восхищенные взгляды.
К стоянке подъехала еще одна машина и встала недалеко от машины
Дороти. Из нее вылезли двое мужчин, заплатили за стоянку и повернули
направо. Они шли неторопливым шагом всего в ста ярдах от Дороти. Несколько
дней назад Брансом бы с большим подозрением отнесся к этой паре, но
сейчас, по его мнению, мужчины были слишком седые, и пожилые, чтобы играть
в Шерлоков Холмсов. Но все равно, он осторожно направился за ними, следя в
то же время, не появятся ли другие сопровождающие, которых могла привести
за собой Дороти.
Вскоре пожилые мужчины свернули в какое-то учреждение и прошли внутрь
через крутящиеся двери. Дороти продолжала идти вперед, иногда замедляя
шаги перед интересующими ее витринами. Постоянно оглядывая улицу вокруг,
Брансом пришел к выводу, что слежки за Дороти нет. Он обратил внимание
только на двух случайных прохожих, идущих в том же направлении. Обращать
внимание на проходящий мимо транспорт он не догадался. Дороти подошла к
небольшому ресторанчику, где несколько лет назад она оставила серебряную
пудреницу, а потом вернулась и нашла ее. Она вошла туда как раз вовремя.
Идя по противоположной стороне, Брансом прошел далее более ста ярдов,
затем перешел дорогу и вернулся. Но он не заметил никого, кого ввел бы в
растерянность этот его маневр. Насколько он мог судить, все было спокойно.
Он вошел в ресторанчик и нашел Дороти, сидящей за уединенным столиком для
двоих.
- Привет, милашка, - сказал он, вешая шляпу на ближайшую вешалку и
садясь на стул напротив.
- Привет, милочек, - ответила она. - Ты так в своем костюме и спишь?
Инстинктивно загладив рукава, он возразил:
- Не так уж он и мят.
- А в чем же ты спишь? - продолжала она с опасной любезностью.
- Я сплю в кроватях, - ответил он. - Послушай, я встретился с тобой
не для того, чтобы...
Он замер на полуслове, когда увидел как она наклонилась и, достав
из-под стола поставила на стол чемоданчик. Это был чемоданчик, который он
оставил в поезде, во время бегства от Рирдона. Он мрачно уставился на
чемодан.
- Где ты взяла его?
- Высокий темный незнакомец пришел к нам, постучал в дверь и отдал
его мне.
- Он не сказал, как его зовут?
- Сказал - Рирдон. И я, естественно, хочу знать как он попал к нему и
как ты обходишься без своих бритвенных принадлежностей и без одежды для
сна.
- Если уж это так интересует тебя, я сплю в подштанниках. Что он
сказал тебе?
- Он сказал, что отпускаешь бороду и предпочитаешь спать голым, а
причины всего этого он просто не знает. Если я не буду задавать вопросов,
то и не услышу лжи, а он не хочет быть участником возможного развода.
- Верь ему больше, - заметил Брансом. - Он хотел разозлить тебя. Без
всякого сомнения он решил, что если разозлить тебя ты быстрее согласишься
помочь ему. Он, конечно, задал тебе вагон вопросов на тему: когда ты обо
мне что-либо слышала и где я нахожусь, и что я делаю и так далее.
- Он задал несколько вопросов. Но в конце концов, я ему ничего не
сказала. Да я и не могла ему ничего сказать при всем желании. Слушай, Рич,
что происходит?
- я бы очень хотел рассказать тебе все, но пока я не могу сделать
этого. Пока нет. Когда все это кончится, власти могут захотеть оставить
все это в тайне. Ты знаешь, что они могут сделать с людьми, которые
разговаривают слишком много.
- Да, конечно.
- Пока я могу тебе сказать одно: все это очень секретно. Это впрямую
касается меня и это-то так меня и беспокоило перед отъездом. С тех пор я
узнал, что это касается не только меня, но и многих других. Я также
выяснил, что это не так уж серьезно, как мне казалось в начале.
- Это успокаивает, - сказала она с явным облегчением.
- Успокаивает, но только наполовину. По причинам, которые я не могу
объяснить тебе, это надо довести до удовлетворительного конца, - он хотел
объяснить ей хотя бы часть не раскрывая всей сущности. - Это как больной
зуб. Ты можешь положить на него ватку с каплями и он перестанет так
болеть. Но это полумеры. На самом деле надо просто вырвать его.
- Тебе самому?
- Я один из тех, кто страдает от этого. И я считаю, что я должен
что-то по этому поводу сделать, если смогу.
- О каких страданиях ты говоришь? А что власти не могут что-нибудь
сделать?
- Им пока до этого не дотянуться, к тому же они не понимают, что
происходит. Я нашел... - он заметил ее предупреждающий взгляд, взглянул на
зал и увидел, что рядом с ними молча стоит официант.
Взяв у него меню, он обсудил его с Дороти и сделал заказ. Официант
ушел и Брансом продолжил:
- Я нашел одного парня, который может захотеть и быть в состоянии
помочь. Это - Хендерсон, баллистик из красного отдела. Ты помнишь его?
- По-моему, нет, - призналась она, немного подумав.
- Такой крупный мужчина, слегка с брюшком, лысеющий на макушке, в
таких очках без оправы. Ты встречалась с ним несколько месяцев назад.
- Все равно не могу вспомнить. Наверное, он не очень производит
впечатление.
- Это так, да он никогда и не стремился к этому. Он не такой, на
которых женщины обращают внимание.
- Хочешь сказать, что он очень замкнут?
- Пусть будет так, - он сделал ей физиономию, которая вызвала у нее
улыбку. - Хендерсон может позвонить в любую минуту. Меня не будет дома еще
несколько дней, но пусть это тебя не тревожит. У меня есть веские причины
для этого.
- Об этом говорил и этот тип, Рирдон.
- Чертов Рирдон! Теперь слушай, если этот парень Хендерсон позвонит,
скажи ему: что я на работе и со мной нет связи, спроси у него, что мне
передать. Если ему надо, чтобы я позвонил, спроси куда, по какому номеру.
Все понятно?
- Я справлюсь. Искусство брака и состоит в том, чтобы уметь
управляться.
- И еще, если кто-нибудь, Рирдон, или тот здоровенный детина, или еще
кто-нибудь придет к тебе с вопросами, ты все еще не знаешь, понятно? Ты не
слышала о Хендерсоне, даже если ты только что говорила с ним по телефону.
И не обращай внимания кто спрашивает: репортер, агент ФБР, сам маршал в
полной форме, ты все равно ничего не знаешь. Ладно?
- Хорошо, - согласилась она. - Но могу я знать кто такой Рирдон?
- Офицер разведки.
На ее лице выразилось удивление и озадаченность:
- Тогда это явно его работа, а не твоя...
Он оборвал ее:
- Первое: страдания обучают, а он не страдает и вряд ли сможет понять
психологию тех, кто страдает. Второе: есть разные идеи из чего состоит
разведка, и третье: он обучен иметь дело с обычными вещами и пользоваться
обычными методами. Я не хочу чтобы он путался у меня под ногами и
предлагал свои методы: достаточно правил, которые я выполняю в институте,
чтобы подчиняться еще каким-то и вне его.
- Хорошо, если он покажется у нас я буду разговаривать с ним с широко
раскрытыми, ничего не понимающими глазами.
- Так и сделай. Его конечно, не проведешь, но и узнать от тебя он
ничего не должен.
Им подали заказ. Во время еды они вели пустую беседу, но за кофе
Брансом опять вернулся к беспокоящему его предмету.
- Еще одна вещь - этот верзила, которого ты определила как
иностранца. Я видел его несколько раз, и хотел бы чтобы ты мне его описала
еще раз. Разные люди видят по-разному и ты можешь дать мне дополнительные
детали, которые могут мне пригодится.
Дороти сделала то, что он просил и еще раз доказала, что очень
наблюдательна. В дополнение к тому описанию, которое помнил Брансом, она
добавила маленький белый шрам, длиной с дюйм, расположенный по диагонали с
правой стороны его верхней губы. У него есть привычка морщить губы, после
того, как он задает вопрос и тогда шрам особенно выделяется, сказала она.
Кроме того, она ничего существенного не добавила к тому, что помнил
Брансом. Единственно, что она еще сказала, это то, что ей показалось, что
этого человека очень трудно вывести из себя, но если уж выведешь, то
успокоить его будет еще труднее.
- Мне кажется, - сказала она, - что этот человек очень хладнокровно
может вынести очень многое, но если уж он выйдет из себя, то сам не будет
знать как остановиться!
- Он вел себя с тобой грубо?
- Нет, нет, он был сама вежливость.
- Хм, - сказал он и начал в задумчивости стучать пальцами по крышке
стола. Официант не правильно понял этот жест и принес счет. Брансом
заплатил по счету и когда официант отошел, спросил Дороти. - Ты не
замечала, что последнее время за тобой кто-то следит?
- Нет, Рич, такого я не замечала. Ты думаешь, такое возможно?
- Возможно. Любой, кто хочет выяснить где я, будет держать тебя в
поле зрения.
- Да, наверное.
- Отныне старайся заметить, не околачивается ли кто-нибудь около
дома. Если ты заметишь, что кто-то все время топчется там, то не
беспокойся. Но постарайся хорошо рассмотреть его так, чтобы ты мне при
встрече смогла подробно описать его. Возможно, я смогу уцепиться за эту
ниточку.
- Но он может быть просто другим офицером?
- Да, вполне возможно, что он будет из конторы Рирдона. Но вполне
возможно, что он будет из совершенно другой компании и тогда он тот, кого
я давно жду, - он встал и взял свою шляпу. - Скажи детям, что я скоро
вернусь. Я позвоню завтра вечером, когда дети лягут спать.
- Хорошо, - сказала она, собрала вещи и вышла вместе с ним. На улице
она спросила. - Тебе нужна машина? Может быть тебя куда-нибудь подвезти?
- Я лучше обойдусь без нее. Слишком много народу знает ее номер. Я не
хочу объявлять о своем возвращении в город.
Она положила руку ему на плечо:
- Рич, ты уверен, что знаешь, что делаешь?
- Нет. Я как слепой, идущий на ощупь и старающийся положить руку на
что-нибудь, что стоит схватить, - он посмотрел на нее, стараясь успокоить
ее взглядом, я могу ничего не добиться, но если так, то я не буду считать,
что это произошло от того, что это я ничего не делал.
- Я представляю, как ты себя чувствуешь.
С деланной улыбкой она направилась к автомобильной стоянке.
Брансом проводил ее взглядом, пока она не скрылась из глаз, потом
остановил такси и отправился к конторе другой транспортной компании. Он не
возлагал надежд на этот визит, но ему нужно было получить подтверждение
словам Ричардса.
Там ему сказали:
- Слушайте, мистер, без имен и фотографий у вас шансы найти этих
парней те же, что выпить с Тутанхамоном. Они могут быть кем угодно и
находиться где угодно. Что вы хотите, чтобы мы сделали?
Он вышел оттуда с полной уверенностью, что этот путь бесполезен.
Итак, ему надо было попробовать другой путь. Он признает себя побежденным
только тогда, когда испробует каждую возможность и не раньше.
Бродя по боковым улочкам, он пришел к другой идее. Нет ли других
путей, которые могут привести его к шоферам? Он мог придумать только одно
место, где можно попробовать найти их, это станция и особенно станционный
буфет. Когда-нибудь кто-нибудь, кто часто бывает на станции, может
вспомнить их описание: служащий станции, буфетчик или какой-нибудь другой
шофер.
А если исключить эту пару, то что тогда останется? Во-первых, этот
детина, который следил за ним. Он тогда исчез около его дома и, возможно,
живет где-нибудь по соседству. И еще остаются те двое, которые поймали его
на лестнице. Он видел их какие-то доли секунды, когда падал и буквально
минуту после того, как пришел в себя. Но их лица запечатлелись в его
памяти с фотографической точностью, и он был уверен, что встреть он их
где-нибудь, он их тут же узнает. Но где же искать их? Как и исчезнувшие
шоферы, они могут быть кем угодно. И где угодно.
В конце концов, у него остается три пути: используя Дороти как
приманку, он сможет найти этого здоровяка и через него выйти на остальных.
Или он может связаться с Хендерсоном и может быть вдвоем у них дела пойдут
успешнее, чем у него одного. Или же он может найти Рирдона, все ему
рассказать и пользоваться его силами и решать проблему методами Рирдона.
Последняя идея так ему не понравилась, что он автоматически ускорил
шаги и направился к станции. Он не знал, да и не мог знать, что это было
его первое движение в правильном направлении. Этим путем он мог чего-то
добиться.
Придя в буфет задолго до обеденного времени, Брансом уселся на
высокий стул, заказал кофе и подождал, пока официант обслужит других
посетителей. Когда парень освободился, он кивком подозвал его к себе,
наклонился через прилавок и заговорил тихим голосом:
- Волт, я кое-кого ищу, и ты, возможно, можешь помочь мне. Ты не
помнишь двух довольно здоровых парней в комбинезонах и фуражках, пивших
здесь кофе около недели назад? Они выглядели как шофера грузовиков. А
говорили они о каком-то убийстве.
- Убийстве? - Вольт изогнул брови и сделал выражение человека,
надеющегося на лучшее, но ожидающего худшего. - Нет, мистер Брансом, не
помню ничего подобного. И ничего подобного не слышал. Нет, я не помню этих
парней.
- Постарайся вспомнить. Два шофера. Сидели как раз вот здесь.
Вольт послушно задумался.
- Нет, мистер Брансом, извините, ничего подобного не помню. Я бы их
должен был заметить, если они были шоферами. Шофера редко заходят к нам!
Но я не помню давно никаких шоферов, - и тут его осенила другая мысль. - А
вы уверены, что я тогда работал?
- Да ведь ты всегда работаешь по вечерам в пятницу, не так ли?
- Да, правильно, но может быть я был просто занят тогда. Я не больно
смотрю по сторонам, когда у меня много работы. Люди вокруг меня постоянно
разговаривают, но я стараюсь их не слышать, пока они не начинают
выкрикивать заказ.
- Ты думаешь, что запомнил бы их, если бы они появились здесь
несколько раз?
- Конечно, - ответил Вольт. - Я же сказал, шофера к нам заходят
редко.
- Значит, может быть один выход, что они были здесь всего один раз и
ты с тех пор их не видел.
- Конечно.
- Хорошо. А вот такого парня ты не помнишь, он был здесь несколькими
днями позже. Такой - шести футов ростом, двести футов весом, плоский нос,
тяжелые скулы, грубоватое лицо, белый шрам над верхней губой, напоминает
переодетого полицейского. Он сидел вон там, напротив зеркала, ничего не
говорил, а только уставился в зеркало, как будто оно гипнотизировало его.
- Носит такое кольцо в виде змеи на левой руке, - продолжил Вольт,
расправив брови.
- У него по-моему было кольцо, но я его не рассматривал.
- Разговаривает как иностранец?
- Я сам не слышал, как он сказал, хотя бы одно слово, но очень может
быть, что он приезжий.
- Был здесь несколько раз, - Вольт взглянул на часы. - Примерно вот в
это время. Не видел его уже около недели. Я его хорошо знаю, запомнил,
потому что он всегда сидел, обшаривал все глазами и не говорил не слова.
Он иногда уставится на меня, как будто хочет на что-то пожаловаться, но
ничего не говорит.
- Что-нибудь знаешь о нем?
- Только то, что я считал его иностранцем.
- Когда-нибудь видел его в компании кого-нибудь, кого ты знаешь?
- Нет, мистер Брансом, - ответил Вольт и со скучающим видом вытер
несколько невидимых пятен с прилавка.
- Плохо, сказал Брансом.
Вольта окликнул клиент, тот пошел и обслужил его, потом навел порядок
на дальних полках. Брансом все сидел над своей чашкой кофе. Наконец Вольт
подошел к нему и сказал:
- По-моему его зову Коззи или Косси, что-то вроде этого. А зачем он
вам?
- Да тут о нем полицейский расспрашивал. А откуда ты знаешь его имя?
- Как-то вечером он сидел здесь, как всегда уставившись в зеркало, а
тут пришли несколько парней, один из них поздоровался с ним, и назвал его
то ли Коззи то ли Косси, ему это не понравилось. Он посмотрел на парня
таким тяжелым взглядом, надел кепку и вышел. Парень на это только пожал
плечами.
- Знаешь этого парня?
- Нет. Я видел его несколько раз, но не часто. Просто случайный
посетитель, который заходит сюда под настроение.
- А тех других знаешь?
- Одного, Джима Фолькнера.
- Ну, ладно, - сказал Брансом, отодвинул чашку и встал со стула. - А
где его можно найти?
- Я не знаю где он живет, мистер Брансом, могу только сказать, где
работает.
Вольт опять взглянул на часы. - В парикмахерской Воуса на Бликер
стрит. Он должен быть сейчас там.
Брансом направился в парикмахерскую, которая была неподалеку. Это
было небольшое грязное помещение с двумя служащими и четырьмя стульями. На
неприбранном полу валялись остриженные волосы. Один парикмахер, седой
мужчина лет пятидесяти, обслуживал клиента, сидящего на дальнем стуле.
Второй парикмахер, щуплый юноша, развалился на скамейке и читал комикс.
Когда Брансом вошел, юноша встал и указал ему на стул. Брансом сел и
сказал:
- Покороче сзади и по бокам.
Когда юноша кончил, Брансом расплатился и, сунув ему чаевые, тихо
сказал:
- Я бы хотел переговорить с тобой у дверей.
Пройдя с ним до двери, юноша спросил таким же тихим голосом:
- Что вы хотите?
- Ты Джим Фолькнер?
- Да, откуда вы знаете мое имя?
- Мне сказал его мой друг, Вольт, из станционного буфета.
- А, этот зомби.
- Я пытаюсь найти парня, которого последний раз видели в этом буфете.
Такой большой, здоровенный тип, который был там несколько раз. Вольт
сказал, что однажды вечером ты был там с тремя друзьями и один из них
поздоровался с этим типом. Ты помнишь это?
- Конечно помню. Такой большой тип, всегда очень мрачный. Жиль еще
засмеялся и сказал, что они такие закадычные друзья, как кошка с собакой.
- Жиль?
- Жильберт, - на лице юноши появилось беспокойство. - А вам зачем
это? Вы что, из полиции?
- Разве я похож на полицейского? Я просто потеря след этого парня и
хочу его найти. Это личное дело. Жильберту нечего беспокоится, могу тебе
поклясться в этом. Так кто такой Жильберт и как его найти?
Фолькнер ответил с явной неохотой:
- Его полное имя Жильберт Мичел. Он работает в Старгараж, в конце
дороги.
- Это все, что я и хотел узнать. Спасибо за помощь.
- Хорошо, - ответил Фолькнер, все еще сомневаясь, мудро ли выдавать
своих друзей.
Мичел оказался хорошо сложенным парнем с постоянно приклеенной
улыбкой. Его руки были перепачканы автомобильной грязью и несколько пятен
этой грязи были даже на его щеках. Вытерев лицо и руки еще более грязной
тряпкой, он переключил свое внимание на Брансома.
- Я ищу такого здорового парня, - начал Брансом, я не знаю ни его
имени, ни адреса. Его последний раз видели в буфете на станции. Вольт
сказал, что ты там тоже был с Джимом Фолькнером и парой других парней. Ты
поздоровался с этим верзилой, а он не очень-то обрадовался этому. Что ты о
нем знаешь?
- Ничего.
- Но ведь ты разговаривал с ним, не так ли?
- Просто терял время.
- Но все же ты должен что-то знать о нем.
- Нет. Я видел его много раз в бильярдной в нижнем городе. Я ходил
туда два-три раза в неделю и большинстве случаев он был там. Обычно он
играл за соседним столом. Он играл с таким мрачным типом, который звал его
Косси. Вот и все, что я знаю.
- А где эта бильярдная?
Мичел рассказал, как найти бильярдную.
- Когда Косси обычно показывается там?
- По-разному. Иногда он приходит туда рано, иногда довольно поздно.
Самое лучшее около девяти часов, - Мичел расплылся в улыбке. - Не
вздумайте играть с ним на деньги, мистер. Он разделает вас.
- Спасибо за информацию и совет.
У него совершенно не было желания играть в бильярд с Косси или с
кем-нибудь с другим. Единственным желанием его было увидеть цель, а уж
дальше он будет действовать согласно обстановке.
В бильярдной было около тридцати столов, примерно за двадцатью
играли. Брансом бродил среди табачного дыма и разглядывал игроков и
зрителей, которые так были поглощены игрой, что не обращали на него
внимания. Никого из знакомых он там не нашел.
Он подошел к маленькой конторке в углу и заглянул в дверь. Там за
столом сидел лысый мужчина, игран внутренностями самописца времени и курил
тонкую сигарету. У стенки стояло несколько киев с обломанными концами и
рядом раскрытая коробка с зеленым мелом.
- Случайно не знаете такого здорового парня, Косси?
Мужчина поднял голову, показав морщинистое живое лицо. Вынул сигарету
изо рта и спросил:
- А почему я должен отвечать?
Не обратив внимания на вопрос, Брансом достал бумажник вынул оттуда
банкноту, мужчина взял ее и она тут же исчезла как при хорошо отработанном
фокусе. Деньги исчезли, но выражение лица от этого не стало более
доброжелательным.
- Его зовут Коставик или что-то в этом роде, - сообщил лысый, почти
не двигая губами, - живет где-то поблизости. Приходит сюда только
последние пять или шесть недель, но довольно часто. По-моему, часто
переезжает с места на место. Чем зарабатывает на жизнь, не знаю, да и
знать не хочу. Вот и все, что я могу сказать о нем.
- А что можно сказать о его приятелях?
- Одного из них зовут Шас, другого Эдди. Есть и третий, но я никогда
не слышал его имени. Все они говорят по-английски как-то странно. Если они
и горожане, то в их паспортах еще не высохли чернила.
- Очень вам благодарен, - посмотрел Брансом многозначительно на
собеседника, - никто вас ни о чем не спрашивал. Ни вопроса.
- Да, ничего такого и не было, - ответил лысый, засунув сигарету
обратно в рот и возобновив игру самописцем.
Выйдя из бильярдной, Брансом перешел дорогу, устроился в парадной и
стал наблюдать за входом в бильярдную. Пока он получил максимум возможного
и должен был пока удовольствоваться этим. Если никто не покажется сегодня,
он попробует тоже самое завтра, а если надо то и послезавтра. Это было
очень приятно, быть охотником, а не дичью.
Небо уже начало темнеть и на город упали сумерки, магазины начали
закрываться, не составил исключение и тот, у входа которого прятался
Брансом. Отсутствие солнца не принесло неудобства: свет от фонарей и от
витрин магазинов хорошо освещал лица прохожих на обоих сторонах улицы.
Единственным неудобством было уличное движение: за силуэтом машины или
автобуса можно было вполне незаметно проскочить в бильярдную. Кроме того,
он боялся, что какой-нибудь ревностный полицейский выгонит его на улицу.
Это должно будет рано или поздно случиться. Полицейские не любят
бездельников в парадных, особенно у входа в магазин.
Не успела эта мысль прийти уму в голову, как появился полицейский и
как раз на его стороне улицы. Полицейский был всего в ста ярдах от него и
начал приближаться к нему неторопливым свободным шагом. Брансом подумал,
что у шпионов не такая уж простая работа, как это кажется на первый
взгляд. Он простоял-то здесь не более десяти минут и вот уже должен
куда-то перейти. И насколько он мог оценить ситуацию, избежать этого было
невозможно: выйти и пойти по улице было еще более подозрительно, чем
оставаться в парадной.
Важно и медленно полицейский подошел к парадной, проплыл мимо и
совершенно отказался меня видеть. Это было очень странно. Все манеры в
поведении полицейского кричали, что он видит меня, но делает полное
впечатление, что не хочет меня замечать. Происшествие было из рук вон
выходящим и совершенно не в духе полиции. Брансом уставился вслед
полицейскому и был полностью озадачен происходящим.
Ровно через час полицейский вернулся, изучил все парадные за
исключением той, в которой прятался Брансом. У этой парадной он улыбнулся
и даже поприветствовал Брансома кивком. Затем он прошел дальше, заглядывая
в парадные и время от времени пробуя замки. Брансом чувствовал себя как
человек, которому вручили медаль, а он не знает за что.
После этого его внимание снова переключилось на вход в бильярдную.
Шесть человек вышло оттуда и четверо вошло. Он мог видеть лица тех, кто
выходил, но никак не мог разглядеть входящих. Однако все из входящих были
среднего роста и веса, и, очевидно, желанного Коставика среди них не было.
Его терпение было вознаграждено в одиннадцать тридцать. Появились три
человека и с трепетным волнением Брансом узнал в одном из них парня,
который поймал его на ступеньках лестницы. Остальные были для него
совершенно незнакомы. Брансом не видел, как этот парень вошел в бильярдную
и не видел его там, очевидно, это был один из тех, кто при входе показал
Брансому только спину, а мысли Брансома в этот момент были заняты только
Коставиком. Временно он прогнал все мысли о Коставике и переключился на
эту троицу. Насколько он мог судить, одна ниточка другой стоила.
Беспечно разговаривая, троица пошла вдоль улицы, преследуемая
Брансомом, который шел за ними по другой стороне. А за ними из темноты
вышли еще два человека и последовали за Брансомом, каждый по своей стороне
улицы. А еще дальше на углу полицейский сделал знак и машина с четырьмя
мужчинами медленно развернулась и поехала в том же направлении.
Эта процессия растянулась на полмили вдоль по улице и наконец
переднее трио дошло до места, где от главной улицы отходило несколько
боковых. Здесь переднее трио остановилось, несколько минут поговорило и
разошлось в трех направлениях. Без колебаний Брансом последовал за тем
парнем, которого узнал.
Идущие за Брансомом двое преследователей разделились и последовали за
теми двумя, которых Брансом проигнорировал. Машина остановилась и из нее
вылез мужчина, который последовал за Брансомом, а машина продолжала свой
путь за ним на почтительном расстоянии.
Перейдя пустынную площадь, очевидно, ничего не подозревающий лидер
цепочки подошел к телефонной будке на углу, вошел в нее и начал набирать
номер. Брансом остановился в тени стены и прислонился к холодному кирпичу.
Его преследователь сделал вид, что кого-то поджидает, а замыкающая шествие
машина остановилась у тротуара.
Человек в будке дождался, когда телефон соединиться и сказал:
- Косси, я на десятой улице. За мной следят. А? Да разрази меня гром!
К стоянке подъехала еще одна машина и встала недалеко от машины
Дороти. Из нее вылезли двое мужчин, заплатили за стоянку и повернули
направо. Они шли неторопливым шагом всего в ста ярдах от Дороти. Несколько
дней назад Брансом бы с большим подозрением отнесся к этой паре, но
сейчас, по его мнению, мужчины были слишком седые, и пожилые, чтобы играть
в Шерлоков Холмсов. Но все равно, он осторожно направился за ними, следя в
то же время, не появятся ли другие сопровождающие, которых могла привести
за собой Дороти.
Вскоре пожилые мужчины свернули в какое-то учреждение и прошли внутрь
через крутящиеся двери. Дороти продолжала идти вперед, иногда замедляя
шаги перед интересующими ее витринами. Постоянно оглядывая улицу вокруг,
Брансом пришел к выводу, что слежки за Дороти нет. Он обратил внимание
только на двух случайных прохожих, идущих в том же направлении. Обращать
внимание на проходящий мимо транспорт он не догадался. Дороти подошла к
небольшому ресторанчику, где несколько лет назад она оставила серебряную
пудреницу, а потом вернулась и нашла ее. Она вошла туда как раз вовремя.
Идя по противоположной стороне, Брансом прошел далее более ста ярдов,
затем перешел дорогу и вернулся. Но он не заметил никого, кого ввел бы в
растерянность этот его маневр. Насколько он мог судить, все было спокойно.
Он вошел в ресторанчик и нашел Дороти, сидящей за уединенным столиком для
двоих.
- Привет, милашка, - сказал он, вешая шляпу на ближайшую вешалку и
садясь на стул напротив.
- Привет, милочек, - ответила она. - Ты так в своем костюме и спишь?
Инстинктивно загладив рукава, он возразил:
- Не так уж он и мят.
- А в чем же ты спишь? - продолжала она с опасной любезностью.
- Я сплю в кроватях, - ответил он. - Послушай, я встретился с тобой
не для того, чтобы...
Он замер на полуслове, когда увидел как она наклонилась и, достав
из-под стола поставила на стол чемоданчик. Это был чемоданчик, который он
оставил в поезде, во время бегства от Рирдона. Он мрачно уставился на
чемодан.
- Где ты взяла его?
- Высокий темный незнакомец пришел к нам, постучал в дверь и отдал
его мне.
- Он не сказал, как его зовут?
- Сказал - Рирдон. И я, естественно, хочу знать как он попал к нему и
как ты обходишься без своих бритвенных принадлежностей и без одежды для
сна.
- Если уж это так интересует тебя, я сплю в подштанниках. Что он
сказал тебе?
- Он сказал, что отпускаешь бороду и предпочитаешь спать голым, а
причины всего этого он просто не знает. Если я не буду задавать вопросов,
то и не услышу лжи, а он не хочет быть участником возможного развода.
- Верь ему больше, - заметил Брансом. - Он хотел разозлить тебя. Без
всякого сомнения он решил, что если разозлить тебя ты быстрее согласишься
помочь ему. Он, конечно, задал тебе вагон вопросов на тему: когда ты обо
мне что-либо слышала и где я нахожусь, и что я делаю и так далее.
- Он задал несколько вопросов. Но в конце концов, я ему ничего не
сказала. Да я и не могла ему ничего сказать при всем желании. Слушай, Рич,
что происходит?
- я бы очень хотел рассказать тебе все, но пока я не могу сделать
этого. Пока нет. Когда все это кончится, власти могут захотеть оставить
все это в тайне. Ты знаешь, что они могут сделать с людьми, которые
разговаривают слишком много.
- Да, конечно.
- Пока я могу тебе сказать одно: все это очень секретно. Это впрямую
касается меня и это-то так меня и беспокоило перед отъездом. С тех пор я
узнал, что это касается не только меня, но и многих других. Я также
выяснил, что это не так уж серьезно, как мне казалось в начале.
- Это успокаивает, - сказала она с явным облегчением.
- Успокаивает, но только наполовину. По причинам, которые я не могу
объяснить тебе, это надо довести до удовлетворительного конца, - он хотел
объяснить ей хотя бы часть не раскрывая всей сущности. - Это как больной
зуб. Ты можешь положить на него ватку с каплями и он перестанет так
болеть. Но это полумеры. На самом деле надо просто вырвать его.
- Тебе самому?
- Я один из тех, кто страдает от этого. И я считаю, что я должен
что-то по этому поводу сделать, если смогу.
- О каких страданиях ты говоришь? А что власти не могут что-нибудь
сделать?
- Им пока до этого не дотянуться, к тому же они не понимают, что
происходит. Я нашел... - он заметил ее предупреждающий взгляд, взглянул на
зал и увидел, что рядом с ними молча стоит официант.
Взяв у него меню, он обсудил его с Дороти и сделал заказ. Официант
ушел и Брансом продолжил:
- Я нашел одного парня, который может захотеть и быть в состоянии
помочь. Это - Хендерсон, баллистик из красного отдела. Ты помнишь его?
- По-моему, нет, - призналась она, немного подумав.
- Такой крупный мужчина, слегка с брюшком, лысеющий на макушке, в
таких очках без оправы. Ты встречалась с ним несколько месяцев назад.
- Все равно не могу вспомнить. Наверное, он не очень производит
впечатление.
- Это так, да он никогда и не стремился к этому. Он не такой, на
которых женщины обращают внимание.
- Хочешь сказать, что он очень замкнут?
- Пусть будет так, - он сделал ей физиономию, которая вызвала у нее
улыбку. - Хендерсон может позвонить в любую минуту. Меня не будет дома еще
несколько дней, но пусть это тебя не тревожит. У меня есть веские причины
для этого.
- Об этом говорил и этот тип, Рирдон.
- Чертов Рирдон! Теперь слушай, если этот парень Хендерсон позвонит,
скажи ему: что я на работе и со мной нет связи, спроси у него, что мне
передать. Если ему надо, чтобы я позвонил, спроси куда, по какому номеру.
Все понятно?
- Я справлюсь. Искусство брака и состоит в том, чтобы уметь
управляться.
- И еще, если кто-нибудь, Рирдон, или тот здоровенный детина, или еще
кто-нибудь придет к тебе с вопросами, ты все еще не знаешь, понятно? Ты не
слышала о Хендерсоне, даже если ты только что говорила с ним по телефону.
И не обращай внимания кто спрашивает: репортер, агент ФБР, сам маршал в
полной форме, ты все равно ничего не знаешь. Ладно?
- Хорошо, - согласилась она. - Но могу я знать кто такой Рирдон?
- Офицер разведки.
На ее лице выразилось удивление и озадаченность:
- Тогда это явно его работа, а не твоя...
Он оборвал ее:
- Первое: страдания обучают, а он не страдает и вряд ли сможет понять
психологию тех, кто страдает. Второе: есть разные идеи из чего состоит
разведка, и третье: он обучен иметь дело с обычными вещами и пользоваться
обычными методами. Я не хочу чтобы он путался у меня под ногами и
предлагал свои методы: достаточно правил, которые я выполняю в институте,
чтобы подчиняться еще каким-то и вне его.
- Хорошо, если он покажется у нас я буду разговаривать с ним с широко
раскрытыми, ничего не понимающими глазами.
- Так и сделай. Его конечно, не проведешь, но и узнать от тебя он
ничего не должен.
Им подали заказ. Во время еды они вели пустую беседу, но за кофе
Брансом опять вернулся к беспокоящему его предмету.
- Еще одна вещь - этот верзила, которого ты определила как
иностранца. Я видел его несколько раз, и хотел бы чтобы ты мне его описала
еще раз. Разные люди видят по-разному и ты можешь дать мне дополнительные
детали, которые могут мне пригодится.
Дороти сделала то, что он просил и еще раз доказала, что очень
наблюдательна. В дополнение к тому описанию, которое помнил Брансом, она
добавила маленький белый шрам, длиной с дюйм, расположенный по диагонали с
правой стороны его верхней губы. У него есть привычка морщить губы, после
того, как он задает вопрос и тогда шрам особенно выделяется, сказала она.
Кроме того, она ничего существенного не добавила к тому, что помнил
Брансом. Единственно, что она еще сказала, это то, что ей показалось, что
этого человека очень трудно вывести из себя, но если уж выведешь, то
успокоить его будет еще труднее.
- Мне кажется, - сказала она, - что этот человек очень хладнокровно
может вынести очень многое, но если уж он выйдет из себя, то сам не будет
знать как остановиться!
- Он вел себя с тобой грубо?
- Нет, нет, он был сама вежливость.
- Хм, - сказал он и начал в задумчивости стучать пальцами по крышке
стола. Официант не правильно понял этот жест и принес счет. Брансом
заплатил по счету и когда официант отошел, спросил Дороти. - Ты не
замечала, что последнее время за тобой кто-то следит?
- Нет, Рич, такого я не замечала. Ты думаешь, такое возможно?
- Возможно. Любой, кто хочет выяснить где я, будет держать тебя в
поле зрения.
- Да, наверное.
- Отныне старайся заметить, не околачивается ли кто-нибудь около
дома. Если ты заметишь, что кто-то все время топчется там, то не
беспокойся. Но постарайся хорошо рассмотреть его так, чтобы ты мне при
встрече смогла подробно описать его. Возможно, я смогу уцепиться за эту
ниточку.
- Но он может быть просто другим офицером?
- Да, вполне возможно, что он будет из конторы Рирдона. Но вполне
возможно, что он будет из совершенно другой компании и тогда он тот, кого
я давно жду, - он встал и взял свою шляпу. - Скажи детям, что я скоро
вернусь. Я позвоню завтра вечером, когда дети лягут спать.
- Хорошо, - сказала она, собрала вещи и вышла вместе с ним. На улице
она спросила. - Тебе нужна машина? Может быть тебя куда-нибудь подвезти?
- Я лучше обойдусь без нее. Слишком много народу знает ее номер. Я не
хочу объявлять о своем возвращении в город.
Она положила руку ему на плечо:
- Рич, ты уверен, что знаешь, что делаешь?
- Нет. Я как слепой, идущий на ощупь и старающийся положить руку на
что-нибудь, что стоит схватить, - он посмотрел на нее, стараясь успокоить
ее взглядом, я могу ничего не добиться, но если так, то я не буду считать,
что это произошло от того, что это я ничего не делал.
- Я представляю, как ты себя чувствуешь.
С деланной улыбкой она направилась к автомобильной стоянке.
Брансом проводил ее взглядом, пока она не скрылась из глаз, потом
остановил такси и отправился к конторе другой транспортной компании. Он не
возлагал надежд на этот визит, но ему нужно было получить подтверждение
словам Ричардса.
Там ему сказали:
- Слушайте, мистер, без имен и фотографий у вас шансы найти этих
парней те же, что выпить с Тутанхамоном. Они могут быть кем угодно и
находиться где угодно. Что вы хотите, чтобы мы сделали?
Он вышел оттуда с полной уверенностью, что этот путь бесполезен.
Итак, ему надо было попробовать другой путь. Он признает себя побежденным
только тогда, когда испробует каждую возможность и не раньше.
Бродя по боковым улочкам, он пришел к другой идее. Нет ли других
путей, которые могут привести его к шоферам? Он мог придумать только одно
место, где можно попробовать найти их, это станция и особенно станционный
буфет. Когда-нибудь кто-нибудь, кто часто бывает на станции, может
вспомнить их описание: служащий станции, буфетчик или какой-нибудь другой
шофер.
А если исключить эту пару, то что тогда останется? Во-первых, этот
детина, который следил за ним. Он тогда исчез около его дома и, возможно,
живет где-нибудь по соседству. И еще остаются те двое, которые поймали его
на лестнице. Он видел их какие-то доли секунды, когда падал и буквально
минуту после того, как пришел в себя. Но их лица запечатлелись в его
памяти с фотографической точностью, и он был уверен, что встреть он их
где-нибудь, он их тут же узнает. Но где же искать их? Как и исчезнувшие
шоферы, они могут быть кем угодно. И где угодно.
В конце концов, у него остается три пути: используя Дороти как
приманку, он сможет найти этого здоровяка и через него выйти на остальных.
Или он может связаться с Хендерсоном и может быть вдвоем у них дела пойдут
успешнее, чем у него одного. Или же он может найти Рирдона, все ему
рассказать и пользоваться его силами и решать проблему методами Рирдона.
Последняя идея так ему не понравилась, что он автоматически ускорил
шаги и направился к станции. Он не знал, да и не мог знать, что это было
его первое движение в правильном направлении. Этим путем он мог чего-то
добиться.
Придя в буфет задолго до обеденного времени, Брансом уселся на
высокий стул, заказал кофе и подождал, пока официант обслужит других
посетителей. Когда парень освободился, он кивком подозвал его к себе,
наклонился через прилавок и заговорил тихим голосом:
- Волт, я кое-кого ищу, и ты, возможно, можешь помочь мне. Ты не
помнишь двух довольно здоровых парней в комбинезонах и фуражках, пивших
здесь кофе около недели назад? Они выглядели как шофера грузовиков. А
говорили они о каком-то убийстве.
- Убийстве? - Вольт изогнул брови и сделал выражение человека,
надеющегося на лучшее, но ожидающего худшего. - Нет, мистер Брансом, не
помню ничего подобного. И ничего подобного не слышал. Нет, я не помню этих
парней.
- Постарайся вспомнить. Два шофера. Сидели как раз вот здесь.
Вольт послушно задумался.
- Нет, мистер Брансом, извините, ничего подобного не помню. Я бы их
должен был заметить, если они были шоферами. Шофера редко заходят к нам!
Но я не помню давно никаких шоферов, - и тут его осенила другая мысль. - А
вы уверены, что я тогда работал?
- Да ведь ты всегда работаешь по вечерам в пятницу, не так ли?
- Да, правильно, но может быть я был просто занят тогда. Я не больно
смотрю по сторонам, когда у меня много работы. Люди вокруг меня постоянно
разговаривают, но я стараюсь их не слышать, пока они не начинают
выкрикивать заказ.
- Ты думаешь, что запомнил бы их, если бы они появились здесь
несколько раз?
- Конечно, - ответил Вольт. - Я же сказал, шофера к нам заходят
редко.
- Значит, может быть один выход, что они были здесь всего один раз и
ты с тех пор их не видел.
- Конечно.
- Хорошо. А вот такого парня ты не помнишь, он был здесь несколькими
днями позже. Такой - шести футов ростом, двести футов весом, плоский нос,
тяжелые скулы, грубоватое лицо, белый шрам над верхней губой, напоминает
переодетого полицейского. Он сидел вон там, напротив зеркала, ничего не
говорил, а только уставился в зеркало, как будто оно гипнотизировало его.
- Носит такое кольцо в виде змеи на левой руке, - продолжил Вольт,
расправив брови.
- У него по-моему было кольцо, но я его не рассматривал.
- Разговаривает как иностранец?
- Я сам не слышал, как он сказал, хотя бы одно слово, но очень может
быть, что он приезжий.
- Был здесь несколько раз, - Вольт взглянул на часы. - Примерно вот в
это время. Не видел его уже около недели. Я его хорошо знаю, запомнил,
потому что он всегда сидел, обшаривал все глазами и не говорил не слова.
Он иногда уставится на меня, как будто хочет на что-то пожаловаться, но
ничего не говорит.
- Что-нибудь знаешь о нем?
- Только то, что я считал его иностранцем.
- Когда-нибудь видел его в компании кого-нибудь, кого ты знаешь?
- Нет, мистер Брансом, - ответил Вольт и со скучающим видом вытер
несколько невидимых пятен с прилавка.
- Плохо, сказал Брансом.
Вольта окликнул клиент, тот пошел и обслужил его, потом навел порядок
на дальних полках. Брансом все сидел над своей чашкой кофе. Наконец Вольт
подошел к нему и сказал:
- По-моему его зову Коззи или Косси, что-то вроде этого. А зачем он
вам?
- Да тут о нем полицейский расспрашивал. А откуда ты знаешь его имя?
- Как-то вечером он сидел здесь, как всегда уставившись в зеркало, а
тут пришли несколько парней, один из них поздоровался с ним, и назвал его
то ли Коззи то ли Косси, ему это не понравилось. Он посмотрел на парня
таким тяжелым взглядом, надел кепку и вышел. Парень на это только пожал
плечами.
- Знаешь этого парня?
- Нет. Я видел его несколько раз, но не часто. Просто случайный
посетитель, который заходит сюда под настроение.
- А тех других знаешь?
- Одного, Джима Фолькнера.
- Ну, ладно, - сказал Брансом, отодвинул чашку и встал со стула. - А
где его можно найти?
- Я не знаю где он живет, мистер Брансом, могу только сказать, где
работает.
Вольт опять взглянул на часы. - В парикмахерской Воуса на Бликер
стрит. Он должен быть сейчас там.
Брансом направился в парикмахерскую, которая была неподалеку. Это
было небольшое грязное помещение с двумя служащими и четырьмя стульями. На
неприбранном полу валялись остриженные волосы. Один парикмахер, седой
мужчина лет пятидесяти, обслуживал клиента, сидящего на дальнем стуле.
Второй парикмахер, щуплый юноша, развалился на скамейке и читал комикс.
Когда Брансом вошел, юноша встал и указал ему на стул. Брансом сел и
сказал:
- Покороче сзади и по бокам.
Когда юноша кончил, Брансом расплатился и, сунув ему чаевые, тихо
сказал:
- Я бы хотел переговорить с тобой у дверей.
Пройдя с ним до двери, юноша спросил таким же тихим голосом:
- Что вы хотите?
- Ты Джим Фолькнер?
- Да, откуда вы знаете мое имя?
- Мне сказал его мой друг, Вольт, из станционного буфета.
- А, этот зомби.
- Я пытаюсь найти парня, которого последний раз видели в этом буфете.
Такой большой, здоровенный тип, который был там несколько раз. Вольт
сказал, что однажды вечером ты был там с тремя друзьями и один из них
поздоровался с этим типом. Ты помнишь это?
- Конечно помню. Такой большой тип, всегда очень мрачный. Жиль еще
засмеялся и сказал, что они такие закадычные друзья, как кошка с собакой.
- Жиль?
- Жильберт, - на лице юноши появилось беспокойство. - А вам зачем
это? Вы что, из полиции?
- Разве я похож на полицейского? Я просто потеря след этого парня и
хочу его найти. Это личное дело. Жильберту нечего беспокоится, могу тебе
поклясться в этом. Так кто такой Жильберт и как его найти?
Фолькнер ответил с явной неохотой:
- Его полное имя Жильберт Мичел. Он работает в Старгараж, в конце
дороги.
- Это все, что я и хотел узнать. Спасибо за помощь.
- Хорошо, - ответил Фолькнер, все еще сомневаясь, мудро ли выдавать
своих друзей.
Мичел оказался хорошо сложенным парнем с постоянно приклеенной
улыбкой. Его руки были перепачканы автомобильной грязью и несколько пятен
этой грязи были даже на его щеках. Вытерев лицо и руки еще более грязной
тряпкой, он переключил свое внимание на Брансома.
- Я ищу такого здорового парня, - начал Брансом, я не знаю ни его
имени, ни адреса. Его последний раз видели в буфете на станции. Вольт
сказал, что ты там тоже был с Джимом Фолькнером и парой других парней. Ты
поздоровался с этим верзилой, а он не очень-то обрадовался этому. Что ты о
нем знаешь?
- Ничего.
- Но ведь ты разговаривал с ним, не так ли?
- Просто терял время.
- Но все же ты должен что-то знать о нем.
- Нет. Я видел его много раз в бильярдной в нижнем городе. Я ходил
туда два-три раза в неделю и большинстве случаев он был там. Обычно он
играл за соседним столом. Он играл с таким мрачным типом, который звал его
Косси. Вот и все, что я знаю.
- А где эта бильярдная?
Мичел рассказал, как найти бильярдную.
- Когда Косси обычно показывается там?
- По-разному. Иногда он приходит туда рано, иногда довольно поздно.
Самое лучшее около девяти часов, - Мичел расплылся в улыбке. - Не
вздумайте играть с ним на деньги, мистер. Он разделает вас.
- Спасибо за информацию и совет.
У него совершенно не было желания играть в бильярд с Косси или с
кем-нибудь с другим. Единственным желанием его было увидеть цель, а уж
дальше он будет действовать согласно обстановке.
В бильярдной было около тридцати столов, примерно за двадцатью
играли. Брансом бродил среди табачного дыма и разглядывал игроков и
зрителей, которые так были поглощены игрой, что не обращали на него
внимания. Никого из знакомых он там не нашел.
Он подошел к маленькой конторке в углу и заглянул в дверь. Там за
столом сидел лысый мужчина, игран внутренностями самописца времени и курил
тонкую сигарету. У стенки стояло несколько киев с обломанными концами и
рядом раскрытая коробка с зеленым мелом.
- Случайно не знаете такого здорового парня, Косси?
Мужчина поднял голову, показав морщинистое живое лицо. Вынул сигарету
изо рта и спросил:
- А почему я должен отвечать?
Не обратив внимания на вопрос, Брансом достал бумажник вынул оттуда
банкноту, мужчина взял ее и она тут же исчезла как при хорошо отработанном
фокусе. Деньги исчезли, но выражение лица от этого не стало более
доброжелательным.
- Его зовут Коставик или что-то в этом роде, - сообщил лысый, почти
не двигая губами, - живет где-то поблизости. Приходит сюда только
последние пять или шесть недель, но довольно часто. По-моему, часто
переезжает с места на место. Чем зарабатывает на жизнь, не знаю, да и
знать не хочу. Вот и все, что я могу сказать о нем.
- А что можно сказать о его приятелях?
- Одного из них зовут Шас, другого Эдди. Есть и третий, но я никогда
не слышал его имени. Все они говорят по-английски как-то странно. Если они
и горожане, то в их паспортах еще не высохли чернила.
- Очень вам благодарен, - посмотрел Брансом многозначительно на
собеседника, - никто вас ни о чем не спрашивал. Ни вопроса.
- Да, ничего такого и не было, - ответил лысый, засунув сигарету
обратно в рот и возобновив игру самописцем.
Выйдя из бильярдной, Брансом перешел дорогу, устроился в парадной и
стал наблюдать за входом в бильярдную. Пока он получил максимум возможного
и должен был пока удовольствоваться этим. Если никто не покажется сегодня,
он попробует тоже самое завтра, а если надо то и послезавтра. Это было
очень приятно, быть охотником, а не дичью.
Небо уже начало темнеть и на город упали сумерки, магазины начали
закрываться, не составил исключение и тот, у входа которого прятался
Брансом. Отсутствие солнца не принесло неудобства: свет от фонарей и от
витрин магазинов хорошо освещал лица прохожих на обоих сторонах улицы.
Единственным неудобством было уличное движение: за силуэтом машины или
автобуса можно было вполне незаметно проскочить в бильярдную. Кроме того,
он боялся, что какой-нибудь ревностный полицейский выгонит его на улицу.
Это должно будет рано или поздно случиться. Полицейские не любят
бездельников в парадных, особенно у входа в магазин.
Не успела эта мысль прийти уму в голову, как появился полицейский и
как раз на его стороне улицы. Полицейский был всего в ста ярдах от него и
начал приближаться к нему неторопливым свободным шагом. Брансом подумал,
что у шпионов не такая уж простая работа, как это кажется на первый
взгляд. Он простоял-то здесь не более десяти минут и вот уже должен
куда-то перейти. И насколько он мог оценить ситуацию, избежать этого было
невозможно: выйти и пойти по улице было еще более подозрительно, чем
оставаться в парадной.
Важно и медленно полицейский подошел к парадной, проплыл мимо и
совершенно отказался меня видеть. Это было очень странно. Все манеры в
поведении полицейского кричали, что он видит меня, но делает полное
впечатление, что не хочет меня замечать. Происшествие было из рук вон
выходящим и совершенно не в духе полиции. Брансом уставился вслед
полицейскому и был полностью озадачен происходящим.
Ровно через час полицейский вернулся, изучил все парадные за
исключением той, в которой прятался Брансом. У этой парадной он улыбнулся
и даже поприветствовал Брансома кивком. Затем он прошел дальше, заглядывая
в парадные и время от времени пробуя замки. Брансом чувствовал себя как
человек, которому вручили медаль, а он не знает за что.
После этого его внимание снова переключилось на вход в бильярдную.
Шесть человек вышло оттуда и четверо вошло. Он мог видеть лица тех, кто
выходил, но никак не мог разглядеть входящих. Однако все из входящих были
среднего роста и веса, и, очевидно, желанного Коставика среди них не было.
Его терпение было вознаграждено в одиннадцать тридцать. Появились три
человека и с трепетным волнением Брансом узнал в одном из них парня,
который поймал его на ступеньках лестницы. Остальные были для него
совершенно незнакомы. Брансом не видел, как этот парень вошел в бильярдную
и не видел его там, очевидно, это был один из тех, кто при входе показал
Брансому только спину, а мысли Брансома в этот момент были заняты только
Коставиком. Временно он прогнал все мысли о Коставике и переключился на
эту троицу. Насколько он мог судить, одна ниточка другой стоила.
Беспечно разговаривая, троица пошла вдоль улицы, преследуемая
Брансомом, который шел за ними по другой стороне. А за ними из темноты
вышли еще два человека и последовали за Брансомом, каждый по своей стороне
улицы. А еще дальше на углу полицейский сделал знак и машина с четырьмя
мужчинами медленно развернулась и поехала в том же направлении.
Эта процессия растянулась на полмили вдоль по улице и наконец
переднее трио дошло до места, где от главной улицы отходило несколько
боковых. Здесь переднее трио остановилось, несколько минут поговорило и
разошлось в трех направлениях. Без колебаний Брансом последовал за тем
парнем, которого узнал.
Идущие за Брансомом двое преследователей разделились и последовали за
теми двумя, которых Брансом проигнорировал. Машина остановилась и из нее
вылез мужчина, который последовал за Брансомом, а машина продолжала свой
путь за ним на почтительном расстоянии.
Перейдя пустынную площадь, очевидно, ничего не подозревающий лидер
цепочки подошел к телефонной будке на углу, вошел в нее и начал набирать
номер. Брансом остановился в тени стены и прислонился к холодному кирпичу.
Его преследователь сделал вид, что кого-то поджидает, а замыкающая шествие
машина остановилась у тротуара.
Человек в будке дождался, когда телефон соединиться и сказал:
- Косси, я на десятой улице. За мной следят. А? Да разрази меня гром!