Страница:
Соборное уложение окончательно санкционировало закрепощение крестьян, которые закреплялись на тех землях, где их зафиксировали писцовые книги 1626 г. Уложение имело судьбоносное значение не только для крестьян, но и для всей России. Навсегда утверждалась незаконность любого крестьянского перехода без согласия барина, и одновременно отменялись прежние предписания, допускавшие право на невозврат к господину по истечении сначала 5 лет, а затем 15. С изданием Уложения всякие временные ограничения были сняты: независимо от времени нахождения в бегах крестьянина можно было принудительно вернуть к прежнему господину вместе с женой, детьми и нажитым добром. Такая социальная эволюция стала возможной, потому что русские цари все более опирались на служилое дворянство и выражали интересы прежде всего этого сословия. Причем для крестьянина помимо податных обязанностей перед казной, сам крепостной труд на помещика стал рассматриваться как разновидность службы на государство – в качестве материального обеспечения помещика, необходимого для несения им государевой службы.
Кроме того, законодательство 1649 г. отражало стремление разрушить мелкие промежуточные социальные слои и группы, которые возникали при усложнении социальной структуры общества по мере его экономического и социального развития. Появление новых социальных групп фактически нарушало освященную законом обособленность общественных классов. Поэтому законодательство ввело свои меры преодоления этой тенденции:
• запретило служилым людям ‹закладываться› за кого–либо, т.е. поступать в долговую кабалу ради освобождения от службы;
• окончательно юридически разграничило торгово–промышленное население посадов, т.е. пригородных слобод, окруженных валом, и уездное население, т.е. сельских поселенцев, путем принудительной приписки к посадскому тяглу расположенных около посада торгово–промышленных слобод, которые ранее могли входить в белые (не обложенные податями) слободы на землях крупных феодалов;
• запретило торговым людям торговать на посаде без приписки к посадской общине.
Ограждая посадских людей от конкуренции сторонних элементов, закон одновременно обособил этот класс, запретив посадским людям записываться на военную службу, поступать в холопы, замкнул каждую общину в отдельности, а переход из посада в посад допускал не иначе как по предписанию правительственной власти. Торгово–промышленная деятельность посадского класса также окончательно приобрела характер принудительной службы.
Здесь мы видим так часто встречаемую тенденцию к упрощению управляемой структуры, попытку заморозить развитие новых социальных групп или даже ликвидировать их путем растворения в старых. Отдельные положения Уложения ограничивали также крестьянскую торговлю в интересах ‹купеческого торгу›.
Усиление социального и экономического гнета, все более ощутимо проявлявшееся по мере укрепления центральной власти, приводит к неоднократным городским бунтам – Соляному, Медному. А в 1669 г. началось восстание казаков и крестьянской бедноты под руководством Степана Разина (1669—1671). Восстание приобрело широкий размах – были взяты Астрахань, Саратов, Самара, но в результате было жестоко подавлено. Каких–либо результатов и выводов власть не сделала, считая этот взрыв народного возмущения очередным бунтом, что гарантировало новые возмущения в будущем.
5.5. Развитие агрикультуры и специализации сельскохозяйственного производства
5.6. Географическое разделение труда и первые мануфактуры
5.7. Внутренняя торговля и формирование всероссийского рынка в XVII в.
5.8. Развитие внешнеэкономических связей и русский меркантилизм
Кроме того, законодательство 1649 г. отражало стремление разрушить мелкие промежуточные социальные слои и группы, которые возникали при усложнении социальной структуры общества по мере его экономического и социального развития. Появление новых социальных групп фактически нарушало освященную законом обособленность общественных классов. Поэтому законодательство ввело свои меры преодоления этой тенденции:
• запретило служилым людям ‹закладываться› за кого–либо, т.е. поступать в долговую кабалу ради освобождения от службы;
• окончательно юридически разграничило торгово–промышленное население посадов, т.е. пригородных слобод, окруженных валом, и уездное население, т.е. сельских поселенцев, путем принудительной приписки к посадскому тяглу расположенных около посада торгово–промышленных слобод, которые ранее могли входить в белые (не обложенные податями) слободы на землях крупных феодалов;
• запретило торговым людям торговать на посаде без приписки к посадской общине.
Ограждая посадских людей от конкуренции сторонних элементов, закон одновременно обособил этот класс, запретив посадским людям записываться на военную службу, поступать в холопы, замкнул каждую общину в отдельности, а переход из посада в посад допускал не иначе как по предписанию правительственной власти. Торгово–промышленная деятельность посадского класса также окончательно приобрела характер принудительной службы.
Здесь мы видим так часто встречаемую тенденцию к упрощению управляемой структуры, попытку заморозить развитие новых социальных групп или даже ликвидировать их путем растворения в старых. Отдельные положения Уложения ограничивали также крестьянскую торговлю в интересах ‹купеческого торгу›.
Усиление социального и экономического гнета, все более ощутимо проявлявшееся по мере укрепления центральной власти, приводит к неоднократным городским бунтам – Соляному, Медному. А в 1669 г. началось восстание казаков и крестьянской бедноты под руководством Степана Разина (1669—1671). Восстание приобрело широкий размах – были взяты Астрахань, Саратов, Самара, но в результате было жестоко подавлено. Каких–либо результатов и выводов власть не сделала, считая этот взрыв народного возмущения очередным бунтом, что гарантировало новые возмущения в будущем.
5.5. Развитие агрикультуры и специализации сельскохозяйственного производства
Со второй половины XV в. ведущая отрасль экономики России – зерновое хозяйство – сделала шаг вперед, основываясь на широком распространении трехполья и применении органических удобрений, а также благодаря росту поголовья скота. Рост валовых сборов привел к тому, что хлеб стал основным товарным продуктом сельского хозяйства.
Однако техника земледелия оставалась в основном традиционной и довольно примитивной. Несмотря на то что в центральных, северо–западных и юго–западных районах господствовало трехполье, даже здесь еще встречались огромные массивы переложных земель, десятки лет отдыхавших от посева. А в северо–восточных и северных районах основной оставалась подсечная система, т.е. доминировал экстенсивный метод ведения хозяйства.
В степных районах Юга, Поволжья, Приуралья и Сибири практиковалась переложная система экстенсивного хозяйства – периодическая распашка степных лугов.
Главным орудием обработки почвы оставалась двузубая соха с насаженными железными лемехами, к ней добавились приспособления для нарезания пластов и отвала земли. Но по–прежнему широко использовалась и примитивная соха – суковатка.
Посев составлял две четверти зерна на десятину, сбор – шесть– восемь четвертей. В современных мерах это выглядит так: посев – 2,5—3 ц/га, урожай – 7,5—10 ц/га. Более высокие урожаи получали с ‹новин›, что свидетельствовало о сохранении подсечного земледелия.
Преобладали серые хлеба: рожь, овес, ячмень. Пшеница и гречиха оставались редкими культурами. Основные огородные культуры – капуста, репа, лук. В XVII в. в России стали культивировать огурцы, завезенные из Индии. В крупных имениях начало расширяться садоводство.
В вотчинах обычно не было скотных дворов, поэтому скотоводством в основном занимались крестьяне, разводившие лошадей, волов, коров, овец.
Однако техника земледелия оставалась в основном традиционной и довольно примитивной. Несмотря на то что в центральных, северо–западных и юго–западных районах господствовало трехполье, даже здесь еще встречались огромные массивы переложных земель, десятки лет отдыхавших от посева. А в северо–восточных и северных районах основной оставалась подсечная система, т.е. доминировал экстенсивный метод ведения хозяйства.
В степных районах Юга, Поволжья, Приуралья и Сибири практиковалась переложная система экстенсивного хозяйства – периодическая распашка степных лугов.
Главным орудием обработки почвы оставалась двузубая соха с насаженными железными лемехами, к ней добавились приспособления для нарезания пластов и отвала земли. Но по–прежнему широко использовалась и примитивная соха – суковатка.
Посев составлял две четверти зерна на десятину, сбор – шесть– восемь четвертей. В современных мерах это выглядит так: посев – 2,5—3 ц/га, урожай – 7,5—10 ц/га. Более высокие урожаи получали с ‹новин›, что свидетельствовало о сохранении подсечного земледелия.
Преобладали серые хлеба: рожь, овес, ячмень. Пшеница и гречиха оставались редкими культурами. Основные огородные культуры – капуста, репа, лук. В XVII в. в России стали культивировать огурцы, завезенные из Индии. В крупных имениях начало расширяться садоводство.
В вотчинах обычно не было скотных дворов, поэтому скотоводством в основном занимались крестьяне, разводившие лошадей, волов, коров, овец.
5.6. Географическое разделение труда и первые мануфактуры
В эпоху, предшествующую преобразованиям Петра I, промышленно–торговая жизнь России вследствие низкой плотности населения, неразвитости путей сообщения и прикрепленности к земле массы народа носила в основном патриархальный характер. Это определялось также континентальным расположением страны: не имея удобных естественных путей сообщения, Россия не могла установить тесные торговые отношения со своими соседями. Замкнутости России способствовали и длительные войны с внешними противниками.
В продолжение XIII—XVI вв. почти единственным источником благосостояния государства служили земледелие и скотоводство, продукты которых вполне удовлетворяли потребности населения. Ни промышленности в широком значении этого слова, изготовляющей товары для массы потребителей, ни торговли для обмена продуктами из разных мест почти не было. Каждый собственными силами производил для себя все необходимое. Также и вся страна обходилась собственным производством, только в редких случаях пользуясь изделиями и продуктами соседей. Кое–где зарождались разные промыслы, но повсеместно они имели кустарный характер и только в исключительных случаях производили излишек для торговли.
В эпоху, предшествовавшую петровским преобразованиям, производство не было сильно стеснено регламентациями властей. На Севере, богатом девственными хвойными лесами, при отсутствии условий для занятий земледелием сосредоточились лесное хозяйство и разные производства, связанные с переработкой древесины: смолокурение, получение скипидара, выгонка дегтя, выварка поташа, приготовление вара, рогожи, щепного товара и пр.
Несколько южнее, в полосе, благоприятной для разведения льна и конопли, получили распространение маслобойни, было налажено производство разнообразных тканей из этих волокнистых культур. Ближе к центру и югу преобладали скотоводство и связанные с ним промыслы, производившие продукты для пищи и сырье для изготовления одежды. В обширной черноземной полосе наиболее надежным источником благосостояния было земледелие. В некоторых местах, где имелись избыток свободных рук и благоприятные экономические условия, определенные промыслы могли получить более широкое развитие, но недостаток спроса, трудность и дороговизна перевозки, усугубляемые сохранением внутренних таможен и разнообразных пошлинных сборов, препятствовали их развитию и торговле.
В таких условиях в XVI в. и особенно в XVII в. сформировалась специализация основных сельскохозяйственных районов:
• Черноземный центр и Среднее Поволжье – выращивание хлеба;
• Нижнее Поволжье – добыча икры и осетровых рыб;
• Западные и Северо–Западные районы – выращивание технических культур (лен, конопля);
• Север – рыболовство, лесные промыслы (деготь, смола, поташ, скипидар).
Развитие ремесла и промыслов. В XV—XVII вв. ремесло постепенно превращается в мелкотоварное производство: от работы на заказчика к работе на широкий рынок, который заранее полностью неизвестен.
В дальнейшем активность предпринимательской деятельности нарастает. Идет углубление разделения труда, и в результате появляются новые ремесленные специальности: в Киевской Руси насчитывалось 40—60 наименований, в Московской Руси XVI в. – более 200. Например, в Новгороде XVI в. только в изготовлении одежды существовало около десятка ремесленных специальностей (шубники, каф–танники и др.).
Историческими предшественниками русской мануфактуры стали крупные вотчинные и монастырские промыслы: так, Соловецкий монастырь заготавливал соль и рыбу, Троице–Сергиев монастырь имел крупные соляные промыслы.
С середины XVI в. начался подъем торгово–промышленного дома купцов и солепромышленников Строгановых. Его основатель Аника Строганов получил в 1558 г. от царя освобождение на 20 лет от податей, чтобы иметь возможность начать освоение Камского края, строить крепости и развивать соляные промыслы в Приуралье [24]. Семья Строгановых быстро стала богатейшей в России, она финансировала экспедицию Ермака, а в дальнейшем интегрировалась в правящую аристократическую элиту страны. В XVIII—XIX вв. Строгановы дали России много крупных государственных деятелей.
Разделение труда и первые мануфактуры. В XVII в. ремесло уже не удовлетворяло спрос на промышленную продукцию, не говоря о том, что многие производства просто не могли существовать в форме ремесла: корабельное и пушечное, развитая металлургия и т.д. Поэтому интересы государства диктуют необходимость учреждения и развития мануфактур – предприятий, основанных на разделении труда между работниками.
Военные потребности государства вызвали рост спроса на селитру, порох, оружие, пушки, амуницию. Одновременно казна сама начинает финансировать крупное производство. В результате этого предприниматели–мануфактуристы получили частичный доступ к экономическим ресурсам абсолютистского государства.
Но важно подчеркнуть, что мануфактура в Западной Европе была капиталистическим предприятием, где трудились наемные рабочие, а мануфактура в России, возникшая при господстве феодализма, в жесткой крепостнической форме развивала мануфактурное производство на основе крепостного труда. Вместе с тем расширяющиеся потребности населения формировали спрос на такие материалы, как стекло, бархат, ювелирные изделия, и на многое другое. Таким образом начинает развиваться собственно гражданское производство, ориентированное на частный рынок.
Мануфактуры XVII в. по форме собственности можно разделить на три группы: казенные, боярские, купеческие.
Казенные (царские или дворцовые) мануфактуры поначалу были созданы для производства тканей для царского двора: Хамовный двор в слободе Хамовники и первая полотняная мануфактура на Девичьем поле. С XVI в. появляются новые казенные мануфактуры, которые в первую очередь основывались для производства разного рода вооружений: Пушечный двор, Оружейная палата, Денежный и Ювелирный дворы и др. На казенных и дворцовых мануфактурах работали казенные или дворцовые люди из московских слобод.
Боярские (вотчинные) мануфактуры: полотняные, железоделательные, поташные, кожевенные и др. – имели ярко выраженный крепостной характер. Крупнейшие из них принадлежали близким к царю боярам – Морозовым и Милославским. Здесь использовался исключительно труд собственных крепостных крестьян. Такими мануфактурами были действовавшие с 1667 г. под Москвой железные заводы (Степановский и Обушковский), стекольные (Измайловский и Чер–ноголовский), сафьяновые предприятия в Чашникове под Москвой.
Только купеческие мануфактуры использовали наемный труд. Железоделательная мануфактура купца Семена Гаврилова (учреждена в 1666 г.) в Олонецком крае (Карелия) положила начало олонецким заводам. Богатые купцы стали основывать металлообрабатывающие предприятия в Туле, Устюжне, Тихвине, Великом Устюге. В 1690–х годах сын тульского кузнеца–ремесленника Демида Антуфь–ева Никита Демидович Антуфьев, открыв на Урале настоящий чугуноплавильный завод, основал династию заводчиков Демидовых.
Некоторые мануфактуры и промыслы – волжские соляные промыслы (к концу XVII в. насчитывали около 200 варниц), кожевенные, керамические, текстильные мануфактуры – были основаны богатыми крестьянами.
Помимо купеческих мануфактур наемный труд использовался в кирпичном производстве, строительстве, рыбной и солеваренной промышленности. Значительную долю рабочих на них составляли крепостные крестьяне–оброчники, которые зарабатывали деньги для выплаты оброка или подати.
К началу XVIII в. в России насчитывалось более 30 мануфактур, среди них даже писчебумажная. Некоторые из них были довольно большими предприятиями, с числом занятых до нескольких сот человек.
Поскольку любое занятие можно было вести только с разрешения государственной власти, то правительство стимулировало различные производства, выдавая привилегии на ведение производства и торговлю своими изделиями часовщикам, мастерам бархатного дела, стеклянным заводчикам, кожевникам и др. Лучшие кожевенные заводы находились в Московском, Казанском и Ярославском округах, Новгородском уезде и Псковской области. Ко второй половине XVII в. выделка кожи развилась настолько, что своего сырья не хватало, и русским мануфактуристам приходилось закупать сырые кожи в Ливонии, на Украине и других районах.
В лесных областях гнали смолу, добывали поташ, который шел на мыловаренные заводы и частично вывозился за границу. В Ярославском, Валдайском и Каргопольском округах делали холст, до 165 тыс. аршин которого ежегодно вывозилось за границу. Под Архангельском, в Холмогорах, было развито производство сундуков, окованных железом, в Калуге – производство войлоков, в Ярославле – замков. В Москве из персидского шелка делали кушаки, шнурки, кошельки и т.п. Во многих местностях крестьяне изготавливали кустарным способом железные и стальные изделия, ковали гвозди и т.п.
Тем не менее промышленность Московской Руси продолжала сохранять достаточно примитивный характер. Многие товары вообще не выделывались в России и получались из–за границы, другие хотя и производились на месте, но по качеству не могли конкурировать с заграничными, или их было недостаточно.
В таком состоянии находилась русская промышленность к началу царствования Петра I.
В продолжение XIII—XVI вв. почти единственным источником благосостояния государства служили земледелие и скотоводство, продукты которых вполне удовлетворяли потребности населения. Ни промышленности в широком значении этого слова, изготовляющей товары для массы потребителей, ни торговли для обмена продуктами из разных мест почти не было. Каждый собственными силами производил для себя все необходимое. Также и вся страна обходилась собственным производством, только в редких случаях пользуясь изделиями и продуктами соседей. Кое–где зарождались разные промыслы, но повсеместно они имели кустарный характер и только в исключительных случаях производили излишек для торговли.
В эпоху, предшествовавшую петровским преобразованиям, производство не было сильно стеснено регламентациями властей. На Севере, богатом девственными хвойными лесами, при отсутствии условий для занятий земледелием сосредоточились лесное хозяйство и разные производства, связанные с переработкой древесины: смолокурение, получение скипидара, выгонка дегтя, выварка поташа, приготовление вара, рогожи, щепного товара и пр.
Несколько южнее, в полосе, благоприятной для разведения льна и конопли, получили распространение маслобойни, было налажено производство разнообразных тканей из этих волокнистых культур. Ближе к центру и югу преобладали скотоводство и связанные с ним промыслы, производившие продукты для пищи и сырье для изготовления одежды. В обширной черноземной полосе наиболее надежным источником благосостояния было земледелие. В некоторых местах, где имелись избыток свободных рук и благоприятные экономические условия, определенные промыслы могли получить более широкое развитие, но недостаток спроса, трудность и дороговизна перевозки, усугубляемые сохранением внутренних таможен и разнообразных пошлинных сборов, препятствовали их развитию и торговле.
В таких условиях в XVI в. и особенно в XVII в. сформировалась специализация основных сельскохозяйственных районов:
• Черноземный центр и Среднее Поволжье – выращивание хлеба;
• Нижнее Поволжье – добыча икры и осетровых рыб;
• Западные и Северо–Западные районы – выращивание технических культур (лен, конопля);
• Север – рыболовство, лесные промыслы (деготь, смола, поташ, скипидар).
Развитие ремесла и промыслов. В XV—XVII вв. ремесло постепенно превращается в мелкотоварное производство: от работы на заказчика к работе на широкий рынок, который заранее полностью неизвестен.
В дальнейшем активность предпринимательской деятельности нарастает. Идет углубление разделения труда, и в результате появляются новые ремесленные специальности: в Киевской Руси насчитывалось 40—60 наименований, в Московской Руси XVI в. – более 200. Например, в Новгороде XVI в. только в изготовлении одежды существовало около десятка ремесленных специальностей (шубники, каф–танники и др.).
Историческими предшественниками русской мануфактуры стали крупные вотчинные и монастырские промыслы: так, Соловецкий монастырь заготавливал соль и рыбу, Троице–Сергиев монастырь имел крупные соляные промыслы.
С середины XVI в. начался подъем торгово–промышленного дома купцов и солепромышленников Строгановых. Его основатель Аника Строганов получил в 1558 г. от царя освобождение на 20 лет от податей, чтобы иметь возможность начать освоение Камского края, строить крепости и развивать соляные промыслы в Приуралье [24]. Семья Строгановых быстро стала богатейшей в России, она финансировала экспедицию Ермака, а в дальнейшем интегрировалась в правящую аристократическую элиту страны. В XVIII—XIX вв. Строгановы дали России много крупных государственных деятелей.
Разделение труда и первые мануфактуры. В XVII в. ремесло уже не удовлетворяло спрос на промышленную продукцию, не говоря о том, что многие производства просто не могли существовать в форме ремесла: корабельное и пушечное, развитая металлургия и т.д. Поэтому интересы государства диктуют необходимость учреждения и развития мануфактур – предприятий, основанных на разделении труда между работниками.
Военные потребности государства вызвали рост спроса на селитру, порох, оружие, пушки, амуницию. Одновременно казна сама начинает финансировать крупное производство. В результате этого предприниматели–мануфактуристы получили частичный доступ к экономическим ресурсам абсолютистского государства.
Но важно подчеркнуть, что мануфактура в Западной Европе была капиталистическим предприятием, где трудились наемные рабочие, а мануфактура в России, возникшая при господстве феодализма, в жесткой крепостнической форме развивала мануфактурное производство на основе крепостного труда. Вместе с тем расширяющиеся потребности населения формировали спрос на такие материалы, как стекло, бархат, ювелирные изделия, и на многое другое. Таким образом начинает развиваться собственно гражданское производство, ориентированное на частный рынок.
Мануфактуры XVII в. по форме собственности можно разделить на три группы: казенные, боярские, купеческие.
Казенные (царские или дворцовые) мануфактуры поначалу были созданы для производства тканей для царского двора: Хамовный двор в слободе Хамовники и первая полотняная мануфактура на Девичьем поле. С XVI в. появляются новые казенные мануфактуры, которые в первую очередь основывались для производства разного рода вооружений: Пушечный двор, Оружейная палата, Денежный и Ювелирный дворы и др. На казенных и дворцовых мануфактурах работали казенные или дворцовые люди из московских слобод.
Боярские (вотчинные) мануфактуры: полотняные, железоделательные, поташные, кожевенные и др. – имели ярко выраженный крепостной характер. Крупнейшие из них принадлежали близким к царю боярам – Морозовым и Милославским. Здесь использовался исключительно труд собственных крепостных крестьян. Такими мануфактурами были действовавшие с 1667 г. под Москвой железные заводы (Степановский и Обушковский), стекольные (Измайловский и Чер–ноголовский), сафьяновые предприятия в Чашникове под Москвой.
Только купеческие мануфактуры использовали наемный труд. Железоделательная мануфактура купца Семена Гаврилова (учреждена в 1666 г.) в Олонецком крае (Карелия) положила начало олонецким заводам. Богатые купцы стали основывать металлообрабатывающие предприятия в Туле, Устюжне, Тихвине, Великом Устюге. В 1690–х годах сын тульского кузнеца–ремесленника Демида Антуфь–ева Никита Демидович Антуфьев, открыв на Урале настоящий чугуноплавильный завод, основал династию заводчиков Демидовых.
Некоторые мануфактуры и промыслы – волжские соляные промыслы (к концу XVII в. насчитывали около 200 варниц), кожевенные, керамические, текстильные мануфактуры – были основаны богатыми крестьянами.
Помимо купеческих мануфактур наемный труд использовался в кирпичном производстве, строительстве, рыбной и солеваренной промышленности. Значительную долю рабочих на них составляли крепостные крестьяне–оброчники, которые зарабатывали деньги для выплаты оброка или подати.
К началу XVIII в. в России насчитывалось более 30 мануфактур, среди них даже писчебумажная. Некоторые из них были довольно большими предприятиями, с числом занятых до нескольких сот человек.
Поскольку любое занятие можно было вести только с разрешения государственной власти, то правительство стимулировало различные производства, выдавая привилегии на ведение производства и торговлю своими изделиями часовщикам, мастерам бархатного дела, стеклянным заводчикам, кожевникам и др. Лучшие кожевенные заводы находились в Московском, Казанском и Ярославском округах, Новгородском уезде и Псковской области. Ко второй половине XVII в. выделка кожи развилась настолько, что своего сырья не хватало, и русским мануфактуристам приходилось закупать сырые кожи в Ливонии, на Украине и других районах.
В лесных областях гнали смолу, добывали поташ, который шел на мыловаренные заводы и частично вывозился за границу. В Ярославском, Валдайском и Каргопольском округах делали холст, до 165 тыс. аршин которого ежегодно вывозилось за границу. Под Архангельском, в Холмогорах, было развито производство сундуков, окованных железом, в Калуге – производство войлоков, в Ярославле – замков. В Москве из персидского шелка делали кушаки, шнурки, кошельки и т.п. Во многих местностях крестьяне изготавливали кустарным способом железные и стальные изделия, ковали гвозди и т.п.
Тем не менее промышленность Московской Руси продолжала сохранять достаточно примитивный характер. Многие товары вообще не выделывались в России и получались из–за границы, другие хотя и производились на месте, но по качеству не могли конкурировать с заграничными, или их было недостаточно.
В таком состоянии находилась русская промышленность к началу царствования Петра I.
5.7. Внутренняя торговля и формирование всероссийского рынка в XVII в.
Приоритет потребностей развивающегося Российского государства объясняет то обстоятельство, что русский крестьянин и после своего полного юридического закрепощения все–таки в первую очередь был обязан платить именно государству, так же как барину, оброк (денежный или натуральный).
Если сравнить экономическую ситуацию в России, например, с Польшей, сходной по природным условиям с западными областями России, приходим к следующему выводу: в силу специфики политического устройства ситуация развивалась противоположным образом – для польского крестьянина феодальная повинность в виде барщины все более усиливалась. Даже в худшие времена крепостничества, в XVIII в., когда барщина получила максимальное развитие в России, она не превышала 3 дней в неделю, тогда как в Польше доходила до 5—6 дней.
Выплата повинностей в деньгах вполне очевидно предполагала рынок, на который крестьянин должен был иметь доступ. Именно рынок стимулировал помещика самостоятельно вести хозяйство в своем поместье и продавать свою продукцию, а также, в не меньшей степени, государство – к получению денежных фискальных поступлений.
‹Появление в России рыночной экономики зависело от открытости крестьянской экономики … оно обусловило эту открытость. В таком процессе русская внешняя торговля с Европой … (относительно незначительная по сравнению с громадным внутренним рынком)… играла некоторую роль, ибо как раз благоприятный баланс России впрыскивал в русскую экономику тот минимум денежного обращения – европейское или китайское серебро, – без которого активность рынка была бы почти невозможна, по крайней мере, на таком же уровне› [25].
Со второй половины XVI в. начали складываться крупные областные рынки, в XVII в. торговые связи развивались уже в национальных масштабах. Так, в XVII в. в результате развития и расширения связей между отдельными областными рынками формируется всероссийский рынок, хотя этому сильно препятствовало хроническое российское бездорожье.
К середине века для этого сложились следующие предпосылки: а) углубление общественного разделения труда; б) территориальная производственная специализация; в) необходимые политические условия, появившиеся благодаря реформам, направленным на формирование единого государства.
В рассматриваемый период образовались следующие основные региональные рынки:
• Север (привозной хлеб, главный рынок – Вологда; меха – Сольвычегодск, Ирбит);
• Северо–Запад (сбыт льняных и конопляных изделий в Новгороде);
• Поволжье (продукты животноводства – Казань, Ярославль, Вологда);
• Центр (торговля металлоизделиями – Тула, Тихвин). Главным универсальным торговым центром стала Москва. В Москве насчитывалось 120 специализированных торговых рядов, в которых продавались шелка, меха, шерсть, сукна, металлоизделия, вино, хлеб, сало, другие товары как российского, так и иностранного производства.
В это время складываются крупные ярмарки, получившие всероссийскую известность: Макарьевская, Архангельская, Ирбитская, Брянская. Важнейшую экономически организующую роль начинает играть Волжский водный путь, который с конца XVI в. впервые в истории стал полностью принадлежать только России.
Первоначальное накопление в России. Хотя в российской экономике по–прежнему доминировало натуральное хозяйство, но с XVI в. получил достаточно развитые формы процесс первоначального накопления. Наиболее яркий пример – купцы Строгановы. То обстоятельство, что этот процесс шел в условиях усиления феодального закрепощения крестьян, объясняет его длительность. Земли было много, а людей мало, следовательно, помещик стремился крестьянина удержать, закрепить, а не огораживать свои вотчинные поля и сгонять с них крестьян, как это было, например, в Англии.
Первичные капиталы формировались преимущественно в торговле, прежде всего на неэквивалентной основе (например, колониальная торговля в Сибири). Другим важным источником были подряды и откупы, которые ‹лучшие люди› получали у государства на ведение той или иной деятельности.
Если сравнить экономическую ситуацию в России, например, с Польшей, сходной по природным условиям с западными областями России, приходим к следующему выводу: в силу специфики политического устройства ситуация развивалась противоположным образом – для польского крестьянина феодальная повинность в виде барщины все более усиливалась. Даже в худшие времена крепостничества, в XVIII в., когда барщина получила максимальное развитие в России, она не превышала 3 дней в неделю, тогда как в Польше доходила до 5—6 дней.
Выплата повинностей в деньгах вполне очевидно предполагала рынок, на который крестьянин должен был иметь доступ. Именно рынок стимулировал помещика самостоятельно вести хозяйство в своем поместье и продавать свою продукцию, а также, в не меньшей степени, государство – к получению денежных фискальных поступлений.
‹Появление в России рыночной экономики зависело от открытости крестьянской экономики … оно обусловило эту открытость. В таком процессе русская внешняя торговля с Европой … (относительно незначительная по сравнению с громадным внутренним рынком)… играла некоторую роль, ибо как раз благоприятный баланс России впрыскивал в русскую экономику тот минимум денежного обращения – европейское или китайское серебро, – без которого активность рынка была бы почти невозможна, по крайней мере, на таком же уровне› [25].
Со второй половины XVI в. начали складываться крупные областные рынки, в XVII в. торговые связи развивались уже в национальных масштабах. Так, в XVII в. в результате развития и расширения связей между отдельными областными рынками формируется всероссийский рынок, хотя этому сильно препятствовало хроническое российское бездорожье.
К середине века для этого сложились следующие предпосылки: а) углубление общественного разделения труда; б) территориальная производственная специализация; в) необходимые политические условия, появившиеся благодаря реформам, направленным на формирование единого государства.
В рассматриваемый период образовались следующие основные региональные рынки:
• Север (привозной хлеб, главный рынок – Вологда; меха – Сольвычегодск, Ирбит);
• Северо–Запад (сбыт льняных и конопляных изделий в Новгороде);
• Поволжье (продукты животноводства – Казань, Ярославль, Вологда);
• Центр (торговля металлоизделиями – Тула, Тихвин). Главным универсальным торговым центром стала Москва. В Москве насчитывалось 120 специализированных торговых рядов, в которых продавались шелка, меха, шерсть, сукна, металлоизделия, вино, хлеб, сало, другие товары как российского, так и иностранного производства.
В это время складываются крупные ярмарки, получившие всероссийскую известность: Макарьевская, Архангельская, Ирбитская, Брянская. Важнейшую экономически организующую роль начинает играть Волжский водный путь, который с конца XVI в. впервые в истории стал полностью принадлежать только России.
Первоначальное накопление в России. Хотя в российской экономике по–прежнему доминировало натуральное хозяйство, но с XVI в. получил достаточно развитые формы процесс первоначального накопления. Наиболее яркий пример – купцы Строгановы. То обстоятельство, что этот процесс шел в условиях усиления феодального закрепощения крестьян, объясняет его длительность. Земли было много, а людей мало, следовательно, помещик стремился крестьянина удержать, закрепить, а не огораживать свои вотчинные поля и сгонять с них крестьян, как это было, например, в Англии.
Первичные капиталы формировались преимущественно в торговле, прежде всего на неэквивалентной основе (например, колониальная торговля в Сибири). Другим важным источником были подряды и откупы, которые ‹лучшие люди› получали у государства на ведение той или иной деятельности.
5.8. Развитие внешнеэкономических связей и русский меркантилизм
Активизация внешнеэкономических связей была обусловлена ростом спроса на промышленные изделия, развитием сельского хозяйства, ремесел и, соответственно, увеличением экспортных возможностей экономики. Но основным препятствием ее развития была оторванность от морей – на Балтике господствовала Швеция, на Черном море – Турция.
Правда, русские производители и купцы тоже имели возможности для торговых отношений с иностранными купцами. Эти купцы возили товары транзитом из ганзейских городов через Псков, Новгород Великий, Нижний Новгород и Астрахань в Персию и далее в Индию, а также из Венеции и Геную через черноморские порты, Дон, Волгу и Астрахань в те же восточные государства. Но транзитные пути захватывали сравнительно узкую полосу, и шедшая здесь торговля имела достаточно случайный характер, чтобы активизировать торговые отношения Запада и Востока.
Еще со времени Киевской Руси торговля со Швецией и Прибалтикой велась через Новгород и Псков. Западноевропейский импорт составляли шелковые ткани, сукна, табак, вина, сельдь, зеркала, ювелирные изделия и другие предметы роскоши, цветные металлы, в первую очередь драгоценные, и др.
Несмотря на подъем национального оружейного производства (Москва, Тула), внутренние потребности в вооружении не удовлетворялись, поэтому россияне стремились покупать ‹свейское› (шведское) оружие и железо для его производства.
Экспорт в Западную Европу со времени основания Архангельского порта велся при посредничестве англичан и голландцев. Вывозились меха, кожи, лен, пенька, смола, деготь, поташ, воск, хлеб, икра.
Восточная торговля проходила в основном через Астрахань: вывозились меха, кожи, ремесленные изделия; ввозились шелка и другие ткани, ковры, пряности, предметы роскоши.
С открытием более быстрого и дешевого морского пути из Европы в Индию вокруг Африки транзит европейских товаров через Россию почти потерял свое значение. К этому времени и сама Ганза утратила в Европе свое влияние и престиж, а ее связи с Псковом и Новгородом сильно ослабли. Открытие Америки также способствовало тому, что Европа для торговли с Индией и Китаем стала развивать морские пути в обход России.
Архангельск к концу XVI в. стал важнейшим национальным центром торговли с Западной Европой. Сюда активно стали наезжать не только английские, но и голландские, шведские и другие купцы для сбыта своих, преимущественно мануфактурных, товаров и приобретения русских: леса, сала, смолы, дегтя, железа и пр. Оборот Архангельского порта в XVII в. составил более 1 млн руб., что составляло 3/4 всего внешнеторгового оборота страны.
Появление спроса на продукцию русских промыслов (меха, моржовый клык, ворвань и т.п.), а также на веревки, канаты, холсты оживило соответствующие промыслы и производства в местностях, прилегающих к Белому морю. Однако на центр России это повлияло в малой степени и промышленность оставалась там в зачаточном состоянии.
После разрушений Смутного времени необходимость восстановления производственного потенциала вызвала проведение определенной политики, направленной на привлечение иностранного промышленного капитала. В 1632—1637 гг. голландец Андрей Винниус построил под Тулой три крупные металлургические и металлообрабатывающие мануфактуры, из которых выросли тульские железоделательные заводы. Винниус был обязан поставлять в казну все оружие и пушки; прочие товары он имел право продавать на рынке. Вскоре на тех же условиях другими иностранными предпринимателями были построены железные заводы на реках Волге, Костроме, Шексне. Позже датчане и голландцы (купцы Акема и Марселис) построили четыре железоделательных завода в Каширском уезде, а затем в Заонежье. В 1643 г. швед Коэтс построил под Москвой стекольный завод.
При царе Алексее Михайловиче были основаны иностранцами в подмосковных местностях несколько писчебумажных фабрик. Мануфактуры, построенные иностранцами, оснащались передовой техникой того времени: мощными доменными печами, вододейству–ющими, т. е. приводимыми в действие энергией воды, машинами сложной конструкции, механизированным сверлением пушек.
Однако в царствование Алексея Михайловича и его сына Федора Алексеевича (1676—1682) по–прежнему не хватало специалистов, мастеров–ремесленников, поэтому продолжались хлопоты о привлечении иностранцев, преимущественно рудознатцев.
Русский меркантилизм. Развитие внешнеэкономических связей, практически отсутствовавших в XIV—XVI вв., обострило проблему их регулирования в последующие века.
Русское купечество оставалось достаточно слабым экономически, а западные конкуренты производили свои товары с помощью более развитой мануфактурной промышленности. К тому же со времен Ивана Грозного они пользовались привилегиями в торговле. Экономические потери русского купечества усугублялись в значительной степени из–за государственной внутренней политики – русским людям вообще запрещалось покидать территорию Московского царства. Соответственно, купцы могли продавать свои товары на вывоз только в приграничных пунктах, а сами не имели возможности закупать и привозить товары из–за границы. Европейские купцы имели в силу этого большие экономические преимущества, особенно когда им предоставлялось не только разрешение на ввоз товаров, но и право беспошлинной торговли на территории Руси.
В царствование Алексея Михайловича в государевы приказы постоянно поступали многочисленные челобитные русских купцов с жалобами на их тяжелое положение и невозможность конкурировать с иностранцами, имеющими привилегии, которых русские купцы были лишены. В то же самое время государева казна постоянно искала новые источники дохода.
Все это сформировало интерес к доминировавшему в странах Европы того времени направлению экономической мысли – меркантилизму (от итал. mercante – торговец, купец).
Основные интересы согласно концепции меркантилизма, сосредоточены на проблемах торговли, обращения товаров и денег, а основной источник экономического богатства – в обращении, удачной торговле, искусстве коммерции. Богатство отождествлялось исключительно с деньгами. Меркантилизм стал не только экономическим учением, ставящим своей целью обоснование определенной государственной экономической политики, но и собственно экономической политикой феодально–абсолютистского государства.
Правда, русские производители и купцы тоже имели возможности для торговых отношений с иностранными купцами. Эти купцы возили товары транзитом из ганзейских городов через Псков, Новгород Великий, Нижний Новгород и Астрахань в Персию и далее в Индию, а также из Венеции и Геную через черноморские порты, Дон, Волгу и Астрахань в те же восточные государства. Но транзитные пути захватывали сравнительно узкую полосу, и шедшая здесь торговля имела достаточно случайный характер, чтобы активизировать торговые отношения Запада и Востока.
Еще со времени Киевской Руси торговля со Швецией и Прибалтикой велась через Новгород и Псков. Западноевропейский импорт составляли шелковые ткани, сукна, табак, вина, сельдь, зеркала, ювелирные изделия и другие предметы роскоши, цветные металлы, в первую очередь драгоценные, и др.
Несмотря на подъем национального оружейного производства (Москва, Тула), внутренние потребности в вооружении не удовлетворялись, поэтому россияне стремились покупать ‹свейское› (шведское) оружие и железо для его производства.
Экспорт в Западную Европу со времени основания Архангельского порта велся при посредничестве англичан и голландцев. Вывозились меха, кожи, лен, пенька, смола, деготь, поташ, воск, хлеб, икра.
Восточная торговля проходила в основном через Астрахань: вывозились меха, кожи, ремесленные изделия; ввозились шелка и другие ткани, ковры, пряности, предметы роскоши.
С открытием более быстрого и дешевого морского пути из Европы в Индию вокруг Африки транзит европейских товаров через Россию почти потерял свое значение. К этому времени и сама Ганза утратила в Европе свое влияние и престиж, а ее связи с Псковом и Новгородом сильно ослабли. Открытие Америки также способствовало тому, что Европа для торговли с Индией и Китаем стала развивать морские пути в обход России.
Архангельск к концу XVI в. стал важнейшим национальным центром торговли с Западной Европой. Сюда активно стали наезжать не только английские, но и голландские, шведские и другие купцы для сбыта своих, преимущественно мануфактурных, товаров и приобретения русских: леса, сала, смолы, дегтя, железа и пр. Оборот Архангельского порта в XVII в. составил более 1 млн руб., что составляло 3/4 всего внешнеторгового оборота страны.
Появление спроса на продукцию русских промыслов (меха, моржовый клык, ворвань и т.п.), а также на веревки, канаты, холсты оживило соответствующие промыслы и производства в местностях, прилегающих к Белому морю. Однако на центр России это повлияло в малой степени и промышленность оставалась там в зачаточном состоянии.
После разрушений Смутного времени необходимость восстановления производственного потенциала вызвала проведение определенной политики, направленной на привлечение иностранного промышленного капитала. В 1632—1637 гг. голландец Андрей Винниус построил под Тулой три крупные металлургические и металлообрабатывающие мануфактуры, из которых выросли тульские железоделательные заводы. Винниус был обязан поставлять в казну все оружие и пушки; прочие товары он имел право продавать на рынке. Вскоре на тех же условиях другими иностранными предпринимателями были построены железные заводы на реках Волге, Костроме, Шексне. Позже датчане и голландцы (купцы Акема и Марселис) построили четыре железоделательных завода в Каширском уезде, а затем в Заонежье. В 1643 г. швед Коэтс построил под Москвой стекольный завод.
При царе Алексее Михайловиче были основаны иностранцами в подмосковных местностях несколько писчебумажных фабрик. Мануфактуры, построенные иностранцами, оснащались передовой техникой того времени: мощными доменными печами, вододейству–ющими, т. е. приводимыми в действие энергией воды, машинами сложной конструкции, механизированным сверлением пушек.
Однако в царствование Алексея Михайловича и его сына Федора Алексеевича (1676—1682) по–прежнему не хватало специалистов, мастеров–ремесленников, поэтому продолжались хлопоты о привлечении иностранцев, преимущественно рудознатцев.
Русский меркантилизм. Развитие внешнеэкономических связей, практически отсутствовавших в XIV—XVI вв., обострило проблему их регулирования в последующие века.
Русское купечество оставалось достаточно слабым экономически, а западные конкуренты производили свои товары с помощью более развитой мануфактурной промышленности. К тому же со времен Ивана Грозного они пользовались привилегиями в торговле. Экономические потери русского купечества усугублялись в значительной степени из–за государственной внутренней политики – русским людям вообще запрещалось покидать территорию Московского царства. Соответственно, купцы могли продавать свои товары на вывоз только в приграничных пунктах, а сами не имели возможности закупать и привозить товары из–за границы. Европейские купцы имели в силу этого большие экономические преимущества, особенно когда им предоставлялось не только разрешение на ввоз товаров, но и право беспошлинной торговли на территории Руси.
В царствование Алексея Михайловича в государевы приказы постоянно поступали многочисленные челобитные русских купцов с жалобами на их тяжелое положение и невозможность конкурировать с иностранцами, имеющими привилегии, которых русские купцы были лишены. В то же самое время государева казна постоянно искала новые источники дохода.
Все это сформировало интерес к доминировавшему в странах Европы того времени направлению экономической мысли – меркантилизму (от итал. mercante – торговец, купец).
Основные интересы согласно концепции меркантилизма, сосредоточены на проблемах торговли, обращения товаров и денег, а основной источник экономического богатства – в обращении, удачной торговле, искусстве коммерции. Богатство отождествлялось исключительно с деньгами. Меркантилизм стал не только экономическим учением, ставящим своей целью обоснование определенной государственной экономической политики, но и собственно экономической политикой феодально–абсолютистского государства.