Валенти Джастин. Две пары

   – Я не знаю. Это слишком неожиданно, – смущенно отозвалась она.
   – У тебя есть время подумать. И я надеюсь, что… – Он умолк на мгновение, опасаясь, что его слова могут прозвучать безжалостно. – Прекрасные сестры-близнецы должны наконец расстаться. Я хочу поставить точку в конце вереницы мужских сердец, которых вы делили начиная с отроческих лет, проведенных в Техасе.
   – Я никого ни с кем не делила, – вспыхнула Джоанна. – Это Надин была непревзойденной сердцеедкой.
   – Она актриса, – с улыбкой ответил Люд. – Возможно, некоторые мужчины принимали ее игру за чистую монету. – Он склонился и поцеловал Джоанну в нос. – Что мне нравится в тебе, так это искренность и неподдельность эмоций.
   – В таком случае, я хочу сказать тебе… моя первая любовь – Карл Баррет – предпочел мне мою сестру.
   – Ясно. – Люд вдруг сразу все понял. – Проигрыш Карла – это моя победа, несравненная Джоанна.
   – В настоящий момент – засыпающая Джоанна, – вымолвила она, нежно целуя его в подбородок.
   – Спи, мое счастье, и знай, что, когда ты откроешь глаза утром, я буду любить тебя еще сильнее, чем теперь.

Глава 11

   В воскресенье Люд пошел с Джоанной и ее племянниками на кукольное представление. Кейт и Джефф стеснялись Люда и настойчиво требовали внимания тети.
   – Я хочу мороженого, – заявила Кейт после шоу и потянула Джоанну за рукав. – Шоколадного.
   – Лучше ириски, – решительно возразил Джефф. – Вам какие больше нравятся? – поинтересовался он у Люда.
   – Кофейные.
   – Правда? – Дети постарались смягчить мимику отвращения.
   – Прекратите! – пристыдила их Джоанна, видя, что Люд смущен тем, что не может найти общий язык с детьми.
   – У вас ведь нет детей? – развязно спросил Джефф.
   – Нет. Я не женат, – улыбнулся Люд.
   – Вы собираетесь жениться на ней?
   Джоанна, смущенно покраснев, поспешила отвлечь Джеффа и указала на двери кафе, где продавали мороженое.
   – Ты прекрасно обходишься с ними, дети любят тебя почти так же сильно, как я, – сказал Люд позже, когда Джефф и Кейт играли в парке, а они наблюдали за ними, сидя на скамейке.
   – Они для меня больше, чем просто племянники. Я люблю их, как своих собственных детей, – улыбнулась Джоанна.
   – Да, наверное. Я не подумал об этом.
   – Они доставляют тебе беспокойство? Они и вправду не так послушны, как хотелось бы. К тому же у них нет отца или мужчины, которого они привыкли бы считать отцом. Поэтому они немного смущены.
   – По-твоему, я обеспокоен? Просто у меня нет опыта общения с детьми. Возможно, когда у меня появятся свои собственные… А ты хотела бы иметь детей?
   – Да.
   – От меня? – прошептал он ей на ухо.
   У нее был готов ответ на этот вопрос, но она не осмелилась произнести заветные слова. К тому же у нее не было уверенности в том, что она в состоянии родить ему ребенка.
   – Я хочу, чтобы ты родила мне ребенка, – лаская ее ухо губами, шепнул Люд.
   Джоанна резко поднялась и позвала Джеффа и Кейт.
   Ближе к уик-энду Люд сообщил ей, что собирается пригласить друзей на вечеринку. Джоанна восприняла это известие с облегчением, хотя была несколько разочарована. Ей хотелось немного успокоиться после прогулки в парке. Люд, старательно играющий роль дядюшки, все же не сделал предложения их тетушке.
 
   Сроки поджимали, и Люд был вынужден работать по выходным. Джоанна помогала сестре, сидела с детьми в субботу и воскресенье, потому что миссис Уилсон не желала отказываться от законных выходных.
   – Не беспокойся, – заверяла Джоанна Надин. – Ты же знаешь, что мне приятно проводить время с твоими маленькими монстрами.
   Как-то в субботу Джоанна задержалась с детьми в парке дольше обычного и решила отвести их позавтракать в кафе на Мэдисон-авеню.
   – Я хочу гамбургер, чтобы было много кетчупа, – потребовала Кейт.
   – Здесь этого не подают. Можешь съесть салат или сандвич с тунцом. Еще есть вегетарианские блюда…
   – Терпеть не могу салаты и прочую дрянь, – отозвался Джефф.
   – Я тоже, – подхватила сестра. – Давайте съедим что-нибудь другое, тетя Джоанна.
   – Больше ничего нет. Придется вам сегодня довольствоваться тем, что есть. Вы и так едите очень много вредной пищи.
   – А мне нравится вредная пища, – заявила Кейт.
   – Кейт, мы завтракаем здесь, и возражения не принимаются, – сказала Джоанна, обнимая племянницу. – Так что подумай всерьез о салате с помидорами.
   Джоанна почувствовала, как кто-то положил ей руку на плечо. Она обернулась и увидела Доминика Грэма.
   – Как поживаешь, Надин? – с улыбкой спросил он и поцеловал ее в щеку, а дети захихикали.
   Джоанна непроизвольно напряглась. Доминик тут же понял, что ошибся.
   – Извините меня, Джоанна. Я увидел вас с детьми и предположил, что… – Он растерянно замялся.
   Джоанна улыбнулась, делая вид, что это недоразумение нисколько не волнует ее, хотя невольно отметила, насколько непринужденно и доброжелательно заговорил с ней Доминик, приняв ее за сестру, и как изменился его тон, когда он понял, что обманулся.
   – Привет, док! Садитесь рядом со мной. А то с этими женщинами… сами понимаете, – заявил Джефф, скорчив презрительную гримасу.
   Джоанна и Доминик рассмеялись.
   – Вы не против, Джоанна?
   – Пожалуйста, присоединяйтесь к нам.
   Доминик сел рядом с мальчиком, который продолжал называть его «док».
   – Джефф, ты ведешь себя невежливо, – сделала ему замечание Джоанна.
   – Вовсе нет, – возразил Доминик. – Я ничего не имею против такого обращения. К тому же мы старые друзья.
   – А я знаю, почему вы едите здесь, – вмешалась Кейт. – Вы врач, поэтому вам нравятся овощи и все такое.
   Доминик от души рассмеялся, и Джоанна невольно отметила, что он довольно обаятелен.
   – Ты права, Кейт. Я действительно люблю овощи, но вовсе не потому, что я доктор. А разве тебе они не по вкусу?
   – Гадость! Терпеть не могу овощи! – поморщился Джефф.
   – Ладно, хватит. Я заказываю салат, – переглянувшись с Домиником и еле сдерживая улыбку, сказала Джоанна.
   – Скорее бы вырасти, чтобы есть то, что хочется, – раздраженно отозвалась Кейт. – Например, гамбургер… и чтобы было много кетчупа. Объедение!
   – А здесь взрослые говорят «объедение», имея в виду салат из латука, редиски и фигурно нарезанного огурца… – удивленно приподняла бровь Джоанна.
   – …в который добавлены ломтики pom-o-do-ro, – поддержал ее Доминик, произнеся последнее слово с итальянским акцентом и выразительным жестом, которые развеселили детей.
   – В Италии так называют помидоры, – пояснила Джоанна.
   – Правильно. А как вы отнесетесь к кочерыжке брокколи? – поинтересовался Доминик, продолжая игру в итальянские слова. – К ломтику цуккини? Или к сердцевине car-cio-fo?
   – А разве можно есть сердцевину… вот этого самого? – недоверчиво хмыкнул Джефф.
   – «Это самое» – всего лишь артишок. – Доминик решил объяснить детям, что имеется в виду, но передумал и просто заказал блюдо. – Смотрите сами. А еще лучше – попробуйте.
   Дети, увлеченные игрой, послушно принялись за еду.
   Джоанна все больше склонялась к мысли, что Доминик чертовски привлекателен. Его обаяние будоражило ее сердце. Впрочем, она убеждала себя в том, что это всего лишь профессиональная привычка, доведенная до совершенства. Ей нравилось, как он обращается с Джеффом и Кейт: обращая в шутку неприятные для них вещи, он добивается положительного результата. Так ему удалось убедить их попробовать салат и артишоки.
   – Верхняя более толстая часть несъедобна, ее срезают. Если этого не сделать, то такое ощущение, будто полный рот меха. А вот сердцевина. – Он положил кусочек на тарелку Джоанне. – Попробуйте, мадам.
   – Очень вкусно, – отозвалась Джоанна.
   – Теперь мне, – потребовала Кейт. – Я тоже дама.
   Доминик с ласковой улыбкой взъерошил ей челку.
   Когда они вышли из ресторана, дождь прекратился.
   – Можно нам мороженое? Мы ведь хорошо себя вели, правда?
   – Да, просто на удивление хорошо!
   Доминик настоял на том, чтобы оплатить обед, и расплачивался у кассы. Он посмотрел на Джоанну сквозь толстое стекло витрины и улыбнулся той теплой улыбкой, которую она помнила еще с Амстердама.
   – Спасибо за ленч, – поблагодарила она его, когда он вышел из ресторана. – Мы собираемся прогуляться за мороженым, пока дождь снова не начался.
   Судя по тому, как Джоанна твердо взяла за руки племянников, он догадался, что его не приглашают присоединиться к ним. Доминик откланялся и направился в противоположную сторону. Теперь он благодарил Бога за то, что так и не позвонил Джоанне, вернувшись в Нью-Йорк, хотя часто был близок к этому. Доминик не был уверен в том, что его попытка к сближению будет воспринята благосклонно, и не хотел быть отвергнутым. Сегодняшний ленч убедил его в том, что Джоанна совсем не заинтересована в нем.
 
   – Тетя Джоанна, а почему док не пошел с нами? – спросил Джефф.
   – Потому что, – отрезала Джоанна, чувствуя себя виноватой оттого, что так грубо обошлась с Домиником.
   – Так почему? – поинтересовалась Кейт.
   – Потому что я так решила.
   Дети скоро позабыли про Доминика и с наслаждением впились зубами в вафельные стаканчики с мороженым. Через час Джоанна повела их домой.
   – День прошел чудесно! – воскликнула Надин, встречая их на пороге. – Все получилось великолепно, и Люд был доволен мной. Наконец-то мы сняли сцену, которой занимались целую неделю. А вы как, дети? Дайте-ка лизнуть. Вкусно! Как погуляли?
   Дети заговорили хором, спеша поделиться с матерью впечатлениями о ленче и о своей встрече с Домиником. Джоанна тем временем подошла к бару и смешала себе виски с содовой.
   – …А она не позвала Доминика есть с нами мороженое, – с оттенком обиды заявила Кейт.
   – Осторожно, сейчас твое мороженое закапает на пол! – перебила ее Надин и отправила детей в ванную мыть руки.
   – Они совсем замучили тебя, раз ты сразу бросилась к бару? – спросила у сестры Надин.
   – Напротив, дети прекрасно вели себя. Просто я озябла немного. На улице сыро после дождя. – Джоанна немного лукавила. Ей показалось странным выражение лица Надин, когда она упомянула Люда.
   – А почему ты увела детей от Доминика? Что-нибудь было не так?
   – Нет, просто хорошего понемножку, – беспечно пожала плечами Джоанна. – Он, как истинный англичанин, настоял на том, чтобы заплатить за обед, и мне не хотелось обременять его еще и посещением кафе-мороженого.
   – Он тебе не нравится? Жаль, потому что он всегда был очень добр ко всем нам.
   – Ну почему же? Я хорошо к нему отношусь. И перестань изводить меня.
   – Я тебя не извожу. Что с тобой сегодня?
   – Ничего, – мрачно отозвалась Джоанна, чувствуя, что расслабилась от виски. – Просто мне не нравится, что ты все время хочешь свести меня с мужчинами, не вызывающими у меня никакого интереса. Да и у тебя тоже. У меня есть Люд. А если тебя так волнует Доминик, возьми его себе.
 
   Впрочем, не далее как в тот же вечер Джоанна уже пожалела, что была так резка с сестрой. Они с Людом проводили время за бокалом мартини, и Джоанна решила позвонить Надин и извиниться.

Глава 12

   Когда Люд снимал любовную сцену между Сюзанной и ее коллегой-адвокатом, актером Риком Лэнгли, последнего вдруг скрючило, и пришлось вызвать «скорую помощь». В больнице выяснилось, что у Рика острый приступ аппендицита.
   – Мы не можем продолжать до тех пор, пока не убедимся в том, что с Риком все в порядке, – заявил Люд, решив отложить съемки. – Воспаленный аппендикс – это не шутка, хотя, надеюсь, все обойдется. Я очень привязан к Рику, к тому же он хороший актер. Однако придется переснять все его сцены с дублером на тот случай, если он останется надолго прикованным к больничной койке.
   – Люд, мы не можем на ходу переделывать список актеров, – протестовала Ферн.
   – У нас нет выбора. Мы не можем задержать выход фильма. В любом случае двухнедельный перерыв взять придется. Я настаиваю.
   – Что ты собираешься делать? – с подозрением поинтересовалась Ферн.
   – Не беспокойся, – непринужденно ответил Люд и поцеловал ее в щеку. – Я никуда не собираюсь пропадать на это время.
   – Но он не может просто так взять и уйти! – воскликнула Надин, обращаясь к Ферн, глядя, как Люд покидает съемочный павильон.
   – Может. Он всегда так поступает.
   – А что нам делать все это время?
   – Репетировать. Вязать шерстяные свитера. Играть в русскую рулетку. Слушать выступления Великого Белого Вождя. Люда ничто не остановит и не переубедит.
   Надин не сомневалась: Люд уходит, чтобы провести это время с Джоанной, и эта мысль удручала ее. Она позвонила сестре в офис, но та ушла на ленч. Когда Надин пришла домой, ее ждало послание.
 
   Люд пришел к Джоанне на работу и рассказал ей о том, что случилось.
   – Скажи своему боссу, что ты немедленно уходишь в отпуск.
   – Ты смеешься! – воскликнула она. – Я не могу. Мы как раз сейчас заканчиваем голландский том.
   – Эбби может заменить тебя, – заявил он, когда та вошла в кабинет Джоанны.
   Джоанна продолжала слабо сопротивляться, пока Люд надевал на нее пальто.
   – Но Уинни еще не вернулся с ленча. Я не могу уйти прямо сейчас.
   – Можешь. Эбби именно так поступила бы на твоем месте. Правда, Эбби?
   – Я? Вы смеетесь! Да я готова пойти с вами когда и куда угодно!
   Люд послал ей воздушный поцелуй, полный искренней благодарности.
   – Это должно было случиться со мной, – едва слышно пробормотала Эбби себе под нос, помахав на прощание рукой.
   – Люд, это невозможно, – продолжала протестовать Джоанна на заднем сиденье такси, которое мчалось по направлению к аэропорту Кеннеди. – У меня на работе аврал.
   – Ничего подобного. Разве тебе не полагается месячный отпуск?
   – Да, но…
   – А ты брала в этом году всего полмесяца.
   – Но…
   Люд прервал ее долгим страстным поцелуем.
   – Люд, это безумие! Мы не можем никуда полететь. У меня нет с собой вещей. Куда ты меня везешь?
   – Вон к тому голубому лайнеру.
   Джоанна понимала, что это сумасшествие, но не могла ему противиться. Впервые в жизни она совершала нечто из ряда вон выходящее, и это приводило ее в восторг.
   Пока Люд покупал билеты, она позвонила Надин и оставила ей сообщение на автоответчике, затем поговорила с Уинни и постаралась насколько возможно разумно объяснить происходящее, то есть то, что объяснению не поддавалось. В трубке на время возникла мертвая тишина.
   – Я проинструктировала Эбби. Она вполне в состоянии довести дело до конца самостоятельно. Дело в том, что Люд уволок меня из офиса прежде, чем я успела понять, что происходит.
   – Хорошо. Мы справимся. Желаю приятно провести время. – В трубке раздались короткие гудки.
   Должно быть, Уинни рассердился. Если бы у нее оставалась хоть капля разума, то ей следовало бы немедленно вернуться в офис. Но противостоять напору Люда Хейли она не могла.
 
   – За нас. Пусть наша любовь не кончается! – произнес тост Люд, чокаясь с Джоанной.
   – Куда же мы летим, чтобы сделать ее бесконечной? В Лос-Анджелес?
   – Увидишь.
   Самолет поднялся в воздух, и только тогда объявили по радио, что самолет летит в Лос-Анджелес и Гонолулу.
   – Гавайи? – воскликнула Джоанна, вспыхивая до корней волос.
   – Это зависит от того, как ты будешь вести себя во время полета до Лос-Анджелеса.
   Она была потрясена. Люд все рассчитал: у них есть возможность улететь за шесть тысяч миль отсюда без паспорта.
   Когда в салоне демонстрировали фильм, Люд предпочел затемненную кабину, чтобы приласкать Джоанну.
   – Пожалуйста, перестань.
   – Хорошо. Я буду наверху в комнате отдыха, если ты соскучишься без меня.
   Если! Джоанна вернулась в салон и попыталась смотреть фильм, но не могла сосредоточиться, потому что по телу бежала мелкая дрожь.
   Люд сидел в комнате отдыха с двумя шикарно разодетыми пожилыми супружескими парами. Люд просматривал «Бизнес уик», но сразу же заметил вошедшую Джоанну и с улыбкой кивнул ей, предлагая соседнее кресло.
   – Как вам нравится полет, миссис?..
   – Леннокс, – с улыбкой отозвалась она. – Благодарю, мистер?..
   – Хейли, – церемонно поклонился Люд.
   Остальные присутствующие курили и вели неспешную беседу, пока Люд и Джоанна притворялись, что незнакомы. Одна из дам время от времени бросала в их сторону любопытные взгляды, и Джоанна не сомневалась, что она догадывается об истинной сути их с Людом взаимоотношений.
   Он придвинулся ближе, обратив на нее страстный жаркий взгляд, и Джоанне показалось, что от ее кожи стал подниматься пар. Люд не прикасался к ней, но языком жеста и телодвижений давал понять, как велико его желание обладать ею.
   – Я собираюсь выйти в туалет, миссис Леннокс, – прошептал он. – Подождите немного и отправляйтесь в дамскую комнату. Только оставьте дверь открытой.
   Это было сумасшествие!
   Однако Джоанна сделала так, как он просил, хотя сердце ее трепетало от страха, что кто-нибудь дернет за дверную ручку раньше Люда. Ее опасения были напрасны. Люд поспешно юркнул внутрь и закрыл за собой дверь на щеколду.
   – А теперь, миссис Леннокс, я хочу узнать, так ли вы соблазнительны внутри, как снаружи.
   Возбужденные необычностью места и страхом быть разоблаченными, они мгновенно сорвали друг с друга одежду. Люд прислонился к стене и поднял Джоанну перед собой так, что она могла обхватить его ногами за пояс. Они так сильно хотели друг друга, что кончили очень быстро и почти одновременно. Через десять минут Люд вернулся в салон и как ни в чем не бывало развернул газету.
   Джоанна пришла позже и села рядом, чувствуя на себе взгляд любопытной леди.
   – Мне бы хотелось поближе познакомиться с вами, мистер Хейли, – сказала она с кокетливой улыбкой.
   – Я очень рад. Сначала следует узнать друг друга как следует.
   Джоанне вдруг пришло в голову, как мало знает она о жизни Люда. Он упоминал, что родился в Лос-Анджелесе, получил солидное наследство от дедушки, который души в нем не чаял, и что начинал свою карьеру на телевидении актером-статистом. Отец Люда был профессиональным теннисистом, но запил и умер довольно рано от цирроза печени. Мать вышла замуж в четвертый раз за крупного торговца недвижимостью и поселилась с ним на Багамах.
   – Мы с отцом никогда не были особенно близки. Он пил не просыхая и ничего больше знать не хотел.
   – Зато мать, наверное, очень радовалась твоему успеху.
   – Да. Впрочем, она и не ожидала от меня меньшего. – Он обезоруживающе улыбнулся. – Моя мать – потрясающая женщина, настоящая леди. Возможно, именно поэтому я питаю особую нежность к слабому полу. Остерегайся мужчин, которые ненавидят своих матерей.
   – Моя мать умерла при родах, когда мы с сестрой были совсем маленькие, – сказала Джоанна, ощутив острый приступ давней боли. – Нас воспитывала тетя. Она старалась быть доброй к нам, но мне всегда казалось, что мама понимала бы меня лучше.
   – Скоро мы сядем в Лос-Анджелесе, миссис Леннокс, – улыбнулся Люд, ласково касаясь ее руки. – Я был счастлив доставить вам удовольствие. И ничто не мешает нам отправиться на Гавайи.
 
   Из аэропорта Лос-Анджелеса Люд забронировал для них номер в «Королевском отеле» на Вайкики.
   – Я часто бывал на Гавайях. Два моих отчима – третий и четвертый – вели здесь свои дела. Пойдем, моя маленькая малихини. Прежде чем укрыться в розовом дворце наслаждений, нам следует позаботиться о гардеробе.
   В торговом центре «Ала-Моана» они метались от прилавка к прилавку в каком-то безумном ажиотаже, как дети, оказавшиеся в отделе игрушек супермаркета. Они покупали друг другу одежду, не щадя кредитных карточек: нижнее белье, сандалии, купальники, джинсы, соломенные шляпы, косметику, яркие саронги – национальную одежду индонезийских женщин – для нее; бритвенные принадлежности, слаксы, белый пиджак и спортивные шорты – для него. В одном из отделов магазина они переоделись и приобрели два чемодана, куда и сложили остальные покупки.
   – У меня такое ощущение, словно мы стремительно спасаемся бегством, ограбив банк, – сказала Джоанна.
   – Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь наше гнездышко, – ответил Люд, сорвав цветок гибискуса и воткнув его в волосы Джоанне.
   Ее потряс роскошный «Королевский отель» – постройка двадцатых годов с розовым фасадом, утопающая в тропическом парке.
   Они пересекали холл вслед за коридорным, нагруженным их чемоданами, и Джоанна живо представила себе, как знаменитости прежних лет, например Мэри Пикфорд и Дуглас Фэрбенкс, безупречно одетые по последней моде, торжественно выступали по этим коврам среди игроков в поло, направляясь на веранду, где проводились танцевальные вечеринки.
   Их с Людом комната была выдержана в белых и розовых тонах, тех же оттенков были ковер с толстым ворсом и покрывало на постели.
   – Просто сказка! – воскликнула Джоанна, выходя на балкон, с которого открывался вид на Тихий океан. – Кажется, что между нами и Востоком пролегла бездна.
   Люд заказал «Маи Таис», который подали в высоких заиндевевших бокалах, украшенных фиолетовыми орхидеями и бумажными парасолями, воткнутыми в дольки ананаса.
   Они расположились в шезлонгах на балконе, любуясь закатом. Люд обратил внимание Джоанны на остров в океане.
   – Это Бриллиантовая Голова, потухший вулкан. Говорят, что именно здесь обитает Пеле, богиня огня.
   – Восхитительно!
   – Это ты восхитительна, моя всемогущая богиня огня, – прошептал он, лаская губами ее ухо. – Хочешь еще выпить?
   – Не могу больше. Этот коктейль – напиток, закуска и зрелище одновременно. Посмотри, моя орхидея уже закрылась и отошла ко сну.
   – Отойти ко сну – прекрасная идея. – Люд привлек ее к себе. – Давай последуем ее примеру.
   Так они и поступили.
 
   Люд и Джоанна взяли напрокат машину и объехали остров Оаху. Они посетили древнюю полинезийскую деревню, где местные жители демонстрировали множеству туристов, как правильно разбивать кокосовые орехи, танцевать хулу и делать набедренные повязки из тростниковых листьев. Кроме того, им удалось увидеть древний буддийский храм, величественный водопад – гордость островитян, и отверстие в прибрежном рифе вулканического происхождения, из которого хлестала вода, как из гейзера. Они ели ананасы, папайю и рыбу, приготовленную по здешнему рецепту – махимахи и опакапака, а на десерт отведали пирог с начинкой из экзотического ореха.
   Джоанна утопала в счастливом блаженстве, наслаждалась восхитительным мягким климатом, потрясающей природой, гавайской музыкой, повсеместно исполнявшейся на гитаре и укелеле, а главное, полным покоем и безмятежностью своего существования. Впервые в жизни она полностью отдалась во власть мужчины и не жалела об этом.
   Через несколько дней они перебрались на Мауи – утопающий в зелени остров с потрясающими видами.
   Люд решил остановиться не в отеле, а в частном доме на окраине Лахаины, старинного рыбацкого поселения, основанного в середине XIX века. Дом, принадлежавший друзьям его отчима, был окружен садом, там росли кокосовые пальмы, бананы, гуава, хлебные деревья, папайя и невиданной красоты цветы.
   Джоанна как зачарованная брела по тропинке вслед за Людом. Они вошли в дом, обставленный наподобие местных хижин. Вся мебель в нем была сделана из бамбука и прочной коры обезьяньего дерева.
   – А вот самая главная комната дома. Как тебе нравится кровать?
   Джоанна остолбенела при виде необъятных размеров кровати, на которой с легкостью могли поместиться четверо.
   – В ней есть что-то декадентское.
   – Надеюсь. На ней спали королева Эмма и король Камехамеха Четвертый. А примерно через час будем спать мы, – сказал Люд и, подняв Джоанну на руки, бросил ее на мягкий матрац.
   Наутро Джоанна проснулась с ощущением, что утопает в массе благоухающих цветов. Люд, одевшийся спозаранку в национальную хламиду, засыпал Джоанну охапками гибискусов и орхидей. Он нежно поцеловал ее в губы и разбудил приветствием на местном наречии:
   – Доброе утро, королева Джоанна. Я здесь, чтобы служить вам.
   Для начала он накормил ее изумительно вкусным завтраком собственного приготовления. Они продолжали играть в королеву и ее слугу весь день, купаясь, загорая и занимаясь любовью.
   Любой увидевший их вместе вряд ли усомнился бы в том, что Джоанна с ее светлой, выгоревшей на солнце шевелюрой, золотистым загаром и цветастым бикини – отпрыск королевского семейства. В то время как Люд, моментально ставший бронзовым на нещадном гавайском солнце, умело управлял серфом, как истинный индонезиец.
   Рука об руку они бродили по Лахаине, высматривая в антикварных лавках старинные статуэтки, вырезанные из раковин, которыми славился этот некогда знаменитый китобойный порт. Позже они пили мартини под навесом «Таверны пионеров» напротив огромной индийской смоковницы, в тени которой от палящих лучей солнца спасались торговцы.
   Ближе к вечеру они наняли шлюп и отправились на остров Молокаи. Там, причалив к коралловому рифу, они купались обнаженными и ныряли в ластах и с трубками. Люд бренчал на юке и по-гавайски пел «Прекрасная Лейлани», заменив в песне имя красавицы на имя Джоанны. Потом они занимались любовью на дощатой палубе шлюпа под звездным небом. Джоанна наслаждалась этой гавайской сказкой и мечтала о том, чтобы она не кончалась.