Hay дал Эзру возможность на мгновение выглянуть. Катер поднимался сквозь переплетение несущих конструкций наземной базы. Она была не закончена, но на вид не уступала по размерам представительской базе Кенг Хо. Они уже поднялись выше несущих конструкций, и почва внизу искривлялась нагромождением серых левиафанов. Это были алмазные скалы, собранные все вместе. Эти блоки, что странно, были гладкими, но зато тусклыми, как обычные астероиды. Там и сям слабый свет солнца попадал на содранный слой графита, и там играли радуги. Между двумя горами Эзр заметил бледное поле снега, массивный кусок свежевырезанного камня и льда — очевидно, поднятые с Арахны фрагменты океана и дна. Катер поднялся выше. В небе над горами появились силуэты звездолетов — длиннее шестисот метров, но рядом с горами казались карликовыми. Они были крепко друг к другу пришвартованы — как связывают обломки для утиля. Эзр быстро посчитал, оценивая то, что не мог видеть непосредственно.
— Значит, вы все перевели сюда — в точку Лагранжа? Вы действительно собираетесь придерживаться стратегии тайного наблюдения? Hay кивнул:
— Боюсь, что да. Я буду с вами откровенен. Наша схватка поставила нас почти на край. У нас достаточно ресурсов, чтобы вернуться домой — но с пустыми руками. Если же мы вместо этого сможем сотрудничать… тогда отсюда, из точки L1, мы будем следить за пауками. Если они действительно «вошли в информационную эру, мы сможем в конце концов восстановиться с помощью их ресурсов. В любом случае мы можем многое взять из того, за чем пришли.
Хм! Долгое наблюдение в ожидании, когда Клиент созреет. Стратегия, которой Кенг Хо иногда пользовалась. Бывало даже, что удачно.
— Это может оказаться трудным. У него за спиной кто-то произнес:
— Для вас — может быть. Но эмергенты умеют жить легко, коробейник.
Винж узнал этот голос, тот, который протестовал против нападения Кенг Хо, даже когда уже началась бойня. Ритцер Брюгель. Эзр повернулся. Ему в лицо ухмылялся здоровенный белобрысый мужчина. Без особой тонкости.
— И мы играем на выигрыш. Паукам тоже придется это узнать. Не так давно Эзр сидел рядом с этим человеком и слушал, как он читает лекцию Фаму Тринли. Белобрысый, конечно, грубиян и хулиган, но тогда это было не важно. Взгляд Винжа перебежал по ковровым стенам к Анне Рейнольт. Она внимательно следила за разговором, Судя по виду, они с Брюгелем могли быть братом и сестрой. Даже оттенок рыжины был у этого белобрысого типа. Но на этом сходство кончалось. Как бы ни был противен Брюгель, его эмоции были ясными и прозрачными. А на лице Анне Рейнольт можно было прочесть только нетерпение. Она смотрела на говорящих, как могла бы смотреть на копающихся в земле насекомых.
— Да ты не волнуйся, коробейник. Ваши. помещения вполне безопасны. — Брюгель ткнул в переднее окно. Там виднелась зеленоватая точка, еле заметный диск. Времянка Кенг Хо. — Мы ее поставили на восьмидневную орбиту в самой большой куче.
Томас Hay вежливо поднял руку, чуть ли не прося слова, и Брюгель заткнулся.
— У нас очень мало времени, мистер Винж. Я знаю, что Анне Рейнольт дала вам обзор, но я хочу убедиться, что вы полностью осознаете возложенные на вас обязанности и ответственность.
Он притронулся к манжете, и изображение времянки Кенг Хо выросло в размерах. Винж проглотил слюну пересохшим горлом. Как ни забавно, это была обычная полевая времянка всего метров сто в поперечнике. Глаза Эзра обежали угловатый, будто стеганый, корпус. Он там прожил меньше двух мегасекунд, проклиная тысячу раз его скаредную экономию. Но теперь это из всего, что осталось, больше всего заслуживало названия дома. И внутри еще оставались многие из его уцелевших друзей. Полевую времянку так легко уничтожить… но все ячейки выглядели полностью надутыми, и заплат не было. Капитан Парк разместил ее подальше от своих кораблей, и Hay ее пощадил.
— …так что ваша новая должность имеет очень важное значение. Ваши обязанности как моего менеджера флота сравнимы с обязанностями покойного капитана Парка. Вам будет обеспечена моя постоянная поддержка, и я позабочусь, чтобы мои люди это понимали. — Взгляд в сторону Брюгеля. — Но прошу вас помнить: наш успех — и даже наше выживание — теперь зависят от нашего сотрудничества.
— Значит, вы все перевели сюда — в точку Лагранжа? Вы действительно собираетесь придерживаться стратегии тайного наблюдения? Hay кивнул:
— Боюсь, что да. Я буду с вами откровенен. Наша схватка поставила нас почти на край. У нас достаточно ресурсов, чтобы вернуться домой — но с пустыми руками. Если же мы вместо этого сможем сотрудничать… тогда отсюда, из точки L1, мы будем следить за пауками. Если они действительно «вошли в информационную эру, мы сможем в конце концов восстановиться с помощью их ресурсов. В любом случае мы можем многое взять из того, за чем пришли.
Хм! Долгое наблюдение в ожидании, когда Клиент созреет. Стратегия, которой Кенг Хо иногда пользовалась. Бывало даже, что удачно.
— Это может оказаться трудным. У него за спиной кто-то произнес:
— Для вас — может быть. Но эмергенты умеют жить легко, коробейник.
Винж узнал этот голос, тот, который протестовал против нападения Кенг Хо, даже когда уже началась бойня. Ритцер Брюгель. Эзр повернулся. Ему в лицо ухмылялся здоровенный белобрысый мужчина. Без особой тонкости.
— И мы играем на выигрыш. Паукам тоже придется это узнать. Не так давно Эзр сидел рядом с этим человеком и слушал, как он читает лекцию Фаму Тринли. Белобрысый, конечно, грубиян и хулиган, но тогда это было не важно. Взгляд Винжа перебежал по ковровым стенам к Анне Рейнольт. Она внимательно следила за разговором, Судя по виду, они с Брюгелем могли быть братом и сестрой. Даже оттенок рыжины был у этого белобрысого типа. Но на этом сходство кончалось. Как бы ни был противен Брюгель, его эмоции были ясными и прозрачными. А на лице Анне Рейнольт можно было прочесть только нетерпение. Она смотрела на говорящих, как могла бы смотреть на копающихся в земле насекомых.
— Да ты не волнуйся, коробейник. Ваши. помещения вполне безопасны. — Брюгель ткнул в переднее окно. Там виднелась зеленоватая точка, еле заметный диск. Времянка Кенг Хо. — Мы ее поставили на восьмидневную орбиту в самой большой куче.
Томас Hay вежливо поднял руку, чуть ли не прося слова, и Брюгель заткнулся.
— У нас очень мало времени, мистер Винж. Я знаю, что Анне Рейнольт дала вам обзор, но я хочу убедиться, что вы полностью осознаете возложенные на вас обязанности и ответственность.
Он притронулся к манжете, и изображение времянки Кенг Хо выросло в размерах. Винж проглотил слюну пересохшим горлом. Как ни забавно, это была обычная полевая времянка всего метров сто в поперечнике. Глаза Эзра обежали угловатый, будто стеганый, корпус. Он там прожил меньше двух мегасекунд, проклиная тысячу раз его скаредную экономию. Но теперь это из всего, что осталось, больше всего заслуживало названия дома. И внутри еще оставались многие из его уцелевших друзей. Полевую времянку так легко уничтожить… но все ячейки выглядели полностью надутыми, и заплат не было. Капитан Парк разместил ее подальше от своих кораблей, и Hay ее пощадил.
— …так что ваша новая должность имеет очень важное значение. Ваши обязанности как моего менеджера флота сравнимы с обязанностями покойного капитана Парка. Вам будет обеспечена моя постоянная поддержка, и я позабочусь, чтобы мои люди это понимали. — Взгляд в сторону Брюгеля. — Но прошу вас помнить: наш успех — и даже наше выживание — теперь зависят от нашего сотрудничества.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Эзр знал, что несколько тормозит, когда дело доходит до работы с кадрами. Что именно хочет Hay, должно было быть совершенно очевидно. Эзр такие вещи даже в школе проходил. Когда они прибыли на времянку, Hay произнес небольшую елейную речь, представив Винжа как «нового менеджера флота Кенг Хо». Он специально отметил тот факт, что Эзр Винж — самый старший по званию из присутствующих представителей Семей-владельцев. Два звездолета Винжей при недавнем нападении остались относительно невредимыми. И если есть легитимный хозяин кораблей Кенг Хо, то это Эзр Винж. А если все будут сотрудничать с легитимными властями, то всем будет хорошо. Потом Эзра вытолкнули вперед, чтобы он промямлил несколько слов о том, как он рад оказаться снова среди друзей и как надеется на их помощь.
В последующие дни он стал понимать, какой клин вбил Hay между долгом и лояльностью. Эзр был дома — и не дома. Каждый день он встречал знакомые лица. Уцелели и Бенни Вен, и Джимми Дьем. Бенни Эзр знал с шести лет, а теперь он был чужим. Чужим, хотя готовым сотрудничать.
А потом однажды, скорее благодаря удаче, нежели умыслу, Эзр встретил Бенни возле катерных шлюзов времянки. Эзр был один. Его эмергентские помощники все меньше и меньше следили за каждым его движением. Доверяют? Или поставили следить за ним жучков? Считают безобидным ничтожеством? Все варианты одинаково мерзкие, но хоть свобода приятна.
Бенни с небольшой группой людей Кенг Хо стоял под самой внешней стеной надувной секции. Здесь возле шлюза не было внешней обивки; и по ткани то и дело пробегали огни пролетающих катеров. Команда Бенни растянулась вдоль стены, осматривая узлы автоматики подхода. Эмергентский надзиратель находился в дальнем конце.
Эзр проплыл по радиальному туннелю, увидел Бенни Вена и легко пропрыгал к нему по стенке.
Вен поднял голову от работы и вежливо кивнул:
— Здравствуйте, менеджер флота.
Эта формальность была уже привычной — и все равно болезненной, как удар ногой в лицо.
— П-привет, Бенни. Как жизнь?
Вен коротко глянул в конец камеры на эмергентского надзирателя. Этот тип откровенно выделялся, одетый в серую робу, резко контрастирующую с вызывающей оригинальностью одежды большинства членов Кенг Хо. Он вел громкий разговор с тремя членами рабочей бригады, но слова его глушила ткань надувной камеры. Бенни поглядел на Эзра и пожал плечами:
— Вполне нормально. Знаешь, что мы тут делаем?
— Заменяете входы связи.
Одним из первых шагов эмергентов была конфискация всех на-головных дисплеев. Скорлупки и связанная с ними электроника входов — классические инструменты свободы.
Вен тихо засмеялся, не отводя глаз от надзирателя.
— Угадал с первого раза, дружище Эзр. Видишь ли, у наших новых… работодателей проблема. Им нужны наши корабли. Наша аппаратура. Ничего из этого без автоматики не работает — а как они могут ей доверять?
Любая эффективная машинерия содержит встроенные контроллеры, а эти контроллеры объединены в сеть, связанные невидимым клеем локальной сети флота, в которой все может работать согласованно.
Программы для этой сети разрабатывались тысячелетиями и оттачивались в Кенг Хо столетиями. Стоит их разрушить — и флот годится, в общем, только в металлолом. С другой стороны, как может завоеватель доверять тому, что туда напихали за все эти столетия? В таких случаях аппаратуру проигравшей стороны обычно попросту уничтожали. Но, как признал Томас Hay, сейчас никто не может себе позволить терять еще ресурсы.
— Ты же знаешь, их собственные бригады прозванивают каждый узел. И не только здесь, а на всех уцелевших кораблях. Вычищают все бит за битом.
— Все это им все равно никак не заменить. Хотелось бы надеяться. Самые худшие тирании — те, где правление требует установки собственной логики на каждом встроенном узле.
— Ты вряд ли догадаешься, что они заменяют. Я видел их работу. У них компьютерные техники… странные, скажем так. Они выкапывают из систем такое, о чем я даже не подозревал. — Бенни пожал плечами. — Но ты прав, они оставляют то, что встроено на низшем уровне. А выдергивают в основном логику ввода-вывода. Взамен мы получаем самые новейшие фирменные интерфейсы. — Лицо Бенни дернулось в полуулыбке, и он вытащил из-за пояса черный продолговатый предмет — что-то вроде клавиатуры. — Какое-то время мы будем пользоваться только этим.
— Господи, какая древняя штука!
— Не древняя, а простая. Я думаю, это просто дублеры, которые эмергенты всюду вставляют. — Бенни кинул еще один взгляд в сторону надзирателя. — Важно то, что эмергентам известна аппаратура в этих штуках. Тронь ее-и сирены загудят по всей сети. В принципе они могут фильтровать все, что мы делаем.
Бенни повертел коробочку, разглядывая. Он был таким же стажером, как и Эзр, и в технике понимал не намного больше его, но у него был нюх на хорошие сделки.
— Странно, — заметил он. — Технология эмергентов, которую я видел, выглядит достаточно бледно. И все же эти ребята всерьез намереваются выкапывать все и следить за всем. Чего-то в их автоматике мы не понимаем.
Он разговаривал почти сам с собой.
На стене за его спиной свет нарастал, сдвигаясь в сторону. К причальному ангару подходил катер. Свет обогнул изгиб стены, и через секунду раздался приглушенный щелчок. По стене от причального цилиндра разошлась мелкая рябь, заработали насосы шлюза. Здесь их гудение было громче, чем в самом переходе. Эзр заколебался. Этот шум вполне может скрыть их разговор от надзирателя… Ага, а любые жучки слышат сквозь этот шум лучше наших ушей. И потому, когда Эзр заговорил, то не конспиративно, вполголоса, а громко, перекрывая шум насосов.
— Бенни, произошло многое, но я хочу только, чтобы ты знал:
я не изменился. Я не…
Чет побери, я не предатель!
Минуту выражение лица Бенни было непроницаемым… и вдруг он улыбнулся.
— Я знаю, Эзр. Знаю.
Бенни проводил его вдоль стены туда, где была остальная бригада.
— Дай я тебе покажу, что мы' тут еще должны сделать.
Эзр шел следом, а Бенни показывал туда и сюда, описывая изменения, которые эмергенты вносили в протоколы причала. Внезапно Эзр лучше понял эту игру.
Мы нужны противнику, ему еще годы нужна будет наша работа. И мы многое можем друг другу сказать. Нас не убьют за обмен информацией, необходимый для выполнения порученной работы. И не убьют из-за предположений о том, что происходит.
Гудение насосов стихло. Где-то за пластиковой стеной причального цилиндра началась выгрузка людей и груза.
Вен приблизился к открытому люку кабельного канала.
— Я слышал, они переводят сюда много своих людей.
— Да, где-то человек четыреста, если не больше. Эта времянка была просто сборкой баллонов, надутых несколькими мегасекундами раньше, после прибытия флота. Но у нее хватало объема для всех экипажей, упакованных на перелет от Трилен-да длиной пятьдесят световых лет. Было три тысячи человек. Теперь здесь осталось только триста.
Бенни приподнял бровь:
— Я думал, у них есть своя база, и получше этой.
— Я… — Надзиратель был почти в пределах слышимости. Но у нас же не заговор! Бог Всей Торговли, нам надо иметь возможность говорить о работе!
— Я думаю, у них потери больше, чем они говорят.
Мы пролетели в сантиметре от победы, хотя нас захватили врасплох, хотя они и нокаутировали нас этим своим медицинским оружием.
Бенни кивнул, и Эзр догадался, что он уже знает. А знает ли он вот это?
— Это освобождает еще больше места. Томас Hay подумывает о том, чтобы поднять еще наших людей из гибернации, может быть, несколько офицеров.
Конечно, люди высокого ранга будут представлять для эмергентов больший риск, но если Hay действительно нужно эффективное сотрудничество… К сожалению, предводитель Hay куда меньше распространялся о «фокусированных».
Триксия.
— В самом деле? — Голос Бенни остался ровным, но взгляд вдруг стал резче. Он отвернулся. — Это может сильно изменить дело, особенно для некоторых… вроде той юной леди, с которой я работаю над этим каналом. — Он просунул голову в люк и крикнул: — Эй, Чиви, у тебя там готово?
Зараза? После нападения Эзр видел ее только раз или два — знал только, что она не ранена и не в плену. Но она больше других проводила времени с эмергентами. Может быть, такую молодую они нс считали угрозой.
Через секунду из канала выскользнула фигурка в робе арлекина.
— Ага, ага! У меня все сделано. Натянула защиту от взлома… — Она увидела Эзра. — Эзр, привет! — Впервые девчонка не стала на него напрыгивать. Только кивнула и вроде как улыбнулась. Может быть, она просто повзрослела. Если так, то очень нелегким путем пришлось ей взрослеть. — Я ее протянула по всем шлюзам, все нормально. Только странно, что они просто не используют шифрование.
Она улыбалась, но под глазами у нее лежали темные тени. Такое лицо могло быть у кого-нибудь постарше. Чиви стояла в свободной позе невесомости, зацепившись ребристым ботинком за упор в стене. Но руки она прижала к телу, охватив локти. Экспансивного и царапучего создания, которое было до нападения, больше не было. Отец Чиви все еще был инфицирован, как и Триксия. Как и Триксия, он, быть может, никогда не вернется. А Кира Пен Лизолет была старшим артиллеристом.
Девочка все говорила об аппаратуре в канале. Она свое дело знала отлично. У детей бывают игрушки, товарищи и игры; домом Чиви был почти пустой звездолет между далеких звезд. Долгое одиночество сделало ее классным специалистом не в одном деле.
Она излагала мысли, как сэкономить время на протяжке кабелей, которых требовали эмергенты. Бенни кивал, кое-что записывая.
Потом Чиви сменила тему:
— Я слыхала, в нашей времянке будут новые люди.
— Да…
— А кто? Кто?
— Эмергенты. А потом еще некоторые из наших, я думаю. На секунду она просияла, и тут же с заметным усилием подавила эту радость.
— Я… я была в Хаммерфесте. Предводитель Hay хотел, чтобы я проверила аппаратуру гибернации перед тем, как они ее переведут на «Далекое сокровище». Эзр, я видела маму. Ее лицо в иллюминатор. Видела задержанное дыхание.
— Не бойся, детка, — сказал Бенни. — Мы… все будет нормально с твоими мамой и папой.
— Я знаю. Мне предводитель Hay тоже так сказал.
В ее глазах теплилась надежда. Значит, Hay давал ей неопределенные обещания, став для бедного ребенка спасательным кругом. Может быть, некоторые из обещаний даже правдивы. Может быть, они даже вылечат ее отца от их проклятой болезни. Но артиллерист вроде Киры Пен Лизолет для любого тирана был бы смертельно опасен. И если не будет восстания, Кира Лизолет может проспать долго, очень долго… Если не будет восстания. Глаза Винжа скользнули в сторону Бенни. Взгляд Вена был абсолютно пуст — вернулась прежняя непроницаемость. И вдруг Эзр понял, что заговор действительно существует. Не больше чем через несколько мегасекунд кто-то из Кенг Хо начнет действовать.
Я могу им помочь, я это знаю.
Официально вся координация приказов эмергентов шла через Винжа. Если он вступит в заговор… Но он был под самым пристальным наблюдением из всех, пусть даже Томас Hay его на самом деле ничуть не уважает. Внутри Эзра вскипела мгновенная ярость. Бенни знает, что он не предатель, — но он ничем не может помочь, не выдав заговор.
Времянка Кенг Хо пережила нападение без единой царапины. Даже импульсных повреждений не было. Эмергенты, до того как изуродовать локальную сеть, долго копались в базах данных.
То, что осталось, вполне справлялось с рутинными операциями. Каждые несколько дней к населению времянки добавляло лось еще несколько человек. В основном — эмергенты, но освобождали из гибернации и членов Кенг Хо низшего ранга. И эмергенты, и люди Кенг Хо имели вид беженцев. Ущерб и потери аппаратуры, понесенные эмергентами, скрыть было невозможно. И Триксия, быть может, мертва. «Фокусированных» держали в новой базе эмергентов — в Хаммерфесте. Но их никто еще пока не видел.
Тем временем условия во времянке Кенг Хо медленно ухудшались. Население еле достигало трети расчетного, но системы отказывали. Отчасти — из-за изувеченной автоматики. Отчасти — и этот эффект был трудноуловим — оттого, что люди не работали как надо. С одной стороны, на людей Кенг Хо давила поврежденная автоматика, с другой — неуклюжесть эмергентов в работе с системой жизнеобеспечения. К счастью для заговорщиков, Чиви проводила почти все время за пределами времянки. Эзр знал, что она могла бы обнаружить вранье немедленно. Его собственным вкладом в заговор было молчание — просто не замечать, что делается. Он переходил от одной срочной мелочи к другой, делая очевидные вещи — и гадая, что же на самом деле задумали его друзья.
Времянка начинала по-настоящему вонять. Эзр со своими эмергентскими сопровождающими спустился в бактериальные к самому ядру времянки — туда, где столько килосекунд провел стажер Винж… до того. Он все отдал бы, чтобы вечно оставаться стажером и торчать здесь, если бы только это могло вернуть капитана Парка и остальных.
Вонь бактериальной была сильнее, чем случалось Эзру чуять даже при неудачном выполнении школьных упражнений. Стены за биоплотинами были покрыты мягкой черной слизью, и она покачивалась в дыхании вентиляторов. Кирет и Марли чуть не сблевали за респираторами. Марли выдохнул:
— Ну и гноище! Я этого терпеть не собираюсь. Мы тебя подождем снаружи.
Они заплюхали по лужам к двери, и она закрылась за ними. Эзр остался наедине с запахами. И минуту стоял неподвижно, вдруг поняв, что если он хочет остаться совсем один, то это можно только здесь!
Он начал искать загрязнения, и тут из грязи вылезла фигура в комбинезоне и респираторе. Подняв руку в призыве к молчанию, она другой рукой сканировала тело Винжа сигнальным устройством.
— М-гм. Ты чист, — прозвучал заглушенный маской голос. — Может, они просто тебе доверяют.
Это был Джимми Дьем. Эзр чуть не обнял его, как есть — во всем бактериальном дерьме. Но в голосе Дьема не было слышно довольного облегчения. Глаза его скрывались за очками, но вся поза выдавала напряжение.
— Зачем ты перед ними лизоблюдствуешь, Эзр!
— И вовсе нет! Я просто выигрываю время.
— Так и думают… некоторые из нас. Но Hay дал тебе столько льгот, и ты
— именно тот человек, с кем мы должны согласовывать каждую мелочь. Ты в самом деле думаешь, будто владеешь всем, что от нас осталось?
За эту ниточку Hay все время и тянул.
— Нет! Может, они думают, что меня купили, но… Бог всей Торговли мне свидетель, сэр, разве я не был хорошим участником вашей команды?
Приглушенный смешок, и напряжение частично свалилось с плеч Джимми Дьема.
— Ага. Ты спал наяву и никогда вовремя не держал глаза на дисплее. — Обычные окрики Джимми в адрес Эзра сейчас прозвучали почти нежно. — Но ты не дурак, и никогда не пытался сыграть на семейных связях… Ладно, стажер, залезай к нам на борт.
Это было самое приятное повышение в звании за всю жизнь Эзра. Он сдержал вихрь рвущихся наружу вопросов — ответы на большинство из них ему знать не надо было. Но только один, насчет Триксии…
А Дьем уже говорил:
— Запомни несколько кодовых схем связи, хотя нам может понадобиться встретиться снова лицом к лицу. Значит, сейчас вои-ь-ослабнет, но все равно останется проблемой, так что у тебя хватит поводов сюда лазить. Вот что вообще надо знать: нам нужен способ выбраться наружу.
Винж подумал о «Далеком сокровище» и артиллеристах Кенг Хо, лежащих там в анабиозе. А может, на уцелевших кораблях Кенг Хо есть тайные запасы оружия.
— Гм. Есть кое-какие планы на наружные ремонтные работы, где специалистами являемся мы.
— Знаю. Главное тут — включить в бригады нужных людей и расставить их на нужные рабочие места. Мы дадим тебе имена.
— Ясно.
— Второе: нам надо знать, что там с «фокусированными». Где точно их держат? И можно ли их быстро перевезти?
— Об этом я пытаюсь разузнать. — Сильнее, чем ты думаешь, командир. — Рейнольт говорит, что они— живы и что развитие болезни остановлено. — «Мозговая гниль». Этот леденящий термин он слышат не от Рейнольт — это случайно обмолвился один из эмергентов. — Я пытаюсь получить разрешение увидеть…
— Да-да. Триксию Бонсол? — Покрытые слизью пальцы сочувственно потрепали Винжа по плечу. — Ну-ну. У тебя есть серьезный мотив от них этого добиваться. Во всем остальном будь пай-мальчиком, но здесь нажимай изо всех сил. В том смысле, что такое одолжение вызовет твою верность и преданность, если только тебе его сделают… Ладно. Теперь давай отсюда.
И Дьем исчез за пеленой вязкой бурды. Винж стер с рукава отпечатки пальцев. Повернувшись обратно к люку, он едва ощущал вонь. Он снова работает заодно с друзьями, и у них есть шанс.
Точно так же, как остаткам флота Кенг Хо был в насмешку назначен «управляющий флотом» Эзр Винж, так же Томас Hay назначил и «комиссию по управлению флотом» для совета и помощи управляющему. Это была обычная стратегия Hay — привлечение невинных людей к откровенному предательству. Регулярные заседания комиссии раз в мегасекунду стали для Винжа пыткой, если бы не одна вещь: в комиссию входил Джимми Дьем.
Эзр оглядел десятерых человек, собравшихся в его конференц-зале. Hay обставил зал полированным деревом и отличными окнами — все обитатели времянки знали о пристрастном отношении начальства к управляющему флотом и его комитету. Все десятеро, кроме Чиви, вполне понимали, как их используют. Все понимали, что если когда-нибудь Томас Hay освободит всех выживших членов Кенг Хо из анабиоза, то никак не раньше, чем через несколько лет. Некоторые, подобно Джимми, считали, что на самом деле старших офицеров могут тайно вытаскивать из гибернации для допроса или короткой службы. Нескончаемое негодяйство, которое даст эмергентам безусловное преимущество.
Так что предателей среди них не было. Однако все равно зрелище было безрадостное: пять стажеров, трое младших офицеров, четырнадцатилетняя девчонка и выжившая из ума развалина. Ну, если честно, Фам Тринли развалиной не был — по крайней мере физически. Для старика он был еще в очень приличной форме. Скорее всего он всегда был полным растяпой. Свидетельством тому было, что его не сунули в анабиоз — единственного из всех военных Кенг Хо.
А я среди них — из клоунов клоун.
Управляющий флотом Эзр Винж призвал собрание к порядку. Думаете, если соберутся десять угодливых лизоблюдов, совещания будут идти быстро? Как бы не так, они растягивались на много килосе-кунд, заходя в тупики мелких заданий для каждого в отдельности.
Надеюсь, Hay, тебя развлечет подслушивание этой дребедени.
Первым по важности вопросом было гниение в бактериальной. Распространение вони должно было быть прекращено к следующему заседанию. В самой бактериальной оставались несколько вышедших из-под контроля генетических линий (и отлично!), но для времянки они опасности не представляли. Слушая этот доклад, Винж избегал глядеть на Джимми Дьема. Они уже три раза встречались в бактериальной, и разговоры были короткими и односторонними. То, что Винжу было интереснее всего узнать, и было тем, что ему знать никак не следовало: сколько членов Кенг Хо было задействовано у Дьема? И кто? Есть ли конкретный план, как свергнуть эмергентов и спасти заложников?
Второй вопрос был куда сложнее. Эмергенты хотели, чтобы во всех работах флота использовались их единицы времени.
— Не понимаю, — сказал Винж в ответ на недовольные взгляды. — Секунда у эмергентов та же, что и у нас, и для локальных операций все прочее — только листание календаря. Наши программы вполне умеют работать с календарем любого Клиента.
Конечно, в обычном разговоре могли возникнуть небольшие проблемы. Балакреанский «день» очень отличался от стандартного стокилосекундного рабочего «дня» Кенг Хо. А год был очень близок к тридцати мегасекундам, чтобы не вызывать путаницы в большинстве миров, придерживающихся года как единицы времени.
— Конечно, мы умеем работать с любым календарем, но только в приложениях пользовательского интерфейса. — Арло Динж был раньше стажером-программистом; сейчас он отвечал за все программные модули. — А наши новые… гм… работодатели используют внутренние средства Кенг Хо. Могут возникнуть побочные эффекты.
Последнюю стандартную фразу Арло произнес очень многозначительно.
— Ладно, ладно. Я выяс… — Тут у Эзра случилось административное наитие. — Арло, а почему тебе самому не представить этот вопрос Рейнольт? Объясни ей проблемы.
И Эзр опустил глаза на лежащую перед ним повестку дня, игнорируя озабоченный взгляд Арло.
— Следующий пункт. У нас добавляются новые обитатели. Предводитель говорит, что ожидаются еще триста эмергентов, и после этого — еще пятьдесят членов Кенг Хо. Похоже, что система жизнеобеспечения это выдержит. А как остальные системы? Гонле?
В последующие дни он стал понимать, какой клин вбил Hay между долгом и лояльностью. Эзр был дома — и не дома. Каждый день он встречал знакомые лица. Уцелели и Бенни Вен, и Джимми Дьем. Бенни Эзр знал с шести лет, а теперь он был чужим. Чужим, хотя готовым сотрудничать.
А потом однажды, скорее благодаря удаче, нежели умыслу, Эзр встретил Бенни возле катерных шлюзов времянки. Эзр был один. Его эмергентские помощники все меньше и меньше следили за каждым его движением. Доверяют? Или поставили следить за ним жучков? Считают безобидным ничтожеством? Все варианты одинаково мерзкие, но хоть свобода приятна.
Бенни с небольшой группой людей Кенг Хо стоял под самой внешней стеной надувной секции. Здесь возле шлюза не было внешней обивки; и по ткани то и дело пробегали огни пролетающих катеров. Команда Бенни растянулась вдоль стены, осматривая узлы автоматики подхода. Эмергентский надзиратель находился в дальнем конце.
Эзр проплыл по радиальному туннелю, увидел Бенни Вена и легко пропрыгал к нему по стенке.
Вен поднял голову от работы и вежливо кивнул:
— Здравствуйте, менеджер флота.
Эта формальность была уже привычной — и все равно болезненной, как удар ногой в лицо.
— П-привет, Бенни. Как жизнь?
Вен коротко глянул в конец камеры на эмергентского надзирателя. Этот тип откровенно выделялся, одетый в серую робу, резко контрастирующую с вызывающей оригинальностью одежды большинства членов Кенг Хо. Он вел громкий разговор с тремя членами рабочей бригады, но слова его глушила ткань надувной камеры. Бенни поглядел на Эзра и пожал плечами:
— Вполне нормально. Знаешь, что мы тут делаем?
— Заменяете входы связи.
Одним из первых шагов эмергентов была конфискация всех на-головных дисплеев. Скорлупки и связанная с ними электроника входов — классические инструменты свободы.
Вен тихо засмеялся, не отводя глаз от надзирателя.
— Угадал с первого раза, дружище Эзр. Видишь ли, у наших новых… работодателей проблема. Им нужны наши корабли. Наша аппаратура. Ничего из этого без автоматики не работает — а как они могут ей доверять?
Любая эффективная машинерия содержит встроенные контроллеры, а эти контроллеры объединены в сеть, связанные невидимым клеем локальной сети флота, в которой все может работать согласованно.
Программы для этой сети разрабатывались тысячелетиями и оттачивались в Кенг Хо столетиями. Стоит их разрушить — и флот годится, в общем, только в металлолом. С другой стороны, как может завоеватель доверять тому, что туда напихали за все эти столетия? В таких случаях аппаратуру проигравшей стороны обычно попросту уничтожали. Но, как признал Томас Hay, сейчас никто не может себе позволить терять еще ресурсы.
— Ты же знаешь, их собственные бригады прозванивают каждый узел. И не только здесь, а на всех уцелевших кораблях. Вычищают все бит за битом.
— Все это им все равно никак не заменить. Хотелось бы надеяться. Самые худшие тирании — те, где правление требует установки собственной логики на каждом встроенном узле.
— Ты вряд ли догадаешься, что они заменяют. Я видел их работу. У них компьютерные техники… странные, скажем так. Они выкапывают из систем такое, о чем я даже не подозревал. — Бенни пожал плечами. — Но ты прав, они оставляют то, что встроено на низшем уровне. А выдергивают в основном логику ввода-вывода. Взамен мы получаем самые новейшие фирменные интерфейсы. — Лицо Бенни дернулось в полуулыбке, и он вытащил из-за пояса черный продолговатый предмет — что-то вроде клавиатуры. — Какое-то время мы будем пользоваться только этим.
— Господи, какая древняя штука!
— Не древняя, а простая. Я думаю, это просто дублеры, которые эмергенты всюду вставляют. — Бенни кинул еще один взгляд в сторону надзирателя. — Важно то, что эмергентам известна аппаратура в этих штуках. Тронь ее-и сирены загудят по всей сети. В принципе они могут фильтровать все, что мы делаем.
Бенни повертел коробочку, разглядывая. Он был таким же стажером, как и Эзр, и в технике понимал не намного больше его, но у него был нюх на хорошие сделки.
— Странно, — заметил он. — Технология эмергентов, которую я видел, выглядит достаточно бледно. И все же эти ребята всерьез намереваются выкапывать все и следить за всем. Чего-то в их автоматике мы не понимаем.
Он разговаривал почти сам с собой.
На стене за его спиной свет нарастал, сдвигаясь в сторону. К причальному ангару подходил катер. Свет обогнул изгиб стены, и через секунду раздался приглушенный щелчок. По стене от причального цилиндра разошлась мелкая рябь, заработали насосы шлюза. Здесь их гудение было громче, чем в самом переходе. Эзр заколебался. Этот шум вполне может скрыть их разговор от надзирателя… Ага, а любые жучки слышат сквозь этот шум лучше наших ушей. И потому, когда Эзр заговорил, то не конспиративно, вполголоса, а громко, перекрывая шум насосов.
— Бенни, произошло многое, но я хочу только, чтобы ты знал:
я не изменился. Я не…
Чет побери, я не предатель!
Минуту выражение лица Бенни было непроницаемым… и вдруг он улыбнулся.
— Я знаю, Эзр. Знаю.
Бенни проводил его вдоль стены туда, где была остальная бригада.
— Дай я тебе покажу, что мы' тут еще должны сделать.
Эзр шел следом, а Бенни показывал туда и сюда, описывая изменения, которые эмергенты вносили в протоколы причала. Внезапно Эзр лучше понял эту игру.
Мы нужны противнику, ему еще годы нужна будет наша работа. И мы многое можем друг другу сказать. Нас не убьют за обмен информацией, необходимый для выполнения порученной работы. И не убьют из-за предположений о том, что происходит.
Гудение насосов стихло. Где-то за пластиковой стеной причального цилиндра началась выгрузка людей и груза.
Вен приблизился к открытому люку кабельного канала.
— Я слышал, они переводят сюда много своих людей.
— Да, где-то человек четыреста, если не больше. Эта времянка была просто сборкой баллонов, надутых несколькими мегасекундами раньше, после прибытия флота. Но у нее хватало объема для всех экипажей, упакованных на перелет от Трилен-да длиной пятьдесят световых лет. Было три тысячи человек. Теперь здесь осталось только триста.
Бенни приподнял бровь:
— Я думал, у них есть своя база, и получше этой.
— Я… — Надзиратель был почти в пределах слышимости. Но у нас же не заговор! Бог Всей Торговли, нам надо иметь возможность говорить о работе!
— Я думаю, у них потери больше, чем они говорят.
Мы пролетели в сантиметре от победы, хотя нас захватили врасплох, хотя они и нокаутировали нас этим своим медицинским оружием.
Бенни кивнул, и Эзр догадался, что он уже знает. А знает ли он вот это?
— Это освобождает еще больше места. Томас Hay подумывает о том, чтобы поднять еще наших людей из гибернации, может быть, несколько офицеров.
Конечно, люди высокого ранга будут представлять для эмергентов больший риск, но если Hay действительно нужно эффективное сотрудничество… К сожалению, предводитель Hay куда меньше распространялся о «фокусированных».
Триксия.
— В самом деле? — Голос Бенни остался ровным, но взгляд вдруг стал резче. Он отвернулся. — Это может сильно изменить дело, особенно для некоторых… вроде той юной леди, с которой я работаю над этим каналом. — Он просунул голову в люк и крикнул: — Эй, Чиви, у тебя там готово?
Зараза? После нападения Эзр видел ее только раз или два — знал только, что она не ранена и не в плену. Но она больше других проводила времени с эмергентами. Может быть, такую молодую они нс считали угрозой.
Через секунду из канала выскользнула фигурка в робе арлекина.
— Ага, ага! У меня все сделано. Натянула защиту от взлома… — Она увидела Эзра. — Эзр, привет! — Впервые девчонка не стала на него напрыгивать. Только кивнула и вроде как улыбнулась. Может быть, она просто повзрослела. Если так, то очень нелегким путем пришлось ей взрослеть. — Я ее протянула по всем шлюзам, все нормально. Только странно, что они просто не используют шифрование.
Она улыбалась, но под глазами у нее лежали темные тени. Такое лицо могло быть у кого-нибудь постарше. Чиви стояла в свободной позе невесомости, зацепившись ребристым ботинком за упор в стене. Но руки она прижала к телу, охватив локти. Экспансивного и царапучего создания, которое было до нападения, больше не было. Отец Чиви все еще был инфицирован, как и Триксия. Как и Триксия, он, быть может, никогда не вернется. А Кира Пен Лизолет была старшим артиллеристом.
Девочка все говорила об аппаратуре в канале. Она свое дело знала отлично. У детей бывают игрушки, товарищи и игры; домом Чиви был почти пустой звездолет между далеких звезд. Долгое одиночество сделало ее классным специалистом не в одном деле.
Она излагала мысли, как сэкономить время на протяжке кабелей, которых требовали эмергенты. Бенни кивал, кое-что записывая.
Потом Чиви сменила тему:
— Я слыхала, в нашей времянке будут новые люди.
— Да…
— А кто? Кто?
— Эмергенты. А потом еще некоторые из наших, я думаю. На секунду она просияла, и тут же с заметным усилием подавила эту радость.
— Я… я была в Хаммерфесте. Предводитель Hay хотел, чтобы я проверила аппаратуру гибернации перед тем, как они ее переведут на «Далекое сокровище». Эзр, я видела маму. Ее лицо в иллюминатор. Видела задержанное дыхание.
— Не бойся, детка, — сказал Бенни. — Мы… все будет нормально с твоими мамой и папой.
— Я знаю. Мне предводитель Hay тоже так сказал.
В ее глазах теплилась надежда. Значит, Hay давал ей неопределенные обещания, став для бедного ребенка спасательным кругом. Может быть, некоторые из обещаний даже правдивы. Может быть, они даже вылечат ее отца от их проклятой болезни. Но артиллерист вроде Киры Пен Лизолет для любого тирана был бы смертельно опасен. И если не будет восстания, Кира Лизолет может проспать долго, очень долго… Если не будет восстания. Глаза Винжа скользнули в сторону Бенни. Взгляд Вена был абсолютно пуст — вернулась прежняя непроницаемость. И вдруг Эзр понял, что заговор действительно существует. Не больше чем через несколько мегасекунд кто-то из Кенг Хо начнет действовать.
Я могу им помочь, я это знаю.
Официально вся координация приказов эмергентов шла через Винжа. Если он вступит в заговор… Но он был под самым пристальным наблюдением из всех, пусть даже Томас Hay его на самом деле ничуть не уважает. Внутри Эзра вскипела мгновенная ярость. Бенни знает, что он не предатель, — но он ничем не может помочь, не выдав заговор.
Времянка Кенг Хо пережила нападение без единой царапины. Даже импульсных повреждений не было. Эмергенты, до того как изуродовать локальную сеть, долго копались в базах данных.
То, что осталось, вполне справлялось с рутинными операциями. Каждые несколько дней к населению времянки добавляло лось еще несколько человек. В основном — эмергенты, но освобождали из гибернации и членов Кенг Хо низшего ранга. И эмергенты, и люди Кенг Хо имели вид беженцев. Ущерб и потери аппаратуры, понесенные эмергентами, скрыть было невозможно. И Триксия, быть может, мертва. «Фокусированных» держали в новой базе эмергентов — в Хаммерфесте. Но их никто еще пока не видел.
Тем временем условия во времянке Кенг Хо медленно ухудшались. Население еле достигало трети расчетного, но системы отказывали. Отчасти — из-за изувеченной автоматики. Отчасти — и этот эффект был трудноуловим — оттого, что люди не работали как надо. С одной стороны, на людей Кенг Хо давила поврежденная автоматика, с другой — неуклюжесть эмергентов в работе с системой жизнеобеспечения. К счастью для заговорщиков, Чиви проводила почти все время за пределами времянки. Эзр знал, что она могла бы обнаружить вранье немедленно. Его собственным вкладом в заговор было молчание — просто не замечать, что делается. Он переходил от одной срочной мелочи к другой, делая очевидные вещи — и гадая, что же на самом деле задумали его друзья.
Времянка начинала по-настоящему вонять. Эзр со своими эмергентскими сопровождающими спустился в бактериальные к самому ядру времянки — туда, где столько килосекунд провел стажер Винж… до того. Он все отдал бы, чтобы вечно оставаться стажером и торчать здесь, если бы только это могло вернуть капитана Парка и остальных.
Вонь бактериальной была сильнее, чем случалось Эзру чуять даже при неудачном выполнении школьных упражнений. Стены за биоплотинами были покрыты мягкой черной слизью, и она покачивалась в дыхании вентиляторов. Кирет и Марли чуть не сблевали за респираторами. Марли выдохнул:
— Ну и гноище! Я этого терпеть не собираюсь. Мы тебя подождем снаружи.
Они заплюхали по лужам к двери, и она закрылась за ними. Эзр остался наедине с запахами. И минуту стоял неподвижно, вдруг поняв, что если он хочет остаться совсем один, то это можно только здесь!
Он начал искать загрязнения, и тут из грязи вылезла фигура в комбинезоне и респираторе. Подняв руку в призыве к молчанию, она другой рукой сканировала тело Винжа сигнальным устройством.
— М-гм. Ты чист, — прозвучал заглушенный маской голос. — Может, они просто тебе доверяют.
Это был Джимми Дьем. Эзр чуть не обнял его, как есть — во всем бактериальном дерьме. Но в голосе Дьема не было слышно довольного облегчения. Глаза его скрывались за очками, но вся поза выдавала напряжение.
— Зачем ты перед ними лизоблюдствуешь, Эзр!
— И вовсе нет! Я просто выигрываю время.
— Так и думают… некоторые из нас. Но Hay дал тебе столько льгот, и ты
— именно тот человек, с кем мы должны согласовывать каждую мелочь. Ты в самом деле думаешь, будто владеешь всем, что от нас осталось?
За эту ниточку Hay все время и тянул.
— Нет! Может, они думают, что меня купили, но… Бог всей Торговли мне свидетель, сэр, разве я не был хорошим участником вашей команды?
Приглушенный смешок, и напряжение частично свалилось с плеч Джимми Дьема.
— Ага. Ты спал наяву и никогда вовремя не держал глаза на дисплее. — Обычные окрики Джимми в адрес Эзра сейчас прозвучали почти нежно. — Но ты не дурак, и никогда не пытался сыграть на семейных связях… Ладно, стажер, залезай к нам на борт.
Это было самое приятное повышение в звании за всю жизнь Эзра. Он сдержал вихрь рвущихся наружу вопросов — ответы на большинство из них ему знать не надо было. Но только один, насчет Триксии…
А Дьем уже говорил:
— Запомни несколько кодовых схем связи, хотя нам может понадобиться встретиться снова лицом к лицу. Значит, сейчас вои-ь-ослабнет, но все равно останется проблемой, так что у тебя хватит поводов сюда лазить. Вот что вообще надо знать: нам нужен способ выбраться наружу.
Винж подумал о «Далеком сокровище» и артиллеристах Кенг Хо, лежащих там в анабиозе. А может, на уцелевших кораблях Кенг Хо есть тайные запасы оружия.
— Гм. Есть кое-какие планы на наружные ремонтные работы, где специалистами являемся мы.
— Знаю. Главное тут — включить в бригады нужных людей и расставить их на нужные рабочие места. Мы дадим тебе имена.
— Ясно.
— Второе: нам надо знать, что там с «фокусированными». Где точно их держат? И можно ли их быстро перевезти?
— Об этом я пытаюсь разузнать. — Сильнее, чем ты думаешь, командир. — Рейнольт говорит, что они— живы и что развитие болезни остановлено. — «Мозговая гниль». Этот леденящий термин он слышат не от Рейнольт — это случайно обмолвился один из эмергентов. — Я пытаюсь получить разрешение увидеть…
— Да-да. Триксию Бонсол? — Покрытые слизью пальцы сочувственно потрепали Винжа по плечу. — Ну-ну. У тебя есть серьезный мотив от них этого добиваться. Во всем остальном будь пай-мальчиком, но здесь нажимай изо всех сил. В том смысле, что такое одолжение вызовет твою верность и преданность, если только тебе его сделают… Ладно. Теперь давай отсюда.
И Дьем исчез за пеленой вязкой бурды. Винж стер с рукава отпечатки пальцев. Повернувшись обратно к люку, он едва ощущал вонь. Он снова работает заодно с друзьями, и у них есть шанс.
Точно так же, как остаткам флота Кенг Хо был в насмешку назначен «управляющий флотом» Эзр Винж, так же Томас Hay назначил и «комиссию по управлению флотом» для совета и помощи управляющему. Это была обычная стратегия Hay — привлечение невинных людей к откровенному предательству. Регулярные заседания комиссии раз в мегасекунду стали для Винжа пыткой, если бы не одна вещь: в комиссию входил Джимми Дьем.
Эзр оглядел десятерых человек, собравшихся в его конференц-зале. Hay обставил зал полированным деревом и отличными окнами — все обитатели времянки знали о пристрастном отношении начальства к управляющему флотом и его комитету. Все десятеро, кроме Чиви, вполне понимали, как их используют. Все понимали, что если когда-нибудь Томас Hay освободит всех выживших членов Кенг Хо из анабиоза, то никак не раньше, чем через несколько лет. Некоторые, подобно Джимми, считали, что на самом деле старших офицеров могут тайно вытаскивать из гибернации для допроса или короткой службы. Нескончаемое негодяйство, которое даст эмергентам безусловное преимущество.
Так что предателей среди них не было. Однако все равно зрелище было безрадостное: пять стажеров, трое младших офицеров, четырнадцатилетняя девчонка и выжившая из ума развалина. Ну, если честно, Фам Тринли развалиной не был — по крайней мере физически. Для старика он был еще в очень приличной форме. Скорее всего он всегда был полным растяпой. Свидетельством тому было, что его не сунули в анабиоз — единственного из всех военных Кенг Хо.
А я среди них — из клоунов клоун.
Управляющий флотом Эзр Винж призвал собрание к порядку. Думаете, если соберутся десять угодливых лизоблюдов, совещания будут идти быстро? Как бы не так, они растягивались на много килосе-кунд, заходя в тупики мелких заданий для каждого в отдельности.
Надеюсь, Hay, тебя развлечет подслушивание этой дребедени.
Первым по важности вопросом было гниение в бактериальной. Распространение вони должно было быть прекращено к следующему заседанию. В самой бактериальной оставались несколько вышедших из-под контроля генетических линий (и отлично!), но для времянки они опасности не представляли. Слушая этот доклад, Винж избегал глядеть на Джимми Дьема. Они уже три раза встречались в бактериальной, и разговоры были короткими и односторонними. То, что Винжу было интереснее всего узнать, и было тем, что ему знать никак не следовало: сколько членов Кенг Хо было задействовано у Дьема? И кто? Есть ли конкретный план, как свергнуть эмергентов и спасти заложников?
Второй вопрос был куда сложнее. Эмергенты хотели, чтобы во всех работах флота использовались их единицы времени.
— Не понимаю, — сказал Винж в ответ на недовольные взгляды. — Секунда у эмергентов та же, что и у нас, и для локальных операций все прочее — только листание календаря. Наши программы вполне умеют работать с календарем любого Клиента.
Конечно, в обычном разговоре могли возникнуть небольшие проблемы. Балакреанский «день» очень отличался от стандартного стокилосекундного рабочего «дня» Кенг Хо. А год был очень близок к тридцати мегасекундам, чтобы не вызывать путаницы в большинстве миров, придерживающихся года как единицы времени.
— Конечно, мы умеем работать с любым календарем, но только в приложениях пользовательского интерфейса. — Арло Динж был раньше стажером-программистом; сейчас он отвечал за все программные модули. — А наши новые… гм… работодатели используют внутренние средства Кенг Хо. Могут возникнуть побочные эффекты.
Последнюю стандартную фразу Арло произнес очень многозначительно.
— Ладно, ладно. Я выяс… — Тут у Эзра случилось административное наитие. — Арло, а почему тебе самому не представить этот вопрос Рейнольт? Объясни ей проблемы.
И Эзр опустил глаза на лежащую перед ним повестку дня, игнорируя озабоченный взгляд Арло.
— Следующий пункт. У нас добавляются новые обитатели. Предводитель говорит, что ожидаются еще триста эмергентов, и после этого — еще пятьдесят членов Кенг Хо. Похоже, что система жизнеобеспечения это выдержит. А как остальные системы? Гонле?