Верн Жюль Габриэль. Золотой вулкан

   Скоро ли будет достигнут этот результат? Или, наоборот, очистка затянется рядом бесплодных стычек, а затем, быть может, победа и будет достигнута, но с наступлением зимы, когда она будет бесполезна. Через три недели необходимо было все равно покинуть эту местность, так как должна была начаться холодная погода со снежными метелями. Победив людей, пришлось бы вступить в борьбу с суровой и упорной стихией.
   А затем, должен ли был Бен Раддль, несмотря на то, что здесь находятся техасцы, выполнить свой проект, то есть вызвать сильное извержение отводом вод реки в кратер? Гунтер, оставаясь хозяином вершины вулкана, был бы единственным человеком, который воспользовался бы плодом всех этих стараний и усилий.
   Бен Раддль обсуждал эти вопросы весь день 22 июля, который прошел спокойно.
   Необыкновенная тишина никого не удивляла. Возможно, что Гунтер затягивает исполнение своего намерения? В таком случае осажденные ввиду приближения зимы будут вынуждены искать противников в открытом поле и добиться во что бы то ни стало завершения своего спора, который не может же тянуться бесконечно.
   На следующий день, ранним утром, Стелль и Бен Раддль, перейдя через канал, отправились обозревать равнину. Она была пустынна.
   Из леса никто не выходил, и можно было предположить, что Гунтер окончательно решил покинуть вулкан.
   — Жаль, — заметил Билль Стелль, — что нельзя взойти на гору со стороны лагеря.
   — Очень жаль, — ответил Бен Раддль.
   — Я думаю, не будет опасно, — сказал Стелль, — если мы отойдем на несколько сот шагов от горы.
   — Да, опасности нет, никого не видно. То, что наши люди делали вчера, мы можем сделать сегодня. К тому же, если бы нас и заметили, то у нас всегда будет достаточно времени дойти до канала и заложить баррикаду.
   — Так идемте, господин Раддль. Мы по крайней мере увидим вершину вулкана. Может быть, пары теперь выбрасываются сильнее, и может быть, кратер начинает выбрасывать лаву…
   Они оба отошли на четверть лье к югу. Никакой перемены в устье кратера не произошло; взвивался лишь густой пар с огненными полосами.
   — Сегодня пока еще ничего не произойдет, — заметил Стелль.
   — И завтра ничего не будет, — добавил инженер. — Впрочем, я на это не жалуюсь. Теперь я желаю, чтобы извержение началось лишь после того, как уйдет банда.
   — Гунтер не уйдет! — воскликнул Стелль, указывая на дымок, который поднимался у подножия дальнего выступа горы.
   Оба они, осмотрев сперва равнину, направились к каналу, перешли его и вошли в лагерь.
   Было 23 июля; Бен Раддль видел с грустью, что дни за днями проходили без всякого результата.
   Через три недели будет уже поздно возвращаться в Клондайк, куда караван мог прибыть только к 15 сентября. Кроме того, к этому числу минеры, которые проводят неблагоприятный сезон в Ванкувере, уже покидают Доусон, и рейсы пароходов по Юкону заканчиваются.
   Об этом Сумми Ским не раз говорил с Биллем Стеллем, и сегодня после полудня они как раз обсуждали этот вопрос, а Бен Раддль прогуливался по берегу канала.
   Осмотрев плотину, Бен Раддль подошел к устью галереи. Он отвел в сторону ветки, скрывавшие вход в нее, и пополз по ней к стене, отделявшей от него очаг вулкана.
   Если бы техасцы не появились, то именно в сегодняшний день он рассчитывал спустить воду в недра вулкана. Он не имел ни малейшего основания затягивать это дело, так как рассчитывать на то, что извержение скоро наступит само по себе, не приходилось; а между тем осень приближалась.
   Достаточно было приложить огонь к минным зарядам, — горение фитиля длилось бы всего несколько минут, — и тогда, спустя полдня или часа два, быть может, и меньше, сжатые пары с непомерной силой вырвались бы наружу, в воздух.
   Бен Раддль задумчиво смотрел на стену, проклиная свое бессилие и невозможность исполнить свой смелый план.
   Он продолжал размышлять и вслушиваться в шум очага вулкана. Грохот и рев казались ему более интенсивными. Ему показалось даже, что он слышит шум от столкновения между собой скал, словно внутри кратера обрушивались поднятые парами на большую высоту каменные глыбы. Эти симптомы указывали на приближение извержения.
   В этот момент вдруг раздались крики сверху. Сквозь отверстие галереи проник голос Стелля. Он кричал:
   — Господин Раддль! Господин Раддль!..
   — Что случилось? — спрашивал инженер.
   — Идите сюда! Идите! — кричал Билль Стелль! Бен Раддль подумал, что банда предприняла третью атаку, и поспешил покинуть галерею.
   Он увидел у плотины Сумми Скима и Жанну Эджертон в компании с Биллем Стеллем.
   — Не атакуют ли нас вновь техасцы? — спросил он.
   — Да, негодяи нас атакуют! — крикнул Стелль. — Но на этот раз не с фронта и не с тыла, а сверху!
   И его рука протянулась по направлению к вершине Золотой горы.
   — Взгляните, господин Вен! — воскликнул он. Действительно, не имея возможности форсировать подход ни с юга, ни с севера, Гунтер предпринял очень оригинальную атаку, которая должна была заставить караван покинуть свой лагерь.
   Снова взобравшись на вулкан, Гунтер и его банда заняли образовавшуюся у основания вершины вулкана кольцеобразную площадку, которая господствовала над канадским лагерем. Здесь при помощи ломов, мотыг и рычагов они стали передвигать огромные камни, которых оказались целые сотни, и откалывать огромные куски камня от скал. Передвинув все эти огромного веса тяжести к самому краю пропасти, они стали их спускать по крутому скату.
   Камни понеслись вниз, опрокидывая и раздробляя деревья и разрушая все, что встречалось по пути. Некоторые из этих ужасных метательных снарядов скатились в канал, вода в котором быстро поднялась и вышла из берегов. Бен Раддль и его товарищи прижались к одному из крутых скатов горы, чтобы спастись от этого убийственного града.
   Держаться в маленьком лесу не было возможности. Лагерь уже исчезал под огромными глыбами камня, сброшенными с вершины горы. Находившиеся в лагере канадцы бросились искать убежища на берегу реки, до которого вследствие его отдаленности не могли долетать брызги этого каменного потока. От материальной части лагеря остались почти одни обломки.
   Две повозки были разбиты, палатки смяты и разорваны, орудия, инструменты изломаны.
   Канадцы в страхе пустились бежать к каналу, перескочили через него и рассеялись по равнине.
   Сверху несся дикий рев. Банда оглашала воздух криками радости, любуясь вызванным ею истреблением. А огромные куски скал продолжали скатываться; они сталкивались на пути своего падения, разбиваясь в осколки, которые рассыпались, как картечь.
   — Они собираются сбросить всю гору нам на головы! — вскрикнул Сумми Ским.
   — Что делать? — спросил Стелль.
   — Что надо делать, я не знаю, — воскликнул Сумми Ским, — но я хорошо знаю, что надо было сделать!.. Это — послать Гунтеру пулю прежде, чем вступать с ним в переговоры.
   Жанна Эджертон, сильно взволнованная, пожала плечами.
   — Это слова, — сказала она, — а пока что весь наш лагерь обращен в обломки. У нас скоро ровно ничего не останется, если мы не сумеем спасти эти остатки. Перетащим наши повозки на берег реки, там они сохранятся в целости.
   — Хорошо! — заявил Стелль. — Ну а потом?
   — Потом, — повторила Жанна Эджертон, — потом мы пойдем в лагерь бандитов и будем их поджидать. Мы будем по ним стрелять с близкого расстояния, когда они будут спускаться с горы, и пополним их повозками недостающие у нас.
   Сумми Ским взглянул с восхищением на свою энергичную спутницу. Проект Жанны был смел и мог легко быть приведен в исполнение. Гунтер и его товарищи действительно очутились бы в очень скверном положении, если бы им пришлось маршировать по спуску горы под огнем двадцати карабинов.
   Очевидно, пока не истощится весь запас камней, они намеревались оставаться на вершине вулкана. Времени было достаточно, чтобы пробраться вдоль подножия горы и незаметно выйти к противоположному скату. Если бы в лагере пришлось встретить несколько бандитов, то расправа с ними была бы коротким и легким делом. Затем, дождавшись возвращения Гунтера и его сподвижников, легко было перестрелять их на выбор, как серн или ланей.
   — Превосходно, восхитительно! — воскликнул Сумми Ским. — Позовем людей и перейдем плотину. Через полчаса мы будем на месте, а этим негодяям для спуска с горы понадобится не меньше двух часов.
   Хотя Бен Раддль и не вмешивался в разговор, он, однако, прекрасно слышал, как Жанна Эджертон высказывала свой план.
   В тот момент, когда Сумми Ским уже собрался идти, он остановил его жестом.
   — Есть нечто лучшее, — сказал он.
   — А что именно? — спросил Сумми.
   — Мы имеем наготове ужасное орудие против этой банды.
   — Готовое орудие? — повторил Сумми.
   — Вулкан. Вызовем извержение и уничтожим их всех до единого!
   После короткой паузы инженер продолжал:
   — Идите вдоль подножия горы и берега моря и соберите наших людей. А я тем временем взорву мины и затем приду к вам.
   — Я иду с тобой, Бен! — воскликнул Сумми Ским, пожимая руку инженера.
   — Это бесполезно, — ответил тот твердо. — Я не вижу ни малейшей опасности. Фитили проведены, ты это знаешь; остается только их зажечь.
   Возражать было бы лишним. Сумми Ским, Жанна Эджертон и Стел ль отправились присоединиться к главным силам каравана, расположившимся на берегу реки Руббер. Бен Раддль тотчас же исчез в отверстии, замаскированном ветвями. Он дополз до середины галереи и зажег фитиль, который соединялся с одной стороны с патронами, заложенными в стене, а с другой — с заложенными в плотине. Затем он поспешно покинул галерею и пустился бежать по направлению к морю.
   Прошло четверть часа, и мины взорвались с глухим гулом. Казалось, что гора заколебалась. Разбитая плотина рассыпалась на тысячу кусков, и вода канала порывисто устремилась в пустую галерею. Но была ли разрушена стена, находившаяся на другой оконечности галереи? Густые пары, выступившие наружу, могли ответить на этот вопрос раньше, чем он мог быть поставлен. Да, стена была опрокинута, так как через образовавшееся отверстие вулкан испускал свой смрадный газ.
   В то же время из галереи понесся оглушительный шум. Вода, борясь с лавой, кипела, выла, свистела и обращалась в пары…
   Огонь и вода! Которая из этих стихий выйдет победительницей в титанической борьбе? Огонь ли потухнет или вода, изливаемая рекой Маккензи, будет побеждена огнем, когда достигнет сердца вулкана?..
   Это был последний вопрос, который предстояло разрешить, и решение требовалось немедленно.
   Прошло полчаса, прошел час. Вода текла, наполняя канал до самого края, наполняя сплошь всю галерею и с шумом исчезая в горе.
   Канадцы в полном составе, хорошо вооруженные, покинули берег Руббера и бросились к побережью океана. Здесь, остановившись, они долго стояли неподвижно, сохраняя мертвую тишину и с тревогой глядя на вулкан.
   Вдруг почва затрепетала, и в недрах земли раздались ужасные глухие раскаты. Затем произошло нечто необычайное. Вся равнина, насколько можно было окинуть взором по направлению к югу, казалось, заходила волнами; поднялась темная пыль, которая совершенно затмила блестящий диск солнца.
   Канадцев охватил ужас. Всех, до самого выдающегося храбреца, объял страх при виде этой борьбы плутонических сил.
   Но гнев вулкана уже укрощался. Облако пыли стало опускаться, и солнце снова заблестело на прояснившемся небе.
   Кошмар проходил. Вздохи облегчения расширили сжатые груди, сердца стали биться нормально. Кое-кто улыбался, и все осмелились оглянуться вокруг себя.
   Ничто в природе не изменилось. Река Руббер по-прежнему бежала в Арктический океан, и ее волны, как и прежде, разбивались о тот же берег. Золотой вулкан, этот Ахилл, пораженный в пятку незначительной, но смертельной раной, также по-прежнему поднимал свое чело, украшенное султаном из дыма и пламени, и безучастно глядел на поток воды, который продолжал посылать в его недра канал.
   Прошло еще четверть часа, и вдруг, без малейших предвестников, раздался ужасный взрыв.
   Кусок горы отвалился и упал в море. Вслед за ним поднялась огромная волна. Камни, куски отвердевшей лавы, шлаки, пепел, пламя и дым, вертясь вихрем, с треском и шумом забили ключом и вынеслись выше кратера на воздух больше чем на пятьсот метров.
   С этого момента взрывы следовали за взрывами. Вулкан, потрясаемый новой яростью, брызгал в небо тысячами раскаленных камней. Некоторые из них снова падали в его раскрытую пасть, которая их проглатывала. Другие же со свистом и шипением поглощались волнами Полярного океана.
   — Но… черт побери, — пробормотал Сумми Ским, когда его волнение прошло и к нему возвратилась способность речи, — наши самородки золота уносятся в море!..
   Если эту мысль не высказали раньше ни Бен Раддль, ни Билль Стелль, то только потому, что они не были в состоянии произнести ни одного слова. Безнадежность, изумление охватили их как столбняк.
   Предпринять это путешествие, вступить в борьбу с природой, приложить столько усилий, столько стараний — и все это напрасно?!
   Бен Раддль не ошибся. Впуская воду в очаг вулкана, он, как и желал этого, вызвал извержение. Но, вызвав извержение, он не мог им управлять, и потому кампания оканчивалась разорением…
   Чудовище, которое он освободил, освобождаюсь и из-под его воли. Ничто не могло остановить извержения. Почва дрожала, как бы готовая разверзнуться. Стенания, рев пламени, свист паров заставляли все пространство вибрировать. Верхушка конуса исчезла за занавесом раскаленного дыма и удушающих газов. Некоторые раскаленные тела, носясь в воздухе, разрывались с треском, как бомбы, и рассыпались золотой пылью.
   — Наши самородки разрываются! — стонал Сумми Ским.
   Все в страхе смотрели на это ужасающее зрелище.
   Они в это время думали уже не о техасцах, а только о богатствах самого чудесного месторождения золота во всем свете — о богатствах, которые бесполезно пропадали в водах Ледовитого океана.
   Каравану уже нечего было опасаться Гунтера и его банды. Изумленные внезапностью явления, они не имели времени остерегаться его последствий… Быть может, площадка обрушилась под их ногами?.. Быть может, их поглотил кратер? Быть может, унесенные в пространство, изуродованные, обожженные, они теперь лежали в глубине Ледовитого океана?..
   К Бену Раддлю первому вернулось полное самообладание.
   — Идите за мной… Идите! — кричал он.
   Следуя за ним, канадцы подошли к правому берегу реки Руббер; перейдя ее вброд, они направились на равнину, двигаясь вдоль подножия горы. Через двадцать минут они дошли до лагеря техасцев.
   Пять или шесть человек, оставленные сторожить лагерь, увидя противников, тотчас же бросились в лес. Лошадей при обозе не оказалось; они, испуганные треском и шумом извержения, понеслись на равнину и там разбежались в разные стороны.
   Канадцы завладели пустующим лагерем, затем обратили свои взоры на скаты горы.
   Извержение, грохотавшее там, наверху, выполнило уже свою разрушительную работу. Из банды остались в живых очень немногие, которые, подвергаясь большой опасности, спускались с покатостей горы.
   Среди них, на высоте ста метров от равнины, заметили и Гунтера; он был тяжело ранен и едва тащился. Голова его была обвязана. Видя, что их лагерь подвергся нападению, американцы, израненные, безоружные, с жестами отчаяния бежали к северу, стараясь достичь берега моря, чтобы добраться по нему до леса.
   Когда Гунтер, поддерживаемый двумя товарищами, направлялся к берегу, огромная глыба поднялась из кратера, описала громадную параболу и грузно опустилась прямо на группу из трех техасцев. Один из них счастливо избежал ее удара и с криком кинулся в сторону. Другой остался на месте, буквально разможенный о землю.
   Что же касается Гунтера, то он, получив удар в голову, перевернулся, упал и стал скатываться со скалы на скалу, пока не разбился насмерть у подножия горы.
   В это время, предшествуя своей жертве, камень продолжал катиться по скату. Затем скорость его движения постепенно стала замедляться, и наконец он тихо остановился у самых ног Бена Раддля.
   Инженер наклонился. В царапинах и ссадинах, полученных глыбой, виднелось желтое вещество, блиставшее металлическим блеском. Сердце инженера охватило сильное волнение… Он увидел, что этот осколок состоял весь из чистого золота!..
   Глава пятнадцатая — ЖАННА ЭДЖЕРТОН, СУММИ СКИМ И БЕН РАДДЛЬ В НЕДОУМЕНИИ
   Да, это было золото, которого так жадно искал Гунтер и которое принесло ему смерть. Как велика была его ненасытная жажда этого драгоценного металла! Сколько совершено было им преступлений, сколько создано проектов ради того, чтобы собрать маленькие частицы этого металла! И по иронии случая золотой самородок раздавил наконец голову, в которой зарождалось столько преступных замыслов.
   Бен Раддль на глаз определил вес этого самородка, освободившего его от врага; в нем должно было быть золота не меньше, чем на сто тысяч франков. Теперь самородок — его бесспорная собственность. Он не только окупит расходы по экспедиции, но и даст возможность выдать вознаграждение всем этим отважным, но несчастливым работникам.
   Однако какое разочарование для них, рассчитывавших на неисчислимые сокровища вулкана! Им пришлось воспользоваться единственным образчиком этих богатств.
   Конечно, враждебное отношение техасцев испортило все планы Бена Раддля. Для защиты своего каравана он вынужден был вызвать извержение раньше времени. Но если бы даже он был полным хозяином времени, то золото, которое заключалось в вулкане, все равно было бы для него потеряно, потому что вулкан метал свои сокровища по направлению к морю.
   — Все несчастье, — заметил Стелль, когда канадцы несколько успокоились,
   — в том, что вулкан был неприступен, когда мы пришли.
   — Действительно, — заметил Сумми Ским, — Жак Леден считал его погасшим, тогда как он только спал. Он проснулся, но на несколько недель раньше, чем следовало.
   Да, это была непредвиденная несчастная случайность, и благодаря ей Бен Раддль ничего не заработал на своем предприятии.
   — Бедный Бен, — обратился к нему Сумми Ским, — вооружись мужеством и философией! Брось свои мечты и удовольствуйся тем, что имеешь.
   Бен Раддль пожал руку кузена и с прежней энергией стал во главе каравана.
   Надо было расположить лагерь вдали от вулкана, принимая во внимание перемену течения лавы. К тому же новый лагерь был лишь временным, так как не было ни малейшего основания здесь оставаться.
   Место было выбрано на берегу реки Руббер; тотчас же все принялись за работу. Двенадцать человек были посланы по ту сторону канала с поручением собрать все, что осталось. Несколько человек овладели повозками и имуществом техасцев, а остальные отправились на равнину ловить лошадей, которых и поймали без особого труда.
   К вечеру лагерь расположился па новом месте с достаточными удобствами.
   Ночь прошла спокойно. Все были настороже, из опасения, что рассеянные неподалеку бандиты предпримут ночное нападение.
   Но тишина ничем не нарушалась, ревел только один вулкан.
   Какое чудное зрелище представляло собой страшное извержение в ночной темноте! Золотой песок, раскаленный добела, выбрасываемый с неимоверной силой, окружал кратер в виде купола. Выше этого огненного свода вздымалось до облаков пламя, ослепительным светом озаряя всю окружающую местность вплоть до горизонта.
   Вода канала продолжала течь в раскаленные недра вулкана. Если рана, нанесенная взрывом, останется незатянутой, то в продолжение скольких месяцев воды широкого устья будут еще изливаться во внутренность вулкана?
   — Кто знает, — обратился на следующее утро Стелль к Сумми Скиму, — возможно, что такое наводнение совершенно потушит вулкан.
   — Очень возможно, только, пожалуйста, не говорите этого Бену. Он способен ждать! А между тем собрать в кратере нам ничего не придется.
   Но Бен покорно склонялся перед неумолимой силой обстоятельств. Прииск N 129 погиб от наводнения, Золотой вулкан извергал свои сокровища в море! Против этого он ничего не мог поделать и потому не пытался сопротивляться суровым фактам; они для него были прошедшим, и он обращался к будущему.
   А это будущее, ближайшее будущее было — Доусон.
   На другой день, в пять часов утра, он сообщил своим товарищам, что сегодня они выступят в поход, направляясь к югу. Он ожидал возражений, но их не встретил. Наоборот, все облегченно вздохнули, узнав, что они отправляются в обратный путь.
   Прежде чем подать сигнал к выступлению, Бен Раддль и Сумми Ским в последний раз обошли подножие вулкана. Не попадутся ли им здесь осколки золотоносного кварца?
   Нет! Кусок золота, который убил Гунтера и затем подкатился к ногам инженера, был единственным подарком, который мог быть увезен в Канаду.
   Ход извержения не изменился. Все выбрасываемые вулканом вещества — камни, шлаки, лава, пепел — падали в море, временами далее двух километров от берега. Что касается интенсивности извержения, то оно ничуть не ослабело; разумеется, благодаря этому не было ни малейшей возможности взобраться на вершину горы.
   Когда Бен Раддль и Стелль приступали к этому исследованию, Жанна Эджертон подошла к Сумми Скиму, который, сидя на траве, курил трубку.
   — Вы меня извините, господин Ским, — начала она, несколько смутившись,
   — что я вас не поблагодарила. Но я только сегодня утром узнала, насколько я вам должна быть благодарна…
   — Кто это проболтался? — воскликнул раздраженный Сумми Ским.
   — Патрик мне все рассказал, — тихо перебила его Жанна. — Я знаю, что если я жива, то благодаря лишь вам и вашему хладнокровию, а также и вашей храбрости.
   — Это Патрик вас так настроил, мисс Жанна? — воскликнул Сумми Ским. — В таком случае он чересчур скромен, так как в действительности это все сделал он.
   — Нет, господин Ским, — возразила Жанна с некоторой горячностью. — Я отлично знаю, какую роль играл Патрик, и воздаю ему должное. Но я также знаю, что сделали для меня вы…
   — Я! — вскрикнул Сумми. — Я играл роль охотника, вот и все. Если охотник видит, что дичь от него ускользает, он стреляет. Это вполне понятно!..
   Сумми был не на шутку сердит и резко заявил:
   — Довольно. Я не желаю, чтобы мне говорили об этом деле…
   — Хорошо, — ответила Жанна. — Я не буду об этом говорить… но буду думать.
   Караван выступил в восемь часов. Инженер и Сумми Ским шли во главе, впереди тележки, в которой ехала Жанна Эджертон в сопровождении Нелуто. Нагруженные лагерными принадлежностями повозки двигались под управлением Стелля.
   Во время похода в пищевых припасах недостатка не ощущалось. Многое было забрано с собой, а охота по пути постоянно доставляла дичь. Погода все время была прекрасная.
   Можно было рассчитывать, что удастся добраться до Клондайка раньше сентября.
   Когда на следующий день караван остановился, чтобы пообедать, Золотой вулкан еще виднелся на горизонте. Бен Раддль не мог оторвать от него глаз.
   — Полно, Бен, — обратился к нему Сумми Ским, — золото развеивается с дымом, как и многое на этом свете. Не думай больше об этом. Смотри не сюда, а вот в эту сторону.
   И рука Сумми протянулась в направлении юго-востока, к далекому Монреалю.
   С общего согласия Бен Раддль и Стелль выбрали новый маршрут. Вместо того чтобы делать крюк на восток, они пошли на юг по прямой линии. Они знали, что не будут иметь в этой местности недостатка в воде; здесь протекало много речек.
   С первого дня похода особое внимание проводников было обращено на массу встречающихся по пути расщелин, трещин и раздвигов в почве; приходилось их обходить и, следовательно, удлинять путь.
   Но к счастью, пройдя несколько десятков километров, путники убедились, что положение местности изменилось к лучшему.
   Глубокие трещины появлялись редко, но размеры их увеличивались, словно несколько трещин соединились в одну. Уже в шестидесяти километрах от Золотой горы нашлась всего одна расщелина, но таких размеров, что заслуживала названия глубокого рва. Она шла с севера к югу, уклоняясь иногда к западу и, как казалось, к Доусону. Каравану оставалось только следовать по ее восточному берегу.
   Это странное явление вызвало среди золотоискателей оживленный разговор.
   Особенно много говорил инженер Бен Раддль.
   — По-видимому, — сказал он, обращаясь к Сумми, — это вторичная реакция вулкана. До извержения мы почувствовали — ты помнишь? — три подземных удара, а южный горизонт был заволочен пылью. Ты теперь знаешь происхождение этой пыли.
   — В таком расстоянии от горы! — воскликнул Сумми Ским.
   — Тут нет ничего невозможного, — заявил инженер. — Вулканы часто перед наступлением извержения потрясают землю на очень далекие расстояния. Но с наступлением извержения землетрясение прекращается, так как подземные газы находят выход через кратер. Теперь ты понимаешь, что здесь произошло?
   Двенадцатого августа перешли полярный круг. Дурная дорога задерживала движение; в день удавалось проходить не более двенадцати-пятнадцати километров.
   Общее состояние каравана было удовлетворительным. Сильные канадцы положительно не знали усталости.
   Вдоль этой обширной трещины, раскрытой вулканическими силами., караван продолжал двигаться и теперь. Но уже в расстоянии ста километров к югу от полярного круга трещина начала сильно уменьшаться как в ширине, так и в глубине.