Страница:
Касьян разозлился. Опять скачи, Касьян, как заяц по полям, фигушки тебе с маком, сам приедешь!
И он сказал очень официально. - Юрий Федорович, я уже наездился. Вы не тот потерпевший, что были, так что - прошу. Я дома и до шести утра никуда не собираюсь.
Полковник сразу сказал - приедет.
Касьян был уверен, что протолкнула его Елена позвонить.
Он, наверное, маялся, плакал и метался, как всякий рыхлый, безвольный и трусоватый тип. Ничего, сам ворюга знатный! Да ещё и бездушный, только свою любовь холит и лелеет! А на остальных плевать с горки.
И вот сидят они вдвоем у Касьяна на кухне, и Касьян, как приличный хозяин, подал кофе и выпить, а полковник, опять запотыкиваясь, говорит о том, о чем совершенно, как он утверждает, забыл.
Оказалось, что Ю.Ф. хотел через свои каналы сделать Кике загранпаспорт, на её девичью фамилию. На всякий случай.
Она отнеслась к этому предложению вполне равнодушно, и когда он стал легонько настаивать, сказала, что сама сделает за недорого через знакомых... Так и остался этот момент непроясненным. - А паспорт у неё есть, я случайно увидел... - с тоской сообщил полковник, - она меня во всем обманывала... - А вы верили ей, - констатировал Касьян.
Полковник кивнул удрученно. - Вы хотя бы посмотрели, на какую паспорт фамилию? - Спросил Касьян, раздражившись на полковника.
Полковник отрицательно помотал головой и опять уныло потупился. Девичья фамилия возможна?
Полковник опять помотал головой. - Когда я посоветовал ей взять девичью фамилию, она рассердилась. Фамилия у неё смешная была - Собакина, она её не любила. Прошептал почти полковник. - Ну что ж, и на том спасибо, - подвел итог Касьян, понимая, что из Юрия Федоровича больше ничего не выжмешь.
Полковник сник окончательно.
Ирина Андреевна и Владимир Николаевич поминали Леху. Вспоминалось только хорошее: какой он был добрый и бесхитростный, какой отзывчивый и откровенный, короче, человек, который никому не делал зла.
И не желал.
Ирина сказала, что и грех грабежа с него снимется, потому что сделал он это по кикиному велению или вообще не причастен...
Их грустные посиделки прервал внезапно Касьян.
И сразу предупредил. - Только без рыданий, истерик и плачей, прошу! Нам надо все отдельные детали собрать в единую, стройную, логически точную систему. Пора.
Затем он рассказал им о Кикином загранпаспорте и спросил, нет ли у них каких-нибудь зацепок в памяти по этому поводу.
В.Н. всполошился. - Есть! У меня есть кое-что. К нам приходила дама, немка, из Германии, она очень интересовалась клубом, и Кика, помню, с ней пила, и они о чем-то очень живо говорили!
Касьян благодарно взглянул на Владимира Николаевича. - Очень хорошо. А кто эта дама? У вас есть её координаты? Ее имя, фамилия? - Все есть! - чуть не кричал В.Н., радуясь, что и он перестал быть балластом, а тоже помогает следствию. - Ну, это замечательно! Конечно, я не думаю, что ТАКАЯ Кика простенько отправится к этой известной вам даме... Хотя она же не ждала, что Леха найдет силы и выползет из леса, откуда он не имел права, не должен был появиться! Никогда. - Так вы все же считаете, что Кика жива и виновата... В том, что с Лешей... - Прошептал В.Н.
Касьян с жалостью посмотрел на него. ... Совсем мужик - плохой... Или не понимает?..
С утра Касьян был уже в конторе и работал, как вол.
Он совсем не чувствовал, что не спал всю ночь, - чутье охотника, почуявшего зверя, давало ему силы. Он достаточно поразмышлял и теперь действовал.
Начальство, - уже не приятель-шеф, а выше - таскало его по своим кабинетам и устраивало выволочки, но он держался спокойно и весомо сообщал, что дело закончит максимум в два дня. Но, возможно, ему придется вылететь за границу. ... Куда-а?!. - вопило начальство, и он отвечал, что, скорее всего, в Германию.
Перво-наперво, он заслал своего верного помощника Степу в аэропорт. Со следующими данными: женщина в возрасте сорока шести лет, выглядящая на тридцать, маленькая, хрупкая, вариант: сильно беременная, может, блондинка, может, брюнетка, а то и рыжая. С именем, начинающимся на "А", с фамилией на "Г" или "С", предположительно - в Германию. В течение последних дней, начиная с...
Далее. Возможно, этим же рейсом летел высокий блондин. На вид и на самом деле двадцать три года, ямочка на подбородке, ярко-голубые глаза, скорее - Стас Ждан, скорее всего...
Вероятно, один рейс.
Или разные...
Верный помощник Степа был парень с юмором и, посмотрев внимательно на свое начальство - Касьяна, сказал. - Ну, как делать нечего - возьмем! Примет навалом! Даже слишком. - Разговорчики в строю! - прикрикнул на него Касьян. - Мог бы вообще сказать: иди туда, не знаю, куда, и так далее, сам знаешь... Данных, и вправду, завались! - Ага, - ответил помощник и умотал в аэропорт.
Звонила Ирина, сообщила с облегчением, что Лина пришла в себя, но пока ещё не очень адекватна.
Касьян ответил, что пусть поправляется, пока она не нужна.
И попросил Ирину сообщить матери Леши, а также спросить, когда та сможет приехать на опознание.
Он с нетерпением ждал своего верного Степана.
Тот явился под вечер, выложив все, что узнал.
А узнал он немало.
Хитроумны-то хитроумны эти преступные элементы, но не хватает у них каких-то ферментов в мозгах, а может, витаминов перебор, что сильно вредно. Уж больно завышена у них самооценка, и занижена оценка личности, противуположной им.
Даже опыт многих предшественников ничему их не учит: уж они-то все просчитают, все продумают и предусмотрят, они - самые крутые и умные!
А ведь, по сути, КАЖДОЕ преступление раскрывается, - не разглашается большей частью, - да! Но это не значит, что добрая половина людей, которые так или иначе соприкоснулись с преступлением, не узнали, не угадали, не догадались, - КТО.
И возмездие, так ли, этак ли, наступает именно в тот миг, когда "элемент" сладко грохает бокал за то, что ПРОНЕСЛО!
А на самом деле идет он в этот момент прямой наводкой в ад.
Стас был уверен, что ничего не вскроется и так быстро. Они успеют... И он нагло и спокойно летел под собственной фамилией.
Такие пирожки.
Степа сказал, что третьего дня, то есть совсем недавно, во Франкфурт летели двое похожих: маленькая хрупкая брюнетка с голубыми пронзительными глазами и ражий, совсем молодой блондин.
Девушке, которая оформляла и парня, и даму, приглянулся красивый высоченный блондин, и она невольно следила за ним и удивилась, что они с дамой потом объединились и о чем-то тихо интимно беседовали. А дамочка-то много старше.
Девушка эта оказалась вострой и памятливой, и ещё по компьютеру уточнила Анастасия Григорьева и Станислав Ждан. "Даже фамилию не изменил, наглец! Хотя когда? Торопились... - как-то отстраненно размышлял Касьян." Родной ты мой Степа! - наконец, опомнился он, - а говорил, мало я тебе наколок дал! Оформляем быстро командировку и улетаем с тобой, как вольные птицы, в страну Германию! - Быстро оформляем и ещё быстрее улетаем: на хутор бабочек ловить... - заявил скептик Степа. - Ну, не пра-ав, не прав, Степа! - веселился Касьян, - мы ведь не запросто так летим! Мы вызволяем деньги, принадлежащие одной очень солидной фирме. - Кому известной? И кому известно, что деньги там, и что это та самая пара... - продолжил свои сомнения Степан. - Может, это благородные люди. Тетя с племянником, и летят они к любимым немецким друзьям?.. - Отличный вариант! Познакомимся с хорошими людьми, посидим с ними вечерок и отправимся восвояси. И снова волнения, страсти... - Болтун ты, - сообщил Степа, - как язык не заболит. В болтовне, как в бурной реке - рыба, часто сверкают крупицы истины! назидательно заявил Касьян, и они оба расхохотались, а Степан сказал, ладно, начальник, действуй. На опознание приехала Лехина мама, как он всегда говорил, что она у него красавица. На самом деле все увидели пожилую, с измученным лицом, тусклыми, какими-то сивыми волосами, женщину, которая, увидев синее одутловатое разбитое лицо своего красавчика-сына, закричала надрывно: "Ле-о-о-ше-ень-ка-а-а!" и забилась в истерике.
С ней начали возиться врачи, а Касьян подумал. ... Бедный бесшабашный Леха. Он вовсе не собирался умирать, а хотел и намеревался долго жить, веселиться, пить, гулять, любить женщин, в особенности любить одну из них, которая и не позволила ему ничего, а заставила его умереть, потому что без его смерти у неё не вытанцовывалась такая жизнь, которую она себе пожелала...
А что такое Леха? Кому он нужен? Гусыне мамаше? Больше никому. Никчемный материал, годный лишь для обработки и переработки...
Вот такой торт с цианом испекла мадам Александра.
Следующим напрягом была Олик, которая явилась, как всегда, не вовремя, и потребовала всего: рассказов, внимания...
Касьян озверел от множества её хотений и довольно резко сказал, что все - потом.
Она обиделась, тоже как всегда, и хлопнула дверью. ... Ладно, сказал себе Касьян, некогда мне сейчас...
Ирина, наверное, тоже обижалась, но Касьян, к счастью, об этом только догадывался, потому что Ирина и В.Н. поочередно дежурили у постели Лины, а она, хоть и пришла в себя, ничего не говорила. Шок, сказал доктор, пройдет. Должно пройти. И они опять ждали, когда "пройдет".
Во Франкфурте, где жила дама, посетившая клуб, Касьян и Степа поселились в маленькой гостинице и, не позвонив даме, поехали к ней.
Она была шокирована, испугана, но сказала, что да, она высылала приглашение очень милой молодой даме, с которой познакомилась в России, в очаровательном клубе "БАМБИНО"...
Да, милая дама уже звонила ей, сообщив, что она проездом, и заедет к ней ненадолго. - Очень тактичная и воспитанная эта, кажется, Анастасия? Совсем не так, как другие русские, и прекрасно говорит по-английски, присовокупила ещё немецкая фрау.
Касьян спросил, одна ли она приехала, на что немка Грета ответила, что об этом речи не было.
Касьян внушал ей, что она должна им помочь. И если Анастасия снова позвонит, то обязательно пригласить её в гости. Спросить о брате. Вероятно, та отговорится от гостей, тогда хотя бы узнать её маршрут.
И позвонить им.
Грета согласилась, но видно было, что она возмущена и ничего не станет делать, ну, в лучшем случае, не скажет "Анастасии", что её разыскивают.
Скорее всего, Грета на некоторое время куда-нибудь удалится.
Касьян договорился со Степаном, что тот некоторое время последит за домом Греты.
А сам поехал в полицию, где уже знали об их со Степой прибытии. В прошлом году у них по обмену был отличный парень и полицейский Хайгель Граф, и вот теперь он знал о деле, которое привело его русского друга в Германию и содействовал Касьяну, чем мог и очень быстро и четко выполнил его просьбу: список всех гостиниц, пансионов и других мест проживания приезжих.
Степан пришел с сообщением, что мадам Грета очень скоро собралась и смоталась на собственной машине в неизвестном направлении. ... Баба з возу - кобыле легче", так выразился Касьян об этом факте и они со Степаном отправились в путешествие.
А надо отметить, что Степан росту был под два метра, в отличие от невысокого Касьяна, и занимался всеми мыслимыми видами борьбы, на лице его это как-то отразилось, - мягкий юморной Степан выглядел жестким и даже беспощадным.
Им повезло не сразу, но довольно скоро: в третьеразрядном мотеле, где приезжие проживали в отдельных крошечных бунгало, им сказали, что да, к ним приехали двое похожих - дама и молодой человек, но они не русские; дама и господин - чехи.
Тут Касьян и Степа, оба прилично владеющие английским, разыграли мини-спектакль, которому позавидовали бы актеры: здесь была и старая дружба, и хохмачество их друзей, и желание совершить сюрпризное вторжение, и куча таких разнообразных деталей, что администратор, не столь хорошо знавший английский, немедленно пустил двух весельчаков-американцев к их друзьям, не вызванивая по телефону.
"Весельчаки" отправились к маленькой хижине, стоявшей поодаль от остальных и как бы прячущейся за мощными дубами.
Никем не замеченные, они тихо подошли к бунгало и услышали голоса: мужской и женский. Говорили, вернее, шипели друг на друга мужчина и женщина. Что-то о деньгах... ... 0 чем же еще, брезгливо подумал Касьян.
Он вовсе не был чужд хорошим денежкам и, когда они шевелились в кармане, бывал весьма доволен, но из-за них идти на убийства? Быть готовым к убийству всегда и опять из-за денег? Этого он в голову взять не мог.
Касьян кивнул Степе, тот направился на свой пост, под окном, - как было договорено.
А Степин шеф, прежде чем постучать, надавил на ручку двери, на всякий случай, и оказался прав: дверь подалась и отворилась.
Вход в комнату, откуда доносились голоса, был через крошечный тамбур, и Касьян остановился, чтобы минуту-другую послушать (так базарят, что дверь закрыть забыли! Впрочем, разве могут они подумать, что двух иностранцев, чехов, - разыщут их "любимые американские друзья"!).
Кика шипела, естественно, на чистейшем русском языке, что Стас подонок (у Касьяна даже сердце екнуло, как на любовном долгожданном свидании, - ОНИ!), что она это знала, но у неё есть отличное против него средство!.. Так что пусть потом винит себя!
В голосе её не было ни истерики, ни страха, а только, вчистую, угроза.
Мужчина (Стас...) бормотал тише, что наплевать ему на все её примочки, что семьдесят процентов денег - его, и что бы она без него имела! Это он двинул Леху по голове и вообще потом возился с ним, ей и дела не было до этого... Киллером его наняла, пусть раскошеливается!
Тогда дама уже почти в голос завопила: Я бы сама все сделала! Зря испугалась, что не смогу! Такого жлоба взяла в помощники! Дура я! А ты, хрен бы ты что поимел, если бы не мой таможенник! Или Леху бы взяла! И ещё себя не пожалела - порезала как свинью, чтобы все натурально выглядело! Да ты себя бы пальцем не тронул, красавчик траханый!
Стас нарочито заржал. - Как бы твой алкан сюда попал, без паспорта! ... Все ясно.
Касьяну надоел их базар, - достаточно услышал.
Он резко рванул дверь и вошел, держа в руке пистолет. - Руки! скомандовал Касьян по-английски.
Кика, - а это была она - брюнетка с пронзительно голубыми глазами, в полном замешательстве подняла руки, а Стас ерзнул глазами к туалетному столику. ... Там у него пистолет... Мгновенно догадался Касьян и, держа парочку на прицеле, рванул туда.
Стас бросился бы на него, но тут треснула рама, и в комнату вкатился Степан.
Кика ойкнула, а Касьян вывалил ящичек стола на пол и спокойно взял пистолет ТТ. Парни, - услышал он несколько дрожащий голос на поганом аглийском Стаса, - вы что? Давайте мирно. Что вам надо? Может, с кем попутали?
Касьян, не отвечая, посмотрел на Степу, - тот стоял как монумент, ни движения, ни слова, в классической позе английских бобби: ноги расставлены, руки начеку.
Стас, не слыша ответа, начал ныть: - Ну, что вы, парни... Что вам надо? Что? Деньги? Так их у нас так мало, что вам будет неинтересно... Мы небогатые люди из бывших колоний Союза. Ана. - обратился он к Кике, несколько приободрившись, - дай чего-нибудь выпить, парни хорошие.
Кика боязливо опустила руки и двинулась было в сторону, к шкафчику, но Касьян прикрикнул. - Сидеть! Руки на голову! Молчать!
Оба сотоварища сели довольно понуро, они, конечно, не понимали, кто такие ворвались к ним, но предполагали, что местный рэкет, и Стас решил помалу откупиться, только не злить этих психов.
Но вдруг почувствовал, что малым не обойдешься. И сильно загрустил.
Кика "грустила" с самого начала: очень не понравились эти парни в черных кожанах. Она бы закручинилась ещё больше, если бы только приблизилась к догадке, кто перед ней. Но ещё придет время ей кручиниться! На данный момент она придумывала способ,как нейтрализовать этих, по её мнению, не очень умных рэкетиров. Касьян удобно расположился в единственном кресле, Степа на диванчике. Сыщик решал, что делать дальше: сказать, что они - полиция России? Или ещё покуражиться в чьей-то роли, узнать про деньги, и уж тогда этим деваться некуда!
Сейчас эта парочка ни сном, ни духом не чует, что про них все в родных пенатах известно.
Лины быть не должно (в принципе, пока и нету...), Лехи - тоже, откуда кто узнает?
Они же все сделали тип-топ. ... Узналось! ... Наверное, надо ещё покуражиться.
Касьян посмотрел на Стаса, наконец-то, внимательно: красавчик! Правильные черты мужественного молодого лица, голубые, блестящие, но какие-то пустые глаза... Гладкий высокий лоб, четкий пробор в белокурых волосах... Плечистая фигура, хороший рост...
Такие нравятся женщинам. Дурочка Лина! Купилась.
Он перевел взгляд на Кику, которая не на шутку занимала его мысли, и кого он так хотел найти живой и невредимой. И, может быть, даже влюбиться. Тоже дурачок, и тоже купился. Все мы покупаемся, - кто на что. ... Вот он и нашел её. живой и невредимой, но ему от этого ни жарко, ни холодно, вернее, так: и жарко, и холодно, но по другому поводу.
Черные крашеные волосы, но крашеные умело... Голубые раскосые змеино-злые глаза, холодные, как осколки льда. Узкие губы, накрашенные почти белой перламутровой помадой и бледное треугольное личико с мелкими чертами...
Но что-то в нем было такое, что заставляло всматриваться в него, что-то искать... Мимо такой женщины не пройдешь - обернешься и задумаешься...
Порочность. Черная тень... Отсутствие души.
Александра-Кика, видимо, удивилась его внимательному взгляду и. не разбираясь, что в этом взгляде, решила, что понравилась, и улыбнулась Касьяну. Странная улыбка. Она не осветила её лицо, а навела ещё некий зловещий мрак.
Касьян даже содрогнулся, она заметила этот вздрог и обеспокоилась: нет, непохоже, чтобы она понравилась этому парню. - Ну, - сказал Касьян, ставя на этом точку на своих размышлениях о Кике. - Где деньги? Мы знаем, сколько их у вас. И ещё знаем, что вы никакие не чехи. Ну, ты, - обратился он к Стасу, - давай, скажи мне по-чешски: Добрый вечер, сэр... Я чешский знаю. Только быстро!
Стас, естественно, молчал.
Касьян вскочил с кресла, подошел к нему и дулом пистолета приподнял ему резко подбородок. - Давай, давай!
Тот чуть не заплакал (кишка-то оказалась тонка!), глаза наполнились слезами от боли и страха, он хотел посмотреть на Кику, но дуло не давало ему это сделать, и он, вконец перепугавшись, заблажил. - Парни! Ну, есть у нас деньги, ну поделимся мы с вами! Чего вам надо? Ну, не чех я, но из Чехии!
Тут вступил Степа со своим выговором чистого янки: кончай, ты! Показывай, где деньги! Может, живыми оставим! А сами найдем - на дереве повиснешь!
Касьян в это время позвонил администратору (ох, как перекосилось лицо у Кики, что она уж там подумала, неизвестно, но перепугалась не меньше Стаса) и сказал лениво, будто перекатывая жвачку во рту: о'кей, мы в порядке. Спасибо. Это те ребята. Мы здесь останемся, я зайду к вам... есть свободные? Отлично! Держите для нас.
Касьян повесил трубку и обернулся к Кике. - Поняла? Мы отсюда уйдем только с деньгами. - Давай! - Он подошел к ней и ткнул её пистолетом в бок, - вставай, старая, вставай, - разрешил он себе оскорбить её под дых и добился этого, - Кика так сверкнула на него глазом, что будь её глаз лазером, на месте Касьяна оказался бы "голый Вася", но и что-то вроде слез блеснуло в её глазах - слезы непередаваемого унижения!
Кика глянула и на Стаса, как рублем одарила, и направилась к шкафчику...
Заорал Стас. - Сука! Ты что? Мои деньги? Свои отдавай! - и все это на чистейшем русском, не взирая уже на то, что он "из Чехии".
Но она, не обращая на него внимания, вынула из шкафчика мешок и отдала Касьяну.
Стас орал теперь Касьяну. - Вы у неё спросите, сколько она имеет! Сука!
Но Касьяну надоела эта игра, пора переходить на "личные" отношения. Хватит! - Ну, - сказал он по-русски, - пожалуй, достаточно комедии, пора переходить к драме.
Если бы в комнату влетела комета с длинным хвостом, то она не произвела бы такого ошеломляющего впечатления.
У Стаса самопроизвольно раскрылся рот и выпучились глаза, а Кику шатнуло, но она тут же взяла себя в руки, и в глазах её появилось какое-то понимание момента. Не дура она была, эта Кика! - Степа, надень-ка на них наручники, - сказал Касьян.
Степа встал, чтобы это совершить. ( Наручники из своих "запасов" дал им Граф)
У Касьяна в душе сплелись в один клубок злость, ненависть, радость победы и какое-то чувство безнадежности: ничего не будет, все, что он сделал за эти дни, пойдет прахом...
Таких, как эти двое надо убивать, но убивать их не станут. Гуманность! Сажать? Посидят они, выйдут, и снова двумя тварями станет на земле больше...
Кика пришла в себя и начала качать права: что такое? Откуда вы? Я сейчас позвоню в полицию, и вас выдворят за шантаж...
Она ещё что-то лепетала, но Касьян не слушал, отключился, чтобы не злиться зазря.
Наконец, она замолчала, так как видела, что ни он, ни Степан не реагируют на её выступление.
Тогда вступил Касьян, он сказал: вот что, гражданин Ждан и гражданка Гордеева...
Кика даже посинела от бледности, разлившейся по её лицу, так и казалось, что она грянется в обморок, а Стас вскочил с перекошенной мордой. - Можно мне... - И он кивнул куда-то в сторону передней.
Степа усмехнулся: медвежья болезнь? - Перетопчется, или он у нас не ковбой? - Язвительно заметил Касьян и повернулся к Кике. - Присаживайтесь, Александра Константиновна, вас, вижу, ноги не держат?
Кика почти упала на стул, она, действительно, еле держалась, а Касьян наслаждался: все-таки он победил! Он разыскал этих мерзавца и мерзавку!
Но тут же признался себе, что если бы не Олик и Ирина, - долго бы ему ещё бродить во тьме. А эти пока бы и смылись.
Касьян стал перед Кикой и, прямо глядя ей в глаза, сказал. - Линины деньги вы нам отдали, так сказать, добровольно. а теперь давайте, Кика, денежки вашего супруга, которые бедный Леха, так нежно вами любимый, вынул из сейфа, пока Стасик, другой ваш любовник, готовился шарахнуть бедолагу по башке. Касьян не знал в деталях как было дело, но вот сказалось и высветилось так. И это было правдой.
Кика прошелестела. - Вы... вы... издеваетесь надо... мной. Я... этого... не оставлю... - и добавила, - дайте мне лекарство... сердечное... в сумке...
Видок у неё был и впрямь под нитроглицерин, и Касьян подал ей сумку, прежде проверив, что в ней есть. Кто её знает, эту Кику, что она в минуту вздумает! Баба, которая ради эффекта пойдет, возможно, на все.
Она дрожащей рукой взяла таблетку и закрыла глаза.
И тут Касьян заметил свежий глубокий шрам у неё на руке...
Вот откуда столько крови!.. И спросил, кивнув на шрам, - сама?
Или Стасика попросила?
На что Кика, вздернув голову, гордо ответила, - сама. ... Ага, значит все-таки так вот было...
Настала минутная тишина, только Стас стонал и корежился (сильно прихватило ковбоя!). - Так как будем, Александра Константиновна? Ваш муж ждет. Иначе с него снимут голову - деньги-то казенные, он их должен отдать, так он сам теперь решил. Перед вами похвастался сдуру, а вы быстро, надо отдать вам должное, - очень быстро! - и прихватили. - Вы - шантажист! Откуда вы все это взяли? - Но это уже был не змеиный шип, - так, отголоски.
Она глядела на Касьяна с ненавистью. - Я, безусловно, шантажист! А вы - воровка и убийца! И ещё живущая по подложным документам, и вас за это здесь, в Германии, по головке вашей многодумной не погладят! - ответил ей Касьян, а сам думал, что они со Степой, конечно, в сложном положении: и отпускать эту пару нельзя, и взять с собой в Россию, в наручниках, невозможно.
Надо увидеться с Хайгелем. Но эти же сбегут, как крысы!
Поэтому пока он решил дать им жару хотя бы словесно. - Я вас очень хорошо узнал, пока распутывал это грязное и трагическое для многих дело, поэтому я отлично понимаю, что вашу пустую душу не проймешь, я и не пытаюсь. Но вы узнаны, угаданы, и все про вас двоих известно. Хотите, я вам расскажу всю вашу бессмысленную, пошлую жизнь?
Касьян снова взглянул на Александру, и на лице его очень четко отразилось его к ней отношение, потому что она вдруг зарыдала.
Она, Кика, красавица, необыкновенное существо!
А этот дрянной парень смеет так с ней разговаривать!
Она рыдала, а Касьян посмеивался, и от этого она ещё пуще рыдала.
Стас, которого, видно, немного отпустило, крикнул. - Что вы мучаете женщину! Подонок!
Здесь вскочил Степан и очень легко, как бы играючи, двинул Стасу подвздох. Тот икнул и свалился со стула. Касьян укоризненно посмотрел на Степана: ай-яй, Степа. Зачем же ты так-то? А если узнают? Ни фига, ответил лениво Степан, я же без следов... - И захохотал - он тоже играл свою игру. Входите, - сказал назидательно Касьян, - как вас ковбой защищает! Молодец! Среди овец. Но ему будет вменено преднамеренное убийство при отягчающих, а вам, как заказчику, первый кнут. Вышка. Касьян, конечно, кривил правдой, никакой вышки ей не дадут,самое большое - восемь...
И это злило Касьяна.
Она затряслась, видимо, очень реально представив "вышку". - Короче, сказал он, - я следователь по делу об убийстве Алексея Радоиванова и ограблении Полины Петровны Найдиной, а также попытке убийства той же Полины Петровны. И это не все. В деле ограбление вашего мужа, Юрия Федоровича Гордеева, даже не его лично, а ограбление фирмы, где президент - Сергей Иванович Макеев. Ну как? Знакомые все лица? А сейчас мы вам представимся: Касьян Гордианович Лужнев, Степан Аркадьевич Сотников. Московский Уголовный Розыск.
Кика была полностью уничтожена: краска с ресниц слезла, растеклась по щекам черными бороздами, губы тряслись, глаза покраснели от хлынувших вмиг слез, - и при этих темных волосах она выглядела сейчас старухой. Это была не та кокетливая девочка-женщина, которая улыбалась с фотографического портрета ему на его московской кухне. ... Чего ей не хватало? Ну, не любила она Юрашу, ладно, так любовников было невпроворот! Деньги Юраша давал ей всегда! Ну, обокрала бы его чуток, в конце концов, по-семейному, что ли... Так нет же!
И он сказал очень официально. - Юрий Федорович, я уже наездился. Вы не тот потерпевший, что были, так что - прошу. Я дома и до шести утра никуда не собираюсь.
Полковник сразу сказал - приедет.
Касьян был уверен, что протолкнула его Елена позвонить.
Он, наверное, маялся, плакал и метался, как всякий рыхлый, безвольный и трусоватый тип. Ничего, сам ворюга знатный! Да ещё и бездушный, только свою любовь холит и лелеет! А на остальных плевать с горки.
И вот сидят они вдвоем у Касьяна на кухне, и Касьян, как приличный хозяин, подал кофе и выпить, а полковник, опять запотыкиваясь, говорит о том, о чем совершенно, как он утверждает, забыл.
Оказалось, что Ю.Ф. хотел через свои каналы сделать Кике загранпаспорт, на её девичью фамилию. На всякий случай.
Она отнеслась к этому предложению вполне равнодушно, и когда он стал легонько настаивать, сказала, что сама сделает за недорого через знакомых... Так и остался этот момент непроясненным. - А паспорт у неё есть, я случайно увидел... - с тоской сообщил полковник, - она меня во всем обманывала... - А вы верили ей, - констатировал Касьян.
Полковник кивнул удрученно. - Вы хотя бы посмотрели, на какую паспорт фамилию? - Спросил Касьян, раздражившись на полковника.
Полковник отрицательно помотал головой и опять уныло потупился. Девичья фамилия возможна?
Полковник опять помотал головой. - Когда я посоветовал ей взять девичью фамилию, она рассердилась. Фамилия у неё смешная была - Собакина, она её не любила. Прошептал почти полковник. - Ну что ж, и на том спасибо, - подвел итог Касьян, понимая, что из Юрия Федоровича больше ничего не выжмешь.
Полковник сник окончательно.
Ирина Андреевна и Владимир Николаевич поминали Леху. Вспоминалось только хорошее: какой он был добрый и бесхитростный, какой отзывчивый и откровенный, короче, человек, который никому не делал зла.
И не желал.
Ирина сказала, что и грех грабежа с него снимется, потому что сделал он это по кикиному велению или вообще не причастен...
Их грустные посиделки прервал внезапно Касьян.
И сразу предупредил. - Только без рыданий, истерик и плачей, прошу! Нам надо все отдельные детали собрать в единую, стройную, логически точную систему. Пора.
Затем он рассказал им о Кикином загранпаспорте и спросил, нет ли у них каких-нибудь зацепок в памяти по этому поводу.
В.Н. всполошился. - Есть! У меня есть кое-что. К нам приходила дама, немка, из Германии, она очень интересовалась клубом, и Кика, помню, с ней пила, и они о чем-то очень живо говорили!
Касьян благодарно взглянул на Владимира Николаевича. - Очень хорошо. А кто эта дама? У вас есть её координаты? Ее имя, фамилия? - Все есть! - чуть не кричал В.Н., радуясь, что и он перестал быть балластом, а тоже помогает следствию. - Ну, это замечательно! Конечно, я не думаю, что ТАКАЯ Кика простенько отправится к этой известной вам даме... Хотя она же не ждала, что Леха найдет силы и выползет из леса, откуда он не имел права, не должен был появиться! Никогда. - Так вы все же считаете, что Кика жива и виновата... В том, что с Лешей... - Прошептал В.Н.
Касьян с жалостью посмотрел на него. ... Совсем мужик - плохой... Или не понимает?..
С утра Касьян был уже в конторе и работал, как вол.
Он совсем не чувствовал, что не спал всю ночь, - чутье охотника, почуявшего зверя, давало ему силы. Он достаточно поразмышлял и теперь действовал.
Начальство, - уже не приятель-шеф, а выше - таскало его по своим кабинетам и устраивало выволочки, но он держался спокойно и весомо сообщал, что дело закончит максимум в два дня. Но, возможно, ему придется вылететь за границу. ... Куда-а?!. - вопило начальство, и он отвечал, что, скорее всего, в Германию.
Перво-наперво, он заслал своего верного помощника Степу в аэропорт. Со следующими данными: женщина в возрасте сорока шести лет, выглядящая на тридцать, маленькая, хрупкая, вариант: сильно беременная, может, блондинка, может, брюнетка, а то и рыжая. С именем, начинающимся на "А", с фамилией на "Г" или "С", предположительно - в Германию. В течение последних дней, начиная с...
Далее. Возможно, этим же рейсом летел высокий блондин. На вид и на самом деле двадцать три года, ямочка на подбородке, ярко-голубые глаза, скорее - Стас Ждан, скорее всего...
Вероятно, один рейс.
Или разные...
Верный помощник Степа был парень с юмором и, посмотрев внимательно на свое начальство - Касьяна, сказал. - Ну, как делать нечего - возьмем! Примет навалом! Даже слишком. - Разговорчики в строю! - прикрикнул на него Касьян. - Мог бы вообще сказать: иди туда, не знаю, куда, и так далее, сам знаешь... Данных, и вправду, завались! - Ага, - ответил помощник и умотал в аэропорт.
Звонила Ирина, сообщила с облегчением, что Лина пришла в себя, но пока ещё не очень адекватна.
Касьян ответил, что пусть поправляется, пока она не нужна.
И попросил Ирину сообщить матери Леши, а также спросить, когда та сможет приехать на опознание.
Он с нетерпением ждал своего верного Степана.
Тот явился под вечер, выложив все, что узнал.
А узнал он немало.
Хитроумны-то хитроумны эти преступные элементы, но не хватает у них каких-то ферментов в мозгах, а может, витаминов перебор, что сильно вредно. Уж больно завышена у них самооценка, и занижена оценка личности, противуположной им.
Даже опыт многих предшественников ничему их не учит: уж они-то все просчитают, все продумают и предусмотрят, они - самые крутые и умные!
А ведь, по сути, КАЖДОЕ преступление раскрывается, - не разглашается большей частью, - да! Но это не значит, что добрая половина людей, которые так или иначе соприкоснулись с преступлением, не узнали, не угадали, не догадались, - КТО.
И возмездие, так ли, этак ли, наступает именно в тот миг, когда "элемент" сладко грохает бокал за то, что ПРОНЕСЛО!
А на самом деле идет он в этот момент прямой наводкой в ад.
Стас был уверен, что ничего не вскроется и так быстро. Они успеют... И он нагло и спокойно летел под собственной фамилией.
Такие пирожки.
Степа сказал, что третьего дня, то есть совсем недавно, во Франкфурт летели двое похожих: маленькая хрупкая брюнетка с голубыми пронзительными глазами и ражий, совсем молодой блондин.
Девушке, которая оформляла и парня, и даму, приглянулся красивый высоченный блондин, и она невольно следила за ним и удивилась, что они с дамой потом объединились и о чем-то тихо интимно беседовали. А дамочка-то много старше.
Девушка эта оказалась вострой и памятливой, и ещё по компьютеру уточнила Анастасия Григорьева и Станислав Ждан. "Даже фамилию не изменил, наглец! Хотя когда? Торопились... - как-то отстраненно размышлял Касьян." Родной ты мой Степа! - наконец, опомнился он, - а говорил, мало я тебе наколок дал! Оформляем быстро командировку и улетаем с тобой, как вольные птицы, в страну Германию! - Быстро оформляем и ещё быстрее улетаем: на хутор бабочек ловить... - заявил скептик Степа. - Ну, не пра-ав, не прав, Степа! - веселился Касьян, - мы ведь не запросто так летим! Мы вызволяем деньги, принадлежащие одной очень солидной фирме. - Кому известной? И кому известно, что деньги там, и что это та самая пара... - продолжил свои сомнения Степан. - Может, это благородные люди. Тетя с племянником, и летят они к любимым немецким друзьям?.. - Отличный вариант! Познакомимся с хорошими людьми, посидим с ними вечерок и отправимся восвояси. И снова волнения, страсти... - Болтун ты, - сообщил Степа, - как язык не заболит. В болтовне, как в бурной реке - рыба, часто сверкают крупицы истины! назидательно заявил Касьян, и они оба расхохотались, а Степан сказал, ладно, начальник, действуй. На опознание приехала Лехина мама, как он всегда говорил, что она у него красавица. На самом деле все увидели пожилую, с измученным лицом, тусклыми, какими-то сивыми волосами, женщину, которая, увидев синее одутловатое разбитое лицо своего красавчика-сына, закричала надрывно: "Ле-о-о-ше-ень-ка-а-а!" и забилась в истерике.
С ней начали возиться врачи, а Касьян подумал. ... Бедный бесшабашный Леха. Он вовсе не собирался умирать, а хотел и намеревался долго жить, веселиться, пить, гулять, любить женщин, в особенности любить одну из них, которая и не позволила ему ничего, а заставила его умереть, потому что без его смерти у неё не вытанцовывалась такая жизнь, которую она себе пожелала...
А что такое Леха? Кому он нужен? Гусыне мамаше? Больше никому. Никчемный материал, годный лишь для обработки и переработки...
Вот такой торт с цианом испекла мадам Александра.
Следующим напрягом была Олик, которая явилась, как всегда, не вовремя, и потребовала всего: рассказов, внимания...
Касьян озверел от множества её хотений и довольно резко сказал, что все - потом.
Она обиделась, тоже как всегда, и хлопнула дверью. ... Ладно, сказал себе Касьян, некогда мне сейчас...
Ирина, наверное, тоже обижалась, но Касьян, к счастью, об этом только догадывался, потому что Ирина и В.Н. поочередно дежурили у постели Лины, а она, хоть и пришла в себя, ничего не говорила. Шок, сказал доктор, пройдет. Должно пройти. И они опять ждали, когда "пройдет".
Во Франкфурте, где жила дама, посетившая клуб, Касьян и Степа поселились в маленькой гостинице и, не позвонив даме, поехали к ней.
Она была шокирована, испугана, но сказала, что да, она высылала приглашение очень милой молодой даме, с которой познакомилась в России, в очаровательном клубе "БАМБИНО"...
Да, милая дама уже звонила ей, сообщив, что она проездом, и заедет к ней ненадолго. - Очень тактичная и воспитанная эта, кажется, Анастасия? Совсем не так, как другие русские, и прекрасно говорит по-английски, присовокупила ещё немецкая фрау.
Касьян спросил, одна ли она приехала, на что немка Грета ответила, что об этом речи не было.
Касьян внушал ей, что она должна им помочь. И если Анастасия снова позвонит, то обязательно пригласить её в гости. Спросить о брате. Вероятно, та отговорится от гостей, тогда хотя бы узнать её маршрут.
И позвонить им.
Грета согласилась, но видно было, что она возмущена и ничего не станет делать, ну, в лучшем случае, не скажет "Анастасии", что её разыскивают.
Скорее всего, Грета на некоторое время куда-нибудь удалится.
Касьян договорился со Степаном, что тот некоторое время последит за домом Греты.
А сам поехал в полицию, где уже знали об их со Степой прибытии. В прошлом году у них по обмену был отличный парень и полицейский Хайгель Граф, и вот теперь он знал о деле, которое привело его русского друга в Германию и содействовал Касьяну, чем мог и очень быстро и четко выполнил его просьбу: список всех гостиниц, пансионов и других мест проживания приезжих.
Степан пришел с сообщением, что мадам Грета очень скоро собралась и смоталась на собственной машине в неизвестном направлении. ... Баба з возу - кобыле легче", так выразился Касьян об этом факте и они со Степаном отправились в путешествие.
А надо отметить, что Степан росту был под два метра, в отличие от невысокого Касьяна, и занимался всеми мыслимыми видами борьбы, на лице его это как-то отразилось, - мягкий юморной Степан выглядел жестким и даже беспощадным.
Им повезло не сразу, но довольно скоро: в третьеразрядном мотеле, где приезжие проживали в отдельных крошечных бунгало, им сказали, что да, к ним приехали двое похожих - дама и молодой человек, но они не русские; дама и господин - чехи.
Тут Касьян и Степа, оба прилично владеющие английским, разыграли мини-спектакль, которому позавидовали бы актеры: здесь была и старая дружба, и хохмачество их друзей, и желание совершить сюрпризное вторжение, и куча таких разнообразных деталей, что администратор, не столь хорошо знавший английский, немедленно пустил двух весельчаков-американцев к их друзьям, не вызванивая по телефону.
"Весельчаки" отправились к маленькой хижине, стоявшей поодаль от остальных и как бы прячущейся за мощными дубами.
Никем не замеченные, они тихо подошли к бунгало и услышали голоса: мужской и женский. Говорили, вернее, шипели друг на друга мужчина и женщина. Что-то о деньгах... ... 0 чем же еще, брезгливо подумал Касьян.
Он вовсе не был чужд хорошим денежкам и, когда они шевелились в кармане, бывал весьма доволен, но из-за них идти на убийства? Быть готовым к убийству всегда и опять из-за денег? Этого он в голову взять не мог.
Касьян кивнул Степе, тот направился на свой пост, под окном, - как было договорено.
А Степин шеф, прежде чем постучать, надавил на ручку двери, на всякий случай, и оказался прав: дверь подалась и отворилась.
Вход в комнату, откуда доносились голоса, был через крошечный тамбур, и Касьян остановился, чтобы минуту-другую послушать (так базарят, что дверь закрыть забыли! Впрочем, разве могут они подумать, что двух иностранцев, чехов, - разыщут их "любимые американские друзья"!).
Кика шипела, естественно, на чистейшем русском языке, что Стас подонок (у Касьяна даже сердце екнуло, как на любовном долгожданном свидании, - ОНИ!), что она это знала, но у неё есть отличное против него средство!.. Так что пусть потом винит себя!
В голосе её не было ни истерики, ни страха, а только, вчистую, угроза.
Мужчина (Стас...) бормотал тише, что наплевать ему на все её примочки, что семьдесят процентов денег - его, и что бы она без него имела! Это он двинул Леху по голове и вообще потом возился с ним, ей и дела не было до этого... Киллером его наняла, пусть раскошеливается!
Тогда дама уже почти в голос завопила: Я бы сама все сделала! Зря испугалась, что не смогу! Такого жлоба взяла в помощники! Дура я! А ты, хрен бы ты что поимел, если бы не мой таможенник! Или Леху бы взяла! И ещё себя не пожалела - порезала как свинью, чтобы все натурально выглядело! Да ты себя бы пальцем не тронул, красавчик траханый!
Стас нарочито заржал. - Как бы твой алкан сюда попал, без паспорта! ... Все ясно.
Касьяну надоел их базар, - достаточно услышал.
Он резко рванул дверь и вошел, держа в руке пистолет. - Руки! скомандовал Касьян по-английски.
Кика, - а это была она - брюнетка с пронзительно голубыми глазами, в полном замешательстве подняла руки, а Стас ерзнул глазами к туалетному столику. ... Там у него пистолет... Мгновенно догадался Касьян и, держа парочку на прицеле, рванул туда.
Стас бросился бы на него, но тут треснула рама, и в комнату вкатился Степан.
Кика ойкнула, а Касьян вывалил ящичек стола на пол и спокойно взял пистолет ТТ. Парни, - услышал он несколько дрожащий голос на поганом аглийском Стаса, - вы что? Давайте мирно. Что вам надо? Может, с кем попутали?
Касьян, не отвечая, посмотрел на Степу, - тот стоял как монумент, ни движения, ни слова, в классической позе английских бобби: ноги расставлены, руки начеку.
Стас, не слыша ответа, начал ныть: - Ну, что вы, парни... Что вам надо? Что? Деньги? Так их у нас так мало, что вам будет неинтересно... Мы небогатые люди из бывших колоний Союза. Ана. - обратился он к Кике, несколько приободрившись, - дай чего-нибудь выпить, парни хорошие.
Кика боязливо опустила руки и двинулась было в сторону, к шкафчику, но Касьян прикрикнул. - Сидеть! Руки на голову! Молчать!
Оба сотоварища сели довольно понуро, они, конечно, не понимали, кто такие ворвались к ним, но предполагали, что местный рэкет, и Стас решил помалу откупиться, только не злить этих психов.
Но вдруг почувствовал, что малым не обойдешься. И сильно загрустил.
Кика "грустила" с самого начала: очень не понравились эти парни в черных кожанах. Она бы закручинилась ещё больше, если бы только приблизилась к догадке, кто перед ней. Но ещё придет время ей кручиниться! На данный момент она придумывала способ,как нейтрализовать этих, по её мнению, не очень умных рэкетиров. Касьян удобно расположился в единственном кресле, Степа на диванчике. Сыщик решал, что делать дальше: сказать, что они - полиция России? Или ещё покуражиться в чьей-то роли, узнать про деньги, и уж тогда этим деваться некуда!
Сейчас эта парочка ни сном, ни духом не чует, что про них все в родных пенатах известно.
Лины быть не должно (в принципе, пока и нету...), Лехи - тоже, откуда кто узнает?
Они же все сделали тип-топ. ... Узналось! ... Наверное, надо ещё покуражиться.
Касьян посмотрел на Стаса, наконец-то, внимательно: красавчик! Правильные черты мужественного молодого лица, голубые, блестящие, но какие-то пустые глаза... Гладкий высокий лоб, четкий пробор в белокурых волосах... Плечистая фигура, хороший рост...
Такие нравятся женщинам. Дурочка Лина! Купилась.
Он перевел взгляд на Кику, которая не на шутку занимала его мысли, и кого он так хотел найти живой и невредимой. И, может быть, даже влюбиться. Тоже дурачок, и тоже купился. Все мы покупаемся, - кто на что. ... Вот он и нашел её. живой и невредимой, но ему от этого ни жарко, ни холодно, вернее, так: и жарко, и холодно, но по другому поводу.
Черные крашеные волосы, но крашеные умело... Голубые раскосые змеино-злые глаза, холодные, как осколки льда. Узкие губы, накрашенные почти белой перламутровой помадой и бледное треугольное личико с мелкими чертами...
Но что-то в нем было такое, что заставляло всматриваться в него, что-то искать... Мимо такой женщины не пройдешь - обернешься и задумаешься...
Порочность. Черная тень... Отсутствие души.
Александра-Кика, видимо, удивилась его внимательному взгляду и. не разбираясь, что в этом взгляде, решила, что понравилась, и улыбнулась Касьяну. Странная улыбка. Она не осветила её лицо, а навела ещё некий зловещий мрак.
Касьян даже содрогнулся, она заметила этот вздрог и обеспокоилась: нет, непохоже, чтобы она понравилась этому парню. - Ну, - сказал Касьян, ставя на этом точку на своих размышлениях о Кике. - Где деньги? Мы знаем, сколько их у вас. И ещё знаем, что вы никакие не чехи. Ну, ты, - обратился он к Стасу, - давай, скажи мне по-чешски: Добрый вечер, сэр... Я чешский знаю. Только быстро!
Стас, естественно, молчал.
Касьян вскочил с кресла, подошел к нему и дулом пистолета приподнял ему резко подбородок. - Давай, давай!
Тот чуть не заплакал (кишка-то оказалась тонка!), глаза наполнились слезами от боли и страха, он хотел посмотреть на Кику, но дуло не давало ему это сделать, и он, вконец перепугавшись, заблажил. - Парни! Ну, есть у нас деньги, ну поделимся мы с вами! Чего вам надо? Ну, не чех я, но из Чехии!
Тут вступил Степа со своим выговором чистого янки: кончай, ты! Показывай, где деньги! Может, живыми оставим! А сами найдем - на дереве повиснешь!
Касьян в это время позвонил администратору (ох, как перекосилось лицо у Кики, что она уж там подумала, неизвестно, но перепугалась не меньше Стаса) и сказал лениво, будто перекатывая жвачку во рту: о'кей, мы в порядке. Спасибо. Это те ребята. Мы здесь останемся, я зайду к вам... есть свободные? Отлично! Держите для нас.
Касьян повесил трубку и обернулся к Кике. - Поняла? Мы отсюда уйдем только с деньгами. - Давай! - Он подошел к ней и ткнул её пистолетом в бок, - вставай, старая, вставай, - разрешил он себе оскорбить её под дых и добился этого, - Кика так сверкнула на него глазом, что будь её глаз лазером, на месте Касьяна оказался бы "голый Вася", но и что-то вроде слез блеснуло в её глазах - слезы непередаваемого унижения!
Кика глянула и на Стаса, как рублем одарила, и направилась к шкафчику...
Заорал Стас. - Сука! Ты что? Мои деньги? Свои отдавай! - и все это на чистейшем русском, не взирая уже на то, что он "из Чехии".
Но она, не обращая на него внимания, вынула из шкафчика мешок и отдала Касьяну.
Стас орал теперь Касьяну. - Вы у неё спросите, сколько она имеет! Сука!
Но Касьяну надоела эта игра, пора переходить на "личные" отношения. Хватит! - Ну, - сказал он по-русски, - пожалуй, достаточно комедии, пора переходить к драме.
Если бы в комнату влетела комета с длинным хвостом, то она не произвела бы такого ошеломляющего впечатления.
У Стаса самопроизвольно раскрылся рот и выпучились глаза, а Кику шатнуло, но она тут же взяла себя в руки, и в глазах её появилось какое-то понимание момента. Не дура она была, эта Кика! - Степа, надень-ка на них наручники, - сказал Касьян.
Степа встал, чтобы это совершить. ( Наручники из своих "запасов" дал им Граф)
У Касьяна в душе сплелись в один клубок злость, ненависть, радость победы и какое-то чувство безнадежности: ничего не будет, все, что он сделал за эти дни, пойдет прахом...
Таких, как эти двое надо убивать, но убивать их не станут. Гуманность! Сажать? Посидят они, выйдут, и снова двумя тварями станет на земле больше...
Кика пришла в себя и начала качать права: что такое? Откуда вы? Я сейчас позвоню в полицию, и вас выдворят за шантаж...
Она ещё что-то лепетала, но Касьян не слушал, отключился, чтобы не злиться зазря.
Наконец, она замолчала, так как видела, что ни он, ни Степан не реагируют на её выступление.
Тогда вступил Касьян, он сказал: вот что, гражданин Ждан и гражданка Гордеева...
Кика даже посинела от бледности, разлившейся по её лицу, так и казалось, что она грянется в обморок, а Стас вскочил с перекошенной мордой. - Можно мне... - И он кивнул куда-то в сторону передней.
Степа усмехнулся: медвежья болезнь? - Перетопчется, или он у нас не ковбой? - Язвительно заметил Касьян и повернулся к Кике. - Присаживайтесь, Александра Константиновна, вас, вижу, ноги не держат?
Кика почти упала на стул, она, действительно, еле держалась, а Касьян наслаждался: все-таки он победил! Он разыскал этих мерзавца и мерзавку!
Но тут же признался себе, что если бы не Олик и Ирина, - долго бы ему ещё бродить во тьме. А эти пока бы и смылись.
Касьян стал перед Кикой и, прямо глядя ей в глаза, сказал. - Линины деньги вы нам отдали, так сказать, добровольно. а теперь давайте, Кика, денежки вашего супруга, которые бедный Леха, так нежно вами любимый, вынул из сейфа, пока Стасик, другой ваш любовник, готовился шарахнуть бедолагу по башке. Касьян не знал в деталях как было дело, но вот сказалось и высветилось так. И это было правдой.
Кика прошелестела. - Вы... вы... издеваетесь надо... мной. Я... этого... не оставлю... - и добавила, - дайте мне лекарство... сердечное... в сумке...
Видок у неё был и впрямь под нитроглицерин, и Касьян подал ей сумку, прежде проверив, что в ней есть. Кто её знает, эту Кику, что она в минуту вздумает! Баба, которая ради эффекта пойдет, возможно, на все.
Она дрожащей рукой взяла таблетку и закрыла глаза.
И тут Касьян заметил свежий глубокий шрам у неё на руке...
Вот откуда столько крови!.. И спросил, кивнув на шрам, - сама?
Или Стасика попросила?
На что Кика, вздернув голову, гордо ответила, - сама. ... Ага, значит все-таки так вот было...
Настала минутная тишина, только Стас стонал и корежился (сильно прихватило ковбоя!). - Так как будем, Александра Константиновна? Ваш муж ждет. Иначе с него снимут голову - деньги-то казенные, он их должен отдать, так он сам теперь решил. Перед вами похвастался сдуру, а вы быстро, надо отдать вам должное, - очень быстро! - и прихватили. - Вы - шантажист! Откуда вы все это взяли? - Но это уже был не змеиный шип, - так, отголоски.
Она глядела на Касьяна с ненавистью. - Я, безусловно, шантажист! А вы - воровка и убийца! И ещё живущая по подложным документам, и вас за это здесь, в Германии, по головке вашей многодумной не погладят! - ответил ей Касьян, а сам думал, что они со Степой, конечно, в сложном положении: и отпускать эту пару нельзя, и взять с собой в Россию, в наручниках, невозможно.
Надо увидеться с Хайгелем. Но эти же сбегут, как крысы!
Поэтому пока он решил дать им жару хотя бы словесно. - Я вас очень хорошо узнал, пока распутывал это грязное и трагическое для многих дело, поэтому я отлично понимаю, что вашу пустую душу не проймешь, я и не пытаюсь. Но вы узнаны, угаданы, и все про вас двоих известно. Хотите, я вам расскажу всю вашу бессмысленную, пошлую жизнь?
Касьян снова взглянул на Александру, и на лице его очень четко отразилось его к ней отношение, потому что она вдруг зарыдала.
Она, Кика, красавица, необыкновенное существо!
А этот дрянной парень смеет так с ней разговаривать!
Она рыдала, а Касьян посмеивался, и от этого она ещё пуще рыдала.
Стас, которого, видно, немного отпустило, крикнул. - Что вы мучаете женщину! Подонок!
Здесь вскочил Степан и очень легко, как бы играючи, двинул Стасу подвздох. Тот икнул и свалился со стула. Касьян укоризненно посмотрел на Степана: ай-яй, Степа. Зачем же ты так-то? А если узнают? Ни фига, ответил лениво Степан, я же без следов... - И захохотал - он тоже играл свою игру. Входите, - сказал назидательно Касьян, - как вас ковбой защищает! Молодец! Среди овец. Но ему будет вменено преднамеренное убийство при отягчающих, а вам, как заказчику, первый кнут. Вышка. Касьян, конечно, кривил правдой, никакой вышки ей не дадут,самое большое - восемь...
И это злило Касьяна.
Она затряслась, видимо, очень реально представив "вышку". - Короче, сказал он, - я следователь по делу об убийстве Алексея Радоиванова и ограблении Полины Петровны Найдиной, а также попытке убийства той же Полины Петровны. И это не все. В деле ограбление вашего мужа, Юрия Федоровича Гордеева, даже не его лично, а ограбление фирмы, где президент - Сергей Иванович Макеев. Ну как? Знакомые все лица? А сейчас мы вам представимся: Касьян Гордианович Лужнев, Степан Аркадьевич Сотников. Московский Уголовный Розыск.
Кика была полностью уничтожена: краска с ресниц слезла, растеклась по щекам черными бороздами, губы тряслись, глаза покраснели от хлынувших вмиг слез, - и при этих темных волосах она выглядела сейчас старухой. Это была не та кокетливая девочка-женщина, которая улыбалась с фотографического портрета ему на его московской кухне. ... Чего ей не хватало? Ну, не любила она Юрашу, ладно, так любовников было невпроворот! Деньги Юраша давал ей всегда! Ну, обокрала бы его чуток, в конце концов, по-семейному, что ли... Так нет же!