Изображение на экране мигнуло и стало ясным. Теперь вокруг сокола бушевала гроза, сверкали молнии и почти непрерывно грохотал гром. В видимом диапазоне почти ничего нельзя было различить за стеной дождя, и компьютер синтезировал изображение из данных локации, а также видимой и инфракрасной камер.
– Второй город, – объявила 113-я.
Этот город совсем не походил на первый. На экране возникла цветная схема города-гиганта, огромной кляксой распластавшегося по равнине. Видимо, здесь разрушение шло гораздо интенсивнее, чем в первом случае, от домов почти ничего не осталось, и лишь локатор помогал увидеть под слоем земли и растений прямоугольные контуры. Как ни удивительно, но один из домов на окраине города оказался почти цел. Это был гигантских размеров небоскреб, похожий на серую иглу, вонзившуюся в низкие тучи. В него били молнии.
Когда сокол приблизился, 19-й с удивлением заметил, что в окнах верхних этажей кое-где сохранились стекла. Ну конечно! Он же читал, что из-за сильного ветра наверху, в небоскребах использовали стекла особой прочности. И все равно странно.
Компьютер закончил наконец обработку данных локации и выдал на экран карту города в целом.
– Опять озера?! – изумилась 113-я. В городе было четыре озера – два связанных перемычкой с рекой и два изолированных.
– Это не озера, – подал голос 84-й. – Это воронки от атомных взрывов.
– Что?! – воскликнул 19-й. Все заговорили разом, и какое-то время ничего невозможно было понять.
– Здесь была война, – дождавшись тишины, вновь заговорил 84-й. – Это объясняет все – и отсутствие людей, и то, что мы… Что нас… забыли. И пустой эфир. Полагаю, мы единственные люди на планете.
«Война, – подумал 19-й. – Очень просто – война». Он попытался представить себе облака, сотканные из огня и пыли, поднимающиеся над огромным городом.
– Не сходится, – заявила 113-я. – Небоскреб цел, а он не так уж далеко от ближайшего озера.
– Обычно, – отозвался 56-й, – высотные здания строят с большим запасом прочности. Сейсмической. Кроме того, он стоит к этому озеру самой узкой гранью, на которой, кстати, выбиты все стекла.
– Внимание, – вмешался новый голос, – говорит группа технического обеспечения. Мы нашли в библиотеке карту и этот город на ней. – Голос на мгновение умолк. – Ну так вот. С момента нашего старта до начала войны, судя по тому, что они успели построить, прошло не меньше семидесяти лет.
«Значит, дело не в войне, значит, предательство все-таки остается, – подумал 19-й. – Семьдесят лет – в корабле сменилось три поколения. Война лишь довела злой розыгрыш до логической развязки. Ну что же. Теперь этот мир принадлежит нам. Можно считать, что мы достигли звезд».
Он поднялся, собираясь возвращаться в корабль, затем, неожиданно для самого себя, повернулся, открыл забрало шлема и сделал глубокий вдох.
Пахло незнакомыми травами и теплым летним вечером. В траве звенели кузнечики, кричала какая-то птица.
– Предки, – медленно произнес 19-й. – Благодаря вашему предательству мы остались живы. Но это вовсе не значит, что мы вас когда-нибудь простим.
Диспетчер
Кошки-мышки
– Сколько еще лететь? – угрюмо поинтересовался Андрей и тут же понял, какую он совершил ошибку.
– Следует говорить, – прогудел из динамика механический голос, – «скажите, пожалуйста».
Андрей обхватил голову руками и принялся раскачиваться в пилотском кресле вперед-назад. Затем он тихонько поднялся и на цыпочках выбрался из рубки.
– Что же касается, – продолжал кибермозг, – особенно воспитанных мальчиков, к которым вы, Андрей, к моему величайшему сожалению, не относитесь…
Динамик в рубке умолк, и вместо него зазвучал другой – в коридоре. Ну конечно, скрытые кинокамеры сообщили управляющему всем кораблем компьютеру, что пассажир перемещается.
– Так вот, эти дети, помимо «скажите, пожалуйста», употребили бы также оборот «если вас не затруднит».
– Скажите, пожалуйста, – едва сдерживаясь, произнес Андрей, – если вас не затруднит, конечно. Вам не известно, что зудеть круглые сутки невежливо?
– Я выполняю устное распоряжение ваших родителей, – возразил кибермозг. – Если вы помните, они попросили меня в день старта приглядеть за вами в полете…
– Так приглядеть, а не прожужжать!
– И почитать вам что-нибудь облагораживающее из корабельной библиотеки. Пока вы не прилетите к бабушке на Альфу-три, я ваш опекун.
– Ты… Ты зануда! – в сердцах крикнул Андрей и хлопнул дверью своей каюты. Надоедливый лектор остался в коридоре. Ненадолго. В углу щелкнуло, и укоризненный голос произнес:
– Ай-ай-ай, Андрей! Как вы невежливы! Я вынужден, для вашего же блага, повторно прочитать курс лекций о воспитании и вежливости, том три, «Твоей пионерской библиотеки», страницы с пятой по триста пятьдесят седьмую. Надеюсь, вы уже немного перевоспитались в моем обществе и не будете так болезненно реагировать на эту замечательную книжку, как день назад… Итак, начнем. Глава первая. Правила поведения в общественных местах…
Андрей закрыл голову подушкой, и кибермозг тут же предусмотрительно увеличил громкость…
Бабушка жила на Альфе-три, сказочной планете, зеленой, солнечной и праздничной. Естественно, что именно туда Андрей летал каждое лето, и до сих пор все выходило прекрасно. Правда, было одно «но»: полеты эти происходили в обществе старших – мамы, папы либо кого-либо из знакомых, с кем было по пути. А на этот раз Андрея сочли достаточно взрослым, чтобы отправиться в путь без провожатого. И вот пожалуйста!
– …должен вежливо извиниться и спросить, не нужна ли его помощь…
«Интересно, – подумал Андрей, – автор этой книги сам в детстве следовал всему, что здесь понаписано?»
– Скажите, пожалуйста, – сказал он, – кто автор этой… замечательной книги?
Кибермозг, обрадовавшись, видимо, слову «замечательной», бодрым голосом доложил:
– Авторский коллектив…
– О?! – изумился Андрей.
– Академики: Алексеева, Алелюхина, Беляева, Бехтерева, Воронина, Ёпишина, Мильхикер, Петленко, Свядощ, Хлопп.
– О?!
– Профессора и доценты…
– Хватит, хватит, верю!
– Следует говорить, – заметил электронный инквизитор, – «благодарю вас, этого вполне достаточно, спасибо». Что же касается…
– …особо воспитанных детей, – подхватил Андрей, – к которым я, к величайшему сожалению… Хватит, надоело! Тысячу раз одно и то же!
– Цитирую, – гордо заявил кибермозг. – «Воспитательный эффект усиливается многократным повторением», страница двести три. – Он подождал и, так как возражений не последовало, произнес: – Я продолжаю. С целью развития у себя навыков вежливой речи, ребенок должен…
Весь ужас ситуации заключался именно в безнаказанности мучителя. Ведь кибермозг не только читал лекции – он одновременно вел корабль, следил за чистотой воздуха, готовил пищу, и так далее и тому подобное. Поэтому просто выключить его было невозможно.
Вывести из строя динамики? Но они были скрыты за прочными решетками, да к тому же их бы быстро починили управляемые тем же кибермозгом сервис-роботы, похожие на маленьких пластмассовых крабов.
«Что же мне делать? – подумал Андрей. – Еще два дня лететь! Я же с ума сойду! И все из-за необдуманного приказа собственного отца! Но ведь что-то надо предпринять! Ведь если узнают, меня же ребята засмеют! Стоп! – подумал он. – Ребята?» У него возникло страшное подозрение.
– Уважаемый кибермозг, – произнес он, вставая с койки и возвращаясь в рубку, – не будете ли вы столь… э… безгранично и… необозримо любезны, что… чтобы… То есть я хотел бы увидеть моего отца в тот момент, когда он вам приказал меня… воспитывать.
– С удовольствием, – отозвался кибермозг, и на экране появилось конопатое мальчишеское лицо. Петька!
Андрей закусил губу. Ну конечно, так он и думал! Розыгрыш! Его разыграли! Этот горе-шутник влез в корабль и, выдав себя за Андреевого папу – что они понимают в отцах, эти корабельные автоматы! – отдал злополучный приказ.
– Шуточки! – пробормотал Андрей. – Ситуация осложняется. Раньше речь шла всего лишь о комфорте, и я, пожалуй, мог бы еще потерпеть. Но теперь… Теперь задета честь. – Он вспомнил своих любимых «Трех мушкетеров». Честь!
Андрей подошел к блоку памяти кибермозга и осторожно снял переднюю стенку. Электронику он вообще-то знал, но одно дело – вообще, а другое… Кто его разберет, как он работает…
– …Педагогика дает вам ответ и на этот вопрос…
– Была не была! – Андрей вооружился тестером и на какое-то время заставил себя позабыть и о воспитательных играх, и о педагогическом поиске, и даже о роли наставника в процессе превращения октябренка в пионера. Словом, обо всем, что его окружало.
Блок памяти изнутри представлял собой вязкое желе, утыканное электродами, в котором медленно двигались разноцветные огоньки. Предстояло разобраться, где хранится записанное зловредным Петькой приказание, и стереть его, либо, на худой конец, заблокировать. Положение сильно осложнялось тем, что кибермозг запер корабельную библиотеку, всю, кроме уже знакомого Андрею от корки до корки многотомника. Поэтому все приходилось делать по памяти, никаких справочников.
Через три часа, когда исследования наконец были завершены, а кибермозг перешел уже к восьмой главе, Андрей сделал перерыв на обед. Заодно пришлось ознакомиться с правилами поведения за столом, которые, учитывая важность момента, были прочитаны через особую приставку, сообщающую механическому голосу выразительность.
Андрей развеселился – впервые за все время полета. Он положил локти на стол, болтал ногами и ел макароны, прекрасно обходясь без помощи вилки. Не очень удобно, но чего не сделаешь для хорошего чел… автомата.
– Скажите, пожалуйста, – прервал он педагогический поток, – в какой руке воспитанный ребенок должен держать вилку, если в правой руке у него котлета?
– Разумеется, в левой, – любезно проворковал кибермозг. Затем в динамиках что-то щелкнуло, и он своим обычным гнусавым голосом, без всяких приставок, затянул, что задача некорректна, что котлеты едят без помощи рук…
– Ртом? – поинтересовался Андрей.
– Нет, не ртом, – вышел из себя оскорбленный в лучших педагогических чувствах кибермозг.
– Хи-хи! А чем же?
– Вы, Андрей, постоянно меня огорчаете. К моему величайшему сожалению, я вынужден констатировать, что вы совершенно не усвоили прочитанный мною уже дважды курс лекций о воспитании и вежливости, том три, «Твоей пионерской библиотеки». Поэтому мне придется в третий раз прочитать для вас страницы с пятой по триста пятьдесят седьмую…
Облизав с пальцев жир от макарон, Андрей сел по-турецки перед блоком памяти и призадумался. Откровенно говоря, он побаивался последствий. Кто знает, что будет вытворять киб в случае, если произойдет ошибка? Можно и головы лишиться…
Но ведь ребята будут смеяться…
Андрей вздохнул и быстро вытащил из желе несколько электродов, воткнув их на место проволочного «жучка». Затем он, надев на всякий случай аварийный скафандр, сел за пульт и набрал на клавиатуре команду, которая, как он полагал, должна была послать в закороченную жучком область сильный удар тока и сжечь ненужные воспоминания кибермозга.
В тот же миг корабль рванулся вперед, а на экране, вместо того, что ожидал незадачливый программист, вспыхнула надпись: «Гиперпрыжок».
– Стой, – закричал Андрей, но тут стены рубки расплылись у него перед глазами, чтобы вновь сфокусироваться через пару секунд.
«Гиперпрыжок совершен», – появилось на экране. Затем под ней возникла новая строчка: – «Гиперпрыжок».
– Стой!!! – заорал Андрей что есть мочи. – Отменяю!!! – Он хорошо помнил, что за весь перелет к Альфе корабль должен был совершить лишь один прыжок, да и тот лишь после должного разгона.
«Прыжок»
«Совершен»
«Прыжок»
«Совершен…»
– Зациклился, – подумал Андрей и потерял сознание.
После пятнадцатого прыжка – пассажир к тому времени находился в глубоком обмороке – сработали предохранители, и корабль повис в пространстве, прекратив сумасшедшую трату энергии. Из-под пульта выползла рука-манипулятор со шприцем и сделала космонавту укол.
– Где я? – слабым голосом поинтересовался Андрей, приходя в себя. – А, да. Помню.
– Должен вам сообщить следующее, – произнес кибермозг. – Первое. Вами был произведен самовольный перехват управления, за что вы были бы лишены пилотских прав, если бы они у вас были. Второе. Блок памяти я починил. – Он подумал и добавил: – Третье. Мы вышли за пределы Разведанной зоны.
– Чего? – не понял Андрей.
– Люди, – сказал кибермозг, – расширяют границы исследованного мира постепенно, шаг за шагом. Поэтому освоенные и изученные человеком миры можно представить в виде сферы, в центре которой находится Земля. Все, что находится внутри этой сферы, и называется Разведанной зоной.
– А мы из нее вышли? Вот здорово! – восторженно вскричал Андрей.
– Не могу разделить вашего восторга, – сухо отозвался кибермозг, – потому что, в-четвертых, перед нами неизвестная планета. Возможно, опасная.
Тут зажегся экран, и Андрей действительно увидел на нем планету, в меру зеленую, в меру синюю и в меру облачную.
– Там есть жизнь? – поинтересовался он.
– Да, есть. Есть также разум – я вижу строения. Цивилизация, видимо, примитивная – нет ни заводов, ни дорог… Андрей!!!
– Что такое? – удивленно спросил Андрей. Кибермозг никогда еще не обращался к нему таким нервным голосом.
– Видимо, я неисправен! Мои телекамеры показывают, что на корабль проник посторонний, но это совершенно невозможно!!!
– Как посторонний?! – воскликнул Андрей. – Где?!
– В кресле второго пилота.
Андрей повернул голову и остолбенел.
В кресле второго пилота действительно сидело нечто…
Возьмите гуся с человека ростом и ощипайте его, но не очень добросовестно. Покрасьте бедолагу в зеленый цвет с оранжевыми потеками. Добавьте ему две пары глаз и полный клюв зубов… Нет, все равно не похоже.
Пришелец, не обращая на Андрея ни малейшего внимания, положил крыло на пульт. Корабль тряхнуло.
– Эй! – предостерегающе крикнул Андрей.
Тут пришелец положил на пульт второе крыло, и корабль с огромной скоростью устремился к поверхности планеты. Пришелец гикнул, крякнул и положил на пульт обе ноги – обычные гусиные лапки, но длинные, с метр, пожалуй. Тут же все закувыркалось.
– Э-ге-гей! – закричал Андрей и попытался со своего пульта помешать хулигану. Не тут-то было! Испортить всегда легче, чем починить, точно так же сбить управление проще, чем его выправить.
– Киб! – крикнул Андрей. – Отключи пульты! Перехвати управление!!!
– Невозможно, – последовал ответ. – Запрещается препятствовать замыслам инопланетян, с которыми еще не был установлен контакт. Инструкция, том пятьдесят седьмой, страница тысяча пятьсот шестьдесят четвертая.
– Но он нас разобьет!
– В случае опасности управление будет перехвачено, – успокоил Андрея кибермозг.
Тем временем корабль со свистом и грохотом вонзился в атмосферу, и на экранах внешнего обзора вспыхнуло пламя. Пришелец жал на все кнопки подряд крыльями, ногами, хвостом – у него, оказывается, был хвост – и даже клювом. Трудно поверить, но, похоже, это доставляло ему искреннее наслаждение.
Внезапно в левом верхнем углу пульта замигала красная лампочка, и одновременно на экране появилась надпись: «Опасность нулевой степени. Вынуты все предохранительные стержни из реактора. Взрыв произойдет через тридцать секунд. Катапультировать экипаж».
Манипулятор защелкнул шлем Андреева скафандра. Бросив последний взгляд в сторону космического хулигана, Андрей увидел, что кресло второго пилота пусто. Пришелец сбежал.
Затем гравитационная катапульта бесцеремонно вышвырнула Андрея из обреченного звездолета.
Последнего морока Брон истратил под утро. Подержав крохотную птичку в когтях, он дунул на нее, взъерошив перышки, и разжал лапу. Птичка метнулась было прочь, но метрах в двадцати от лодки словно взорвалась, и вот уже понесся по волнам темный силуэт. Морок, призрачный корабль. И пусть за ним гонятся все полицейские континента – в лучшем случае они заполучат насмерть перепуганную птаху. У них ее перекупят в тот же день, в крайнем случае назавтра, эта система налажена дай боже. И вернется птичка к контрабандистам, чтобы снова стать мороком.
Неожиданно поверхность воды справа от лодки вздулась горбом, и на свет божий вынырнула голова неведомого чудовища – шипастая и клыкастая. В пасти зверюги вполне хватило бы места и для суденышка, и для пассажира.
– А мы вот так! – весело произнес Брон и, подняв со дна лодки увесистый булыжник, запустил его в гигантский выпученный глаз. Попал. Тварь обиженно мигнула и растворилась в воздухе. Тогда контрабандист провел по мотору палочкой активатора, и лодка бесшумно заскользила к берегу.
Он уже входил в бухточку, облюбованную накануне утром, когда из-за мыса на полном ходу вылетел полицейский катер. Брон отчаянно заработал активатором, но кому удавалось когда-нибудь обогнать морскую полицию?
Лодка с разгона вылетела на пологий песчаный берег, и в тот же миг полицейские, по глубокомыслию своему решив, видимо, что груз вне опасности, открыли огонь. Первым же выстрелом лодку разнесло в щепки, а незадачливый контрабандист с отчаянным мявом отправился в самостоятельный полет.
Видимо, какое-то время Брон был без сознания. Очнувшись, он обнаружил, что лежит в кустах, метрах в десяти от лодки, точнее, от того, что от нее осталось. Попытавшись подняться, Брон неожиданно увидел у себя на шее кулон с крупным рубином. Как он туда попал? Наверное, это было частью контрабандного груза, который ему поручили перевезти, а что до столь неожиданной смены местонахождения – из мешка на шею… Право, когда за тобой гонится полиция, на подобные тонкости не обращаешь внимания. Брон сунул брелок в карман штанов и выглянул из кустов.
Полицейские наступали цепью, скрываясь за естественными складками местности и азартно вопя. Были они все как на подбор здоровые и рослые, Брон, скажем, рядом с ними показался бы просто котенком, а на хвосте у каждого, в полном соответствии с инструкцией по поимке особо опасных преступников, висел шипастый утяжелитель. Трахнут таким по башке…
– Это я – особо опасный? – прошептал Брон. – Ребята, вы меня с кем-то путаете!
Он повернулся и бросился наутек со всей возможной скоростью. Бежать было трудно, берег моря зарос омерзительными колючими кустами, продираться сквозь которые было больно и унизительно.
«Привязались, собаки певчие, – с досадой подумал Брон. Его недруги сбились в компактное стадо и ломились через заросли в ста метрах позади. – Слоны мартовские!»
– Второй город, – объявила 113-я.
Этот город совсем не походил на первый. На экране возникла цветная схема города-гиганта, огромной кляксой распластавшегося по равнине. Видимо, здесь разрушение шло гораздо интенсивнее, чем в первом случае, от домов почти ничего не осталось, и лишь локатор помогал увидеть под слоем земли и растений прямоугольные контуры. Как ни удивительно, но один из домов на окраине города оказался почти цел. Это был гигантских размеров небоскреб, похожий на серую иглу, вонзившуюся в низкие тучи. В него били молнии.
Когда сокол приблизился, 19-й с удивлением заметил, что в окнах верхних этажей кое-где сохранились стекла. Ну конечно! Он же читал, что из-за сильного ветра наверху, в небоскребах использовали стекла особой прочности. И все равно странно.
Компьютер закончил наконец обработку данных локации и выдал на экран карту города в целом.
– Опять озера?! – изумилась 113-я. В городе было четыре озера – два связанных перемычкой с рекой и два изолированных.
– Это не озера, – подал голос 84-й. – Это воронки от атомных взрывов.
– Что?! – воскликнул 19-й. Все заговорили разом, и какое-то время ничего невозможно было понять.
– Здесь была война, – дождавшись тишины, вновь заговорил 84-й. – Это объясняет все – и отсутствие людей, и то, что мы… Что нас… забыли. И пустой эфир. Полагаю, мы единственные люди на планете.
«Война, – подумал 19-й. – Очень просто – война». Он попытался представить себе облака, сотканные из огня и пыли, поднимающиеся над огромным городом.
– Не сходится, – заявила 113-я. – Небоскреб цел, а он не так уж далеко от ближайшего озера.
– Обычно, – отозвался 56-й, – высотные здания строят с большим запасом прочности. Сейсмической. Кроме того, он стоит к этому озеру самой узкой гранью, на которой, кстати, выбиты все стекла.
– Внимание, – вмешался новый голос, – говорит группа технического обеспечения. Мы нашли в библиотеке карту и этот город на ней. – Голос на мгновение умолк. – Ну так вот. С момента нашего старта до начала войны, судя по тому, что они успели построить, прошло не меньше семидесяти лет.
«Значит, дело не в войне, значит, предательство все-таки остается, – подумал 19-й. – Семьдесят лет – в корабле сменилось три поколения. Война лишь довела злой розыгрыш до логической развязки. Ну что же. Теперь этот мир принадлежит нам. Можно считать, что мы достигли звезд».
Он поднялся, собираясь возвращаться в корабль, затем, неожиданно для самого себя, повернулся, открыл забрало шлема и сделал глубокий вдох.
Пахло незнакомыми травами и теплым летним вечером. В траве звенели кузнечики, кричала какая-то птица.
– Предки, – медленно произнес 19-й. – Благодаря вашему предательству мы остались живы. Но это вовсе не значит, что мы вас когда-нибудь простим.
Диспетчер
– Третий, Третий! – загремело в динамике, – что за бабушкиным сундуком у меня в секторе? Развернуться не могу. Убери его!
– Это не сундук, это инопланетяне, – буркнул Андрей, снимая ноги с пульта и нажимая на клавишу внутренней связи. – Же-восемь.
– А-пять, – тотчас последовал ответ. Андрей крякнул. Игорь Бессонов был самым молодым стажером на диспетчерском спутнике и одним из самых сильных шахматистов. После Андрея, разумеется.
– Ухи оборву, – пробормотал Андрей и, полуприкрыв глаза, мысленно попытался воплотить желаемое в действительное. Настроение заметно улучшилось. Мельком глянув на экран, он трижды чихнул и начальственным голосом произнес: – Бубновая минус единица! Финишируйте в аварийной зоне. Будьте осторожны – график движения изменен.
Затем вызвал «Следопыта» и поинтересовался: куда это его несет? Ответ позабавил, Колония на Гамма Ехидны договорилась с жителями Сириуса о поставке пяти тысяч тонн молибдена. Те честно выполнили договор, однако слово «молибден» у них имеет совсем другое значение, о чем капитан «Следопыта» узнал лишь на полпути к Гамме. Может быть, Андрей знает, что делать с пятью тысячами тонн меховых колпачков, которые сириусяне надевают на хвост, когда в воздухе слишком много соли? Нет? Ну, тогда пока. Спокойной вахты.
– Вот-вот, – отозвался Андрей, и тут инопланетяне наконец проявили признаки жизни.
– Готовьтесь к смерти, ничтожные!!! – прогрохотал динамик.
Андрей вдавил клавишу внутренней связи:
– Эф-пять!
– А-семь!
– Это конец! – сокрушенно простонал Андрей, оценивая ситуацию на шахматной доске.
– Ты прав, презренный, – отозвался мрачный голос, – мы уничтожим ваш мир!
Андрей поморщился, на секунду отвлекся от созерцания шахмат, чтобы почесать пятку – подобно большинству космонавтов, он не пользовался обувью в невесомости, – и строго произнес в пространство:
– Стажер Бушмелев!
– Я! – хрипло рявкнул в ответ динамик.
– Чего хрипишь? – удивился Андрей.
– Сам дурак! – последовал дерзкий выпад, после чего в динамике загрохотало и вполне нормальным голосом стажер извинился за любимого попугая Марсика.
– Стажер Бушмелев, почему в секторе посторонние? Немедленно очистить… Мешают работе. Хотя нет, доложите классификацию!
Кто-то хихикнул. Секунду спустя голос Антона озадаченно произнес:
– Полных данных нет. На запросы не отвечают… Впервые объявились возле Печальной планеты лет триста назад. Назвались демиургами, врезали по ней антиматерией и исчезли. Жертв и разрушений нет. – И, не удержавшись, с надеждой полюбопытствовал: – А что, командир, будет драка?
– Еще чего! – дернул плечом Андрей.
– С какой стати? – Он повернулся к экрану и, тихо охнув, принялся лихорадочно давить клавиши на панели гиперстабилизатора, испуганно бормоча в микрофон: – «Муми-эльф», «Муми-эльф», вызывает диспетчер! «Муми»…
– …На связи, – пискнуло в ответ.
– Я вас дисквалифицирую, – простонал Андрей, – ну что вы там творите?!
– Уже втягиваем, командир, не шуми!
Приборы постепенно успокоились, сигнал тревоги над пультом погас, и только вопли бедного попугая нарушали тишину станции.
«Муми-эльф» был кораблем цивилизации Ой, имевшей богатое пиратское прошлое. Двигался он под нейтринным парусом, используя космические течения. Чтобы идти не только по ветру, но и галсами, ему, как и всякому паруснику, требовался киль или шверт. В качестве такового использовался гиперпространственный трал. Войдя в зону с невыбранным тралом, «Муми» вызвал там жуткий переполох, что едва не привело к столкновению двух транспортников…
– Мы, – продолжал назойливо бубнить динамик, – выполняем великую миссию по уничтожению разума…
Андрей вздохнул, делая очередной ход, и посмотрел на экран. Гости транслировали схему некой абстрактной планеты и во что она превратится после их атаки. Зрелище впечатляло.
– …Вы будете единственными, кто останется в живых из вашей цивилизации, если…
– Вот псих, – буркнул Андрей и переключился на насущные дела, коих накопилось множество. Попугай Марсик вступил в диалог с компьютером, в результате чего возник сбой программы. «Муми-эльф» наконец выбрал гипершверт, и его немедленно снесло в стартовую зону андромедян. График движения был окончательно и бесповоротно сорван. Ко всему, в самом оживленном месте торчала, ощетинившись пушками, громада инопланетного крейсера. Пришельцы требовали сообщить им координаты Земли. Андрей попросил отсрочки. Получил двадцать минут и пошел обедать.
…Экран посветлел, и на нем появилось хмурое небритое лицо Эдика, космогеолога. Эдик поддерживал с Андреем самые дружеские отношения. Впрочем, сейчас у него были неприятности.
– Привет! – весело бросил Андрей. – Плясать будешь?
– Издеваешься? – мрачно поинтересовался Эдик.
– Вовсе нет. Твое хозяйство осталось без горнодобывающей техники?
– Он еще и спрашивает, – возмутился Эдик, – твой же брат диспетчер постарался.
– Обидеться, что ли? – задумчиво произнес Андрей. – Ладно, прощаю. Тем более что диспетчер я, как ты знаешь, ненадолго – обучу стажеров и снова к звездочкам. Вот так. Я тут уговорил одного типа, соответственно дал ему координаты, и все такое. Через сутки-двое он доберется до твоей планетки и разнесет ее на кусочки, впрочем, вполне пригодные для промышленной переработки. Ты только отойди подальше, а то он нервный какой-то. Что? Ну, естественно, не даром. Услуга за услугу.
Экран погас. И тут Андрея осенило.
– Бэ-два, – тихо сказал он в микрофон и с наслаждением представил, как Игорь Бессонов, второй на станции шахматист, бьется головой о стену.
– Это не сундук, это инопланетяне, – буркнул Андрей, снимая ноги с пульта и нажимая на клавишу внутренней связи. – Же-восемь.
– А-пять, – тотчас последовал ответ. Андрей крякнул. Игорь Бессонов был самым молодым стажером на диспетчерском спутнике и одним из самых сильных шахматистов. После Андрея, разумеется.
– Ухи оборву, – пробормотал Андрей и, полуприкрыв глаза, мысленно попытался воплотить желаемое в действительное. Настроение заметно улучшилось. Мельком глянув на экран, он трижды чихнул и начальственным голосом произнес: – Бубновая минус единица! Финишируйте в аварийной зоне. Будьте осторожны – график движения изменен.
Затем вызвал «Следопыта» и поинтересовался: куда это его несет? Ответ позабавил, Колония на Гамма Ехидны договорилась с жителями Сириуса о поставке пяти тысяч тонн молибдена. Те честно выполнили договор, однако слово «молибден» у них имеет совсем другое значение, о чем капитан «Следопыта» узнал лишь на полпути к Гамме. Может быть, Андрей знает, что делать с пятью тысячами тонн меховых колпачков, которые сириусяне надевают на хвост, когда в воздухе слишком много соли? Нет? Ну, тогда пока. Спокойной вахты.
– Вот-вот, – отозвался Андрей, и тут инопланетяне наконец проявили признаки жизни.
– Готовьтесь к смерти, ничтожные!!! – прогрохотал динамик.
Андрей вдавил клавишу внутренней связи:
– Эф-пять!
– А-семь!
– Это конец! – сокрушенно простонал Андрей, оценивая ситуацию на шахматной доске.
– Ты прав, презренный, – отозвался мрачный голос, – мы уничтожим ваш мир!
Андрей поморщился, на секунду отвлекся от созерцания шахмат, чтобы почесать пятку – подобно большинству космонавтов, он не пользовался обувью в невесомости, – и строго произнес в пространство:
– Стажер Бушмелев!
– Я! – хрипло рявкнул в ответ динамик.
– Чего хрипишь? – удивился Андрей.
– Сам дурак! – последовал дерзкий выпад, после чего в динамике загрохотало и вполне нормальным голосом стажер извинился за любимого попугая Марсика.
– Стажер Бушмелев, почему в секторе посторонние? Немедленно очистить… Мешают работе. Хотя нет, доложите классификацию!
Кто-то хихикнул. Секунду спустя голос Антона озадаченно произнес:
– Полных данных нет. На запросы не отвечают… Впервые объявились возле Печальной планеты лет триста назад. Назвались демиургами, врезали по ней антиматерией и исчезли. Жертв и разрушений нет. – И, не удержавшись, с надеждой полюбопытствовал: – А что, командир, будет драка?
– Еще чего! – дернул плечом Андрей.
– С какой стати? – Он повернулся к экрану и, тихо охнув, принялся лихорадочно давить клавиши на панели гиперстабилизатора, испуганно бормоча в микрофон: – «Муми-эльф», «Муми-эльф», вызывает диспетчер! «Муми»…
– …На связи, – пискнуло в ответ.
– Я вас дисквалифицирую, – простонал Андрей, – ну что вы там творите?!
– Уже втягиваем, командир, не шуми!
Приборы постепенно успокоились, сигнал тревоги над пультом погас, и только вопли бедного попугая нарушали тишину станции.
«Муми-эльф» был кораблем цивилизации Ой, имевшей богатое пиратское прошлое. Двигался он под нейтринным парусом, используя космические течения. Чтобы идти не только по ветру, но и галсами, ему, как и всякому паруснику, требовался киль или шверт. В качестве такового использовался гиперпространственный трал. Войдя в зону с невыбранным тралом, «Муми» вызвал там жуткий переполох, что едва не привело к столкновению двух транспортников…
– Мы, – продолжал назойливо бубнить динамик, – выполняем великую миссию по уничтожению разума…
Андрей вздохнул, делая очередной ход, и посмотрел на экран. Гости транслировали схему некой абстрактной планеты и во что она превратится после их атаки. Зрелище впечатляло.
– …Вы будете единственными, кто останется в живых из вашей цивилизации, если…
– Вот псих, – буркнул Андрей и переключился на насущные дела, коих накопилось множество. Попугай Марсик вступил в диалог с компьютером, в результате чего возник сбой программы. «Муми-эльф» наконец выбрал гипершверт, и его немедленно снесло в стартовую зону андромедян. График движения был окончательно и бесповоротно сорван. Ко всему, в самом оживленном месте торчала, ощетинившись пушками, громада инопланетного крейсера. Пришельцы требовали сообщить им координаты Земли. Андрей попросил отсрочки. Получил двадцать минут и пошел обедать.
…Экран посветлел, и на нем появилось хмурое небритое лицо Эдика, космогеолога. Эдик поддерживал с Андреем самые дружеские отношения. Впрочем, сейчас у него были неприятности.
– Привет! – весело бросил Андрей. – Плясать будешь?
– Издеваешься? – мрачно поинтересовался Эдик.
– Вовсе нет. Твое хозяйство осталось без горнодобывающей техники?
– Он еще и спрашивает, – возмутился Эдик, – твой же брат диспетчер постарался.
– Обидеться, что ли? – задумчиво произнес Андрей. – Ладно, прощаю. Тем более что диспетчер я, как ты знаешь, ненадолго – обучу стажеров и снова к звездочкам. Вот так. Я тут уговорил одного типа, соответственно дал ему координаты, и все такое. Через сутки-двое он доберется до твоей планетки и разнесет ее на кусочки, впрочем, вполне пригодные для промышленной переработки. Ты только отойди подальше, а то он нервный какой-то. Что? Ну, естественно, не даром. Услуга за услугу.
Экран погас. И тут Андрея осенило.
– Бэ-два, – тихо сказал он в микрофон и с наслаждением представил, как Игорь Бессонов, второй на станции шахматист, бьется головой о стену.
Кошки-мышки
«Кошки-мышки» С. Вартанова я уже читал (кажется, в Тирасполе) и тогда же высказался в том же духе, что это безнадежно плохо.
В самом деле: типичная пиратско-разбойническо-гангстерско-полицейская историйка в духе студенческого капустника; язык – сленг, иногда напоминающий русский язык, но нигде – живой литературный язык; ситуации и образы героев – архишаблонны.
Разве это «школа Ефремова»? Да Иван Антонович всю свою многострадальную жизнь боролся именно против такого рода строчкогонства.
С. Вартанов – на самых дальних подступах к литературе, и публиковаться ему, судя по «Кошкам-мышкам», рано. Следует, видимо, пригласить молодого автора на наш семинар – для изучения азбуки литмастерства.
Юрий Медведев,
31 августа 1989
– Сколько еще лететь? – угрюмо поинтересовался Андрей и тут же понял, какую он совершил ошибку.
– Следует говорить, – прогудел из динамика механический голос, – «скажите, пожалуйста».
Андрей обхватил голову руками и принялся раскачиваться в пилотском кресле вперед-назад. Затем он тихонько поднялся и на цыпочках выбрался из рубки.
– Что же касается, – продолжал кибермозг, – особенно воспитанных мальчиков, к которым вы, Андрей, к моему величайшему сожалению, не относитесь…
Динамик в рубке умолк, и вместо него зазвучал другой – в коридоре. Ну конечно, скрытые кинокамеры сообщили управляющему всем кораблем компьютеру, что пассажир перемещается.
– Так вот, эти дети, помимо «скажите, пожалуйста», употребили бы также оборот «если вас не затруднит».
– Скажите, пожалуйста, – едва сдерживаясь, произнес Андрей, – если вас не затруднит, конечно. Вам не известно, что зудеть круглые сутки невежливо?
– Я выполняю устное распоряжение ваших родителей, – возразил кибермозг. – Если вы помните, они попросили меня в день старта приглядеть за вами в полете…
– Так приглядеть, а не прожужжать!
– И почитать вам что-нибудь облагораживающее из корабельной библиотеки. Пока вы не прилетите к бабушке на Альфу-три, я ваш опекун.
– Ты… Ты зануда! – в сердцах крикнул Андрей и хлопнул дверью своей каюты. Надоедливый лектор остался в коридоре. Ненадолго. В углу щелкнуло, и укоризненный голос произнес:
– Ай-ай-ай, Андрей! Как вы невежливы! Я вынужден, для вашего же блага, повторно прочитать курс лекций о воспитании и вежливости, том три, «Твоей пионерской библиотеки», страницы с пятой по триста пятьдесят седьмую. Надеюсь, вы уже немного перевоспитались в моем обществе и не будете так болезненно реагировать на эту замечательную книжку, как день назад… Итак, начнем. Глава первая. Правила поведения в общественных местах…
Андрей закрыл голову подушкой, и кибермозг тут же предусмотрительно увеличил громкость…
Бабушка жила на Альфе-три, сказочной планете, зеленой, солнечной и праздничной. Естественно, что именно туда Андрей летал каждое лето, и до сих пор все выходило прекрасно. Правда, было одно «но»: полеты эти происходили в обществе старших – мамы, папы либо кого-либо из знакомых, с кем было по пути. А на этот раз Андрея сочли достаточно взрослым, чтобы отправиться в путь без провожатого. И вот пожалуйста!
– …должен вежливо извиниться и спросить, не нужна ли его помощь…
«Интересно, – подумал Андрей, – автор этой книги сам в детстве следовал всему, что здесь понаписано?»
– Скажите, пожалуйста, – сказал он, – кто автор этой… замечательной книги?
Кибермозг, обрадовавшись, видимо, слову «замечательной», бодрым голосом доложил:
– Авторский коллектив…
– О?! – изумился Андрей.
– Академики: Алексеева, Алелюхина, Беляева, Бехтерева, Воронина, Ёпишина, Мильхикер, Петленко, Свядощ, Хлопп.
– О?!
– Профессора и доценты…
– Хватит, хватит, верю!
– Следует говорить, – заметил электронный инквизитор, – «благодарю вас, этого вполне достаточно, спасибо». Что же касается…
– …особо воспитанных детей, – подхватил Андрей, – к которым я, к величайшему сожалению… Хватит, надоело! Тысячу раз одно и то же!
– Цитирую, – гордо заявил кибермозг. – «Воспитательный эффект усиливается многократным повторением», страница двести три. – Он подождал и, так как возражений не последовало, произнес: – Я продолжаю. С целью развития у себя навыков вежливой речи, ребенок должен…
Весь ужас ситуации заключался именно в безнаказанности мучителя. Ведь кибермозг не только читал лекции – он одновременно вел корабль, следил за чистотой воздуха, готовил пищу, и так далее и тому подобное. Поэтому просто выключить его было невозможно.
Вывести из строя динамики? Но они были скрыты за прочными решетками, да к тому же их бы быстро починили управляемые тем же кибермозгом сервис-роботы, похожие на маленьких пластмассовых крабов.
«Что же мне делать? – подумал Андрей. – Еще два дня лететь! Я же с ума сойду! И все из-за необдуманного приказа собственного отца! Но ведь что-то надо предпринять! Ведь если узнают, меня же ребята засмеют! Стоп! – подумал он. – Ребята?» У него возникло страшное подозрение.
– Уважаемый кибермозг, – произнес он, вставая с койки и возвращаясь в рубку, – не будете ли вы столь… э… безгранично и… необозримо любезны, что… чтобы… То есть я хотел бы увидеть моего отца в тот момент, когда он вам приказал меня… воспитывать.
– С удовольствием, – отозвался кибермозг, и на экране появилось конопатое мальчишеское лицо. Петька!
Андрей закусил губу. Ну конечно, так он и думал! Розыгрыш! Его разыграли! Этот горе-шутник влез в корабль и, выдав себя за Андреевого папу – что они понимают в отцах, эти корабельные автоматы! – отдал злополучный приказ.
– Шуточки! – пробормотал Андрей. – Ситуация осложняется. Раньше речь шла всего лишь о комфорте, и я, пожалуй, мог бы еще потерпеть. Но теперь… Теперь задета честь. – Он вспомнил своих любимых «Трех мушкетеров». Честь!
Андрей подошел к блоку памяти кибермозга и осторожно снял переднюю стенку. Электронику он вообще-то знал, но одно дело – вообще, а другое… Кто его разберет, как он работает…
– …Педагогика дает вам ответ и на этот вопрос…
– Была не была! – Андрей вооружился тестером и на какое-то время заставил себя позабыть и о воспитательных играх, и о педагогическом поиске, и даже о роли наставника в процессе превращения октябренка в пионера. Словом, обо всем, что его окружало.
Блок памяти изнутри представлял собой вязкое желе, утыканное электродами, в котором медленно двигались разноцветные огоньки. Предстояло разобраться, где хранится записанное зловредным Петькой приказание, и стереть его, либо, на худой конец, заблокировать. Положение сильно осложнялось тем, что кибермозг запер корабельную библиотеку, всю, кроме уже знакомого Андрею от корки до корки многотомника. Поэтому все приходилось делать по памяти, никаких справочников.
Через три часа, когда исследования наконец были завершены, а кибермозг перешел уже к восьмой главе, Андрей сделал перерыв на обед. Заодно пришлось ознакомиться с правилами поведения за столом, которые, учитывая важность момента, были прочитаны через особую приставку, сообщающую механическому голосу выразительность.
Андрей развеселился – впервые за все время полета. Он положил локти на стол, болтал ногами и ел макароны, прекрасно обходясь без помощи вилки. Не очень удобно, но чего не сделаешь для хорошего чел… автомата.
– Скажите, пожалуйста, – прервал он педагогический поток, – в какой руке воспитанный ребенок должен держать вилку, если в правой руке у него котлета?
– Разумеется, в левой, – любезно проворковал кибермозг. Затем в динамиках что-то щелкнуло, и он своим обычным гнусавым голосом, без всяких приставок, затянул, что задача некорректна, что котлеты едят без помощи рук…
– Ртом? – поинтересовался Андрей.
– Нет, не ртом, – вышел из себя оскорбленный в лучших педагогических чувствах кибермозг.
– Хи-хи! А чем же?
– Вы, Андрей, постоянно меня огорчаете. К моему величайшему сожалению, я вынужден констатировать, что вы совершенно не усвоили прочитанный мною уже дважды курс лекций о воспитании и вежливости, том три, «Твоей пионерской библиотеки». Поэтому мне придется в третий раз прочитать для вас страницы с пятой по триста пятьдесят седьмую…
Облизав с пальцев жир от макарон, Андрей сел по-турецки перед блоком памяти и призадумался. Откровенно говоря, он побаивался последствий. Кто знает, что будет вытворять киб в случае, если произойдет ошибка? Можно и головы лишиться…
Но ведь ребята будут смеяться…
Андрей вздохнул и быстро вытащил из желе несколько электродов, воткнув их на место проволочного «жучка». Затем он, надев на всякий случай аварийный скафандр, сел за пульт и набрал на клавиатуре команду, которая, как он полагал, должна была послать в закороченную жучком область сильный удар тока и сжечь ненужные воспоминания кибермозга.
В тот же миг корабль рванулся вперед, а на экране, вместо того, что ожидал незадачливый программист, вспыхнула надпись: «Гиперпрыжок».
– Стой, – закричал Андрей, но тут стены рубки расплылись у него перед глазами, чтобы вновь сфокусироваться через пару секунд.
«Гиперпрыжок совершен», – появилось на экране. Затем под ней возникла новая строчка: – «Гиперпрыжок».
– Стой!!! – заорал Андрей что есть мочи. – Отменяю!!! – Он хорошо помнил, что за весь перелет к Альфе корабль должен был совершить лишь один прыжок, да и тот лишь после должного разгона.
«Прыжок»
«Совершен»
«Прыжок»
«Совершен…»
– Зациклился, – подумал Андрей и потерял сознание.
После пятнадцатого прыжка – пассажир к тому времени находился в глубоком обмороке – сработали предохранители, и корабль повис в пространстве, прекратив сумасшедшую трату энергии. Из-под пульта выползла рука-манипулятор со шприцем и сделала космонавту укол.
– Где я? – слабым голосом поинтересовался Андрей, приходя в себя. – А, да. Помню.
– Должен вам сообщить следующее, – произнес кибермозг. – Первое. Вами был произведен самовольный перехват управления, за что вы были бы лишены пилотских прав, если бы они у вас были. Второе. Блок памяти я починил. – Он подумал и добавил: – Третье. Мы вышли за пределы Разведанной зоны.
– Чего? – не понял Андрей.
– Люди, – сказал кибермозг, – расширяют границы исследованного мира постепенно, шаг за шагом. Поэтому освоенные и изученные человеком миры можно представить в виде сферы, в центре которой находится Земля. Все, что находится внутри этой сферы, и называется Разведанной зоной.
– А мы из нее вышли? Вот здорово! – восторженно вскричал Андрей.
– Не могу разделить вашего восторга, – сухо отозвался кибермозг, – потому что, в-четвертых, перед нами неизвестная планета. Возможно, опасная.
Тут зажегся экран, и Андрей действительно увидел на нем планету, в меру зеленую, в меру синюю и в меру облачную.
– Там есть жизнь? – поинтересовался он.
– Да, есть. Есть также разум – я вижу строения. Цивилизация, видимо, примитивная – нет ни заводов, ни дорог… Андрей!!!
– Что такое? – удивленно спросил Андрей. Кибермозг никогда еще не обращался к нему таким нервным голосом.
– Видимо, я неисправен! Мои телекамеры показывают, что на корабль проник посторонний, но это совершенно невозможно!!!
– Как посторонний?! – воскликнул Андрей. – Где?!
– В кресле второго пилота.
Андрей повернул голову и остолбенел.
В кресле второго пилота действительно сидело нечто…
Возьмите гуся с человека ростом и ощипайте его, но не очень добросовестно. Покрасьте бедолагу в зеленый цвет с оранжевыми потеками. Добавьте ему две пары глаз и полный клюв зубов… Нет, все равно не похоже.
Пришелец, не обращая на Андрея ни малейшего внимания, положил крыло на пульт. Корабль тряхнуло.
– Эй! – предостерегающе крикнул Андрей.
Тут пришелец положил на пульт второе крыло, и корабль с огромной скоростью устремился к поверхности планеты. Пришелец гикнул, крякнул и положил на пульт обе ноги – обычные гусиные лапки, но длинные, с метр, пожалуй. Тут же все закувыркалось.
– Э-ге-гей! – закричал Андрей и попытался со своего пульта помешать хулигану. Не тут-то было! Испортить всегда легче, чем починить, точно так же сбить управление проще, чем его выправить.
– Киб! – крикнул Андрей. – Отключи пульты! Перехвати управление!!!
– Невозможно, – последовал ответ. – Запрещается препятствовать замыслам инопланетян, с которыми еще не был установлен контакт. Инструкция, том пятьдесят седьмой, страница тысяча пятьсот шестьдесят четвертая.
– Но он нас разобьет!
– В случае опасности управление будет перехвачено, – успокоил Андрея кибермозг.
Тем временем корабль со свистом и грохотом вонзился в атмосферу, и на экранах внешнего обзора вспыхнуло пламя. Пришелец жал на все кнопки подряд крыльями, ногами, хвостом – у него, оказывается, был хвост – и даже клювом. Трудно поверить, но, похоже, это доставляло ему искреннее наслаждение.
Внезапно в левом верхнем углу пульта замигала красная лампочка, и одновременно на экране появилась надпись: «Опасность нулевой степени. Вынуты все предохранительные стержни из реактора. Взрыв произойдет через тридцать секунд. Катапультировать экипаж».
Манипулятор защелкнул шлем Андреева скафандра. Бросив последний взгляд в сторону космического хулигана, Андрей увидел, что кресло второго пилота пусто. Пришелец сбежал.
Затем гравитационная катапульта бесцеремонно вышвырнула Андрея из обреченного звездолета.
Последнего морока Брон истратил под утро. Подержав крохотную птичку в когтях, он дунул на нее, взъерошив перышки, и разжал лапу. Птичка метнулась было прочь, но метрах в двадцати от лодки словно взорвалась, и вот уже понесся по волнам темный силуэт. Морок, призрачный корабль. И пусть за ним гонятся все полицейские континента – в лучшем случае они заполучат насмерть перепуганную птаху. У них ее перекупят в тот же день, в крайнем случае назавтра, эта система налажена дай боже. И вернется птичка к контрабандистам, чтобы снова стать мороком.
Неожиданно поверхность воды справа от лодки вздулась горбом, и на свет божий вынырнула голова неведомого чудовища – шипастая и клыкастая. В пасти зверюги вполне хватило бы места и для суденышка, и для пассажира.
– А мы вот так! – весело произнес Брон и, подняв со дна лодки увесистый булыжник, запустил его в гигантский выпученный глаз. Попал. Тварь обиженно мигнула и растворилась в воздухе. Тогда контрабандист провел по мотору палочкой активатора, и лодка бесшумно заскользила к берегу.
Он уже входил в бухточку, облюбованную накануне утром, когда из-за мыса на полном ходу вылетел полицейский катер. Брон отчаянно заработал активатором, но кому удавалось когда-нибудь обогнать морскую полицию?
Лодка с разгона вылетела на пологий песчаный берег, и в тот же миг полицейские, по глубокомыслию своему решив, видимо, что груз вне опасности, открыли огонь. Первым же выстрелом лодку разнесло в щепки, а незадачливый контрабандист с отчаянным мявом отправился в самостоятельный полет.
Видимо, какое-то время Брон был без сознания. Очнувшись, он обнаружил, что лежит в кустах, метрах в десяти от лодки, точнее, от того, что от нее осталось. Попытавшись подняться, Брон неожиданно увидел у себя на шее кулон с крупным рубином. Как он туда попал? Наверное, это было частью контрабандного груза, который ему поручили перевезти, а что до столь неожиданной смены местонахождения – из мешка на шею… Право, когда за тобой гонится полиция, на подобные тонкости не обращаешь внимания. Брон сунул брелок в карман штанов и выглянул из кустов.
Полицейские наступали цепью, скрываясь за естественными складками местности и азартно вопя. Были они все как на подбор здоровые и рослые, Брон, скажем, рядом с ними показался бы просто котенком, а на хвосте у каждого, в полном соответствии с инструкцией по поимке особо опасных преступников, висел шипастый утяжелитель. Трахнут таким по башке…
– Это я – особо опасный? – прошептал Брон. – Ребята, вы меня с кем-то путаете!
Он повернулся и бросился наутек со всей возможной скоростью. Бежать было трудно, берег моря зарос омерзительными колючими кустами, продираться сквозь которые было больно и унизительно.
«Привязались, собаки певчие, – с досадой подумал Брон. Его недруги сбились в компактное стадо и ломились через заросли в ста метрах позади. – Слоны мартовские!»