Страница:
Фигура Юлия Цезаря воздействовала на человеческое воображение, но его заслуги и значение гораздо меньше, чем о них говорят. Он сделался легендой и символом. Для нас же, главным образом, он важен как переход от периода военных авантюристов к четвертой стадии римской экспансии - ранней империи. Дело в том, что, несмотря на все глубинные экономические и политические потрясения, несмотря на гражданскую войну и всеобщий упадок, все это время римские орлы продвигались вперед, достигнув максимума своих завоеваний около 100 г. н.э. В сложных фазах второй пунической войны можно было заметить как бы упадок римской мощи, и перед тем, как Марий провел реорганизацию армию, убыток сил был даже слишком заметным. Восстание Спартака определило третью фазу. Юлий Цезарь же добыл славу в качестве военного командующего в Галлии, которая соответствует нынешним Франции и Бельгии (основные племена, населявшие эту страну, принадлежали к той же кельтской народности, что и галлы, которые некоторое время занимали северную Италию, а впоследствии вторглись в Малую Азию и осели там под именем галатов). Цезарю удалось разгромить нашествие германцев на Галлию, и присоединил всю эту страну к империи; он дважды переплывал через пролив в Британию (55 и 54 гг. до н.э.), где, все же, ему не удалось достичь убедительных побед. Тем временем Помпей крепил римское владычество на востоке, вплоть до Каспийского моря.
В это же время, а конкретно - в средине I века до нашей эры - римский сенат еще оставался номинальным центром власти, именно он назначал консулов и остальных чиновников, назначал на посты и т.д.; ряд политиков, среди которых самой выдающейся фигурой был Цицерон, сражался за сохранение великих традиций республиканского Рима и за сохранение уважения к его правам. Только весь гражданский дух испарился из Италии вместе с уничтожением свободных земледельцев, сейчас она была страной рабов и обнищавших людей, у которых не было ни понимания, ни желания свободы. За этими республиканскими сенаторами никто не стоял, в то время как за великими авантюристами, которых Сенат опасался и в то же время желал иметь в собственных руках, стояли легионы. Красс, Помпей и Цезарь делили власть над головами сенаторов (первый триумвират). Когда же в битве под Каррами Красс погиб, на арене остались Помпей и Цезарь. Помпей встал на сторону республиканцев. Был издан закон, который должен был заставить Цезаря подчиниться декретам сената и покарать за многократное нарушение римских прав.
Так что беззаконным было, когда военачальник со своими легионами преступил границы своих обязанностей, а границей между Цезарем и Италией была речка Рубикон. В 49 г. до н.э. Цезарь перешел Рубикон со словами "Жребий брошен" и пошел на Помпея и Рим.
В Риме имелся древний обычай того, что в особо важные моменты избирали диктатора, который на время кризиса располагал неограниченной властью. После разгрома войск Помпея Цезарь был объявлен диктатором, поначалу на десятилетний срок, а потом и вообще - пожизненным. Поговаривали даже о царе, но слово это было ненавистно римлянам с момента изгнания этрусков пять веков тому назад. Так что Цезарь отбросил царский титул, но оставил за собой трон и скипетр. После победы над Помпеем Цезарь вторгся в Египет и вступил в любовные отношения с Клеопатрой, последним отпрыском рода Птолемеев, египетской богиней-царицей. Похоже, что она совершенно уже помутила его разум. И в Рим Цезарь вернулся с египетским представлением о божественном монархе. В одном из храмов была установлена его статуя с надписью: Непобедимому Богу. Гибнущее римское республиканство попыталось напоследок выразить свой протест, и Цезарь был убит в сенате, прямо у основания статуи своего побежденного соперника, Помпея Великого.
Последовало тринадцать лет новых раздоров среди желавших власти могущественных личностей. Сложился второй триумвират: Лепидуса, Марка Антония и Октавиана Цезаря, племянника Юлия Цезаря. По примеру дяди Октавиан оставил для себя более бедные и суровые западные провинции, где рекрутировали самые лучшие легионы. В 31 г. до н.э. он разгромил Марка Антония, единственного серьезного соперника, в морской битве под Акциум и сделался исключительным повелителем римского мира. Октавиан не был человеком в стиле Юлия Цезаря. Не было в нем глупых мечтаний сделаться Богом или Царем. Не было у него и царственной любовницы, которой бы ему хотелось пустить пыль в глаза. Он вернул свободу сенату и римскому народу. Не хотелось ему быть диктатором. И благодарный сенат передал ему саму суть власти вместо ее внешних проявлений. Октавиана называли не царем, а princeps и Augustus. Август Цезарь сделался первым римским императором (27 г. до н.э. - 14 г. н.э.).
После него пришел Тиберий (14 - 37 гг. н.э.), после Тиберия Калигула, Клавдий, Нерон и так до Траяна (98 г. н.э.), Адриана (117 г. н.э.), Антонина Набожного (138 г. н.э.) и Марка Аврелия (161 - 180 г. н.э.). Все эти императоры были императорами легионов. Солдаты их избирали, и некоторых же солдаты свергали с трона. Постепенно сенат из римской истории исчезает, а на его место вступил император со своими чиновниками. В это время границы империи расширились до своего максимума. Присоединена большая часть Британии, Трансильвания становится новой римской провинцией Дакией; Траян переходит Евфрат. Адриану приходит в голову мысль, которая родилась и на совершенно противоположном крае света. Подобно императору Ши Хуань-Ди, Адриан возвел защитную стену против северных варваров: одну поперек Британии, а вторую между Рейном и Дунаем. Но Адриан уже оставил кое-какие из завоеваний Траяна.
Экспансия римской империи подошла к своему концу.
Глава тридцать четвертая
МЕЖДУ РИМОМ И КИТАЕМ
Второй и первый век до нашей эры - это новая фаза в истории человечества. Месопотамия и восточное побережье Средиземного моря перестали быть центром. И Месопотамия, и Египет все еще оставались урожайными, густонаселенными, живущими в благосостоянии странами, но они уже не правили миром. Центр тяжести перенесся к западу и к востоку. Теперь миром правили две силы: новая Римская империя и возрождающаяся Китайская империя. Рим достиг даже Евфрата, но ему никогда уже не удалось перейти его. Это было уже слишком далеко. Давние персидские и индийские владения за Евфратом, принадлежавшие Селевкидам, теперь уже имели множество новых хозяев. Китай, под управлением династии Хань, пришедшей на смену династии Цинь после смерти Ши-Хуань Ди, растянул свое владычество на Тибет и через Памир вплоть до западного Туркестана. Это и были границы китайской экспансии.
В те времена Китай был самым крупной, лучше всего организованной и наиболее цивилизованной политической системой во всем мире. В плане пространства и населенности он превышал римскую империю времен ее наивысшего расцвета. И было вполне возможно, что эти две гигантские силы сосуществовали в мире одновременно, ничего друг о друге не зная. Все коммуникации, как морские, так и сухопутные, не были еще столь развиты и организованы, чтобы могли произойти непосредственная встреча или же столкновение.
Тем не менее, друг на друга они воздействовали довольно-таки заметно, а их влияние на судьбы расположенных между ними стран (Средняя Азия и Индия) по сути своей было весьма глубоким. Существовали и определенные торговые отношения; караваны верблюдов шли через Персию, а корабли передвигались вдоль побережий Индии и Красного моря. В
66 г. до н.э. римские войска под командованием Помпея шли следами Александра Великого и маршировали вдоль восточного берега Каспийского моря. В 102 г. н.э. китайская экспедиция под управлением Пан Чау добралась до Каспийского моря и выслала эмиссаров, которые должны были принести известия о могуществе Рима. Но должно было минуть еще множество столетий, прежде чем эти два огромных мира, Европа и восточная Азия, познакомились друг с другом и установили между собой прямые контакты.
На северных окраинах обеих великих империй царила варварская дичь. Нынешняя Германия была покрыта лесами; леса тянулись далеко в глубь России, и в них жили туры, по величине равнявшиеся чуть ли не слонам. К северу же от могущественных горных цепей Азии тянулась полоса пустынь, степей, далее были леса и страна вечного льда. Восточную часть гористого пространства Азии занимал треугольник Манчжурии. Территории, лежащие между южной Россией и Туркестаном вплоть до самой Манчжурии, обладали и обладают сейчас весьма нестойким климатом. Количество атмосферных осадков в течение нескольких веков там значительно менялось. Это предательские для человека земли. В течение нескольких лет они могут давать достаток пропитания и быть пригодными для земледелия, после чего происходит резкий спад влажности, и наступают периоды убийственных засух.
Западная часть этой варварской северной земли - от боров Германии до самой южной Азии и Туркестан, и от Готланда до Альп - были колыбелью нордических народов и арийского языка. Восточные степи и пустыни Монголии были колыбелью гуннских, монгольских, татарских или тюркских народов поскольку все они родственны языком, расовыми признаками и способом жизни. Подобно тому, как нордические народы неустанно выбирались за собственные границы и напирали на юг, на развивающиеся цивилизации Месопотамии и средиземноморских побережий, так гуннские племена высылали переизбыток населения в качестве бродяг и завоевателей в оседлые регионы Китая. Периоды достатка на севере способствовали приросту населения в этих землях; но когда же переставало хватать корма для животных или же когда у скота случался мор, голодные племена несли на юг факел войны.
Какое-то время в мире существовали две могучие империи, способные удержать напор варваров и даже расширять границы имперского мира. Напор империи Хань, идущий из северного Китая вглубь Монголии, был сильным и постоянным. Население Китая вышло за пределы Великой Китайской Стены. За имперской пограничной стражей шел китайский крестьянин с плугом и лошадью, чтобы распахать степь и окружить изгородью зимние пастбища. Племена гуннов нападали и убивали поселенцев, но китайским карательным экспедициям удавалось держать их в страхе. У кочевников оставался выбор: либо осесть с плугом в качестве наемных работников у китайцев, либо же шататься в поисках летних пастбищ. Одни выбрали первое и были поглощены, другие же направились через горные перевалы на северо-восток и восток в направлении западного Туркестана.
Это переселение монгольских наездников началось с 200 г. до н.э. Оно вызвало нажим в западном направлении на арийские племена, те, в свою очередь, жали на римские границы, готовые их сломить в момент первой же видимой слабости. Парфяне, которые наверняка были скифской народностью с некоторой примесью монгольской крови, в I веке до н.э. добрались до Евфрата. Это они сражались против Помпея во время его восточного похода. Это они разбили и убили Красса. Вместо монархии Селевкидов они установили в Персии парфянскую династию Арсасидов.
Какое-то время линия наименьшего сопротивления для оголодавших кочевников находилась ни на востоке, ни на западе, но шла через всю центральную Азию, а далее - на юго-восток, через Хайберский перевал, в Индию. В эти годы китайского и римского могущества Индия пережила нашествие монголов, которые из Пенджаба проникли на великие равнины, неся с собой смерть и разрушения. Королевство Ашоки пало, и на определенный период история Индии тонет во мраке. Некая династия Куш, основанная "индо-скифами" - одним из народов, принимавших участие в нашествии какое-то время правила в северной Индии и удерживала такой-сякой порядок. Нашествия эти продолжались несколько веков. Большую часть V века н.э. Индию мучали эфталиты, то есть Белые Гунны, обложившие данью индийских царьков и державших всю Индию в состоянии постоянного страха. Летом они пасли стада в западном Туркестане, а осенью, сея ужас, возвращались в Индию.
Во II веке н.э., как Рим, так и Китай посетила чудовищная эпидемия, что, похоже, ослабило их сопротивление натиску варваров. Это была зараза сравнимая, разве что, с чумой. В Китае она господствовала целых одиннадцать лет, практически сумев дезорганизовать всю общественную жизнь. Династия Хань пала, начался новый период разделов и беспорядков, из которого Китай вывела лишь в VII веке н.э. великая династия Тань.
Эпидемия перебралась из Азии в Европу и собирала свой страшный урожай по всей римской империи с 164 по 180 годы н.э. Это, вне всякого сомнения, серьезно ослабило силы империи. С этого времени мы слышим о том, как вымирают целые римские провинции, и видим явный упадок сил и энергии правительства. Границы перестают быть непреодолимыми и трещат то в одном, то в другом месте. Новый нордический народ, готы, родом из Готланд в Швеции, прошел через всю Россию до Волги и берегов Черного моря, чтобы здесь предаться пиратству. Под конец II века н.э. они начинают испытывать на себе давление продвигающихся на запад гуннов. В 247 г. готы перешли Дунай, разгромили и убили императора Деция там, где теперь лежит Сербия. В 236 году другой германский народ, франки, нарушил границу на нижнем Рейне; алеманы же вторглись в Эльзас. Галльские легионы отбросили врага, но готы раз за разом нападали на Балканский полуостров. Провинция Дакия перестала существовать для Рима. Гордость и уверенность Рима в собственные силы была поколеблена. Рим, в течение трех веков бывший безопасным и открытым городом, в 270 - 275 годах император Аурелиан окружил защитными стенами.
Глава тридцать пятая
БУДНИЧНАЯ ЖИЗНЬ В ЭПОХУ РАННЕЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
Прежде, чем мы расскажем, каким же образом римская держава, выстроенная в двух первых веках до нашей эры и живущая спокойно и безопасно еще два столетия после Августа - лишилась порядка и была сломлена, к месту было бы посвятить внимание будничной жизни в этом громадном государстве. В нашей истории мы достигли момента, который отдален от наших времен на 2000 лет; жизнь цивилизованных народов, и не важно, где проживающих: то ли на территориях Pax Romana, то ли империи Хань, все больше и больше начинало походить на жизнь их нынешних цивилизованных наследников.
Поглядим: к этому времени повсюду на западе используются металлические деньги; несмотря на существование жрецов, имелось множество людей с независимыми взглядами, и эти люди не были ни чиновниками, ни жрецами; путешествовать можно было с большей свободой, чем когда-либо ранее, в чем помогали отличные дороги и постоялые дворы. По сравнению с прошлым, временами до 500 г. до н.э., жизнь сделалась более свободной. До сих пор цивилизованный человек был крепче связан со своим окружением, со своей страной, он сдерживался традициями и был замкнут в очень узком мирке; путешествовали и торговали в основном кочевники.
Но ни Римский Мир, ни владычество династии Хань не включали в своих громадных территориях какую-то единообразную цивилизацию. Между отдельными регионами существовали крупные местные отличия, контрасты и культурные неоднородности, подобно тому, как сейчас это можно наблюдать в английской Индии.26 Римские гарнизоны и колонии были разбросаны по всему громадному пространству и поддерживали культ римских богов вместе с латынью; но повсюду, где до прихода римлян существовали крупные города, они продолжали все так же жить по-своему, несмотря на свою политическую зависимость, и, по крайней мере, какой-то срок, продолжали почитать привычных себе богов свойственным себе образом. В Греции, в Малой Азии, в Египте и на эллинизированном востоке латинский язык так и не стал доминирующим. Так нераздельно царствовал греческий. Савл из Тарса, который сделался апостолом Павлом, по национальности был иудеем и римским гражданином; но писал он и говорил по-гречески, а не по-еврейски. Даже при дворе парфянской династии, которая свалила греческую династию Селевкидов в Персии и располагалась вне границ римской империи, был греческий язык был в моде. В некоторых областях Испании и Северной Африки довольно-таки долго удерживался карфагенский язык, хотя сам Карфаген давным-давно уже лежал в развалинах. Севилья, к примеру, которая была богатым городом еще до того, чтобы хоть кто-то слыхал о римлянах, оставила себе семитскую богиню-покровительницу и семитский язык в течении множества поколений, хотя в нескольких милях от города существовала римская колония ветеранов - Италика. Септимий Север, который правил с 193 по 221 гг., говорил по-карфагенски как на своем родном языке. Латынь он выучил позднее, уже в качестве чужого языка, и историки вспоминают, что сестра его так никогда на латыни говорить и не научилась и с домашними своими разговаривала исключительно по-финикийски.
В таких странах, как Галлия и Британия, или же провинциях, как Дакия (приблизительно нынешняя Румыния) и Паннония (Венгря, к югу от Дуная), где до этого не было крупных городов, святилищ, культур - латинизация никаких помех не встречала. Римляне первыми привносили сюда цивилизацию. Они закладывали города, в которых латынь с первого же мгновения была правящим языком, и где наряду с культом римских богов сохранялись римские обычаи и привычки. Итальянский, румынский, французский и испанский языки, образовавшиеся из диалектов и искажений латинского, являются для нас наилучшим доказательством и указанием распространенности и влияния латинской культуры. Северо-западная Африка, в конце концов, тоже приняла латинский язык. Египет же, Греция и остальные части империи так никогда латинизации и не поддались. Они оставались египетскими или же греческими по духу и по культуре. Более того, в самом Риме образованные люди изучал греческий язык, как более изысканный, а греческую литературу и науку ценили намного выше латинской.
И вот в этом смешанном государстве должны были существовать самые различные виды заработка и промыслов. Главным занятием оседлых народностей до сих пор было земледелие. Мы уже говорили о том, что в самой Италии сословие храбрых вольных землепашцев , этот хребет ранней римской республики, после пунических войн было вытеснено громадными латифундиями, основанными на рабском труде. В греческом мире существовали довольно-таки многочисленные методы обработки земли, от аркадийских горных лугов, где каждый свободный гражданин работал на собственном участке, и до Спарты, где землепашество презирали, оставляя его особому слою невольников, илотов. Но все это теперь уже принадлежало прошлому, и во всем эллинизированном мире воцарилась помещичья система земледелия, основанная на рабском труде. Эти рабы-землепашцы были военнопленными, которые говорили на различных языках и не могли общаться друг с другом, либо же они рождались в неволе; их не объединяла какая-либо солидарность, способная превратиться в сознательное сопротивление против эксплуатации, не имели они и какой-либо правовой традиции, какого-либо знания, не говоря уже о том, что они не умели читать и писать. Хотя рабы и составляли большую часть населения, им никогда не удалось организовать крупного восстания. Восстание Спартака в I веке до нашей эры было, по сути своей, восстанием лишь определенной категории рабов, а именно - тех, которых готовили для гладиаторских боев. Сельскохозяйственные работники в Италии последних лет республики и в ранние периоды империи подвергались чудовищному гнету; на ночь их заковывали в кандалы, чтобы они не сбежали, и с той же целью им обривали половину головы. У них не было собственных жен; хозяин мог своего раба избивать, калечить и даже убить. Он мог продать раба в цирк, где тот должен был драться с хищными животными. Если же какой-нибудь из рабов убивал своего господина, всех рабов, принадлежавших к этому дому приговаривали к распятию. В некоторых частях Греции, а конкретней - в Афинах, судьба раба никогда не была столь ужасной, но всегда она была достойна сожаления. Для такого вот слоя населения захватчики-варвары, которые пробивались сквозь оборонную линию легионов, были не врагами, а спасителями.
Система рабского труда охватывала практически все отрасли промышленности и любой вид труда, требующий большого числа работников. Шахты и выплавка металла, гребцы на галерах, постройка дорог и крупных зданий в особенной мере опирались на рабском труде. Ими же выполнялись и практически все работы по дому. А кроме того имелись еще и бедняки, но рожденные свободными, и вольноотпущенники, которые по городам и весям работали на собственный счет или же нанимались к кому-нибудь. Это были ремесленники, надзиратели и т.п. оплачиваемые работники, которые конкурировали с рабами; но нам, к сожалению, не известно, какой процент общего населения они составляли. Скорее всего, в разные времена и в различных местах он менялся. Имелись некоторые различия и в самом рабском состоянии: от раба, которого на ночь заковывали в кандалы, а после бичом гнали на полевые работы или же в каменоломни, и до раба, которому хозяин разрешал, как свободному человеку, заниматься ремеслом и жить вместе с женой, при условии, чтобы получать от труда своего раба больше выгоды.
Существовали и вооруженные рабы. В самом начале периода пунических войн, в 264 г. до н.э., в Риме возродился этрусский вид зрелищ: гладиаторские бои. Вскоре он сделался весьма модным; очень быстро каждый римский богач имел собственную гладиаторскую школу; иногда он показывал этих гладиаторов на арене, но главным их назначением было охранять своего господина. Были и ученые рабы. Рим завоевал высокоцивилизованные города Греции, северной Африки и Малой Азии, где захватил множество весьма образованных пленников. Воспитателем молодого римлянина из хорошей семьи чаще всего был раб. Богатые люди имели греческих рабов в качестве секретарей, библиотекарей и т.д. У них имелись собственные поэты, так же, как и дрессированные собаки. Традиции нынешнего мирка ученых, литераторов и критиков с его мелочностью, трусостью и драчливостью выросли именно в этой вот атмосфере рабства. Имелись и предприимчивые люди, которые покупали молодых, интеллигентных рабов и давали им отличное образование, чтобы впоследствии продать подороже. Здесь же готовили работников для переписывания книг, ювелирного дела и тому подобных профессий.
В течение четырехсот лет, от великих завоеваний времен республики и до момента разложения после великой чумы, положение рабов подверглось значительным переменам. Во II веке до нашей эры военных пленников было предостаточно, обычаи же были дикими и неразумными, раб не имел совершенно никаких прав, и не было такого вида оскорблений, которому бы в те времена раб не подвергался. Но уже в первом веке нашей эры в судьбах рабов можно заметить значительное улучшение. Военнопленных становилось все меньше, раб становился все дороже. Рабовладельцы пришли к выводу, что, чем лучше со своей собственностью обходиться, тем большей от раба будет польза и выгода. Опять же, возрос и моральный уровень общества, все чаще люди стали пользоваться понятием справедливости. Греческая образованность смягчала древнеримскую суровость. Теперь уже жестокость была ограничена: хозяин уже не мог продавать раба в цирк исключительно из собственного каприза, раб получил определенные права собственности, он уже мог получать вознаграждение в качестве поощрения; даже были признаны определенные формы брака между рабами. Многочисленные виды обработки земли не годятся для массового производства или же требуют большего числа работников только лишь в определенное время года. Там, где подобные условия преобладали, раб становился оброчным крестьянином, отдававшим своему хозяину часть урожая или же работал на него определенную часть времени.
Поняв, что, по сути своей, эта громадная латинско-греческая империя двух первых веков нашей эры была державой рабов, и насколько малым в ней было количество тех, у которых имелось хоть немного гордости и свободы в собственной жизни, мы начинаем понимать и источники ее упадка. В империи было мало того, что мы называем семейной жизнью, мало спокойных домов, способных дать приют труду, мысли и науке; школы и коллегии были чрезвычайно немногочисленными и очень отдаленными друг от друга.. Свободная воля и свободная мысль исчезли. Прекрасные дороги, руины величественных строений, традиция закона и силы - все оставшееся, чтобы пробуждать изумление последующих поколений, никак не может скрыть перед нами, что все это величие основывалось на порабощении воли, подавлении проявлений разума и на извращенных желаниях. И даже то меньшинство, которое правило этим безграничным царством подавления и принудительного труда, в глубине души не чувствовало себя счастливым; искусство, литература, наука и философия, являющиеся плодом свободного и счастливого разума, в этой атмосфере лишь гнили. Очень много было последователей, копиистов, очень много было искусных ремесленников, много рабской педантичности среди этих рабских представителей науки, но вся римская империя за четыреста лет не создала ничего, что можно было бы сравнить с отважными и благородными умственными начинаниями небольших Афин всего лишь за одно столетие их величия. Под римским владычеством Афины превратились в ничто. Сошла на нет александрийская наука. И вообще, как может показаться, сам дух людской находился тогда в периоде упадка.
В это же время, а конкретно - в средине I века до нашей эры - римский сенат еще оставался номинальным центром власти, именно он назначал консулов и остальных чиновников, назначал на посты и т.д.; ряд политиков, среди которых самой выдающейся фигурой был Цицерон, сражался за сохранение великих традиций республиканского Рима и за сохранение уважения к его правам. Только весь гражданский дух испарился из Италии вместе с уничтожением свободных земледельцев, сейчас она была страной рабов и обнищавших людей, у которых не было ни понимания, ни желания свободы. За этими республиканскими сенаторами никто не стоял, в то время как за великими авантюристами, которых Сенат опасался и в то же время желал иметь в собственных руках, стояли легионы. Красс, Помпей и Цезарь делили власть над головами сенаторов (первый триумвират). Когда же в битве под Каррами Красс погиб, на арене остались Помпей и Цезарь. Помпей встал на сторону республиканцев. Был издан закон, который должен был заставить Цезаря подчиниться декретам сената и покарать за многократное нарушение римских прав.
Так что беззаконным было, когда военачальник со своими легионами преступил границы своих обязанностей, а границей между Цезарем и Италией была речка Рубикон. В 49 г. до н.э. Цезарь перешел Рубикон со словами "Жребий брошен" и пошел на Помпея и Рим.
В Риме имелся древний обычай того, что в особо важные моменты избирали диктатора, который на время кризиса располагал неограниченной властью. После разгрома войск Помпея Цезарь был объявлен диктатором, поначалу на десятилетний срок, а потом и вообще - пожизненным. Поговаривали даже о царе, но слово это было ненавистно римлянам с момента изгнания этрусков пять веков тому назад. Так что Цезарь отбросил царский титул, но оставил за собой трон и скипетр. После победы над Помпеем Цезарь вторгся в Египет и вступил в любовные отношения с Клеопатрой, последним отпрыском рода Птолемеев, египетской богиней-царицей. Похоже, что она совершенно уже помутила его разум. И в Рим Цезарь вернулся с египетским представлением о божественном монархе. В одном из храмов была установлена его статуя с надписью: Непобедимому Богу. Гибнущее римское республиканство попыталось напоследок выразить свой протест, и Цезарь был убит в сенате, прямо у основания статуи своего побежденного соперника, Помпея Великого.
Последовало тринадцать лет новых раздоров среди желавших власти могущественных личностей. Сложился второй триумвират: Лепидуса, Марка Антония и Октавиана Цезаря, племянника Юлия Цезаря. По примеру дяди Октавиан оставил для себя более бедные и суровые западные провинции, где рекрутировали самые лучшие легионы. В 31 г. до н.э. он разгромил Марка Антония, единственного серьезного соперника, в морской битве под Акциум и сделался исключительным повелителем римского мира. Октавиан не был человеком в стиле Юлия Цезаря. Не было в нем глупых мечтаний сделаться Богом или Царем. Не было у него и царственной любовницы, которой бы ему хотелось пустить пыль в глаза. Он вернул свободу сенату и римскому народу. Не хотелось ему быть диктатором. И благодарный сенат передал ему саму суть власти вместо ее внешних проявлений. Октавиана называли не царем, а princeps и Augustus. Август Цезарь сделался первым римским императором (27 г. до н.э. - 14 г. н.э.).
После него пришел Тиберий (14 - 37 гг. н.э.), после Тиберия Калигула, Клавдий, Нерон и так до Траяна (98 г. н.э.), Адриана (117 г. н.э.), Антонина Набожного (138 г. н.э.) и Марка Аврелия (161 - 180 г. н.э.). Все эти императоры были императорами легионов. Солдаты их избирали, и некоторых же солдаты свергали с трона. Постепенно сенат из римской истории исчезает, а на его место вступил император со своими чиновниками. В это время границы империи расширились до своего максимума. Присоединена большая часть Британии, Трансильвания становится новой римской провинцией Дакией; Траян переходит Евфрат. Адриану приходит в голову мысль, которая родилась и на совершенно противоположном крае света. Подобно императору Ши Хуань-Ди, Адриан возвел защитную стену против северных варваров: одну поперек Британии, а вторую между Рейном и Дунаем. Но Адриан уже оставил кое-какие из завоеваний Траяна.
Экспансия римской империи подошла к своему концу.
Глава тридцать четвертая
МЕЖДУ РИМОМ И КИТАЕМ
Второй и первый век до нашей эры - это новая фаза в истории человечества. Месопотамия и восточное побережье Средиземного моря перестали быть центром. И Месопотамия, и Египет все еще оставались урожайными, густонаселенными, живущими в благосостоянии странами, но они уже не правили миром. Центр тяжести перенесся к западу и к востоку. Теперь миром правили две силы: новая Римская империя и возрождающаяся Китайская империя. Рим достиг даже Евфрата, но ему никогда уже не удалось перейти его. Это было уже слишком далеко. Давние персидские и индийские владения за Евфратом, принадлежавшие Селевкидам, теперь уже имели множество новых хозяев. Китай, под управлением династии Хань, пришедшей на смену династии Цинь после смерти Ши-Хуань Ди, растянул свое владычество на Тибет и через Памир вплоть до западного Туркестана. Это и были границы китайской экспансии.
В те времена Китай был самым крупной, лучше всего организованной и наиболее цивилизованной политической системой во всем мире. В плане пространства и населенности он превышал римскую империю времен ее наивысшего расцвета. И было вполне возможно, что эти две гигантские силы сосуществовали в мире одновременно, ничего друг о друге не зная. Все коммуникации, как морские, так и сухопутные, не были еще столь развиты и организованы, чтобы могли произойти непосредственная встреча или же столкновение.
Тем не менее, друг на друга они воздействовали довольно-таки заметно, а их влияние на судьбы расположенных между ними стран (Средняя Азия и Индия) по сути своей было весьма глубоким. Существовали и определенные торговые отношения; караваны верблюдов шли через Персию, а корабли передвигались вдоль побережий Индии и Красного моря. В
66 г. до н.э. римские войска под командованием Помпея шли следами Александра Великого и маршировали вдоль восточного берега Каспийского моря. В 102 г. н.э. китайская экспедиция под управлением Пан Чау добралась до Каспийского моря и выслала эмиссаров, которые должны были принести известия о могуществе Рима. Но должно было минуть еще множество столетий, прежде чем эти два огромных мира, Европа и восточная Азия, познакомились друг с другом и установили между собой прямые контакты.
На северных окраинах обеих великих империй царила варварская дичь. Нынешняя Германия была покрыта лесами; леса тянулись далеко в глубь России, и в них жили туры, по величине равнявшиеся чуть ли не слонам. К северу же от могущественных горных цепей Азии тянулась полоса пустынь, степей, далее были леса и страна вечного льда. Восточную часть гористого пространства Азии занимал треугольник Манчжурии. Территории, лежащие между южной Россией и Туркестаном вплоть до самой Манчжурии, обладали и обладают сейчас весьма нестойким климатом. Количество атмосферных осадков в течение нескольких веков там значительно менялось. Это предательские для человека земли. В течение нескольких лет они могут давать достаток пропитания и быть пригодными для земледелия, после чего происходит резкий спад влажности, и наступают периоды убийственных засух.
Западная часть этой варварской северной земли - от боров Германии до самой южной Азии и Туркестан, и от Готланда до Альп - были колыбелью нордических народов и арийского языка. Восточные степи и пустыни Монголии были колыбелью гуннских, монгольских, татарских или тюркских народов поскольку все они родственны языком, расовыми признаками и способом жизни. Подобно тому, как нордические народы неустанно выбирались за собственные границы и напирали на юг, на развивающиеся цивилизации Месопотамии и средиземноморских побережий, так гуннские племена высылали переизбыток населения в качестве бродяг и завоевателей в оседлые регионы Китая. Периоды достатка на севере способствовали приросту населения в этих землях; но когда же переставало хватать корма для животных или же когда у скота случался мор, голодные племена несли на юг факел войны.
Какое-то время в мире существовали две могучие империи, способные удержать напор варваров и даже расширять границы имперского мира. Напор империи Хань, идущий из северного Китая вглубь Монголии, был сильным и постоянным. Население Китая вышло за пределы Великой Китайской Стены. За имперской пограничной стражей шел китайский крестьянин с плугом и лошадью, чтобы распахать степь и окружить изгородью зимние пастбища. Племена гуннов нападали и убивали поселенцев, но китайским карательным экспедициям удавалось держать их в страхе. У кочевников оставался выбор: либо осесть с плугом в качестве наемных работников у китайцев, либо же шататься в поисках летних пастбищ. Одни выбрали первое и были поглощены, другие же направились через горные перевалы на северо-восток и восток в направлении западного Туркестана.
Это переселение монгольских наездников началось с 200 г. до н.э. Оно вызвало нажим в западном направлении на арийские племена, те, в свою очередь, жали на римские границы, готовые их сломить в момент первой же видимой слабости. Парфяне, которые наверняка были скифской народностью с некоторой примесью монгольской крови, в I веке до н.э. добрались до Евфрата. Это они сражались против Помпея во время его восточного похода. Это они разбили и убили Красса. Вместо монархии Селевкидов они установили в Персии парфянскую династию Арсасидов.
Какое-то время линия наименьшего сопротивления для оголодавших кочевников находилась ни на востоке, ни на западе, но шла через всю центральную Азию, а далее - на юго-восток, через Хайберский перевал, в Индию. В эти годы китайского и римского могущества Индия пережила нашествие монголов, которые из Пенджаба проникли на великие равнины, неся с собой смерть и разрушения. Королевство Ашоки пало, и на определенный период история Индии тонет во мраке. Некая династия Куш, основанная "индо-скифами" - одним из народов, принимавших участие в нашествии какое-то время правила в северной Индии и удерживала такой-сякой порядок. Нашествия эти продолжались несколько веков. Большую часть V века н.э. Индию мучали эфталиты, то есть Белые Гунны, обложившие данью индийских царьков и державших всю Индию в состоянии постоянного страха. Летом они пасли стада в западном Туркестане, а осенью, сея ужас, возвращались в Индию.
Во II веке н.э., как Рим, так и Китай посетила чудовищная эпидемия, что, похоже, ослабило их сопротивление натиску варваров. Это была зараза сравнимая, разве что, с чумой. В Китае она господствовала целых одиннадцать лет, практически сумев дезорганизовать всю общественную жизнь. Династия Хань пала, начался новый период разделов и беспорядков, из которого Китай вывела лишь в VII веке н.э. великая династия Тань.
Эпидемия перебралась из Азии в Европу и собирала свой страшный урожай по всей римской империи с 164 по 180 годы н.э. Это, вне всякого сомнения, серьезно ослабило силы империи. С этого времени мы слышим о том, как вымирают целые римские провинции, и видим явный упадок сил и энергии правительства. Границы перестают быть непреодолимыми и трещат то в одном, то в другом месте. Новый нордический народ, готы, родом из Готланд в Швеции, прошел через всю Россию до Волги и берегов Черного моря, чтобы здесь предаться пиратству. Под конец II века н.э. они начинают испытывать на себе давление продвигающихся на запад гуннов. В 247 г. готы перешли Дунай, разгромили и убили императора Деция там, где теперь лежит Сербия. В 236 году другой германский народ, франки, нарушил границу на нижнем Рейне; алеманы же вторглись в Эльзас. Галльские легионы отбросили врага, но готы раз за разом нападали на Балканский полуостров. Провинция Дакия перестала существовать для Рима. Гордость и уверенность Рима в собственные силы была поколеблена. Рим, в течение трех веков бывший безопасным и открытым городом, в 270 - 275 годах император Аурелиан окружил защитными стенами.
Глава тридцать пятая
БУДНИЧНАЯ ЖИЗНЬ В ЭПОХУ РАННЕЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
Прежде, чем мы расскажем, каким же образом римская держава, выстроенная в двух первых веках до нашей эры и живущая спокойно и безопасно еще два столетия после Августа - лишилась порядка и была сломлена, к месту было бы посвятить внимание будничной жизни в этом громадном государстве. В нашей истории мы достигли момента, который отдален от наших времен на 2000 лет; жизнь цивилизованных народов, и не важно, где проживающих: то ли на территориях Pax Romana, то ли империи Хань, все больше и больше начинало походить на жизнь их нынешних цивилизованных наследников.
Поглядим: к этому времени повсюду на западе используются металлические деньги; несмотря на существование жрецов, имелось множество людей с независимыми взглядами, и эти люди не были ни чиновниками, ни жрецами; путешествовать можно было с большей свободой, чем когда-либо ранее, в чем помогали отличные дороги и постоялые дворы. По сравнению с прошлым, временами до 500 г. до н.э., жизнь сделалась более свободной. До сих пор цивилизованный человек был крепче связан со своим окружением, со своей страной, он сдерживался традициями и был замкнут в очень узком мирке; путешествовали и торговали в основном кочевники.
Но ни Римский Мир, ни владычество династии Хань не включали в своих громадных территориях какую-то единообразную цивилизацию. Между отдельными регионами существовали крупные местные отличия, контрасты и культурные неоднородности, подобно тому, как сейчас это можно наблюдать в английской Индии.26 Римские гарнизоны и колонии были разбросаны по всему громадному пространству и поддерживали культ римских богов вместе с латынью; но повсюду, где до прихода римлян существовали крупные города, они продолжали все так же жить по-своему, несмотря на свою политическую зависимость, и, по крайней мере, какой-то срок, продолжали почитать привычных себе богов свойственным себе образом. В Греции, в Малой Азии, в Египте и на эллинизированном востоке латинский язык так и не стал доминирующим. Так нераздельно царствовал греческий. Савл из Тарса, который сделался апостолом Павлом, по национальности был иудеем и римским гражданином; но писал он и говорил по-гречески, а не по-еврейски. Даже при дворе парфянской династии, которая свалила греческую династию Селевкидов в Персии и располагалась вне границ римской империи, был греческий язык был в моде. В некоторых областях Испании и Северной Африки довольно-таки долго удерживался карфагенский язык, хотя сам Карфаген давным-давно уже лежал в развалинах. Севилья, к примеру, которая была богатым городом еще до того, чтобы хоть кто-то слыхал о римлянах, оставила себе семитскую богиню-покровительницу и семитский язык в течении множества поколений, хотя в нескольких милях от города существовала римская колония ветеранов - Италика. Септимий Север, который правил с 193 по 221 гг., говорил по-карфагенски как на своем родном языке. Латынь он выучил позднее, уже в качестве чужого языка, и историки вспоминают, что сестра его так никогда на латыни говорить и не научилась и с домашними своими разговаривала исключительно по-финикийски.
В таких странах, как Галлия и Британия, или же провинциях, как Дакия (приблизительно нынешняя Румыния) и Паннония (Венгря, к югу от Дуная), где до этого не было крупных городов, святилищ, культур - латинизация никаких помех не встречала. Римляне первыми привносили сюда цивилизацию. Они закладывали города, в которых латынь с первого же мгновения была правящим языком, и где наряду с культом римских богов сохранялись римские обычаи и привычки. Итальянский, румынский, французский и испанский языки, образовавшиеся из диалектов и искажений латинского, являются для нас наилучшим доказательством и указанием распространенности и влияния латинской культуры. Северо-западная Африка, в конце концов, тоже приняла латинский язык. Египет же, Греция и остальные части империи так никогда латинизации и не поддались. Они оставались египетскими или же греческими по духу и по культуре. Более того, в самом Риме образованные люди изучал греческий язык, как более изысканный, а греческую литературу и науку ценили намного выше латинской.
И вот в этом смешанном государстве должны были существовать самые различные виды заработка и промыслов. Главным занятием оседлых народностей до сих пор было земледелие. Мы уже говорили о том, что в самой Италии сословие храбрых вольных землепашцев , этот хребет ранней римской республики, после пунических войн было вытеснено громадными латифундиями, основанными на рабском труде. В греческом мире существовали довольно-таки многочисленные методы обработки земли, от аркадийских горных лугов, где каждый свободный гражданин работал на собственном участке, и до Спарты, где землепашество презирали, оставляя его особому слою невольников, илотов. Но все это теперь уже принадлежало прошлому, и во всем эллинизированном мире воцарилась помещичья система земледелия, основанная на рабском труде. Эти рабы-землепашцы были военнопленными, которые говорили на различных языках и не могли общаться друг с другом, либо же они рождались в неволе; их не объединяла какая-либо солидарность, способная превратиться в сознательное сопротивление против эксплуатации, не имели они и какой-либо правовой традиции, какого-либо знания, не говоря уже о том, что они не умели читать и писать. Хотя рабы и составляли большую часть населения, им никогда не удалось организовать крупного восстания. Восстание Спартака в I веке до нашей эры было, по сути своей, восстанием лишь определенной категории рабов, а именно - тех, которых готовили для гладиаторских боев. Сельскохозяйственные работники в Италии последних лет республики и в ранние периоды империи подвергались чудовищному гнету; на ночь их заковывали в кандалы, чтобы они не сбежали, и с той же целью им обривали половину головы. У них не было собственных жен; хозяин мог своего раба избивать, калечить и даже убить. Он мог продать раба в цирк, где тот должен был драться с хищными животными. Если же какой-нибудь из рабов убивал своего господина, всех рабов, принадлежавших к этому дому приговаривали к распятию. В некоторых частях Греции, а конкретней - в Афинах, судьба раба никогда не была столь ужасной, но всегда она была достойна сожаления. Для такого вот слоя населения захватчики-варвары, которые пробивались сквозь оборонную линию легионов, были не врагами, а спасителями.
Система рабского труда охватывала практически все отрасли промышленности и любой вид труда, требующий большого числа работников. Шахты и выплавка металла, гребцы на галерах, постройка дорог и крупных зданий в особенной мере опирались на рабском труде. Ими же выполнялись и практически все работы по дому. А кроме того имелись еще и бедняки, но рожденные свободными, и вольноотпущенники, которые по городам и весям работали на собственный счет или же нанимались к кому-нибудь. Это были ремесленники, надзиратели и т.п. оплачиваемые работники, которые конкурировали с рабами; но нам, к сожалению, не известно, какой процент общего населения они составляли. Скорее всего, в разные времена и в различных местах он менялся. Имелись некоторые различия и в самом рабском состоянии: от раба, которого на ночь заковывали в кандалы, а после бичом гнали на полевые работы или же в каменоломни, и до раба, которому хозяин разрешал, как свободному человеку, заниматься ремеслом и жить вместе с женой, при условии, чтобы получать от труда своего раба больше выгоды.
Существовали и вооруженные рабы. В самом начале периода пунических войн, в 264 г. до н.э., в Риме возродился этрусский вид зрелищ: гладиаторские бои. Вскоре он сделался весьма модным; очень быстро каждый римский богач имел собственную гладиаторскую школу; иногда он показывал этих гладиаторов на арене, но главным их назначением было охранять своего господина. Были и ученые рабы. Рим завоевал высокоцивилизованные города Греции, северной Африки и Малой Азии, где захватил множество весьма образованных пленников. Воспитателем молодого римлянина из хорошей семьи чаще всего был раб. Богатые люди имели греческих рабов в качестве секретарей, библиотекарей и т.д. У них имелись собственные поэты, так же, как и дрессированные собаки. Традиции нынешнего мирка ученых, литераторов и критиков с его мелочностью, трусостью и драчливостью выросли именно в этой вот атмосфере рабства. Имелись и предприимчивые люди, которые покупали молодых, интеллигентных рабов и давали им отличное образование, чтобы впоследствии продать подороже. Здесь же готовили работников для переписывания книг, ювелирного дела и тому подобных профессий.
В течение четырехсот лет, от великих завоеваний времен республики и до момента разложения после великой чумы, положение рабов подверглось значительным переменам. Во II веке до нашей эры военных пленников было предостаточно, обычаи же были дикими и неразумными, раб не имел совершенно никаких прав, и не было такого вида оскорблений, которому бы в те времена раб не подвергался. Но уже в первом веке нашей эры в судьбах рабов можно заметить значительное улучшение. Военнопленных становилось все меньше, раб становился все дороже. Рабовладельцы пришли к выводу, что, чем лучше со своей собственностью обходиться, тем большей от раба будет польза и выгода. Опять же, возрос и моральный уровень общества, все чаще люди стали пользоваться понятием справедливости. Греческая образованность смягчала древнеримскую суровость. Теперь уже жестокость была ограничена: хозяин уже не мог продавать раба в цирк исключительно из собственного каприза, раб получил определенные права собственности, он уже мог получать вознаграждение в качестве поощрения; даже были признаны определенные формы брака между рабами. Многочисленные виды обработки земли не годятся для массового производства или же требуют большего числа работников только лишь в определенное время года. Там, где подобные условия преобладали, раб становился оброчным крестьянином, отдававшим своему хозяину часть урожая или же работал на него определенную часть времени.
Поняв, что, по сути своей, эта громадная латинско-греческая империя двух первых веков нашей эры была державой рабов, и насколько малым в ней было количество тех, у которых имелось хоть немного гордости и свободы в собственной жизни, мы начинаем понимать и источники ее упадка. В империи было мало того, что мы называем семейной жизнью, мало спокойных домов, способных дать приют труду, мысли и науке; школы и коллегии были чрезвычайно немногочисленными и очень отдаленными друг от друга.. Свободная воля и свободная мысль исчезли. Прекрасные дороги, руины величественных строений, традиция закона и силы - все оставшееся, чтобы пробуждать изумление последующих поколений, никак не может скрыть перед нами, что все это величие основывалось на порабощении воли, подавлении проявлений разума и на извращенных желаниях. И даже то меньшинство, которое правило этим безграничным царством подавления и принудительного труда, в глубине души не чувствовало себя счастливым; искусство, литература, наука и философия, являющиеся плодом свободного и счастливого разума, в этой атмосфере лишь гнили. Очень много было последователей, копиистов, очень много было искусных ремесленников, много рабской педантичности среди этих рабских представителей науки, но вся римская империя за четыреста лет не создала ничего, что можно было бы сравнить с отважными и благородными умственными начинаниями небольших Афин всего лишь за одно столетие их величия. Под римским владычеством Афины превратились в ничто. Сошла на нет александрийская наука. И вообще, как может показаться, сам дух людской находился тогда в периоде упадка.