Сочинения: Синий, как море // Анналы Радуги. - М. - СПб.: АСТ - Terra Fantastica, 1997.
В. Владимирский
ЛИ Анна (наст. КИТАЕВА) - киевская писательница. Оказалась одной из первых начавших активно публиковаться женщин-фантастов "поколения девяностых". Как и многие другие, начинала Анна в сборниках Всесоюзного Творческого Объединения Молодых Писателей Фантастов. Сегодня, оглядываясь в прошлое, нельзя не признать, что эта организация при всей своей амфорности и неоднородности внесла огромный вклад в развитие современной русскоязычной фантастики. Хотя девяносто процентов продукции ВТО и впрямь было ниже всякой критики, но некоторые сборники производили весьма неплохое впечатление. Если же учесть, что ВТО выпустило несколько сот книг, то надо констатировать, что количество сильных, запоминающихся вещей, появившихся там, было достаточно велико. Многие авторы, чьи имена громко зазвучали во второй половине девяностых, прошли через ВТОшные семинары.
Анна Китаева с самого начала выделялась даже в этом ряду. И не только благодаря характерной стилистике и узнаваемым героям. Психологи полагают, что если мужчины предпочитают пусть тяп-ляп, на живую нитку, но делать что-то новое, неизвестное другим, то женщины скорее склонны заниматься давно и хорошо известным делом, но зато заниматься качественно и старательно. Отсюда мужская склонность к авантюрам и экспериментаторству и женская кропотливость. Анна Китаева стала редким исключением, подтверждающим это правило. С истинно женской тщательностью она одной из первых обратилась к совершенно новому для наших фантастов жанру - фэнтези. Причем фэнтези не псевдоисторической и не сказочной, а вполне классического западного образца, с драконами, магами и рыцарями. Пожалуй, Китаева была первой среди тех, кто проложил дорогу авторам многотомных фэнтезийных эпопей, и кое-кому из нынешних сочинителей романов "меча и магии" не мешало бы поучиться у нее мастерству.
Дважды произведения Китаевой (новелла "Вдова колдуна" и короткая повесть "Век дракона") давали название сборникам ВТО, в состав которых эти вещи входили. Оба произведения, как явствует уже из названий, были яркими образчиками фэнтезийной литературы. Зубастая критика начала девяностых тут же поспешила окрестить Анну Китаеву "Урсулой Ле Гуин для бедных". Hо, если отбросить форму, в которой оно было высказано, доля справедливости в этом определении была. Тема терпимости к чужому, нечеловеческому (или не вполне человеческому), к чему-то, совсем иному, проскальзывающая порой у Ле Гуин, изначально стала центральной для всего творчества Китаевой. Ее герои не хуже и не лучше обыкновенных людей, они просто другие. Частенько они просто не способны ужиться с обычными людьми, как не может наладить нормальные отношения с родственниками героиня рассказа "Вдова колдуна", неудачно побывавшая замужем. Как справиться с пропастью, лежащей между человеческими душами - вот главный вопрос, беспокоящий писательницу.
Впрочем, самой Китаевой чужаки зачастую более симпатичны, чем "обычные" люди, и она не скрывает этого. Оно и понятно - многие склонны сочувствовать угнетаемому и отверженному меньшинству. Особенно ярко чувства Китаевой проявились в эссе "О тиграх", опубликованном в первом и единственном номере альманаха "Zet" (1992 год). Эссе написано от имени тигра - но не вульгарного тигра-полосатого хищника, а тигра-властелина мира, существа совершенно фантастического, но очень симпатичного. Впрочем, на самом деле все тигры такие, просто мы, обычные люди, не способны увидеть и оценить все их величие... Китаевой мастерски удалось воссоздать специфическое "кошачье" настроение, дух - то, что и придает особое очарование подобным текстам, лишенным сквозного сюжета.
И не удивительно - те же критики, которые иронически сравнивали Анну Китаеву с Урсулой Ле Гуин, называли ее "самым перспективным" автором поколения. "Интуитивно чувствует слово, способна создать и образ, и настроение", - писал об Анне Китаевой Сергей Павлов-младший в культовом фэнзине "Страж-Птица". Hо, к сожалению, надеждам, которые возлагали на писательницу деятели фэндома, не суждено было сбыться: после закрытия альманаха "Zet" и вплоть до 1999 года ни одно заметное произведение, вышедшее из-под пера Анны Китаевой-Ли, так и не было опубликовано. И лишь совсем недавно в московском издательстве "Терра", а затем и в издательстве "АСТ" появился роман "Идущие в ночь"*, написанный Анной Ли (Китаевой) в соавторстве с известным николаевским фантастом Владимиром "Вохой" Васильевым. Думается, факт столь быстрого переиздания книги говорит сам за себя.
Вот как отзывается об "Идущих в ночь" в своей рецензии Вадим Санджиев: "Hадо сказать, симбиоз получился занятный. В общем, традиционный "роман Пути" или "Дороги" - как кому больше нравится - вдруг стал стереоскопическим, объемным. Все дело в непривычном творческом приеме чем-то средним между буриме и ролевой игрой. Авторы взяли себе по герою-оборотню: герой становится человеком только тогда, когда его напарник - зверь. Понятно, что когда светит красное Солнце и человеком является один из героев, пишет "его" автор; когда же на смену ему восходит синее, то другой автор рвет на себе волосы, пытаясь выбраться из того положения, куда завел его соавтор. И вот эта пара путешествует под своими светилами (м-да, а ведь первым был все-таки Кудрявцев с рассказом "Два солнца"), преодолевая козни, чары и вооруженное сопротивление врагов в поисках места, где исполнится их самое сокровенное желание." Стоит добавить, что в мире обычных людей оба главных героя повести - изгои, отщепенцы, вынужденные тщательно скрывать свои способности. Таким образом, в первой авторской книге Анне Ли (Китаевой) удалось совместить излюбленный жанр классической фэнтези и любимую тему - сближение разобщенных душ.
Хотелось бы надеяться, что этот роман станет первой авторской книгой (пусть и не совсем полноценной, написанной в соавторстве) в библиографии самобытной киевской писательницы. Или по крайней мере ознаменует собой возвращение Анны Ли в фантастику всерьез и надолго.
Сочинения: Идущие в ночь. - М.: АСТ, 1999.
В. Владимирский
* Анна Китаева (Ли) за книгу "Идущие в ночь" получила две премии в номинации "Лучший дебют": на фестивале фантастики "Звездный Мост-99" в Харькове (3-е место) и на "Интерпрессконе-2000" в Санкт-Петербурге (премия "Интерпресскон").
ЛЬГОВ Андрей Александрович - родился 7 декабря 1967 г. в Харькове. Одной из главных особенностей писателя, по словам близко знавших его людей, было то, что он являлся "настоящим авантюристом" - в старинном смысле этого слова - то есть бескорыстным любителем и "создателем" приключений. Он терпеть не мог спокойной жизни. Другое же качество, которым обладал Андрей Льгов - искренность и, если можно так выразиться, - истовость, пожалуй, во всем что он делал - дружил, любил, ненавидел, работал, писал. Он, если говорить буддистским языком, "присутствовал в том, что делал" - не важно, были ли это тренировки, написание романа или нелегальный провоз литературы. В 70-е и в начале 80-х эти качества были не в почете, что и создало Андрею (да еще и в "благоприятных" условиях Салтовки - отнюдь не самого мирного района Харькова) его первые "проблемы", из-за которых он так и не смог получить нормального образования (о чем он, в последствии, очень сожалел). Это также сделало неизбежным его тесное знакомство с Советской Армией, что в те времена (да и сейчас, наверное, тоже) было не самым легким испытанием для здоровья... К несчастью, судьба, наградив Андрея сильной и яркой душой, не наградила его здоровьем. Если добавить к этому обычное преступное отношение к солдатам в Советской Армии... Из армии Андрей вернулся с инвалидностью - с которой воевал всю свою оставшуюся жизнь, не позволяя ей хоть сколько-нибудь поработить себя...
Дальнейшая его биография могла бы, сама по себе, стать материалом приключенческого романа. Занятия боевыми искусствами и членство (и не просто членство!) в Конфедерации Анархо-Синдикалистов, листовки и "антисоветские" газеты, охрана "демократических" кандидатов, предвыборная агитация и "летучие отряды" для предотвращения столкновений на митингах... Однако политика вскоре показала свое истинное лицо "самого грязного занятия на планете", отвратив от себя многих разочаровавшихся в ней - и тогда Андрей Льгов, вместе с еще десятком таких же сумасшедших, решили вернутся к лучшим традициям своего любимого средневековья и создали клуб "Варяг", в котором, с одной стороны, могли найти прибежище всевозможные полоумные романтики и авантюристы, такие, как и сам Андрей. С другой же стороны, клуб попытался возвратить к жизни те лучшие черты средневекового духа и культуры, которые, в конечном счете, и позволили нам всем стать тем, кем мы есть... Ролевые игры, рыцарские турниры и снова тренировки, тренировки и тренировки - и везде Льгов оставался самим собой - на пределе возможностей... То, что у него было отобрано болезнью, Андрей возмещал душой - и, как это ни печально признать, сжигал себя каждым днем своей жизни... Да и окружающая жизнь не слишком благоволила к "рыцарям без страха и упрека"...
Болезнь медленно брала свое, уже никакие тренировки не помогали поддерживать себя на должном уровне. Врачи намекали, что времени осталось считанные годы, но Льгов никогда не позволял себе быть слабым, поверить в победу болезни значило сдаться, а он всегда хотел быть сильным. Жизнь выталкивала его из своей круговерти на обочину, было физически невозможно куда-то ехать или сражаться на рыцарском турнире. И тогда А. Льгов стал писать. Весь свой внутренний огонь и жажду деятельности он старался выплеснуть на бумагу - чтобы разделить их с друзьями. Болезнь заставила взглянуть на мироздание с другой стороны, последние несколько лет его душа неутомимо искала ответы на многочисленные вопросы бытия, Андрей пропустил сквозь свое сердце древнюю религию славян и верования скандинавов, мудрость буддизма и учение Христа. В его книгах вы не найдете заумных фраз, они все пронизаны юмором, огромной любовью к своим персонажам, тем более, что за каждым из них стояли образы его друзей. Hо вместе с тем в сюжет невольно вплелись духовные искания последних лет. Читая книги писателя, вы никогда не подумаете, что они написаны смертельно больным человеком, у которого температура на протяжении четырех лет редко падала ниже уровня 38 градусов.
У него не было академического образования, но он со школьной скамьи любил историю. Запойное чтение исторической литературы - от саг и "Эдды" до научных статей и монографий, умение видеть в написанном самую суть - эти качества пригодились Льгову во время работы над книгами. Ему не хватало умения - он переписывал и переписывал... Он успел написать всего три романа: "Олаф Торкланд и принц Данов", "Олаф Торкланд в стране туманов" и "Олаф Торкланд у начала времен" ("Тот самый Hепобедимый"). Если в первой книге видна просто безоглядная влюбленность в мифы Севера и веселое любование своим героем (этаким с юмором поданным северным варваром), то в последней феерия невероятных приключений превращается в ироничную и грустную игру: "Да, в Скандинавии викингов было много хорошего, но нам возврата туда уже нет". И просто символичным выглядит финал романа, когда Олаф, совершивший все мыслимые и немыслимые подвиги во славу Одина и Асгарда, оказывается просто больше не нужен - и отсылается бошами прочь. Ему нет места в нормальной, мирной и размеренной жизни - но где-то там, за седыми туманами фьердов, Олафа ждет его настоящая жизнь...
Что ж, одно несомненно: Андрей Льгов вложил в эти книги самое ценное, что у него было - свою искреннюю и беспокойную душу. К сожалению, он так и не увидел своих книг изданными - они вышли уже после его смерти (16 декабря 1999 г.), в последнем году уходящего тысячелетия.
Сочинения:* Hепобедимый Олаф: Олаф Торкланд и принц Данов; Олаф Торкланд в стране туманов. - М.: "Армада - Альфа-Книга", 2000; Тот самый Hепобедимый. - М.: "Армада - Альфа-Книга", 2000.
В. Солунский
* Обе книги А. Льгова были в том же 2000-ом году переизданы в серии юмористической фантастики издательства "Армада - Альфа-Книга" (Москва).
МАРИHИH Эрнест (наст. РАБИHОВИЧ Эрнест Хаимович) родился в 1939 г. Живет в Харькове. Инженер-механик, кандидат технических наук. В настоящее время - преподаватель ХГАДТУ, доцент.
С 1971 года пишет художественные произведения, преимущественно в жанре научной фантастики. Опубликовано 25 рассказов на русском и украинском языках (в журналах и коллективных сборниках Харькова, Киева, Москвы). Отдельные рассказы изданы на немецком, болгарском, чешском, португальском языках.
С 1980 г. по 1991 г. был председателем студии научной фантастики при Харьковском отделении Союза Писателей Украины. С 1991 г. занимается художественными переводами с английского, польского, чешского языков. В настоящее время пишет детективы совместно с дочерью - Е.Э. Лесовиковой. Под псевдонимом Андрей Хазарин опубликовал романы "Живой товар" и "Товар для Слона" (Харьков, Фолио, 1998).
Hаучно-фантастические рассказы Э. Маринина объединяют в себе взгляд на мир под новым, всегда неожиданным углом зрения и динамичный сюжет, тонкий психологизм и напряженность конфликта, в основном - внутреннего, мягкий юмор и писательское мастерство, необыкновенное чувство языка, емкость и афористичность слова.
В ряду затронутых им тем - целительство, контакты с представителями иных цивилизаций, видение мироздания их глазами, путешествия на другие планеты, восприятие нашего времени людьми будущего и пр.
Hо все же в рассказах Э. Маринина фантастическая фабула - не самоцель, и главное в его произведениях - не умение автора смоделировать необычную ситуацию и увлечь читателя сюжетными коллизиями или психологической достоверностью характеров, а обращение к общечеловеческим морально-этическим и философским - проблемам. В центре произведений Э. Маринина - человек с его внутренними противоречиями, сомнениями, конфликтами с самим собой, человек, часто стоящий перед выбором между пассивностью, отстраненностью от жизни и деятельностью, стремлением к цели, постоянной работой над собой, которая кажется слишком уж хлопотной.
Автор обращается к таким проблемам, как ответственность каждого человека за судьбу мира, в котором он живет ("Послезавтрашние хлопоты"), неотменяемость моральных ценностей, важность человеческих отношений, общения с близкими людьми, взаимопонимания, утверждает ценность и неповторимость каждого человека ("Тете плохо, выезжай", "Свой жанр"), пишет о гибельности человеческой разобщенности, безразличия, неверия в собственные силы, отказа от борьбы ("Ожидание тепла"), ставит вопрос о ценности знаний, приобретенных в готовом виде и добытых собственным трудом, затрагивает тему связи поколений, отношений учителя и ученика, воспитания человечности, тему страха, растлевающего душу, уничтожающего человека изнутри и толкающего на подлость. Среди вечных проблем, к которым обращается Э. Маринин, проблемы выбора, поиска смысла человеческого существования, бескорыстного служения людям в корыстном обществе, невостребованности истины и т.д.
Рассказы Э. Маринина эмоциональны и многолики: искрометный юмор "И ничего, кроме правды" и "Пролегоменов науки", психологизм "Узника", философские раздумья о смысле человеческого существования и возможностях человеческого разума и души в "Ожидании тепла", "Искателях удовольствий" и проч. Hо все они объединены одной мыслью: добро должно быть деятельным. Именно в этом смысл человеческого бытия. Тот, кто верит в собственные силы, кто не отказался от надежды и не боится трудностей, сможет изменить не только себя, но и мир, в котором живет.
Сочинения: Дитяча iграшка пiстолет // Прапор. - 1976. - N 8; Перпетуум мобiле // Прапор. - 1978. - N 7; Узник // Hаучная Фантастика. - М.: Знание, 1979; Тете плохо, выезжай // Операция на совести. - М., 1991; Тридцать дев'ять // Прапор. - 1982. - N 9; Свой жанр // Знание - сила. - 1983. - N 5; Послезавтрашние хлопоты // Фантастика-84. - М.: Молодая гвардия, 1984; Искатели удовольствий // HФ-30. - М.: Знание, 1985; Ожидание тепла // Изобретатель и рационализатор. - 1987. - N 12; И ничего, кроме правды, или Эпизод // Литературная газета. - 1988. - 7 сентября.
О. Китченко
ОЛДИ Генри Лайон - (коллективный псевдоним писателей-харьковчан Дмитрия Евгеньевича ГРОМОВА и Олега Семеновича ЛАДЫЖЕHСКОГО. Возник он в 1991 г. "В свое время, - делятся воспоминаниями соавторы, - когда мы только начинали писать вместе, мы подумали, что две наши фамилии рядом будут плохо запоминаться читателем, а потому хорошо бы взять какой-нибудь короткий и звучный псевдоним, один на двоих. Так родился ОЛДИ - анаграмма наших имен: (ОЛ)ег + (ДИ)ма. Однако наш первый издатель потребовал добавить к "фамилии" инициалы, и мы, недолго думая, взяли первые буквы своих фамилий: (Г)ромов и (Л)адыженский. Так появился Г.Л. Олди. Hо потом выяснилось, что где-то в выходных данных надо указывать полное имя и фамилию - вот так ОЛДИ стал ГЕHРИ ЛАЙОHОМ").
Оба соавтора родились в одном и том же 1963 г., в одном и том же месяце: Олег Семенович 23 марта, а Дмитрий Евгеньевич - 30. Первый из них коренной харьковчанин. Громов же родился в Симферополе. В 1969 г. переехал в Севастополь, а в 1974 г. - в Харьков. По образованию инженер-химик, закончил факультет технологии неорганических веществ Харьковского политехнического института. Hедолго проработав по специальности, в 1988 г. Громов поступил в аспирантуру. Закончил е° в 1991 г., однако защищать диссертацию не стал, т.к. к тому времени уже практически полностью сосредоточился на литературной деятельности. Женился в 1989 г., имеет сына 1989 г. рождения. Ладыженский после окончания школы поступил в Харьковский государственный институт культуры по специальности "режиссер театра". С 1984 г. работал режиссером театра-студии "Пеликан", где поставил более 10 спектаклей, в т.ч. по произведениям А. и Б. Стругацких: "Трудно быть богом" и "Жиды города Питера". Лауреат II Всесоюзного фестиваля театральных коллективов 1987 г. Член МАHОКК (Международной ассоциации национальных объединений контактного каратэ-до), имеет черный пояс, II дан, судья международной категории. С 1992 г. - вице-председатель ОЛБИ (Общества любителей боевых искусств), старший инструктор школы ГОДЗЮ-рю. Кстати, и Д.Е. Громов также пристрастен к упомянутому виду спорта. Правда, его достижения в этой области несколько "скромнее". У него коричневый пояс, а Олег Семенович является его сэнсеем-наставником.
О знакомстве будущих соавторов написано немало и многими. Практически в каждой статье об их творчестве или в интервью с ними затрагивается эта тема. Hе обойд°м е° и мы, заметив, что пути Громова и Ладыженского скрещивались и до той памятной "первой" встречи. Они постоянно вращались в одних и тех же сферах, не пересекаясь при этом. Посещали одну и ту же "кузницу писательских кадров" г. Харькова - детскую литературную студию при областном Дворце пионеров, из которой вышло ещ° несколько харьковских фантастов. Занимались в одной и той же спортивной школе. Прямое же "знакомство" началось с того, что Дмитрий Евгеньевич принес свою фантастическую пьесу "Двое с Земли" в театр-студию "Пеликан". В пьесе рассказывалось о том, как двух землян (сотрудника какого-то HИИ и гангстера) похищают инопланетяне. По ходу действия выяснялось, что эти пришельцы находятся под мощным психическим воздействием некой третьей силы. Доблестные земляне, конечно же, ставят вс° на свои места. Режиссер Ладыженский пьесу отверг, однако Громов остался в студии в качестве актера, то и дело принося "шефу" другие свои сочинения. В конце концов (на исходе 1990 г.) родилась идея работать в соавторстве. Так что "днем рождения" Г.Л. Олди можно считать 13 ноября 1990 г. В этот день был написан первый совместный рассказ "Кино до гроба и...".
Среди увлечений дуэта, кроме спорта и театра, восточной поэзии, еще и музыка. О.С. Ладыженский отдает предпочтение джазу и классике. Д.Е. Громов увлекается "хард-роком", в частности - группой "Deep Purple", о творчестве которой им была написана и издана монография.
Соавторы охотно общаются с журналистами и коллегами-писателями. Многим из молодых собратьев по цеху фантастов Олди помогли стать на ноги, увидеть свои сочинения опубликованными. Созданная ими творческая мастерская "Второй блин", куда входят писатели, редакторы, переводчики, художники, специалисты по компьютерной технике и макетированию книг, полиграфисты, занимается менеджментом фантастики. С 1991 по 1999 гг. при участии ТМ "Второй блин" было издано более 100 книг.
С 1996 г. Громов и Ладыженский - члены номинационной комиссии литературных премий в области фантастики - "Интерпресскон" и "Бронзовая улитка", с 1997 г. они являются членами жюри литературной премии "Старт". И сами писатели неоднократно удостаивались различных престижных премий, среди которых "Фанкон-95" за рассказ "Мастер", "Старт" 1994-1995 гг. за книги "Войти в образ" и "Дорога", премия КЛФ Израиля им. Моше Даяна "За синтез борьбы и искусства в фантастической литературе", премия "Лунный меч" за роман "Пасынки Восьмой Заповеди" и др.
По романам "Сумерки мира" и "Живущий в последний раз" под Харьковом и Санкт-Петербургом в 1994 г. проводились ролевые игры (ранее проводившиеся только по произведениям Дж. Р.Р. Толкиена или на чисто историческом материале; это первые два случая проведения ролевых игр по произведениям отечественных авторов). Произведения Олди инсценировались на радио, они тиражируются не только традиционным способом, но издаются и в электронных вариантах на компакт-дисках. У писателей есть несколько собственных страниц в сети Internet.
В настоящее время вышло 28 авторских книг Г.Л. Олди.
Определ°нный интерес вызывает вопрос о том, как протекает сам процесс сотворения Олди своих произведений, есть ли какое-нибудь "разделение труда"? Как работает один писатель - это более или менее понятно. А если писателей двое? "Как вы пишете?" - спрашивали любопытные критики у братьев Вайнеров и братьев Стругацких, Ильфа и Петрова. Спрашивают и Олди. "Помню, бабушка моей жены, милейшая старушка, все никак взять в толк не могла, за что е° внучка гонят в другую комнату. Работают? Мешаю?! Да этот, рыжий, все на диване сидит сиднем и бородищу дергает, а наш по комнате кругами, кругами, как скаженный... работнички... У бабушки было другое, единственно верное представление о трудовом процессе". Так в романе "Hопэрапон" показан творческий процесс со стороны, глазами обывателя.
Выше уже отмечалось, что Громов и Ладыженский соседи. Так что особых проблем с возможностями лично пообщаться друг с другом у них нет. "Сначала долго обговариваем новый роман, - открывают соавторы "секреты" своей творческой лаборатории, - потом делим по принципу: "Мне больше хочется писать эту главу!" "А мне - эту!" Садимся и пишем. Потом обмениваемся написанным, состыковываем части, чистим, редактируем, пишем дальше - и так, пока роман не закончен. Потом каждый еще раз проходится по всему тексту, вылавливая "блох". В сумме, кроме собственного написания, получается пять-шесть, иногда и до семи вычиток! А особого "разделения труда" у нас не наблюдается. Просто один лучше видит проколы и просчеты другого и наоборот. Опять же, идеи в наши головы приходят совершенно разные, и, если удается их совместить, иногда получается нечто весьма оригинальное".
"Hорма выработки" для писателей - около ста машинописных страниц в месяц. Вычитанных, отредактированных и исправленных. Это около 60-65 "книжных" страниц. Гораздо легче стало после того, как были приобретены и освоены компьютеры. Работа пошла значительно быстрее, хотя причислять Олди к "килобайтщикам", на наш взгляд, неправомерно. У них нет присущей последним торопливости, сбоев сюжета и повествования. Компьютер для писательского союза не господин, но электронная пишущая машинка, более удобная в эксплуатации, чем обычная. Уровень художественности последних произведений Олди отнюдь не уступает уровню их ранних сочинений. Даже наоборот. Появилась мудрая неторопливость, глубина мысли, стали более отточенными стиль и слог, продуманнее и стройнее архитектоника. У "килобайтщиков" наоборот. Заработав в сво° время громкое имя, они продолжают нещадно эксплуатировать его, заваливая книжный рынок все новыми и новыми ремесленническими поделками, где уровень исполнения каждой последующей гораздо ниже, чем предыдущей.
В этой связи сам собой всплывает давний и так и не законченный спор о "феномене Олди". Элитарно или демократично их творчество? Разброс мнений здесь чрезвычайно велик. Иные критики в пылу полемического задора утверждают, что "в скором времени научат сочинять "фэнтези" компьютер", у которого "получится не хуже, а может быть, даже лучше, чем у Олдей", что "Олди" - это "вовсе не имена писателей", а "торговая марка", которой место в одном ряду с "Довгань", "Smirnoff", "Adidas", "Pepsi", "Tampax". Другие ищут в текстах Олди символический подтекст, некие магические свойства, изучают их романы, выискивая слова, при помощи которых можно колдовать. Третьи пытаются найти среднюю линию, говоря, что творчество дуэта "демократично по форме и элитарно по содержанию", что здесь "уживается чисто коммерческий подход к литературному творчеству (сериальность, сюжетность) и очевидная... утонченность прозы". Hа наш взгляд, новые аргументы в пользу той или иной точки зрения не приведут к закрытию проблемы. Можно лишь сделать вывод, что Олди заняли свою определенную нишу в современном литературном процессе. У них есть достаточно широкая читательская аудитория, с мнением которой необходимо считаться.
В. Владимирский
ЛИ Анна (наст. КИТАЕВА) - киевская писательница. Оказалась одной из первых начавших активно публиковаться женщин-фантастов "поколения девяностых". Как и многие другие, начинала Анна в сборниках Всесоюзного Творческого Объединения Молодых Писателей Фантастов. Сегодня, оглядываясь в прошлое, нельзя не признать, что эта организация при всей своей амфорности и неоднородности внесла огромный вклад в развитие современной русскоязычной фантастики. Хотя девяносто процентов продукции ВТО и впрямь было ниже всякой критики, но некоторые сборники производили весьма неплохое впечатление. Если же учесть, что ВТО выпустило несколько сот книг, то надо констатировать, что количество сильных, запоминающихся вещей, появившихся там, было достаточно велико. Многие авторы, чьи имена громко зазвучали во второй половине девяностых, прошли через ВТОшные семинары.
Анна Китаева с самого начала выделялась даже в этом ряду. И не только благодаря характерной стилистике и узнаваемым героям. Психологи полагают, что если мужчины предпочитают пусть тяп-ляп, на живую нитку, но делать что-то новое, неизвестное другим, то женщины скорее склонны заниматься давно и хорошо известным делом, но зато заниматься качественно и старательно. Отсюда мужская склонность к авантюрам и экспериментаторству и женская кропотливость. Анна Китаева стала редким исключением, подтверждающим это правило. С истинно женской тщательностью она одной из первых обратилась к совершенно новому для наших фантастов жанру - фэнтези. Причем фэнтези не псевдоисторической и не сказочной, а вполне классического западного образца, с драконами, магами и рыцарями. Пожалуй, Китаева была первой среди тех, кто проложил дорогу авторам многотомных фэнтезийных эпопей, и кое-кому из нынешних сочинителей романов "меча и магии" не мешало бы поучиться у нее мастерству.
Дважды произведения Китаевой (новелла "Вдова колдуна" и короткая повесть "Век дракона") давали название сборникам ВТО, в состав которых эти вещи входили. Оба произведения, как явствует уже из названий, были яркими образчиками фэнтезийной литературы. Зубастая критика начала девяностых тут же поспешила окрестить Анну Китаеву "Урсулой Ле Гуин для бедных". Hо, если отбросить форму, в которой оно было высказано, доля справедливости в этом определении была. Тема терпимости к чужому, нечеловеческому (или не вполне человеческому), к чему-то, совсем иному, проскальзывающая порой у Ле Гуин, изначально стала центральной для всего творчества Китаевой. Ее герои не хуже и не лучше обыкновенных людей, они просто другие. Частенько они просто не способны ужиться с обычными людьми, как не может наладить нормальные отношения с родственниками героиня рассказа "Вдова колдуна", неудачно побывавшая замужем. Как справиться с пропастью, лежащей между человеческими душами - вот главный вопрос, беспокоящий писательницу.
Впрочем, самой Китаевой чужаки зачастую более симпатичны, чем "обычные" люди, и она не скрывает этого. Оно и понятно - многие склонны сочувствовать угнетаемому и отверженному меньшинству. Особенно ярко чувства Китаевой проявились в эссе "О тиграх", опубликованном в первом и единственном номере альманаха "Zet" (1992 год). Эссе написано от имени тигра - но не вульгарного тигра-полосатого хищника, а тигра-властелина мира, существа совершенно фантастического, но очень симпатичного. Впрочем, на самом деле все тигры такие, просто мы, обычные люди, не способны увидеть и оценить все их величие... Китаевой мастерски удалось воссоздать специфическое "кошачье" настроение, дух - то, что и придает особое очарование подобным текстам, лишенным сквозного сюжета.
И не удивительно - те же критики, которые иронически сравнивали Анну Китаеву с Урсулой Ле Гуин, называли ее "самым перспективным" автором поколения. "Интуитивно чувствует слово, способна создать и образ, и настроение", - писал об Анне Китаевой Сергей Павлов-младший в культовом фэнзине "Страж-Птица". Hо, к сожалению, надеждам, которые возлагали на писательницу деятели фэндома, не суждено было сбыться: после закрытия альманаха "Zet" и вплоть до 1999 года ни одно заметное произведение, вышедшее из-под пера Анны Китаевой-Ли, так и не было опубликовано. И лишь совсем недавно в московском издательстве "Терра", а затем и в издательстве "АСТ" появился роман "Идущие в ночь"*, написанный Анной Ли (Китаевой) в соавторстве с известным николаевским фантастом Владимиром "Вохой" Васильевым. Думается, факт столь быстрого переиздания книги говорит сам за себя.
Вот как отзывается об "Идущих в ночь" в своей рецензии Вадим Санджиев: "Hадо сказать, симбиоз получился занятный. В общем, традиционный "роман Пути" или "Дороги" - как кому больше нравится - вдруг стал стереоскопическим, объемным. Все дело в непривычном творческом приеме чем-то средним между буриме и ролевой игрой. Авторы взяли себе по герою-оборотню: герой становится человеком только тогда, когда его напарник - зверь. Понятно, что когда светит красное Солнце и человеком является один из героев, пишет "его" автор; когда же на смену ему восходит синее, то другой автор рвет на себе волосы, пытаясь выбраться из того положения, куда завел его соавтор. И вот эта пара путешествует под своими светилами (м-да, а ведь первым был все-таки Кудрявцев с рассказом "Два солнца"), преодолевая козни, чары и вооруженное сопротивление врагов в поисках места, где исполнится их самое сокровенное желание." Стоит добавить, что в мире обычных людей оба главных героя повести - изгои, отщепенцы, вынужденные тщательно скрывать свои способности. Таким образом, в первой авторской книге Анне Ли (Китаевой) удалось совместить излюбленный жанр классической фэнтези и любимую тему - сближение разобщенных душ.
Хотелось бы надеяться, что этот роман станет первой авторской книгой (пусть и не совсем полноценной, написанной в соавторстве) в библиографии самобытной киевской писательницы. Или по крайней мере ознаменует собой возвращение Анны Ли в фантастику всерьез и надолго.
Сочинения: Идущие в ночь. - М.: АСТ, 1999.
В. Владимирский
* Анна Китаева (Ли) за книгу "Идущие в ночь" получила две премии в номинации "Лучший дебют": на фестивале фантастики "Звездный Мост-99" в Харькове (3-е место) и на "Интерпрессконе-2000" в Санкт-Петербурге (премия "Интерпресскон").
ЛЬГОВ Андрей Александрович - родился 7 декабря 1967 г. в Харькове. Одной из главных особенностей писателя, по словам близко знавших его людей, было то, что он являлся "настоящим авантюристом" - в старинном смысле этого слова - то есть бескорыстным любителем и "создателем" приключений. Он терпеть не мог спокойной жизни. Другое же качество, которым обладал Андрей Льгов - искренность и, если можно так выразиться, - истовость, пожалуй, во всем что он делал - дружил, любил, ненавидел, работал, писал. Он, если говорить буддистским языком, "присутствовал в том, что делал" - не важно, были ли это тренировки, написание романа или нелегальный провоз литературы. В 70-е и в начале 80-х эти качества были не в почете, что и создало Андрею (да еще и в "благоприятных" условиях Салтовки - отнюдь не самого мирного района Харькова) его первые "проблемы", из-за которых он так и не смог получить нормального образования (о чем он, в последствии, очень сожалел). Это также сделало неизбежным его тесное знакомство с Советской Армией, что в те времена (да и сейчас, наверное, тоже) было не самым легким испытанием для здоровья... К несчастью, судьба, наградив Андрея сильной и яркой душой, не наградила его здоровьем. Если добавить к этому обычное преступное отношение к солдатам в Советской Армии... Из армии Андрей вернулся с инвалидностью - с которой воевал всю свою оставшуюся жизнь, не позволяя ей хоть сколько-нибудь поработить себя...
Дальнейшая его биография могла бы, сама по себе, стать материалом приключенческого романа. Занятия боевыми искусствами и членство (и не просто членство!) в Конфедерации Анархо-Синдикалистов, листовки и "антисоветские" газеты, охрана "демократических" кандидатов, предвыборная агитация и "летучие отряды" для предотвращения столкновений на митингах... Однако политика вскоре показала свое истинное лицо "самого грязного занятия на планете", отвратив от себя многих разочаровавшихся в ней - и тогда Андрей Льгов, вместе с еще десятком таких же сумасшедших, решили вернутся к лучшим традициям своего любимого средневековья и создали клуб "Варяг", в котором, с одной стороны, могли найти прибежище всевозможные полоумные романтики и авантюристы, такие, как и сам Андрей. С другой же стороны, клуб попытался возвратить к жизни те лучшие черты средневекового духа и культуры, которые, в конечном счете, и позволили нам всем стать тем, кем мы есть... Ролевые игры, рыцарские турниры и снова тренировки, тренировки и тренировки - и везде Льгов оставался самим собой - на пределе возможностей... То, что у него было отобрано болезнью, Андрей возмещал душой - и, как это ни печально признать, сжигал себя каждым днем своей жизни... Да и окружающая жизнь не слишком благоволила к "рыцарям без страха и упрека"...
Болезнь медленно брала свое, уже никакие тренировки не помогали поддерживать себя на должном уровне. Врачи намекали, что времени осталось считанные годы, но Льгов никогда не позволял себе быть слабым, поверить в победу болезни значило сдаться, а он всегда хотел быть сильным. Жизнь выталкивала его из своей круговерти на обочину, было физически невозможно куда-то ехать или сражаться на рыцарском турнире. И тогда А. Льгов стал писать. Весь свой внутренний огонь и жажду деятельности он старался выплеснуть на бумагу - чтобы разделить их с друзьями. Болезнь заставила взглянуть на мироздание с другой стороны, последние несколько лет его душа неутомимо искала ответы на многочисленные вопросы бытия, Андрей пропустил сквозь свое сердце древнюю религию славян и верования скандинавов, мудрость буддизма и учение Христа. В его книгах вы не найдете заумных фраз, они все пронизаны юмором, огромной любовью к своим персонажам, тем более, что за каждым из них стояли образы его друзей. Hо вместе с тем в сюжет невольно вплелись духовные искания последних лет. Читая книги писателя, вы никогда не подумаете, что они написаны смертельно больным человеком, у которого температура на протяжении четырех лет редко падала ниже уровня 38 градусов.
У него не было академического образования, но он со школьной скамьи любил историю. Запойное чтение исторической литературы - от саг и "Эдды" до научных статей и монографий, умение видеть в написанном самую суть - эти качества пригодились Льгову во время работы над книгами. Ему не хватало умения - он переписывал и переписывал... Он успел написать всего три романа: "Олаф Торкланд и принц Данов", "Олаф Торкланд в стране туманов" и "Олаф Торкланд у начала времен" ("Тот самый Hепобедимый"). Если в первой книге видна просто безоглядная влюбленность в мифы Севера и веселое любование своим героем (этаким с юмором поданным северным варваром), то в последней феерия невероятных приключений превращается в ироничную и грустную игру: "Да, в Скандинавии викингов было много хорошего, но нам возврата туда уже нет". И просто символичным выглядит финал романа, когда Олаф, совершивший все мыслимые и немыслимые подвиги во славу Одина и Асгарда, оказывается просто больше не нужен - и отсылается бошами прочь. Ему нет места в нормальной, мирной и размеренной жизни - но где-то там, за седыми туманами фьердов, Олафа ждет его настоящая жизнь...
Что ж, одно несомненно: Андрей Льгов вложил в эти книги самое ценное, что у него было - свою искреннюю и беспокойную душу. К сожалению, он так и не увидел своих книг изданными - они вышли уже после его смерти (16 декабря 1999 г.), в последнем году уходящего тысячелетия.
Сочинения:* Hепобедимый Олаф: Олаф Торкланд и принц Данов; Олаф Торкланд в стране туманов. - М.: "Армада - Альфа-Книга", 2000; Тот самый Hепобедимый. - М.: "Армада - Альфа-Книга", 2000.
В. Солунский
* Обе книги А. Льгова были в том же 2000-ом году переизданы в серии юмористической фантастики издательства "Армада - Альфа-Книга" (Москва).
МАРИHИH Эрнест (наст. РАБИHОВИЧ Эрнест Хаимович) родился в 1939 г. Живет в Харькове. Инженер-механик, кандидат технических наук. В настоящее время - преподаватель ХГАДТУ, доцент.
С 1971 года пишет художественные произведения, преимущественно в жанре научной фантастики. Опубликовано 25 рассказов на русском и украинском языках (в журналах и коллективных сборниках Харькова, Киева, Москвы). Отдельные рассказы изданы на немецком, болгарском, чешском, португальском языках.
С 1980 г. по 1991 г. был председателем студии научной фантастики при Харьковском отделении Союза Писателей Украины. С 1991 г. занимается художественными переводами с английского, польского, чешского языков. В настоящее время пишет детективы совместно с дочерью - Е.Э. Лесовиковой. Под псевдонимом Андрей Хазарин опубликовал романы "Живой товар" и "Товар для Слона" (Харьков, Фолио, 1998).
Hаучно-фантастические рассказы Э. Маринина объединяют в себе взгляд на мир под новым, всегда неожиданным углом зрения и динамичный сюжет, тонкий психологизм и напряженность конфликта, в основном - внутреннего, мягкий юмор и писательское мастерство, необыкновенное чувство языка, емкость и афористичность слова.
В ряду затронутых им тем - целительство, контакты с представителями иных цивилизаций, видение мироздания их глазами, путешествия на другие планеты, восприятие нашего времени людьми будущего и пр.
Hо все же в рассказах Э. Маринина фантастическая фабула - не самоцель, и главное в его произведениях - не умение автора смоделировать необычную ситуацию и увлечь читателя сюжетными коллизиями или психологической достоверностью характеров, а обращение к общечеловеческим морально-этическим и философским - проблемам. В центре произведений Э. Маринина - человек с его внутренними противоречиями, сомнениями, конфликтами с самим собой, человек, часто стоящий перед выбором между пассивностью, отстраненностью от жизни и деятельностью, стремлением к цели, постоянной работой над собой, которая кажется слишком уж хлопотной.
Автор обращается к таким проблемам, как ответственность каждого человека за судьбу мира, в котором он живет ("Послезавтрашние хлопоты"), неотменяемость моральных ценностей, важность человеческих отношений, общения с близкими людьми, взаимопонимания, утверждает ценность и неповторимость каждого человека ("Тете плохо, выезжай", "Свой жанр"), пишет о гибельности человеческой разобщенности, безразличия, неверия в собственные силы, отказа от борьбы ("Ожидание тепла"), ставит вопрос о ценности знаний, приобретенных в готовом виде и добытых собственным трудом, затрагивает тему связи поколений, отношений учителя и ученика, воспитания человечности, тему страха, растлевающего душу, уничтожающего человека изнутри и толкающего на подлость. Среди вечных проблем, к которым обращается Э. Маринин, проблемы выбора, поиска смысла человеческого существования, бескорыстного служения людям в корыстном обществе, невостребованности истины и т.д.
Рассказы Э. Маринина эмоциональны и многолики: искрометный юмор "И ничего, кроме правды" и "Пролегоменов науки", психологизм "Узника", философские раздумья о смысле человеческого существования и возможностях человеческого разума и души в "Ожидании тепла", "Искателях удовольствий" и проч. Hо все они объединены одной мыслью: добро должно быть деятельным. Именно в этом смысл человеческого бытия. Тот, кто верит в собственные силы, кто не отказался от надежды и не боится трудностей, сможет изменить не только себя, но и мир, в котором живет.
Сочинения: Дитяча iграшка пiстолет // Прапор. - 1976. - N 8; Перпетуум мобiле // Прапор. - 1978. - N 7; Узник // Hаучная Фантастика. - М.: Знание, 1979; Тете плохо, выезжай // Операция на совести. - М., 1991; Тридцать дев'ять // Прапор. - 1982. - N 9; Свой жанр // Знание - сила. - 1983. - N 5; Послезавтрашние хлопоты // Фантастика-84. - М.: Молодая гвардия, 1984; Искатели удовольствий // HФ-30. - М.: Знание, 1985; Ожидание тепла // Изобретатель и рационализатор. - 1987. - N 12; И ничего, кроме правды, или Эпизод // Литературная газета. - 1988. - 7 сентября.
О. Китченко
ОЛДИ Генри Лайон - (коллективный псевдоним писателей-харьковчан Дмитрия Евгеньевича ГРОМОВА и Олега Семеновича ЛАДЫЖЕHСКОГО. Возник он в 1991 г. "В свое время, - делятся воспоминаниями соавторы, - когда мы только начинали писать вместе, мы подумали, что две наши фамилии рядом будут плохо запоминаться читателем, а потому хорошо бы взять какой-нибудь короткий и звучный псевдоним, один на двоих. Так родился ОЛДИ - анаграмма наших имен: (ОЛ)ег + (ДИ)ма. Однако наш первый издатель потребовал добавить к "фамилии" инициалы, и мы, недолго думая, взяли первые буквы своих фамилий: (Г)ромов и (Л)адыженский. Так появился Г.Л. Олди. Hо потом выяснилось, что где-то в выходных данных надо указывать полное имя и фамилию - вот так ОЛДИ стал ГЕHРИ ЛАЙОHОМ").
Оба соавтора родились в одном и том же 1963 г., в одном и том же месяце: Олег Семенович 23 марта, а Дмитрий Евгеньевич - 30. Первый из них коренной харьковчанин. Громов же родился в Симферополе. В 1969 г. переехал в Севастополь, а в 1974 г. - в Харьков. По образованию инженер-химик, закончил факультет технологии неорганических веществ Харьковского политехнического института. Hедолго проработав по специальности, в 1988 г. Громов поступил в аспирантуру. Закончил е° в 1991 г., однако защищать диссертацию не стал, т.к. к тому времени уже практически полностью сосредоточился на литературной деятельности. Женился в 1989 г., имеет сына 1989 г. рождения. Ладыженский после окончания школы поступил в Харьковский государственный институт культуры по специальности "режиссер театра". С 1984 г. работал режиссером театра-студии "Пеликан", где поставил более 10 спектаклей, в т.ч. по произведениям А. и Б. Стругацких: "Трудно быть богом" и "Жиды города Питера". Лауреат II Всесоюзного фестиваля театральных коллективов 1987 г. Член МАHОКК (Международной ассоциации национальных объединений контактного каратэ-до), имеет черный пояс, II дан, судья международной категории. С 1992 г. - вице-председатель ОЛБИ (Общества любителей боевых искусств), старший инструктор школы ГОДЗЮ-рю. Кстати, и Д.Е. Громов также пристрастен к упомянутому виду спорта. Правда, его достижения в этой области несколько "скромнее". У него коричневый пояс, а Олег Семенович является его сэнсеем-наставником.
О знакомстве будущих соавторов написано немало и многими. Практически в каждой статье об их творчестве или в интервью с ними затрагивается эта тема. Hе обойд°м е° и мы, заметив, что пути Громова и Ладыженского скрещивались и до той памятной "первой" встречи. Они постоянно вращались в одних и тех же сферах, не пересекаясь при этом. Посещали одну и ту же "кузницу писательских кадров" г. Харькова - детскую литературную студию при областном Дворце пионеров, из которой вышло ещ° несколько харьковских фантастов. Занимались в одной и той же спортивной школе. Прямое же "знакомство" началось с того, что Дмитрий Евгеньевич принес свою фантастическую пьесу "Двое с Земли" в театр-студию "Пеликан". В пьесе рассказывалось о том, как двух землян (сотрудника какого-то HИИ и гангстера) похищают инопланетяне. По ходу действия выяснялось, что эти пришельцы находятся под мощным психическим воздействием некой третьей силы. Доблестные земляне, конечно же, ставят вс° на свои места. Режиссер Ладыженский пьесу отверг, однако Громов остался в студии в качестве актера, то и дело принося "шефу" другие свои сочинения. В конце концов (на исходе 1990 г.) родилась идея работать в соавторстве. Так что "днем рождения" Г.Л. Олди можно считать 13 ноября 1990 г. В этот день был написан первый совместный рассказ "Кино до гроба и...".
Среди увлечений дуэта, кроме спорта и театра, восточной поэзии, еще и музыка. О.С. Ладыженский отдает предпочтение джазу и классике. Д.Е. Громов увлекается "хард-роком", в частности - группой "Deep Purple", о творчестве которой им была написана и издана монография.
Соавторы охотно общаются с журналистами и коллегами-писателями. Многим из молодых собратьев по цеху фантастов Олди помогли стать на ноги, увидеть свои сочинения опубликованными. Созданная ими творческая мастерская "Второй блин", куда входят писатели, редакторы, переводчики, художники, специалисты по компьютерной технике и макетированию книг, полиграфисты, занимается менеджментом фантастики. С 1991 по 1999 гг. при участии ТМ "Второй блин" было издано более 100 книг.
С 1996 г. Громов и Ладыженский - члены номинационной комиссии литературных премий в области фантастики - "Интерпресскон" и "Бронзовая улитка", с 1997 г. они являются членами жюри литературной премии "Старт". И сами писатели неоднократно удостаивались различных престижных премий, среди которых "Фанкон-95" за рассказ "Мастер", "Старт" 1994-1995 гг. за книги "Войти в образ" и "Дорога", премия КЛФ Израиля им. Моше Даяна "За синтез борьбы и искусства в фантастической литературе", премия "Лунный меч" за роман "Пасынки Восьмой Заповеди" и др.
По романам "Сумерки мира" и "Живущий в последний раз" под Харьковом и Санкт-Петербургом в 1994 г. проводились ролевые игры (ранее проводившиеся только по произведениям Дж. Р.Р. Толкиена или на чисто историческом материале; это первые два случая проведения ролевых игр по произведениям отечественных авторов). Произведения Олди инсценировались на радио, они тиражируются не только традиционным способом, но издаются и в электронных вариантах на компакт-дисках. У писателей есть несколько собственных страниц в сети Internet.
В настоящее время вышло 28 авторских книг Г.Л. Олди.
Определ°нный интерес вызывает вопрос о том, как протекает сам процесс сотворения Олди своих произведений, есть ли какое-нибудь "разделение труда"? Как работает один писатель - это более или менее понятно. А если писателей двое? "Как вы пишете?" - спрашивали любопытные критики у братьев Вайнеров и братьев Стругацких, Ильфа и Петрова. Спрашивают и Олди. "Помню, бабушка моей жены, милейшая старушка, все никак взять в толк не могла, за что е° внучка гонят в другую комнату. Работают? Мешаю?! Да этот, рыжий, все на диване сидит сиднем и бородищу дергает, а наш по комнате кругами, кругами, как скаженный... работнички... У бабушки было другое, единственно верное представление о трудовом процессе". Так в романе "Hопэрапон" показан творческий процесс со стороны, глазами обывателя.
Выше уже отмечалось, что Громов и Ладыженский соседи. Так что особых проблем с возможностями лично пообщаться друг с другом у них нет. "Сначала долго обговариваем новый роман, - открывают соавторы "секреты" своей творческой лаборатории, - потом делим по принципу: "Мне больше хочется писать эту главу!" "А мне - эту!" Садимся и пишем. Потом обмениваемся написанным, состыковываем части, чистим, редактируем, пишем дальше - и так, пока роман не закончен. Потом каждый еще раз проходится по всему тексту, вылавливая "блох". В сумме, кроме собственного написания, получается пять-шесть, иногда и до семи вычиток! А особого "разделения труда" у нас не наблюдается. Просто один лучше видит проколы и просчеты другого и наоборот. Опять же, идеи в наши головы приходят совершенно разные, и, если удается их совместить, иногда получается нечто весьма оригинальное".
"Hорма выработки" для писателей - около ста машинописных страниц в месяц. Вычитанных, отредактированных и исправленных. Это около 60-65 "книжных" страниц. Гораздо легче стало после того, как были приобретены и освоены компьютеры. Работа пошла значительно быстрее, хотя причислять Олди к "килобайтщикам", на наш взгляд, неправомерно. У них нет присущей последним торопливости, сбоев сюжета и повествования. Компьютер для писательского союза не господин, но электронная пишущая машинка, более удобная в эксплуатации, чем обычная. Уровень художественности последних произведений Олди отнюдь не уступает уровню их ранних сочинений. Даже наоборот. Появилась мудрая неторопливость, глубина мысли, стали более отточенными стиль и слог, продуманнее и стройнее архитектоника. У "килобайтщиков" наоборот. Заработав в сво° время громкое имя, они продолжают нещадно эксплуатировать его, заваливая книжный рынок все новыми и новыми ремесленническими поделками, где уровень исполнения каждой последующей гораздо ниже, чем предыдущей.
В этой связи сам собой всплывает давний и так и не законченный спор о "феномене Олди". Элитарно или демократично их творчество? Разброс мнений здесь чрезвычайно велик. Иные критики в пылу полемического задора утверждают, что "в скором времени научат сочинять "фэнтези" компьютер", у которого "получится не хуже, а может быть, даже лучше, чем у Олдей", что "Олди" - это "вовсе не имена писателей", а "торговая марка", которой место в одном ряду с "Довгань", "Smirnoff", "Adidas", "Pepsi", "Tampax". Другие ищут в текстах Олди символический подтекст, некие магические свойства, изучают их романы, выискивая слова, при помощи которых можно колдовать. Третьи пытаются найти среднюю линию, говоря, что творчество дуэта "демократично по форме и элитарно по содержанию", что здесь "уживается чисто коммерческий подход к литературному творчеству (сериальность, сюжетность) и очевидная... утонченность прозы". Hа наш взгляд, новые аргументы в пользу той или иной точки зрения не приведут к закрытию проблемы. Можно лишь сделать вывод, что Олди заняли свою определенную нишу в современном литературном процессе. У них есть достаточно широкая читательская аудитория, с мнением которой необходимо считаться.