Уэй Маргарет. Главное чудо света

   — Только в первое мгновение. До того, как я взглянул в твои прекрасные глаза. Лаура, Моника часть моего прошлого, худшая его часть. Ты же мое настоящее и будущее.
   Сердце Лауры мучительно сжалось. Будет ли он думать так же, когда она расскажет ему свои тайны?
   — Сейчас тебе уже не так тяжело? Раны начали затягиваться?
   — Да. — Он со страстью приник к ее губам. — В мою жизнь вернулась красота. Мне действительно была нужна помощь, но я не знал, где ее искать.
   Разве мог я подумать, что помощь придет от прекрасной девушки, поселившейся по соседству? — с нежной улыбкой спросил он.
   — Я рада, что мне в жизни удалось совершить хоть что-нибудь хорошее. — Даже если все обернется плохо, если психопат Колин своим появлением разрушит все ее мечты, она всегда будет благодарна судьбе за то волшебное время, которое она провела с Эваном.
   — Встреча с тобой, любимая, — истинное благословение для меня.
   — Не возноси меня так высоко, Эван, — со смехом предупредила Лаура.
   — Я знаю, что ты никогда не предашь меня. Агатовые глаза пристально и серьезно смотрели в зеленые. — Ты нужна мне, а я нужен тебе, я чувствую это. Тебе не холодно? — спросил он, увидев, что Лаура вдруг задрожала.
   — Немного.
   — Думаю, я знаю, как согреть тебя. — Он крепко прижал ее к себе. — Как ты думаешь, еще одну любовную «сессию» выдержишь?
   — О, да! — Лаура с восторгом обняла его за шею.
   Ее жажда любви была неутолима.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

   В Кумера-Кроссинг был праздник — свадьба двух любимцев города, Кайла Маккуина и Сары Демпси. На празднество было приглашено не менее трехсот гостей, но и те, кто не попал в список, не были забыты. На главной улице города было перекрыто движение и для всех жителей были накрыты столы, играл оркестр.
   Церемония проходила в бальном зале поместья Уаннамурра, который превратили в украшенную цветами часовню, вел ее специально приехавший епископ.
   При его первых словах в зале, полном гостей, наступила абсолютная тишина. Лаура едва сдерживала слезы. Она вспомнила собственную свадьбу она в роскошном атласном платье с длинным шлейфом, со старинной бриллиантовой диадемой на голове, удерживающей фату… Диадему ей дала свекровь и сразу же после церемонии забрала обратно. Она шла по проходу к своему будущему мужу, будучи невинной девушкой, а он… Он с первой брачной ночи творил с ней немыслимые и постыдные вещи.
   Епископ объявил Кайла и Сару мужем и женой.
   Когда церемония закончилась, гости разбрелись по дому — в их распоряжение были отданы бальный зал, несколько гостиных и огромный холл, а также веранды и парк, где в двух специально установленных шатрах были накрыты столы.
   Глядя на счастливых новобрачных, Лаура и Харриет, севшие за один столик, едва сдерживали слезы.
   — Я всегда мечтала, чтобы они поженились, сказала Харриет.
   К их столику подошли Сара и Фиона — от сходства матери и дочери захватывало дух. Харриет и Лаура по очереди обняли обеих.
   — Это было потрясающе, правда? — восторженно воскликнула Фиона, обнимая Сару за талию. И я поеду с родителями в свадебное путешествие!
   — Разве мы можем сейчас расстаться? — Сара вся просто лучилась от счастья. Она крепко прижала дочь к себе. К ним подходили все новые гости, желавшие поздравить Сару.
   На безоблачном небе ярко светило солнце. Лаура и Эван решили прогуляться по парку вдоль медленно текущего ручья с кристально чистой водой.
   — Что с тобой, дорогая? Это слезы радости или?.. — Эван знал, насколько Лаура эмоциональна.
   — Конечно, радости. — Лаура не смогла сдержать вздох. — Они так сильно любят друг друга.
   — Да, но разве это причина для слез?
   — Ты слишком хорошо меня знаешь, Эван, улыбнулась Лаура.
   — Иногда, любовь моя, мне кажется, что я не знаю тебя совсем.
   — Но то, что ты успел узнать, тебе нравится? Лаура остановилась под раскидистым деревом, сплошь усеянном пурпурными цветами.
   — Я люблю в тебе все. — Его голос был полон теплоты. — Я долго ждал, пока ты доверишься мне.
   Могу подождать еще немного.
   — Подожди. Пожалуйста. — Ее голос прерывался от переполнявших ее эмоций. — Эван, я так люблю тебя! — Он был ее силой, ее надеждой.
   Эван рывком развернул ее к себе лицом и посмотрел прямо в глаза.
   — Я хочу, чтобы мы были вместе. Хочу стабильных долгих отношений. Я хочу жениться на тебе, Лаура. Хочу детей. Ты хочешь детей, Лаура?
   Лаура подхватила падающий с дерева цветок и поднесла его к лицу.
   — Я люблю детей. Самое лучшее, что есть на свете, — это дети.
   — Ты больше не вспоминаешь своего доктора.
   — Вот и не напоминай мне о нем.
   — И тем не менее именно он — главная проблема, которую нам рано или поздно придется решить.
   Впрочем, ни к чему портить мыслями о нем столь радостный день.
   — Да, Эван, я знаю. Решать рано или поздно придется.
   — Из-за него ты оказалась здесь. Я помню, какой несчастной ты была в первое время после нашего знакомства, но и сегодня я чувствую твою печаль.
   — Но я счастлива, Эван. — Она подняла голову и встретилась с его горячим взглядом. — Ты очень, очень важен для меня. И я больше всего на свете хочу, чтобы мы были вместе.
   — Значит, будем.
   — Что бы ни случилось? — с замиранием сердца спросила Лаура.
   — Что бы ни случилось.
   — Обещаешь? — Она положила ладонь на лацкан его серебристо-серого пиджака, чувствуя под ней биение его сердца.
   — Обещаю. — И на виду прогуливающихся гостей склонил голову и приник к ее губам.
   — Пусть будет так!
   Эвану хотелось всего двух вещей: любить ее и заботиться о ней. Какие бы отношения ни связывали Лауру с ее бывшим любовником, он намеревался положить им конец. Ему требовалось всего лишь снять телефонную трубку и набрать несколько номеров, чтобы узнать об этом докторе все.
   Впрочем, так же, как и о самой Лауре.
   Только любовь к ней и понимание того, что ее оскорбит такое вмешательство в ее личную жизнь, удерживали Эвана от этого шага. Он поговорит с ней обо всем после их поездки к Ред-Сентр через неделю.
   С точки зрения Лауры, наиболее величественно монолит Улуру выглядел на закате. Она зачарованно смотрела на огромную скалу — это было поистине одно из чудес света, сохранившееся почти неизменным в течение сорока миллионов лет.
   Они возвращались в мотель. Эван вел машину, а Лаура любовалась окружающей природой, чьи краски закатное солнце сделало еще глубже, еще богаче.
   — Устала? — заботливо спросил Эван.
   — Знаешь, я прекрасно провела время, и не столько устала, сколько проголодалась.
   — Вот и отлично. Здешний воздух пьянит как вино плюс физическая нагрузка. Я знаю один ресторан, где прекрасно кормят. Мы как-нибудь приедем сюда в дождь. Это должно быть незабываемое зрелище.
   — Это и так незабываемое зрелище, но мы обязательно должны увидеть Улуру в дождь, — сказала Лаура. — Ловлю тебя на слове.
   — Нет необходимости, — улыбнулся ей Эван. — Я всегда держу свое слово.
   Олгас произвел на Лауру не меньшее впечатление. Она была очарована зрелищем более тридцати куполообразных гор, разделенных глубокими ущельями, которые растянулись по пустыне на тридцать пять километров.
   — Ну и как тебе? — спросил Эван. Ему доставляло удовольствием следить за сменой выражений на ее лице. Сейчас оно было потрясенно-восторженным.
   — Дух захватывает! Они такие высокие, издалека даже трудно представить насколько. А вокруг голая пустыня — ни деревца, ни возвышенности.
   Эван подошел к ней сзади и положил руки ей на плечи. Она доверчиво привалилась спиной к его груди.
   — Ты даже не догадываешься, что самое захватывающее еще впереди, — чувственным шепотом пообещал он.
   В то самое время, когда Эван и Лаура предавались любви в номере мотеля, доктор Колин Моркомб сжимал в руках журнал, принесенный его помощницей. Бесстыжая сука! Он уничтожит ее! Колин задыхался от злобы и унижения.
   Конечно же, это была она. Очаровательная малышка Лаура! В числе гостей она присутствовала на свадьбе Сары Демпси. И что взбесило Колина больше всего — она выглядела счастливой.
   Колин отказывался верить своим глазам! Он-то был уверен, что ее мамочка прячет ее где-то в Новой Зеландии, где по-прежнему рыскал нанятый им частный детектив, стоивший ему чертову уйму денег. Интересно, а что это за здоровый темноволосый ублюдок рядом с ней? Интуиция подсказывала Колину, что этих двоих связывают особые отношения — он слишком хорошо разбирался в языке тела.
   Подлая тварь! Первым желанием Колина было убить. Убить их обоих. Она не просто бросила его, она ему изменила!
   Когда Колин наконец осознал, что Лаура сбежала от него, он был потрясен. Он-то был уверен, что она слишком слаба, слишком зависима, чтобы решиться на такое. Идеальная жертва. Но как же он скучал по ней, по ее нежной плоти! С ней он был неутомим, ненасытен.
   Глядя на сияющую от счастья Лауру, он был готов убить ее. Обхватить пальцами эту тонкую белую шею и сжимать, сжимать… Но сначала он овладеет ею.
   При мысли об этом по его телу прошла дрожь и что-то похожее на возбуждение. Только маленькая нежная Лаура с ее молящим голосом и испуганным взглядом могла вызвать у него желание, только с ней он становился мужчиной. С другими женщинами, более дерзкими и земными, он был бессилен возбуждение, даже если и наступало, так же быстро покидало его. Импотент. Каждый раз унижение было просто невыносимым, хотя женщины и старались свести все к шутке и оправдать его бессилие разными причинами. А причина была одна ему нужна только Лаура, только рядом с ней он обретал силу. И власть.
   Лаура должна быть наказана. Он проучит ее. Он преподаст ей такой урок, который она никогда не забудет.
   Он очень занятой человек, график его операций расписан на много дней вперед, но сейчас главное добраться до Лауры. Колин не замечал, что яростно сжимает в руках нож для вскрытия конвертов, пока не почувствовал боль.
   — Сука! — простонал он, отшвыривая нож. И вдруг по лицу Колина покатились слезы. Слезы жалости к себе. И за них она тоже ответит. — Ты пожалеешь, Лаура. Ты даже не представляешь, как ты пожалеешь! — прорычал он.
   А что делать с ее любовником? Судя по внешности, с ним будет не так легко справиться при дневном свете. Но ведь всегда можно решить эту проблему под покровом темноты.
   Колин достал платок и яростно утер лицо. Он должен послать кого-нибудь в это Богом забытое место. Как оно там называется? Кумера-Кроссинг!
   Конечно, он хорошо помнил Сару Демпси. Черт возьми, как она оказалась замешанной в это? Ее тоже стоило бы наказать, но у нее теперь могущественный муж — мало кто в Австралии не слышал фамилию Маккуин. А это значит, что действовать нужно немедленно, пока молодожены в свадебном путешествии. Но как выманить из города любовника Лауры? Он должен застать ее одну и врасплох…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

   Ей приснился сон. Ужасный сон. Кошмар.
   Колин.
   — Открой глаза, Лаура! Лаура, проснись!
   — Нет! Я не хочу! — Она стала отчаянно вырываться.
   — Лаура! Тебе приснился кошмар. Открой глаза, это я — Эван. Я не причиню тебе зла, не бойся.
   — О… Эван! — Лаура откинулась на спину, пытаясь восстановить дыхание. Она потрясение, будто не узнавая, смотрела на его словно высеченное из гранита лицо, склонившееся над ней.
   — Это был ночной кошмар. — Эван ласково отвел с ее лица прядь взмокших волос. — Просто плохой сон. Ты в полной безопасности.
   Он включил лампу на прикроватной тумбочке и пристально посмотрел в лицо Лауры. На бледном потрясенном лице проступили бисеринки пота. Он поднялся и принес из ванной полотенце, предварительно намочив его в холодной воде.
   — Что тебе приснилось? — спросил он, осторожно промокая ее лицо и шею. — Неужели один из мифических персонажей? — Эван старался говорить легким тоном, но был не на шутку встревожен.
   — Я не могу тебе рассказать. Пока. Ты не мог бы принести мне стакан воды?
   — Конечно.
   Пока он ходил за водой, Лаура постаралась взять себя в руки.
   — Я добавил капельку бренди.
   — Очень кстати.
   — Я, пожалуй, тоже выпью, только без воды. Ты кричала так испуганно, что и меня напугала.
   — Все было таким реальным!
   — Давай я наброшу на тебя плед, чтобы ты не замерзла. Ночи в пустыне бывают очень прохладными.
   Он укутал ее в плед, но, когда хотел подняться, Лаура схватила его за руку.
   — Не оставляй меня, Эван!
   — Я никуда не ухожу, любовь моя. Я только хотел налить себе еще бренди.
   — Пожалуйста. — Она уже полностью проснулась, но все еще не могла прийти в себя.
   Эван вернулся в постель, обнял Лауру и прижал ее голову к своему плечу.
   — Так лучше? Что произошло, Лаура? Нам было так хорошо.
   — Если бы это могло длиться вечно, но… увы.
   — Почему ты так говоришь? — Что-то в ее тоне заставило его повернуть голову и посмотреть ей в глаза.
   — Есть кое-что, о чем я должна рассказать тебе, Эван, — собрав все свое мужество, сказала Лаура.
   — Я давно готов выслушать тебя.
   — Я много раз собиралась это сделать, но я так боюсь потерять тебя. Ты — лучшее, что когда-либо случалось со мной. Ты — мой мир, и я в ужасе оттого, что он может разлететься на мелкие кусочки.
   Страх когтями впился в сердце Эвана, но он не позволил ему завладеть им полностью.
   — Полагаю, речь пойдет о твоем докторе. Лаура, расскажи же мне, наконец.
   Лаура высвободилась из его объятий. Она инстинктивно сделала это сама, боясь быть отвергнутой.
   — Он — не любовник и не дружок, как ты его называл. Я позволяла тебе так думать, но… Он мой муж, Эван.
   Вот и настал момент истины, в отчаянии подумала Лаура. Неверие. Отвращение. Презрение. Она обхватила себя руками за плечи.
   — Муж?! — В голосе Эвана было больше боли, чем злости. — Мой Бог, Лаура! И ты скрывала от меня столь важный факт своей биографии! Почему?
   — Потому что я трусиха, — честно ответила она. Я так боялась этого разговора, все откладывала, набираясь мужества.
   — Думаешь, я поверю тебе? — Он вскочил с кровати. — Тогда что это было между нами? Знаешь, у меня никогда не было связи с замужней женщиной.
   — Я правда хотела все тебе рассказать, Эван.
   — А какие еще секреты ты припрятала в рукаве? Он гневно взирал на нее сверху вниз. — Парочку детишек?
   — Колин не хотел детей. Он говорил, что ему достаточно меня. Эван, но ведь у тебя тоже были секреты от меня, — привела она контраргумент.
   — Но я нашел в себе силы все рассказать. Кроме того, мои секреты не включали жену. — Он подошел к шкафу и достал одежду.
   — Куда ты? — испуганно спросила Лаура.
   — Пойду прогуляться. — Его голос вибрировал от едва сдерживаемой ярости.
   — Сейчас?
   — Именно. Закрой за мной дверь. И не бойся, ты в полной безопасности.
   — Ты больше не хочешь оставаться со мной ни минуты, да? — Она быстро вскочила с кровати.
   — Мне нужно побыть одному, Лаура. — Он намеренно не смотрел на ее стройное хрупкое тело в соблазнительном атласном неглиже, злой на нее и на себя за то, что позволил себе так сильно влюбиться. — Тот факт, что ты замужем, все меняет, какими бы причинами ты ни объясняла свое решение сбежать от док… от мужа. Я не хочу знать, в какие игры ты играешь. — Воспоминания о вероломстве Моники нахлынули на него огромной волной.
   — Я не играю. Все, что я говорила тебе, шло из глубины моего сердца, Эван. — Лаура покачала головой, лицо ее было бледно.
   — Только не плачь, — резко предупредил Эван.
   — Я и не собиралась. — Ее голос прервался.
   — Мне действительно нужно побыть одному. Он накинул пиджак.
   — Мне очень жаль, Эван.
   — Мне тоже.
   — Ты имеешь право злиться…
   — Не делай этого, Лаура…
   Но она уже бросилась к нему и положила ладони ему на грудь.
   — Я должна тебе рассказать, чтобы ты понял…Ты так нужен мне, Эван! Я не хочу, чтобы все закончилось так…
   Несмотря на гнев и разочарование, в нем снова проснулось желание. Он почти грубо подхватил ее на руки и впился в нежные губы яростным поцелуем. Гнев и страсть вспенили его кровь, но он смог вовремя остановиться.
   — Будь оно все проклято! — выругался он, выпуская ее из рук. Ярость сменилась отвращением к себе. — Возвращайся в постель, Лаура, и прости, что напугал тебя.
   Он выскочил из номера, большой, сильный и разочарованный мужчина, оставив ее дрожащей и опустошенной. Дверь захлопнулась с громким стуком.
   Эван не просто вышел из номера, он ушел из моей жизни, обреченно подумала Лаура, опускаясь на колени, как раскаивающаяся грешница.
   Но ведь он не знает и половины того, что со мной произошло, прошептал ей голос надежды. Я просто выбрала неподходящее время и не те слова, чтобы рассказать ему правду. Он в шоке, он обижен и чувствует себя обманутым. Ты ведь предполагала такую реакцию. Эван — человек глубоких чувств и страстей. Он уже однажды пережил предательство, поэтому и воспринял все так обостренно. Ты же знаешь, что он хочет тебя. Во всяком случае, в постели.
   Он вернется. Он обязательно вернется, а значит, она должна сохранять ясную голову, чтобы заставить его выслушать ее историю. Как бы это ни было унизительно, она расскажет ему, что целый год была безвинной жертвой супружеского насилия.
   Она жила в непрерывном страхе перед человеком, который поклялся, что будет преследовать ее до конца дней, перевернет землю, если только она попробует сбежать от него.
   Итак, пора спуститься с небес на землю и взглянуть в глаза реальности. Странно, но Лаура почувствовала облегчение. Она прошла долгий путь, стала сильнее и смелее. И теперь даже если Колин будет угрожать ей физической расправой, она будет бороться до последнего.
   «Молодец, девочка. Так держать!» — услышала она голос. И только спустя много времени она поняла, что это был голос ее любимого отца.
   Вернувшись, Эван увидел, что Лаура уснула.
   Даже во сне ее лицо было бледным и измученным.
   Он смотрел на нее и не мог не думать о том, как она прекрасна. Сползшая с плеча бретелька рубашки позволяла увидеть округлость груди, задравшийся подол — длинные и стройные ноги. Она была маленькой, но пропорционально сложенной. Эвану же она казалась просто совершенством.
   Желание боролись в нем со здравым смыслом.
   Иллюзия против реальности. Он опустился на стул, продолжая смотреть на спящую Лауру. Оставить все как есть? Просто выбросить проклятого докторишку из головы и… пусть будет как будет?
   Над пустыней уже занимался рассвет. Скоро им в обратный путь. Они вернуться в Кумера-Кроссинг и… что? Эван прикрыл глаза и погрузился в тяжкие раздумья.
   Немудрено, что муж преследует ее. Разве сам Эван не делал бы того же, обладай он этой женщиной? Просто этот Колин безумно любит ее, как и он сам. Было в Лауре какое-то магическое сочетание невинности и сильнейшей, но очень — Эван пытался подобрать слово — элегантной сексапильности.
   И все-таки, откуда в ней этот парализующий страх?
   Если только она не величайшая в мире актриса, очевидно, что с ней плохо обращались. Он вспомнил ужас и отчаяние на ее лице, когда она кричала во сне. Она была не просто напугана, она была в панике.
   Напрасно он не дал ей высказаться, несмотря на разочарование и горечь, испытанные при ее словах. Память стала услужливо подсовывать ему то одно, то другое воспоминание. Вот она со смущенным видом предупреждает его, что плохая любовница… Вот уж ерунда! Но ведь кто-то же внушил ей эту мысль. И он даже знает кто. Но зачем? Чтобы она была настолько не уверена в себе, чтобы даже не помышлять бросить его? Он хотел манипулировать ею, полностью подчинить себе.
   — Эван?
   Эван открыл глаза и встретился взглядом с Лаурой, сидящей на постели и настороженно глядящей на него.
   — Проснулась? — Он выпрямился на своем стуле.
   — Да, несколько минут назад. Ты был так глубоко погружен в раздумья, что я не решилась беспокоить тебя. Эван, послушай, я хочу сказать, что была не права…
   — Лаура, если ты намерена сообщить мне, что должна вернуться к мужу, то лучше замолчи, — устало попросил он. — Я думал, что у нас любовь на всю жизнь, а оказалось… просто еще одна интрижка.
   — Не смей! Не смей оскорблять нас обоих! Я должна рассказать тебе о моем браке, и только тогда ты можешь судить меня. — Лаура подошла к нему, весь ее вид выдавал решимость. — Я знаю, ты не хочешь слушать все это, — начала она спокойным ровным голосом, садясь в кресло напротив него. Мне же этот рассказ причинит лишь боль и унижение, но рассказать я должна. Я была тем, кого называют жертвой супружеского насилия — физического и духовного. Это настолько отвратительно, что мне трудно даже спустя время говорить об этом, но я сделаю это. Ты должен понять, что заставило меня нарушить брачные клятвы. Впрочем, Колин нарушил их в тот же самый день, как дал в церкви. Оскорбление и насилие начались в первую же брачную ночь и продолжались непрерывно в течение целого года. Когда я поняла, что в опасности уже сама моя жизнь, я набралась мужества и сбежала сюда, в Кумера-Кроссинг. Ты можешь сказать, что я должна была обратиться за помощью.
   Что ж, однажды я попыталась найти убежище у подруги, но явился Колин и без труда убедил ее в том, что это у меня серьезные «проблемы». О, он бывает оч-ч-чень убедительным. Я знала, что он не оставит меня в покое и будет искать. Так и случилось.
   Он досаждает моей матери и отчиму, уверенный в том, что они прячут меня где-то в Новой Зеландии.
   Он не отступится, а значит, рано или поздно мне придется встретиться с ним лицом к лицу.
   Как, оказывается, просто изменить внешность, думал он, приклеивая под носом темные усы, А ему очень даже идет быть брюнетом. Темные волосы потрясающе контрастировали с голубыми глазами. Нет-нет, ему придется завуалировать врожденную элегантность, ведь он обычный турист.
   Джинсы, высокие ботинки, теплая куртка — вот самая подходящая одежда для Аутбэка. Чтобы не выдать себя слишком светлой кожей, он даже посетил солярий и теперь улыбался, любуясь золотистым загаром.
   Вот уже два дня он торчит в этом городишке, вернее, в мотеле на его окраине. Свой темно-синий «мерседес» ему пришлось оставить дома, в гараже, а здесь взять напрокат пыльный внедорожник с колесами, испачканными красной глиной, но ездил он быстро, а это очень важно, если вдруг придется поспешно уезжать.
   Он знал, что они ездили смотреть Улуру. Вот уж не думал, что Лауру могут заинтересовать пески и груда камней. Теперь они вернулись. Он знал, где они живут. В соседних домах, ну не смешно ли!
   Когда он проехал мимо ее дома в первый раз, то заметил, как из него вышла какая-то пожилая женщина — видимо, Лаура попросила ее присматривать за домом во время ее отсутствия. Проезжая во второй раз, он рассмотрел, на что его дорогая изнеженная женушка променяла их великолепный дом на жалкий коттеджик, похожий на кукольный домик! Этот контраст настолько разозлил его, что он был вынужден остановиться, чтобы помассировать запульсировавшие виски.
   Что ж, частный сыщик, которого он предварительно отправил сюда, неплохо потрудился. Он выяснил не только где живут эти двое, но и фамилию мужчины. Это оказалось неприятной неожиданностью. Эван Келлерман, а не Эван Томпсон, как его называют в городе. А его маленькая неверная жена называет себя Лаура Грэхем. Он только недавно узнал, что это девичья фамилия ее матери.
   Он даже раздобыл билет на сегодняшний концерт, в котором они оба будут играть. Он понимал, что сильно рискует, но больше не мог спокойно сидеть в этом проклятом отеле. Музыка его не интересовала, но он хотел посмотреть на этих двоих.
   Его лицо исказилось от злобы. Ну ничего, он навсегда отобьет у Лауры даже мысли о побеге.
   Концерт прошел с большим успехом. Похоже, весь чертов городишко пришел послушать игру жалкого самодеятельного квинтета. Неужели все эти аборигены — поклонники классической музыки? Бетховен. Шуберт. И какой-то местный парень Алекс Мэтесон. Он презрительно скривился.
   Он сидел в заднем ряду, с трудом сдерживая ярость. Заметив, что люди поглядывают на него с любопытством, он вспомнил, что в маленьких городках нужно здороваться со всеми и улыбаться, что он и стал делать.
   Наконец полуторачасовая пытка, во время которой его желудок скручивался в узлы, несколько раз грозя исторгнуть свое содержимое, закончилась.
   Одной из участников квинтета была та пожилая женщина, которую он видел выходящей из дома Лауры. А сама вероломная Лаура выглядела просто великолепно в длинной черной кружевной юбке и белой блузке. Ее пальцы стремительно летали над клавишами, лицо было одухотворенным.
   Будь она проклята! В какой-то момент звуки музыки были заглушены звуками марша, в ритме которого кровь пульсировала в его висках. Он перевел взгляд на Келлермана. Здоровый мужик и, похоже, очень сильный. До сих пор он думал, что игра на музыкальных инструментах, и в частности на виолончели, — не мужское занятие, но Келлерман опроверг это представление.
   Он покинул зал прежде, чем смолкли аплодисменты. У него карьера. Репутация. В своем кругу его почитают как гения от хирургии. У него есть все, кроме Лауры, и он заполучит ее обратно любой ценой.
   После концерта Харриет организовала ужин.
   — Нам есть что отпраздновать! — восклицала Харриет в своей обычной восторженной манере.
   Она обняла Лауру за талию. — Я горжусь тобой, дорогая. Влиться в любой коллектив всегда непросто, но ты сделала это без труда. Думаю, мы выступили просто великолепно. И публике, похоже, понравилось. Дорогая, мне почему-то кажется, что ты рассказала Эвану о… сама знаешь о ком. — Последние слова Харриет произнесла шепотом.