Уэлч Джейн. Плач Абалона (Онд - 1)

   Каспар постепенно успокаивался и, оглядываясь по сторонам, с удивлением заметил цветущие колокольчики. На каштанах набухли маленькие липкие почки, а на ветках ив показались желтые пушистые комочки. Но ведь стоял рогень, до весны еще далеко! Тем не менее, казалось, будто наступил радолунь. Воздух благоухал, откуда-то слышалось пение птиц.
   Наверное, это сон, подумал Каспар. Должно быть, волк его ранил, и теперь он бредит в лихорадке. Голоса принадлежат лесным поселянам, очевидно, они подоспели на подмогу, унесли его к себе в хижину, положили у огня и теперь поют. Музыка походила на пронзительные трели далекой дудочки.
   Вдруг Каспар вспомнил о свирели. Когда это все началось, Брид держала ее в руках.
   Плач стих. Мохнатый карлик прерывисто дышал, пряча голову на груди у девушки, а потом, наконец посмотрел ей в лицо.
   - Пропала, - прошептал он. - Не могу ее найти.
   - Это часть круговорота, - ответила Брид, будто понимала, о чем идет речь. Каспар-то точно не понимал.
   У существа оказалось длинное узкое личико с плоским носом и темно-карими глазами. Кожа на лице поросла мягким рыжеватым пушком, на подбородке делавшимся длиннее и превращавшимся в бородку. Волосы у него были короткие и курчавые, а на голове торчали два маленьких рога, как у детеныша косули. Лёсик, догадался Каспар, полуолень-получеловек, он читал про таких в сказках.
   - Моя Примула, - хныкало существо, - меня бросила.
   - Если ты ее по-настоящему любишь, вы снова встретитесь, - сказала Брид.
   - А вдруг нет? - Лёсик в унынии посмотрел на свои ручки с короткими толстыми пальчиками и слишком крупными и толстыми ногтями. - Кажется, Великая Мать еще не решила, кем мне быть. Ты ее знаешь, пожалуйста, попроси за меня. Я должен вернуться. Примула мертва, кто еще будет приглядывать за моей Петрушкой? Кто о ней позаботится? А ведь кругом звери!
   - Какие звери? - спросил Каспар, совершенно не в силах уразуметь, о чем говорит лёсик.
   - Да волки же, глупый. Большие злые волки. Ты что, их не заметил? Ты кто вообще такой? А главное, не встревай. Невежливо говорить, не представившись. Мохнатый человечек дернул головой, а его уши Каспар мог бы поклясться! сами навострились и повернулись туда, от куда доносилось пение. Они приближаются... Надо уходить! За мной, быстро, возбужденно велел он, но никуда не пошел, а только стал оглядываться по сторонам, подпрыгивать и пинать кусты. - Куда она делась? Она мне так нужна!
   Каспар подумал, что лёсик просто сумасшедший. Та кого абсурдного сна он никогда еще не видел.
   - А, вот она, у тебя! - Существо повернулось к Брид и облегченно вздохнуло, увидев у нее в руках дубовую свирель. - Ну, так чего же мы ждем?
   Лёсик нырнул под бревно и секундой позже показался на другой стороне прогалины, где вскарабкался на пригорок и принялся лихорадочно махать им ручкой. Брид бросилась туда, пригибаясь под ветками и стараясь не отставать, а Каспар в полном замешательстве побежал за ней. Когда пение наконец сделалось едва слышным, существо остановилось, сорвало пучок травы и принялось задумчиво жевать.
   - Давай сюда свирель, - сказало оно, протягивая ручку к Брид. - Она мне нужна.
   - Сам знаешь, лучше не надо, - ответила запыхавшаяся жрица, пряча инструмент за спиной. - От нее одни неприятности.
   - Давай сюда, говорю! - Лёсик топнул раздвоенным копытцем.
   Каспар решил, что требуется вмешательство.
   - Слышишь ты, мелкий, в чем дело? Раз Брид сказала, что не отдаст...
   - Я тебе уже говорил, что невежливо вступать в беседу, не представившись, - прервал его мохнатый коротышка и стал жевать побыстрее.
   - Ты ведь с Брид разговариваешь без знакомства, а почему со мной не можешь?
   - Ну, с ней-то мы знакомы, - фыркнул лёсик. - Ее все знают. Она Дева. Птицы ее знают, зайцы ее знают, в общем, мы все ее знаем. - Он неуверенно оглядел свое тельце. Даже волки помельче.
   - Но черномордые волки нет, - заметила Брид.
   - Нет, злые волки нет, - согласился крошка лёсик. - А остальные все знают. И мы, конечно. Она Дева, Одна-из-Трех. Он взглянул на Брид, склонив голову на сторону.
   Та засмеялась, а Каспар нахмурился.
   - Кто это мы?
   Лёсик буквально спал с лица.
   - Мы больше не мы. Раньше мы ходили стадом, а теперь у Петрушки шерстка блестит, как полированный каштан, а глаза темные, будто глубокое лесное озеро. Я что же, никогда к ней не вернусь? - Он посмотрел на Брид молящим взглядом. - Пожалуйста, отдай мне свирель, пока не поздно.
   - Уже поздно, - ответила жрица твердо, но ласково. - Слишком поздно. Смирись. Ты ничего не можешь поделать и ничего не должен. Это против Природы.
   - Мне надо вернуться к крошке Петрушке. Волки! - воскликнул он. - Дай мне свирель.
   - Ну-ка не смей! - Каспар ухватил лёсика за руку. Тот вырвался и отскочил.
   - Не говори со мной, пока не представишься!
   - Спар, - назвался юноша, протягивая ладонь. Лёсик искоса на него поглядел.
   - Это мне ничего не говорит. Из какого ты стада?
   - Он из Торра-Альты, - объяснила Брид. - Мой самый дорогой друг.
   Сердце у Каспара забилось под самым горлом. Ничего подобного Брид никогда не говорила. С той самой минуты, как они повстречались, Каспар полюбил ее всем телом и душой. А теперь она называет его своим самым дорогим другом! Стало быть, он ей дороже, чем Халь?
   - Любой твой друг... - начало существо, подступая поближе. Папоротник, - поклонилось оно, - из стада Лешей реки. Это самое старое стадо в лесу. Рад познакомиться. - Лёсик резко обернулся к Брид: - А теперь можно мне свирель?
   - Нет, - отрезала девушка. - Она не твоя. Ты ее взял у них и лезешь в дела, к которым не должен и прикасаться. Они ее ищут.
   - Пожалуйста, - вскинул руки Каспар, - пожалуйста, объясните мне кто-нибудь, что тут происходит. Брид, что случилось с волками?
   При упоминании о волках лёсик побледнел, перестал жевать и уронил изо рта комок травы.
   - Их тут нет, - успокоила его Брид.
   - Прошу тебя, - взмолился Каспар, не в силах больше терпеть. - Мне надо знать, в чем дело.
   Было тепло, в воздухе приятно пахло колокольчиками, что росли в тени деревьев огромными множествами, похожими на волнующееся море. Дубы покрылись раскрывающимися почками, а на ветвях буков уже трепета ли на ветру зеленые листочки. Точно, сон.
   Брид села среди цветов, внимательно следя, чтобы заплаканный лёсик не приближался к свирели, глубоко вздохнула и посмотрела на Каспара.
   - Садись, я все тебе объясню.
   - Некогда рассиживаться. Надо найти Пипа и Брока. Я первый раз повел отряд и потерял двух человек. Что отец обо мне подумает?
   - Спешить некуда. Такова природа этого места. Здесь время идет по-другому.
   - Брид! - воскликнул Каспар в отчаянии, чувствуя, что скоро окончательно свихнется.
   - Мне кажется, это Свирель с большой буквы, - начала она. - Теперь садись, Спар, и не смотри больше, как загнанный заяц. Все не так сложно, только дай мне объяснить. Свирель обладает силой, несколько напоминающей Некронд, она может открывать врата между жизнью и Иномирьем. Должно быть, когда Папоротник на ней играл, такие врата ненадолго открылись, и нас затянуло в Иномирье.
   - И мне надо вернуться обратно, пока я окончательно не изменился, встрял Папоротник.
   Каспар все равно ничего не понимал.
   - Ты хочешь сказать, что мы в Иномирье? - Брид кивнула. - Так значит, мы мертвы?
   - Папоротник мертв, - спокойно ответила жрица. - А мы сюда попали потому, что музыка Свирели перенесла нас через границу между мирами.
   - Нам надо вернуться! - Каспару тут же перестало тут нравиться. Вокруг мир мертвых!.. И все-таки все казалось таким безопасным и спокойным, а Папоротник не выглядел ни гниющим трупом, ни привидением, хоть Каспар и заметил у него вокруг шеи пропитанный кровью платок. Наконец юноша опустился рядом с Брид и стал слушать дальше. Он ей доверял. Раз Брид сказала, что спешить некуда, значит, так оно и есть.
   - Итак, мы в Иномирье.
   - В Ри-Эрриш, - поправил лёсик. - Певцы это место называют Ри-Эрриш.
   Брид кивнула.
   - Это земля истины, где мы все лишаемся лжи и притворства, очищаемся перед вступлением в блаженство и всепрощение Аннуина, чтобы слиться с Великой Матерью.
   - А откуда это известно? - недоверчиво спросил Каспар. В другой раз он придержал бы язык, но сейчас почему-то вынужден был говорить откровенно.
   - Оттуда, что раз примерно в тысячу лет перерождается кто-нибудь, кто это помнит.
   Каспар стал моргать, пытаясь осознать сказанное Брид, а та продолжала:
   - К тому же порой по земле ходят духи, привидения, если угодно, образы мертвых. Это души умерших, так отчаянно желающие вернуться к жизни, что они сопротивляются преобразованию и уходят в мир, как тени. Иногда они тоже об этом рассказывают.
   Каспар так до конца и не понял. Он осмотрел свои руки и убедился, что они по-прежнему состоят из плоти и крови, а когда Каспар задел пальцем за колючий куст, из царапины выступили капельки крови.
   - Папоротнику надо вернуться, но уже слишком поздно, - продолжила Брид.
   - Не может быть слишком поздно. Я еще не до конца изменился. На нас напали волки, я хотел их отвлечь, а Примула осталась с малышкой. А они... они поймали Примулу, и пока она лежала и умирала, я пообещал ей смотреть за Петрушкой. Волки вернулись. Я увел их, но, в конце концов, они меня догнали. Кто теперь будет ее защищать? Не важно, что я изменяюсь. Я все равно могу о ней заботиться. Я ведь обещал ее маме. Мне надо вернуться. Отдай Свирель!
   - Нет, Папоротник. Нельзя вращать обратно колесо жизни, которое для нас, смертных, крутится только в одну сторону. Мы должны вернуть Свирель им.
   - Им? - спросил Каспар.
   - Певцам магии, - объяснил Папоротник. - Брид, я ведь обещал!
   Дева покачала головой.
   - Ты прошел через смерть и очутился в Иномирье, в Ри-Эрриш. Смерть освобождает от обещаний прошедшей жизни.
   - Но Петрушка в беде. Я должен ей помочь.
   - Брид, - встрял Каспар, - если колесо жизни вращается лишь в одну сторону, как мы-то собираемся воз вращаться?
   Жрица не ответила, она все так же смотрела на рога того лёсика.
   - Ты не можешь вернуться, Папоротник. Великая Мать уже решила, кем ты будешь. Ты больше не олень, посмотри на себя. Скоро ты превратишься в человека.
   - Не хочу я быть человеком! - заспорил Папоротник, у которого начала линять шерсть на руках. - Я должен вернуться и заботиться о ней. Отдай мне Свирель, я попробую еще раз.
   - Не выйдет. Ты появился всего на миг.
   - Знаю, - повесил голову Папоротник. - Наверное, мелодию неправильно подобрал. Я все утро пытаюсь. Я хотел пройти через двери Нуйн, но так и не успел поговорить с Высоким Кругом. Меня хотели задержать, и я ухватил Свирель Дуйра.
   Брид замерла.
   - Слушай. Пение становится громче. Надо отдать им Свирель.
   - Нет. Ты что, не знаешь, что они со мной сделают? - Папоротник ухватился за руку Брид, как ребенок. - Люди ведь такие медлительные! Не хочу быть человеком, хочу быть оленем.
   - Должно быть, в момент смерти ты хотел, - сказала Брид.
   - Хотел, - согласился Папоротник. - Я хотел быть человеком, потому что никто больше не умеет убивать злых волков. А человек может, кого угодно убить.
   - Да, - грустно сказала Брид. - Да, и это - наше тяжкое бремя.
   - Почему? Это ведь свобода! Подумать только: жить свободным от страха!
   - Потому что мы расплачиваемся ответственностью. А настоящая свобода это жизнь без ответственности.
   Чем сильнее человек, тем меньше у него свободы. Мы должны вернуть Свирель, Папоротник, и придется тебе смириться.
   - Не могу. Не сейчас. Я долго учился. Я уверен, что уже почти правильно подобрал ноты.
   - Тебе удалось отправить через грань лишь саму Свирель, а когда я ее нашла, она притащила сюда нас.
   До Каспара начало доходить, что случилось. Благодаря смешному маленькому существу, наполовину человеку, наполовину оленю, они спаслись от волчьих зубов и очутились в другом мире, в Иномирье, во вселенной духов.
   - Так мы все-таки умерли, - в ужасе проговорил он.
   - Да нет же, - спокойно ответила Брид. - Мы вообще здесь не должны быть. Это ошибка. Харле нас спас, мы все объясним, вернем Свирель и попросим, чтобы нас отправили назад.
   Вдруг Брид замолчала и стала смотреть Каспару за спину. Таинственная песня делалась все громче. Песня почти знакомая... Да, точно, Каспар слышал ее в детстве, во снах. Он медленно обернулся.
   Перед ними стоял человек, во всяком случае, Каспар так решил. Человек был невысок, наверное, на дюйм ниже его самого, с яркими светлыми волосами, отливавшими в тени деревьев золотом. Каспар принял бы его за эльфа, но Брид говорила, что в "Книге имен" эльфы не упоминаются и, следовательно, их на свете нет. За не имением лучшего слова он назвал бы человека просто красивым. Его кожа напоминала темную слоновую кость, а широко расставленные глаза над высокими скулами сияли пугающим желто-зеленым цветом. Незнакомец был одет в изумрудно-зеленые штаны, голый торс прикрывала лишь кожаная куртка. Гибкое тело охватывала шитая золотом перевязь, к которой крепился колчан со стрелами. С шеи на красном шнурке свисал рог. Человек стоял, широко расставив ноги, и смотрел на них заносчиво, как лорд, недовольный своими крестьянами.
   - Итак, мы наконец нашли маленьких воришек, - объявил он твердым, но мелодичным голосом, и двинулся к ним неспешно, размеренно, так Каспар подходил бы к испуганной лошади.
   Что-то в этом человеке торра-альтанец немедленно признал за волшебное: голос, плавность движений... К своему стыду, Каспар обнаружил, что боится его. Папоротник, дрожа, спрятался за Брид.
   - Лесничий, - попискивал он, - певец Ри-Эрриш, Я тут ни при чем! Совсем ни при чем! Это даже не я придумал!
   Лесничий, как его назвали, переводил взгляд с Папоротника на Брид, усмехаясь краем рта. Каспар никак не мог понять, что у него на уме.
   - Миледи, Свирель у вас. - Он поклонился Брид с немалым почтением. Вы очень храбры, раз осмеливаетесь так оскорблять Высокий Круг.
   - Я не нарочно, - ответила Брид. - Я не хотела нанести оскорбление, собиралась лишь вернуть - вернуть Свирель вам, а сама возвратиться в...
   - Возвратиться, говорите? Значит, вы знаете, где оказались и что делаете? Большинству это неизвестно.
   Брид склонила голову.
   - И все же мне нужно вернуться. Я должна сделать большую работу.
   - В последнее время я слышу эти слова очень часто, - откликнулся лесничий, не раздумывая и с удовольствием оглядывая Брид.
   Каспар почувствовал, что у него взыграли инстинкты защитника.
   - Кто бы вы ни были, оставьте ее в покое! - сердито велел он, вставая между Брид и незнакомцем.
   Тот посмотрел ему в глаза, юноша вздрогнул. Неожиданно лесничий шагнул вперед, поднял руку и хлестнул Каспара по губам.
   От удара, оказавшегося куда сильнее, чем можно было предположить, баронский сын упал на землю и удивленно взглянул на человека.
   - Кто вы?
   - Я Талоркан, старший лесничий. Я отвечаю за все души, проходящие через этот лес, - ответил тот с само довольной улыбкой. - А ты, мальчик, мне мешаешь.
   Вот уже несколько лет никто, кроме, конечно, Морригвэн, не называл Каспара мальчиком.
   - Со мной нельзя так говорить, я обладаю силами, - вскричал он, вспоминая о Некронде.
   - Спар! - воскликнула Брид.
   - Ты мне не указ, Брид. Ни здесь, ни где-либо еще.
   - Пожалуйста, - она сменила тон, - пожалуйста, Спар, ради меня, помолчи и дай мне самой разобраться.
   - Да, - добавил Папоротник, не высовываясь у нее из-за спины, помолчи, Спар. Делай, как леди говорит.
   Талоркан посмотрел на Каспара и на Папоротника совершенно презрительным одинаковым взглядом и уверенно протянул руку к Брид.
   - Свирель моя. Верните ее мне. Вы обязаны.
   - Нет, - хладнокровно покачала головой жрица, - пока что не верну. Похоже, мне нужно кое-что за нее получить. Я отдам вам Свирель, но только после того, как увижу Высокий Круг. Полагаю, вы можете меня туда отвести. Нам нужно вернуться.
   Талоркан засмеялся.
   - Ни один человек не в силах вернуться. Песни магии не позволяют смертным просто так ходить взад вперед по мирам. С чего бы давать вам такую привилегию?
   - Мы не должны были сюда попадать, - терпеливо объяснила Брид. - Мы оказались здесь не по своей воле и должны вернуться - не ради себя, а ради высшего добра.
   Талоркан недоверчиво хмыкнул.
   - Я видел, как все произошло. Никто не заставлял вас подбирать Свирель, а без этого вас разорвали бы волки. Не так ли? Иди все своим чередом, вы все равно бы здесь оказались. Смерть не обманешь.
   Каспар похолодел. Волки. Он медленно прошелся ладонями по телу, ощупал запястья, чтобы удостовериться, что цел.
   Брид опустила глаза, а потом опять посмотрела на Талоркана встречаться с ним взглядом было нелегко.
   - Допустим, это правда. Однако Свирель оказалась у меня в руках без всякого моего участия. Я поняла, что это за предмет, благодаря полученному мною образованию, но никаких противоестественных заклинаний, что бы получить артефакт, я не творила.
   - Да, - согласился Талоркан. - Да, но кто-то другой это делал. На путях магии появились трещины и завихрения. А потом появились вы! Вы первые люди, прорвавшиеся через грань, за весьма долгое время.
   Лесничий коснулся пальцами рога, висевшего у него на груди, не сводя пристального взгляда с Брид. Слегка улыбнувшись, он произнес: - Простите, юная леди, я должен созвать Круг. Этот вопрос вправе решить лишь он.
   Талоркан набрал полную грудь воздуха и сильно подул в рог. Каспар ожидал долгой мелодичной ноты, а услышал лишь что-то вроде завывания ветра в ущелье. Звук нарастал, пока лес не заполнился шелестом крыльев, а воздух не заколыхался от чего-то невидимого. Потом все стихло, будто весь мир затаил дыхание, предчувствуя что-то важное. Молчание нарушил безумный плач, разнесшийся эхом повсюду.
   Воздух на краю прогалины задрожал. В небе повисли крохотные радуги, будто лучи солнца пронизали струи огромного водопада.
   - Старейшины Высокого Круга, - простонал лёсик. - Я пропал!..
   Каспар передвинулся поближе к Брид, чувствуя себя таким же маленьким и беспомощным, как дрожащий от страха Папоротник. Разноцветные лучи плясали и перемигивались. Их красота зачаровывала, восхищала. Эльфийские огни, подумал Каспар, и рассмеялся, вспомнив давно забытые детские сказки.
   Ветер стих, радуги постепенно стали тускнеть. На их месте возникли человеческие фигуры. Тринадцать муж чин и женщин с ярко-золотыми волосами пели; их песнь звучала красиво и в то же время больно ранила. Их одеяния сияли малиновым, лиловым, изумрудным и шафрановым роскошно, как любой цветок в лесу. Каждый был подпоясан кушаком, помеченным особым знаком Каспар с удивлением узнал руны древ. Женщина, стоявшая посередине, казалось, излучала свет более яркий, нежели остальные.
   Она была не выше других, но обладала самой великой силой. Белые шелка ниспадали до земли, золотые волосы струились до самого пояса, и в прядях блестела серебряная нить. Тонкий нос смотрелся дерзко, внешние уголки глаз загибались чуть кверху. Каспар посмотрел, что за руну она носила. Это оказался знак ясеня, на древнем языке звавшийся Нуйн. Нуйн отворяет понимание того, что все события и существа, как бы малы они ни были, связаны с высшим замыслом, вспомнил Каспар уроки магии древ.
   Женщина приблизилась. Зрачки ее глаз были удлиненными, словно у кошки, а сами глаза - желтыми, огненно-желтыми, и пылали чувством. Женщина смотрела на них с Брид, и ослепительный свет струился вокруг нее.
   - Госпожа моя Нуйн. - Талоркан опустился на одно колено и почтительно склонил голову.
   Каспар почувствовал, как Брид напряглась, но не мог оторвать глаз от леди Ри-Эрриш. Дело не в том, что она была красива, а она была красива! и каждым своим дюймом сияла и лучилась светом... Она летела к ним, плыла над травой.
   Двенадцать ее спутников продолжали петь. Каспару хотелось закричать, чтобы они умолкли. Их песня переполняла сознание, откликаясь, то тут, то там, мысли путались. Женщина в белом платье остановилась всего в нескольких шагах от Брид и грациозно опустилась на землю. Сияние потухло. Белые, как жемчуг, обнаженные стопы, едва видимые из-под подола, коснулись травы.
   Каспар ущипнул себя за бок, понимая, что челюсть у него отвисла от удивления.
   Нуйн протянула к Брид тонкую руку.
   - Отдай мне Свирель Абалона. Ты воровка и будешь наказана.
   Папоротник рухнул наземь и принялся что-то бессвязно лопотать. Никто не обратил на него внимания, только Каспар хотел протянуть бедолаге руку, чтобы хоть как-то утешить, но не смог больно уж ярко, будто тлевшие угли, которые раздул ветер, горели глаза женщины.
   - Я не могу отдать вам Свирель, - мягко ответила Брид. - Я получила ее честным способом. Она оказалась в моем мире, и я могла бы навсегда ее там оставить.
   Дама возмутилась, и вокруг нее вновь появились белые искры. Она приподнялась в воздух, нависая над Брид.
   Каспар нахмурился. За спиной у женщины оказались крылья, тонкие, как паутинка, и двигавшиеся так быстро, что заметить можно было лишь пятна света.
   - Я - Нуйн, дух ясеня. Хрупкое создание, оказываясь на моем пути, ты рискуешь своей душой!
   Каспар не мог ни поверить, ни допустить, чтобы кто-нибудь разговаривал с Брид в таком тоне. Он шагнул вперед, но дорогу ему заступил Талоркан. Лесничий протянул руку и одним пальцем уперся Каспару в грудь. Юноша тут же отпрыгнул назад, пронзенный острой болью.
   - Не волнуйся, - негромко сказала ему Брид. - Мы не сделали ничего дурного, они не могут причинить нам вреда.
   - Ничего дурного? - воскликнули остальные двенадцать членов Высокого Круга, подлетая ближе. Их пение прекратилось, и Каспару стало легче. Ничего дурного? - хором повторили они. - Вы обманули смерть!
   - Так нечестно, - запротестовал Каспар. - Мы просто нашли в лесу свирель.
   - Нечестно? - мрачно переспросил мужчина с очень темной кожей. - А кто сказал, что в смерти есть что-нибудь честное? Вас должны были съесть волки. Вы играли со смертью с того мига, как вошли в лес.
   Каспар взглянул на его руну и без всякой радости узнал Страйфа, духа терна.
   - Как много вас приходит к Высокому Кругу с мольбами и глупыми оправданиями, - произнесла Нуйн. - "Ошибка, случайность" - эти слова я слышу все время. Пора вам научиться смиряться со своей судьбой. Только когда смерть разделяет две души, связанные любовью, я могу позволить заводить разговор о каком-то воссоединении. Но у вас нет оправданий, нет смягчающих вину обстоятельств. Ваш выбор ограничен. Можете либо двигаться дальше по кругу, либо остаться здесь и терпеть наказание до тех пор, пока не будете готовы.
   Ее голос был ужасен. Выглядела женщина молодо, чуть старше Брид, но говорила, словно старуха без дрожи, не хрипло; так древний ветер, не знающий конца и не ведающий времени, колышет листья дерева.
   - Вы несправедливы, - выпалил Каспар.
   - Тихо, Спар, - попросила Брид, не отрывая глаз от Нуйн. - Есть вещи, которые тебе не понять.
   Каспар стушевался и посмотрел на Папоротника. Похоже, Брид ценила его не больше, чем крошку лёсика. А ведь он ее так любит... Знание того, что девушка не разделяет его чувств, заставляло Каспара ощущать себя полным ничтожеством. Это длилось уже три года, но ему удалось подавить жгучую страсть и обратить свои взгляды на Май. Бедная Май. Он ей тысячу раз говорил, что любит, а сам в это время мечтал о Брид.
   - Как ты осмелилась? - вскинула голову женщина, и ее золотые волосы рассыпали искры.
   - Я дух ясеня, связующего все части вселенной. Никто не может бросить мне вызов!
   - Я Брид, я Одна-из-Трех. Ты не смеешь так говорить со мною. Брид в своих потертых кожаных одеждах, с волосами, заплетенными в растрепавшуюся косу, встала навстречу страшному созданию с отчаянной уверенностью в себе. Каспар захлебнулся любовью к ней.
   Остальные члены Круга рассвирепели от этих слов, а Талоркан стал переминаться с ноги на ногу. В присутствии Нуйн ему было не по себе, а оттого он смотрел на Брид с еще большей насмешкой. Но ее сила воли явно впечатлила лесничего.
   - Я превыше ваших законов, - гневно провозгласи ла Нуйн. - Я содержу в себе великую опасность. Я могу оставить тебя здесь до самого конца времен.
   - Не можешь, - ответила Брид заносчиво, хотя голос ее чуть заметно дрожал. - У меня твоя Свирель, и я способна вновь отправить ее в мир живых, если ты будешь мне грозить.
   - Грозить? - переспросила Нуйн внезапно мягко и ласково, глядя на дубовую Свирель, украшенную перламутром, которую Брид медленно поднесла к губам. - Я вовсе тебе не грожу. Мне это не нужно, ты ведь не знаешь, мелодии, способной сотворить подобное заклятие. Несложно выдуть ноты, которые переносят смертных из вашего мира в Ри-Эрриш по естественному ходу колеса, однако для того, чтобы обратить вращение Природы вспять, необходимы силы бессмертных. Ни в моем, ни в вашем мире нет такого места, откуда я не могла бы вернуть себе Свирель Абалона.
   - В самом деле? - тихо и прерывисто проговорила Брид, так что женщине пришлось податься вперед, что бы лучше слышать. - Кое-чего ты обо мне не знаешь, Нуйн. Может, в Ри-Эрриш ты и правишь, но в моем мире ты не всесильна. Я Одна-из-Трех, а Троице доступно природное волшебство Великой Матери.
   Талоркан сверкнул глазами и облизал алые губы.
   - Я - Нуйн. В моих руках ключи, отпирающие ворота магии и связующие вселенную, и сила моя проистекает прямо оттуда. - Она подняла взор к небу, где пламенел огромный ярче, чем в мире живых, диск солнца. Его сияние еще больше усилилось, словно подчеркивая слова Нуйн. Солнце дарует мне силу. Солнце первый среди богов, и я подчиняюсь лишь ему. Здесь, в Ри-Эрриш, правлю я и двенадцать остальных духов Высокого Круга.