Уилсон Жаклин. Вики-ангел

   — Молодец, Джейд! — подбадривает мистер Лорример, когда бежит рядом со мной. — Ты теперь ходишь гораздо быстрее. Отлично держишься! Прогресс налицо!
   Он словно забыл, как я обижала Сэма, который рядом грохочет кроссовками.
   — А я, мистер Лорример? Ну, обо мне не скажешь, что я на пути к успеху, как Джейд. Пока все больше шатаюсь да спотыкаюсь.
   — Ты тоже молодец, Сэм. Сейчас, парень, ты совсем в другой форме.
   Сэм хрипло хохочет и останавливается, чтобы перевести дух.
   — Ага! Конечно! Чем не Сильвестр Сталлоне, — говорит он и тыкает себя большим пальцем в толстый живот — он уже не такой рыхлый, как раньше.
   Сэм слегка похудел.
   — Смотрите, Джейд не может отвести от меня взгляда! Она мечтает дотронуться до моего гибкого и стройного тела!
   — Ха-ха! — отвечаю я и улыбаюсь ему.
   — Что, ребята, помирились? — спрашивает мистер Лорример.
   — Вы шутите? Думаете, почему она бежит быстрее? Чтобы от меня удрать! Да, Джейд?
   — Угадал! — говорю я.
   Но когда мистер Лорример нас обгоняет, я замедляю темп, чтобы мы с Сэмом могли бежать вместе. Вики, конечно, не отстает ни на шаг и продолжает отпускать грубые шуточки в его адрес. Она хочет, чтобы я их произнесла вслух. Приходится выдерживать настоящий бой — мне трудно сконцентрироваться на том, что говорит Сэм. Время от времени он внимательно смотрит на меня и, кажется, понимает, что со мной происходит.
   — Извини, что ты сказал? — спрашиваю я.
   — Ничего, — нежно говорит он.
   — Просто… я не всегда могу… часто думаю…
   — Все нормально, — успокаивает он.
   — Это ты нормальный, Сэм.
   Вики издает неприличные звуки, словно ее тошнит, и превращает мою жизнь в сплошной кошмар, отказываясь оставить меня в покое.
   Она кружится по комнате, когда я сижу с миссис Уэйнрайт, и мне трудно с той поговорить как следует. Я дергаюсь и ерзаю, когда Вики толкается, щиплется или высовывает язык.
   — Извините, — грустно говорю я. — Хочу сидеть спокойно, но не могу.
   — Мне кажется, ты совсем измучилась, потому что продолжаешь искать Вики и не в силах признаться себе в том, что та давно умерла, — мягко говорит миссис Уэйнрайт.
   Может быть, Вики и умерла, но отказывается уходить.
   — Не могу не думать о ней, — жалуюсь я.
   — И это правильно! — восклицает Вики и одобрительно кивает головой.
   — Безусловно, не можешь! Это вполне естественно для твоего состояния, — сочувствует мне миссис Уэйнрайт.
   — До чего же она скучная! Притворяется, будто все знает, а на самом деле не имеет ни о чем понятия. Ну же! Скажи, скажи ей об этом!
   — Вы ничего не знаете обо мне и Вики. Мы не часть какого-то там процесса. Мы как две капли воды! А вас послушать — со скуки помрешь!
   В ужасе прикрываю рот ладонью… Неужели я могла так нагрубить старшему?!
   — Простите, я не хотела.
   — Ничего, ничего, Джейд!
   — Не хочу быть грубой! Это Вики во мне говорит! Хочет, чтобы я делала то, что она! — рыдаю я.
   — Ах ты, ябеда! — злится Вики и хватает меня за нос своими прозрачными пальцами.
   — Может быть, ты иногда копируешь Вики, чтобы быть к ней ближе? — спрашивает миссис Уэйнрайт.
   — Нет, ты делаешь все, как я, потому что я лучше, красивее, смешнее, — распевает Вики.
   — Ты вреднее, — бормочу я.
   — А могу быть еще хуже. Это только цветочки… Я не мучаю тебя воспоминаниями. Ну, начнем, Джейд? Помнишь, мы шли из школы и…
   — Нет, — перебиваю я Вики и затыкаю уши.
   — Что с тобой, Джейд? — спрашивает, обнимая меня, миссис Уэйнрайт.
   — Я переживаю из-за смерти Вики, потому что…
   — Скажи!
   — Не могу!
   — Ладно, малышка. Потом поговорим. В другой раз. Только не надо чувствовать себя виноватой, как будто она умерла из-за тебя. Все через это проходят, даже если на самом деле было иначе.
   Нет, я не согласна, да и Вики показывает на меня пальцем и стонет:
   — Виновата, виновата, виновата!
   — Джейд? — миссис Уэйнрайт тихонько поднимает меня на ноги. — Сеанс окончен. У тебя есть фотографии Вики? Я хочу, чтобы ты принесла их на следующее занятие.
   Часами роюсь в альбомах, пытаясь выбрать нужный снимок. У меня даже есть фотографии маленькой Вики — с одной весело улыбается крохотная голышка, а с другой — очаровательная девчушка в купальнике и уморительными косичками. Я стащила их из шкатулки ее мамы, потому что Вики на них — просто прелесть!
   У меня есть кучи фотографий, снятых в начальной школе во время поездок в Лондон и в Леголенд. Однажды мы были на замечательной экскурсии в Диснейленде в Париже. Вики великолепно получилась в маске Микки-Мауса. Трудно рассматривать последние снимки — грустно разбирать улыбающихся Вики.
   — Хватит рыдать над фотографиями, идиотка! Долго ты будешь реветь? Это мне нужно плакать, а не тебе. Ты-то сможешь заполнить огромный альбом новыми фотографиями, но меня там вообще не будет. Ни одного кадра! Эй, почему никто не снял меня в гробу?! Разве я плохо выглядела?! Ха!
   Она ложится на пол и имитирует собственную смерть — руки сложены на груди, глаза закрыты, спокойное одухотворенное лицо…
   — Не надо, Вики! — прошу я.
   Она не обращает на меня внимания.
   — Прекрати! Не могу на тебя смотреть! Пожалуйста, встань!
   Пытаюсь потрясти ее за плечи, но пальцы с них соскальзывают.
   — Ты меня пугаешь!
   Широко открыв глаза и рот, Вики садится и хвастается двумя новыми передними зубами. Вдруг она набрасывается на меня.
   — Ну, а теперь не страшно?! — визжит она. — Ах, какие клыки! У меня во рту пересохло. Пить! Хочу крови!
   Из воздуха появляется кружка, в которой бурлит красная пенистая жидкость.
   — Наконец-то! Твое здоровье!
   Вики поднимает кружку и, громко хлюпая, жадно выпивает ее содержимое. Вампирские клыки стучат о стекло.
   — Фу!
   — Что бы ты понимала! — говорит Вики, вытирая с губ алые струйки тыльной стороной ладони. — Почему кровь холодная? Я люблю тепленькую, свеженькую!
   Она откидывает голову и вдруг со всего размаха впивается мне в горло.
   Я вскрикиваю, хотя клыки ненастоящие и ей не проткнуть мне шею.
   — Джейд? Что с тобой?
   О господи! Я разбудила папу.
   — Все нормально! — отзываюсь я.
   — Ты кричала…
   — Нет, просто… что-то упало, вот и все.
   — Что ты уронила?
   Папа входит в комнату и видит меня среди разложенных на полу фотографий.
   — Ох, Джейд, — говорит он и качает головой.
   — Пожалуйста, не входи ко мне в комнату без стука!
   — Прости, я о тебе беспокоюсь.
   — Сказала же, все нормально.
   — Нет, — говорит папа и садится рядом со мной на корточки.
   Он берет одну фотографию за другой и смотрит на глянцевых Вики.
   — Она была очаровательной девочкой, — говорит папа хриплым голосом.
   Не могу смотреть, как он над ними умиляется. Выхватываю фотографии у него из рук. Из-за спешки некоторые снимки мнутся.
   — Эй, эй! Не буду ничего трогать, — говорит он, подняв руки вверх, словно на него наставили пистолет.
   Он делает вид, что дурачится, но на глазах появляются слезы.
   — Джейд, детка, почему ты нахохлилась, словно я глажу тебя против шерстки?
   Опускаю глаза:
   — Да нет, папа.
   На самом деле он прав. Даже то, как он говорит «детка», заставляет меня от злости стиснуть зубы.
   — Не думай, что только ты меня расстраиваешь. Твоя мама… Она странно себя ведет…
   О боже! Пожалуйста, папа, ни о чем меня не спрашивай!
   — Ты не знаешь, что с ней происходит, Джейд?
   Не поднимая головы, я пожимаю плечами.
   — Она делает вид, что меня не замечает, или вовсе обходит стороной, точно мусорную кучу. Пытаюсь ее обнять — она морщится. Я ничего плохого не делаю, стараюсь быть хорошим мужем, добрым отцом. — Он качает головой и тяжело вздыхает от жалости к себе.
   Мне бы следовало ему посочувствовать — он действительно выглядит несчастным. Не думаю, что в этом есть его вина. Он мой папа.
   Протягиваю руку, чтобы погладить его по плечу, а он думает, я хочу его обнять, и прижимает к себе:
   — Джейд, ты же любишь своего папу, да?
   Не могу выдавить из себя ни слова.
   — Папа! — бормочу я и вырываюсь из его объятий.
   — Холодная, как рыба, такая же, как мать, — набрасывается на меня папа. — Странный ребенок!
   Поднимает с пола фотографию: Вики стоит на морском берегу и нагло улыбается, ветер задирает ей юбку и треплет великолепные волосы.
   — Малышка Вики… Сколько в ней было жизни! — говорит папа.
   Он подносит фотографию к лицу, словно собирается ее поцеловать, но, передумав, выпускает из рук, и она падает. Даже не оглянувшись на меня, папа выходит из комнаты.
   Беру бумажную салфетку и вытираю ею снимок. На нем ничего нет, но мне кажется, всюду остались отпечатки его влажных пальцев. Вики тоже отряхивается и корчит презрительную гримасу.
   — Прости.
   — Мне никогда не нравился твой папа.
   — Мне тоже. Что делать, если мама уйдет из дома с новым другом? — шепчу я.
   Если бы только я могла каждый день ходить домой к Вики и стать кем-то вроде их второй дочери. Я знала, что не нравлюсь ее маме, но та все равно приглашала меня на чай и на все семейные торжества. А папа Вики был всегда очень милым и любил повалять дурака. Когда мы были маленькими, он притворялся большим медведем и пугал нас в саду. При переходе из начальной школы в среднюю он стал относиться к нам по-взрослому, точно мы были кинозвездами.
   Хочу снова стать членом их семьи.
   Хочу, чтобы Вики была жива.
   — Я здесь, — говорит она, когда я ложусь спать.
   Она встает рядом со мной на колени и обнимает со всей нежностью, на какую только способна. Потом убаюкивает и обещает, что мы никогда не расстанемся.
   Ночь тянется долго-долго, хотя Вики не выпускает меня из объятий.
   Когда прихожу к миссис Уэйнрайт, она тоже меня обнимает:
   — Джейд, у тебя сегодня был тяжелый день?
   Вики терпеть не может, если ко мне прикасается кто-то другой. Я вырываюсь от миссис Уэйнрайт, а на самом деле мне хочется, чтобы меня взяли на руки, как маленького ребенка, и крепко к себе прижали.
   — Ты не забыла фотографии?
   — Я не знала, какую выбрать.
   Раскладываю на столе несколько снимков.
   Миссис Уэйнрайт знает — их нельзя трогать, и наблюдает, как я сортирую их по возрасту, будто карточную колоду. Она не комментирует снимки: не восхищается чудной малышкой, ее красивыми нарядами, не обращает внимания на потрясающую внешность взрослой Вики на последней фотографии.
   Последняя фотография… Я сделала ее мыльницей во время одной из поездок в Лондон. Вики сама купила фотоаппарат — нащелкала несколько неудачных кадров со мной и уйму с мальчишками, которые от нее ни на шаг не отходили. Когда пленка почти закончилась, я выхватила мыльницу и сфотографировала ее. Вики мне что-то говорит, откидывая волосы назад, и смеется с кем-то из мальчишек. Да это же Сэм! Я и не замечала его раньше. Сейчас он действительно похудел, а на фотографии похож на толстяка клоуна — работает на публику, выпячивая толстый живот, и никто не воспринимает его всерьез.
   Кому это он улыбается, глядя прямо в объектив? Неужели мне?!
   — Нет, мне! — визжит Вики.
   — Джейд, как ты себя чувствуешь? Тебе плохо? Я знаю, это больно, но не отводи взгляда от Вики. Продолжай на нее смотреть.
   Я так пристально на нее уставилась, что Вики, покачиваясь, медленно превращается в сплошное пятно.
   — Ты ее запомнила именно такой?
   Я недоуменно смотрю на миссис Уэйнрайт. Что она имеет в виду? Вики умерла всего несколько недель назад. Неужели думает, что я забыла, как она выглядит?
   — Быть того не может! Ты меня знаешь лучше, чем себя, — говорит Вики.
   Но когда я смотрю на фотографию, а потом на призрак Вики, то понимаю — они не совсем одинаковые. На фотографии Вики кажется проще — очень хорошенькая, нахальная (вы бы обязательно выделили ее из толпы), но все равно она похожа на обычную школьницу. Вики-Призрак — не от мира сего, бледная и дикая. Пытаюсь дать ей правильную оценку и снова представить, как бы она выглядела на фотографии, но у меня ничего не выходит.
   — И не выйдет! — злорадствует Вики. — В последнее время я много пережила. Как ты знаешь, смерть человека не красит. Конечно, она сказалась на моей внешности. Может быть, попробовать измениться?
   Она щелкает пальцами. Лицо тут же покрывается свежим слоем косметики. Щелк — и волосы укладываются в прическу. Снова щелк — и на ней те же джинсы и куртка, что и на фотографии.
   — Вот! Смотри!
   Но все равно Вики другая.
   — Она… она слегка изменилась, — шепчу я.
   Миссис Уэйнрайт кивает головой, словно все понимает.
   — Я не хочу, чтобы она стала другой!
   — Знаю, но ничего не поделаешь. Трудно сохранить образ умершего в первоначальном виде, даже если это человек, которого ты любишь. Память о нем зависит не от внешних, а от внутренних качеств. А теперь расскажи мне о Вики.
   — Ну, вы же знаете. Она была моей лучшей подругой.
   — Я и есть твоя лучшая подруга. Не путай глагольные формы! Ну-ка, поведай старой кошелке в цветочек, кем я для тебя была!
   Говорю миссис Уэйнрайт о том, что Вики считалась самой популярной девочкой в школе, и все хотели с ней дружить. Вики-Призрак на заднем плане в это время прихорашивается.
   — А почему Вики пользовалась популярностью?
   — Она была хорошенькая, забавная, могла кого угодно рассмешить… и в два счета обвести вокруг пальца.
   — Значит, она была сильной личностью?
   — Да, она могла подчинить тебя себе.
   — А ты и не возражала?
   — Конечно нет!
   — Ты когда-нибудь пыталась ей сопротивляться?
   Мне не нравится, какой оборот принимает наш разговор.
   — Я люблю делать то, что хочет Вики, — твердо отвечаю я.
   — Джейд, Вики здесь больше нет.
   — Нет, есть!
   — Ты думаешь, она здесь? Прямо сейчас?
   Я смотрю на Вики, а миссис Уэйнрайт следит за моими глазами.
   — Вики продолжает командовать тобой, Джейд?
   Я закрываю глаза, чтобы избавиться от нее, и киваю головой. Может быть, она не заметит?
   — Ты чувствуешь, что не можешь от нее отделаться?
   Я снова киваю.
   — Ладно, — спокойно говорит миссис Уэйнрайт, будто мы обсуждаем, что ели на завтрак. — Давай сходим погулять на спортивную площадку, а Вики оставим здесь, в библиотеке.
   — Она тоже пойдет.
   — Не позволяй ей. Прими решение, Джейд! Оставь Вики на пять минут здесь. Пусть посторожит фотографии.
   — Ей это не понравится.
   — Все может быть…
   — Она не будет меня слушаться.
   — Будет, если ты проявишь твердость.
   — Но ведь это она мною командует.
   — Но ты живая, поэтому попробуй, Джейд! Нужно как следует постараться!
   Усаживаю Вики и не позволяю ей подняться на ноги. Она сопротивляется, но я снова толкаю ее на стул, заставляя сесть, и без конца прокручиваю ту картинку в голове, в то время как миссис Уэйнрайт берет меня за руку и выводит из библиотеки. Не перестаю об этом думать в коридоре, на лестнице и на площадке.
   — Ну вот, — говорит миссис Уэйнрайт. — Она все еще в библиотеке. Через какое-то время ты к ней вернешься, но сейчас она там, а ты здесь, правильно?
   — Да… да.
   — Ладно, я знаю, что без Вики ты не можешь радоваться жизни. Но есть что-нибудь такое, без чего ты не скучаешь?
   Смотрю на миссис Уэйнрайт, прищурившись на солнце, и не очень представляю, что та имеет в виду. Не всегда понимаю, что люди хотят сказать. Может быть, это из-за того, что я как следует не слушаю? Вики утверждает, без нее я не могу думать, потому что глупая.
   — Я не скучаю по ее дразнилкам, — вдруг отвечаю я. — Вики удивленно приподнимала брови и вздыхала, когда я говорила не то, что ей хотелось услышать. Она всегда стремилась поставить меня на место.
   Миссис Уэйнрайт понимающе кивает головой.
   — И я не скучаю по тем моментам, когда Вики выигрывала в любом споре. Да и спора как такового не было — Вики принимала решение, а я была обязана ей подчиниться, нравится мне это или нет. Всегда. Единственный раз…
   У меня бешено колотится сердце. Спортплощадка плывет перед глазами.
   — Ничего, ничего, Джейд, я тебя держу, — говорит миссис Уэйнрайт, не позволяя мне упасть. — Что ты так испуганно смотришь? У тебя все прекрасно получается.
   Ничего не получается! Ничего!

14

   Не могу я постоянно держать Вики взаперти! Она просачивается сквозь стены и окна и яростно на меня обрушивается. Закрываю голову руками и бегу куда глаза глядят. Выскакиваю из школы и проваливаюсь по щиколотку в ее цветы. Спотыкаюсь о плюшевых мишек, задеваю фотографии.
   — Отлично! Еще пройдись по мне!
   Пытаюсь навести на тротуаре порядок, но цветы скользкие на ощупь, а игрушки отвратительно пахнут, как остатки еды, забытые на тарелке. Неожиданно кидаю кучу подарков для Вики в сточную канаву, но потом чувствую сильные угрызения совести и в понедельник трачу недельные деньги на обеды и десять фунтов, которые мама дала мне на новый диск, чтобы купить цветы для Вики. Белые лилии, чистые и совершенные. Я с благоговением кладу их на тротуар, и Вики тихо стоит рядом, растроганная моим поступком. Она берет меня под руку, и мы вместе идем домой и весь вечер шепчемся в моей комнате, а потом засыпаем друг у друга в объятиях.
   Но на следующий день в школе у Вики меняется настроение — она болтает все уроки напролет и без конца фыркает по поводу Мадлен, Дженни и Вики-2.
   Она оскорбляет Дженни, потому что у той появился новый мальчик, говорит, что Вики-2 ужасно не идет новая стрижка, потому что у нее уши торчат, а Мадлен нужен нормальный лифчик вместо двух подушек, которые выпирают из-под блузки.
   Она заставляет меня идти на другой конец зала, словно я специально избегаю Мадлен и не хочу становиться с той в пару на занятии по драматургии. Вики из себя выходит, когда передо мной возникает Сэм и предлагает мне руку хотя мальчишки никогда не стоят в парах с девчонками — парни хохочут, девочки хихикают.
   — Не обращай внимания на толпу, — говорит, краснея, Сэм.
   Я не хочу обращать внимания на Вики.
   — Скажи толстому уроду, чтобы он убирался подобру-поздорову.
   Я и говорю, не успев себя остановить. Сэм пожимает плечами и уходит. Он начинает картинно хвататься за сердце, как будто его отвергли, а ему на самом деле все равно. Все ухмыляются и думают: вот клоун и идиот, над которым можно посмеяться.
   Только Сэм не смеется. Он серьезен, как никогда, — он-то ко мне прекрасно относился, а я опять выкинула фортель.
   Мне неловко. Если Вики хочет кого-нибудь уничтожить, ей все равно. Она говорит, я слабая и глупая.
   — И к тому же сумасшедшая — надо же, переживает из-за толстого дурака! Тоже мне выдумала! Разве можно назвать его человеком? На одну извилину больше, чем у поросенка!
   — Прекрати, Вики! Не вредничай!
   Я вспоминаю сказку о двух сестрах, которую когда-то мы читали вместе. Одна была хорошей-прехорошей (у нее с языка капал мед), а у другой изо рта выпрыгивали жабы. Вики тоже ее помнит и широко открывает рот, когда смеется. Вижу у нее в горле маленький язычок, и вдруг оттуда вываливаются маленькие блестящие черные жабы. Они скатываются по длинному розовому языку, ползут по губам и подбородку. Громко кричу, но из горла не вырывается ни звука. Рот полон липкой сладкой тянучки. Нос тоже ею забит. Мне нечем дышать, и я утопаю в меду…
   Вики щелкает пальцами — мед пропадает, жабы скачут по воздуху и исчезают.
   — Берегись, Джейд! Оккультные фокусы — теперь моя специальность. Это только пробный опыт.
   Улыбаюсь ей, но в глубине души (куда, надеюсь, не доберется ее взгляд) помню, что и сама я способна на волшебство. Я держала Вики в библиотеке помимо ее воли. По сравнению с жабами и медом (а также вампирскими зубами, превращениями и полетами) это, конечно, мало, но у меня все равно получилось.
   Я пробую от нее избавиться, когда иду бегать:
   — Хочу, чтобы ты осталась здесь, — и запираю ее в раздевалке.
   Она пытается пойти за мной, но я толкаю ее на стул и даже сгибаю ей ноги, чтобы она на него села. В детстве я так заставляла кукол себя слушаться. Вики не кукла, и мои руки проскальзывают сквозь нее, но, если мне удастся сконцентрироваться, скон-цен-три-ро-вать-ся, я заставлю ее сидеть смирно и потом спокойно пойду по коридору и выйду на спортивную площадку уже без нее. Теперь мне нужно поскорей добраться до беговой дорожки.
   — Эй, Джейд! Не надо бежать в полную силу! — окликает меня мистер Лорример.
   Приходится сбавить скорость, и я чувствую себя не в своей тарелке.
   — Все нормально! Не останавливайся! Я тебя просто дразнил, — говорит он и бежит рядом. — Я под большим впечатлением. Раньше, если бы тебе пришлось спасаться бегством, ты бы не сумела пробежать, как сейчас.
   — Она не захотела спасти мою жизнь! — вопит Вики из раздевалки.
   Я с ней не спорю, но и не слушаю — пусть она там сидит.
   — Ты в прекрасной форме, хотя нужно немного поправиться. Тем не менее твое телосложение подходит для бега на длинные дистанции. В следующей четверти посмотрим, как у тебя получится мини-марафон.
   — Меня нельзя выставлять ни на какие соревнования — никакого толку не будет!
   — Ну, до олимпийских стандартов, конечно, еще далеко, но ты добилась великолепных результатов. Подумай серьезно про мини-марафон. Может быть, тебе недостает скорости, но есть выносливость. Ты мужественно борешься до конца.
   — Только про мое поведение этого не скажешь. Зачем-то обижаю людей, — говорю я и оглядываюсь через плечо.
   Вдали Сэм опять громыхает кроссовками.
   — Бедный Сэм, — говорит мистер Лорример. — Плохо, что тебе обязательно надо его обижать. Он мой любимчик. Отличный парень!
   — Да, я знаю, — отвечаю я, — и хочу с ним дружить, но вдруг что-то, то есть кто-то, заставляет меня говорить гадости.
   Но сейчас я закрыла Вики в раздевалке, и ей уже не покомандовать. Когда мы подбегаем к полю, я притворяюсь, что у меня развязался шнурок на кроссовке. Я даю мистеру Лорримеру отбежать подальше, а Сэму, наоборот, меня догнать.
   — Прости, что я была глупой коровой, Сэм, — быстро извиняюсь я, боясь на него посмотреть.
   Повисает пауза. Может быть, теперь он не захочет со мной разговаривать?
   — Сэм? Ты на меня обижаешься?
   — Нет… пытаюсь восстановить дыхание, — пыхтит он. — Обид нет — одна одышка!
   — Тебе не надо было со мной разговаривать. Ты был настоящим другом, а я вела себя ужасно.
   — Да ладно! Можно подумать, ты хотела стать моим партнером.
   — Конечно! В следующий раз буду стоять с тобой в паре, Сэм.
   — Ну хорошо, — отвечает он, пытаясь мне поверить.
   Я ему докажу. И себе тоже.
   Дожидаюсь следующего занятия драматургией. Перед самым началом иду в гримерную для девочек и закрываю Вики в одном из туалетов.
   — Не смей меня здесь держать! — визжит она.
   Но я смею, смею, смею!
   Шепчу эти слова по пути в зал.
   Мисс Гилмор хлопает в ладоши:
   — Разбейтесь на пары!
   Наступает небольшой переполох. Мадлен спрашивает, можно ли ей присоединиться к Дженни и Вики-2. Некоторые мальчишки теснятся группками, не желая вставать с кем-то в пару. Я хочу, чтобы Сэм был один, но он, как всегда, паясничает в самой середине группы и не обращает на меня никакого внимания.
   Мне не надо ничего предпринимать, но я решаю сама подойти к нему.
   Я сумею.
   И обязательно подойду.
   Направляюсь прямо к его группе.
   — Что тебе надо, Попрыгунья Джейд? — спрашивает Ричи.
   Вот, значит, как они теперь меня называют, потому что я дергаюсь и что-то бормочу себе под нос, когда Вики рядом. Но сейчас ее здесь нет, и я тверда как скала.
   — Не надо ее так называть, Ричи, — бормочет Сэм.
   — Пусть говорит что хочет. Мне все равно.
   — У, девчонка-печенка! — говорит Лайам. — Дуй отсюда! Не видишь, тут одни парни стоят?
   — Может, она пришла к одному из нас? — ухмыляется Ричи.
   — Знаю, это к Толстяку, — говорит Лайам и давится от смеха.
   — Ты угадал. Сэм, будешь со мной в паре?
   Мальчишки тупо на нас смотрят. Все в, зале притихли. У меня сердце вот-вот выскочит из груди. Не осмеливаюсь поднять на Сэма глаза. Наступил его час послать меня куда подальше. Может отшить меня при всех — я не обижусь. Сама виновата.
   — Хорошо, конечно, я буду твоим партнером, Джейд, — говорит Сэм.
   Мы уходим. Все с удивлением на нас смотрят.
   — Ух ты! — шепчет Сэм.
   Я хихикаю, но издаю звуки, похожие на всхлипывание. Первый раз смеюсь с…
   Нет, не буду о ней думать. Попробую стать самой собой.
   У нас разминка — мисс Гилмор просит разыграть глупые этюды. Сэм толчется рядом, корчит гримасы и меня смешит. Для выполнения одного задания нам нужно держаться за руки, и боюсь, что моя будет горячей и потной. Сэм осторожно берет ее в свою. У него слегка влажная ладонь, но мне нравится стоять с ним в паре.
   Вокруг кто-то свистит и хихикает.
   Мисс Гилмор театрально вздыхает и потом предлагает такое, что заставляет всех завизжать от удивления: девчонки должны изобразить парней и наоборот. Ричи, Лайам и Райан ходят по залу, виляя бедрами. Мисс Гилмор снова вздыхает.
   — Я не просила устраивать альтернативное шоу «Мисс мира», — говорит она. — Как вы думаете, кто из наших девочек может участвовать в конкурсе красоты?
   — Дженни им всем даст фору! — выкрикивает Райан.
   Некоторые мальчишки хохочут.
   Дженни краснеет. Я тоже. В прошлом году они бы выбрали Вики. Всегда терпеть не могла, когда они свистели ей вслед (хотя, казалось, она ничего не имела против). Теперь злюсь, что они так быстро ее забыли. Словно ее и не было на свете.