Уилсон Жаклин. Лучшие подруги

   — Иго-го! — заржала Флора, пытаясь снова заставить Алису надо мной посмеяться.
   Алиса сорвала пучок травы и стала что-то плести, низко наклонив голову. Лицо у неё было закрыто волосами, поэтому я не поняла — смеётся она или нет, и следила за ловкой работой её маленьких пальчиков.
   — Что ты делаешь? — спросила Флора.
   Мне не надо было объяснять.
   — Украшение из травы, — ответила она.
   Не просто украшение — браслет в знак дружбы.
   Я затаила дыхание и ждала, что будет, когда она доплетёт. Закончив браслет, Алиса взглянула на меня и улыбнулась. Потом надела его мне на руку и крепко связала концы в узелок. Я схватила её за большой палец — она сжала мой.
   — Классно смотрится! Сплети и мне! — потребовала Флора.

   Алиса послушно выполнила её просьбу. Из длинных травинок браслет получился красивее, и плетение выглядело аккуратнее, но мне было всё равно — я первая получила браслет в знак дружбы.
   — Пойдём примерим твои настоящие украшения, Алиса, — сказала Флора. — Можно я надену твой серебряный колдовской браслет?
   Откуда она знает про Алисины драгоценности? Что за наглость! Надо же — вздумала нацепить мой любимый браслет с маленьким Ноевым ковчегом! Мне показалось, что все микроскопические жирафы, слоны и тигры вцепились в меня острыми, как бритва, зубами.
   Алиса смутилась, когда мы пришли к ней в комнату.
   Открыла шкатулку и не сводила глаз с маленькой балерины, кружившейся на крышке. Потом стала перебирать сокровища: потрогала крошечное золотое сердечко на цепочке, маленький браслетик, который носила, когда была малышкой, и нефритовый браслет для щиколотки, и серебряный медальон, и блестящую брошку-собачку Скотти. Она попробовала нацепить все кольца на один палец — русское золотое, и викторианский гранатовый перстень, и все дешёвые подделки из рождественской хлопушки, но не дотронулась до серебряного колдовского браслета. Флора наклонилась и схватила его.
   — Обожаю этот браслет, — сказала она, щёлкнув пальцами по каждому оберегу. — Особенно Ноев ковчег. Джемма, видишь, в нём спрятаны микроскопические животные?
   — Знаю, — отозвалась я. — Сама его люблю и всегда надеваю, когда мы наряжаемся.
   — Я первая попросила! — воскликнула Флора.
   Алиса посмотрела на меня беспомощным взглядом.
   — Ладно, — ответила я, пожав плечами, — надевай его, Флора.
   Лучше не вредничать — в конце концов, мне первой сплели браслет дружбы. Только это имело значение. Ещё поношу — впереди целая жизнь.
   Алиса с Флорой нацепили на себя все украшения.
   — Хочешь вместо вечернего платья надеть мою розовую ночную рубашку? — предложила Алиса.
   — Нет уж, спасибо! Ты ведь знаешь, я терпеть не могу розовый цвет!
   Вдруг меня осенило — посреди Алисиной розовой комнаты это звучит грубо и бестактно.
   — Не люблю розовую одежду, — исправила я оплошность. — Розовый прекрасно смотрится на мебели, шторах и стенах. Просто я равнодушна к розовым платьям.
   Подошла к подоконнику и взяла Мелиссу.
   — Она тоже не любит розовые рюшки, — сказала я, расстегнув её шелковое платье.
   — Поосторожнее обращайся с Бутоном Розы! Это антикварная кукла! — предостерегла Флора.
   — Сама знаю! Что за дурацкое имя? Её зовут Мелисса!
   — Да, только мне не нравится. Бутон Розы гораздо красивее и больше подходит к платью, которое я подарила.
   — А я подарила Алисе свою куклу Мелиссу! — воскликнула я, бросив на ковёр розовое платье с рюшками.
   Мелисса с облегчением вздохнула — куда как лучше остаться в родных белых панталонах и нижней юбке!
   — Ты не могла подарить ей антикварную куклу, — сказала Флора. — Алиса говорила, ты из бедной семьи.
   Щёки у подруги порозовели, как скользкий материал кукольного платья.
   — Нет, я этого не говорила, Флора! Джемма действительно подарила мне эту куклу. Правда, мне не совсем удобно её у себя держать. Хочешь — забери её сейчас, Джемма!
   Во мне боролись противоречивые чувства — я крепко прижимала Мелиссу к груди, точно обнимала любимую бабушку.
   — Ладно, пусть живёт у тебя! Только пообещай мне — она останется Мелиссой. Ей не нравится имя Бутон Розы!

   — Она кукла, Джемма, и не умеет думать, — возразила Флора.
   Где уж ей понять, что значит для меня Мелисса! Тёмные стеклянные глаза куклы гневно сверкнули. Я и сама возненавидела Флору.
   Потом тётя Карен позвала нас пить чай в саду. Постелила на стол зелёную скатерть в жёлтую клетку, принесла салфетки в той же цветовой гамме. Еда соответствовала зелено-жёлтому настроению — сандвичи с огурцами, золотистые куски пиццы, пирог с сыром и луком, зелёный салат, лимонное пирожное и творожный торт.

   Я в тревоге оглядела стол:
   — А где мой торт, тётя Карен?
   — Ах да, дорогуша, прости, я и забыла. По-моему, на столе и без того много еды. Может, оставим твой торт на потом?
   — Но я ведь скоро уеду с дедушкой! Пожалуйста, разрешите мне сейчас разрезать торт. Я быстро найду для него место! — сказала я, отодвигая тарелки.
   — Хорошо, хорошо, не суетись! Я сама всё сделаю, — остановила меня тётя Карен.
   Она пошла на кухню и вернулась с моим тортом на белой тарелке. Весь покрытый толстым слоем шоколада и маленькими розочками из крема, он очень аппетитно выглядел. Сверху красовалась глазуревая надпись: «Алиса и Джемма».
   — Ах, Джемма! — воскликнула Алиса. — Чудесный торт!
   — Боже мой, Джемма! Только не говори мне, что ты сама его испекла! — удивилась тётя Карен.

   — Выглядит восхитительно! — сказал дядя Боб и ободряюще мне улыбнулся. — Пожалуй, отрежу себе кусок побольше!
   — Ах, нет! Мы с Алисой должны его вместе разрезать! — сказала я, кидаясь к торту.
   Тётя Карен вздохнула.
   — Не забывай, что ты в гостях, Джемма! — сказала она и, неодобрительно приподняв брови, посмотрела на маму Флоры.
   — Можно нам самим разрезать торт? — спросила Алиса.
   — Да, девочки, конечно, — тогда наконец мы все спокойно попьём чаю.
   Она взяла кухонный нож и вручила его… Флоре.
   — При чём здесь Флора?! Торт для нас с Алисой!
   Наверное, это прозвучало крайне нахально и невоспитанно, но я не смогла сдержаться.
   Тётя Карен испепелила меня взглядом.
   — По-моему, ты слишком много на себя берёшь, Джемма! Флора, дорогая, давай, режь торт!
   — Нет, нет! Вы не поняли! Мы с Алисой должны загадать желание! — воскликнула я, проталкиваясь к своему бесценному сокровищу.
   Флора не выпускала нож из рук.
   — Чур, первая загадаю желание! — И она вонзила остриё в шоколадную глазурь.
   Я не смогла этого вынести. Протянула руку, схватила тарелку…
   — Джемма, Джемма! Не надо! — закричала Алиса.
   Куда там! Схватила торт… и заехала им прямо по розовой самодовольной физиономии Флоры.

Глава шестнадцатая

   — Ну-ка, марш в машину! — велел дедушка. — Никогда не думаешь о последствиях! На этот раз ты влипла по самые уши!
   Я и сама это знала. Тётя Карен точно зарежет меня кухонным ножом, если опять вздумаю к ним приехать. Флора никогда не позволит пользоваться электронной почтой, и Алиса больше не будет считать меня лучшей подругой. Теперь она держит меня за злейшего врага. И правильно — нечего вести себя, как чокнутая!
   Сейчас подруга хлопотала вокруг Флоры — вытирала крем с бровей и светлых волос.
   — Алиса больше никогда не захочет со мной встретиться! — заплакала я.
   — По-моему, ты ошибаешься, — сказал, оглядываясь, дедушка.
   К нам бежала Алиса, держа в руках Мелиссу.
   Тётя Карен что-то свирепо кричала ей вдогонку, но Алиса не обращала внимания.
   — Вот, Джем, — задыхаясь сказала она, просовывая Мелиссу в окно, — держи! Так будет справедливо — ведь она твоя. Я никогда не называла её Бутоном Розы. Это Флора придумала.

   — Ал, прости, что обидела Флору. Просто я испекла торт для нас и хотела, чтобы мы загадали желание!
   — Знаю. Флора сама напросилась. Ах, Джем! Ты бы видела её лицо! — И Алиса неожиданно расхохоталась.
   Я тоже прыснула.
   К машине с возмущённым криком неслась тётя Карен.
   — Ого-го! Пожалуй, нам пора! — воскликнул дедушка.
   Я высунулась из окна и обняла Алису на прощание.
   — Мы по-прежнему лучшие подруги? — спросила я, когда машина тронулась.
   — Конечно! — кричала Алиса, когда тётя Карен тащила её в дом.
   Всё ещё хихикая, я откинулась на сиденье.
   — Ты очень плохо себя вела, и ничего тут нет смешного, — строго сказал дедушка.
   — Знаю, — ответила я, уткнувшись в мягкие светлые волосы Мелиссы.
   Перестала смеяться и всхлипнула.
   — Ну ладно, Джемма, не надо плакать! Я не хотел доводить тебя до слёз, — сказал дедушка, погладив меня по коленке.
   — Я из-за себя плачу. Ты добрый, специально организовал поездку, а я всё испортила. Вечно у меня всё не как у людей! Ничего не могу с собой поделать! Хоть мы с Алисой и лучшие подруги, больше нам не встретиться. Как мне жить дальше? Я знаю, теперь Флора стала её лучшей подругой.
   И я заплакала ещё горше.
   — Ты про девицу в шоколадной маске?
   Я фыркнула сквозь слёзы.
   — Хотя ничего смешного в этом нет, — сказал дедушка. — Если твоя мама узнает, она тебя повесит и четвертует, бедная Джемма!
   — Ты же ей не скажешь, правда, дедушка?
   — За кого ты меня принимаешь? Я не доносчик. А теперь послушай меня, родная. Может быть, Алиса поступает правильно. Ты её лучшая подруга, спору нет, но вы живёте далеко друг от друга, поэтому на безрыбье сойдёт и шоколадная Флора. Да и тебе есть за что благодарить Небеса — у тебя появился отличный приятель!
   Я с удивлением посмотрела на дедушку:
   — Кто?
   Дедушка покачал головой:
   — А ты сама как думаешь? Ну-ка, Джемма, с кем тебе весело и интересно?
   Я поняла, что дедушка хочет сказать, но мне было не до смеха.
   Мы рано вернулись в гостиницу, чтобы хорошенько выспаться перед дальней дорогой. Я промучилась всю ночь.
   Перед тем как мы поехали забирать миссис Чолмондли, дедушка провёл со мной воспитательную беседу. Какое смешное имя! Писать его нужно было Чол-монд-ли, а произносить — Чамли.
   — Веди себя как следует с миссис Ч, — попросил дедушка. — Стоит ей пожаловаться, и меня уволят с работы. Миссис Ч в плохом настроении — у неё болит колено, поэтому она ворчит, нервничает и будет без конца к тебе придираться. Ни в коем случае не пререкайся! Попробуй её понять. Ты же очень добрая девочка. Уверен, ты постараешься!
   Дедушка разволновался, и я обняла его.
   — Ты сам очень добрый, хоть и взрослый. Привёз меня сюда, а я всё испортила. Клянусь вести себя хорошо с миссис Ч (или как там её зовут?). Тебя не выгонят с работы, честное слово!
   По дороге домой всё время хотелось ругаться. Миссис Чамли оказалась редкой занудой.
   На следующее утро дедушка приехал за ней ровно в девять, как и договаривались, но вместо приветствия она принялась ворчать:
   — Наконец-то! Я уж заждалась! А вас всё нет! Ну, давайте принимайтесь за дело! У меня полно багажа. — Она помолчала, переводя дух, и вдруг заметила меня.
   — Кыш, кыш, девчонка! — воскликнула она, замахнувшись на меня костылём. — Только попробуй оцарапать мою блестящую машину!

   — Не волнуйтесь, мадам. Это моя внучка. Она поедет с нами.
   Миссис Чолмондли застучала по полу вторым костылём и чуть не упала — дедушке пришлось её подхватить. Она его свирепо оттолкнула.
   — Только через мой труп! Не собираюсь платить вам кучу денег за провоз членов семьи!
   Я испуганно посмотрела на дедушку. Как поступить? Наверное, нужно было спрятаться в багажнике, чтобы старая галоша меня не заметила.
   Однако дедушка при желании мог превратиться в мистера Сама Любезность:
   — Я специально привёз с собой Джемму, мадам. Я подумал, она может оказаться вам полезной. По дороге придётся несколько раз останавливаться. Внучка будет выполнять поручения и сопровождать вас в туалет. Джемма едет с нами, чтобы сделать ваше путешествие как можно комфортнее!
   Дедушка улыбнулся миссис Чолмондли. Её напудренные щёки слегка зашевелились, и плотно сжатые губы дрогнули, точно она собралась улыбнуться в ответ. Во всяком случае, она указала костылём на место рядом с собой.
   — Давай, девочка, возьми меня за руку и помоги сесть в машину. Только постарайся не задеть больное колено — оно страшно меня беспокоит!
   К концу путешествия я была готова оторвать ей ногу — миссис Чолмондли заняла почти всё заднее сиденье и беспрестанно стонала, ворчала и жаловалась. Не в силах пошевелиться, я прижалась к окну, но она всё равно меня толкала, чтобы поудобней устроить своё колено, хотя рядом хватило бы места и для ста слоновьих. Я всё стерпела!

   Не произнесла ни слова, когда она скинула чёрные ботинки и сунула мне в нос свои противные старушечьи ступни. Пришлось помочь ей обуться, когда мы остановились на бензозаправочной станции. Потом наступило время выполнить самую жуткую задачу — проводить миссис Чолмондли в туалет.
   — Ах, что за умница, помогает бабушке! — умилилась какая-то старушка.
   Мне хотелось засунуть голову миссис Ч в унитаз и спустить воду. Вместо этого я притворно улыбнулась.

   Мы продолжали путь, очень часто останавливаясь, потому что почки миссис Ч работали без устали.
   Несколько раз заходили в придорожные кафе, и старуха, жалуясь на плохое качество еды, проливала суп на свою массивную грудь. Потом заставляла меня сбегать за бумажными салфетками, чтобы его вытереть. Я молчала как рыба.
   — Ты что, язык проглотила? За всю дорогу не проронила ни словечка! Мне нравятся дети с характером.
   — Вы говорите не про нашу Джемму. Она скромная и послушная, — сказал дедушка и закашлялся.
   Мне показалось, что он хохочет.
   Когда наконец мы доставили старую галошу к дому её дочери, она порылась в своей сумке и вынула кошелёк.
   — Вот, детка, тебе за труды, — сказала старуха, протягивая двадцать пенсов.

   На эти деньги можно только сходить в туалет!
   — Ничего, родная! Она мне совсем не дала чаевых. Эта поездка — урок нам обоим. В дороге я кое-что понял: мне больше нравится, когда ты плохо себя ведёшь. С тобой настоящей гораздо веселее.
   Дедушка не рассказал маме о моих приключениях, но она и без того поняла, что визит в Шотландию не совсем удался. Родители, Кэллум и Джек вели себя тактично и не задавали глупых вопросов. Даже Бешеный Лай не гавкал, а лишь сочувственно вился вокруг меня, демонстрируя образцовую собачью преданность.
   Когда в понедельник я пришла в школу, Печенюга не стал церемониться и сразу подбежал ко мне.
   — Ну как ты, Джемма? Понравился Алисе торт? Было вкусно?
   — Не знаю, — ответила я. — Мне хотелось попробовать, но пришлось бы слизывать его с лица Флоры, а уж это — увольте!
   Печенюга удивлённо на меня посмотрел:
   — Что ещё за Флора? Торт пекли для Алисы!
   — Ага, правильно. Только противная Флора нагло себя вела и решила его разрезать, будто её просили. Вот и пришлось нахлобучить торт ей на голову.
   Печенюга открыл рот от изумления:
   — Ну ты даёшь, Джемма!
   — У меня и в мыслях этого не было! Вечно делаю глупости! Мы с Алисой не смогли загадать желание и теперь вряд ли останемся лучшими подругами.

   — А почему нет? Мы с Тимом большие друзья, а видимся только на каникулах.
   — Мама Алисы не разрешит ей поехать со мной на каникулы даже за миллион долларов.
   — Наверное, мама Флоры тоже будет против. С тобой опасно связываться!
   — Печенюга… ты ведь меня не боишься, правда?
   — Ой, смотри! Я весь дрожу! Кто загнал меня в туалет да ещё собирался побить?
   — Я не хотела. Просто очень сердилась.
   — Ты немного чокнутая, но это не страшно. У каждого свои недостатки.
   — Ты же умеешь хорошо себя вести?! Почему у тебя всегда получается быть хорошим, Печенюга?
   — Ну, я особенный, — ухмыльнулся он.
   — Ладно, не хочу, чтобы ты зазнался, поэтому буду молчать. Пойдём репетировать наш проект про Толстяка Лэрри! Будешь его играть, как договаривались, а я читать вслух рецепты.
   — У меня идея поинтересней. Пусть будет два Лэрри! Приходи ко мне после школы! Приводи с собой дедушку! Бабушка его приглашает. Подожди — увидишь, какой сюрприз приготовила для тебя моя мама!

Глава семнадцатая

   Специально для меня мама Печенюги сшила блестящий изумрудно-зелёный костюм! Я прижала его к груди и закружилась в весёлом танце, завязав пустые рукава вокруг шеи.
   — Ах, миссис Маквити! Какая прелесть! Вы его для меня сшили? До чего же вы добрая!

   — Ну, Билли сказал, что очень хочет, чтобы и у тебя был костюм Толстяка Лэрри, а у меня нашёлся подходящий материал. Я его очень много купила, потому что Билли всё время растёт, а одежда за ним не поспевает. Мне было не трудно сшить костюм твоего размера. Я подложила в него подушку, чтобы у тебя получился толстый живот. Ты кроха по сравнению с нами, Маквити.
   Я крепко её обняла. Дедушка выразил свою благодарность и восхищение. Миссис Маквити приготовила для нас с Печенюгой замечательный клубничный напиток с мороженым. Сначала мы съели длинными ложками мороженое, а потом через соломинки выпили восхитительную жидкость.

   Бабушка Печенюги угостила дедушку чаем с фирменным домашним печеньем для миллионеров. Дедушка причмокивал губами от удовольствия, точно целовался с кем-то, и говорил, что ни один миллионер не пробовал ничего подобного. Бабушка Печенюги хихикала, как девушка.
   Нас с Печенюгой тоже угостили. Мы быстро проглотили печенье, облизали испачканные шоколадом губы, схватили костюмы и отправились в сад на репетицию.
   День за днём мы без устали работали над проектом — постоянно смотрели дедушкины видео, учились двигаться и улыбаться, как Лэрри, и запоминали его хохмы. Потом принялись за поваренные книги, которые нашли у Печенюги, и, роняя слюнки, выбирали рецепты.
   Я придумала принести в класс походную печку, чтобы можно было напечь блинчиков, но, когда заикнулась об этом миссис Уотсон, она лишь удивлённо закатила глаза.
   — Конечно, можно проверить, как работают школьные огнетушители, но не думаю, что мои нервы это выдержат, Джемма.
   — Не волнуйтесь, миссис Уотсон, ведь не я буду печь, а Печенюга.
   — И от него жди неприятностей! Если вы вдвоём окажетесь у походной печки, она обязательно вспыхнет.
   — Вы всё знаете наперёд, миссис Уотсон.
   — Ты совершенно права, юная леди, — ответила учительница, склонив голову набок. — Интересно, что вы задумали?

   — Мы собираемся приготовить нечто волшебное! — воскликнула я и рассмеялась. — Обещаю ничего не делать на школьной территории. Будем как ребята из программы «Бедняга Петр».
   Бэрри Бэкстер блестяще представил проект о ведущих этой передачи — Петре, Джоне и Вэле — и рассказал о далёких временах, когда её смотрели мои мама с папой. Бэрри серьёзно подошёл к делу, но не забыл про юмор, особенно когда речь зашла о малыше-слонёнке.
   Я весело хихикала вместе со всеми, но вдруг разволновалась. Похоже, первое место присудят Бэрри! Остальные вряд ли получат приз. Какой молодец Печенюга, что не поддался на мои уговоры рассказать о Майкле Оуэне. Очень многие выбрали футболистов — я бы сильно расстроилась! Человек шесть — Гарри Поттера. Мы даже устали смотреть одно и то же. Многие представили известные женские и мужские поп-группы, Джастина Тимберлейка и Дженнифер Лопес — ничего оригинального.
   Я упросила миссис Уотсон разрешить нам показать наш проект сразу после большой перемены, чтобы у нас было время на подготовку. Мы настолько увлеклись приготовлениями, что даже забыли перекусить — с нами это произошло впервые.
   — Ничего, ещё успеем подкрепиться, — сказал Печенюга, доставая из рюкзака всякую вкуснятину. — Смотри не ешь сейчас ириски, Джемма, — вдруг на всех не хватит.
   — Ну только одну, — подразнила я его и вдруг посмотрела на настенные часы. — Скорей! Вот-вот прозвенит звонок! Давай переодеваться!
   Мы натянули блестящие изумрудно-зелёные костюмы прямо поверх школьной формы. Я зачесала волосы за уши, и оба нарисовали фломастером усы, как у Толстяка Лэрри. Потом улыбнулись, как он, и задвигали бровями.

   — Классно смотримся! — воскликнул Печенюга.
   — Не классно, а просто супер!
   Все прямо попадали под парты, когда в классе появились два Толстяка Лэрри в изумрудно-зелёных костюмах. Даже миссис Уотсон смеялась до слёз.
   — Какие вы молодцы! — восхитилась она. — Ну и Джемма! А Печенюга!
   Мы с Печенюгой покачали головами:
   — Не Джемма и не Печенюга, а Толстяки Лэрри.
   Я кивнула головой Печенюге. Он кивнул в ответ.
   — Эй, друзья! — произнесли мы, как Толстяк Лэрри. — Наступило время немножко подкрепиться!
   Печенюга погладил свой объёмистый живот, а я — свою подушку.
   Мы зашаркали подошвами — топ-топ, шлёп-шлёп, — потом подпрыгнули на месте.

   Я выполняла движения левой ногой, а Печенюга — правой, поэтому мы были словно зеркальными отражениями друг друга.
   — Эй, друзья! Что вы приуныли? Надо вам приготовить что-нибудь повкуснее! — хором пропели мы.
   Печенюга вытащил кастрюлю и деревянную ложку. Миссис Уотсон разволновалась.
   — Джемма, ты сказала, что не умеешь готовить, — прошипела она.
   — Не волнуйтесь, дамочка! — смело успокоила я её в стиле Толстяка Лэрри. — Это понарошку!
   Все вытянули шеи и замерли в ожидании ответа миссис Уотсон.
   — Ладно, Толстяк Лэрри, на этот раз мы вам поверим.
   Все захохотали.
   Я прочитала рецепт, как приготовить самые вкусные и тягучие ириски, а Печенюга в это время делал вид, что помешивает сладкую массу в кастрюле. Потом он вытащил будильник малышки Полли и притворился, будто устанавливает время, а я высыпала из банки уже готовые ириски. Мы пронесли их по классу, и все с удовольствием их попробовали, даже миссис Уотсон.
   — Молодцы! — сказала она сквозь слипшиеся зубы.
   — Это ещё закуска! — предупредила я.
   — Погодите — скоро увидите наше главное блюдо, — объявил Печенюга.

   — Оно самое вкусное! — подхватила я, когда Печенюга отправился на импровизированную кухню. — Фирменный шоколадно-бисквитный торт Толстяка Лэрри!
   Я прочитала рецепт в стиле Лэрри, в нужных местах причмокивая губами — ням-ням.
   Печенюга помешивал воображаемые ингредиенты, а потом положил торт в шкафчик, на котором мы повесили листок с надписью «ХОЛОДИЛЬНИК». Все одобрительно закричали и зааплодировали, когда Печенюга достал настоящий шоколадный торт и разрезал его на тридцать равных кусочков. Для меня он сохранил кусочек с лишней вишенкой. Ещё одним сюрпризом стало объявление миссис Уотсон о том, что мы победили в конкурсе. Бэрри занял второе место. В утешение Печенюга пообещал ему испечь торт «Бедняга Пётр».

   — А ты не можешь и мне испечь торт? — спросила я.
   — Постараюсь! — пообещал Печенюга. — Потерпи недельку-другую!
   Я знала, на что он намекает, — он говорил о моём дне рождения.
   К сожалению, в этом году мне не хотелось праздновать. Любая сосиска или сандвич с яйцом, не говоря о чудесных пирожных, будут до слёз напоминать мне об Алисе. Невыносимо было думать ещё об одном праздничном торте, но Печенюга настолько увлёкся идеей, что мне не хотелось его расстраивать.
   Я сказала маме с папой (не вдаваясь в детали!), что не хочу никого приглашать.
   — Может, устроим праздничный ужин вместо чая? — предложил папа. — Выберешь своё любимое блюдо…
   — Только не спагетти по-болонски. И вообще, я не смогу одна приготовить кучу еды после полного рабочего дня!
   — Мама, я тебе давным-давно сказала, что не хочу, чтобы ко мне приходили ребята из нашего класса. Ну, может, пусть придёт Печенюга. И больше никто. Пусть будут только свои.
   — Кэллум захочет пригласить Айешу, и дедушка, конечно, придёт. И нам пора пригласить семью Печенюги — маму, папу и маленькую сестрёнку.
   — И его бабушку Джун! Без неё никак нельзя! — подал голос дедушка.
   — Больше десяти человек! И куда мы всех посадим? Чем будем угощать? Ах, боже мой, да ещё миссис Маквити замечательная кулинарка! — воскликнула мама.
   — С бабушкой ей не сравниться, — сказал дедушка, причмокнув губами при одном воспоминании.
   — Закажем пиццу, — предложил папа. — Соберёмся в саду. Предложим мужчинам пива, а женщинам — вина. Пусть дети пьют кока-колу. Ничего нет проще! На десерт съедим торт, который испечёт мальчик, а потом все споём для нашей Джеммы «С днем рожденья тебя!». Это тебе понравится, родная? Ты что притихла?
   В горле застрял ком, точно я проглотила камень. Они все старались для меня, хотели, чтобы день рождения мне запомнился. Только, к сожалению, ничего не получится. Мысли были далеко.

   Мне бы хотелось отметить его, как всегда, с Алисой.
   Папа вопросительно посмотрел на меня. Все на меня уставились. Нужно было подумать и о них.
   Я изо всех сил постаралась совладать с комом.
   — Пицца в саду — замечательная идея! Ням-ням!