Страница:
Эльфы уже собирались приступить к реализации этого плана, когда верховные советники объявили, что Квалинести воевать не будет. Высший совет проголосовал за капитуляцию, оговорив, что правителями останутся Гилтас и Лорана, жена и сын Таниса Полуэльфа. Собрание едва не закончилось свалкой, многие из эльфов помоложе были закованы в цепи и уведены своими же собратьями. Гилтас молча наблю-дал, не вмешиваясь. Его вдовствующая мать Лорана была на его стороне. Все решили, что Гилтас не более чем марионетка в руках Черных Рыцарей, послушно пляшущая, когда те дергают за нитки. Большинство эльфов было убеждено в этом.
Рейстлин читал и улыбался. Водяные часы отмеряли ход времени, перо Асти-нуса его запечатляло. Настало и прошло время Второй Стражи. Из глубины библиотеки раздался громкий шум.
— Конь? — удивленно поднял голову Рейстлин.
— Он самый, — безразлично согласился Асти-нус, не прекращая писать.
— В Великой Библиотеке? — Рейстлин приподнял бровь.
— В ней. — Астинус кивнул. — Или был в ней. Стук лошадиных копыт сменился быстрым топотом сандалий.
— Входи, Бертрем, — пригласил Астинус еще до того, как раздался стук в дверь. Дверь осторожно приоткрылась, и показалась голова монаха. Убедившись, что он не побеспокоит Мастера, Бертрем вошел в комнату.
— Ну, — поинтересовался Рейстлин. — Они отбыли? Бертрем посмотрел на Мастера. Астинус раздраженно отложил перо и поднял глаза на монаха.
— Ответь великому магу! Девушка с кендером отбыли?!
— Да, Мастер. — В голосе Бертрема чувствовалось явное облегчение. Как-то во время войны Бертрему пришлось сражаться с драконидами, которые собирались поджечь библиотеку. Но в кошмарах, мучающих его по ночам, драконидов не было.
Зато там был кендер, кендер, потерявшийся в библиотеке, кендер, карманы которого были забиты книгами.
— Их нет! Они привели в библиотеку коня! — добавил он с выражением ужаса на лице. — Конь в Великой Библиотеке!
— Достопримечательное проишествие, — заметил Астинус, делая соответствующую запись. Он коротко взглянул на Рейстлина. — Они отправились выручать твоего племянника. Удивительно, что ты не с ними.
— Я с ними, но на свой лад, — спокойно парировал Рейстлин и вновь углубился в книгу.
14. Черная Госпожа обвиняет. Ответ Палина. Дурное знамение
15. Неловкость. Пути пересекаются. Молнии без дождя
Рейстлин читал и улыбался. Водяные часы отмеряли ход времени, перо Асти-нуса его запечатляло. Настало и прошло время Второй Стражи. Из глубины библиотеки раздался громкий шум.
— Конь? — удивленно поднял голову Рейстлин.
— Он самый, — безразлично согласился Асти-нус, не прекращая писать.
— В Великой Библиотеке? — Рейстлин приподнял бровь.
— В ней. — Астинус кивнул. — Или был в ней. Стук лошадиных копыт сменился быстрым топотом сандалий.
— Входи, Бертрем, — пригласил Астинус еще до того, как раздался стук в дверь. Дверь осторожно приоткрылась, и показалась голова монаха. Убедившись, что он не побеспокоит Мастера, Бертрем вошел в комнату.
— Ну, — поинтересовался Рейстлин. — Они отбыли? Бертрем посмотрел на Мастера. Астинус раздраженно отложил перо и поднял глаза на монаха.
— Ответь великому магу! Девушка с кендером отбыли?!
— Да, Мастер. — В голосе Бертрема чувствовалось явное облегчение. Как-то во время войны Бертрему пришлось сражаться с драконидами, которые собирались поджечь библиотеку. Но в кошмарах, мучающих его по ночам, драконидов не было.
Зато там был кендер, кендер, потерявшийся в библиотеке, кендер, карманы которого были забиты книгами.
— Их нет! Они привели в библиотеку коня! — добавил он с выражением ужаса на лице. — Конь в Великой Библиотеке!
— Достопримечательное проишествие, — заметил Астинус, делая соответствующую запись. Он коротко взглянул на Рейстлина. — Они отправились выручать твоего племянника. Удивительно, что ты не с ними.
— Я с ними, но на свой лад, — спокойно парировал Рейстлин и вновь углубился в книгу.
14. Черная Госпожа обвиняет. Ответ Палина. Дурное знамение
Те же два рыцаря, что сопровождали Стила к плахе, помогли ему подняться.
Им пришлось в буквальном смысле поставить его на ноги, а потом поддерживать.
Стил уже простился с этим миром. Он настолько полностью отдал себя в руки смерти, что теперь был слишком слаб для жизни. Он с трудом держался на непослушных ногах и в замешательстве оглядывался по сторонам, не зная, что принесет ему эта новая жизнь. Повелитель Ариакан опустил меч, но продолжал крепко сжимать его в руке. Он приказал рыцарям построиться и соблюдать тишину.
Палин стоял там, где и материализовался. После тех первых слов он стоял молча и неподвижно. Ариакан, конечно, отменил казнь. Но, очевидно, у него возникло много вопросов. Взгляд его перемещался с Палина на Стила и обратно.
— Может мне кто-нибудь объяснить, что тут происходит? — обратился он к окружающим его рыцарям. — Кто этот маг Белых Мантий? Он действительно тот узник, которого потеряли? Кто-ни-будь может его опознать? Два человека сделали шаг вперед. Оба с готовностью покинули строй, хотя мотивы у них были различны.
Одним был бригадир Тревалин, недавно вернувшийся после победоносного захвата Ква-линести. Его лицо сияло от счастья. Представ перед Ариаканом, он бросил на Стила взгляд, в котором явно читалось все его доброжелательство. Следом за ним выступила Черная Госпожа. Она, в отличие от Тревалина, смотрела только на Палина. Тревалин хотел немедленно начать свою речь, но Черная Госпожа была старше его по званию. Он вынужден был сдержать нетерпение. Лилит имела право говорить первой.
— Повелитель Ариакан, — взволнованно начала она. — Это на самом деле узник Палин Маджере, за которого поручился Стил Светлый Меч. Я пленила юного мага в битве. Я его знаю. Клянусь в этом именем Владычицы Тьмы. Тем не менее я считаю своим долгом заметить, что его появление никоим образом не должно сказаться на судьбе Стила Светлого Меча. Он был приговорен за потерю узника! Не его заслуга, что тот здесь. Вы, повелитель, приговорили его к смерти. Я настаиваю на том, что приговор должен быть приведен в исполнение! Ариакан мрачно кивнул ей и, кратким жестом прервав ее попытку продолжать, взглянул на Тре-валина:
— Бригадир, ты знаешь этого мага? Можешь поклясться в этом?
— Да, повелитель! Я его узнал, — твердо ответил Тревалин. — Это узник, Палин Маджере. Я клянусь в том именами Владычицы во всех ее ипоста-сях! Его возвращение отменяет смертный приговор Стилу Светлому Мечу! — Он бросил горящий ненавистью взгляд на Лилит.
— Отменяет, бригадир, — слегка улыбнулся Ариакан и повернулся к Стилу:
— Светлый Меч, это твой пленник?
— Да, повелитель, — тихо ответил Стил. — Это Палин Маджере.
— Племянник Рейстлина Маджере, который сейчас разгуливает где-то в нашем мире! — Черная Госпожа была в ярости. Повелитель, я умоляю тебя, отдай этого мага и его кузена в руки Рыцарей Терновника. Мы с ними разберемся! Я предупреждаю тебя, они заодно! Зачем бы иначе этот юноша явился сюда и добровольно обрек себя на смерть? Он надеется спастись! Убей их обоих немедленно, повелитель! Иначе, я тебя предупреждаю, иначе эти двое погубят Черное Рыцарство! Рыцари во дворе переглядывались и приглушенно взволнованно переговаривались. Страстная обвинительная речь Лилит производила впечатление.
Ариакан поднял руку, призывая к тишине, и внимательно посмотрел на юного мага, одиноко и безучастно стоящего у залитого кровью камня.
— Приговор Стилу Светлому Мечу будет принят к пересмотру. Что же касается мага, Рыцари Терновника смогут получить узника в свое распоряжение. Пусть только он побыстрее скажет, что может, в свое оправдание. Пока солнце еще не высоко, но скоро все мы тут сваримся заживо. Хотя утро еще только начиналось, было уже довольно жарко. Солнце имело странный вид. Оно было огромным и казалось ближе чем обычно к земле, если только допустить возможность этого. Его лучи безжалостно нагревали черные доспехи рыцарей, многие из которых с тоской смотрели на небо — в поисках хотя бы малюсенького облачка. Ариакан вытер со лба выступивший пот и начал допрос:
— Палин Маджере, ты явился выкупить себя?
— Он пришел погубить нас! — громко сказала Черная Госпожа. Ариакан зло посмотрел на нее и она, стиснув зубы, замолчала.
— Нет, — покачал головой Палин.
— Ты на самом деле сговорился со своим кузеном Светлым Мечом? Отвечай мне правдиво, юно-ша, у нас есть способы поймать тебя на лжи, и вряд ли они придутся тебе по вкусу.
— Я ношу Белую Мантию, и заслуженно, — гордо ответил Палин. — Как ты себе это представля-ешь, повелитель? Могу ли я быть заодно с рыцарем Владычицы Тьмы?
Ариакан кивнул. Казалось, он был удовлетворен ответом. Сквозь стиснутые зубы Лилит пробормотала что-то неразборчивое. Не обращая на нее внимания, Ариакан вновь обратился к Палину:
— После пленения ты был приговорен к смерти, если только тебе не удастся предоставить выкуп. Я прикажу немедленно исполнить приговор. Хочешь ли ты сказать что-нибудь перед смертью?
— Да, повелитель! — ответил Палин. — Я дал слово вернуться. Прежде чем умереть, я хотел бы попросить прощения у Стила Светлого Меча и объ-яснить, почему я не сдержал слова.
— Не позволяй ему говорить! — не выдержала Лилит. -Это все происки наших врагов! Не верь ему. Он племянник одного из могущественнейших магов, когда-либо живших на Кринне. Я говорила тебе, повелитель, я встретила Рейстлина Маджере у Вайретской Башни. Он вырвался из Бездны…
— Мой дядя никогда не был в Бездне! — возразил Палин. Черная Госпожа не склонна была обсуждать этот вопрос.
— Рейстлин вернулся, — подчеркнула она. Это он послал тебя сюда, не так ли?
— Нет, не так! — Румянец окрасил бледные щеки юноши. Я появился здесь по своей собственной воле. В любом другом случае дядя остановил бы меня.
— Ты позволишь мне сказать, Черная Госпо-жа? — поинтересовался Ариакан. — Спасибо. Так вот, я хорошо знаю подвиги, совершенные представителями семейства Маджере. Мужество, похоже, у них в крови. Я хочу побеседовать с этим юношей.
Если ты так его боишься, Лилит, — добавил он сухо, — то можешь связать его заклинаниями по твоему выбору. Черная Госпожа, нахмурившись, подошла к Палину.
Она с презрением окинула взглядом его кошельки и сумочки. Какое бы заклинание он не решил произнести, она легко могла разрушить любое. Глаза ее с подозрением задержались на магическом посохе и вспыхнули от ревности и алчности.
— У него магический посох, повелитель, один из самых могущественных магических предметов во всем Ансалоне.
— Так забери его, — нетерпеливо сказал Арнакан.
— Я хочу, чтобы он сам отдал мне его. Это докажет мне, что тут нет подвоха со стороны его дяди. Палин не смотрел на Лилит. Он продолжал смотреть на Ариакана.
— Вы сможете взять посох, когда он выпадет из моей мертвой руки, не раньше. Это не трюк, поверь мне, повелитель. Я не договаривался ни о чем с кузеном. Могу я говорить?
— Не верь ему, повелитель! — закричала Ли-лит. — Ты видишь, он отказался передать посох. Он может причинить нам огромный вред!
— Если бы он собирался навредить нам, то уже давно сделал бы это. Я предоставлю ему право оправдаться перед Светлым Мечом, которого он обманул. Я тоже хотел бы услышать эту историю. Палин благодарно кивнул и подошел к Стилу.
— Кузен, ты поступил честно и благородно, доставив тела моих братьев для захоронения в родной земле. Ты помог мне безопасно добраться до Башни Высшего Волшебства, чтобы я мог попытаться выполнить задание, данное мне этой серой ведьмой. Я думаю, в глубине души мы оба знали, что задача была невыполнимой, фальшивой, преследующей совсем другие цели. Черная Госпожа фыркнула, но остановить Пали-на она не могла. Приказ Ариакана был ясен, и она старалась не нарушать его. Палин продолжал:
— Мы вступили в Башню Высшего Волшебства, имея в виду каждый свою цель.
Стил Светлый Меч всегда и во всем был предан своей Владычице, а я оказался не столь честен. Если бы я был таким же, как он, то вошел бы в магическую лабораторию моего дяди, только убедившись, что он следует за мной. Дверь, однако, резко захлопнулась, а мои попытки ее открыть были безуспешны. Поскольку делать мне было нечего, я начал осматриваться по сторонам и обнаружил Врата. Я вошел…
— Он врет! — взвизгнула Лилит. — Не может маг его ранга вступить в Великие Врата Бездны! Ибо написано, что только маг Черных Мантий в сопровождении жреца Паладайна… — У нее перехватило дыхание от ужаса от того, что она сказала.
Ариакан приподнял бровь.
— Я полагал, что ты сама послала его открыть Врата. Может быть, он нашел ключ. Продолжай, Палин Маджере, твой рассказ заставил меня почти забыть про жару.
— Я вступил во Врата, — повторил Палин. — Никакого ключа не потребовалось.
Ничто мне не препятствовало. Врата были открыты. Владычица Тьмы забыла про них.
— Ложь! — пробормотала Лилит, но не решилась произнести это громко. Только стоявшие рядом слышали ее. В этом месте рассказа Ариакан нахмурился, а рыцари обменялись недоуменными взглядами. Палин хотел продолжать, но поперхнулся, закашлялся и робко спросил:
— Повелитель, могу я попросить глоток воды? Ариакан нетерпеливо махнул рукой. Тотчас же был принесен кувшин с водой и вручен Палину. Палин с благодарностью принял его и долго пил. Стил неподвижно стоял рядом. Он освободился от поддерживавших его рук и теперь стоял глядя в лицо Палину.
— Благодарю, повелитель, — сказал маг. — В Бездне я нашел дядю. Он вовсе не подвергался му-чениям, как говорили о том предания. Он взял меня и моего спутника, кендера Тассельхофа Непоседу, в свидетели необычного события — совета богов. Со стороны рыцарей послышалось усилившееся бормотание. Многие качали головами и выказывали недоверие, некоторые просто смеялись. Командиры призвали их соблюдать тишину. Ариакан смотрел на мага со все возрастающим подозрением.
Он обернулся к помощнику:
— Можем ли мы предать смерти сумашедшего? Палин гордо выпрямился и вскинул голову:
— Клянусь, повелитель. Клянусь Солинари и именами Паладайна, Мишакаль и прочих богов белого пантеона, что я говорю правду. Я знаю, звучит она невероятно, — продолжил он с нарастающим пафосом, — В то же, что мы услышали там, поверить еще сложнее. Мир, весь мир Кринна в величайшей опасности! Эрды не так давно обрели Серую Драгоценность и намеревались использовать ее магию против тебя, повелитель, чтобы не допустить захвата их земель. Отец богов — Хаос, был заключен в Серой Драгоценности. Когда Эрды, открывая, разбили ее, они освободили Хаос! Отец обвинил детей в своем заключении и поклялся разрушить наш мир — их творение. Боги собирались драться с ним и предполагали, что смертные присоединятся к ним. В противном случае мир обречен. Каждое живое существо, да и сам этот мир погибнет. Жар волнами поднимался от нагретых камней. Мухи с назойливым жужжанием кружились над засохшей кровью у черной мраморной плахи.
Черная Госпожа возвела глаза к небу и покачала головой, давая понять окружающим, что она думает по поводу рассказанной Палином сказки, губы ее кривились в язвительной усмешке. Брови Ариакана сошлись на переносице.
— Не думаю, что у тебя есть серьезные доказательства твоих заявлений, Палин Маджере? Ты должен согласится, что все это звучит совершенно не правдоподобно.
— У меня нет серьезных доказательств, повели-тель, — ответил Палин. Он и не ожидал, что ему поверят, да, по правде сказать, его это и не слишком интересовало. Ему важно было, чтобы поверил только один человек. Он перевел взгляд на Стила. — Я слышал, как Паладайн договаривался с вашей Владычицей.
Власть в Ансалоне была отдана в руки Черных Рыцарей, с тем чтобы они объединили всех способных носить оружие и смогли единой силой выступить на битву с легионами Хаоса. Именно поэтому Башня пала под вашим натиском, впервые силы Тьмы смогли захватить ее.
— Я полагаю, что наше подавляющее превосходство в людях и вооружении все-таки сыграло какую-то роль в этой победе, — криво улыбнулся Ариакан.
— Повелитель, можно я скажу? — Стил повернулся к Ариакану.
— Конечно, Светлый Меч. Удивляюсь, почему ты молчал до сих пор.
— Повелитель, я верю Палину Маджере! Не знаю, как объяснить… Стил пожал плечами. — Я путешествовал вместе с ним. Я знаю, он человек чести. То, что он пришел сюда, чтобы спасти мою жизнь в обмен на свою собственную, только подтверждает это. Я прошу вспомнить один странный эпизод, происшедший во время Битвы за Башню Верховного Жреца, — исчезновение серебряных и золотых драконов.
Мы думали, что они отступили для перегруппировки, но они не появились вновь.
Есть ли этому иное объяснение, кроме того, что Паладайн приказал им покинуть Битву? Ариакан задумался. Он был верующим человеком. У него было свое мнение о богах. Многие считали, что его матерью была богиня моря Зебоим. А в далеком прошлом он был удостоен чести предстать перед Владычицей Такхизис, получил ее личное благословение на создание рыцарского Ордена, ей посвященного.
— Пошлите за Верховной Жрицей, — приказал он. Мы узнаем правду. Посыльный убежал. Рыцари стояли, обливаясь потом под безжалостными лучами палящего солнца. Высокий, пронзительный крик разорвал тишину. Крик ужаса и муки, от которого волосы вставали дыбом.
— Что там еще? — поинтересовался Ариакан. Рыцари, стоявшие у входа, разом отошли с до-роги, очистив путь. Прибежал бледный, даже слегка синеватый посыльный.
— Повелитель! Верховная Жрица мертва! Все оцепенели. После всего того, что они наслушались от Палина, смерть жрицы высочайшего ранга казалась худшим из возможных знамений.
— Как это случилось? — спросил потрясенный Ариакан.
— Со мной ее прислужница, она была с ней в тот момент. — Посыльный отодвинулся, пропуская вперед жрицу Такхизис. Женщина была мертвенно бледной, волосы спутаны, одежды разорваны в знак траура.
— Ее святейшество была глубоко взволнована, повелитель. С момента, когда она отправилась посетить приговоренного этим утром, она была погружена в себя и невнимательна к окружающему. Ее святейшество приблизилась к алтарю, чтобы вознести молитву. Она проводила обычную службу, как вдруг рука ее задела сосуд со священным мас-лом, стоявший на алтаре. Сосуд разбился, масло разлилось по алтарю. С одной из свечей упал перегоревший фитиль и поджег масло. Огонь мгновенно распространился по алтарю, пожирая священные реликвии одну за другой.
Верховная Жрица смотрела на все это, потом на лице ее отразился такой ужас, что мне не забыть его до самой моей смерти. А затем, повелитель, она упала перед горящим алтарем. Пламя погасло, но, когда мы подняли Верховную Жрицу, она была мертва. Рыцари в глубоком молчании выслушали рассказ. Тишина повисла над крепостным двором. Ее прервал пронзительный голос Черной Госпожи, взволновавший всех, подобно камню, брошенному в воду.
— Я предупреждала тебя, повелитель! Это дело рук белого мага! И его тоже!
— Она указала пальцем на Стила. — Они связаны друг с другом! Оба преда-тели, оба виновны в смерти Верховной Жрицы!
— Командирам распустить людей, — приказал Ариакан. — Пусть возвращаются к повседневным обязанностям. Лилит, отведи Палина в камеру. Он мне понадобится.
Исполнение приговора откладывается до прояснения ситуации. Я буду в замке
— расследовать происшествие. Ариакан повернулся, собираясь уйти.
— Повелитель! — с беспокойством воскликнул Тревалин.
— Да, бригадир, — раздраженно оглянулся тот. Что еще?
— Повелитель, поскольку Стил Светлый Меч оправдан и никакого другого наказания на него не на-ложено, я прошу вернуть ему его звание и место в составе моего отряда.
— Освободи его, на свою погибель, повелитель Ариакан, — проговорила Черная Госпожа, голос ее был тих, но в нем чувствовалась смертельная угроза.
— Освободи его, и Рыцарство падет! Ариакан недовольно посмотрел на Лилит, затем перевел взгляд на Стила и пожал плечами:
— Хорошо, бригадир. Светлый Меч, я разрешаю тебе вернуться в отряд, но крепость пока не покидай. Повелитель миновал строительные леса храма Такхизис, возводимого вне крепостных стен Башни Верховного Жреца. Хотя Черные Рыцари владели Башней, они обнаружили, что священные предметы, посвященные Владычице Тьмы, невозможно внести даже внутрь крепостных стен. Черная Госпожа, покачивая головой, махнула рукой своим рыцарям, приказывая им сопровождать Палина. Они схватили его за руки и заткнули ему рот, чтобы он не смог произнести заклинание. Однако магический посох у Палина не отобрали, и он крепко сжимал его в руке. Черная Госпожа приблизилась к Палину. Крепко сжав губы, чтобы не выдать обуревавших ее чувств, она протянула руку и попыталась отобрать посох у мага. На лице ее отразилось сначала удивление, а затем триумф — она держала посох, и он не причинял ей вреда. Она рванула посох из рук мага и на мгновение замерла, ожидая реакции. Ничего не произошло. Посох вел себя, как обычная деревянная палка.
— Похоже, твой посох избрал себе нового хо-зяина! Это знак, который Ее Темное Высочество подает мне! Отныне повелитель может не опасаться твоих темных пророчеств! — сказала она, язвительно улыбаясь. — Я хочу, чтобы он сам увидел этот знак. — Лилит кивнула стражнику, чтобы он увел юного мага. Ее пальцы нежно поглаживали гладкую поверхность посоха. Когда Палин оказался рядом со Стилом, он бросил долгий взгляд на своего бывшего конвоира и тихо сказал:
— Верь мне! Ты должен убедить повелителя! Стил, не шевельнувшись, проводил взглядом ма-гов, конвоировавших Палина. Слова юного мага звучали в его мозгу.
Тревалин хлопнул Стила по плечу, привлекая внимание:
— Поздравляю тебя, Светлый Меч! Тебя вытащили из Бездны. Ну и как ты себя чувствуешь те-перь? Ты рад?
— Если ты хочешь знать, я чувствую себя не в своей тарелке.
Им пришлось в буквальном смысле поставить его на ноги, а потом поддерживать.
Стил уже простился с этим миром. Он настолько полностью отдал себя в руки смерти, что теперь был слишком слаб для жизни. Он с трудом держался на непослушных ногах и в замешательстве оглядывался по сторонам, не зная, что принесет ему эта новая жизнь. Повелитель Ариакан опустил меч, но продолжал крепко сжимать его в руке. Он приказал рыцарям построиться и соблюдать тишину.
Палин стоял там, где и материализовался. После тех первых слов он стоял молча и неподвижно. Ариакан, конечно, отменил казнь. Но, очевидно, у него возникло много вопросов. Взгляд его перемещался с Палина на Стила и обратно.
— Может мне кто-нибудь объяснить, что тут происходит? — обратился он к окружающим его рыцарям. — Кто этот маг Белых Мантий? Он действительно тот узник, которого потеряли? Кто-ни-будь может его опознать? Два человека сделали шаг вперед. Оба с готовностью покинули строй, хотя мотивы у них были различны.
Одним был бригадир Тревалин, недавно вернувшийся после победоносного захвата Ква-линести. Его лицо сияло от счастья. Представ перед Ариаканом, он бросил на Стила взгляд, в котором явно читалось все его доброжелательство. Следом за ним выступила Черная Госпожа. Она, в отличие от Тревалина, смотрела только на Палина. Тревалин хотел немедленно начать свою речь, но Черная Госпожа была старше его по званию. Он вынужден был сдержать нетерпение. Лилит имела право говорить первой.
— Повелитель Ариакан, — взволнованно начала она. — Это на самом деле узник Палин Маджере, за которого поручился Стил Светлый Меч. Я пленила юного мага в битве. Я его знаю. Клянусь в этом именем Владычицы Тьмы. Тем не менее я считаю своим долгом заметить, что его появление никоим образом не должно сказаться на судьбе Стила Светлого Меча. Он был приговорен за потерю узника! Не его заслуга, что тот здесь. Вы, повелитель, приговорили его к смерти. Я настаиваю на том, что приговор должен быть приведен в исполнение! Ариакан мрачно кивнул ей и, кратким жестом прервав ее попытку продолжать, взглянул на Тре-валина:
— Бригадир, ты знаешь этого мага? Можешь поклясться в этом?
— Да, повелитель! Я его узнал, — твердо ответил Тревалин. — Это узник, Палин Маджере. Я клянусь в том именами Владычицы во всех ее ипоста-сях! Его возвращение отменяет смертный приговор Стилу Светлому Мечу! — Он бросил горящий ненавистью взгляд на Лилит.
— Отменяет, бригадир, — слегка улыбнулся Ариакан и повернулся к Стилу:
— Светлый Меч, это твой пленник?
— Да, повелитель, — тихо ответил Стил. — Это Палин Маджере.
— Племянник Рейстлина Маджере, который сейчас разгуливает где-то в нашем мире! — Черная Госпожа была в ярости. Повелитель, я умоляю тебя, отдай этого мага и его кузена в руки Рыцарей Терновника. Мы с ними разберемся! Я предупреждаю тебя, они заодно! Зачем бы иначе этот юноша явился сюда и добровольно обрек себя на смерть? Он надеется спастись! Убей их обоих немедленно, повелитель! Иначе, я тебя предупреждаю, иначе эти двое погубят Черное Рыцарство! Рыцари во дворе переглядывались и приглушенно взволнованно переговаривались. Страстная обвинительная речь Лилит производила впечатление.
Ариакан поднял руку, призывая к тишине, и внимательно посмотрел на юного мага, одиноко и безучастно стоящего у залитого кровью камня.
— Приговор Стилу Светлому Мечу будет принят к пересмотру. Что же касается мага, Рыцари Терновника смогут получить узника в свое распоряжение. Пусть только он побыстрее скажет, что может, в свое оправдание. Пока солнце еще не высоко, но скоро все мы тут сваримся заживо. Хотя утро еще только начиналось, было уже довольно жарко. Солнце имело странный вид. Оно было огромным и казалось ближе чем обычно к земле, если только допустить возможность этого. Его лучи безжалостно нагревали черные доспехи рыцарей, многие из которых с тоской смотрели на небо — в поисках хотя бы малюсенького облачка. Ариакан вытер со лба выступивший пот и начал допрос:
— Палин Маджере, ты явился выкупить себя?
— Он пришел погубить нас! — громко сказала Черная Госпожа. Ариакан зло посмотрел на нее и она, стиснув зубы, замолчала.
— Нет, — покачал головой Палин.
— Ты на самом деле сговорился со своим кузеном Светлым Мечом? Отвечай мне правдиво, юно-ша, у нас есть способы поймать тебя на лжи, и вряд ли они придутся тебе по вкусу.
— Я ношу Белую Мантию, и заслуженно, — гордо ответил Палин. — Как ты себе это представля-ешь, повелитель? Могу ли я быть заодно с рыцарем Владычицы Тьмы?
Ариакан кивнул. Казалось, он был удовлетворен ответом. Сквозь стиснутые зубы Лилит пробормотала что-то неразборчивое. Не обращая на нее внимания, Ариакан вновь обратился к Палину:
— После пленения ты был приговорен к смерти, если только тебе не удастся предоставить выкуп. Я прикажу немедленно исполнить приговор. Хочешь ли ты сказать что-нибудь перед смертью?
— Да, повелитель! — ответил Палин. — Я дал слово вернуться. Прежде чем умереть, я хотел бы попросить прощения у Стила Светлого Меча и объ-яснить, почему я не сдержал слова.
— Не позволяй ему говорить! — не выдержала Лилит. -Это все происки наших врагов! Не верь ему. Он племянник одного из могущественнейших магов, когда-либо живших на Кринне. Я говорила тебе, повелитель, я встретила Рейстлина Маджере у Вайретской Башни. Он вырвался из Бездны…
— Мой дядя никогда не был в Бездне! — возразил Палин. Черная Госпожа не склонна была обсуждать этот вопрос.
— Рейстлин вернулся, — подчеркнула она. Это он послал тебя сюда, не так ли?
— Нет, не так! — Румянец окрасил бледные щеки юноши. Я появился здесь по своей собственной воле. В любом другом случае дядя остановил бы меня.
— Ты позволишь мне сказать, Черная Госпо-жа? — поинтересовался Ариакан. — Спасибо. Так вот, я хорошо знаю подвиги, совершенные представителями семейства Маджере. Мужество, похоже, у них в крови. Я хочу побеседовать с этим юношей.
Если ты так его боишься, Лилит, — добавил он сухо, — то можешь связать его заклинаниями по твоему выбору. Черная Госпожа, нахмурившись, подошла к Палину.
Она с презрением окинула взглядом его кошельки и сумочки. Какое бы заклинание он не решил произнести, она легко могла разрушить любое. Глаза ее с подозрением задержались на магическом посохе и вспыхнули от ревности и алчности.
— У него магический посох, повелитель, один из самых могущественных магических предметов во всем Ансалоне.
— Так забери его, — нетерпеливо сказал Арнакан.
— Я хочу, чтобы он сам отдал мне его. Это докажет мне, что тут нет подвоха со стороны его дяди. Палин не смотрел на Лилит. Он продолжал смотреть на Ариакана.
— Вы сможете взять посох, когда он выпадет из моей мертвой руки, не раньше. Это не трюк, поверь мне, повелитель. Я не договаривался ни о чем с кузеном. Могу я говорить?
— Не верь ему, повелитель! — закричала Ли-лит. — Ты видишь, он отказался передать посох. Он может причинить нам огромный вред!
— Если бы он собирался навредить нам, то уже давно сделал бы это. Я предоставлю ему право оправдаться перед Светлым Мечом, которого он обманул. Я тоже хотел бы услышать эту историю. Палин благодарно кивнул и подошел к Стилу.
— Кузен, ты поступил честно и благородно, доставив тела моих братьев для захоронения в родной земле. Ты помог мне безопасно добраться до Башни Высшего Волшебства, чтобы я мог попытаться выполнить задание, данное мне этой серой ведьмой. Я думаю, в глубине души мы оба знали, что задача была невыполнимой, фальшивой, преследующей совсем другие цели. Черная Госпожа фыркнула, но остановить Пали-на она не могла. Приказ Ариакана был ясен, и она старалась не нарушать его. Палин продолжал:
— Мы вступили в Башню Высшего Волшебства, имея в виду каждый свою цель.
Стил Светлый Меч всегда и во всем был предан своей Владычице, а я оказался не столь честен. Если бы я был таким же, как он, то вошел бы в магическую лабораторию моего дяди, только убедившись, что он следует за мной. Дверь, однако, резко захлопнулась, а мои попытки ее открыть были безуспешны. Поскольку делать мне было нечего, я начал осматриваться по сторонам и обнаружил Врата. Я вошел…
— Он врет! — взвизгнула Лилит. — Не может маг его ранга вступить в Великие Врата Бездны! Ибо написано, что только маг Черных Мантий в сопровождении жреца Паладайна… — У нее перехватило дыхание от ужаса от того, что она сказала.
Ариакан приподнял бровь.
— Я полагал, что ты сама послала его открыть Врата. Может быть, он нашел ключ. Продолжай, Палин Маджере, твой рассказ заставил меня почти забыть про жару.
— Я вступил во Врата, — повторил Палин. — Никакого ключа не потребовалось.
Ничто мне не препятствовало. Врата были открыты. Владычица Тьмы забыла про них.
— Ложь! — пробормотала Лилит, но не решилась произнести это громко. Только стоявшие рядом слышали ее. В этом месте рассказа Ариакан нахмурился, а рыцари обменялись недоуменными взглядами. Палин хотел продолжать, но поперхнулся, закашлялся и робко спросил:
— Повелитель, могу я попросить глоток воды? Ариакан нетерпеливо махнул рукой. Тотчас же был принесен кувшин с водой и вручен Палину. Палин с благодарностью принял его и долго пил. Стил неподвижно стоял рядом. Он освободился от поддерживавших его рук и теперь стоял глядя в лицо Палину.
— Благодарю, повелитель, — сказал маг. — В Бездне я нашел дядю. Он вовсе не подвергался му-чениям, как говорили о том предания. Он взял меня и моего спутника, кендера Тассельхофа Непоседу, в свидетели необычного события — совета богов. Со стороны рыцарей послышалось усилившееся бормотание. Многие качали головами и выказывали недоверие, некоторые просто смеялись. Командиры призвали их соблюдать тишину. Ариакан смотрел на мага со все возрастающим подозрением.
Он обернулся к помощнику:
— Можем ли мы предать смерти сумашедшего? Палин гордо выпрямился и вскинул голову:
— Клянусь, повелитель. Клянусь Солинари и именами Паладайна, Мишакаль и прочих богов белого пантеона, что я говорю правду. Я знаю, звучит она невероятно, — продолжил он с нарастающим пафосом, — В то же, что мы услышали там, поверить еще сложнее. Мир, весь мир Кринна в величайшей опасности! Эрды не так давно обрели Серую Драгоценность и намеревались использовать ее магию против тебя, повелитель, чтобы не допустить захвата их земель. Отец богов — Хаос, был заключен в Серой Драгоценности. Когда Эрды, открывая, разбили ее, они освободили Хаос! Отец обвинил детей в своем заключении и поклялся разрушить наш мир — их творение. Боги собирались драться с ним и предполагали, что смертные присоединятся к ним. В противном случае мир обречен. Каждое живое существо, да и сам этот мир погибнет. Жар волнами поднимался от нагретых камней. Мухи с назойливым жужжанием кружились над засохшей кровью у черной мраморной плахи.
Черная Госпожа возвела глаза к небу и покачала головой, давая понять окружающим, что она думает по поводу рассказанной Палином сказки, губы ее кривились в язвительной усмешке. Брови Ариакана сошлись на переносице.
— Не думаю, что у тебя есть серьезные доказательства твоих заявлений, Палин Маджере? Ты должен согласится, что все это звучит совершенно не правдоподобно.
— У меня нет серьезных доказательств, повели-тель, — ответил Палин. Он и не ожидал, что ему поверят, да, по правде сказать, его это и не слишком интересовало. Ему важно было, чтобы поверил только один человек. Он перевел взгляд на Стила. — Я слышал, как Паладайн договаривался с вашей Владычицей.
Власть в Ансалоне была отдана в руки Черных Рыцарей, с тем чтобы они объединили всех способных носить оружие и смогли единой силой выступить на битву с легионами Хаоса. Именно поэтому Башня пала под вашим натиском, впервые силы Тьмы смогли захватить ее.
— Я полагаю, что наше подавляющее превосходство в людях и вооружении все-таки сыграло какую-то роль в этой победе, — криво улыбнулся Ариакан.
— Повелитель, можно я скажу? — Стил повернулся к Ариакану.
— Конечно, Светлый Меч. Удивляюсь, почему ты молчал до сих пор.
— Повелитель, я верю Палину Маджере! Не знаю, как объяснить… Стил пожал плечами. — Я путешествовал вместе с ним. Я знаю, он человек чести. То, что он пришел сюда, чтобы спасти мою жизнь в обмен на свою собственную, только подтверждает это. Я прошу вспомнить один странный эпизод, происшедший во время Битвы за Башню Верховного Жреца, — исчезновение серебряных и золотых драконов.
Мы думали, что они отступили для перегруппировки, но они не появились вновь.
Есть ли этому иное объяснение, кроме того, что Паладайн приказал им покинуть Битву? Ариакан задумался. Он был верующим человеком. У него было свое мнение о богах. Многие считали, что его матерью была богиня моря Зебоим. А в далеком прошлом он был удостоен чести предстать перед Владычицей Такхизис, получил ее личное благословение на создание рыцарского Ордена, ей посвященного.
— Пошлите за Верховной Жрицей, — приказал он. Мы узнаем правду. Посыльный убежал. Рыцари стояли, обливаясь потом под безжалостными лучами палящего солнца. Высокий, пронзительный крик разорвал тишину. Крик ужаса и муки, от которого волосы вставали дыбом.
— Что там еще? — поинтересовался Ариакан. Рыцари, стоявшие у входа, разом отошли с до-роги, очистив путь. Прибежал бледный, даже слегка синеватый посыльный.
— Повелитель! Верховная Жрица мертва! Все оцепенели. После всего того, что они наслушались от Палина, смерть жрицы высочайшего ранга казалась худшим из возможных знамений.
— Как это случилось? — спросил потрясенный Ариакан.
— Со мной ее прислужница, она была с ней в тот момент. — Посыльный отодвинулся, пропуская вперед жрицу Такхизис. Женщина была мертвенно бледной, волосы спутаны, одежды разорваны в знак траура.
— Ее святейшество была глубоко взволнована, повелитель. С момента, когда она отправилась посетить приговоренного этим утром, она была погружена в себя и невнимательна к окружающему. Ее святейшество приблизилась к алтарю, чтобы вознести молитву. Она проводила обычную службу, как вдруг рука ее задела сосуд со священным мас-лом, стоявший на алтаре. Сосуд разбился, масло разлилось по алтарю. С одной из свечей упал перегоревший фитиль и поджег масло. Огонь мгновенно распространился по алтарю, пожирая священные реликвии одну за другой.
Верховная Жрица смотрела на все это, потом на лице ее отразился такой ужас, что мне не забыть его до самой моей смерти. А затем, повелитель, она упала перед горящим алтарем. Пламя погасло, но, когда мы подняли Верховную Жрицу, она была мертва. Рыцари в глубоком молчании выслушали рассказ. Тишина повисла над крепостным двором. Ее прервал пронзительный голос Черной Госпожи, взволновавший всех, подобно камню, брошенному в воду.
— Я предупреждала тебя, повелитель! Это дело рук белого мага! И его тоже!
— Она указала пальцем на Стила. — Они связаны друг с другом! Оба преда-тели, оба виновны в смерти Верховной Жрицы!
— Командирам распустить людей, — приказал Ариакан. — Пусть возвращаются к повседневным обязанностям. Лилит, отведи Палина в камеру. Он мне понадобится.
Исполнение приговора откладывается до прояснения ситуации. Я буду в замке
— расследовать происшествие. Ариакан повернулся, собираясь уйти.
— Повелитель! — с беспокойством воскликнул Тревалин.
— Да, бригадир, — раздраженно оглянулся тот. Что еще?
— Повелитель, поскольку Стил Светлый Меч оправдан и никакого другого наказания на него не на-ложено, я прошу вернуть ему его звание и место в составе моего отряда.
— Освободи его, на свою погибель, повелитель Ариакан, — проговорила Черная Госпожа, голос ее был тих, но в нем чувствовалась смертельная угроза.
— Освободи его, и Рыцарство падет! Ариакан недовольно посмотрел на Лилит, затем перевел взгляд на Стила и пожал плечами:
— Хорошо, бригадир. Светлый Меч, я разрешаю тебе вернуться в отряд, но крепость пока не покидай. Повелитель миновал строительные леса храма Такхизис, возводимого вне крепостных стен Башни Верховного Жреца. Хотя Черные Рыцари владели Башней, они обнаружили, что священные предметы, посвященные Владычице Тьмы, невозможно внести даже внутрь крепостных стен. Черная Госпожа, покачивая головой, махнула рукой своим рыцарям, приказывая им сопровождать Палина. Они схватили его за руки и заткнули ему рот, чтобы он не смог произнести заклинание. Однако магический посох у Палина не отобрали, и он крепко сжимал его в руке. Черная Госпожа приблизилась к Палину. Крепко сжав губы, чтобы не выдать обуревавших ее чувств, она протянула руку и попыталась отобрать посох у мага. На лице ее отразилось сначала удивление, а затем триумф — она держала посох, и он не причинял ей вреда. Она рванула посох из рук мага и на мгновение замерла, ожидая реакции. Ничего не произошло. Посох вел себя, как обычная деревянная палка.
— Похоже, твой посох избрал себе нового хо-зяина! Это знак, который Ее Темное Высочество подает мне! Отныне повелитель может не опасаться твоих темных пророчеств! — сказала она, язвительно улыбаясь. — Я хочу, чтобы он сам увидел этот знак. — Лилит кивнула стражнику, чтобы он увел юного мага. Ее пальцы нежно поглаживали гладкую поверхность посоха. Когда Палин оказался рядом со Стилом, он бросил долгий взгляд на своего бывшего конвоира и тихо сказал:
— Верь мне! Ты должен убедить повелителя! Стил, не шевельнувшись, проводил взглядом ма-гов, конвоировавших Палина. Слова юного мага звучали в его мозгу.
Тревалин хлопнул Стила по плечу, привлекая внимание:
— Поздравляю тебя, Светлый Меч! Тебя вытащили из Бездны. Ну и как ты себя чувствуешь те-перь? Ты рад?
— Если ты хочешь знать, я чувствую себя не в своей тарелке.
15. Неловкость. Пути пересекаются. Молнии без дождя
Стил вернулся в казарму вместе с остальными рыцарями своего отряда. Ему возвратили его доспехи и, что еще важнее, его меч, сопроводив все это личными извинениями повелителя Ариакана. Он позавтракал вместе с Тревалином. Все его товарищи сгорали от нетерпения, желая услышать подробности его совместного путешествия с магом Белых Мантий. Но Стилу не хотелось говорить о Палине. Он односложно отвечал на вопросы друзей и явно избегал разговора. Почувствовав это, рыцари перевели разговор на недавний поход в Квалинести, где так и не состоялось решающего сражения.
— Эльфы! — фыркнул Тревалин. — Мне встречались жабы с более развитым чувством собственного достоинства! Они приползли к нам на брюхе, под покровом ночной темноты. Их верховные советники преподнесли нам Квалинести на блюдечке с голубой каемочкой. Тревалин презрительно сплюнул. А один из них… как там его звали?..
— Рэшес, — подсказал кто-то из рыцарей.
— Точно, Рэшес. Так вот он закатил длинную речь, прославляющую честность и благородство эльфов. Можно было понять его так, что у Черного Рыцарства всего этого нет и в помине. А потом он заткнулся, преспокойненько уселся за стол и как миленький подписал договор, по которому шея его народа навсегда отдается под ярмо нашего повелителя. Все это выглядело ну прямо очень куль-турно, вполне в духе эльфов, — рассмеялся Трева-лин. — Да и что с них взять, если правитель их — совершеннейший мальчишка. Этот самый Рэшес водит его на помочах. Кстати, Стил, он сын Таниса Полуэльфа…
— Кто, кто? — переспросил Стил, который в этот момент думал совсем о другом.
— Правитель эльфов. Зовут его вроде бы Гилтас. Эти идиотские эльфийские имена как-то выскальзывают из моей головы. Мальчишка не унаследовал могучий дух отца — это я вам точно могу сказать. Да и от матери он мало что взял, если, конечно, истории о Лоране Золотом Полководце — не сплошное вранье.
— А я так не очень уверен в этом, Тревалин, — возразил один из рыцарей.
Сейчас, конечно, мальчишка притаился и сидит на своем троне тихо, как мышь, но он все видит и понимает и, может быть, еще скажет свое слово… Если бы я был тем жирным советником, я бы не спускал с мальчишки глаз.
— Ха! — фыркнул Тревалин. — Единственный эльф, который хоть чего-нибудь стоит, это тот парень — Портиос. Сейчас его объявили вне закона. Сказать по правде, эльфы изгнали единственного полководца, который мог бы их возглавить.
Они называют его бандитом.
— Говорят, что он со своими воинами напал на лагерь Красного отряда. Они убили трех драконов и исчезли прежде, чем кто-нибудь понял, что происходит.
— Да. Если такое случилось, так это точно он, больше некому, — кивнул Тревалин. — Он умен и решителен и даже имеет некое представление о че-сти, насколько это возможно для эльфа. Я с радостью сразился бы с ним. И после этого у меня не возникло бы ощущения, что мне надо хорошенько вымыться. Каждый раз, когда возле меня оказывался этот Рэшес, мне хотелось пойти и вымыть руки. Они продолжали разговор о войне и походах, но Стил больше не слушал их. Слова Палина звучали в его голове. Они перекликались со строчками пес-ни, которую пленные Соламнийские Рыцари пели в его честь. Стил смутно припоминал, что он и раньше слышал где-то слова этой песни, но никак не мог вспомнить, где именно.
Может быть в детстве, в Палантасе во время войны? Он не вспоминал об этой песне 20 лет, однако сейчас торжественная и мощная мелодия звучала в его мозгу. Это был гимн победе, прославляющий подвиг самопожертвова-ния, окрашенный легкой печалью безвозвратной утраты. Слов ее он не знал, песня исполнялась на древнесоламнийском языке. Но вместо неизвестных ему слов на величественную мелодию накладывались недавние слова молодого мага, которые казались Стилу пророчеством, всплывшим из древних глубин, как масло всплывает на поверхность воды.
— Светлый Меч! Стил поднял голову. Тревалин положил тяжелую руку на плечо рыцаря:
— Отправляйся в кровать, мой друг. Сомне-ваюсь, что ты хорошо спал последние несколько ночей. Стил согласился. Он не очень нуждался в отдыхе, но был рад поводу избавить компанию от своего мрачного присутствия. В комнате было ужасно душно. Обливаясь потом, Стил улегся на жесткую кровать и принялся думать о судьбе Палина. Что бы ни делали с ним сейчас серые маги, вряд ли это было чем-то хорошим. Стил был солдатом. Ему и раньше приходилось видеть, как мучили и убивали людей. Но этот случай виделся ему иначе. Черная Госпожа вовсе не собиралась получить от Палина какую-нибудь важную для Дела информацию. Ей нужен был посох, и она получила его. Для серых магов это было тем же, чем для Стила — взятие вражеского укрепления, но что-то все же смущало рыцаря. Посох по праву принадлежал Палину. Отобрать его у схваченного и безоружного… Слишком похоже на воровство. Стил вспомнил слова бригадира, он сам чувствовал подобное при встречах с Черной Госпожой — ему всегда хотелось после этого умыться.
— Эльфы! — фыркнул Тревалин. — Мне встречались жабы с более развитым чувством собственного достоинства! Они приползли к нам на брюхе, под покровом ночной темноты. Их верховные советники преподнесли нам Квалинести на блюдечке с голубой каемочкой. Тревалин презрительно сплюнул. А один из них… как там его звали?..
— Рэшес, — подсказал кто-то из рыцарей.
— Точно, Рэшес. Так вот он закатил длинную речь, прославляющую честность и благородство эльфов. Можно было понять его так, что у Черного Рыцарства всего этого нет и в помине. А потом он заткнулся, преспокойненько уселся за стол и как миленький подписал договор, по которому шея его народа навсегда отдается под ярмо нашего повелителя. Все это выглядело ну прямо очень куль-турно, вполне в духе эльфов, — рассмеялся Трева-лин. — Да и что с них взять, если правитель их — совершеннейший мальчишка. Этот самый Рэшес водит его на помочах. Кстати, Стил, он сын Таниса Полуэльфа…
— Кто, кто? — переспросил Стил, который в этот момент думал совсем о другом.
— Правитель эльфов. Зовут его вроде бы Гилтас. Эти идиотские эльфийские имена как-то выскальзывают из моей головы. Мальчишка не унаследовал могучий дух отца — это я вам точно могу сказать. Да и от матери он мало что взял, если, конечно, истории о Лоране Золотом Полководце — не сплошное вранье.
— А я так не очень уверен в этом, Тревалин, — возразил один из рыцарей.
Сейчас, конечно, мальчишка притаился и сидит на своем троне тихо, как мышь, но он все видит и понимает и, может быть, еще скажет свое слово… Если бы я был тем жирным советником, я бы не спускал с мальчишки глаз.
— Ха! — фыркнул Тревалин. — Единственный эльф, который хоть чего-нибудь стоит, это тот парень — Портиос. Сейчас его объявили вне закона. Сказать по правде, эльфы изгнали единственного полководца, который мог бы их возглавить.
Они называют его бандитом.
— Говорят, что он со своими воинами напал на лагерь Красного отряда. Они убили трех драконов и исчезли прежде, чем кто-нибудь понял, что происходит.
— Да. Если такое случилось, так это точно он, больше некому, — кивнул Тревалин. — Он умен и решителен и даже имеет некое представление о че-сти, насколько это возможно для эльфа. Я с радостью сразился бы с ним. И после этого у меня не возникло бы ощущения, что мне надо хорошенько вымыться. Каждый раз, когда возле меня оказывался этот Рэшес, мне хотелось пойти и вымыть руки. Они продолжали разговор о войне и походах, но Стил больше не слушал их. Слова Палина звучали в его голове. Они перекликались со строчками пес-ни, которую пленные Соламнийские Рыцари пели в его честь. Стил смутно припоминал, что он и раньше слышал где-то слова этой песни, но никак не мог вспомнить, где именно.
Может быть в детстве, в Палантасе во время войны? Он не вспоминал об этой песне 20 лет, однако сейчас торжественная и мощная мелодия звучала в его мозгу. Это был гимн победе, прославляющий подвиг самопожертвова-ния, окрашенный легкой печалью безвозвратной утраты. Слов ее он не знал, песня исполнялась на древнесоламнийском языке. Но вместо неизвестных ему слов на величественную мелодию накладывались недавние слова молодого мага, которые казались Стилу пророчеством, всплывшим из древних глубин, как масло всплывает на поверхность воды.
— Светлый Меч! Стил поднял голову. Тревалин положил тяжелую руку на плечо рыцаря:
— Отправляйся в кровать, мой друг. Сомне-ваюсь, что ты хорошо спал последние несколько ночей. Стил согласился. Он не очень нуждался в отдыхе, но был рад поводу избавить компанию от своего мрачного присутствия. В комнате было ужасно душно. Обливаясь потом, Стил улегся на жесткую кровать и принялся думать о судьбе Палина. Что бы ни делали с ним сейчас серые маги, вряд ли это было чем-то хорошим. Стил был солдатом. Ему и раньше приходилось видеть, как мучили и убивали людей. Но этот случай виделся ему иначе. Черная Госпожа вовсе не собиралась получить от Палина какую-нибудь важную для Дела информацию. Ей нужен был посох, и она получила его. Для серых магов это было тем же, чем для Стила — взятие вражеского укрепления, но что-то все же смущало рыцаря. Посох по праву принадлежал Палину. Отобрать его у схваченного и безоружного… Слишком похоже на воровство. Стил вспомнил слова бригадира, он сам чувствовал подобное при встречах с Черной Госпожой — ему всегда хотелось после этого умыться.