутыли зеленого стекла. Я был уверен – если ее повернуть, увидишь этикетку с черепом и костями.
– Что это?
Мон гордо поднял бутыль над головой и рассмотрел на свет – свет через бутылку не проникал. Совсем. И дело было явно не в толстом мутном стекле.
– Это ром. Самый настоящий. Думал, ты оценишь. Так долго рецепт искали…
– Я оценил… Но пить больше не буду.
Он пожал плечами и отдал мне мундштук.
– Тогда кури.
Я осторожно сделал затяжку – вдруг там табак, махорка или еще что-нибудь из антиквариата… Что это за смесь, мне понять не удалось, но кашлял я долго. Впрочем, сойдет… Главное, что не мешает думать и галлюцинаций не вызывает. Ведь этот зеленый кролик уже давно сидит у Мона на голове… А вот где он раздобыл морковку на военной базе? Может, допросить его – тут очень кстати стоит миниатюрная дыба для кроликов. А может, это вовсе и не кролик, а самая настоящая крыса – вон хобот какой…
Я осторожно отдал мундштук Мону и потряс головой.
– Очень смешно. Надо подарить тебе наладонный шокер, чтобы ты мог бить током всех, кто до сих пор неразумно с тобой здоровается…
– А что? Классная мысль.
– Мон, этой хохме с полтыщи лет.
– Ну и что с того? Я древний, она древняя – мы сойдемся.
– Что правда, то правда – юмор у тебя доисторический. Так, наверное, еще динозавры шутили. Потому и вымерли.
– Я не вымру. Ти-Монсор не может умереть.
Я медленно пережевывал нечто со вкусом «дичи», подстреленной за секунду до естественной смерти.
– Мон, раз уж тебе так приспичило насладиться маленькими радостями, перед тем как мы все отправимся на тот свет… Мне, наверное, лучше выяснить у кого-нибудь еще – с чего мы так туда спешим и когда отправляется наш поезд. Ага?
Он дыхнул на меня дымом и покачал головой.
– Сиди. Остальные заняты. Я объясню – только соображу, как изложить все вкратце…
Привстав с кресла, он стянул куртку и сел обратно, прижав пальцы к вискам.
– Что ж, братишка, пора ввести тебя в наш семейный бизнес по экспорту оливкового масла…
На этот раз он не улыбался. Смотрел, прищурившись, на ряд криогенных кабин с ранеными. Похоже, в этом бизнесе жесткая конкуренция…
– В детали забираться не буду, думаю, суть ты уловишь и без этого… В общем, вся эта канитель направлена на предотвращение угрозы поглощения Империей Малых Миров. Двадцать три года назад, когда мы начали подготовку к операции, эта угроза была довольно размытой. Постепенно она обретала все более реальные черты – через пять-семь лет Империя была бы готова к открытому противостоянию. Как минимум – с нами. Или даже со всеми Малыми Мирами одновременно. Сторонники экспансивной политики по-прежнему занимают лидирующие посты, что мы и собираемся исправлять…
– Как?
Мон вдохнул поглубже, потом медленно выдохнул.
– Силами самой Империи, естественно. Поэтому единственные Красные, напрямую задействованные в операции, – только мы вдвоем да сестренка. Все остальные – полноправные граждане Второй Империи Свободы…
– Изменники?
Он усмехнулся.
– Только не ляпни такого при них… Тим, ты мало побродил по Империи – не был на ресурсных планетах, не ощущал на себе действие всей госмашины. Они самые настоящие патриоты – других я и не искал. Просто люди, прекрасно осознающие, что идиотское стремление к захвату контроля над всем человеческим сектором тащит саму Империю в пропасть. Оборонный бюджет, контроль экономики, направление всей индустрии по четкой колее – все для той же цели, постоянные проверки, слежка за «возможными агентами», расходы на патруль и охрану границ, эмбарго на большинство экспортных товаров из Малых Миров – думаешь, все это идет Империи на пользу? Настоящей Империи – той, что вкалывает под куполами по двенадцать часов, на планетах, не дотягивающих до трехсот по Шимеру. Людям, я имею в виду, нормальным людям, все это давно осточертело, но их не так много. Фанатиков экспансии еще меньше, но добавь к ним большинство, которое не склонно к размышлениям и катится по инерции, – им и в голову не приходит, что может быть по-другому, а любая попытка залезть на «ящик из-под мыла» пресекается через пару минут – это они четко отслеживают. Поэтому все, чем мы здесь занимаемся – помогаем имперцам решить их же внутренние проблемы. Революция, мальчик мой… Все довольно банально.
Я усмехнулся. Мон продолжил:
– Мы долго работали над тем, чтобы собраться на этой вечеринке всей теплой компанией – в результате, все ключевые фигуры обоих лагерей здесь присутствуют… А останется только один, к-хе…
– Не так уж ты мало читал, Мон.
– Я больше просидел у голографера в телах имперцев – в порядке прикрытия… Пожалуй, я сделаю чаю.
Он встал и достал из ящика стола миниатюрный синтезатор. Я бы не удивился, если бы он даже на военной базе раздобыл полный чайный набор, но Мон ограничился парой фарфоровых чашек.
– Это, конечно, не чай, но при должном воображении…
Он отхлебнул из своей чашки и поморщился.
– Когда я смирюсь с тем, что имперские неженки не привычны к кипятку?
Я широко улыбнулся, картинным жестом понес чашку ко рту и сделал глубокий глоток. Пока его тело на мне – мне обжечься не грозит.
– А-а-ах. Хорош.
Мон только хмыкнул. Я торопливо допил чай и отставил чашку в сторону.
– Ладно, теперь давай объясняй мне, как ваш мудрый план обрел форму этого фарса, и каким образом вы дошли до мысли сдать им принцессу?
– Она сама предложила этот вариант, хотя я подозреваю, что тут не обошлось без мяуканья – скорее всего, Ци мягко подвел ее к этой мысли. Подстилка платиновая… Я долго не соглашался, пока он меня не убедил, что вариантов у нас не так много. Оми-то, ясное дело, была более чем согласна – ей только дай в пламя сигануть. А прокатиться по всей Империи в компании «Когтей» – что может быть увлекательнее?
– И что это вам дало?
– Многое…
Я присел на край стола и развел руками.
– По-прежнему не улавливаю.
– Если силы равны, проигрывает тот, кто нападает первым.
– Мне ничего не дадут твои общие фразы.
Он вздохнул.
– Смотри – мы даем просочиться информации по маршруту Оми. Лерц заглатывает наживку: с этими данными похитить ее – ничего не стоит. Он отдает приказ Когтям, и те на сверхмалом корабле с безразгонным телепортатором в точно рассчитанный момент появляются посреди ее кортежа – две секунды на уточнение координат, потом перемещение точно в зал, рядом с каютой принцессы. Сорок секунд на выход, захват и отход. Потом мгновенный прыжок к этой базе. Лерц выстраивается за границей системы, в полной уверенности, что кортеж поступит по уставу и кодексу – бросится в погоню за принцессой. И как только кортеж войдет в пространство, находящееся под юрисдикцией Имперского флота, Лерц имеет полное право их уничтожить, что он и собирался сделать. Причем во всех отчетах он бы описал ситуацию как попытку вторжения и сигнал к началу войны. Быстро получив благословление Совета на нанесение ответного удара, он нападает на ополовиненные силы Красного Мира и одерживает победу: флот Малых Миров не в праве встать на защиту Ци-Шимы – ведь официально конфликт инициирован Красными. Даже если Ци-Шима попытается доказать, что они преследовали похитителей принцессы и не предполагали наличие в точке выхода ни флота, ни оборонной базы – ведь по документам ее здесь нет, – будет уже поздно. А Лерц, естественно, никакой принцессы не видел и уж тем более не похищал. В крайнем случае, он признается, что некий корабль действительно появлялся в системе – но его немедленно сожгли за проникновение на охраняемую территорию, как того и требует устав. Все чисто.
– Хочешь сказать, никто бы не узнал, что принцессу похитили солдаты Империи?
– Кто? Об этом знали исполнители – им стерли память по прибытии и обеспечили алиби – и Лерц с парой приближенных. Для всех остальных – Орел проводил здесь маневры. Безусловно, и император и члены Совета были в курсе – но подобное доказать невозможно. Если бы что-то пошло не так, их осведомленность тут же испарилась бы – всех выявленных участников «несанкционированного нападения» сразу же отправили бы под трибунал. А Красному Миру – принесли искренние извинения.
Пройдясь по комнате, я несколько раз прогнал в голове весь план – и таким, каким он виделся Лерцу в счастливых снах, и таким, каким он реализовался благодаря действиям Мона. Впрочем, тут было еще полно белых пятен.
– Первая ваша «хитрость» была в том, что кортеж не рванул за похищенной принцессой?
Мон усмехнулся и сделал очередной неторопливый глоток.
– Мертвый самурай лучше живого ронина – как они могли не отправиться спасать свою госпожу? Отправились… Только в другую сторону. В окраинную систему Натхеллы. Сложно засечь точный вектор телепортации безразгонного сверхмалого корабля, особенно – барахлящим сканнером, особенно – если ты два часа корпел над тем, чтобы он барахлил.
– И что в Натхелле?
– Кортеж поискал-поискал, никого не нашел, обратился за содействием к правительству, небольшой дипломатический скандал, потом – совместные поиски… Ци написал им подробный сценарий… с шутками и песнями. К тому времени, как они дойдут до последней страницы, мы должны будем «спасти» принцессу, чтобы всему кортежу не нужно было… ну ты понимаешь. Смывать позор кровью.
– Ладно, понял. Так когда вы взяли базу, принцесса была уже здесь? Вы за ней и шли?
– Нет. Мои люди начали действовать в тот момент, когда мы с тобой беседовали на Хиттари в «Приюте Пирата». Они заняли свои позиции, пустили газ в вентиляцию и усыпили большинство оставшегося персонала базы. Потом приступили к зачистке отсеков от тех, кто успел отреагировать и не отключился.
– Да, мы видели трупы.
Он поморщился и покачал головой.
– Тим, мы использовали только шокеры и легко ранящее оружие. А то, что вы видели, – это закрытые секторы, где не было наших людей. Бойню имперцы устроили между собой – паранойя, паника, недоверие и старые счеты. Наши действия только спровоцировали их. В общем… Шон сделал несколько объявлений по громкой связи, потом мы пытались отправлять туда отряды, чтобы прекратить эту идиотскую бойню, но объявления не сработали, а отряды несли слишком большие потери – поэтому мы просто изолировали эти секторы. У нас не так много людей, чтобы позволить себе… В общем, ты понимаешь. Эммади рассказал мне про пси-излучатель – черт, мы предполагали нечто подобное, но это перешло всякие границы.
Он глотнул чаю и ненадолго замолчал, уставившись в одну из кабин – ту, где лежала девушка со странными рунами на коже.
– Лию обожгли «Когти». Когда они привезли принцессу, мы сообщили им по радио, чтобы шли на нижние секторы базы – мы не хотели сажать их в ангар по известным тебе причинам. На минуту мы отключили генератор помех и дали им точные координаты – когда они сели, к ним вышла наша группа. Похоже, «Когти» всполошились, когда увидели большую группу «носильщиков» с пристегнутыми стеками. В общем, без шероховатостей не обошлось. Пятерых удалось положить станом, с остальной семеркой пришлось повозиться. Лия полезла вперед – она сильный боевик, успела уложить пятерых, пока ее не задели. Шону досталась последняя пара… Предполагалось, что мы просто заберем Оми, «Когти» вернутся к Лерцу – и никто ничего не заметит… Но, может, и к лучшему – зато теперь нам не надо опасаться этого взвода при заключительной фазе. Они могли бы помешать нам куда больше.
– Что за заключительная фаза? Первая – ты собираешь «революционеров» и даешь им разработанный тобой и Ци план, потом сдаешь информацию о принцессе, и Лерц начинает подготовку этой базы, так? Под эгидой этой подготовки, ты и протаскиваешь на нее своих людей. Я в это время гремлю кастрюлями и отвлекаю Лерца от ваших махинаций.
Ти-Монсор рассеяно кивал.
– Потом вы захватываете базу и отбиваете принцессу. Потом прилетаем мы. Что дальше?
– Сейчас еще восемь часов антракт, а потом – финальная сцена, кульминация, апогей, крещендо, катарсис, слезы-аплодисменты-цветы, занавес… Когда «Когти» не вернулись, Лерц отправил сюда Яано и два взвода бойцов – прояснить ситуацию. Яано мы встретили, некоторые из штурмовиков были на нашей стороне – остальных мы усыпили… Хоть что-то прошло без неожиданностей. В общем, через полчаса Яано отправил зонд с отчетом – ситуация три-восемь, нейтрализую, справлюсь сам, маме привет, целую… Через восемь часов Яано отправляется обратно. А мы с тобой берем ударный отряд и набиваемся в тонари, как ресницы в замочную скважину женской раздевалки. Включаем «просветку» и добираемся до эскадры внутри корабля Яано. Как только они откроют барьер – мы отделяемся от Яано, я развожу людей по ключевым точкам, а мы вдвоем возвращаемся в ангар. Там я оставляю тебе наш камешек и иду с Яано к Лерцу. Мы с адмиралом имеем милую беседу – а те люди, которые прибыли на тонари, плюс те флотские, что посвящены в план, начинают зачистку. Пока они идут по списку, вычищая верных Лерцу людей, я отвлекаю самого адмирала. Он отреагирует только на очень сочную приманку – а что может быть для него аппетитнее, чем принц Красных? И все то время, как ребята будут производить нашу рокировку, я должен буду услаждать его слух интересными историями из нашего с ним общего прошлого. После того как они пройдут список до конца, и на ключевые посты встанут наши люди, флот будет под нашим контролем – мне останется только объявить об этом Лерцу, и дальше ему придется принять непростое решение. Отставка или смерть. Нам выгоднее первое, так как такую фигуру достать не так просто, да и вызовет это лишний шум…
– Мон, это слишком рискованно…
– Это самый логичный вариант, Тим. И ты это поймешь, если постараешься хоть немного пользоваться моей светлой головой. Черт, говорю как Эммади, да? Братишка, у меня двадцать лет голова болит от всего этого – давай ты просто доверишься этой больной голове и не будешь заставлять ее болеть еще больше. Диалог с Лерцем я писал под себя, репетируя по ночам перед зеркалом «Ваше время вышло, милорд». Это моя роль и моя реплика, даже если она будет последней.
Он поднялся и, выудив из стоящего рядом контейнера нечто аппетитно пахнущее, принялся его жевать.
Я тоже подошел к забитому разнообразной пищей ящику и попытался выбрать что-нибудь попривычнее. Привычного не было, пришлось выбирать наугад.
– Ну, думал, ты захочешь повидаться с сестрой.
– Ки-Саоми здесь? Почему?
Мон ответил с набитым ртом, поэтому я ничего не смог разобрать. Пришлось переспросить.
– Эти дурачки ее похитили.
Я поперхнулся тем, что оказалось воздушным пирожным.
– Оми похитили? Мы ее спасаем?
Мон замахал руками, и я с нетерпением ждал, когда же он дожует и сможет что-то сказать.
– Уже спасли, порядок.
– Но как они сумели?
Он засмеялся и достал еще одно творение кулинаров – нечто пористое и продолговатое. Я остановил его руку.
– Сначала объясни.
Мон раздраженно отмахнулся.
– Как, как… Как мы им подсказали, так и сумели. Мы слили им и детали маршрута, и местоположение Оми в кортеже, и способы обхода защиты – правда, я бы не удивился, если бы они все равно оплошали. Эти ребята способны и на такое.
– Вы сдали им принцессу?
Так вот о чем она говорила на сайте – что имперцы придут за ней и доставят ее к Мону. Значит, она знала. А он… Он спокойно ждал ее здесь. Но зачем все это? Кажется, ему придется много объяснять.
– Значит, ты лишил меня чести спасти принцессу от злого дракона?
Он замахал руками.
– Кончено нет! Ты принимал самое живое участие. Куда мы без тебя…
– В смысле?
– Если бы ты не бегал под носом у Лерца и не гремел кастрюлями на всю Империю, у нас бы ничего не вышло.
Я угрюмо вздохнул.
– Объясни-ка получше. Что-то я сегодня на удивление плохо соображаю.
– Лерц ни за что бы не решился на операцию, если бы не был твердо уверен, что все под контролем. Он очень скоро выяснил бы, что в Красном Мире меня нет, расконсервировал бы своих агентов в Малых Мирах, перенаправил действующих в Империи. Черта с два тогда все прошло бы так гладко. А благодаря тебе Лерц был уверен, что младший ненаследный принц Монсор сошел с ума и совершает абсолютно непонятные действия прямо перед его адмиральским носом. И что, в случае необходимости, этого Ти-Монсора можно взять в любой момент.
– А почему он не схватил меня сразу?
– Пора тебе привыкнуть, что мы, ненаследные принцы, – мелкая сошка. Главной задачей было схватить Ки-Саоми, а взяв безобидно сходящего с ума принца, Лерц мог ее спугнуть. Кто знает – может, ты посылаешь ей письма каждый вечер, и если письмо не придет – она прекратит облет или сменит маршрут… Его устраивало и то, что ты постоянно у него на виду и занимаешься всем чем угодно, только не подготовкой ответного удара. Поэтому я ничуть не беспокоился за твою безопасность – Лерц не рискнул бы взять тебя.
– Но он рискнул! Там, на Тирдо-Я.
Мон расхохотался.
– Хороша попытка – отрядить рядовой взвод на поимку принца Красных. Он знал, что ты отобьешься, – просто хотел прояснить несколько вещей…
Я задумался. Что-то здесь не сходилось.
– Слушай, а с чего он поверил в то, что я – это ты? Тело, как я понимаю, он проверил еще на лайнере, пока я валялся без сознания. Но в этом теле мог быть кто угодно…
– В этом теле – нет. Он исходил из двух непреложных истин. Первая – тела членов королевской семьи защищены от проникновения чужого сознания на генном уровне. Вторая аксиома – личность копировать невозможно. Решение: если тело Ти-Монсора бегает и дерется, значит, в нем есть сознание. Если чужое сознание тело принца отвергает за две минуты, это может быть только сознание самого принца. Ответ: так как личность копировать невозможно, этот принц – настоящий принц, единственный принц, и нигде больше принца нет.
Я откинулся на спинку кресла… Мы знаем, что Ахиллес быстрее черепахи и все-таки из условия задачи следует, что он никогда ее не обгонит…
– Если это и впрямь непреложные истины… то я – Ти-Монсор.
Братишка осклабился.
– Именно.
– А ты тогда кто?
– И я Ти-Монсор.
Я пробормотал: «И все – Ти-Монсор» – и потер пальцами виски.
– В чем он ошибся?
– Ни в чем.
– Тогда каким образом я появился в этом теле и не умер через две минуты?
Он снова улыбнулся.
– Думай.
– Эксперимент Эммади по формированию личности на базе эпоса действительно имел место?
– Имел.
– Значит, он оказался еще успешнее – не только создал сознание, но и примирил его с телом.
Ти-Монсор скорчил рожу и покачал головой
– Нет, Тим. Я сказал, что эксперимент имел место. Но не говорил, что он дал положительный результат.
– Хочешь сказать, он провалился?
– Да. Что доказало, что из дурацких россказней принцы не рождаются. Только из королев… или капусты. Аистов перебили, их вычеркиваем.
– Тогда откуда я взялся?
– Знаешь, сынок, когда мама с папой захотели бейби, они отправились…
Я оборвал его.
– Если не сборник эпоса, тогда что?
Мон вздохнул, потом запихнул-таки в рот ту пористую дрянь и принялся тщательно ее пережевывать.
– Черт, Тим, я не уверен, что смогу это объяснить. Эммади мог бы, но ты вряд ли сможешь понять. В общем, сборник эпоса мы использовали для маскировки. Дройду нужен был объемный блок информации, желательно не структурированной – так сложнее будет заметить вкладку. Мемо-блок отпадал – слишком четкая система. Я предложил сказки.
Он вытер руки о штаны и ухмыльнулся.
– Оми вечно ныла, что я не читаю ее обожаемых книг. Я решил, что должен избавить тебя от подобного проклятия. Если ты заметил – на сайте это сработало. Пара дурацких древних фразочек в твоем исполнении – и она растаяла. Решила, что ты – это я, который вздумал сделать ей приятное, выучить стишок и рассказать его с табуретки. Может, стоит и правда как-нибудь сделать ей подобный подарок. Плести веера мне уже надоело.
Я упрямо повторил свой вопрос:
– Хочешь сказать, я твоя копия? Клон?
– Личность копировать невозможно! Она уникальна.
– Тогда что?
– Эмунат… У Эммади было достаточно времени, чтобы составить абсолютно точный портрет моей личности… То, что он замаскировал блоком со сказками, – его собственный эмунат.
Он сделал торжественное лицо и воздел десницу к потолку.
– Ты – мое отражение в зеркале его кибернетической мудрости. Ты – моя тень, упавшая на чистый лист от ослепительного сияния квазижидких наносетей его ума. Ты – мой точный портрет, нарисованный с натуры железной рукой мастера.
Он опустил руку.
– Понял хоть что-нибудь?
Я ошарашено покачал головой. Мон кивнул.
– Вот и я до конца не понимаю…
Встряхнув головой, я осторожно переспросил.
– Ты хочешь сказать, я, ты, и Эммади – один и тот же человек?
Он восторженно всплеснул руками.
– Черт, я даже как-то не думал об этом. Выходит, что так. Я – старый Ти-Монсор, ты – маленький Ти-Монсор, а Эммади – железный зануда, но тоже Ти-Монсор… А учитывая, что мы с Оми – разнополые варианты одной и той же генной карты, то она – Ти-Монсор за вычетом игрек-хромосомы. Зато с…
Я остановил его резким взмахом руки. «И все – Ти-Монсор».
– Тайм-аут, Мон.
Добредя до двери, я оглянулся – Мон уже успел запихнуть себе в рот еще какую-то гадость и теперь рылся в контейнере в поисках очередной порции.
– Мон, это значит, что через сто лет я стану вот таким?
Он повернул ко мне свою измазанную в чем-то зеленом физиономию.
– А что тебе не нравится?
Я стоял в пустом тусклоосвещенном коридоре, засунув руки в карманы. Пытался переварить услышанное. Что это вообще такое – «я»? Нечто, спрятанное где-то там, позади моего взгляда? То, что управляет вот этими руками и вот этими же ногами? То, что шевелит языком и говорит глупости? Начинка для поношенной синей пижамы, насест для скуфа, погремушка для адмирала флота Нейла Льюиса Лерца? Черт его знает… Как уместить в голове то, что это не единственный «ты»? Что в десятке метров сижу еще один «я» и увлеченно набиваю желудок разной снедью, а где-то еще есть третий «я», белый и железный, который превосходно обдурил себя самого, скрыв от него то, что прекрасно знает еще одного себя, и ведет второго себя к себе третьему. Бр-р-р.
Растроение личности – это клинический диагноз, а как назвать попытку собрать три внешне разных личности в одну? Не с моими мозгами такое понимать. Проще договориться, что я – это тот, что в пижаме, а Мона по-прежнему называть братом. Эммади считать папой как-то не особо получается, поэтому Эммади у нас будет Эммади. А будет плохо себя вести – будет «железкой». Ки-Саоми пусть остается сестрой. М-да… Viva la difference!
Когда я вернулся к Мону, они с Эммади сидели за шахматным шаром и пристально на него смотрели. Позы были одинаковыми настолько, что хотелось зажмуриться и потрясти головой. Они специально?
– Привет, мы!
– Привет…
Повернулись и ответили они тоже синхронно. Наверное, Мон подговорил Эммади на этот дурацкий розыгрыш… Хотя зачем уговаривать – если они одинаковые, то эта идиотская идея придет в их головы одновременно.
Дурдом. Можно снимать сериал «Я и мои „Я“…
– Эммади, сгинь, пожалуйста. Больше двух меня я в комнате не потерплю. Перебор…
Эммади молча вышел. Стало поспокойнее.
– Ну как, переварил?
– Да, пожалуй.
– Теперь порядок? Ничего не гложет?
– Ну, за исключением того, что вся моя жизнь – часть плана двух других меня… Наверное, ничего.
– Все мы часть промысла Божьего…
Интересно, когда у меня появится страсть отмахиваться громкими фразами? Глядя на него, мне все меньше хочется стареть…
Мон наконец наелся и вооружился бокалом и мундштуком. Ни трубки, ни кальяна не было, что абсолютно не мешало мундштуку выпускать искрящийся бежевый дым. Передо мной живое доказательство превосходства технологии Красных… Что б меня это хоть сколько-нибудь волновало…
– Ты знаешь, что твой брат – единственный хомо, обыгравший техноида в шахматы? Хотя я уверен, что эта сволочь специально пропустила последний гамбит… Не хочешь сыграть? До следующей фазы плана еще восемь часов тридцать две минуты.
На часы он даже не взглянул.
– Я плохо играю.
– Ты должен учиться, иначе станешь позором семьи. Оми отлично играет, торопливо, но талантливо – она быстро тебя раскроет, если ты будешь постоянно «поддаваться». Она этого не любит. Да и кто любит?
– Лучше объясни, что за следующая фаза. И какая была перед ней. И что это вообще за план?
– Тимми, ваша вьюношеская нетерпеливость вызывает мое заслуженное стариковское раздражение.
– Раз так, мой престарелый дедушка, не изволите ли вы соответствовать своему почтенному столетнему возрасту? Тебе обязательно разыгрывать из себя клоуна?
– Внучок, принеси водички и подай мои привилегии возраста – я храню их во-о-он в той ночной вазе…
– Мон!
На секунду его лицо приняло серьезное выражение.
– Тим, кончай. Сам ты, помнится, последние часы перед возможной смертью рассказывал сказочки и в снежки играл – Эммади уже жаловался. Что ж ты мне расслабиться не даешь? К тому же от серьезного и насупленного меня ты вроде уже устал – я имею в виду дройда. Я прав?
– Да, прости…
Он снова расплылся в своей шутовской улыбке.
– Вот и хьячи. А хлебнем-ка мы еще настоечки!
Он хлебнул. Я снисходительно терпел его кривляния.
– Так, значит, ты признаешь, что можешь погибнуть в ближайшее время?
Мон сделал очередной огромный глоток и протянул бокал мне.
– Ага.
Я решил, что это не такая уж плохая идея и залпом допил остававшуюся в бокале жидкость… У меня перехватило дыхание. Когда я снова смог вдохнуть, передал бокал Мону, и он наполнил его снова – из пузатой бутыли зеленого стекла. Я был уверен – если ее повернуть, увидишь этикетку с черепом и костями.
– Что это?
Мон гордо поднял бутыль над головой и рассмотрел на свет – свет через бутылку не проникал. Совсем. И дело было явно не в толстом мутном стекле.
– Это ром. Самый настоящий. Думал, ты оценишь. Так долго рецепт искали…
– Я оценил… Но пить больше не буду.
Он пожал плечами и отдал мне мундштук.
– Тогда кури.
Я осторожно сделал затяжку – вдруг там табак, махорка или еще что-нибудь из антиквариата… Что это за смесь, мне понять не удалось, но кашлял я долго. Впрочем, сойдет… Главное, что не мешает думать и галлюцинаций не вызывает. Ведь этот зеленый кролик уже давно сидит у Мона на голове… А вот где он раздобыл морковку на военной базе? Может, допросить его – тут очень кстати стоит миниатюрная дыба для кроликов. А может, это вовсе и не кролик, а самая настоящая крыса – вон хобот какой…
Я осторожно отдал мундштук Мону и потряс головой.
– Очень смешно. Надо подарить тебе наладонный шокер, чтобы ты мог бить током всех, кто до сих пор неразумно с тобой здоровается…
– А что? Классная мысль.
– Мон, этой хохме с полтыщи лет.
– Ну и что с того? Я древний, она древняя – мы сойдемся.
– Что правда, то правда – юмор у тебя доисторический. Так, наверное, еще динозавры шутили. Потому и вымерли.
– Я не вымру. Ти-Монсор не может умереть.
Я медленно пережевывал нечто со вкусом «дичи», подстреленной за секунду до естественной смерти.
– Мон, раз уж тебе так приспичило насладиться маленькими радостями, перед тем как мы все отправимся на тот свет… Мне, наверное, лучше выяснить у кого-нибудь еще – с чего мы так туда спешим и когда отправляется наш поезд. Ага?
Он дыхнул на меня дымом и покачал головой.
– Сиди. Остальные заняты. Я объясню – только соображу, как изложить все вкратце…
Привстав с кресла, он стянул куртку и сел обратно, прижав пальцы к вискам.
– Что ж, братишка, пора ввести тебя в наш семейный бизнес по экспорту оливкового масла…
На этот раз он не улыбался. Смотрел, прищурившись, на ряд криогенных кабин с ранеными. Похоже, в этом бизнесе жесткая конкуренция…
– В детали забираться не буду, думаю, суть ты уловишь и без этого… В общем, вся эта канитель направлена на предотвращение угрозы поглощения Империей Малых Миров. Двадцать три года назад, когда мы начали подготовку к операции, эта угроза была довольно размытой. Постепенно она обретала все более реальные черты – через пять-семь лет Империя была бы готова к открытому противостоянию. Как минимум – с нами. Или даже со всеми Малыми Мирами одновременно. Сторонники экспансивной политики по-прежнему занимают лидирующие посты, что мы и собираемся исправлять…
– Как?
Мон вдохнул поглубже, потом медленно выдохнул.
– Силами самой Империи, естественно. Поэтому единственные Красные, напрямую задействованные в операции, – только мы вдвоем да сестренка. Все остальные – полноправные граждане Второй Империи Свободы…
– Изменники?
Он усмехнулся.
– Только не ляпни такого при них… Тим, ты мало побродил по Империи – не был на ресурсных планетах, не ощущал на себе действие всей госмашины. Они самые настоящие патриоты – других я и не искал. Просто люди, прекрасно осознающие, что идиотское стремление к захвату контроля над всем человеческим сектором тащит саму Империю в пропасть. Оборонный бюджет, контроль экономики, направление всей индустрии по четкой колее – все для той же цели, постоянные проверки, слежка за «возможными агентами», расходы на патруль и охрану границ, эмбарго на большинство экспортных товаров из Малых Миров – думаешь, все это идет Империи на пользу? Настоящей Империи – той, что вкалывает под куполами по двенадцать часов, на планетах, не дотягивающих до трехсот по Шимеру. Людям, я имею в виду, нормальным людям, все это давно осточертело, но их не так много. Фанатиков экспансии еще меньше, но добавь к ним большинство, которое не склонно к размышлениям и катится по инерции, – им и в голову не приходит, что может быть по-другому, а любая попытка залезть на «ящик из-под мыла» пресекается через пару минут – это они четко отслеживают. Поэтому все, чем мы здесь занимаемся – помогаем имперцам решить их же внутренние проблемы. Революция, мальчик мой… Все довольно банально.
Я усмехнулся. Мон продолжил:
– Мы долго работали над тем, чтобы собраться на этой вечеринке всей теплой компанией – в результате, все ключевые фигуры обоих лагерей здесь присутствуют… А останется только один, к-хе…
– Не так уж ты мало читал, Мон.
– Я больше просидел у голографера в телах имперцев – в порядке прикрытия… Пожалуй, я сделаю чаю.
Он встал и достал из ящика стола миниатюрный синтезатор. Я бы не удивился, если бы он даже на военной базе раздобыл полный чайный набор, но Мон ограничился парой фарфоровых чашек.
– Это, конечно, не чай, но при должном воображении…
Он отхлебнул из своей чашки и поморщился.
– Когда я смирюсь с тем, что имперские неженки не привычны к кипятку?
Я широко улыбнулся, картинным жестом понес чашку ко рту и сделал глубокий глоток. Пока его тело на мне – мне обжечься не грозит.
– А-а-ах. Хорош.
Мон только хмыкнул. Я торопливо допил чай и отставил чашку в сторону.
– Ладно, теперь давай объясняй мне, как ваш мудрый план обрел форму этого фарса, и каким образом вы дошли до мысли сдать им принцессу?
– Она сама предложила этот вариант, хотя я подозреваю, что тут не обошлось без мяуканья – скорее всего, Ци мягко подвел ее к этой мысли. Подстилка платиновая… Я долго не соглашался, пока он меня не убедил, что вариантов у нас не так много. Оми-то, ясное дело, была более чем согласна – ей только дай в пламя сигануть. А прокатиться по всей Империи в компании «Когтей» – что может быть увлекательнее?
– И что это вам дало?
– Многое…
Я присел на край стола и развел руками.
– По-прежнему не улавливаю.
– Если силы равны, проигрывает тот, кто нападает первым.
– Мне ничего не дадут твои общие фразы.
Он вздохнул.
– Смотри – мы даем просочиться информации по маршруту Оми. Лерц заглатывает наживку: с этими данными похитить ее – ничего не стоит. Он отдает приказ Когтям, и те на сверхмалом корабле с безразгонным телепортатором в точно рассчитанный момент появляются посреди ее кортежа – две секунды на уточнение координат, потом перемещение точно в зал, рядом с каютой принцессы. Сорок секунд на выход, захват и отход. Потом мгновенный прыжок к этой базе. Лерц выстраивается за границей системы, в полной уверенности, что кортеж поступит по уставу и кодексу – бросится в погоню за принцессой. И как только кортеж войдет в пространство, находящееся под юрисдикцией Имперского флота, Лерц имеет полное право их уничтожить, что он и собирался сделать. Причем во всех отчетах он бы описал ситуацию как попытку вторжения и сигнал к началу войны. Быстро получив благословление Совета на нанесение ответного удара, он нападает на ополовиненные силы Красного Мира и одерживает победу: флот Малых Миров не в праве встать на защиту Ци-Шимы – ведь официально конфликт инициирован Красными. Даже если Ци-Шима попытается доказать, что они преследовали похитителей принцессы и не предполагали наличие в точке выхода ни флота, ни оборонной базы – ведь по документам ее здесь нет, – будет уже поздно. А Лерц, естественно, никакой принцессы не видел и уж тем более не похищал. В крайнем случае, он признается, что некий корабль действительно появлялся в системе – но его немедленно сожгли за проникновение на охраняемую территорию, как того и требует устав. Все чисто.
– Хочешь сказать, никто бы не узнал, что принцессу похитили солдаты Империи?
– Кто? Об этом знали исполнители – им стерли память по прибытии и обеспечили алиби – и Лерц с парой приближенных. Для всех остальных – Орел проводил здесь маневры. Безусловно, и император и члены Совета были в курсе – но подобное доказать невозможно. Если бы что-то пошло не так, их осведомленность тут же испарилась бы – всех выявленных участников «несанкционированного нападения» сразу же отправили бы под трибунал. А Красному Миру – принесли искренние извинения.
Пройдясь по комнате, я несколько раз прогнал в голове весь план – и таким, каким он виделся Лерцу в счастливых снах, и таким, каким он реализовался благодаря действиям Мона. Впрочем, тут было еще полно белых пятен.
– Первая ваша «хитрость» была в том, что кортеж не рванул за похищенной принцессой?
Мон усмехнулся и сделал очередной неторопливый глоток.
– Мертвый самурай лучше живого ронина – как они могли не отправиться спасать свою госпожу? Отправились… Только в другую сторону. В окраинную систему Натхеллы. Сложно засечь точный вектор телепортации безразгонного сверхмалого корабля, особенно – барахлящим сканнером, особенно – если ты два часа корпел над тем, чтобы он барахлил.
– И что в Натхелле?
– Кортеж поискал-поискал, никого не нашел, обратился за содействием к правительству, небольшой дипломатический скандал, потом – совместные поиски… Ци написал им подробный сценарий… с шутками и песнями. К тому времени, как они дойдут до последней страницы, мы должны будем «спасти» принцессу, чтобы всему кортежу не нужно было… ну ты понимаешь. Смывать позор кровью.
– Ладно, понял. Так когда вы взяли базу, принцесса была уже здесь? Вы за ней и шли?
– Нет. Мои люди начали действовать в тот момент, когда мы с тобой беседовали на Хиттари в «Приюте Пирата». Они заняли свои позиции, пустили газ в вентиляцию и усыпили большинство оставшегося персонала базы. Потом приступили к зачистке отсеков от тех, кто успел отреагировать и не отключился.
– Да, мы видели трупы.
Он поморщился и покачал головой.
– Тим, мы использовали только шокеры и легко ранящее оружие. А то, что вы видели, – это закрытые секторы, где не было наших людей. Бойню имперцы устроили между собой – паранойя, паника, недоверие и старые счеты. Наши действия только спровоцировали их. В общем… Шон сделал несколько объявлений по громкой связи, потом мы пытались отправлять туда отряды, чтобы прекратить эту идиотскую бойню, но объявления не сработали, а отряды несли слишком большие потери – поэтому мы просто изолировали эти секторы. У нас не так много людей, чтобы позволить себе… В общем, ты понимаешь. Эммади рассказал мне про пси-излучатель – черт, мы предполагали нечто подобное, но это перешло всякие границы.
Он глотнул чаю и ненадолго замолчал, уставившись в одну из кабин – ту, где лежала девушка со странными рунами на коже.
– Лию обожгли «Когти». Когда они привезли принцессу, мы сообщили им по радио, чтобы шли на нижние секторы базы – мы не хотели сажать их в ангар по известным тебе причинам. На минуту мы отключили генератор помех и дали им точные координаты – когда они сели, к ним вышла наша группа. Похоже, «Когти» всполошились, когда увидели большую группу «носильщиков» с пристегнутыми стеками. В общем, без шероховатостей не обошлось. Пятерых удалось положить станом, с остальной семеркой пришлось повозиться. Лия полезла вперед – она сильный боевик, успела уложить пятерых, пока ее не задели. Шону досталась последняя пара… Предполагалось, что мы просто заберем Оми, «Когти» вернутся к Лерцу – и никто ничего не заметит… Но, может, и к лучшему – зато теперь нам не надо опасаться этого взвода при заключительной фазе. Они могли бы помешать нам куда больше.
– Что за заключительная фаза? Первая – ты собираешь «революционеров» и даешь им разработанный тобой и Ци план, потом сдаешь информацию о принцессе, и Лерц начинает подготовку этой базы, так? Под эгидой этой подготовки, ты и протаскиваешь на нее своих людей. Я в это время гремлю кастрюлями и отвлекаю Лерца от ваших махинаций.
Ти-Монсор рассеяно кивал.
– Потом вы захватываете базу и отбиваете принцессу. Потом прилетаем мы. Что дальше?
– Сейчас еще восемь часов антракт, а потом – финальная сцена, кульминация, апогей, крещендо, катарсис, слезы-аплодисменты-цветы, занавес… Когда «Когти» не вернулись, Лерц отправил сюда Яано и два взвода бойцов – прояснить ситуацию. Яано мы встретили, некоторые из штурмовиков были на нашей стороне – остальных мы усыпили… Хоть что-то прошло без неожиданностей. В общем, через полчаса Яано отправил зонд с отчетом – ситуация три-восемь, нейтрализую, справлюсь сам, маме привет, целую… Через восемь часов Яано отправляется обратно. А мы с тобой берем ударный отряд и набиваемся в тонари, как ресницы в замочную скважину женской раздевалки. Включаем «просветку» и добираемся до эскадры внутри корабля Яано. Как только они откроют барьер – мы отделяемся от Яано, я развожу людей по ключевым точкам, а мы вдвоем возвращаемся в ангар. Там я оставляю тебе наш камешек и иду с Яано к Лерцу. Мы с адмиралом имеем милую беседу – а те люди, которые прибыли на тонари, плюс те флотские, что посвящены в план, начинают зачистку. Пока они идут по списку, вычищая верных Лерцу людей, я отвлекаю самого адмирала. Он отреагирует только на очень сочную приманку – а что может быть для него аппетитнее, чем принц Красных? И все то время, как ребята будут производить нашу рокировку, я должен буду услаждать его слух интересными историями из нашего с ним общего прошлого. После того как они пройдут список до конца, и на ключевые посты встанут наши люди, флот будет под нашим контролем – мне останется только объявить об этом Лерцу, и дальше ему придется принять непростое решение. Отставка или смерть. Нам выгоднее первое, так как такую фигуру достать не так просто, да и вызовет это лишний шум…
– Мон, это слишком рискованно…
– Это самый логичный вариант, Тим. И ты это поймешь, если постараешься хоть немного пользоваться моей светлой головой. Черт, говорю как Эммади, да? Братишка, у меня двадцать лет голова болит от всего этого – давай ты просто доверишься этой больной голове и не будешь заставлять ее болеть еще больше. Диалог с Лерцем я писал под себя, репетируя по ночам перед зеркалом «Ваше время вышло, милорд». Это моя роль и моя реплика, даже если она будет последней.