Страница:
— Исследования в области вооружений? Идиотизм! На планете нет никакой технологии. Как могут эти люди работать с антигравитацией? А если у них и есть подобные устройства, почему они не используют их для путешествий в пространстве?
— Информация недостаточна. Результаты анализа неизменны.
— Послушай, мне совсем не улыбается заниматься здесь расследованиями. Что бы ни было раньше, в настоящее время это примитивная планета и абсурдно думать о каких-либо военных разработках на ней. Это может быть только какой-нибудь неизвестный нам природный феномен.
— Выводы противоречивы. Киборгу необходимо немедленно принять соответствующие меры. В противном случае в действие вступит принудительная фаза.
— Что? Нет! Не надо!
Слант потянулся, чтобы вырвать шнур из шеи, но не успел. Металл болезненно ударился о металл, и он потерял контроль и над кораблем, и над собственным телом. Когда компьютер взял управление на себя, киборга скрутило в болезненном спазме, и он затих.
Он все еще был в состоянии владеть как своими чувствами, так и сенсорикой корабля. Но любое движение, даже такое, как взмах ресниц, моргание или дыхание, находилось теперь под непосредственным контролем компьютера. Дыхание Сланта стало медленным и механически ровным; регулярно, через каждые пять секунд веки его помаргивали, — и так, словно в параличе, киборг наблюдал, как корабль соскользнул вниз со своей наблюдательной орбиты и, заходя на посадку, проплыл над бескрайней равниной темного океана.
Ему было совершенно ясно, что, несмотря ни на какие отклонения гравитационного поля, бомбежки отбросили планету в ее развитии до уровня лука и стрел. К сожалению, компьютер не был запрограммирован на то, чтобы обращать внимание на подобные вещи. Он предполагал высокоразвитую технологию везде — или, вернее, не предполагал ничего, а действовал согласно приказу, основанному на ложных посылках.
Эти проклятые предположения уже долгие годы держали Сланта бродягой в изгнании. Теперь же они толкали его в ситуацию, где ему придется носиться по всей планете, убивая невинных идиотов, которым случится попасться ему под ноги. И когда еще он убедит компьютер, что здесь нет никаких военных установок или центров, разрабатывающих антигравитационные устройства, враждебных Древней Земле!
Конечно, само по себе управление гравитационным полем было чрезвычайно интересным явлением и открывало огромные возможности. Но в нынешней ситуации Слант понятия не имел, чем в действительности являлись эти отклонения, и у него не было никакого желания это выяснять.
Если что-нибудь в здешнем опустошенном, едва живом, выжженном мире и может прикончить лично его, то вероятнее всего-этим «что-нибудь» и окажется то, что производит странные отклонения.
Тем не менее выбора у него не было.
Когда, за несколько километров до поверхности, принудительная фаза отключилась, чтобы позволить человеческой интуиции плавно посадить корабль, Слант был сама покорность и не делал ни малейшей попытки вывести корабль обратно в космос. Зачем? Это привело бы к еще одной принудительной фазе; уж если придется вновь изображать шпиона, проще обойтись без лишних болезненных ощущений.
Планета очень походила на Землю: как и на Земле, чуть больше половины всей ее поверхности покрывал океан, видны были и остатки схода ледников, и полосы лесных массивов, и золотые пустыни, и пляжи, и серые, коричневые и черные голые скалы в горах и на плоскогорьях. На каждом из полюсов располагались ледниковые шапки, правда, меньшие, чем на Земле.
Орбита звездолета проходила над одной из них, однако киборг не смог бы с уверенностью сказать, север это был или юг, так как полностью потерял ориентировку во время принудительной фазы. Данные компьютера свидетельствовали, что климат на планете мягкий, сила тяжести несколько меньше земной, а один из пяти континентов должен быть густо населен.
Корабль проходил сейчас как раз над этим континентом, наслаждавшимся поздним летом года, в котором было чуть больше четырехсот дней.
Промелькнула береговая линия, затем звездолет заскользил над переходящими в пологие сопки холмами древнего, разрушенного временем и ветрами, поросшего лесом плоскогорья, выбранного компьютером в качестве посадочной площадки. Хотя Слант отчаянно тормозил, скорость все еще была значительной — по крайней мере для передвижения в пределах атмосферы.
Те, кто наблюдал за снижением звездолета с поверхности планеты, видели, наверное, самый яркий болид за несколько столетий. Хотя если поблизости и была какая-нибудь радарная установка, она все равно ничего бы не засекла — конструкторы снабдили корабль киборга защитными экранами ото всех известных им излучений.
Холмы под ним покрывал густой лес — колышущееся море темных, похожих на земные деревьев; вероятно, их предки были завезены сюда с Земли еще во времена колонизации. Продолжая сбрасывать скорость, Слант осторожно развернул корабль более или менее параллельно поверхности плоскогорья.
Внизу мелькнуло небольшое пятно оранжевого света, и он приказал компьютеру прокрутить пленку назад с максимальным увеличением: с помощью нескольких камер компьютер автоматически фиксировал все, что мог обнаружить на поверхности «вражеской» планеты.
Пятно света оказалось костром, вокруг которого, завернувшись в меховые плащи, спали четверо мужчин. Тут же лежали мечи и щиты — очевидно, этот мир не принадлежал к тем, кому возврат к варварству даровал спокойное существование.
Даже несмотря на стоп-кадр и многократное увеличение, киборг не смог разобрать деталей, которые дали бы что-то новое. Сбросив картинку с экрана, он запросил компьютер, была ли разрушена местная цивилизация.
Таких данных не оказалось: единственным достоверным фактом оставался тот, что в направлении этой системы была выслана боевая флотилия, которая, по подсчетам, должна была вернуться через полгода после того, как нападение Д-серии разрушило Землю.
Это произошло более чем тринадцать лет назад по корабельному времени и около трехсот четырех — по внешнему. Все возрастающее различие между ним самим и окружающим его универсумом стало чем-то, что Слант уже давным-давно принял как данное, едва ли понимая, что, в сущности, происходит, и отказавшись от попыток понять. Относительность оказалась выше его разумения, зато у него было предостаточно случаев пронаблюдать ее эффект.
Он шел теперь совсем низко над плоскогорьем и сконцентрировал все свое внимание на том, чтобы посадить корабль в целости и сохранности.
Подозревая, что любое изменение высоты компьютер с его нелепой подозрительностью воспримет как попытку избежать посадки и вновь воспользуется принудительной фазой, Слант не мог позволить себе просто пролететь над холмами, которые превратились уже в настоящие горы, — вместе этого он отчаянно лавировал между ними.
Вместе с тем, позволяя киборгу самому выбрать посадочную площадку, компьютер давал ему возможность отыскать наихудшее место. Слант однажды уже проделал нечто подобное, нарочно, из бессмысленной, но дающей хоть какую-то разрядку мести. Компьютеру и это было совершенно все равно, реакция на подобные действия просто не входила в его программное обеспечение. Не утруждая себя на этот раз, Слант приземлился на первой же достаточно большой прогалине в указанном компьютером секторе.
При посадке не подвела ни одна из миллиона бортовых систем.
Четырнадцать лет без техобслуживания — срок немалый, и Слант привык уже не воспринимать отлаженность корабля как должное, но звездолет мягко приземлился именно там, где он задумал, и немедленно начал замаскировываться. Теперь компьютер и его бортовые механизмы вполне можно было предоставить самим себе, и киборг отправился на кухню, чтобы перекусить.
Посадка произошла на ночной стороне точно по нулевому меридиану планеты, — Слант решил, что приземляться лучше при инфракрасном, а не дневном свете. К тому времени, когда он покончил с обедом, бдительный компьютер напомнил, что на востоке занимается заря. Вынуждаемый немедленно приступить к расследованию «вражеских исследований в военной области», Слант все же не желал, чтобы его погоняли, и намеренно не спеша выбирал себе со склада одежду и снаряжение.
Он остановился на кожаных штанах и меховой безрукавке, надеясь, что так он не слишком будет бросаться в глаза. Подходящей рубашки найти не удалось, а так как компьютер сообщал, что погода теплая, он решил оставить все, как есть. Очень странно было снова носить одежду — каждую секунду он чувствовал ее прикосновение к телу, а мех, как оказалось, раздражающе щекотал кожу. Еще несколько минут он помедлил над тяжелыми ботинками, прежде чем натянуть их. Ногам тут же стало тесно и жарко — но он понятия не имел, ни сколько, ни по какой местности ему предстоит шагать. Возможно, босиком будет еще хуже.
Вспомнив щиты и мечи, не очень-то дружелюбно отсвечивавшие в отблесках ночного костра, Слант подумал, что неплохо бы вооружиться, а потому выудил золингеновский нож и после некоторого раздумья снял со стойки с огнестрельным оружием старомодный автомат. Пожалуй, это было самое тяжелое его оружие, зато и наиболее устрашающее со своим сухим, стрекочущим грохотом, голубоватым дымком и яркими вспышками выстрелов.
Кроме того, автомат можно использовать против превосходящего по численности противника, — хотя в некоторых ситуациях он все же менее эффективен, чем, скажем, ручной лазер или снарк.
Опоясавшись широким ремнем, Слант закрепил на нем ножны, подвесил к поясу кожаный мешок с кое-какими припасами и решил, что в достаточной степени экипирован.
По дороге к выпускному шлюзу Слант заглянул в душевую, чтобы проверить перед зеркалом, не видно ли из-под волос кабельное гнездо-разъем на шее. Он попытался взбить волосы так, чтобы они не сползали на сторону.
Вряд ли местное население проникнется особо добрыми чувствами к чужаку с куском блестящего металла, встроенным в плоть.
Раннее утро на незнакомой планете оказалось приятно свежим.
Естественное колебание воздуха, пряные запахи трав и окружающих прогалину елей — какая благодать после лет, проведенных в застойном, с привкусом металла и пластмассы, химически очищаемом воздухе корабля! Оглядываясь по сторонам, Слант с наслаждением наполнял легкие прохладой настоящего леса с настоящими деревьями.
Прогалина удобно располагалась на обращенном в долину склоне горы. На восток от нее вздымались округлые вершины — громадные темные тени на фоне розовеющего рассветного неба.
Во все стороны от корабля простиралось поле высокой зеленой травы, — совсем такой, как на Земле, — а за ней кольцо таких же земных елей. Слант пришел к выводу, что до колонизации планета была полностью безжизненна, а если нет, то земная флора — а возможно, и фауна — вытеснила все существовавшее ранее. Отнюдь не неожиданный исход на колонизируемых планетах.
Лучи восходящего солнца упали на прогалину, и вся она загорелась каплями росы. Жар, исходивший от корабля, выпарил всю жидкость на расстоянии нескольких футов вокруг него, и Слант сообразил, что звездолет должен оставить отчетливый след вывороченной и сожженной земли в том месте, по которому он прокатился, прежде чем остановиться окончательно. Но из-за шлюза, на пороге которого застыл в восхищении киборг, ничего не было видно — да и смотреть не хотелось.
Жар, исходящий от корабля, чувствовался даже сквозь ботинки, и киборг подумал, что неплохо бы убраться отсюда.
Осторожно спрыгнув с крыла звездолета, он обнаружил, что трава доходит ему до колен. Монотонное жужжание заставило его снова повернуться к кораблю: служебные роботы закончили маскировать корабль и уходили в свои складские отсеки, оставив его облепленным грязью и покрытым пластиковыми вьющимися растениями вперемешку с надерганными клочьями живой травы.
Звездолет все еще выделялся посреди поляны, но теперь его почти не узнать: металл больше не блестел, острые края и углы оказались сглаженными.
Заглянув под крыло, Слант убедился, что прав — за кораблем тянулся след выжженной земли. Он собрался указать на это, компьютеру, а потом передумал. Пусть корабль сам заботится о себе.
Бегло оглядев кольцо обступивших прогалину деревьев, киборг не увидел ни малейшего намека на дорогу или тропу. И никаких доказательств того, что за исключением его самого и его корабля здесь появлялось какое-либо мыслящее существо. Интересно, почему прогалина оказалась именно здесь? И какая-то слишком уж она ровная. Природного ли она происхождения?
Никакого значения это, конечно, не имело. Как, впрочем, и направление его пути, а потому он двинулся прямо, оставив корабль за спиной.
— Значительное скопление гравитационных аномалий, являющихся результатом вражеских военных исследований, лежит приблизительно в ста километрах отсюда на северо-восток. Данное место посадки выбрано именно по этой причине. Указание: двигаться в западном направлении.
Слант остановился, ошарашенный: монотонный голос компьютера казался более чем бессмысленным теперь, когда киборг наконец-то оказался вне недреманных стен вконец опостылевшего ему звездолета.
— Почему ты все время даешь мне указания? — огрызнулся он. Но, спохватившись, добавил: — Туда? — махнув рукой направо.
— Подтверждение.
Пожав плечами, Слант повернул направо и зашагал по направлению к лесу, чувствуя при каждом шаге, как мешок и ножны бьют его по бедрам, а автомат оттягивает плечо.
2
— Информация недостаточна. Результаты анализа неизменны.
— Послушай, мне совсем не улыбается заниматься здесь расследованиями. Что бы ни было раньше, в настоящее время это примитивная планета и абсурдно думать о каких-либо военных разработках на ней. Это может быть только какой-нибудь неизвестный нам природный феномен.
— Выводы противоречивы. Киборгу необходимо немедленно принять соответствующие меры. В противном случае в действие вступит принудительная фаза.
— Что? Нет! Не надо!
Слант потянулся, чтобы вырвать шнур из шеи, но не успел. Металл болезненно ударился о металл, и он потерял контроль и над кораблем, и над собственным телом. Когда компьютер взял управление на себя, киборга скрутило в болезненном спазме, и он затих.
Он все еще был в состоянии владеть как своими чувствами, так и сенсорикой корабля. Но любое движение, даже такое, как взмах ресниц, моргание или дыхание, находилось теперь под непосредственным контролем компьютера. Дыхание Сланта стало медленным и механически ровным; регулярно, через каждые пять секунд веки его помаргивали, — и так, словно в параличе, киборг наблюдал, как корабль соскользнул вниз со своей наблюдательной орбиты и, заходя на посадку, проплыл над бескрайней равниной темного океана.
Ему было совершенно ясно, что, несмотря ни на какие отклонения гравитационного поля, бомбежки отбросили планету в ее развитии до уровня лука и стрел. К сожалению, компьютер не был запрограммирован на то, чтобы обращать внимание на подобные вещи. Он предполагал высокоразвитую технологию везде — или, вернее, не предполагал ничего, а действовал согласно приказу, основанному на ложных посылках.
Эти проклятые предположения уже долгие годы держали Сланта бродягой в изгнании. Теперь же они толкали его в ситуацию, где ему придется носиться по всей планете, убивая невинных идиотов, которым случится попасться ему под ноги. И когда еще он убедит компьютер, что здесь нет никаких военных установок или центров, разрабатывающих антигравитационные устройства, враждебных Древней Земле!
Конечно, само по себе управление гравитационным полем было чрезвычайно интересным явлением и открывало огромные возможности. Но в нынешней ситуации Слант понятия не имел, чем в действительности являлись эти отклонения, и у него не было никакого желания это выяснять.
Если что-нибудь в здешнем опустошенном, едва живом, выжженном мире и может прикончить лично его, то вероятнее всего-этим «что-нибудь» и окажется то, что производит странные отклонения.
Тем не менее выбора у него не было.
Когда, за несколько километров до поверхности, принудительная фаза отключилась, чтобы позволить человеческой интуиции плавно посадить корабль, Слант был сама покорность и не делал ни малейшей попытки вывести корабль обратно в космос. Зачем? Это привело бы к еще одной принудительной фазе; уж если придется вновь изображать шпиона, проще обойтись без лишних болезненных ощущений.
Планета очень походила на Землю: как и на Земле, чуть больше половины всей ее поверхности покрывал океан, видны были и остатки схода ледников, и полосы лесных массивов, и золотые пустыни, и пляжи, и серые, коричневые и черные голые скалы в горах и на плоскогорьях. На каждом из полюсов располагались ледниковые шапки, правда, меньшие, чем на Земле.
Орбита звездолета проходила над одной из них, однако киборг не смог бы с уверенностью сказать, север это был или юг, так как полностью потерял ориентировку во время принудительной фазы. Данные компьютера свидетельствовали, что климат на планете мягкий, сила тяжести несколько меньше земной, а один из пяти континентов должен быть густо населен.
Корабль проходил сейчас как раз над этим континентом, наслаждавшимся поздним летом года, в котором было чуть больше четырехсот дней.
Промелькнула береговая линия, затем звездолет заскользил над переходящими в пологие сопки холмами древнего, разрушенного временем и ветрами, поросшего лесом плоскогорья, выбранного компьютером в качестве посадочной площадки. Хотя Слант отчаянно тормозил, скорость все еще была значительной — по крайней мере для передвижения в пределах атмосферы.
Те, кто наблюдал за снижением звездолета с поверхности планеты, видели, наверное, самый яркий болид за несколько столетий. Хотя если поблизости и была какая-нибудь радарная установка, она все равно ничего бы не засекла — конструкторы снабдили корабль киборга защитными экранами ото всех известных им излучений.
Холмы под ним покрывал густой лес — колышущееся море темных, похожих на земные деревьев; вероятно, их предки были завезены сюда с Земли еще во времена колонизации. Продолжая сбрасывать скорость, Слант осторожно развернул корабль более или менее параллельно поверхности плоскогорья.
Внизу мелькнуло небольшое пятно оранжевого света, и он приказал компьютеру прокрутить пленку назад с максимальным увеличением: с помощью нескольких камер компьютер автоматически фиксировал все, что мог обнаружить на поверхности «вражеской» планеты.
Пятно света оказалось костром, вокруг которого, завернувшись в меховые плащи, спали четверо мужчин. Тут же лежали мечи и щиты — очевидно, этот мир не принадлежал к тем, кому возврат к варварству даровал спокойное существование.
Даже несмотря на стоп-кадр и многократное увеличение, киборг не смог разобрать деталей, которые дали бы что-то новое. Сбросив картинку с экрана, он запросил компьютер, была ли разрушена местная цивилизация.
Таких данных не оказалось: единственным достоверным фактом оставался тот, что в направлении этой системы была выслана боевая флотилия, которая, по подсчетам, должна была вернуться через полгода после того, как нападение Д-серии разрушило Землю.
Это произошло более чем тринадцать лет назад по корабельному времени и около трехсот четырех — по внешнему. Все возрастающее различие между ним самим и окружающим его универсумом стало чем-то, что Слант уже давным-давно принял как данное, едва ли понимая, что, в сущности, происходит, и отказавшись от попыток понять. Относительность оказалась выше его разумения, зато у него было предостаточно случаев пронаблюдать ее эффект.
Он шел теперь совсем низко над плоскогорьем и сконцентрировал все свое внимание на том, чтобы посадить корабль в целости и сохранности.
Подозревая, что любое изменение высоты компьютер с его нелепой подозрительностью воспримет как попытку избежать посадки и вновь воспользуется принудительной фазой, Слант не мог позволить себе просто пролететь над холмами, которые превратились уже в настоящие горы, — вместе этого он отчаянно лавировал между ними.
Вместе с тем, позволяя киборгу самому выбрать посадочную площадку, компьютер давал ему возможность отыскать наихудшее место. Слант однажды уже проделал нечто подобное, нарочно, из бессмысленной, но дающей хоть какую-то разрядку мести. Компьютеру и это было совершенно все равно, реакция на подобные действия просто не входила в его программное обеспечение. Не утруждая себя на этот раз, Слант приземлился на первой же достаточно большой прогалине в указанном компьютером секторе.
При посадке не подвела ни одна из миллиона бортовых систем.
Четырнадцать лет без техобслуживания — срок немалый, и Слант привык уже не воспринимать отлаженность корабля как должное, но звездолет мягко приземлился именно там, где он задумал, и немедленно начал замаскировываться. Теперь компьютер и его бортовые механизмы вполне можно было предоставить самим себе, и киборг отправился на кухню, чтобы перекусить.
Посадка произошла на ночной стороне точно по нулевому меридиану планеты, — Слант решил, что приземляться лучше при инфракрасном, а не дневном свете. К тому времени, когда он покончил с обедом, бдительный компьютер напомнил, что на востоке занимается заря. Вынуждаемый немедленно приступить к расследованию «вражеских исследований в военной области», Слант все же не желал, чтобы его погоняли, и намеренно не спеша выбирал себе со склада одежду и снаряжение.
Он остановился на кожаных штанах и меховой безрукавке, надеясь, что так он не слишком будет бросаться в глаза. Подходящей рубашки найти не удалось, а так как компьютер сообщал, что погода теплая, он решил оставить все, как есть. Очень странно было снова носить одежду — каждую секунду он чувствовал ее прикосновение к телу, а мех, как оказалось, раздражающе щекотал кожу. Еще несколько минут он помедлил над тяжелыми ботинками, прежде чем натянуть их. Ногам тут же стало тесно и жарко — но он понятия не имел, ни сколько, ни по какой местности ему предстоит шагать. Возможно, босиком будет еще хуже.
Вспомнив щиты и мечи, не очень-то дружелюбно отсвечивавшие в отблесках ночного костра, Слант подумал, что неплохо бы вооружиться, а потому выудил золингеновский нож и после некоторого раздумья снял со стойки с огнестрельным оружием старомодный автомат. Пожалуй, это было самое тяжелое его оружие, зато и наиболее устрашающее со своим сухим, стрекочущим грохотом, голубоватым дымком и яркими вспышками выстрелов.
Кроме того, автомат можно использовать против превосходящего по численности противника, — хотя в некоторых ситуациях он все же менее эффективен, чем, скажем, ручной лазер или снарк.
Опоясавшись широким ремнем, Слант закрепил на нем ножны, подвесил к поясу кожаный мешок с кое-какими припасами и решил, что в достаточной степени экипирован.
По дороге к выпускному шлюзу Слант заглянул в душевую, чтобы проверить перед зеркалом, не видно ли из-под волос кабельное гнездо-разъем на шее. Он попытался взбить волосы так, чтобы они не сползали на сторону.
Вряд ли местное население проникнется особо добрыми чувствами к чужаку с куском блестящего металла, встроенным в плоть.
Раннее утро на незнакомой планете оказалось приятно свежим.
Естественное колебание воздуха, пряные запахи трав и окружающих прогалину елей — какая благодать после лет, проведенных в застойном, с привкусом металла и пластмассы, химически очищаемом воздухе корабля! Оглядываясь по сторонам, Слант с наслаждением наполнял легкие прохладой настоящего леса с настоящими деревьями.
Прогалина удобно располагалась на обращенном в долину склоне горы. На восток от нее вздымались округлые вершины — громадные темные тени на фоне розовеющего рассветного неба.
Во все стороны от корабля простиралось поле высокой зеленой травы, — совсем такой, как на Земле, — а за ней кольцо таких же земных елей. Слант пришел к выводу, что до колонизации планета была полностью безжизненна, а если нет, то земная флора — а возможно, и фауна — вытеснила все существовавшее ранее. Отнюдь не неожиданный исход на колонизируемых планетах.
Лучи восходящего солнца упали на прогалину, и вся она загорелась каплями росы. Жар, исходивший от корабля, выпарил всю жидкость на расстоянии нескольких футов вокруг него, и Слант сообразил, что звездолет должен оставить отчетливый след вывороченной и сожженной земли в том месте, по которому он прокатился, прежде чем остановиться окончательно. Но из-за шлюза, на пороге которого застыл в восхищении киборг, ничего не было видно — да и смотреть не хотелось.
Жар, исходящий от корабля, чувствовался даже сквозь ботинки, и киборг подумал, что неплохо бы убраться отсюда.
Осторожно спрыгнув с крыла звездолета, он обнаружил, что трава доходит ему до колен. Монотонное жужжание заставило его снова повернуться к кораблю: служебные роботы закончили маскировать корабль и уходили в свои складские отсеки, оставив его облепленным грязью и покрытым пластиковыми вьющимися растениями вперемешку с надерганными клочьями живой травы.
Звездолет все еще выделялся посреди поляны, но теперь его почти не узнать: металл больше не блестел, острые края и углы оказались сглаженными.
Заглянув под крыло, Слант убедился, что прав — за кораблем тянулся след выжженной земли. Он собрался указать на это, компьютеру, а потом передумал. Пусть корабль сам заботится о себе.
Бегло оглядев кольцо обступивших прогалину деревьев, киборг не увидел ни малейшего намека на дорогу или тропу. И никаких доказательств того, что за исключением его самого и его корабля здесь появлялось какое-либо мыслящее существо. Интересно, почему прогалина оказалась именно здесь? И какая-то слишком уж она ровная. Природного ли она происхождения?
Никакого значения это, конечно, не имело. Как, впрочем, и направление его пути, а потому он двинулся прямо, оставив корабль за спиной.
— Значительное скопление гравитационных аномалий, являющихся результатом вражеских военных исследований, лежит приблизительно в ста километрах отсюда на северо-восток. Данное место посадки выбрано именно по этой причине. Указание: двигаться в западном направлении.
Слант остановился, ошарашенный: монотонный голос компьютера казался более чем бессмысленным теперь, когда киборг наконец-то оказался вне недреманных стен вконец опостылевшего ему звездолета.
— Почему ты все время даешь мне указания? — огрызнулся он. Но, спохватившись, добавил: — Туда? — махнув рукой направо.
— Подтверждение.
Пожав плечами, Слант повернул направо и зашагал по направлению к лесу, чувствуя при каждом шаге, как мешок и ножны бьют его по бедрам, а автомат оттягивает плечо.
2
Лес состоял из одних елей. Слант почти забыл, чем отличаются друг от друга хвойные деревья, а потому сейчас развлекался, пытаясь насчитать как можно больше различий. Иногда он останавливался — взглянуть на какой-нибудь диковинный вид, совершенно не обращая внимания на возражения компьютера по поводу подобных задержек. Слант обнаружил несколько деревьев, которые, как ему показалось, не относились к земным видам, но чем-то походили на них, потому он решил, что это скорее какие-нибудь гибриды или мутанты, чем представители исходной флоры планеты. Учитывая, с какой легкостью правительство Древней Земли шло на применение ядерного оружия (если посланный сюда флот все же достиг своей цели), несложно было представить себе выжженную радиоактивную пустыню, какую являл собой какое-то время этот мир. Ничего удивительного, что в результате возникли мутации.
Из-за опавших иголок, покрывавших землю толстым слоем, подлесок был редким, и идти по мягкому пружинящему ковру оказалось легко и приятно.
Слант нашел, что эта пешая прогулка доставляет ему немалое удовольствие после стольких лет заточения на корабле, и некоторое время спустя он даже начал напевать себе что-то под нос, что, впрочем, кончилось приказом заткнуться. Компьютер слишком серьезно относился к этой игре в войну, и заложенная в него программа решительно запрещала все, могущее привлечь нежелательное внимание.
Золотистые лучи солнечного света то тут, то там проникали сквозь ветви елей, окрашивая ковер иголок и упавшие ветки во все оттенки коричневого, серого и зеленого и постепенно нагревая воздух. К полудню Слант уже радовался, что на корабле не нашлось подходящей рубашки. Решение его основывалось, в сущности, на том, что ни одна из них не показалась ему достаточно грубой, а сейчас ее все равно пришлось бы снимать. Еще несколько часов назад он расстегнул меховую безрукавку и уже жалел, что не выбрал шорты вместо кожаных штанов.
Солнце как-то слишком быстро встало у него над головой, и ему показалось, что день здесь гораздо короче того стандартного двадцатичетырехчасового цикла, который искусственно поддерживали на подземных базах Марса и который он по привычке оставил на корабле. Может, так оно и было, а может, в своем субъективном времени он отошел от обычного времени еще дальше, чем предполагал. На соответствующий запрос киборга компьютер информировал его, что сутки здесь действительно короче земных и составляют приблизительно двадцать часов.
Был полдень, но солнце находилось несколько южнее зенита, поскольку приземлился он достаточно близко к северному полюсу, а по календарю здесь сейчас что-то между летним солнцестоянием и осенним равноденствием. Слант вышел на дорогу, довольно широкую, мощеную когда-то. Теперь лишь узкая тропа посередине свидетельствовала о том, что ею пользуются.
Оглянувшись по сторонам, Слант не обнаружил ничего нового — все тот же лес вокруг. И все-таки дорога — это уже нечто: все они имеют обыкновение куда-нибудь да вести, и эта, поворачивающая к северо-востоку справа от него, может сгодиться не хуже любой другой.
Слант устал, ему было жарко, и у него не было никакого желания тащиться под палящим солнцем. Поэтому, присев на обочине в благодатной лесной тени, он вытащил из мешка несколько плиток синтезированной на корабле пищи и приготовился перекусить.
Стандартная инструкция предписывала обходиться тем, что можно найти на исследуемой планете, и использовать припасы с корабля лишь в экстренных случаях. Он и сам бы предпочел натуральные продукты искусственной пище, которой целую вечность пришлось питаться на борту, потому и захватил с собой лишь несколько плиток.
Теперь Слант уже жалел о своей непредусмотрительности. Надо было взять побольше: еловая смола вряд ли съедобна, а что касается местной фауны, он не видел пока ничего, кроме каких-то неведомых пичужек.
Встречались в лесу и насекомые, мхи и лишайники, ползучий виноград, вьющиеся растения, но не было покамест никакой возможности выяснить, что из этого съедобно и не окажутся ли растения, схожие с известными ему земными видами, ядовитыми мутантами.
А кроме того, подобная пища выглядела не более аппетитно, чем синтезированная. Впрочем, Слант понимал, что рано или поздно доберется до населенных районов, а то, чем питаются местные жители, вне всякого сомнения, сгодится и ему.
Стряхивая с колен последние крошки, киборг вдруг услышал приближающийся топот копыт и, схватив автомат, вскочил на ноги. Всадники приближались справа — с востока. На каком расстоянии они находились, определить было сложно. Но вот он начал различать не только стук копыт, но и бряцанье металла — едва ли они слишком далеко.
Он подумал, не укрыться ли в лесу, но быстро отказался от этой мысли.
Во-первых, на это уже не оставалось времени, а во-вторых, если он хочет хоть сколько-нибудь продвинуться в своем расследовании, ему все равно рано или поздно придется вступить в контакт с местным населением. Спустив с плеча автомат, Слант стоял в ожидании на обочине дороги.
Через несколько секунд из-за поворота показалось с полдюжины всадников — рослые, атлетически сложенные люди, по виду воины. На них были меховые безрукавки, очень похожие на его собственную — Слант поздравил себя с удачным выбором гардероба, — и искусно сплетенные набедренные повязки. У каждого на широкой кожаной, окованной железом перевязи висел тяжелый меч, а на плече был закреплен округлый щит. Лошади их — высокие животные с гладкой блестящей шкурой — несли на себе, помимо всадников, притороченные к седлам увесистые тюки.
Завидев чужака у дороги, предводитель натянул поводья, и остальные последовали его примеру. Вся кавалькада, перейдя на шаг, приблизилась к Сланту и остановилась прямо перед ним.
Предводителем оказался громадный мускулистый воин с вьющимися волосами и невероятной длины висячими усами, причем Сланту показалось, что воин моложе его.
Первым заговорил всадник.
— Привет тебе, чужеземец! — раскаты его глубокого баса эхом отдались на пустынной дороге. — Мы не ожидали встретить кого-нибудь в этих местах. Куда ты идешь и откуда ты родом?
Стараясь не подать виду, что волнуется, Слант перевел дыхание. Он без труда понял незнакомца — речь его представляла выродившуюся форму англо-испанского диалекта, на котором говорили во многих завоеванных мирах.
Транслятор компьютера переводил ее Сланту слово в слово, с минимальной задержкой, но даже этой заминки оказалось достаточно, чтобы вызвать недоумение воина — чужак явно медлил с ответом.
Но прошло слишком много времени с тех пор, как Слант в последний раз говорил на каком-либо языке, кроме родного. Так что поначалу само произношение осмысленных звуков давалось ему с трудом, и, кроме того, ему пришлось на ходу приноравливаться к искаженному диалекту собеседника.
— Привет тебе, господин. Я пришел издалека, из места, называемого Тор, и у меня нет определенной цели.
Название Тор первым пришло в голову. Раздумывать было опасно, и Слант несколько легкомысленно решил, что сойдет и так.
— Тор? Никогда о таком не слышал. Где расположено это место?
Вспомнив, что находится где-то у восточной оконечности континента, Слант ответил:
— На западе.
— Что-то не припомню, хотя столь короткое и странное наименование должно было бы застрять в памяти. Это по нашу сторону Праунса?
— Нет, за ним, — отчаянно импровизировал Слант. Казалось разумным поместить свои предполагаемый дом как можно дальше.
Лучше бы этот человек поменьше интересовался тем, откуда он родом!
— А я и не знал, что за Праунсом есть населенные земли.
Слант пожал плечами.
— Как же ты попал сюда, если твой дом так далеко?
— Я — бродяга без собственного жилища и особой цели.
Эта дурацкая фраза вспомнилась ему из какого-то из прочитанных вражеских документов, но, не будь ее, Слант, пожалуй, вообще не нашел бы подходящего случаю выражения.
— Бродяга? Какой бродяга? Как тебя звать? И где твоя семья?
В голосе воина отчетливо слышались нотки недоверия, и Слант решил, что в этом обществе люди не увлекаются бесцельными путешествиями.
— Зовут меня Слант, и брожу я где мне вздумается, так как у меня нет ни дома, ни семьи, и мне надоел Тор.
Слова приходили теперь легче, и он уже мог расслышать, что второпях придуманное название его воображаемого дома не очень-то вписывается в здешний язык.
— А что у тебя в руках? — всадник указал на автомат.
— Не знаю, — пожал плечами Слант. — Я нашел эту штуку в лесу и подумал, а вдруг она на что-нибудь сгодится.
— Дай взглянуть.
Скрывая нежелание, Слант протянул оружие, и компьютер тут же предупредил его:
— Сдача в плен запрещена.
Пытаясь совладать с волнением, киборг так же беззвучно ответил:
— Заткнись! Я не сдаюсь, он всего лишь хочет посмотреть на пушку; он даже не знает, что это оружие — ему просто интересно. Если бы я сдавался, я бы отдал ему и нож, так ведь?
Слант прекрасно понимал, что компьютер немедленно покончит с ним, если решит, что он сдается, и надеялся всем сердцем, что всадник не попросит у него нож.
К счастью, незнакомец ограничился автоматом. Он внимательно рассматривал его, и так и этак вертя в руках, стараясь не задеть ни один из механизмов. Наконец он поднял глаза:
— Где ты это нашел?
— Вон там. — Слант махнул рукой куда-то на юго-запад.
— Похоже на реликты Сефарипура. На твоем месте я был бы с ним поосторожнее. Пару лет назад похожий реликт разнес половину музея. Старая магия, очень опасная.
Он протянул оружие обратно Сланту, который принял его, благодарно кивнув в ответ. Внешне его облегчение никак не проявилось, и он одернул компьютер:
— Видишь? Я не сдавался.
— Подтверждение.
Теперь всадник, так же пристально и довольно-таки настороженно, как до того автомат, изучал самого Сланта.
— Говоришь, бродишь без цели?
— Да.
— И чем же ты живешь?
— Ем что придется, если мне нужны деньги, делаю ту работу, какую удастся найти, сплю под открытым небом.
Воин глядел между тем на его безрукавку и штаны, и Слант вдруг сообразил, что они совершенно новые — ведь до сегодняшнего утра их никто не надевал, а сам он не додумался состарить их искусственно.
Действительно, выглядит подозрительно, особенно на бродяге без гроша за душой. Вероятно, всадник принял его за вора или еще какого мошенника.
— Слант из Тора, как ты себя называешь, я — Гуэррам из Тейши, капитан воинов, и я следую на службу к нашему послу в Орне.
Еще немного поколебавшись, всадник, похоже, принял какое-то решение.
— Эти земли и те, что лежат к востоку отсюда, находятся под властью Тейши и Совета, который правит ею, и я считаю, что не выполню своих прямых обязанностей, если позволю тебе беспрепятственно шататься по этим землям.
А потому я пошлю тебя под конвоем в Совет, и пусть они решают, что с тобой делать. Насколько мне известно, ты не совершил никакого преступления и не сделал ничего, что могло бы повредить городу. Раз так, тебе нечего бояться. Мы такие же люди, как и все, и никому не чиним вреда без причины.
Тебе все ясно?
— Как будто бы да, — пожал плечами Слант. Он и так подозревал, что именно Тейша является целью его путешествия, а подобный способ попасть туда ничем, в сущности, не хуже других.
— Хорошо, поскольку у тебя все равно нет выбора. Может быть. Совет также скажет тебе, что за реликт ты держишь в руках.
Гуэррам оглянулся на остальных всадников и позвал:
— Силнер, отвези этого человека назад в город и представь его Совету. Он не пленник, поэтому обращайся с ним с должным уважением. Но он и не друг, а потому будь осторожен, — и, не добавив более ничего, капитан кивнул Сланту, развернул коня и послал его рысью.
Через минуту отряд исчез из виду, оставив Сланта лицом к лицу с одиноким воином, настороженно поглядывавшим на него.
Из-за опавших иголок, покрывавших землю толстым слоем, подлесок был редким, и идти по мягкому пружинящему ковру оказалось легко и приятно.
Слант нашел, что эта пешая прогулка доставляет ему немалое удовольствие после стольких лет заточения на корабле, и некоторое время спустя он даже начал напевать себе что-то под нос, что, впрочем, кончилось приказом заткнуться. Компьютер слишком серьезно относился к этой игре в войну, и заложенная в него программа решительно запрещала все, могущее привлечь нежелательное внимание.
Золотистые лучи солнечного света то тут, то там проникали сквозь ветви елей, окрашивая ковер иголок и упавшие ветки во все оттенки коричневого, серого и зеленого и постепенно нагревая воздух. К полудню Слант уже радовался, что на корабле не нашлось подходящей рубашки. Решение его основывалось, в сущности, на том, что ни одна из них не показалась ему достаточно грубой, а сейчас ее все равно пришлось бы снимать. Еще несколько часов назад он расстегнул меховую безрукавку и уже жалел, что не выбрал шорты вместо кожаных штанов.
Солнце как-то слишком быстро встало у него над головой, и ему показалось, что день здесь гораздо короче того стандартного двадцатичетырехчасового цикла, который искусственно поддерживали на подземных базах Марса и который он по привычке оставил на корабле. Может, так оно и было, а может, в своем субъективном времени он отошел от обычного времени еще дальше, чем предполагал. На соответствующий запрос киборга компьютер информировал его, что сутки здесь действительно короче земных и составляют приблизительно двадцать часов.
Был полдень, но солнце находилось несколько южнее зенита, поскольку приземлился он достаточно близко к северному полюсу, а по календарю здесь сейчас что-то между летним солнцестоянием и осенним равноденствием. Слант вышел на дорогу, довольно широкую, мощеную когда-то. Теперь лишь узкая тропа посередине свидетельствовала о том, что ею пользуются.
Оглянувшись по сторонам, Слант не обнаружил ничего нового — все тот же лес вокруг. И все-таки дорога — это уже нечто: все они имеют обыкновение куда-нибудь да вести, и эта, поворачивающая к северо-востоку справа от него, может сгодиться не хуже любой другой.
Слант устал, ему было жарко, и у него не было никакого желания тащиться под палящим солнцем. Поэтому, присев на обочине в благодатной лесной тени, он вытащил из мешка несколько плиток синтезированной на корабле пищи и приготовился перекусить.
Стандартная инструкция предписывала обходиться тем, что можно найти на исследуемой планете, и использовать припасы с корабля лишь в экстренных случаях. Он и сам бы предпочел натуральные продукты искусственной пище, которой целую вечность пришлось питаться на борту, потому и захватил с собой лишь несколько плиток.
Теперь Слант уже жалел о своей непредусмотрительности. Надо было взять побольше: еловая смола вряд ли съедобна, а что касается местной фауны, он не видел пока ничего, кроме каких-то неведомых пичужек.
Встречались в лесу и насекомые, мхи и лишайники, ползучий виноград, вьющиеся растения, но не было покамест никакой возможности выяснить, что из этого съедобно и не окажутся ли растения, схожие с известными ему земными видами, ядовитыми мутантами.
А кроме того, подобная пища выглядела не более аппетитно, чем синтезированная. Впрочем, Слант понимал, что рано или поздно доберется до населенных районов, а то, чем питаются местные жители, вне всякого сомнения, сгодится и ему.
Стряхивая с колен последние крошки, киборг вдруг услышал приближающийся топот копыт и, схватив автомат, вскочил на ноги. Всадники приближались справа — с востока. На каком расстоянии они находились, определить было сложно. Но вот он начал различать не только стук копыт, но и бряцанье металла — едва ли они слишком далеко.
Он подумал, не укрыться ли в лесу, но быстро отказался от этой мысли.
Во-первых, на это уже не оставалось времени, а во-вторых, если он хочет хоть сколько-нибудь продвинуться в своем расследовании, ему все равно рано или поздно придется вступить в контакт с местным населением. Спустив с плеча автомат, Слант стоял в ожидании на обочине дороги.
Через несколько секунд из-за поворота показалось с полдюжины всадников — рослые, атлетически сложенные люди, по виду воины. На них были меховые безрукавки, очень похожие на его собственную — Слант поздравил себя с удачным выбором гардероба, — и искусно сплетенные набедренные повязки. У каждого на широкой кожаной, окованной железом перевязи висел тяжелый меч, а на плече был закреплен округлый щит. Лошади их — высокие животные с гладкой блестящей шкурой — несли на себе, помимо всадников, притороченные к седлам увесистые тюки.
Завидев чужака у дороги, предводитель натянул поводья, и остальные последовали его примеру. Вся кавалькада, перейдя на шаг, приблизилась к Сланту и остановилась прямо перед ним.
Предводителем оказался громадный мускулистый воин с вьющимися волосами и невероятной длины висячими усами, причем Сланту показалось, что воин моложе его.
Первым заговорил всадник.
— Привет тебе, чужеземец! — раскаты его глубокого баса эхом отдались на пустынной дороге. — Мы не ожидали встретить кого-нибудь в этих местах. Куда ты идешь и откуда ты родом?
Стараясь не подать виду, что волнуется, Слант перевел дыхание. Он без труда понял незнакомца — речь его представляла выродившуюся форму англо-испанского диалекта, на котором говорили во многих завоеванных мирах.
Транслятор компьютера переводил ее Сланту слово в слово, с минимальной задержкой, но даже этой заминки оказалось достаточно, чтобы вызвать недоумение воина — чужак явно медлил с ответом.
Но прошло слишком много времени с тех пор, как Слант в последний раз говорил на каком-либо языке, кроме родного. Так что поначалу само произношение осмысленных звуков давалось ему с трудом, и, кроме того, ему пришлось на ходу приноравливаться к искаженному диалекту собеседника.
— Привет тебе, господин. Я пришел издалека, из места, называемого Тор, и у меня нет определенной цели.
Название Тор первым пришло в голову. Раздумывать было опасно, и Слант несколько легкомысленно решил, что сойдет и так.
— Тор? Никогда о таком не слышал. Где расположено это место?
Вспомнив, что находится где-то у восточной оконечности континента, Слант ответил:
— На западе.
— Что-то не припомню, хотя столь короткое и странное наименование должно было бы застрять в памяти. Это по нашу сторону Праунса?
— Нет, за ним, — отчаянно импровизировал Слант. Казалось разумным поместить свои предполагаемый дом как можно дальше.
Лучше бы этот человек поменьше интересовался тем, откуда он родом!
— А я и не знал, что за Праунсом есть населенные земли.
Слант пожал плечами.
— Как же ты попал сюда, если твой дом так далеко?
— Я — бродяга без собственного жилища и особой цели.
Эта дурацкая фраза вспомнилась ему из какого-то из прочитанных вражеских документов, но, не будь ее, Слант, пожалуй, вообще не нашел бы подходящего случаю выражения.
— Бродяга? Какой бродяга? Как тебя звать? И где твоя семья?
В голосе воина отчетливо слышались нотки недоверия, и Слант решил, что в этом обществе люди не увлекаются бесцельными путешествиями.
— Зовут меня Слант, и брожу я где мне вздумается, так как у меня нет ни дома, ни семьи, и мне надоел Тор.
Слова приходили теперь легче, и он уже мог расслышать, что второпях придуманное название его воображаемого дома не очень-то вписывается в здешний язык.
— А что у тебя в руках? — всадник указал на автомат.
— Не знаю, — пожал плечами Слант. — Я нашел эту штуку в лесу и подумал, а вдруг она на что-нибудь сгодится.
— Дай взглянуть.
Скрывая нежелание, Слант протянул оружие, и компьютер тут же предупредил его:
— Сдача в плен запрещена.
Пытаясь совладать с волнением, киборг так же беззвучно ответил:
— Заткнись! Я не сдаюсь, он всего лишь хочет посмотреть на пушку; он даже не знает, что это оружие — ему просто интересно. Если бы я сдавался, я бы отдал ему и нож, так ведь?
Слант прекрасно понимал, что компьютер немедленно покончит с ним, если решит, что он сдается, и надеялся всем сердцем, что всадник не попросит у него нож.
К счастью, незнакомец ограничился автоматом. Он внимательно рассматривал его, и так и этак вертя в руках, стараясь не задеть ни один из механизмов. Наконец он поднял глаза:
— Где ты это нашел?
— Вон там. — Слант махнул рукой куда-то на юго-запад.
— Похоже на реликты Сефарипура. На твоем месте я был бы с ним поосторожнее. Пару лет назад похожий реликт разнес половину музея. Старая магия, очень опасная.
Он протянул оружие обратно Сланту, который принял его, благодарно кивнув в ответ. Внешне его облегчение никак не проявилось, и он одернул компьютер:
— Видишь? Я не сдавался.
— Подтверждение.
Теперь всадник, так же пристально и довольно-таки настороженно, как до того автомат, изучал самого Сланта.
— Говоришь, бродишь без цели?
— Да.
— И чем же ты живешь?
— Ем что придется, если мне нужны деньги, делаю ту работу, какую удастся найти, сплю под открытым небом.
Воин глядел между тем на его безрукавку и штаны, и Слант вдруг сообразил, что они совершенно новые — ведь до сегодняшнего утра их никто не надевал, а сам он не додумался состарить их искусственно.
Действительно, выглядит подозрительно, особенно на бродяге без гроша за душой. Вероятно, всадник принял его за вора или еще какого мошенника.
— Слант из Тора, как ты себя называешь, я — Гуэррам из Тейши, капитан воинов, и я следую на службу к нашему послу в Орне.
Еще немного поколебавшись, всадник, похоже, принял какое-то решение.
— Эти земли и те, что лежат к востоку отсюда, находятся под властью Тейши и Совета, который правит ею, и я считаю, что не выполню своих прямых обязанностей, если позволю тебе беспрепятственно шататься по этим землям.
А потому я пошлю тебя под конвоем в Совет, и пусть они решают, что с тобой делать. Насколько мне известно, ты не совершил никакого преступления и не сделал ничего, что могло бы повредить городу. Раз так, тебе нечего бояться. Мы такие же люди, как и все, и никому не чиним вреда без причины.
Тебе все ясно?
— Как будто бы да, — пожал плечами Слант. Он и так подозревал, что именно Тейша является целью его путешествия, а подобный способ попасть туда ничем, в сущности, не хуже других.
— Хорошо, поскольку у тебя все равно нет выбора. Может быть. Совет также скажет тебе, что за реликт ты держишь в руках.
Гуэррам оглянулся на остальных всадников и позвал:
— Силнер, отвези этого человека назад в город и представь его Совету. Он не пленник, поэтому обращайся с ним с должным уважением. Но он и не друг, а потому будь осторожен, — и, не добавив более ничего, капитан кивнул Сланту, развернул коня и послал его рысью.
Через минуту отряд исчез из виду, оставив Сланта лицом к лицу с одиноким воином, настороженно поглядывавшим на него.