Страница:
— Однажды, — засмеялся Ковбой, — мой приятель Джими проехался на броневике по их лагерю, разорвал забор из-колючей проволоки, снес пару-другую сторожевых вышек. Многие лагерники тогда смылись под шумок. Да, Джими — отчаянный малый. Мог бы и объехать тюрягу, но решил пошуровать там просто ради удовольствия. — Ковбой закинул рюкзак на спину и лукаво взглянул на Сару. — А что это ты стушевалась? Ведь меня хотели упрятать в лагерь. Хороша телохранительница, нечего сказать!
— Ты и сам отлично справился, Ковбой. Но я готова была пристрелить их.
Они шагали вдоль пыльной разбитой дороги.
— Ты молодец. В этом штате нам нельзя привлекать к себе внимание. Если я попадусь, то меня пристрелят без лишних слов.
— Можно полюбопытствовать почему?
— Несколько недель назад я вывел из строя шестнадцать боевых машин местных каперов. Небось, до сих пор переживают.
— Так это ты тот самый курьер?
Ковбой скромно промолчал. Сара пристально посмотрела на него. Похоже, не врет.
— Тогда понятно, почему на тебя охотятся.
— Ничего, у меня есть друзья.
— Такие, как Рено? Это не друзья, Ковбой, просто приятели или союзники.
Ковбой не стал спорить. Сара смотрела на струйки пота, стекавшие из-под его парика, и думала о том, что этот человек впервые приподнял завесу над своей странной и опасной жизнью. Теперь ей многое стало понятным. Мелкие факты складывались в мозаику, и можно было различить картину. Ковбой — мастер своего дела, но мастер слишком большой, слишком опасный для тех, на кого работает, поэтому они хотят от него избавиться. Они решили сделать это заранее, тайком, пока Ковбой не осознал своей силы, пока не успел причинить им неприятности. Но даже теперь, без броневика, без денег и поддержки друзей он все еще способен бороться. И, возможно, ему даже удастся ускользнуть от тех, кто жаждет его гибели. Но победить их он не в силах. Сердце девушки сжалось от горечи. Нет, победить их нельзя! Можно лишь стать одним из них.
Понимает ли Ковбой, что обречен на поражение? Ей почему-то хотелось, чтобы он подольше верил, пусть и наивно, в свою удачу. Верил до самого конца, пусть у него останется хотя бы надежда, пусть он не растеряет свои наивные мечты о свободе. Ведь Сара слишком хорошо знала, что это значит — лишиться последней надежды…
В тот последний день в броневике, когда Ковбой умолял ее остаться с ним, его взгляд был полон отчаяния и безнадежности. Значит, он понимает грозящую опасность, знает силу своих врагов. Там, на Западе, ему не станет намного легче. Показная самоуверенность, надежда на друзей и деньги — это не более чем попытка подбодрить себя перед смертельной схваткой. Он идет на Запад просто потому, что ему больше некуда идти.
Как бы ей хотелось, чтобы их совместное путешествие длилось вечно. Может им наконец удастся забыть безнадежную войну, которую они оба проиграли и на Западе, и на Востоке. Сара взглянула на Ковбоя, идущего навстречу смерти, и сердце у нее зашлось от безысходности.
— Собирается дождь, — сказал тот, взглянув на небо, где сгущались тучи.
Машины проносились мимо. Никто не хотел связываться с двумя бродягами. После полудня небо закрыли низкие тучи, прерия вдруг потемнела, вдали засверкали зарницы, загрохотал гром.
— Кажется, тут где-то недалеко есть амбар, — вспомнил Ковбой.
Однако память его немного подвела. Амбар оказался не так уж близко, и они не успели добраться до укрытия. Хлынул дождь, настоящий ливень. Крупные теплые капли в одно мгновение превратили дорожную пыль в грязь. Промокшие до нитки, путники бежали почти в полной темноте, и лишь краткие вспышки молний позволили им увидеть старый бетонный амбар, под крышей которого приютилось множество ласточкиных гнезд. Крыша амбара протекала, и только у двери Ковбою удалось отыскать сухое место. Там они и разложили свои спальные мешки.
— Извини, немного ошибся. Мне показалось, амбар ближе, — оправдывался Ковбой.
Голоса гулким эхом отдавались под высоким потолком.
— Неужели ты помнишь все сараи в штате Миссури?
— Пришлось запомнить. Хотя до сих пор я путешествовал здесь с несколько другой скоростью.
Сверкнула молния, и Сара увидела, что Ковбой невесело улыбается. Вспышка выхватила из мрака бело-синий узор на его голове — серебристый металл и бирюзовую оправу разъемов. Они напоминали глаза, глядящие в глубь черепа. Саре до боли стало жаль легендарного курьера, выброшенного за борт жизни, низведенного до положения преступника, вынужденного теперь скрываться в старых развалинах, мимо которых еще недавно он проносился на бешеной скорости. Сара сжала руку Ковбоя, вспомнив беззащитные голубые глаза Дауда, мягкую лазурь взгляда Даники, прозрачную синеву залива, поглощающего брошенные дома городов.
— Ты еще покатаешься, — тихо сказала она, чувствуя, как комок подкатывает к горлу, а на глаза наворачиваются слезы. Она обняла Ковбоя за шею и тихо добавила: — Так нечестно, ты меня видишь в темноте, а я тебя нет.
— Скажи, зачем ты это делаешь? — Ковбой был так близко, что Сара чувствовала его дыхание, и ей вдруг захотелось прикоснуться к его губам.
— Это значит, — прошептала она, — что мы вместе идем на Запад. А там наши пути разойдутся, и мы с тобой больше никогда не увидимся.
— Ладно, договорились. — Какое-то время Ковбой молчал, о чем-то думая, потом спросил: — А теперь скажи, мы друзья или просто союзники?
Сара чувствует, что он снова улыбается.
— Немного и то, и другое, Ковбой.
— Хорошо.
Он прижался щекой к ее шее и замер, привыкая к ее близости. Сара взъерошила ему волосы Ласки Ковбоя напоминали прикосновения нежных морских волн, и Сара с восторгом, удивившим ее саму, погрузилась в светлую глубину чистой стихии.
«Пони-экспресс» висел под потолком, словно черная пантера, застывшая в момент прыжка. Проигрыватель-автомат «Вурлицер» мерцал разноцветными огнями, отбрасывая блики на потолок ангара. Гулкое пространство было наполнено музыкой техасских плейбоев. Ритмичные удары медных тарелок отражались от бетона и стали. Вдыхая родные запахи «дельты», Ковбой с автоматом в руках устроился в кресле, подсоединил к разъемам кабели. Датчики «дельты» ожили, но пилот видел вокруг только сумрачное пространство ангара да соседние «дельты», замершие рядом крыло к крылу. Орудийные отсеки самолета пусты скорострельная мини-пушка мертва. Снаряды хранились в другом месте. В распоряжении Ковбоя имелся только лишь автомат Сары. Он вздохнул. Ничего, и этого хватит.
За стенами ангара послышался шум мотора. Пилот застегнул бронежилет, поднял воротник, надел шлем. Дисплей «дельты» ожил — кто-то открыл дверь ангара. Музыка не могла заглушить шаги вошедшего человека. В резко очерченном силуэте Ковбой узнал Уоррена, который осторожно подкрадывался к «дельте» с карабином в руках. При появлении Ковбоя сработала сторожевая электроника, вот Уоррен и явился проверить, что за гость пожаловал в его владения.
Значит, старик пока жив. Оказывается, все не так уж плохо.
Ковбой включил вращающийся фонарь на брюхе «дельты». Луч скользнул по стенам, словно танцуя под музыку «Смоки Дакус», и Уоррен мгновенно исчез под крылом самолета. Ковбой, включив рефлексы в своей микросхеме «Сантистеван», выглянул из кабины.
— Я думал, за твоим ангаром следят, вот и принял меры предосторожности, — спокойно сказал он.
— А, это ты! Привет, Ковбой, — улыбнулся Уоррен, опуская карабин. — Сюда уже несколько раз приходили, искали тебя.
— Что им надо?
— Они не сказали. Но насколько я понимаю, тебя хотят убить. — Уоррен положил карабин на пол, вскарабкался по трапу к Ковбою. — Сам Аркадий как-то заявился, предложил за твою голову две тысячи двести акций фирмы «Темпель».
— Откуда такая странная сумма? — удивился Ковбой.
— На прошлой неделе притащился один из его прихвостней, Чапель. Разнюхивал тут. Да ты знаешь этого ящероголового. Он снова напомнил мне о награде. Как видишь, ублюдок оправдал твои ожидания. Я сказал, что не хочу вмешиваться в их дела. Кажется, такой ответ его устроил.
Ковбой выключил фонарь:
— Итак, Чапель. Кто еще работает на Аркадия?
— Сейчас посредники воюют между собой Многие курьеры стараются держаться от их драчки подальше. Панчо и Сэндман на стороне Аркадия. К Георгию и Сааведре подослали наемных убийц еще в самом начале войны. Фэйсман, Хейстэк и Дмитрий Стрела пытаются бороться против Аркадия, но пока безуспешно. А люди Доджера просто сходят с ума, еще немного, и они ударятся в панику.
При упоминании имени Доджера Ковбой вздрогнул, но быстро взял себя в руки:
— Что с ним?
— Идет на поправку. Прячется в горах. Его охраняют телохранители из «Огненных сил», ну, и электроника, конечно. Аркадий его там не достанет.
— Я хотел бы повидать его.
— Можно устроить.
Ковбой стянул с головы шлем, отсоединил кабели и выключил дисплеи.
— Но сюда являлись не только люди Аркадия, — продолжал Уоррен. — Два раза заходил Джими Гутьерес. Спрашивал, где ты, и не поверил, что я этого не знаю. Он хочет присоединиться к тебе.
— Хорошо. Скажи, что передал мне его предложение.
— Джими — неплохой парень, хотя и со сдвигами.
Ковбой пристально посмотрел на Уоррена и спросил:
— Хочешь бороться вместе со мной?
— У меня семья, — опустил глаза Уоррен.
— Ну что ж, — с досадой сказал молодой человек, — это можно понять.
— Но я не отказываюсь, — улыбнулся Уоррен. — Просто это обстоятельство меня немного связывает. А теперь скажи, ты, правда, сообщил жене Доджера, что в дело замешаны орбиталы?
— Да. По крайней мере фирма «Темпель». Аркадий работает на нее.
— Теперь понятно, почему он хочет заплатить за твою голову акциями именно «Темпеля», — презрительно хмыкнул Уоррен Тушевка! Значит, продался орбиталам.
Повеселев, Ковбой ударил по кабине кулаком и улыбнулся:
— Отличный случай отомстить орбиталам, старина! Мы позаботимся о твоей семье. Спрячем в каком-нибудь медвежьем углу, пока все не уляжется.
Лицо Уоррена просветлело:
— И сколько же лет, по-твоему, на это уйдет?
— Ну, не так уж и много. С орбиталами надо разобраться как можно скорее. Они очень богаты и, если война затянется, мы проиграем.
— Верно говоришь, Ковбой. Ну а что нужно делать? Ты знаешь, как победить? У тебя есть рецепт?
— Во-первых, необходим пилот с вживленным кристаллом, который поможет освободить мои вклады в банках. Во-вторых, вы с Доджером должны мне помочь. — Ковбой внимательно наблюдал, как Уоррен задумчиво потирает щетину на подбородке. — Ты до поры до времени останешься в стороне, пусть Чапель и Аркадий думают, что ты соблюдаешь нейтралитет. Тем временем ты станешь поддерживать боеготовность «дельты». «Пони-экспресс» в любую минуту должен быть готов к полету.
— Неужели ты собираешься лететь через Границу?! — воскликнул Уоррен.
— Может быть. — Ковбой откинулся в уютном сиденье, предвкушая, как его темный матовый зверь однажды снова взлетит к звездам. — Насколько я знаю, Аркадий любит следить с самолета за машинами, болтаясь над Колорадо и Вайомингом.
Глаза Уоррена сверкнули. Он понял Ковбоя.
Голос Марка Магомета был едва слышен сквозь ритмический плач музыки в стиле «хоб», доносившейся из невидимых источников. Морис не сводил глаз с фотографий на стене. Со стороны казалось, что бармен увлеченно смотрит фильм. Увидев Сару, Морис повернул к ней свои металлические глаза и слабо улыбнулся:
— Виски с лимоном?
Сара кивнула. После жары приятно оказаться в прохладе кондиционеров. Окунувшись в привычную обстановку любимого бара, она улыбнулась, но, не позволяя себе расслабиться, внимательно огляделась. Посетители еще не заполнили зал, только две незнакомые женщины с грустными глазами вели какой-то нескончаемый разговор, столь характерный для русских эмигрантов. Женщины, судя по всему, обсуждали в сотый раз причины распада Советского Союза. Но Сару это не интересовало. Она с удовольствием взяла холодный бокал.
— Выпей со мной. Я угощаю, — улыбнулась она Морису.
Бармен медленным, каким-то скользящим движением достал бутылку виски «Белая лошадь» и налил себе.
— Давно не виделись.
— Меня не было в городе. Уезжала по делам. Бизнес. Кроме того, надо было скрыться кой от кого.
— От человека с орбиты?
— Да. Терпеть не могу этих ублюдков. Никак не хотят оставить меня в покое.
— Тебя искали. Сам Каннингхэм приходил, спрашивал о тебе. Я послал его к черту.
— Спасибо, Морис, — благодарно улыбнулась Сара.
— Иногда сюда заглядывал еще один парень Вероятно, он работает на Каннингхэма. Однако утверждать не могу. А в последнее время никого подозрительного не было. Наверно, Каннингхэм улетел к себе на орбиту.
— Хотелось бы надеяться, что они отстали от меня, хотя на них и не похоже. Эти люди так просто не отвяжутся.
Русская подняла руку, требуя новую порцию водки. Морис отнес ей запотевшую рюмку. Сара чувствовала, как приятное тепло разливается по всему телу. В этот момент дверь открылась, и на инвалидной коляске в бар въехал немолодой человек. Один из старых друзей Мориса. Сара встречала его раньше, даже вспомнила имя — Джеймс. Уставившись в бокал, девушка слушала, как приветствуют друг друга старые друзья.
— Ты и сам отлично справился, Ковбой. Но я готова была пристрелить их.
Они шагали вдоль пыльной разбитой дороги.
— Ты молодец. В этом штате нам нельзя привлекать к себе внимание. Если я попадусь, то меня пристрелят без лишних слов.
— Можно полюбопытствовать почему?
— Несколько недель назад я вывел из строя шестнадцать боевых машин местных каперов. Небось, до сих пор переживают.
— Так это ты тот самый курьер?
Ковбой скромно промолчал. Сара пристально посмотрела на него. Похоже, не врет.
— Тогда понятно, почему на тебя охотятся.
— Ничего, у меня есть друзья.
— Такие, как Рено? Это не друзья, Ковбой, просто приятели или союзники.
Ковбой не стал спорить. Сара смотрела на струйки пота, стекавшие из-под его парика, и думала о том, что этот человек впервые приподнял завесу над своей странной и опасной жизнью. Теперь ей многое стало понятным. Мелкие факты складывались в мозаику, и можно было различить картину. Ковбой — мастер своего дела, но мастер слишком большой, слишком опасный для тех, на кого работает, поэтому они хотят от него избавиться. Они решили сделать это заранее, тайком, пока Ковбой не осознал своей силы, пока не успел причинить им неприятности. Но даже теперь, без броневика, без денег и поддержки друзей он все еще способен бороться. И, возможно, ему даже удастся ускользнуть от тех, кто жаждет его гибели. Но победить их он не в силах. Сердце девушки сжалось от горечи. Нет, победить их нельзя! Можно лишь стать одним из них.
Понимает ли Ковбой, что обречен на поражение? Ей почему-то хотелось, чтобы он подольше верил, пусть и наивно, в свою удачу. Верил до самого конца, пусть у него останется хотя бы надежда, пусть он не растеряет свои наивные мечты о свободе. Ведь Сара слишком хорошо знала, что это значит — лишиться последней надежды…
В тот последний день в броневике, когда Ковбой умолял ее остаться с ним, его взгляд был полон отчаяния и безнадежности. Значит, он понимает грозящую опасность, знает силу своих врагов. Там, на Западе, ему не станет намного легче. Показная самоуверенность, надежда на друзей и деньги — это не более чем попытка подбодрить себя перед смертельной схваткой. Он идет на Запад просто потому, что ему больше некуда идти.
Как бы ей хотелось, чтобы их совместное путешествие длилось вечно. Может им наконец удастся забыть безнадежную войну, которую они оба проиграли и на Западе, и на Востоке. Сара взглянула на Ковбоя, идущего навстречу смерти, и сердце у нее зашлось от безысходности.
— Собирается дождь, — сказал тот, взглянув на небо, где сгущались тучи.
ЛУЧШИЙ ПЕВЕЦ И ЛУЧШАЯ МУЗЫКА В СТИЛЕ «ХОБ». МАРК МАГОМЕТ.
Машины проносились мимо. Никто не хотел связываться с двумя бродягами. После полудня небо закрыли низкие тучи, прерия вдруг потемнела, вдали засверкали зарницы, загрохотал гром.
— Кажется, тут где-то недалеко есть амбар, — вспомнил Ковбой.
Однако память его немного подвела. Амбар оказался не так уж близко, и они не успели добраться до укрытия. Хлынул дождь, настоящий ливень. Крупные теплые капли в одно мгновение превратили дорожную пыль в грязь. Промокшие до нитки, путники бежали почти в полной темноте, и лишь краткие вспышки молний позволили им увидеть старый бетонный амбар, под крышей которого приютилось множество ласточкиных гнезд. Крыша амбара протекала, и только у двери Ковбою удалось отыскать сухое место. Там они и разложили свои спальные мешки.
— Извини, немного ошибся. Мне показалось, амбар ближе, — оправдывался Ковбой.
Голоса гулким эхом отдавались под высоким потолком.
— Неужели ты помнишь все сараи в штате Миссури?
— Пришлось запомнить. Хотя до сих пор я путешествовал здесь с несколько другой скоростью.
Сверкнула молния, и Сара увидела, что Ковбой невесело улыбается. Вспышка выхватила из мрака бело-синий узор на его голове — серебристый металл и бирюзовую оправу разъемов. Они напоминали глаза, глядящие в глубь черепа. Саре до боли стало жаль легендарного курьера, выброшенного за борт жизни, низведенного до положения преступника, вынужденного теперь скрываться в старых развалинах, мимо которых еще недавно он проносился на бешеной скорости. Сара сжала руку Ковбоя, вспомнив беззащитные голубые глаза Дауда, мягкую лазурь взгляда Даники, прозрачную синеву залива, поглощающего брошенные дома городов.
— Ты еще покатаешься, — тихо сказала она, чувствуя, как комок подкатывает к горлу, а на глаза наворачиваются слезы. Она обняла Ковбоя за шею и тихо добавила: — Так нечестно, ты меня видишь в темноте, а я тебя нет.
— Скажи, зачем ты это делаешь? — Ковбой был так близко, что Сара чувствовала его дыхание, и ей вдруг захотелось прикоснуться к его губам.
— Это значит, — прошептала она, — что мы вместе идем на Запад. А там наши пути разойдутся, и мы с тобой больше никогда не увидимся.
— Ладно, договорились. — Какое-то время Ковбой молчал, о чем-то думая, потом спросил: — А теперь скажи, мы друзья или просто союзники?
Сара чувствует, что он снова улыбается.
— Немного и то, и другое, Ковбой.
— Хорошо.
Он прижался щекой к ее шее и замер, привыкая к ее близости. Сара взъерошила ему волосы Ласки Ковбоя напоминали прикосновения нежных морских волн, и Сара с восторгом, удивившим ее саму, погрузилась в светлую глубину чистой стихии.
9
Скалистые горы, изрезанные тенями, накалились под лучами жаркого солнца. В неподвижном воздухе, напоенном горечью полыни, кружились тучи мошек. Ковбой внимательно изучал старый сарай, а Сара, затаившись поодаль, держала под прицелом обшарпанные двери. Вокруг никого не было. Лишь коровы лениво топтались у воды. Втянув в легкие влажный тягучий воздух, Ковбой спустился по склону холма и решительно вошел в сарай. Строение, обшитое кедровыми досками и выкрашенное под цвет рыжего песка, стояло в низине, куда редко заглядывали холодные зимние ветры. У западной стены кто-то аккуратно сложил дрова. Ковбой вытянул из металлической дверной коробки кабель, вставил его в разъем на голове и передал код.
В сарае имелась кое-какая мебель: металлический шкаф с инструментами, пара узких кроватей, стол и стулья. Кофейник на железной печке, на полках множество жестяных банок с сахаром, мукой, свиным жиром и бобами. Молодой человек выглянул из сарая, помахал Саре рукой:
— Компьютер замка сообщил, что с весны здесь никого не было.
— Наверно, так оно и есть. Не думаю, что они нашли это место. Скорее всего в сарае нет подслушивающих устройств. — Девушка еще раз огляделась. Под бронежилетом, застегнутым до самого подбородка, ей было нестерпимо жарко. — Впрочем, тебе виднее, это ведь твой штат.
Положив на стол автомат, она с радостью стянула промокший от пота бронежилет.
— Здесь живут только зимой, — объяснил Ковбой, — присматривают за скотом.
— Давай наведем здесь порядок и откроем ставни, а то ничего не видно, — предложила Сара.
— Потом. — Он достал из шкафа ломик, молоток, гвозди, отодвинул кровать, снял пару досок с пола и вынул металлическую коробку.
Там лежали деньги и документы на имя Гари Купера, двадцати пяти лет отроду, уроженца городка Бозмен штата Монтана. И блестящая игла-ключ на серебряной цепочке.
— Это ключ от моего сейфа в банке города Бьютт, — сказал Ковбой. — Там мистер Гари Купер держит часть своего богатства.
На полке у плиты Сара обнаружила полбутылки виски и, сдувая с нее пыль, воскликнула:
— Отпразднуем!
Ковбой надел цепочку с ключом на шею, взял с кухонного стола нож, сунул его за пояс, потом подошел к металлическому шкафу. Там стояла автоматическая винтовка, на верхней полке лежали запасные магазины.
Сара отвинтила пробку, но он остановил ее:
— Подожди, скоро будет закуска. — Он вставил в винтовку магазин. — Едой мы здесь обеспечены.
Вокруг тусклой керосиновой лампы вились мотыльки и отчаянно бились о старинное стекло. Ковбой лежал с Сарой под красным одеялом, разглядывая древесный узор ровного потолка. Хорошо бы сейчас увидеть звезды!
Внезапно девушка вздрогнула, сбросила одеяло с обнаженной груди, схватилась за автомат.
— Кто там? — шепотом спросила она.
— Тебе что-то приснилось. Все спокойно.
Но она продолжала прислушиваться, с тревогой всматриваясь в полумрак.
— Да никого здесь нет, Сара! Я не спал.
Ковбою захотелось прижаться к девушке, однако он знал, что сейчас она его оттолкнет. Когда Сара была чем-то взвинчена, то долго не могла расслабиться и в такие моменты не терпела прикосновений.
— Черт возьми. — Она вынула из куртки ингалятор, впрыснула наркотик, все еще продолжая прислушиваться. В сарае было тихо. Только мотыльки бились о стекло лампы. Сара открыла дверь и выскочила наружу.
Ковбой лежал, заложив руки за голову. Через несколько минут, осмотрев все вокруг, Сара вернулась и принялась вытирать грязные ноги. Ковбой любовался ее обнаженным телом, тренированными мускулами, ловкими движениями. Девушка сейчас была похожа на крупного хищного зверя. Наконец она забралась под одеяло.
— После ингалятора тебе будет трудно уснуть.
— Знаю. Но мне хотелось убедиться, что все спокойно. Кроме того, я должна о многом подумать.
— Строишь планы на будущее? — Ковбой отхлебнул виски.
— Пытаюсь. — Сара отобрала у него бутылку. — Я думаю, как мне лучше вернуться в Свободную Зону. Наверное, не стоит сразу лететь в Тампу, там придется проходить таможню. Полечу в Гавану, а до Тампы доберусь на самолете внутризонной авиалинии. Постараюсь найти в городе надежное укрытие и людей, которые помогут выяснить, что происходит, не миновала ли опасность. Гетман переживает нелегкие времена, и ему теперь, как никогда, нужны верные помощники. Так что, работа для меня найдется. К тому же, как мы и предполагали, та заваруха произошла из-за тебя.
— Верно. Разыскивают и хотят убить только меня.
— К сожалению, так.
Ковбой улыбнулся, вспоминая свои поездки, погони, победные битвы с каперами… Тогда он чувствовал себя в своей стихии. За ним охотились, устраивали на него облавы, а ему только этого и надо было. Ковбою нравились люди вроде Эльфего Баки, который мог спокойно печь маисовые лепешки в то время, как пули техасцев впивались в деревянные стены его домика. А великолепные охотники на бизонов из городка Глинобитные Стены! Они не спеша, с достоинством готовились к бою под улюлюканье индейцев, внезапно выскочивших из ночного леса. А лейтенант Кристофер Карсон, который сумел пробраться сквозь заставы уланов к капитану Стоктону, чтобы позвать его матросов на выручку отряду Керни… О Ковбое, пожалуй, тоже запомнят надолго.
— Хотел бы я на время превратиться в индейца, — сказал он, — действовать бесшумно, незаметно, внезапно выскакивать из засады, заставать врагов врасплох. Надо наконец потревожить Аркадия.
— Ты что-нибудь знаешь о его организации?
— Достаточно для того, чтобы действовать. Говорят, — засмеялся Ковбой, — среди моих предков был кто-то из племени апачей. Но в те времена такое родство не очень-то приветствовалось, поэтому все покрыто тайной. Никто ничего не может сказать точно. Впрочем, скоро мы это выясним.
Сара молчала, старательно подыскивая нужные слова, потом сказала:
— Ковбой, не сжигай за собой мосты, будь готов к отступлению. Не всегда же тебе выходить из борьбы победителем. Будь осторожен.
— Всю свою самостоятельную жизнь я боролся с опасностями. И всегда побеждал.
— Всему свое время. Иногда лучше выйти из игры и успеть это сделать вовремя.
— Ты не веришь, что я их обыграю? Ты во мне сомневаешься?
Вместо ответа Сара отвернулась. Ковбой снова отхлебнул виски:
— Ты думаешь, у Михаила больше шансов победить?
— Не знаю. Но у него больше возможностей, больше людей. Ему легче.
— Ты спешишь во Флориду ради брата?
— Да.
Ковбой сел на кровать, глотнул виски, взглянул на Сару. Ее широкие плечи и грудь, вероятно, казались бы слишком большими на менее мощном теле. В инфракрасном свете он увидел ее пульсирующее сердце, горячую кровь, омывающую упругие мышцы.
— Послушай, Ковбой. Наше путешествие скоро закончится, и мы опять станем всего лишь союзниками, и то, вероятно ненадолго. Мы ничем друг другу не обязаны. Я получу заработанные деньги и уеду домой.
— Знаю. Но мне будет очень не хватать тебя.
— Не будь сентиментальным.
С неприступным выражением Сара перевернулась на живот.
— Сейчас телохранитель мне нужнее, чем во время походов через Аллею. Ты не продашь меня, потому что тебя тоже хотят уничтожить.
— Нет! — тихо ответила Сара. — Меня ждет Дауд.
— Ты можешь перевезти его сюда.
— Ковбой, — отчеканила Сара, — с этого момента между нами существуют только деловые отношения. И все. Секс больше не является моей обязанностью, ты должен заплатить мне за работу телохранителя, так, как мы договаривались.
— Если бы я знал, что секс входил в твои обязанности, я воспользовался бы твоими услугами немного раньше.
Лицо Сары на мгновение окаменело, но потом она смягчилась:
— Извини. Ковбой. Мне с тобой хорошо, но я не могу себе позволить привязываться к людям, с которыми у меня деловые отношения. И ты знаешь почему.
— Догадываюсь.
Он снова поднес к губам бутылку. На темном стекле играли блики от пламени керосиновой лампы, напоминавшие утреннюю зарю, солнце, выглядывающее из-за облаков. Ковбою вспомнились неподвижные звезды в черном небе над «дельтой», мчащейся через Границу в наступающий рассвет…
Сара перевернулась на спину. Глаза ее напоминали матовую поверхность темной «дельты». Она опять спряталась за непроницаемой броней. Ковбой понимает ее: Сара скоро отправится туда, где у нее нет друзей, где ей не на кого рассчитывать, где никому нельзя доверять. Разве что брату, прикованному к больничной койке.
Ковбой считал, что, несмотря на все трудности, ему все-таки легче. Здесь были люди, которым он мог доверять, правда, один из них сейчас оправляется от ран неизвестно где.
Вдали взвыли койоты. Ковбой завинтил на бутылке пробку и улегся на кровать. В голове вертелись всевозможные планы, наплывали воспоминания о недавнем путешествии через всю Америку.
«Прежде всего надо достать машину», — решил он.
И вот они снова в пути. Под шелест колес в душе Ковбоя опять звучал старинный гитарный напев. Удалось раздобыть лишь небольшой «паккард». Вместо воздушной подушки у него было четыре колеса, но это не имело значения. Главное, они мчались по ленте разбитого асфальта, а сверху сияло свободное лазурное небо. В мозг Ковбоя поступала информация о частоте вращения вала двигателя, расходе топлива, температуре мотора. Колесную колымагу он вел не менее внимательно и заботливо, чем свой роскошный броневик с реактивными двигателями фирмы «Роллс-Ройс».
Сара устроилась на заднем сиденье. В Бьютте она собиралась пересесть на скоростной поезд до Нью-Канзас-Сити, а оттуда самолетом добраться до Гаваны.
Сара снова облачилась в свою скорлупу — выстиранный и выглаженный бронежилет, который выглядел как обычная куртка. Воротник поднят, глаза прикрыты зеркальными очками. Иссеченное шрамами лицо словно окаменело в своей непроницаемости. Руки непроизвольно сжимались и разжимались, будто душили невидимого врага. Женственность, начавшая проступать сквозь суровую оболочку, опять отступила, скрывшись за жестокой оболочкой. Рядом с Ковбоем опять сидела грубая уличная девка.
«Вот он, естественный отбор, — невесело размышлял он, — путешествие для Сары — всего лишь отпуск, и теперь она вернулась к своему прежнему состоянию. Словно ничего и не было».
Вокзал находился под землей. «Паккард» нырнул в тоннель. Мысли Ковбоя метались, словно эхо меж бетонных стен. Теперь он останется один, без телохранителя. Выключив двигатели и вынув из разъемов кабели, он достал из багажника дорожную сумку Сары, купленную в Бьютте. Автомата в сумке нет, Саре пришлось оставить его — аэропорт напичкан детекторами оружия. Но сумка тяжелая — там золото. И клочок бумажки, на котором записан шифр, с помощью которого Гетман сможет открыть грузовой отсек броневика Ковбоя и забрать свои матрицы.
Ковбой взглянул на Сару. Молча протянул сумку. Почувствовал холодное, словно зимний ветер, прикосновение пальцев девушки, и вспомнил горный воздух, напоенный запахами осин, тело, такое упругое и гибкое, бледную в инфракрасных лучах кожу, горячее дыхание.
— Сентиментальное прощание мне ни к чему, — жестко сказала Сара.
— Если захочешь связаться со мной, позвони Рэндольфу Скотту в Санта-Фе. Номер установят там через несколько дней.
— Рэндольф Скотт. Запомню. А ты можешь передать мне сообщение, позвонив в бар «Лазурный шелк», — улыбнулась-таки Сара. — Владелец бара — мой друг.
— Хорошо.
— Мне понравилось иметь с тобой дело, Ковбой. Неплохой у нас получился бизнес. — Она протянула ему руку.
— Может, жизнь нас еще сведет, — без особой надежды ответил Ковбой.
Вдруг Сара подалась вперед и обняла его так крепко, что хрустнул бронежилет. Поцеловала в шею и быстро отстранилась. Несмотря на ее зеркальные очки, Ковбой заметил, что она с трудом сдерживает слезы. Улыбнувшись на прощание, девушка поправила куртку, повернулась и ушла, не оглядываясь. Ковбой захлопнул багажник и сел за руль. Теперь из опустевшей Монтаны его путь лежал на юг.
В сарае имелась кое-какая мебель: металлический шкаф с инструментами, пара узких кроватей, стол и стулья. Кофейник на железной печке, на полках множество жестяных банок с сахаром, мукой, свиным жиром и бобами. Молодой человек выглянул из сарая, помахал Саре рукой:
— Компьютер замка сообщил, что с весны здесь никого не было.
— Наверно, так оно и есть. Не думаю, что они нашли это место. Скорее всего в сарае нет подслушивающих устройств. — Девушка еще раз огляделась. Под бронежилетом, застегнутым до самого подбородка, ей было нестерпимо жарко. — Впрочем, тебе виднее, это ведь твой штат.
Положив на стол автомат, она с радостью стянула промокший от пота бронежилет.
— Здесь живут только зимой, — объяснил Ковбой, — присматривают за скотом.
— Давай наведем здесь порядок и откроем ставни, а то ничего не видно, — предложила Сара.
— Потом. — Он достал из шкафа ломик, молоток, гвозди, отодвинул кровать, снял пару досок с пола и вынул металлическую коробку.
Там лежали деньги и документы на имя Гари Купера, двадцати пяти лет отроду, уроженца городка Бозмен штата Монтана. И блестящая игла-ключ на серебряной цепочке.
— Это ключ от моего сейфа в банке города Бьютт, — сказал Ковбой. — Там мистер Гари Купер держит часть своего богатства.
На полке у плиты Сара обнаружила полбутылки виски и, сдувая с нее пыль, воскликнула:
— Отпразднуем!
Ковбой надел цепочку с ключом на шею, взял с кухонного стола нож, сунул его за пояс, потом подошел к металлическому шкафу. Там стояла автоматическая винтовка, на верхней полке лежали запасные магазины.
Сара отвинтила пробку, но он остановил ее:
— Подожди, скоро будет закуска. — Он вставил в винтовку магазин. — Едой мы здесь обеспечены.
Вокруг тусклой керосиновой лампы вились мотыльки и отчаянно бились о старинное стекло. Ковбой лежал с Сарой под красным одеялом, разглядывая древесный узор ровного потолка. Хорошо бы сейчас увидеть звезды!
Внезапно девушка вздрогнула, сбросила одеяло с обнаженной груди, схватилась за автомат.
— Кто там? — шепотом спросила она.
— Тебе что-то приснилось. Все спокойно.
Но она продолжала прислушиваться, с тревогой всматриваясь в полумрак.
— Да никого здесь нет, Сара! Я не спал.
Ковбою захотелось прижаться к девушке, однако он знал, что сейчас она его оттолкнет. Когда Сара была чем-то взвинчена, то долго не могла расслабиться и в такие моменты не терпела прикосновений.
— Черт возьми. — Она вынула из куртки ингалятор, впрыснула наркотик, все еще продолжая прислушиваться. В сарае было тихо. Только мотыльки бились о стекло лампы. Сара открыла дверь и выскочила наружу.
Ковбой лежал, заложив руки за голову. Через несколько минут, осмотрев все вокруг, Сара вернулась и принялась вытирать грязные ноги. Ковбой любовался ее обнаженным телом, тренированными мускулами, ловкими движениями. Девушка сейчас была похожа на крупного хищного зверя. Наконец она забралась под одеяло.
— После ингалятора тебе будет трудно уснуть.
— Знаю. Но мне хотелось убедиться, что все спокойно. Кроме того, я должна о многом подумать.
— Строишь планы на будущее? — Ковбой отхлебнул виски.
— Пытаюсь. — Сара отобрала у него бутылку. — Я думаю, как мне лучше вернуться в Свободную Зону. Наверное, не стоит сразу лететь в Тампу, там придется проходить таможню. Полечу в Гавану, а до Тампы доберусь на самолете внутризонной авиалинии. Постараюсь найти в городе надежное укрытие и людей, которые помогут выяснить, что происходит, не миновала ли опасность. Гетман переживает нелегкие времена, и ему теперь, как никогда, нужны верные помощники. Так что, работа для меня найдется. К тому же, как мы и предполагали, та заваруха произошла из-за тебя.
— Верно. Разыскивают и хотят убить только меня.
— К сожалению, так.
Ковбой улыбнулся, вспоминая свои поездки, погони, победные битвы с каперами… Тогда он чувствовал себя в своей стихии. За ним охотились, устраивали на него облавы, а ему только этого и надо было. Ковбою нравились люди вроде Эльфего Баки, который мог спокойно печь маисовые лепешки в то время, как пули техасцев впивались в деревянные стены его домика. А великолепные охотники на бизонов из городка Глинобитные Стены! Они не спеша, с достоинством готовились к бою под улюлюканье индейцев, внезапно выскочивших из ночного леса. А лейтенант Кристофер Карсон, который сумел пробраться сквозь заставы уланов к капитану Стоктону, чтобы позвать его матросов на выручку отряду Керни… О Ковбое, пожалуй, тоже запомнят надолго.
— Хотел бы я на время превратиться в индейца, — сказал он, — действовать бесшумно, незаметно, внезапно выскакивать из засады, заставать врагов врасплох. Надо наконец потревожить Аркадия.
— Ты что-нибудь знаешь о его организации?
— Достаточно для того, чтобы действовать. Говорят, — засмеялся Ковбой, — среди моих предков был кто-то из племени апачей. Но в те времена такое родство не очень-то приветствовалось, поэтому все покрыто тайной. Никто ничего не может сказать точно. Впрочем, скоро мы это выясним.
Сара молчала, старательно подыскивая нужные слова, потом сказала:
— Ковбой, не сжигай за собой мосты, будь готов к отступлению. Не всегда же тебе выходить из борьбы победителем. Будь осторожен.
— Всю свою самостоятельную жизнь я боролся с опасностями. И всегда побеждал.
— Всему свое время. Иногда лучше выйти из игры и успеть это сделать вовремя.
— Ты не веришь, что я их обыграю? Ты во мне сомневаешься?
Вместо ответа Сара отвернулась. Ковбой снова отхлебнул виски:
— Ты думаешь, у Михаила больше шансов победить?
— Не знаю. Но у него больше возможностей, больше людей. Ему легче.
— Ты спешишь во Флориду ради брата?
— Да.
Ковбой сел на кровать, глотнул виски, взглянул на Сару. Ее широкие плечи и грудь, вероятно, казались бы слишком большими на менее мощном теле. В инфракрасном свете он увидел ее пульсирующее сердце, горячую кровь, омывающую упругие мышцы.
— Послушай, Ковбой. Наше путешествие скоро закончится, и мы опять станем всего лишь союзниками, и то, вероятно ненадолго. Мы ничем друг другу не обязаны. Я получу заработанные деньги и уеду домой.
— Знаю. Но мне будет очень не хватать тебя.
— Не будь сентиментальным.
С неприступным выражением Сара перевернулась на живот.
— Сейчас телохранитель мне нужнее, чем во время походов через Аллею. Ты не продашь меня, потому что тебя тоже хотят уничтожить.
— Нет! — тихо ответила Сара. — Меня ждет Дауд.
— Ты можешь перевезти его сюда.
— Ковбой, — отчеканила Сара, — с этого момента между нами существуют только деловые отношения. И все. Секс больше не является моей обязанностью, ты должен заплатить мне за работу телохранителя, так, как мы договаривались.
— Если бы я знал, что секс входил в твои обязанности, я воспользовался бы твоими услугами немного раньше.
Лицо Сары на мгновение окаменело, но потом она смягчилась:
— Извини. Ковбой. Мне с тобой хорошо, но я не могу себе позволить привязываться к людям, с которыми у меня деловые отношения. И ты знаешь почему.
— Догадываюсь.
Он снова поднес к губам бутылку. На темном стекле играли блики от пламени керосиновой лампы, напоминавшие утреннюю зарю, солнце, выглядывающее из-за облаков. Ковбою вспомнились неподвижные звезды в черном небе над «дельтой», мчащейся через Границу в наступающий рассвет…
Сара перевернулась на спину. Глаза ее напоминали матовую поверхность темной «дельты». Она опять спряталась за непроницаемой броней. Ковбой понимает ее: Сара скоро отправится туда, где у нее нет друзей, где ей не на кого рассчитывать, где никому нельзя доверять. Разве что брату, прикованному к больничной койке.
Ковбой считал, что, несмотря на все трудности, ему все-таки легче. Здесь были люди, которым он мог доверять, правда, один из них сейчас оправляется от ран неизвестно где.
Вдали взвыли койоты. Ковбой завинтил на бутылке пробку и улегся на кровать. В голове вертелись всевозможные планы, наплывали воспоминания о недавнем путешествии через всю Америку.
«Прежде всего надо достать машину», — решил он.
И вот они снова в пути. Под шелест колес в душе Ковбоя опять звучал старинный гитарный напев. Удалось раздобыть лишь небольшой «паккард». Вместо воздушной подушки у него было четыре колеса, но это не имело значения. Главное, они мчались по ленте разбитого асфальта, а сверху сияло свободное лазурное небо. В мозг Ковбоя поступала информация о частоте вращения вала двигателя, расходе топлива, температуре мотора. Колесную колымагу он вел не менее внимательно и заботливо, чем свой роскошный броневик с реактивными двигателями фирмы «Роллс-Ройс».
Сара устроилась на заднем сиденье. В Бьютте она собиралась пересесть на скоростной поезд до Нью-Канзас-Сити, а оттуда самолетом добраться до Гаваны.
Сара снова облачилась в свою скорлупу — выстиранный и выглаженный бронежилет, который выглядел как обычная куртка. Воротник поднят, глаза прикрыты зеркальными очками. Иссеченное шрамами лицо словно окаменело в своей непроницаемости. Руки непроизвольно сжимались и разжимались, будто душили невидимого врага. Женственность, начавшая проступать сквозь суровую оболочку, опять отступила, скрывшись за жестокой оболочкой. Рядом с Ковбоем опять сидела грубая уличная девка.
«Вот он, естественный отбор, — невесело размышлял он, — путешествие для Сары — всего лишь отпуск, и теперь она вернулась к своему прежнему состоянию. Словно ничего и не было».
Вокзал находился под землей. «Паккард» нырнул в тоннель. Мысли Ковбоя метались, словно эхо меж бетонных стен. Теперь он останется один, без телохранителя. Выключив двигатели и вынув из разъемов кабели, он достал из багажника дорожную сумку Сары, купленную в Бьютте. Автомата в сумке нет, Саре пришлось оставить его — аэропорт напичкан детекторами оружия. Но сумка тяжелая — там золото. И клочок бумажки, на котором записан шифр, с помощью которого Гетман сможет открыть грузовой отсек броневика Ковбоя и забрать свои матрицы.
Ковбой взглянул на Сару. Молча протянул сумку. Почувствовал холодное, словно зимний ветер, прикосновение пальцев девушки, и вспомнил горный воздух, напоенный запахами осин, тело, такое упругое и гибкое, бледную в инфракрасных лучах кожу, горячее дыхание.
— Сентиментальное прощание мне ни к чему, — жестко сказала Сара.
— Если захочешь связаться со мной, позвони Рэндольфу Скотту в Санта-Фе. Номер установят там через несколько дней.
— Рэндольф Скотт. Запомню. А ты можешь передать мне сообщение, позвонив в бар «Лазурный шелк», — улыбнулась-таки Сара. — Владелец бара — мой друг.
— Хорошо.
— Мне понравилось иметь с тобой дело, Ковбой. Неплохой у нас получился бизнес. — Она протянула ему руку.
— Может, жизнь нас еще сведет, — без особой надежды ответил Ковбой.
Вдруг Сара подалась вперед и обняла его так крепко, что хрустнул бронежилет. Поцеловала в шею и быстро отстранилась. Несмотря на ее зеркальные очки, Ковбой заметил, что она с трудом сдерживает слезы. Улыбнувшись на прощание, девушка поправила куртку, повернулась и ушла, не оглядываясь. Ковбой захлопнул багажник и сел за руль. Теперь из опустевшей Монтаны его путь лежал на юг.
10
НОВОСТИ ТАМПЫ К 8 УТРА. В ГОРОДЕ НАЙДЕНО 22 ТРУПА.
СЧАСТЛИВЧИКИ ПОЛУЧАЮТ ДЕНЬГИ ИЗ РАСЧЕТА 3 К 1.
«Пони-экспресс» висел под потолком, словно черная пантера, застывшая в момент прыжка. Проигрыватель-автомат «Вурлицер» мерцал разноцветными огнями, отбрасывая блики на потолок ангара. Гулкое пространство было наполнено музыкой техасских плейбоев. Ритмичные удары медных тарелок отражались от бетона и стали. Вдыхая родные запахи «дельты», Ковбой с автоматом в руках устроился в кресле, подсоединил к разъемам кабели. Датчики «дельты» ожили, но пилот видел вокруг только сумрачное пространство ангара да соседние «дельты», замершие рядом крыло к крылу. Орудийные отсеки самолета пусты скорострельная мини-пушка мертва. Снаряды хранились в другом месте. В распоряжении Ковбоя имелся только лишь автомат Сары. Он вздохнул. Ничего, и этого хватит.
За стенами ангара послышался шум мотора. Пилот застегнул бронежилет, поднял воротник, надел шлем. Дисплей «дельты» ожил — кто-то открыл дверь ангара. Музыка не могла заглушить шаги вошедшего человека. В резко очерченном силуэте Ковбой узнал Уоррена, который осторожно подкрадывался к «дельте» с карабином в руках. При появлении Ковбоя сработала сторожевая электроника, вот Уоррен и явился проверить, что за гость пожаловал в его владения.
Значит, старик пока жив. Оказывается, все не так уж плохо.
Ковбой включил вращающийся фонарь на брюхе «дельты». Луч скользнул по стенам, словно танцуя под музыку «Смоки Дакус», и Уоррен мгновенно исчез под крылом самолета. Ковбой, включив рефлексы в своей микросхеме «Сантистеван», выглянул из кабины.
— Я думал, за твоим ангаром следят, вот и принял меры предосторожности, — спокойно сказал он.
— А, это ты! Привет, Ковбой, — улыбнулся Уоррен, опуская карабин. — Сюда уже несколько раз приходили, искали тебя.
— Что им надо?
— Они не сказали. Но насколько я понимаю, тебя хотят убить. — Уоррен положил карабин на пол, вскарабкался по трапу к Ковбою. — Сам Аркадий как-то заявился, предложил за твою голову две тысячи двести акций фирмы «Темпель».
— Откуда такая странная сумма? — удивился Ковбой.
— На прошлой неделе притащился один из его прихвостней, Чапель. Разнюхивал тут. Да ты знаешь этого ящероголового. Он снова напомнил мне о награде. Как видишь, ублюдок оправдал твои ожидания. Я сказал, что не хочу вмешиваться в их дела. Кажется, такой ответ его устроил.
Ковбой выключил фонарь:
— Итак, Чапель. Кто еще работает на Аркадия?
— Сейчас посредники воюют между собой Многие курьеры стараются держаться от их драчки подальше. Панчо и Сэндман на стороне Аркадия. К Георгию и Сааведре подослали наемных убийц еще в самом начале войны. Фэйсман, Хейстэк и Дмитрий Стрела пытаются бороться против Аркадия, но пока безуспешно. А люди Доджера просто сходят с ума, еще немного, и они ударятся в панику.
При упоминании имени Доджера Ковбой вздрогнул, но быстро взял себя в руки:
— Что с ним?
— Идет на поправку. Прячется в горах. Его охраняют телохранители из «Огненных сил», ну, и электроника, конечно. Аркадий его там не достанет.
— Я хотел бы повидать его.
— Можно устроить.
Ковбой стянул с головы шлем, отсоединил кабели и выключил дисплеи.
— Но сюда являлись не только люди Аркадия, — продолжал Уоррен. — Два раза заходил Джими Гутьерес. Спрашивал, где ты, и не поверил, что я этого не знаю. Он хочет присоединиться к тебе.
— Хорошо. Скажи, что передал мне его предложение.
— Джими — неплохой парень, хотя и со сдвигами.
Ковбой пристально посмотрел на Уоррена и спросил:
— Хочешь бороться вместе со мной?
— У меня семья, — опустил глаза Уоррен.
— Ну что ж, — с досадой сказал молодой человек, — это можно понять.
— Но я не отказываюсь, — улыбнулся Уоррен. — Просто это обстоятельство меня немного связывает. А теперь скажи, ты, правда, сообщил жене Доджера, что в дело замешаны орбиталы?
— Да. По крайней мере фирма «Темпель». Аркадий работает на нее.
— Теперь понятно, почему он хочет заплатить за твою голову акциями именно «Темпеля», — презрительно хмыкнул Уоррен Тушевка! Значит, продался орбиталам.
Повеселев, Ковбой ударил по кабине кулаком и улыбнулся:
— Отличный случай отомстить орбиталам, старина! Мы позаботимся о твоей семье. Спрячем в каком-нибудь медвежьем углу, пока все не уляжется.
Лицо Уоррена просветлело:
— И сколько же лет, по-твоему, на это уйдет?
— Ну, не так уж и много. С орбиталами надо разобраться как можно скорее. Они очень богаты и, если война затянется, мы проиграем.
— Верно говоришь, Ковбой. Ну а что нужно делать? Ты знаешь, как победить? У тебя есть рецепт?
— Во-первых, необходим пилот с вживленным кристаллом, который поможет освободить мои вклады в банках. Во-вторых, вы с Доджером должны мне помочь. — Ковбой внимательно наблюдал, как Уоррен задумчиво потирает щетину на подбородке. — Ты до поры до времени останешься в стороне, пусть Чапель и Аркадий думают, что ты соблюдаешь нейтралитет. Тем временем ты станешь поддерживать боеготовность «дельты». «Пони-экспресс» в любую минуту должен быть готов к полету.
— Неужели ты собираешься лететь через Границу?! — воскликнул Уоррен.
— Может быть. — Ковбой откинулся в уютном сиденье, предвкушая, как его темный матовый зверь однажды снова взлетит к звездам. — Насколько я знаю, Аркадий любит следить с самолета за машинами, болтаясь над Колорадо и Вайомингом.
Глаза Уоррена сверкнули. Он понял Ковбоя.
СИЛЬНЫЙ ПОЖАР НА СКЛАДЕ В ОРЛАНДО. СГОРЕЛИ НЕСКОЛЬКО ЧЕЛОВЕК.
Полиция отрицает преднамеренный поджог.
Голос Марка Магомета был едва слышен сквозь ритмический плач музыки в стиле «хоб», доносившейся из невидимых источников. Морис не сводил глаз с фотографий на стене. Со стороны казалось, что бармен увлеченно смотрит фильм. Увидев Сару, Морис повернул к ней свои металлические глаза и слабо улыбнулся:
— Виски с лимоном?
Сара кивнула. После жары приятно оказаться в прохладе кондиционеров. Окунувшись в привычную обстановку любимого бара, она улыбнулась, но, не позволяя себе расслабиться, внимательно огляделась. Посетители еще не заполнили зал, только две незнакомые женщины с грустными глазами вели какой-то нескончаемый разговор, столь характерный для русских эмигрантов. Женщины, судя по всему, обсуждали в сотый раз причины распада Советского Союза. Но Сару это не интересовало. Она с удовольствием взяла холодный бокал.
— Выпей со мной. Я угощаю, — улыбнулась она Морису.
Бармен медленным, каким-то скользящим движением достал бутылку виски «Белая лошадь» и налил себе.
— Давно не виделись.
— Меня не было в городе. Уезжала по делам. Бизнес. Кроме того, надо было скрыться кой от кого.
— От человека с орбиты?
— Да. Терпеть не могу этих ублюдков. Никак не хотят оставить меня в покое.
— Тебя искали. Сам Каннингхэм приходил, спрашивал о тебе. Я послал его к черту.
— Спасибо, Морис, — благодарно улыбнулась Сара.
— Иногда сюда заглядывал еще один парень Вероятно, он работает на Каннингхэма. Однако утверждать не могу. А в последнее время никого подозрительного не было. Наверно, Каннингхэм улетел к себе на орбиту.
— Хотелось бы надеяться, что они отстали от меня, хотя на них и не похоже. Эти люди так просто не отвяжутся.
Русская подняла руку, требуя новую порцию водки. Морис отнес ей запотевшую рюмку. Сара чувствовала, как приятное тепло разливается по всему телу. В этот момент дверь открылась, и на инвалидной коляске в бар въехал немолодой человек. Один из старых друзей Мориса. Сара встречала его раньше, даже вспомнила имя — Джеймс. Уставившись в бокал, девушка слушала, как приветствуют друг друга старые друзья.