Виггз Сьюзен. Лилия и Леопард

   «Боже мой, — подумала она. — Я сама пригласила в замок головорезов». На щеках девушки проступили два ярко-красных пятна.
   Гости из окрестных поселений боязливо отправились по домам. Площадка для турниров опустела, лишь кони нервно переминались с ноги на ногу, но их скоро привязали позади тележек. Вся процессия не спеша тронулась в обратный путь.
   Лианна стояла с безвольно опущенными руками, потрясенная до глубины души.
   Неожиданно ее внимание привлек чей-то крик, сопровождаемый громкими ругательствами, и топот копыт. Повернувшись, она увидела Жерве, который во весь опор скакал к лесу. Его преследовали два англичанина.
   Старик рядом с Лианной пожал плечами.
   — Мондрагон. Мне с ним не из-за чего враждовать.
   — А у меня есть из-за чего.
   Услышав спокойный голос мужа, Лианна повернулась и оказалась лицом к лицу с золотым леопардом.
   Подняв голову, она язвительно сказала:
   — Полагаю, что твои люди получили приказ загнать его, как дикого кабана?
   — Я дал ему больше шансов на спасение, чем в свое время он — мне.
   Против своей воли Лианна окинула Ранда внимательным изучающим взглядом. Его лицо, хотя и сияющее торжеством, все еще было в синяках и ссадинах; костяшки пальцев больших сильных рук — содраны. Лианне хотелось посочувствовать ему, но она подавила в себе это желание и резко ответила:
   — Жерве делал то, что считал необходимым, чтобы защитить замок от англичан.
   В улыбке Ранда появилась досада!
   — Я думал, ты освободишь меня сегодня от дальнейшей борьбы, — он прижал Лианну к себе, обдавая запахом солнца и леса, — у нас впереди долгая ночь любви…
   Из шатра донеслись женские вздохи.
   Не обращая на окружающих никакого внимания, Лианна высокомерно спросила:
   — Справедливо ли было с твоей стороны хитростью окружить рыцарей Гокура, наставить на них стрелы, не оставляя никаких шансов на честный бой.
   — Я сделал то, что считал необходимым, — пожал плечами Ранд.
   — Ах, так, тогда я поступлю точно так же! — воскликнула Лианна и, вырвавшись из его объятий, заторопилась прочь.
   Оруженосец отвлек Ранда, требуя немедленно решить спор: кому достанется шпага Гокура, и он на время потерял Лианну из виду.
   Челядь замка все еще околачивалась на лугу, поглядывая на англичан с осторожностью, но и с невольным восхищением. Некоторые из них предпочли уйти в замок, в поисках надежного убежища.
   Шионга тоже не было видно.
   Молясь о том, чтобы остаться незамеченной, Лианна проскользнула по тропинке к северным воротам. Пробегая по мосту, она старалась не смотреть вниз, на воду, не отрывая глаз от пушки на зубчатой стене.
   Да, лихорадочно соображала Лианна, даже с двумя пушками она справится с англичанами. Их совсем немного, а ее умение плюс опыт Шионга…
   Неожиданно Лианна почувствовала чью-то железную хватку на своей руке. Она резко повернулась и оказалась лицом к лицу с Рандом. Девушка бросила на пушку иступленный отчаянный взгляд.
   — Даже не пытайся, Лианна, — спокойно сказал Ранд, разгадав ее намерения.
   Лианна попробовала вырваться, но он еще крепче сжал руку.
   — Я не позволю тебе просто зайти и взять замок. Мои люди никогда не примут тебя как господина! — выкрикнула она.
   — Я не дам им другого выбора, — невозмутимо ответил Ранд.
   Лианна прекрасно поняла то, что не было сказано вслух: ей он тоже не даст выбора.
   Ранд ослабил свои пальцы.
   — Пойдем, — произнес он, направляясь к воротам. — Последний раз я проходил здесь как узник, а сейчас вхожу как господин.
   — Французы все равно одержат над тобой верх, — холодно заявила Лианна, с трудом приноравливаясь к его широким шагам. — Ты можешь выиграть день-два, но Франция так легко не сдастся.
   Ранд неожиданно повернулся, сделал своим людям какой-то знак рукой и продолжил свой путь. Лианна едва поспевала за ним.
   — Я никогда не прощу тебя за это, — не унималась она.
   — Прощение, — усмехнулся Ранд, — не входит в клятвы, которые ты давала мне в Ле-Кро-той, — он замедлил шаг и посмотрел на Лианну с нежным, почти печальным выражением. — Но я бы очень хотел, чтобы ты все-таки простила меня.
   Лианна понуро последовала за Рандом в замок, раздираемая на части желанием навсегда связать с ним свою судьбу и необходимостью защищать интересы Франции.
   * * *
   К огромному неудовольствию Лианны, провозглашение Ранда бароном Лонгвуда оказалось очень простым делом. Сначала Батсфорд, священник, отслужил праздничную мессу, а затем призвал барона и баронессу Лонгвуда встать перед алтарем.
   Под шумные вздохи, шарканье ног и перешептывание Лианна неохотно последовала за Рандом. Она украдкой оглянулась назад, ожидая увидеть на лицах своих людей недовольство, злость, гнев.
   Но вместо этого на них читалась только изумленная радость от того, что их госпожа втайне от всех стала женой красавца-англичанина.
   Положив руку на богато украшенную раку ^[26] с костью от мощей Святого Дионисия, Ранд торжественно произнес:
   — Я буду вам верным господином, защитником и покровителем, буду служить правому делу верой и без обмана. Клянусь!
   Лианна заметила, что многие женщины согласно кивали и улыбались, явно очарованные привлекательностью Ранда. Но в еще большую ярость ее привело то, что даже двадцать рыцарей Буа-Лонга, которые совсем недавно униженно стояли под английскими стрелами, сейчас вели себя со спокойным фатализмом.
   Ранд обратился к Жану, их предводителю.
   — Я никогда не прикажу тебе подняться с оружием на француза, но и ты не должен пытаться уничтожить меня или моих людей. Подойди сюда и поклянись в своей преданности.
   Лианна покусывала губу и нервно теребила складки платья. Ее раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, она боялась, что Жан бросит вызов Ранду, а с другой стороны, ей не хотелось, чтобы он подчинился ему.
   Жан приблизился к алтарю и почтительно сказал:
   — Раз вы — супруг моей госпожи, я присягаю вам и вверяю себя и своих рыцарей в ваши руки, барон Энгуиранд.
   Мужчины обменялись крепким рукопожатием. В толпе послышался ропот одобрения и облегчения.
   «Как он мог? — возмущалась про себя Лианна. — Как посмел подчиниться англичанину, чужестранцу, который предоставит возможность королю Генриху во главе своей армии пересечь Сомму и двинуться на завоевание Франции?!»
   Она украдкой посмотрела на мужа. Господи, как бы ей хотелось оставаться равнодушной к нему, но вместо этого Лианна, презирая себя, чувствовала, как гордость и любовь переполняют ее сердце.
   Над башнями Буа-Лонга теперь развевался новый флаг, привезенный из Англии в качестве свадебного подарка. На его полотнище красовался леопард в окружении позолоченных лилий Франции.
   После торжественной церемонии праздник продолжился с еще большим весельем, чем начинался. Казалось, люди, населяющие Буа-Лонг, были просто счастливы избавиться от лживого Гокура и его вечно пьяных разбойников.
   Бонни нашла Лианну на лужайке на украшенном гирляндами цветов помосте.
   — Клянусь благоразумием Святого Криспина, — воскликнула девушка. — Я думала, мы никогда не успокоим Маси.
   — Она спит?
   Бонни бойко закивала.
   — Да, да, в комнате, которую они занимали с Жерве. Бе утихомирил настой матушки Брю-ло из белены и мака. Но теперь, когда положение Маси изменилось, я думаю, что ее нужно переселить на женскую половину замка.
   — Оставь ее, — сказала Лианна. — Она очень тяжело переживает потерю Жерве.
   — Пресвятая Дева Мария! — всплеснула руками Бонни. — Уж не хотите ли вы сказать, что тоже переживаете за него?
   — Годами жизнь в замке шла гладко, как течение в Сомме. Но стоило появиться мужчине, как начались всевозможные неурядицы, — с горечью, как о чем-то неизбежном сказала Лианна.
   — Я бы не сказала этого о вашем муже, — возразила Бонни, наблюдая за весельем вокруг. — Кажется, он все держит в своих руках.
   Лианна бросила на девушку испепеляющий взгляд, затем недовольно посмотрела на праздно шатающуюся толпу и увидела Ранда, вышагивающего бок о бок с Шионгом. Мужчины почтительно снимали перед ним шляпы, женщины делали реверанс и перешептывались, прикрывая рот ладошками.
   Бонни вздохнула.
   — Какой красивый и, между прочим, добродетельный. Лучники подтвердили, что он не волочится за женщинами, не пьет сверх меры и понапрасну не ругается.
   Джек Кейд, который шел позади Ранда, увидев Бонни, тут же опустился на одно колено и протянул к ней руки, словно предлагая свое сердце.
   Возмущенная хихиканьем Бонни, Лианна спустилась с помоста и направилась к мужу. Ее сердце бешено колотилось, она отказывалась верить своим глазам: Шионг дружелюбно улыбался, разговаривая с Рандом.
   — А это, — Ранд глазами указал на помост, — должно быть, Бонни. Джек сообщил мне о ней гораздо больше, чем мне следовало бы знать.
   Шионг рассмеялся.
   — Она очень задорная, жизнерадостная девушка. Правда, у нее есть странная привычка клясться несуществующими святыми.
   — Мы все не без причуд, — встряла в разговор Лианна, сердито взглянув на Ранда. — Ты, например, похищаешь женщин, — она повернулась к Шионгу. — А ты слишком быстро раскрываешь объятия врагу.
   Китаец спокойно посмотрел на нее карими глазами, потом вздохнул и взглянул на Ранда.
   — Расскажи ей, — посоветовал тот. — Расскажи все, что поведал мне, и она поймет.
   Шионг напрягся, щеки его потемнели.
   — Есть ли в этом смысл? — спросил он. — Все произошло так давно.
   Сгорая от любопытства и негодуя на то, что Шионг доверил свою тайну Ранду, а не ей, Ли-анна сказала:
   — Я хочу знать, что ты скрывал от меня.
   Оружейных дел мастер медленно повернулся к ней лицом. Он весь прямо-таки светился от гордости и был полон внутреннего достоинства, что придавало его чертам благородство. Странно, что она раньше не замечала в нем этого.
   — Я говорил всем, что корабль, доставивший меня сюда, «Восточная Звезда», разбился о скалы. Но это не так. Судно, снаряженное пушками, которых раньше никогда еще не видел христианский мир, было захвачено в плен французами. Мне чудом удалось спастись.
   — «Восточная Звезда» — военный корабль? — осторожно спросила Лианна.
   Шионг кивнул. Теперь она поняла, почему он никогда не говорил об этом, поэтому задала следующий вопрос:
   — А кому принадлежал корабль?
   Китаец до шепота понизил голос.
   — Генриху Болинброку, отцу Генриха V.
   Лианну бросило в дрожь. Наконец все составляющие головоломки заняли свои места: действительно, Болинброк вернулся в Англию из изгнания и сверг с трона Ричарда II.
   — О Господи, — выдохнула она. — Ты помогал узурпатору?!
   Шионг судорожно сглотнул.
   — У меня были для этого свои причины.
   Пробормотав что-то насчет фейерверка, он поспешно удалился.
   Лианна стояла совершенно ошеломленная, пытаясь разобраться в своих чувствах. Неужели опять предательство? Или она чего-то не понимает?
   — Ты не теряешь зря времени, проникая во все уголки моего замка. — Лианна пронзила Ранда испепеляющим взглядом.
   Он улыбнулся.
   — Нашего замка.
   Она чувствовала эту улыбку всем своим существом и ненавидела его за это.
   — Я не хочу, чтобы ты находился рядом со мной.
   — Но я уже здесь и собираюсь остаться навсегда.
   Ранд посмотрел на танцующих и веселящихся людей. Волынка, дудочки и трехструнные скрипки выводили задорную мелодию, и танцоры без устали плясали вокруг майского дерева. На лугу дети катали обручи и играли в мяч, а взрослые беззаботно болтали друг с другом, потягивая сидр.
   Очевидно, на лице Лианны отразилось недовольство всем происходящим, потому что Ранд взял ее за руку и ласково сказал:
   — Пожалуйста, не считай их предателями. Просто они миролюбивые люди.
   — Они — глупцы, обманутые твоей английской ложью, твоими английскими обещаниями.
   — Им нет никакого дела до политики. Они хотят только мира и спокойствия, и их не интересует, кто даст им это.
   Громкий крик со сторожевой башни остановил танцы и игры. Люди торопливо устремились к главным воротам. Бросив на Ранда обеспокоенный взгляд, Лианна тоже отправилась посмотреть, в чем дело.
   Она подошла как раз вовремя. Отсюда был хорошо виден большой корабль с приспущенными парусами, с изображенными на них драконами. Его борта украшали леопарды Англии.
   Внутри у нее все оборвалось. Лианна прижалась щекой к прохладной стене, вспомнив тот день, когда она впервые увидела английское судно. Это произошло на следующее утро ее свадьбы с Мондрагоном, когда Лианна ускакала подальше от замка, чтобы оплакать свою ошибку. Она помнила, как слезы застилали ей глаза, мешая рассмотреть приближающийся корабль, и свой ужас, который заставил Лианну поспешно покинуть берег.
   А теперь это уже был ее собственный дом, занятый англичанами.
   Лианна снова почувствовала ужас, наблюдая, как обитатели замка спешат вниз по реке, чтобы помочь разгрузить судно. И вот уже на берегу оказались лошади и другой домашний скот. Загорелые матросы тащили нескончаемые ящики и сундуки.
   Почувствовав за спиной присутствие Ранда, Лианна язвительно заметила:
   — Итак, король Генрих собирается купить преданность моих людей сундуками и безделушками?
   Его рука осторожно легла на плечо Лианны, пальцы нежно перебирали ее волосы.
   — Дары доброй воли.
   Лианна передернула плечами и нахмурилась.
   — Возможно, на них такой жест и производит впечатление, но на меня — нет.
   — Такой жест, — Ранд опять взял прядь ее волос, — наполняет пустые желудки.
   В это время со стороны южной дороги показались два всадника, через несколько минут их лошади уже застучали копытами по мосту.
   Лианна узнала их — валлиец по имени Дилан и Пьер, раненный в ногу Шионгом, — они поскакали вдогонку Жерве. Следом за Рандом Лианна поспешила им навстречу.
   — Неудача, милорд, — сообщил валлиец.
   Пьер кивнул.
   — Мы бы преследовали его и дальше, но наши лошади совсем выбились из сил.
   — Куда он направился?
   — На юг, возможно, в Руан.
   — Ладно, Бог с ним, важно, что у него нет никакой поддержки, — сказал Ранд.
   Лианна тут же повернулась к нему и негромко заметила:
   — Ты наивный глупец. В Руане — дофин Луи. Если Жерве убедит его пойти на Буа-Лонг с войсками, мы потерпим поражение.
   Ранд сделал своим людям знак следовать в замок, потом взял Лианну за руку.
   — Я не боюсь дофина Луи, хотя он более разумный, чем его отец. Но дофин толстый, ленивый, он и пальцем не пошевелит, чтобы прогнать какого-то английского барона, который к тому же является зятем герцога Бургундского. Ему придется дважды подумать, прежде чем бросить вызов такому человеку.
   Ранд изучающе посмотрел на стены замка; его зеленые глаза стали жесткими. Лианна изумилась, как она раньше могла сравнивать их с нежными молодыми листочками, пронизанными солнцем.
   — Жерве обязательно уговорит дофина, — упрямо настаивала она. — И ты должен опасаться его. Тебе не справиться с сыном короля, за которым будет стоять мощь всей Франции.
   — Не всей Франции, — спокойно возразил Ранд. — На моей стороне герцог Бургундский. Кроме того, Буа-Лонг неприступен, ты ведь сама говорила мне об этом много раз.
   — Я и пальцем не пошевелю, чтобы оказать сопротивление дофину, если он надумает взять замок.
   — А тебе и не нужно это делать, — наконец потерял терпение Ранд. — Такие решения теперь принимаю я, — он спокойно встретил ошеломленный взгляд Лианны и мягко дотронулся до ее руки. — Пойдем, пусть твои люди сегодня повеселятся от души. Ты будешь прекрасной «майской королевой». Мне не терпится посмотреть, как ты исполняешь эту роль.
   — Я лучше помогу Шионгу с фейерверком.
   Ранд сжал руку жены.
   — Я уже послал к нему Симона. Возможно, он кое-чему научится у Шионга. Бедняга все еще страдает из-за того, что ты так ловко избавилась от него в Ле-Кротой.
   Лианна попыталась вырваться, но тут же оказалась в крепких объятиях Ранда, пленницей его страстного шепота.
   — А что касается нас, баронесса, то мы пропустим сегодняшний фейерверк и устроим свой собственный.
   Подавляя нахлынувшее на ее желание, она сказала:
   — Но Шионг собирается устроить нечто необычное с синим кобальтом, который он добавил для того, чтобы взрыв был ярче…
   Жаркое дыхание Ранда шевелило прядь волос на ее виске.
   — Мое желание любить тебя горит ярче любого пушечного заряда. Да и ты под маской своего безразличия пылаешь так же сильно, как и я.
   Лианна хотела возразить ему, но, ослабев от внезапно охватившего ее желания, лишь чуть слышно пролепетала:
   — Он применил немного желтой меди, чтобы придать огням оттенок…
   Теплые губы Ранда были совсем близко.
   — Тихо, Лианна. Я покажу тебе такие огни, которые ты никогда не увидишь в фейерверке.

Глава 14

   Яркие огни фейерверка освещали комнату Лианны. Она вздрагивала от каждого взрыва и зябко куталась в легкую накидку, наброшенную поверх ночной рубашки. На разрисованной стене плясали причудливые тени.
   Лианна задумчиво рассматривала настенную роспись: знакомые образы, застывшая жизнь прошлого века. Вот молодая мать счастливо смеется, играя со своим ребенком; рыцарь преклонил колени, с обожанием глядя на неземную красавицу.
   Теперь Лианна смотрела на эти сценки совсем другими глазами. Ранд-Гасконец заставил ее поверить, что они рассказывают о настоящих чувствах, о том, о чем мечтают люди и что сбывается. А англичанин Энгуиранд Лонгвуд доказал, что все это лишь выдумки глупцов.
   Возможно, именно об этом она сожалела больше всего, по крайней мере, в своем сердце. Хотя Лианна еще могла сражаться за свой замок, утраченные мечты казались ей большей потерей, вернуть их было уже не в ее силах. А может, все можно исправить? Ведь у нее и Ранда есть будущее: скоро родится ребенок с золотистыми волосами и глазами цвета нежной весенней зелени…
   Лианна отогнала от себя образ Ранда. Будь он проклят за то, что она хочет связать свою жизнь с англичанином. За это Лианна ненавидела его больше всего на свете. Из-за этого она заперла дверь своей комнаты.
   Треск фейерверка и радостные крики толпы действовали ей на нервы. Лианну возмущало то, что все приняли Ранда и подарки короля Генриха, все, кроме нее и Маси. Лианна почувствовала жалость к жене Жерве. Завтра она обязательно сделает все возможное, чтобы приободрить Маси. Но сегодня…
   Неожиданно загремела металлическая задвижка. Лианна встревоженно посмотрела на дверь, которую запирала собственной рукой, и отступила на шаг, не спуская с нее глаз.
   — Лианна? — окликнул ее голос Ранда. Муж опять подергал дверь. — Лианна, открой!
   Она замерла, не произнося ни звука, пытаясь всеми силами подавить нарастающий в душе страх. Наступившая тишина несколько успокоила Лианну. Возможно, Ранд понял, что она не уступит ему, и ушел искать место, где можно переночевать.
   Вздох облегчения превратился во вздох изумления, когда в дверь ударилось что-то тяжелое. Через несколько секунд стук повторился, заставив Лианну вздрогнуть от неожиданности. Трепеща от страха, она смотрела, как задвижка запрыгала и в конце концов отлетела.
   Дверь распахнулась.
   Потирая ушибленное плечо, в комнату как ни в чем не бывало вошел Ранд. Он казался не более взволнованным, чем человек, который просто спустился к обеденному столу.
   Ранд закрыл поврежденную дверь и повернулся к Лианне. При неровном свете свечей она увидела, что он вовсе не так спокоен. Глаза его метали молнии. Никогда еще Ранд не был так страшен, и никогда гнев так не красил человека. Лианна стояла, боясь пошевелиться, с высоко поднятой головой и немигающими глазами.
   — Никогда, — еле сдерживая готовую прорваться ярость, сказал он. — Слышишь, никогда не запирай передо мной эту дверь.
   — Это ранило гордость моего мужа-барона?
   Ранд перестал растирать плечо и напрягся. У него был такой вид, как будто он едва сдерживался, чтобы не ударить Лианну.
   — Твоя обидчивость ранит нас обоих и всех тех, кто служит нам. Если я не сумею достигнуть согласия со своей собственной женой, это отразится на наших делах.
   — А я не заинтересована в достижении согласия с тобой.
   Его глаза полыхнули гневом. Ранд опять начал растирать плечо, словно успокаивая себя этим, снимая напряжение. Несмотря на бушевавшую в нем ярость, он выглядел очень усталым.
   Лианна мысленно проследила весь его сегодняшний день. Чтобы добраться сюда, Ранду, очевидно, пришлось встать задолго до рассвета. Ведь нужно было все подготовить, организовать людей. А сколько событий произошло за это время! Чего стоит, например, взятие в плен Гокура и его так называемых рыцарей. Лианна чувствовала себя виноватой за то, что Ранду приходится подобным образом завершать этот очень напряженный день, но она ничего не могла с собой поделать.
   — Законы Франции более строгие, чем в Англии, — тихо сказал он. — Наверное, мы бы быстрее нашли с тобой общий язык, если бы я сразу побил тебя или публично наказал за твое открытое неповиновение.
   Лианна судорожно сглотнула.
   — Неужели ты сделал бы это?
   Ранд шумно выдохнул, подошел к жене и положил ей руки на плечи.
   — Мне не нужно этого делать, — сказал он, осыпая поцелуями лицо Лианны.
   Она почувствовала себя полностью в его власти, не имея сил дальше сопротивляться.
   — Но я не хочу…
   — Ты хочешь, — мягко настаивал Ранд, отводя от груди ее руки. Накидка соскользнула на пол. — Лианна, я знаю, что ты злишься, чувствуешь себя обманутой. Мне понятна твоя преданность королю Карлу и разочарование в герцоге Бургундском. Но я совершенно не понимаю, почему ты упрямо отказываешься признать, что любишь меня, почему ты отказываешь себе в наслаждении, которое я могу тебе дать?!
   — Нет, — с отчаянием в голосе сказала Лианна. — Я не должна чувствовать…
   — Это наше право как мужа и жены — испытать все наслаждения, которые мы только можем дать друг другу. В конце концов, это твое право как женщины, — он наклонился и поцеловал ее. Разгоряченная кровь стучала у Лианны в висках. — Мы во многом разные с тобой, Лианна, но не в этом. Давай, по крайней мере, хотя бы в спальне не ссориться.
   На улице раздавались взрывы, в темном небе таяли разноцветные огни, но Лианна, казалось, даже не замечала этого. Она смотрела только на Ранда, внимала его мягкому, дурманящему шепоту, наслаждалась его нежными прикосновениями, пока горячая волна желания полностью не затопила ее.
   * * *
   Ранд проснулся в предрассветной темноте и лежал, не выпуская Лианну из своих объятий. Сердце его было переполнено любовью. Он улыбнулся, вспомнив вчерашний вечер. Ранд так разозлился, обнаружив дверь в спальню запертой, что даже не почувствовал боли, когда выбил ее плечом. Ярость его не знала границ, он не отвечал уже за свои поступки и боялся прикоснуться к Лианне. В конце концов, всему есть предел, и его терпению — тоже. Даже с Лианной. Слава Богу, она не стала подливать масла в огонь, иначе неизвестно, что бы произошло.
   Ранд так крепко прижал ее к себе, что почувствовал боль в ушибленном плече. Лианна сонно пошевелилась, вздохнула и уютно устроилась у него на груди. Он нежно поцеловал жену в висок.
   Это прикосновение разбудило ее; испуганно вскрикнув, она попыталась выбраться из постели.
   — Лежи, — пробормотал Ранд, удерживая Лианну. — Еще очень рано.
   — Твой благодушный вид говорит о том, что ты уже успокоился. Не рановато ли? — спросила она, увертываясь от его рук. — Гокур — не из тех, кто прощает оскорбление.
   Близость ее тела возбуждала Ранда, но он сдержал себя, понимая, что Лианна сейчас не в том настроении.
   — Гокур уже ничего из себя не представляет, — пожал плечами Ранд. — Он и его люди ждут выкупа, а может, скачут куда глаза глядят, туда, где их никто не знает. Ему потребуются недели, чтобы собрать вместе всех своих людей и пойти на замок. — Ранд поиграл тонкой прядью ее волос. — Но благодаря твоим пушкам, Буа-Лонг не так-то просто взять. Вряд ли Гокур рвется сюда. Он слишком практичен, чтобы ввязаться в драку лишь для того, чтобы залечить свою уязвленную гордость.
   — Тогда ты плохо знаешь французов, — усмехнулась Лианна.
   Ранд пришел в ярость.
   — Ты хочешь вернуть его? Даже зная, что его люди разорили окрестные поселения?
   — Они исповедуют те же идеалы рыцарства, что и ты, — отрезала Лианна, убирая из рук мужа свои волосы.
   — Не сравнивай меня с французскими налетчиками, — горячился Ранд. — Я запретил своим людям воровство, вымогательство и насилие. Нельзя принуждать женщину, если она сама этого не хочет.
   — О?! А я желала тебя прошлой ночью?
   Ранд вспомнил эту бурную, полную страсти ночь, которая последовала за ее сопротивлением, и провел рукой по плавной линии бедра Лианны.
   — Достаточно сильно, милая, — сказал он, сорвав с ее губ поцелуй. — Ты отказываешься в своих чувствах ко мне, но твое тело говорит совсем другое, — его рука поползла вверх и коснулась груди Лианны. — Когда мы любим друг друга, мир для нас перестает существовать.
   — Это лишь слова, — прерывистым голосом возразила Лианна, убирая руку Ранда. — А как же Жерве?
   Ранд стиснул зубы.
   — Как бы. мне хотелось не ссориться с тобой. Давай, хотя бы в постели, не касаться политики.
   — Ты считаешь, он больше не вернется? — настаивала она.