— Да… да, да! — нетерпеливо кричала Диана. — Неужели ты не понимаешь? Он в последнее время очень интересовался Гоуп. Я тебе больше ничего не могу сказать, Дик! Я потрясена…
— Но какое отношение имеет Коллэй к Гоуп?
— Он старался не для себя, — Диана чуть не заплакала. — Неужели не понимаешь? Влиятельный господин безумно влюбился в Гоуп…
— Князь Кижластанский? — спросил Дик. Он побледнел, как смерть.
— Не могу тебе сказать, кто… Я еле держусь на ногах…
Она прервала разговор. Дик пытался перезвонить, но безуспешно. Она, видимо, положила наушник на стол. Излюбленный метод Дианы, если она ничего не хотела слышать!
Князь Кижластанский! Мысль о нем не покидала Дика. Он позвонил в отель, где проживал князь. Ему ответил управляющий:
— Князь уехал из Лондона неделю назад. Он сел на пароход «Полтан», который плывет в Индию.
Когда полковник Рислип рассказал супруге, что следствие против Ричарда Халовеля прекращено, она вознегодовала.
— Он, несомненно, замешан. Почему Диана пришла сюда ужинать? Она ведь давняя любовница Дика! Я ее не приглашала. Она каким-то образом узнала…
Леди Синтия замолчала.
— С кем ты ужинала, моя дорогая?
— Ты ей что-нибудь говорил о сокровищнице Тауэра? — Леди удалось уклониться от ответа на последний вопрос мужа. — Подумай, Джон!
— Я… говорил Диане? — Он поморщился. — Нет, ничего не говорил… Подожди!.. Черт возьми, я назвал ей пароль.
Леди Синтия откинулась в кресле. Торжествующая улыбка играла на ее лице.
— Теперь ты понимаешь, что она участница заговора? Разве ты и твои коллеги не понимаете, что она выбрала именно тот вечер, когда Дик командовал караулом?
— Допустим… Но с кем ты вчера ужинала? — спокойно спросил полковник. На сей раз ей было не отвертеться.
— Скажу правду, Джон, — ответила леди. — Я ни с кем не ужинала. Один господин, который знал моего отца и моего покойного мужа, настойчиво приглашал меня поужинать с ним. Кроме того, он сообщил, что мой визит обязателен, потому что речь идет о спасении человека. Я поверила и по своей глупости пошла, надеясь вернуться через пару часов. Господин, который меня пригласил, не пришел в ресторан, но оставил записку, что задержится. Я ждала его до половины десятого. Вдруг посыльный передал, что господин внезапно заболел и просит навестить его. Я пошла на квартиру, меня проводили в кабинет. Я ждала там полчаса, но никого не было. Хотела уйти, но дверь оказалась закрытой. Когда начала стучать, под дверь просунули бумажку; в ней было написано, чтобы я вела себя спокойно, иначе…
Леди замолчала.
— Он что-то знает о тебе… О твоем прошлом, — предположил полковник.
Она утвердительно кивнула.
— Он угрожал воспользоваться твоей тайной, если…
— Да… это правда! Хочешь, все расскажу тебе…
— Не надо. Я, кажется, знаю. Я не такой наивный, как ты думаешь. До женитьбы много слышал о тебе, но ты мне нравилась. Не будем вспоминать прошлое. Это лучше для нас обоих.
Леди глубоко вздохнула.
— Ты его видела, этого господина? — спросил полковник.
— Нет! — На глазах леди показались слезы. — В час ночи невидимая рука открыла дверь, и я выбежала с лестницы на улицу. В доме никого не было.
Полковник набил трубку и закурил. Он молчал, руки у него дрожали. Наконец, он сказал:
— Ты не скажешь его фамилию?
Она махнула рукой.
— Это ни к чему. Я его знала с детства. Это дикий, странный, но одаренный человек. У него такая воля, что он насмехается над законом и правом. Мой отец говорил, что он преступник. Я думаю, отец был прав. Этот тип был всегда очень богат, жил широко. Он постоянно был героем отчаянных похождений даже тогда, когда учился в Оксфорде. Я…
Полковник положил руку ей на плечо.
— Дорогая ты моя!
Этих слов было достаточно, чтобы тронуть душу суровой, холодной женщины. Она всхлипывала на груди мужа.
Глава 20
Глава 21
Глава 22
— Но какое отношение имеет Коллэй к Гоуп?
— Он старался не для себя, — Диана чуть не заплакала. — Неужели не понимаешь? Влиятельный господин безумно влюбился в Гоуп…
— Князь Кижластанский? — спросил Дик. Он побледнел, как смерть.
— Не могу тебе сказать, кто… Я еле держусь на ногах…
Она прервала разговор. Дик пытался перезвонить, но безуспешно. Она, видимо, положила наушник на стол. Излюбленный метод Дианы, если она ничего не хотела слышать!
Князь Кижластанский! Мысль о нем не покидала Дика. Он позвонил в отель, где проживал князь. Ему ответил управляющий:
— Князь уехал из Лондона неделю назад. Он сел на пароход «Полтан», который плывет в Индию.
Когда полковник Рислип рассказал супруге, что следствие против Ричарда Халовеля прекращено, она вознегодовала.
— Он, несомненно, замешан. Почему Диана пришла сюда ужинать? Она ведь давняя любовница Дика! Я ее не приглашала. Она каким-то образом узнала…
Леди Синтия замолчала.
— С кем ты ужинала, моя дорогая?
— Ты ей что-нибудь говорил о сокровищнице Тауэра? — Леди удалось уклониться от ответа на последний вопрос мужа. — Подумай, Джон!
— Я… говорил Диане? — Он поморщился. — Нет, ничего не говорил… Подожди!.. Черт возьми, я назвал ей пароль.
Леди Синтия откинулась в кресле. Торжествующая улыбка играла на ее лице.
— Теперь ты понимаешь, что она участница заговора? Разве ты и твои коллеги не понимаете, что она выбрала именно тот вечер, когда Дик командовал караулом?
— Допустим… Но с кем ты вчера ужинала? — спокойно спросил полковник. На сей раз ей было не отвертеться.
— Скажу правду, Джон, — ответила леди. — Я ни с кем не ужинала. Один господин, который знал моего отца и моего покойного мужа, настойчиво приглашал меня поужинать с ним. Кроме того, он сообщил, что мой визит обязателен, потому что речь идет о спасении человека. Я поверила и по своей глупости пошла, надеясь вернуться через пару часов. Господин, который меня пригласил, не пришел в ресторан, но оставил записку, что задержится. Я ждала его до половины десятого. Вдруг посыльный передал, что господин внезапно заболел и просит навестить его. Я пошла на квартиру, меня проводили в кабинет. Я ждала там полчаса, но никого не было. Хотела уйти, но дверь оказалась закрытой. Когда начала стучать, под дверь просунули бумажку; в ней было написано, чтобы я вела себя спокойно, иначе…
Леди замолчала.
— Он что-то знает о тебе… О твоем прошлом, — предположил полковник.
Она утвердительно кивнула.
— Он угрожал воспользоваться твоей тайной, если…
— Да… это правда! Хочешь, все расскажу тебе…
— Не надо. Я, кажется, знаю. Я не такой наивный, как ты думаешь. До женитьбы много слышал о тебе, но ты мне нравилась. Не будем вспоминать прошлое. Это лучше для нас обоих.
Леди глубоко вздохнула.
— Ты его видела, этого господина? — спросил полковник.
— Нет! — На глазах леди показались слезы. — В час ночи невидимая рука открыла дверь, и я выбежала с лестницы на улицу. В доме никого не было.
Полковник набил трубку и закурил. Он молчал, руки у него дрожали. Наконец, он сказал:
— Ты не скажешь его фамилию?
Она махнула рукой.
— Это ни к чему. Я его знала с детства. Это дикий, странный, но одаренный человек. У него такая воля, что он насмехается над законом и правом. Мой отец говорил, что он преступник. Я думаю, отец был прав. Этот тип был всегда очень богат, жил широко. Он постоянно был героем отчаянных похождений даже тогда, когда учился в Оксфорде. Я…
Полковник положил руку ей на плечо.
— Дорогая ты моя!
Этих слов было достаточно, чтобы тронуть душу суровой, холодной женщины. Она всхлипывала на груди мужа.
Глава 20
Тигр Трайн — режиссер и постановщик ночной драмы в Тауэре — был единственный из ее участников, который не испытывал угрызений совести. Казалось, ничто не могло вывести его из равновесия. В одиннадцать утра он завтракал, одновременно просматривая утренние газеты, и пожаловался слуге, что кофе приготовлен не совсем вкусно, и заодно упрекнул его в том, что брюки отутюжены небрежно. Можно было подумать, что его огорчают лишь маленькие невзгоды жизни. Затем тщательно выбрал хорошую сигару, закурил и удобно расположился на стуле. Он медленно читал биржевые бюллетени. Раздался звонок, и слуга вышел. Через несколько секунд он вернулся:
— Миссис Оллорби! Вы примите ее, сэр?
Трайн отложил газету, снял очки, вытер стекла шелковым платком и сказал:
— Да! Пригласите ее сюда!
Когда толстая женщина вошла в комнату, Тигр стоял у камина и курил сигару. Он насмешливо улыбался.
Судя по внешнему виду, миссис Оллорби ночью спала одетой. Лицо ее было краснее обычного. Большой нос и подбородок, казалось, увеличились в размерах. Тигр впервые видел ее в таком состоянии. Он предположил, что причина кроется в событиях в Тауэре.
— Доброе утро, миссис Оллорби. Польщен вашим вниманием… Как поживает Гектор? — дружески спросил он.
— Только что пошел домой. Бедняга совсем выбился из сил. Он всю ночь провел на веслах, возил меня по реке. Согласитесь, с таким пассажиром, как я, это трудновато. Да еще дождь, возбуждение и прочее… Удивляюсь, что еще держусь на ногах.
— Садитесь, пожалуйста!
Трайн перестал улыбаться. Присутствие ночью этой женщины на Темзе могло повлиять на выполнение его плана. Он хорошо понимал, что необычайная энергия, выдержка, сметливость и дальновидность превращали эту женщину в опасного детектива. Он также знал ее тактику: никогда сразу не говорить об интересующем вопросе.
— Ночью была совсем неподходящая погода для гребли, — сказал Тигр.
— Согласна, — миссис Оллорби села на стул, порылась в своем большом ридикюле, достала цветной платок и вытерла лицо. — Гектор сказал: «Если детективу приходится всегда так работать, я, пожалуй, откажусь от этой профессии». Вы не можете представить, какое сильное было течение. Когда лодка была под Лондонским мостом, я думала, что она опрокинется, и мы утонем. Говорят, толстяки хорошо плавают, но я не хотела бы это проверять на практике.
— Но что вы делали ночью на реке?
— Такой же вопрос задал мне и Гектор. Он сказал: «Чего, собственно, мы ищем? Ведь они на моторной лодке, а у нас только два весла…» Я предпочла бы не садиться в дырявое корыто, именуемое лодкой, которую мы нашли у берега, но слишком сильно было желание узнать, куда «они» направляются. Нетрудно было наблюдать за «ними», потому что Сэмс-стрит очень темная улица. Я была рядом с «ними», когда «он» говорил о моторной яхте…
— Моторная яхта? — спросил Трайн. — Кто же, наконец, эти «они»? Кто же этот «он»?
— Выслушайте все, и тогда узнаете. — Она перевела дыхание и продолжила:
— По его словам, яхта находилась ближе к устью, по середине течения, так что нам не пришлось бы плыть далеко. Я думала, что яхта под мостом, «они» поехали в этом направлении. Мы с Гектором сели в лодку и добрались до берега, где было много собак. Мы высадились только в час ночи. Ворота верфи были заперты, и мы не могли выбраться раньше рассвета, пока не пришли рабочие. Проклятая лодка! Я больше не доверила бы свою жизнь такой развалине.
Тигр тихо рассмеялся.
— Кажется, миссис Оллорби, вы охотились за слонами, а поймали мышь. Вы пошли по ложному следу… Но зачем вы пришли ко мне?
Верная своим принципам, миссис Оллорби прямо не ответила.
— Я попала домой только в семь и поспала всего два часа. Если бы не этот короткий отдых, я бы свалилась с ног. Я сейчас выгляжу скверно, не правда ли?
— Вы очаровательны, — заметил иронически Трайн.
Она поклонилась, поблагодарив за комплимент.
— Когда проснулась, Гектор еще спал. После некоторых раздумий, решила отправиться к мистеру Трайну и рассказать ему то, чего он, может быть, не знает. Кроме того, мне хорошо известно, что он не любит Коллэя Веррингтона…
— Коллэя Веррингтона? — Трайн насторожился. — Что с ним случилось?
— Он был вместе с «ней».
— С «ней»? Да с кем? — Трайн явно нервничал.
— С мисс Джойнер!
— Мисс… Джойнер… расскажите, пожалуйста, по порядку… Вы последовали за Коллэем Веррингтоном и мисс Джойнер… Куда?
— К маленькому проходу в Апере. Тэмз-стрит. У Коллэя была моторная лодка, он уговаривал мисс Джойнер поехать с ним, чтобы она встретилась с кем-то на яхте.
— В котором часу это было?
— Приблизительно в одиннадцать.
— Вы говорите, они поплыли вниз по течению? А девушка поехала с ним добровольно?
— Она добровольно села в лодку, но, думаю, это ей далось непросто, — ответила миссис Оллорби.
Трайн бросил сигару в камин. Его лицо вдруг стало мрачным. Оно казалось вылитым из серого мрамора.
— Они поплыли по течению… А вы не слышали, о чем говорили в моторной лодке?
— Видите ли, мистер Трайн, голос говорившего был похож на голос толстого сына Эли Боса.
Трайн посмотрел на часы.
— В том, что мисс Джойнер убежала, по-моему, нет ничего удивительного, — продолжала миссис Оллорби, — ведь она любит Дика Халовеля…
— Дика… Халовеля? — Трайн недоумевал. — Это сэр Ричард Халовель из Бирвичской Гвардии?
— Да. Я случайно узнала, что они собрались пожениться. Он хотел подать в отставку, потому что нет данных о ее родителях… Хотя, думаю, я бы могла кое-что рассказать об этом.
Она вопросительно посмотрела на Тигра.
Трайн нажал в стене кнопку.
— Благодарю вас, миссис Оллорби. Вы не человек, а дьявол! Вы чертовски опытный детектив! Надеюсь, не хотите посадить меня в тюрьму? Скажите правду, зачем вы пришли ко мне? Зачем все это рассказали?
Миссис Оллорби закусила губы.
— Я мать… Понимаете?..
Он схватил ее руку и крепко пожал. Хотя она была сильной женщиной, но все-таки чуть не вскрикнула от боли.
Вошел слуга.
— Машину! — крикнул Трайн. Не говоря больше ни слова, он пошел в спальню.
Открыл ящик, вынул револьвер, проверил магазин, зарядил его и сунул в боковой карман. В коридоре Трайн на ходу надел пальто и шляпу. Миссис Оллорби стояла в проходе.
— Я вас не забуду, — сказал он и ушел быстрее, чем она успела ответить.
Несмотря на большую скорость, Трайну показалось, что машина еле тащится по оживленным улицам Сити. Он спрыгнул с автомобиля прежде, чем доехал до закрытых ворот Тауэра.
— Мне очень жаль, сэр, но не могу вас впустить, — сказал полицейский. — Тауэр сегодня закрыт для посетителей.
— У меня весьма важное сообщение для офицера сэра Ричарда Халовеля, — сказал Трайн. — Я немедленно должен с ним поговорить!
Полицейский подозвал своего коллегу, который довел Трайна до первых ворот, охраняемых часовым.
— Проводите его к офицеру, — разрешил сержант полицейскому. — Но только прямо на квартиру. По дороге ни с кем не разговаривать.
Тигр хорошо знал, почему приняты такие меры предосторожности. Он даже не глянул на здание хранилища, когда проходил мимо.
— Трайн?.. Гм… Я его знаю, — сказал Дик, когда ему доложили о посетителе. — Приведите его сюда. Вы, господин полицейский, ждите внизу!
Тигр Трайн быстро вошел в комнату и закрыл дверь. Хозяин и гость внимательно изучали друг друга.
— Мистер Трайн, — сказал Дик, — чем могу быть полезен?
Когда Дик произнес эти слова, он вспомнил о дурной славе этого джентльмена.
— Сэр Халовель! Этой ночью совершены два больших хищения. Я должен с вами поговорить об одном из них. Выкрали Гоуп Джойнер… Думаю, вы об этом знаете…
— Нет. Я даже этого не предполагал, — сказал Дик, сильно побледнев.
— Она вас любит?
Дик не удивился вопросу. Настолько его потрясла новость.
— Да, мы любим друг друга, — он был откровенен. — Почему вы об этом спрашиваете?
Тигр неподвижно смотрел в окно на стены Белой Башни. Он ответил не сразу. Наконец, медленно отвел глаза и, посмотрев на Дика, твердо сказал:
— Гоуп — моя дочь… Теперь понимаете?
— Миссис Оллорби! Вы примите ее, сэр?
Трайн отложил газету, снял очки, вытер стекла шелковым платком и сказал:
— Да! Пригласите ее сюда!
Когда толстая женщина вошла в комнату, Тигр стоял у камина и курил сигару. Он насмешливо улыбался.
Судя по внешнему виду, миссис Оллорби ночью спала одетой. Лицо ее было краснее обычного. Большой нос и подбородок, казалось, увеличились в размерах. Тигр впервые видел ее в таком состоянии. Он предположил, что причина кроется в событиях в Тауэре.
— Доброе утро, миссис Оллорби. Польщен вашим вниманием… Как поживает Гектор? — дружески спросил он.
— Только что пошел домой. Бедняга совсем выбился из сил. Он всю ночь провел на веслах, возил меня по реке. Согласитесь, с таким пассажиром, как я, это трудновато. Да еще дождь, возбуждение и прочее… Удивляюсь, что еще держусь на ногах.
— Садитесь, пожалуйста!
Трайн перестал улыбаться. Присутствие ночью этой женщины на Темзе могло повлиять на выполнение его плана. Он хорошо понимал, что необычайная энергия, выдержка, сметливость и дальновидность превращали эту женщину в опасного детектива. Он также знал ее тактику: никогда сразу не говорить об интересующем вопросе.
— Ночью была совсем неподходящая погода для гребли, — сказал Тигр.
— Согласна, — миссис Оллорби села на стул, порылась в своем большом ридикюле, достала цветной платок и вытерла лицо. — Гектор сказал: «Если детективу приходится всегда так работать, я, пожалуй, откажусь от этой профессии». Вы не можете представить, какое сильное было течение. Когда лодка была под Лондонским мостом, я думала, что она опрокинется, и мы утонем. Говорят, толстяки хорошо плавают, но я не хотела бы это проверять на практике.
— Но что вы делали ночью на реке?
— Такой же вопрос задал мне и Гектор. Он сказал: «Чего, собственно, мы ищем? Ведь они на моторной лодке, а у нас только два весла…» Я предпочла бы не садиться в дырявое корыто, именуемое лодкой, которую мы нашли у берега, но слишком сильно было желание узнать, куда «они» направляются. Нетрудно было наблюдать за «ними», потому что Сэмс-стрит очень темная улица. Я была рядом с «ними», когда «он» говорил о моторной яхте…
— Моторная яхта? — спросил Трайн. — Кто же, наконец, эти «они»? Кто же этот «он»?
— Выслушайте все, и тогда узнаете. — Она перевела дыхание и продолжила:
— По его словам, яхта находилась ближе к устью, по середине течения, так что нам не пришлось бы плыть далеко. Я думала, что яхта под мостом, «они» поехали в этом направлении. Мы с Гектором сели в лодку и добрались до берега, где было много собак. Мы высадились только в час ночи. Ворота верфи были заперты, и мы не могли выбраться раньше рассвета, пока не пришли рабочие. Проклятая лодка! Я больше не доверила бы свою жизнь такой развалине.
Тигр тихо рассмеялся.
— Кажется, миссис Оллорби, вы охотились за слонами, а поймали мышь. Вы пошли по ложному следу… Но зачем вы пришли ко мне?
Верная своим принципам, миссис Оллорби прямо не ответила.
— Я попала домой только в семь и поспала всего два часа. Если бы не этот короткий отдых, я бы свалилась с ног. Я сейчас выгляжу скверно, не правда ли?
— Вы очаровательны, — заметил иронически Трайн.
Она поклонилась, поблагодарив за комплимент.
— Когда проснулась, Гектор еще спал. После некоторых раздумий, решила отправиться к мистеру Трайну и рассказать ему то, чего он, может быть, не знает. Кроме того, мне хорошо известно, что он не любит Коллэя Веррингтона…
— Коллэя Веррингтона? — Трайн насторожился. — Что с ним случилось?
— Он был вместе с «ней».
— С «ней»? Да с кем? — Трайн явно нервничал.
— С мисс Джойнер!
— Мисс… Джойнер… расскажите, пожалуйста, по порядку… Вы последовали за Коллэем Веррингтоном и мисс Джойнер… Куда?
— К маленькому проходу в Апере. Тэмз-стрит. У Коллэя была моторная лодка, он уговаривал мисс Джойнер поехать с ним, чтобы она встретилась с кем-то на яхте.
— В котором часу это было?
— Приблизительно в одиннадцать.
— Вы говорите, они поплыли вниз по течению? А девушка поехала с ним добровольно?
— Она добровольно села в лодку, но, думаю, это ей далось непросто, — ответила миссис Оллорби.
Трайн бросил сигару в камин. Его лицо вдруг стало мрачным. Оно казалось вылитым из серого мрамора.
— Они поплыли по течению… А вы не слышали, о чем говорили в моторной лодке?
— Видите ли, мистер Трайн, голос говорившего был похож на голос толстого сына Эли Боса.
Трайн посмотрел на часы.
— В том, что мисс Джойнер убежала, по-моему, нет ничего удивительного, — продолжала миссис Оллорби, — ведь она любит Дика Халовеля…
— Дика… Халовеля? — Трайн недоумевал. — Это сэр Ричард Халовель из Бирвичской Гвардии?
— Да. Я случайно узнала, что они собрались пожениться. Он хотел подать в отставку, потому что нет данных о ее родителях… Хотя, думаю, я бы могла кое-что рассказать об этом.
Она вопросительно посмотрела на Тигра.
Трайн нажал в стене кнопку.
— Благодарю вас, миссис Оллорби. Вы не человек, а дьявол! Вы чертовски опытный детектив! Надеюсь, не хотите посадить меня в тюрьму? Скажите правду, зачем вы пришли ко мне? Зачем все это рассказали?
Миссис Оллорби закусила губы.
— Я мать… Понимаете?..
Он схватил ее руку и крепко пожал. Хотя она была сильной женщиной, но все-таки чуть не вскрикнула от боли.
Вошел слуга.
— Машину! — крикнул Трайн. Не говоря больше ни слова, он пошел в спальню.
Открыл ящик, вынул револьвер, проверил магазин, зарядил его и сунул в боковой карман. В коридоре Трайн на ходу надел пальто и шляпу. Миссис Оллорби стояла в проходе.
— Я вас не забуду, — сказал он и ушел быстрее, чем она успела ответить.
Несмотря на большую скорость, Трайну показалось, что машина еле тащится по оживленным улицам Сити. Он спрыгнул с автомобиля прежде, чем доехал до закрытых ворот Тауэра.
— Мне очень жаль, сэр, но не могу вас впустить, — сказал полицейский. — Тауэр сегодня закрыт для посетителей.
— У меня весьма важное сообщение для офицера сэра Ричарда Халовеля, — сказал Трайн. — Я немедленно должен с ним поговорить!
Полицейский подозвал своего коллегу, который довел Трайна до первых ворот, охраняемых часовым.
— Проводите его к офицеру, — разрешил сержант полицейскому. — Но только прямо на квартиру. По дороге ни с кем не разговаривать.
Тигр хорошо знал, почему приняты такие меры предосторожности. Он даже не глянул на здание хранилища, когда проходил мимо.
— Трайн?.. Гм… Я его знаю, — сказал Дик, когда ему доложили о посетителе. — Приведите его сюда. Вы, господин полицейский, ждите внизу!
Тигр Трайн быстро вошел в комнату и закрыл дверь. Хозяин и гость внимательно изучали друг друга.
— Мистер Трайн, — сказал Дик, — чем могу быть полезен?
Когда Дик произнес эти слова, он вспомнил о дурной славе этого джентльмена.
— Сэр Халовель! Этой ночью совершены два больших хищения. Я должен с вами поговорить об одном из них. Выкрали Гоуп Джойнер… Думаю, вы об этом знаете…
— Нет. Я даже этого не предполагал, — сказал Дик, сильно побледнев.
— Она вас любит?
Дик не удивился вопросу. Настолько его потрясла новость.
— Да, мы любим друг друга, — он был откровенен. — Почему вы об этом спрашиваете?
Тигр неподвижно смотрел в окно на стены Белой Башни. Он ответил не сразу. Наконец, медленно отвел глаза и, посмотрев на Дика, твердо сказал:
— Гоуп — моя дочь… Теперь понимаете?
Глава 21
Гоуп — дочь Тигра Трайна! Дик смотрел на него широко открытыми глазами. Говорить он не мог.
— Никто, кроме вас, еще об этом не знает, — продолжал Трайн. — Только несравненная миссис Оллорби может догадывается.
— Ваша… Ваша дочь?
Трайн пожал широкими плечами.
— Об этом поговорим потом, — сказал он. — Я пришел, чтобы вы помогли мне спасти Гоуп… И еще кое-что. Не знаете ли хорошего летчика, на которого можно было бы положиться?
— Я сам классный летчик, — спокойно ответил Дик. — Кажется, смогу достать аэроплан. Вы знаете, где Гоуп?
Трайн утвердительно кивнул.
— Ничего не могу сказать… Я… Мне самому нужна спасательная лодка… Вы, видимо, не понимаете, о чем… я.
— Кажется, понимаю, — тихо сказал Дик. — Спасайтесь, мистер Трайн!.. Но вы должны спасти и моего брата.
— Что? — Тигр закусил губы. — Его узнали? Черт возьми, это усложняет дело. Меня не волнует моя судьба. Думаем о Гоуп. Вам разрешат выехать из Тауэра?
Дик задумался.
— Думаю, да, — сказал он, — но сначала я должен поговорить с полковником. Хотите, пойдемте вместе.
Трайн послушно пошел за Диком домой к полковнику. Они молчали. Полицейский остался ждать на лестнице. Дик вошел в квартиру, оставив Трайна на улице. Он расхаживал перед домом, как часовой. Прошло пять минут, десять… Трайн вдруг увидел, как поднялась гардина в окне второго этажа. Леди Синтия пристально смотрела на него. Он заметил на ее лице удивление и страх. Леди моментально исчезла. Через минуту она уже была во дворе.
— Что тебе здесь нужно? — спросила она отрывисто, ее грудь высоко вздымалась.
— Гоуп Джойнер похитили.
— Гоуп Джойнер? — переспросила леди. — Г-о-у-п Д-ж-о-й-н-е-р… Ах, Боже мой! Она…
— Она моя дочь! — сказал Трайн. — Она ничего не знает обо мне. Я дал ей лучшее воспитание, окружил роскошью, но не мог заменить мать. Я оберегал ее… С того самого дня, когда отнял ее от преступной женщины, которой отдала ребенка жестокая мать. Гоуп Джойнер! — Голос Трайна стал суровым. — Гоуп Джойнер, чье имя и фамилия не подходят для… дочери жены полковника! Вспомни об этом, Синтия!
Леди Синтия ухватилась за стену дома.
Она стала белее мела. Колени дрожали. Она не могла произнести ни слова.
— Некий Коллэй Веррингтон заманил ее на пароход, который держит путь в Кижластан. Я случайно знаю название судна. Ну… Будь благоразумной… Нас могут увидеть! — Голос Трайна вдруг стал нежным, дружеским.
— Я… Я пойду в комнату, — пролепетала она. Леди с трудом передвигала ноги. У дверей она повернулась:
— Ты известишь меня…
— Да…
В этот момент вышел Дик. Он не заметил Синтию, скрывшуюся за дверью.
— Все в порядке, — сказал Дик. — Полковник был непоколебим. Но, к счастью, в кабинете были представители правительства.
— И что сказали? — поинтересовался Трайн, когда они вышли на площадь. Дик позвал полицейского, который сопровождал Трайна.
— Я намекнул им, — прошептал Дик, — что вы поможете вернуть корону. Газеты пока еще ничего не знают о событиях в Тауэре. Власти готовы заплатить любую цену, только бы сведения о короне не просочились в прессу.
Машина Трайна помчалась в Кинлей, где находился военный аэродром. Коменданта по телефону известили о прибытии Дика и Трайна. Аэроплан-разведчик был готов к полету.
Через пять минут маленький быстрый самолет взвился в воздух.
— Никто, кроме вас, еще об этом не знает, — продолжал Трайн. — Только несравненная миссис Оллорби может догадывается.
— Ваша… Ваша дочь?
Трайн пожал широкими плечами.
— Об этом поговорим потом, — сказал он. — Я пришел, чтобы вы помогли мне спасти Гоуп… И еще кое-что. Не знаете ли хорошего летчика, на которого можно было бы положиться?
— Я сам классный летчик, — спокойно ответил Дик. — Кажется, смогу достать аэроплан. Вы знаете, где Гоуп?
Трайн утвердительно кивнул.
— Ничего не могу сказать… Я… Мне самому нужна спасательная лодка… Вы, видимо, не понимаете, о чем… я.
— Кажется, понимаю, — тихо сказал Дик. — Спасайтесь, мистер Трайн!.. Но вы должны спасти и моего брата.
— Что? — Тигр закусил губы. — Его узнали? Черт возьми, это усложняет дело. Меня не волнует моя судьба. Думаем о Гоуп. Вам разрешат выехать из Тауэра?
Дик задумался.
— Думаю, да, — сказал он, — но сначала я должен поговорить с полковником. Хотите, пойдемте вместе.
Трайн послушно пошел за Диком домой к полковнику. Они молчали. Полицейский остался ждать на лестнице. Дик вошел в квартиру, оставив Трайна на улице. Он расхаживал перед домом, как часовой. Прошло пять минут, десять… Трайн вдруг увидел, как поднялась гардина в окне второго этажа. Леди Синтия пристально смотрела на него. Он заметил на ее лице удивление и страх. Леди моментально исчезла. Через минуту она уже была во дворе.
— Что тебе здесь нужно? — спросила она отрывисто, ее грудь высоко вздымалась.
— Гоуп Джойнер похитили.
— Гоуп Джойнер? — переспросила леди. — Г-о-у-п Д-ж-о-й-н-е-р… Ах, Боже мой! Она…
— Она моя дочь! — сказал Трайн. — Она ничего не знает обо мне. Я дал ей лучшее воспитание, окружил роскошью, но не мог заменить мать. Я оберегал ее… С того самого дня, когда отнял ее от преступной женщины, которой отдала ребенка жестокая мать. Гоуп Джойнер! — Голос Трайна стал суровым. — Гоуп Джойнер, чье имя и фамилия не подходят для… дочери жены полковника! Вспомни об этом, Синтия!
Леди Синтия ухватилась за стену дома.
Она стала белее мела. Колени дрожали. Она не могла произнести ни слова.
— Некий Коллэй Веррингтон заманил ее на пароход, который держит путь в Кижластан. Я случайно знаю название судна. Ну… Будь благоразумной… Нас могут увидеть! — Голос Трайна вдруг стал нежным, дружеским.
— Я… Я пойду в комнату, — пролепетала она. Леди с трудом передвигала ноги. У дверей она повернулась:
— Ты известишь меня…
— Да…
В этот момент вышел Дик. Он не заметил Синтию, скрывшуюся за дверью.
— Все в порядке, — сказал Дик. — Полковник был непоколебим. Но, к счастью, в кабинете были представители правительства.
— И что сказали? — поинтересовался Трайн, когда они вышли на площадь. Дик позвал полицейского, который сопровождал Трайна.
— Я намекнул им, — прошептал Дик, — что вы поможете вернуть корону. Газеты пока еще ничего не знают о событиях в Тауэре. Власти готовы заплатить любую цену, только бы сведения о короне не просочились в прессу.
Машина Трайна помчалась в Кинлей, где находился военный аэродром. Коменданта по телефону известили о прибытии Дика и Трайна. Аэроплан-разведчик был готов к полету.
Через пять минут маленький быстрый самолет взвился в воздух.
Глава 22
Грэгэм Халовель обрадовался, когда спустился в каюту. После мокрой и темной палубы здесь было приятно и уютно. Грэгэм запер дверь и пошел в «баню». В углу темного чулана сидел Коллэй. Лицо его было закрыто руками. У него зуб на зуб на попадал. Тело вздрагивало. Когда Грэгэм вошел, Коллэй поднял голову.
— Я… думал, — прошептал он.
— Что?
— Что пришел этот бандит! Где Гоуп?
— Не знаю.
— Для мня приготовили каюту на левой стороне бакборта.
Каюта в верхней части носа! Хорошую «каюту» приготовил для него Эли Бос! Грэгэм осторожно закрыл дверь перегородки.
— Вы, Коллэй, лучше перейдите в мой «кабинет». А я закрою дверь на ключ и пойду наверх. Вам нечего бояться.
— Что вы там будете делать?
— Пока не знаю, но этот дьявол должен высадить Гоуп на сушу! Во что бы то ни стало.
Грэгэм вышел из каюты, тщательно закрыл дверь и, начал поиски. Сначала он исследовал каюту, находившуюся на той же половине парохода, что и его. Гоуп Джойнер там не было. Грэгэм поднялся на палубу, чтобы пробраться в другой длинный проход, тянувшийся вдоль верхнего этажа судна. Но он был закрыт железной дверью.
Грэгэм поднялся по лестнице на малую палубу для шлюпок и осторожно пошел вперед, пока не оказался под выступом крыши малого командного мостика. На одной стороне он увидел двух человек, которые, к счастью, его не заметили.
Грэгэм бесшумно перешел на другую сторону мостика. Отсюда лестница вела на переднюю палубу, но он боялся, что его заметят, поэтому не спустился по ней. Предпочел медленно, но верно, спускаться вдоль лестницы до палубы, которая защищает от волн. Маневр удался. Вторая дверь прохода была открыта.
«Притти Аннэ» была игрушкой волн. Дул сильный ветер. Качка бросала Грэгэма от одного борта парохода к другому. К счастью, он не страдал морской болезнью и крепко стоял на ногах.
Первую каюту, которую увидел Грэгэм, очевидно, занимали сыновья Эли. Это была настоящая темная нора. На нарах валялись грязные одеяла, на стенах висела полумокрая одежда. Две пустые бутылки катались от одной стены к другой. Вторая каюта принадлежала капитану. Она была просторнее, но не менее запущенная, чем предыдущая. Третья, и последняя, была закрыта. Грэгэм пытался тихо приоткрыть дверь, но безуспешно. Он заглянул в замочную скважину. В каюте было темно и тихо. Гоуп, видимо, спала. Если он постучит, она может испугаться. Он оглянулся. В нескольких шагах от него была железная ржавая дверь. Грэгэм дошел до железной двери, которая вела на заднюю палубу. Она была на засове. Грэгэм открыл его, вышел на палубу и опять закрыл дверь. Матросов здесь не было. Весь экипаж работал в машинном отделении. На судне, видимо, никто не обслуживал верхнюю палубу.
Грэгэм вернулся к себе, чтобы взять подушку и одеяло. Хромавший и разбитый морской болезнью Коллэй опять оказался в темной «бане». Грэгэм запер дверь на ключ и пошел к входу на другую половину парохода. Там укрепил железную дверь недалеко от каюты Гоуп, сел в угол и забылся тревожным сном.
Он не услышал, когда пришел Эли Бос. Было темно, и капитан не заметил его. Грэгэм даже не слышал, как Бос открыл дверь каюты Гоуп. Девушка лежала на кровати, но сразу же вскочила, услышав скрип ключа.
— Ну, давай посмотрим на тебя!
Эли закрыл за собой дверь. Грэгэм проснулся от шума и осветил дверь карманным фонариком.
Гоуп Джойнер стояла у кровати. Она держалась рукой за деревянный выступ ложа и спокойно наблюдала за мерзким лицом старика. Капитан повесил фонарь на крюк и вожделенно смотрел на красавицу. Эли даже не мог себе представить, что бывают такие женщины. Гоуп заметила, как его круглые синие глаза становились все шире и излучали дикую страсть. Даже когда его большая грязная рука потянулась к ее лицу, она не отвернулась. Не вскрикнула, когда он коснулся щеки. Старик удивился и остановился с открытым ртом.
— Красивая молодая девушка… Я еще никогда такой не видел. У тебя кожа шелковая!
Вдруг она отпрянула. Мысль о прикосновении этих ужасных рук заставила Гоуп вздрогнуть. Но ее страх лишил старика рассудка. Он вдруг обнял ее и крикнул:
— Красивая женщина!
Что-то твердое прикоснулось к его спине. Он отпустил Гоуп и медленно повернулся. На него было направлено дуло пистолета. Старик обомлел. Он увидел серьезное лицо Грэгэма.
— Что вам угодно? — спросил старик, тяжело дыша. — Я не знал, что у вас пистолет…
Грэгэм кивнул ему на дверь.
— Что вам угодно? — не унимался старик.
Дуло пистолета было приставлено к его виску. Капитан понял, что малейшее движение — и грянет выстрел.
— Я… Я думал, что у вас нет пистолета…
— Вон отсюда! — крикнул Грэгэм.
Старый великан медлил. Он медленно и тяжело направился к двери. Вдруг прыгнул, намереваясь выскочить и захлопнуть ее.
Грэгэм предвидел это и оказался у двери первым.
— Послушайте, Бос! Еще одна подобная выходка, и я вас пристрелю, как собаку. Убью и выброшу за борт. Ваши проклятые сыновья никогда не узнают, что произошло с вами. Коллэй Веррингтон — в моей каюте. Что, не нравится? Вам еще придется предстать перед судом за покушение на убийство.
— Что вам угодно? — Эли Бос владел небольшим запасом слов.
— Это я скажу потом! Пока идите на командный мостик и не смейте брать с собой ключ!
Грэгэм вынул из двери ключ и положил его в карман. Старик молча вышел.
— В моей каюте вы будете в полной безопасности. Я Грэгэм Халовель… Вы, наверное, догадались?
Гоуп, видимо, еще не совсем оправилась от наркоза. Она только кивнула.
— Возьмите подушку и одеяло. Завтра я обеспечу вам больший комфорт.
Гоуп не сопротивлялась. Она ко всему относилась безучастно.
Взяла постельные принадлежности и пошла за Грэгэмом. По дороге они никого не встретили и через несколько минут были уже в каюте Грэгэма.
— Нет, я не больна, — сказала она. — Я только чувствую себя одинокой и несчастной. Думаю, меня усыпили хлороформом.
Грэгэм предложил ей лечь и укрыл девушку одеялом. Хотя она и говорила, что не устала, но уснула мгновенно. Дышала ровно и спокойно.
Грэгэм сел. Он обдумывал создавшееся положение. В смежной каюте-чулане спал глубоким сном Коллэй — бесполезный балласт. Грэгэм сидел около часа, придумывая планы один за другим и бракуя их. Потом он вдруг поднялся, открыл сейф и вынул ящик. Последний был оборудован пружиной. Когда нажал на нее, ящик приоткрылся. У Грэгэма перехватило дыхание: красота и великолепие короны ослепили его. Он поднял корону, рассмотрел, потом тихо нервно рассмеялся.
С минуту он любовался драгоценностью, но вдруг сбросил оцепенение, положил корону на место, закрыл ящик и спрятал в сейф. Еще несколько минут постоял в задумчивости. Он мог получить десять, возможно, двадцать лет тюрьмы, но решение было твердым. Грэгэм даже был готов весь остаток жизни провести за решеткой. «Притти Аннэ» должна утром повернуть к берегу. Грэгэм хотел посмотреть, не наступил ли рассвет. Он подошел к окну и с большим трудом отвинтил крышку. Для этого вынужден был наклониться над спящей девушкой. Она проснулась и вскрикнула.
— Все в порядке, — сказал он. — Я только хочу проветрить эту ужасную каюту.
— Извините, — сказала она упавшим голосом. — Я, наверно, видела сон.
— Можете спать спокойно.
— Нельзя ли выйти на палубу? Я больше не могу дышать этим воздухом.
— Можно.
Он повел ее по лестнице на заднюю палубу.
Гоуп держалась за перила и с удовольствием вдыхала свежий морской воздух. Никого не было видно. Грэгэм осторожно полез по лестнице и выглянул на верхнюю палубу. Эли не было, на его месте стоял один из сыновей.
В нескольких словах Гоуп рассказала, как она попала на пароход. Он дополнил ее, поведав о Коллэе.
— В Индию? Как ужасно! — Гоуп вдруг все поняла. — Князь Рики?
— Возможно, — ответил Грэгэм, — но мы не поплывем в Индию. Как только вы вернетесь в каюту, я поговорю с капитаном. Он вынужден будет изменить план. И тогда…
Над его головой вдруг пролетел багор. Брошенный нетвердой рукой, он попал в плечо. Грэгэм вскрикнул от боли, повернулся и увидел на палубе для шлюпок громадную фигуру капитана и двух матросов. Первым выстрелом Грэгэм попал негру в ногу. Прежде чем снова успел прицелиться, капитан отскочил и исчез за узкой дверью. Второй выстрел не достал его.
Грэгэма взбесила неудача. Еще один матрос с криком бросился к рулевому борту и исчез в проходе, захлопнув за собой железную дверь. Грэгэм преследовал его, но не успел. Матрос уже закрыл засов. И таким образом, был отрезан от своей каюты и… короны.
Грэгэм попытался воспользоваться другим проходом, но и здесь вход оказался закрытым. Оставался единственный путь — лестница на палубе для шлюпок. Он поднялся на две ступени, но не успел ступить на третью, как мимо уха прожужжала пуля. Звук выстрела из винтовки оглушил его.
Грэгэм спрыгнул и прислушался. Стук топора доносился от его каюты. Кто-то ломился в нее. Грэгэм услышал глубокий, полный ненависти голос, потом душераздирающий крик, напоминавший рычание смертельно раненого зверя… и все смолкло.
Гоуп побледнела.
— Что это значит? — быстро спросила она. — Наверное, произошло что-то ужасное?
— Самое ужасное то, что вы оказались на этом злосчастном пароходе, — заметил Грэгэм.
Он сел у защищенной от ветра стороне палубы и предпринял новый трюк. Свернул пальто и осторожно поднял его над краем. Моментально прогремел выстрел.
— Так оно и есть, — спокойно сказал Грэгэм. — Мы в ловушке, если не…
Он вдруг обратил внимание на большие люки в задней части грузового трюма. Сильные толчки парохода свидетельствовали о том, что на нем почти нет груза. Ему показалось, что под задней палубой находятся каюты экипажа, но чтобы попасть туда, нужно пройти через зону обстрела.
— Я ужасно голодна и хочу пить, — сказала Гоуп.
Ночью был сильный дождь, и на парусине, прикрывавшей грузовой трюм, собралось немного воды.
— Я… думал, — прошептал он.
— Что?
— Что пришел этот бандит! Где Гоуп?
— Не знаю.
— Для мня приготовили каюту на левой стороне бакборта.
Каюта в верхней части носа! Хорошую «каюту» приготовил для него Эли Бос! Грэгэм осторожно закрыл дверь перегородки.
— Вы, Коллэй, лучше перейдите в мой «кабинет». А я закрою дверь на ключ и пойду наверх. Вам нечего бояться.
— Что вы там будете делать?
— Пока не знаю, но этот дьявол должен высадить Гоуп на сушу! Во что бы то ни стало.
Грэгэм вышел из каюты, тщательно закрыл дверь и, начал поиски. Сначала он исследовал каюту, находившуюся на той же половине парохода, что и его. Гоуп Джойнер там не было. Грэгэм поднялся на палубу, чтобы пробраться в другой длинный проход, тянувшийся вдоль верхнего этажа судна. Но он был закрыт железной дверью.
Грэгэм поднялся по лестнице на малую палубу для шлюпок и осторожно пошел вперед, пока не оказался под выступом крыши малого командного мостика. На одной стороне он увидел двух человек, которые, к счастью, его не заметили.
Грэгэм бесшумно перешел на другую сторону мостика. Отсюда лестница вела на переднюю палубу, но он боялся, что его заметят, поэтому не спустился по ней. Предпочел медленно, но верно, спускаться вдоль лестницы до палубы, которая защищает от волн. Маневр удался. Вторая дверь прохода была открыта.
«Притти Аннэ» была игрушкой волн. Дул сильный ветер. Качка бросала Грэгэма от одного борта парохода к другому. К счастью, он не страдал морской болезнью и крепко стоял на ногах.
Первую каюту, которую увидел Грэгэм, очевидно, занимали сыновья Эли. Это была настоящая темная нора. На нарах валялись грязные одеяла, на стенах висела полумокрая одежда. Две пустые бутылки катались от одной стены к другой. Вторая каюта принадлежала капитану. Она была просторнее, но не менее запущенная, чем предыдущая. Третья, и последняя, была закрыта. Грэгэм пытался тихо приоткрыть дверь, но безуспешно. Он заглянул в замочную скважину. В каюте было темно и тихо. Гоуп, видимо, спала. Если он постучит, она может испугаться. Он оглянулся. В нескольких шагах от него была железная ржавая дверь. Грэгэм дошел до железной двери, которая вела на заднюю палубу. Она была на засове. Грэгэм открыл его, вышел на палубу и опять закрыл дверь. Матросов здесь не было. Весь экипаж работал в машинном отделении. На судне, видимо, никто не обслуживал верхнюю палубу.
Грэгэм вернулся к себе, чтобы взять подушку и одеяло. Хромавший и разбитый морской болезнью Коллэй опять оказался в темной «бане». Грэгэм запер дверь на ключ и пошел к входу на другую половину парохода. Там укрепил железную дверь недалеко от каюты Гоуп, сел в угол и забылся тревожным сном.
Он не услышал, когда пришел Эли Бос. Было темно, и капитан не заметил его. Грэгэм даже не слышал, как Бос открыл дверь каюты Гоуп. Девушка лежала на кровати, но сразу же вскочила, услышав скрип ключа.
— Ну, давай посмотрим на тебя!
Эли закрыл за собой дверь. Грэгэм проснулся от шума и осветил дверь карманным фонариком.
Гоуп Джойнер стояла у кровати. Она держалась рукой за деревянный выступ ложа и спокойно наблюдала за мерзким лицом старика. Капитан повесил фонарь на крюк и вожделенно смотрел на красавицу. Эли даже не мог себе представить, что бывают такие женщины. Гоуп заметила, как его круглые синие глаза становились все шире и излучали дикую страсть. Даже когда его большая грязная рука потянулась к ее лицу, она не отвернулась. Не вскрикнула, когда он коснулся щеки. Старик удивился и остановился с открытым ртом.
— Красивая молодая девушка… Я еще никогда такой не видел. У тебя кожа шелковая!
Вдруг она отпрянула. Мысль о прикосновении этих ужасных рук заставила Гоуп вздрогнуть. Но ее страх лишил старика рассудка. Он вдруг обнял ее и крикнул:
— Красивая женщина!
Что-то твердое прикоснулось к его спине. Он отпустил Гоуп и медленно повернулся. На него было направлено дуло пистолета. Старик обомлел. Он увидел серьезное лицо Грэгэма.
— Что вам угодно? — спросил старик, тяжело дыша. — Я не знал, что у вас пистолет…
Грэгэм кивнул ему на дверь.
— Что вам угодно? — не унимался старик.
Дуло пистолета было приставлено к его виску. Капитан понял, что малейшее движение — и грянет выстрел.
— Я… Я думал, что у вас нет пистолета…
— Вон отсюда! — крикнул Грэгэм.
Старый великан медлил. Он медленно и тяжело направился к двери. Вдруг прыгнул, намереваясь выскочить и захлопнуть ее.
Грэгэм предвидел это и оказался у двери первым.
— Послушайте, Бос! Еще одна подобная выходка, и я вас пристрелю, как собаку. Убью и выброшу за борт. Ваши проклятые сыновья никогда не узнают, что произошло с вами. Коллэй Веррингтон — в моей каюте. Что, не нравится? Вам еще придется предстать перед судом за покушение на убийство.
— Что вам угодно? — Эли Бос владел небольшим запасом слов.
— Это я скажу потом! Пока идите на командный мостик и не смейте брать с собой ключ!
Грэгэм вынул из двери ключ и положил его в карман. Старик молча вышел.
— В моей каюте вы будете в полной безопасности. Я Грэгэм Халовель… Вы, наверное, догадались?
Гоуп, видимо, еще не совсем оправилась от наркоза. Она только кивнула.
— Возьмите подушку и одеяло. Завтра я обеспечу вам больший комфорт.
Гоуп не сопротивлялась. Она ко всему относилась безучастно.
Взяла постельные принадлежности и пошла за Грэгэмом. По дороге они никого не встретили и через несколько минут были уже в каюте Грэгэма.
— Нет, я не больна, — сказала она. — Я только чувствую себя одинокой и несчастной. Думаю, меня усыпили хлороформом.
Грэгэм предложил ей лечь и укрыл девушку одеялом. Хотя она и говорила, что не устала, но уснула мгновенно. Дышала ровно и спокойно.
Грэгэм сел. Он обдумывал создавшееся положение. В смежной каюте-чулане спал глубоким сном Коллэй — бесполезный балласт. Грэгэм сидел около часа, придумывая планы один за другим и бракуя их. Потом он вдруг поднялся, открыл сейф и вынул ящик. Последний был оборудован пружиной. Когда нажал на нее, ящик приоткрылся. У Грэгэма перехватило дыхание: красота и великолепие короны ослепили его. Он поднял корону, рассмотрел, потом тихо нервно рассмеялся.
С минуту он любовался драгоценностью, но вдруг сбросил оцепенение, положил корону на место, закрыл ящик и спрятал в сейф. Еще несколько минут постоял в задумчивости. Он мог получить десять, возможно, двадцать лет тюрьмы, но решение было твердым. Грэгэм даже был готов весь остаток жизни провести за решеткой. «Притти Аннэ» должна утром повернуть к берегу. Грэгэм хотел посмотреть, не наступил ли рассвет. Он подошел к окну и с большим трудом отвинтил крышку. Для этого вынужден был наклониться над спящей девушкой. Она проснулась и вскрикнула.
— Все в порядке, — сказал он. — Я только хочу проветрить эту ужасную каюту.
— Извините, — сказала она упавшим голосом. — Я, наверно, видела сон.
— Можете спать спокойно.
— Нельзя ли выйти на палубу? Я больше не могу дышать этим воздухом.
— Можно.
Он повел ее по лестнице на заднюю палубу.
Гоуп держалась за перила и с удовольствием вдыхала свежий морской воздух. Никого не было видно. Грэгэм осторожно полез по лестнице и выглянул на верхнюю палубу. Эли не было, на его месте стоял один из сыновей.
В нескольких словах Гоуп рассказала, как она попала на пароход. Он дополнил ее, поведав о Коллэе.
— В Индию? Как ужасно! — Гоуп вдруг все поняла. — Князь Рики?
— Возможно, — ответил Грэгэм, — но мы не поплывем в Индию. Как только вы вернетесь в каюту, я поговорю с капитаном. Он вынужден будет изменить план. И тогда…
Над его головой вдруг пролетел багор. Брошенный нетвердой рукой, он попал в плечо. Грэгэм вскрикнул от боли, повернулся и увидел на палубе для шлюпок громадную фигуру капитана и двух матросов. Первым выстрелом Грэгэм попал негру в ногу. Прежде чем снова успел прицелиться, капитан отскочил и исчез за узкой дверью. Второй выстрел не достал его.
Грэгэма взбесила неудача. Еще один матрос с криком бросился к рулевому борту и исчез в проходе, захлопнув за собой железную дверь. Грэгэм преследовал его, но не успел. Матрос уже закрыл засов. И таким образом, был отрезан от своей каюты и… короны.
Грэгэм попытался воспользоваться другим проходом, но и здесь вход оказался закрытым. Оставался единственный путь — лестница на палубе для шлюпок. Он поднялся на две ступени, но не успел ступить на третью, как мимо уха прожужжала пуля. Звук выстрела из винтовки оглушил его.
Грэгэм спрыгнул и прислушался. Стук топора доносился от его каюты. Кто-то ломился в нее. Грэгэм услышал глубокий, полный ненависти голос, потом душераздирающий крик, напоминавший рычание смертельно раненого зверя… и все смолкло.
Гоуп побледнела.
— Что это значит? — быстро спросила она. — Наверное, произошло что-то ужасное?
— Самое ужасное то, что вы оказались на этом злосчастном пароходе, — заметил Грэгэм.
Он сел у защищенной от ветра стороне палубы и предпринял новый трюк. Свернул пальто и осторожно поднял его над краем. Моментально прогремел выстрел.
— Так оно и есть, — спокойно сказал Грэгэм. — Мы в ловушке, если не…
Он вдруг обратил внимание на большие люки в задней части грузового трюма. Сильные толчки парохода свидетельствовали о том, что на нем почти нет груза. Ему показалось, что под задней палубой находятся каюты экипажа, но чтобы попасть туда, нужно пройти через зону обстрела.
— Я ужасно голодна и хочу пить, — сказала Гоуп.
Ночью был сильный дождь, и на парусине, прикрывавшей грузовой трюм, собралось немного воды.