Уильямс Уолтер Джон. Повелитель плазмы

   Айя сделала еще несколько шагов вперед, стараясь не смотреть на труп, вернее, на то, что от него оставила плазма. Она подумала о том, что после разразившейся катастрофы здесь, наверное, образовалось некоторое количество плазмы. Ее, вероятно, можно отыскать и замерить.
   Айя отстегнула висевший на поясе портативный прибор, соединила его специальным зажимом с подпоркой и направила луч фонарика на шкалу.
   Стрелка почти мгновенно прыгнула за предельные показатели.
   Ошеломленная Айя несколько секунд широко раскрытыми глазами смотрела на шкалу прибора. В эти мгновения она ничего не соображала, она просто смотрела. В ее ушах стоял глухой шум.
   Но вот шум в ушах постепенно стал стихать, и она начала осмысливать ситуацию. Итак, плазменный колодец переполнен, и его энергонасыщенность столь велика, что не поддается измерению. Допусти она сейчас малейшую небрежность в обращении со своими мыслями, и плазма мгновенно выжжет ее нервную систему. А потом… Нет, обо все этом сейчас, здесь, думать запрещено!
   Надо спокойно размышлять с позиции стороннего наблюдателя, это достаточно безопасно. Значит, перед ней заброшенный плазменный колодец. Его не вычерпать за один раз, и стоит он миллионы. Это самая настоящая золотая жила. Она образовалась на базе старой фабрики, металлических деталей ее фундамента, запущенной пневмостанции… Да мало ли там, внизу, всякой всячины, способной генерировать плазменную энергию.
   Дрожащими руками Айя сняла с подпорки зажим и потихоньку побрела к выходу из помещения, старательно отводя взгляд от трупа.
   Выйдя на платформу, она опустилась на корточки у стены и попыталась привести в порядок свои мысли. Это ей не удалось.
   Перед ее мысленным взором встал образ Огненной Женщины, а в ушах звенел ее пронзительный, душераздирающий вопль.
   Прошли две-три минуты, и до Айи донеслись хлюпающие звуки. Из глубины туннеля появились покачивающиеся огоньки фонариков. Они все ближе, ближе. Вот стали слышны голоса. Она встала и пошла навстречу своим помощникам. Луч одного из фонариков ослепил ее, и она, защищаясь, подняла руку.
   — Нашли что-нибудь? — спросил Грандшук, и его голос гулко разнесся по туннелю над водой.
   Айя глубоко вздохнула.
   — Ничего, — ответила она. — Я ничего не нашла.

3

   По словам Грандшука, нижняя платформа являлась последней станцией старой восточной пневмолинии. Отсюда появилось название «Терминал». Он и его напарник обнаружили, что выбегающая из разломов в стене вода переливается через нижнюю платформу и уходит в ямы, где прежде располагались пассажирские лифты. Судя по всему, старая дренажная система работала исправно, оттого и озеро образовалось совсем неглубокое.
   Теперь Грандшук предложил пройти дальше по туннелям, где навалены груды кирпича и ржавого лома. Но Айе хотелось как можно скорее увести своих помощников от этой платформы. Она придумала вполне подходящий предлог. Должны же здесь быть другие воздушные шахты, которые питали компрессоры. Есть, наверное, и другие лестницы для пассажиров, ведущие вниз.
   — Если ныряльщик нашел источник, ему нужно как-то подать энергию наверх, — вслух размышляла она. — Если нам удастся обнаружить соединение в одной из шахт, то сумеем выйти и на колодец. Не так ли?
   И все трое двинулись в путь. Они попытались подняться по нескольким другим лестницам, но выяснили, что выходы блокированы новыми наземными сооружениями. Побывали и в воздушных шахтах, которые оказались огромными и пустыми. В них протяжно гудел ветер. В кирпичные стены шахт оказались вмонтированы железные скобы, они вели снизу до самого верха. Скобы толстым слоем покрывала ржавчина. Айя, как старшая, настояла на точном соблюдении инструкции по технике безопасности. Поэтому работали с привязными ремнями, поочередно отстегивая их от одних скоб и пристегивая к другим. В результате подъем наверх длился долго. Так же долго в следующей шахте спускались вниз.
   Во время этого бесконечного и нудного ползания вверх-вниз туман конденсировался на каске и холодными каплями воды падал на плечи. Айя чувствовала себя очень усталой, и с непривычки у нее болели бедра.
   Все эти скучные перемещения по туннелям и шахтам имели то достоинство, что позволяли Айе спокойно обдумывать ситуацию и вырабатывать план дальнейших действий. Прежде всего она решила, что не следует выходить к плазменному колодцу каждый раз через этот водопад. И она стала мысленно составлять себе план местности, подземных ходов и переходов. Вскоре в ее голове сформировалась четкая картина всей этой системы.
   И еще. Не раз и не два, закрыв в темноте глаза, Айя видела Огненную Женщину, слышала ее вопль.
   Группа отработала в подземельях одну смену полностью и еще несколько часов другой смены. Наконец по залитой водой лестнице вернулись в подвал того самого жилого дома, откуда начали обследование платформ. Конечно, суперинтенданта давно уже и след простыл.
   — Завтра утром я хочу выяснить в архиве, насколько далеко пролегли эти туннели, — сказала Айя. — Думаю, что управлюсь с этим за пару часов. Сегодня мы прошли не меньше десяти радиев.
   — Начало смены в восемь часов, — напомнил Грандшук.
   — Вот и отлично, — согласилась Айя. — Пусть себе начинается в восемь. А мы с вами встретимся здесь ровно в десять.
   Что-то заставило ее пристально посмотреть на Грандшука. Ей хотелось знать, не промелькнуло ли в его глазах подозрение? Но единственное, что она в них увидела, — это усталость.
   «Кажется, у меня началась паранойя», — мысленно произнесла она.
   Под Щитом уже клубились черные тучи, и хлестал проливной холодный дождь. По улицам неслись потоки воды. Кое-где включили аварийное освещение. Но под лесами близ домов дождь лил значительно меньше, и лужи здесь стояли примерно такие же, как на станции Терминал.
   Айя без особых проблем добралась до ближайшего скобяного магазина и купила там большой навесной замок. Продавец бросил на нее взгляд, который показался ей странным. И только на выходе из магазина, увидев плакат «Джасперийская Нация», девушка все поняла.
   Она вернулась к входу на станцию Терминал и повесила на цепь новый замок. Ключ спрятала в карман.
   — Золотая жила требует хозяйского отношения к ней, — прошептала Айя.
   Она стала размышлять о той широкой, могучей и бесконечной реке энергии, которую сегодня обнаружила. И, главное, она — единственный человек, кто знает об этом.
   Пока еще Айя не могла сказать, что она намерена делать с таким богатством. Но ничего. Идеи появятся. В конце концов, она же барказианка, а это кое-что да значит.

 

 
   Поднимаясь на свой тридцатый этаж, Айя прислонилась к стенке лифта и попыталась хоть немного расслабиться. По ее лицу стекали грязные струйки воды, на комбинезоне тут и там темнели пятна, оставшиеся от подземных скоб. Соседи хмуро посматривали на нее, но из вежливости молчали. Дверь лифта открылась, и Айя, тяжело подняв сумку, вышла. После нее на зеркале остались пятна и комочки грязи.
   Уже началась третья смена, и на сон у Айи осталось не более пяти часов. Конечно, она могла бы приехать домой и раньше, но после Терминала Айя еще заехала на станцию Рокетмен. Там она сделала то, что запланировала на следующее утро. Во всяком случае, так она объявила помощникам.
   В архиве на Рокетмене Айя откопала документацию, имеющую отношение к тем транспарантам, которые должны были находиться у нее, но которые ей не выдали. Они почему-то исчезли: то ли пришли в негодность, то ли попали в архиве в другой ящик.
   Из дополнительной документации Айя узнала, что старую пневмостанцию построили с целью доставки рабочих из общежития на фабрику. Общежитие находилось от фабрики на расстоянии в сорок радиев. Когда фабрика закрылась, вся линия оказалась никому не нужной. Ее оборудование демонтировали и вывезли, а туннели, понятно, так и остались на Своем месте. В ходе нового надземного строительства они, возможно, кое-где обрушились, но устанавливать местонахождение этих завалов Айя не стала. Она решила, что завтра поведет Грандшука и Ластина до следующей станции. Потом они перейдут в другой туннель и вернутся. Конечно, это бесцельная трата времени. Зато ни один из ее помощников не будет ошиваться около верхней платформы с колодцем трансфизической энергии.
   При одной мысли о том, какая завтра ей предстоит продолжительная прогулка, у Айи заныли ноги.
   Войдя в свою квартиру, она сразу же заметила частое мигание желтой лампочки на коммуникационной панели. Сумка полетела на пол, Айя бросилась к дальней стене. Она с трудом разобрала цифры на шкале. Наконец поняла, что записано три телефонных звонка. Нажала кнопку воспроизведения и услышала сначала шум перемотки. Потом заскрипела воспроизводящая головка, перемещаясь в первую позицию.
   Айя подумала, что надо не забыть смазать механизм.
   И вот зазвучала речь. В первом сообщении Телла информировала ее об очередном совещании, которое состоится завтра в конце рабочей смены. Во втором мать журила Айю за то, что та, побывав в Олд-Шорингсе, не зашла домой. Обычно мамины поучения длились не менее получаса, Айя и теперь настроилась на длительный монолог. Но внезапно запись оборвалась на полуслове. То ли у матери аппарат вышел из строя, то ли она нечаянно сняла палец с кнопки передачи.
   В третьей записи зазвучал голос Гила. С первыми же его словами Айя закрыла глаза, откинула голову на полимерную панель и стала медленно втягивать воздух через рот. Усталость и грусть отступили куда-то вдаль.
   Гил говорил о том, как ему жаль, что не застал ее дома. Ему скучно без нее. Дел очень много, но он работает по две смены подряд и надеется на скорое возвращение. На этой неделе пришлось потратиться сверх плана, чтобы рассчитаться за жилье. Компания задержала выплату так называемых «спальных», но пообещала постепенно компенсировать затраты. Только вряд ли это произойдет в текущем месяце.
   Да, ему очень жаль, что ее не оказалось дома. Он ее любит. Может быть, она позвонит ему завтра утром примерно за час до начала смены. Возможно, что примерно через месяц он сможет вырваться домой на два-три дня. До свидания.
   Айя открыла глаза. Из розоватой пелены постепенно проступили предметы интерьера. За окном вертелся плазменный шар с рекламой гульмановских туфель. Девушка опустила взгляд на свои ноги, увидела раздувшуюся от карт сумку и вспомнила все, что сегодня произошло.
   Взяв сумку, Айя отнесла ее на кухонный стол и открыла. Самое главное в ней — три плазменных батарейки. Каждая состояла из медного слоя, латунного слоя и изоляционного пластикового покрытия. Эти довольно увесистые штучки представляли собой миниатюрные копии тех гигантских емкостей, которые установлены в аккумуляторном зале станции Рокетмен.
   Первоначальный план Айи состоял в том, чтобы заряжать батарейки из колодца и продавать их. Где и как продавать, она пока толком не знала. Но Олд-Шорингс представлялся ей в этом отношении вполне подходящим и перспективным районом.
   Позже, когда заведутся денежки, можно будет подумать о чем-то другом. Нельзя долго промышлять контрабандой, опыт других неудачников показал, что это всегда плохо кончается.
   Айя положила в сумку одеяло, факел, флакон с машинным маслом, несколько чистых лоскутов и — после недолгого раздумья — учебник по управлению плазмой.
   Затем она приняла душ. Подумала, не высушить ли волосы, но потом решила не делать этого.
   Ветер уже разогнал тучи, сверху лился нежный, мягкий свет. Айя протянула руку, подкрутила регулятор, и в комнате стало темнее.
   Закончив дела, девушка упала на кровать и потянулась к будильнику. Решила завести его так, чтобы проснуться чуть раньше обычного и позвонить Гилу. Тут ее рука повисла в воздухе.
   А что она скажет Гилу? Что случайно наткнулась на источник плазмы, который стоит миллионы? И что собирается понемножку приворовывать энергию и тайком продавать? И что в случае везения можно сказочно разбогатеть, но скорее всего дело кончится тюрьмой? Можно еще добавить, что колодец так насыщен, что способен в любой момент взорваться сам по себе и стать причиной еще одной катастрофы. Ответственность за эту трагедию падет на нее.
   Ей трудно даже представить, как именно отреагирует Гил. Но в любом случае он посоветует что-нибудь вполне разумное. Разложит ситуацию по составляющим и наметит перечень необходимых мер. Все в его суждениях будет четко и логично. Возможно, даже предложит оставить источник в покое. Или же посоветует обратиться к адвокату и следовать его рекомендациям. А может быть, предложит сходить к психиатру. Кто его знает?
   Айя взяла будильник и установила время подъема на пятнадцать минут раньше обычного.
   Ладно, придется сказать ему, что она отрабатывает концентрацию мыслей. Концентрируется на мыслях об успехе.

 

 
   Айе снилась Огненная Женщина, шествующая по Берсари-стрит. За ней катилась лавина пламени. Айя слышала крики жертв, эхом вторящие воплям самой Женщины. Вот живой факел повернул на авеню Биржи и остановился. С рук Женщины стекали потоки огня. Из зеркальных стен на Айю смотрели три пары пустых глазниц и три раскаленных лица. Губы приоткрыты, и мучительный предсмертный стон бил в уши.
   А лицо… такое знакомое…
   Да это же лицо Айи!
   Айя проснулась и стиснула челюсти, чтобы остановить поднимавшийся из груди крик.
   В комнате стояла тишина. Здание с его громадной системой генерирования и хранения плазмы угрюмо молчало, накапливая энергию.
   На столе ждали ее решения три батарейки.
   Так какую судьбу ты себе выбираешь?

 

 
   В это утро связь с Герадом оказалась отвратительной. В трубке слышались посторонние голоса, обрывки чьих-то разговоров. Они, как хор, сопровождали слова Айи. Но вот зазвучал искаженный до неузнаваемости басок Гила. В нем и усталость, и нетерпение, и раздражение разбуженного человека. Сердце Айи откликнулось на этот голос сладостной истомой.
   Теперь Айя уже не посмела взглянуть на батарейки, стоявшие на кухонном столе и напоминавшие о вчерашних планах.
   — Мне очень жаль, что ты меня не застал, — поспешно произнесла она. — Я работала. У нас появилось много работы в связи с тем, что у нас тут недавно произошло.
   И она довольно подробно рассказала о шествии Огненной Женщины и о последовавших за этим мероприятиях Службы Плазмы.
   — Ты поняла то, что я тебе сказал о деньгах? — перебил он ее. — Что компания просрочила нам кое-какие выплаты?
   — Да, — подтвердила она.
   — В этом месяце я не смогу тебе много прислать, — глухо произнес он. — У тебя все в порядке?
   Она вдруг почувствовала, как в ее голосе появилась злость, но уже ничего не могла с этим поделать.
   — У меня-то все в порядке, Гил, — раздраженно произнесла она. — Но люди, которым мы задолжали, могут подумать иначе.
   — Кому это мы задолжали? — недовольно спросил он.
   Искренность этого его вопроса вызвала у нее сомнение. Тем не менее она добросовестно перечислила имена и суммы. Наступила тишина.
   — И что же, во имя Пророка, я должен сделать? — спросил вдруг чей-то совершенно незнакомый голос.
   Айя на некоторое время растерялась. Она не знала, отвечать ей на этот странный вопрос или же нет.
   — Должно быть, здесь что-то не так, — произнес Гил.
   — Конечно, не так, — согласилась она. — Еще до твоего отъезда мы с трудом сводили концы с концами. Теперь же эта квартира нам совсем не по карману.
   — Но мы же выработали бюджет, — попытался объяснить Гил.
   У нее снова начало стучать в ушах, словно на голове сидели эти противные наушники.
   — Да, выработали, — согласилась она; — И этот выработанный нами бюджет основывался на том, что ты каждый месяц присылаешь мне определенную сумму. Но ты же этого еще не делал.
   — По-твоему получается, что теперь во всем виноват я? — недовольно спросил он. — Но что мне делать, если здесь такие расходы?
   — Я никого не обвиняю, — вздохнула она. — Просто пытаюсь объяснить, как обстоят дела.
   — Здесь, в Гераде, все ужасно дорого, — произнес он более мягким тоном. — Ты бы посмотрела, в каких условиях я живу. Это… комната в три матраца шириной. Но Хавелл снял ее для меня, и я не могу уйти отсюда. А еще приходится постоянно угощать всех этих людей, поить… А цены в районах высокие. Так что…
   — Тебе приходится их угощать? — переспросила она.
   — Да, так здесь делается бизнес, — объяснил он. — Все обговаривается за бутылкой или же в клубе. Естественно, что компания компенсирует только часть расходов. А еще…
   — Я думаю, тебе надо перестать заниматься таким бизнесом, — перебила она его.
   — Чем быстрее я все сделаю, тем раньше вернусь домой, — ушел он от прямого ответа.
   — Но мы идем к банкротству, — устало заметила Айя.
   Снова установилась тишина.
   — Бангшук бы этого никогда не сделал! — прокричал кто-то посторонний издалека.
   — Я попробую вырваться, — попытался приободрить ее Гил. — Нужно как можно быстрее урегулировать проблему.
   В первый раз за все время разговора Айя посмотрела на батарейки, стоявшие на кухонном столе.
   — Да, постарайся, — произнесла она почти безразличным тоном. — Ты мне нужен.
   Разговор закончился.
   «Ты мне нужен, чтобы спасти вот от этого», — мысленно произнесла девушка.

 

 
   Айя закрыла за собой решетчатую дверь и спустилась по старым ступенькам к тому месту, где начинался водосток. Держась за проржавевший металлический поручень, она осторожно пересекла лестничный пролет и остановилась в нерешительности. Ей очень не хотелось входить в то самое небольшое озеро, в котором что-то плескалось.
   Она провела лучом фонаря по темной воде, и вдруг луч выхватил что-то извивающееся с серебристым оттенком и иглообразными зубами.
   Девушка в ужасе замерла на месте.
   Змееподобная тварь исчезла, видимо испуганная светом. Но Айя все же не решалась сдвинуться с места. Держась за поручень, она терпеливо ждала, когда утихнет шум в ее голове. Вроде бы стало легче. Она еще раз обвела небольшое озерцо лучом. Ясно, эта мерзостная тварь уплыла.
   Айя знала о том, что иногда плазма дает совершенно неожиданный эффект, что чаще всего происходит при так называемом резонировании. В этом случае на свет ни с того ни с сего вдруг появляются чудовищные монстры. Возможно, именно с таким случаем и столкнулась Айя. Хотя она не исключала и другой вариант, что кто-то сознательно создал вот эту мерзость и выпустил ее на волю.
   Прошло не менее пяти минут, прежде чем Айя осмелилась шагнуть в воду. Никто на нее не напал, ничьи зубы не впились в ее высокие, почти не отличающиеся от сапог, ботинки.
   В этот раз платформа показалась ей какой-то большой, значительно больше, чем прежде. Тени — гуще. Ее сердце колотилось так сильно, что она даже не слышала звука собственных шагов.
   А в памяти возникали пустые глазницы сгоревшей женщины. Чтобы хоть немного уменьшить чувство страха, девушка успокаивала себя тем, что женщина мертва уже три дня.
   У входа в старый туалет Айя задержалась и еще раз обшарила лучом фонарика платформу, чтобы убедиться, что там никого и ничего нет.
   «Послушай, ты сознательно тянешь время, — сказала она самой себе. — Ты должна решить: или — или».
   Еще раз глубоко вздохнув, Айя повернулась и вошла в дверной проем.
   Мертвая женщина лежала на куче раскрошенного бетона рядом с упавшей подпоркой. Айя посмотрела на копну темно-каштановых волос и тяжелые сапоги. Одна рука женщины откинута, другой она намертво стиснула опору. Ее открытый рот по форме представлял правильный овал. Судя по всему, губы застыли в крике. Вблизи глазницы показались больше, чем издали.
   Айя замедлила шаг, потом совсем остановилась. Желания подойти вплотную она не испытывала. В течение минуты девушка тщательно принюхивалась, но характерного запаха разложения не обнаружила. Она обратила внимание, что женщина как-то странно съежилась, так что серо-зеленый комбинезон стал ей велик.
   Замирая от страха, Айя сделала шаг вперед. Еще один. Теперь она могла лучше рассмотреть несчастную ныряльщицу. Ее кожа казалась жесткой, похожей на пергамент. Обнажены длинные мертвенно-бледные зубы. И эти пустые глазницы…
   Айя опустилась возле трупа на колени и протянула к нему руку. И только тут поняла, что произошло с погибшей. С губ Айи сорвался вскрик, а рука застыла в воздухе.
   Погибшая оказалась мумифицирована. Из ее тела испарилась вся влага, нервы выжжены плазмой, и все мягкие органы просто исчезли. Все это пропало в огненном смерче на Берсари-стрит вместе с теми, кто стал жертвами этой ныряльщицы.
   Айя надела изоляционные перчатки и осторожно дотронулась до руки женщины. Осторожно разогнула ее пальцы, вцепившиеся в опору. При этом не заметила ни сопротивления, ни окоченения руки, будто та совершенно ничего не весила. Когда Айя отпустила ее, она упала.
   — Прости, сестра, — прошептала Айя.
   Достав из сумки одеяло, Айя развернула его и постелила рядом с мумией, затем осторожно завернула в него труп женщины. Подняла. Необычная ноша весила не больше охапки сухих листьев. Айя перенесла ее в дальний угол туалета. Если кто-то случайно заглянет сюда, то заметит сверток не сразу.
   Волосы мертвой женщины растрепались, и Айя попыталась хоть немного пригладить их. При этом ее пальцы коснулись кожи… Хорошо, что на руках изоляционные перчатки.
   Бросив последний взгляд на неудачницу, Айя поднялась.
   На душе она ощущала тяжесть. К тому же ей казалось, будто находившиеся над ней фундаменты зданий, кирпич и бетон, трубы и перекрытия — все это давило на нее своей тяжестью в прямом смысле. И еще ей казалось, что переполнившая колодец плазма висела над ней, словно капля воды на носике крана, готовая вот-вот сорваться.
   Время летело, а ей предстояло сделать еще очень много. Состояние цейтнота несколько нервировало ее. Присутствие трупа за спиной тоже действовало на нервы. Айя словно чувствовала на своей шее взгляд несуществующих глаз.
   С этим ощущением девушка передвинула сумку к опоре и достала из нее батарейки. Затем присоединила зажимы к опоре. Самой ей не хотелось дотрагиваться до нее без крайней необходимости.
   Обычно процесс зарядки длился от пяти до десяти минут, здесь же батарейки зарядились почти мгновенно. Это поразило Айю. Но ошибка исключалась. Небольшой индикатор, расположенный на задней части элемента и реагирующий на поле плазмы, стремительно изменил свой цвет с красного сначала на фиолетовый, затем на голубой и наконец на лазурный. Такого лазурного мерцания Айе никогда прежде не доводилось видеть. В этот момент батарейка напомнила ей перегруженный ядерный реактор. Впрочем, она не исключала, что здесь опасность превосходила ядерную.
   Оставив батарейки на полу, Айя взяла сумку, поднырнула под опору и вышла из туалетной комнаты. Подойдя к рифленому столбу на платформе, она внимательно осмотрела след электролита — ржавый знак железа, пытающегося пробить себе путь к мощному потоку электрического тока. Его надо во что бы то ни стало уничтожить, потому что он способен любого специалиста, в том числе ее помощников, навести на мысль о возможной близости источника плазмы. Именно для этого Айя прихватила с собой кое-какие необходимые вещи. И теперь она пустила их в дело.
   Но безуспешно. Ни масло, ни тряпки, ни напильник не помогли ей стереть многозначительный след. Руки и спина уже болели, ноги тоже. Не хватало воздуха, по спине струился пот. И все напрасно. Девушка чувствовала, что ей не хватало сил, энергии.
   Да, энергии…
   Айя вспомнила об энергии, таящейся в батарейках. Еще не зная, стоит ли пробовать, она возвратилась к колодцу. С «живой» плазмой ей не доводилось иметь дело уже года три, а, может быть, и четыре. В последний раз это произошло в колледже, когда она, тогда юная студентка, убедила себя записаться на специальный лабораторный курс. Потом у нее не хватило денег для оплаты обучения, и она бросила его, не закончив.
   Сняв зажим с батарейки, девушка забрала ее и отнесла на платформу. Затем открыла старый учебник на тех страницах, где даны диаграммы плазмоконтроля. Когда-то она пользовалась ими. Вот нашла то, что требовалось: Триграм. Присев на корточки, Айя положила перед собой открытую книжку и направила на нее луч фонаря на каске так, чтобы можно было читать. Затем сняла одну перчатку и взяла в руку батарейку. При этом сжала пальцами изолированный провод и тщательно следила за тем, чтобы не коснуться случайно обнаженного металла зажима.
   Внезапно все это показалось ей до невозможности смешным. Украденная плазма, батарейка, учебник, в который она не заглядывала несколько лет, и сама она, пытающаяся на подземной платформе проникнуть в тайны управления плазменной энергией…
   Собственно, на что она надеется? В любом случае батарейка не может обладать такой мощью, которая ей нужна. Айя стала сосредоточенно смотреть на Триграм, пытаясь мысленно зафиксировать изображение, формулу, баланс энергий.
   «Человеческая воля является модулятором плазмы», — отчетливо прозвучал в ее ушах голос.
   Голос принадлежал лектору, который читал в колледже заветный для нее курс. Ну что ж, самое время активизировать эту самую волю, нужно сконцентрироваться на успехе.