"Вызывайте сына". Я послала Георгию телеграмму (не говоря ничего
Ниночке и тете Наташе) и Георгий пешком, в снег, пришел к нам.
Лошадей достать он не смог.
Но кризис миновал благополучно, дядя Владимир стал поправляться,
потом стал выходить в столовую-гостинную. Это было очень уютное
время. Все успокоились. Часто по вечерам за круглым обеденным
столом играли все в "дурачка". Горел камин. Тетя Наташа (крестная
мать Сашко) учила его читать - Алеша ходил к какому-то частному
учителю. Сашко часто не хотел "шлепать мозгами" и тетя Наташа
обещала ему лишнюю партию "дурачка". Всеобщий восторг был, когда
дядя Владимир оставался в дураках, а он как-то конфузился и был
недоволен.
Погода изменилась, наступила дивная крымская весна. Ниночка
стала опять ходить со мной в Ялту за покупками. Мы спускались
вниз, к нашим воротам, по бокам которых стояли 2 больших кипариса
(на которые часто на самую верхушку забирались мальчики) и
выходили на дорогу. Она была немощенная, часто грязная, вилась
между турецкими фруктовыми садами. Скоро мы с нее сходили и шли
вдоль речушки Уч-Коша, по левому ее берегу, по каменной стене,
гладкой и удобной для ходьбы. Она защищала берег реки, чтоб вода
его не размывала. Она шла не вдоль всего берега и иногда опять
приходилось выходить на дорогу. Но идти на стене было сплошное
наслаждение. Она была чуть выше уровня воды, которая бурлила и
кипела, спускаясь с Яйлы, с ее, в это время года, снежных вершин.
Кругом распускались яблони и груши, розовый миндаль, местами еще
цвел кизил. Чудный воздух - дядя Владимир говорил "озон". На
душе ясно и спокойно. Идти легко. Мы болтаем. Почему-то я начала
рассказывать Ниночке увлекательный английский роман, старый,
который прочитала летом в Гаспре. Рассказывала я его только во
время наших походов в Ялту. Так доходили до Мордвиновского сада,
вход в который был закрыт, но мы имели право прохода -
вероятно, еще со времен дяди Павла и тети Наташи - и через него
доходили до Ялты. Какая это была красота, эти прогулки! Несмотря
на весь кошмар и неустойчивость того времени, но мы были молоды
тогда и полны жизни. Почему-то так ярко помню еще спуск в Ялту, а
не возвращение домой.
Дядя Владимир стал выходить, дышал "озоном", часто брал
какой-либо кусочек камня и начинал объяснять, что это за порода.
На Пасху приехал дядя Саша Зарудный - крестный Сашко. И не
один, а в сопровождении осла. Дядя Саша служил в это время в Ялте
в каком-то то ли кооперативе, то ли экономическом обществе. Осел
был нагружен всякими вкусностями, трудно доступными тогда. Дядя
Саша каждому приготовил подарочек. Мы все сидели за круглым
столом в столовой и дядя Саша передавал кому-то его подарок,
сопровождая передачу стихами. Я не все помню, но вот что осталось
в памяти:
Дядя Владимир получил пакет с гречневой крупой и передавая ему
пакет, дядя Саша сказал: "Профессор, гордость наша, ешь после
тифа больше каши". Мише: "Чтоб дома взял сидеть привычку, дарю я
Мише спички" (Новороссийск был оставлен белыми, которые переехали
в Крым; штаб ген. Кутепова, в конвое которого служил Миша, стоял
в Симферополе, и Миша и его приятель еще по Поливановской
гимназии в Москве Михаил Александрович Крицкий получили отпуск на
Пасху и приехали в "Щель"). Сашко: "Чтоб сладок был корень
ученья, дарю я крестнику варенье"; Матр. Ильинишне: "Матр. Ил. Я
не решаюсь дать на чай, дарю ей просто чай". К сожалению, других
стихов я не помню.
Георгий и Нинетта проводили свой пасхальный отпуск тоже в
"Щели", т. ч. нас собралось большая, дружная семья: дядя
Владимир, тетя Наташа, Ниночка, Георгий и Нинетта, Михаил, я,
двое наших мальчиков. Часто приходил дядя Саша. Жил с нами и М.
А. Крицкий, "Кризи", как его звали мальчики.
Когда был жив дядя Павел, у него и тети Наташи был довольно
большой штат прислуги. Была привезенная ими из Твери бывшая
крепостная Бакуниных Дунюшка. Старший рабочий Николай с женой
кухаркой и 2 рабочих по саду. Дунюшку я еще застала в "Щели",
когда приезжала туда с Михаилом весной 1909 г. после нашей
свадьбы. Ее "приставили" к нам. Она была очень славная и обожала
Михаила. Когда мы все жили в "Щели" весной 1920 г. никого уже не
было. Дунюшка умерла, а Николая с женой и 2-мя рабочими Михаил
уволил после смерти тети Наташи в начале зимы 1914 г. Николай
поступил на винные подвалы в Массандре, в качестве кого не знаю,
но когда из Новороссийска и Симферополя приехали Михаил и
"Кризи", то он нам продавал массандровский чудный, старый
портвейн. Мы им угощались, главное Михаил, Кризи и я. Вскоре все
мы разъехались. Все Вернадские перехали в Симферополь. Кризи и
Михаил возвращались на службу в штаб Кутепова в Симферополь.
Деньги, взятые из Москвы и от продажи дубов в "Щели", кончились"
(BAR. Coil. S. M. Bakunina). Об этом периоде жизни Вернадских
см. также воспоминания Вернадской Н. В. "Первая русская камерная
певица Анна Михайловна Ян-Рубан" (Возрождение. 1965. Кн.157.
С.98-112) и Вернадского Г. В. "Крым" (Новый журн. Кн. 105.
Нью-Йорк, 1971. С.203-224); Корнилов А. А. "Теперь не наша
полоса..." // Минувшее. Ист. альманах. М.; СПб., 1995. Вып. 16.
С.289-328; Мановений С. На Парнасе "Серебряного века". Мюнхен,
1962. С.359-360).
После падения Крыма семья Бакуниных оказалась в Галлиполи, затем
в Болгарии, позже в Бельгии.
В 1920-е годы "Горную Щель" превратили в жилой дом, потом одно
из помещений Ялтинской городской больницы. Ныне сохранилась
только одноэтажная пристройка - подсобное помещение Ялтинской
инфекционной больницы.
18
См. многочисленные дореволюционные статьи и заметки Вернадского
по польскому вопросу: АРАН. Ф.518. Оп.2. Д.60; ГАРФ. Ф.523. Оп.З.
Д.35. Одна из них опубликована: Вернадский В. И. Труды по
всеобщей истории науки. М., 1988.
19
По условиям осеннего (1919 г.) соглашения Вернадского с ген.
А. И. Деникиным о дальнейшем существовании УАН вопрос о
необходимости и статусе Академии должен был пройти апробацию в
университетах и на основании их отзывов принималось бы
окончательное решение. См. также прим. 66 к 1-й книге
"Дневников" (1919-11).
20
После получения известия о гибели старшего сына на Архангельском
фронте у Н. И. Андрусова, заведующего кафедрой геологии
Таврического университета, случился инсульт, от которого он так
и не оправился до конца жизни. То же произошло с отцом
Вернадского - известным экономистом и публицистом Иваном
Владимировичем Вернадским, профессором Петербургского
политехнического института и Александровского лицея, в 1868 г.
прямо на заседании Вольного экономического общества. Вернадский
вспоминал позднее, что "удар, приключившийся с отцом, совершенно
разбил его жизнь, и я никогда не видел его вполне здоровым. Это,
очевидно, имело большое влияние на всю мою будущность" (АРАН.
Ф.518. Оп.7. Д.ЗЗ. Л.7).
21Вернадский Г. В. Русское масонство при
Екатерине II. Пг., 1917.
22
Taine H. A. Les origines de la France contemporaine. Paris, 1876.
23Такая статья написана не была. См.
также прим. 57 к 1-й книге "Дневников" (1919-III).
24См., например: Taine Н. A.
L'Ancien regime. Paris.1877; La Revolution. Paris, 1878.
25"У нас не хватает силы характера, чтобы
покорно следовать всем велениям рассудка" (Reflexions, Morales,
XLII; пер. Э. Л. Линецкой). См. наиболее полное издание
произведений Ла Рошфуко: Oeuvres de La Rochefoucauld, nouvelle
edition revue sur les plus anciennes impressions et les
autographes, et augmentee de morceaux inedits, des variantes, des notices,
des notes, des tables... par L. D. Gilbert et J. Gourdault. Paris,
1868-1883. 3 toms et un album (1-й т. - Максимы).
26Интерес Вернадского к жизни и
творчеству Гете имел давнюю историю. Как отмечают комментаторы
издания "Трудов по всеобщей истории науки" Вернадского, первое
упоминание о том, что этот интерес принял исследовательский
характер, встречается в 1909 г. в письме к сыну; в марте 1936 г.
Вернадский заключил договор на редактирование
естественно-исторических сочинений Гете, которые предполагалось
включить в 13-томное юбилейное собрание сочинений, с
обязательством написать для этого издания специальную статью о
Гете как натуралисте. В октябре 1936 г. во время пребывания в
Германии Вернадский побывал в Веймаре, в Музее Гете, где
ознакомился с хранящимися там естественно-историческими
(минералогической и др.) коллекциями. Здесь же он был избран
членом Общества Гете. В октябре 1938 г. статья о Гете была сдана
в печать, однако опубликована лишь после смерти автора (Гете как
натуралист: (Мысли и замечания) // Бюл. МОИП. Отд. геод. 1946.
Т.21. N1).
27См.: Das Schwiegeriingsche Puppenspiel von
"Doctor Faust" / Hrs. von A. Bielschowsky. [1882]; а также:
Bielschowsky A. Goethe, seine Leben und seine Werke. Munchen,
1896.
28См.: Амьель А.-Ф. Из дневника / Пер. с фр. М.
Л. Толстой. Под ред. и с предисл. Л. Н. Толстого. СПб., 1894.
29Возможно, Gesprtche Gesamtausgabe. Bd. 1-5.
Leipzig, 1909-1911.
30См.: О значении трудов М. В. Ломоносова в
минералогии и геологии. М., 1900.
31См.: Swedenborg E. Opera
quaedam aut inedita aut obsoleta de rebus naturalibus, nunc edita
sub auspiciis Regiae academicae scientiarum suecicae. Holmiae, ex
officina aftonbladet. Vol. 1-3. 1907-1911.
Шведский ученый, автор работ по горному делу, математике,
астрономии и др., Э. Сведенборг в 1743-1745 гг. испытал глубокий
душевный и религиозный кризис, сопровождавшийся "видениями",
"голосами" и т.п., и стал мистиком и духовидцем. В многочисленных
сочинениях последующего периода стремился дать "истинное"
толкование Библии (Ärcana coelestia", Vol. 1-8. 1749-1756;
сокращ. версия в рус. пер. с лат. А. Н. Аксакова - "О небесах,
о мире духов и об аде". Лейпциг, 1863). В 1734 г. Сведенборг
избран почетным членом Петербургской Академии наук, а его труды
оказались весьма популярны в России: первое общество читателей
Сведенборга в Москве создано еще в 1783 г., его трудами
интересовались Н. И. Новиков, Г. Р. Державин, А. Белый, П. Д.
Юркевич, Ф. М. Достоевский, В. С. Соловьев, Даниил Андреев.
32Критику
Канта на теософию Сведенборга см. в трактате "Грезы духовидца,
поясненные грезами метафизика" (1765). Рус. изд. в пер. с нем.
Б. П. Бурдеса, под ред. А. Л. Волынского. СПб., 1904.
33Ballet G. Histoire d'un visionnaire au XVIII-e
siecle. Swedenborg. Paris, 1899.
34
Переписку В. И. Вернадского с С. Н. Трубецким см.: АРАН. Ф.518.
Оп.З. Д.1656и ГАРФ. Ф.1093. Оп.1. Д.85.
35
Статья "Автотрофность человечества" написана по-французски
(L'autotrophie de l'humanite) и впервые опубликована в "Revue
generale des sciences pures et appliquees" (1925. N17/18).
По-русски в сокращенном варианте - только в 1940 г.,
полностью: Вернадский В. И. Живое вещество и биосфера. М.,
1994. С.296-308.
36
См., напр.: Guyau J. М. La morale d'Epicure et ses rapports avec
les doctrines contemporaines. Paris, 1878; Vauvenargues L.
Reflexions et Maximes (или: Introduction a la connaissance de
l'esprit humain и др.)
37
Guyau J. M. La morale anglaise contemporaine; morale de
l'utilite et de l'evolution. Paris, 1879.
38
Guyau J. M. Vers d'un philosophie. Paris, 1903 (4-e ed.)
39
См: Вернадский В. И. Три решения: [Об обязанностях русского
гражданина в эпоху кризиса 1905-1906 гг.] // Поляр, звезда. 1906.
N 14. С.163-173.
40
"Демон" английского физика Д. Максвелла - гипотетическое
существо, придуманное им для теоретических рассуждений в области
термодинамики; "демоны" соизмеримы с мельчайшими частицами
вещества; пропускали через некую дверцу только те частицы,
которые обладали строго определенным уровнем энергии, тем самым
действуя в обход законов термодинамики. "Демоны Максвелла" служат
причиной многочисленных интерпретаций в теоретической физике.
41
Академик и секретарь Парижской Академии наук, член Конвента Ж.-А.
Кондорсе в 1793 г. вынужден был скрываться от якобинцев.
Укрывшись в доме вдовы художника Берне под Парижем, четыре
месяца работал над своим главным произведением - Ësquisse d'un
tableau historique des progres de l'esprit humain" ("Эскиз
исторической картины прогресса человеческого разума", 1794).
42Николай Иванович Вернадский, сын И. В. Вернадского от
первого брака, скончался в 1874 г. в возрасте 23 лет.
43
Не знаю, зафиксированы ли такие наблюдения, интересные
психологически. - Прим. В. И. Вернадского.
44
Арнольд Э. Свет Азии: Изложение в поэтической форме буддизма /
Пер. А. М. Федорова, с предисл. и прим. С. Ф. Ольденбурга. СПб.,
1906.
45
Ливигстон Д. Путешествие по внутренней Африке. С описанием
замечательных открытий в Южной Африке, совершенных с 1840 по
1856 г. /Пер. с нем. 2-е изд. СПб.; М., 1868; Последнее
путешествие Ливингстона по Африке. С портретом автора, рисунками
и картами. СПб., 1876; Moffat Я. Missionary Labours and Scenes
in Southern Africa. London, 1842.
46
White A. A History of the Warfare of Science with Theology in
Christendom. New York; London, 1900; Windelband W. Die
Geschichten den neueren Philosophic. 2 Aufl. Leipzig, 1899.
47
Далее одно слово неразборчиво.
48
См.: Мечников И. И. Этюды о природе человека (1893); Этюды
оптимизма (М., 1909), а также его статьи о причинах
преждевременного старения и борьбы за долголетие (Академическое
собр. соч. М., 1962. Т.15.); Кащенко Н. Ф. Смерть и долголетие с
биологической точки зрения. М., 1914.
49
Наталья Павловна Милюкова (Така) вышла в мае 1919 г. замуж за
давнего товарища В. И. Вернадского Д. С. Старынкевича,
овдовевшего годом ранее. Многие друзья и знакомые негативно
отнеслись к этому браку, прежде всего из-за значительной
возрастной разницы супругов. После венчания супруги уехали в
Ростов, где через несколько месяцев, в 1920 г., Д. С.
Старынкевич скончался. Наталья Павловна вернулась в Петроград,
училась в 1921 г. на 1-м курсе электромеханического отделения
Политехнического института, жила в квартире С. Ф. Ольденбурга. В
июне того же года, поехав навестить брата, Наталья Павловна
заболела дизентерией и скончалась в Полтаве.
50
Фигура генерала А. А. Брусилова, пользовавшегося большой личной
популярностью и авторитетом в армии со времен I мировой войны,
была одинаково привлекательна для пропаганды обеих
противоборствующих в гражданской войне сторон. Сам Брусилов
долгое время сохранял политический нейтралитет и находился не у
дел. Однако в 1920 г. он все же оказался вовлеченным в две
организации. Возможно, источником слухов о "Брусиловском
заговоре" послужили просочившиеся на юг сведения об
организованной в 1920 г. монархической офицерской организации
"Русский национальный союз", якобы возглавлявшейся А. А.
Брусиловым. Но то ли слух остался слухом и рассеялся, то ли
поняли опасность компрометации такой значительной фигуры, но 16
апреля "Юг России" уже напечатал опровержение информации о
"Брусилове во главе большого заговора". Одновременно в мае 1920
г. Брусилов согласился принять в Красной армии должность
председателя Особого совещания при Главнокомандующем всеми
вооруженными силами Республики, созданного как совещательный
орган для обсуждения мер борьбы с наступавшими польскими
войсками. В состав Особого совещания вошли многие другие
генералы царской армии, что произвело подавляющее впечатление на
юге. После публикации 30 мая воззвания Особого совещания "Ко
всем бывшим офицерам, где бы они ни находились", в военные
комиссариаты явились тысячи офицеров, ранее уклонявшихся от
службы в Красной армии, и просто интеллигенты, пленные офицеры.
Впоследствии Брусилов писал, что сделал это ради спасения бывших
офицеров от преследований и террора, а в секретных мемуарах,
оставленных в Пражском архиве его супругой, жестоко раскаивался,
считая себя обманутым заместителем Троцкого - Э. Склянским, после
того как узнал о массовых расстрелах Белой Куном в Крыму
оставшихся там офицеров врангелевской армии, поверивших в
амнистию.
51
Vacherot E. Nouveau Spiritualisme (1884).
52
Корнилов А. А. Молодые годы Михаила Бакунина. М., 1915.
53
Инициатива избрания Вернадского профессором Таврического
университета принадлежала физико-математическому факультету,
который, заслушав в заседании 4 (17) февраля 1920 г. заявление
Вернадского о желании прочесть курс геохимии, постановил считать
его членом факультета и возбудить ходатайство перед Советом
университета об утверждении его сверхштатным ординарным
профессором по кафедре геологии (АРАН. Ф.518. Оп.4. Д.96. Л.5).
5 (18) марта из Симферополя в Ялту пришло извещение об
единогласном избрании Вернадского Советом университета в
заседании от 4 марта (Там же. Л. 7). В тот же день Георгий
Вернадский в письме отцу рассказывал о некоторых деталях
баллотировки - "я, конечно, не опускал шары в папин ящик", и
сообщал, что комнаты для родителей снимает у Налбандова
(Симферополь, Севастопольская, 8) (Там же. Оп.З. Д.308. Л.1).
6(19) апреля 1920 г. Вернадские переехали из Ялты в
Симферополь.
54
Bahak H. La Recherche de 1'Absolu suivie de un episode sous la
terreur. Paris, 1851.
55
Leibniz G. Essais de theodicee sur la Bonte de Dieu, la liberte
de 1'homme et 1'origine du mal ("Опыты теодицеи о благости
божией, свободе человека и происхождении зла"); см. также, напр.:
Вернер К., Голое-кинский Н. Путеводитель по Крыму. М., 1899;
Головкинский Н. Путеводитель по Крыму. Симферополь, 1894; и
др.
56
Senouvier Ch. (Ed.) La Critique philosophique, politique,
scien-tifique, litteraire. Paris, 1876
57
Красавица (франц.).
58
См.: Атава С. Оскудение: Очерки и заметки Тамбов, помещика. В 2
т. СПб., 1882.
59
Вернадский вспоминает здесь о знаменитой полемике между Б. Н.
Чичериным и А. И. Герценом - выразителями двух идейных полюсов
российской политической оппозиции - о целях и средствах
демократического переустройства России. Поводом к ней послужила
опубликованная 1 ноября 1858 г. в "Колоколе" статья Герцена "Нас
упрекают", в которой утверждалось, что "средства осуществления
[реформ] бесконечно различны, которое изберется ... в этом
поэтический каприз истории, - мешать ему неучтиво" (Колокол.
Газета А. И. Герцена и Н. П. Огарева. Вып.1: 1857-1858. Лондон;
М., 1960. С.220). В ответ 1 декабря в том же "Колоколе" за
подписью "Ч" [Б. Н. Чичерин] появилось открытое письмо под
заголовком "Обвинительный акт" (Там же. С.236-239), в котором
Б. Н. Чичерин противопоставлял герценовской революционной страсти,
"поэтической прелести необузданных порывов", "разум познающий и
созидающий", "политический смысл, политический такт, который
знает меру и угадывает пору", т.е. постепенные гражданские
преобразования, просвещение, которые надо "заботливо насаждать и
терпеливо лелеять". Герцен в изложении Чичерина оказывался
сторонником достижения цели любыми средствами, тактики "палка
сверху и топор снизу". В письме к К. Д. Кавелину Чичерин
мотивировал резкость своего выступления тем, что "у нас слишком
развито бесплодное критическое направление, которое в Лондоне
достигло крайних пределов" (см.: Летопись жизни и творчества А.
И. Герцена. 1851-1858. М., 1976. С.459-460). Письмо Чичерина
вызвало негативный резонанс среди большинства русских
общественных деятелей и писателей. В январе 1859 г. с протестом
против него выступили П. В. Анненков, К. Д. Кавелин, И. С.
Тургенев, М. Е. Салтыков и др. (подробнее см.: Порох И. В.
Полемика Герцена с Чичериным и отклик на нее "Современника" //
Историограф. сб. [Саратов], 1965. N2. С.48-49).
Как следует из записи Вернадского, и через тридцать лет
противостояние Герцена-Чичерина, проблематика "цели и средств"
оставались актуальными для приютинского кружка. Прямых откликов
на эту полемику в переписке Братства нам обнаружить не удалось
(возможно, по цензурным соображениям). Однако сам образ "людей
сороковых годов" постоянно присутствует в письмах, с ними члены
Братства соотносят себя и свою деятельность, полемизируют, их
достижения, ошибки, заблуждения воспринимаются приютинцами
личностно, как некая точка отсчета для самооценки (см., напр.:
Вернадский В. И. "Основою жизни - искание истины..." / Публ. И.
И. Мочалова // Новый мир. 1988. N3. С.219; Вернадский В.И.
Письма Н. Е. Вернадской. 1889-1892. М., 1991. С.272-273;
и др.
60
См.: Лесевич В. В. Этюды и очерки. СПб., 1886.
61
В Полтаве проживал огромный клан Старицких, сведения о котором
собраны у В. Л. Модзалевского (им опубликована их родословная
роспись, см.: Модзалевский В. Л. Малороссийский родословник.
Киев, 1914. Т.4. С.739-757) и И. Ф. Павловского (Полтавцы.
Иерархи, государственные и общественные деятели и благотворители.
Опыт краткого биографического словаря Полтавской губернии с
половины XVIII в. Полтава, 1914 и др.). Дополнения к ним сделаны
М. Г. Старицким (машинопись "Старицкие: Комментарий к материалам
по генеалогии", 1977); здесь мы в значительной степени используем
этот материал, любезно предоставленный нам ныне покойным Г. Г.
Старицким. Некоторые дополнения и уточнения приведены нами по
материалам архива С. М. Бакуниной (хранится в Колумбийском
университете, США).
Ниже мы приводим сведения о судьбе тех представителей рода
Старицких, о которых упомянуто у Вернадского (в его
последовательности).
Старицкий Александр Павлович (1841-1925), окончил
Константиновское военное училище и Полтавский кадетский корпус,
действительный статский советник, полтавский уездный предводитель
дворянства (1904-1908), с 1908 г. член Государственной Думы.
Женат на Александре Яковлевне Стрижевской; дочери - Надежда
(1872-1973) и Наталия (1873-1960) Старицкие, учились на
Бестужевских курсах. Надежда недолго работала педагогом в
Петрограде, затем уволилась и переехала в Полтаву для ухода за
отцом. Наталия организовала и возглавила в Полтаве гимназию.
После революции обе сестры жили в Полтаве, содержали престарелых
родителей и воспитывали пятерых племянников уехавших
родственников. В 1948 г. переехали в Павловск на иждивение своих
племянников. Все трое сыновей - Владимир (1870-1965), Григорий
(1881-1955) и Павел (1887-1985) получили высшее юридическое
образование, эмигрировали в 1920-х годах; первые двое жили в
Болгарии, а затем в США, Григорий работал в библиотеке Йельского
университета, а младший в Болгарии, Франции работал шофером, стал
председателем объединения русских шоферов и создателем "Дома
шофера" под Парижем и одновременно товарищем председателя Союза бывших
деятелей русского судебного ведомства.
Старицкий Егор Павлович (1825-1899), отец Н. Е. Старицкой
(Вернадской), сенатор, член Госсовета с 1879 г., в 1883 г.
возглавил департамент законов Госсовета. Женат на Марии Ивановне
Зарудной (1829-1914); имел трех сыновей - Николая (1859-1874),
Павла (1862-1942), Георгия (1867-1945) и пять дочерей -
Наталью (в замужестве Вернадскую), Ольгу Старицкую (1863-1866),
Анну (в замужестве Любощинскую; см. ниже), Марию Старицкую (см.
ниже), Нину (в замужестве Жедринскую; см. ниже).
Семья Любощинских - Анна Егоровна (1865-1930) и Марк Маркович
(1864-1952), внук Н. И. Пирогова. Женаты с 1888 г.
Любощинским-старшим принадлежали в Москве два дома (Зубовский
бульвар, 15), в одном из которых в течение многих лет жили
Шаховские, Кокошкины, Бакунины, Новгородцевы, Булгаковы,
Старицкие и др. друзья и родственники хозяев. Марк Маркович
окончил юридический факультет Петербургского университета,
Сельскохозяйственные курсы И. А. Стебута (1894), слушал курс в
Институте практического семеноводства и полеводства И. Шмидта в
Эрфурте (1895-1896). Служил в 1-м департаменте Сената, после
выхода в отставку в 1893 г. жил в имении сына в Тамбовской губ. В
течение 12 лет возглавлял Козловское общество сельского
хозяйства. На протяжении 15 лет - научный сотрудник Козловской
опытной станции. В 1912 г. переселился в Москву, занимался
управлением делами частных лиц и организацией
административно-хозяйственного надзора за постройкой жилых домов.
После 1917 г. неоднократно арестовывался и высылался (Тобольск,
Пермь). С 1926 г. завхоз Сапропелевой станции КЕПС АН СССР в
Залучье (быв. имение Н. С. Таганцева). С 1931 г. жил в
Чехословакии у сына Марка, затем с 1939 г. в Болгарии у сына
Павла, где и скончался. Прах захоронен на Введенском
кладбище в Москве. Анна Егоровна все годы до своей кончины в
1930 г. проживала в Москве на Зубовском бульваре. По признанию
ее тестя историка и геолога А. М. Фокина, "...глубокий naisau
d'etre общего Зубовского существования заключался в личности
Анны Егоровны" (МГОА. Ф.2049. Оп.1. Д.264. Л.80). Значительные
документальные материалы семьи Любощинских находятся в личном
фонде А. М. Фокина в МГОА (Ф.2049), отметим здесь же собранные и
систематизированные А. М. Фокиным многотомные "Заметки и
материалы к изучению быта старого времени (и по семейной
хронике)" (Ф.2049. Оп.1. Д.9-18), в которых сосредоточены
сведения о Бекарюковых, Лаппо-Данилевских, Гревсах, Герсевановых,
Гизетти и др.
В семье Любощинских было 9 детей. Их судьбы сложились очень
по-разному. Упоминаемый в дневнике Вернадского Владимир
(1899-1920?) окончил гимназию Флерова, в 1918-1919 гг. учился
на юридическом факультете Московского университета и в Московской
консерватории по I классу скрипки (небольшое собрание его стихов
и прозы 1916 г. см.: РГАЛИ. Ф.2571 (коллекция Тарнопольского).
Оп.1. Д.575. Л.З об. и далее). В 1918 г. недолго служил
сотрудником отдела по делам музеев и охране памятников искусства
и старины Наркомпроса, с лета 1919 г. - в Добрармии, пропал без
вести (о последнем периоде его жизни см.: Волков-Муромцев Н. В.
Юность. От Вязьмы до Феодосии. Париж, 1983. С. 174 и далее).
Марк-младший (1891-1980), до революции учился на естественном
отделении Московского университета, юнкер Константиновского
артиллерийского училища в Петрограде, затем прапорщик 1-й Запасной
артиллерийской бригады. Летом-осенью 1919 г. мобилизован, служил при
английском авиационном отряде. В эмиграции - в Чехословакии
(управляющий отелем на курорте Песчаны), незадолго перед 1-й
мировой войной один из гостей курорта - магараджа Bhopal'a