Страница:
О том, как вооружались формируемые дивизии, дают представление выдержки из постановления № ГКО-67сс от 9 июля 1941 года[37]:
«1. Обязать НКО т. Жукова и НКПС т. Кагановича Л.М. немедленно переадресовать транспорта с вооружением, согласно приложению № 1, и направить по новому назначению для вновь формируемых дивизий пограничников и резервных армий. …
СВЕДЕНИЯ О ВООРУЖЕНИИ, НАМЕЧЕННОМ К ОБРАЩЕНИЮ НА ОБЕСПЕЧЕНИЕ НОВЫХ ФОРМИРОВАНИЙ, ЗА СЧЕТ ГРУЗОВ, НАХОДЯЩИХСЯ В ПУТИ
Как видим, только за счет этих транспортов (т. е. железнодорожных составов) с вооружением можно было оснастить по довоенному штату 122-мм гаубицами девять стрелковых дивизий, 152-мм гаубицами и 76-мм полковыми пушками – одиннадцать стрелковых дивизий, 45-мм противотанковыми пушками – двенадцать стрелковых дивизий, 76-мм дивизионными пушками – тридцать пять стрелковых дивизий. Обращу внимание, что эти транспорты были перенаправлены, т. е. первоначально предназначались для вооружения других соединений.
Кроме того, в том же постановлении № ГКО-67сс в приложениях 2 и 3 были приведены ведомости транспортов с вооружением с Дальнего Востока (330 тыс. винтовок и 2700 пулеметов) и транспортов, изначально отгружавшихся в адрес вновь формируемых стрелковых дивизий (более 35 тыс. винтовок, около тысячи пулеметов, около 200 орудий). Из указанных ведомостей видно, что каждой стрелковой дивизии полагалось как минимум 24 122-мм гаубицы, 9 152-мм гаубиц, 12 120-мм минометов, следовательно, они формировались не по облегченному июльскому штату.
Вновь сформированные стрелковые дивизии очень скоро начинают фигурировать в документах как дивизии действующей армии. Уже 12 июля формируется управление 29-й армии, в состав армии включаются 256, 252, 254 и 245-я стрелковые дивизии. 13 июля формируется управление 30-й армии, в состав армии включаются 242, 243, 251-я стрелковые дивизии. В контрнаступлении Западного фронта в конце июля созданные «группа Хоменко» и «группа Масленникова» целиком состояли из вновь сформированных стрелковых дивизий.
На этом моменте я хотел бы остановиться поподробнее. Еще раз пройдемся по хронологии – 29 июня издается приказ о формировании дивизий и использовании кадров НКВД, т. е. до 29 июня еще не было ничего, «чистый лист». 29 июня в дивизиях появляется по 1 (одному) человеку – командиру дивизии. За 24 (двадцать четыре) дня (с 30 июня по 23 июля) дивизии были сформированы «с нуля», сколочены, получили вооружение, транспорт, совершили марш к линии фронта и пошли в бой. Теперь зададимся вопросом – а в какой срок могли быть «доведены до ума» формируемые механизированные корпуса, которые формировались не «с нуля», а, как правило, на базе уже существовавших танковых/механизированных бригад, кавалерийских/стрелковых дивизий? Которые на 22 июня были уже практически полностью укомплектованы рядовым личным составом, имели какое-то количество вооружения и транспортных средств и в которых уже вовсю шло сколачивание подразделений? Правильный ответ на этот вопрос – десять, максимум пятнадцать дней.
В начале июля1941 года было решено сформировать двенадцать дивизий народного ополчения в Москве и Московской области и одиннадцать дивизий народного ополчения в Ленинграде и Ленинградской области. К середине июня в Московском военном округе было сформировано одиннадцать дивизий (1, 2, 5, 6, 7, 8, 9, 13, 17, 18, 21-я дивизии НО), в Ленинградском военном округе было сформировано четыре дивизии (1, 2, 3, 4-я). Уже 16 июля в постановлении ГКО № ГКО-172сс находим:
«1. Дивизии народного ополчения в количестве 10 внести в список вооружаемых в первую очередь и обмундировать полностью.
2. Эти дивизии разбить на две армии по 5 дивизий в каждой и поручить т. Артемьеву представить кандидатуры на посты командующих Армиями и начальников штаба.
3. Цель этих дивизий защита Москвы на линии Можайск, а их дислокация – Можайская линия. …
4. Организацию и артиллерийское оснащение Можайской линии закончить в пятидневный срок, т. е. 21 июля с.г.»[38].
В приказе Ставки ВК № 00409 от 18 июля конкретизируются задачи сформированным дивизиям НКВД («последняя пятерка», т. е. те, что были сформированы вместо горнострелковых дивизий) и десяти дивизиям народного ополчения:
«1. Для организации обороны по Можайской линии сформировать штаб фронта Можайской линии обороны. …
2. В состав фронта включить:
а) 32-ю армию в составе пяти стрелковых дивизий, из них одна дивизия НКВД и четыре народного ополчения…
б) 33-ю армию в составе пяти стрелковых дивизий, из них три дивизии НКВД и две дивизии народного ополчения, одной танковой дивизии…
в) 34-ю армию в составе пяти стрелковых дивизий, из них одна дивизия НКВД и четыре дивизии народного ополчения…
3. Задача фронта:
К исходу 21.07.1941 г. занять рубеж Кушелево, Ярополец, ст. Колочь, Ильинское, Детчино и подготовить к упорной обороне. …
Сосредоточение всех дивизий закончить к исходу 21.07.1941 г.»[39].
В конце июня – начале июля было решено сформировать семь кавалерийских дивизий (43, 44, 47, 48, 50, 52, 53-ю). Уже 13 июля четыре сформированные дивизии (43, 47, 50, 53-я) перебрасываются с Северного Кавказа за Западный фронт, 50-я и 53-я кавалерийские дивизии 23 июля атакуют немецкие войска в составе «группы Хоменко» Западного фронта. Еще раз обращаю внимание – на начало войны 50-й и 53-й кавалерийских дивизий еще не существовало ни в каком виде. Максимум за один месяц эти дивизии были сформированы, получили вооружение и конский состав, были переброшены с Северного Кавказа на Западный фронт и брошены в сражение.
Зачастую вооружение, которое находилось на складах в приграничной полосе, вывезти не успевали. Вот запись из дневника начальника Генерального штаба немецких сухопутных войск Ф. Гальдера от 27 июня: «Вагнер (генерал-квартирмейстер) доложил о большом трофейном складе в Дубно (группа армий «Юг»): большое количество топлива и бензина, 42 210-мм мортиры, 65 пулеметов, 95 грузовых автомашин, 215 танков, 50 противотанковых пушек, 18 артиллерийских батарей»[40]. Мортиры (на самом деле это были 203-мм гаубицы) принадлежали двум артиллерийским полкам РГК, которые не смогли вывезти матчасть по причине отсутствия тягачей. Вполне возможно, что за танки немцы приняли тягачи «Комсомолец» – бронированные гусеничные машины с пулеметом. Захваченным немцами на складе в Дубно вооружением можно было оснастить примерно две дивизии.
Н. Халилов из 128-го полка 29-й мотодивизии 6-го мехкорпуса Западного фронта после войны рассказывал:
«Автоматы выдавали только командирам взводов и отделений. Нам и винтовок не хватало. Хотя в лесу были большие запасы оружия, его после давили танками, чтобы не досталось врагу»[41].
Захваченный немцами в Дубно склад вооружения.
На переднем плане 45-мм противотанковые пушки и 76-мм орудия Ф-22, сзади левее – гаубицы М-10
И еще пример. А.Г. Пинчук из 27-й стрелковой дивизии 3-й армии Западного фронта после войны вспоминал: «[Мы] отступали через Волковыск, он был уже весь спален, одни печные трубы стояли, а справа по дороге в самом Волковыске стояли на колодках (и колеса покрашены белилами) новенькие ЗИСы и полуторки, невредимые, штук двести»[42]. По всей видимости, это был окружной резерв Западного фронта, использовать который никому в голову не пришло (или побоялись). На Юго-Западном фронте аналогичный резерв автомашин был использован – командир 9-го мехкорпуса К.К. Рокоссовский своей властью забрал машины со склада в Шепетовке и посадил на них свою 131-ю моторизованную дивизию.
Также можно ответить Марку Солонину, который ставит под сомнение данные по потерям Северо-Западного фронта: «Как, наконец, сообщение о потерях 87 тыс. человек может сочетаться с потерей за тот же период 341 тыс. единиц стрелкового оружия?»[43]
Отвечаю – прекрасно может сочетаться, если учесть, что винтовок и пистолетов в СССР было порядка 9 млн при численности армии на 22 июня порядка 5,5 млн. Следовательно, оставшиеся как минимум 3,5 млн единиц стрелкового оружия находились на складах, где и могли быть захвачены быстро продвигавшимся Вермахтом. В подтверждение можно привести цифры по Юго-Западному фронту (который в основном отходил более организованно и успевал эвакуировать склады с вооружением) за тот же период – при потерях 242 тыс. человек потеряно 170 тыс. единиц стрелкового оружия.
А вот как выглядело на примере 21-го мехкорпуса доукомплектование механизированных корпусов, не затронутых первыми ударами немецких войск:
«В тот же день (23 июня. – В.С.) нам передали 95 орудий для борьбы с танками противника. Почти половина из них была калибра 45 мм, но и их получить было не так-то легко: они являлись резервом Главного Командования. Помог нам находившийся в Идрице работник Генерального штаба Анатолий Алексеевич Грызлов. Учитывая обстановку, он самостоятельно принял решение о передаче орудий. Мы были ему очень признательны.
– Это, конечно, серьезная помощь, – сказал заместитель командира корпуса по политической части бригадный комиссар Р.П. Бабийчук, – но где возьмем орудийные расчеты?
– Артиллерийскими расчетами могут стать танковые экипажи, не имеющие машин, – предложил начальник артиллерии корпуса. – Научиться стрелять из противотанковых орудий прямой наводкой нетрудно: этот метод ведения огня танкистам знаком.
Так и поступили, распределив эти орудия между двумя танковыми дивизиями»[44].
Обратим внимание – в районе Идрицы находится склад вооружения РГК, орудия с которого, не будь в Идрице работника Генерального штаба, корпус мог и не получить. Хорошо, что Идрица находилась далеко от границы – складу вооружений РГК в Дубно повезло меньше. Также обратим внимание, что танкистам не надо было переучиваться для освоения артиллерийской матчасти.
Продолжаем цитировать (там же): «24 июня из Академии бронетанковых и механизированных войск прибыло пополнение: 2 батальона, вооруженных в основном танками БТ-7. Но по-прежнему совсем плохо было с автотранспортом. В таком положении в начале войны оказался не только наш корпус.
Предстояло срочно решить, как лучше организовать в боевые единицы те небольшие силы, которыми мы располагали. На совещании командиров дивизий, полков, их заместителей по политчасти, начальников штабов и родов войск пришли к единодушному мнению: в каждой танковой дивизии иметь по 2 танковых полка, в них – по одному танковому батальону двухротного состава (в каждой роте – по 3 взвода, во взводе – по 3 танка) и плюс 9 командирских машин. Таким образом, в каждой танковой дивизии предполагалось иметь по 45 танков. Кроме того, в танковые полки включалось по мотострелковому батальону и противотанковому артиллерийскому дивизиону»[45].
Можно отметить, что получившиеся танковые полки являлись чем-то средним между штатным танковым полком и противотанковым полком (получающимся при вооружении танкового полка артиллерийскими орудиями), но больше похожи на последний.
«Во второй половине дня (25 июня. – В.С.) у нас появились зенитки… В 16 час. 25 июня наш корпус выступил в направлении Даугавпилса»[46].
Еще о 21-м мехкорпусе: «В связи с большим некомплектом техники было принято решение сформировать в танковых дивизиях полки сокращенного состава, типа боевых отрядов. Остальной же личный состав корпуса (до 17 000 человек) из-за недостатка вооружения пришлось оставить на зимних квартирах»[47]. На 22 июня корпус как второлинейный имел не более 30 тыс. человек личного состава. Соответственно выступило в направлении Даугавпилса не более 13 тыс. человек – подвижный отряд, принимая во внимание его оснащенность танками и артиллерией, по силе примерно равный одной дивизии.
Как резюме можно отметить, что за два с половиной дня (23, 24 и первая половина 25 июня) корпус получил артиллерийское, зенитное вооружение, два батальона танков, провел реорганизацию штатной структуры (при этом орудийными расчетами стали танковые экипажи) и выступил навстречу врагу. Действия 21-го механизированного корпуса очень скоро почувствовал 56-й танковый корпус Манштейна (8-я танковая и 3-я моторизованная дивизии):
«Вскоре нам пришлось на северном берегу Двины обороняться от атак противника, поддержанных одной танковой дивизией. На некоторых участках дело принимало серьезный оборот»[48].
В гаубичный полк 47-й танковой дивизии 18-го механизированного корпуса в середине июля поступило 12 122-мм гаубиц, 23 76-мм пушки, 19 тягачей. С учетом уже имевшихся в полку 4 152-мм гаубиц и 4 122-мм гаубиц общее количество орудий в артиллерийском полку составило 43 вместо штатных 24. В танковые полки поступило 44 76-мм орудия. При этом в дивизии на начало войны имелось 63 танка. Фактически дивизия была вооружена артиллерийской матчастью по предвоенным планам, только в гаубичный артиллерийский полк вместо восьми 152-мм гаубиц поступило 23 76-мм пушки. До 18 июля дивизия находилась во фронтовом резерве, в бой вступила 19 июля.
48-я танковая дивизия 23-го механизированного корпуса совместно с 126-й стрелковой дивизией 21 июля выбили немецкую 19-ю танковую дивизию из Великих Лук. Бывший командующий 3-й танковой группой генерал Гот, объясняя факт оставления города, писал, что «командование 4-й танковой армии, возмутившись «своеволием» командира 19-й танковой дивизии, приказало оставить город, находившийся за полосой наступления группы армий «Центр»[49]. Достаточно нелепое объяснение отступления перед двумя советскими дивизиями, одна из которых, казалось бы, раньше 1942 года в боях принимать участие не могла, а вторая уже вроде бы была разгромлена в приграничном сражении.
Дивизии механизированных корпусов тыловых округов получили больше времени на реорганизацию. Семь дивизий 23, 26 и 27-го механизированных корпусов, 59-я танковая и 69-я моторизованная дивизии, переброшенные с Дальнего Востока, с 8 июля переформировывались в танковые дивизии по новому штату. Дивизии получали артиллерийское вооружение, автотранспорт, трактора. Уже 19 июля в Приказе НКО№ 0058 констатируется:
«1. Танковые дивизии согласно директиве Генерального штаба Красной Армии №-Орг/524661 от 8.07.41 г. считать 18.07.41 г. сформированными.
101, 102, 104, 105, 107, 108, 109 и 110-я танковые дивизии; 103-я и 106-я мотострелковые дивизии с сего числа поступают в распоряжение командующего фронтом резервных армий»[50].
Переформированная из 52-й танковой дивизии 101-я танковая дивизия уже 17 июля в составе группы Рокоссовского вступила в бой с немецкими войсками под Ярцево. Впоследствии с участием этой дивизии Ярцево у немцев было отбито. 102-я, 105-я танковые, 103-я, 106-я моторизованная дивизии с 20-х чисел июля участвуют в боях за Ельню.
Суммарно в конце июня – начале июля было сформировано девятнадцать стрелковых дивизий, четырнадцать дивизий народного ополчения, семь кавалерийских дивизий, переформированы, довооружены и дооснащены пять танковых и две моторизованные дивизии.
Помимо дивизий формировались и другие части и подразделения. Например:
«Одновременно с формированием первых дивизий народного ополчения проводилась работа по комплектованию четырнадцати артиллерийско-пулеметных батальонов для выдвижения их на дальние и ближние подступы к Ленинграду. Батальоны, в отличие от дивизий, формировались из ополченцев одного района и нередко целиком на крупнейших предприятиях города из числа наиболее подготовленных к военной службе добровольцев.
Личный состав каждого батальона был равен примерно тысяче человек; общая численность всех четырнадцати артпульбатов составила свыше 14 тыс. человек»[51].
Пополнялись и действующие части. «Командование 4-й армии в течение 8–9 июля спешно восстанавливало дивизии 28-го стрелкового корпуса и 143-ю стрелковую дивизию. Необходимо было проделать большую организационную работу, чтобы в минимальные сроки доукомплектовать части и соединения армии, понесшие очень большие потери, и подготовить их для ведения боевых действий. …Преодолевая большие трудности, командование армии решало поставленную задачу. Шло распределение поступавших в армию людей, вооружения, лошадей, налаживалась и проводилась боевая подготовка подразделений и частей. В результате принятых мер к 10 июля части и соединения армии получили значительное пополнение в людях и вооружении»[52]. Исходя из данных по численному составу и вооружению 6, 42 и 55-й стрелковых дивизий по состоянию на 5 июля и 10 июля, приведенных на с. 527 и 528[53], следует, что за этот период указанные соединения получили минимум 10,5 тыс. человек, 5,7 тыс. винтовок, 36 орудий.
Части 25-го механизированного корпуса в течение 9 – 11 июля пополнились 20 37-мм зенитными, 3 45-мм пушками, 6 станковыми пулеметами, 450 колесными машинами и 32 танками Т-34[54].
При этом согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 38209 от 18 июля:
«Командование 25-го механизированного корпуса Харьковского военного округа 24 июня 1941 года получило распоряжение об отправке корпуса в действующую армию, со сроком погрузки в этот же день к 23 часам. …
На все перечисленные выше переезды корпус затратил 10 суток…
На переезд из г. Харькова (прежнее место дислоцирования) в г. Новозыбков понадобилось бы всего лишь 1–1,5 суток, следовательно, время, потерянное на переезды из одного места в другое, можно было использовать на получение недостающей матчасти и вооружения, которыми корпус до настоящего времени не укомплектован и поэтому к полной боевой готовности не приведен»[55].
Заметим в очередной раз, что под «матчастью» понимались не только танки и что из приведенного спецсообщения прямо следует наличие этой самой «матчасти» на складах в районах Харькова и/или Новозыбкова.
Все указанные новые и пополняемые формирования получили вооружение со складов, но и на этом запасы вооружений не исчерпались.
Постановлением ГКО № ГКО-48сс от 08.07.41 года начиналось формирование дополнительно 56 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий. Первые 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, формируемых по срокам к 1 августа, получили в том числе:
Винтовок – всего 370 000, из них за счет складских запасов – 90 000.
Ручных пулеметов – всего 5610, из них за счет складских запасов – 1010.
Пистолетов-пулеметов – всего 7860, из них за счет складских запасов – 1860.
Станковых пулеметов – всего 3780, из них за счет складских запасов – 1280.
Минометов 50-мм – всего 1620, из них за счет складских запасов – 1200.
Минометов 82-мм – всего 540, из них за счет складских запасов – 120, за счет запасов округов – 220.
Минометов 120-мм – всего 180, все за счет складских запасов.
45-мм пушек ПТО – всего 720, из них за счет складских запасов – 48, за счет запасов округов – 90.
76-мм полковых пушек – всего 540, из них за счет складских запасов – 22.
122-мм гаубиц – всего 240, из них за счет складских запасов – 46[56].
Только теперь складские остатки вооружений были окончательно исчерпаны. Для оставшихся 26 стрелковых дивизий, формируемых до 20 августа, на складах оставалось только некоторое количество винтовок и ручных пулеметов.
Формируемые по срокам до 1 августа дивизии уже в конце июля передавались в действующую армию. Так, в Приказе Ставки ВК № 00495 от 23 июля находим:
«1. Формируемые в Харьковском военном округе 9 стрелковых дивизий и две кавалерийские дивизии и в Одесском военном округе 10 стрелковых и три кавалерийские дивизии передать в распоряжение главнокомандующего Юго-Западным направлением Маршала Советского Союза т. Буденного С.М.
Сроки готовности дивизий и пункты дислокации следующие: Харьковский военный округ – 223 сд – Харьков, готовность 24.07; 264 сд – Полтава, готовность 24.07; 289 сд – Лубны, готовность 24.07; 301 сд – Миргород, готовность 24.07; 284 сд – Ромны, готовность 30.07; 297 сд – Ромодан, готовность 30.07; 295 сд – Чугуев, готовность 1.08; 300 сд – Красноград, готовность 8.08; 293 сд – Сумы, готовность 16.08; 34 кд – Прилуки, готовность 26.07; 37 кд – Ахтырка, готовность 30.07. …
2. Главнокомандующему Юго-Западного направления маршалу Буденному 25.07.1941 г. представить шифром план сосредоточения, развертывания и использования указанных дивизий»[57].
Уже в начале августа некоторые из этих дивизий вступили в бой. 3 августа Гальдер запишет в своем дневнике: «У Кировограда русские бросили в контратаку одну из новых дивизий, замеченных нашей авиаразведкой (223-ю дивизию)»[58]. Как мы видим, эта дивизия также была сформирована меньше чем за месяц.
Кроме того, постановлением ГКО № ГКО-146сс от 14.07.41 года разрешалось формирование в Северо-Кавказском военном округе одной Горной стрелковой дивизии для прикрытия границ Черноморского побережья (302-я горнострелковая дивизия), а постановлением ГКО № ГКО-218сс от 20.07.41 Военному совету Закавказского военного округа разрешалось сформировать в г. Баку за счет ресурсов округа одну стрелковую дивизию нормального состава (317-я стрелковая дивизия).
В Ленинграде в конце июля началось формирование еще четырех дивизий народного ополчения (1, 2, 3, 4-й гвардейских дивизий НО).
Таким образом, к 1 августа были сформированы, вооружены и оснащены 63 стрелковые (в том числе 14 дивизий НО) и 17 легких кавалерийских дивизий, переформированы и дооснащены семь дивизий механизированных корпусов, сформированы и вооружены ряд отдельных частей и подразделений, проводилось доукомплектование соединений, понесших потери в боях. Кроме того, по состоянию на 1 августа формировались еще как минимум 34 стрелковые дивизии (в том числе 6 дивизий НО).
Вооружение и оснащение этих соединений производилось в основном за счет складских запасов. Это подтверждает вывод из приводившейся ранее таблицы по балансу вооружений – по состоянию на 22 июня 1941года в СССР имелись излишки стрелкового и артиллерийско-пулеметного вооружения, которые пошли на оснащение формируемых в июле 1941 года соединений.
Теперь поищем ответ на четвертый вопрос – как само советское командование оценивало боеспособность формируемых мехкорпусов? Я хотел бы обратить внимание на документ «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией» от 15 мая 1941 года (см. приложение). В этом документе содержится следующий текст: «Кроме указанных ВВС, на сегодняшний день имеется в стадии формирования и совершенно еще не боеспособных 52 иап, 30 ббп, 4 шап, 7 дбп и 22 дис, всего 115 авиаполков, на полную готовность которых можно рассчитывать к 1.1.42 г. … Ориентировочные сроки вступления этих авиаполков в строй – согласно таблицы на картах». В то же время относительно танковых и моторизованных дивизий ничего подобного в этом документе нет, написано только «Сухопутные силы Красной Армии в составе – 198 сд, 61 тд, 31 мд, 13 кд (всего 303 дивизии и 74 артполка РГК) распределить следующим образом…», т. е. в документе все эти дивизии считаются боеспособными. Если бы какие-то механизированные корпуса предполагалось привести в боеспособное состояние только к 1942 году (или еще позднее), в «Соображениях …» должно было быть написано что-то вроде «кроме того, на сегодняшний день имеется в стадии формирования и совершенно еще не боеспособных 15 (10, 20) мехкорпусов, на полную готовность которых можно рассчитывать к 1.1.1942 (1.1.1943, 1.1.1944 и т. д.)».
Можно также обратиться к разрабатываемым весной 1941 года в западных военных округах планам прикрытия. Там мы находим, что ряд дивизий формируемых мехкорпусов считается боеготовым, а часть дивизий предполагается использовать после получения ими матчасти. Никаких ссылок на недостаточную обученность, сколоченность, неотмобилизованность и другие критерии неготовности в планах нет. Следовательно, если бы формируемые мехкорпуса получили к 1 июля артиллерийскую матчасть, они считались бы готовыми к выполнению задач прикрытия государственной границы.
«1. Обязать НКО т. Жукова и НКПС т. Кагановича Л.М. немедленно переадресовать транспорта с вооружением, согласно приложению № 1, и направить по новому назначению для вновь формируемых дивизий пограничников и резервных армий. …
ПРИЛОЖЕНИЕ № 1
к распоряжению ГКО-67сс от 9 июля 1941 г.СВЕДЕНИЯ О ВООРУЖЕНИИ, НАМЕЧЕННОМ К ОБРАЩЕНИЮ НА ОБЕСПЕЧЕНИЕ НОВЫХ ФОРМИРОВАНИЙ, ЗА СЧЕТ ГРУЗОВ, НАХОДЯЩИХСЯ В ПУТИ
Как видим, только за счет этих транспортов (т. е. железнодорожных составов) с вооружением можно было оснастить по довоенному штату 122-мм гаубицами девять стрелковых дивизий, 152-мм гаубицами и 76-мм полковыми пушками – одиннадцать стрелковых дивизий, 45-мм противотанковыми пушками – двенадцать стрелковых дивизий, 76-мм дивизионными пушками – тридцать пять стрелковых дивизий. Обращу внимание, что эти транспорты были перенаправлены, т. е. первоначально предназначались для вооружения других соединений.
Кроме того, в том же постановлении № ГКО-67сс в приложениях 2 и 3 были приведены ведомости транспортов с вооружением с Дальнего Востока (330 тыс. винтовок и 2700 пулеметов) и транспортов, изначально отгружавшихся в адрес вновь формируемых стрелковых дивизий (более 35 тыс. винтовок, около тысячи пулеметов, около 200 орудий). Из указанных ведомостей видно, что каждой стрелковой дивизии полагалось как минимум 24 122-мм гаубицы, 9 152-мм гаубиц, 12 120-мм минометов, следовательно, они формировались не по облегченному июльскому штату.
Вновь сформированные стрелковые дивизии очень скоро начинают фигурировать в документах как дивизии действующей армии. Уже 12 июля формируется управление 29-й армии, в состав армии включаются 256, 252, 254 и 245-я стрелковые дивизии. 13 июля формируется управление 30-й армии, в состав армии включаются 242, 243, 251-я стрелковые дивизии. В контрнаступлении Западного фронта в конце июля созданные «группа Хоменко» и «группа Масленникова» целиком состояли из вновь сформированных стрелковых дивизий.
На этом моменте я хотел бы остановиться поподробнее. Еще раз пройдемся по хронологии – 29 июня издается приказ о формировании дивизий и использовании кадров НКВД, т. е. до 29 июня еще не было ничего, «чистый лист». 29 июня в дивизиях появляется по 1 (одному) человеку – командиру дивизии. За 24 (двадцать четыре) дня (с 30 июня по 23 июля) дивизии были сформированы «с нуля», сколочены, получили вооружение, транспорт, совершили марш к линии фронта и пошли в бой. Теперь зададимся вопросом – а в какой срок могли быть «доведены до ума» формируемые механизированные корпуса, которые формировались не «с нуля», а, как правило, на базе уже существовавших танковых/механизированных бригад, кавалерийских/стрелковых дивизий? Которые на 22 июня были уже практически полностью укомплектованы рядовым личным составом, имели какое-то количество вооружения и транспортных средств и в которых уже вовсю шло сколачивание подразделений? Правильный ответ на этот вопрос – десять, максимум пятнадцать дней.
В начале июля1941 года было решено сформировать двенадцать дивизий народного ополчения в Москве и Московской области и одиннадцать дивизий народного ополчения в Ленинграде и Ленинградской области. К середине июня в Московском военном округе было сформировано одиннадцать дивизий (1, 2, 5, 6, 7, 8, 9, 13, 17, 18, 21-я дивизии НО), в Ленинградском военном округе было сформировано четыре дивизии (1, 2, 3, 4-я). Уже 16 июля в постановлении ГКО № ГКО-172сс находим:
«1. Дивизии народного ополчения в количестве 10 внести в список вооружаемых в первую очередь и обмундировать полностью.
2. Эти дивизии разбить на две армии по 5 дивизий в каждой и поручить т. Артемьеву представить кандидатуры на посты командующих Армиями и начальников штаба.
3. Цель этих дивизий защита Москвы на линии Можайск, а их дислокация – Можайская линия. …
4. Организацию и артиллерийское оснащение Можайской линии закончить в пятидневный срок, т. е. 21 июля с.г.»[38].
В приказе Ставки ВК № 00409 от 18 июля конкретизируются задачи сформированным дивизиям НКВД («последняя пятерка», т. е. те, что были сформированы вместо горнострелковых дивизий) и десяти дивизиям народного ополчения:
«1. Для организации обороны по Можайской линии сформировать штаб фронта Можайской линии обороны. …
2. В состав фронта включить:
а) 32-ю армию в составе пяти стрелковых дивизий, из них одна дивизия НКВД и четыре народного ополчения…
б) 33-ю армию в составе пяти стрелковых дивизий, из них три дивизии НКВД и две дивизии народного ополчения, одной танковой дивизии…
в) 34-ю армию в составе пяти стрелковых дивизий, из них одна дивизия НКВД и четыре дивизии народного ополчения…
3. Задача фронта:
К исходу 21.07.1941 г. занять рубеж Кушелево, Ярополец, ст. Колочь, Ильинское, Детчино и подготовить к упорной обороне. …
Сосредоточение всех дивизий закончить к исходу 21.07.1941 г.»[39].
В конце июня – начале июля было решено сформировать семь кавалерийских дивизий (43, 44, 47, 48, 50, 52, 53-ю). Уже 13 июля четыре сформированные дивизии (43, 47, 50, 53-я) перебрасываются с Северного Кавказа за Западный фронт, 50-я и 53-я кавалерийские дивизии 23 июля атакуют немецкие войска в составе «группы Хоменко» Западного фронта. Еще раз обращаю внимание – на начало войны 50-й и 53-й кавалерийских дивизий еще не существовало ни в каком виде. Максимум за один месяц эти дивизии были сформированы, получили вооружение и конский состав, были переброшены с Северного Кавказа на Западный фронт и брошены в сражение.
Зачастую вооружение, которое находилось на складах в приграничной полосе, вывезти не успевали. Вот запись из дневника начальника Генерального штаба немецких сухопутных войск Ф. Гальдера от 27 июня: «Вагнер (генерал-квартирмейстер) доложил о большом трофейном складе в Дубно (группа армий «Юг»): большое количество топлива и бензина, 42 210-мм мортиры, 65 пулеметов, 95 грузовых автомашин, 215 танков, 50 противотанковых пушек, 18 артиллерийских батарей»[40]. Мортиры (на самом деле это были 203-мм гаубицы) принадлежали двум артиллерийским полкам РГК, которые не смогли вывезти матчасть по причине отсутствия тягачей. Вполне возможно, что за танки немцы приняли тягачи «Комсомолец» – бронированные гусеничные машины с пулеметом. Захваченным немцами на складе в Дубно вооружением можно было оснастить примерно две дивизии.
Н. Халилов из 128-го полка 29-й мотодивизии 6-го мехкорпуса Западного фронта после войны рассказывал:
«Автоматы выдавали только командирам взводов и отделений. Нам и винтовок не хватало. Хотя в лесу были большие запасы оружия, его после давили танками, чтобы не досталось врагу»[41].
На переднем плане 45-мм противотанковые пушки и 76-мм орудия Ф-22, сзади левее – гаубицы М-10
И еще пример. А.Г. Пинчук из 27-й стрелковой дивизии 3-й армии Западного фронта после войны вспоминал: «[Мы] отступали через Волковыск, он был уже весь спален, одни печные трубы стояли, а справа по дороге в самом Волковыске стояли на колодках (и колеса покрашены белилами) новенькие ЗИСы и полуторки, невредимые, штук двести»[42]. По всей видимости, это был окружной резерв Западного фронта, использовать который никому в голову не пришло (или побоялись). На Юго-Западном фронте аналогичный резерв автомашин был использован – командир 9-го мехкорпуса К.К. Рокоссовский своей властью забрал машины со склада в Шепетовке и посадил на них свою 131-ю моторизованную дивизию.
Также можно ответить Марку Солонину, который ставит под сомнение данные по потерям Северо-Западного фронта: «Как, наконец, сообщение о потерях 87 тыс. человек может сочетаться с потерей за тот же период 341 тыс. единиц стрелкового оружия?»[43]
Отвечаю – прекрасно может сочетаться, если учесть, что винтовок и пистолетов в СССР было порядка 9 млн при численности армии на 22 июня порядка 5,5 млн. Следовательно, оставшиеся как минимум 3,5 млн единиц стрелкового оружия находились на складах, где и могли быть захвачены быстро продвигавшимся Вермахтом. В подтверждение можно привести цифры по Юго-Западному фронту (который в основном отходил более организованно и успевал эвакуировать склады с вооружением) за тот же период – при потерях 242 тыс. человек потеряно 170 тыс. единиц стрелкового оружия.
А вот как выглядело на примере 21-го мехкорпуса доукомплектование механизированных корпусов, не затронутых первыми ударами немецких войск:
«В тот же день (23 июня. – В.С.) нам передали 95 орудий для борьбы с танками противника. Почти половина из них была калибра 45 мм, но и их получить было не так-то легко: они являлись резервом Главного Командования. Помог нам находившийся в Идрице работник Генерального штаба Анатолий Алексеевич Грызлов. Учитывая обстановку, он самостоятельно принял решение о передаче орудий. Мы были ему очень признательны.
– Это, конечно, серьезная помощь, – сказал заместитель командира корпуса по политической части бригадный комиссар Р.П. Бабийчук, – но где возьмем орудийные расчеты?
– Артиллерийскими расчетами могут стать танковые экипажи, не имеющие машин, – предложил начальник артиллерии корпуса. – Научиться стрелять из противотанковых орудий прямой наводкой нетрудно: этот метод ведения огня танкистам знаком.
Так и поступили, распределив эти орудия между двумя танковыми дивизиями»[44].
Обратим внимание – в районе Идрицы находится склад вооружения РГК, орудия с которого, не будь в Идрице работника Генерального штаба, корпус мог и не получить. Хорошо, что Идрица находилась далеко от границы – складу вооружений РГК в Дубно повезло меньше. Также обратим внимание, что танкистам не надо было переучиваться для освоения артиллерийской матчасти.
Продолжаем цитировать (там же): «24 июня из Академии бронетанковых и механизированных войск прибыло пополнение: 2 батальона, вооруженных в основном танками БТ-7. Но по-прежнему совсем плохо было с автотранспортом. В таком положении в начале войны оказался не только наш корпус.
Предстояло срочно решить, как лучше организовать в боевые единицы те небольшие силы, которыми мы располагали. На совещании командиров дивизий, полков, их заместителей по политчасти, начальников штабов и родов войск пришли к единодушному мнению: в каждой танковой дивизии иметь по 2 танковых полка, в них – по одному танковому батальону двухротного состава (в каждой роте – по 3 взвода, во взводе – по 3 танка) и плюс 9 командирских машин. Таким образом, в каждой танковой дивизии предполагалось иметь по 45 танков. Кроме того, в танковые полки включалось по мотострелковому батальону и противотанковому артиллерийскому дивизиону»[45].
Можно отметить, что получившиеся танковые полки являлись чем-то средним между штатным танковым полком и противотанковым полком (получающимся при вооружении танкового полка артиллерийскими орудиями), но больше похожи на последний.
«Во второй половине дня (25 июня. – В.С.) у нас появились зенитки… В 16 час. 25 июня наш корпус выступил в направлении Даугавпилса»[46].
Еще о 21-м мехкорпусе: «В связи с большим некомплектом техники было принято решение сформировать в танковых дивизиях полки сокращенного состава, типа боевых отрядов. Остальной же личный состав корпуса (до 17 000 человек) из-за недостатка вооружения пришлось оставить на зимних квартирах»[47]. На 22 июня корпус как второлинейный имел не более 30 тыс. человек личного состава. Соответственно выступило в направлении Даугавпилса не более 13 тыс. человек – подвижный отряд, принимая во внимание его оснащенность танками и артиллерией, по силе примерно равный одной дивизии.
Как резюме можно отметить, что за два с половиной дня (23, 24 и первая половина 25 июня) корпус получил артиллерийское, зенитное вооружение, два батальона танков, провел реорганизацию штатной структуры (при этом орудийными расчетами стали танковые экипажи) и выступил навстречу врагу. Действия 21-го механизированного корпуса очень скоро почувствовал 56-й танковый корпус Манштейна (8-я танковая и 3-я моторизованная дивизии):
«Вскоре нам пришлось на северном берегу Двины обороняться от атак противника, поддержанных одной танковой дивизией. На некоторых участках дело принимало серьезный оборот»[48].
В гаубичный полк 47-й танковой дивизии 18-го механизированного корпуса в середине июля поступило 12 122-мм гаубиц, 23 76-мм пушки, 19 тягачей. С учетом уже имевшихся в полку 4 152-мм гаубиц и 4 122-мм гаубиц общее количество орудий в артиллерийском полку составило 43 вместо штатных 24. В танковые полки поступило 44 76-мм орудия. При этом в дивизии на начало войны имелось 63 танка. Фактически дивизия была вооружена артиллерийской матчастью по предвоенным планам, только в гаубичный артиллерийский полк вместо восьми 152-мм гаубиц поступило 23 76-мм пушки. До 18 июля дивизия находилась во фронтовом резерве, в бой вступила 19 июля.
48-я танковая дивизия 23-го механизированного корпуса совместно с 126-й стрелковой дивизией 21 июля выбили немецкую 19-ю танковую дивизию из Великих Лук. Бывший командующий 3-й танковой группой генерал Гот, объясняя факт оставления города, писал, что «командование 4-й танковой армии, возмутившись «своеволием» командира 19-й танковой дивизии, приказало оставить город, находившийся за полосой наступления группы армий «Центр»[49]. Достаточно нелепое объяснение отступления перед двумя советскими дивизиями, одна из которых, казалось бы, раньше 1942 года в боях принимать участие не могла, а вторая уже вроде бы была разгромлена в приграничном сражении.
Дивизии механизированных корпусов тыловых округов получили больше времени на реорганизацию. Семь дивизий 23, 26 и 27-го механизированных корпусов, 59-я танковая и 69-я моторизованная дивизии, переброшенные с Дальнего Востока, с 8 июля переформировывались в танковые дивизии по новому штату. Дивизии получали артиллерийское вооружение, автотранспорт, трактора. Уже 19 июля в Приказе НКО№ 0058 констатируется:
«1. Танковые дивизии согласно директиве Генерального штаба Красной Армии №-Орг/524661 от 8.07.41 г. считать 18.07.41 г. сформированными.
101, 102, 104, 105, 107, 108, 109 и 110-я танковые дивизии; 103-я и 106-я мотострелковые дивизии с сего числа поступают в распоряжение командующего фронтом резервных армий»[50].
Переформированная из 52-й танковой дивизии 101-я танковая дивизия уже 17 июля в составе группы Рокоссовского вступила в бой с немецкими войсками под Ярцево. Впоследствии с участием этой дивизии Ярцево у немцев было отбито. 102-я, 105-я танковые, 103-я, 106-я моторизованная дивизии с 20-х чисел июля участвуют в боях за Ельню.
Суммарно в конце июня – начале июля было сформировано девятнадцать стрелковых дивизий, четырнадцать дивизий народного ополчения, семь кавалерийских дивизий, переформированы, довооружены и дооснащены пять танковых и две моторизованные дивизии.
Помимо дивизий формировались и другие части и подразделения. Например:
«Одновременно с формированием первых дивизий народного ополчения проводилась работа по комплектованию четырнадцати артиллерийско-пулеметных батальонов для выдвижения их на дальние и ближние подступы к Ленинграду. Батальоны, в отличие от дивизий, формировались из ополченцев одного района и нередко целиком на крупнейших предприятиях города из числа наиболее подготовленных к военной службе добровольцев.
Личный состав каждого батальона был равен примерно тысяче человек; общая численность всех четырнадцати артпульбатов составила свыше 14 тыс. человек»[51].
Пополнялись и действующие части. «Командование 4-й армии в течение 8–9 июля спешно восстанавливало дивизии 28-го стрелкового корпуса и 143-ю стрелковую дивизию. Необходимо было проделать большую организационную работу, чтобы в минимальные сроки доукомплектовать части и соединения армии, понесшие очень большие потери, и подготовить их для ведения боевых действий. …Преодолевая большие трудности, командование армии решало поставленную задачу. Шло распределение поступавших в армию людей, вооружения, лошадей, налаживалась и проводилась боевая подготовка подразделений и частей. В результате принятых мер к 10 июля части и соединения армии получили значительное пополнение в людях и вооружении»[52]. Исходя из данных по численному составу и вооружению 6, 42 и 55-й стрелковых дивизий по состоянию на 5 июля и 10 июля, приведенных на с. 527 и 528[53], следует, что за этот период указанные соединения получили минимум 10,5 тыс. человек, 5,7 тыс. винтовок, 36 орудий.
Части 25-го механизированного корпуса в течение 9 – 11 июля пополнились 20 37-мм зенитными, 3 45-мм пушками, 6 станковыми пулеметами, 450 колесными машинами и 32 танками Т-34[54].
При этом согласно спецсообщению 3-го Управления НКО № 38209 от 18 июля:
«Командование 25-го механизированного корпуса Харьковского военного округа 24 июня 1941 года получило распоряжение об отправке корпуса в действующую армию, со сроком погрузки в этот же день к 23 часам. …
На все перечисленные выше переезды корпус затратил 10 суток…
На переезд из г. Харькова (прежнее место дислоцирования) в г. Новозыбков понадобилось бы всего лишь 1–1,5 суток, следовательно, время, потерянное на переезды из одного места в другое, можно было использовать на получение недостающей матчасти и вооружения, которыми корпус до настоящего времени не укомплектован и поэтому к полной боевой готовности не приведен»[55].
Заметим в очередной раз, что под «матчастью» понимались не только танки и что из приведенного спецсообщения прямо следует наличие этой самой «матчасти» на складах в районах Харькова и/или Новозыбкова.
Все указанные новые и пополняемые формирования получили вооружение со складов, но и на этом запасы вооружений не исчерпались.
Постановлением ГКО № ГКО-48сс от 08.07.41 года начиналось формирование дополнительно 56 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий. Первые 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, формируемых по срокам к 1 августа, получили в том числе:
Винтовок – всего 370 000, из них за счет складских запасов – 90 000.
Ручных пулеметов – всего 5610, из них за счет складских запасов – 1010.
Пистолетов-пулеметов – всего 7860, из них за счет складских запасов – 1860.
Станковых пулеметов – всего 3780, из них за счет складских запасов – 1280.
Минометов 50-мм – всего 1620, из них за счет складских запасов – 1200.
Минометов 82-мм – всего 540, из них за счет складских запасов – 120, за счет запасов округов – 220.
Минометов 120-мм – всего 180, все за счет складских запасов.
45-мм пушек ПТО – всего 720, из них за счет складских запасов – 48, за счет запасов округов – 90.
76-мм полковых пушек – всего 540, из них за счет складских запасов – 22.
122-мм гаубиц – всего 240, из них за счет складских запасов – 46[56].
Только теперь складские остатки вооружений были окончательно исчерпаны. Для оставшихся 26 стрелковых дивизий, формируемых до 20 августа, на складах оставалось только некоторое количество винтовок и ручных пулеметов.
Формируемые по срокам до 1 августа дивизии уже в конце июля передавались в действующую армию. Так, в Приказе Ставки ВК № 00495 от 23 июля находим:
«1. Формируемые в Харьковском военном округе 9 стрелковых дивизий и две кавалерийские дивизии и в Одесском военном округе 10 стрелковых и три кавалерийские дивизии передать в распоряжение главнокомандующего Юго-Западным направлением Маршала Советского Союза т. Буденного С.М.
Сроки готовности дивизий и пункты дислокации следующие: Харьковский военный округ – 223 сд – Харьков, готовность 24.07; 264 сд – Полтава, готовность 24.07; 289 сд – Лубны, готовность 24.07; 301 сд – Миргород, готовность 24.07; 284 сд – Ромны, готовность 30.07; 297 сд – Ромодан, готовность 30.07; 295 сд – Чугуев, готовность 1.08; 300 сд – Красноград, готовность 8.08; 293 сд – Сумы, готовность 16.08; 34 кд – Прилуки, готовность 26.07; 37 кд – Ахтырка, готовность 30.07. …
2. Главнокомандующему Юго-Западного направления маршалу Буденному 25.07.1941 г. представить шифром план сосредоточения, развертывания и использования указанных дивизий»[57].
Уже в начале августа некоторые из этих дивизий вступили в бой. 3 августа Гальдер запишет в своем дневнике: «У Кировограда русские бросили в контратаку одну из новых дивизий, замеченных нашей авиаразведкой (223-ю дивизию)»[58]. Как мы видим, эта дивизия также была сформирована меньше чем за месяц.
Кроме того, постановлением ГКО № ГКО-146сс от 14.07.41 года разрешалось формирование в Северо-Кавказском военном округе одной Горной стрелковой дивизии для прикрытия границ Черноморского побережья (302-я горнострелковая дивизия), а постановлением ГКО № ГКО-218сс от 20.07.41 Военному совету Закавказского военного округа разрешалось сформировать в г. Баку за счет ресурсов округа одну стрелковую дивизию нормального состава (317-я стрелковая дивизия).
В Ленинграде в конце июля началось формирование еще четырех дивизий народного ополчения (1, 2, 3, 4-й гвардейских дивизий НО).
Таким образом, к 1 августа были сформированы, вооружены и оснащены 63 стрелковые (в том числе 14 дивизий НО) и 17 легких кавалерийских дивизий, переформированы и дооснащены семь дивизий механизированных корпусов, сформированы и вооружены ряд отдельных частей и подразделений, проводилось доукомплектование соединений, понесших потери в боях. Кроме того, по состоянию на 1 августа формировались еще как минимум 34 стрелковые дивизии (в том числе 6 дивизий НО).
Вооружение и оснащение этих соединений производилось в основном за счет складских запасов. Это подтверждает вывод из приводившейся ранее таблицы по балансу вооружений – по состоянию на 22 июня 1941года в СССР имелись излишки стрелкового и артиллерийско-пулеметного вооружения, которые пошли на оснащение формируемых в июле 1941 года соединений.
Теперь поищем ответ на четвертый вопрос – как само советское командование оценивало боеспособность формируемых мехкорпусов? Я хотел бы обратить внимание на документ «Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией» от 15 мая 1941 года (см. приложение). В этом документе содержится следующий текст: «Кроме указанных ВВС, на сегодняшний день имеется в стадии формирования и совершенно еще не боеспособных 52 иап, 30 ббп, 4 шап, 7 дбп и 22 дис, всего 115 авиаполков, на полную готовность которых можно рассчитывать к 1.1.42 г. … Ориентировочные сроки вступления этих авиаполков в строй – согласно таблицы на картах». В то же время относительно танковых и моторизованных дивизий ничего подобного в этом документе нет, написано только «Сухопутные силы Красной Армии в составе – 198 сд, 61 тд, 31 мд, 13 кд (всего 303 дивизии и 74 артполка РГК) распределить следующим образом…», т. е. в документе все эти дивизии считаются боеспособными. Если бы какие-то механизированные корпуса предполагалось привести в боеспособное состояние только к 1942 году (или еще позднее), в «Соображениях …» должно было быть написано что-то вроде «кроме того, на сегодняшний день имеется в стадии формирования и совершенно еще не боеспособных 15 (10, 20) мехкорпусов, на полную готовность которых можно рассчитывать к 1.1.1942 (1.1.1943, 1.1.1944 и т. д.)».
Можно также обратиться к разрабатываемым весной 1941 года в западных военных округах планам прикрытия. Там мы находим, что ряд дивизий формируемых мехкорпусов считается боеготовым, а часть дивизий предполагается использовать после получения ими матчасти. Никаких ссылок на недостаточную обученность, сколоченность, неотмобилизованность и другие критерии неготовности в планах нет. Следовательно, если бы формируемые мехкорпуса получили к 1 июля артиллерийскую матчасть, они считались бы готовыми к выполнению задач прикрытия государственной границы.