Страница:
Мгновение Палин постоял, опершись о стену, пока волнение немного не улеглось. Отдышавшись, он решил произнести заклинание, вызывающее свет, хотя и сомневался, что у него это получится. К его немалому облегчению, заклинание сработало мгновенно. С кончиков его пальцев заструилось слабое свечение.
Палин спустился по лестнице, одной рукой держась за стену, а другую выставив перед собой вместо светильника. На последнем повороте он уперся в стену так неожиданно, что чуть было не ударился о нее головой.
Оглядевшись, он стал искать окно в библиотеку, о котором говорил Даламар, но ничего не увидел. Его окружали лишь твердые камни. Палином овладела сердитая мысль, что Даламар использовал такой грубый трюк, чтобы удалить его с места событий, как вдруг до его слуха донеслись приближавшиеся голоса Палин принялся внимательно ощупывать каждый камень и вдруг, подняв ладонь повыше, обнаружил, что она легко скользнула сквозь стену.
«Конечно, — пробормотал про себя Палин. — Какой же я дурак, что не догадался! Даламар выше меня на целую голову и, разумеется, подготовил место для обзора под свой рост».
В отверстие между камнями была видна библиотека. Он с легкостью мог видеть письменный стол, окно, ковер на полу. Каждое слово отчетливо достигало его ушей, будто он находился рядом с говорившими.
Возможно, что озорной эльф, юный ученик Даламар, некогда подглядывал таким образом за своим шалафи Рейстлином Маджере. Эта мысль позабавила Палина. Но вспомнив, что Рейстлин не мог не знать о проделках юного эльфа, Палин утратил веселость. Он сам только что находился в этой библиотеке и смотрел на эту стену, не подозревая, что часть ее проницаема для чужих глаз.
Дверь в библиотеку отворилась, Даламар пригласил своих спутников войти. Первым на пороге появился минотавр — огромное грубое создание с умным блеском в глазах. Второй Неракский Рыцарь действительно был, как и сказал Даламар, «странным» созданием.
«Да это же… — Удивлению Палина не было границ. — Я ее знаю! Вернее, знал когда-то! Это же Мина!»
Девушка вошла в комнату и огляделась с таким видом, который Палин поначалу принял за детское изумление. Она осмотрела полки с книгами, богато инкрустированный рабочий стол, пыльные бархатные шторы, ветхие шелковые ковры эльфийской работы на каменных плитах пола. Палин ожидал услышать поток испуганных восклицаний, когда она увидит, например, череп бааза.
Но Мина хранила молчание и выглядела равнодушной ко всему находившемуся в библиотеке, включая Даламара.
Однако на самом деле ее взгляд замечал все. Внимательно обежав комнату, глаза Мины чуть задержались на стене, за которой прятался Палин. Странного янтарного цвета глаза пристально смотрели прямо на него. У Палина создалось впечатление, что она видит его так же ясно, как если бы он стоял прямо перед ней, и что никакая стена для ее глаз не преграда. Он невольно отскочил в сторону, ища, куда бы скрыться. Сейчас она укажет на него пальцем и потребует его выдачи…
Глаза не отпускали Палина, они приковали его к месту. Поток янтаря обволакивал, сковывая движения. Но вот взгляд Мины скользнул в сторону, и страх стал отпускать Палина.
Он мысленно вернулся к тому времени, когда видел ее девчонкой-сиротой в Цитадели Света. Она была смешной голенастой озорницей, с вечно ободранными коленками и густой копной золотистых кудряшек. Теперь же Мина превратилась в хрупкую молодую женщину с коротко стриженными волосами, одетую в черные доспехи Рыцаря Тьмы. И выражение ее лица стало отнюдь не детским. Оно было теперь решительным и целеустремленным. И еще в нем читалась какая-то торжественная приподнятость…
— Вы тот маг, которого зовут Темным Даламаром? — спросила Мина, обернувшись к эльфу. — Мне сказали, что я могу найти вас здесь.
— Меня действительно зовут Даламар, я Хозяин этой Башни. И мне чрезвычайно интересно узнать, кто сказал вам о том, что я нахожусь здесь, — церемонно произнес маг, сопровождая свои слова изящным поклоном.
— Гм… Хозяин Башни, — повторила Мина с едва заметной улыбкой так, словно ей было известно об этом нечто большее. — О вашем местонахождении мне рассказали души мертвецов.
— В самом деле? — По тону мага можно было понять, что услышанное ему не понравилось. — И кто же в таком случае вы, леди-рыцарь, если с вами откровенничают души мертвых?
— Я Мина. — Она подняла на него янтарные глаза и, казалось, заглянула в самое сердце мага. — А это мой помощник Галдар.
Минотавр коротко кивнул. Он чувствовал себя здесь неуверенно и постоянно оглядывался, словно ожидая нападения. Конечно, он беспокоился не о себе, а о Мине.
Палина разбирало любопытство. Даламар же явно испытывал все большее раздражение.
— Могу ли я спросить, госпожа Мина, как вам удалось преодолеть опасности Найтлунда? — подчеркнуто вежливым тоном поинтересовался он и опустился на стул. — Может быть, вы присядете?
— Нет, благодарю вас, — ответила Мина. Ее взгляд не отпускал Даламара — теперь она смотрела на него сверху вниз. — Но почему вас так удивляет мое пребывание в Найтлунде?
Даламар заерзал на стуле, явно не испытывая удовольствия от сложившейся ситуации.
— Я, видите ли, некромант. И я ощущаю в вас присутствие магической силы, — натянуто объяснил он. — А души мертвецов ею питаются. И несколько удивлен, что их толпы не преследуют вас.
— То, что вы ощущаете во мне, не магия, — ответила Мина. — Это власть Единого Бога, которому я служу. И толпы мертвецов мне нечего бояться. Мертвые тоже повинуются Единому Богу и потому с покорностью склоняются передо мной.
Губы Даламара искривились в усмешке.
— Это правда! — горячо заговорил минотавр. — Я сам видел это! Мина собирается вести…
— Я собираюсь вести свою армию в Найтлунд, — продолжила она и, положив руку на плечо минотавра, сделала ему знак молчать.
— А против кого же вы собираетесь бросить свою армию? — не без сарказма поинтересовался маг. — Против душ мертвецов?
— Нет, против живых. Мы намерены взять под свой контроль территорию Соламнии.
— В таком случае, вам понадобится огромное войско, леди-рыцарь. Вы, наверное, возглавляете все силы Рыцарства Тьмы?
— Нет, армия моя невелика, — откровенно призналась Мина. — Значительная часть наших сил осталась в Сильванести. Эту страну мы покорили совсем недавно и…
— Сильванести… Вы покорили Сильванести? — Лицо Даламара стало пепельного цвета. — Я не могу в это поверить!
Мина равнодушно пожала плечами.
— Верите вы или нет, мне, право, безразлично. И потом, что вам за дело до Сильванести? Ваш народ изгнал вас из страны, насколько я слышала. Но я не об этом хотела поговорить с вами. Я пришла просить вас об одолжении, Хозяин Башни Высшего Волшебства.
Даламар был потрясен. Палин видел, что, несмотря на свое кичливое заявление, эльф верит каждому ее слову. Да и как можно было не поверить этому спокойному, уверенному голосу?
Маг попытался скрыть свое волнение. Любовь к своему народу была его саднящей раной, и он не хотел обнаружить эту боль перед кем-либо.
— Да, они изгнали меня, — натянуто улыбнулся он. — О каком же одолжении намерены вы просить у меня, госпожа Мина?
— Мне нужно встретиться кое с кем здесь, в Башне, — сказала она.
— В моей Башне? — Даламар от изумления не находил слов. — Это исключено! Не могу же я перебраться в гостиницу!
— Я понимаю это, Темный Даламар, — ответила Мина мягко. — Я понимаю, что моя просьба причиняет вам некоторые неудобства и грозит прервать ваши занятия… Однако обстоятельства таковы, что Башня — это единственное место на Кринне, где данная встреча может состояться. И она должна состояться.
— Независимо от моего мнения? — хмуро спросил Даламар. — И что это, собственно, за обстоятельства, о которых вы упоминаете?
— Я не могу ответить на ваш вопрос. Пока. Ваши возражения бесполезны. Решение принято Единым Богом, и оно окончательно.
Глаза мага блеснули, и выражение его лица неожиданно смягчилось.
— Что ж, ваш гость будет любезно принят у меня в Башне. А могу ли я узнать, кто он? Мужчина это или женщина? Как его имя?
— Благодарю вас, Темный Даламар, — произнесла Мина и повернулась к выходу.
— Но когда же должна состояться эта встреча? Когда прибудет ваш гость? И как я его узнаю? — продолжал вопрошать Даламар.
— Без труда. Нам пора, Галдар.
Минотавр взялся за дверную ручку.
— Не могу ли я, в свою очередь, просить вас о небольшом одолжении, госпожа? — вкрадчиво произнес Даламар.
Мина оглянулась.
— О каком одолжении, Темный Даламар?
— Видите ли, в одном эксперименте я пользовался помощью некоего кендера. И он неожиданно сбежал. — Даламар говорил подчеркнуто небрежно, как будто кендер был чем-то вроде подопытной морской свинки, а эксперимент — самым обычным делом. — Судьба кендера мне безразлична, а вот результат эксперимента отнюдь не безразличен. Я хотел бы вернуть кендера. Вдруг кто-то из вашего войска наткнется на него. Кендер обычно отзывается на имя Тассельхоф, — добавил Даламар с приятной улыбкой. — Как многие из них в наши дни.
— Тассельхоф! — воскликнула Мина. Ее брови изумленно взметнулись вверх. — Тот самый Тассельхоф, который доставил в этот мир устройство для путешествий во времени? Он был здесь у вас? У вас здесь были и он, и это устройство, и вы упустили их?
Даламара явно сбили с толку и даже несколько напугали эти вопросы. Эльфийский маг был на много сотен лет старше девушки. Он был одним из самых могущественных магов всех времен. Однако янтарные глаза Мины, казалось, пригвоздили его к стулу и держали мертвой хваткой.
Два ярких пятна выступили на бледных щеках мага. Его гибкие пальцы нервно поглаживали вырезанный на столешнице дубовый листок.
— Где же сейчас это магическое устройство? — сурово спросила Мина. Она подошла вплотную к столу и в упор посмотрела на мага. — Кендер унес его с собой? Или оно у вас?
Самообладание Даламара наконец истощилось. Он рывком поднялся на ноги и с высоты своего роста взглянул на Мину. В его сухопарой фигуре, в ястребином взгляде читались и высокомерие, и уверенность в своем незаурядном даре.
— Что вам за дело до этого?
— Мне — ни малейшего, — отрезала Мина. — Но до этого есть дело Единому Богу. До всего, что случается в этом мире, Ему есть дело. Единый Бог читает в сердцах и умах всех созданий на Кринне, Даламар. Вы можете утаить правду от Меня, но вы не скроете ее от Единого Бога. Мы будем искать этого кендера, и если найдем, то поступим с ним так, как сочтем нужным.
Она снова повернулась к Даламару спиной и направилась к выходу.
Даламар остался стоять возле стола, его рука непроизвольно сжалась в кулак.
У двери Мина оглянулась, ее взгляд скользнул к тому месту, где прятался Палин. Тщетно Маджере пытался уверить себя, что она не видит его. Глаза девушки были устремлены прямо на Палина, и он не смел отвести взгляда.
— Вы думаете, что магическое устройство пропало в Цитадели Света, но это не так. Эта вещь вернулась к кендеру. Кендер ее хозяин. Потому он и убежал от вас.
Палин оставался в своем укрытии один до тех пор, пока Даламар не пришел за ним. Шаги эльфа были едва слышны на ступенях каменной лестницы, и Палин вздрогнул от неожиданного прикосновения.
— Что вы тут сидите? С вами ничего не случилось? Я уже начал беспокоиться, — раздраженно бросил Даламар.
— Со мной действительно произошло что-то странное. Это сделала она. Она видела меня. Она смотрела на меня в упор. И ее последние слова были обращены ко мне.
— Это невозможно! — раздраженно воскликнул Даламар. — Ничьи глаза не могут видеть сквозь камень.
— Она говорила со мной, — упрямо повторил Палии.
Темный эльф был не в том настроении, чтобы спорить. Они направились к лестнице, которая вела в лабораторию.
— Я встречал эту девушку раньше, Даламар.
Маг остановился.
— Где?
— Но я уже давно не видел ее. Со времени ее странного бегства. Она была сиротой. Какой-то рыбак однажды нашел ее на берегу острова Шэлси и принес в Цитадель Света, в сиротский приют. Она стала любимицей Золотой Луны, стала ей почти дочерью. А три года назад убежала. Тогда ей было четырнадцать. Золотая Луна пришла в отчаяние. Никто не знал, куда скрылась Мина. И вот теперь она… Рыцарь Тьмы. Золотая Луна потеряет голову от горя.
— Все это довольно непонятно, — задумчиво процедил Даламар. — Значит, она выросла у Золотой Луны.
— Как вы полагаете, что означают ее слова о Тасе и об артефакте? Они правдивы?
— Разумеется, — ответил Даламар. Он подошел к окну и стал пристально вглядываться в темные силуэты кипарисов. — Это объясняет, почему кендер сбежал. Он испугался, что мы обнаружим у него магическое устройство.
— Мы и обнаружили бы его, если бы дали себе труд подумать, а не впали в панику. Что мы за глупцы! Мы ведь знали, что это устройство всегда возвращается к своему хозяину. Хоть по частям, но возвращается.
Палин был совершенно выбит из колеи. Нужно было что-то предпринять, но он понятия не имел, что именно.
— Таса следует разыскать, Даламар. Вы могли бы отправиться на его поиски.
— И что толку? Если я и найду его… Что само по себе было бы чудом. Что я могу сделать, кроме того что напугать его и заставить поглубже забиться в ту дыру, в которой он от нас прячется?
Внезапно по телу Даламара пробежала дрожь, и он буквально прирос к окну.
— Что там такое? Что вы увидели? — встревоженно спросил Палин.
Даламар вместо ответа поманил его рукой. Палин подошел к окну.
Мина шла по лесу, легко ступая по высохшим коричневым лапкам кипарисов.
Вокруг нее кружились призраки. Они низко склонялись перед ней.
22. Встреча старых друзей
Палин спустился по лестнице, одной рукой держась за стену, а другую выставив перед собой вместо светильника. На последнем повороте он уперся в стену так неожиданно, что чуть было не ударился о нее головой.
Оглядевшись, он стал искать окно в библиотеку, о котором говорил Даламар, но ничего не увидел. Его окружали лишь твердые камни. Палином овладела сердитая мысль, что Даламар использовал такой грубый трюк, чтобы удалить его с места событий, как вдруг до его слуха донеслись приближавшиеся голоса Палин принялся внимательно ощупывать каждый камень и вдруг, подняв ладонь повыше, обнаружил, что она легко скользнула сквозь стену.
«Конечно, — пробормотал про себя Палин. — Какой же я дурак, что не догадался! Даламар выше меня на целую голову и, разумеется, подготовил место для обзора под свой рост».
В отверстие между камнями была видна библиотека. Он с легкостью мог видеть письменный стол, окно, ковер на полу. Каждое слово отчетливо достигало его ушей, будто он находился рядом с говорившими.
Возможно, что озорной эльф, юный ученик Даламар, некогда подглядывал таким образом за своим шалафи Рейстлином Маджере. Эта мысль позабавила Палина. Но вспомнив, что Рейстлин не мог не знать о проделках юного эльфа, Палин утратил веселость. Он сам только что находился в этой библиотеке и смотрел на эту стену, не подозревая, что часть ее проницаема для чужих глаз.
Дверь в библиотеку отворилась, Даламар пригласил своих спутников войти. Первым на пороге появился минотавр — огромное грубое создание с умным блеском в глазах. Второй Неракский Рыцарь действительно был, как и сказал Даламар, «странным» созданием.
«Да это же… — Удивлению Палина не было границ. — Я ее знаю! Вернее, знал когда-то! Это же Мина!»
Девушка вошла в комнату и огляделась с таким видом, который Палин поначалу принял за детское изумление. Она осмотрела полки с книгами, богато инкрустированный рабочий стол, пыльные бархатные шторы, ветхие шелковые ковры эльфийской работы на каменных плитах пола. Палин ожидал услышать поток испуганных восклицаний, когда она увидит, например, череп бааза.
Но Мина хранила молчание и выглядела равнодушной ко всему находившемуся в библиотеке, включая Даламара.
Однако на самом деле ее взгляд замечал все. Внимательно обежав комнату, глаза Мины чуть задержались на стене, за которой прятался Палин. Странного янтарного цвета глаза пристально смотрели прямо на него. У Палина создалось впечатление, что она видит его так же ясно, как если бы он стоял прямо перед ней, и что никакая стена для ее глаз не преграда. Он невольно отскочил в сторону, ища, куда бы скрыться. Сейчас она укажет на него пальцем и потребует его выдачи…
Глаза не отпускали Палина, они приковали его к месту. Поток янтаря обволакивал, сковывая движения. Но вот взгляд Мины скользнул в сторону, и страх стал отпускать Палина.
Он мысленно вернулся к тому времени, когда видел ее девчонкой-сиротой в Цитадели Света. Она была смешной голенастой озорницей, с вечно ободранными коленками и густой копной золотистых кудряшек. Теперь же Мина превратилась в хрупкую молодую женщину с коротко стриженными волосами, одетую в черные доспехи Рыцаря Тьмы. И выражение ее лица стало отнюдь не детским. Оно было теперь решительным и целеустремленным. И еще в нем читалась какая-то торжественная приподнятость…
— Вы тот маг, которого зовут Темным Даламаром? — спросила Мина, обернувшись к эльфу. — Мне сказали, что я могу найти вас здесь.
— Меня действительно зовут Даламар, я Хозяин этой Башни. И мне чрезвычайно интересно узнать, кто сказал вам о том, что я нахожусь здесь, — церемонно произнес маг, сопровождая свои слова изящным поклоном.
— Гм… Хозяин Башни, — повторила Мина с едва заметной улыбкой так, словно ей было известно об этом нечто большее. — О вашем местонахождении мне рассказали души мертвецов.
— В самом деле? — По тону мага можно было понять, что услышанное ему не понравилось. — И кто же в таком случае вы, леди-рыцарь, если с вами откровенничают души мертвых?
— Я Мина. — Она подняла на него янтарные глаза и, казалось, заглянула в самое сердце мага. — А это мой помощник Галдар.
Минотавр коротко кивнул. Он чувствовал себя здесь неуверенно и постоянно оглядывался, словно ожидая нападения. Конечно, он беспокоился не о себе, а о Мине.
Палина разбирало любопытство. Даламар же явно испытывал все большее раздражение.
— Могу ли я спросить, госпожа Мина, как вам удалось преодолеть опасности Найтлунда? — подчеркнуто вежливым тоном поинтересовался он и опустился на стул. — Может быть, вы присядете?
— Нет, благодарю вас, — ответила Мина. Ее взгляд не отпускал Даламара — теперь она смотрела на него сверху вниз. — Но почему вас так удивляет мое пребывание в Найтлунде?
Даламар заерзал на стуле, явно не испытывая удовольствия от сложившейся ситуации.
— Я, видите ли, некромант. И я ощущаю в вас присутствие магической силы, — натянуто объяснил он. — А души мертвецов ею питаются. И несколько удивлен, что их толпы не преследуют вас.
— То, что вы ощущаете во мне, не магия, — ответила Мина. — Это власть Единого Бога, которому я служу. И толпы мертвецов мне нечего бояться. Мертвые тоже повинуются Единому Богу и потому с покорностью склоняются передо мной.
Губы Даламара искривились в усмешке.
— Это правда! — горячо заговорил минотавр. — Я сам видел это! Мина собирается вести…
— Я собираюсь вести свою армию в Найтлунд, — продолжила она и, положив руку на плечо минотавра, сделала ему знак молчать.
— А против кого же вы собираетесь бросить свою армию? — не без сарказма поинтересовался маг. — Против душ мертвецов?
— Нет, против живых. Мы намерены взять под свой контроль территорию Соламнии.
— В таком случае, вам понадобится огромное войско, леди-рыцарь. Вы, наверное, возглавляете все силы Рыцарства Тьмы?
— Нет, армия моя невелика, — откровенно призналась Мина. — Значительная часть наших сил осталась в Сильванести. Эту страну мы покорили совсем недавно и…
— Сильванести… Вы покорили Сильванести? — Лицо Даламара стало пепельного цвета. — Я не могу в это поверить!
Мина равнодушно пожала плечами.
— Верите вы или нет, мне, право, безразлично. И потом, что вам за дело до Сильванести? Ваш народ изгнал вас из страны, насколько я слышала. Но я не об этом хотела поговорить с вами. Я пришла просить вас об одолжении, Хозяин Башни Высшего Волшебства.
Даламар был потрясен. Палин видел, что, несмотря на свое кичливое заявление, эльф верит каждому ее слову. Да и как можно было не поверить этому спокойному, уверенному голосу?
Маг попытался скрыть свое волнение. Любовь к своему народу была его саднящей раной, и он не хотел обнаружить эту боль перед кем-либо.
— Да, они изгнали меня, — натянуто улыбнулся он. — О каком же одолжении намерены вы просить у меня, госпожа Мина?
— Мне нужно встретиться кое с кем здесь, в Башне, — сказала она.
— В моей Башне? — Даламар от изумления не находил слов. — Это исключено! Не могу же я перебраться в гостиницу!
— Я понимаю это, Темный Даламар, — ответила Мина мягко. — Я понимаю, что моя просьба причиняет вам некоторые неудобства и грозит прервать ваши занятия… Однако обстоятельства таковы, что Башня — это единственное место на Кринне, где данная встреча может состояться. И она должна состояться.
— Независимо от моего мнения? — хмуро спросил Даламар. — И что это, собственно, за обстоятельства, о которых вы упоминаете?
— Я не могу ответить на ваш вопрос. Пока. Ваши возражения бесполезны. Решение принято Единым Богом, и оно окончательно.
Глаза мага блеснули, и выражение его лица неожиданно смягчилось.
— Что ж, ваш гость будет любезно принят у меня в Башне. А могу ли я узнать, кто он? Мужчина это или женщина? Как его имя?
— Благодарю вас, Темный Даламар, — произнесла Мина и повернулась к выходу.
— Но когда же должна состояться эта встреча? Когда прибудет ваш гость? И как я его узнаю? — продолжал вопрошать Даламар.
— Без труда. Нам пора, Галдар.
Минотавр взялся за дверную ручку.
— Не могу ли я, в свою очередь, просить вас о небольшом одолжении, госпожа? — вкрадчиво произнес Даламар.
Мина оглянулась.
— О каком одолжении, Темный Даламар?
— Видите ли, в одном эксперименте я пользовался помощью некоего кендера. И он неожиданно сбежал. — Даламар говорил подчеркнуто небрежно, как будто кендер был чем-то вроде подопытной морской свинки, а эксперимент — самым обычным делом. — Судьба кендера мне безразлична, а вот результат эксперимента отнюдь не безразличен. Я хотел бы вернуть кендера. Вдруг кто-то из вашего войска наткнется на него. Кендер обычно отзывается на имя Тассельхоф, — добавил Даламар с приятной улыбкой. — Как многие из них в наши дни.
— Тассельхоф! — воскликнула Мина. Ее брови изумленно взметнулись вверх. — Тот самый Тассельхоф, который доставил в этот мир устройство для путешествий во времени? Он был здесь у вас? У вас здесь были и он, и это устройство, и вы упустили их?
Даламара явно сбили с толку и даже несколько напугали эти вопросы. Эльфийский маг был на много сотен лет старше девушки. Он был одним из самых могущественных магов всех времен. Однако янтарные глаза Мины, казалось, пригвоздили его к стулу и держали мертвой хваткой.
Два ярких пятна выступили на бледных щеках мага. Его гибкие пальцы нервно поглаживали вырезанный на столешнице дубовый листок.
— Где же сейчас это магическое устройство? — сурово спросила Мина. Она подошла вплотную к столу и в упор посмотрела на мага. — Кендер унес его с собой? Или оно у вас?
Самообладание Даламара наконец истощилось. Он рывком поднялся на ноги и с высоты своего роста взглянул на Мину. В его сухопарой фигуре, в ястребином взгляде читались и высокомерие, и уверенность в своем незаурядном даре.
— Что вам за дело до этого?
— Мне — ни малейшего, — отрезала Мина. — Но до этого есть дело Единому Богу. До всего, что случается в этом мире, Ему есть дело. Единый Бог читает в сердцах и умах всех созданий на Кринне, Даламар. Вы можете утаить правду от Меня, но вы не скроете ее от Единого Бога. Мы будем искать этого кендера, и если найдем, то поступим с ним так, как сочтем нужным.
Она снова повернулась к Даламару спиной и направилась к выходу.
Даламар остался стоять возле стола, его рука непроизвольно сжалась в кулак.
У двери Мина оглянулась, ее взгляд скользнул к тому месту, где прятался Палин. Тщетно Маджере пытался уверить себя, что она не видит его. Глаза девушки были устремлены прямо на Палина, и он не смел отвести взгляда.
— Вы думаете, что магическое устройство пропало в Цитадели Света, но это не так. Эта вещь вернулась к кендеру. Кендер ее хозяин. Потому он и убежал от вас.
Палин оставался в своем укрытии один до тех пор, пока Даламар не пришел за ним. Шаги эльфа были едва слышны на ступенях каменной лестницы, и Палин вздрогнул от неожиданного прикосновения.
— Что вы тут сидите? С вами ничего не случилось? Я уже начал беспокоиться, — раздраженно бросил Даламар.
— Со мной действительно произошло что-то странное. Это сделала она. Она видела меня. Она смотрела на меня в упор. И ее последние слова были обращены ко мне.
— Это невозможно! — раздраженно воскликнул Даламар. — Ничьи глаза не могут видеть сквозь камень.
— Она говорила со мной, — упрямо повторил Палии.
Темный эльф был не в том настроении, чтобы спорить. Они направились к лестнице, которая вела в лабораторию.
— Я встречал эту девушку раньше, Даламар.
Маг остановился.
— Где?
— Но я уже давно не видел ее. Со времени ее странного бегства. Она была сиротой. Какой-то рыбак однажды нашел ее на берегу острова Шэлси и принес в Цитадель Света, в сиротский приют. Она стала любимицей Золотой Луны, стала ей почти дочерью. А три года назад убежала. Тогда ей было четырнадцать. Золотая Луна пришла в отчаяние. Никто не знал, куда скрылась Мина. И вот теперь она… Рыцарь Тьмы. Золотая Луна потеряет голову от горя.
— Все это довольно непонятно, — задумчиво процедил Даламар. — Значит, она выросла у Золотой Луны.
— Как вы полагаете, что означают ее слова о Тасе и об артефакте? Они правдивы?
— Разумеется, — ответил Даламар. Он подошел к окну и стал пристально вглядываться в темные силуэты кипарисов. — Это объясняет, почему кендер сбежал. Он испугался, что мы обнаружим у него магическое устройство.
— Мы и обнаружили бы его, если бы дали себе труд подумать, а не впали в панику. Что мы за глупцы! Мы ведь знали, что это устройство всегда возвращается к своему хозяину. Хоть по частям, но возвращается.
Палин был совершенно выбит из колеи. Нужно было что-то предпринять, но он понятия не имел, что именно.
— Таса следует разыскать, Даламар. Вы могли бы отправиться на его поиски.
— И что толку? Если я и найду его… Что само по себе было бы чудом. Что я могу сделать, кроме того что напугать его и заставить поглубже забиться в ту дыру, в которой он от нас прячется?
Внезапно по телу Даламара пробежала дрожь, и он буквально прирос к окну.
— Что там такое? Что вы увидели? — встревоженно спросил Палин.
Даламар вместо ответа поманил его рукой. Палин подошел к окну.
Мина шла по лесу, легко ступая по высохшим коричневым лапкам кипарисов.
Вокруг нее кружились призраки. Они низко склонялись перед ней.
22. Встреча старых друзей
Ни один кендер не может унывать подолгу, даже если причина уныния — его собственное привидение. Конечно, увидев его, Тассельхоф испытал довольно неприятные чувства, но он умел с ними справляться. Для этого требуется лишь задержать на несколько мгновений дыхание и выпить пять глотков воды, после чего все неприятные чувства мигом улетучиваются. Проделав такую операцию, Тассельхоф решил немедленно покинуть гадкое место и никогда, никогда в него не возвращаться.
Наблюдения за мхом и воспоминания о папочке принесли Тасу мало пользы. Мох облепил деревья и камни со всех сторон, не подсказывая путнику, как определить северную сторону в этом ужасном лесу. И после ряда бесполезных попыток Тассельхоф решил вернуться к проверенным временем способам ориентирования в пространстве, которые были разработаны многими поколениями кендеров, одержимых страстью к путешествиям. Одним из самых надежных был метод «внутреннего компаса».
Теория, на которой он основан, состоит в следующем. Хорошо известно, что тело живого существа состоит из различных элементов, в частности железа. Убедиться в этом можно, попробовав на вкус капельку крови, — она довольно кислая и железистая. А раз в крови есть железо, оно стремится на север, под стать стрелке компаса. (Кендеры даже утверждают, что все мы уже давно собрались бы на северном полюсе, если бы позволили своей крови течь, куда ей хочется. Но в таком случае земля перевернулась бы вверх тормашками.)
Итак, чтобы запустить ваш «внутренний компас», вам следует зажмурить глаза, вытянуть вперед правую руку, выставить указательный палец и три раза повернуться налево. После чего, открыв глаза, вы обнаружите, что смотрите прямо на север.
Кендеры, прибегая к этому методу, никогда не попадали туда, куда хотели, но зато неизменно оказывались там, где было очень интересно. Тассельхоф вот уже несколько часов бродил по Найтлунду (применив знаменитый метод, он твердо знал, что не заблудился) и пока что не нашел ни Соланта, ни выхода из леса. И как раз когда он собирался воспользоваться «внутренним компасом» снова, он услышал голоса, настоящие живые голоса, а не тот омерзительный шепот, который исходил от мертвецов.
Природный инстинкт чуть было не побудил Тассельхофа немедленно побежать на эти голоса, явно принадлежавшие тем, кто потерялся в этом лесу, и предложить им свой чудесный способ найтись. Но тут он услышал еще один голос, звучавший прямо у него в голове и очень похожий на голос Таниса Полуэльфа. Раньше в подобных ситуациях Танис советовал Тасу не торопиться и сперва поразмыслить о том, не идет ли его поступок «вразрез с инстинктом самосохранения». Иногда Тас даже прислушивался к этому совету.
На этот раз Тассельхоф, вспомнив, что он убежал от Даламара и Палина, которые хотели убить его, предположил, что они отправились за ним вдогонку или послали своих «миньонов». Он не раз слышал, что маги имеют обыкновение посылать вместо себя этих самых «миньонов». Последние представлялись ему кем-то вроде маленьких рыбок, но все же он решил последовать инстинкту самосохранения, взобраться на дерево, спрятаться и посмотреть, что будет дальше.
Быстро и ловко вскарабкался он по ветвям и удобно расположился в густой зелени кипариса. И тут три человека вышли из чащи и прошли прямо под ним.
Увидев, что это Неракские Рыцари, Тас мысленно поздравил себя с тем, что в этот раз прислушался к совету Таниса. Вслед за первыми тремя целая армия Рыцарей Тьмы и пеших солдат промаршировала под деревом, на котором сидел Тассельхоф. Они шагали очень быстро и, кажется, были не в самом лучшем расположении духа. Некоторые бросали косые взгляды по сторонам, другие, наоборот, шли, уставившись в землю. Они почти не разговаривали друг с другом, а если и говорили, то очень тихо. Вот уже хвост колонны поравнялся с деревом, и Тас поздравил себя с тем, что все обошлось, как вдруг колонна остановилась.
Солдаты стояли под деревом, на котором сидел Тас, и он прекрасно видел, как сильно они устали. Однако, когда до их ушей донеслась команда сделать пятнадцатиминутный привал, никто из них не выглядел довольным. Лишь несколько человек присели на землю, не снимая поклажи.
— Я бы не стал здесь задерживаться, — проговорил один. — Не хотелось бы провести еще одну ночь в этом логове смерти.
— Точно, — кивнул другой. — Надо идти в Солант. Прямо сейчас, не мешкая. Уж лучше сражаться с врагом из плоти и крови, чем с этими призраками, к которым не знаешь как и подступиться.
— Нас всего двести человек, и мы собираемся атаковать Солант, — проворчал третий. — Дерьмо! Даже если бы нас было двести тысяч, нам и тогда не взять этого города! Даже с помощью Единого Бога. Там стены высотой с гору Небеспокойсь. И охраняются соответственно. У них такая здоровенная баллиста, что ею можно сбить дракона в полете.
— Ты то же самое говорил перед захватом Сильваноста, — раздраженно оборвал его кто-то из товарищей. — Помните, ребята? «Даже если бы нас было две сотни тысяч, нам и тогда не разбить этих остроухих».
Все рассмеялись, но смех был нервным.
— Привал окончен, — послышалась команда.
Солдаты поднялись с земли и начали строиться. Находившиеся в авангарде, получив какое-то известие, оборачивались, передавая его дальше.
— Ищите кендера, — пронеслось по рядом. — Ищите кендера.
Задние ряды нетерпеливо поторапливали стоящих впереди, те наконец тронулись с места, и вскоре вся колонна скрылась из глаз Тассельхофа.
— «Ищите кендера», — повторил Тас. — Ха! Это точно миньоны Даламара. Нужно подождать, пока они отойдут подальше. — Интересно, кто это — Единый Бог? Ох, и скучно же ему, наверное, одному! Может, это Фисбен? Нет, он наверняка задевал бы куда-нибудь этот мир, как вечно делал это со своей шляпой. У-упс! — произнес кендер, увидев, что рыцари скрылись как раз там, куда был направлен его указательный палец. — Они идут прямо на север. Значит, мне нужно идти в какую-нибудь другую сторону. Лучше всего в противоположную.
Тот факт, что именно таким образом кендер выбрался из Найтлунда и нашел дорогу в Солант, говорит о том, насколько надежен пресловутый метод «внутреннего компаса».
Добравшись до высоких стен Соланта, Тассельхоф остановился, чтобы немножко передохнуть и поглазеть на толпы людей, входивших в город и покидавших его. Те, что направлялись в город, выстроились в длинную и почти неподвижную очередь. Женщины обмахивались веерами и судачили о том о сем. Фермеры дремали на телегах, уверенные, что лошади будут сами продвигаться вперед по мере возможности. Солдаты у караулки внимательно следили за тем, чтобы в очереди сохранялся порядок и никто, раздраженный ожиданием, не лез вперед. Собственно, никто и не выглядел раздраженным или удивленным задержкой, все были к ней готовы.
Каждого, кто входил в город, часовые подвергали допросу. Они обыскивали сумки, досматривали фургоны с поклажей. Если последние были нагружены съестными припасами, то их тоже подвергали тщательному досмотру, вынимая корзины и тыкая пиками в сено. Ознакомившись с правилами и совершенно искренне решив, что такую строгость можно только приветствовать, Тассельхоф встал в конец очереди.
— Привет, как вы тут поживаете? — с лучезарной улыбкой обратился он к почтенного вида женщине с корзиной яблок; та разговаривала со своей соседкой, тоже весьма почтенных размеров дамой, державшей в руках лукошко яиц. — Меня зовут Тассельхоф Непоседа. Батюшки, какая длиннющая очередь! А нет ли какой-нибудь другой дороги в этот город?
Обе женщины одновременно повернулись к нему, и их лица тут же приняли самое свирепое выражение, а та, что с яблоками, почему-то замахнулась на кендера кулаком.
— Держись от меня подальше, дрянь ты эдакая! Зря теряешь тут время. В город таких не пускают. Нам кендеры не нужны!
— Фу, какие неприветливые, — пробормотал Тассельхоф и отошел в сторону. Он присел неподалеку в тени дерева и принялся грызть яблоко. Пока он предавался этому занятию, не спуская глаз с ворот, ни один кендер не вошел в город, а, наоборот, двоих вышвырнули за его пределы.
Тас подождал, пока те поднимутся, отряхнутся и подберут свои сумочки, и принялся кричать и размахивать руками, подзывая кендеров к себе. Обрадованные тем, что встретили соплеменника, они подбежали к Тасу.
— Ливорт Ловкач, — представился один из них, протягивая руку.
— Мерибель Оленья Шерсть, — пропела другая, тоже протягивая руку.
— Тассельхоф Непоседа, — солидно сказал Тас.
— Нет, в самом деле? — обрадовалась Мерибель. — Мы же с тобой встречались на прошлой неделе. Только ты выглядел немножко иначе. Ты что-то сделал с волосами?
— А что у тебя в сумочках? — прервал ее Ливорт.
С волнением обдумывая ответ на этот интересный вопрос, Тас, в свою очередь, спросил, что находится у них в сумочках, после чего последовал сеанс общего ныряния в эти самые сумочки и обмена их содержимым. Затем Тас объяснил, что он не один из бесчисленных Тассельхофов, слоняющихся по Ансалону, а тот самый , подлинный Тассельхоф. С особой гордостью он продемонстрировал обломки устройства для путешествий во времени, попутно рассказав, как он и Карамон отправились однажды в прошлое и как это путешествие закончилось тем, что он ненароком угодил в Бездну, откуда прыгнул в будущее, которое оказалось вовсе не будущем, а неизвестно чем.
Эта история произвела на его собеседников огромное впечатление. Они оценили обломки и были счастливы обменять на их часть самые ценные из своих сокровищ. Тас внимательно проследил за тем, как обломки исчезают в чужих сумочках, глубоко сомневаясь, что они там надолго задержатся. Но игра стоила свеч. Наконец, когда все, что можно обменять, было обменяно и каждая история, достойная рассказа, была рассказана, он поведал новым друзьям о том, как оказался в Соланте.
— Мною предприняты некие чрезвычайно важные поиски. — Бросив взгляд на собеседников, Тас убедился, что они прониклись должным почтением. — Поиски одного Соламнийского Рыцаря.
— Тогда ты пришел куда надо, — сказал Ливорт, показывая большим пальцем через плечо. — Там их так много, что яблоку негде упасть.
— А что ты будешь с ним делать, когда найдешь? — Мерибель подняла брови. — По-моему, они совсем не забавные.
— Мой рыцарь особенный, — объяснил Тас. — Мы с ним раньше уже встречались, только я потом его потерял и теперь надеюсь, что он здесь, они ведь любят собираться вместе… Мой рыцарь во-о-от такой вышины, — кендер приподнялся на цыпочки и, насколько мог, высоко задрал руку, — и страх какой безобразный, даже для человека, а волосы у него цвета пшеничной лепешки.
Кендеры переглянулись и покачали головами. Им довелось видеть разных рыцарей, и кое-кого из них они кратенько описали, но Тас ни в ком не узнал того, кого искал.
— Нет, это не то, — сказал он, — опять усаживаясь на землю, — мне нужен мой собственный. Мы с ним ужасные друзья. Придется мне самому взглянуть. Эти женщины сказали мне — да, кстати о яблоках, кто-нибудь из вас любит яблоки? В общем, эти женщины сказали мне, что кендеров не пускают в Солант.
— Это не так. На самом деле кендеров здесь очень даже любят, — заверила Таса Мерибель.
— Это они нарочно так говорят, для виду, — добавил Ливорт.
— В Соланте они даже не бросают кендеров в тюрьму, вот, — с энтузиазмом продолжала Мерибель. — Ты только вообрази! Едва они хватают… э-э, ну, в общем, видят тебя, — сразу дают тебе вооруженный эскорт, ведут через весь город и…
— Так, чтобы ты мог видеть все достопримечательности…
— И потом выводят через главные ворота. Как настоящую знаменитость.
Наблюдения за мхом и воспоминания о папочке принесли Тасу мало пользы. Мох облепил деревья и камни со всех сторон, не подсказывая путнику, как определить северную сторону в этом ужасном лесу. И после ряда бесполезных попыток Тассельхоф решил вернуться к проверенным временем способам ориентирования в пространстве, которые были разработаны многими поколениями кендеров, одержимых страстью к путешествиям. Одним из самых надежных был метод «внутреннего компаса».
Теория, на которой он основан, состоит в следующем. Хорошо известно, что тело живого существа состоит из различных элементов, в частности железа. Убедиться в этом можно, попробовав на вкус капельку крови, — она довольно кислая и железистая. А раз в крови есть железо, оно стремится на север, под стать стрелке компаса. (Кендеры даже утверждают, что все мы уже давно собрались бы на северном полюсе, если бы позволили своей крови течь, куда ей хочется. Но в таком случае земля перевернулась бы вверх тормашками.)
Итак, чтобы запустить ваш «внутренний компас», вам следует зажмурить глаза, вытянуть вперед правую руку, выставить указательный палец и три раза повернуться налево. После чего, открыв глаза, вы обнаружите, что смотрите прямо на север.
Кендеры, прибегая к этому методу, никогда не попадали туда, куда хотели, но зато неизменно оказывались там, где было очень интересно. Тассельхоф вот уже несколько часов бродил по Найтлунду (применив знаменитый метод, он твердо знал, что не заблудился) и пока что не нашел ни Соланта, ни выхода из леса. И как раз когда он собирался воспользоваться «внутренним компасом» снова, он услышал голоса, настоящие живые голоса, а не тот омерзительный шепот, который исходил от мертвецов.
Природный инстинкт чуть было не побудил Тассельхофа немедленно побежать на эти голоса, явно принадлежавшие тем, кто потерялся в этом лесу, и предложить им свой чудесный способ найтись. Но тут он услышал еще один голос, звучавший прямо у него в голове и очень похожий на голос Таниса Полуэльфа. Раньше в подобных ситуациях Танис советовал Тасу не торопиться и сперва поразмыслить о том, не идет ли его поступок «вразрез с инстинктом самосохранения». Иногда Тас даже прислушивался к этому совету.
На этот раз Тассельхоф, вспомнив, что он убежал от Даламара и Палина, которые хотели убить его, предположил, что они отправились за ним вдогонку или послали своих «миньонов». Он не раз слышал, что маги имеют обыкновение посылать вместо себя этих самых «миньонов». Последние представлялись ему кем-то вроде маленьких рыбок, но все же он решил последовать инстинкту самосохранения, взобраться на дерево, спрятаться и посмотреть, что будет дальше.
Быстро и ловко вскарабкался он по ветвям и удобно расположился в густой зелени кипариса. И тут три человека вышли из чащи и прошли прямо под ним.
Увидев, что это Неракские Рыцари, Тас мысленно поздравил себя с тем, что в этот раз прислушался к совету Таниса. Вслед за первыми тремя целая армия Рыцарей Тьмы и пеших солдат промаршировала под деревом, на котором сидел Тассельхоф. Они шагали очень быстро и, кажется, были не в самом лучшем расположении духа. Некоторые бросали косые взгляды по сторонам, другие, наоборот, шли, уставившись в землю. Они почти не разговаривали друг с другом, а если и говорили, то очень тихо. Вот уже хвост колонны поравнялся с деревом, и Тас поздравил себя с тем, что все обошлось, как вдруг колонна остановилась.
Солдаты стояли под деревом, на котором сидел Тас, и он прекрасно видел, как сильно они устали. Однако, когда до их ушей донеслась команда сделать пятнадцатиминутный привал, никто из них не выглядел довольным. Лишь несколько человек присели на землю, не снимая поклажи.
— Я бы не стал здесь задерживаться, — проговорил один. — Не хотелось бы провести еще одну ночь в этом логове смерти.
— Точно, — кивнул другой. — Надо идти в Солант. Прямо сейчас, не мешкая. Уж лучше сражаться с врагом из плоти и крови, чем с этими призраками, к которым не знаешь как и подступиться.
— Нас всего двести человек, и мы собираемся атаковать Солант, — проворчал третий. — Дерьмо! Даже если бы нас было двести тысяч, нам и тогда не взять этого города! Даже с помощью Единого Бога. Там стены высотой с гору Небеспокойсь. И охраняются соответственно. У них такая здоровенная баллиста, что ею можно сбить дракона в полете.
— Ты то же самое говорил перед захватом Сильваноста, — раздраженно оборвал его кто-то из товарищей. — Помните, ребята? «Даже если бы нас было две сотни тысяч, нам и тогда не разбить этих остроухих».
Все рассмеялись, но смех был нервным.
— Привал окончен, — послышалась команда.
Солдаты поднялись с земли и начали строиться. Находившиеся в авангарде, получив какое-то известие, оборачивались, передавая его дальше.
— Ищите кендера, — пронеслось по рядом. — Ищите кендера.
Задние ряды нетерпеливо поторапливали стоящих впереди, те наконец тронулись с места, и вскоре вся колонна скрылась из глаз Тассельхофа.
— «Ищите кендера», — повторил Тас. — Ха! Это точно миньоны Даламара. Нужно подождать, пока они отойдут подальше. — Интересно, кто это — Единый Бог? Ох, и скучно же ему, наверное, одному! Может, это Фисбен? Нет, он наверняка задевал бы куда-нибудь этот мир, как вечно делал это со своей шляпой. У-упс! — произнес кендер, увидев, что рыцари скрылись как раз там, куда был направлен его указательный палец. — Они идут прямо на север. Значит, мне нужно идти в какую-нибудь другую сторону. Лучше всего в противоположную.
Тот факт, что именно таким образом кендер выбрался из Найтлунда и нашел дорогу в Солант, говорит о том, насколько надежен пресловутый метод «внутреннего компаса».
Добравшись до высоких стен Соланта, Тассельхоф остановился, чтобы немножко передохнуть и поглазеть на толпы людей, входивших в город и покидавших его. Те, что направлялись в город, выстроились в длинную и почти неподвижную очередь. Женщины обмахивались веерами и судачили о том о сем. Фермеры дремали на телегах, уверенные, что лошади будут сами продвигаться вперед по мере возможности. Солдаты у караулки внимательно следили за тем, чтобы в очереди сохранялся порядок и никто, раздраженный ожиданием, не лез вперед. Собственно, никто и не выглядел раздраженным или удивленным задержкой, все были к ней готовы.
Каждого, кто входил в город, часовые подвергали допросу. Они обыскивали сумки, досматривали фургоны с поклажей. Если последние были нагружены съестными припасами, то их тоже подвергали тщательному досмотру, вынимая корзины и тыкая пиками в сено. Ознакомившись с правилами и совершенно искренне решив, что такую строгость можно только приветствовать, Тассельхоф встал в конец очереди.
— Привет, как вы тут поживаете? — с лучезарной улыбкой обратился он к почтенного вида женщине с корзиной яблок; та разговаривала со своей соседкой, тоже весьма почтенных размеров дамой, державшей в руках лукошко яиц. — Меня зовут Тассельхоф Непоседа. Батюшки, какая длиннющая очередь! А нет ли какой-нибудь другой дороги в этот город?
Обе женщины одновременно повернулись к нему, и их лица тут же приняли самое свирепое выражение, а та, что с яблоками, почему-то замахнулась на кендера кулаком.
— Держись от меня подальше, дрянь ты эдакая! Зря теряешь тут время. В город таких не пускают. Нам кендеры не нужны!
— Фу, какие неприветливые, — пробормотал Тассельхоф и отошел в сторону. Он присел неподалеку в тени дерева и принялся грызть яблоко. Пока он предавался этому занятию, не спуская глаз с ворот, ни один кендер не вошел в город, а, наоборот, двоих вышвырнули за его пределы.
Тас подождал, пока те поднимутся, отряхнутся и подберут свои сумочки, и принялся кричать и размахивать руками, подзывая кендеров к себе. Обрадованные тем, что встретили соплеменника, они подбежали к Тасу.
— Ливорт Ловкач, — представился один из них, протягивая руку.
— Мерибель Оленья Шерсть, — пропела другая, тоже протягивая руку.
— Тассельхоф Непоседа, — солидно сказал Тас.
— Нет, в самом деле? — обрадовалась Мерибель. — Мы же с тобой встречались на прошлой неделе. Только ты выглядел немножко иначе. Ты что-то сделал с волосами?
— А что у тебя в сумочках? — прервал ее Ливорт.
С волнением обдумывая ответ на этот интересный вопрос, Тас, в свою очередь, спросил, что находится у них в сумочках, после чего последовал сеанс общего ныряния в эти самые сумочки и обмена их содержимым. Затем Тас объяснил, что он не один из бесчисленных Тассельхофов, слоняющихся по Ансалону, а тот самый , подлинный Тассельхоф. С особой гордостью он продемонстрировал обломки устройства для путешествий во времени, попутно рассказав, как он и Карамон отправились однажды в прошлое и как это путешествие закончилось тем, что он ненароком угодил в Бездну, откуда прыгнул в будущее, которое оказалось вовсе не будущем, а неизвестно чем.
Эта история произвела на его собеседников огромное впечатление. Они оценили обломки и были счастливы обменять на их часть самые ценные из своих сокровищ. Тас внимательно проследил за тем, как обломки исчезают в чужих сумочках, глубоко сомневаясь, что они там надолго задержатся. Но игра стоила свеч. Наконец, когда все, что можно обменять, было обменяно и каждая история, достойная рассказа, была рассказана, он поведал новым друзьям о том, как оказался в Соланте.
— Мною предприняты некие чрезвычайно важные поиски. — Бросив взгляд на собеседников, Тас убедился, что они прониклись должным почтением. — Поиски одного Соламнийского Рыцаря.
— Тогда ты пришел куда надо, — сказал Ливорт, показывая большим пальцем через плечо. — Там их так много, что яблоку негде упасть.
— А что ты будешь с ним делать, когда найдешь? — Мерибель подняла брови. — По-моему, они совсем не забавные.
— Мой рыцарь особенный, — объяснил Тас. — Мы с ним раньше уже встречались, только я потом его потерял и теперь надеюсь, что он здесь, они ведь любят собираться вместе… Мой рыцарь во-о-от такой вышины, — кендер приподнялся на цыпочки и, насколько мог, высоко задрал руку, — и страх какой безобразный, даже для человека, а волосы у него цвета пшеничной лепешки.
Кендеры переглянулись и покачали головами. Им довелось видеть разных рыцарей, и кое-кого из них они кратенько описали, но Тас ни в ком не узнал того, кого искал.
— Нет, это не то, — сказал он, — опять усаживаясь на землю, — мне нужен мой собственный. Мы с ним ужасные друзья. Придется мне самому взглянуть. Эти женщины сказали мне — да, кстати о яблоках, кто-нибудь из вас любит яблоки? В общем, эти женщины сказали мне, что кендеров не пускают в Солант.
— Это не так. На самом деле кендеров здесь очень даже любят, — заверила Таса Мерибель.
— Это они нарочно так говорят, для виду, — добавил Ливорт.
— В Соланте они даже не бросают кендеров в тюрьму, вот, — с энтузиазмом продолжала Мерибель. — Ты только вообрази! Едва они хватают… э-э, ну, в общем, видят тебя, — сразу дают тебе вооруженный эскорт, ведут через весь город и…
— Так, чтобы ты мог видеть все достопримечательности…
— И потом выводят через главные ворота. Как настоящую знаменитость.