Вентворт Патриция. Тихий пруд

   — Как они узнали, что это платок Эсме Трент? — спросила Дженет.
   — О, это очень примечательный платок. Робертсон сказал бы «призамечательный». Яркий, почти оранжевого цвета и с вышивкой «Эсме» в одном углу.
   — И что сказала на это Эсме Трент?
   — Я не знаю. Нам задавали уйму вопросов. Тебя это тоже ожидает, как только ты приедешь — или как только подойдет твоя очередь. Ты не поверишь, как иногда трудно бывает придумать объяснение самым простым человеческим действиям. Почему, например, Адриана и Эдна отправились спать в половине десятого? Очень подозрительно, разве что Адриана внезапно устала от развеселого общества Эдны, или Эдну утомила ее бесконечная вышивка!
   И кто такая мисс Силвер и что она здесь делает? Джеффри был вынужден признаться, что был у своей подружки и не берется сказать, сколько времени он там провел. Хм, само по себе это деяние, конечно, законом не преследуется…
   И, как всем нам известно, Мириэл в последний раз видели выходящей из гостиной, когда она заявила, что собирается отправиться за Джеффри в его кабинет. Полицейские, натурально, поинтересовались, не последовала ли Мириэл за ним и дальше. Он ответил, что нет. Кстати, только мы с тобой сможем обеспечить друг другу алиби.
   Разумеется, наличие алиби само по себе подозрительно.
   И почему это мы просидели до вопиюще позднего часа — аж до половины одиннадцатого, когда, как нам прекрасно известно, все добропорядочные домочадцы уже давно должны спать? Кроме того, почему мы не слышали, как вернулся Джеффри? Мне пришлось указать им на то, что дом большой, а кабинет Джеффри находится в дальнем его конце. Кроме того, я намекнул, что у нас был очень интересный разговор, но мне не удалось растопить их ледяные сердца. Кстати, я снабдил их твоей краткой биографией и сказал, что мы обручены, так что не вздумай сказать какую-нибудь глупость и подорвать доверие ко мне как к свидетелю.
   — Ты не должен был говорить, что мы обручены.
   — Дорогая, я целыми днями тебе об этом твержу. Неужели до тебя не доходит? Это будет действительно Подозрительное Обстоятельство, если ты начнешь придираться к моим словам. Я тебе честно скажу — лучше тебе оставить все как есть.
   Дженет побледнела и нахмурилась. С минуту она молчала, потом внезапно выпалила:
   — И вообще, что происходит? Неужели они думают… неужели в полиции думают, что это не был несчастный случай?
   Брови Ниниана изумленно взмыли вверх.
   — Как ты думаешь, какое количество совпадений полицейский способен проглотить до завтрака? Ты считаешь, что это как раз та самая ситуация? Если бы даже не было ничего отягчающего, два таких случая подряд — это уже чересчур, такого просто не бывает.
   — А там было что-то отягчающее? — спросила Дженет.
   — О да, боюсь, что так. Понимаешь ли, Мириэл, не просто упала в пруд. Ее ударили сзади нашим старым добрым другом — тяжелым тупым предметом.

Глава 31

 
   Новости дошли до дома викария в то самое время, когда Молли и Дженни пили утреннее молоко из ярких кружек, расписанных вишнями. Волосы девочек были тщательно расчесаны, личики умыты, а голубые глаза полны внимания к завтраку — что за прелестная картина! Но лицо их матери вовсе не было таким ярким и свежим. Этой ночью Мэри Лентон просыпалась, и засыпала, и снова просыпалась, и снова засыпала, так что ночь показалась ей в два раза длиннее.
   Элли Пейдж так и не проснулась. Она спала глубоким сном смертельно измотанного человека, до подбородка укрытая простыней. Ее дыхание было беззвучно, а простыня почти не поднималась. Мэри зажгла ночничок в ванной, примыкавшей к комнате Элли, дававший слабый, ровный свет. Каждый раз, когда Мэри просыпалась и видела, что девушка лежит совершенно неподвижно, она чувствовала холодок страха — сон не должен быть настолько похож на смерть. Но всякий раз, вставая и на цыпочках подходя к кровати, Мэри понимала, что это всего только сон.
   Мэри наливала молоко в кружки, когда муж позвал ее" из комнаты. Джон схватил ее за руку и потащил в кабинет.
   — Только что приходил булочник — я взял два батона.
   Он говорит, что в Форд-хаусе снова произошел несчастный случай. Это кажется невероятным, но он только что оттуда. Булочник сказал, что они нашли Мириэл Форд в том самом пруду — она утонула точно так же, как и мисс Престон.
   Мэри Лентон побледнела.
   — Она утонула — в этом пруду?
   — Так он сказал. Я не знаю, должен ли я туда идти.
   — Только не сейчас, пока там полиция.
   — А как Элли? — спросил Джон. — Разве она не встала?
   Я должен был поговорить с ней еще прошлой ночью. Она проснулась?
   — Я дала ей немного горячего молока, и она снова заснула. Пока тебе не стоит с ней говорить.
   Выражение лица Джона не сулило ничего хорошего — мужчины всегда все усложняют. Джон заметил холодно:
   — Если она больна, то тебе лучше послать за врачом, а если нет, то она вполне может со мной поговорить.
   — Подожди… — сказала Мэри. — Джон, нет, я правда думаю, что ты не должен делать этого сейчас. Неужели ты не понимаешь, что мы должны быть осторожны?
   — Осторожны?!
   — Да, Джон, осторожны. Ты не можешь прямо сейчас устроить скандал Элли — сейчас не время. Мисс Марш, которая у нас убирается, будет здесь с минуты на минуту.
   Я скажу ей, что Элли плохо себя чувствует и останется в постели. Никто — никто не должен знать, что прошлой ночью она выходила из дома.
   Джон рассмеялся горьким смехом.
   — Запираем конюшню, когда коней увели, да? Половина соседей, кажется, уже знает о том, что она уходит из дома по ночам.
   — Но только не прошлой ночью. И об этом не должно быть никаких разговоров.
   — Что ты предлагаешь? — спросил Джон свирепым голосом.
   — Ничего. Просто говорю тебе, что никто не должен знать, что Элли покидала дом этой ночью.
   — Мы собираемся прикрывать ее и наговорить для этого кучу лжи?
   — Я не лгу, а говорю правду. Элли плохо себя чувствует и поэтому останется в постели.
   Джон резко отвернулся и направился к окну. Остановившись, он произнес, не поворачивая головы:
   — Полицейские сказали, что Мириэл убили.
   — Джон!
   — Булочник говорит, что ему об этом рассказал Робертсон. Ее стукнули по голове и столкнули в пруд.

Глава 32

 
   Адриана Форд ждала, пока вся семья соберется в ее гостиной. Она восседала в кресле с прямой спинкой, и складки лилового халата ниспадали к ее ногам. Ее волосы были аккуратно уложены, а лицо — безукоризненно накрашено, словно все в доме шло своим чередом и жизнь его обитателей не омрачила тень трагедии. Ленч Адриана съела в своей комнате и теперь ждала тех, кого пригласила. Мисс Силвер сидела справа от хозяйки дома, — белый шарфик, который она вязала, пушистым комочком лежал на коленях, над ним проворно мелькали спицы. Дверь в спальню была открыта и Мейсон постоянно ходила туда-сюда. Кресла были расставлены так, чтобы сидевшие в них люди могли видеть друг друга — обычная встреча членов семьи.
   Дженет и Ниниан пришли вместе. Дженет не видела хозяйку дома ни до отъезда в город, ни по возвращении, и удостоилась пожелания доброго утра и замечания, что Стар в кои-то веки умудрилась проявить хоть толику здравого смысла и хотя бы один из ее друзей протянул ей руку помощи.
   После этого и вплоть до прихода Джеффри Форда в комнате воцарилось молчание. Его лицо было бледным, да и выглядел он как человек, только что переживший шок. Джеффри уже виделся с Адрианой и поэтому молча опустился в свое кресло.
   Эдна пришла последней, с сумкой для рукоделия, болтающейся на локте, и пяльцами в руке. Она была все в той же черной юбке, жакете и серой блузке, в которых присутствовала на похоронах Мейбл Престон, да и выглядела она почти так же, как тогда, разве что ее волосы чуть меньше напоминали паклю, а лицо казалось менее напряженным.
   Сев в свое кресло, она заметила, что все это, конечно, очень изматывает, но сегодня она спала намного лучше.
   — Я не люблю принимать снотворное, но иногда случается, что чувствуешь: так больше продолжаться не может.
   Поэтому вчера я ушла наверх пораньше, приняла одну из тех таблеток, которые мне прописал доктор Филдинг, и спала просто прекрасно.
   Адриана нетерпеливо забарабанила пальцами по подлокотнику кресла.
   — Разумеется, все мы рады об этом слышать. А теперь, возможно, пора начинать.
   — Что начинать? — спросил Джеффри.
   — Если мне будет позволено говорить, я вам расскажу.
   Адриана сидела спиной к окнам, и ее волосы искрились на солнце. Против света складки ее халата казались черными, из украшений она надела лишь кольца — крупный аметист на левой руке и россыпь бриллиантов — на правой. Ее руки были по-прежнему прекрасны.
   — Итак, — сказала Адриана, — я попросила вас прийти сюда потому, что уверена, что каждому из нас есть что сказать для прояснения того, что произошло. Все началось намного раньше вчерашнего вечера, но мы начнем именно с него, поскольку он еще свеж в памяти каждого из присутствующих. Я знаю, что все уже дали показания полиции, но то, что вы сказали полицейским, это одно, а то, что можно припомнить в семейном кругу, — совсем другое. Не так ли, Джеффри?
   Джеффри ответил напряженным голосом:
   — Здесь есть как минимум трое, которых трудно назвать членами семьи. Если вы хотите поговорить с Эдной или со мной, вы можете сделать это в любое время. С Нинианом — тоже, если вы видите в этом необходимость. Должен заметить, что лично я не вижу смысла в подобных формальностях.
   К его удивлению, Адриана не возмутилась — Благодарю, Джеффри. Небольшие формальности весьма уместны, когда нужно привести мысли в порядок. А что касается людей, которых я попросила присутствовать на этом семейном совете… Мейсон со мной уже более сорока лет и я отношусь к ней как к члену семьи. Сядь, Герти, и перестань суетиться! А то, что мисс Силвер приехала в Фордхаус именно сейчас, я считаю большой удачей и поэтому категорически настаиваю на ее присутствии в этой комнате. И Дженет тоже останется — потому что я так хочу. Возможно, вам будет интересно узнать, что я позвонила миссис Трент и попросила и ее тоже прийти сюда. Она отказалась на том удивительном основании, что ей нужно присматривать за своим маленьким сыном. Она сказала, что он не пошел на занятия в дом викария потому, что Элли Пейдж неважно себя чувствует и поэтому миссис Трент не может оставить Джеки одного даже на полчаса! — в голосе Адрианы звучали язвительные нотки.
   Поскольку ситуация с Джеки Трентом, который был предоставлен самому себе по многу часов в день, была прекрасно известна всем в гостиной, никто не ожидал, что это сообщение вызовет смущение Джеффри, или что Мейсон будет фыркать и с осуждением качать головой. Эдна Форд никак не отреагировала на слова Адрианы и даже головы не подняла. Она сделала очередной стежок, закрепила его и начала новый.
   Выдержав достаточную, на ее взгляд, паузу, Адриана снова заговорила:
   — Начнем с меня и того, чему я была свидетелем. Мисс Силвер, Эдна, Мириэл, Джеффри и я прямо из столовой отправились в гостиную, и Симмонс принес кофе. После этого пришли Ниниан и Дженет. Выпив кофе, Джеффри заявил, что ему нужно писать письма и ушел. Мириэл предложила танцевать. Она сказала, что нужно привести Джеффри — не хватает кавалеров, и вышла из гостиной. Это был последний раз, когда кто-то видел ее живой. Мисс Силвер, Эдна и я оставались в гостиной до половины десятого, затем все вместе поднялись наверх. Мы расстались на лестничной площадке. Я отправилась к себе, где меня ждала Мейсон, и легла спать. Эдна, что делали вы?
   Эдна подняла взгляд от бледного, мрачного цветка, над которым работала, — это был бы мак, если бы не выбранные для него нитки болезненного тускло-пурпурного цвета с сероватым отливом, — и ответила, как обычно, высоким и плачущим голосом:
   — Я пошла в свою комнату. Разделась, умылась, убрала на ночь волосы и приняла таблетку, о которой уже говорила вам. Нет, дайте подумать — наверняка я приняла таблетку прежде, чем расчесала волосы, — просто подумала: пусть лучше пройдет какое-то время, прежде чем я лягу — понимаете, да? Мне показалось, что если я захочу спать раньше, чем лягу, то будет больше шансов уснуть. Так тяжко — лежать в темноте и думать, уснешь или нет!
   Спицы мисс Силвер так и мелькали. Подняв глаза от пушистой шерсти, она сказала, сочувственно улыбаясь:
   — В самом деле, ничто так не изматывает. Но вы все-таки заснули.
   В ответ Эдна Форд припомнила множество ночей, в которые ей так и не удалось сомкнуть глаз.
   — И, конечно же, наутро я была прямо без сил — а Дел, как всегда, полно. В большом доме само собой ничего не происходит. За прислугой нужен глаз да глаз, и мне впрямь иногда начинает казаться, что я больше не выдержку. Но таблетка подействовала просто замечательно — я проспала несколько часов, крепко и глубоко, и не просыпалась до тех пор, пока утром в комнату не вошла Джоан с этими ужасными новостями.
   Во время ее долгой речи Адриана начала выказывать признаки нетерпения и наконец, повернув голову, резким тоном спросила:
   — Дженет и Ниниан, вы последними оставались в гостиной. Вы все время были вместе?
   Ниниан кивнул.
   — До половины одиннадцатого, когда мы вместе поднялись наверх. Дженет отправилась в детскую, а я — в свою комнату. И проспал всю ночь.
   — А вы, Дженет?
   — Да, я тоже.
   Адриана бросила взгляд через плечо.
   — Герти?
   Мейсон закусила удила:
   — Я не понимаю, что вы хотите узнать от меня, но спрашивайте на здоровье, если желаете. Я поужинала и поднялась сюда, наверх, и разложила все для вас, думая, что вы мечтаете лечь в постель. Затем я включила радио и вдоволь посмеялась над женщиной, которая учила свою бабушку высасывать яйца, — детям это доставляет массу удовольствия и не приносит никакого вреда. И поблагодарила Бога за то, что дал нам чувство юмора — где бы мы все без него были! Затем пришли вы, а уложив вас, я тоже отправилась в постель — причем с большим удовольствием.
   — Когда ты в последний раз видела Мириэл?
   Мейсон тряхнула головой.
   — Можно подумать, вы сами не знаете — я же сразу после этого пришла к вам забрать поднос! Она была на лестничной площадке и налетела на меня, словно фурия!
   Обозвала меня сплетницей — видите ли, я рассказала вам, что она пролила кофе на новое платье, которое надела на субботний прием! А я таких слов никому не спущу! Сплетница! Нашла, понимаешь, секрет! Весь перед платья кофе залила — поди такое спрячь! И что толку прятать-то? Я не стерпела, и у нас вышла настоящая перебранка, так что мистер Джеффри и миссис Эдна вышли из своих комнат, а мистер Ниниан и Симмонс все слышали из холла! Ей стоило бы держать себя в руках, и так я ей и сказала! Платье-то порвано! Ладно кофе, так она еще и порвала его об изгородь у пруда! Хотела бы я знать, что она там делала!
   Я так и спросила, а она заявила, что в жизни близко не подходила к этому месту! Но она же там была — недаром мисс Силвер нашла клочок от ее платья на кусте, я так ей и сказала! А что привело ее в это ужасное место, один Господь знает да еще, может, бедная старенькая Мейбл!
   Но для нее это плохо кончилось!
   Мейсон замолчала и в гостиной воцарилась тишина.
   Наконец мисс Силвер спросила:
   — Мистер Форд, вы все это слышали?
   Джеффри сказал мрачно:
   — Они ссорились — в этом нет ничего нового. Кое-что из этого я слышал.
   — А вы, миссис Форд?
   — О да. Мириэл совсем не умела держать себя в руках.
   Видите ли, это ничего не значит — она была такой возбудимой!
   — Но вы слышали, как говорилось о разорванном платье?
   — Говорилось о пролитом кофе. Такая жалость — это было совсем новое платье.
   — Но вы слышали слова Мейсон о том, что платье было порвано о куст у пруда, не так ли?
   — О да. По крайней мере, я так думаю. Они ведь ругались и притом очень громко. Я не могу припомнить все, о чем они говорили.
   — Конечно, — сказала мисс Силвер и повернулась к Ниниану:
   — Мистер Ниниан, вы были в холле. Вы слышали слова о том, что мисс Мириэл порвала свое платье у пруда в субботу вечером?
   Ответом ей был прямой и честный взгляд.
   — Да, я слышал.
   — Можете ли вы рассказать нам, что именно вы слышали?
   — Мейсон сказала, что вы нашли клочок платья Мириэл на кусте изгороди, что вокруг пруда. Мириэл очень рассердилась и ответила, что никогда не была там, а Мейсон продолжала утверждать, что была, иначе как бы кусок ее платья оказался на кусте?
   — А кто-то другой, если он находился в тот момент на лестничной площадке, мог ли он слышать то, что слышали вы?
   — Я думаю, да. Если только он не совершенно глухой.
   Адриана подняла руку с аметистовым кольцом.
   — Хорошо. Джеффри, ты единственный не рассказал нам, что ты делал вчера вечером, после того как ушел из гостиной.
   Джеффри вскинул голову, и их взгляды встретились.
   — На самом деле… я не понимаю…
   Рука Адрианы опустилась.
   — Ну, я на это и не рассчитывала. Однако, мой дорогой Джеффри, сегодня настал судный день. И если полиция тебя еще не спросила об этом, то в следующий раз спросит непременно. И они снова будут расспрашивать обо всем на дознаниии, поэтому лучше сразу рассказать все как есть и покончить с этим. Куда ты пошел после того, когда покинул гостиную?
   Джеффри смотрел не на Адриану, а мимо, на стеклянную дверь за ее спиной. Сквозь нее виднелись плетистые розы, увивающие дом, усыпанные ярко-розовыми цветками. Они были очень душистыми, но окно было закрыто, и в гостиную не проникало ни капли запаха. Он сказал упрямо:
   — Я не вижу во всем этом никакого смысла. Если вам так интересно, то я ходил прогуляться.
   Эдна смотрела на свою иглу, поднеся ее к свету. Она вдела в нее лимонно-зеленую шелковую нитку и сказала:
   — Он пошел навестить Эсме Трент.

Глава 33

 
   В эту минуту Симмонс открыл дверь. Он вошел в гостиную и произнес вполголоса:
   — Мадам, здесь полиция — старший инспектор Мартин и инспектор Дин. Они спрашивают мистера Джеффри.
   — Проси их подняться сюда! — сказала Адриана.
   Джеффри протестующе обернулся:
   — Нет-нет, лучше я сам спущусь вниз.
   — По-моему, не стоит. Я бы хотела с ними поговорить.
   Пригласите их сюда, Симмонс! И прошу всех оставаться на местах до тех пор, пока они не придут!
   Джеффри вскочил со своего кресла и наклонился к Адриане, что-то настойчиво втолковывая. Эдна, не поднимая глаз, продолжала вышивать стежок за стежком. Мисс Силвер выудила из сумки очередной клубок. Из коридора внизу послышались тяжелые шаги и Симмонс распахнул дверь, объявив имена пришедших. Мимо него прошли двое мужчин, и дворецкий вышел, закрыв за ними дверь.
   Адриана их уже видела — старшего инспектора, светловолосого и краснолицего гиганта, и инспектора, с рыжеватыми волосах и характерной скороговоркой.
   — Добрый день, — кивнула она, — у нас здесь что-то вроде семейного совета — делимся соображениями по поводу случившейся трагедии. Почему бы вам обоим не присесть?
   Старший инспектор собирался допросить мистера Джеффри Форда наедине, но, догадываясь, что Джеффри этого-то и надо, он решил, что неплохо бы узнать не только ответы самого мистера Форда на задаваемые вопросы, но и реакцию других членов семьи на эти его ответы. Он окинул взглядом людей, находящихся в комнате, и решил, что это весьма пестрая смесь, которую не помешает перемешать еще разик. Поэтому он сел в предложенное Адрианой кресло и указал инспектору на другое.
   — Хорошо, мэм, — сказал он, — поскольку все вы собрались здесь, есть одна-две вещи, которые я хотел бы довести до вас всех, хотя я и собирался поговорить в основном с мистером Джеффри Фордом… Возможно, сэр, вам лучше сесть.
   Застигнутый врасплох повелительным взглядом Адрианы и властным тоном старшего инспектора, Джеффри Форд сел. Старший инспектор Мартин посмотрел на Дженет и спросил:
   — Это девушка, которая отвозила в город маленькую девочку, мисс Дженет Джонстон, не так ли? — И, когда Дженет сказала «да», коротко расспросил ее о событиях прошлого вечера, закончив допрос следующей фразой:
   — Сколько времени вы знали покойную?
   — Всего несколько дней — с тех пор как приехала сюда.
   — У вас с ней были какие-либо конфликты или ссоры?
   — Нет.
   Офицер кивнул.
   — Тогда последний вопрос. Вы играете в гольф?
   — Я не играла год или даже два.
   — Почему?
   — Я работала в Лондоне.
   — Вы привозили сюда клюшки?
   — О нет.
   — Кто-нибудь предлагал вам здесь сыграть в гольф — с покойной или кем-нибудь другим? Кто-нибудь просил одолжить клюшку?
   В честных глазах девушки застыло недоумение:
   — Нет.
   Полицейский повернулся к Джеффри.
   — Мистер Форд, вы играете в гольф?
   Джеффри пожал плечами.
   — Не слишком хорошо.
   — Но вы играли?
   — Да, случалось.
   — Тогда я могу предположить, что у вас есть свой комплект клюшек.
   — Ну да.
   — Где они хранятся?
   — В гардеробной, рядом с дверью в сад.
   Старший инспектор посмотрел на Эдну.
   — А вы играете, миссис Форд?
   Ее руки были сложены поверх вышивки.
   — Ну, раньше я немного играла, но не играю уже довольно давно. В таком большом доме, как этот, всегда так много работы, да и здоровье уже не то, что прежде. Боюсь, что беготня по пересеченной местности уже не для меня.
   И она снова взялась за свою иглу.
   — А кто-нибудь еще из живущих в доме, — спросил старший инспектор Мартин, — играет в гольф? Ах да, вы, мистер Рутерфорд — я помню. У вас ведь неплохие результаты, не так ли?
   Ниниан рассмеялся.
   — В прошлом году я играл отвратительно. Для лондонца прямо-таки позорный результат.
   — Вы тоже храните свои клюшки внизу?
   — Нет, я их даже не привез. Не думал, что у меня будет время для гольфа.
   — А почему вас так интересуют эти клюшки? — спросила Адриана своим низким грудным голосом.
   Лицо Мартина посуровело.
   — Потому что мисс Мириэл Форд была убита ударом клюшки для гольфа.
   Казалось, что все в гостиной ахнули одновременно.
   Адриана в своем лиловом халате и озаренными солнцем медными волосами, по-прежнему сидевшая очень прямо, произнесла вслух вопрос, которым мысленно задались все:
   — Почему вы так думаете?
   — Поскольку недалеко от места преступления была найдена клюшка для гольфа, ее засунули между беседкой и живой изгородью. Очень тяжелая и на ней — явные следы того, что ее использовали как орудие нападения. А тот факт, что ее вытерли, чтобы скрыть отпечатки пальцев, только указывает на преднамеренный характер преступления.
   Дженет почувствовала, что дрожит. Ей ясно представилась картина — так ясно, так отчетливо и так ужасно в своей отчетливости. Пруд, в котором отражается небо — затянутое облаками или звездное? Никто не знает, каким оно было. Мириэл, терзаемая ревностью, и темные мысли убийцы, стремящегося закончить дело одним стремительным ударом. Дженет услышала, как старший инспектор сказал:
   «Она была мертва прежде, чем коснулась воды» и вот уже дрожала будто и не она одна, но вся комната.
   Ниниан обнял ее, и Дженет, с благодарностью склонив голову к нему на плечо, закрыла глаза.
   Когда все вокруг перестало дрожать, Джеффри Форд сказал:
   — Я уже говорил вам — я вышел прогуляться.
   — Вы кого-нибудь встретили?
   Эдна подняла бледные глаза от вышиванья и посмотрела сперва на мужа, потом на старшего инспектора Мартина и сказала:
   — Он пошел навестить миссис Трент, которая живет в сторожке Бурн-холла.
   — Это правда, мистер Форд?
   — Ну да.
   — Могу ли я спросить, как долго вы там пробыли?
   — На самом деле, инспектор, я просто не знаю. Думаю, я выкурил пару сигарет…
   — Означает ли это, что вы пробыли там не больше чем полчаса?
   — Примерно так — возможно, чуть дольше. Я действительно не знаю.
   — Дорога должна была занять около десяти минут туда и столько же обратно? г— Вряд ли так долго. Впрочем, я никогда не засекал время.
   — Тогда минут пять-шесть?
   — Что-то около того.
   — И когда вы вышли из дома?
   — Боюсь, что я не посмотрел на часы.
   — Минут двадцать девятого ты ушел из гостиной, — сказала Адриана, — а примерно в половине за тобой отправилась Мириэл.
   Старший инспектор кивнул.
   — В таком случае получается, мистер Форд, что вы вернулись в Форд-хаус к половине десятого. Так и было?
   Джеффри заметно покраснел.
   — Что толку — на меня бесполезно нажимать, когда дело касается точного времени. Бросьте это, невозможно жить, постоянно глядя на часы! Был теплый вечер, я вышел прогуляться и повидаться с приятельницей — мы поболтали о том о сем, — я действительно не знаю, сколько времени я там провел. Я говорил, что выкурил пару сигарет, но вполне мог выкурить и больше. Я не могу сказать вам, когда я вернулся. Я знаю только, что вернулся не поздно.
   Руки Эдны праздно лежали на коленях. Она произнесла без всякого выражения:
   — Время летит очень быстро, когда вы… болтаете.
   Никто из находившихся в гостиной не смог бы не заметить отчетливую паузу перед последним словом. Как только оно было произнесено, Эдна снова взялась за иглу. Старший инспектор Мартин сказал:
   — Значит, возможно, вы вернулись и в десять часов.
   Горел ли свет в гостиной?
   — Я не знаю. Я вошел, как и вышел, через стеклянную дверь в кабинете и направился прямиком в свою спальню.