Страница:
У В.Н. опять проступила дрожь, и он уже не мог с ней справиться. Он предложил Ирине позвонить Лине и матери Стаса. Давайте позвоним, согласилась она без энтузиазма, - только мне думается, нарвемся мы с вами, Володечка, опять на какое-нибудь вранье... - Вы пугаете меня, Ирина... тихо сказал В.Н., Ирина Андреевна посмотрела на него грустным взглядом и ответила, что, наверное, ничего страшного. Просто не то что-то с нашим Клубом...
* * *
Юрий Федорович наконец-то заснул крепчайшим сном, - человека, утомившегося различного рода терзаниями. А телефон его прямо-таки разрывался от звонков. Все же он пробудил Юрия Федоровича, но тот спросонья не мог понять, где он, и кто звонит, - ему показалось, что звонят в дверь. ... Пришли за мной... мелькнуло в нем, и тут только понял, что звонит телефон.
Это был пьяный в дым Серый, Серега, старый товарищ и друг, а теперь ещё и президент их компании и его шеф - Сергей Иванович.
Юрий Федорович мельком взглянул на часы - шесть утра: рассвет в сентябре в это время не яркий, летний, но и не темно-серый, тоскливый, осенний, - серединка на половинку.
Серый просил Юрия Федоровича немедленно приехать к нему домой. - Это касается, Юрка, нашей с тобой жизни и смерти, ты понял? больше сказать он ничего не мог, а повторял: - Жизни и смерти... Нашей, ты понял, Юрка, ты понял?..
Юрий Федорович хотел было отговориться временем, пьяным состоянием Серого...
Но внезапно понял, что надо ехать и, пока Серый в таком состоянии, что-то предпринять.
Потому что Серый - трезвый - это совсем другой человек, и с тем Серым ни о чем не договоришься. Таком...
Дело предстояло Ю.Ф. тяжелое и, вполне возможно, безрезультатное.
Надо предупредить Кику, чтобы она была готова ко всякому... Он быстро собрался, тщательно оделся, побрился, написал Кике записочку (она, лапонька, ещё спит и не знает, на какую Голгофу идет её Юрка!), в которой сообщил, что будет часа через два, срочные дела, чтобы она собрала вещички: возможно, им придется ненадолго выехать. Подписался он так: "Целую. Твой замордованный жизнью Юрка"... (Вот уж, что правда, - то правда. Только не самой жизнью, а той, которая создала ему ТАКУЮ жизнь. Или он сам себе...).
Кика слышала звонок, но разговор - нет, и потому, когда записочка появилась в щели между дверью и полом, как была голая, соскочила с постели и тут же, на корточках, записку прочла.
Ей жутко везло.
Так не хотелось, все же, неприятных моментов. Теперь их не будет! Судьба хранит её. - Нам повезло! - крикнула она радостно. - Нам повезло! Он смотался! И надолго! Адюля, тебе, повезло! НИЧЕГО НЕ НАДО! Только взять и... взвейтесь, соколы орлами!
Леха, который был здесь, тихий как мышка, наконец, понял, о чем вопит так радостно Кика: муж её срочно уехал и надолго. Значит, не надо Лехе долбать его по репе! Слава Богу!
Правда, Кика невразумительно сообщила ему о каком-то алкаше, который за бутылку шарахнет кого угодно и когда угодно, да, дескать, его трудно разыскать...
Она убеждала Леху, что тюкнуть необходимо, но не очень сильно, пусть отключится на чуть-чуть, а они за это время будут уже далеко... Она говорила, что у неё подруга живет в Екатеринбурге. и они туда поедут, поживут там, а потом смотаются к едрене фене.
Кика лихорадочно металась от шкафа к чемодану, в который побросала одежду кое-как. Натянула джинсы, коротенькую кожаную курточку, а волосы закрутила на затылке резинкой. Макияжа совсем не навела, только накрасила губы, и глаза у неё были бешеные,
Ее била дрожь.
Леха такой её никогда не видел.
Он даже оторопел: Кика и не Кика.
Джинсы ей не шли, - видно было, что у неё худые ноги, резинка, собрав волосы, оголила лицо, на котором торчали безумные глаза. - Давай, давай, входи, - лихорадочно приговаривала она, открывая дверь. - Входи! Теперь отодвинь мой портрет, видишь? Да не так! - вдруг на крик заорала она. - Не так!
А сама стояла в своей комнате, будто боялась войти на мужнину часть. Делай тогда сама, - обиделся Леха.
С Кикой началась истерика.
Она стала рыдать, орать, что она никуда не поедет, ничего ей, не надо, что он ничего не хочет, а она старается для них обоих!
Леха перепугался. И вдруг она тихо, сквозь слезы, сказала. - Адрик, прости, я сумасшедшая, но мне тоже это все так тяжело... Леха хотел подойти к ней, как-то успокоить по-мужски, но она прошептала, Как бы без сил: потом, миленький, потом... Ничего со мной не случится... Она оглядела комнату взглядом победительницы и возвестила. - Ну, вот и все. Конец мучениям и прежней жизни! Раздался резкий звонок в дверь. Два раза.
* * *
В.Н. все посматривал на часы и, в конце концов, не выдержал. - Ирина, не страшно, если мы один раз в жизни потревожим кого-то в семь утра!
Ирина ответила: вообще, конечно, ничего неприличного в таком звонке нет, мы ведь не денег просим...
В.Н. собрался с силами и позвонил Стасу (он не знал, как зовут его мать, и потому чувствовал себя вдвойне неловко...) домой. Подошла сразу же женщина и как-то очень неуверенно сказала: - Слушаю вас...
Владимир Николаевич, ища взглядом поддержки у Ирины, сказал, что он руководитель Стаса по работе (Ирина посоветовала не говорить про Клуб, отделаться общими словами) и что ему необходим Стас по срочному делу.
Мать замялась, сказала, что Стаса нет дома, и стала упорно добиваться, откуда он, с какой работы и кто...
В.Н. крутился и так и этак, давал трубку Ирине, та послушала, и шепнула: что делать, скажите...
Тогда В. К. сообщил, что звонят из Клуба "БАМБИНО", шеф Стаса.
Мать Стаса как прорвало (В.Н. так и не удосужился спросить её имя-отчество), она быстро забормотала, что Стас был эти дни (... Какие? подумал В.Н.) дома, что она очень больна, сердце, должны положить в больницу, тогда "Стасик освободится...", а сейчас его нет, ему позвонили, кто, - она не знает, и он ушел с час назад... - Так рано? - Удивился В.Н.
Женщина будто испугалась чего-то и стала невразумительно уж совсем говорить о том, что они вообще очень рано встают... - Спасибо, извините, В.Н. постарался завершить этот бессмысленный разговор с массой ненужных подробностей.
Но женщина явно не хотела прекращения разговора и, будто только что вспомнив, протараторила, что он сказал, что уходит ненадолго, а его все нет, я ужасно волнуюсь, я вообще всегда волнуюсь, когда его нет дома - где он, что с ним... - Да, да, - дежурно поговорил В.Н. и, попросив разрешения ещё раз позвонить, повесил трубку.
Посмотрел на Ирину недоумевающе и сказал, что либо маман у Стаса чем-то сильно напугана, либо ненормальная... - Либо это тоже и оно же, вранье, - ответила Ирина. - Но о чем вранье? И кто врет? И зачем?.. Мы позвоним через пару часов, Стас будет дома и мы все узнаем!.. - попытался переубедить неколебимую Ирину В.Н.
Ирина была сегодня оракулом.
Она как бы не говорила, а изрекала истины. - Вот увидите, никакого Стаса через два и через три, и далее часов не будет дома, и маман опять станет выкручиваться. Попомните мое слово!
В.Н. даже рассердился на неё - она, как нарочно, делает все, чтобы он не успокоился, а все больше и больше нервничал, какая, оказывается, она упорная, эта мягкая Ирина! - Хорошо, посмотрим, - примирительно сказал он, подавив раздражение, - но у нас на очереди - Лина. - Давайте... безразлично откликнулась Ирина.
В.Н. захотелось сказать, что она могла бы сама позвонить подруге, но Ирина держалась так отчужденно!
В.Н. вздохнул и набрал номер.
У Лины телефон не отвечал.
В.Н. держал трубку долго - пусть проснется, в конце-то концов! Хотя, если посмотреть со стороны, звонки эти выглядели безумно: и Стаса, и Лину они видели вчера, и те предупредили о своем отсутствии, но В.Н. не мог больше существовать с этой терзающей сердце тревогой, да простят они его! Ну, идиотское беспокойство, ну, что делать, если В.Н. такой!
Ирина посмотрела на него с явной жалостью и сказала: - Володечка, успокойтесь. Я была уверена, что звонки ничего не дадут. Вот видите, и Лина не откликается. - Спит?.. - предположил В.Н. - Может быть, - сразу же согласилась Ирина, - но думаю - другое. Или не хочет подходить, или её там нет. - Рано утром? Куда она могла пойти?.. - спросил В.Н., уже ничего не понимая. - А она и не приходила, возможно... - ответила Ирина. - Ирина, взмолился В.Н., - не мучьте меня, скажите, - вы что-то знаете?
Она снова так же посмотрела на него и ответила. - Клянусь вам, Володечка, я ничего не знаю. Вам подсказывает сердце: что-то не так, вот так и мне...
В.Н. охватила паника. Почему? Ну, почему?..
Ведь, в сущности, ничего особенного не случилось!
Двое взрослых людей, мужчина и женщина, скрываются на несколько дней! Ото всех. Ясно и понятно, для чего, и понятно, в данном случае, почему такая тайна...
Больше он никому звонить не будет, потерпит.
Если сами не отзвонятся, тогда можно пороть горячку, и то не следует. Горячка порождает ещё большую горячку - лихорадку.
Он уже и так выглядит в глазах Ирины истериком. Все. Надо прекращать! - Пойдемте, Ирина, - сказал он спокойно, как мог, - завтракать и приниматься за дела. Я что-то плохо спал и вот - результат бессонницы перед вами.
Он улыбнулся. Ирина - тоже.
И, больше не касаясь этой темы, они направились в зал, куда уже пришли мальчики.
* * *
За завтраком выяснилось, что нет Лехи, и что он исчез ещё вечером. И никому ничего не сказал. - Опять сорвался Леха, - заметил Витюша, - зря он это... Хороший парень. Жаль.
Саша поддержал. - Отличный мужик. Его эта Кика баламутит! Такая зараза! - При чем здесь Кика, - укорил Сашу В.Н. - Леша и раньше загуливал... - А при том, Вальдемар Петрович, что он головенку свою утерял. Кика крутит им, как хочет. Я вчера слышал, как она распиналась, что её муж не пускает в Клуб, и она скоро сюда не придет. Врет! Я думаю, что она мужика своего бьет. Не пускает! Да она бы все стекла повышибала в хате, а пришла бы, она без нас жить не может. Тут что-то другое... - все это сказал Саша, и В.Н. удивился, что этот мальчик так наблюдателен и неглуп.
Ему-то казалось, что все они, кроме Витюши - просты и незатейливы.
А незатейливым дурачком, кажется, оказался он, Вальдемар Петрович, то бишь, Владимир Николаевич, - Я думаю, он с горя запил, - высказал свое мнение и Игорек.
Тогда В.Н. решил сыграть на откровенной беседе и узнать, нет ли у кого-нибудь из них номера телефончика Кики... Может, хоть она просветит его. Наверняка, что-то да знает эта хитрая лисичка.
Оказалось, номер был записан у того же Саши. - Ну, мальчики, занимайтесь, чем хотите, а я пойду по делам, радостно сказал В.Н. и тут же поскакал к Ирине на кухню, где она соображала насчет вечернего меню. - Ира (он незаметно для себя перешел с уважительно-официального "Ирина" к дружескому и свойскому "Ира"), - сообщил он, - у меня есть телефон Кики!.. - Отлично! - Воскликнула она, однако не обернулась к нему, а продолжала что-то выстраивать на сандвичах с ветчиной и сыром. Я позвоню?.. - как нашкодивший мальчик попросил он.
Ирина рассмеялась. - Володечка, что вы спрашиваете? Хотите? Звоните. Что я вам оракул?
В.Н. подобиделся на нее, сегодня она его не поддерживала, была холодна и безразлична, что ей вовсе не соответствовало. Но, всякие бывают настроения...
И В.Н. пошел звонить Кике.
К телефону подошел мужчина с растерянным либо расстроенным голосом и с какой-то надеждой прокричал: алле! алле! Я вас слушаю! Говорите!
Но В.Н. подумал секунду и, ничего не ответив, положил трубку.
Мужчина все продолжал вопить: говорите же, вас не слышно!.. ... Похоже, Кики тоже нет, и это её муж, и он очень взволнован! Неужели они... вчетвером смылись?.. Но куда и зачем? Главное зачем? Две не молоденькие дамочки и два молодых парня...
В.Н. голову ломал, чтобы додуматься до чего-нибудь приемлемого.
К Ирине он идти не хотел, потому что она, с её сегодняшним скептицизмом, наводила не только уныние, но рождался подспудный страх: она предполагает что-то не очень хорошее и не хочет, чтобы он это заметил. А человек она искренний, и сокрытие мыслей у неё получается плохо.
Но Ирина сама разыскала его. - Володечка, чего вы прячетесь? спросила она с укоризной, - не обижайтесь на меня, я ведь тоже волнуюсь, но считаю, что для этого ещё рано, и потому стараюсь и себя, и вас отвлечь... Ну, что там у Кики?.. - Не знаю, дома ли Кика, но у её мужа - видимо, это он, очень взволнованный голос, и мне показалось, он подумал, что звонок кикин. - Я так и полагала, - сообщила Ирина, - вот почему я не хотела, чтобы вы звонили. Но вы - настырный. А что узнали? Ничего. Нет, надо ждать. Почему не отвечает Лина? Очень просто: её нет. Она не станет устраивать на квартире сестры... - Ирина замялась, скромно скажем, гулянку. Я не права?
В.Н. понимал, что она права, и промолчал.
Тогда она, сказав, что придется ещё пару дней потерпеть, позвала его на кухню попробовать её новый десерт.
Он покорно пошел за ней, а сам ждал, когда будет удобно исчезнуть и позвонить ещё раз всем "им". И на этом закончить.
Они поболтали на кухне о делах Клуба, мелких, незначительных, и В.Н. ушел.
Ирина поняла, что опять кому-нибудь названивать, и вздохнула.
Лицо её, когда она осталась одна, перестало быть этаким вынужденно веселым, а стало таким же, как и настроение - опущенным и несчастным,
То, что она говорила доверчивому, как ребенок, Володечке, было вовсе не то, что она на самом деле думала и предполагала.
Она знала совершенно точно, что Лина, как бы она ни влюблена в Стаса, не пойдет на дружбу с Кикой - та Лине активно была неприятна, и с Лехой у Лины не сложилось, - она считала его тупым пьянчугой, не замечая того, что даже при всем этом Леха - добрейшее существо с душой, жаждущей тепла и участия, которое ему не могла и не умела дать матушка - "спортсменка и комсомолка".
Да и Стас с Лехой близки не были... ... Что-то не так во всей этой истории, но что?..
Кошки на душе скребли.
В.Н. - таки решился позвонить ещё раз.
И ничего хорошего из этого не вышло!
У Стаса мать бормотала, что его ещё нет, и она сходит с ума: кто ему звонил? Куда он мог подеваться? Уже прошло три часа...
В.Н. спросил, не предполагает ли она, кто бы это мог быть, она прошептала: я не знаю...
Тогда В.Н. предложил ей позвонить в милицию, или он может в этом помочь - сходит в отделение и подаст заявку на розыск...
Мать всполошилась и сказала, что пока, все-таки, в милицию не надо. Вечером - возможно... Она надеется, что мальчик скоро появится.
Тут В.Н. подумал о словах Стаса по поводу наездов компании кашалотки... Может, его прихватили? А где же тогда Лина? А что если Лина и вправду познакомилась с кем-то и романизирует на стороне, а сестру приплела для весомости?..
Ну, а где Леха и Кика?..
Эти могли завить горе веревочкой в любом кабаке и на любой хате!
О них В.Н. беспокоился меньше всего.
У Лины в телефоне опять было пустое молчание.
Как и у Лехи.
Четыре человека как провалились.
В.Н. решил, что больше не станет думать о них, а вечером, попозже, обзвонит всех и вместе с мальчиками, не только с Ириной, они обсудят эти дела.
Мальчики, возможно, что-то знают или же своими молодыми свежими мозгами найдут более-менее реальное объяснение.
Вскоре стали появляться первые посетители. Это обычно бывали школьницы, которые либо сбежали с уроков, либо вовсе в школу не ходили.
В.Н. был всегда этим недоволен. Чего уж хорошего? Обвинят в совращении малолеток. Но днем в Клубе только наискромнейшие чаепития...
И он плотно сел в зале, следя за тем, чтобы девчонки пили свой кофе и никуда не удалялись.
И вот среди этого временного затишья вдруг прозвонил телефон.
Витюша снял трубку. - Вас, Вальдемар Петрович.
Сначала В.Н. показалось, что звонит муж Кики, вроде бы, похож голос: хрипатый и неуверенный. Но потом...
Звонивший сказал кратко и ясно: у вас работает Полина Петровна? С ней - беда. Кто-то её хотел угробить, а может, она сама себя. Получилось не до конца. Она в пятьдесят шестой больнице,в реанимации. Без сознания. Давайте, приезжайте.
И повесил трубку прежде, чем В.Н. смог задать какой-либо вопрос.
Его оглушило, раздавило это сообщение. Мыслей не было, была звенящая пульсирующая болью пустота. Лина?.. Кто? За что? Может быть, это связано со Стасом? Они были вместе... Но что же, Стас не мог её защитить? Или его не было?
Надо немедленно ехать в больницу, пробилась, наконец, нормальная мысль. Закрыть Клуб. Написать, что... Да неважно, какое объявление повесить на двери! О чем он думает! - Кто вам звонил? - Раздался Иринин голос, она вышла из кухни и стояла рядом с ним.
Он поднял голову, посмотрел на неё и ничего не сказал. - Плохие известия?.. - Поняла она и спросила еще, - Лина?..
Он кивнул и рассказал ей о звонке.
Ирина села на стул.
На лице её не было ужаса, - безнадежность и тайный страх. - Я предчувствовала, - сказала она медленно, будто что-то вспоминая, - мне она не нравилась последнее время, не такая, как обычно - дерганая, неспокойная, то в веселье, то во мраке...
В.Н. завопил. - Едем! Мы тут сидим и рассуждаем, а она - в РЕАНИМАЦИИ!
В.Н. со злорадством (он почему-то ещё и обозлился на всех) прогнал девчонок, ничего не объясняя мальчикам, сказал только, что они с Ириной уезжают по делам и на это время Клуб закрывается...
В реанимацию их не пустили, но, промаявшись с часок, улучив минутку, когда врач отошел, они сунули сестре или санитарке деньги и прошли.
Лина лежала под простыней, руки опутаны проводками, в носу тоже был проводок, голова повернута набок, глаза закрыты.
Она была бледна до синевы и не подавала признаков жизни. - Лина, позвал В.Н., но она продолжала недвижно лежать, глаза плотно закрыты...
Заглянула та санитарка, шепнула: доктор идет, - они тут же вылетели из палаты. А он покачал головой и вошел к Лине. - Подождем его, спросим... прошептала Ирина.
С врачом они поговорили. Ничего утешительного он им не сказал: состояние тяжелое, большая доза клофелина, организм не из сильных... - А вы кто ей? - Спросил врач.
В.Н. замялся, а Ирина быстро ответила: - Я её сестра. Меня не было долгое время... - Не уберегли сестренку, - вдруг как-то мягче сказал врач, хотя и с укором.
И В.Н., почувствовав прилив надежды, спросил: доктор, она не безнадежна?.. - Безнадежными мы никого не считаем, пока человек дышит... ответил врач.
Надежда у них с Ириной враз угасла.
А врач ещё сказал: мы должны сообщить в милицию. Давно уже были должны, но привезли её поздней ночью, и вот до сих пор возимся... - Доктор, - умоляюще сказал В.Н., - мы вас очень просим с Ириной, не сообщайте пока...
И он посмотрел на Ирину.
Та выражением лица поддерживала его. - Очень просим. Она придет в себя, - тогда...
Но врач покачал головой: мы обязаны. Не хотите же вы неприятностей?.. Оставьте ваши адреса внизу, в приемном покое. Вас вызовут.
И ушел.
В.Н. хотел сунуть ему в карман халата сто долларов, но не успел.
Ирина потянула его за рукав: - Володечка, вы идите, теперь уж я... Ждите меня на улице.
Ирина вышла не скоро, он уже собирался идти её разыскивать. ... Может быть, с Линой что-то?..
Но Лина была в том же состоянии, Ирина задержалась в приемном покое и узнала, что привез Лину мужчина: какой мужчина врач не знает не дежурил. Мужчина тот привез её в пледе, не назвался. Только сообщил, что мало не будет никому, если её не поднимут. Вот и все пока сведения. И ещё тому дежурному врачу показалось что привез он её из дома, - все на ней было чистое, НЕ ЗАПАЧКАННОЕ, даже не запыленное...
Мужик тот, явно, её знакомый, но не хотел светиться. Виноват?.. Возможно...
Так думал врач.
Ни адреса, ни телефона, никаких данных не оставил - исчез, пока они с ней возились.
Всю дорогу до Клуба В.Н. и Ирина молчали, а когда подъехали, В.Н. сказал: давайте поговорим, прежде чем пойдем туда... - Давайте, откликнулась Ирина. - Во-первых, я хочу попросить у вас прощения за то, что вовлек вас обеих в эту авантюру, которая так страшно закончилась. Во-вторых...
Ирина не дала ему закончить мысль. - Во-вторых, или во-первых, Володечка, никто меня ни в какую авантюру не смог бы завлечь, если бы я того не хотела. Так что не надо считать себя этаким дьяволом-искусителем. Я могла прогнать вас в тот же миг, как только поняла, что затеивается, но я этого не сделала. Я очень скоро поняла, что к чему. Да, у меня засосало под ложечкой, да, я подумала: ах, как это нехорошо! И все! И все, Володечка! И продолжала играть в кошки-мышки, в игру "три китайские обезьянки": ничего не слышу, ничего не вижу, ничего никому не скажу...
Вот за это я и наказана. Вы с Линой хотя бы были честны с собой и друг с другом. А я давала себя "оберегать", вот поэтому не желаю сейчас слышать ваших оправданий, не желаю видеть вашего биения себя грудь, - не желаю!
И считаю, что мы должны получить сполна - так мы, возможно, очистимся. - Но ведь это тюрьма. - Сказал очень четко В.Н. - И я не хочу... - Что вы хотите - мне на это сейчас наплевать. В больнице умирает моя единственная подруга, которую я любила, как родную, больше, чем родную. Поэтому не будем играть в благородство. Нам надо думать, как найти того, кто ЭТО сделал. Наказать, а там решать, как жить дальше, если вылезем. Так давайте, Володечка, без лишних слов, без игр в благородство и широту души говорить только о деле.
На этом, на едином вздохе сказанном, Ирина замолчала, а В.Н. поразился, до чего же он не разбирается в людях... Боже, какой же он болван! И этот болван решил создать, ради своих скабрезных мечтаний, дурно пахнущий Клуб "БАМБИНО". Застило ему глаза!.. - Простите, Володечка, вдруг сказал Ирина, - вы, наверное, в шоке от моих воплей! Такая серая мышка, и вдруг... Но это моя особенность: я могу жить как во сне, но стоит наступить экстремальной ситуации, как я меняюсь, вернее, проступает, видимо, истинное мое нутро, я становлюсь диктатором. Вы что-то хотели сказать? - Ирина, а вам не кажется, мы должны мальчиков отпустить, и закрыться?.. - спросил осторожно В.Н. - Нет, мне так не кажется. Нам нужно быть такими, как всегда. - Теперь, Ира, о самом печальном - о Лине... сказал В.Н., и получилось, как о покойной. Он страстно захотел что-то добавить, дернулся было, но Ирина поняла и сказала: не казнитесь, Володечка, действительно - это самое печальное. - Как вы думаете, кто это? - спросила она его, может быть, желая загладить свое превосходство в последние часы.
В.Н. покачал головой: - Не представляю себе, кто... И что это за мужчина, который её привез, не сам же убийца? - Кто знает, Володечка, люди - странные существа, - ответила Ирина, - Лина перестала посвящать меня в свои личные дела. Я видела, что она мечется, но приставать с расспросами считала бестактным, а может, и надо было. Иной раз человека на откровенность надо подтолкнуть. Возможно она и ждала от меня чего-то подобного а я, видите ли обиделась и опять же играла "благородную даму".
В.Н. раскололся и рассказал о "наезде" на Стаса. - Кстати, позвоните-ка ему, вдруг он появился. - предложила Ирина,
Мать Стаса была в панике. Она всхлипывала и кричала, что с сыном её что-то случилось, а она не может встать, а то бы побежала его разыскивать! В.Н. еле пробился сквозь её истерику и сказал, что теперь уж точно надо сообщить в милицию.
Она пришла в неистовство и закричала, что не станет позорить мальчика и что это он, шеф Стасика, довел её до исступления своими звонками. - Тогда я подъеду к вам... - сказал резонно В.Н. и мамаша после минутного замешательства, сообщила, что не сможет открыть дверь, так она слаба.
В.Н. устал от её бессмыслицы и сказал, что позвонит позже.
И тут же позвонил в больницу.
Ему там ответили, что состояние без изменений. Он спросил. какие хотя бы перспективы и ему ответили просто: или помрет, или выживет, в таком состоянии долго не задерживаются.
* * *
Что же делал Юрий Федорович? Он уехал от своего друга и шефа Серого, Сергея Ивановича Макеева, в полном раздрае.
Пьяный в дым Серега сообщил ему, что фирма на грани катастрофы, кто-то планомерно грабит ее( не будем вдаваться в финансово-экономические подробности - это скучно, и для сюжета не даст ничего), и все это безобразие происходит в Юркином подразделении.
Серый кричал: кто? Юрка, ну кто из наших ребят может так насрать себе же в карман, а? Придурки! Ведь узнается все, - почти узналось! Пару звонков ещё дождаться от наших клиентов из Китая!
Серый схватил его за лацканы пиджака и, дыша страшенным перегаром, прошептал. - Это ты, Юрка? Сходится все на тебе, блин! Но я-то не верю! Юрка, скажи, если это ты... Отдай, Юрка, верни! Я тебе долю увеличу, а? Понимаешь, если мы не расплатимся с клиентурой - нам не быть и не жить! Я знаю, ты сам бы никогда... Тебя эта, твоя блядь, подзуживает, Александра, хрен, Константиновна! И я тебя на неё навел тогда в метро! За это и наказан.
Юрий Федорович сделал обиженное лицо, но и не только сделал, он обиделся за Сашеньку! Как Серый смеет её так обзывать, не зная о ней ни полграмма! (А Серый знал. Даже переспал одиножды с ней под пьянь и потом мучился, и стыдился Юрки...)
Обиделся и решил тут же уйти, - все дрожало в нем от ужаса. Но Серый упросил его остаться ещё хоть на немного, одному невмоготу.
Юрий Федорович остался, выпил с ним, и они вдвоем решили искать подлеца. Он скоро сам найдется, - сказал Серый, - вот сегодня или - самый край - завтра из Китая позвонят и скажут, что к чему, а вычислить - пара пустяков.
Юрий Федорович убежал, когда Серый, перегруженный водкой, тяжко заснул.
Он вышел на улицу и понял, что должен пройтись пешком. Чтобы все окончательно обдумать. Ему не давало покоя заявление Серого, что очень скоро все узнается... ... Надо срочно отваливать. Взять билеты на самолет и рвануть в дальние края, где он уже сговорился за хорошие денежки поиметь все, что понадобится.
И начать новую жизнь, никогда больше не совершая позорных поступков.
Проходя через скверик, он присел на скамейку, покурить и ещё все хорошенько обдумать, потому что дома, как только он скажет Кике о немедленном отъезде, разразится грандиозный скандал и, может статься, его женулька откажется немедленно ехать невесть куда...
* * *
Юрий Федорович наконец-то заснул крепчайшим сном, - человека, утомившегося различного рода терзаниями. А телефон его прямо-таки разрывался от звонков. Все же он пробудил Юрия Федоровича, но тот спросонья не мог понять, где он, и кто звонит, - ему показалось, что звонят в дверь. ... Пришли за мной... мелькнуло в нем, и тут только понял, что звонит телефон.
Это был пьяный в дым Серый, Серега, старый товарищ и друг, а теперь ещё и президент их компании и его шеф - Сергей Иванович.
Юрий Федорович мельком взглянул на часы - шесть утра: рассвет в сентябре в это время не яркий, летний, но и не темно-серый, тоскливый, осенний, - серединка на половинку.
Серый просил Юрия Федоровича немедленно приехать к нему домой. - Это касается, Юрка, нашей с тобой жизни и смерти, ты понял? больше сказать он ничего не мог, а повторял: - Жизни и смерти... Нашей, ты понял, Юрка, ты понял?..
Юрий Федорович хотел было отговориться временем, пьяным состоянием Серого...
Но внезапно понял, что надо ехать и, пока Серый в таком состоянии, что-то предпринять.
Потому что Серый - трезвый - это совсем другой человек, и с тем Серым ни о чем не договоришься. Таком...
Дело предстояло Ю.Ф. тяжелое и, вполне возможно, безрезультатное.
Надо предупредить Кику, чтобы она была готова ко всякому... Он быстро собрался, тщательно оделся, побрился, написал Кике записочку (она, лапонька, ещё спит и не знает, на какую Голгофу идет её Юрка!), в которой сообщил, что будет часа через два, срочные дела, чтобы она собрала вещички: возможно, им придется ненадолго выехать. Подписался он так: "Целую. Твой замордованный жизнью Юрка"... (Вот уж, что правда, - то правда. Только не самой жизнью, а той, которая создала ему ТАКУЮ жизнь. Или он сам себе...).
Кика слышала звонок, но разговор - нет, и потому, когда записочка появилась в щели между дверью и полом, как была голая, соскочила с постели и тут же, на корточках, записку прочла.
Ей жутко везло.
Так не хотелось, все же, неприятных моментов. Теперь их не будет! Судьба хранит её. - Нам повезло! - крикнула она радостно. - Нам повезло! Он смотался! И надолго! Адюля, тебе, повезло! НИЧЕГО НЕ НАДО! Только взять и... взвейтесь, соколы орлами!
Леха, который был здесь, тихий как мышка, наконец, понял, о чем вопит так радостно Кика: муж её срочно уехал и надолго. Значит, не надо Лехе долбать его по репе! Слава Богу!
Правда, Кика невразумительно сообщила ему о каком-то алкаше, который за бутылку шарахнет кого угодно и когда угодно, да, дескать, его трудно разыскать...
Она убеждала Леху, что тюкнуть необходимо, но не очень сильно, пусть отключится на чуть-чуть, а они за это время будут уже далеко... Она говорила, что у неё подруга живет в Екатеринбурге. и они туда поедут, поживут там, а потом смотаются к едрене фене.
Кика лихорадочно металась от шкафа к чемодану, в который побросала одежду кое-как. Натянула джинсы, коротенькую кожаную курточку, а волосы закрутила на затылке резинкой. Макияжа совсем не навела, только накрасила губы, и глаза у неё были бешеные,
Ее била дрожь.
Леха такой её никогда не видел.
Он даже оторопел: Кика и не Кика.
Джинсы ей не шли, - видно было, что у неё худые ноги, резинка, собрав волосы, оголила лицо, на котором торчали безумные глаза. - Давай, давай, входи, - лихорадочно приговаривала она, открывая дверь. - Входи! Теперь отодвинь мой портрет, видишь? Да не так! - вдруг на крик заорала она. - Не так!
А сама стояла в своей комнате, будто боялась войти на мужнину часть. Делай тогда сама, - обиделся Леха.
С Кикой началась истерика.
Она стала рыдать, орать, что она никуда не поедет, ничего ей, не надо, что он ничего не хочет, а она старается для них обоих!
Леха перепугался. И вдруг она тихо, сквозь слезы, сказала. - Адрик, прости, я сумасшедшая, но мне тоже это все так тяжело... Леха хотел подойти к ней, как-то успокоить по-мужски, но она прошептала, Как бы без сил: потом, миленький, потом... Ничего со мной не случится... Она оглядела комнату взглядом победительницы и возвестила. - Ну, вот и все. Конец мучениям и прежней жизни! Раздался резкий звонок в дверь. Два раза.
* * *
В.Н. все посматривал на часы и, в конце концов, не выдержал. - Ирина, не страшно, если мы один раз в жизни потревожим кого-то в семь утра!
Ирина ответила: вообще, конечно, ничего неприличного в таком звонке нет, мы ведь не денег просим...
В.Н. собрался с силами и позвонил Стасу (он не знал, как зовут его мать, и потому чувствовал себя вдвойне неловко...) домой. Подошла сразу же женщина и как-то очень неуверенно сказала: - Слушаю вас...
Владимир Николаевич, ища взглядом поддержки у Ирины, сказал, что он руководитель Стаса по работе (Ирина посоветовала не говорить про Клуб, отделаться общими словами) и что ему необходим Стас по срочному делу.
Мать замялась, сказала, что Стаса нет дома, и стала упорно добиваться, откуда он, с какой работы и кто...
В.Н. крутился и так и этак, давал трубку Ирине, та послушала, и шепнула: что делать, скажите...
Тогда В. К. сообщил, что звонят из Клуба "БАМБИНО", шеф Стаса.
Мать Стаса как прорвало (В.Н. так и не удосужился спросить её имя-отчество), она быстро забормотала, что Стас был эти дни (... Какие? подумал В.Н.) дома, что она очень больна, сердце, должны положить в больницу, тогда "Стасик освободится...", а сейчас его нет, ему позвонили, кто, - она не знает, и он ушел с час назад... - Так рано? - Удивился В.Н.
Женщина будто испугалась чего-то и стала невразумительно уж совсем говорить о том, что они вообще очень рано встают... - Спасибо, извините, В.Н. постарался завершить этот бессмысленный разговор с массой ненужных подробностей.
Но женщина явно не хотела прекращения разговора и, будто только что вспомнив, протараторила, что он сказал, что уходит ненадолго, а его все нет, я ужасно волнуюсь, я вообще всегда волнуюсь, когда его нет дома - где он, что с ним... - Да, да, - дежурно поговорил В.Н. и, попросив разрешения ещё раз позвонить, повесил трубку.
Посмотрел на Ирину недоумевающе и сказал, что либо маман у Стаса чем-то сильно напугана, либо ненормальная... - Либо это тоже и оно же, вранье, - ответила Ирина. - Но о чем вранье? И кто врет? И зачем?.. Мы позвоним через пару часов, Стас будет дома и мы все узнаем!.. - попытался переубедить неколебимую Ирину В.Н.
Ирина была сегодня оракулом.
Она как бы не говорила, а изрекала истины. - Вот увидите, никакого Стаса через два и через три, и далее часов не будет дома, и маман опять станет выкручиваться. Попомните мое слово!
В.Н. даже рассердился на неё - она, как нарочно, делает все, чтобы он не успокоился, а все больше и больше нервничал, какая, оказывается, она упорная, эта мягкая Ирина! - Хорошо, посмотрим, - примирительно сказал он, подавив раздражение, - но у нас на очереди - Лина. - Давайте... безразлично откликнулась Ирина.
В.Н. захотелось сказать, что она могла бы сама позвонить подруге, но Ирина держалась так отчужденно!
В.Н. вздохнул и набрал номер.
У Лины телефон не отвечал.
В.Н. держал трубку долго - пусть проснется, в конце-то концов! Хотя, если посмотреть со стороны, звонки эти выглядели безумно: и Стаса, и Лину они видели вчера, и те предупредили о своем отсутствии, но В.Н. не мог больше существовать с этой терзающей сердце тревогой, да простят они его! Ну, идиотское беспокойство, ну, что делать, если В.Н. такой!
Ирина посмотрела на него с явной жалостью и сказала: - Володечка, успокойтесь. Я была уверена, что звонки ничего не дадут. Вот видите, и Лина не откликается. - Спит?.. - предположил В.Н. - Может быть, - сразу же согласилась Ирина, - но думаю - другое. Или не хочет подходить, или её там нет. - Рано утром? Куда она могла пойти?.. - спросил В.Н., уже ничего не понимая. - А она и не приходила, возможно... - ответила Ирина. - Ирина, взмолился В.Н., - не мучьте меня, скажите, - вы что-то знаете?
Она снова так же посмотрела на него и ответила. - Клянусь вам, Володечка, я ничего не знаю. Вам подсказывает сердце: что-то не так, вот так и мне...
В.Н. охватила паника. Почему? Ну, почему?..
Ведь, в сущности, ничего особенного не случилось!
Двое взрослых людей, мужчина и женщина, скрываются на несколько дней! Ото всех. Ясно и понятно, для чего, и понятно, в данном случае, почему такая тайна...
Больше он никому звонить не будет, потерпит.
Если сами не отзвонятся, тогда можно пороть горячку, и то не следует. Горячка порождает ещё большую горячку - лихорадку.
Он уже и так выглядит в глазах Ирины истериком. Все. Надо прекращать! - Пойдемте, Ирина, - сказал он спокойно, как мог, - завтракать и приниматься за дела. Я что-то плохо спал и вот - результат бессонницы перед вами.
Он улыбнулся. Ирина - тоже.
И, больше не касаясь этой темы, они направились в зал, куда уже пришли мальчики.
* * *
За завтраком выяснилось, что нет Лехи, и что он исчез ещё вечером. И никому ничего не сказал. - Опять сорвался Леха, - заметил Витюша, - зря он это... Хороший парень. Жаль.
Саша поддержал. - Отличный мужик. Его эта Кика баламутит! Такая зараза! - При чем здесь Кика, - укорил Сашу В.Н. - Леша и раньше загуливал... - А при том, Вальдемар Петрович, что он головенку свою утерял. Кика крутит им, как хочет. Я вчера слышал, как она распиналась, что её муж не пускает в Клуб, и она скоро сюда не придет. Врет! Я думаю, что она мужика своего бьет. Не пускает! Да она бы все стекла повышибала в хате, а пришла бы, она без нас жить не может. Тут что-то другое... - все это сказал Саша, и В.Н. удивился, что этот мальчик так наблюдателен и неглуп.
Ему-то казалось, что все они, кроме Витюши - просты и незатейливы.
А незатейливым дурачком, кажется, оказался он, Вальдемар Петрович, то бишь, Владимир Николаевич, - Я думаю, он с горя запил, - высказал свое мнение и Игорек.
Тогда В.Н. решил сыграть на откровенной беседе и узнать, нет ли у кого-нибудь из них номера телефончика Кики... Может, хоть она просветит его. Наверняка, что-то да знает эта хитрая лисичка.
Оказалось, номер был записан у того же Саши. - Ну, мальчики, занимайтесь, чем хотите, а я пойду по делам, радостно сказал В.Н. и тут же поскакал к Ирине на кухню, где она соображала насчет вечернего меню. - Ира (он незаметно для себя перешел с уважительно-официального "Ирина" к дружескому и свойскому "Ира"), - сообщил он, - у меня есть телефон Кики!.. - Отлично! - Воскликнула она, однако не обернулась к нему, а продолжала что-то выстраивать на сандвичах с ветчиной и сыром. Я позвоню?.. - как нашкодивший мальчик попросил он.
Ирина рассмеялась. - Володечка, что вы спрашиваете? Хотите? Звоните. Что я вам оракул?
В.Н. подобиделся на нее, сегодня она его не поддерживала, была холодна и безразлична, что ей вовсе не соответствовало. Но, всякие бывают настроения...
И В.Н. пошел звонить Кике.
К телефону подошел мужчина с растерянным либо расстроенным голосом и с какой-то надеждой прокричал: алле! алле! Я вас слушаю! Говорите!
Но В.Н. подумал секунду и, ничего не ответив, положил трубку.
Мужчина все продолжал вопить: говорите же, вас не слышно!.. ... Похоже, Кики тоже нет, и это её муж, и он очень взволнован! Неужели они... вчетвером смылись?.. Но куда и зачем? Главное зачем? Две не молоденькие дамочки и два молодых парня...
В.Н. голову ломал, чтобы додуматься до чего-нибудь приемлемого.
К Ирине он идти не хотел, потому что она, с её сегодняшним скептицизмом, наводила не только уныние, но рождался подспудный страх: она предполагает что-то не очень хорошее и не хочет, чтобы он это заметил. А человек она искренний, и сокрытие мыслей у неё получается плохо.
Но Ирина сама разыскала его. - Володечка, чего вы прячетесь? спросила она с укоризной, - не обижайтесь на меня, я ведь тоже волнуюсь, но считаю, что для этого ещё рано, и потому стараюсь и себя, и вас отвлечь... Ну, что там у Кики?.. - Не знаю, дома ли Кика, но у её мужа - видимо, это он, очень взволнованный голос, и мне показалось, он подумал, что звонок кикин. - Я так и полагала, - сообщила Ирина, - вот почему я не хотела, чтобы вы звонили. Но вы - настырный. А что узнали? Ничего. Нет, надо ждать. Почему не отвечает Лина? Очень просто: её нет. Она не станет устраивать на квартире сестры... - Ирина замялась, скромно скажем, гулянку. Я не права?
В.Н. понимал, что она права, и промолчал.
Тогда она, сказав, что придется ещё пару дней потерпеть, позвала его на кухню попробовать её новый десерт.
Он покорно пошел за ней, а сам ждал, когда будет удобно исчезнуть и позвонить ещё раз всем "им". И на этом закончить.
Они поболтали на кухне о делах Клуба, мелких, незначительных, и В.Н. ушел.
Ирина поняла, что опять кому-нибудь названивать, и вздохнула.
Лицо её, когда она осталась одна, перестало быть этаким вынужденно веселым, а стало таким же, как и настроение - опущенным и несчастным,
То, что она говорила доверчивому, как ребенок, Володечке, было вовсе не то, что она на самом деле думала и предполагала.
Она знала совершенно точно, что Лина, как бы она ни влюблена в Стаса, не пойдет на дружбу с Кикой - та Лине активно была неприятна, и с Лехой у Лины не сложилось, - она считала его тупым пьянчугой, не замечая того, что даже при всем этом Леха - добрейшее существо с душой, жаждущей тепла и участия, которое ему не могла и не умела дать матушка - "спортсменка и комсомолка".
Да и Стас с Лехой близки не были... ... Что-то не так во всей этой истории, но что?..
Кошки на душе скребли.
В.Н. - таки решился позвонить ещё раз.
И ничего хорошего из этого не вышло!
У Стаса мать бормотала, что его ещё нет, и она сходит с ума: кто ему звонил? Куда он мог подеваться? Уже прошло три часа...
В.Н. спросил, не предполагает ли она, кто бы это мог быть, она прошептала: я не знаю...
Тогда В.Н. предложил ей позвонить в милицию, или он может в этом помочь - сходит в отделение и подаст заявку на розыск...
Мать всполошилась и сказала, что пока, все-таки, в милицию не надо. Вечером - возможно... Она надеется, что мальчик скоро появится.
Тут В.Н. подумал о словах Стаса по поводу наездов компании кашалотки... Может, его прихватили? А где же тогда Лина? А что если Лина и вправду познакомилась с кем-то и романизирует на стороне, а сестру приплела для весомости?..
Ну, а где Леха и Кика?..
Эти могли завить горе веревочкой в любом кабаке и на любой хате!
О них В.Н. беспокоился меньше всего.
У Лины в телефоне опять было пустое молчание.
Как и у Лехи.
Четыре человека как провалились.
В.Н. решил, что больше не станет думать о них, а вечером, попозже, обзвонит всех и вместе с мальчиками, не только с Ириной, они обсудят эти дела.
Мальчики, возможно, что-то знают или же своими молодыми свежими мозгами найдут более-менее реальное объяснение.
Вскоре стали появляться первые посетители. Это обычно бывали школьницы, которые либо сбежали с уроков, либо вовсе в школу не ходили.
В.Н. был всегда этим недоволен. Чего уж хорошего? Обвинят в совращении малолеток. Но днем в Клубе только наискромнейшие чаепития...
И он плотно сел в зале, следя за тем, чтобы девчонки пили свой кофе и никуда не удалялись.
И вот среди этого временного затишья вдруг прозвонил телефон.
Витюша снял трубку. - Вас, Вальдемар Петрович.
Сначала В.Н. показалось, что звонит муж Кики, вроде бы, похож голос: хрипатый и неуверенный. Но потом...
Звонивший сказал кратко и ясно: у вас работает Полина Петровна? С ней - беда. Кто-то её хотел угробить, а может, она сама себя. Получилось не до конца. Она в пятьдесят шестой больнице,в реанимации. Без сознания. Давайте, приезжайте.
И повесил трубку прежде, чем В.Н. смог задать какой-либо вопрос.
Его оглушило, раздавило это сообщение. Мыслей не было, была звенящая пульсирующая болью пустота. Лина?.. Кто? За что? Может быть, это связано со Стасом? Они были вместе... Но что же, Стас не мог её защитить? Или его не было?
Надо немедленно ехать в больницу, пробилась, наконец, нормальная мысль. Закрыть Клуб. Написать, что... Да неважно, какое объявление повесить на двери! О чем он думает! - Кто вам звонил? - Раздался Иринин голос, она вышла из кухни и стояла рядом с ним.
Он поднял голову, посмотрел на неё и ничего не сказал. - Плохие известия?.. - Поняла она и спросила еще, - Лина?..
Он кивнул и рассказал ей о звонке.
Ирина села на стул.
На лице её не было ужаса, - безнадежность и тайный страх. - Я предчувствовала, - сказала она медленно, будто что-то вспоминая, - мне она не нравилась последнее время, не такая, как обычно - дерганая, неспокойная, то в веселье, то во мраке...
В.Н. завопил. - Едем! Мы тут сидим и рассуждаем, а она - в РЕАНИМАЦИИ!
В.Н. со злорадством (он почему-то ещё и обозлился на всех) прогнал девчонок, ничего не объясняя мальчикам, сказал только, что они с Ириной уезжают по делам и на это время Клуб закрывается...
В реанимацию их не пустили, но, промаявшись с часок, улучив минутку, когда врач отошел, они сунули сестре или санитарке деньги и прошли.
Лина лежала под простыней, руки опутаны проводками, в носу тоже был проводок, голова повернута набок, глаза закрыты.
Она была бледна до синевы и не подавала признаков жизни. - Лина, позвал В.Н., но она продолжала недвижно лежать, глаза плотно закрыты...
Заглянула та санитарка, шепнула: доктор идет, - они тут же вылетели из палаты. А он покачал головой и вошел к Лине. - Подождем его, спросим... прошептала Ирина.
С врачом они поговорили. Ничего утешительного он им не сказал: состояние тяжелое, большая доза клофелина, организм не из сильных... - А вы кто ей? - Спросил врач.
В.Н. замялся, а Ирина быстро ответила: - Я её сестра. Меня не было долгое время... - Не уберегли сестренку, - вдруг как-то мягче сказал врач, хотя и с укором.
И В.Н., почувствовав прилив надежды, спросил: доктор, она не безнадежна?.. - Безнадежными мы никого не считаем, пока человек дышит... ответил врач.
Надежда у них с Ириной враз угасла.
А врач ещё сказал: мы должны сообщить в милицию. Давно уже были должны, но привезли её поздней ночью, и вот до сих пор возимся... - Доктор, - умоляюще сказал В.Н., - мы вас очень просим с Ириной, не сообщайте пока...
И он посмотрел на Ирину.
Та выражением лица поддерживала его. - Очень просим. Она придет в себя, - тогда...
Но врач покачал головой: мы обязаны. Не хотите же вы неприятностей?.. Оставьте ваши адреса внизу, в приемном покое. Вас вызовут.
И ушел.
В.Н. хотел сунуть ему в карман халата сто долларов, но не успел.
Ирина потянула его за рукав: - Володечка, вы идите, теперь уж я... Ждите меня на улице.
Ирина вышла не скоро, он уже собирался идти её разыскивать. ... Может быть, с Линой что-то?..
Но Лина была в том же состоянии, Ирина задержалась в приемном покое и узнала, что привез Лину мужчина: какой мужчина врач не знает не дежурил. Мужчина тот привез её в пледе, не назвался. Только сообщил, что мало не будет никому, если её не поднимут. Вот и все пока сведения. И ещё тому дежурному врачу показалось что привез он её из дома, - все на ней было чистое, НЕ ЗАПАЧКАННОЕ, даже не запыленное...
Мужик тот, явно, её знакомый, но не хотел светиться. Виноват?.. Возможно...
Так думал врач.
Ни адреса, ни телефона, никаких данных не оставил - исчез, пока они с ней возились.
Всю дорогу до Клуба В.Н. и Ирина молчали, а когда подъехали, В.Н. сказал: давайте поговорим, прежде чем пойдем туда... - Давайте, откликнулась Ирина. - Во-первых, я хочу попросить у вас прощения за то, что вовлек вас обеих в эту авантюру, которая так страшно закончилась. Во-вторых...
Ирина не дала ему закончить мысль. - Во-вторых, или во-первых, Володечка, никто меня ни в какую авантюру не смог бы завлечь, если бы я того не хотела. Так что не надо считать себя этаким дьяволом-искусителем. Я могла прогнать вас в тот же миг, как только поняла, что затеивается, но я этого не сделала. Я очень скоро поняла, что к чему. Да, у меня засосало под ложечкой, да, я подумала: ах, как это нехорошо! И все! И все, Володечка! И продолжала играть в кошки-мышки, в игру "три китайские обезьянки": ничего не слышу, ничего не вижу, ничего никому не скажу...
Вот за это я и наказана. Вы с Линой хотя бы были честны с собой и друг с другом. А я давала себя "оберегать", вот поэтому не желаю сейчас слышать ваших оправданий, не желаю видеть вашего биения себя грудь, - не желаю!
И считаю, что мы должны получить сполна - так мы, возможно, очистимся. - Но ведь это тюрьма. - Сказал очень четко В.Н. - И я не хочу... - Что вы хотите - мне на это сейчас наплевать. В больнице умирает моя единственная подруга, которую я любила, как родную, больше, чем родную. Поэтому не будем играть в благородство. Нам надо думать, как найти того, кто ЭТО сделал. Наказать, а там решать, как жить дальше, если вылезем. Так давайте, Володечка, без лишних слов, без игр в благородство и широту души говорить только о деле.
На этом, на едином вздохе сказанном, Ирина замолчала, а В.Н. поразился, до чего же он не разбирается в людях... Боже, какой же он болван! И этот болван решил создать, ради своих скабрезных мечтаний, дурно пахнущий Клуб "БАМБИНО". Застило ему глаза!.. - Простите, Володечка, вдруг сказал Ирина, - вы, наверное, в шоке от моих воплей! Такая серая мышка, и вдруг... Но это моя особенность: я могу жить как во сне, но стоит наступить экстремальной ситуации, как я меняюсь, вернее, проступает, видимо, истинное мое нутро, я становлюсь диктатором. Вы что-то хотели сказать? - Ирина, а вам не кажется, мы должны мальчиков отпустить, и закрыться?.. - спросил осторожно В.Н. - Нет, мне так не кажется. Нам нужно быть такими, как всегда. - Теперь, Ира, о самом печальном - о Лине... сказал В.Н., и получилось, как о покойной. Он страстно захотел что-то добавить, дернулся было, но Ирина поняла и сказала: не казнитесь, Володечка, действительно - это самое печальное. - Как вы думаете, кто это? - спросила она его, может быть, желая загладить свое превосходство в последние часы.
В.Н. покачал головой: - Не представляю себе, кто... И что это за мужчина, который её привез, не сам же убийца? - Кто знает, Володечка, люди - странные существа, - ответила Ирина, - Лина перестала посвящать меня в свои личные дела. Я видела, что она мечется, но приставать с расспросами считала бестактным, а может, и надо было. Иной раз человека на откровенность надо подтолкнуть. Возможно она и ждала от меня чего-то подобного а я, видите ли обиделась и опять же играла "благородную даму".
В.Н. раскололся и рассказал о "наезде" на Стаса. - Кстати, позвоните-ка ему, вдруг он появился. - предложила Ирина,
Мать Стаса была в панике. Она всхлипывала и кричала, что с сыном её что-то случилось, а она не может встать, а то бы побежала его разыскивать! В.Н. еле пробился сквозь её истерику и сказал, что теперь уж точно надо сообщить в милицию.
Она пришла в неистовство и закричала, что не станет позорить мальчика и что это он, шеф Стасика, довел её до исступления своими звонками. - Тогда я подъеду к вам... - сказал резонно В.Н. и мамаша после минутного замешательства, сообщила, что не сможет открыть дверь, так она слаба.
В.Н. устал от её бессмыслицы и сказал, что позвонит позже.
И тут же позвонил в больницу.
Ему там ответили, что состояние без изменений. Он спросил. какие хотя бы перспективы и ему ответили просто: или помрет, или выживет, в таком состоянии долго не задерживаются.
* * *
Что же делал Юрий Федорович? Он уехал от своего друга и шефа Серого, Сергея Ивановича Макеева, в полном раздрае.
Пьяный в дым Серега сообщил ему, что фирма на грани катастрофы, кто-то планомерно грабит ее( не будем вдаваться в финансово-экономические подробности - это скучно, и для сюжета не даст ничего), и все это безобразие происходит в Юркином подразделении.
Серый кричал: кто? Юрка, ну кто из наших ребят может так насрать себе же в карман, а? Придурки! Ведь узнается все, - почти узналось! Пару звонков ещё дождаться от наших клиентов из Китая!
Серый схватил его за лацканы пиджака и, дыша страшенным перегаром, прошептал. - Это ты, Юрка? Сходится все на тебе, блин! Но я-то не верю! Юрка, скажи, если это ты... Отдай, Юрка, верни! Я тебе долю увеличу, а? Понимаешь, если мы не расплатимся с клиентурой - нам не быть и не жить! Я знаю, ты сам бы никогда... Тебя эта, твоя блядь, подзуживает, Александра, хрен, Константиновна! И я тебя на неё навел тогда в метро! За это и наказан.
Юрий Федорович сделал обиженное лицо, но и не только сделал, он обиделся за Сашеньку! Как Серый смеет её так обзывать, не зная о ней ни полграмма! (А Серый знал. Даже переспал одиножды с ней под пьянь и потом мучился, и стыдился Юрки...)
Обиделся и решил тут же уйти, - все дрожало в нем от ужаса. Но Серый упросил его остаться ещё хоть на немного, одному невмоготу.
Юрий Федорович остался, выпил с ним, и они вдвоем решили искать подлеца. Он скоро сам найдется, - сказал Серый, - вот сегодня или - самый край - завтра из Китая позвонят и скажут, что к чему, а вычислить - пара пустяков.
Юрий Федорович убежал, когда Серый, перегруженный водкой, тяжко заснул.
Он вышел на улицу и понял, что должен пройтись пешком. Чтобы все окончательно обдумать. Ему не давало покоя заявление Серого, что очень скоро все узнается... ... Надо срочно отваливать. Взять билеты на самолет и рвануть в дальние края, где он уже сговорился за хорошие денежки поиметь все, что понадобится.
И начать новую жизнь, никогда больше не совершая позорных поступков.
Проходя через скверик, он присел на скамейку, покурить и ещё все хорошенько обдумать, потому что дома, как только он скажет Кике о немедленном отъезде, разразится грандиозный скандал и, может статься, его женулька откажется немедленно ехать невесть куда...