Уэйс Маргарет. Драконы осенних сумерек (Сага о Копье - 1, книга 1)

   Шли годы... И вот в один прекрасный момент внешний мир пристально заинтересовался Кзак Царотом. Прибытие дракона и драконидов едва не положило трагический конец привычному жизненному укладу. Дракониды первоначально собирались вовсе уничтожить грязный маленький народец, но овражные гномы, предводительствуемые великим Пфаджем, так униженно валялись и ползали в ногах, моля о пощаде, что дракониды смилостивились и ограничились тем, что обратили их в рабство.
   Вот таким образом впервые за несколько столетий обитания в Кзак Цароте овражные гномы принуждены были трудиться. Дракониды восстанавливали здания, наводили военный порядок. Гномы готовили пищу, чистили и чинили всякую всячину, занимаясь грязной работой, недостойной хозяев.
   Надо ли говорить - великий Пфадж был отнюдь не в восторге от такого положения дел. Долгие часы проводил он в размышлении, обдумывая, как бы отделаться от драконицы и ее слуг. Он, конечно, знал, где было ее логово, и даже обнаружил тайный лаз, которым можно было проникнуть туда. Однажды он воспользовался им в отсутствие Хисант. В подземном покое оказалось собрано немыслимое количество разноцветных камешков и блестящих монет. Безумная юность Пфаджа прошла в странствиях, так что он знал - народы внешнего мира очень ценили подобные вещи и, пожалуй, отдали бы за них немало ярких, разноцветных тканей: надо сказать, нарядные одежды были слабостью Пфаджа. Верховный Блоп тут же набросал карту, дабы не забыть дороги к сокровищнице. У него даже хватило самообладания прихватить с собой несколько камешков помельче.
   Вот уже много месяцев чудесный клад будоражил воображение Пфаджа, но возможности побывать там еще раз ему так и не представилось. Тому было две причины. Во-первых, драконица больше не отлучалась, а во-вторых, Пфадж, хоть убей, не мог разобраться в собственной карте.
   Вот если бы драконица совсем отсюда убралась, думалось Пфаджу. Или какой-нибудь герой проткнул ей брюхо... Мечтать об этом было сущим наслаждением.
   Так обстояло дело, когда слуха великого Пфаджа достигли вопли стражей, возвещавших вторжение армии великанов. И надо ли говорить, что, когда Бупу наконец извлекла Великого Блопа из-под кровати и с грехом пополам убедила его, что на самом деле никакого нападения нет, он решил, что его мечта готова была исполниться...
   - Значит, ваша пришла убить дракон, - сказал Верховный Блоп Пфадж Первый полуэльфу.
   - Нет, - терпеливо ответил Танис. - Мы пришли не за этим.
   Спутники стояли во Дворце Бхоров перед троном, на котором восседал овражный гном, представленный им Бупу как великий Верховный Блоп. Вводя их в тронный зал, Бупу не сводила взгляда с лиц друзей, предвкушая их изумление и благоговейный восторг. Что ж, она не обманулась в своих ожиданиях. Искатели Дисков и в самом деле ошарашенно озирались вокруг.
   Еще первопроходцы - Блопы - собрали чуть ли не все, что было красивого и нарядного в Кзак Цароте, и использовали добычу для украшения тронного зала. По мнению овражных гномов, сорок локтей золотой парчи были в сорок раз лучше, нежели один; легко представить себе, во что превратили зал их украшательские усилия, ничуть не стесненные наличием вкуса! Тяжелые складки мятой парчи покрывали каждую пядь стен, с потолка - иные вверх ногами - свисали шпалеры. Эти шпалеры и в самом деле когда-то были прекрасны; тщательно подобранные цветные нити сплетались в сцены городской жизни, в целые картины, посвященные легендам и сказаниям прошлого. Однако гномы, которым они, видно, показались недостаточно яркими, размалевали их кричащими красками, нимало не заботясь о художественном совершенстве. Так, Стурм был потрясен до глубины души, обнаружив на одной из шпалер ярко-красного Хуму, бьющегося с фиолетовым в яблоках драконом под изумрудно-зелеными небесами... По всему залу были в беспорядке расставлены прекрасные статуи, передававшие красоту обнаженного тела. Их также не обошло внимание гномов; сочтя белоснежный мрамор слишком тусклым и неинтересным, они раскрасили статуи с таким похабным реализмом, что Карамон залился густым румянцем и, бросив случайный взгляд на Золотую Луну, более не поднимал глаз.
   Короче говоря, друзьям понадобились немалые усилия, чтобы сохранить в этой галерее смертоубийственных художеств серьезное выражение лиц. Не всем это удалось: на Тассельхофа, например, мгновенно напал такой смех, что Танис принужден был выдворить его обратно в прихожую с наказом подумать о своем поведении. Остальные торжественно склонились перед великим Пфаджем -все, кроме Флинта, без улыбки ощупывавшего топорище секиры.
   Перед тем как войти сюда, старый гном придержал Таниса за руку, шепнув ему:
   - Не попадись на удочку, Танис... Вероломство этих тварей не знает границ!
   Верховный Блоп несколько заволновался, когда путешественники вошли в зал, - особенно при виде рослых воителей. Но Рейстлин сумел подобрать слова, успокоившие и смягчившие Пфаджа, хоть и несколько разочаровавшие его.
   Борясь с приступами кашля, маг объяснил правителю, что они вовсе не собирались затевать никаких насилий и беспорядков, имея в виду всего лишь забрать из драконова логова некий предмет, имевший для них религиозную ценность, и удалиться, желательно - не потревожив драконицу.
   Естественно, это не очень-то вписывалось в планы Пфаджа. Поэтому он притворился, что не расслышал. Укутанный в целый кокон кричащих одежд, он откинулся к позолоченной спинке трона и спокойно повторил:
   - Вы здесь. С мечами. Убить дракона.
   - Нет, - повторил Танис. - Как уже объяснил тебе наш друг Рейстлин, дракон сторожит предмет, принадлежащий нашим Богам. Мы хотели бы заполучить его и выбраться из города прежде, чем дракон заметит пропажу. Верховный Блоп нахмурился.
   - А откуда моя знать, что ваша не забрала весь сокровищ: много красивый камешек... Рейстлин быстро взглянул на него, глаза мага блеснули. Стурм смотрел с отвращением, поглаживая меч.
   - Красивые камешки мы отдадим тебе, - заверил Танис правителя. -Помоги нам, и ты получишь сокровища. Нам нужна только священная реликвия наших Богов.
   Тут Верховный Блоп окончательно убедился, что имеет дело не с героями, на которых так надеялся, а с обманщиками и ворами, К тому же они явно боялись дракона не меньше его самого, и это навело Пфаджа на неожиданную мысль.
   - Что ваша хочет от Верховный Блоп?
   Танис облегченно вздохнул: дело, кажется, сдвинулось с мертвой точки. Бупу, - указал он на маленькую женщину, державшуюся за рукав Рейстлина, - Бупу сказала нам, что ты - единственный в городе, кто мог бы провести нас к логову.
   - Провести! - Великий Пфадж на миг утратил всякое присутствие духа и судорожно запахнулся в свои одежды. - Провести - нет! Верховный Блоп нельзя рисковать! Верховный Блоп очень нужен народу!..
   - Нет, нет, я не к тому, чтобы ты сам вел нас, - торопливо поправился Танис. - Но если бы ты дал нам карту или кого-нибудь в проводники...
   - Карта! - Пфадж утер пот со лба раззолоченным рукавом. - Так бы сразу и сказать. Карта, да. Моя посылай за карта. А вы пока угощаться. Гости Верховный Блоп. Стража веди вас трапезная.
   - Да нет, спасибо, - избегая смотреть на своих, вежливо отказался Танис. Идя сюда, они как раз миновали трапезную, и запах отбил аппетит даже у Карамона. - Мы захватили еду с собой, - продолжал Танис. - Мы хотели бы только отдохнуть и обсудить, что делать дальше.
   - Конечно, конечно. - Верховный Блоп передвинулся к краю трона, и двое стражников поспешили помочь правителю сойти, ибо ноги его до полу не доставали. - Ваша иди обратно прихожая. Сидеть, есть, говорить. Моя присылай карта. Может, ваша скажет Верховный Блоп свой план?
   Танис наконец разглядел, какой хитростью светились прищуренные глазки овражного гнома, и слегка похолодел, поняв, что Пфадж вовсе на был таким шутом Гороховым, каким на первый взгляд казался. Полуэльф горько пожалел, что не переговорил с Флинтом заранее. Он сказал:
   - Мы еще толком не составили никакого плана, государь. - Его уклончивый ответ не обманул Верховного Блопа. Что ж, он давно уже просверлил дырку в стене, отделявшей его зал от прихожей, и вовсю подглядывал за подданными, ожидавшими аудиенции, дабы заранее знать, с чем они явились беспокоить его. Благодаря этой уловке он уже кое-что знал о намерениях друзей, а потому и не стал расспрашивать Таниса. Возможно также, сыграло свою роль и обращение "государь": более подходящего к своей особе Верховный Блоп еще не слыхал.
   - Го-су-дарь, - повторил он, сияя от удовольствия. И ткнул одного из стражей между лопаток: - Запомнил? Отныне говори: "государь".
   - Да, гу... Га... Государь, - промямлил овражный гном.
   Пфадж величаво махнул отродясь не мытой рукой, и друзья, кланяясь, покинули зал. Пока за ними не закрылась дверь, Верховный Блоп стоял у трона, мило (так ему, по крайней мере, казалось) улыбаясь. Но потом его улыбка изменилась, сделавшись до того хитрой, что стражники столпились вокруг, предвкушая нечто весьма интересное.
   - Ты, - указал он на одного. - Иди штаб. Неси карта. Отдай дураки прихожая.
   Стражник отсалютовал и умчался. Второй, раскрыв рот, с нетерпением ожидал указаний. Оглядевшись, Пфадж притянул его вплотную к себе, соображая, в какие именно слова облечь свой приказ. Ему нужны были герои. И если приходилось создавать их из подвернувшегося отребья - что ж, тем хуже для них. Погибнут невелика потеря. С другой стороны, овражные гномы не могли упустить такого замечательного шанса вернуть то, что было для них дороже всех красивых камешков Кринна: безмятежную, свободную жизнь! И потому...
   - Иди дракон, - наклонившись, шепнул Пфадж на ухо стражнику. -Передай ей лучшие пожелания от государь Верховный Блоп. Скажи ей...
   20. КАРТА ВЕРХОВНОГО БЛОПА. ВОЛШЕБНАЯ КНИГА ФИСТАНДАНТИЛУСА
   - Ох, не верю я этому маленькому ублюдку! - сказал Карамон. - И разит от него, прямо скажем, соответственно...
   - Вполне с тобой согласен, - негромко ответил Танис. - Но что нам остается? Мы обещали ему сокровища. Если он нас выдаст, то ничего этим не приобретет, зато многое потеряет.
   Они сидели на замызганном полу прихожей, за дверьми тронного зала. Комната была разубрана в том же ужасающем вкусе, что и сам зал. Друзья испытывали немалое напряжение и с трудом глотали еду. Рейстлин, тот вообще отказался от пищи. Устроившись в уголке, он размешал и выпил травяной напиток, облегчавший его кашель. Потом завернулся в свои одеяния, растянулся на полу и закрыл глаза. Бупу свернулась клубочком подле него, жуя что-то из своего мешка. Карамон, подошедший проведать брата, ужаснулся, заметив какой-то хвостик, исчезавший у нее во рту... Бупу только с аппетитом причмокивала.
   Речной Ветер сидел в одиночестве и хмуро смотрел в пол, не участвуя в разговоре друзей, еще раз шепотом обсуждавших свой план. Он не поднял головы, даже ощутив прикосновение к руке. Золотая Луна опустилась рядом с ним на колени. Она была очень бледна. Она хотела что-то сказать, но это удалось ей не сразу.
   - Нам надо поговорить, - кашлянув, вымолвила она на своем языке.
   - Это приказ? - спросил он с горечью. Она сглотнула и едва слышно ответила:
   - Да.
   Поднявшись на ноги. Речной Ветер отошел к аляповато раскрашенной шпалере. Он не обращался к Золотой Луне и даже не смотрел на нее. Суровое лицо варвара было бесстрастно, но Золотая Луна, хорошо знавшая его, догадывалась, какая мука терзала его душу. Она положила руку ему на плечо и тихо сказала:
   - Прости меня.
   Речной Ветер уставился на нее, не веря собственным ушам. Она стояла перед ним, стыдливо, по-детски опустив голову. Он провел ладонью по бледно-золотым волосам той, которую любил больше жизни. Золотая Луна вздрогнула от прикосновения, и нежность, подобная боли, наполнила его сердце. Речной Ветер бережно привлек девушку к себе и обнял, прижимая к груди.
   - Раньше я от тебя таких слов не слыхал, - сказал он, зная, что она не видит его улыбки.
   - А я их и не произносила. Ни разу, - всхлипнула она, приникнув щекой к его кожаной рубашке. - Любимый мой, как же мне горько, что ты вернулся к Дочери Вождя, а не к Золотой Луне... Но мне было так страшно...
   - Нет, - прошептал он. - Это я должен просить прощения... - И утер ей слезы ладонью. - Я, дурень, не понимал, через что ты прошла. Я думал только о себе и о тех опасностях, которым сам подвергался... Ах ты, сердечко мое...
   - Я так долго была Дочерью Вождя, что разучилась жить по-другому. -Золотая Луна подняла на него глаза. - Это дает мне силы... И мужество, когда страшно... Я не могу так сразу перемениться...
   - И не надо, - улыбнулся он, отводя с се лба выбившиеся пряди. - Я ведь с первого взгляда полюбил Дочь Вождя, помнишь? На играх в твою честь...
   - Помню, - отозвалась она. - Ты еще отказался подойти под мое благословение. Ты признавал моего отца вождем, но не желал чтить во мне Богиню. Ты сказал, дескать, люди не должны обожествлять других людей... -Речной Ветер видел по глазам, что память вновь вернула ее в тот далекий, далекий день. - Ты стоял там такой высокий, гордый, красивый... И говорил о древних Богах, не существовавших тогда для меня...
   - А ты была так прекрасна в своем гневе, - подхватил он, - и твоя красота стала для меня благословением: я не нуждался в ином. Ты велела выкинуть меня с игр... Золотая Луна печально улыбнулась.
   - Ты думаешь, я разгневалась оттого, что ты унизил меня перед всем племенем? А дело было вовсе не в том...
   - Да? Но в чем же тогда. Дочь Вождя?
   Румянец покрыл ее щеки, но синие глаза смотрели прямо.
   - Я гневалась, ибо, глядя на тебя, отказавшегося преклонить передо мною колени, вдруг поняла, что половина моего сердца мне уже не принадлежит, и, если ты не вернешь ее мне, оно так и останется опустошенным... Вместо ответа воин еще плотнее притянул ее к себе, нежно целуя прекрасные волосы.
   - Речной Ветер, - выговорила она. - Дочь Вождя сидит во мне слишком крепко, и я не надеюсь когда-либо избавиться от нее. Но ты знай, что и Золотая Луна всегда здесь... И если это странствие когда-нибудь кончится и придет мир - Золотая Луна навеки станет твоей, а Дочь Вождя будет навсегда позабыта... Бухнула дверь тронного зала, и все, вздрогнув, обернулись в ту сторону. Вошедший овражный гном-страж сунул Танису мятую бумажонку.
   - Карта! - сказал он.
   - Спасибо, - с самым серьезным видом поблагодарил полуэльф. - И, пожалуйста, передай мою благодарность Верховному Блопу.
   - Государю Верховному Блопу, - озабоченно косясь на стенную шпалеру, поправил страж. Неуклюже поклонился и, пятясь, скрылся в покоях правителя. Танис развернул карту. Все собрались взглянуть на нее, даже Флинт.
   Тому, впрочем, хватило одного-единственного взгляда, чтобы, фыркнув, удалиться в свой угол.
   - Чего и следовало ожидать, - невесело засмеялся Танис. - Интересно, помнит ли великий Пфадж, где эта самая "большой тайный комнат"?
   - Разумеется, не помнит. - Приподнявшийся Рейстлин смотрел на него из-под опущенных век. - Потому-то он до сих пор и не наведался туда еще раз в поисках сокровищ. И тем не менее один из нас знает, где логово драконицы... Все проследили взгляд мага. Бупу насупилась.
   - Твоя верно. Моя знай! - ответила она не без вызова. - Моя знай тайный место. Моя ходи туда, бери цветной камешки. Но не говори Верховный Блоп!
   - А нам - скажешь? - спросил Танис. Бупу оглянулась на Рейстлина, и тот кивнул.
   - Я говори, - буркнула она. - Дай карта!
   Все снова занялись картой, а Рейстлин поманил к себе брата.
   - Что план? Не переменился? - прошептал маг.
   - Нет, и мне он поперек печенок, - свел брови Карамон. - Я бы пошел с тобой...
   - Чушь! - прошипел Рейстлин. - Тебя мне только не хватало! - И добавил уже мягче: - Уверяю тебя, никакая опасность мне не грозит. И потом... - Взяв близнеца за руку, он заставил его склониться пониже. - И потом, ты должен кое-что сделать для меня, брат мой. Принеси мне одну вещь из драконьего логова... Ладонь Рейстлина была против обыкновения горячей, глаза горели. Карамон едва не отшатнулся, заметив, как проступило в нем нечто, напоминавшее тот день в Башне Высшего Волшебства... Но Рейстлин держал цепко.
   - Что же это? - пересилив себя, спросил Карамон.
   - Волшебная книга! - прошептал Рейстлин.
   - Так вот почему ты так хотел попасть в Кзак Царот, - сказал Карамон. - Ты знал, что она здесь.
   - Я впервые услышал о ней много лет назад, - ответил Рейстлин. - Я знал весь мой Орден знал, - что она была здесь перед Катаклизмом, только мы думали, что она погибла вместе с городом. Когда же оказалось, что Кзак Царот избег полного уничтожения, я решил, что и книга, может быть, уцелела!
   - А откуда ты знаешь, что она в логове?
   - Я не знаю, я просто предполагаю... Для нас, магов, эта книга -величайшее из сокровищ Кзак Царота. Если драконица ее нашла, можно не сомневаться, что она ею пользуется!
   - Значит, ты хочешь, чтобы я ее тебе принес, - медленно проговорил Карамон. - Как хоть она выглядит?
   - Как моя, только белый, как кость, пергамент переплетен в иссиня-черную кожу с серебристыми письменами, оттиснутыми на обложке. Она холодна на ощупь, смертельно холодна...
   - А что гласят письмена?
   - Лучше тебе этого не знать, - прошелестел Рейстлин.
   - Кому принадлежала книга? - исполнившись внезапного подозрения, спросил Карамон.
   Рейстлин долго молчал, золотые глаза смотрели в пространство, как если бы он силился вспомнить нечто давно забытое.
   - Ты никогда не слышал о нем, брат мой, - наконец прошептал он, но так тихо, что Карамон вынужден был наклониться. - Он был одним из величайших в моем Ордене. Его звали Фистандантилус.
   - И судя по тому, как ты описываешь эту его книгу... - Карамон помедлил, со страхом ожидая ответа, но Рейстлин молчал, и богатырь решился: - Этот Фи... Фис... Он... Носил Черные Одежды?
   И отвернулся, не в силах вынести пронизывающий взгляд брата.
   - Не спрашивай более! - прошипел Рейстлин. - И ты такой же, как все! Никто из вас не способен понять меня!.. - И вздохнул, заметив боль, промелькнувшую в глазах близнеца. - Поверь мне, Карамон. Это, в общем, не особенно могущественная книга... Одна из его ранних. Он был молод, очень молод тогда... - Взгляд Рейстлина снова устремился в неисповедимую даль, но потом он как будто очнулся и договорил: - Как бы то ни было, она для меня невероятно ценна. Ты должен достать ее для меня! Ты должен... Кашель скрутил его на полуслове.
   - Ладно, Рейст, не волнуйся, - пообещал Карамон. - Принесу. Ты только не переживай.
   - Добрый, славный Карамон, - отдышавшись, выговорил Рейстлин. И, поникнув на пол, прикрыл глаза: - А теперь дай мне отдохнуть. Я должен быть готов... Поднявшись, Карамон еще раз посмотрел на брата, потом повернулся - и чуть не наступил на Бупу, подозрительно взиравшую на него снизу вверх.
   - Что там еще? - встретил Стурм вернувшегося Карамона.
   - Ничего, - буркнул тот и виновато зарделся. Стурм встревоженно повернулся к Танису.
   - Что такое, Карамон? - спросил Танис, убирая в поясной кошель свернутую карту и оглядываясь на великана. - Что-нибудь случилось?
   - Н-нет, - замялся Карамон. - Ничего. Я просто... Ну... Пытался уговорить Рейстлина взять меня с собой. А он сказал, что я только помешаю ему.
   Танис внимательно смотрел на него. Он знал, что Карамон говорил правду, но почти наверняка не всю правду. Карамон с радостью положит жизнь за любого члена отряда. Но если Рейстлин прикажет ему, он, чего доброго, всех их предаст... Великан смотрел на полуэльфа, взглядом умоляя не задавать больше вопросов.
   - Твой брат прав, Карамон, - сказал наконец Танис и хлопнул его по плечу. - Рейстлину ничего не грозит, и потом, там с ним будет Бупу. Она уж его в обиду не даст. Так что он спокойно устроит свой волшебный фейерверк, выманивая драконицу, и спрячется прежде, чем она туда долетит.
   - Да я знаю. - Карамон вымучил улыбку. - И я нужен вам...
   - Очень нужен, - сказал Танис серьезно. - Ну что? Все готовы?
   Все поднялись на ноги - угрюмые, молчаливые. Рейстлин вышел вперед -капюшон глубоко надвинут, руки спрятаны в рукава. Некая аура окутывала мага, непонятная, но пугающая - аура силы, собранной, точно пружина, внутри. Танис прокашлялся.
   - После того, как ты уйдешь, - сказал он Рейстлину, - мы досчитаем до пятисот и тогда начнем. Судя по рассказам твоей маленькой подружки, "тайное место", помеченное на карте, - это люк в полу одного из зданий неподалеку отсюда. Через него можно попасть в подземный ход, который ведет к логову драконицы - примерно туда, где мы ее сегодня и видели. Выманишь ее на площадь и возвращайся сюда. Отдадим Верховному Блопу сокровища и спрячемся до темноты, а ночью попробуем смыться.
   - Понял, - спокойно кивнул Рейстлин.
   "Хотел бы и я понимать, - подумал Танис с горечью. - Хотел бы я знать, что там у тебя на уме, маг..." Вслух он, конечно, ничего не сказал. - Наша иди? спросила Бупу озабоченно.
   - Да, - сказал Танис. - Идите.
   Крадучись выбравшись из темного переулка, Рейстлин без промедления зашагал по улице на юг. Не было видно никаких признаков жизни, как если бы все овражные гномы бесследно растворились в тумане. Это насторожило Рейстлина; он старался держаться в тени. Когда требовалось, тщедушный маг умел двигаться совершенно бесшумно, - оставалось только надеяться, что он сумеет как-нибудь справиться с кашлем. Травяной отвар, выпитый только что, как всегда, умерил боль в груди и принес облегчение. Рецепт отвара дал ему сам Пар-Салиан; таким образом великий колдун как бы извинился перед молодым магом за то, что тому пришлось вытерпеть в Башне... Рейстлин, впрочем, знал, что действие отвара быстро кончалось.
   Бупу выглянула из-за его спины: черные глазки-бусинки живо обшарили улицу, ведшую на восток к Большой Площади.
   - Никого! - сказала она и потянула его за рукав. - Наша ходи!
   Никого!.. Тревога Рейстлина все возрастала. Куда подевались толпы овражных гномов, только что сновавшие туда и сюда? Маг все острее чувствовал - что-то не так! Однако возвращаться было поздно: Танис и остальные уже спешили ко входу в подземный тоннель. Маг горько улыбнулся. Дурацкая затея - и кончится, похоже, дурацки. Не выйти им из этого треклятого города никогда.
   Бупу вновь потянула его за рукав. Пожав плечами, он натянул на голову капюшон, и они побежали по затяну той туманом улице.
   Двое в доспехах тотчас вынырнули из темной подворотни и устремились следом за Рейстлином и Бупу...
   - Пришли, - сказал Танис негромко. Отворил насквозь прогнившую дверь и заглянул внутрь: - Темно... Зажгите огонь!
   Ударив кресалом, Карамон зажег один из факелов, позаимствованных ими у Верховного Блопа. Вручив его Танису, воин зажег еще - себе и Речному Ветру. Танис шагнул через порог и немедленно оказался по щиколотку в воде. Подняв факел повыше, Танис оглядел убогую комнату, по стенам которой ручейками стекала вода, убегавшая затем сквозь трещины. Прошлепав к середине комнаты, Танис поднес факел к самой поверхности воды.
   - Вот он, - сказал полуэльф, и друзья вброд пересекли комнату, присоединяясь к нему. Танис указал на люк, видневшийся в полу. Посередине крышки виднелось железное кольцо.
   - Ну что, Карамон... - начал Танис, но Флинт перебил его, фыркнув:
   - Если овражные гномы его открывают, значит, и я смогу. А ну, все прочь!
   Протолкавшись вперед, гном сунул руку в воду и рванул кольцо. Ни с места! Багровея, Флинт крякнул потом отпустил кольцо и, переведя дух, попробовал еще раз. Никакого толку. Дверца и не думала открываться.
   Танис взял гнома за плечо:
   - Флинт, Бупу говорила, что спускалась сюда только в сухой сезон. Ты пытаешься сдвинуть и пол, и половину Нового моря в придачу.
   - Мог бы сразу сказать, - пропыхтел гном. - Где там наш верзила?
   Карамону пришлось пустить в ход всю свою силу Мускулы вздулись на его плечах, на шее набухли жилы Люк подался с чмокающим звуком; крышка откинулась так неожиданно, что Карамон с трудом устоял на ногах Вода устремилась в открывшуюся дыру. Танис поднес факел: вниз уходил колодец два на два фута шириной по стенке тянулась железная лестница.
   - Счет! - окликнул Танис. В горле у него пересохло.
   - Четыреста три, - прозвучал в ответ низкий голос Стурма. - Четыреста четыре... Друзья стояли у люка, дрожа от холода. Слышен был только плеск воды, скатывавшейся в колодец.
   - Четыреста пятьдесят один, - невозмутимо считал рыцарь.
   Танис поскреб бороду. Карамон кашлянул, точно на поминая им об отсутствующем брате. Флинт, переминаясь с ноги на ногу, уронил в воду топор. Тас рассеянно жевал конец длинного хохолка. Золотая Луна, бледная и сосредоточенная, жалась к Речному Ветру, держа в руке бурый, ничем не примечательный посох. Речной Ветер обнял ее. Что может быть тягостнее ожидания!
   - Пятьсот, - сказал наконец Стурм.
   - Пора! - Тассельхоф уже лез вниз по лесенке. Танис последовал за ним, держа факел над головой и светя Золотой Луне, спускавшейся следом. Колодец, выстроенный когда-то для обслуживания городской канализации уходил вертикально вниз футов на двадцать, открываясь затем в пятифутовый тоннель, тянувшийся с юга на север.
   - Сперва проверь, не слишком ли глубоко, - предостерег Танис кендера, уже собиравшегося спрыгнуть с лесенки. Тас свесился с последней скобы и погрузил свой хупак в темную журчащую воду.
   - Фута два! - объявил он жизнерадостно. И с громким всплеском соскочил вниз. Вода достигала его бедер. Подняв голову, он вопросительно посмотрел на Таниса.
   - Туда, - указал полуэльф. - На юг.
   Держа хупак на весу, Тассельхоф пошел по течению.
   - Не слышу фейерверка! - отдался в трубе голос Стурма.
   Танис и сам уже думал об этом.
   - Вряд ли мы отсюда что-нибудь услышим, - ответил он, надеясь, что так оно и есть.