Уэстон Софи. Идиллия в Оксфорде

   Весь день под золотистой ивой она с трудом удерживалась, чтобы не прикоснуться к нему. А теперь, когда это должно случиться, от волнения у нее пересохло во рту.
   Словно прочитав ее мысли, Стивен крепче сжал ее ладонь.
   – Все будет хорошо, – бросил он через плечо.
   В первое мгновение Пеппер чуть было не выдернула руку. «Неужели ему меня жалко», – в смятении подумала она.
   Но затем он сказал:
   – Эти лестницы такие опасные, – и девушка расслабилась.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Готов поспорить, большинство людей чаще всего меняют свои решения именно на лестницах. – Он остановился и повернулся к ней. – Еще не передумала?
   Пеппер прикусила губу и ничего не ответила.
   – Господи, точно передумала. Я все испортил, да?
   Девушка изучала его лицо. Стивен казался ужасно искренним. Уже не смеющийся соблазнитель, а такой же смущенный человек, как и она.
   – Я должен был отнести тебя на руках, – упрекнул он себя.
   – Это отбило бы у тебя все желание.
   – Что? – Он смутился еще сильнее.
   – Помнишь, что мы говорили об упражнениях? Я не в той весовой категории, чтобы носить меня на руках. Рядом с мужчинами я предпочитаю стоять. – Пеппер начала подниматься. Лестница была такой узкой, что ей пришлось прижаться к нему всем телом.
   Стивен застонал.
   Пеппер взяла в ладони его лицо и вернула ему поцелуй.
   – Кроме того, – хрипло сказала она, – в этом есть свои преимущества.
   Впоследствии она не могла вспомнить, как они умудрились вскарабкаться наверх. Знала только, что совсем перестала нервничать.
   Стивен уничтожил все ее сомнения. Он потерял голову от страсти.
   В один прекрасный момент Пеппер рухнула на покрывало (постель расстелить они так и не удосужились) и хохотала, пока не закашлялась.
   – Ты надо мной смеешься? – возмутился Стивен. – Я обижусь.
   Он как раз занимался тем, что покрывал поцелуями ее живот, и вовсе не казался обиженным. Так что к его словам не стоило относиться серьезно.
   Пеппер взъерошила его волосы.
   – Нет, не над тобой. Ты замечательный.
   Он поднял голову и окинул взглядом ее обнаженное тело. Его глаза заблестели.
   – Что ж, спасибо, мэм, – протянул он.
   Пеппер послала ему воздушный поцелуй. Это был сигнал к действию.
   Он неожиданно повернулся и приподнялся на локтях, склонившись над ней со странным выражением на лице.
   – А над капитаном Бладом ни одна женщина не смеялась, – пожаловался он.
   Пеппер моргнула.
   – Каким капитаном?
   – Забудь. Так над чем же ты смеялась? Надеюсь, не над моими приемами.
   Ее затрясло от смеха.
   – Над ними тоже.
   Она хотела погладить его по щеке, но Стивен схватил ее запястье и прижал к кровати.
   – Мадам, ваши насмешки дорого вам обойдутся, – прорычал он. – Куда целовать?
   – Кажется, ты называл себя скучным химиком, – подразнила его Пеппер. – Скучный! Скажешь тоже!
   – Ты меня вдохновляешь, – ответил он с притворной серьезностью.
   Стивен прикоснулся губами к ее носу, скулам, ресницам, к ее губам.
   Ее губам…
   Пеппер бросило в дрожь. Она прижала его к себе, забыв о разговорах, о смехе, о нежности, которая доводила ее до слез. Больше ждать она не могла.
   – Прикоснись ко мне, – велела она. Собственный голос казался ей неузнаваемым.
   Говорят, после землетрясения наступает полная тишина. Эта мысль пришла к Пеппер позже, когда они лежали рядом, довольные и обессиленные. Все казалось ей новым. И в этой незнакомой тишине она совершила открытие.
   «Я люблю тебя», – мысленно сказала она.
   Но вслух Пеппер этого не произнесла. А у Стивена и вовсе не было сил разговаривать.
   Она не знала, сколько времени они пролежали в объятиях друг друга. Затем Стивен встал. Оставшись в одиночестве, Пеппер вышла из забытья. Она тоже поднялась и прошлась мимо разбросанной одежды, пытаясь отыскать свою майку.
   Она окинула взглядом тускло освещенную комнату. Постель казалась пустой. Темно-зеленая простыня была скомкана и частично съехала на пол.
   – Постель в беспорядке, – с удовлетворением заметил Стивен.
   Он подошел к ней сзади и снова обнял. Пеппер вновь почувствовала его тепло, силу его рук. Она слышала его дыхание и поняла, что он снова смеется.
   Неудивительно.
   Постель действительно была в беспорядке. Подушек на ней не осталось. Скомканное покрывало кучей валялось на полу. Угол простыни был перекручен. Пеппер вспомнила, как ухватилась за него в порыве страсти. А может, это Стивен спихнул простыню с кровати в миг наслаждения?
   «Я уже смотрю на нас как на единое целое», – подумала Пеппер. Эта мысль ее напугала.
   Он рассеянно погладил ее грудь.
   – Замерзла?
   – Нет.
   – Мне показалось, ты вздрогнула, – с вопросительной ноткой в голосе произнес Стивен.
   – Нет.
   – Все хорошо, милая?
   Она обняла его в ответ.
   – Все просто замечательно.
   – Повторяешься. – В его голосе звучал смех.
   Пеппер опустила голову ему на плечо. Она чувствовала щекой, как бьется его сердце. Размеренно, словно ритм вселенной.
   «Вот я и вернулась домой», – подумала она.
   Неожиданно Пеппер поняла, что принадлежит этому мужчине. Ее это напугало. Она никогда не испытывала подобных чувств. И помыслить не могла, что испытает.
   Ей казалось, что она сбросила с себя невидимую ношу. Она свободна! Эта мысль вызвала в ней радостную дрожь.
   Стивен обнял ее еще крепче.
   – Ты замерзла. Завернись в это, а приведу в порядок постель.
   Он набросил ей на плечи старый халат. Девушка опустилась на дубовый сундук и смотрела, как Стивен расправляет простыню и укладывает на место подушки.
   – Ты такой хозяйственный, – усмехнулась она, лучась любовью.
   Он чмокнул ее в плечо, проходя мимо.
   – У меня есть не только прелестное личико.
   – Я в восторге.
   Он хмыкнул.
   – Отлично.
   Стивен расправился с постелью очень быстро. Словно делал это уже много раз.
   Пеппер плотнее запахнула халат.
   «Успокойся, – сказала она себе. – Конечно, он делал это раньше. И тебя это не касается». Но ей стало чуть холоднее.
   Она возвращалась с неба на землю, и ей совершенно этого не хотелось. Она смотрела на игру мышц на его спине и размышляла. Без одежды он великолепен. Не зря Джемайма называла его сексуальным. Так и есть.
   Отлично. И все женщины, которые сидели здесь и следили за ним, наверное, тоже были великолепны. Она закуталась еще сильнее.
   И минуты не прошло, как кровать была застелена. А Пеппер охватил тихий ужас.
   Похоже, Стивен даже не заметил открывающейся между ними пропасти. Он решительно обнял ее и отвел к кровати.
   – Удобно?
   – Очень, спасибо, – вежливо ответила Пеппер. Она лгала.
   Он и этого не понял.
   – Хорошо.
   Уснул он мгновенно. Его дыхание замедлилось. Рука, лежавшая на ней, расслабилась и соскользнула.
   Пеппер выждала секунду, а затем, очень осторожно, отодвинулась. Сна не было ни в одном глазу. Удобно? Как здесь может быть удобно? Она же увалень, который занимает слишком много места в чужой кровати. Вряд ли Стивен Кониг когда-либо спал с увальнями. Каким бы добрым и веселым он ни был, этого изменить она не могла.
   Она была девушкой, личная жизнь которой оплачивалась деньгами бабушки; девочкой, которая вечно подпирала стенку на школьных дискотеках; деловой женщиной, не имеющей сердца. И чем быстрее она вернется к своей обычной жизни, тем лучше! Пока не стала зависимой от потрясающей предупредительности Стивена Конига в постели. Или от его доброты. Если она позволит себе поверить, что это нечто большее чем доброта, то рано или поздно ее сердце разобьется на куски.
   Пеппер так долго вглядывалась в темноту, что у нее заболели глаза. Но она не плакала. Стивен мог бы проснуться, услышав ее плач, а она бы этого не вынесла. Так что она мрачно размышляла о своем изгнании из рая. К утру она была уже очень далеко.
   Стивен так этого и не понял. Он разгуливал по комнате, весело болтая, словно они просыпались рядом друг с другом сотни раз. У него на лице было написано: «Подумаешь, какие пустяки».
   «Если бы я могла считать это пустяками, – в отчаянии думала Пеппер. – Если бы я знала, как вести себя. Если бы я была похожа на Иззи и Джемайму. Господи, я даже не знаю, что мне ему сказать».
   – Ты не мог бы принести мне мой костюм? Я оставила его в сумке где-то внизу.
   Стивен скорчил смешную гримасу.
   – Какая жалость. Я буду скучать по твоей маечке.
   Пеппер улыбнулась через силу. Стивен снова был похож на пирата. Его темные волосы выглядели так, словно их разметал ветер с Карибского моря, а его подбородок покрылся густой щетиной. Теперь он уже не казался учтивым и цивилизованным. Зато ужасно сексуальным. И совершенно, совершенно не ее уровня.
   Пеппер вежливо объяснила:
   – Я бы хотела быть нормально одетой, когда появится твоя домработница, если ты понимаешь, что я хочу сказать.
   «Господи, как же вычурно это звучит. Вчера я раскрыла свое сердце перед этим мужчиной, а сегодня разговариваю с ним, словно с одним из гостей моей бабушки!» В это мгновение Пеппер ненавидела себя до глубины души. Но ничего не могла с собой поделать.
   Стивен покачал головой, его темные глаза искрились смехом.
   – Пора объясниться. У меня нет домработницы.
   – Да? А кто же тогда присматривает за… э… – Она не могла вспомнить имени девочки. В голову приходило лишь то, что ее зовут не Дженис.
   Смех исчез из его глаз.
   – Уиндфлауэр, – подсказал Стивен. – Я сам. А тебя это беспокоит?
   Пеппер вздрогнула.
   – Нет. Конечно, нет.
   Он пристально посмотрел на нее.
   – Ты же знаешь, что ее здесь нет. Она ночует у подружки. Можешь не опасаться, что вам придется встретиться лицом к лицу за завтраком.
   Пеппер сглотнула. Такого ужасного утреннего прощания у нее никогда еще не было.
   – Завтрака не будет, – объявила она таким жизнерадостным голосом, что, будь она на месте Стивена, ей бы захотелось ответить пощечиной. Ее понесло. – Я могу поджарить тебе тосты и сварить кофе, но если хочешь чего-нибудь существеннее, управляйся сам.
   Тут уж Стивен прекратил ходить по комнате и взглянул на нее, прищурившись. Пеппер заметила, что дружелюбное выражение сползло с его лица, словно высыпавшийся из песочных часов песок.
   – Мне следовало понять это сразу. Богатые девочки не утруждают себя готовкой?
   – Я уже не богатая девочка, – едко ответила Пеппер.
   – С виду не скажешь, – огрызнулся Стивен. Он подошел к ней и схватил ее за плечи. Его руки были нежными, но в глазах, прикипевших взглядом к ее лицу, нежности не было. – Что случилось? – тихо спросил он. – Я ложился в постель с распутницей, а встал с недотрогой.
   Распутница! Пеппер захотела умереть, так ей было больно.
   – Не беспокойся о костюме, – пробормотала она, – я сама его принесу, – и пулей вылетела из комнаты.
   Вскоре он столкнулся с ней на кухне. Она поставила варить кофе. А волосы стянула в такой тугой узел, что глаза слезились. Блузка сильно измялась, так что пришлось надеть пиджак, чтобы это скрыть.
   Стивен стоял в дверях и пытался привыкнуть к изменениям в ее внешности.
   – Уже уходишь? – сухо поинтересовался он.
   Она отвела глаза.
   – Что-то не так?
   – Как мило с твоей стороны задержаться на минутку, чтобы сварить кофе. Обязанности превыше всего.
   Пеппер улыбнулась с таким усилием, что у нее заныла челюсть.
   – Я рада, что смогла тебе угодить.
   – Да? – Он шагнул к ней. – Не похоже, чтобы ты радовалась. Что случилось, Пеппер?
   Если бы он хотя бы прикоснулся, возможно, ее защитные стены упали бы, и ужасные сомнения выплеснулись бы наружу. Возможно. Но он не притронулся к ней. Он глядел на нее, не понимая, что происходит, и Пеппер подумала: «Другие его женщины вели себя иначе». Это стало последней каплей.
   Она отвернулась.
   – Ничего особенного. Просто мне пора на работу. Вчера я слишком много времени зря потратила. – Она неестественно рассмеялась. – Не знаю, что на меня нашло. Вчерашний день был ошибкой.
   Стивен застыл, как изваяние.
   – Ясно.
   Черт!
   – Я не это хотела сказать.
   – А по-моему, именно это.
   – Ну, не совсем. – Пеппер колебалась, слова сами рвались наружу. – Я не сплю с незнакомцами.
   Его глаза вспыхнули.
   – Думаешь, я сплю?
   – Я не знаю, что ты делаешь, – с болью сказала она.
   Стивен шагнул вперед.
   – Все дело в этом?
   – Все дело, – ответила Пеппер в тумане отчаяния, – во мне. Я такая, как есть. И я сплю одна.
   Он остановился, словно наткнувшись на стену.
   – Слушай, Стивен, я всегда знала, что у меня есть цель в жизни. Моя карьера. Я не сближаюсь с людьми. И не могу позволить себе свернуть с выбранного пути. И я…
   Стивен поднял руку.
   – Дальше можешь не объяснять.
   – Но я хочу рассказать…
   – Что? – От его улыбки веяло холодом. – Ты не можешь позволить себе свернуть с пути. С тобой все ясно.
   Пеппер скрипнула зубами.
   – Ты все усложняешь.
   Стивен схватил со стола батон хлеба и запустил им в кофеварку. На пол полетели брызги ароматной жидкости и осколки стекла.
   – Стивен!
   – Извини, – сказал он. – Продолжай. Ты говорила о том, что я все усложняю.
   Пеппер была в ужасе. Что она натворила? Вот что бывает, когда играешь, не зная правил. Внутри у нее все дрожало. Забрызганная кофе кухня была похожа на поле битвы.
   – Это не честно, – с жаром воскликнула она. Хотя и сама себе не верила.
   Стивен тоже не поверил.
   – Что именно? Если ты хочешь, чтобы я извинился за то, что занимался с тобой любовью, то слишком долго ждать придется.
   – Прошу тебя… – Но больше ни одного звука не последовало.
   – Ты можешь сказать мне одну вещь?
   Пеппер беспомощно развела руками.
   – Ты всех своих любовников отправляешь в отставку под утро?
   Их взгляды встретились. Казалось, он ее ненавидит.
   Девушка почувствовала, что ее сердце проваливается в полнейшую, холодную пустоту. И мысль о том, что она сама виновата, ничем не могла ей помочь. И тогда Пеппер сдалась.
   Она убежала.

Восьмая глава

   Этим утром Стивен вел себя как страдающий похмельем медведь-шатун. Именно так Валерия описала его поведение.
   Он улыбнулся, одними губами.
   – Я сегодня пропустил пробежку. Вот и злюсь из-за этого. Прости!
   Вал приняла его извинения. Но она понимала, что причина вовсе не в пробежке. А в очередной проклятой вздорной бабе. Она с радостью сварила бы Пеппер Калхаун в кипящем масле.
   Но сегодня все почему-то напоминало об этой женщине. Мартин Таммери прислал по электронной почте ссылку на статью в одном из сетевых журналов, посвященную ее компании. Пришло пять отдельных сообщений из офиса президента «Калхаун Картер Индастриз». Стивен прочел их и сразу же удалил.
   И, в довершение, один из студентов ворвался в кабинет в самое неподходящее время, а Стивен, вместо того чтобы его выпроводить, напоил его кофе.
   – Так как насчет дискуссии с Пеппер Калхаун? – поинтересовался Джефф.
   Вал фыркнула, но на нее никто не обратил внимания.
   – Она ведь классная, правда? Как было бы круто свести вас обоих лицом к лицу.
   Стивен поморщился.
   Джефф продолжал, как ни в чем не бывало.
   – Будет настоящий аншлаг. Я и телевизионщиков могу пригласить. Как, по-вашему, она согласится?
   «Никогда», – подумал Стивен. А вслух предложил:
   – Надо у нее спросить.
   – Ладно. А вы-то согласны?
   – Я-то согласен, – произнес Стивен с бледным подобием улыбки. – Сообщи мне ее ответ.
   Но он знал, что самую важную вещь она уже сказала. «Я сплю одна». Конечно, одна. Она же Тигренок, в жизни которого есть цель, но нет места мужчине с кучей обязанностей и девятилетней девочкой, которую нужно воспитывать. Черт, она даже имя Уиндфлауэр не сумела запомнить. Вторая Кортни.
   А он-то думал, что она не такая. На самолете она казалась такой естественной, взволнованной и милой. Наверное, что-то нашло. На самом деле никакая она не застенчивая богиня, а еще одна закоренелая и безжалостная феминистка, готовая идти по трупам и искренне уверенная, что у нее есть на это все права. И плевать ей на боль, которую она причиняет.
   Эта мысль заставила его внезапно остановиться.
   «Значит, это не преувеличение? Что я чувствовал, когда она уходила от меня утром? Раздражение, естественно. Удар по самолюбию, наверняка. Но боль?»
   Стивен задумался об этом. Это правда. Даже Кортни при всех ее недостатках не могла причинить ему такой боли. Да, она веревки из него вила. Но не крала его сердце, чтобы назавтра выбросить его за ненадобностью. Пеппер Калхаун считает, что любовь не идет ни в какое сравнение с великим богом коммерции! О, да, ему больно.
   И что теперь с этим делать?
 
   Дорога в Лондон была кошмаром. Пеппер забилась в угол купе, отчаянно желая стать невидимой.
   Она снова и снова прокручивала в голове все слова и поступки Стивена. Как могла она назвать его не джентльменом? От его рыцарственности у нее слезы на глаза наворачивались. Невозможно представить себе, что этот же самый человек говорил: «Это же очень просто. Если вы получаете с пищей больше энергии, чем растрачиваете при физических нагрузках, то у вас накапливается жир».
   Но Стивен это сделал. Он может сколько угодно притворяться, будто не замечает этого, или будто его это не волнует. Но она – увалень. Все это знают. А он – человек, который не признает оправданий.
   Ему стало стыдно после того, что он наговорил на той ужасной телепередаче; Пеппер была в этом уверена. И тогда он решил подарить ей идеальный день. Черт, он ведь прямо ей об этом сказал. Наверняка он думает, что идеальный день для такой идиотки, как она, должен окончиться романтическим свиданием в розовом саду и постелью.
   И он прав.
   Он был добр. Он был искусен. Он смешил ее… и заставил забыть, хоть и ненадолго, о том, что романтические свидания не для нее. Может, она и влюбилась в гения. Но этот гений всего лишь пытался подарить ей незабываемый день.
   – Вернись к реальности, – произнесла Пеппер вслух в пустом купе. – Он победитель. А ты нет. Пойми, в любви ты полная неудачница. Пора просыпаться, Пеппер Калхаун.
   Когда Пеппер вошла в квартиру, дома никого не оказалось. Какое счастье. Выглядела она ужасно, и не только из-за мятого костюма.
   Девушка встала под душ, и стояла под струями воды, пока все ее тело не порозовело, а глаза не защипало от геля. Или от брызг. Или еще от чего-нибудь, но только не от глупых слез.
   «Ты меня вдохновляешь». Какая чушь! Надо быть совершенно наивной, чтобы верить мужчине, который говорит такие вещи. Наивной, доверчивой и… отчаявшейся?
   – Мне нужно работать, – громко сказала Пеппер.
   Она переоделась в свежий костюм с блузкой ослепительной белизны и отправилась наводить ужас на несчастного дизайнера. Затем отправилась в картинную галерею и с такой злобой разглядывала вывешенные там полотна, что после ее ухода сотрудники галереи вздохнули с облегчением.
   Жаркий день сменился душным вечером. Закат пылал, объявляя о том, что завтрашний день будет таким же чудесным. Он слишком живо напоминал Пеппер о великолепном восходе, который она видела с самолета. Тогда она считала свою бабушку худшей из проблем. Ха!
   Пеппер яростно фыркнула и остановилась у киоска, чтобы купить дешевые солнечные очки. Нечего пялиться на дурацкий закат! Заодно она приобрела пачку бумажных салфеток и энергично высморкалась.
   А затем отправилась домой по набережной, не замечая ни сверкающей речной глади, ни шума машин за спиной. Не замечая ничего, пока ноги не напомнили ей о том, что ее элегантные туфли не предназначены для пеших прогулок.
   После того, как Пеппер взмокла, запыхалась и набила себе мозоли, ей открылась истина. Она совсем себя запустила. Излишний вес вредит и ее здоровью, и ее самолюбию. Стивен прав. Она могла бы это исправить, если бы захотела.
   – А я хочу, – громко объявила Пеппер. – Мне это необходимо.
   Чтобы больше не было бессонных ночей, наполненных ненавистью к самой себе. И утренних попыток притвориться, что это не имеет значения. А главное, чтобы ни один мужчина не посмел проявить к ней жалость.
   – Мне нужно выработать стратегию, – заключила она, глядя на реку невидящими глазами. – И купить подходящую обувь.
   Кончилось тем, что по Альберт-Бридж ей пришло ковылять с туфлями в руке.
   Когда она ввалилась в квартиру, кузины выбежали ей навстречу. Только сейчас Пеппер оценила все недостатки совместного проживания.
   – Вам чего? – сердито поинтересовалась Пеппер.
   «Пусть только попробуют спросить, из-за чего я плакала, и я убью обеих».
   – Ты поставила на уши весь Оксфорд, – сказала Иззи.
   – Что?
   – Автоответчик забит сообщениями. – Джемайма явно была недовольна. – В основном, от пижона с бровями. От его секретарши, от девочки, которая назвалась его племянницей, и от каких-то студентов, с которыми ты ночью метала дротики.
   – Что?
   Иззи ткнула Джемайму локтем.
   – Не вредничай. – А затем обратилась к Пеппер: – Он сказал, что вчера вечером вы вместе играли в дартс. Какой-то Джефф. Он хочет, чтобы ты выступила на собрании в каком-то колледже. Даже номер свой оставил.
   – Они все оставили номера. Один и тот же номер.
   – Неправда, Джей-Джей. У студента номер другой. – Она взглянула на Пеппер с усмешкой. – Мужчины всегда не правы, да? Что ты собираешься делать?
   Пеппер залилась краской. Но сдаваться не собиралась.
   – Я понятия не имею, о чем идет речь.
   – Это тема, которую они собираются обсуждать. «Мужчины всегда не правы». Кого еще им было приглашать, как не тебя. Ну, и кого же ты убила прошлой ночью?
   – Если бы, – буркнула Пеппер и побрела в свою комнату, пока они не потребовали объяснений.
   Она выбросила рваные колготки и залепила пластырем мозоли. Затем, уже во второй раз за день, приняла очень долгий душ. Вымыв волосы и разработав подробный план действий на всю оставшуюся жизнь, она вышла в гостиную и сделала объявление.
   – Отныне я намереваюсь вести здоровый образ жизни.
   Сестры уставились на нее.
   – Я слишком долго просиживаю перед компьютером. Привычки надо менять. В конце концов, думать можно и на ходу. Мне вовсе необязательно быть такой толстой. Я обязана измениться.
   Вопреки ее ожиданиям, сестры не проявили ни малейшего энтузиазма.
   – Да? – холодно сказала Джемайма. – Желаю удачи.
   А Иззи и вовсе промолчала.
   – Что ж, спасибо за поддержку, – сухо ответила Пеппер.
   Но это ничего не меняет. Она не собиралась отступать. Пеппер перестала отвечать на звонки и даже забросила работу над своим проектом. Весь вечер она просидела в интернете, просматривая сайты спортивных клубов.
   Так что когда Иззи вошла в ее спальню со словами: «Опять звонит этот пижон», Пеппер даже не отвела взгляда от экрана.
   – Скажи ему, что я улетела на луну.
   Иззи сунула трубку ей в руку.
   – Скажи сама, – и сразу ушла.
   Черт!
   – Что еще? – спросила Пеппер в трубку.
   Его голос был очень холодным, очень профессиональным.
   – Нам нужно встретиться.
   «Не надо меня жалеть», – кричало ее сердце. А вслух Пеппер сказала:
   – Незачем.
   – Нужно, нужно. – Теперь появилась насмешка. – Ты забыла свою потрясающую маечку. Я должен ее вернуть.
   – Отправь по почте.
   – К тому же я хотел бы продолжить наш разговор. Мне позвонила твоя бабушка.
   – Что?
   – Вот я и подумал, что мы могли бы обсудить твою цель в жизни. Я поговорил с ней и поверить не могу, что ты так серьезно воспринимаешь всю ту чушь, которой пичкает тебя эта женщина.
   Пеппер зажмурилась. Всего лишь на одно мгновение она представила себе, как они лежат в объятиях друг друга в доме мастера, разговаривая, смеясь и… «Стоп, – приказала она себе. – Это не для тебя».
   Она глубоко вздохнула и сказала ему правду.
   – Наш разговор ничего не изменит, Стивен. Я давно уже сделала выбор.
   – Я с этим не соглашусь. Ты можешь изменить…
   – Да, но я не меняюсь, – перебила его Пеппер. – Я – та же женщина, слишком серьезная, слишком отставшая от жизни. – Она сглотнула. – И слишком толстая.
   Из трубки не доносилось ни звука. Вот теперь он мог бы попытаться опровергнуть ее слова. Но не опроверг. Пеппер сжала губы до белизны.
   – Так что, пожалуйста, не звони мне больше, – ровным голосом сказала она. – Я и вправду хочу жить своей жизнью.

Девятая глава

   Стивен положил трубку, глядя на сад мастера. Пара его коллег гуляли среди разросшихся розовых кустов, но он их не видел. Перед его глазами стояла Пеппер с пыльцой на носу и блестками на груди, складывающимися в нахальную надпись «Хотеть не вредно».
   – Да! – воскликнул он.
   Он не ошибся в ней. Она именно такая, какой была при первой встрече. Застенчивая и робкая, умная и непосредственная, и… восхитительная. И жутко стесняющаяся своего тела. Но с этим он сумеет справиться.
   – Как никто другой, – с хитрой усмешкой продолжил Стивен.
   Слишком толстая, как же! Этой женщине необходимо вправить мозги. А Стивен Кониг во время основания «Кплант» был химиком, специализирующимся на пищевых добавках. Пеппер понятия не имеет, с кем она связалась.
 
   Выработав стратегию, Пеппер приступила к ее осуществлению уже на следующий день. Она позвонила психологу и подписалась на программу, включающую в себя групповые занятия и диетотерапию. Также она заключила договор об аренде офисного помещения и купила себе кроссовки.
   – Отныне я буду ходить на работу пешком, – объявила она.