Уэстон Софи. Идиллия в Оксфорде

   Иззи с сочувственным видом шагнула к ней.
   – Что случилось?
   – Эта безумная страна. Она меня достала, – проворчала Пеппер.
   – Ага, – хмыкнула Иззи, заглянув ей через плечо. – Только страна? Этот мужчина похож на мартовского кота, если я хоть что-нибудь в них понимаю.
   Пеппер не оглянулась.
   – Шутишь.
   Иззи надула губки.
   – И он сексуальный. Может, пора снова вступить в игру? Хоть на немножечко? Теперь, когда «Мансарда» заработала, у тебя будет больше свободного времени.
   – Не говори глупости. Этому не бывать.
   Иззи с укоризной возразила:
   – Ты говорила, когда мы найдем источник финансирования…
   Пеппер только рукой махнула.
   – Это всего лишь начало. У меня есть цель. И никто не встанет у меня на пути. Особенно лорд Зог.
   И она решительно направилась к одному из редакторов.
 
   Пеппер уже больше часа блуждала по комнате, когда появился Мартин Таммери. Она как раз разговаривала с Сэнди Фрэнксом, у которого было множество полезных знакомств в финансовых кругах Лондона. Они оба взглянули на размахивающего рукой Мартина.
   – Пеппер! – воскликнул молодой человек, направившись к ним.
   Сэнди Фрэнкс удивленно вскинул брови.
   – Вы с ним «на ты»?
   – Я участвовала в его передаче. По-моему, он считает своими приятелями всех гостей, которые не стали подавать на него в суд, – сухо ответила Пеппер.
   – Ах, эта его новая программа. «По собственному опыту». Я слышал. – Он пристально взглянул на нее. – Говорят, он здорово вляпался.
   Пеппер оцепенела.
   – Да?
   – Я слышал, вы поспорили со Стивеном Конигом из-за женских слабостей, – невозмутимо продолжил Сэнди Фрэнкс.
   – Не совсем точное определение, – натянуто улыбнулась Пеппер.
   Он перестал дразнить ее и усмехнулся.
   – Не надо делать такое лицо. У меня хорошие связи. Вряд ли кто-нибудь из присутствующих знает хоть что-нибудь. Они не смотрят дневные передачи. А «Индиго» ее не повторит. И не продаст по кускам, как мне сказали.
   – Почему вы так думаете? – нахмурилась Пеппер.
   – Стивен Кониг вбил в Мартина Таммери страх Божий. И в руководство телеканала тоже.
   – Что? – Пеппер уставилась на него. – Стивен Кониг запретил продавать запись? Не верю! Я ничего такого не слышала.
   Ухмылка Сэнди стала еще шире.
   – Я же говорю, у меня хорошие связи. Я знаю все.
   Она медленно покачала головой.
   – Но зачем это ему? Это же не он выставил себя неудачником.
   – Кто знает? Может, и у него есть совесть, – легкомысленно предположил Фрэнкс. Стивен перехватил его минут десять назад и тщательно проинструктировал. – Лучше уж сами с ним разберитесь.
   Ответ был написан у Пеппер на лице.
   «Бедняга Стивен, – подумал Сэнди Фрэнкс. – Тигренок разорвет его на куски. Но Стивен – мой приятель. Я сделаю для него все, что смогу».
   – Знаете, а он хороший парень. Принципиальный. Мог бы давно уже стать миллиардером. Его доля прибыли от «Кплант» идет в трастовый фонд на образование детей из стран третьего мира.
   Ее это не впечатлило. Сэнди Фрэнкс вздохнул. Что еще от нее ожидать? Она же капиталистка до кончиков ногтей.
   – Не будьте с ним жестоки, Пеппер, – сказал он.
   И тут к ним подошел Мартин Таммери. Фрэнкс сдался. Он перебросился с коллегой парой вежливых слов и удалился.
   – Забудь о ней, дружище, – шепнул он на ухо Стивену. – Это безнадежно. Она и слушать не хочет.
   Стивен взглянул на Пеппер. Она смеялась над шуткой своего собеседника, на мгновение вновь превратившись в золотую богиню.
   – Не верю, – сказал он. – Ни за что не поверю. Я сумею ее переубедить.
   Фрэнкс поморщился.
   – Как и я, ничего не добьешься. Эту ничем не прошибешь. Поверь моему опыту.
   Но он ошибался.
   Когда в числе гостей остались только друзья, родственники и наиболее упертые любители вечеринок, Пеппер сделала неожиданный ход. Стивен, не сводивший с нее глаз весь вечер, увидел, как она отставляет бокал, собирается с духом и решительно поворачивается в его сторону. Она шла через комнату, словно на расстрел. И она шла к нему.
   Стивен направился к ней. Встретились они на середине зала. Рядом никого не было.
   Пеппер угрожающе выпятила подбородок.
   – Говорят, вы запретили показывать запись, – бросила она с таким видом, словно вызывала Стивена на дуэль.
   – Да, я запретил ее продавать, – мягко сказал он.
   Он думал: Пеппер спросит, как ему это удалось. Предпринимателям всегда важно знать, как можно повлиять на средства массовой информации.
   Она этого не сделала.
   – Зачем? – гневно спросила она.
   Стивен молчал. Ее глаза были огромными – карими, взволнованными и решительными. Ему хотелось ее поцеловать.
   – Из-за меня? – спросила Пеппер. – В этом не было никакой необходимости.
   Стивен развел руками.
   – Вы же знаете, что я не плакала. И мне плевать, что думают об этом люди. Я не плакала!
   – Конечно, нет.
   Этот успокаивающий тон был ошибкой. Она прожгла Стивена взглядом.
   – Нечего со мной нянчиться. Я и сама умею постоять за себя.
   Ее глаза метали молнии. Стивену хотелось обнять ее и целовать до тех пор, пока она не зажмурится от удовольствия, тая в его объятиях…
   Он сглотнул.
   – Я знаю.
   – Так зачем было лезть не в свое дело?
   – Я повел себя не как джентльмен. Вы не ожидали нападения. В результате… мы оба выглядели… – Стивен задумался, тщательно подбирая слова, – …не лучшим образом.
   Пеппер уставилась на него.
   «Не сработало», – подумал Стивен. Он попытался изобразить победоносную улыбку.
   – Нам обоим это не нужно. И я всего лишь позаботился о том, чтобы эта неудачная запись не помешала нам в будущем.
   Огромные карие глаза глядели на него, не мигая. Стивен понятия не имел, о чем она думает. Вот черт, не решит ли она, будто он ее опекает?
   Она склонила голову набок.
   – Вы хотите сказать, что пытались сохранить и свое лицо тоже, а не только мое? – ровным голосом спросила она.
   – Да, – с жаром ответил Стивен.
   Широкая улыбка вспыхнула на ее лице. Полная той божественной застенчивости, которую он запомнил. Ее щеки слегка покраснели, а голос казался хрипловатым.
   – Лжец. Но спасибо вам. – Она протянула руку. – Думаю, теперь моя очередь извиняться.
   «И это называется, ничем не прошибешь? Сэнди Фрэнкс, ты идиот. Эта женщина всего лишь хочет, чтобы ее мужчины были джентльменами».
   Стивен чувствовал себя так, словно окружавшие его тюремные стены рассыпались как карточный домик.
   Он пожал ее руку.
   – Тогда давай мириться. Поужинай со мной.
   Пальцы Пеппер сжались в его ладони.
   – Я…
   – Давай. Что ты теряешь? – Он рассмеялся. – Отправимся вместе в лес с волками и посмотрим, куда это нас приведет.

Пятая глава

   «Дурак, дурак, дурак», – ругал себя Стивен, возвращаясь на поезде в Оксфорд.
   Естественно, она отвергла его приглашение. Ни одна здравомыслящая женщина не пойдет ужинать с начинающим сексуальным маньяком. А Пеппер Калхаун определенно относится к здравомыслящим женщинам.
   Просто когда на ее щеках появляется этот слабый румянец… роскошные ресницы начинают дрожать… а голос становится хрипловатым, словно у провинившейся школьницы…
   Воспоминание сводило его с ума. Стивен стиснул зубы и отвернулся к окну, пытаясь взять себя в руки.
   Боже правый, все дело в том, что взволнованная и смущенная Пеппер Калхаун пробуждает в нем зверя. А Стивен искренне верил, что звериная часть его натуры давно осталась в прошлом вместе с юношескими прыщами и экзаменами.
   Где была его голова? Даже сгорая от любви к Кортни, он не додумался приглашать ее на ужин таким угрожающим тоном.
   – Капитан Блад наносит ответный удар, – произнес он вслух.
   К счастью, купе было пустым. Но звук собственного голоса напугал Стивена настолько, что заставил его вскочить на ноги. Он принялся расхаживать по проходу, туда, сюда, туда, сюда.
   Что с ним сделала эта женщина?
   И что, во имя всего святого, ему теперь делать?
 
   «Дура, дура, дура!» Пеппер никак не удавалось сосредоточиться на их радостной болтовне.
   Джемайма заказала столик в модном итальянском кафе, чтобы поужинать после приема.
   – Кто-нибудь обязательно останется, – справедливо заметила она.
   Она оказалась права. Самые упертые гости не собирались уходить, не подкрепившись. Они были переполнены шампанским и добрыми пожеланиями. Отзывы в прессе обещают быть замечательными.
   Но Пеппер готова была завизжать от досады. На протяжении бесконечного ужина она думала лишь об одном: «Что я здесь делаю? Я сейчас могла бы быть с ним».
   Было так легко согласиться на его предложение. После выпитого шампанского ей необходимо было поесть. Почему не со Стивеном Конигом? С «изголодавшимися» гостями прекрасно справились бы кузины.
   Это была идеальная возможность высказать свое мнение, обменяться извинениями и решительно распрощаться. После этого ужина они стали бы ближе друг к другу. Но, Боже, нужна ли ей эта близость со Стивеном Конигом? Похоже, нужна, раз она не может выбросить его из головы ни на секунду.
   Так что же, черт возьми, заставило ее отказаться? Наверное, он теперь считает ее полной идиоткой.
   «Он прав, – мрачно сказала себе Пеппер. – Я и была полной идиоткой».
   Спагетти уже не казались ей такими заманчивыми. Она оттолкнула тарелку.
   – Вы с Джемаймой разобьете сердце шеф-повара, – сухо заметила Иззи.
   Джемайма гоняла свой салат по тарелке, но количество овощей не уменьшилось. Если она что-то и съела, так это крохотный кусочек тунца и пару оливок. Неудивительно, что Иззи нервничает.
   Но Джемайма не собиралась говорить о еде.
   – По-моему, твой лорд Зог великолепен, Пеппер. Внеси его в список.
   Сестры составляли перечень привлекательных мужчин. Они называли его «Красной книгой».
   Пеппер нахмурилась. Ей не нравился Стивен Кониг. Рядом с ним она чувствовала себя слабой и беспомощной. Но не собиралась отдавать его на растерзание очаровательным кузинам.
   – Оставь его в покое, Джей-Джей.
   – Я же его у тебя не отбиваю, – обиделась сестра.
   – Дело не в этом, – сердито возразила Пеппер. – Просто не хочу, чтобы из-за меня он оказался в опасности.
   Иззи и Джемайма переглянулись.
   – О чем ты говоришь?
   – В опасности?
   – Только и ищете, как бы кого соблазнить, – с чувством заявила Пеппер. – Вы обе – просто роковые женщины.
   Они не обиделись. Не удивились. А просто рассмеялись и обозвали ее трусихой.
   – Так поступают все женщины, – возразила Джемайма. – Почему со Стивеном Конигом должно быть по-другому?
   – Как мило. Она пытается его защитить, – добродушно заметила Иззи и покачала головой. – Когда же ты поймешь, Пеппер? Мужчины не хотят, чтобы их защищали.
   Пеппер уставилась на нее.
   Иззи продолжила наставническим тоном.
   – Мужчины считают себя повелителями вселенной. Дай понять парню, что ты хочешь его защитить, и он сочтет это самым большим обломом в его жизни.
   – А мне без разницы, – вспыхнула Пеппер. – Если вы помните, мне наплевать на лорда Зога.
   Обе кузины присвистнули. А затем тема Стивена Конига сменилась более важным предметом для обсуждения, вроде того: сколько потребуется человек, чтобы заказать большую пиццу.
   Но когда они вернулись в квартиру, Пеппер тихо сказала.
   – Я серьезно, девчонки. Оставьте этого парня в покое. Он не в вашем вкусе.
   Джемайма скинула туфли с двенадцатисантиметровыми каблуками и рухнула на диван.
   – Зато в твоем.
   – Нет! – с ужасом воскликнула Пеппер.
   Иззи стащила с себя всю одежду, оставшись в ярко-зеленом белье. В ней не было ни грамма застенчивости. Более того, она явно получала удовольствие, разгуливая с голыми ногами в одном лишь лифчике на косточках и трусиках-танга.
   «А я бы смогла не стесняться такого яркого белья?» – подумала Пеппер. Затем вспомнила о своей полноте и поморщилась.
   Иззи скатала в узел вечерний наряд и швырнула его в угол.
   – Это уже сдвиг. И то хорошо, – добавила она. – На тех мужчин, которых мы тебе подсовывали, ты вообще внимания не обращала.
   – Что вы делали?
   Сестры переглянулись и рассмеялись.
   – Она даже не заметила, – вздохнула Джемайма.
   – Это точно, – согласилась Иззи.
   Пеппер была в ужасе.
   – Вы пытались сводить меня с мужчинами?
   – Конечно, – ответила Иззи.
   Пеппер рассерженно начала ходить из угла в угол.
   – Я думала, с этим давно покончено. Как вы могли?
   Сестры глядели друг на друга в явном замешательстве.
   – Мы все время это делаем, – призналась Джемайма. – Все девушки так делают.
   – Только не со мной. – Пеппер была в ярости. Но она видела, что кузины ничего не понимают. – Слушайте, я ценю ваше участие. Но вы обе не такие как я, – осторожно сказала она. – Я встречалась с парнями в прошлом… но, это были вполне невинные встречи. Вы поняли, что я имею в виду?
   Обе нахмурились. Джемайма казалась смущенной. Но Иззи с ее искренностью не смогла удержаться:
   – Ты что, еще девушка?
   Пеппер густо покраснела. Когда она сумеет привыкнуть к этим беззастенчивым обсуждениям ее личной жизни? – Я совсем не это имела в виду, – с достоинством произнесла она.
   – Ладно. Тогда объясни.
   Пеппер собралась с мыслями.
   – Слушайте, есть два способа найти себе приятеля. Или гулять с ним в одной и той же компании, или быть такой красоткой, при виде которой парни падают штабелями.
   Иззи хмыкнула.
   – Ну, ты и сказанула.
   – Так вот, оба этих способа не для меня. Я никогда не была красавицей. И я меняла школу чуть ли не каждый год. И летние лагеря тоже. Даже когда я училась в средней школе, у меня были друзья, но… Скажем так, я не из тех девушек, которые пользуются популярностью.
   – Ты была зубрилой, – заключила Иззи. – Как и Джей-Джей. Это проходит с возрастом.
   Как ни странно, Пеппер невольно рассмеялась.
   – Думаю, да.
   Теперь в голосе Иззи зазвучало нетерпение.
   – Значит, в шестнадцать лет ты была зубрилой, а не душой общества. И какое это имеет отношение к цене на рыбу?
   Это оказалось гораздо труднее, чем она полагала. Ей не хватало смелости быть такой же откровенной, как ее кузины. Пеппер представила, что говорит: «Я ходила на свидания, потому что родители моих одноклассников были в долгу перед моей бабушкой», и ее бросило в холодный пот.
   Нет, она не могла сказать такое. Даже ничему не удивляющимся кузинам. Нужно же сохранить хоть какие-то остатки самоуважения.
   – Слушайте, девочки, я очень признательна за все, что вы пытались для меня сделать. Но не надо больше, ладно? Я встречалась с парнями в прошлом и знаю, что без них мне спокойнее. Можете мне поверить.
 
   Пеппер пыталась уснуть, но это было бесполезно. В конце концов она сдалась и поплелась на кухню. Даже заварила себе этот отвратительный апельсиновый чай, хотя и не отважилась добавить в него молока.
   Так не честно. Она должна чувствовать себя победительницей. Деньги у нее уже есть. Теперь можно будет арендовать викторианскую лавку; подтвердить заказы у поставщиков; готовиться к открытию. Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки.
   Но все, на что она способна, это сидеть в темноте и размышлять о мужчине, которого встречала два раза в жизни.
   «У тебя нет времени строить из себя девчонку с разбитым сердцем, – упрекала она себя. – Повзрослей наконец. Ты несешь ответственность за деньги других людей».
   Да, так уже лучше. Когда презрение к себе не помогает, выручит чувство вины. Пора приниматься за вторую часть бизнес-плана.
   «Составлено неплохо», – порадовалась Пеппер. Особенно она гордилась анализом возможного размещения филиалов «Мансарды». Учтено было все: демографическая ситуация, благоприятные местные условия, окружение, транспорт.
   «Второй магазин еще более важен, чем первый. Чтобы свести к минимуму проблемы, связанные с управлением, он должен располагаться не более чем в двух часах езды от первого», – записала Пеппер. И что ей с этим делать?
   Она просмотрела возможные варианты. С чего начать? С Сент-Олбанса? С Эшера? С Оксфорда?
   Оксфорд. У нее в голове зазвенел тревожный колокольчик. А затем земля ушла у нее из-под ног.
   Она вспомнила смеющегося небритого пирата с самолета. Его глаза. Его руки. Долгое мгновение, когда ей показалось, будто он читает ее мысли.
   Вспомнила собственные слова: «Вы так заманчиво все расписали. Город не платит вам за рекламу?»
   Пират предложил ей экскурсию по Оксфорду, не так ли?
   И это был Стивен Кониг.
   Отчет упал на пол, когда Пеппер вздрогнула, прижав ладони к щекам. Кошмар. Позор. Безумие.
   Господи, какой же она была дурой. Как она могла забыть?
   Кухонная дверь отворилась, и вошла зевающая Иззи.
   – Привет, – сказала она. – У тебя все в порядке?
   Пеппер не ответила. Стивен Кониг был тем самым пиратом, который сказал: «Вы добьетесь всего, что захотите». При первой встрече с ним ей показалось, что они – два полюса магнита. Ей так хотелось, чтобы он спросил, как ее зовут. Но он не спросил. А теперь…
   Водоворот ее мыслей неожиданно остановился. А он знает?
   Должен знать. Он превратился в совершенно другого человека, когда они встретились в «Индиго». Пеппер не ожидала увидеть там пирата, и, конечно же, не узнала его. Ее обмануло отсутствие щетины и одежда. В костюме Стивен Кониг выглядит совершенно иначе.
   Но Пеппер осталась прежней. Черт, у нее всего один гардероб. Она не меняется, словно хамелеон. Он должен был узнать ее сразу, как только увидел. И, конечно, узнал.
   Почему же тогда?
   – Ты плохо выглядишь. – Иззи опустилась на стул напротив нее. – Чего это ты с кровати вскочила в пять утра? Похмелье? Или испугалась собственного успеха?
   – Я знаю, кто такой Стивен Кониг, – произнесла Пеппер онемевшими губами.
   Иззи закатила глаза.
   – Еще и потеря памяти? Это даже хуже похмелья. Да, голубушка, мы все знаем, кто такой Стивен Кониг. Сексуальный тип, который задал тебе жару на кабельном телевидении.
   – Нет. Ну, да, но это еще не все. Я встречалась с ним раньше, Иззи. Как я могла забыть?
   Иззи моргнула.
   – Что?
   – Этот парень выглядел, как какой-нибудь металлист из рок-группы.
   Пеппер вспомнила его трехдневную щетину и бесшабашный вид. Если Иззи считает его сексуальным в костюме, что она сказала бы тогда? От одной этой мысли девушку бросило в жар.
   – Я хотела сказать, что мне такие мужчины никогда не нравились.
   – И что?… – вежливо поинтересовалась Иззи.
   – Но самолет покачнулся, и я упала. Он поддержал меня, понимаешь? И я почувствовала…
   – Ба-бах! – воскликнула Иззи, изображая руками взрыв фейерверка.
   – Что-то вроде этого, – смущенно пробормотала Пеппер. Она сердилась на саму себя. – Это так на меня не похоже. Так… по-детски.
   – Счастливая, – невозмутимо заявила Иззи. – Особенно если его так же шандарахнуло, как и тебя.
   – Ты же не серьезно, – с надеждой сказала Пеппер.
   – Слушай, я видела, как мужчины сходили по Джемайме с ума, с тех пор как ей исполнилось двенадцать лет. Поверь моему опыту. Вчера вечером ты его так классно обломала. – Иззи просияла. – И это замечательно. Просто великолепно. Продолжай в том же духе.
   – Но я не знаю, как, – воскликнула Пеппер, потрясенная настолько, что не смогла бы солгать.
   Иззи оставалась совершенно спокойной.
   – Ты точно уверена, что ты не девственница?
   – Конечно. Я была толстой. Я была дурнушкой. Я была зубрилой со строгой бабушкой и привычкой делать домашние задания, – холодно ответила Пеппер. – Но я не была узницей. Я не девственница.
   Хотя чувствовала она себя совершенно неискушенной. И ее сексуальный опыт очень мал, если сравнивать с большинством ее ровесниц. С кузинами, к примеру. Пеппер чуть было не призналась в этом. Но зачем?
   Иззи пожала плечами.
   Пеппер стукнула кулаками по столу.
   – Ну, почему это случилось именно сейчас? У меня нет времени на эту чушь. Мне нужно заниматься делом.
   – Это всегда случается не вовремя, – терпеливо пояснила Иззи.
   Пеппер оцепенела.
   – Что?
   На лице кузины вспыхнула широкая понимающая улыбка.
   – Любовная лихорадка.
   Пеппер поморщилась.
   Иззи встала.
   – А знаешь, сама она не пройдет. Лучше разберись с этим раз и навсегда. Пока она не перевернула вверх тормашками всю твою жизнь.
 
   У Стивена было тяжелое утро. Он проспал, и поэтому ему пришлось сократить утреннюю пробежку. Он не успел даже переодеться перед тем, как кормить Уиндфлауэр завтраком.
   Девочка сидела за кухонным столом, болтая ногами. В строгом форменном платье она казалась воплощением невинности, но Стивен привык не доверять этому облику.
   – В чем дело? – с подозрением спросил он.
   – Ни в чем. – Она набросилась на кукурузные хлопья. – Ты сделал бирку с моим именем для спортивных соревнований?
   – Что?
   – Я же тебе говорила. Мне нужна бирочка с моим именем. С полным именем. – На тот случай, если он до сих пор не понял, Уиндфлауэр повторила: – С именем и фамилией. Ты сказал, что распечатаешь ее на компьютере.
   – Ах, это. – Стивен провел рукой по волосам. – Мы попросим Вал.
   Уиндфлауэр самодовольно улыбнулась.
   – Вал не может.
   – Сможет, если я ее попрошу, – беззаботно ответил Стивен. Он наклонился над столом, вдыхая запах кофе. Черт возьми, ему необходим кофеин. Как иначе он сможет убедить Пеппер Калхаун дать ему еще один шанс?
   – Нет, у нее не получается. Она пыталась. – Голос Уиндфлауэр перешел в самый настоящий плач. – Мне нужна эта бирочка. Нужна. Нужна.
   Стивен пристально взглянул на нее. Такие вспышки были ей не свойственны.
   – Успокойся. Сделаем для тебя бирку, если нужно. Но почему у Вал не получилось?
   Истерика девочки прекратилась как по волшебству.
   – У меня слишком длинное имя, – объявила Уиндфлауэр.
   Стивен заметил, что глаза у нее сухие. Только сейчас он начал понимать, чего она добивается.
   – Ясно. И ты что-то придумала?
   Уиндфлауэр поджала губы.
   – Я считаю, – рассудительно заявила она, – что у меня должно быть особое имя для школы. Так будет лучше всего.
   – Ага.
   – Короткое имя.
   Стивен кивнул, стараясь удержаться от улыбки.
   – Чтобы оно могло уместиться на бирке. Отличная мысль. Есть предложения?
   Уиндфлауэр покачала головой.
   Их взгляды встретились. Они оба прекрасно понимали друг друга. И не собирались отступать ни на дюйм.
   Стивен сдался первым. Он рассмеялся.
   – Ну ладно. Я подумаю об этом, о бирке, то есть.
   Девочка очаровательно улыбнулась, слезая с табурета.
   – Спасибо.
   Мама одной из одноклассниц подвозила Уиндфлауэр в школу. Стивен каждое утро отводил девочку к будке привратника и сдавал ее женщине с рук на руки. Правда, при этом он никогда еще не был одет в шорты для бега и мокрую от пота футболку.
   – Что у тебя сегодня?
   – Французский и хореография, – ответила Уиндфлауэр, упомянув именно те предметы, которые любила сильнее всего. – И я хочу переночевать у Сары.
   Стивен был тронут. Очевидно, до переезда в Оксфорд у Уиндфлауэр не было подружек-ровесниц. Она хваталась за любую возможность побывать в гостях у кого-нибудь у своих друзей. Опасаясь недовольства родителей, Стивен ограничил эти «посиделки» одним разом в неделю. В результате, она распланировала походы по гостям на три месяца вперед.
   – Желаю приятно провести время.
   – Дядя Стивен?…
   – Да?
   – А можно, я приглашу подружек на выходные с ночевкой?
   Сердце Стивена екнуло. Он понимал, что это справедливо. Но мысль о том, чтобы впустить девятилетних детей в резиденцию главы колледжа, приводила его в ужас. «Ей нужна мать», – решил он. И сразу же подумал о том, сумеет ли Пеппер Калхаун справиться с ее воспитанием.
   «Забудь, – сказал он себе. – Пустая фантазия».
   А вслух произнес:
   – Посмотрим.
   Было роскошное летнее утро. Лужайки зеленели. Колледж грелся на солнышке. Стены средневековой часовни казались золотисто-медовыми в жарких лучах. Даже горгульи выглядели так, словно собирались вот-вот пуститься в пляс.
   Стивен снова подумал о ремонте, и его настроение упало. Но утро выдалось уж слишком хорошим, чтобы погружаться в отчаяние. В такое утро даже верилось, что он сумеет достучаться до сердца Пеппер Калхаун.
   Идущая рядом с ним Уиндфлауэр радостно воскликнула:
   – А вот и Пеппер. Привет, Пеппер. – Девочка выпустила его руку и помчалась вперед.
   Стивен, напротив, застыл на месте. Этого не может быть, потому что не может быть никогда.
   Но это было.
   Из будки привратника вышла его застенчивая богиня с развевающимися на ветру роскошными волосами. Впрочем, нельзя сказать, что именно в это мгновение она казалась застенчивой. Взволнованной, настороженной и воинственной, да. Но вовсе не застенчивой.
   И растерявшейся, когда девочка бросилась прямо к ней в объятия.
   – Привет. – Пеппер неловко погладила девочку по голове; похоже, она не совсем представляла себе, что делать, но в глубине души ей было приятно. – Как дела? – Вопрос был обращен к обоим.
   Стивен почувствовал, что на его губах вспыхивает улыбка. Он просто светился от счастья, как идиот.
   «Осторожнее, – сказал он себе. – Осторожнее. Одно неверное движение, и она снова исчезнет».
   Усмирив все свои порывы, Стивен направился к Пеппер.
   – Прекрасно, – ответил он. – Уиндфлауэр идет в школу, но у нее тоже все хорошо. А у тебя?
   – Замечательно.
   Она умолкла, оглядываясь по сторонам. Глядя на что угодно, только не на него. О, да, ей на самом деле неловко.
   Господи, когда она так выглядит…