Уэверли Шеннон. Свидетели на свадьбе

   - Мы не птенцы, - усмехнулась Кейла, скрывая волнение.
   Заполнили бланки, уплатили - и попрыгали в воду, а потом вскочили в моторную лодку; у руля сидели молодые, спортивного вида багамцы. Мгновение - и они уже мчались от берега к движущемся парому, где поджидала небольшая команда.
   - Кто полетит первым? - спросил кто-то из членов команды.
   Кейла сжалась от страха.
   - Полечу я, - спокойно отозвался Мэт.
   Ему помогли надеть специальное снаряжение. Тем временем рулевой подплыл в лодке совсем близко. Трос свободно тянулся от кормы к "упряжи" Мэта.
   - Готовы? - крикнул матрос.
   Мэт поднял большой палец вверх - взревел лодочный мотор. Для разбега в соответствии с инструкцией Мэт сделал два шага назад; мгновение - и он оторвался от судна. В следующий миг его подхватила волна - и он уже в воздухе... Однако Кейла с духом не успела собраться, как время пребывания Мэта в воздухе истекло.
   Искусным движением рулевой подтянул трос к корме, и Мэта втянули в лодку; помогли устоять на корме, отцепили трос.
   - Ну и как? - теребила она его за плечо, пока молодой багамец сновал вокруг нее, прицепляя теперь уже к ее "упряжи" плавающий в волнах парашют.
   - Нечто не от мира сего, - усмехнулся Мэт.
   - В самом деле? А не жутко?
   Он еще и не ответил, а тот, кто готовил ее, уже пожелал певучим голосом:
   - До встречи, до встречи, счастливого плавания! - И помахал рукой.
   Кейла вскрикнула, почувствовав, что ее потащило вперед... Когда до нее донесся смех Мэта, она уже взлетала.
   - Конечно, жутко! - вдогонку крикнул он. - То-то и здорово!
   Впереди нее, одним с ней курсом, неслась лодка. Кейла зажмурилась и покрепче ухватилась за трос у самых своих ушей... Несколько секунд - и она осознала, что ведет себя глупо: теряет ценные мгновения такого краткого полета. Нет уж, она откроет глаза, впитает каждый миг, каждое ощущение свободного плавания в воздухе... Взлет оказался более плавным, чем она ожидала, и подъем в воздух вовсе не страшен. Тонкое, щемящее замирание сродни тому, какое испытываешь в верхней точке "чертова колеса".
   Теперь главное - расслабиться; когда это удалось, она уже могла обозревать открывшуюся панораму: громадные пространства пляжей - белый песок и яркие цветные вкрапления загорающих людей. А самое поразительное, конечно, вода: живая, движущаяся, переливающаяся бирюза, такая прозрачная, что просматривается дно залива...
   Эх, какая жалость, что не взяла камеру - показать бы отцу эту потрясающую картину. В памяти сразу всплыл телефонный разговор; слова отца, ранящие в самое сердце. Почему он считает - всегда - ее поступки глупыми? Разве она постоянно совершает ошибки? Вовсе она не глупа! А для него - простоватая, не уверенная в себе, а скорее, просто... нелюбимая. Ей еще с давних пор думалось, что в тайных своих мыслях он обвиняет ее в смерти матери. Ну вот, опять слезы подступают... Прочь эти мысли! Мэт прав: это ее жизнь, она сама должна выбирать, как ее прожить, и единственный человек, которому ей надо нравиться, - она сама.
   Лодка примерно в трехстах шагах - и прекрасно. Вместо испуга Кейла испытала гордость за себя - сделала хоть что-то вопреки не только земному притяжению, но логике и здравому смыслу. Разведя руки в стороны до предела, она широко улыбнулась от радости. В это мгновение она - птица, огромная, яркая морская птица, подхваченная ветром... Увы - ее уже притягивают к лодке, она снижается.
   - Как ты, дорогая? - улыбнулся Мэт, когда она приземлилась.
   В ответ она только радостно вздохнула - никакими словами не передать пережитое там, на просторе.
   - Давай мы сохраним это, Кейла.
   Они обменялись многозначительными взглядами.
   Остаток дня они провели, нежась на пляже.
   Кейла наконец-то надела на левую щиколотку приобретенный втихомолку браслет из кораллов и даже приняла очередное предложение заплести косички. Ей заплели и украсили несколькими синими, как море, бусинками. Она хитро порекомендовала Мэту сделать то же самое.
   Его осчастливили тремя коротенькими косичками и вплели в них черные бусинки.
   Дома они нашли на столе пригласительные билеты на обед и рекламный листок с расписанной по всем канонам программой обеда. Пока Мэт чистил зубы, Кейла, устроившись недалеко от двери ванны, торжественно зачитывала эту программу вслух.
   - "Традиционные багамские блюда - на любой вкус! К вашим услугам разнообразнейший буфет. Следом за ним вас ожидает зажигательное ревю местные национальные танцы и песни".
   - И в котором часу все это великолепие?
   - Обед - в шесть тридцать. Ревю - в восемь.
   Взглянув на часы, он доложил:
   - В принципе я готов, побриться только. А ты?
   - Тоже. Преобразиться, конечно, надо.
   - Представляю, это будет сногсшибательно.
   Кейла деланно застонала, развернулась и удалилась к себе преображаться. Когда она спустилась, Мэт сидел уже во дворе, вытянув ноги и сцепив на затылке пальцы.
   - Ну как? - Она сделала шутливый пируэт - мол, оцените и меня, и мой наряд. Среди множества уступок, сделанных ею себе за прошедшую неделю, вот это прелестное, ниспадающее до щиколоток воздушное платье из тончайшего натурального хлопка. В круговом движении густо собранная пониже талии пышная юбка разлетелась и поплыла, а сверкающие ультрамарином бусинки в длинных, волнистых золотых волосах тихонько, призывно зазвенели...
   Мэт даже рот раскрыл. Он приподнялся и улыбался как-то странно.
   - Мило. Очень, очень мило. Даже... даже слов нет. - И подвинул для нее стул. - Присядь-ка на минуту, Кейла. Хочу тебя кое о чем попросить.
   - О чем же, Мэт? - К естественному любопытству примешивалась изрядная доля тревоги.
   - Предупреждаю - моя просьба покажется тебе... ну, странной.
   - Бога ради, не тяни, что у тебя? И не смотри так торжественно - ты меня пугаешь.
   Взгляд его стал напряженным.
   - Ты пугаешь меня гораздо больше, дорогая.
   - Ну так что же, что? - с трудом выговорила она.
   Он потянулся к ней через стол и провел двумя пальцами по ее руке.
   - Не снимешь ли ты на сегодня это кольцо?
   Она молчала, потрясенная, будто уясняя - не ослышалась ли.
   - Этот сапфир подарил тебе Фрэнк. Не окажешь ли ты мне любезность снять его? Только на сегодняшний вечер. Завтра снова наденешь.
   - Но зачем? Не понимаю...
   - Сегодня вечером я намерен кое-что сказать тебе. И скорее всего, буду вести себя таким образом... лучше, чтобы это говорилось и делалось в условиях, когда ты не связана столь очевидным напоминанием о... об этом человеке.
   Ей показалось - все ее существо трепещет от радости. Прошло несколько секунд.
   - Мэтью Рид, это же настоящее безумие!
   - Кейла, мы всю неделю высекаем искры друг из друга. До сих пор мы делали вид, что ничего необычного не происходит, но больше я не хочу притворяться. - Глаза его горели таким огнем, что и пугали, и радостно будоражили. - Нам бы задуматься над этим и понять, куда это может нас завести.
   - О чем тут думать - ни-ку-да.
   Он улыбнулся нежно и как-то беспомощно.
   - Разве что на небеса и обратно.
   Вспыхнув, Кейла задрожала, ослабела - такой сладкий соблазн прозвучал в его голосе, не только в словах.
   - Но надолго ли, Мэт? Все так сложно...
   - К черту сложности! Расстраиваться из-за них я буду потом. - Он схватил ее руку и сжал пальцы почти до боли. - У нас не так много времени, дорогая. Если не сейчас, то когда?
   Действительно - когда? Эта ночь - единственная, когда они вдвоем. Через день они уедут отсюда... Захваченная его страстными и в то же время так сдержанно и серьезно произнесенными словами и этим особым взглядом, Кейла, стараясь быть спокойной, выдохнула:
   - Сумасшествие, конечно, но что ж... если это сделает тебя счастливым... - Она сняла кольцо и вопросительно взглянула на Мэта.
   Он решительно кивнул на дом. Пожав плечами, Кейла зашла туда и оставила кольцо на кофейном столике с мыслью: "На что я только согласилась?" Но блаженное безрассудство уже захватило ее как знамение того, что в жизни ее вот-вот произойдет что-то поразительное и волнующее.
   После такого удивительного по откровенности разговора между ними Мэт больше не старался скрывать свое к ней отношение. Когда говорил, смотрел прямо в глаза; когда улыбался - весь мир принадлежал только им двоим.
   Держась за руки, Мэт и Кейла шли медленным шагом. Торопиться им незачем - оба понимали, что уже не минуют друг друга... Поднялись по ступенькам к площадке отеля; в павильон входили под негромкую музыку духового оркестра. Для обеда расставлены столы, покрытые льняными скатертями, на каждом яркие цветы. К сожалению, столы были рассчитаны на четверых и более: сели еще с одной парой.
   Как удавалось Мэту во время общей беседы дать ей почувствовать, что они одни в целом мире, - этого секрета Кейла не знала. Он свободно общался с симпатичной парой среднего возраста из Оттавы - и в то же время удерживал Кейлу в поле своего постоянного внимания.
   Реклама не солгала - еда и правда была превосходной. Ревю проходило перед Кейлой как во сне: певцы и певицы; пожиратели огня; исполнители танца лимбо; музыканты, играющие на стальных барабанах, - все проплывало перед ней в счастливом розовом тумане.
   Только финал полностью захватил их внимание - праздничный парад Джанкэну. Распорядитель церемонии объяснил: Джанкэну - местный праздник, начинается он до рассвета, когда вдруг из-за холмов доносятся звуки барабанов, рогов и свистков. Как раз в этот момент, когда он все это рассказывал, из-за сцены донесся шум. По столам пробежал удивленный шепот.
   - Эти звуки все приближаются, - продолжал распорядитель, - и перед вами предстают мужчины в красочных костюмах. И тогда вы понимаете: вот что такое Джанкэну!
   Кейла от неожиданности чуть не вскрикнула: ярчайшее шествие шеренги из тридцати мужчин предстало перед ее взором. Танцоры, в фантастических головных уборах, ярко разрисованных бумажных юбках, исступленно, ритмично двигались, сходя со сцены прямо в зал.
   - Все встаем! - весело командовал распорядитель. - Образуем живую линию!
   Кейла взглянула на Мэта: он взял ее за руку и встал. Вместе с другими они влились в танцующую цепочку, извивающуюся между столами.
   Бедро к бедру, свободно расположив руки на спинах друг друга, Мэт и Кейла продвигались вперед, танцуя в ритме барабанов.
   Парад протопал через несколько вестибюлей и залов, сотрясая здание отеля и будоража гостей шумом и громом. В главном фойе все остановилось музыканты и танцоры раскланялись во все стороны и удалились через парадную дверь.
   - Какой легкий, изобретательный и бесповоротный способ показать - вечер окончен, - с удовольствием констатировала Кейла. - Поднять всех с мест, увести из павильона и оставить в фойе!
   Дойдя до лестницы, спускающейся к пляжу, Кейла и Мэт остановились, захваченные открывшимся перед ними волшебным видом.
   Аромат цветущих растений подслащивал теплый ночной воздух, смешиваясь с соленым запахом моря. Красота эта опьяняла ее, ритмы, запахи, сам привкус этого дня - все окружающее врезалось в память Кейлы.
   Несколько фонарей на дорожке за ними, обращенных к пляжу, подсвечивали воду и песок.
   Кейла заметила, что они с Мэтом отбрасывают длинную причудливую тень она простирается по песку и покрывает рябью набегающие волны...
   - Если нам суждено вернуться в Штаты, - задумчиво, почти про себя проговорила она, - давай оставим здесь... хоть наши тени.
   - В этом что-то есть. - Мэт обнял ее.
   Они брели по пляжу, перешептываясь, временами напевая отрывки песен, прозвучавших сегодня вечером. Иногда просто молчали, но молчание не было легким: сладкое волнение будоражило кровь Кейлы, рождало предвкушение, пожалуй сравнимое с... ожиданием рождественского утра в детстве... Вот уже и дом их виден - оба замедлили шаги и наконец одновременно остановились. Мэт повернулся и тесно прижал ее к себе.
   - Мэт, я... я не уверена, что это разумно... - прошептала она.
   - Ничего не могу с собой поделать - ты околдовала меня. - Мэт прижался губами к ее губам.
   Когда он наконец оторвался от нее, то сразу заметил, как сильно бьется жилка у нее на шее.
   - Ох, леди, у меня от вас кружится голова.
   Она улыбнулась, расслабленная, разгоряченная своей властью над ним.
   - Желаете испытать нокаут?
   - Не говорите таких вещей, леди, паренек может истолковать их неправильно... - Он не закончил фразу, не смог - просто подчинился непреодолимому зову крови.
   Этот поцелуй, более властный, чем первый, казалось, никогда не кончится. Пальцы их запутались в волосах друг друга; он гладил ее по спине, она делала то же, тела их сгорали от желания...
   "Мы уже почти на небесах..." - подумала Кейла, а он все глубже проникал своим ртом в ее рот. Но в следующее мгновение она решила:
   "Нет, это еще не рай..."
   К тому времени, когда они отстранились друг от друга, Кейла будто уже вся растворилась в Мэте, в том волшебстве, каким был он для нее, в жаре, пульсирующем внутри ее. Она ощущала себя живой, чувственной, прекрасной как никогда.
   - Кейла, Кейла! - хрипло нашептывал Мэт, все крепче обнимая ее. - Ты сводишь меня с ума! Я уже говорил тебе это?
   Она улыбалась, воспаряя к небесам от счастья - ни с чем не сравнимое чувство!
   - Что же произошло с нами за эту неделю? - шептал он, прижимая ее к себе. - Такого я никак не ожидал, нет, не думал даже...
   - В каком смысле? - Она вырвалась и лукаво, даже кокетливо смотрела на него. - Разве я такая уж дворняжка, что нельзя и представить себе, как это можно увлечься мною?
   Мэт засмеялся счастливо, обнимая ее еще крепче и покачивая. Ей нравился хриплый выдох, исторгающийся из его груди, лесной запах его лосьона.
   - Ты притворяешься? Или в самом деле не знаешь, как ты очаровательна? Взгляд его ласкал, обжигал и пожирал ее.
   - Приятно, когда льстят, но на самом деле...
   - У тебя неброская красота, Кейла. Кто-то, может, ее и не замечает. Но то слепые мужики и глупые парни. Я горд, что ее увидел, разглядел. Твоя красота проявляется не вдруг. И отдается где-то глубоко внутри, когда меньше всего ожидаешь. И нет здесь никакой ошибки, что ты явилась мне.
   Она явилась ему... Кейла вся трепетала под нежной атакой его слов.
   - И ты... и ты явился мне, Мэт, - прошептала она наконец - произнесла то, что ей хотелось сказать с тех времен, когда была еще девочкой. - Это навсегда!
   Он притянул Кейлу к себе движением почти грубым в своей неожиданной горячности и обхватил ее рот своим. Руки его соскальзывали вниз по ее спине, пока не оказались на бедрах, и он плотно прижимал их к себе, мял тонкую ткань платья.
   - Если мы сделаем кое-что еще, - прерывисто дыша, говорил он, - этому платью недолге оставаться на тебе...
   Кейла и страшилась этого, и ждала, и хотела, и клялась себе не допустить, но вместо всего ухмыльнулась во весь рот, как Чеширский кот.
   - Это обещание?
   Глаза его сузились и дьявольски сверкнули.
   Когда он метнулся схватить ее, она сильным ударом в грудь оттолкнула его и, смеясь, рванулась в направлении дома. Ей не удалось сделать и двух шагов, как он схватил ее за запястье и потянул назад, крутанув так, что она потеряла равновесие... Он рухнул вместе с нею, они переплелись руками и ногами, смех их прокатился по утоптанному влажному песку у кромки воды.
   Лунный свет серебрил его сильные плечи, густые темные волосы, черные бусинки ниспадали на висок при малейшем движении.
   Волна прокатилась по ее ногам, залила туфли, поднялась к бедрам.
   - Ух, платье намокло! - Кейла напрягла все силы и перевернула Мэта на спину, отчетливо сознавая: если б сопротивлялся, где ей с ним справиться.
   Накатила очередная волна, и она почувствовала, что Мэт старается из-под нее вывернуться...
   - Ага! Ну как, нравится тебе быть мокрым и поверженным? - быстро проговорила она, задыхаясь, накрывая его своим телом и прижимая к песку.
   От лунного света глаза его стали прозрачными, как хрусталь.
   - Сырость я еще стерплю, а вот рукоприкладство... - смеялся он.
   Кейла подпрыгивала на нем в ритме его дыхания - подъема и спада груди.
   - Оно... призывает меня к действию.
   - Все призывает тебя, Мэтью.
   - Точно! - подтвердил он, перевернув ее так резко, что она стала бездыханной. - Особенно дерзкие, соблазнительные блондинки, с синими бусинками в волосах и губами, созданными для любовных восторгов.
   К тому моменту, когда он высказал все это, она больше не улыбалась, и он тоже. Лежали молча, вглядываясь друг в друга; он медленно наклонил голову и поцеловал ее. Она прижалась к нему, ответив на поцелуй.
   Мэт поднялся, потянул ее за собой. Платье, намокшее, все в песке, плотно обкрутило, облепило фигуру, Мэт заботливо обнял ее за плечи, и они пошли вверх по пляжу, в направлении дома.
   Сердце ее билось сильно и ровно. Сделают ли они то, к чему, в сущности, готовы? А готова ли она?
   Когда Мэт закрывал ворота внутреннего дворика, заглушая ночное верещание сверчков и шум прибоя, ей показалось, что звенит звонок - кто-то стоит у входа в дом. Они непроизвольно переглянулись - и оба помрачнели.
   - Ох, нет! - Тревога овладела ею. - Не случилось ли что с бабушкой?
   Побежали к двери, на ходу вытряхивая из волос песок и приводя в порядок одежду.
   Кейла со всех ног мчалась впереди Мэта, но, добежав почти до ворот, вдруг остановилась как вкопанная. Остановилось все: шаги, дыхание, сердце... Там, по ту сторону ворот, со сверкающим как лед взором стоял ее отец...
   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
   В оцепенении Кейла смотрела через ограду. Ллойд оглянулся.
   - Кейла, ты? - Он был совершенно ошарашен.
   Вдруг она осознала: света от фонарей на стойках ворот вполне достаточно, чтобы разглядеть бусинки у нее в волосах, мокрое, обвисшее от песка платье.
   - Боже мой, девочка моя! Что с тобой? Что здесь происходит? Дай-ка мне войти.
   Чувство унижения пронзило ее. Вперед вышел Мэт - с видом еще более хмурым, чем у Ллойда.
   - Что вы здесь делаете, мистер Брейтон?
   - Разговариваю с дочерью, если не возражаете.
   Кейла пришла в себя.
   - Все в порядке, Мэт. - Она положила ему руку на плечо. - Папа, и правда, что ты здесь делаешь? И как ты нашел это место?
   - Позвонил Фрэнку, он мне сказал.
   - Фрэнку? - Мэт обратился к Кейле: - А он-то, черт возьми, откуда узнал?
   Кейла задрожала, вспомнив про свой звонок Фрэнку в тот вечер, когда только что сюда приехала. Мэт ругался себе под нос, а Ллойд постукивал пальцами по воротам.
   - Ты меня когда-нибудь впустишь?
   - Бабушки здесь нет, папа.
   - Нет? А чем же вы здесь занимались, Рид?
   - Успокойся, папа. Бабушка с Филипом просто уехали в однодневное путешествие. Утром вернутся.
   - Ты хочешь сказать - вы здесь одни?
   Кейла тщетно пыталась привести себя в порядок, заправляя волосы за уши и бессмысленно приглаживая ладонями мокрое платье. Голосок ее звучал жалобно и тонко.
   Мэт обхватав пальцами стойку и наклонился нос к носу к Ллойду, стоявшему за воротами.
   - Мистер Брсйтон, уже поздно. У нас с Кейлой был длинный день, нам бы сейчас принять душ и хоть немного поспать. А вам - найти приличный отель и сделать то же самое.
   Глаза Ллойда стали узкими щелками.
   - О, да вы еще... вам придется просить извинения за это, Рид. А что, если я сейчас приду с полицией?
   - А что, если вы все-таки уйдете?
   - Прекратите! - выкрикнула Кейла. - Немедленно прекратите! Мэт, пусть он войдет!
   Он со злостью выдохнул ей в лицо:
   - Ты с ума сошла?
   - Мэт! Это мой отец. Уже поздно, он, должно быть, устал. Не можем же мы оставить его на улице!
   Мэт прошептал еще несколько ругательств и подчинился.
   - Благодарю вас, - высокомерно произнес Ллойд.
   Когда вошли в дом и попали на еще более яркий свет, Кейла приготовилась к новым объяснениям: их с Мэтом вид, разумеется, этого требует. Но Ллойд лишь взглянул на нее и разочарованно покачал головой.
   - Присаживайтесь, - резко предложил Мэт. - Мы к вам спустимся через несколько минут. - Взял Ксйлу за руку и слегка потянул за собой.
   - Что? - Не понимая, она смотрела на него.
   - Пойдем смоем песок.
   - Ох да, конечно! - Поднимаясь по лестнице, она ощущала на себе осуждающий взгляд отца.
   - Ты иди в душ, - предложил Мэт, - а я воспользуюсь ванной хозяев.
   Она вошла в ванную комнату, страшась взглянуть на себя в зеркало. Теперь-то картина ясна до конца: губы припухли, на лице и шее красные пятна - бусинки Мэта натерли. В душе она прямо рыдала от отчаяния, а под душем только чуть-чуть всплакнула. Да, она унижена и чувствует себя как подросток, которого застали врасплох на заднем сиденье автомобиля.
   И еще она зла - да, зла, еще как! Отец не имел права так поступать с ней. Приехал, видите ли, - не доверяет ей, пусть она еще раз почувствует, что никогда и ничего не может сделать как надо.
   И уж конечно, у него нет никакого права расстраивать бабушку. Рут вышла замуж, расслабилась, впервые за много лет радуется жизни. Не хватало, чтобы на нее обрушилась ярость сына.
   - Ты готова?
   - Да-да, готова. - Она затянула пояс халатика. - Я... я вот что решила: тебе бы сейчас лучше пойти спать.
   - Вот так так! Да никоим образом!
   - Пожалуйста, Мэт! Со своим-то отцом я сама справлюсь, а с вами двумя... Если ты спустишься, наше сражение наверняка кончится бесславно, а у меня уже сегодня сил для этого нет.
   Он вглядывался в ее покрасневшие глаза, сжатый рот и снова в глаза.
   - Ты уверена, что так лучше?
   Кейла устало кивнула.
   - Мы поговорим, и я устрою его в комнате Рут и Фила. Не возражаешь?
   Мэт наконец сдался.
   Она уже уходила, когда он вдруг схватил ее за запястье и потянул назад. Сейчас он ее поцелует, и тогда... Но Мэт лишь улыбнулся и прошептал:
   - Ведь это было так чудесно, да?
   Взволнованная и воодушевленная, Кейла спустилась в гостиную. Эта длинная ночь оказалась одной из самых удивительных, какие ей пришлось пережить. Кейла начала с того, что рассказала Ллойду о свадьбе Рут, и он сразу обрушился на нее: как это она не сумела помешать?! Но ее злость и решительность - вовсе для него непривычные - очень скоро помогли ей изменить весь характер нелегкого разговора.
   Кейла высказала отцу все: насколько взбешена, что он обманывал ее относительно состояния здоровья Рут; как недоумевала, приехав сюда и не найдя в ней ни малейших изменений, обусловленных старостью. Она также не преминула доложить, что осведомлена о всех его попытках вмешаться в личную жизнь Рут: как она ведет свое домашнее хозяйство, а не ограничить ли ей свою деловую активность, ну и так далее. А это его дикое, жуткое предложение - провести остаток жизни в доме для престарелых?! В заключение Кейла смело высказала свою нелицеприятную оценку позиции отца.
   Конечно, Ллойд отбивался как мог: он же действовал только исходя из интересов матери, думал о ее здоровье. Но стоило ей сказать, что Руг намерена передать ему все полномочия по управлению компанией Брейтонов, как только вернется в Бостон, и это оказало волшебное действие. Ллойд моментально утих, успокоился и подобрел.
   Теперь она попробует ему объяснить, что у Рут есть свой внутренний мир, свои планы, собственная самооценка. Рут всего-навсего хотела, чтобы ее считали полноценной личностью, понимали, что она способна сама позаботиться о себе.
   Кейле удалось даже заставить отца выслушать некоторые доводы в защиту Мэта и Филипа. Но здесь, поняла она, Ллойд упрется - он только понял, что компании Брейтонов ничто не фозит, она останется в семье, и это для него главное. Более того, она схитрила - использовала ущемляющий его достоинство аргумент:
   Рут, вероятно, придет в ярость, вернувшись из путешествия и обнаружив его здесь; вот тогда она, не исключено, изменит свое решение о передаче ему компании. Ллойд побледнел - и согласился вылететь в Бостон первым утренним рейсом, на который удастся заказать билет.
   Затем разговор неизбежно перешел к его жене-ее матери. Ему было всего двадцать пять, когда она оставила этот мир. Такой молодой мужчина, почему он снова не женился? Ллойд бормотал что-то неопределенное - не встретилась та, которая способна была заменить ее...
   Тема щепетильная, что и говорить. Кейла осторожно предположила: а не подменял ли он все в своей жизни работой, чтобы заглушить боль?
   Вот и устроил себе, пусть бессознательно, такое существование: меня не интересует ничего, кроме работы (мысленно она, конечно же, сравнивала отца с Мэтом).
   - Тебе далеко еще до старости, пала. Что, если бы тебе, ну... расширить круг общения?
   Играть, например, в гольф или в теннис? Или взять да и поехать вдруг в отпуск?
   - Ох, нет, не смог бы я.
   - Почему нет? Посмотри-ка на бабушку! У нее теперь началась совсем новая жизнь.
   Ллойд наконец рассмеялся и согласился подумать; потом зевнул, извинился и поднялся.
   - Поспать бы хоть часа два, а, Кейла? Сейчас уже половина пятого.
   - Да уж, папа. - Кейла не удержалась и в порыве чувств обняла отца. Как я рада, что у нас наконец состоялся этот разговор!
   Впервые за долгие годы он сердечно обнял ее в ответ, не стесняясь своей привязанности.
   - И я, дочь. Я тоже рад.
   Они пошли к лестнице.
   - Только... у меня еще остался один вопрос. - Он умолк, улыбка исчезла с его лица. - Чем вы занимались с Мэтом, когда я появился?
   С новой силой вспыхнули воспоминания, притупившиеся было от усталости: обед, ревю, прогулка по пляжу... поцелуи - при одной мысли о них жар разлился по всему телу.
   - Да просто... ммм... дурачились. Как раз возвращались после обеда в большом ресторане, там было забавное ревю. Решили пойти поплавать, переодеться - и все.
   - Ты уверена, - он нахмурил брови, - что больше ничего не было?