Они стояли на улице, а холодный ветер со снегом хлестал им в лицо. Увидев приближающееся такси, Пол схватил Николь и отчаянно замахал рукой.
   – Какой у тебя адрес?
   Она немного подумала, а потом назвала его.
   – Ты ведешь себя очень глупо, – с упреком сказал он, когда они уже были в салоне машины. – Как будто тебя преследует банда преступников. Я просто хочу отвезти тебя домой, ничуть не претендуя на большее.
   Николь напряженно молчала, думая в этот момент только о своих ужасных скульптурах.
   – Знаешь, я был страшно удивлен, узнав, что ты уже не работаешь с Маршаллом Фэйбером. У тебя что, какой-то новый дилер?
   Этот вопрос еще больше нагнал на нее страху.
   – Не надо сейчас об этом.
   Пол пристально посмотрел на нее и внезапно понял, что нынешний кризис любимой связан с ее работой. Когда они приехали, Николь попыталась ускользнуть от него, но Пол быстро расплатился и догнал ее у двери.
   – Николь, пообещай мне, что непременно позвонишь, если тебе нужна будет какая-нибудь помощь. Разумеется, мое предложение о дружбе остается в силе.
   Глаза Николь увлажнились, и она быстро отвернулась.
   – Спасибо за угощение и за такси. Прощай, Пол. – Она вставила ключ в замок, отперла дверь и уже на пороге оглянулась. Он стоял неподвижно, ежась от холода и виновато моргая глазами. – Иди домой, Пол. У тебя напряженная творческая жизнь, и не надо усложнять ее пустяками.
   – Это не жизнь, Николь, – угрюмо прошептал он. – Я не живу, а существую после нашей разлуки. Очень жаль, что мы не можем расстаться друзьями.
   – Я не могу, Пол, – простонала Николь, чувствуя, что вот-вот рухнет на пороге собственной квартиры.
   – Ну ладно, только не говори мне «прощай», хорошо? Николь вдруг решилась показать ему всю глубину своего падения.
   – Ну хорошо, войди на минутку, – предложила она, широко распахивая дверь.
   Пол сперва опешил от неожиданности, а потом осторожно вошел в студию и стал осматривать выложенные полукругом скульптуры, изредка смахивая с них толстый слой пыли. А перед последней из них – «Джулия смотрит на солнце» – он остановился и стал поворачивать к свету, чтобы найти наиболее удачный ракурс. Николь, затаив дыхание, молча стояла у него за спиной.
   – Это лучшее, что ты сделала за всю свою жизнь! – восторженно произнес Пол. – Просто фантастика!
   Николь неожиданно разревелась и тотчас же оказалась в крепких объятиях Пола. Они стояли, прижавшись друг к другу, и обливались слезами, позабыв обо всем на свете. Однако когда Пол попытался поцеловать ее в губы, Николь отпрянула и закрыла лицо рукой. Нельзя расслабляться ни на минуту, а то все повторится с самого начала.
   – Извини меня, Пол, – прошептала она. – Спиртное ударило в голову и твое отношение к моим скульптурам… – Она направилась к рабочему столу и отыскала там письма с отказами. – Самое ужасное, что галереи отказываются выставлять мои скульптуры. Мне вернули все слайды.
   – Не может быть! – невольно вырвалось у него. – В это трудно поверить!
   Николь со злостью швырнула ему папку со слайдами.
   – Вот здесь все отказы в письменной форме. Пол открыл ее и просмотрел несколько бумаг.
   – Но тут же говорится о какой-то Фрэнсис Грэй!
   – Ну и что с того? Произведение искусства не должно зависеть от фамилии автора. Если оно действительно заслуживает внимания, то при чем тут имя?
   – О Николь! – тяжело вздохнул Пол и сочувственно посмотрел на нее.
   Николь Ди Кандиа – имя, придуманное для меня Эдвардом. И без него, оказывается, мои произведения никому не нужны. – Сбиваясь и путаясь, она рассказала Полу о том, как Эдвард с первых дней их совместной жизни лгал, подкупал деньгами и уговаривал коллекционеров приобретать ее скульптуры. Пол внимательно слушал и безмерно переживал. Ему хотелось обнять ее и так крепко поцеловать, чтобы мгновенно утолить боль.
   – Вне зависимости от поступков Эдварда у тебя определенно есть талант. Надо только поверить в себя. Ведь даже в отказах они пишут, чтобы ты попробовала связаться с ними еще раз…
   – Если бы мои работы действительно того заслуживали, хотя бы одна галерея да отважилась купить их.
   – Попробуй предложить кому-нибудь еще. Ни в коем случае нельзя опускать руки!
   Она пристально посмотрела на Пола, и в ее глазах снова блеснула надежда.
   – Ты считаешь, я зря подписалась другим именем?
   – Нет, я так не думаю. Во всяком случае, только так ты узнаешь правду о себе.
   Николь испугалась, что снова расплачется, и отвернулась.
   – Ну ладно, а теперь уходи. Он заставил себя встать.
   – Могу я тебе позвонить?
   – Нет.
   На пороге он обернулся и хотел было что-то сказать, но увидел ее спину и молча вышел из квартиры.
***
   Несмотря на все продолжающуюся депрессию, Николь все же укрепилась в желании выжить и в душе была благодарна Полу за оказанную им моральную поддержку. Сейчас самое главное было найти хотя бы временную работу. Однажды утром, возвращаясь домой из магазина, она невольно стала свидетелем конфликта у входа в авторемонтную мастерскую.
   – Ты обещал мне починить машину еще несколько дней назад, – кричал какой-то прилично одетый мужчина, показывая рукой на красный «ягуар», – а к ней до сих пор никто не притрагивался!
   – Да, обещал, – вяло отпирался немолодой хозяин. – Откуда я знал, что мой сын заразит меня гриппом? Я работаю совсем один, и у меня не десять рук.
   Николь тотчас вспомнила подобные столкновения отца с его клиентами. А все из-за того, что он всегда откладывал выполнение заказа на последний день.
   – Если к вечеру моя машина не будет готова, – пригрозил напоследок автовладелец, – я отдам ее в другую мастерскую!
   Повинуясь какому-то странному импульсу, Николь подошла и поздоровалась со стариком.
   – Вам нужна помощь? У моего отца когда-то была своя мастерская на Бэй-Ридж. – Она говорила так быстро, словно опасалась, что получит очередной отказ.
   – Вы хотите ремонтировать машины? – раздраженно буркнул тот и выругался по-итальянски. – Сделайте одолжение, мадам.
   Николь смущенно улыбнулась и ответила ему на его родном языке.
   – Ах так, – он на мгновение растерялся, – очень приятно встретить здесь соплеменницу! Однако, мне кажется, вы и молоток вряд ли в руке удержите.
   А Николь уже подошла к красному «ягуару» и стала пристально осматривать его покрытое ржавчиной днище.
   – Послушайте, мадам, вы зря теряете время. Мне действительно нужен помощник, но…
   – Дайте мне час времени, а там уж решайте. Если вам не понравится моя работа, я тут же уйду.
   Ее спокойный голос и уверенный тон заметно озадачили старика.
   – Ну ладно, я, должно быть, выжил из ума, но вы меня убедили. Если к вечеру вы приведете машину в порядок, так и быть, я возьму вас на работу, пока мой сын не поправится.
   В небольшой комнатке за стеной офиса Николь нашла какие-то старые брюки и замызганную куртку. Правда, они были на несколько размеров больше, но ее это не смутило. Подвернув свисающие рукава, она приступила к работе. Хозяин несколько раз появлялся у входа в мастерскую, сокрушенно цокал языком и снова исчезал за дверью конторы, где беспрерывно трезвонил телефон.
   Через час все было готово, и она позвала старика. Тот сначала не поверил своим глазам и долго стоял с открытым ртом, пытаясь оправиться от шока. И совсем уж неизгладимое впечатление ее работа произвела на владельца машины, когда он ровно в шесть появился во дворе мастерской. Неужели все это сделано руками хрупкой симпатичной женщины, которая уже переоделась и стояла чуть поодаль, ожидая окончательного расчета?!
   Хозяин мастерской предложил ей выпить, но Николь отказалась и быстрым шагом пошла домой. Все ее тело ныло от усталости, зато душу грело приятное чувство удовлетворения, которого она уже давно не испытывала. Как только она переступила порог квартиры, тут же раздался телефонный звонок.
   – Мама, что с тобой? – прозвучал в трубке взволнованный голос Джулии. – Я звоню тебе уже несколько часов!
   – Ничего страшного, все в порядке. Просто я болела гриппом и много спала, но сейчас уже на ногах. А как дела у тебя?
   – Более-менее. Мама, мне звонил Пол.
   – Пол?
   – Да, Пол Лурье. Он упорно выбивает из меня твой телефон или хотя бы адрес, а я ничего не могу ему сказать, так как дала тебе слово. Он очень обеспокоен и боится, что с тобой что-то случилось. И Джанет тоже дергает меня по этому же поводу. Мама, ну зачем ты устроила из своего места жительства какую-то вселенскую тайну?
   Николь сочла за благо промолчать.
   – Ну так что, дать Полу твой телефон?
   – Нет, в этом нет никакой необходимости.
***
   Джулия положила трубку и с недоумением уставилась на нее. Как же теперь она скажет Полу, что ее мать не хочет с ним разговаривать? Неудобно как-то. А с другой стороны, ведь это она виновата в том, что они расстались. Значит, нужно любой ценой исправить положение. Ей никогда не удастся стать порядочным человеком и прежде всего врачом, если она не научится нести ответственность за свои поступки. Отбросив все сомнения, Джулия позвонила Лурье.
   – Привет, Пол. Послушай, я только что дозвонилась к матери и спешу сообщить, что у нее все нормально.
   – Спасибо за приятную новость, – послышался его сдавленный голос.
   – Ты извини, но она по-прежнему не разрешает мне давать кому бы то ни было ее телефон.
   – Понятно.
   Джулия сделала глубокий вдох.
   – Пол, я очень сожалею, что стала яблоком раздора в ваших отношениях, и сейчас пытаюсь хоть как-то загладить свою вину.
   – Принимаю твои извинения и сам должен извиниться перед тобой. В то время я не воспринимал твою болезнь настолько серьезно, чтобы понять чувства Николь. Мне казалось, ты просто играешь, чтобы развести нас. Я ошибался и теперь очень рад, что отныне с тобой все в порядке.
   – Спасибо, Пол, и я рада за тебя. – Она сделала паузу, а потом продолжила: – Мне действительно очень жаль, что между вами все кончено и уже слишком поздно что-либо исправлять…
   – Почему поздно?
   – Ну как же, ведь у тебя есть подруга…
   – Какая еще подруга? – опешил Пол.
   – Пойми меня правильно. Я не хочу вмешиваться не в свое дело…
   – Джулия, объясни, пожалуйста, что ты хочешь этим сказать!
   – Ну ладно. Я как-то спросила маму насчет ваших взаимоотношений, и она сказала, что у тебя есть женщина.
   В трубке воцарилась гробовая тишина.
   – Алло, Пол?
   – Спасибо, Джулия, – прохрипел в трубку Пол, после чего послышался сигнал отбоя.

Глава 9

   На следующий день по адресу Николь была доставлена большая белая коробка, в которой она обнаружила изумительный букет анемонов, ее любимых цветов, а также записку:
   «Моя дорогая Николь!
   У меня нет никакой другой женщины, и не верь никому на свете, включая прежде всего мою сумасшедшую мать. В моей жизни есть две самые главные вещи, без которых мне не жить, – это музыка и ты. Музыка всегда со мной, а твое отсутствие делает мою жизнь бессмысленной, ничтожной и просто невыносимой. И это продолжается уже одиннадцать месяцев, пять дней, тринадцать часов, двенадцать минут и сорок пять секунд.
   Но моя любовь к тебе не подвержена неумолимому ходу времени, она с каждым часом становится все крепче и останется со мной до гробовой доски.
   Все еще любящий тебя Пол».
   Николь прочитала записку и отложила ее в сторону. На самом деле это ничего не меняет. Он молод, полон сил и упрямо добивается успеха на музыкальном поприще, а она никак не может разорвать заколдованный круг.
   Работа в мастерской была тяжелой и грязной, но она отвлекала ее от дурных мыслей и приносила хоть какие-то деньги. Самым трудным временем для нее по-прежнему были долгие бессонные ночи, когда перед глазами то и дело возникали светлые и оттого еще более желанные картинки ее непродолжительной жизни с Полом. Эротические сновидения, его слова и поступки – все это вновь и вновь будоражило истерзанную душу и не давало покоя.
   Однажды утром, собираясь на работу, Николь схватила пакет со слайдами и чуть позже отправила его по почте в никому не известную галерею.
***
   – Господи, какой приятный сюрприз! – радостно всплеснула руками Энн, увидев сына на пороге своего дома.
   – Ничего приятного, – зло буркнул тот, гневно взглянув на мать. Она была в вечернем платье, а в глубине дома звучала музыка и слышались громкие голоса. – У тебя гости, по всей видимости, поэтому я здесь выскажу тебе все, что думаю. Совсем недавно ты сказала Николь, что у меня есть женщина, которую я якобы люблю, и в то же самое время наврала мне, что она вернулась к Эдварду и что они счастливы вместе. Мне осточертела твоя постоянная ложь! Почему ты считаешь себя вправе манипулировать судьбами людей?
   – Я хотела защитить тебя, Пол.
   – Мне плевать на то, что ты хотела! Мы сейчас говорим о том, что ты натворила. Я целый год был сам не свой и места себе не находил. Какого черта ты вмешиваешься в мою жизнь? Я же не вмешиваюсь в твою! Я же не требую, чтобы ты вернулась к отцу, которому ты и в подметки не годишься! Я же не спрашиваю тебя, почему ты не способна полюбить любого другого мужчину!
   – Я люблю тебя, Пол.
   – На кой черт мне твоя любовь?! Ты даже представить не можешь, сколько зла ты мне причинила своей идиотской любовью!
   – Я… я понятия не имела. Ты же встречался со многими женщинами.
   – Да, исключительно благодаря твоим проискам. Ты убедила меня в том, что нет никакой надежды, и я действительно пытался забыть Николь, но безуспешно. А сейчас она тоже несчастна, больна и находится в отчаянном положении. И все из-за тебя! Да еще из-за своего бывшего мужа, который решил уничтожить ее морально.
   – Пол, давай поговорим об этом завтра, – взмолилась Энн.
   – Я сыт по горло твоими завтраками! – хмуро отозвался он. – Если я потеряю Николь, то никогда тебя не прощу. Я всегда любил тебя, уважал и восхищался твоим талантом, но то, что ты сделала со мной, настолько ужасно, что перечеркивает все мои прежние чувства.
   Пол резко повернулся и бросился к двери, на ходу вытирая слезы.
   Энн застыла как громом пораженная. Она не видела его плачущим с тех самых пор, когда он был маленьким мальчиком.
***
   В субботу в мастерской выстроилась целая очередь машин, и у Николь не было ни минуты свободного времени, кроме короткого обеденного перерыва. Однако даже работа не могла заглушить гнетущее чувство одиночества, которое еще больше усиливалось перспективой совершенно бессмысленного и мрачного уик-энда.
   Уолт, владелец того самого красного «ягуара», который она отремонтировала в свой первый рабочий день, оказался весьма приятным и словоохотливым человеком примерно ее возраста. В последнее время он зачастил в мастерскую и неоднократно пытался завязать с ней разговор, почти открыто демонстрируя свое желание познакомиться поближе.
   Увидев, что Николь сидит за столом с бутербродом в руке, он приблизился и осуждающе покачал головой.
   – Николь, зачем вы портите себе аппетит? Приглашаю вас сегодня вечером на ужин. Поговорим о машинах, если хотите.
   Николь ответила улыбкой и подумала, что было бы непростительной глупостью отказываться от этого предложения и коротать выходные в гордом одиночестве. Может быть, общение с этим приятным человеком избавит ее хоть на время от дурных мыслей.
   Однако все ее надежды оказались тщетными. Ни дорогой ужин в каком-то испанском ресторане, ни даже двойной бренди не вытащили ее из глубокой депрессии.
   Уолт недавно развелся со своей молодой женой и тоже страдал от одиночества, занимаясь любимой архитектурой. Несмотря на сходную ситуацию, Николь не испытывала к нему абсолютно никаких чувств, с горечью заметив, что тот не понимает ее внутренних устремлений, что так хорошо получалось у Пола. А в такси, возвращаясь домой поздно вечером, Николь горько плакала, все время повторяя имя любимого. Каково же было ее удивление, когда перед домом она действительно застала Пола, как будто получившего ее сигналы бедствия!
   – Знаешь, – поделился он с ней сокровенным, – я сидел дома и работал над партитурой, и вдруг сердце мое екнуло и безошибочно подсказало, что тебе очень плохо.
   Не говоря ни слова, Николь бросилась ему на шею и стала целовать в губы с такой дикой страстью, которая прежде ей была просто неведома. А он молча прижал ее к себе, ощущая на своих щеках ее горячие слезы.
   – Пол, мне страшно. Я безумно люблю тебя и в то же время боюсь утащить за собой на дно пропасти. Я так низко пала, что даже устроилась слесарем в авторемонтную мастерскую.
   – Господи Иисусе! – выдохнул он. – Зачем? У меня достаточно денег, чтобы безбедно прожить вместе с тобой.
   – Нет, Пол, я и так доставила тебе немало неприятностей. Кстати, ты знаешь, что за всей этой гнусной историей с Айвором Льюисом стоит Эдвард?
   – Да, у меня были такие подозрения, – равнодушно ответил он, снимая с нее пальто. – Правда, доказать что-либо было невозможно, и поэтому я не стал ничего предпринимать. К тому же это не слишком высокая цена за мою к тебе любовь. – Пол испытующе посмотрел на Николь. – Сейчас я в полном порядке и снова хочу быть с тобой, если, конечно, у тебя сохранилась хоть капля ответной любви.
   – Пол, ты же знаешь, я по-прежнему люблю тебя! Ведь ты не случайно услышал мою мольбу о помощи и приехал сегодня.
   – Да, Николь, мы самой судьбой предназначены друг другу, и наша любовь непременно переживет все происки наших врагов.
   – Пол, Пол, Пол… – теряя рассудок, повторяла она, впиваясь ногтями в его спину.
   – Николь, я так хочу тебя, что даже в глазах темнеет. Ничего не могу с собой поделать.
   – И не надо, – шепнула она в ответ.
   – Ты сегодня, наверное, устала от работы?
   – Устали мои ноги, а не спина.
   Оба весело рассмеялись, не разжимая объятий. Николь слегка дрожащими руками потянула его на диван. Его нежные прикосновения вновь напомнили ей о былом счастье обладания любимым. Николь томно застонала и откинула голову. А Пол меж тем осыпал поцелуями ее лицо, губы, шею, грудь, а когда его горячие губы, проделав долгий путь, коснулись увлажненного атласного треугольника между ногами, из ее груди вырвался сладострастный крик долгожданного облегчения. Но голод был неутолим, и Николь, еще сильнее прижавшись к нему, решительно потребовала продолжения ласк.
   – Любовь моя, у меня нет сил остановиться, – прошептала она.
   У меня тоже. – Пол попытался протиснуться между ее ног на узком диване, но не удержался, и они скатились на пол, где прямо через минуту одновременно испытали очередной взрыв оргазма. Сердце Николь буквально разрывалось от счастья; ей казалось, что она умирает самой приятной смертью, которая только доступна живому существу. А Пол в это время вдруг ощутил, что заново родился.
***
   Они не вставали с постели все воскресенье, периодически возобновляя любовные игры.
   – Я должна была сегодня появиться на работе, – удрученно проговорила Николь, внимательно рассматривая его густую бороду.
   – Ничего страшного. Скажи им, что ты нашла более приятное занятие, – шутливо отозвался Пол и ущипнул ее за бок.
   – А как же твоя музыка? – не унималась она. – Ты же говорил, что должен завтра утром показать Майлзу Фэнчелу новую часть оркестровки.
   – Я напишу ее в любой момент, если останусь с тобой, – заверил ее Пол и для пущей убедительности нарисовал пальцем на ее животе несколько нот. – Мне как раз недостает вот этой части, – он поцеловал ее в то место, к которому только что прикоснулся, – и вот этой, и этой, и этой. Жаль, что ты исхудала! Когда-то здесь было где разгуляться, а теперь на всю композицию не хватает фунтов пятнадцать, не меньше.
   – Чем меньше, тем лучше.
   – Нет, пусть будет лучше, чем меньше. Кстати, как тебе моя борода?
   – Гм-м, вот ее-то как раз слишком много, на мой взгляд. – Она потянулась к нему и поцеловала в курчавые и жесткие волосы. – Она делает твое лицо волевым.
   – Спасибо за комплимент, – наигранно огорчился он. – А мне казалось, она смягчает подбородок.
   – У тебя прекрасный подбородок и без бороды, насколько я помню. Борода лишь придает тебе больше важности и достоинства.
   – В таком случае позволь мне оставить ее в неприкосновенности. – Он тотчас навалился на нее, прижав своим телом к полу, коснулся ее лица, а потом нежно поцеловал.
   Николь попыталась отвернуться.
   – Не смотри на меня так пристально, Пол. Я знаю, что выгляжу ужасно после болезни и прочих неурядиц.
   – Нет, моя дорогая, дело не в болезни, а в отсутствии любви, но с этим покончено раз и навсегда.
   – Как случилось, что ты так и не нашел себе красивую женщину за все это время?
   – Почему не нашел? У меня было немало красивых, умных и добрых женщин, и я всеми силами старался отыскать в душе хоть что-то, отдаленно напоминающее любовь, но так и не нашел. Мне было просто противно заниматься с ними любовью.
   Николь снова оказалась во власти страстного порыва и требовательно прижалась к нему.
   – Ага, я вижу, тебя это тоже возбуждает, так? – широко улыбнулся Пол. – Еще бы! Ты должна всегда помнить, что имеешь надо мной абсолютную власть. Милая моя Николь, мне до конца жизни не понадобится для счастья никакая другая.
   – Понадобится, – воспротивилась она, – и тогда я покончу с собой, так как жить станет незачем. Именно поэтому я не имею права любить тебя так сильно, как люблю.
   – Имеешь. Причем это не только право, но и обязанность. Поцелуй меня.
   В конце концов они проголодались и отправились на кухню. Пол наполнил стаканы красным вином и протянул один из них Николь.
   – За нашу любовь.
   – За нашу любовь, – эхом отозвалась она, но улыбнулась только уголками губ, что не ускользнуло от его внимания.
   – Знаешь, чем тебе придется заняться завтра утром, вместо того чтобы возиться со своими автомобилями?
   Она насупилась и покачала головой.
   – Поедешь в магазин и купишь там материал для полномасштабной скульптуры «Джулия смотрит на солнце». А потом я буду любоваться ею под яркими лучами реального солнца на следующем биеннале.
   – Нет, Пол, я не сделаю этого без соответствующего договора. Знаешь ли ты, во что может обойтись такая работа? О таких суммах я могу только мечтать.
   – А знаешь ли ты, что моя музыка к балету будет записана на пластинку? А это сулит мне такие доходы, что и в мечтах не придумаешь.
   Все же ему удалось убедить ее в своей правоте и вдохнуть в нее новые надежды. Как только она представила себе будущую скульптуру, от недавней депрессии не осталось и следа. Она расплылась в улыбке, а Пол, сияя от счастья, крепко обнял ее и поцеловал.
   – Вот эта картина мне нравится больше: «Мать Джулии смотрит на солнце. И так будет всегда».

Глава 10

   – И все же мне не верится, что Пол оставил свою квартиру и переехал к Николь.
   Эл похлопал Энн по руке и снисходительно хмыкнул.
   – Послушай, дорогая, наш сын действительно без ума от нее, так что бороться с этим совершенно бесполезно.
   – Ничего не могу с собой поделать. Меня бесит сама мысль о том, что они снова вместе. У него же была масса красивых и умных девушек, чем они ему не угодили? – Энн налила себе еще немного вина, в то время как Эл сжимал в руках кружку пива. – Господи, Эл, если бы ты знал, как я несчастна! Всю свою жизнь я заботилась только о его счастье, и вот сейчас он полностью отвернулся от меня и не хочет иметь со мной никаких дел.
   – Он простит тебя, если ты наконец-то признаешь его выбор.
   Знаешь, – продолжала как ни в чем не бывало Энн, – есть что-то символичное в том, что Пол, который отнял у меня столько времени и сил, теперь напрочь отказывается общаться со мной. А вот Тимми, которому я никогда не уделяла много внимания, стал прекрасным человеком.
   – Прости, дорогая, – деликатно прервал ее Эл, – но ты, наверное, не знаешь, что он мне недавно сказал. Он счастлив оттого, что не обладает музыкальным талантом. Ведь именно поэтому ты не терроризировала его, а он совершенно не боялся тебя разочаровать.
   Убитая горем Энн растерянно посмотрела на мужа.
   – Моя жизнь стала абсолютно пустой и никчемной. Раньше она вся была заполнена организацией концертов для Пола, а теперь все пошло прахом.
   – Ты сама в этом виновата, дорогая, – продолжал успокаивать ее Эл, – надо было вести себя по-другому.
   Энн нервно захихикала.
   – Возможно, но сейчас поздно начинать все сначала, даже если бы я встретила человека, который пришелся бы мне по душе.
   А как насчет того, чтобы начать все со мной? – неожиданно выпалил Эл и так быстро обнял ее, что она и опомниться не успела. – Энни, Энни, Энни, не пора ли прекратить это безумство? Зачем ты терзаешь себя? Своей безграничной любовью я помогу тебе забыть все на свете и не обращать внимания на окружающих. – Он нежно погладил жену по голове. – Все будет прекрасно, вот увидишь, даже если я для тебя отнюдь не идеал современного мужчины. Дело в том, что с некоторых пор ты вдруг вознамерилась сделать Пола своей собственностью и именно поэтому не можешь смириться с мыслью, что он предпочел Николь.
   Энн возмущенно попятилась назад и гневно посмотрела на мужа.
   – Какая чушь!
   – Неужели? Если присмотреться, то Пол действительно является твоим идеалом – образованный, красивый, талантливый и в высшей степени воспитанный. Ты иногда смотришь на него так, словно готова проглотить с потрохами. А я такой, какой есть, и ничего уж тут не поделаешь. Было бы глупо пытаться переделать себя в таком возрасте. То же самое относится и к тебе.