Страница:
Как Адашир I, основатель династии Сассанидов (III в. н.э.), так и Константин Великий, который в IV в. отстроил римскую державу, обратились за помощью к религиозным организациям, увидав в них новые способы порабощения людской воли. В обоих этих государствах еще перед концом IV в. начались преследования свободы слова и религиозных новинок. Ардашир нашел в Персии старинную персидскую религию Зороастра (или же Заратустры) с ее жрецами, святынями, с ее пылающим на алтарях священным огнем, и посчитал, что она прекрасно подходит на роль государственной религии. Во второй половине III в. зороастризм начинает преследования христианства; в 277 г. н.э. Мани, основатель нового учения, манихейства, умирает на кресте, и с его трупа сдирают кожу. Константинополь же, со своей стороны, тоже занялся активным искоренением ересей. Манихейские идеи заразили христианство, так что пришлось выступить против него со всей суровостью, но и христианские идеи замутили чистоту доктрины Зороастра. Теперь уже любые идеи становились подозрительными. Знание, которое прежде всего требует свободы мысли, в этот период нетерпимости подверглось абсолютному затмению.
Византийская жизнь тех времен состоит из воен, отчаянной теологии и обычнейших чловеческих ошибок. Она была живописной, она была романтичной, в нем было немного приятности, а еще меньше - света. Если Византия и Персия временно не воевапи с северными варварами, то бросались друг на друга и опустошали Малую Азию и Сирию. Даже будучи в состоянии перемирия, эти государства не смогли бы победить варваров и не смогли бы восстановить давнее свое величие. Турки или татары входят в историю как союзники, поначалу одного, затем и другого государства. В VI в. имеются два основных противника: Юстиниан и Хосров I; в начале VII в. император Гераклий сражается с Хосровом II.
Поначалу, да и позднее, когда Гераклий становится императором (610 г.), удача способствует Хосрову II. Он завоевывает Антиохию,Дамаск и Иерусалим, а войска его доходят до Халцедона, расположенного в Малой Азии напротив Константинополя. В 619 г. он покоряет Египет. И вот тогда-то Гераклий переходит в контрнаступление и разбивает персидскую армию под Ниневией (627 г.), хотя персидские войска все еще в Халцедоне. В 628 г. Хосрова II свергает с трона и убивает его собственный сын Кавадх, и между двумя исчерпанными войной державами устанавливается зыбкий мир.
Византия и Персия провели свою последнюю войну. Но лишь немногие могли предполагать, что в пустынях собирается буря, которая и положит конец их бесцельным, хроническим войнам.
В то время, пока Гераклий был занят наведением порядка в Сирии, ему вручили письмо. Его доставили к императорским форпостам в Бостре, к югу от Дамаска; письмо было написано по-арабски, на неизвестном семитском наречии людей пустыни; императору его прочитал переводчик (если вообще таковое письмо добралось до императора). Письмо пришло от некоего человека, который сам себя называл: "Магомет, Пророк Аллаха". Он призывал императора признать Единственного Истинного Бога и служить ему. Что ответил на это император, нам не известно.
Подобное сообщение пришло и Кавадху в Ктесифоне. Тот взбесился, письмо порвал, а посланца приказал выбросить за двери.
Как оказалось, этот Магомет был бедуинским вождем, штаб-квартира которого находилась в бедном пустынном городишке, Медине. Он провозглашал новую религию, основанную на вере в Единственного, Истинного Бога - Аллаха.
"Воистину, Господи, - сказал он, - отберешь царство из рук Кавадха".
Глава сорок вторая
ДИНАСТИИ СУЙ И ТАНЬ В КИТАЕ
На протяжении V, VI, VII, VIII веков монгольские народы неустанно продвигались на запад. Гунны Аттилы были всего лишь авангардом этого движения, которое, в конце концов, привело к расселению монголоидных народов в Финляндии, Эстонии и Венгрии, где их потомки, разговаривающие на языках, родственным тюркскому, сохранились до настоящего времени. Болгары это тоже тюркское племя, которое лишь приняло арийский язык. Монголы сыграли по отношению к арийским цивилизациям Европы, Персии и Индии такую же роль, как в свое время арии - по отношению к эгейской и семитской цивилизациям.
В центральной Азии тюркские племена укоренились там, где сейчас находится Западный Туркестан, Персия уже с давних пор приняла тюрков в качестве наемников или чиновников. Парфяне исчезли со станиц истории, поглощенные народами Персии. Теперь в истории центральной Азии перестали упоминать про арийских кочевников; их место заняли монгольские народности. Тюрки сделались повелителями Азии от самого Китая и до Каспийского моря.
Та же самая грандиозная эпидемия, которая под конец II века нашей эры чуть не разрушила Римскую империю, повалила и китайскую династию Хань. После этого наступил период разделов и гуннских нашествий, после которых возрожденный Китай поднялся несколько быстрее, сделавшись намного крепче, чем это было суждено Европе. Под конец VI века было проведено новое объединение Китая под властью династии Суй, которая во времена Гераклия уступила место династии Тань, открывшей в истории Китая новый и длительный период величия.
На протяжении VII, VIII и IX веков Китай был самым безопасной и самой цивилизованной державой во всем мире. Династия Хань расширила границы страны на север; теперь же династии Суй и Тань понесли факел цивилизации на юг, так что Китай начал обретать свои нынешние очертания и размеры. Господство Китая в центральной Азии простиралось намного далее, через выплачивающие дань тюркские племена достигая Персии и Каспийского моря.
Возродившийся новый Китай весьма отличался от старого, которым управляли Хани. Появилась новая, весьма интересная и крепкая литература, было заметно возрождение поэзии; буддизм освежил философскую и религиозную мысль. Значительный прогресс наблюдался в искусстве и в технике; в жизни появилось множество новых привлекательных моментов. Впервые в Китае начали пить чай, здесь стали производить бумагу и печатать на ней с помощью резных деревянных штампов-таблиц. Миллионы людей вело в Китае обеспеченную, приятную и спокойную жизнь, в то время как в обезлюдевшей Европе и западной Азии население ютилось либо в мазанках и небольших укрепленных городках, либо же в мрачных, разбойничьих крепостях. В то время, как мысль Запада была покрыта мраком теологического безумия, открытый и терпимый разум Китая предавался свободным исследованиям.
Одним из ранних монархов династии Тань был Тай-Цунг, который начал править в 627 г., в год победы Гераклия под Ниневией. К нему прибыло посольство Гераклия, который, скорее всего, искал союзника, способного угрожать тылам Персии. Из самой же Персии прибыли христианские миссионеры (635 г.). Им было разрешено представить императору принципы веры, и Тай-Цунг просмотрел их священные книги в переводе на китайский язык. Император посчитал, что эту странную религию можно принять, и разрешил строительство собора и монастыря.
Магомет тоже направил свое посольство к этому монарху (в 628 г.). Послы прибыли в Кантон на торговом судне. Всю дорогу из Аравии они плыли вдоль побережья Индии. В отличие от Гераклия и Кавадха, Тай-Цунг принял послов весьма добросердечно. Он заинтересовался их теологическими идеями и помог выстроить в Кантоне мечеть, которая, как утверждают, сохранилась до нынешнего времени как самая древняя мечеть в мире.
Глава сорок третья
МАГОМЕТ И ИСЛАМ
Если бы кто-либо в начале седьмого века захотел развлечься историческими пророчествами, то с полнейшей правотой мог бы прийти к вывод, что через несколько веков вся Европа и Азия попадут под владычество монголов. В западной Европе невозможно было обнаружить даже следа единства и порядка, а Византия и Персия явно стремились к взаимоуничтожению. Индия тоже была разделена и ужасно опустошена. С другой стороны, Китай постоянно проявлял стремление и возможность экспансии; в то время он был населен больше, чем вся Европа, а турецкие племена, набирающие силу в Средней Азии, проявляли склонность к совместным действиям вместе с Китаем. Так что подобное пророчество не было бы абсолютно неправильным. В XIII веке должно было прийти время, когда монгольский повелитель правил от Дуная до Тихого океана, а турецкие династии должны были занять византийский и персидский троны, править Египтом и большей частью Индии.
Но вот в чем наш пророк наверняка бы ошибся, то это в недооценке способности к возрождению латинских земель Европы и недооценке сил, скрытых в Аравийской Пустыне. Аравия казалась ему тем, чем была с незапамятных времен - укрытием малых и враждующих друг с другом кочевых племен. Ни один из семитских народов вот уже тысячу с лишним лет крупных государств не основывал.
И совершенно внезапно, в течение всего лишь столетия, бедуины блеснули великолепием. Свое господство и язык они распространили от Испании до самых границ Китая. Они дали миру новую культуру. Создали религию, которая и до сегодняшнего дня является одной из самых жизнеспособных сил на свете.
Магомет, который разжег это арабское пламя, появляется в истории начале как молодой супруг вдовы богатого купца из Мекки. До сорока лет ничем особым от большинства остальных соплеменников он не отличается. Похоже, что весьма сильно его интересовали религиозные дискуссии. Мекка была языческим городом, в котором в то время поклонялись черному камню Кааба, прославленному во всей Аравии, благодаря чему Мекка была местом набожных паломничеств; на в стране проживало до- вольно много евреев вся южная часть Аравии почитала мозаизм а в Сирии были христианские храмы.
Около сорока лет Магомет начал вести себя как пророк, напоминая еврейских пророков двенадцативековой давности. Поначалу он начал проповедовать Единого Истинного Бога собственной жене, рассказывать о наградах и карах за добродетели и грехи. Нет сомнений, что его идеи находились под сильным влиянием иудейских и христианских верований. Он собрал вокруг себя небольшой круг почитателей, после чего начал проповедовать в городе, выступая против идолопоклонников. Среди сограждан он быстро сделался непопулярным, поскольку паломничества к Каабе были основным источником благосостояния Мекки. Но Магомет становился все более решительным и смелым в своем учении, провозглашая, что он последний избранный Богом пророк, который принесет человечеству совершенную религию. Он говорил, что Авраам и Христос были его предшественниками. Сам же он был избран, дабы дополнить и усовершенствовать проявление божественной воли.
Он декламировал стихи, которые ему, как сам рассказы вал, приносил некий ангел, и имел странные видения: ему казалось, будто он перенесся на небо, к самому Богу, где и получил поучение о собственном послании.
Чем больше сил набирало его учение, тем сильнее возрастала к Магомету ненависть его сограждан. В конце концов родился заговор, пророка собрались убить; но Магомет сбежал вместе со своим верным приятелем и учеником, Абу Бекром, в дружелюбно настроенный город Медину, который принял его учение. Между Меккой и Мединой начались трения, которые, в конце концов, завершились договором: Мекка приняла культ Единственного Истинного Бога и признала Магомета Его пророком, но почитатели новой веры были обязаны, как и раньше, когда они еще были язычниками, совершать паломничества в Мекку. Таким вот образом Магомет завел в Мекке Единственного Истинного Бога, не нарушая процветания города. В 629 году Магомет возвратился в Мекку в качестве ее повелителя, за год до того выслав упомянутые ранее посольства к Гераклию, Тай-Цунгу, Куваду и другим царям.
Следующие четыре года, до самой своей смерти в 632 году, Магомет распространял свою власть на всю Аравию. Под конец жизни он женился на множестве женщин, и вообще, по нынешним понятиям, его жизнь не была слишком уж примерной. Похоже, что в этом человеке уживались значительные гордыня, жадность, хитрость, способность к самообману, но и совершенно откровенная религиозная страстность. Он составил книгу указаний и толкований, Коран, которую ему, якобы, надиктовал сам Бог. С религиозной и философской точек зрения ничем особым своего божественного происхождения Коран не выдает.
Тем не менее, несмотря на видимые недостатки в жизни и писаниях Магомета, ислам содержит в себе знамения истинного могущества и вдохновенность. Прежде всего - это монотеизм, не признающий никаких компромиссов, основанный на восторженной вере в силу и отцовство Бога, и лишенный всякий теологических сложностей. Затем полнейший отказ от жертв, института священников и храмов. Это полностью пророческая религия, направленная против всякой возможности возврата к кровавым жертвам. Строго определенный и церемониальный характер паломничества в Мекку в Коране определен однозначно, одновременно Магомет постарался противодействовать собственному обожествлению после смерти. И еще одно составляет силу ислама: подчеркивание безусловного братства и равенства всех правоверных перед лицом Бога, какого бы происхождения, расы и состояния они не были.
Именно эти обстоятельства и дали исламу силы. Было сказано, что истинным основателем земного владычества ислама был не сколько сам Магомет, сколько его друг и помощник Абу Бекр. Если Магомет со своим изменчивым характером был мыс лью и воображением первоначального ислама, то Абу Бекр был его совестью и волей. Как только Магомет начинал колебаться, Абу Бекр спешил его поддержать. Когда же Магомет умер, Абу Бекр сделался калифом ( = наследником) и, вооруженный передвигающей горы верой, во главе многотысячной армии арабов с именем Аллаха занялся попросту захватом всего мира, как и было предсказано в тех письмах, которые Пророк выслал в 628 году из Медины всем монархам мира.
Глава сорок четвертая
ВЕЛИКИЕ ДНИ АРАБОВ
Наступает самая удивительная история завоеваний, о которой когда-либо слыхал мир. В 634 году византийская армия была разбита на Ярмуке (притоке Иордана). Император Гераклий, пораженный болезнью (водянкой), с государством, полностью истощенным персидскими войнами, видел, как его недавние завоевания в Сирии: Дамаск, Пальмира, Антиохия, Иерусалим и другие, практически без сопротивления сдаются мусульманам. Широкие слои населения приняли ислам. После этого мусульмане обратились к востоку. У персов был храбрый военапчальник, Рустам, у них имелось многочисленное войско и большое число слонов; целых три дня сражались они с арабами под Кадешем (637 г.), но в конце концов побежали.
После этого вся Персия была завоевана, и мусульманское влияние распространилось вплоть до западного Туркестана и еще далее на восток, где повстречалось с китайцами. Египет практически без сопротивления поддался новым завоевателям, которые, фанатично веря в самодостаточность Корана, уничтожили последние следы производства написанных от руки книг, опирающегося еще на Александрийскую библиотеку. Волна завоеваний продвигалась вдоль северных побережий Африки к Гибралтарскому проливу и Испании. Арабы напали на Испанию в 710 году, а в 720 году уже добрались до Пиринеев. В 732 году новые завоеватели находились уже в самом сердце Франции, но битва под Пуатье остановила их продвижение и отбросила назад к Пиринеям. Захват Египта подарил мусульманам флот, и какое-то время могло показаться, что они вот-вот захватят Константинополь. Тем не менее, двукратные нападения со стороны моря между 672 и 718 годами не удались: город был спасен.
Арабам не доставало политических способностей, впрочем, в этом направлении у них не имелось никакого опыта, в результате чего вся эта огромная держава, растянувшаяся от Китая до Испании, со столицей в Дамаске, слишком долго существовать не смогла. С самого начала единство разъедалось различиями в вероисповедании. Но здесь нас интересует не столько история этого политического распада, сколько влияние, которое эта держава вызвало в человеческих умах и на общие судьбы всей нашей расы. Арабская мысль распространилась по всему свету весьма драматичным и быстрым образом, чем это случилось с греческой мыслью тысячу лет назад. Интеллектуальное пробуждение всего мира к западу от Китая, разрушение старых идей и развитие новых было совершенно колоссальным.
В Персии эта пробужденная арабская идея столкнулась не только с манихейской, зороастрийской и христианской доктринами, но и с греческой научной литертурой, хранившейся как в греческих оригиналах, так и в сирийских переводах. Остатки греческой мысли были найдены и в Египте. Повсюду, и особенно в Испании, арабы встречались с иудейской традицией глубинных исследований и религиозных споров. В центральной Азии они повстречались с буддизмом и материальными творениями китайской цивилизации. У китайцев арабы научились производить бумагу, что в последствии дало им возможность развить книгопечатание. В конце концов, они встретились с индийской математикой и философией.
Весьма быстро исчезла нетерпимая самодостаточность веры того начального периода, когда Коран казался единственно возможной книгой. Вслед за арабскими завоеваниями всегда шла наука. В восьмом веке нашей эры уже во всем "арабизированном" мире существовала действенная организация воспитания подростающего поколения. В девятом веке ученые из арабской Кордовы переписывались с учеными из Каира, Багдада и Самарканда. Еврейская и арабская мысль довольно быстро ассимилировали, и в течение какого-то времени эти две семитские расы работали совместно, пользуясь арабским языком. Это интеллектуальное единство говорящего по-арабски мира значительно пережило политический упадок и закат арабов. Еще в XIII веке его совместное творчество давало прекрасные результаты.
Таким вот образом предпринятый греками систематический сбор и критическое исследование фактов наново предпринял этот удивительный ренессанс семитского мира. Посев Аристотеля и Александрийской библиотеки, который столь долго лежал бездеятельным и забытым, сейчас начал давать ростки и созревать. Произошел громадный скачок в математике, медицине и физике. Неуклюжие римские цифры уступили место арабским, которыми мы пользуемся до настоящего времени; впервые был введен специальный значок и для нуля. Само название алгебры пришло к нам из арабского языка. Точно так же было и с химией. Названия таких звезд как Алгол, Альдебаран и Бутес30 сохраняют отголоски арабских завоеваний на небосводе. Арабской философии еще предстояло оживить средневековую философию Франции, Италии и всего христианского мира.
Арабские химики-исследователи назывались алхимиками и были еще настолько варварами, что все свои результаты и методы скрывали в самой глубочайшей тайне. С самого начала они заметили, какую громадную пользу могут принести им их возможные открытия, и сколь широкое влияние могут они вызвать на человеческую жизнь. Они сделали несколько первоклассных открытий в металлургии и технике: красители и эмали, дистилляция, тинктуры и эссенции, оптическое стекло; но две идеи, которые они рьяно разыскивали, уходили от их жаждающих умов. Одной из них был "философский камень" средство превращения металлов, которое дало бы возможность получения искусственного золота, а второй был эликсир жизни, средство омоложения и удлинения жизни до бесконечности. Запутанные, кропотливые исследования арабских алхимиков проникли и в христианский мир; невозможно было устоять перед тем, чтобы эти исследования не продолжить. Постепенно деятельность этих алхимиков становилась более общественной и кооперативной, они пришли к выводу, что обмен идеями - это весьма полезная штука. Путем незаметного прогресса последние алхимики сделались первыми экспериментальными философами.
Алхимики искали философский камень, который должен был превращать обычные металлы в золото, и эликсир жизни и бессмертия; но вместо этого они открыли методы современной экспериментальной науки, которая сможет подарить человеку неограниченную власть над миром и своей собственной судьбой.
Глава сорок пятая
РАЗВИТИЕ ЛАТИНСКОГО ХРИСТИАНСТВА
Достойно внимания то, сколь небольшие площади оставались во владении ариев в VII и VIII веках нашей эры. Тысячу лет назад арийская раса господствовала над всем цивилизованным миром к западу от Китая. Теперь же монголы продвинулись вплоть до Венгрии, в Азии у ариев не осталось ничего, за исключением византийских владений в Малой Азии; потеряна была и вся Африка, а также почти что вся Испания. Огромный эллинский мир скорчился до нескольких владений вокруг Константинополя, а память о римском могуществе жила только лишь в латыни священников западной церкви. Яркой противоположностью этого упадка было возрождение семитского мира, пробудившегося после тысяч лет рабства и темноты к новой жизни.
Но жизненная способность нордических народов не была исчерпана. К сожалению, у них оставалась всего лишь центральная и северо-западная Европа, а в мире их политических и общественных идей распространялось ужаснейшее замешательство; тем не менее, постепенно, хотя и с огромными трудами, они создавали новый общественный порядок и бессознательно готовили возрождение могущества еще более сильного, чем то, которое недавно утратили.
Мы уже говорили о том, что в начале VI века нашей эры в западной Европе не существовало какого-то центрального правительства. Вся эта территория была разделена между кучей местных повелителей, которые держались, как только умели. Подобное состояние дел было слишком уж нестойким, чтобы продолжаться долго; и вот среди этого замешательства родилась система взаимодействия и отказа от какой-то части власти феодальная система, следы которой до сих пор сохранились в европейской жизни. Эта феодальная система была некоторого рода кристаллизацией общества вокруг силы. Нигде отдельный человек не чувствовал себя в безопасности, поэтому-то он был готов отказаться от части свобод ценой помощи и опеки. Он искал более сильного, который бы сделался его господином и защитником; он оказывал ему воинские услуги и платил дань, в замен имея гарантированную возможность распоряжаться личной собственностью. Его повелитель, в свою очередь, сам искал безопасности, отдаваясь в вассальную зависимость к другому, еще более сильному господину. Даже города считали для себя важным иметь феодалов-протекторов; монастыри и церковные владения также налагали на себя подобное бремя. Понятное дело, что во многих случаях опекуны сами предлагали свою опеку над кем-то; поэтому феодальная система разрасталась сверху вниз и снизу вверх. Таким вот образом появилась некоего рода пирамидальная система, отличающаяся в различных местностях, поначалу открывавшая широкие возможности для насилия и мятежей, но, одновременно, являющаяся зародышем порядка и законности. Эти пирамиды выросли довольно быстро, и некоторые из них превратились в формы королевского правления. Уже к началу VI века в нынешней Франции и Голландии существовало франкское королевство, объединенное под властью его основателя, Хлодвига; вскоре появились визиготское, ломбардское и готское королевства.
Когда мусульмане в 720 году перешли Пиринеи, франкским королевством правил Карл Молот, majordomus выродившегося потомка Хлодвига; именно он и нанес окончательное поражение под Пуатье (732 г.). Карл Молот был истинным повелителем всей Европы к северу от Альп, от Пиринеев до самой Венгрии. Он правил над множеством князей, разговаривавшим на франко-латыни, а также на нижнегермансом и верхнегерманском языках. Его сын Пепин убрал последних потомков Хлодвига и сам объявил себя королем. Его внук, Карл Великий, который вступил на трон в 768 году, сделался повелителем столь обширной державы, что даже мог думать о воскрешении титула латинского императора. Именно он завоевал северную Италию и захватил Рим.
Рассматривая европейскую историю с точки зрения мировой, мы замечаем, чего не удается националистическим историкам, сколь пагубной и тесной была традиция латинско-римской империи. Страшная война за этот призрак первенства должна была поглощать энергию Европы в течение более, чем тысячи лет. Можно легко вычертить ход соревнований никак не согласующихся антагонизмов, существующих и развивающихся в течение всего этого периода; все они производят впечатление стойкого, непреходящего безумия. Единственным желанием действовать были общие амбиции всех выдающихся повелителей, из который каждый - как и Карл Великий - желал быть Цезарем.
Держава Карла Великого состояла из ряда небольших по размеру феодальных германских стран, стоящих на различных ступенях варварства. К западу от Рейна основная часть всех этих германских народов научилась разговаривать на различных латинизированных наречиях, которые, в конце концов, смешались и образовали французский язык. К востоку же от Рейна народы той самой германской расы своего германского языка не утратили. По этой причине согласия между этими двумя группами завоевателей-варваров достичь было трудно, поэтому разлом произошел достаточно легко. Еще более облегчил его франконский обычай, который требовал разделить королевство Карла Великого среди его сыновей. Со времен Карла Великого история Европы складывается, более или менее, следующим образом: поначалу идет история монарха и его рода, затем перипетии сражений за нестойкое первенство над королями, князьями, епископами и городами Европы, и одновременно во всей этой круговерти все сильнее и сильнее углубляется антагонизм между французской и германской стихиями. Каждый император предавался формальностям выбора; вершиной же его амбиций было овладеть Римом, этой провинциальной, отодвинутой от реальной жизни столицей, чтобы там произвести коронацию.
Византийская жизнь тех времен состоит из воен, отчаянной теологии и обычнейших чловеческих ошибок. Она была живописной, она была романтичной, в нем было немного приятности, а еще меньше - света. Если Византия и Персия временно не воевапи с северными варварами, то бросались друг на друга и опустошали Малую Азию и Сирию. Даже будучи в состоянии перемирия, эти государства не смогли бы победить варваров и не смогли бы восстановить давнее свое величие. Турки или татары входят в историю как союзники, поначалу одного, затем и другого государства. В VI в. имеются два основных противника: Юстиниан и Хосров I; в начале VII в. император Гераклий сражается с Хосровом II.
Поначалу, да и позднее, когда Гераклий становится императором (610 г.), удача способствует Хосрову II. Он завоевывает Антиохию,Дамаск и Иерусалим, а войска его доходят до Халцедона, расположенного в Малой Азии напротив Константинополя. В 619 г. он покоряет Египет. И вот тогда-то Гераклий переходит в контрнаступление и разбивает персидскую армию под Ниневией (627 г.), хотя персидские войска все еще в Халцедоне. В 628 г. Хосрова II свергает с трона и убивает его собственный сын Кавадх, и между двумя исчерпанными войной державами устанавливается зыбкий мир.
Византия и Персия провели свою последнюю войну. Но лишь немногие могли предполагать, что в пустынях собирается буря, которая и положит конец их бесцельным, хроническим войнам.
В то время, пока Гераклий был занят наведением порядка в Сирии, ему вручили письмо. Его доставили к императорским форпостам в Бостре, к югу от Дамаска; письмо было написано по-арабски, на неизвестном семитском наречии людей пустыни; императору его прочитал переводчик (если вообще таковое письмо добралось до императора). Письмо пришло от некоего человека, который сам себя называл: "Магомет, Пророк Аллаха". Он призывал императора признать Единственного Истинного Бога и служить ему. Что ответил на это император, нам не известно.
Подобное сообщение пришло и Кавадху в Ктесифоне. Тот взбесился, письмо порвал, а посланца приказал выбросить за двери.
Как оказалось, этот Магомет был бедуинским вождем, штаб-квартира которого находилась в бедном пустынном городишке, Медине. Он провозглашал новую религию, основанную на вере в Единственного, Истинного Бога - Аллаха.
"Воистину, Господи, - сказал он, - отберешь царство из рук Кавадха".
Глава сорок вторая
ДИНАСТИИ СУЙ И ТАНЬ В КИТАЕ
На протяжении V, VI, VII, VIII веков монгольские народы неустанно продвигались на запад. Гунны Аттилы были всего лишь авангардом этого движения, которое, в конце концов, привело к расселению монголоидных народов в Финляндии, Эстонии и Венгрии, где их потомки, разговаривающие на языках, родственным тюркскому, сохранились до настоящего времени. Болгары это тоже тюркское племя, которое лишь приняло арийский язык. Монголы сыграли по отношению к арийским цивилизациям Европы, Персии и Индии такую же роль, как в свое время арии - по отношению к эгейской и семитской цивилизациям.
В центральной Азии тюркские племена укоренились там, где сейчас находится Западный Туркестан, Персия уже с давних пор приняла тюрков в качестве наемников или чиновников. Парфяне исчезли со станиц истории, поглощенные народами Персии. Теперь в истории центральной Азии перестали упоминать про арийских кочевников; их место заняли монгольские народности. Тюрки сделались повелителями Азии от самого Китая и до Каспийского моря.
Та же самая грандиозная эпидемия, которая под конец II века нашей эры чуть не разрушила Римскую империю, повалила и китайскую династию Хань. После этого наступил период разделов и гуннских нашествий, после которых возрожденный Китай поднялся несколько быстрее, сделавшись намного крепче, чем это было суждено Европе. Под конец VI века было проведено новое объединение Китая под властью династии Суй, которая во времена Гераклия уступила место династии Тань, открывшей в истории Китая новый и длительный период величия.
На протяжении VII, VIII и IX веков Китай был самым безопасной и самой цивилизованной державой во всем мире. Династия Хань расширила границы страны на север; теперь же династии Суй и Тань понесли факел цивилизации на юг, так что Китай начал обретать свои нынешние очертания и размеры. Господство Китая в центральной Азии простиралось намного далее, через выплачивающие дань тюркские племена достигая Персии и Каспийского моря.
Возродившийся новый Китай весьма отличался от старого, которым управляли Хани. Появилась новая, весьма интересная и крепкая литература, было заметно возрождение поэзии; буддизм освежил философскую и религиозную мысль. Значительный прогресс наблюдался в искусстве и в технике; в жизни появилось множество новых привлекательных моментов. Впервые в Китае начали пить чай, здесь стали производить бумагу и печатать на ней с помощью резных деревянных штампов-таблиц. Миллионы людей вело в Китае обеспеченную, приятную и спокойную жизнь, в то время как в обезлюдевшей Европе и западной Азии население ютилось либо в мазанках и небольших укрепленных городках, либо же в мрачных, разбойничьих крепостях. В то время, как мысль Запада была покрыта мраком теологического безумия, открытый и терпимый разум Китая предавался свободным исследованиям.
Одним из ранних монархов династии Тань был Тай-Цунг, который начал править в 627 г., в год победы Гераклия под Ниневией. К нему прибыло посольство Гераклия, который, скорее всего, искал союзника, способного угрожать тылам Персии. Из самой же Персии прибыли христианские миссионеры (635 г.). Им было разрешено представить императору принципы веры, и Тай-Цунг просмотрел их священные книги в переводе на китайский язык. Император посчитал, что эту странную религию можно принять, и разрешил строительство собора и монастыря.
Магомет тоже направил свое посольство к этому монарху (в 628 г.). Послы прибыли в Кантон на торговом судне. Всю дорогу из Аравии они плыли вдоль побережья Индии. В отличие от Гераклия и Кавадха, Тай-Цунг принял послов весьма добросердечно. Он заинтересовался их теологическими идеями и помог выстроить в Кантоне мечеть, которая, как утверждают, сохранилась до нынешнего времени как самая древняя мечеть в мире.
Глава сорок третья
МАГОМЕТ И ИСЛАМ
Если бы кто-либо в начале седьмого века захотел развлечься историческими пророчествами, то с полнейшей правотой мог бы прийти к вывод, что через несколько веков вся Европа и Азия попадут под владычество монголов. В западной Европе невозможно было обнаружить даже следа единства и порядка, а Византия и Персия явно стремились к взаимоуничтожению. Индия тоже была разделена и ужасно опустошена. С другой стороны, Китай постоянно проявлял стремление и возможность экспансии; в то время он был населен больше, чем вся Европа, а турецкие племена, набирающие силу в Средней Азии, проявляли склонность к совместным действиям вместе с Китаем. Так что подобное пророчество не было бы абсолютно неправильным. В XIII веке должно было прийти время, когда монгольский повелитель правил от Дуная до Тихого океана, а турецкие династии должны были занять византийский и персидский троны, править Египтом и большей частью Индии.
Но вот в чем наш пророк наверняка бы ошибся, то это в недооценке способности к возрождению латинских земель Европы и недооценке сил, скрытых в Аравийской Пустыне. Аравия казалась ему тем, чем была с незапамятных времен - укрытием малых и враждующих друг с другом кочевых племен. Ни один из семитских народов вот уже тысячу с лишним лет крупных государств не основывал.
И совершенно внезапно, в течение всего лишь столетия, бедуины блеснули великолепием. Свое господство и язык они распространили от Испании до самых границ Китая. Они дали миру новую культуру. Создали религию, которая и до сегодняшнего дня является одной из самых жизнеспособных сил на свете.
Магомет, который разжег это арабское пламя, появляется в истории начале как молодой супруг вдовы богатого купца из Мекки. До сорока лет ничем особым от большинства остальных соплеменников он не отличается. Похоже, что весьма сильно его интересовали религиозные дискуссии. Мекка была языческим городом, в котором в то время поклонялись черному камню Кааба, прославленному во всей Аравии, благодаря чему Мекка была местом набожных паломничеств; на в стране проживало до- вольно много евреев вся южная часть Аравии почитала мозаизм а в Сирии были христианские храмы.
Около сорока лет Магомет начал вести себя как пророк, напоминая еврейских пророков двенадцативековой давности. Поначалу он начал проповедовать Единого Истинного Бога собственной жене, рассказывать о наградах и карах за добродетели и грехи. Нет сомнений, что его идеи находились под сильным влиянием иудейских и христианских верований. Он собрал вокруг себя небольшой круг почитателей, после чего начал проповедовать в городе, выступая против идолопоклонников. Среди сограждан он быстро сделался непопулярным, поскольку паломничества к Каабе были основным источником благосостояния Мекки. Но Магомет становился все более решительным и смелым в своем учении, провозглашая, что он последний избранный Богом пророк, который принесет человечеству совершенную религию. Он говорил, что Авраам и Христос были его предшественниками. Сам же он был избран, дабы дополнить и усовершенствовать проявление божественной воли.
Он декламировал стихи, которые ему, как сам рассказы вал, приносил некий ангел, и имел странные видения: ему казалось, будто он перенесся на небо, к самому Богу, где и получил поучение о собственном послании.
Чем больше сил набирало его учение, тем сильнее возрастала к Магомету ненависть его сограждан. В конце концов родился заговор, пророка собрались убить; но Магомет сбежал вместе со своим верным приятелем и учеником, Абу Бекром, в дружелюбно настроенный город Медину, который принял его учение. Между Меккой и Мединой начались трения, которые, в конце концов, завершились договором: Мекка приняла культ Единственного Истинного Бога и признала Магомета Его пророком, но почитатели новой веры были обязаны, как и раньше, когда они еще были язычниками, совершать паломничества в Мекку. Таким вот образом Магомет завел в Мекке Единственного Истинного Бога, не нарушая процветания города. В 629 году Магомет возвратился в Мекку в качестве ее повелителя, за год до того выслав упомянутые ранее посольства к Гераклию, Тай-Цунгу, Куваду и другим царям.
Следующие четыре года, до самой своей смерти в 632 году, Магомет распространял свою власть на всю Аравию. Под конец жизни он женился на множестве женщин, и вообще, по нынешним понятиям, его жизнь не была слишком уж примерной. Похоже, что в этом человеке уживались значительные гордыня, жадность, хитрость, способность к самообману, но и совершенно откровенная религиозная страстность. Он составил книгу указаний и толкований, Коран, которую ему, якобы, надиктовал сам Бог. С религиозной и философской точек зрения ничем особым своего божественного происхождения Коран не выдает.
Тем не менее, несмотря на видимые недостатки в жизни и писаниях Магомета, ислам содержит в себе знамения истинного могущества и вдохновенность. Прежде всего - это монотеизм, не признающий никаких компромиссов, основанный на восторженной вере в силу и отцовство Бога, и лишенный всякий теологических сложностей. Затем полнейший отказ от жертв, института священников и храмов. Это полностью пророческая религия, направленная против всякой возможности возврата к кровавым жертвам. Строго определенный и церемониальный характер паломничества в Мекку в Коране определен однозначно, одновременно Магомет постарался противодействовать собственному обожествлению после смерти. И еще одно составляет силу ислама: подчеркивание безусловного братства и равенства всех правоверных перед лицом Бога, какого бы происхождения, расы и состояния они не были.
Именно эти обстоятельства и дали исламу силы. Было сказано, что истинным основателем земного владычества ислама был не сколько сам Магомет, сколько его друг и помощник Абу Бекр. Если Магомет со своим изменчивым характером был мыс лью и воображением первоначального ислама, то Абу Бекр был его совестью и волей. Как только Магомет начинал колебаться, Абу Бекр спешил его поддержать. Когда же Магомет умер, Абу Бекр сделался калифом ( = наследником) и, вооруженный передвигающей горы верой, во главе многотысячной армии арабов с именем Аллаха занялся попросту захватом всего мира, как и было предсказано в тех письмах, которые Пророк выслал в 628 году из Медины всем монархам мира.
Глава сорок четвертая
ВЕЛИКИЕ ДНИ АРАБОВ
Наступает самая удивительная история завоеваний, о которой когда-либо слыхал мир. В 634 году византийская армия была разбита на Ярмуке (притоке Иордана). Император Гераклий, пораженный болезнью (водянкой), с государством, полностью истощенным персидскими войнами, видел, как его недавние завоевания в Сирии: Дамаск, Пальмира, Антиохия, Иерусалим и другие, практически без сопротивления сдаются мусульманам. Широкие слои населения приняли ислам. После этого мусульмане обратились к востоку. У персов был храбрый военапчальник, Рустам, у них имелось многочисленное войско и большое число слонов; целых три дня сражались они с арабами под Кадешем (637 г.), но в конце концов побежали.
После этого вся Персия была завоевана, и мусульманское влияние распространилось вплоть до западного Туркестана и еще далее на восток, где повстречалось с китайцами. Египет практически без сопротивления поддался новым завоевателям, которые, фанатично веря в самодостаточность Корана, уничтожили последние следы производства написанных от руки книг, опирающегося еще на Александрийскую библиотеку. Волна завоеваний продвигалась вдоль северных побережий Африки к Гибралтарскому проливу и Испании. Арабы напали на Испанию в 710 году, а в 720 году уже добрались до Пиринеев. В 732 году новые завоеватели находились уже в самом сердце Франции, но битва под Пуатье остановила их продвижение и отбросила назад к Пиринеям. Захват Египта подарил мусульманам флот, и какое-то время могло показаться, что они вот-вот захватят Константинополь. Тем не менее, двукратные нападения со стороны моря между 672 и 718 годами не удались: город был спасен.
Арабам не доставало политических способностей, впрочем, в этом направлении у них не имелось никакого опыта, в результате чего вся эта огромная держава, растянувшаяся от Китая до Испании, со столицей в Дамаске, слишком долго существовать не смогла. С самого начала единство разъедалось различиями в вероисповедании. Но здесь нас интересует не столько история этого политического распада, сколько влияние, которое эта держава вызвало в человеческих умах и на общие судьбы всей нашей расы. Арабская мысль распространилась по всему свету весьма драматичным и быстрым образом, чем это случилось с греческой мыслью тысячу лет назад. Интеллектуальное пробуждение всего мира к западу от Китая, разрушение старых идей и развитие новых было совершенно колоссальным.
В Персии эта пробужденная арабская идея столкнулась не только с манихейской, зороастрийской и христианской доктринами, но и с греческой научной литертурой, хранившейся как в греческих оригиналах, так и в сирийских переводах. Остатки греческой мысли были найдены и в Египте. Повсюду, и особенно в Испании, арабы встречались с иудейской традицией глубинных исследований и религиозных споров. В центральной Азии они повстречались с буддизмом и материальными творениями китайской цивилизации. У китайцев арабы научились производить бумагу, что в последствии дало им возможность развить книгопечатание. В конце концов, они встретились с индийской математикой и философией.
Весьма быстро исчезла нетерпимая самодостаточность веры того начального периода, когда Коран казался единственно возможной книгой. Вслед за арабскими завоеваниями всегда шла наука. В восьмом веке нашей эры уже во всем "арабизированном" мире существовала действенная организация воспитания подростающего поколения. В девятом веке ученые из арабской Кордовы переписывались с учеными из Каира, Багдада и Самарканда. Еврейская и арабская мысль довольно быстро ассимилировали, и в течение какого-то времени эти две семитские расы работали совместно, пользуясь арабским языком. Это интеллектуальное единство говорящего по-арабски мира значительно пережило политический упадок и закат арабов. Еще в XIII веке его совместное творчество давало прекрасные результаты.
Таким вот образом предпринятый греками систематический сбор и критическое исследование фактов наново предпринял этот удивительный ренессанс семитского мира. Посев Аристотеля и Александрийской библиотеки, который столь долго лежал бездеятельным и забытым, сейчас начал давать ростки и созревать. Произошел громадный скачок в математике, медицине и физике. Неуклюжие римские цифры уступили место арабским, которыми мы пользуемся до настоящего времени; впервые был введен специальный значок и для нуля. Само название алгебры пришло к нам из арабского языка. Точно так же было и с химией. Названия таких звезд как Алгол, Альдебаран и Бутес30 сохраняют отголоски арабских завоеваний на небосводе. Арабской философии еще предстояло оживить средневековую философию Франции, Италии и всего христианского мира.
Арабские химики-исследователи назывались алхимиками и были еще настолько варварами, что все свои результаты и методы скрывали в самой глубочайшей тайне. С самого начала они заметили, какую громадную пользу могут принести им их возможные открытия, и сколь широкое влияние могут они вызвать на человеческую жизнь. Они сделали несколько первоклассных открытий в металлургии и технике: красители и эмали, дистилляция, тинктуры и эссенции, оптическое стекло; но две идеи, которые они рьяно разыскивали, уходили от их жаждающих умов. Одной из них был "философский камень" средство превращения металлов, которое дало бы возможность получения искусственного золота, а второй был эликсир жизни, средство омоложения и удлинения жизни до бесконечности. Запутанные, кропотливые исследования арабских алхимиков проникли и в христианский мир; невозможно было устоять перед тем, чтобы эти исследования не продолжить. Постепенно деятельность этих алхимиков становилась более общественной и кооперативной, они пришли к выводу, что обмен идеями - это весьма полезная штука. Путем незаметного прогресса последние алхимики сделались первыми экспериментальными философами.
Алхимики искали философский камень, который должен был превращать обычные металлы в золото, и эликсир жизни и бессмертия; но вместо этого они открыли методы современной экспериментальной науки, которая сможет подарить человеку неограниченную власть над миром и своей собственной судьбой.
Глава сорок пятая
РАЗВИТИЕ ЛАТИНСКОГО ХРИСТИАНСТВА
Достойно внимания то, сколь небольшие площади оставались во владении ариев в VII и VIII веках нашей эры. Тысячу лет назад арийская раса господствовала над всем цивилизованным миром к западу от Китая. Теперь же монголы продвинулись вплоть до Венгрии, в Азии у ариев не осталось ничего, за исключением византийских владений в Малой Азии; потеряна была и вся Африка, а также почти что вся Испания. Огромный эллинский мир скорчился до нескольких владений вокруг Константинополя, а память о римском могуществе жила только лишь в латыни священников западной церкви. Яркой противоположностью этого упадка было возрождение семитского мира, пробудившегося после тысяч лет рабства и темноты к новой жизни.
Но жизненная способность нордических народов не была исчерпана. К сожалению, у них оставалась всего лишь центральная и северо-западная Европа, а в мире их политических и общественных идей распространялось ужаснейшее замешательство; тем не менее, постепенно, хотя и с огромными трудами, они создавали новый общественный порядок и бессознательно готовили возрождение могущества еще более сильного, чем то, которое недавно утратили.
Мы уже говорили о том, что в начале VI века нашей эры в западной Европе не существовало какого-то центрального правительства. Вся эта территория была разделена между кучей местных повелителей, которые держались, как только умели. Подобное состояние дел было слишком уж нестойким, чтобы продолжаться долго; и вот среди этого замешательства родилась система взаимодействия и отказа от какой-то части власти феодальная система, следы которой до сих пор сохранились в европейской жизни. Эта феодальная система была некоторого рода кристаллизацией общества вокруг силы. Нигде отдельный человек не чувствовал себя в безопасности, поэтому-то он был готов отказаться от части свобод ценой помощи и опеки. Он искал более сильного, который бы сделался его господином и защитником; он оказывал ему воинские услуги и платил дань, в замен имея гарантированную возможность распоряжаться личной собственностью. Его повелитель, в свою очередь, сам искал безопасности, отдаваясь в вассальную зависимость к другому, еще более сильному господину. Даже города считали для себя важным иметь феодалов-протекторов; монастыри и церковные владения также налагали на себя подобное бремя. Понятное дело, что во многих случаях опекуны сами предлагали свою опеку над кем-то; поэтому феодальная система разрасталась сверху вниз и снизу вверх. Таким вот образом появилась некоего рода пирамидальная система, отличающаяся в различных местностях, поначалу открывавшая широкие возможности для насилия и мятежей, но, одновременно, являющаяся зародышем порядка и законности. Эти пирамиды выросли довольно быстро, и некоторые из них превратились в формы королевского правления. Уже к началу VI века в нынешней Франции и Голландии существовало франкское королевство, объединенное под властью его основателя, Хлодвига; вскоре появились визиготское, ломбардское и готское королевства.
Когда мусульмане в 720 году перешли Пиринеи, франкским королевством правил Карл Молот, majordomus выродившегося потомка Хлодвига; именно он и нанес окончательное поражение под Пуатье (732 г.). Карл Молот был истинным повелителем всей Европы к северу от Альп, от Пиринеев до самой Венгрии. Он правил над множеством князей, разговаривавшим на франко-латыни, а также на нижнегермансом и верхнегерманском языках. Его сын Пепин убрал последних потомков Хлодвига и сам объявил себя королем. Его внук, Карл Великий, который вступил на трон в 768 году, сделался повелителем столь обширной державы, что даже мог думать о воскрешении титула латинского императора. Именно он завоевал северную Италию и захватил Рим.
Рассматривая европейскую историю с точки зрения мировой, мы замечаем, чего не удается националистическим историкам, сколь пагубной и тесной была традиция латинско-римской империи. Страшная война за этот призрак первенства должна была поглощать энергию Европы в течение более, чем тысячи лет. Можно легко вычертить ход соревнований никак не согласующихся антагонизмов, существующих и развивающихся в течение всего этого периода; все они производят впечатление стойкого, непреходящего безумия. Единственным желанием действовать были общие амбиции всех выдающихся повелителей, из который каждый - как и Карл Великий - желал быть Цезарем.
Держава Карла Великого состояла из ряда небольших по размеру феодальных германских стран, стоящих на различных ступенях варварства. К западу от Рейна основная часть всех этих германских народов научилась разговаривать на различных латинизированных наречиях, которые, в конце концов, смешались и образовали французский язык. К востоку же от Рейна народы той самой германской расы своего германского языка не утратили. По этой причине согласия между этими двумя группами завоевателей-варваров достичь было трудно, поэтому разлом произошел достаточно легко. Еще более облегчил его франконский обычай, который требовал разделить королевство Карла Великого среди его сыновей. Со времен Карла Великого история Европы складывается, более или менее, следующим образом: поначалу идет история монарха и его рода, затем перипетии сражений за нестойкое первенство над королями, князьями, епископами и городами Европы, и одновременно во всей этой круговерти все сильнее и сильнее углубляется антагонизм между французской и германской стихиями. Каждый император предавался формальностям выбора; вершиной же его амбиций было овладеть Римом, этой провинциальной, отодвинутой от реальной жизни столицей, чтобы там произвести коронацию.