Уэйс Маргарет. Драконы осенних сумерек (Сага о Копье - 1, книга 1)

   Голос Таниса вновь заставил рыцаря обратиться мыслями к настоящему.
   - Хочу напомнить вам всем, что жезл отнюдь не является нашей "добычей", сказал полуэльф. - Он по нраву принадлежит Золотой Луне... Если он вообще кому-нибудь принадлежит. У нас на него не больше прав, чем у утехинского Теократа... - И, повернувшись к Золотой Луне: - Как ты хочешь распорядиться им, госпожа?
   Золотая Луна смотрела то на Таниса, то на Стурма... Потом оглянулась на Речного Ветра.
   - Мое мнение тебе известно, - проговорил тот холодно. - А впрочем, ты Дочь Вождя... Он поднялся и, не обращая внимания на ее умоляющий взгляд, вышел наружу.
   - О чем это он? - спросил Танис.
   - Он хочет, чтобы мы покинули вас и доставили жезл в Гавань, - тихо ответила Золотая Луна. - Он говорит - с вами опаснее, чем без вас.
   - Опаснее! С нами!.. - взорвался Флинт. - Спрашивается, чего ради мы здесь торчим, чего ради я чуть не утонул - опять! - если не ради... Ради... Гном задохнулся от ярости. Танис вскинул руку:
   - Довольно! - И вновь поскреб бороду: - Мы полагаем, с нами вам будет все-таки лучше. Принимаешь ли ты нашу помощь?
   - Принимаю, - серьезно ответила Золотая Луна. - По крайней мере - на некоторое время...
   - Ну и отлично, - сказал Танис. - Ты, Тас, знаешь все ходы и выходы в Утехинской долине. Будешь проводником. Только помни, что мы не на пикник собрались!
   - Хорошо, Танис, - отозвался присмиревший кендер. Собрал свои сумки и сумочки, развесил какие через плечо, какие на пояс - и направился к выходу из пещеры. Проходя мимо Золотой Луны, он припал на колено и погладил ее руку. Остальные без промедления собрали пожитки и последовали за ним.
   - Чего доброго, опять пойдет дождь... - ворчал Флинт, озирая низкие тучи. - И что я не остался в Утехе?. - Бормоча в бороду и пристраивая на спине секиру, он побрел прочь.
   Танис, остановившийся подождать Речного Ветра и Золотую Луну, невольно улыбнулся ему вслед. Все-таки было в этом мире нечто неизменное. Например, гномы.
   Речной Ветер забрал у Золотой Луны оба мешка и вскинул их на плечо.
   - Лодка хорошо спрятана, - сообщил он Танису, лицо его вновь стало непроницаемой маской. - На тот случай, если она нам снова понадобится...
   - Хорошая мысль, - сказал Танис. - Спа...
   - Иди вперед, - махнул рукой варвар. - Я замету следы.
   Так Танису и не удалось сказать ему "спасибо": Речной Ветер повернулся к полуэльфу спиной и молча принялся за работу. Танис только покачал головой, идя прочь по тропинке. Он слышал, как там, позади. Золотая Луна что-то тихо говорила на своем языке. Речной Ветер сурово произнес в ответ одно-единственное слово. Танис слышал, как вздохнула Золотая Луна... Дальнейшие слова заглушил треск кустов: Речной Ветер уничтожал все следы их пребывания на берегу.
   7. ИСТОРИЯ ЖЕЗЛА. СТРАННЫЕ ЖРЕЦЫ И ЖУТКИЕ ОЩУЩЕНИЯ
   Зеленая жизнь так и кишела под пологом густых лесов Утехинской долины. У подножий могучих валлинов теснились колючие и цепкие кусты, а по земле вились лозы-охотницы. Приходилось внимательно смотреть под ноги: такая лоза вполне способна была захлестнуть лодыжку неосторожного путника и крепко держать, пока не появятся хищные звери, которыми изобиловала долина. Звериный пир давал лозе-охотнице то, что ей требовалось для жизни, - кровь... Целый час друзья прорубались и продирались сквозь заросли, выбираясь на гаванский большак. Все были жестоко исцарапаны и очень устали; вид наезженной, гладкой дороги, тянувшейся в Гавань и дальше, пролил на души бальзам. Завидев большак, путники остановились передохнуть... И только тут осознали, как тихо было в лесу. Странноватая тишина окутала окрестности -как если бы все живые существа затаили дыхание, ожидая чего-то. До дороги было рукой подать, но выходить из-под защиты деревьев почему-то не стремился никто.
   - Как по-твоему, там все чисто? - выглядывая из-за кустов, спросил Таниса Карамон.
   - Чисто, не чисто, другой дороги все равно нет, - отрезал тот. - Мы еще не выучились летать, а идти лесом... Несколько сот ярдов отняли у нас целый час! При таком темпе мы выйдем к следующему перекрестку этак через неделю?
   Богатырь обиженно вспыхнул:
   - Я совсем не имел в виду...
   - Ладно, не сердись, - вздохнул Танис. И тоже посмотрел на большак. Ветви валлинов сплетались высоко над головами, образуя над дорогой темный коридор, тянувшийся вдаль. - Вообще-то, - сказал Танис, - мне все это нравится не больше, чем тебе.
   - Так мы разделяемся или идем дальше вместе? - Их разговор показался Стурму пустой болтовней, и рыцарь вмешался в него со свойственной ему трезвой практичностью.
   - Идем вместе, - ответил Танис. Подумал и добавил: - Однако в любом случае нам необходим разведчик...
   - Позволь мне, Танис! - вызвался Тас, выпрыгивая из кустов у локтя полуэльфа. - Кендер, путешествующий в одиночку, нипочем не вызовет подозрений... Танис нахмурился. Тас был прав - никому не придет в голову подозревать его в чем-либо. Любовь к странствиям была неотъемлемой национальной чертой кендеров: они бродили по всему Кринну в поисках приключений. Вот если бы еще у Таса не было препоганой привычки забывать, куда и зачем его послали, и, встретив в дороге что-нибудь более интересное, исчезать неизвестно куда...
   - Очень хорошо, - сказал Такие наконец. - Смотри только, Тассельхоф Непоседа, держи глаза нараспашку и не забывай, на каком свете живешь. Не, смей сворачивать с дороги, а пуще всего... - Танис сурово посмотрел кендеру в глаза, - держи руки подальше от чужого имущества!
   - Разве что если встретишь лекаря, - добавил Карамон.
   Тас хихикнул и, преодолев последние несколько футов кустарника, вприпрыжку устремился по дороге. Его хупак оставлял ямки в плотной земле, сумки и сумочки подпрыгивали в такт шагам. Друзья слышали, как он принялся распевать кендерскую дорожную песню:
   Уж как хорош кораблик наш!
   Светлеют небеса,
   Готов к отплытью экипаж
   Поставить паруса!
   А грянет буря - вновь земля
   Укроет нас от бед,
   Горит, горит в ночи маяк,
   Домашний теплый свет.
   А о порт войдем - и моряки
   Со всех сторон спешат,
   Как гном на золото, они
   На наш корабль глядят.
   У моряка одна мечта
   И самый сладкий сон
   Под нашим парусом умчать
   За дальний горизонт!
   Когда голосок кендера затих в отдалении, Танис, улыбаясь, выждал еще несколько минут - после чего повел спутников дальше. Они вышли на дорогу, чувствуя себя неумелыми актерами перед лицом недружелюбно настроенных зрителей. Им казалось - все глаза Кринна смотрели па них!
   Багряные осенние деревья отбрасывали глубокую тень, дальше нескольких футов от обочины ничего не было видно. Стурм пошел впереди, молчаливый и одинокий Рыцарь гордо нес голову, но Танис знал, что на душе у него было темно. За Стурмом следовали Рейстлин и Карамон. Танис все поглядывал на мага, гадая, надолго ли у пего хватит сил.
   Путь через лес стоил Рейстлину немалых трудов, однако теперь он шагал наравне со всеми. Опираясь одной рукой на свой посох, в другой он держал раскрытую книгу. Сперва Танис задумался, что бы такое ему приспичило изучать, но потом догадался, что Рейстлин штудировал книгу заклинаний. Это проклятие магов: им приходится повторять и наново запоминать заклинания чуть ли не ежедневно. Волшебные слова сперва ярко горят в сознании, затем слабеют; если же произнести заклятие - истираются совсем. Вдобавок каждое заклинание отнимает у мага силы, физические и душевные: в какой-то момент наступает полное истощение, и тогда магу требуется отдых, прежде чем он сможет колдовать вновь.
   Флинт топал по другую руку Карамона. Спустя некоторое время они вполголоса заспорили о том десятилетней давности случае с лодкой.
   - Это же додуматься надо - ловить руками рыбешку! - возмущенно бурчал гном.
   Танис шел последним, вместе с варварами. Он все косился на Золотую Луну. Как ни слаб был серенький свет, сочившийся сквозь древесные кроны, Танис заметил морщинки у ее глаз; Золотая Луна выглядела старше своих двадцати девяти лет.
   ~ Нам выпала нелегкая доля, - откровенно поделилась она с Танисом, пока шли. - Мы с Речным Ветром много лет любили друг друга... Но закон моего народа гласит, что воин, пожелавший взять в жены дочь своего вождя, должен совершить какой-нибудь великий подвиг и тем доказать, что достоин ее. А с нами судьба обошлась еще хуже. Дело в том, что семья Речного Ветра много лет назад была изгнана нашим племенем за отказ почитать умерших предков. Видишь ли, его дедушка свято верил в древних Богов, тех, что были до Катаклизма... Хотя, правду сказать, мало что свидетельствует о них нынче на Кринне. Мой отец решил, что такой неравный брак - это не для меня. Он отправил Речного Ветра в поход за невозможным, наказав добыть священный предмет, который подтвердил бы истинность древних Богов. Он надеялся, что Речной Ветер погибнет, а я полюблю другого... - Она с улыбкой посмотрела па рослого воина, шедшего рядом. Но его лицо было замкнуто, он молча смотрел вдаль, и Золотая Луна, вздохнув, продолжала: -Речного Ветра не было несколько лет... Моя жизнь стала пустыней, я думала, сердце умрет во мне... И вот он возвратился - всего неделю назад. Возвратился полуживым, со страшной лихорадкой. Он бредил... Спотыкаясь, он вошел в лагерь и рухнул к моим ногам. Он горел в жару. Он сжимал в руке этот жезл, и мы едва сумели расцепить его пальцы. Даже в забытьи он нипочем не желал его выпустить... Он говорил в бреду о темной пещере, о разрушенном городе, над которым на черных крыльях реяла смерть. Слугам пришлось привязать его к постели... А потом он вдруг заговорил о женщине, облаченной в голубой свет По его словам, она подошла к нему в темноте и, исцелив его, вручила ему этот жезл. Стоило ему вспомнить о ней - и лихорадка стала ослабевать. И вот два дня назад... - Золотая Луна замолчала: неужели действительно минуло всего лишь два дня? Казалось -целая жизнь! - Два дня назад он отнес жезл моему отцу, - продолжала Золотая Луна, - и заявил, что жезл вручила ему Богиня, - хотя имени ее он не знал. Взглянув на жезл... - Золотая Луна высоко подняла его, ... Мой отец велел ему сотворить какое-нибудь чудо. Все равно какое. Но ничего не произошло. Отец швырнул жезл Речному Ветру, во всеуслышание назвал его обманщиком и приказал людям побить его камнями до смерти в наказание за святотатство! - Золотая Луна невольно побледнела при этих словах, а лицо Речного Ветра стало еще более нелюдимым. - Воины связали Речного Ветра и потащили его к Стене Скорби, - почти прошептала Золотая Луна. - Они стали бросать камни... А он только смотрел на меня с любовью... Он крикнул, что даже смерть нас не разлучит... Я бросилась к нему: я все равно не смогла бы жить без него. Камни... - Золотая Луна поднесла руку ко лбу, вздрогнув от воспоминания о боли, и Танис только тут разглядел на ее загорелой коже свежий рубец. - А потом вдруг вспыхнул слепящий голубой свет, - сказала она. - И мы с Речным Ветром обнаружили, что стоим на дороге недалеко от Утехи. Жезл сиял голубым, затем померк и стал таким, как сейчас. Тогда-то мы и решили отправиться в Гавань и выяснить, что думают обо всем этом тамошние храмовые мудрецы.
   - Речной Ветер, - спросил Танис обеспокоенно. - Разрушенный город, о котором ты вспоминал... Где он?
   Речной Ветер ответил не сразу. Он скосил на Таниса темные глаза, и тот понял, что мысли варвара витали где-то далеко. Потом Речной Ветер вновь уставился в сумрак под деревьями.
   - Танис Полуэльф, - сказал он наконец. - Это твое имя?
   - Так зовут меня люди, - ответил Танис. - Мое эльфийское имя слишком длинно, людям трудно его произносить.
   Речной Ветер нахмурился.
   - Почему, - спросил он, - тебя зовут "полуэльфом", а не "получеловеком"?
   Танис ощутил этот вопрос словно пощечину. Ему показалось, его сбили с ног и вываляли в грязи; он едва удержался от злого ответа. Впрочем, он знал, что у Речного Ветра были причины об этом спрашивать, - варвар вовсе не хотел его оскорбить. Танис понял, что это было в определенном смысле испытанием. И он ответил, старательно подбирая слова:
   - Людям кажется, что полуэльф - это как бы добавление к целому. Получеловек - нечто ущербное, калека.
   Речной Ветер обдумал услышанное, кивнул и только тогда ответил на заданный вопрос.
   - Много долгих лет провел я в дороге, - сказал он. - Часто я не имел никакого понятия о том, где нахожусь. Я шел по солнцу, по лунам, по звездам... А мой последний поход был и вовсе подобен дурному сну... - Он помолчал немного, потом снова заговорил, и казалось, что его голос доносился откуда-то издалека: - Этот город был когда-то прекрасен... Высокие здания, мраморные колонны... Но теперь он выглядит так, как если бы рука великана подхватила его и швырнула вниз с горы. Он очень стар, и в нем поселилось зло.
   - Смерть на черных крыльях, - тихо повторил Танис.
   - Зло пришло туда, словно Божество, восставшее из тьмы. Его создания с визгом и воплями поклонялись ему... - Варвар побледнел, и это было заметно, несмотря на загар. Утренний воздух был холоден, но его прошиб пот: - Я не могу больше о нем говорить!..
   Золотая Луна взяла его за руку, и его лицо мало-помалу смягчилось.
   Танис продолжал расспрашивать:
   - Значит, из этого ужаса и появилась женщина, вручившая тебе жезл?
   - Она исцелила меня, - просто ответил Речной Ветер. - Я умирал.
   Танис еще раз присмотрелся к посоху в руке Золотой Луны. Самый обычный, простенький посох. Никто, в том числе Танис, не обращал на него внимания - до известных событий. На его навершии был вырезан какой-то странный символ, а вокруг висели перья из тех, что так нравятся варварам. И тем не менее Танис видел своими глазами, как этот самый посох сиял голубым светом, а его целительную силу испробовал на себе. Неужели это действительно был дар древних Богов, явившихся помочь людям в час нужды? "Лишь чистые сердцем могут касаться этого посоха", - сказал Рейстлин. Танис задумчиво покачал головой. Вот бы это оказалось правдой... Золотая Луна тронула его за плечо, и Танис, вскинув голову, увидел, как махали ему Стурм и Карамон. Полуэльф только тут заметил, насколько они втроем отстали от остальных. Он побежал вперед:
   - Что случилось?
   Стурм сухо ответил, указывая:
   - Разведчик возвращается.
   И верно, Тассельхоф во весь дух мчался к ним по дороге. Вот он трижды махнул рукой на бегу.
   - Всем - в лес! - велел Танис немедля. Все поспешили прочь с дороги, в кусты и подлесок, густо разросшийся вдоль южной обочины. Все, кроме Стурма.
   - Прячься! - попробовал подтолкнуть его Танис, но рыцарь не двинулся с места и холодно произнес:
   - Я не собираюсь прятаться в канаве!
   - Стурм.... - борясь с подступающим негодованием, начал Танис. Еще не хватало наговорить рыцарю резкостей, которые безвозвратно испортят их отношения, а толку не будет все равно... Отвернувшись от Стурма, он плотно сжал губы и в мрачном молчании стал ждать кендера.
   Тас подлетел во всю прыть - многочисленные сумочки так и били его по бокам.
   - Жрецы! - выдохнул он. - Восемь штук! Целый отряд.
   - Я-то думал, - фыркнул Стурм, - там самое меньшее отряд гоблинской стражи. Что нам эти восемь жрецов?
   - Ой, не скажи, - с сомнением ответил Тассельхоф. - Знаешь, я видывал клириков со всех концов Кринна, но таких, как эти, - еще никогда! - Он обеспокоенно оглянулся назад, на дорогу, потом поднял взгляд на Таниса, и тот заметил, что карие глаза кендера были необычно серьезны. - Помнишь, что говорила Тика о странных людях, которые появились в Утехе и все сшивались около Хедерика? Ну, о тех, в длинных таких одеяниях и надвинутых капюшонах? Так вот - это подходит к нашим клирикам один к одному. Знаешь, Танис, как посмотрел я на них...Жуть да и только! - Кендер зябко поежился. - Они появятся через несколько минут... Танис переглянулся со Стурмом, и рыцарь вопросительно поднял брови. Оба знали, что кендеры не ведали страха - и в то же время были необычайно чувствительны к природе других существ. В былые годы Танис немало путешествовал вместе с Тасом. При этом они попадали в самые разные переделки, нередко очень опасные. Но чтобы кендер сказал о каком-нибудь обитателе Кринна: "Жуть, да и только!" - такого еще не бывало.
   - А вот и они, - сказал Танис и вместе с Тасом и Стурмом отошел в тень деревьев по левую руку от дороги, присматриваясь к выходившим из-за поворота жрецам. Пока они были еще далековато, и полуэльф затруднился бы сказать о них что-либо определенное. Разве только то, что шли они довольно медленно, катя по дороге большую ручную тележку.
   - Может быть, поговоришь с ними, Стурм? - негромко предложил Танис. -Надо расспросить, что там дальше на большаке. Только, друг, будь осторожен...
   - Постараюсь, - улыбнулся Стурм. - Я, знаешь, вовсе не настроен погибать без особой нужды.
   И рыцарь стиснул руку Таниса в своей, принося безмолвные извинения. Потом проверил, хорошо ли ходит в старинных ножнах меч. И, перейдя дорогу, прислонился к траченному временем забору, склонив голову на грудь, - ни дать ни взять путник, расположившийся на отдых. Танис постоял немного в нерешительности, но затем повернулся и углубился в лес. Тассельхоф последовал за ним.
   - Ну и что там? - завидя Таниса и Таса, спросил Карамон. Проголодавшийся богатырь как раз подтягивал ремень, отчего весь его арсенал громко лязгал. Остальные жались друг к дружке за густой порослью кустов, позволявших им, однако, хорошо видеть дорогу.
   - Тихо! - Танис опустился на колени между Карамоном и Речным Ветром. Жрецы, - сообщил он им шепотом. - Восемь жрецов идут по дороге. Стурм собирается заговорить с ними...
   - Жрецы! - пренебрежительно хмыкнул Карамон и поудобнее уселся на пятки. Зато Рейстлин беспокойно зашевелился.
   - Жрецы, - прошептал он задумчиво. - Не нравится мне это!
   - Что ты имеешь в виду? - спросил Танис.
   Рейстлин смотрел на него из-под капюшона: Танис видел только его глаза, золотые глаза со зрачками в виде песочных часов. Они светились хитростью и умом.
   - Странные жрецы. - Рейстлин говорил подчеркнуто терпеливо, словно объясняя что-то ребенку. - Наш жезл наделен священной целительной силой -силой, какой не бывало на Кринне со времен Катаклизма! Ну, а мы с Карамоном уже видели в Утехе эту публику в капюшонах. Так не кажется ли тебе. Друг мой, несколько странным, что жезл и жрецы одновременно появились в одном и том же месте, где никогда прежде не видели ни того, ни другого? Быть может, жезл и должен им принадлежать?
   Танис покосился на Золотую Луну. На ее лице лежала тень беспокойства: она явно размышляла о том же. Танис вновь посмотрел на дорогу. Закутанные жрецы еле тащились, везя тележку. Стурм сидел на заборе, поглаживая усы. Время медленно текло в ожидании. Все молчали. Серые облака над головой постепенно сгущались, небо потемнело, начал накрапывать дождь.
   - Ну вот, только дождя для полного счастья и не хватало, - заворчал Флинт. - Мало того, что я сижу под кустом, словно жаба какая-нибудь, я должен еще и вымокнуть до нитки... Танис наградил гнома испепеляющим взглядом. Флинт неразборчиво пробормотал еще что-то и умолк. Только и слышно было, как шлепали по мокрым листьям, барабанили по шлемам и щитам капли дождя. Это был холодный нескончаемый дождь, от которого не спасет никакой плащ. Вода бежала по драконьему шлему Карамона и стекала по шее. Рейстлин затрясся и начал кашлять, прикрывая рукой рот, чтобы было не так слышно. Друзья поглядывали на него с тревогой... Танис не сводил глаз с большака. Как и Тас, он ни разу еще не видел никого похожего на этих жрецов - а ведь он прожил сто с лишним лет! Все они были высокими, футов шести, не менее. Длинные одеяния скрывали очертания тел, а поверх одеяний на каждом был плотный плащ с капюшоном. Даже ступни и кисти рук были обмотаны полосками ткани, неприятно напоминавшими повязки, которыми прокаженные прикрывают свои язвы. Приблизившись к Стурму, жрецы начали озираться. Один из них уставился как раз на те заросли, где прятались путешественники. Его лицо скрывали сплошные повязки; были видны лишь темные поблескивавшие глаза.
   - Мы приветствуем тебя, Соламнийский Рыцарь, - проговорил на Общем языке предводитель жрецов. Голос у него был глухой, шепелявый... Не человеческий это был голос! Танис невольно содрогнулся...
   - И вам привет, братья, - отозвался Стурм, также на Общем. - Немало миль прошагал я с рассвета, но вы - первые, кого я встретил. Не скажете ли, откуда держите путь? Видите ли, до меня доходили самые разные слухи, и я хотел бы знать, что делается на дороге...
   - Вообще-то мы с востока, - ответствовал жрец, - но сейчас мы идем со стороны Гавани. Дорога и в самом деле пустынна, рыцарь, но, верно, это из-за погоды: кому охота путешествовать в подобный денек? Мы и сами с радостью остались бы дома, если бы не нужда. А ты, господин рыцарь, знать, идешь из Утехи?
   Стурм кивнул. Несколько жрецов собрались позади телеги и негромко переговаривались, обратив друг к другу закутанные лица. Вожак что-то сказал им на неведомом гортанном наречии. Танис повернулся к друзьям:
   Тассельхоф помотал головой, а за ним - и все остальные: никто прежде не слышал этого языка.
   - Прости мое любопытство, рыцарь, но что это за слухи, о которых ты говорил? - спросил предводитель жрецов, переходя снова на Общий.
   - Говорят, - ответил Стурм, - на севере собираются какие-то армии. Дело в том, что я как раз направляюсь домой, в Соламнию, и вовсе не хочу угодить прямиком на чужую войну.
   - Мы не слышали ни о чем подобном, - сказал жрец. - Насколько нам известно, северная дорога свободна.
   - Вот что значит прислушиваться к болтовне пьяных! - Стурм досадливо передернул плечами. - А что за нужда погнала святых братьев из-под крыши в этакую погоду?
   - Мы разыскиваем некий жезл, - с готовностью пояснил жрец. - Голубой хрустальный жезл. Мы прослышали, что его будто бы видели в Утехе. Не известно ли тебе о нем чего-нибудь?
   - Да, - сказал Стурм. - И я слышал о нем в Утехе, причем от тех же людей, что рассуждали об армиях на севере. Так верить мне тому и другому или нет?
   Эти слова поставили жреца на какое-то время в тупик; он даже огляделся, видимо, соображая, как поступить.
   - А зачем, собственно, вам этот хрустальный жезл? - прислоняясь поудобнее к своему забору, спросил его Стурм. - Святым братьям, по-моему, более кстати пришлись бы обычные посохи из крепкого дерева... Жрец ответил очень серьезно:
   - Это - священный исцеляющий жезл. Один из наших братьев лежит при смерти: только благословенное прикосновение чудотворной реликвии способно вернуть его к жизни.
   - Исцеляющий? - Стурм поднял брови. - Если я что-нибудь понимаю, ей цены нет, вашей чудотворной реликвии. Как же вы допустили, чтобы она куда-то пропала?
   - Мы не виноваты! - почти прорычал жрец, зло стискивая обмотанные кулаки. - Она была похищена из храма нашего святого ордена. Мы шли по следу гнусного вора до варварской деревушки на Равнинах, но там след оборвался. А тут эти слухи о странном происшествии в Утехе, так что мы снова двинулись в путь... Он указал на тележку: - Но что значат наши мелкие неудобства по сравнению с теми ужасными муками, которые терпит наш больной брат!
   - Увы, боюсь, я ничем не могу... - начал Стурм.
   - Я помогу вам! - звонко прозвучало совсем рядом с Танисом. Он стремительно обернулся - и все-таки опоздал. Золотая Луна поднялась из-за куста и решительно пошла к дороге, отводя прочь древесные сучья и ветви колючих кустов. Речной Ветер немедленно вскочил и, с треском сокрушая подлесок, устремился следом за нею.
   - Золотая Луна!.. - громким шепотом окликнул Танис. Но она лишь ответила:
   - Я должна убедиться!
   Услыхав ее голос, жрецы значительно переглянулись, кивая закутанными головами. Танис явственно почуял неладное, но прежде, чем он сумел сказать что-либо или сделать, подле него выпрямился Карамон.
   - Чтобы этим двоим досталась вся потеха, а я отсиживался в канаве? Не бывать тому! - заявил богатырь. И решительно зашагал сквозь чащу следом за Речным Ветром.
   - Да вы что, с ума посходили? - зарычал Танис и сгреб за шиворот Тассельхофа, уже изготовившегося выскочить по пятам за Карамоном. -Присмотри за кендером. Флинт! Рейстлин...
   - Не волнуйся за меня, Танис, - прошептал маг. - Уж я-то не собираюсь никуда выходить.
   - Вот и правильно. Сидите здесь! - Танис поднялся на ноги и медленно пошел вперед. Странное и жутковатое ощущение все усиливалось...
   8. ПОИСКИ ИСТИНЫ. НЕОЖИДАННЫЕ ОТВЕТЫ
   - Я помогу вам! - чистым серебряным колокольчиком прозвучал голос Золотой Луны.
   Дочь Вождя хорошо видела потрясенное лицо Стурма; поняла она и предостережение Таниса. Однако поступок Золотой Луны не был продиктован внезапным порывом. Отнюдь! Десять лет Золотая Луна правила племенем от имени отца - с тех самых пор, как его поразил удар, отнявший внятную речь и способность шевелить правой рукой и правой ногой. Она вела свой народ и в дни мира, и во время войн с соседними племенами. Ей случалось пресекать заговоры, имевшие целью отнять у нее власть. Она прекрасно знала: то, что она сейчас делала, было очень опасно. Странные жрецы внушали ей величайшее отвращение. Но при всем том они определенно знали что-то о жезле. А ей необходимо было доискаться истины.
   - Я - носительница голубого хрустального жезла, - сказала Золотая Луна, с гордо поднятой головой подходя к предводителю. - Только мы не крали его: он был нам дарован.