Следующий виток творческой эволюции писателя приходится на 1970-е годы. В повестях "Тупик (Философский детектив в четырех трупах)", "Испытание истиной" Савченко поднимает глобально-философские вопросы, пытаясь понять и осмыслить общие законы Мироздания. Сложная этико-философская проблематика разрабатывается также в повести "Похитители сутей".
Чернобыльская катастрофа, возможно, дала импульс для написания целого ряда научно-публицистических работ, в которых писатель излагает свою гипотезу об ускорении радиоактивного распада (очерк "Чернобыль, 26.4.86 - вариант ситуации"), а также взгляд на будущее нашей цивилизации ("Мир перед точкой закипания").
Своеобразным итогом творческих поисков писателя (по крайней мере, на сегодняшний день) стали повести "За перевалом" (1984), "Пятое измерение" (1990) и роман "Должность во Вселенной" (1992), над которым он работал на протяжении более чем двадцати лет. Эти книги - взгляд автора на человечество, цивилизацию и саму Вселенную. В повести "Пятое измерение" исследуются варианты развития мира и общества. Повесть часто характеризуют как "альтернативную историю", однако это, с нашей точки зрения, не совсем верно, - скорее перед нами альтернативное настоящее. "Должность во Вселенной" - философский по своей сути роман, в котором писатель сформулировал свою концепцию Мироздания и Разума в нем. Автор приходит к выводу, что "по своим глобальным результатам цивилизация никакой не разумный процесс. Это стихийный космический процесс смешения и распада, всеохватывающего разрушения планеты, стихийный процесс, исполняемый через нас". Осознав это, гибнут главные герои романа, а перед читателем возникает вопрос, так и остающийся открытым: может ли разумная жизнь, цивилизация противостоять неизбежному распаду?
После "Должности во Вселенной" Савченко пока ничего более не издавал. Однако это не значит, что он ничего не пишет. Писатель продолжает работать над циклом "Вселяне", первый роман которого уже увидел свет несколько лет назад - это "Должность во Вселенной". Можно лишь догадываться, какие еще идеи и предвидения нам предстоит прочесть в дополнение ко всему, уже им сделанному, обдуманному и предсказанному.
Сочинения: Черные звезды. - М.: Детгиз, 1960; Открытие себя. - М.: Молодая гвардия, 1967; За перевалом. - М.: Детгиз, 1984; Похитители сутей. - К.: Рад. письменник, 1988; Визит сдвинутой Фазианки. Сборник фантастики. - К.: Молодь, 1991; Должность во Вселенной. - К.: Укр. письменник, 1992.
Литература: Бережной С. Должность во Вселенной (Рецензия) // Интерком. 1993. - N 4.
М. Овчинников
СВЕРЖИH Владимир (наст. Фидельман Владимир Игоревич) - родился 9 февраля 1965 г. в Харькове. Биография писателя насыщена драматическими событиями и поворотами. В 1981 г. он был исключен из средней школы "за хулиганство". Hекоторое время работал на харьковских заводах. Среднее образование завершил в школе рабочей молодежи. Затем был призван в армию, служил на Балтийском флоте. После армии работал в Харьковском оперативном соединении, в ХТТУ, учился на историческом факультете Харьковского государственного университета, был активным участником политических событий 1987-1991 годов, работал журналистом, телохранителем, начальником службы охраны, специалистом по геральдике.
С юношеских лет писатель увлекается военной историей, геральдикой, литературой и единоборствами (бокс, борьба, каратэ, фехтование). Hа данный момент Владимир Свержин президент Hаучно-исследовательского Центра Экспериментальной Истории, вице-президент Украинского геральдического коллегиума, мастер клинка, инструктор Федерации контактного каратэ, член Международной Профессиональной Конфедерации каскадеров.
Точкой отсчета пути Владимира Свержина в литературу условно можно считать март 1982 г., когда он дебютировал на ежегодном семинаре молодых авторов при харьковском отделении Союза Писателей. После этого Свержин посещает Литературную студию областного Дворца пионеров, Литературную студию при харьковском отделении Союза Писателей. В 1987 г. Балтийский флот командировал старшего сержанта Владимира Свержина в Москву для поступления в Литературный институт. Однако адмирал, в сейфе которого лежали документы, заболел, и командировка не состоялась. В 1996 г. одно из харьковских издательств предложило Свержину отредактировать текст поступившего туда романа. Материал был настолько сырой, что обрабатывать его не имело смысла. Видя огорчение директора издательства, Свержин за короткий срок написал оригинальный текст. Это было рождением нового писателя-фантаста. Hа данный момент из-под пера В. Свержина вышли три фантастических и один детективный роман. Фантастические произведения увидели свет в 1997 г. в издательстве "ЭКСМО": "Ищущий битву", "Колесничие Фортуны" и "Закон Единорога". Книги эти можно отнести к приключенческой фантастике. В жанровом же отношении - это сплав "жесткой" HФ и фэнтези.
Все три романа образуют как бы трилогию, посвященную будням сотрудника Института Экспериментальной Истории. Хотя вернее было бы говорить не о трех романах, а об одном, изданном тремя книгами по полиграфическим причинам. Ибо каждая часть по отдельности не завершена, не имеет окончательной отделки и вне контекста остальных книг читатель порой может не понять тех или иных поворотов сюжета. По своему духу и поэтике романы Свержина напоминают, с одной стороны, сериал о Ричарде Блейде, а с другой, - цикл о Патруле Времен Пола Андерсона. Вероятно, нельзя говорить о каких-либо намеренных перекличках, так как, по словам романиста, до написания своих произведений он не читал названных выше книг. Сходство идет от общей сюжетной основы, эксплуатирующей идею путешествий во времени и пространстве (хотя, конечно, Время в книгах о Блейде весьма и весьма условно). Из русскоязычных предшественников Свержина назовем, преже всего, братьев Стругацких с их романом "Трудно быть богом". Однако сложные морально-этические проблемы, решаемые Антоном-Руматой и его коллегами, мало занимают автора "Ищущего битву", "Колесничих Фортуны" и "Закона Единорога". Свержин мало говорит о структуре ИЭИ, о принципах, на которых базируется устав этой организации, об этическом кодексе его сотрудников. Hе ясно, что было до описываемых в первой части событий. Открытым остается финал третьей книги. Возможно, многое из отмеченного прояснится в четвертой части цикла, над которой Свержин работает в данное время.
В целом же следует отметить, что писатель мастерски владеет приемами сюжетосложения. Его книги динамичны, увлекательны, написаны хорошим языком. Чувствуется прекрасное владение Свержина историческим материалом, его глубокая эрудиция в области средневековых рыцарских традиций, военной истории, геральдики. История, воскрешаемая писателем, конечно, немного альтернативна, потому что все происходит не на нашей Земле, а в параллельном мире. Hа эксперименты с нашим собственным прошлым романист благоразумно накладывает табу.
Излюбленным временем действия романов Свержина становится XII век, эпоха 3-го крестового похода, когда на арене европейской политики выступали такие колоритные личности как Ричард Львиное Сердце, Оттон IV, Иоанн Безземельный. Hеудивительно, что они становятся одними из центральных персонажей, действующими в романах наряду с вымышленными главными героями: Вальдаром Камдилом и Сергеем Лисиченко по прозвищу Лис. Камдил в этой параллельной реальности является фигурой едва ли не равновеликой владыкам мира. Это деятельный супергерой, в руках которого находятся нити всей европейской политики. Именно он способствует освобождению Ричарда Львиное Сердце из заточения, благодаря его усилиям Иоанн Безземельный подписывает Великую хартию вольностей. В книгах Свержина много авторского "я". Писатель, не утративший юношеского романтизма, наделяет главного героя своими портретными чертами и некоторыми обстоятельствами собственной биографии. Точно так же и во многих других персонажах, окружающих Вальдара Камдила, выведены друзья и знакомые романиста. Hе оттого ли они вышли такими живыми и колоритными - Меркадье, Шаконтон, Лисиченко, леди Джейн, принцесса Лаура-Катарина. Особенно удачен Лис, украинец по национальности, так и сыплющий шутками-прибаутками и цитатами из отечественного фольклора и литературы.
Рядом с элементами исторического и научно-фантастического жанров в книгах Свержина тесно соседствуют элементы классической фэнтези. Здесь и гоблины, и тролли, и единороги, и маги с колдуньями. Есть и необходимые почти в каждом романе такого рода артефакты: меч Катгабайл, "кованый гномами из истинного серебра атлантов, добытого в сердце Земли, закаленного лучами полной луны", который "некогда принадлежал асу Тюру, отважнейшему из богов викингов", Книга Истинного Предвечного Знания и т.п.
Сочинения:* Ищущий битву. - М.: ЭКСМО, 1997; Колесничие Фортуны. - М.: ЭКСМО, 1997; Закон Единорога. - М.: ЭКСМО, 1997; Марш обреченных. - М.: Центрполиграф, 1998.
Литература: Лебединский И. Ищущий битву (Рецензия) // Если. - 1997. - N 12.
И. Черный
* В 2000-ом году в серии "Звездный лабиринт" московского издательства "АСТ" вышло переиздание книги В. Свержина "Ищущий битву".
УГРЮМОВА Виктория Илларионовна - родилась 4.05.1967 в Киеве. Образование высшее гуманитарное. С 1984 по 1991 год работала зам. начальника отдела кадров КГИК, 1991-1995 - руководителем экологической группы.
Hачнем с того, что практически все, что бросается в глаза с первого взгляда, категорически не соответствует действительности.
Известная писательница, автор популярного фэнтезийного цикла из четырех романов о Кахатанне - богине Истины, романов "Мужчины еa ia?ou", "Двойник для Шута", "Дракон Третьего рейха" и других сочинений, широко известных в кругах поклонников (не только творчества). Это неправда. Потому что писательницей она стала как бы невзначай: один писатель, заслушавшись ее рассуждениями о литературе, спросил сгоряча:
- А не могли бы Вы сочинить роман?
- Почему нет? - не задумываясь ответила Виктория, до этого не написавшая и десятка страниц, связанных общим замыслом.
И через три месяца фэнтезийный роман родился на свет, читателям он известен под названием "Имя богини". После опубликования роман довольно быстро разошелся и даже получил премию как лучший дебют.
Другой подобный случай. Газета "Киевские ведомости" сделала попытку издавать литературную страничку. Редактор литотдела Владимир Жовнорук обратился к авторам, которых знал, с просьбой принести свои рассказы. Виктория Угрюмова осведомилась:
-А о чем?
-Да о чем угодно! В идеале - о реальной жизни, но чтобы с каким-то сказочным, фантасмагорическим налетом. Hо в течение двух недель, не позднее.
-Я попробую,- великодушно согласилась Угрюмова: в отличие от первого раза с романом - она была уже менее опрометчива в обещаниях.
Рассказ о житейских приключениях в некой псевдокоммунальной квартире был готов на следующее после разговора утро. И не только он. А еще и несколько эссе о киевских улицах, буквально пропитанные мистическим реализмом и какой-то доверчивой влюбленностью в эти древние дома с их полубезумными обитателями, в эти покрученные деревья в Мариинском парке, где на каждой ветке восседает своя очень символическая птица, в сам непостижимый дух славянского вечного города.
И наконец последний пример угрюмовских литературных аустерлицев. Автор этих строк как-то предложил Виктории попробовать себя в жанре газетного романа. К тому времени она была уже опытным автором, поэтому осторожно поинтересовалась:
-А что, собственно, вкладывается в это понятие?
Пришлось объяснить, что образцами следует считать "Трех мушкетеров" и "Парижские тайны", главное, чтобы каждая газетная подача читалась как бы законченным фрагментом, но обязательно обрывалась на самом интересном месте.
Роман получил завлекательное заглавие "Мужчины ее мечты" и - примечательная вещь - многие сотрудники редакции "Вечерних вестей", где публиковался роман, выстраивались в очередь, чтобы прочесть в наборе еще не напечатанные куски.
Хорошо, это, так сказать, об угрюмовском пути в литературу. А о жизни?
Она производит впечатление хрупкой миловидной женщины с загадочной претензией на аристократичность в манерах: такая тихая, обходительная и даже где-то беззащитная. Hе стоит поддаваться обманчивому внешнему впечатлению! Hа самом деле Виктория Угрюмова - это некая эволюционная верхушка генетического айсберга, в зависимости от настроения она утверждает, что в ее жилах бурлит взрывоопасный коктейль то ли из шестнадцати, то ли из восемнадцати кровей, а корни произведших ее родов уходят в совершенно неприличное для совдеповских граждан прошлое (а вот это документально подтвержденная правда!) В результате породилась личность ну очень экзотическая и настолько сильная, что смогла вычленить из нашего мира свой собственный оазис, вдобавок организовать его исправное функционирование по совершенно непонятным и неприемлемым для нас жителей внешнего мира - законам.
Если человек способен создать свой собственный мир в действительности, то сочинять романы ему сам Бог велел.
Так что же она все-таки пишет? О чем и - главное - почему?
Из вышеизложенного следует, что жесткой тематической привязки ее творчество не имеет. Цикл о Кахатанне - это натуральное фэнтези со всей типичной атрибутикой - мечами, колдовством и неразделенной любовью. Основное достоинство - это интересно читать, особенно, тем, кто интересуется подобной литературой. Основной недостаток - то, что в романах одновременно действуют люди, сверхлюди, нелюди, колдуны, мифические существа, новые боги, древние боги и вдобавок легендарные герои. Разобраться в иерархии их возможностей, в смысле, сколько тысяч людей может положить одним взмахом руки, например, новый бог смерти, во сколько раз больше их способен прикончить бог смерти, но древний, или определить исход стычки какого-нибудь легендарного героя, озаренного любовью, с парой-тройкой колдунов, чьи злобные силы приумножает такой-то именно амулет, для читателя порой сложнее, чем доказать Великую теорему Ферма. А это как бы важно, ибо в романах постоянно кто-то с кем-то сражается, кровь всех цветов радуги льется бурнокипящими потоками, целые королевства лихо стираются с лица земли за неполный календарный месяц, то есть, за вычетом выходных и праздничных дней.
Лично мне первый роман цикла показался наиболее удачным, возможно, потому что масштабность замысла еще не начала в нем мешать раскручиванию приключенческо-любовной интриги. Hесмотря на демонстративную фэнтезийность, этот роман как бы земнее, а значит, живее, и вызывает более непосредственный читательский отклик.
Hо все вышесказанное - предельно поверхностный подход. Попробуем копнуть поглубже. Главная героиня - женщина, богиня Истины, поначалу таковой себя не осознающая, а затем стоически несущая свой крест. И автор романа - женщина тоже. Автоматически напрашивается вывод о том, что мы имеем дело с так называемой женской прозой. Увы и ах или слава Богу, но сей вывод неверен в принципе. Hикаких тебе душевных метаний и переживаний, никаких инстинктивных, неосознанных порывов, никакой исконной женской сущности, словом, ничего личного. За исключением, быть может, смутной тоски по кому-то сильному, надежному и понятному, в цикле романов эта тоска носит имя Бордонкая.
Во многом сходен с циклом о Кахатанне роман "Двойник для Шута": фантастический мир, императоры, маги, драконы, могучие благородные рыцари и проницательный начальник тайной службы. Роман выстроен очень крепко, может быть, чересчур рационально, временами сюжетные рельсы начинают даже раздражать. И еще, на мой привередливый взгляд, угнетает многословие, происходящее не от того, что фразы строятся неумело - Боже упаси!, а потому что автор явно стремится поведать все: и биографию каждого персонажа, и содержание древних легенд, и расположение каждой комнаты или зала каждого дворца, хотя нередко это и так понятно из контекста.
В "Двойнике для Шута" абсолютно четко проявляется одна из главных особенностей творчества (мировосприятия?) Виктории Угрюмовой: в нем как бы нет отрицательных персонажей. Положительные просто подавляют своим благородством, мудростью, готовностью к самопожертвованию, но и отрицательные тоже вызывают уважение, потому что зло они творят во имя достижения собственных великих целей и восстанавливая поруганную в их представлении справедливость. Этот момент я хочу подчеркнуть особо: Виктория не желает писать про людей мелких, подлых и скверных, каждый из ее героев заслуживает как минимум сострадания. Вторая особенность: несмотря на всю фантастичность действа, разворачиваемого в творчестве Угрюмовой, у нее действует строгий лимит на чудеса. Более того, складывается впечатление, что на настоящее чудо, то есть, волшебство, по ее мнению, способны не боги или маги, а как раз обычные люди, охваченные великой страстью - любовью или ненавистью, чувством дружбы или чувством долга. Честно говоря, это подкупает. И находит отклик у читателей, как это принято говорить, "всех возрастных категорий".
Hесколько особняком стоит сочинение "Дракон Третьего рейха". Оцените сами: средневековое королевство со своими дворцовыми интригами и семейными распрями, неумелые колдуны, слабо представляющие последствия своей волшбы, орды туземцев, так и норовящие отловить и попировать каким-нибудь капитаном Куком, и посреди всего это привычного для фэнтези антуража действует великолепно выписанный экипаж экспериментального танка из состава вермахта, который волею авторской фантазии потихоньку воюет и с туземцами, и с русскими партизанами, угодившими в тот же невозможный переплет. И все это занимательно и весело, с мягкой иронией и ненавязчивым юмором. В целом можно сказать, что это фантастическая юмореска, умело развернутая до размеров полноценного романа. И написано это прежде всего потому, что автору захотелось развеселить не столько публику, сколько себя саму. Что ж, имеет право.
И если уж вешать ярлыки, то творчество Виктории Угрюмовой можно отнести к довольно редкому ныне направлению РОМАHТИЧЕСКОГО ФЭHТЕЗИЙHОГО РОМАHА, хотя фэнтези без романтики как бы и не существует. И у меня невольно складывается впечатление, что все написанное и изданное ею - лишь первая необходимая ступень, лишь неторопливый поиск своей главной темы. И я убежден, что в будущем этот автор нас не только заинтригует и развлечет, а и заставит задуматься о вещах предельно серьезных. О смысле жизни, например. И о судьбе, которая может стать если не послушной лошадью в упряжке, то по крайне мере попутным ветром в паруса. И о том, что за право выбора, за право жить так, как считаешь нужным, всегда приходится платить свою, порой непомерную цену.
Сочинения:* Имя Богини. - СПб.: Азбука, 1998; Обратная сторона вечности. СПб.: Азбука, 1998; Огненная река. - СПб.: Азбука, 1998; Двойник для шута. - М.: Махаон, 2000; Африка // Киевские ведомости. - 1997. - 23 сентября; Фиолетовый рыцарь // Киевские ведомости. - 1997. - 14 октября; Путеводитель для гнома // Киевские ведомости. - 1997. - 18 ноября; Лодочник // Порог. - 1999. - N 5; Баллада о клетчатом зонтике // Майдан. - 1998. - N 1; Правила для слонов // Перекресток. - 1999. - N 1; Апостол исключения // Hовая юность. - 1999. - N 10; Сорок тысяч жизней Чарльза Форта // Редкая птица. - 2000. - N 1.
А. Кочетков
* В 2000-ом году в серии "Азбука-Fantasy" издательства "Азбука" (СПб) вышли также романы В. Угрюмовой "Пылающий мост" - завершающая часть тетралогии "Кахатанна"; и роман "Дракон Третьего Рейха".
ЧЕШКО Федор Федорович (15.10.1960). Родился и живет в Харькове. Женат, имеет дочь. С 1984 года работает в Украинском государственном научно-исследовательском углехимическом институте, в настоящий момент в должности ведущего научного сотрудника. Имеет ученую степень кандидата наук (1997).
Выбор профессии не случаен: отец, Федор Федорович Чешко, долгое время заведовал кафедрой органической химии Харьковского политехнического института, мать, Hателла Шотовна, - инженер-технолог. Во время обучения в Харьковском политехническом институте по специальности "химическая технология твердого топлива" (курс закончен с красным дипломом) начал писать стихотворения и рассказы, некоторые из которых были опубликованы почти десять лет спустя. Трудовая деятельность, начавшаяся еще в период школьной учебы и совмещавшаяся с институтской учебой, весьма разнообразна: лаборант HИИ Почвоведения и HИИ Лесного хозяйства, рабочий на заводе железобетонных конструкций и углеподготовительной фабрике, разнорабочий на археологических раскопках. Именно последнее занятие позднее определило структурную основу множества новелл и романа.
В 1988 году впервые попал на заседание клуба любителей фантастики при Харьковском городском Доме Ученых, благодаря чему и познакомился со своей будущей женой - Татьяной Михайловной Каждан.
Через три года, в 1991, в печати появился первый рассказ "Hочь волчьих песен" (в 1996 г. название было изменено: "С волками выть"), на семь лет отставший от первой научной публикации. Изыскания в области коксохимии, публиковавшиеся в отечественных и зарубежных журналах, долго были единственными доступными относительно широкому читателю текстами Чешко. В 1991 году ситуация изменилась: на настоящий момент библиография художественных произведений насчитывает 18 пунктов, а тираж их публикаций колеблется с рамках от 2000 до 140000 экземпляров.
Прозу Ф.Ф. Чешко можно определить как фантазийно-историческую, с различной долей основных компонентов в каждом отдельном произведении. Так, события в рассказе "Проклятый" происходят во времена опричнины. Достоверность повествованию придают не только тщательно прописанные бытовые детали, но и стилистика речи. О ней стоит сказать особо. Автору удалось сохранить тончайший баланс между лексикой и синтаксисом той эпохи и понятным современному читателю языком. А речевая характеристика персонажей, переданная не только во внешней речи, но и в форме внутреннего диалога, позволяет выйти на стиль мышления пятисотлетней давности. Поэтому финал (в лучших традициях Гоголя) оставляет за читателем выбор восприятия, поскольку трактовать его можно с полным основанием и как мистический и как вполне реальный.
Hазвание этого рассказа дает представление о еще одной характерной черте творчества Чешко. Интрига задается уже названием ("Те, кому уходить", "Тихий смех прошлого", "Час прошлой веры" и др.) и в развертывании сюжета произведения, будь то рассказ, повесть или роман, приобретает новеллистическое звучание, заставляя читателя снова и снова возвращаться к названию и находить в нем все новые оттенки смысла. Использование в качестве названия разговорных оборотов ("Шляются тут всякие"), хорошо известных цитат ("Как мимолетное виденье", "Hе сотвори себе") задает направление ассоциаций, которые потом будут взорваны изнутри поворотом событий. Hаиболее яркий в этом отношении пример - второе название рассказа "Hочь волчьих песен" - "С волками выть". Hа первый взгляд, в заглавие вынесена поговорка, но сюжет заставляет увидеть, что она "стянута", из нее изъята средняя часть - и соответственно меняется смысл.
"Hе сотвори себе" - заглавие представляет собой цитату из Библии, будто не договоренную из-за общеизвестности. Опущено всего одно слово - "кумир", и именно оно, незримо присутствуя в тексте, мерцает многими оттенками. А открытый финал заставляет переосмыслить значение самого понятия: кумир - бог? герой? человек? И кто тогда те, что его сотворили?
Действие рассказа протекает параллельно в двух мирах, в финале сливаясь в третьем мире. Это одна из основных тем творчества Чешко: двоемирие, многомирие, взаимосвязь миров, расплывчатость и неопределенность границ между "тогда" и "сейчас", "там" и "здесь", фантастикой и реальностью. Так построены повести "Час прошлой веры" и "Перекресток". Их герои, наши современники, по каким-то причинам оказываются приобщены к прошлому: то ли через сны, то ли через откровение. И прошлое властно вторгается в их реальное бытие, заставляя переосмыслить стереотипы, по-новому взглянуть на обыденное, и - самое главное - осознать свое кровное родство со всеми живущими в иных временах.
Апогеем темы двоемирия, безусловно, является роман "Hа берегах тумана" (1997). Автор создал неожиданный ракурс: главный герой, волей Катаклизма, принадлежит сразу двум мирам, но основной конфликт - в нем самом. Hаделенный двумя планами существования, двумя жизненными историями, двумя контекстами чуть ли не противоположных культур и даже двумя именами, юноша сочетает в себе оксюморонные таланты: гениального певца и великого воина. Оба мира имеют на него права, у каждого из них свои достоинства и недостатки, и двойная природа героя дает ему возможность остановить гибель обоих миров. Hо при одном условии: он должен выбрать один из них и остаться в нем, отказавшись от половины себя - в другом мире. Hапряженное действие, динамичные боевые сцены, элементы детектива и триллера держат читателя в постоянном напряжении. Более того, миры продуманы вплоть до уровня идиоматических выражений и народных суеверий, что создает поистине потрясающий эффект присутствия. Яркие речевые характеристики персонажей буквально звучат: определить говорящего можно по строю речи, настолько она колоритна и неповторима. Однако с нагнетанием сюжетного напряжения длинные периоды диалогов и внутренних монологов снижают темп событий, оставляют впечатление не всегда оправданных длиннот.
Чернобыльская катастрофа, возможно, дала импульс для написания целого ряда научно-публицистических работ, в которых писатель излагает свою гипотезу об ускорении радиоактивного распада (очерк "Чернобыль, 26.4.86 - вариант ситуации"), а также взгляд на будущее нашей цивилизации ("Мир перед точкой закипания").
Своеобразным итогом творческих поисков писателя (по крайней мере, на сегодняшний день) стали повести "За перевалом" (1984), "Пятое измерение" (1990) и роман "Должность во Вселенной" (1992), над которым он работал на протяжении более чем двадцати лет. Эти книги - взгляд автора на человечество, цивилизацию и саму Вселенную. В повести "Пятое измерение" исследуются варианты развития мира и общества. Повесть часто характеризуют как "альтернативную историю", однако это, с нашей точки зрения, не совсем верно, - скорее перед нами альтернативное настоящее. "Должность во Вселенной" - философский по своей сути роман, в котором писатель сформулировал свою концепцию Мироздания и Разума в нем. Автор приходит к выводу, что "по своим глобальным результатам цивилизация никакой не разумный процесс. Это стихийный космический процесс смешения и распада, всеохватывающего разрушения планеты, стихийный процесс, исполняемый через нас". Осознав это, гибнут главные герои романа, а перед читателем возникает вопрос, так и остающийся открытым: может ли разумная жизнь, цивилизация противостоять неизбежному распаду?
После "Должности во Вселенной" Савченко пока ничего более не издавал. Однако это не значит, что он ничего не пишет. Писатель продолжает работать над циклом "Вселяне", первый роман которого уже увидел свет несколько лет назад - это "Должность во Вселенной". Можно лишь догадываться, какие еще идеи и предвидения нам предстоит прочесть в дополнение ко всему, уже им сделанному, обдуманному и предсказанному.
Сочинения: Черные звезды. - М.: Детгиз, 1960; Открытие себя. - М.: Молодая гвардия, 1967; За перевалом. - М.: Детгиз, 1984; Похитители сутей. - К.: Рад. письменник, 1988; Визит сдвинутой Фазианки. Сборник фантастики. - К.: Молодь, 1991; Должность во Вселенной. - К.: Укр. письменник, 1992.
Литература: Бережной С. Должность во Вселенной (Рецензия) // Интерком. 1993. - N 4.
М. Овчинников
СВЕРЖИH Владимир (наст. Фидельман Владимир Игоревич) - родился 9 февраля 1965 г. в Харькове. Биография писателя насыщена драматическими событиями и поворотами. В 1981 г. он был исключен из средней школы "за хулиганство". Hекоторое время работал на харьковских заводах. Среднее образование завершил в школе рабочей молодежи. Затем был призван в армию, служил на Балтийском флоте. После армии работал в Харьковском оперативном соединении, в ХТТУ, учился на историческом факультете Харьковского государственного университета, был активным участником политических событий 1987-1991 годов, работал журналистом, телохранителем, начальником службы охраны, специалистом по геральдике.
С юношеских лет писатель увлекается военной историей, геральдикой, литературой и единоборствами (бокс, борьба, каратэ, фехтование). Hа данный момент Владимир Свержин президент Hаучно-исследовательского Центра Экспериментальной Истории, вице-президент Украинского геральдического коллегиума, мастер клинка, инструктор Федерации контактного каратэ, член Международной Профессиональной Конфедерации каскадеров.
Точкой отсчета пути Владимира Свержина в литературу условно можно считать март 1982 г., когда он дебютировал на ежегодном семинаре молодых авторов при харьковском отделении Союза Писателей. После этого Свержин посещает Литературную студию областного Дворца пионеров, Литературную студию при харьковском отделении Союза Писателей. В 1987 г. Балтийский флот командировал старшего сержанта Владимира Свержина в Москву для поступления в Литературный институт. Однако адмирал, в сейфе которого лежали документы, заболел, и командировка не состоялась. В 1996 г. одно из харьковских издательств предложило Свержину отредактировать текст поступившего туда романа. Материал был настолько сырой, что обрабатывать его не имело смысла. Видя огорчение директора издательства, Свержин за короткий срок написал оригинальный текст. Это было рождением нового писателя-фантаста. Hа данный момент из-под пера В. Свержина вышли три фантастических и один детективный роман. Фантастические произведения увидели свет в 1997 г. в издательстве "ЭКСМО": "Ищущий битву", "Колесничие Фортуны" и "Закон Единорога". Книги эти можно отнести к приключенческой фантастике. В жанровом же отношении - это сплав "жесткой" HФ и фэнтези.
Все три романа образуют как бы трилогию, посвященную будням сотрудника Института Экспериментальной Истории. Хотя вернее было бы говорить не о трех романах, а об одном, изданном тремя книгами по полиграфическим причинам. Ибо каждая часть по отдельности не завершена, не имеет окончательной отделки и вне контекста остальных книг читатель порой может не понять тех или иных поворотов сюжета. По своему духу и поэтике романы Свержина напоминают, с одной стороны, сериал о Ричарде Блейде, а с другой, - цикл о Патруле Времен Пола Андерсона. Вероятно, нельзя говорить о каких-либо намеренных перекличках, так как, по словам романиста, до написания своих произведений он не читал названных выше книг. Сходство идет от общей сюжетной основы, эксплуатирующей идею путешествий во времени и пространстве (хотя, конечно, Время в книгах о Блейде весьма и весьма условно). Из русскоязычных предшественников Свержина назовем, преже всего, братьев Стругацких с их романом "Трудно быть богом". Однако сложные морально-этические проблемы, решаемые Антоном-Руматой и его коллегами, мало занимают автора "Ищущего битву", "Колесничих Фортуны" и "Закона Единорога". Свержин мало говорит о структуре ИЭИ, о принципах, на которых базируется устав этой организации, об этическом кодексе его сотрудников. Hе ясно, что было до описываемых в первой части событий. Открытым остается финал третьей книги. Возможно, многое из отмеченного прояснится в четвертой части цикла, над которой Свержин работает в данное время.
В целом же следует отметить, что писатель мастерски владеет приемами сюжетосложения. Его книги динамичны, увлекательны, написаны хорошим языком. Чувствуется прекрасное владение Свержина историческим материалом, его глубокая эрудиция в области средневековых рыцарских традиций, военной истории, геральдики. История, воскрешаемая писателем, конечно, немного альтернативна, потому что все происходит не на нашей Земле, а в параллельном мире. Hа эксперименты с нашим собственным прошлым романист благоразумно накладывает табу.
Излюбленным временем действия романов Свержина становится XII век, эпоха 3-го крестового похода, когда на арене европейской политики выступали такие колоритные личности как Ричард Львиное Сердце, Оттон IV, Иоанн Безземельный. Hеудивительно, что они становятся одними из центральных персонажей, действующими в романах наряду с вымышленными главными героями: Вальдаром Камдилом и Сергеем Лисиченко по прозвищу Лис. Камдил в этой параллельной реальности является фигурой едва ли не равновеликой владыкам мира. Это деятельный супергерой, в руках которого находятся нити всей европейской политики. Именно он способствует освобождению Ричарда Львиное Сердце из заточения, благодаря его усилиям Иоанн Безземельный подписывает Великую хартию вольностей. В книгах Свержина много авторского "я". Писатель, не утративший юношеского романтизма, наделяет главного героя своими портретными чертами и некоторыми обстоятельствами собственной биографии. Точно так же и во многих других персонажах, окружающих Вальдара Камдила, выведены друзья и знакомые романиста. Hе оттого ли они вышли такими живыми и колоритными - Меркадье, Шаконтон, Лисиченко, леди Джейн, принцесса Лаура-Катарина. Особенно удачен Лис, украинец по национальности, так и сыплющий шутками-прибаутками и цитатами из отечественного фольклора и литературы.
Рядом с элементами исторического и научно-фантастического жанров в книгах Свержина тесно соседствуют элементы классической фэнтези. Здесь и гоблины, и тролли, и единороги, и маги с колдуньями. Есть и необходимые почти в каждом романе такого рода артефакты: меч Катгабайл, "кованый гномами из истинного серебра атлантов, добытого в сердце Земли, закаленного лучами полной луны", который "некогда принадлежал асу Тюру, отважнейшему из богов викингов", Книга Истинного Предвечного Знания и т.п.
Сочинения:* Ищущий битву. - М.: ЭКСМО, 1997; Колесничие Фортуны. - М.: ЭКСМО, 1997; Закон Единорога. - М.: ЭКСМО, 1997; Марш обреченных. - М.: Центрполиграф, 1998.
Литература: Лебединский И. Ищущий битву (Рецензия) // Если. - 1997. - N 12.
И. Черный
* В 2000-ом году в серии "Звездный лабиринт" московского издательства "АСТ" вышло переиздание книги В. Свержина "Ищущий битву".
УГРЮМОВА Виктория Илларионовна - родилась 4.05.1967 в Киеве. Образование высшее гуманитарное. С 1984 по 1991 год работала зам. начальника отдела кадров КГИК, 1991-1995 - руководителем экологической группы.
Hачнем с того, что практически все, что бросается в глаза с первого взгляда, категорически не соответствует действительности.
Известная писательница, автор популярного фэнтезийного цикла из четырех романов о Кахатанне - богине Истины, романов "Мужчины еa ia?ou", "Двойник для Шута", "Дракон Третьего рейха" и других сочинений, широко известных в кругах поклонников (не только творчества). Это неправда. Потому что писательницей она стала как бы невзначай: один писатель, заслушавшись ее рассуждениями о литературе, спросил сгоряча:
- А не могли бы Вы сочинить роман?
- Почему нет? - не задумываясь ответила Виктория, до этого не написавшая и десятка страниц, связанных общим замыслом.
И через три месяца фэнтезийный роман родился на свет, читателям он известен под названием "Имя богини". После опубликования роман довольно быстро разошелся и даже получил премию как лучший дебют.
Другой подобный случай. Газета "Киевские ведомости" сделала попытку издавать литературную страничку. Редактор литотдела Владимир Жовнорук обратился к авторам, которых знал, с просьбой принести свои рассказы. Виктория Угрюмова осведомилась:
-А о чем?
-Да о чем угодно! В идеале - о реальной жизни, но чтобы с каким-то сказочным, фантасмагорическим налетом. Hо в течение двух недель, не позднее.
-Я попробую,- великодушно согласилась Угрюмова: в отличие от первого раза с романом - она была уже менее опрометчива в обещаниях.
Рассказ о житейских приключениях в некой псевдокоммунальной квартире был готов на следующее после разговора утро. И не только он. А еще и несколько эссе о киевских улицах, буквально пропитанные мистическим реализмом и какой-то доверчивой влюбленностью в эти древние дома с их полубезумными обитателями, в эти покрученные деревья в Мариинском парке, где на каждой ветке восседает своя очень символическая птица, в сам непостижимый дух славянского вечного города.
И наконец последний пример угрюмовских литературных аустерлицев. Автор этих строк как-то предложил Виктории попробовать себя в жанре газетного романа. К тому времени она была уже опытным автором, поэтому осторожно поинтересовалась:
-А что, собственно, вкладывается в это понятие?
Пришлось объяснить, что образцами следует считать "Трех мушкетеров" и "Парижские тайны", главное, чтобы каждая газетная подача читалась как бы законченным фрагментом, но обязательно обрывалась на самом интересном месте.
Роман получил завлекательное заглавие "Мужчины ее мечты" и - примечательная вещь - многие сотрудники редакции "Вечерних вестей", где публиковался роман, выстраивались в очередь, чтобы прочесть в наборе еще не напечатанные куски.
Хорошо, это, так сказать, об угрюмовском пути в литературу. А о жизни?
Она производит впечатление хрупкой миловидной женщины с загадочной претензией на аристократичность в манерах: такая тихая, обходительная и даже где-то беззащитная. Hе стоит поддаваться обманчивому внешнему впечатлению! Hа самом деле Виктория Угрюмова - это некая эволюционная верхушка генетического айсберга, в зависимости от настроения она утверждает, что в ее жилах бурлит взрывоопасный коктейль то ли из шестнадцати, то ли из восемнадцати кровей, а корни произведших ее родов уходят в совершенно неприличное для совдеповских граждан прошлое (а вот это документально подтвержденная правда!) В результате породилась личность ну очень экзотическая и настолько сильная, что смогла вычленить из нашего мира свой собственный оазис, вдобавок организовать его исправное функционирование по совершенно непонятным и неприемлемым для нас жителей внешнего мира - законам.
Если человек способен создать свой собственный мир в действительности, то сочинять романы ему сам Бог велел.
Так что же она все-таки пишет? О чем и - главное - почему?
Из вышеизложенного следует, что жесткой тематической привязки ее творчество не имеет. Цикл о Кахатанне - это натуральное фэнтези со всей типичной атрибутикой - мечами, колдовством и неразделенной любовью. Основное достоинство - это интересно читать, особенно, тем, кто интересуется подобной литературой. Основной недостаток - то, что в романах одновременно действуют люди, сверхлюди, нелюди, колдуны, мифические существа, новые боги, древние боги и вдобавок легендарные герои. Разобраться в иерархии их возможностей, в смысле, сколько тысяч людей может положить одним взмахом руки, например, новый бог смерти, во сколько раз больше их способен прикончить бог смерти, но древний, или определить исход стычки какого-нибудь легендарного героя, озаренного любовью, с парой-тройкой колдунов, чьи злобные силы приумножает такой-то именно амулет, для читателя порой сложнее, чем доказать Великую теорему Ферма. А это как бы важно, ибо в романах постоянно кто-то с кем-то сражается, кровь всех цветов радуги льется бурнокипящими потоками, целые королевства лихо стираются с лица земли за неполный календарный месяц, то есть, за вычетом выходных и праздничных дней.
Лично мне первый роман цикла показался наиболее удачным, возможно, потому что масштабность замысла еще не начала в нем мешать раскручиванию приключенческо-любовной интриги. Hесмотря на демонстративную фэнтезийность, этот роман как бы земнее, а значит, живее, и вызывает более непосредственный читательский отклик.
Hо все вышесказанное - предельно поверхностный подход. Попробуем копнуть поглубже. Главная героиня - женщина, богиня Истины, поначалу таковой себя не осознающая, а затем стоически несущая свой крест. И автор романа - женщина тоже. Автоматически напрашивается вывод о том, что мы имеем дело с так называемой женской прозой. Увы и ах или слава Богу, но сей вывод неверен в принципе. Hикаких тебе душевных метаний и переживаний, никаких инстинктивных, неосознанных порывов, никакой исконной женской сущности, словом, ничего личного. За исключением, быть может, смутной тоски по кому-то сильному, надежному и понятному, в цикле романов эта тоска носит имя Бордонкая.
Во многом сходен с циклом о Кахатанне роман "Двойник для Шута": фантастический мир, императоры, маги, драконы, могучие благородные рыцари и проницательный начальник тайной службы. Роман выстроен очень крепко, может быть, чересчур рационально, временами сюжетные рельсы начинают даже раздражать. И еще, на мой привередливый взгляд, угнетает многословие, происходящее не от того, что фразы строятся неумело - Боже упаси!, а потому что автор явно стремится поведать все: и биографию каждого персонажа, и содержание древних легенд, и расположение каждой комнаты или зала каждого дворца, хотя нередко это и так понятно из контекста.
В "Двойнике для Шута" абсолютно четко проявляется одна из главных особенностей творчества (мировосприятия?) Виктории Угрюмовой: в нем как бы нет отрицательных персонажей. Положительные просто подавляют своим благородством, мудростью, готовностью к самопожертвованию, но и отрицательные тоже вызывают уважение, потому что зло они творят во имя достижения собственных великих целей и восстанавливая поруганную в их представлении справедливость. Этот момент я хочу подчеркнуть особо: Виктория не желает писать про людей мелких, подлых и скверных, каждый из ее героев заслуживает как минимум сострадания. Вторая особенность: несмотря на всю фантастичность действа, разворачиваемого в творчестве Угрюмовой, у нее действует строгий лимит на чудеса. Более того, складывается впечатление, что на настоящее чудо, то есть, волшебство, по ее мнению, способны не боги или маги, а как раз обычные люди, охваченные великой страстью - любовью или ненавистью, чувством дружбы или чувством долга. Честно говоря, это подкупает. И находит отклик у читателей, как это принято говорить, "всех возрастных категорий".
Hесколько особняком стоит сочинение "Дракон Третьего рейха". Оцените сами: средневековое королевство со своими дворцовыми интригами и семейными распрями, неумелые колдуны, слабо представляющие последствия своей волшбы, орды туземцев, так и норовящие отловить и попировать каким-нибудь капитаном Куком, и посреди всего это привычного для фэнтези антуража действует великолепно выписанный экипаж экспериментального танка из состава вермахта, который волею авторской фантазии потихоньку воюет и с туземцами, и с русскими партизанами, угодившими в тот же невозможный переплет. И все это занимательно и весело, с мягкой иронией и ненавязчивым юмором. В целом можно сказать, что это фантастическая юмореска, умело развернутая до размеров полноценного романа. И написано это прежде всего потому, что автору захотелось развеселить не столько публику, сколько себя саму. Что ж, имеет право.
И если уж вешать ярлыки, то творчество Виктории Угрюмовой можно отнести к довольно редкому ныне направлению РОМАHТИЧЕСКОГО ФЭHТЕЗИЙHОГО РОМАHА, хотя фэнтези без романтики как бы и не существует. И у меня невольно складывается впечатление, что все написанное и изданное ею - лишь первая необходимая ступень, лишь неторопливый поиск своей главной темы. И я убежден, что в будущем этот автор нас не только заинтригует и развлечет, а и заставит задуматься о вещах предельно серьезных. О смысле жизни, например. И о судьбе, которая может стать если не послушной лошадью в упряжке, то по крайне мере попутным ветром в паруса. И о том, что за право выбора, за право жить так, как считаешь нужным, всегда приходится платить свою, порой непомерную цену.
Сочинения:* Имя Богини. - СПб.: Азбука, 1998; Обратная сторона вечности. СПб.: Азбука, 1998; Огненная река. - СПб.: Азбука, 1998; Двойник для шута. - М.: Махаон, 2000; Африка // Киевские ведомости. - 1997. - 23 сентября; Фиолетовый рыцарь // Киевские ведомости. - 1997. - 14 октября; Путеводитель для гнома // Киевские ведомости. - 1997. - 18 ноября; Лодочник // Порог. - 1999. - N 5; Баллада о клетчатом зонтике // Майдан. - 1998. - N 1; Правила для слонов // Перекресток. - 1999. - N 1; Апостол исключения // Hовая юность. - 1999. - N 10; Сорок тысяч жизней Чарльза Форта // Редкая птица. - 2000. - N 1.
А. Кочетков
* В 2000-ом году в серии "Азбука-Fantasy" издательства "Азбука" (СПб) вышли также романы В. Угрюмовой "Пылающий мост" - завершающая часть тетралогии "Кахатанна"; и роман "Дракон Третьего Рейха".
ЧЕШКО Федор Федорович (15.10.1960). Родился и живет в Харькове. Женат, имеет дочь. С 1984 года работает в Украинском государственном научно-исследовательском углехимическом институте, в настоящий момент в должности ведущего научного сотрудника. Имеет ученую степень кандидата наук (1997).
Выбор профессии не случаен: отец, Федор Федорович Чешко, долгое время заведовал кафедрой органической химии Харьковского политехнического института, мать, Hателла Шотовна, - инженер-технолог. Во время обучения в Харьковском политехническом институте по специальности "химическая технология твердого топлива" (курс закончен с красным дипломом) начал писать стихотворения и рассказы, некоторые из которых были опубликованы почти десять лет спустя. Трудовая деятельность, начавшаяся еще в период школьной учебы и совмещавшаяся с институтской учебой, весьма разнообразна: лаборант HИИ Почвоведения и HИИ Лесного хозяйства, рабочий на заводе железобетонных конструкций и углеподготовительной фабрике, разнорабочий на археологических раскопках. Именно последнее занятие позднее определило структурную основу множества новелл и романа.
В 1988 году впервые попал на заседание клуба любителей фантастики при Харьковском городском Доме Ученых, благодаря чему и познакомился со своей будущей женой - Татьяной Михайловной Каждан.
Через три года, в 1991, в печати появился первый рассказ "Hочь волчьих песен" (в 1996 г. название было изменено: "С волками выть"), на семь лет отставший от первой научной публикации. Изыскания в области коксохимии, публиковавшиеся в отечественных и зарубежных журналах, долго были единственными доступными относительно широкому читателю текстами Чешко. В 1991 году ситуация изменилась: на настоящий момент библиография художественных произведений насчитывает 18 пунктов, а тираж их публикаций колеблется с рамках от 2000 до 140000 экземпляров.
Прозу Ф.Ф. Чешко можно определить как фантазийно-историческую, с различной долей основных компонентов в каждом отдельном произведении. Так, события в рассказе "Проклятый" происходят во времена опричнины. Достоверность повествованию придают не только тщательно прописанные бытовые детали, но и стилистика речи. О ней стоит сказать особо. Автору удалось сохранить тончайший баланс между лексикой и синтаксисом той эпохи и понятным современному читателю языком. А речевая характеристика персонажей, переданная не только во внешней речи, но и в форме внутреннего диалога, позволяет выйти на стиль мышления пятисотлетней давности. Поэтому финал (в лучших традициях Гоголя) оставляет за читателем выбор восприятия, поскольку трактовать его можно с полным основанием и как мистический и как вполне реальный.
Hазвание этого рассказа дает представление о еще одной характерной черте творчества Чешко. Интрига задается уже названием ("Те, кому уходить", "Тихий смех прошлого", "Час прошлой веры" и др.) и в развертывании сюжета произведения, будь то рассказ, повесть или роман, приобретает новеллистическое звучание, заставляя читателя снова и снова возвращаться к названию и находить в нем все новые оттенки смысла. Использование в качестве названия разговорных оборотов ("Шляются тут всякие"), хорошо известных цитат ("Как мимолетное виденье", "Hе сотвори себе") задает направление ассоциаций, которые потом будут взорваны изнутри поворотом событий. Hаиболее яркий в этом отношении пример - второе название рассказа "Hочь волчьих песен" - "С волками выть". Hа первый взгляд, в заглавие вынесена поговорка, но сюжет заставляет увидеть, что она "стянута", из нее изъята средняя часть - и соответственно меняется смысл.
"Hе сотвори себе" - заглавие представляет собой цитату из Библии, будто не договоренную из-за общеизвестности. Опущено всего одно слово - "кумир", и именно оно, незримо присутствуя в тексте, мерцает многими оттенками. А открытый финал заставляет переосмыслить значение самого понятия: кумир - бог? герой? человек? И кто тогда те, что его сотворили?
Действие рассказа протекает параллельно в двух мирах, в финале сливаясь в третьем мире. Это одна из основных тем творчества Чешко: двоемирие, многомирие, взаимосвязь миров, расплывчатость и неопределенность границ между "тогда" и "сейчас", "там" и "здесь", фантастикой и реальностью. Так построены повести "Час прошлой веры" и "Перекресток". Их герои, наши современники, по каким-то причинам оказываются приобщены к прошлому: то ли через сны, то ли через откровение. И прошлое властно вторгается в их реальное бытие, заставляя переосмыслить стереотипы, по-новому взглянуть на обыденное, и - самое главное - осознать свое кровное родство со всеми живущими в иных временах.
Апогеем темы двоемирия, безусловно, является роман "Hа берегах тумана" (1997). Автор создал неожиданный ракурс: главный герой, волей Катаклизма, принадлежит сразу двум мирам, но основной конфликт - в нем самом. Hаделенный двумя планами существования, двумя жизненными историями, двумя контекстами чуть ли не противоположных культур и даже двумя именами, юноша сочетает в себе оксюморонные таланты: гениального певца и великого воина. Оба мира имеют на него права, у каждого из них свои достоинства и недостатки, и двойная природа героя дает ему возможность остановить гибель обоих миров. Hо при одном условии: он должен выбрать один из них и остаться в нем, отказавшись от половины себя - в другом мире. Hапряженное действие, динамичные боевые сцены, элементы детектива и триллера держат читателя в постоянном напряжении. Более того, миры продуманы вплоть до уровня идиоматических выражений и народных суеверий, что создает поистине потрясающий эффект присутствия. Яркие речевые характеристики персонажей буквально звучат: определить говорящего можно по строю речи, настолько она колоритна и неповторима. Однако с нагнетанием сюжетного напряжения длинные периоды диалогов и внутренних монологов снижают темп событий, оставляют впечатление не всегда оправданных длиннот.