- Тогда зачем?
- У меня достаточно своих неприятностей! И я думаю, что ты можешь мне
здорово помочь.
- Это почему я...
- И, - оборвал его Брансом, - у меня такое чувство, что я тоже могу
оказать тебе большую помощь.
- Не нужна мне никакая помощь, - заверил его Хендерсон, - все что я
хочу - это спокойной жизни в полном покое.
- Того же хочу и я, но у меня не получается, - он сделал жест
пальцем, подчеркивая свои слова, - не получается она и у тебя.
- Это мне решать.
- Я не собираюсь обсуждать твои права на такой случай. Все, что я
хочу сказать - это то, что я не могу получить душевного покоя, как хотел и
как это должно бы быть. И я не верю, что ты тоже обрел его. Но я думаю,
что подумав над этим вместе, мы можем найти решение этой проблемы. Хочешь
услышать, что произошло со мной?
- Можешь рассказывать все, что хочешь, раз уж ты здесь, но не начинай
этой старой песни: "Вернись, я все прощу". Я уже научился сопротивляться
этим разговорам и продолжать делать все, что мне заблагорассудится.
- Ты все еще подозреваешь меня, - сказал Брансом, - Ноя тебя за это
ни капельки не осуждаю. Когда ты услышишь мою историю, ты, возможно,
изменишь свое мнение. А теперь, слушай, что я тебе расскажу.
Он начал так:
- Хенни, мы оба с тобой ученые, ты в одной области, я - в другой. И
мы оба знаем, что главной чертой любого ученого или просто хорошего
инженера является память. Без нее мы оба не смогли бы получить нужного
образования с самого начала. Без нее мы не смогли бы делать выводы из
данных, полученных опытным путем и решать научные проблемы. Для нас
слишком необходимое условие - хорошая память. Ты согласен с этим?
- Это слишком очевидно, чтобы упоминать об этом, - заметил Хендерсон
невозмутимо. - Надеюсь, что ты перейдешь к чему-нибудь более интересному,
чем обычная лекция.
- Не сомневайся. Потерпи немного. Продолжаю: моя память всегда была
прекрасной, если бы это было не так, я бы не смог стать ведущим
специалистом в моей области. Я привык использовать ее полностью и привык
полагаться на нее. Не сомневаюсь, что все это можно отнести и к тебе.
- Несомненно, - согласился Хендерсон, изображая на лице явную скуку.
- А теперь я скажу тебе больше - я убийца. Я убил девушку двадцать
лет назад и тщательно убрал это из моей памяти. Я полностью убрал это из
моей головы, так как не хотел чтобы это тревожило меня. А недавно я
услышал, что это стало известно. Это значит, что полиция начала
расследование по этому делу. И если они не узнали пока обо мне, то скоро
узнают. Я в бегах, Хенни, потому что не хочу быть пойманным. Я не хочу,
чтобы меня казнили в худшем случае или приговорили к пожизненному
заключению в лучшем.
Хендерсон с изумлением уставился на него:
- Ты хочешь мне сказать, что ты действительно настоящий убийца?
- Так меня уверяет моя роскошная память, - Брансом подождал пока его
собеседник переварит эти слова, потом резко вскочил и закончил. - Но моя
память врет бессовестным образом.
Наполовину выкуренная сигареты выпала из рук Хендерсона. Он
наклонился и поднял ее с кровати. Он уже собирался сунуть ее в рот горящим
концом, когда заметил это, перевернул и глубоко затянулся. Но дым попал не
в то горло и Хендерсон закашлялся. Наконец он смог говорить:
- Давай поставим точки над "i", Брансом. Ты виновен или нет в этом
убийстве?
- Моя память уверяет, что да. Она мне описывает это в мельчайших
подробностях. Я как сейчас вижу рассерженное лицо этой девушки, когда мы
орем друг на друга. Я прекрасно помню как она меняла цвет лица, пока
лежала у моих ног и умирала. Я помню ее безразличное мертвое лицо, когда в
моей голове все это прокручивалось. Я прекрасно все это помню. Это как
фотография, как будто все произошло неделю или две назад. И у меня
родилась теория, что это живо в моей памяти так потому, что это
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО случилось неделю или две назад.
- Что ты мелешь? Ты только что сказал, что ты сделал это двадцать лет
тому назад.
- Это говорит моя память. Моя память, повторяю, умелый и умный лжец.
- Откуда ты знаешь это?
- Факты противоречат ей. Или точнее отсутствие фактов. Они хором
утверждают, что я никогда не совершал этого преступления.
- Какие факты, - спросил Хендерсон, безуспешно стараясь скрыть свой
интерес.
- Я набрался смелости и сбежал. Я был перепуган, и, очевидно, был в
полной уверенности, что движущуюся цель труднее поразить. Я мог бежать
куда угодно, но я сделал то, что любят приписывать преступникам и что они
делают в настоящей жизни исключительно редко. Я побежал на место
преступления.
- А, - сказал Хендерсон, наклонился к собеседнику в полном внимании и
затушил сигарету. - И что тогда?
- Я не нашел никаких доказательств.
- Никаких?!
- Абсолютно никаких. Я убил эту девушку в пригороде маленького
городка под названием Бельстон. Знаешь такой?
- Нет.
Брансома, казалось, не совсем удовлетворил такой ответ, но он
продолжал:
- Я приехал в Бельстон и разговаривал с жителями, которые провели там
всю свою жизнь. Они ничего не слышали о недавно открытом убийстве. Я
обошел все окрестности, стараясь найти то место, но и этого я тоже не
нашел, не нашел даже ничего похожего. Я просмотрел подшивки всех старых
газет, я просмотрел из за целый год и там я не нашел никакого намека на
недавно открытое преступление.
- Может быть, ты поехал не в тот Бельстон? - спросил Хендерсон.
- Я тоже подумал об этом и проверил по национальному справочнику. Но
там есть только один Бельстон.
- Ну хорошо, может быть, ты перепутал название. Может быть, это было
место с другим, похожим названием.
- Моя память говорит, что это был Бельстон и ничто другое.
Хендерсон немного подумал, потом предположил:
- Послушав тебя, можно подумать, что твоя память играет с тобой
страшные игры.
- Чертовски верно, - согласился Брансом со странной интонацией. - А
твоя?
Резко вскочив на ноги, Хендерсон спросил:
- Что ты имеешь в виду, говоря "А твоя?"
- Ты помнишь девушку по имени Элайн Лафарк?
- Никогда не слышал о ней и это истинная правда, Брансом, - Хендерсон
начал расхаживать взад и вперед по комнате, держа руки за спиной, лицо
сосредоточенно. Он весь был как-то напряжен. - Это та женщина, которую ты
убил?
- Да.
- Тогда почему я должен знать ее?
- Я надеялся, что ты убил ее тоже, - сказал Брансом спокойно. - Это
открыло бы нам обеим глаза на происходящее. Мы бы тогда смогли вместе
разобраться как мы дошли до этого и как нам вместе лучше с этим
справиться, - он внимательно наблюдал как Хендерсон мечется взад и вперед
по комнате, как загнанный зверь.
Наступила долгая напряженная тишина и тут Брансом спросил:
- А кого убил ты, Хенни?
- Ты с ума сошел? - спросил Хендерсон, резко остановившись.
- Вполне возможно, но если я сошел с ума, то это произошло далеко не
со мной одним. Многие покинули институт за последнее время при загадочных
обстоятельствах. У меня данные из достоверного источника, что другие
институты тоже теряют персонал. И никто не может сказать почему это
происходит. Я сам не мог понять всего этого. Но теперь знаю, что заставило
меня изображать напуганного кролика. Каждый человек знает свои собственные
причины пустится в бега, но мало кто знает причины, которые заставили
пуститься в бега другого человека. Некоторые даже не догадываются, что
есть и другие жертвы.
- Я знал, - тихо сказал Хендерсон, ковыряя носком ботинка ковер. - Я
был еще там, когда некоторые из них бежали.
- Не обращая внимания на его слова, Брансом продолжал:
- Я многое проверил, Бог знает почему. Возможно у меня просто более
подозрительная натура, чем у других. А может быть, эта идея взяла меня и
не так крепко, как других. У меня не было той норы, в которой я мог бы
свернуться калачиком и отсидеться, и я не знал, что мне еще делать, вообще
какими бы ни были причины, но я поехал в Бельстон. Я проверил все, что мог
и обнаружил, что я считаю себя виновным в преступлении, которое никогда не
совершалось.
- Для чего ты все это мне рассказываешь?
Когда Брансом отвечал, он внимательно следил за выражением лица
собеседника.
- Если все исчезнувшие бросились в бега по таким причинам, как и я,
то неплохо было бы им вернуться на место преступления и поискать
доказательства. Могу поклясться, что это было бы очень результативно. То,
что они найдут там, точнее не найдут, подействует на них так, что у них
волосы встанут дыбом. И это поможет им докопаться до самой сути, если,
конечно, они сумеют объединить свои усилия и все сопоставить.
- Поэтому ты и приехал ко мне? - спросил Хендерсон.
- Да.
- Ты сумел найти еще кого-нибудь?
- Нет. Они исчезли в никуда. Я нашел только тебя по счастливой
случайности. Я думаю, что это была такая счастливая случайность, что было
бы обидно упускать ее. Но это мне ничего не даст, если мы не будем
откровенны оба.
- Этот шаг сделал ты, не я.
- Я знаю. Я рассказал тебе о своих причинах. Я также могу дать тебе
прекрасный совет, если на твоей совести что-нибудь висит, то лучше
проверь-ка это со всей тщательностью. Я могу ставить десять к одному, что
никак ты не сумеешь доказать этого. Хотя твоя память и сознание будут
утверждать тебе обратное.
- Я не считаю твою проверку убедительной, - возразил Хендерсон. - На
твой взгляд она была убедительной, но если бы я был в твоей шкуре, я бы
сделал следующее. В конце концов, ты ищешь доказательства, что ты
свихнулся, потому что свихнувшимся может быть приятнее, чем виновным. Для
меня надо несколько больше, чем доказать такими пустяками, что голова у
меня поехала в сторону.
- Не могу не согласиться с тобой, - заявил Брансом. - Завтра я
собираюсь окончательно решить эту проблему.
- И как же?
- Я переложу решение на плечи полиции.
- Ты пойдешь сдаваться?
- Ни за что на свете! Я признаюсь виновным только когда мне докажут
это, но не раньше. Нет, не сдаваться, - он улыбнулся Хендерсону и
продолжил. - Я собираюсь позвонить в полицию по междугородному телефону и
выслушать их. Если они не проявят интереса и будут безразличны ко мне так
же как и остальные люди, то все полностью подтвердится и встанет на свои
места. Я тогда буду полностью удовлетворен и как ты и предположил я просто
свихнулся.
- А потом?
- Я постараюсь понять, что послужило причиной для того, чтобы я сошел
с ума. Если будет возможно, то я постараюсь что-нибудь сделать с этим. У
меня совершенно нет желания получить новый кошмар в будущем.
- Логично, - согласился Хендерсон, он перестал теребить ногой ковер,
сел в кресло и закурил новую сигарету. Но его курение было скорее просто
нервной реакцией, чем удовольствием. Он задумчиво рассматривал своего
собеседника и наконец сказал. - Ну, давай предположим ради эксперимента,
что ты знаешь, где начать искать корни этого.
- Конечно! Там, дома.
- Прямо у себя в доме?
- Нет, я такого не сказал. Дома или в институте, или где-нибудь
посредине. В общем, в том районе. Единственный другой источник информации
- это Бельстон. Но если полиция ничего не знает...
- Отлично! У тебя есть приблизительная идея, где искать. А что
искать?
- Я понятия не имею - на данный момент, - признался Брансом, - но
если полиция в Бельстоне оправдывает меня, то я поеду обратно с твердым
намерением найти это, если смогу, конечно. Я не профессиональный детектив
и мне придется все это делать по наитию и при помощи Бога.
Хендерсон переварил это и задумчиво сказал:
- Хотел бы я, чтобы здесь был Маерсоу.
- Кто это такой?
- Знакомый парень. Он работал в отделе бактериологического оружия. Я
слышал кое-какие слухи, которые ходили там. Говорят, что они изобрели
какой-то вирус, который делает людей совершенно безумными. Может, этот
вирус упустили. Он бы мог нам рассказать об этом.
- Нам? - переспросил Брансом, ухватившись за эти слова.
- Это, конечно, твоя проблема, но мы ее обсуждаем вместе, не так ли?
- вывернулся Хендерсон.
- Так. Но это никуда нас не привело. И знаешь почему?
- Почему?
- Я неоднократно поддевал тебя и тебе это не нравилось. Ты слишком
уклончив в ответах. С самого начала ты практически не подпускаешь меня к
себе ни под каким углом.
- Ну, Брансом, я имею право хранить.
- Ты что-то скрываешь и хочешь оставаться в безопасности до тех пор,
пока это не раскроется. Без сомнения ты мне симпатизируешь, надеясь тоже,
что вся эта история правда. Но это все, на что ты можешь идти, потому что
ты не уверен, что это правда. Это вполне может быть приманкой, на которую
тебя хотят поймать. А вот в этом ты не окажешь никакого участия.
- Постой, смотри...
- Слушай меня, - твердо приказал Брансом. - Давай предположим, что ты
в таком же положении, как и я, Но в твоем случае галлюцинации прошли
намного глубже, и ты не рискнул пойти на место преступления и проверить
все это. Ясно, что ты не хочешь создавать себе неприятности, сознавшись в
преступлении и назвав имя жертвы. С твоей стороны это будет достаточным
доказательством вины.
- Но...
- Однако предположим, что ты мне скажешь, что когда-то раньше или
позже, ты убил кого-то или сделал что-то в этом роде. Предположим, я сразу
побегу с этой информацией в полицию. Знаешь, что сделают они? Они
пригласят меня к себе и будут улыбаться до ушей. Они найдут мне кресло и
предложат кофе. А вот потом они захотят узнать когда, где и кого и как. И
я скажу, что не знаю. Они вырвут из-под меня кресло, отберут кофе и пинком
вышвырнуть за дверь. А если они придут к тебе, что ты им скажешь? Ты
будешь все отрицать и скажешь им, что я свихнулся. Полиция успокоится на
этом и дальше копаться не будет. У них и так по горло работы, чтобы еще
терять время на сумасшедшие бредни.
Хендерсон потер подбородок и взъерошил волосы. Он выглядел совершенно
озадаченным.
- И ты хочешь, чтобы я ответил на этот бред?
- Мне не надо имен, дат и прочих подробностей. Я хочу четкий ответ на
прямой вопрос. Скорее даже на два вопроса. Первое - ты твердо уверен, что
убил кого-то? Второе - нашел ты или пытался найти какое-то доказательство
тому, что ты сделал?
После долгой паузы Хендерсон ответил:
- И да и нет.
Брансом встал и сказал:
- Это я и хотел узнать. Очень трудно плыть одному в лодке по океану
иллюзий. Намного спокойнее знать, что ты в этой лодке не один. А что
чувствуешь ты?
- То же самое.
- Жаль, что мы не можем добраться до других. Вдвоем мы могли бы
заставить их говорить. И тогда мы бы все скопом смогли разобраться, что
так подействовало на наши мозги.
Он начал оглядываться в поисках пальто и шляпы.
- Ты собираешься уходить? - взволнованно спросил Хендерсон.
- Да, вечеринка окончилась. Надо когда-то и уходить.
- Куда ты пойдешь в такой час?
С удивлением взглянув на часы, Брансом заметил:
- Надо найти место для ночлега. В крайнем случае я могу подремать и в
зале ожидания на вокзале.
- Разве ты не на машине?
- Нет, я оставил ее жене.
- Теперь ты не в центре цивилизации, - напомнил Хендерсон, - ты
глубоко в лесах. Ближайший поезд уйдет в десять тридцать утра. Почему бы
тебе не остаться здесь. У меня есть свободная кровать.
- Очень мило с твоей стороны. А ты уверен, что я не буду тебе в
тягость?
- Вовсе нет! Буду очень рад твоей компании. У нас есть что-то общее,
пусть даже и умственное расстройство.
- Ты начал говорить правду, - сказал Брансом, снова садясь на стул. -
Что ты собираешься с этим делать?
- В плане того, что ты мне сказал, я должен что-то делать. Сейчас я
удивляюсь, почему мне первому не пришла идея проверить все сразу, как это
сделал ты. Мне бы сразу же надо было бы об этом подумать, но этого, как
видишь, не случилось. Единственное, что мне хотелось, это быстрее
исчезнуть.
- Единственное подходящее объяснение этому то, что у тебя было куда
спрятаться, а у меня такого места не было, - предположил Брансом. -
Единственное место, которое пришло мне в голову - это Бельстон. Я поехал
туда просто потому, что не мог придумать другого места, а может быть я был
на много больше тебя напуган и в страхе не мог придумать ничего лучшего.
- Сомневаюсь. Я думаю что у тебя в голове осталась маленькая частичка
недоверия, она-то и заставила тебя поехать туда. И вообще, люди далеко не
одинаковы. Они могут действовать подобно, но никогда одинаково.
- Наверняка.
- Вернемся к моей проблеме, - продолжал Хендерсон. - Мне надо будет
все проверить. Я был дурак, что не сделал этого раньше. Значит, старик
Элди должен помочь вырваться мне отсюда, если он, конечно, захочет.
- Кто это?
- Старик, который раньше владел этим магазином. Он растратил часть
моих денег на отпуск, который не видел в течении нескольких лет. Он
вернулся из него несколько дне назад, проведя время настолько хорошо, как
только можно провести в семьдесят два года. С этих пор он болтается
вокруг, как потерянный ребенок. Не может привыкнуть ничего не делать. Пару
раз он намекал, что может помочь мне, если это будет нужно. Этим и можно
будет воспользоваться, если мне понадобится время для изучения
собственного прошлого. Я слишком зависим сейчас от денег, чтобы
пренебрегать бизнесом даже на неделю. Если старик Элди согласится
посмотреть за магазином некоторое время, я смогу съездить...
Голос Хендерсона споткнулся, но Брансом его подбодрил:
- Не говори мне. Я и знать не хочу этого.
- В данных обстоятельствах это не играет роли. В конце концов, ты же
сказал мне о Бельстоне.
- Да, но я чувствовал себя на много спокойнее, сделав шаг вперед. Я
кое-что уже проверил, а ты еще нет. В этом вся разница. Пока ты не
убедишься сам, что ты в плену фантазии, ты будешь чувствовать себя
спокойнее, зная, что я не могу тебя выдать. И ты не будешь волноваться
после моего отъезда, не сказал ли ты слишком много. У тебя и так
достаточно беспокойства. Я знаю, у меня у самого достаточно своих.
- Но ты с ними справляешься лучше.
- Есть еще одна вещь, которую я хотел бы узнать, если ты, конечно, не
возражаешь.
- Какую?
- Допустим, ты проверишь все и убедишься, что это фантазия. И что
тогда? Ты успокоишь свою совесть и будешь торговать и дальше? Или
вернешься в институт?
- В институт мне уже не вернуться. Они уже списали меня. По крайней
мере, им не нужны типы, которые уходят и возвращаются по своему
усмотрению.
- Но ведь они пытались уговорить тебя вернуться обратно.
- Нет. Пара любопытных ищеек заглянула ко мне, стараясь выудить у
меня причины моего ухода. Это, кажется, все что их интересовало. -
Хендерсон глубоко вздохнул. - Я просто выгнал их. Они от меня ничего не
добились. Вскоре после этого я переехал сюда и с тех пор они меня не
беспокоили. Я решил, что если они меня выследят и явятся сюда, то
следующий мое переезд будет за границу.
- Большинство других туда и поехали.
- Я знаю.
- Хотелось бы найти их и поговорить с ними, - сказал Брансом, во
второй раз он боролся с желанием сказать Хендерсону, что он уже выслежен и
что за ним постоянно наблюдают, но, немного подумав, решил, что это только
вызовет ненужное беспокойство и ни к чему не приведет. Он продолжил. - Что
бы ты ни делал со своим делом в будущем, я думаю, что мы должны
поддерживать контакт друг с другом.
- Я тоже так думаю.
- А как насчет того, что я буду время от времени звонить сюда? Если
ты опять переедешь, то сможешь найти способ передать, где тебя искать. Я
бы хотел узнать результаты твоей проверки, и думаю, что ты хотел бы узнать
результаты моей. Один из нас может наткнуться на что-нибудь, что поможет
пролить свет на это дело. Мы, свихнувшиеся, должны держаться вместе, чтобы
нас не поймали в капкан.
- Полностью с тобой согласен. Звони мне в любое время. Точно так же я
позвоню тебе домой, если у меня будет что тебе сказать, - Хендерсон
взглянул на часы. - Не пора ли на покой?
- Я готов, - сказал Брансом, вставая и подавляя зевок. - Завтра у
меня по плану полиция. Я свяжусь с ними в Бельстоне, но только смелости у
меня не очень-то хватает на это. Хорошо бы ты мне подкинул своей.
- Ты сам прибавил мне смелости, - возразил Хендерсон.
Утром Хендерсон хотел пойти на станцию и проводить Брансома. Но тот
наотрез отказался.
- Давай не будем привлекать к себе внимание. Ты оставайся в магазине,
а я выйду, изображая случайного покупателя.
Они пожали друг другу руки и разошлись. Выйдя из магазина, Брансом
попытался обнаружить рирдоновского агента. Единственный, кого он мог
подозревать - был неряшливо одетый тип, болтавшийся на углу. Когда Брансом
проходил мимо него, тот проводил его скучающим взглядом. Пройдя дальше по
дороге Брансом оглянулся. Тип так и остался на углу и не делал никаких
попыток преследовать его. Или наблюдатель за домом Хендерсона был слишком
искусен, либо наблюдение проводилось эпизодически.
В поезде никто подозрительный не присоединился тоже. Путешествие
текло с двумя пересадками в тех же местах, что и в первый раз, с
получасовым ожиданием поезда в одном месте. Он использовал это время на
то, чтобы найти телефон и позвонить в полицейский участок в Хенбери. Когда
ему ответили, он попросил к телефону начальника участка. Голос сразу стал
заинтересованным и начал официально допытываться зачем ему нужен
начальник, но Брансом вел себя твердо и пригрозил повесить трубку, если
его желание не удовлетворят. Тогда его тут же соединили.
- Шеф Паскоу, ответил низкий хриплый голос. - С кем я разговариваю?
- Меня зовут Роберт Лафарк, - бойко ответил Брансом. - Около двадцати
лет назад моя сестра Элайн поехала в Бельстон и не вернулась. Мы решили,
что она сбежала с каким-нибудь мужчиной или что-нибудь подобное. Она,
знаете ли, была так импульсивна.
- Ну и что вы хотите от меня?
"Не знает! Не знает!" - закричало у него в голове. Он почувствовал
триумф.
- Не так давно мне рассказывал парень из вашего города, - продолжал
Брансом, - что, я не знаю, когда точно, вы нашли скелет девушки,
спрятанный под деревом. Это было похоже на то, что обнаружилось старое
преступление. И начал беспокоится, что это может быть моя сестра. Я решил
поинтересоваться, не установили ли личность убитой.
- Кто это сказал вам? Ваш друг?
- Просто случайный знакомый.
- Вы уверены, что он говорил про Хенбери?
- Нет, он сказал в окрестностях Бельстона. Но ведь это ваш район, не
так ли?
- Наш и если бы там случилось что-нибудь подобное, мы бы знали,
конечно. Но мы ничего об этом не слышали.
- Вы хотите сказать...
- Мы не находили никаких следов, мистер Лафарк. У вас есть основания
подозревать, что ваша сестра встретилась с каким-нибудь преступником?
- Боюсь, что нет. Просто мы много лет ничего не слышали о ней, а эта
история навела нас на мысль о ее смерти.
- Тот, кто рассказал вам об этом знал о ней?
- Совершенно ничего.
- И вы ничего ему не говорили?
- Определенно нет.
- Не, тогда он просто демонстрировал свое воображение.
- Возможно и так, - согласился Брансом, чувствуя, что никто не
собирался задерживать разговор для того, чтобы узнать откуда он звонит. -
Но я не вижу в этом никакого смысла. Он ничего не выигрывал от того, что
рассказывал сказки.
- Он приобретал слушателя, - цинично возразил шеф полиции. - Трепачу
всегда нужен слушатель, как наркоману шприц. Даже мы время от времени
принимаем их здесь, и они нам признаются в преступлениях, которых никогда
и никто не совершал. На мой взгляд, было бы не плохо принять какой-нибудь
закон, наказывающий за такие вещи, мы теряем очень много времени на такие
выдумки.
- Значит, вы считаете, что нет смысла мне приезжать к вам и
посмотреть на все это своими глазами? - спросил Брансом, рассчитывая, что
если они хотят поставить на него капкан, то они обязательно попадутся на
эту уловку.
- Вам совершенно не на что здесь смотреть, мистер Лафарк.
- Спасибо, - ответил Брансом, чувствуя глубокое облегчение. -
Извините, пожалуйста, за беспокойство.
- Не думайте об этом. Вы поступили совершенно верно в данной
ситуации. Нам всегда очень помогает население. Но в вашем случае нет
никакой почвы под ногами. Это все, что мы можем вам сказать.
Брансом еще раз поблагодарил его и повесил трубку. Он вышел из будки,
сел на ближайшую скамейку и начал все обдумывать. Он был обманут.
Насколько можно судить о собеседнике по голосу, шеф полиции был искренним
и бесхитростным. Он даже не пытался затянуть телефонный разговор, пока его
полицейские определят откуда звонят. Это была стандартная тактика, если бы
у них действительно было нераскрытое преступление и им позвонил бы
кто-нибудь, кто мог помочь.
Он даже отклонил предложение Брансома сунуть голову в петлю. Все
начало прояснятся. В Бельстоне не было никакого трупа. Этот труп
существовал только в памяти Брансома и в разговоре шоферов из буфета.
Самое простое решение этой проблемы было в том, что шофера говорили о
каком-то другом подобном преступлении, а совесть Брансома приняла это на
свой счет. Но в этом решении было несколько серьезных дыр. Если это и
могло объяснить его паническое поведение, то это не как не объясняло
поведение Хендерсона. И это не могло так активизировать Рирдона и того
типа, которого Дороти определила как иностранца.
Даже объяснения самого Рирдона вписывались в эту картину. Согласно
его утверждению, многие оборонные ученые в стране за последнее время
исчезали. Рирдон сам следил за двумя и одним из них был Брансом. Как все
это можно было связать с болтливыми шоферами?
Как это Рирдон сказал? Если так будет продолжаться, то наши потери
будут составлять скоро целую армию. Это надо остановить. Но остановить
ЧТО? ответ: то, что заставляет человека внезапно искать потаенное место.
- У меня достаточно своих неприятностей! И я думаю, что ты можешь мне
здорово помочь.
- Это почему я...
- И, - оборвал его Брансом, - у меня такое чувство, что я тоже могу
оказать тебе большую помощь.
- Не нужна мне никакая помощь, - заверил его Хендерсон, - все что я
хочу - это спокойной жизни в полном покое.
- Того же хочу и я, но у меня не получается, - он сделал жест
пальцем, подчеркивая свои слова, - не получается она и у тебя.
- Это мне решать.
- Я не собираюсь обсуждать твои права на такой случай. Все, что я
хочу сказать - это то, что я не могу получить душевного покоя, как хотел и
как это должно бы быть. И я не верю, что ты тоже обрел его. Но я думаю,
что подумав над этим вместе, мы можем найти решение этой проблемы. Хочешь
услышать, что произошло со мной?
- Можешь рассказывать все, что хочешь, раз уж ты здесь, но не начинай
этой старой песни: "Вернись, я все прощу". Я уже научился сопротивляться
этим разговорам и продолжать делать все, что мне заблагорассудится.
- Ты все еще подозреваешь меня, - сказал Брансом, - Ноя тебя за это
ни капельки не осуждаю. Когда ты услышишь мою историю, ты, возможно,
изменишь свое мнение. А теперь, слушай, что я тебе расскажу.
Он начал так:
- Хенни, мы оба с тобой ученые, ты в одной области, я - в другой. И
мы оба знаем, что главной чертой любого ученого или просто хорошего
инженера является память. Без нее мы оба не смогли бы получить нужного
образования с самого начала. Без нее мы не смогли бы делать выводы из
данных, полученных опытным путем и решать научные проблемы. Для нас
слишком необходимое условие - хорошая память. Ты согласен с этим?
- Это слишком очевидно, чтобы упоминать об этом, - заметил Хендерсон
невозмутимо. - Надеюсь, что ты перейдешь к чему-нибудь более интересному,
чем обычная лекция.
- Не сомневайся. Потерпи немного. Продолжаю: моя память всегда была
прекрасной, если бы это было не так, я бы не смог стать ведущим
специалистом в моей области. Я привык использовать ее полностью и привык
полагаться на нее. Не сомневаюсь, что все это можно отнести и к тебе.
- Несомненно, - согласился Хендерсон, изображая на лице явную скуку.
- А теперь я скажу тебе больше - я убийца. Я убил девушку двадцать
лет назад и тщательно убрал это из моей памяти. Я полностью убрал это из
моей головы, так как не хотел чтобы это тревожило меня. А недавно я
услышал, что это стало известно. Это значит, что полиция начала
расследование по этому делу. И если они не узнали пока обо мне, то скоро
узнают. Я в бегах, Хенни, потому что не хочу быть пойманным. Я не хочу,
чтобы меня казнили в худшем случае или приговорили к пожизненному
заключению в лучшем.
Хендерсон с изумлением уставился на него:
- Ты хочешь мне сказать, что ты действительно настоящий убийца?
- Так меня уверяет моя роскошная память, - Брансом подождал пока его
собеседник переварит эти слова, потом резко вскочил и закончил. - Но моя
память врет бессовестным образом.
Наполовину выкуренная сигареты выпала из рук Хендерсона. Он
наклонился и поднял ее с кровати. Он уже собирался сунуть ее в рот горящим
концом, когда заметил это, перевернул и глубоко затянулся. Но дым попал не
в то горло и Хендерсон закашлялся. Наконец он смог говорить:
- Давай поставим точки над "i", Брансом. Ты виновен или нет в этом
убийстве?
- Моя память уверяет, что да. Она мне описывает это в мельчайших
подробностях. Я как сейчас вижу рассерженное лицо этой девушки, когда мы
орем друг на друга. Я прекрасно помню как она меняла цвет лица, пока
лежала у моих ног и умирала. Я помню ее безразличное мертвое лицо, когда в
моей голове все это прокручивалось. Я прекрасно все это помню. Это как
фотография, как будто все произошло неделю или две назад. И у меня
родилась теория, что это живо в моей памяти так потому, что это
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО случилось неделю или две назад.
- Что ты мелешь? Ты только что сказал, что ты сделал это двадцать лет
тому назад.
- Это говорит моя память. Моя память, повторяю, умелый и умный лжец.
- Откуда ты знаешь это?
- Факты противоречат ей. Или точнее отсутствие фактов. Они хором
утверждают, что я никогда не совершал этого преступления.
- Какие факты, - спросил Хендерсон, безуспешно стараясь скрыть свой
интерес.
- Я набрался смелости и сбежал. Я был перепуган, и, очевидно, был в
полной уверенности, что движущуюся цель труднее поразить. Я мог бежать
куда угодно, но я сделал то, что любят приписывать преступникам и что они
делают в настоящей жизни исключительно редко. Я побежал на место
преступления.
- А, - сказал Хендерсон, наклонился к собеседнику в полном внимании и
затушил сигарету. - И что тогда?
- Я не нашел никаких доказательств.
- Никаких?!
- Абсолютно никаких. Я убил эту девушку в пригороде маленького
городка под названием Бельстон. Знаешь такой?
- Нет.
Брансома, казалось, не совсем удовлетворил такой ответ, но он
продолжал:
- Я приехал в Бельстон и разговаривал с жителями, которые провели там
всю свою жизнь. Они ничего не слышали о недавно открытом убийстве. Я
обошел все окрестности, стараясь найти то место, но и этого я тоже не
нашел, не нашел даже ничего похожего. Я просмотрел подшивки всех старых
газет, я просмотрел из за целый год и там я не нашел никакого намека на
недавно открытое преступление.
- Может быть, ты поехал не в тот Бельстон? - спросил Хендерсон.
- Я тоже подумал об этом и проверил по национальному справочнику. Но
там есть только один Бельстон.
- Ну хорошо, может быть, ты перепутал название. Может быть, это было
место с другим, похожим названием.
- Моя память говорит, что это был Бельстон и ничто другое.
Хендерсон немного подумал, потом предположил:
- Послушав тебя, можно подумать, что твоя память играет с тобой
страшные игры.
- Чертовски верно, - согласился Брансом со странной интонацией. - А
твоя?
Резко вскочив на ноги, Хендерсон спросил:
- Что ты имеешь в виду, говоря "А твоя?"
- Ты помнишь девушку по имени Элайн Лафарк?
- Никогда не слышал о ней и это истинная правда, Брансом, - Хендерсон
начал расхаживать взад и вперед по комнате, держа руки за спиной, лицо
сосредоточенно. Он весь был как-то напряжен. - Это та женщина, которую ты
убил?
- Да.
- Тогда почему я должен знать ее?
- Я надеялся, что ты убил ее тоже, - сказал Брансом спокойно. - Это
открыло бы нам обеим глаза на происходящее. Мы бы тогда смогли вместе
разобраться как мы дошли до этого и как нам вместе лучше с этим
справиться, - он внимательно наблюдал как Хендерсон мечется взад и вперед
по комнате, как загнанный зверь.
Наступила долгая напряженная тишина и тут Брансом спросил:
- А кого убил ты, Хенни?
- Ты с ума сошел? - спросил Хендерсон, резко остановившись.
- Вполне возможно, но если я сошел с ума, то это произошло далеко не
со мной одним. Многие покинули институт за последнее время при загадочных
обстоятельствах. У меня данные из достоверного источника, что другие
институты тоже теряют персонал. И никто не может сказать почему это
происходит. Я сам не мог понять всего этого. Но теперь знаю, что заставило
меня изображать напуганного кролика. Каждый человек знает свои собственные
причины пустится в бега, но мало кто знает причины, которые заставили
пуститься в бега другого человека. Некоторые даже не догадываются, что
есть и другие жертвы.
- Я знал, - тихо сказал Хендерсон, ковыряя носком ботинка ковер. - Я
был еще там, когда некоторые из них бежали.
- Не обращая внимания на его слова, Брансом продолжал:
- Я многое проверил, Бог знает почему. Возможно у меня просто более
подозрительная натура, чем у других. А может быть, эта идея взяла меня и
не так крепко, как других. У меня не было той норы, в которой я мог бы
свернуться калачиком и отсидеться, и я не знал, что мне еще делать, вообще
какими бы ни были причины, но я поехал в Бельстон. Я проверил все, что мог
и обнаружил, что я считаю себя виновным в преступлении, которое никогда не
совершалось.
- Для чего ты все это мне рассказываешь?
Когда Брансом отвечал, он внимательно следил за выражением лица
собеседника.
- Если все исчезнувшие бросились в бега по таким причинам, как и я,
то неплохо было бы им вернуться на место преступления и поискать
доказательства. Могу поклясться, что это было бы очень результативно. То,
что они найдут там, точнее не найдут, подействует на них так, что у них
волосы встанут дыбом. И это поможет им докопаться до самой сути, если,
конечно, они сумеют объединить свои усилия и все сопоставить.
- Поэтому ты и приехал ко мне? - спросил Хендерсон.
- Да.
- Ты сумел найти еще кого-нибудь?
- Нет. Они исчезли в никуда. Я нашел только тебя по счастливой
случайности. Я думаю, что это была такая счастливая случайность, что было
бы обидно упускать ее. Но это мне ничего не даст, если мы не будем
откровенны оба.
- Этот шаг сделал ты, не я.
- Я знаю. Я рассказал тебе о своих причинах. Я также могу дать тебе
прекрасный совет, если на твоей совести что-нибудь висит, то лучше
проверь-ка это со всей тщательностью. Я могу ставить десять к одному, что
никак ты не сумеешь доказать этого. Хотя твоя память и сознание будут
утверждать тебе обратное.
- Я не считаю твою проверку убедительной, - возразил Хендерсон. - На
твой взгляд она была убедительной, но если бы я был в твоей шкуре, я бы
сделал следующее. В конце концов, ты ищешь доказательства, что ты
свихнулся, потому что свихнувшимся может быть приятнее, чем виновным. Для
меня надо несколько больше, чем доказать такими пустяками, что голова у
меня поехала в сторону.
- Не могу не согласиться с тобой, - заявил Брансом. - Завтра я
собираюсь окончательно решить эту проблему.
- И как же?
- Я переложу решение на плечи полиции.
- Ты пойдешь сдаваться?
- Ни за что на свете! Я признаюсь виновным только когда мне докажут
это, но не раньше. Нет, не сдаваться, - он улыбнулся Хендерсону и
продолжил. - Я собираюсь позвонить в полицию по междугородному телефону и
выслушать их. Если они не проявят интереса и будут безразличны ко мне так
же как и остальные люди, то все полностью подтвердится и встанет на свои
места. Я тогда буду полностью удовлетворен и как ты и предположил я просто
свихнулся.
- А потом?
- Я постараюсь понять, что послужило причиной для того, чтобы я сошел
с ума. Если будет возможно, то я постараюсь что-нибудь сделать с этим. У
меня совершенно нет желания получить новый кошмар в будущем.
- Логично, - согласился Хендерсон, он перестал теребить ногой ковер,
сел в кресло и закурил новую сигарету. Но его курение было скорее просто
нервной реакцией, чем удовольствием. Он задумчиво рассматривал своего
собеседника и наконец сказал. - Ну, давай предположим ради эксперимента,
что ты знаешь, где начать искать корни этого.
- Конечно! Там, дома.
- Прямо у себя в доме?
- Нет, я такого не сказал. Дома или в институте, или где-нибудь
посредине. В общем, в том районе. Единственный другой источник информации
- это Бельстон. Но если полиция ничего не знает...
- Отлично! У тебя есть приблизительная идея, где искать. А что
искать?
- Я понятия не имею - на данный момент, - признался Брансом, - но
если полиция в Бельстоне оправдывает меня, то я поеду обратно с твердым
намерением найти это, если смогу, конечно. Я не профессиональный детектив
и мне придется все это делать по наитию и при помощи Бога.
Хендерсон переварил это и задумчиво сказал:
- Хотел бы я, чтобы здесь был Маерсоу.
- Кто это такой?
- Знакомый парень. Он работал в отделе бактериологического оружия. Я
слышал кое-какие слухи, которые ходили там. Говорят, что они изобрели
какой-то вирус, который делает людей совершенно безумными. Может, этот
вирус упустили. Он бы мог нам рассказать об этом.
- Нам? - переспросил Брансом, ухватившись за эти слова.
- Это, конечно, твоя проблема, но мы ее обсуждаем вместе, не так ли?
- вывернулся Хендерсон.
- Так. Но это никуда нас не привело. И знаешь почему?
- Почему?
- Я неоднократно поддевал тебя и тебе это не нравилось. Ты слишком
уклончив в ответах. С самого начала ты практически не подпускаешь меня к
себе ни под каким углом.
- Ну, Брансом, я имею право хранить.
- Ты что-то скрываешь и хочешь оставаться в безопасности до тех пор,
пока это не раскроется. Без сомнения ты мне симпатизируешь, надеясь тоже,
что вся эта история правда. Но это все, на что ты можешь идти, потому что
ты не уверен, что это правда. Это вполне может быть приманкой, на которую
тебя хотят поймать. А вот в этом ты не окажешь никакого участия.
- Постой, смотри...
- Слушай меня, - твердо приказал Брансом. - Давай предположим, что ты
в таком же положении, как и я, Но в твоем случае галлюцинации прошли
намного глубже, и ты не рискнул пойти на место преступления и проверить
все это. Ясно, что ты не хочешь создавать себе неприятности, сознавшись в
преступлении и назвав имя жертвы. С твоей стороны это будет достаточным
доказательством вины.
- Но...
- Однако предположим, что ты мне скажешь, что когда-то раньше или
позже, ты убил кого-то или сделал что-то в этом роде. Предположим, я сразу
побегу с этой информацией в полицию. Знаешь, что сделают они? Они
пригласят меня к себе и будут улыбаться до ушей. Они найдут мне кресло и
предложат кофе. А вот потом они захотят узнать когда, где и кого и как. И
я скажу, что не знаю. Они вырвут из-под меня кресло, отберут кофе и пинком
вышвырнуть за дверь. А если они придут к тебе, что ты им скажешь? Ты
будешь все отрицать и скажешь им, что я свихнулся. Полиция успокоится на
этом и дальше копаться не будет. У них и так по горло работы, чтобы еще
терять время на сумасшедшие бредни.
Хендерсон потер подбородок и взъерошил волосы. Он выглядел совершенно
озадаченным.
- И ты хочешь, чтобы я ответил на этот бред?
- Мне не надо имен, дат и прочих подробностей. Я хочу четкий ответ на
прямой вопрос. Скорее даже на два вопроса. Первое - ты твердо уверен, что
убил кого-то? Второе - нашел ты или пытался найти какое-то доказательство
тому, что ты сделал?
После долгой паузы Хендерсон ответил:
- И да и нет.
Брансом встал и сказал:
- Это я и хотел узнать. Очень трудно плыть одному в лодке по океану
иллюзий. Намного спокойнее знать, что ты в этой лодке не один. А что
чувствуешь ты?
- То же самое.
- Жаль, что мы не можем добраться до других. Вдвоем мы могли бы
заставить их говорить. И тогда мы бы все скопом смогли разобраться, что
так подействовало на наши мозги.
Он начал оглядываться в поисках пальто и шляпы.
- Ты собираешься уходить? - взволнованно спросил Хендерсон.
- Да, вечеринка окончилась. Надо когда-то и уходить.
- Куда ты пойдешь в такой час?
С удивлением взглянув на часы, Брансом заметил:
- Надо найти место для ночлега. В крайнем случае я могу подремать и в
зале ожидания на вокзале.
- Разве ты не на машине?
- Нет, я оставил ее жене.
- Теперь ты не в центре цивилизации, - напомнил Хендерсон, - ты
глубоко в лесах. Ближайший поезд уйдет в десять тридцать утра. Почему бы
тебе не остаться здесь. У меня есть свободная кровать.
- Очень мило с твоей стороны. А ты уверен, что я не буду тебе в
тягость?
- Вовсе нет! Буду очень рад твоей компании. У нас есть что-то общее,
пусть даже и умственное расстройство.
- Ты начал говорить правду, - сказал Брансом, снова садясь на стул. -
Что ты собираешься с этим делать?
- В плане того, что ты мне сказал, я должен что-то делать. Сейчас я
удивляюсь, почему мне первому не пришла идея проверить все сразу, как это
сделал ты. Мне бы сразу же надо было бы об этом подумать, но этого, как
видишь, не случилось. Единственное, что мне хотелось, это быстрее
исчезнуть.
- Единственное подходящее объяснение этому то, что у тебя было куда
спрятаться, а у меня такого места не было, - предположил Брансом. -
Единственное место, которое пришло мне в голову - это Бельстон. Я поехал
туда просто потому, что не мог придумать другого места, а может быть я был
на много больше тебя напуган и в страхе не мог придумать ничего лучшего.
- Сомневаюсь. Я думаю что у тебя в голове осталась маленькая частичка
недоверия, она-то и заставила тебя поехать туда. И вообще, люди далеко не
одинаковы. Они могут действовать подобно, но никогда одинаково.
- Наверняка.
- Вернемся к моей проблеме, - продолжал Хендерсон. - Мне надо будет
все проверить. Я был дурак, что не сделал этого раньше. Значит, старик
Элди должен помочь вырваться мне отсюда, если он, конечно, захочет.
- Кто это?
- Старик, который раньше владел этим магазином. Он растратил часть
моих денег на отпуск, который не видел в течении нескольких лет. Он
вернулся из него несколько дне назад, проведя время настолько хорошо, как
только можно провести в семьдесят два года. С этих пор он болтается
вокруг, как потерянный ребенок. Не может привыкнуть ничего не делать. Пару
раз он намекал, что может помочь мне, если это будет нужно. Этим и можно
будет воспользоваться, если мне понадобится время для изучения
собственного прошлого. Я слишком зависим сейчас от денег, чтобы
пренебрегать бизнесом даже на неделю. Если старик Элди согласится
посмотреть за магазином некоторое время, я смогу съездить...
Голос Хендерсона споткнулся, но Брансом его подбодрил:
- Не говори мне. Я и знать не хочу этого.
- В данных обстоятельствах это не играет роли. В конце концов, ты же
сказал мне о Бельстоне.
- Да, но я чувствовал себя на много спокойнее, сделав шаг вперед. Я
кое-что уже проверил, а ты еще нет. В этом вся разница. Пока ты не
убедишься сам, что ты в плену фантазии, ты будешь чувствовать себя
спокойнее, зная, что я не могу тебя выдать. И ты не будешь волноваться
после моего отъезда, не сказал ли ты слишком много. У тебя и так
достаточно беспокойства. Я знаю, у меня у самого достаточно своих.
- Но ты с ними справляешься лучше.
- Есть еще одна вещь, которую я хотел бы узнать, если ты, конечно, не
возражаешь.
- Какую?
- Допустим, ты проверишь все и убедишься, что это фантазия. И что
тогда? Ты успокоишь свою совесть и будешь торговать и дальше? Или
вернешься в институт?
- В институт мне уже не вернуться. Они уже списали меня. По крайней
мере, им не нужны типы, которые уходят и возвращаются по своему
усмотрению.
- Но ведь они пытались уговорить тебя вернуться обратно.
- Нет. Пара любопытных ищеек заглянула ко мне, стараясь выудить у
меня причины моего ухода. Это, кажется, все что их интересовало. -
Хендерсон глубоко вздохнул. - Я просто выгнал их. Они от меня ничего не
добились. Вскоре после этого я переехал сюда и с тех пор они меня не
беспокоили. Я решил, что если они меня выследят и явятся сюда, то
следующий мое переезд будет за границу.
- Большинство других туда и поехали.
- Я знаю.
- Хотелось бы найти их и поговорить с ними, - сказал Брансом, во
второй раз он боролся с желанием сказать Хендерсону, что он уже выслежен и
что за ним постоянно наблюдают, но, немного подумав, решил, что это только
вызовет ненужное беспокойство и ни к чему не приведет. Он продолжил. - Что
бы ты ни делал со своим делом в будущем, я думаю, что мы должны
поддерживать контакт друг с другом.
- Я тоже так думаю.
- А как насчет того, что я буду время от времени звонить сюда? Если
ты опять переедешь, то сможешь найти способ передать, где тебя искать. Я
бы хотел узнать результаты твоей проверки, и думаю, что ты хотел бы узнать
результаты моей. Один из нас может наткнуться на что-нибудь, что поможет
пролить свет на это дело. Мы, свихнувшиеся, должны держаться вместе, чтобы
нас не поймали в капкан.
- Полностью с тобой согласен. Звони мне в любое время. Точно так же я
позвоню тебе домой, если у меня будет что тебе сказать, - Хендерсон
взглянул на часы. - Не пора ли на покой?
- Я готов, - сказал Брансом, вставая и подавляя зевок. - Завтра у
меня по плану полиция. Я свяжусь с ними в Бельстоне, но только смелости у
меня не очень-то хватает на это. Хорошо бы ты мне подкинул своей.
- Ты сам прибавил мне смелости, - возразил Хендерсон.
Утром Хендерсон хотел пойти на станцию и проводить Брансома. Но тот
наотрез отказался.
- Давай не будем привлекать к себе внимание. Ты оставайся в магазине,
а я выйду, изображая случайного покупателя.
Они пожали друг другу руки и разошлись. Выйдя из магазина, Брансом
попытался обнаружить рирдоновского агента. Единственный, кого он мог
подозревать - был неряшливо одетый тип, болтавшийся на углу. Когда Брансом
проходил мимо него, тот проводил его скучающим взглядом. Пройдя дальше по
дороге Брансом оглянулся. Тип так и остался на углу и не делал никаких
попыток преследовать его. Или наблюдатель за домом Хендерсона был слишком
искусен, либо наблюдение проводилось эпизодически.
В поезде никто подозрительный не присоединился тоже. Путешествие
текло с двумя пересадками в тех же местах, что и в первый раз, с
получасовым ожиданием поезда в одном месте. Он использовал это время на
то, чтобы найти телефон и позвонить в полицейский участок в Хенбери. Когда
ему ответили, он попросил к телефону начальника участка. Голос сразу стал
заинтересованным и начал официально допытываться зачем ему нужен
начальник, но Брансом вел себя твердо и пригрозил повесить трубку, если
его желание не удовлетворят. Тогда его тут же соединили.
- Шеф Паскоу, ответил низкий хриплый голос. - С кем я разговариваю?
- Меня зовут Роберт Лафарк, - бойко ответил Брансом. - Около двадцати
лет назад моя сестра Элайн поехала в Бельстон и не вернулась. Мы решили,
что она сбежала с каким-нибудь мужчиной или что-нибудь подобное. Она,
знаете ли, была так импульсивна.
- Ну и что вы хотите от меня?
"Не знает! Не знает!" - закричало у него в голове. Он почувствовал
триумф.
- Не так давно мне рассказывал парень из вашего города, - продолжал
Брансом, - что, я не знаю, когда точно, вы нашли скелет девушки,
спрятанный под деревом. Это было похоже на то, что обнаружилось старое
преступление. И начал беспокоится, что это может быть моя сестра. Я решил
поинтересоваться, не установили ли личность убитой.
- Кто это сказал вам? Ваш друг?
- Просто случайный знакомый.
- Вы уверены, что он говорил про Хенбери?
- Нет, он сказал в окрестностях Бельстона. Но ведь это ваш район, не
так ли?
- Наш и если бы там случилось что-нибудь подобное, мы бы знали,
конечно. Но мы ничего об этом не слышали.
- Вы хотите сказать...
- Мы не находили никаких следов, мистер Лафарк. У вас есть основания
подозревать, что ваша сестра встретилась с каким-нибудь преступником?
- Боюсь, что нет. Просто мы много лет ничего не слышали о ней, а эта
история навела нас на мысль о ее смерти.
- Тот, кто рассказал вам об этом знал о ней?
- Совершенно ничего.
- И вы ничего ему не говорили?
- Определенно нет.
- Не, тогда он просто демонстрировал свое воображение.
- Возможно и так, - согласился Брансом, чувствуя, что никто не
собирался задерживать разговор для того, чтобы узнать откуда он звонит. -
Но я не вижу в этом никакого смысла. Он ничего не выигрывал от того, что
рассказывал сказки.
- Он приобретал слушателя, - цинично возразил шеф полиции. - Трепачу
всегда нужен слушатель, как наркоману шприц. Даже мы время от времени
принимаем их здесь, и они нам признаются в преступлениях, которых никогда
и никто не совершал. На мой взгляд, было бы не плохо принять какой-нибудь
закон, наказывающий за такие вещи, мы теряем очень много времени на такие
выдумки.
- Значит, вы считаете, что нет смысла мне приезжать к вам и
посмотреть на все это своими глазами? - спросил Брансом, рассчитывая, что
если они хотят поставить на него капкан, то они обязательно попадутся на
эту уловку.
- Вам совершенно не на что здесь смотреть, мистер Лафарк.
- Спасибо, - ответил Брансом, чувствуя глубокое облегчение. -
Извините, пожалуйста, за беспокойство.
- Не думайте об этом. Вы поступили совершенно верно в данной
ситуации. Нам всегда очень помогает население. Но в вашем случае нет
никакой почвы под ногами. Это все, что мы можем вам сказать.
Брансом еще раз поблагодарил его и повесил трубку. Он вышел из будки,
сел на ближайшую скамейку и начал все обдумывать. Он был обманут.
Насколько можно судить о собеседнике по голосу, шеф полиции был искренним
и бесхитростным. Он даже не пытался затянуть телефонный разговор, пока его
полицейские определят откуда звонят. Это была стандартная тактика, если бы
у них действительно было нераскрытое преступление и им позвонил бы
кто-нибудь, кто мог помочь.
Он даже отклонил предложение Брансома сунуть голову в петлю. Все
начало прояснятся. В Бельстоне не было никакого трупа. Этот труп
существовал только в памяти Брансома и в разговоре шоферов из буфета.
Самое простое решение этой проблемы было в том, что шофера говорили о
каком-то другом подобном преступлении, а совесть Брансома приняла это на
свой счет. Но в этом решении было несколько серьезных дыр. Если это и
могло объяснить его паническое поведение, то это не как не объясняло
поведение Хендерсона. И это не могло так активизировать Рирдона и того
типа, которого Дороти определила как иностранца.
Даже объяснения самого Рирдона вписывались в эту картину. Согласно
его утверждению, многие оборонные ученые в стране за последнее время
исчезали. Рирдон сам следил за двумя и одним из них был Брансом. Как все
это можно было связать с болтливыми шоферами?
Как это Рирдон сказал? Если так будет продолжаться, то наши потери
будут составлять скоро целую армию. Это надо остановить. Но остановить
ЧТО? ответ: то, что заставляет человека внезапно искать потаенное место.