Страница:
Плачут. Мистер и миссис Уотерс плачут.
Мне нельзя мешать!
— Джейд, — снова обращается ко мне медсестра.
— Нет, — отвечаю я, тряся головой, — восемьдесят один, восемьдесят два, почти досчитала, восемьдесят три…
— Джейд, наша Вики, она не смогла… — рыдает мистер Уотерс.
Знаю, что он хочет сказать, конечно, знаю, но не могу этого слышать!
— Что не смогла? — спрашиваю я.
Миссис Уотерс тихо стонет. Он ее обнимает.
— К сожалению, Вики умерла, — тихо говорит медсестра.
Я стою, крепко сжимая кулаки и не веря своим ушам. Если им совсем не поверить, возможно, не случится самое страшное.
— Пошли, Джейд, — говорит мистер Уотерс. — Тебе лучше поехать с нами.
— Мне… лучше я останусь здесь.
Я буду здесь, когда Вики неожиданно очнется, сядет в кровати и они поймут свою ошибку. Не может быть, чтобы она умерла. Я ей не позволю!
Мистер Уотерс беспокоится обо мне, но ему надо думать о жене. Похоже, она не сможет находиться со мной в одной машине. Они уходят и оставляют меня на попечение медсестры.
— Не может быть, чтобы Вики умерла, — шепчу я.
— Знаю, как трудно в это поверить, но это правда.
— Она в коме. Когда ты в коме, люди думают, что ты умер.
— Милая! Мы все проверили — Вики умерла.
— Почему нельзя подключить ее к системе жизнеобеспечения? Или сделать массаж сердца?
— Врачи работали не покладая рук. Все хотели, чтобы Вики выжила, но у нее слишком серьезные внутренние повреждения. К тому же она перенесла сильный сердечный приступ. Никто не смог ее спасти. Нам всем очень горько.
— Я хочу ее видеть.
— Нельзя, милая. Ты не родственница.
— Я ей как сестра.
— Знаю, знаю.
— Не знаете, никто не знает, никто, кроме Вики.
Она пытается меня обнять, но я вырываюсь и бегу по коридору. Резиновые подошвы школьных туфель скрипят по натертому полу. Они издают странные звуки, будто за мной кто-то гонится. Только бы это была Вики…
Выбегаю из больницы. Мчусь куда глаза глядят. Бегу и бегу. Вообще-то, я не умею бегать, но сейчас не могу остановиться. Вперед, вперед, в город… Школьная сумка больно бьет меня по спине. Что произошло с портфелем Вики? Интересно, где сейчас ее вещи? А одежда? Она все еще в школьном пиджаке, галстуке и слишком короткой юбке под больничной простыней?
Куда бегу, не знаю… Нужно замедлить ход и сориентироваться, но я не могу остановиться. Каблуки грохочут по асфальту. Дыхания не хватает. В боку колет, словно туда вставили острые колья. Наскакиваю на прохожих, спотыкаюсь, сбиваю колени, как маленький ребенок. Мне больно, с ноги капает кровь, но я продолжаю бежать к школе. Меня не остановить!
Около ворот столпился народ. Куда они смотрят? Там, на проезжей части, где лежала Вики, кто-то положил букет красных роз. Как будто капли крови волшебным образом преобразились в цветы с нежным ароматом.
Я замираю, покачиваюсь, не в силах оторвать взгляд от букета. Кто-то написал на траурной ленте: ДЛЯ ВИКИ. Я ТЕБЯ НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ. Вики умерла всего час назад, но уже превратилась в легенду.
— Ух! Всегда мечтала об огромном букете роз! — говорит Вики.
Я поворачиваюсь. Вот она, у меня за спиной. Длинные волосы колышутся на ветру. Моя Вики. Живая!
Она ухмыляется при виде моего лица:
— Можно подумать, ты встретилась с призраком! — говорит Вики и заливается веселым смехом.
4
5
Мне нельзя мешать!
— Джейд, — снова обращается ко мне медсестра.
— Нет, — отвечаю я, тряся головой, — восемьдесят один, восемьдесят два, почти досчитала, восемьдесят три…
— Джейд, наша Вики, она не смогла… — рыдает мистер Уотерс.
Знаю, что он хочет сказать, конечно, знаю, но не могу этого слышать!
— Что не смогла? — спрашиваю я.
Миссис Уотерс тихо стонет. Он ее обнимает.
— К сожалению, Вики умерла, — тихо говорит медсестра.
Я стою, крепко сжимая кулаки и не веря своим ушам. Если им совсем не поверить, возможно, не случится самое страшное.
— Пошли, Джейд, — говорит мистер Уотерс. — Тебе лучше поехать с нами.
— Мне… лучше я останусь здесь.
Я буду здесь, когда Вики неожиданно очнется, сядет в кровати и они поймут свою ошибку. Не может быть, чтобы она умерла. Я ей не позволю!
Мистер Уотерс беспокоится обо мне, но ему надо думать о жене. Похоже, она не сможет находиться со мной в одной машине. Они уходят и оставляют меня на попечение медсестры.
— Не может быть, чтобы Вики умерла, — шепчу я.
— Знаю, как трудно в это поверить, но это правда.
— Она в коме. Когда ты в коме, люди думают, что ты умер.
— Милая! Мы все проверили — Вики умерла.
— Почему нельзя подключить ее к системе жизнеобеспечения? Или сделать массаж сердца?
— Врачи работали не покладая рук. Все хотели, чтобы Вики выжила, но у нее слишком серьезные внутренние повреждения. К тому же она перенесла сильный сердечный приступ. Никто не смог ее спасти. Нам всем очень горько.
— Я хочу ее видеть.
— Нельзя, милая. Ты не родственница.
— Я ей как сестра.
— Знаю, знаю.
— Не знаете, никто не знает, никто, кроме Вики.
Она пытается меня обнять, но я вырываюсь и бегу по коридору. Резиновые подошвы школьных туфель скрипят по натертому полу. Они издают странные звуки, будто за мной кто-то гонится. Только бы это была Вики…
Выбегаю из больницы. Мчусь куда глаза глядят. Бегу и бегу. Вообще-то, я не умею бегать, но сейчас не могу остановиться. Вперед, вперед, в город… Школьная сумка больно бьет меня по спине. Что произошло с портфелем Вики? Интересно, где сейчас ее вещи? А одежда? Она все еще в школьном пиджаке, галстуке и слишком короткой юбке под больничной простыней?
Куда бегу, не знаю… Нужно замедлить ход и сориентироваться, но я не могу остановиться. Каблуки грохочут по асфальту. Дыхания не хватает. В боку колет, словно туда вставили острые колья. Наскакиваю на прохожих, спотыкаюсь, сбиваю колени, как маленький ребенок. Мне больно, с ноги капает кровь, но я продолжаю бежать к школе. Меня не остановить!
Около ворот столпился народ. Куда они смотрят? Там, на проезжей части, где лежала Вики, кто-то положил букет красных роз. Как будто капли крови волшебным образом преобразились в цветы с нежным ароматом.
Я замираю, покачиваюсь, не в силах оторвать взгляд от букета. Кто-то написал на траурной ленте: ДЛЯ ВИКИ. Я ТЕБЯ НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ. Вики умерла всего час назад, но уже превратилась в легенду.
— Ух! Всегда мечтала об огромном букете роз! — говорит Вики.
Я поворачиваюсь. Вот она, у меня за спиной. Длинные волосы колышутся на ветру. Моя Вики. Живая!
Она ухмыляется при виде моего лица:
— Можно подумать, ты встретилась с призраком! — говорит Вики и заливается веселым смехом.
4
— Не верю!
— А каково мне? — спрашивает Вики. — Что хорошего, когда видишь призрака? А уж быть одним из них…
— Ты… это правда ты?
— Ну, чего уставилась, Джейд? Ладно, пошли! Ну-ка, попробуй просунуть сквозь меня руку! Ну, давай, не бойся! Да не сюда! Знаешь ведь, как я боюсь щекотки! Ко мне нельзя прикоснуться, но я по-прежнему что-то чувствую.
Моя дрожащая рука проскальзывает сквозь талию Вики. Она хихикает. Я тоже смеюсь — всегда заражаюсь ее смехом, хотя в школе от этого одни неприятности. О господи! Похоже, они снова начинаются. На месте, где произошел несчастный случай, собралась толпа народу с бледными, скорбными лицами. Они смотрят на следы от шин на дороге, на цветы… На меня они тоже смотрят, а я смеюсь.
— Они тебя тоже видят?
— Нет, не думаю. Хотя можно проверить…
Пританцовывая, Вики подходит к женщине средних лет, в майке и легинсах, и машет рукой прямо перед ее лицом. Та даже не моргнула!
Вики смеется.
— Вы меня слышите? — кричит она ей прямо в ухо.
Голова женщины даже не качнулась. Она смотрит прямо на меня и хмурится.
— Она тебя не слышит, — говорю я.
— Зато тебя слышит, идиотка! — отвечает Вики. — Придется говорить шепотом, Джейд, и постарайся не шевелить губами.
— Ты что думаешь, я чревовещатель? — бурчу я.
Женщина подходит ко мне. На помощь!
— Ты слышала о несчастном случае? Вероятно, нет. Девочка твоего возраста. Из вашей школы. Ее сбила машина. Сегодня. Какой ужас! Столько крови!
— Старая глупая летучая мышь! У меня ни капли крови не было! — говорит Вики. — Скажи ей, пусть убирается! Надо же — нацепить легинсы на такую задницу!
Мне приходится сделать над собой усилие, чтобы не рассмеяться.
Женщина продолжает нести чепуху. Она слишком возбуждена. На нее неприятно смотреть.
Стоят, обнявшись, две девочки — шестиклассницы в спортивных костюмах после физкультуры. Обе плачут, хотя вряд ли они когда-нибудь общались с Вики.
— По-моему, это подруга Вики Уотерс, — вздрагивая, говорит одна из них.
Обе моргают, как будто застали меня на месте преступления.
— Сделай грустное лицо, идиотка, — шипит Вики. — Поплачь! Покажи, что переживаешь!
Голова у меня идет кругом. Они подходят ко мне — торжественно серьезные, с красными глазами.
— Ты была с Вики, когда это произошло? — приглушенно спрашивает одна из них голосом священника.
Я киваю. Вики тоже кивает, валяя дурака.
— Тебе, наверное, сейчас очень тяжело. Невозможно поверить!
Я снова киваю. Действительно, невозможно!
— Кажется, у тебя шок. Хочешь, мы проводим тебя домой?
Меня охватывает паника.
— Нет, все нормально! Просто мне нужно побыть одной!
Я спешу дальше, не дав себя уговорить. Вики бежит за мной. Куда там — остаться наедине со своими мыслями! Она бросается вперед, потом быстро возвращается, крутится юлой, даже пролетает сквозь меня и вдруг повисает надо мной в воздухе да еще насмехается! Мне приходится задрать голову, чтобы с ней поговорить.
— Ты умеешь летать?
— Здорово, правда?
— У тебя есть крылья?
— Нет. И очень хорошо! Было бы неудобно, если бы они оттягивали спину. Как тогда носить лифчик, если тебе перья мешают?
— Ты сейчас в трусах и лифчике?
— Конечно! Что за глупый вопрос?!
— Ну, не знаю… Трудно представить призрака в нижнем белье.
Только сейчас я заметила, в какой Вики одежде: на ней потрясающие брюки и фирменный, черный с серебром, топ. Мы его видели в отделе «Стиль», когда ее мама водила нас в торговый центр «Лейклендз».
Она ловит мой взгляд и улыбается:
— Что, классно смотрится?
— Откуда у тебя такие вещи?
— У меня не было времени расхаживать по Небесному торговому центру, — говорит Вики, закатывая глаза. — Я просто выбрала себе одежду, и она материализовалась. Здорово, правда?
— А для меня там можно что-нибудь подобрать?
— Нет, только для призраков. Видишь бирку? — говорит Вики и выворачивает топ наизнанку. Мой палец проскальзывает сквозь него и ничего не чувствует.
— Ты шутишь по поводу Небесного торгового центра?
— Да ну тебя!
— Слушай, а ты там была? В раю…
— Пока не довелось — я ведь только сегодня днем умерла. Вот и парю в воздухе. Наверное, у меня до сих пор шок.
— И у меня тоже. Вики, а что ты чувствовала, когда умирала?
Она молча летает вокруг меня. От этого начинает кружиться голова.
Ну, расскажи! Мы всегда все друг другу рассказываем.
— Это произошло так быстро. Мы с тобой поссорились, а потом…
— Пожалуйста, не надо! Не хочу вспоминать!
— Неудивительно!
Но она меня пожалела:
— Ну вот, эта машина меня ударила — бум! И я — бух на землю, ну а потом, потом все было как в тумане. Меня куда-то долго везли, и кто-то держал меня за руку.
— Я!
— Знаю, что это была ты. Представляешь, Джейд, ты в моих предсмертных воспоминаниях!
— А когда ты умерла? Как это было?
— Ты похожа на глупую журналистку: «Расскажи нам, Вики, что ты чувствовала, когда твой мозг перестал работать, а сердце остановилось, и мы напишем об этом на первых страницах бульварных газет». Ну ладно, слушай! Я лежала в больнице, и вокруг меня суетились врачи, как в сериале «Скорая помощь», и еще там был хирург-садист с прямыми грязными волосами…
— Я его видела!
— Он грубо давил мне на грудь. Вдруг кто-то сказал: «Мы ее потеряли», и они оставили меня в покое. Я продолжала там лежать — меня словно оглушило. А потом я вздрогнула и как будто вышла из своего тела. Знаешь, как одежду снимаешь…
— Вот это да!
— Очень похожее ощущение… Потом взмыла вверх…
— Я знала, что именно так и будет!
— Смотрела с потолка на врачей и медсестер. Очень странно видеть одни макушки! Потом поплыла по коридору и продолжала надеяться, что это будет один из тех случаев, когда душа возвращается в тело. Врач с грязными волосами еще раз надавит мне на сердце, и я вернусь, жива и невредима, и тут я увидела медсестру, которая говорила маме и папе…
— А они тебя видели?
— Не думаю. Папа точно нет, а вот мама… Я попробовала до нее дотронуться, и она вздрогнула, как будто что-то почувствовала. Но, кажется, она меня не видела и не слышала.
— А я вижу.
— Ну, мы всегда говорили на секретном, понятном только нам языке, и ты заранее знала, что я хочу сказать.
— Ах, Вики! Нас нельзя разлучить! — с чувством говорю я.
Проходивший мимо мальчик, который поддавал ногой портфель, словно футбольный мяч, остановился как вкопанный. Потом заморгал, странно на меня посмотрел, поднял свой пыльный портфель и пустился наутек.
— Эх ты, чудачка! Говори шепотом! — ворчит Вики.
Мы почти дошли до угла — отсюда мы обычно расходимся по домам.
— Хочу домой! — вдруг говорит Вики, и по ее щекам катятся слезы.
— Ой, Вики! — Я пытаюсь ее обнять. (Как будто тень обнимаешь!)
— Как странно! Не могу поверить! Не хочу быть мертвой! — рыдает она. — Хочу снова быть собой. Собой настоящей! Надоело всюду летать! Хочу жить нормальной жизнью!
— Не плачь, Вик! — Я достаю бумажный платок и пытаюсь вытереть ей слезы, но они все катятся и катятся, а платок остается сухим.
— Хочу к маме! — рыдает Вики. — Я пойду домой, даже если они меня не видят!
— А потом ты ко мне вернешься? — прошу я.
— Да, конечно.
— Когда?
— Не знаю, — шмыгает носом Вики. — Призракам не назначают свиданий, Джейд. Мы материализуемся, когда и где захотим. — Она слабо улыбается мне и уплывает по воздуху, исчезая из виду.
Я ее снова и снова окликаю. Она не возвращается. Без нее я чувствую себя потерянной и одинокой. Вновь подступает ужас пережитого. Нужно идти домой.
Ненавижу свой дом. Мы живем в районе многоэтажек под названием «Оксфорд», в квартире на втором этаже. Мама раньше говорила, что когда-нибудь у нас будет свой дом. Может быть, мы переедем в одно из черно-белых зданий на Тюдор-авеню, где живет Вики.
Вики там больше не живет.
До сих пор не могу в это поверить! Я поднимаюсь наверх, иду по лестничной площадке, и в дверях на меня сразу накидывается мама:
— Ради бога, Джейд! Где ты была? Я пришла с работы полчаса назад! Мы тут с ума сходим!
Странно, с чего это она разволновалась? Еще совсем недавно меня будто не существовало! Она даже не слушает, когда я с ней разговариваю. И папа тоже на меня особого внимания не обращает. А сейчас он меня обнимает и трется щекой о мою щеку. Он еще не побрился, и от него пахнет постелью. Я вырываюсь.
— Что случилось, Джейд? У тебя неприятности? Ты так выглядишь, будто случилось что-то ужасное!
— Случилось, — говорю я дрожащим голосом.
— Только без слез! Опять где-то шлялась с Вики?! Куда вы ходили? По магазинам? Или в «Макдоналдс»? Я этого не потерплю! Рано тебе гулять одной! Чтобы сразу после школы шла домой! Я не позволю, чтобы эта Вики сбивала тебя с пути истинного!
— Она больше не будет!
— Что ты этим хочешь сказать, детка? — спрашивает папа.
— Не говори таким трагическим тоном! — говорит мама. — Что случилось? Вы с Вики поссорились?
— Вики умерла, — оглушаю я обоих.
Потом мама встряхивает головой и начинает поправлять прическу.
— Разве можно такое говорить?! Не глупи, Джейд! «Вики умерла!»
— Это правда! Ее сбила машина! — Я срываюсь на крик.
— О боже! — говорит мама и вдруг обнимает меня. — А ты, Джейд? Господи боже мой, ты не пострадала?
— Нет, только Вики. Мы вышли из школы, и она… и она… и эта машина… машина… машина…
Мама укачивает меня, будто я снова стала маленькой:
— Ну, не надо, моя хорошая!
— Я поехала вместе с ней на «скорой помощи», — говорю я, уткнувшись в мамин темно-синий костюм. — Держала ее за руку, говорила с ней. Надеялась, что врачи сделают ей операцию и она очнется. Но она умерла.
— Эта милая девочка! Бедная Вики! — шепчет папа.
— Бедная Джейд! — говорит мама и прижимает меня к себе так крепко, что мне становится трудно дышать.
— А каково мне? — спрашивает Вики. — Что хорошего, когда видишь призрака? А уж быть одним из них…
— Ты… это правда ты?
— Ну, чего уставилась, Джейд? Ладно, пошли! Ну-ка, попробуй просунуть сквозь меня руку! Ну, давай, не бойся! Да не сюда! Знаешь ведь, как я боюсь щекотки! Ко мне нельзя прикоснуться, но я по-прежнему что-то чувствую.
Моя дрожащая рука проскальзывает сквозь талию Вики. Она хихикает. Я тоже смеюсь — всегда заражаюсь ее смехом, хотя в школе от этого одни неприятности. О господи! Похоже, они снова начинаются. На месте, где произошел несчастный случай, собралась толпа народу с бледными, скорбными лицами. Они смотрят на следы от шин на дороге, на цветы… На меня они тоже смотрят, а я смеюсь.
— Они тебя тоже видят?
— Нет, не думаю. Хотя можно проверить…
Пританцовывая, Вики подходит к женщине средних лет, в майке и легинсах, и машет рукой прямо перед ее лицом. Та даже не моргнула!
Вики смеется.
— Вы меня слышите? — кричит она ей прямо в ухо.
Голова женщины даже не качнулась. Она смотрит прямо на меня и хмурится.
— Она тебя не слышит, — говорю я.
— Зато тебя слышит, идиотка! — отвечает Вики. — Придется говорить шепотом, Джейд, и постарайся не шевелить губами.
— Ты что думаешь, я чревовещатель? — бурчу я.
Женщина подходит ко мне. На помощь!
— Ты слышала о несчастном случае? Вероятно, нет. Девочка твоего возраста. Из вашей школы. Ее сбила машина. Сегодня. Какой ужас! Столько крови!
— Старая глупая летучая мышь! У меня ни капли крови не было! — говорит Вики. — Скажи ей, пусть убирается! Надо же — нацепить легинсы на такую задницу!
Мне приходится сделать над собой усилие, чтобы не рассмеяться.
Женщина продолжает нести чепуху. Она слишком возбуждена. На нее неприятно смотреть.
Стоят, обнявшись, две девочки — шестиклассницы в спортивных костюмах после физкультуры. Обе плачут, хотя вряд ли они когда-нибудь общались с Вики.
— По-моему, это подруга Вики Уотерс, — вздрагивая, говорит одна из них.
Обе моргают, как будто застали меня на месте преступления.
— Сделай грустное лицо, идиотка, — шипит Вики. — Поплачь! Покажи, что переживаешь!
Голова у меня идет кругом. Они подходят ко мне — торжественно серьезные, с красными глазами.
— Ты была с Вики, когда это произошло? — приглушенно спрашивает одна из них голосом священника.
Я киваю. Вики тоже кивает, валяя дурака.
— Тебе, наверное, сейчас очень тяжело. Невозможно поверить!
Я снова киваю. Действительно, невозможно!
— Кажется, у тебя шок. Хочешь, мы проводим тебя домой?
Меня охватывает паника.
— Нет, все нормально! Просто мне нужно побыть одной!
Я спешу дальше, не дав себя уговорить. Вики бежит за мной. Куда там — остаться наедине со своими мыслями! Она бросается вперед, потом быстро возвращается, крутится юлой, даже пролетает сквозь меня и вдруг повисает надо мной в воздухе да еще насмехается! Мне приходится задрать голову, чтобы с ней поговорить.
— Ты умеешь летать?
— Здорово, правда?
— У тебя есть крылья?
— Нет. И очень хорошо! Было бы неудобно, если бы они оттягивали спину. Как тогда носить лифчик, если тебе перья мешают?
— Ты сейчас в трусах и лифчике?
— Конечно! Что за глупый вопрос?!
— Ну, не знаю… Трудно представить призрака в нижнем белье.
Только сейчас я заметила, в какой Вики одежде: на ней потрясающие брюки и фирменный, черный с серебром, топ. Мы его видели в отделе «Стиль», когда ее мама водила нас в торговый центр «Лейклендз».
Она ловит мой взгляд и улыбается:
— Что, классно смотрится?
— Откуда у тебя такие вещи?
— У меня не было времени расхаживать по Небесному торговому центру, — говорит Вики, закатывая глаза. — Я просто выбрала себе одежду, и она материализовалась. Здорово, правда?
— А для меня там можно что-нибудь подобрать?
— Нет, только для призраков. Видишь бирку? — говорит Вики и выворачивает топ наизнанку. Мой палец проскальзывает сквозь него и ничего не чувствует.
— Ты шутишь по поводу Небесного торгового центра?
— Да ну тебя!
— Слушай, а ты там была? В раю…
— Пока не довелось — я ведь только сегодня днем умерла. Вот и парю в воздухе. Наверное, у меня до сих пор шок.
— И у меня тоже. Вики, а что ты чувствовала, когда умирала?
Она молча летает вокруг меня. От этого начинает кружиться голова.
Ну, расскажи! Мы всегда все друг другу рассказываем.
— Это произошло так быстро. Мы с тобой поссорились, а потом…
— Пожалуйста, не надо! Не хочу вспоминать!
— Неудивительно!
Но она меня пожалела:
— Ну вот, эта машина меня ударила — бум! И я — бух на землю, ну а потом, потом все было как в тумане. Меня куда-то долго везли, и кто-то держал меня за руку.
— Я!
— Знаю, что это была ты. Представляешь, Джейд, ты в моих предсмертных воспоминаниях!
— А когда ты умерла? Как это было?
— Ты похожа на глупую журналистку: «Расскажи нам, Вики, что ты чувствовала, когда твой мозг перестал работать, а сердце остановилось, и мы напишем об этом на первых страницах бульварных газет». Ну ладно, слушай! Я лежала в больнице, и вокруг меня суетились врачи, как в сериале «Скорая помощь», и еще там был хирург-садист с прямыми грязными волосами…
— Я его видела!
— Он грубо давил мне на грудь. Вдруг кто-то сказал: «Мы ее потеряли», и они оставили меня в покое. Я продолжала там лежать — меня словно оглушило. А потом я вздрогнула и как будто вышла из своего тела. Знаешь, как одежду снимаешь…
— Вот это да!
— Очень похожее ощущение… Потом взмыла вверх…
— Я знала, что именно так и будет!
— Смотрела с потолка на врачей и медсестер. Очень странно видеть одни макушки! Потом поплыла по коридору и продолжала надеяться, что это будет один из тех случаев, когда душа возвращается в тело. Врач с грязными волосами еще раз надавит мне на сердце, и я вернусь, жива и невредима, и тут я увидела медсестру, которая говорила маме и папе…
— А они тебя видели?
— Не думаю. Папа точно нет, а вот мама… Я попробовала до нее дотронуться, и она вздрогнула, как будто что-то почувствовала. Но, кажется, она меня не видела и не слышала.
— А я вижу.
— Ну, мы всегда говорили на секретном, понятном только нам языке, и ты заранее знала, что я хочу сказать.
— Ах, Вики! Нас нельзя разлучить! — с чувством говорю я.
Проходивший мимо мальчик, который поддавал ногой портфель, словно футбольный мяч, остановился как вкопанный. Потом заморгал, странно на меня посмотрел, поднял свой пыльный портфель и пустился наутек.
— Эх ты, чудачка! Говори шепотом! — ворчит Вики.
Мы почти дошли до угла — отсюда мы обычно расходимся по домам.
— Хочу домой! — вдруг говорит Вики, и по ее щекам катятся слезы.
— Ой, Вики! — Я пытаюсь ее обнять. (Как будто тень обнимаешь!)
— Как странно! Не могу поверить! Не хочу быть мертвой! — рыдает она. — Хочу снова быть собой. Собой настоящей! Надоело всюду летать! Хочу жить нормальной жизнью!
— Не плачь, Вик! — Я достаю бумажный платок и пытаюсь вытереть ей слезы, но они все катятся и катятся, а платок остается сухим.
— Хочу к маме! — рыдает Вики. — Я пойду домой, даже если они меня не видят!
— А потом ты ко мне вернешься? — прошу я.
— Да, конечно.
— Когда?
— Не знаю, — шмыгает носом Вики. — Призракам не назначают свиданий, Джейд. Мы материализуемся, когда и где захотим. — Она слабо улыбается мне и уплывает по воздуху, исчезая из виду.
Я ее снова и снова окликаю. Она не возвращается. Без нее я чувствую себя потерянной и одинокой. Вновь подступает ужас пережитого. Нужно идти домой.
Ненавижу свой дом. Мы живем в районе многоэтажек под названием «Оксфорд», в квартире на втором этаже. Мама раньше говорила, что когда-нибудь у нас будет свой дом. Может быть, мы переедем в одно из черно-белых зданий на Тюдор-авеню, где живет Вики.
Вики там больше не живет.
До сих пор не могу в это поверить! Я поднимаюсь наверх, иду по лестничной площадке, и в дверях на меня сразу накидывается мама:
— Ради бога, Джейд! Где ты была? Я пришла с работы полчаса назад! Мы тут с ума сходим!
Странно, с чего это она разволновалась? Еще совсем недавно меня будто не существовало! Она даже не слушает, когда я с ней разговариваю. И папа тоже на меня особого внимания не обращает. А сейчас он меня обнимает и трется щекой о мою щеку. Он еще не побрился, и от него пахнет постелью. Я вырываюсь.
— Что случилось, Джейд? У тебя неприятности? Ты так выглядишь, будто случилось что-то ужасное!
— Случилось, — говорю я дрожащим голосом.
— Только без слез! Опять где-то шлялась с Вики?! Куда вы ходили? По магазинам? Или в «Макдоналдс»? Я этого не потерплю! Рано тебе гулять одной! Чтобы сразу после школы шла домой! Я не позволю, чтобы эта Вики сбивала тебя с пути истинного!
— Она больше не будет!
— Что ты этим хочешь сказать, детка? — спрашивает папа.
— Не говори таким трагическим тоном! — говорит мама. — Что случилось? Вы с Вики поссорились?
— Вики умерла, — оглушаю я обоих.
Потом мама встряхивает головой и начинает поправлять прическу.
— Разве можно такое говорить?! Не глупи, Джейд! «Вики умерла!»
— Это правда! Ее сбила машина! — Я срываюсь на крик.
— О боже! — говорит мама и вдруг обнимает меня. — А ты, Джейд? Господи боже мой, ты не пострадала?
— Нет, только Вики. Мы вышли из школы, и она… и она… и эта машина… машина… машина…
Мама укачивает меня, будто я снова стала маленькой:
— Ну, не надо, моя хорошая!
— Я поехала вместе с ней на «скорой помощи», — говорю я, уткнувшись в мамин темно-синий костюм. — Держала ее за руку, говорила с ней. Надеялась, что врачи сделают ей операцию и она очнется. Но она умерла.
— Эта милая девочка! Бедная Вики! — шепчет папа.
— Бедная Джейд! — говорит мама и прижимает меня к себе так крепко, что мне становится трудно дышать.
5
Я не могу заснуть. Всю ночь мечусь по кровати: то свернусь клубочком, то, наоборот, вытянусь, то лягу на бок, то на живот и в конце концов прячу голову под подушку. Не могу отвлечься от грустных мыслей. Думаю и думаю о Вики. Как только начинаю засыпать, слышу скрип тормозов и пронзительный крик. И снова просыпаюсь!
Не могу отключиться! Пытаюсь позвать Вики, но она не приходит. Открываю окно, свешиваюсь с подоконника и ищу ее в темноте. Представляю себе Вики, но не могу оживить, как тогда, после больницы. Воображаемая Вики говорит чушь и исчезает в ночи.
Светает, начинают петь птицы, наступает самый обычный день… Я зарываюсь под пуховое одеяло. В комнату входит мама — приносит завтрак на подносе, как будто я больна.
Суббота… Мне не надо идти в школу, и маме — на работу. Обычно по выходным она делает что-нибудь по дому или ходит по магазинам, а я торчу у Вики.
Сегодня мы обе слоняемся из угла в угол и не знаем, чем заняться. Мама набирается храбрости и звонит маме Вики. Я боюсь, что миссис Уотерс станет на меня жаловаться, но мама говорит, что обо мне и речи не было.
— Похороны в среду, в одиннадцать. О боже, надо подумать о венке. Ты знаешь, какие цветы любила Вики?
— Лилии. Белые лилии.
— Они стоят целое состояние, но делать нечего. В чем ты пойдешь?
Нам целый день звонят из школы, чтобы обсудить страшную новость. Почти все — друзья Вики, а не мои. Звонят девочки, которым хотелось с ней дружить. Мальчишки тоже звонят. Некоторые ведут себя так, будто были ее бойфрендами, что очень глупо: она их ведь терпеть не могла, особенно парней из нашего класса.
Даже Толстый Сэм, завзятый шут, на этот раз говорит серьезно:
— Мне очень жаль, Джейд! Представляю, как тебе тяжело! Вы с Вики всегда были вместе!
Ах, если бы мы могли сейчас быть вместе! Почему она ко мне не приходит?!
В воскресенье становится еще хуже. Я не знаю, что мне с собой делать. Телевизор смотреть не могу. Странно — еще два дня назад меня волновали персонажи мыльных опер, и мы обсуждали их с Вики, как своих знакомых. Не могу слушать музыку, потому что мы всегда подпевали любимым певцам, а теперь мелодии кажутся чужими. Не могу читать. Слова расползаются, как червяки, в них нет никакого смысла. Не могу делать уроки. Наверное, у меня будут неприятности, но кого это волнует!
Ничто в мире не имеет значения, кроме Вики. Я трачу уйму времени, чтобы вызвать ее в своем воображении, но ничего не получается. Я так хочу ее видеть, что днем говорю маме: мне надо сбегать домой к Вики. Где еще ее искать?
— Не знаю, Джейд, — говорит мама, кусая губы. — Вряд ли это удобно! Не надо беспокоить людей, особенно сейчас.
— Но мне нужно, мама. Я хочу быть поближе к Вики. Ну пожалуйста!
После обеда мама идет со мной к Вики, пока папа дремлет на диване. В выходные он не работает в ночную смену, но не может изменить свои привычки и поэтому спит днем.
Когда мы подходим к дому Вики, мне становится страшно, и я хочу домой.
— В чем дело? — спрашивает мама. — Не бойся, детка, я с тобой.
Но мне кажется, она тоже боится.
— Я передумала. Что-то мне не хочется туда идти.
— Ну уж нет. Пришли так пришли.
— Не хочу видеть ее маму!
— Ну, может быть, ей станет легче, потому что вы с Вики были как сестры.
— Мне кажется, она меня не любит. По-моему, она винит меня в том, что произошло.
— Какая чушь! Прекрати, Джейд! — повышает голос мама.
Я легонько толкаю ее локтем — боюсь, что мама Вики может нас услышать.
— Пожалуйста, мама, пойдем домой!
— Но ты же целый день ныла и просилась сюда!
— Я хотела увидеть Вики, — плача, говорю я.
Мама смотрит на меня широко открытыми глазами, точно я сошла с ума. Наверное, так оно и есть. Не знаю. Я теперь ничего не знаю.
Снова не могу заснуть. В понедельник утром мама не приходит, чтобы меня разбудить, но я встаю сама. Взвешиваюсь на весах в ванной. С пятницы я потеряла два килограмма. Кажется, во рту давно не было ни крошки. Есть не хочется, но мама суетится вокруг меня, поджаривает мне тост, поит чаем. Чай кисловатый, с апельсиновой отдушкой. Тост черствый и, когда я пытаюсь его проглотить, царапает горло.
— Попробуй что-нибудь съесть, — говорит мама. — Так и заболеть недолго! Только посмотри на себя! До чего ты бледная! Ты похожа на призрака!
— Пожалуйста, не надо!
— Прости, Джейд, я не хотела. Послушай, детка, может, тебе не ходить в школу? Ложись-ка ты снова в постель! Может, попробуешь уснуть?
Кажется, я точно сойду с ума, если останусь дома еще на один день, поэтому надеваю школьную форму и вешаю на плечо портфель с невыполненным домашним заданием.
— Ты молодец, мужественная девочка. — Она гладит меня по плечу.
Сейчас мама очень добрая. Никогда раньше она не суетилась вокруг меня, даже когда я была маленькой. Ей хотелось, чтобы у нее был активный ребенок, которого можно было бы наряжать и баловать, а не какое-то робкое, худое и глупое существо, вечно пытающееся от всех спрятаться.
— Хочешь, я пойду с тобой?
Конечно, хочу, но мама смотрит на часы — я знаю, она уже опаздывает на работу.
— Ничего, все будет хорошо! Я не маленькая! — говорю я, хотя чувствую себя так, будто иду в первый раз в детский сад.
Я снова начинаю надеяться на встречу с Вики, и приходится поскорее уйти из дома, чтобы не расплакаться.
На бегу я не могу плакать. Сил хватает только до конца улицы — нужно остановиться. Сердце выпрыгивает из груди. Зря Вики надеялась, что бег мне может понравиться!
Ну почему, почему, почему я не сказала тогда «да»? Пошли бы мы под руку домой, сегодня были бы вместе — шли бы, как всегда, в школу, только мы вдвоем.
— Мы опять вместе, дурочка!
— Ах, Вики! — Я бегу ей навстречу, распахнув руки для объятий.
— Эй, потише, чудачка! Люди смотрят! Разговариваешь сама с собой! Размахиваешь руками! Говори шепотом, забыла?
— Где ты была? — шепчу я и пытаюсь взять ее за руку, но чувствую только свою ладонь.
— Носилась по воздуху, завывала, рыдала и пугала народ. В общем, занималась тем, что обычно делают призраки.
— Почему ты не можешь говорить серьезно? Я очень по тебе соскучилась!
— Что, плохо без меня? Так всегда бывает, когда умирают близкие.
— Мне показалось, что я придумала себе нашу встречу после больницы.
— Какое нахальство! У тебя бы ничего не получилось! Меня нельзя придумать. Я единственная!
Она показывает мне язык. Он такой розовый, остренький, блестит… Однако, когда я хочу его потрогать, палец остается сухим.
— Ага! В следующий раз укушу! — говорит Вики. — Ты отвратительно выглядишь! Что с твоими волосами?
Я убираю их с глаз и заправляю за уши. Кажется, с пятницы я не только не мыла голову, но и не причесывалась. Волосы Вики выглядят потрясающе — золотисто-рыжие, они блестят на солнце, как нимб.
— Ты похожа… на ангела.
— Да брось! Хотя, пожалуйста, можешь восхищаться сколько угодно!
— Что?
Я смотрю вверх. Вики заливается веселым смехом:
— С каких это пор ты увлеклась религией, Джейд?
— А с каких это пор ты стала призраком? — парирую я.
Я оглядываю ее с ног до головы. Она все в том же черном наряде. Украдкой смотрю ей на спину… Не выросли ли там серебряные крылья?
— Хватит на меня пялиться! Мне еще предстоит подняться по небесной лестнице или угодить прямо в адский огонь…
— Не надо!
— Не бойся! Я никуда не пойду. Пока. У меня еще здесь дела. Нужно с тобой погулять.
— Ты не приходила ко мне все выходные!
— Я была с мамой.
— Кажется, ты говорила, она тебя не видит.
— Зато я ее вижу. И тебя тоже! Помнишь, как ты с мамой крутилась в воскресенье около нашей двери? — смеется она, глядя на мое виноватое лицо.
— Мне просто очень захотелось тебя увидеть, Вик!
— Ну, сейчас-то ты меня видишь! Я пришла к тебе одной! Но предупреждаю: хватит на меня глазеть! Люди решат, что ты чокнутая. Хотя только что погибла твоя лучшая подруга… Может быть, ничего тут странного нет? Ладно, давай пойдем в школу! Хочу послушать, что там обо мне говорят.
— Можешь не сомневаться! Ты всегда будешь в центре внимания, даже на том свете!
Я тыкаю ее в живот. Палец проходит насквозь.
— Ой! — взвизгнула Вики и скрючилась от боли.
— Боже! Я сделала тебе больно? Я не хотела! Я думала… Ой, Вики!
Теперь она громко хохочет:
— Вот я тебя и провела! Только не надо меня тыкать пальцем, чтобы проверить, что я чувствую. Пошли!
Она мчится вперед, а я, спотыкаясь, ковыляю следом и боюсь, что она может снова исчезнуть. Теперь она бежит даже быстрее, чем прежде, потому что закон земного притяжения на нее не действует. Вики поворачивает за угол и оказывается на дороге, ведущей к школе, гораздо раньше, чем я. У школы я ее догоняю. Она стоит на том месте, где произошел несчастный случай. Она не одна. Там толпы народу — не только ребята из нашей школы, но и взрослые. Многие плачут, обнимают друг друга или пытаются рассмотреть что-то на асфальте. На месте, где погибла Вики, полно цветов, мягких игрушек… цветы и игрушки тянутся до самой ограды на тротуаре.
— Надо же! — говорит Вики. — Прямо как у принцессы Дианы!
Люди поворачиваются, показывают пальцами, смотрят в нашу сторону. На какое-то мгновение мне кажется, что они видят Вики. Потом я понимаю, что все смотрят на меня. Они что-то про себя бормочут, шепчутся, вдруг я чувствую на себе свет от фотовспышки. Я зажмуриваюсь, яркий луч ударяет мне в глаза.
— Ты лучшая подруга Вики? Ты была с ней, когда ее сбила машина? Как это произошло? Что ты сейчас чувствуешь, когда Вики больше нет?
Я смотрю на корреспондента и не верю своим глазам.
— Какой наглый! — говорит Вики. — Скажи ему, пусть убирается и не лезет в чужие дела!
Она и ему это говорит, но произносит слова покрепче. Рядом еще кто-то ругается. Это Толстый Сэм. Для девятиклассника он слишком высокий и толстый, поэтому легко оттесняет от меня корреспондента.
— Оставь ее в покое, придурок! Она не хочет с тобой разговаривать!
Сэм хватает меня за руку, и мы проталкиваемся сквозь толпу. Я тревожно озираюсь по сторонам и боюсь потерять Вики из виду, но она, удивленно приподняв брови, стоит прямо за мной.
— Надо же, не знала, что Толстый Сэм ко мне неравнодушен! Он очень расстроился, да?
Он все еще тащит меня за собой, и мы входим в школьный вестибюль.
— Молодец, Сэм! — говорит миссис Кембридж бросаясь в коридоре нам навстречу. — Ах, Джейд, я просто не могу в это поверить!
Она обнимает меня и Сэма. Миссис Кембридж самая строгая учительница в школе, которая всегда оставляла Вики после уроков за плохое поведение… А сейчас она плачет.
Невероятно! — восклицает Вики, приплясывая вокруг нас. — И ты, и Толстый Сэм, и миссис Кембридж — все меня любили!
Потом из кабинета выходит наш директор, мистер Файлзворт, — даже у него на глазах слезы за толстыми стеклами очков. Он что-то бормочет об ужасной трагедии и о специальной молитве, которую нужно прочитать в актовом зале, а потом спрашивает, не хочу ли я выступить с речью, так как Вики была моей лучшей подругой.
— Мне кажется, Джейд будет очень трудно выступать, — твердо говорит миссис Кембридж. — Зря ты вообще пришла сегодня в школу! Похоже, у тебя очень сильный шок.
Мое странное поведение объясняется тем, что мне трудно без смеха смотреть на Вики в таком игривом настроении: она корчит рожицы и очень потешно передразнивает мистера Файлзворта, когда он со смиренно-торжественным видом сжимает перед собой руки.
Приходится прикусить нижнюю губу, чтобы не расхохотаться.
Вики еще больше входит в раж, и я фыркаю, но вместо смеха у меня получаются слезы. Я плачу на глазах у миссис Кембридж, мистера Файлзворта и Толстого Сэма. Это уж совсем никуда не годится!
Не могу отключиться! Пытаюсь позвать Вики, но она не приходит. Открываю окно, свешиваюсь с подоконника и ищу ее в темноте. Представляю себе Вики, но не могу оживить, как тогда, после больницы. Воображаемая Вики говорит чушь и исчезает в ночи.
Светает, начинают петь птицы, наступает самый обычный день… Я зарываюсь под пуховое одеяло. В комнату входит мама — приносит завтрак на подносе, как будто я больна.
Суббота… Мне не надо идти в школу, и маме — на работу. Обычно по выходным она делает что-нибудь по дому или ходит по магазинам, а я торчу у Вики.
Сегодня мы обе слоняемся из угла в угол и не знаем, чем заняться. Мама набирается храбрости и звонит маме Вики. Я боюсь, что миссис Уотерс станет на меня жаловаться, но мама говорит, что обо мне и речи не было.
— Похороны в среду, в одиннадцать. О боже, надо подумать о венке. Ты знаешь, какие цветы любила Вики?
— Лилии. Белые лилии.
— Они стоят целое состояние, но делать нечего. В чем ты пойдешь?
Нам целый день звонят из школы, чтобы обсудить страшную новость. Почти все — друзья Вики, а не мои. Звонят девочки, которым хотелось с ней дружить. Мальчишки тоже звонят. Некоторые ведут себя так, будто были ее бойфрендами, что очень глупо: она их ведь терпеть не могла, особенно парней из нашего класса.
Даже Толстый Сэм, завзятый шут, на этот раз говорит серьезно:
— Мне очень жаль, Джейд! Представляю, как тебе тяжело! Вы с Вики всегда были вместе!
Ах, если бы мы могли сейчас быть вместе! Почему она ко мне не приходит?!
В воскресенье становится еще хуже. Я не знаю, что мне с собой делать. Телевизор смотреть не могу. Странно — еще два дня назад меня волновали персонажи мыльных опер, и мы обсуждали их с Вики, как своих знакомых. Не могу слушать музыку, потому что мы всегда подпевали любимым певцам, а теперь мелодии кажутся чужими. Не могу читать. Слова расползаются, как червяки, в них нет никакого смысла. Не могу делать уроки. Наверное, у меня будут неприятности, но кого это волнует!
Ничто в мире не имеет значения, кроме Вики. Я трачу уйму времени, чтобы вызвать ее в своем воображении, но ничего не получается. Я так хочу ее видеть, что днем говорю маме: мне надо сбегать домой к Вики. Где еще ее искать?
— Не знаю, Джейд, — говорит мама, кусая губы. — Вряд ли это удобно! Не надо беспокоить людей, особенно сейчас.
— Но мне нужно, мама. Я хочу быть поближе к Вики. Ну пожалуйста!
После обеда мама идет со мной к Вики, пока папа дремлет на диване. В выходные он не работает в ночную смену, но не может изменить свои привычки и поэтому спит днем.
Когда мы подходим к дому Вики, мне становится страшно, и я хочу домой.
— В чем дело? — спрашивает мама. — Не бойся, детка, я с тобой.
Но мне кажется, она тоже боится.
— Я передумала. Что-то мне не хочется туда идти.
— Ну уж нет. Пришли так пришли.
— Не хочу видеть ее маму!
— Ну, может быть, ей станет легче, потому что вы с Вики были как сестры.
— Мне кажется, она меня не любит. По-моему, она винит меня в том, что произошло.
— Какая чушь! Прекрати, Джейд! — повышает голос мама.
Я легонько толкаю ее локтем — боюсь, что мама Вики может нас услышать.
— Пожалуйста, мама, пойдем домой!
— Но ты же целый день ныла и просилась сюда!
— Я хотела увидеть Вики, — плача, говорю я.
Мама смотрит на меня широко открытыми глазами, точно я сошла с ума. Наверное, так оно и есть. Не знаю. Я теперь ничего не знаю.
Снова не могу заснуть. В понедельник утром мама не приходит, чтобы меня разбудить, но я встаю сама. Взвешиваюсь на весах в ванной. С пятницы я потеряла два килограмма. Кажется, во рту давно не было ни крошки. Есть не хочется, но мама суетится вокруг меня, поджаривает мне тост, поит чаем. Чай кисловатый, с апельсиновой отдушкой. Тост черствый и, когда я пытаюсь его проглотить, царапает горло.
— Попробуй что-нибудь съесть, — говорит мама. — Так и заболеть недолго! Только посмотри на себя! До чего ты бледная! Ты похожа на призрака!
— Пожалуйста, не надо!
— Прости, Джейд, я не хотела. Послушай, детка, может, тебе не ходить в школу? Ложись-ка ты снова в постель! Может, попробуешь уснуть?
Кажется, я точно сойду с ума, если останусь дома еще на один день, поэтому надеваю школьную форму и вешаю на плечо портфель с невыполненным домашним заданием.
— Ты молодец, мужественная девочка. — Она гладит меня по плечу.
Сейчас мама очень добрая. Никогда раньше она не суетилась вокруг меня, даже когда я была маленькой. Ей хотелось, чтобы у нее был активный ребенок, которого можно было бы наряжать и баловать, а не какое-то робкое, худое и глупое существо, вечно пытающееся от всех спрятаться.
— Хочешь, я пойду с тобой?
Конечно, хочу, но мама смотрит на часы — я знаю, она уже опаздывает на работу.
— Ничего, все будет хорошо! Я не маленькая! — говорю я, хотя чувствую себя так, будто иду в первый раз в детский сад.
Я снова начинаю надеяться на встречу с Вики, и приходится поскорее уйти из дома, чтобы не расплакаться.
На бегу я не могу плакать. Сил хватает только до конца улицы — нужно остановиться. Сердце выпрыгивает из груди. Зря Вики надеялась, что бег мне может понравиться!
Ну почему, почему, почему я не сказала тогда «да»? Пошли бы мы под руку домой, сегодня были бы вместе — шли бы, как всегда, в школу, только мы вдвоем.
— Мы опять вместе, дурочка!
— Ах, Вики! — Я бегу ей навстречу, распахнув руки для объятий.
— Эй, потише, чудачка! Люди смотрят! Разговариваешь сама с собой! Размахиваешь руками! Говори шепотом, забыла?
— Где ты была? — шепчу я и пытаюсь взять ее за руку, но чувствую только свою ладонь.
— Носилась по воздуху, завывала, рыдала и пугала народ. В общем, занималась тем, что обычно делают призраки.
— Почему ты не можешь говорить серьезно? Я очень по тебе соскучилась!
— Что, плохо без меня? Так всегда бывает, когда умирают близкие.
— Мне показалось, что я придумала себе нашу встречу после больницы.
— Какое нахальство! У тебя бы ничего не получилось! Меня нельзя придумать. Я единственная!
Она показывает мне язык. Он такой розовый, остренький, блестит… Однако, когда я хочу его потрогать, палец остается сухим.
— Ага! В следующий раз укушу! — говорит Вики. — Ты отвратительно выглядишь! Что с твоими волосами?
Я убираю их с глаз и заправляю за уши. Кажется, с пятницы я не только не мыла голову, но и не причесывалась. Волосы Вики выглядят потрясающе — золотисто-рыжие, они блестят на солнце, как нимб.
— Ты похожа… на ангела.
— Да брось! Хотя, пожалуйста, можешь восхищаться сколько угодно!
— Что?
Я смотрю вверх. Вики заливается веселым смехом:
— С каких это пор ты увлеклась религией, Джейд?
— А с каких это пор ты стала призраком? — парирую я.
Я оглядываю ее с ног до головы. Она все в том же черном наряде. Украдкой смотрю ей на спину… Не выросли ли там серебряные крылья?
— Хватит на меня пялиться! Мне еще предстоит подняться по небесной лестнице или угодить прямо в адский огонь…
— Не надо!
— Не бойся! Я никуда не пойду. Пока. У меня еще здесь дела. Нужно с тобой погулять.
— Ты не приходила ко мне все выходные!
— Я была с мамой.
— Кажется, ты говорила, она тебя не видит.
— Зато я ее вижу. И тебя тоже! Помнишь, как ты с мамой крутилась в воскресенье около нашей двери? — смеется она, глядя на мое виноватое лицо.
— Мне просто очень захотелось тебя увидеть, Вик!
— Ну, сейчас-то ты меня видишь! Я пришла к тебе одной! Но предупреждаю: хватит на меня глазеть! Люди решат, что ты чокнутая. Хотя только что погибла твоя лучшая подруга… Может быть, ничего тут странного нет? Ладно, давай пойдем в школу! Хочу послушать, что там обо мне говорят.
— Можешь не сомневаться! Ты всегда будешь в центре внимания, даже на том свете!
Я тыкаю ее в живот. Палец проходит насквозь.
— Ой! — взвизгнула Вики и скрючилась от боли.
— Боже! Я сделала тебе больно? Я не хотела! Я думала… Ой, Вики!
Теперь она громко хохочет:
— Вот я тебя и провела! Только не надо меня тыкать пальцем, чтобы проверить, что я чувствую. Пошли!
Она мчится вперед, а я, спотыкаясь, ковыляю следом и боюсь, что она может снова исчезнуть. Теперь она бежит даже быстрее, чем прежде, потому что закон земного притяжения на нее не действует. Вики поворачивает за угол и оказывается на дороге, ведущей к школе, гораздо раньше, чем я. У школы я ее догоняю. Она стоит на том месте, где произошел несчастный случай. Она не одна. Там толпы народу — не только ребята из нашей школы, но и взрослые. Многие плачут, обнимают друг друга или пытаются рассмотреть что-то на асфальте. На месте, где погибла Вики, полно цветов, мягких игрушек… цветы и игрушки тянутся до самой ограды на тротуаре.
— Надо же! — говорит Вики. — Прямо как у принцессы Дианы!
Люди поворачиваются, показывают пальцами, смотрят в нашу сторону. На какое-то мгновение мне кажется, что они видят Вики. Потом я понимаю, что все смотрят на меня. Они что-то про себя бормочут, шепчутся, вдруг я чувствую на себе свет от фотовспышки. Я зажмуриваюсь, яркий луч ударяет мне в глаза.
— Ты лучшая подруга Вики? Ты была с ней, когда ее сбила машина? Как это произошло? Что ты сейчас чувствуешь, когда Вики больше нет?
Я смотрю на корреспондента и не верю своим глазам.
— Какой наглый! — говорит Вики. — Скажи ему, пусть убирается и не лезет в чужие дела!
Она и ему это говорит, но произносит слова покрепче. Рядом еще кто-то ругается. Это Толстый Сэм. Для девятиклассника он слишком высокий и толстый, поэтому легко оттесняет от меня корреспондента.
— Оставь ее в покое, придурок! Она не хочет с тобой разговаривать!
Сэм хватает меня за руку, и мы проталкиваемся сквозь толпу. Я тревожно озираюсь по сторонам и боюсь потерять Вики из виду, но она, удивленно приподняв брови, стоит прямо за мной.
— Надо же, не знала, что Толстый Сэм ко мне неравнодушен! Он очень расстроился, да?
Он все еще тащит меня за собой, и мы входим в школьный вестибюль.
— Молодец, Сэм! — говорит миссис Кембридж бросаясь в коридоре нам навстречу. — Ах, Джейд, я просто не могу в это поверить!
Она обнимает меня и Сэма. Миссис Кембридж самая строгая учительница в школе, которая всегда оставляла Вики после уроков за плохое поведение… А сейчас она плачет.
Невероятно! — восклицает Вики, приплясывая вокруг нас. — И ты, и Толстый Сэм, и миссис Кембридж — все меня любили!
Потом из кабинета выходит наш директор, мистер Файлзворт, — даже у него на глазах слезы за толстыми стеклами очков. Он что-то бормочет об ужасной трагедии и о специальной молитве, которую нужно прочитать в актовом зале, а потом спрашивает, не хочу ли я выступить с речью, так как Вики была моей лучшей подругой.
— Мне кажется, Джейд будет очень трудно выступать, — твердо говорит миссис Кембридж. — Зря ты вообще пришла сегодня в школу! Похоже, у тебя очень сильный шок.
Мое странное поведение объясняется тем, что мне трудно без смеха смотреть на Вики в таком игривом настроении: она корчит рожицы и очень потешно передразнивает мистера Файлзворта, когда он со смиренно-торжественным видом сжимает перед собой руки.
Приходится прикусить нижнюю губу, чтобы не расхохотаться.
Вики еще больше входит в раж, и я фыркаю, но вместо смеха у меня получаются слезы. Я плачу на глазах у миссис Кембридж, мистера Файлзворта и Толстого Сэма. Это уж совсем никуда не годится!