Тыртышникова Елена. Господин

   А потом Берри схватил Натин за руку и сбежал, спрятался. Затаился где-то в прослойках звездолёта. Мальчишке тогда в голову не пришло, что можно убить этих двоих. Или попытаться это сделать - кем бы Берри Лиар не приходился мафиозным баронам, те отправили его учиться на Королеву, а не обучили убивать.
   Похоже, именно это и спасло молодую парочку… или, вернее сказать, уже троицу. Спасло их и освободило "Феникс". Хотя крови пролилось на звездолёте немало…
   Второй помощник капитана исследовательского корабля "Феникс" вошёл в оранжерею. Его встречала группа азтонских ремонтников. Красные глаза, искажённые злобой рты, трясущиеся руки… "Ясные звёзды! Что он здесь делает?!" Переговорами с командой всегда занимался Алата Шилоджит - Труй даже не пробовал. Конечно, он имел хорошие отношения с экипажем, но - не более того.
   Дубля неожиданно пронизал страх - непривычный, отстранённый. Где же перпом? Ах да, вспомнилось, он же стал капитаном. Алата стал капитаном и изменился до неузнаваемости… Неузнаваемости? А почему, собственно, они все решили, что это Берри Лиар подчинён МАТу? Берри Лиар, который каким был, таким и вернулся? Берри Лиар, которого охраняли два мощных телепата? Берри Лиар, который на глазах Труя, пусть и десять лет назад, отбил ментальный удар движением плеча, чего не могло быть, но всё-таки случилось? И этот Берри Лиар подчинён МАТу?.. Или Алата Шилоджит, в миг превратившийся из спокойного парня, который ладил со всеми, в нервного и неуступчивого безумца?
   Когда перед глазами поплыло, а желудок резануло, словно в нём разрядился игломёт, Труй понял, что страх пришёл к нему не из-за ремонтников, а из-за удушающе-сладкого запаха. В оранжерее что-то цвело, и организму оно не нравилось.
   Очнулся Труй, как и половина азтончан, в лазарете через трое суток.

Глава 12. С чёрного хода

   Не понимаю! Совершенно не понимаю, почему воду в ступе толочь бесполезно! (Аптекарь, размахивая мокрым пестиком)
   Первым, как ни странно и в первую очередь для него самого, проснулся Берри. Только он держал в сомкнутых ладонях звезду, раздумывая, когда её подарить и… Очнулся и резко сел, будто над ухом, сначала шёпотом вписавшись в сновидение, задребезжал будильник "Товарищ капитан… подъ-ём! Роту-у на но-о-ги!" Судя по сладкому сопению, всхрапыванию и присвисту, разномастная "рота" спала и видела неплохие сны. Иначе, чем по звукам, определить, рядом ли его маленький отряд, Берри не мог - он и не представлял, что существует такая темень, о которой и впрямь честно скажешь: хоть глаз выколи! Нет, бывший капитан "Феникса", как и всякий звездолётчик… что там! Как и всякий школьник, знал о таком глубоком мраке, но сталкиваться - не сталкивался. Факел из первого сундука угас, а пещеры не предложили другого источника света - Берри не удалось разглядеть даже пальцы на руках.
   Чувствуя кожей, что пора двигать, командир было собрался крикнуть, но вовремя сообразил, что внезапное пробуждение в кромешной тьме способно вызвать панику: если уж ему, взрослому мужчине, страшновато, то что говорить о женщинах - удивительно домашней Георгии и кудахчущей наседкой над десятилетнем пацаном Натин.
   Искать и пытаться зажечь факел на ощупь, Берри тоже не решился - чересчур явно представил, что произойдёт, наткнись он случайно на телепатку. Не то чтобы командир боялся получить от Натин или Диньки по рёбрам и зубам, но горы иной раз и от визга рушатся. Потому, как бы он ни хотел избежать этого, а пришлось иметь дело с менталом.
   Телепатия, с трудом отпущенная, прямо-таки выдранная из головы накануне, возвращалась медленно, неохотно, словно живая, разумная сопротивляясь тому, кто бессовестно отказался от неё. Да и сам Берри подсознательно не желал обращаться к ней, слишком хорошо помня вчерашнюю боль, от которой плыло перед глазами, отнимались руки и ноги. И от которой помогла освободиться только ледяная до судорог вода геккомандова источника.
   Боль. Его боль. Она была разной. И приходила по-разному. Берри, наверное, знал о головной боли много больше Натин, хотя бы потому, что Натин научили справляться с этой напастью - конечно, не со всякой и не всегда, но, в любом случае, телепатка имела больше шансов победить, не поддаться, не бояться боли… иначе как телепатка Натин не выжила бы. Возможно, Берри не был телепатом именно из-за боли, что приходила вместе с менталом.
   Капитан предощущал неизбежную боль будущего, от которой дрожали колени, сжимался желудок, заставляя согнуться в сухих позывах.
   Сверхновая! Как больно! Как жутко! Неужели менталы терпят это? Так и мучаются из раза в раз?!
   Но ведь на "Фениксе" было не так, не так сложно! Но так было в детстве… Но Натин работает с телепатией, как дышит. А Динька читал и внушал мысли, ещё пихаясь с той стороны живота матери - Берри ни на миг не забывал те странные и местами страшные сны, когда Натин каждые десять минут испуганно вызывала молодого капитана - началось! Началось!! А родила не в одиночестве лишь потому, что Берри насторожила тишина интракома… Динька уже тогда ненавидел командира "Феникса".
   Или это Берри не терпел Денилу?
   Да и что это было? Ревность? К Натин? К ребёнку? Или к отцу этого ребёнка?.. Вроде бы нет - Берри никогда не интересовался личностью биологического отца Диньки, так как знал, что тот из МАТа и что Натин не желает о нём вспоминать. А, с другой стороны, никогда не имел претензий к чужому ребёнку: капитан слишком хорошо чувствовал - для матери нет никого любимее и дороже её чада… Или же Берри сам себя обманывал? А одарённый ребёнок, ощутив ложь, показал взрослому, кем он является на самом деле.
   Нет, вряд ли это настоящий ответ. Берри не из тех, кто испугается своих тёмных сторон. Задумается - да. Станет решать, что делать. Или не делать. Но убежать от них… нет. Никогда - нет. И всё же… Капитан помнил, что за любой благосклонной улыбкой Натин следовала беда, наверняка случайная, но разум упорно связывал головную боль Берри, лихорадку Диньки или пропущенную поломку "Феникса" с мимолётным, воздушным счастьем, которым одарила командира телепатка. И Берри чувствовал вину, которая всё росла и росла. И, наконец, Берри решил избегать её источника - Натин…
   Капитан мотнул головой, сжимая кулаки - ногти врезались в ладони, - напрягся, глубоко вдохнул, расслабился. Увитый каменным плющом грот осветился. Оказывается, мир состоял из множества ментальных следов, отпечатков, меток. Всё, что видел раньше Берри, теперь казалось далёкой, мёртвой уже звездой перед огненной короной близкого солнца.
   Стены текли матовыми водопадами, пол расходился салатово-золотыми кругами. Валуны и камни поменьше рассыпались изжелта-зелёными крошками. Где-то в стороне метнулось кремовое облако - оно не показалось Берри опасным, но не понравилось.
   Натин спала в розоватом коконе, таком же глухом и холодном, как броня, что взглядом сломал генерал Континус Инвинц на Азтоне. Таком же неприступном и всеуничтожающем, как невидимый обычному глазу таран, которым хрупкая женщина вчера проламывала стены. Но таком же эфемерном, как туман - он не защитил бы от физического проникновения. Телепатка лежала рядом, едва не касаясь Берри - возьмись он искать факел на ощупь, первым делом наткнулся бы на Натин. И если бы под руки попалась спина! Как же! Берри знал и умел, как получше устроиться… но вот только не всегда вовремя, мягко говоря.
   Капитан недоумённо посмотрел на свои ладони - он так их и не видел, зато видел других. Диньку, то ли закутанного, то ли сплетённого из алых, синих и изумрудных жгутов. Георгию, умиротворённо мерцающую голубым. Хрома в белой броне с красно-бурым ядрышком блокированной телепатии внутри. Слая, свернувшегося фиалково-незабудковым гепардом. Меха в золотых искрах с тёмной, сосновой прозеленью…
   Сумка нянюшки отливала чёрно-коричневым, связка факелов почему-то - стально-серым. Позаимствованные фляги были прозрачными, как и хрустально-ледяной водопад, наполнивший их. Именно глядя на (или сквозь?) спасительные сосуды, Берри осознал, на что сейчас похож мир. На планетарную спектральную развёртку, которую столь недавно они обсуждали с Натин и, пожалуй, Динькой.
   Перестарался… Сверхновая, кажется, он перестарался, нахапал больше, чем вмещал его разум… А ладно, это же ненадолго - только добыть огонь…
   Давя страх, капитан рванул к факелам. Каким-то чудом - Берри и сам не заметил, как ему удалось - он зажёг пропитанные чем-то маслянистым тряпицы и расстался с телепатией. Та, неслышно, но от того не менее явственно дзенькнув, на этот раз ушла легко и, словно в насмешку, не оставила болезненных воспоминаний. В мире воцарилась тревожная и одновременно такая уютная пляска теней, которую породило живое, настоящее, тёплое пламя.
   Улыбнувшись, Берри потянулся поднять Натин, но передумал и толкнул в плечо Слая. Фиалкиец очнулся от одного прикосновения, внимательно посмотрел в глаза командиру и кривовато улыбнулся в ответ:
   – Спасибо.
   Капитан не стал уточнять, за что его благодарят, а просто отправился будить Меха и Хрома. Абориген занялся дамами и Динькой. Жутко хотелось есть и сменить мокрую от пота одежду.
   За пещерой, на полдороге к которой отряд остановился на привал, сразу следовала другая, поменьше. Если бы не отсутствие какого-либо намёка на симметрию, в голову бы не пришло поверить в её естественное, а не рукотворное происхождение. Она была округлой; словно бутон, заметно сужалась кверху и зияла шестью, не считая того, которым воспользовались беглецы, проходами. Каждую вытянутую дыру сторожили два, а то и три каких-то недоработанных сталагната, скорее нароста на стене, нежели отдельной колонны - пилястры, что капителями сплелись в далёкий острый купол.
   Пока гости любовались чудным творением природы, Слай крутанулся вокруг своей оси, обошёл выходы, разглядывая их темноту, принюхиваясь к ней - словно пытаясь по запаху выбрать верный путь. Определившись, фиалкиец нетерпеливо передёрнул плечами и позвал зазевавшийся отряд за собой.
   Их вновь хищно опутала неповторимая паутина туннелей, опять то блестели краской, то выгибались тенями в свете факела таинственные значки на развилках. Заметив символы, Берри через силу, но снова обратился к телепатии - Слай, как и прежде, старался выбирать проёмы, физические и ментальные рисунки у которых совпадали. Дважды юноша не побрезговал "размытыми" отметками, а потом решительно двинулся к арке, никак не отмеченной - будто пытался вернуться в подгорный лабиринт.
   – Всё.
   Абориген легко, едва не вприпрыжку шагнул в выбранный туннель - и воздух поплыл вокруг Слая, ход по границе очертила ментальная линия, потом исчезла. Ни верящий во всём другу Динька, ни проникшаяся необыкновенной симпатией к фиалкийцу Натин не пошевелились, Берри тоже опасался. Командир не знал, что остановило других, его же задержали воспоминания о событиях, тех, которые он безуспешно пытался забыть, как первую встречу с Континусом Инвинцем - пытался забыть, но лишь отодвигал в дальний угол памяти, чтобы, к случаю или нет, они вернулись, яркие и чёткие.
   Давно, на родной планете, ещё до того, как группа "Радуга" явила своё истинное лицо… морду с бешеным оскалом… капитан видел нечто подобное - телепатический щит. Сам бы он его не разглядел - помогла одарённая сверх меры родня. Телепатический щит во многом был похож на силовой, вроде того, что имелся в доках "Феникса". Неясно зачем, маленький Берри наблюдал за ментальной стеной-стражем, но так и не смог понять, по какому принципу тот пропускал или уничтожал как незваных, так и вполне званых гостей.
   – Ну, что вы? - Слай махнул рукой. - Не в курсе, как вы, а я есть хочу, жуть! Мы уже почти вышли! Там найдётся, что пожевать!
   Дложалло сдался первым и сиганул в проход. Ничего - ни с карликом, ни с проходом - не случилось. Георгия, которую больше вдохновляло предложение поесть, чем бултыхающаяся в желудке водица, тоже не заставила себя долго ждать. После повторного испытания осмелели и остальные.
   На поверхность они выбрались в предгорьях - ничего особенного и удивительного. Небольшой отрог, на склоне которого они очутились, тоже ничем не выдавался, но Натин и Берри окончательно запутались. Им никак не удавалось сопоставить на глобусе Фиалки травяное всхолмье с гигантским деревом и подозрительными шахтами, вход в карстовые пещеры и выход из них же, заснеженные пики, что маячили вдалеке, да ещё так, чтобы это всё располагалось достаточно близко друг к другу. Хотя всё перечисленное было или могло быть на планете, обоим колонизаторам казалось, что расстояние между этими объектами несколько больше того, что способен преодолеть пеший за два неполных дня. С другой стороны, и Берри, и Натин вполне могли ошибаться - не дело телепатки и капитана заниматься планетографией, для этого на "Фениксе" имелась исследовательская группа.
   Зато вряд ли ошибался местный житель, Слай. По крайней мере, держался он уверенно. Да и не было у гостей Фиалки другого выхода, как надеяться на одного из её хозяев.
   Юноша оправдывал ожидания: не дав и минуты на роздых, он потащил компанию вниз, в долину. Та, поросшая редкими рощицами и скопищами кустарника, лениво натягивала подкрашенное зарёй одеяло звёздной ночи. Брошенной лентой светилась утрамбованная широкая дорога. Она, наверное, шла от перевала или вовсе огибала оставленные позади невысокие горы, возможно, уводя в солнечное медовое раздолье при секиймеце. Торговый тракт, не иначе - в наползающих сумерках виднелись две медленно тащившиеся из-за перегруза крестьянские телеги и обоз, расположившийся на ночлег у обочины. Навстречу повозкам с предупреждающим гиканьем и воинственным лязгом проскакала целая кавалькада - крестьяне не обратили на неё ни малейшего внимания.
   Слай двинулся прямо к поставленным кругом крытым телегам.
   – Миш! - очнулся Берри и подёргал себя за испачканный капитанский китель. - Они нас не испугаются?
   – Кто их знает? Мода здесь ещё похлеще, да караванщикам всё едино - они в разных местах бывали, повидали многое… - отмахнулся юноша. - А моё платье очень даже приличное. Мм-м, но вы правы, командир, пока постойте в сторонке - от греха. Пойду, попробую договориться.
   Капитан не возражал, другие - тем более.
   Фиалкиец вернулся, сверкая глазами, как операционная после робота-утилизатора. Хозяева обоза за его спиной зашевелились и споро запрягли в телеги маленьких кривоногих животных, какую-то смесь мохнатых осликов и толстых лошадок, ещё и пятнистых, как леопард - гадай после этого, кого же всё-таки имел в виду Слай в пещере с тремя солнечными столпами. Послышались крики - созывающие, предупреждающие, командующие - торговый караван медленно, но слаженно выезжал на тракт. Скрипели колёса, хлопали плохо закреплённые тенты на искусственном сквозняке, недовольно игогокали и фыркали "лошадки", глухо стучали копыта о глинистую дорогу.
   В мгновение ока только что мирно засыпающий обоз развернулся и тронулся в путь. Знать бы, чем их так пронял Слай, что сказал… Судя по недовольно-усталым минам, Натин и Динька ничего не успели разобрать. Берри не пробовал, хотя телепатия тоже была при нём, как и головная боль.
   – У меня неплохая новость, - широко улыбнулся добытчик и благодетель. - Кормить нас отказались, но зато согласились подвезти в город. Бесплатно! Успеем до закрытия ворот.
   – В чёрную дыру! Чего ты им наплёл? - подозрительно прищурился Дло.
   – Ничего, уважаемый леший, - кажется, Слай искренне удивился. - Они по каким-то своим делам останавливались, как раз перед моим приходом собирались трогать.
   Не то чтобы отряд поверил, но спорить не полез.
   – Миш? - Берри нахмурился - голос фиалкийца и его убегающий в сторону взгляд очень беспокоили капитана.
   – Извините, Лиар, - юноша виновато потупился. - Они приняли нас за обворованный бродячий цирк. Так что…
   Командир лишь пожал плечами - такого поворота событий он не опасался, даже надеялся на него. Главное, чтобы охоту на ведьм не устроили. А в остальном… А в остальном, кто они такие, чтобы кидаться с вопросами и обвинениями к Слаю, чтобы требовать от него объяснений? Кто? Вот именно - никто. А юноша, Слай - в своём праве. К тому же он единственный, кто хоть сколько-нибудь понимал происходящее.
   – Надеюсь, не я - директор?
   Абориген предпочёл не отвечать.
   Ночь накрыла долину и тракт неожиданно - только что она вежливо не торопила жёлто-розовый, в красных разводах закат, дозволяя ему мирно догореть, умереть достойно и красиво, а теперь по-царски щедро сыпала жемчуг звёзд на головы путешественникам. Но преподнеся дорогой подарок, ночь забрала всё вокруг, оставляя лишь небо, соседей по обозу да утрачивающую дневной свет дорогу.
   Берри сидел на козлах один, не считая молчаливо-сонного возницу. Конечно, такой уважаемый человек как директор цирка не должен ехать в компании со своими артистами, карликами да великанами, которые, между прочим, спокойно себе дрыхли под тентами, когда он - врата побери! - грозно бди тут.
   "Берри, у тебя голова болит", - вот кого-кого, а услышать сейчас Натин командир никак не ожидал. Телепатку усадили на какую-то из задних телег.
   "Удивила. Поболит - и перестанет", - зачем-то огрызнулся капитан, но женщина то ли не обратила внимания на его злость, то ли вовсе не читала ответ. Ментальный тон телепатки оставался доброжелательным.
   "Смотри в небо. Оно красивое, успокоит".
   "Разберусь. Ты лучше сама смотри за сыном - свинтит в лес, любопытный наш, а потом собирай его кости по желудкам местных шакалов!" - буркнул Берри, но дельному совету последовал - боль сменилась гипнотическим головокружением. А Натин снова проигнорировала чужое раздражение. В целом, она была права: замечания командира шли не от разума, а Динька, хоть и импульсивен, но не дурак. Да и рядом его обожаемый Слай Миш - и приглядит, и заболтает.
   Действительно, юноша и мальчик пристроились на одну повозку, но разговор, в отличие от радостного на взаимные открытия "Феникса", не клеился - фиалкийца занимали свои мысли, если друг вообще не дремал. Мешать ему Денила не хотел, но всё же не удержался.
   – Слай? - позвал юный телепат.
   Трястись на козлах было немного забавно, но скучно: обочина не просматривалась, освещённый свечным фонарём задок передней телеги интереса не вызывал. Хотя сам фонарь… такой и на их повозке имелся… был любопытен, Денила видел нечто похожее в приключенческих фильмах и в каюте коллекционера-археолога, у Георгии. Мальчику попадались сплетённые из проволоки и остеклённые пирамидки, призмочки, даже объёмные звёздочки, но эллипсоиды ещё не встречались. Фонарик походил на маленький арбуз с зависшей искоркой внутри - хотелось разобраться, что это за матовый материал, на чём держится свечка и где дверца…
   – У? - остановил уже протянутые к чужой собственности руки Слай. Хорошо, возница ничего не заметил.
   – Не хочешь сказать: "Добро пожаловать на Фиалку"?
   – Фиалку? - не понял юноша. По-видимому, ещё не вернулся к реальности. - Какую фиалку? Есть такой цветок в горах, только не в этих…
   – Да не, - фыркнул Денила. - Это имя твоей планеты. Я придумал! А ты - её представитель, фиалкиец. И ты можешь поприветствовать нас, гостей.
   – Мм-м… - абориген со странным выражением посмотрел на юного попутчика, на этот раз не делясь мыслями и эмоциями, как делал на звездолёте. Потом хмыкнул. - Как хочешь. Имя красивое, подходящее… - не стал спорить и расспрашивать Слай, откашлялся. - Добро пожаловать на Фреолку!
   – Нет, не так. Ты ошибся!
   – Разве? - рассеянно пробормотал юноша и вдруг выпрямился, приосанился, выпростал вперёд руку. - Смотри! Город! Настоящий! Не то что ваши муравейники.
   Позабыв вопросы, Денила приподнялся, вытянул шею. Прямо на них из темноты выплывали стены, днём, наверное, сероватые. Они взмывали к небесам, подпирали их - и нежно серебрились в свете звёзд. Сложили эти стены из огромных, в рост человека каменных блоков. Юный телепат, как встал, так и замер с приоткрытым от удивления ртом. Никакие сказки и истории, никакие картины и никакие фильмы не могли бы передать величие этих удивительных стен. А что же за ними?
   – Город!

Глава 13. Между маской и лицом

   Офицер, он же слон (Большая энциклопедия недоразумений)
   Расстались гости планеты и их проводник с добрыми караванщиками сразу же, как оказались за мощными, подстать стенам воротами. Те, ограждая город от внешней ночи и её опасностей, захлопнулись за последней телегой обоза: сначала опустилась толстая, в фигурных шипах решётка. Она была слегка утоплена в глубокой арке прохода, поэтому не могла служить удобной лестницей для лазутчиков, хотя на первый взгляд казалась словно бы предназначенной для вражеских разведчиков. С внутренней стороны упала решётка попроще видом. И лишь потом закрылись деревянные створки городских врат.
   Раздался крик. Откуда-то сбоку выбежал стражник и приложил горящий зеленоватым пламенем факел к выемке рядом с длинным петлями - тотчас от одной стене к другой побежал огонёк. Он искрил, словно одинокая капелька весёлого фейерверка, и зажигал за собой, прямо поверх гигантских засовов гирлянду похожих на бумажные фонариков.
   – Местная традиция, - шёпотом объяснил Слай. - Показывает горожанам, что ворота заперты. Если неприятель попытается их открыть, гирлянда порвётся.
   – Здесь настолько опасно? - напрягся Берри.
   – Явное дело, нет, - успокоил проводник. - Это наследие предков. Ещё у них есть парочка легенд на это дело и одно пророчество об огненных бусах - придёт великий правитель и чудодей… В общем, традиционные байки для туристов, если говорить по-вашему.
   Слай вежливо махнул рукой начальнику обоза - тот не заметил, занятый спорами о входной пошлине - и развернулся лицом к городу.
   – Миш, знаешь, следовало их как-то отблагодарить, - озадаченно пробормотал Дло.
   – Наверное, следовало, - согласился юноша. - Но не стоило. Да и ушли мы, а Динька обещал сделать так, чтобы о нас не вспоминали денька два-три.
   Вслед за фиалкийцем отряд нырнул в переплетение кривых нешироких улочек средневекового… нет, не городишки, а действительно Города. Никто из инопланетян не мог похвастаться, что бродил по неотягощённым космическим вмешательствам крепостям, потому даже Натин и Берри не знали, чего ждать от Города, но при этом явно не ожидали того, что видели.
   – Денила? - телепатке подумалось, что она явно многое упустила в воспитании сына.
   Мальчик, отлично осознавая всю тяжесть проступка, стыдливо потупился, хотя, как и остальные, хотел глазеть по сторонам - сейчас взрослые, серьёзные люди ничем не отличались от юного Слая, угодившего на Азтон. А ребёнок виновато смотрел себе под ноги, не оправдываясь, но имея на то полное право.
   – По мне, всевселенские таланты, могли бы выцыганить и ужин, - зато капитан оценил деятельность детей совсем по иной шкале.
   – С совестью разговаривать надо, - наставительно произнёс фиалкиец. - И вряд ли караванщики такие уж знатные кашевары - не думаю, что нам нужны понос и прочая жуть. А в городе много достойных харчевен и постоялых дворов при них - я здесь бывал, найду хорошее место. Поедим без страха, выспимся на кроватях и спокойно решим, что делать дальше.
   Предложение было и разумным, и притягательным, тем более что в слова Слая легко верилось - город (Фреолка, как тотчас объявил всезнающий Денила) казался удивительно чистым и ухоженным. Ни грязного месива под ногами - все улицы, даже самые маленькие, узкие и тёмные проулки, мостили тщательно и с чувством, так что между булыжниками не пробилось ни единой травинки. Ни помоев с верхних этажей - те, классически деревянные в отличие от каменных первых, расчерченные паутиной коричневатых полос, не нависали над головами, открывая путникам полосу иссиня-чёрного неба с каплями звёзд и не мешая редким всадникам на громадных и снова пятнистых скакунах. Ни сшибающей с ног вони навоза и немытых тел - да, она витала в воздухе, но едва уловимая, терпимая… особенно при состоянии самого отряда.
   А кое-чего другого в городе не было - дождевых желобов. Выходило, появись здесь вода, она бы стекала прямо по мостовой, заливая ту, превращая в мутную реку, что никак не вязалось с видом и впечатлением от аккуратной, почти пряничной Фреолки. Вопиющее несоответствие настолько поразило капитана, что, несмотря на головную боль и усталость, в нём пробудилось нестерпимое желание разобраться, понять. Одержимый духом исследования, Берри не заметил ни взглядов команды, ни того, что Динька, пойманный в те же силки любопытства, рыщет в поисках объяснений вместе с ним, ненавистным Лиаром. Благодаря их общим усилиям и масляным фонарям, бессовестно и гордо разгоняющим тьму, они быстро отыскали несколько стоков, очевидно уводящих воду под землю. Похоже, средневековое поселение обладало вполне развитой канализационной системой.
   – Денила! - в который раз позвала поражённая мать. И Берри очнулся, понял, что случилось - его прошиб холодный пот.
   – Да ладно тебе, Натин, - попытался успокоить телепатку командир. - Мне было интересно.
   Он отвернулся, пряча больные глаза и одновременно блокируя разум - ещё не хватало, чтобы женщина начала открыто, как в обозе, жалеть его. Динька не простит капитану такого. Да и не виноват мальчишка - он всего лишь до предела усилил собственные чувства Берри: командиру и впрямь хотелось разузнать, что да как, а юный телепат ненароком заставил воплотить желание в действие.