Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Потерянный миллион

   — Итак, они тяпнули его? Конечно, это дело Кьюпи. Вы вызвали меня, чтоб я отпугивал воров?
   — Отчасти. И потому, что я снова хочу посоветоваться с вами.
   — Когда сыщик советуется с преступником, он хочет выведать от него кое-что. Я не стану болтать. Я буду ухаживать за вашим слугой, и если вы удовольствуетесь на завтрак сосисками, которые я готовлю мастерски, то я могу стряпать вам завтрак.
   Диккер подсмеивался над Джимми, что он открыл приют для раскаявшихся преступников, но тот заметил, что может узнать кое-что из намеков Ниппи. Хотя бы о готовящихся против него покушениях со стороны Кьюпи.
   — Я уверен теперь, — сказал Джимми Диккеру, — что Кьюпи — это не шайка на равных началах. Кьюпи предприниматель, импровизирующий свои удары по мере надобности, пользующийся идеально подобранными силами из преступного мира.
   — Узнали вы, чего они хотели?
   — Единственное, что могло интересовать их, — связка любовных писем к Ниппи, которую он прислал мне в тот день для просмотра. Но это звучит слишком маловероятно. Не будут же они шантажировать Ниппи! Да я и не уверен, что письма пропали.
   — Ниппи, — сказал Джимми после разговора с Диккером, — вы не брали тех писем, что прислали мне? Я их не могу найти.
   — Письма Джулии? Не брал. Что вы о них скажете?
   — Я не успел прочесть их, — сознался Джимми.
   — О! — Ниппи был неприятно разочарован. — Как жаль! Они были верхом совершенства, а теперь их, вероятно, сожгли!
   — Тут не было следов, что жгли бумагу.
   — Значит, воры взяли их с собой. Очевидно, — вдруг твердо сказал Ниппи,
   — Джулия работает у Кьюпи.
   — Но, дорогой мой, не она же, простая служанка, организовала это похищение! — усомнился Джимми.
   — О, она совсем не простая служанка! Она много выше. По ее письмам вы поняли бы это.
   — Какова ее наружность? — спросил Джимми.
   — Не знаю, — неопределенно ответил Ниппи. — Разве можно от мужчины требовать точное описание женщины, да еще той, в которую он был влюблен!
   — Есть у вас ее фотография? — поинтересовался Джимми.
   Ниппи покачал головой.
   — Если бы была, то я все равно не показал бы вам ее. Выдавать чужие секреты — не моя специальность.
   Джимми знал, что у преступников свой кодекс чести и своя мораль и что этого настоящий преступник не нарушит никогда. Исключение составляют трусы и преступники-любители, которые, однако, не пользуются уважением ни среди преступников, ни среди сыщиков.
   — Вы встретили Джулию где-то в Шеффилде?
   — Да. Но если вы станете наводить там справки, то я уйду отсюда, потому что этим вы бы нарушили оказанное вам мною доверие. Да вы бы и не узнали ничего. Прошло уже несколько лет, и эта история забылась.

20

   Он замолчал, и Джимми, думая, что разговор окончен, был удивлен, когда Ниппи сказал:
   — Я только мог узнать, что она работала в шайке Хейдна. Вы слыхали о Тоде Хейдне?
   Джимми слышал об этом воре и вымогателе, не боявшемся применить, где надо, и револьвер.
   — Я только спрошу вас, как вы находите Тода в роли Кьюпи?
   — Я просмотрю его дело в наших архивах, — ответил Джимми, но Ниппи расхохотался.
   — У вас нет его дела! Нечего и просматривать. Его ни разу не сцапали. Однажды одного Тода Хейдна осудили на пять лет. Он назвался Тодом, потому что шайка узнала, что он предал кого-то, и в наказание заставила его выдать себя за Тода. Думали, что его осудят лет на десять, а то и на смерть. Это им ничего не стоит.
   — Но как мог он заменить Тода, если полиция знала Хейдна? — спросил Джимми.
   Ниппи фыркнул.
   — Видно, некоторые методы полиции неизвестны вам, мистер Сэппинг. Я давно подозревал, что вы честны, а теперь окончательно в этом удостоверился. «Тода» изловили, потому что нужно было наконец поймать преступника, давно водившего полицию за нос. Они и поймали этого парня. Он так же похож на настоящего Тода, как я похож на Ниагару!. Его судили, заключили на пять лет, и все остались довольны.
   Джимми не пытался протестовать.
   — Тод может быть Кьюпи, — сказал крохотный человек. — Крупные кражи в его духе. Он любит играть роли и сам прекрасный актер. Если вы работаете с Тодом, то должны воплотиться в свою роль и играть ее даже наедине с самим собой. Если Тод дал кому-нибудь роль священника и тот не будет читать молитвы всегда, даже наедине, Тод проломит ему голову! Если Тод играет роль барина, то он действительно сэр — с ног до головы; если он грум, то прикасается к своей фуражке, даже если говорит со своей шайкой.
   Джимми никак не верилось, что его квартира подверглась обыску из-за связки писем. Он не мог по немногим намекам Ниппи начать новые розыски и решил, что воры ошибочно похитили запечатанный пакет с письмами, думая найти что-либо более важное. Самое глазное, с точки зрения Джимми, было то, что Паркер находился в Лондоне и продолжал свою деятельность.
   Через несколько дней Джимми обедал у мистера Кольмана. Был приглашен и Лофорд Коллет, который много расспрашивал Джимми о случившейся у него краже. Лофорд рано ушел, и мистер Кольман тоже покинул гостиную, оставив Дору и Джимми наедине.
   — Я еще не говорила отцу о своей свадьбе, но скоро мне придется это сделать. Он хочет выдать меня за Лофорда. Я его уважаю и люблю как родственника, ко он не годится мне в мужья, — сказала Дора.
   — Вы и не можете выйти за него, пока не докажете, что Рекс умер. А он, к счастью, жив.
   — Вы знаете это наверно? — быстро спросила она. — Так почему же вы мне не говорили! Да, впрочем, вы ведь не знали, что я его жена. Вы видели его?
   Джимми рассказал ей, как мельком видел Рекса и как он снова исчез. Его рассказ доставил ей облегчение. Прощаясь, Джимми видел, что все последние события отразились на ней и она чувствует себя неважно.
   В три часа ночи его разбудил звонок телефона. Звонила Дора, встревоженная новой бедой.
   — Нам только что звонил слуга Лофорда. Его до сих пор нет дома. Он обещал вернуться к десяти, так как утром ему предстояло важное дело. Он просил разбудить его пораньше. Да и мне он сказал, что уходит от нас потому, что должен раньше лечь спать. Мне так жаль беспокоить вас, Джимми, но, может быть, вы…
   — Да, конечно, — отозвался сыщик и первым делом навел справки в Скотленд-Ярде. Коллета не было ни в госпиталях, ни в полиции. Он исчез, как исчез Рекс, как исчез слуга Рекса и Паркер!

21

   Лофорд Коллет редко пользовался автомобилем. Он предпочитал ходить пешком и ходил определенное количество миль в день. Выйдя от Кольмана, Коллет медленно направился к себе домой. Центральные улицы были еще полны народа, и Коллет свернул в тихую пустынную улицу, которая тоже вела к его дому. Пройдя ее большую часть, он случайно увидел, что за ним следует огромный закрытый автомобиль, медленно едущий около самого тротуара. Очевидно, шофер поджидал кого-то, может быть, доктора. Понемногу автомобиль поравнялся с Коллетом, дверца его распахнулась, и на тротуар выскочил какой-то человек. Коллет отступил на шаг, думая, что незнакомец хочет пройти, но почувствовал, что к его боку прижали что-то твердое.
   — Сядьте в автомобиль, а не то я застрелю вас, — скомандовал незнакомец вполголоса.
   Тон его был так серьезен, что Коллет потерял всякое желание противиться и послушно исполнил приказание. Незнакомец тоже сел, дверца захлопнулась, и автомобиль помчался куда-то.
   Внутри автомобиля была абсолютная темнота. Окна были наглухо завешены чем-то, не пропускавшим ни одного луча света.
   — Куда вы везете меня? — спросил Коллет.
   — Узнаете в свое время, — сказал его спутник, севший на сиденье напротив злополучного адвоката.
   Коллет осторожно ощупал окна; как он и предполагал, они были неподвижны. Очевидно, автомобиль был вполне приспособлен к тому, чтобы не дать пленнику возможности обратить на себя внимание прохожих. Услышав шорох движений Коллета, спутник пригрозил ему:
   — Не пытайтесь прибегнуть к какой-либо хитрости — раскаетесь.
   Прошло около получаса. Автомобиль все мчался вперед.
   — Могу я закурить? — взмолился Коллет.
   Послышался звук трения, мелькнула искорка, и незнакомец зажег трут.
   — Закурите и не смейте зажигать спичку.
   Время тянулось медленно. Коллет все время яростно курил, зажигая одну сигарету о другую. Он старался при этом разглядеть лицо своего спутника, но это ему не удавалось.
   Наконец автомобиль остановился.
   — Не двигайтесь, я должен завязать вам глаза! — снова раздался неумолимый голос.
   Коллет подчинился этой процедуре, и только тогда распахнулась дверца автомобиля.
   Шофер и спутник Коллета взяли его под руки и медленно повели куда-то, потом усадили в лодку. Почти час гребли спутники адвоката, затем помогли ему подняться по лестнице, провели несколько метров и помогли спуститься куда-то. Наконец повязка с глаз Коллета была снята, и он осмотрелся. Он находился, очевидно, на борту какой-то частной яхты, судя по уютной и богатой обстановке.
   В это время открылась дверь каюты и в салон вошел человек в вечернем костюме.
   — Вы? — воскликнул изумленный Коллет. — Неужели это вы?
   — Неприятный сюрприз, не так ли, мистер Коллет? — сказал человек, улыбаясь только губами. Глаза же его были суровы, и в их стальном блеске Коллет прочел свою судьбу.

22

   Джимми пришел к Кольманам с последними новостями. Один из полицейских видел Коллета минут через десять после того, как он ушел от Кольманов. Был замечен и закрытый автомобиль, свернувший в пустынную улицу вслед за Коллетом. Полицейский, стоявший в противоположном конце пустынной улицы, не видел Коллета, но заметил быстро мчавшийся закрытый автомобиль. Очевидно, он увозил захваченного в плен Коллета. Дальше, однако, все следы терялись, и догадкам не было конца.
   Через день со всех концов страны сразу стали звонить в Скотленд-Ярд, передавая слышанную по радио откуда-то донесшуюся весть, обрывавшуюся чуть ли не на полуслове.
   «Я, Лофорд Коллет, нахожусь пленником на неизвестном мне корабле…»
   История исчезновения Коллета заинтересовала жителей всей страны, прочитавших в газетах подробные сведения о таинственном исчезновении. Прерванное сообщение Коллета взбудоражило всех. Несколько человек, имевших сильные приемники, уверяли, что ясно слышали, вскрик и другой голос, слабее, внятно сказавший: «Остановите его».
   Дальше, однако, уже ничего не было слышно, и, понятно, это еще больше заинтриговало всех.
   В ту же ночь в маленькой комнатке в мансарде дома на Стенли-стрит сидели двое мужчин, игравших от скуки в карты. У одного были на голове телефонные наушники, соединенные с примитивной распределительной доской, стоявшей в углу. Другой, довольно полный мужчина с мрачным выражением лица, вдруг встал, подошел к шкафчику и, вынув бутылку виски, налил себе стакан. Небольшой человечек с наушниками раздраженно сказал, глядя на пившего товарища:
   — Я думаю, она ушла. За все время с полудня ни одного разговора. А вдруг она обнаружила наше присоединение?!
   Но его мрачный товарищ только фыркнул в ответ и направился к неопрятной кровати в углу, чтобы лечь.
   — Хотел бы я быть на вашем месте! Я ненавижу ночную работу. Да ночью и не будет разговоров.
   — Скажите это все Паркеру, — начал другой многозначительно, но был остановлен жестом слушающего.
   — Она тут — молчите!
   Товарищ его осторожно подошел, стараясь прочесть стенографическую запись разговора. Наконец слушающий вздохнул и снял наушники.
   — Сэппинг, — сказал он. — Он сообщил ей о прерванной фразе, слышанной по радио и сказанной исчезнувшим Коллетом.
   — Наденьте наушники, — посоветовал ему товарищ, — Она снова может позвонить.
   — Нет. Он сообщил ей, что позвонит утром.
   Толстяк потянулся и зевнул.
   — Не штука быть закупоренным в этой дыре!
   — Сами виноваты, — отозвался слушающий. — Если бы вы прикончили его… А что сказал Паркер?
   — Не говорил я с ним. Я рад, что промахнулся. Попади я в него, они бы прибавили шагу и сцапали меня! Организация Паркера — великолепная, я и не ожидал этого. Удрать не стоило никаких усилий — авто стояло в условленном месте.
   Слушающий со вздохом снова, надел наушники и вдруг насторожился. Напряженное выражение лица яснее слов говорило о важности подслушанного разговора. Он даже почти ничего не записал, пораженный чем-то.
   — Она! — сказал он наконец. — Сообщила кому-то в Ярде, что кто-то опять подслушивает!
   Оба были так заняты этим открытием, что не слышали осторожных шагов за дверью. Только когда дверь с треском разлетелась, говорившие сообразили, что не все благополучно. В дверях стоял человек в войлочных туфлях поверх ботинок, держа в руке направленный на них револьвер.
   — Руки вверх! — скомандовал он.
   Это был Джимми Сэппинг.

23

   Проведя своих пленников в ближайшее отделение полиции, Джимми снизошел до некоторые пояснений.
   — Мы следили за этим домом уже два дня, и когда вы вчера открыли форточку, вас узнал один из агентов, наблюдавший издали в подзорную трубу. Он мог застрелить вас, но мы предпочли взять вас живым.
   — Я не виноват тут… Но как вы узнали, что мы присоединили провод к линии?
   — Для этого есть крохотный прибор, но я не буду объяснять вам его действия. Скажу только, что он находит такое присоединение за сто шагов. Для проверки мы два раза говорили с той линией из различных мест.
   — Но вы не можете обвинить меня ни в чем!
   — Я не судья, чтоб обвинять вас. Но я неплохой пророк и скажу, что вам дадут десять лет… если только вы не скажете нам кое-каких мелочей.
   — Можете угнать меня на пятьдесят лет — я буду нем, как… — преувеличенно громко заявил толстяк.
   — Правильный тон для начала! Выспитесь в тюрьме, обдумаете свое положение и согласитесь, что я прав, — спокойно заявил Сэппинг.
   Утром толстяк сбавил тон и охотно рассказал, что знал. Не очень много, правда, но все же несколько нужных сведений у Джимми прибавилось.
   — Я не в шайке Кьюпи. Шантаж не моя отрасль. Паркер нанял меня следить за вами и за ней. Они сказали, что пытались впутать вас, но им не удалось. Миллер был в их руках, и когда они узнали, что ведение дела передано вам, они встревожились и убрали Миллера. Мне велели подстеречь вас на улице и ухлопать — я не хотел убивать вас, мистер Сэппинг, вообще не люблю этого дела. Кроме того, я боялся вас и был взволнован, потому и промахнулся. А я из десяти раз девять попадаю в цель.
   — Вы сколько раз видели Паркера?
   — Два или три раза. До этого я не знал его. Еще вчера я видел его. Он решил идти напролом и не боится веревки.
   — Ошибаетесь, Паркер трусит, — перебил его Джимми.
   — Мне он не показался трусом. Молодой, сильный человек, который…
   — Молодой? — переспросил Джимми. — Да ему под шестьдесят!
   Изумление толстяка было вполне, искренним:
   — Нет, ему не больше тридцати!
   На миг Джимми усомнился. Неужели Паркер так артистически загримирован? Но нет — очевидно, кто-то другой просто назвал себя этим именем.
   — Как вы познакомились с ним?
   — Кто-то из товарищей сказал, что он ищет нужного человека, и я по уговору встретился с ним. Человек, которого я увидел, не был стар, имел приличную внешность, приятный голос и говорил, как джентльмен. Он назвал себя Паркером. Что он в услужении у мистера Кольмана, я узнал позже от товарищей.
   — А кто телефонный оператор?
   — Выгнанный за мошенничество телефонист, мелкий жулик. Я нашел его…
   — С чем вас и поздравляю! — сыронизировал Джимми.

24

   По дороге домой Джимми ломал себе голову над новой загадкой. Кто был молодой человек, назвавшийся Паркером?
   Желая проверить еще раз свои сведения о Паркере, он попросил мистера Кольмана зайти к нему. Как Джимми и предполагал, Кольман определенно подтвердил, что Паркер был действительно стариком.
   — Представьте себе, Беннет, бывший шофер, говорил мне, что Паркер в наше отсутствие принимал какого-то своего гостя, Тода Хейдна, писал что-то, после чего уничтожил даже промокательную бумагу! Еще одно странное происшествие. Вы помните, что после исчезновения Рекса Дора нашла у себя ценный кулон, очевидно, свадебный подарок Рекса. Дора несколько дней провела в нашем загородном доме и, вернувшись в город, что-то хотела взять или положить в свой сейф. У нее в комнате небольшой сейф, в нем она хранила свои безделушки, между прочим, и подаренный кулон. Дора просила меня не говорить вам, но я уверен, что вы и на этот раз поведете дело с присущей вам деликатностью.
   — Но что же случилось? — улыбнулся Джимми.
   — Кулон исчез. Все в порядке, только кулон исчез.
   — Сейф взломан? — спросил заинтересованный Джимми.
   — Нет, его открыли ключом.
   — Был кто-нибудь в доме?
   — Никого, кроме кухарки и трех служанок. Доры весь день не было дома. И Беннет… Я и не подумаю подозревать Беннета, который имеет собственные сбережения в одном из банков!
   — Никаких следов, никаких отпечатков пальцев?
   — Я тотчас внимательно изучил поверхность дверцы сейфа — следов никаких, — торжествующе заявил мистер Кольман.
   — Мне придется осмотреть самому и сейф и комнату.
   — Очевидно, так суждено, что полиция регулярно посещает мой дом! — вздохнул Кольман. — Пойдемте.
   Сейф оказался не вделанным в стену, как того ожидал Джимми, он представлял собой несгораемый шкаф, искусно скрытый внутри хрупкого с виду дамского шкафчика.
   — Есть у вас ключи от шкафа?
   — Да, Дора оставила их мне, думая, что вы захотите заглянуть внутрь шкафа.
   Сейф был пуст, так как после пропажи кулона остальные вещи были отправлены в банк.
   — Дора клянется, что не расставалась, с ключом.
   Джимми осмотрел сейф, потом стал изучать комнату, всматриваясь во все детали.
   — Куда ведет эта дверь? — спросил он.
   — Это дверь глубокого платяного шкафа, вделанного в стену, — ответил мистер Кольман и подошел к двери.
   Вдруг он остановился, побледнев, и пробормотал:
   — Ч-что это?
   Из-под двери тоненькой струйкой зигзагами выползало что-то темное!
   — Кровь, — шепотом проронил Джимми.
   В двери торчал ключ. Повернув его в замке, Джимми Почувствовал, что дверь открывается сама. На пол вывалилось что-то мягкое, но тяжелое.
   Джимми уставился пристальным взглядом в бледное лицо упавшего. Это был Паркер, и он был мертв!

25

   — Позвоните в полицию. Пусть пришлют несколько агентов как можно скорее, — попросил Джимми Кольмана.
   Оставшись один, Джимми стал осматривать тело убитого. Его, очевидно, застрелили почти в упор, судя по ране. На левой руке у Паркера были часы, остановившиеся на трех четвертях восьмого. Стекло часов было разбито, рука сильно пострадала от удара чем-то тупым.
   Осмотрев карманы убитого, Джимми нашел несколько кредиток, старые металлические часы, которые продолжали идти. Почему Паркер носил при себе двое часов? Необъяснимая, но часто встречающаяся прихоть! Сунув руку во внутренний карман, Джимми нащупал что-то твердое, квадратное. Это был кожаный футляр, в котором находилась пропавшая драгоценность Доры.
   Затем Джимми нашел незапечатанное и незаконченное письмо, написанное карандашом. Сыщик сразу узнал характерный почерк Кьюпи.
   Очевидно, писавшего прервали, так как письмо кончалось на полуфразе. Внимательно прочтя его, Джимми бережно положил письмо к себе в записную книжку.
   В это время вернулся мистер Кольман.
   — Они сейчас прибудут, — спокойно сказал он, и Джимми откровенно удивился его хладнокровию.
   — Надо предупредить Дору. Она так нервничает, и я не хотел бы, чтоб она узнала о смерти Паркера из газет. Она все равно предполагала вернуться завтра пораньше. Откуда у вас это?
   — Футляр был в его кармане. Это кулон Доры?
   — Да, но как он попал туда? Значит, Паркер…
   — Это сделал или Паркер, или человек, убивший Паркера!
   Билл Диккер прибыл одновременно с вызванным врачом, который, констатировав смерть, уехал вместе с бригадой, забравшей труп.
   Оба сыщика остались одни в комнате.
   — Что скажете, Джимми?
   — Странная история. Очевидно, его убили сегодня вечером около восьми часов, стреляя почти в упор. Можно предположить, что сперва произошла борьба, во время которой его ударили какой-то тяжелой штукой. Может быть, при этом он лишился чувств. А потом его сунули в шкаф и, застрелив, закрыли за ним дверь.
   Диккер обошел комнату и наконец заметил:
   — Странно, в комнате совсем не чувствуется запаха пороха, несмотря на то, что окна закрыты и даже задернуты занавесками. Очевидно, незнакомец потом открыл окна и, проветрив комнату, снова закрыл их и задернул занавески. Вы говорите, что мисс Кольман нет в городе и она не будет тут ночевать сегодня? Так почему же задернуты занавески?
   Джимми рассказал, как нашел в кармане убитого футляр с драгоценностью, которая пропала вчера, а нашлась у убитого сегодня Паркера. Маловероятно, что, украв ее вчера, он хотел вернуть ее сегодня. Очевидно, что, украв ее, он без ведома мистера Кольмана провел ночь и день тут в доме. Надо обыскать весь дом, чтобы установить, где он мог скрываться это время.
   В одной из кладовых, которой, по всей видимости, не пользовались, в полу было вделано кольцо, за которое поднимали дверь. Она была скрыта какими-то наваленными на нее ящиками, но зоркие глаза Диккера увидели, что ее недавно поднимали. Диккер ухватился за кольцо, и подъемная дверь легко открылась. Деревянная лестница вела вниз. Подвальное помещение было устроено кем-то для винного погреба и не имело другого выхода. На полу стояло несколько ящиков с вином, очевидно, еще не открывавшихся.
   — Поздравляю, мистер Кольман, это прекрасная марка, старый портвейн пятьдесят восьмого года.
   — Я не подозревал о существовании этого погреба! И не подумаю пить чужое вино! Я разыщу владельца и верну ему его ящики с вином.
   Выстукав стены, Джимми удостоверился, что везде сплошной камень. Ни отдушины, ни другого выхода в таинственном погребе не было.
   — Он не мог ночевать здесь, он бы непременно задохнулся! — сказал Диккер. — Поиски ничего не дали, и полиция покинула дом. Джимми потребовал, чтобы его по дальнему кабелю соединили с деревенским домом Кольмана, и, вызвав Дору, сообщил ей о случившемся.
   Вернувшись в Скотленд-Ярд, Джимми еще раз прочел незаконченное письмо Паркера. Оно гласило:
   «Дорогой Тод!
   Я многого не понимаю во всем этом деле. И оно мне сильно надоело. Денег, данных тобою, не хватает, чтоб я мог безопасно перебраться за границу. Я постараюсь увидеть тебя сегодня в условленном месте, но если я не найду тебя, то оставлю это письмо. Дело с Кьюпи лопнуло. Не думаю, что ты уберешь мальчишку. Мне следует получить отдельно за добытые письма. Нам пришлось тяпнуть одного человека, чтоб добраться до них. Мы многим рисковали, так как мальчишка вернулся скоро после нашего ухода. Замешкайся мы — спели бы «спокойной ночи». Я еще раз постараюсь…»
   — Увидеть вас, — докончил Диккер. — Очевидно, он увидел Тода, и тот убедил Паркера отправиться за кулоном. Как я и предполагал, Паркер был пешкой. Может быть, Тод только намекнул, где можно было легко достать деньги, в которых Паркер нуждался. Паркер для себя похитил кулон, а на следующий день возникла ссора, жертвой которой он и пал.
   — А кто же «мальчишка»? — спросил Диккер, помолчав.
   — А это я, — скромно ответил Джимми. — Значит, им все-таки понадобились письма Ниппи. Я очень хотел бы поговорить с ним. Он смекалистый человечек, опытный взломщик и, в завершение всего, может дать мне несколько указаний о характере Тода Хейдна.
   На следующее утро Джимми отправился к Ниппи, но того уже со вчерашнего вечера не было дома. Хозяйка, узнав Джимми, сказала, что вчера вечером пришел какой-то джентльмен, поговорил с Ниппи, и они вместе ушли. Она не видела лица джентльмена, но могла сказать, как его зовут, потому что Ниппи, узнав его, воскликнул: «Это вы, мистер Уолтон? Что я могу сделать для вас?»
   Джимми чуть не подпрыгнул.
   — Вы не ошиблись, может быть, имя было другое?
   — Я могу поклясться на суде, что он назвал его мистером Уолтоном!
   Ноульс исчез, как исчезли другие. Все поиски не привели ни к чему. Были обысканы все его любимые рестораны и другие заведения, где он бывал, но, он не показывался нигде. Он исчез бесследно. Но он ушел с Рексом Уолтоном!

26

   События следовали с такой быстротой друг за другом, что Джимми почти забыл, что его первой и главной задачей было открыть местопребывание Рекса Уолтона. Джоанна, с которой он встретился в вестибюле гостиницы «Карлтон», чтобы свободно поговорить с ней о новейших событиях, не боясь подслушивания слуг, случайно напомнила ему об этом.
   — Сознаюсь, Джимми, хоть это и звучит странно, но я теперь ни чуточки не боюсь за Рекса.
   — У меня то же чувство. Хотя я и знаю, что Рексу отовсюду грозит опасность. Я уверен, что он теперь лучше подготовлен ко всяким неожиданностям и может противостоять любой атаке врагов.
   Услышав от Джимми об исчезновении Ноульса, она удивилась.
   — Помните, он рассказывал, что знает Рекса и что многим ему обязан? Но зачем Ноульс мог понадобиться Рексу?
   — А Бог его знает! Все это выяснится со временем.
   — Джимми, — неожиданно сказала Джоанна, — найдите мне какое-нибудь место!
   — Что вы имеете в виду? — удивленно спросил он.
   — Видите ли, у меня осталось очень мало денег; а я должна вести большое хозяйство. Я не имею права закрыть дом Рекса и распустить слуг, а содержание их стоит довольно дорого. Если Рекс не вернется в скором времени, мне придется подыскать себе работу. — Она нахмурилась. — Я не могу понять, почему Рекс оставил меня почти без копейки денег. Он никогда не обижал меня. Но мне теперь так трудно… Тут что-то не так!