Влодавец Леонид. Против лома нет приема (Таран)

   - У меня после зимы что-то с памятью стало...- в явном смятении произнес Магомад. - Меня какой-то дрянью напоили. Но то, что ты мне сказал, - отлично помню. Ты говорил, что с дачей все на мази? Нет? Не объяснял, с кем связаться надо, чтоб ее получить?
   - Блин, я это тебе по телефону говорил, к тому же позавчера! - вскипел Коля. - Точнее, можно считать, третьего дня, потому что уже без пяти двенадцать... Но про Сметанина и остальное я тебе не мог сказать, потому что еще ничего не было!
   - Хорошо! - возмущенно просопел Магомад. - Ты мне про Аню Петерсон не говорил, скажешь?! А про то, что тебя ребята Зуба зажали, разве не рассказывал?
   - У тебя глюки какие-то... - проворчал Коля. - Тебе это Юрка рассказал, ясное дело. Приставил пацану кинжал к горлу - вот он и раскололся. На фига только мозги пудришь? Не понимаю!
   - Да этого пацана хрен расколешь! - возмутился Магомад. - Я с ним хорошо, культурно разговаривал, как с другом, даже как с сыном родным! И сам ему все сказал, а он только кивал и удивлялся: "Откуда знаешь?"
   - Сейчас ты все можешь говорить, - осклабился Коля. - Поди спроси Тарана или Полину, когда они уже в омуте купаются...
   - Зачем в омуте? - нервно произнес Магомад. - Я их живыми отправил. Покататься немножко, хотя и далеко. Я не то что вы с Васей...
   - А что Вася? - нахмурился капитан "Светоча".
   - Неприятно говорить, дорогой, но Полина сказала, что слышала, как ты похвалил своего друга Кинзу за то, что хорошо машину взорвал... Поэтому она с твоего катера и спрыгнула.
   - Что ты болтаешь?! - вздрогнул Вася. Он увидел, что у Коли на физиономии прочитался явный интерес к сообщению Магомада. И даже, можно сказать, доверие к его словам.
   - Вася, - помрачнел Николай, - это что-то новое... Ты в своем уме был, когда до этого додумался?
   - Сбрендил я, что ли? - Вася был в явном смятении, понимая, что его позиция выглядит более чем неубедительно. - Да вы что, думаете, я эти сто штук зажилил?
   - Нет, - покачал головой Магомад, явно пытаясь разобраться, отчего все так запуталось, - насчет ста штук я лично ничего не говорил. Они сейчас у меня лежат. Их Таран принес, и я их пока оставил. И пистолет Суслика оставил. Почему-то подумал, что ты, Коля, сюда придешь. Без СОБРа.
   - Сто штук у тебя? - удивился Коля. - И ты мне не позвонил?
   - Валлаги! - взревел Магомад. - Я сам ничего не понимаю, слушай! Какой-то шайтан все крутит! Я чувствую, что мозга за мозгу зацепляется, крыша едет... Соображай, я ведь тебе про эти деньги мог ничего не говорить, верно?
   - Братва, - напряженно наморщив лоб, произнес Вася. - Надо весь базар четко отфильтровать. И не горячась, не дергаясь, ладно? Иначе мы фигню напорем, потом сто лет не разобраться будет.
   - Это очень правильно! - кивнул Магомад. - Надо точно все вспомнить, кто что делал, кому что говорил, кто врал, а кто нет.
   - Туго это пойдет, - заметил Коля, хотя был внутренне совершенно согласен. - У каждого из нас свой интерес, свой дела, а тут лишнее говорить придется...
   - То-то и оно, - сказал Вася. - Лишнее, конечно, никому говорить не захочется. И даже знать лишнее иногда опасно. Но если мы сейчас разойдемся, ни хрена не поняв, что к чему, то потом нам всем будут в сортире бомбы мерещиться...
   - Насчет бомб в сортире, - едко намекнул Коля, - это ты хорошо заметил. Машинка-то взлетела. И до сих пор неясно почему.
   - За ради бога - давай прикинем. Согласись зачем бы мне ее взрывать, если б в ней настоящие деньги лежали? Магомад, ты проверял, баксы натуральные?
   - Нарчу! - вместо ответа гаркнул Магомад.
   Телохранитель всунулся в дверь.
   - Принеси пакет, который был у наших голубков.
   Нарчу испарился, а Магомад сказал:
   - Сами посмотрите и проверите. Я даже пачки вскрывать не стал, а то потом скажете, что самопала насовал. Мне чужого не надо. Не я украл - значит, не мое.
   - Хорошо сказано! - хмыкнул Коля. Вася тоже улыбнулся, хотя и несколько натянуто. Он хорошо понимал, что если в пачках окажется не то, что он отдавал Тарану, то срок его земного существования может очень быстро подойти к концу.
   Нарчу и пяти минут не пробегал, принес пакет и выложил на стол все его содержимое, то есть коробку из-под чешских стаканов, пистолет Суслика в подмышечной кобуре и... некий продолговатый предмет, завернутый в газету, а поверх нее - еще и прозрачный полиэтиленовый пакет.
   - А это что еще? - удивился Магомад, сразу обратив внимание на то, что последней штуковины он раньше не видел.
   - Это Василиса в сейфе нашла. В бане, - доложил Нарчу. - Говорит, когда они там мылись, она ихний пакет туда клала. Потом им наверх отнесла. А это забыла, теперь вспомнила...
   - Очень интересно,- покачал головой Магомад. - Ты смотрел, что это?
   - Конечно, ага. Там рация. Я в перчатках ее трогал! - несколько суетливо для кавказца произнес телохранитель.
   - Молодец, что в перчатках! - похвалил Хасаныч иронически. - Значит, она не взрывается? Приятно слышать. Достань ее, дорогой, и покажи.
   Нарчу вытащил сверсток из пакета, развернул газету и поставил торцом на стол небольшую "токи-уоки" с утопленной внутрь штыревой антенной. Она была явно не фирменного производства, и даже корпус был, похоже, самопальный. Коля посмотрел на Васю, Вася - на Колю, но эти взгляды им явно ничего не прояснили.
   - Это чья? - спросил Магомад, нахмурившись.
   - Хрен его знает... - пробормотал Коля. - У Юрки и Полины такой точно не было.
   - У меня тоже не было, - сказал Хасаныч, засовывая руку за борт пиджака. Вот, у меня своя "тамагава" висит. И у Нарчу такая же, и у всей охраны. Зачем мне эта самоделка?
   Хотя, конечно, и Коля, и Вася могли бы дружно сказать, что это не аргумент, но не стали этого делать. Потому что оба узнали руку одного малоизвестного широкой публике, но очень талантливого мастера, который клепал на досуге такие недорогие устройства. Строго говоря, это была не рация, а пульт управления радиоминой, который давал на строго определенной и единственной частоте короткий, но мощный сигнал, способный привести в действие подрывной механизм с расстояния до 5 километров.
   - Надо Василису получше спросить...- осторожно нарушил тягостное молчание Нарчу.
   - Пойди, погуляй, дорогой! - нахмурился Магомад. - Мы сами знаем, кого о чем спрашивать.
   Нарчу вышел, а все остальные еще минуту или больше продолжали то на рацию смотреть, то переглядываться.
   - Наш это пульт, - неожиданно сказал Вася, хотя его никто не просил сознаваться, - только вот как он сюда попал, я ни хрена не могу понять.
   - Ты уверен? - произнес Магомад;
   - В том, что пульт наш, - уверен, и в том, что не знаю, как он сюда попал, - тоже.
   - Интересно... - покачал головой Коля. - Давайте тогда хоть деньги посмотрим. Может, что-нибудь ясно станет.
   Магомад открыл коробку из-под чешских стаканчиков, вывалил на стол пачки. Все десять. Заклейки с американскими надписями были целы.
   - Сперва ты смотри, - предложил он Васе. - Твои пачки? Вася принялся рассматривать. Даже вытащил брелок, на котором у него была подвешена маленькая лупа, и взялся изучать штампы на заклейках. Наконец он произнес с видом эксперта:
   - Наши. Те самые.
   - Очень хорошо. Теперь ты, Коля. Проверяй, смотри, пересчитывай. А то вдруг скажешь, что мы с Васей договорились и куклу тебе впарили...- Магомад оскалил золотые зубы.
   Коля, строго говоря, не исключал и такой возможности, однако мог бы даже при поверхностном взгляде на пачки сказать: тут все чисто. Конечно, он вытащил карманный детектор, пересмотрел и пересчитал все до последней бумажки, но никакого изъяна не нашел. Все было чисто, как в аптеке.
   - Забирай! - сказал Магомад, когда Коля объявил результат своей экспертизы. - Я больше пальцем к этой коробке не прикоснусь, и Вася тоже. Пистолет тоже забери, мне он на хрен не нужен. Теперь давайте с пультом разбираться. Вася, еще раз спрашиваю: ты уверен, что это твой?
   - Я не сказал, что он лично мой, - поправил Вася. - Я сказал: "наш". В смысле его делал тот мужик, который с нами контачил.
   - А он их только для вас делал? - прищурился Магомад. - На экспорт не отправлял?
   - Это я не знаю, - хмыкнул Вася, - но вот этот он точно делал для нас. И я даже знаю, для чьей конторы.
   После чего в упор поглядел на Колю. Коле это не понравилось, но он сказал относительно спокойно:
   - А я знаю даже, для кого конкретно. Он делал его для Щуки. И пульт, и взрыватель.
   - Это тот парень, что пропал неизвестно куда? - припомнил Вася. - Тот, который собирался свои счеты с Зубом сводить?
   - Именно, - вздохнул Коля. - Щука когда-то на одной зоне с Зубом сидел, даже в одном отряде. Там какая-то разборка мелкая вышла, и Зуб припорол одного козла. А Зубу оставалось не то месяц, не то неделя до откидона. Короче, если б ему запаяли довесок, было бы скучно. В общем, он пообещал, что если Щука возьмет все на себя, то он ему на воле дом построит и "Волгу" в гараж поставит. Дело еще при советской власти было, так что дальше "Волги" фантазия не шла. Ну, Щука честно принял на грудь восьмерку по тогдашней 102-1, отбыл от звонка до звонка - и на свободу с чистой совестью! А за восемь лет, конечно, кое-что успело измениться. Дом с гаражом, конечно, Зуб поставил и в гараж не только "Волгу" закатил, но и "Ауди" с "Субарой". Однако все это отнюдь не для Щуки предназначалось. Опять же Зуб раскрутился, у него молодых жлобов в конторе сверх головы. А Щука за лишних восемь лет тубик нажил, кожа да кости остались. На хрен такой при работе? Короче, когда Щука его нашел, приперся в офис и стал намекать, что не худо бы должок вернуть, Зуб мигнул охране, и те Щуку выкинули взашей. Да еще и намякали по ребрам, должно быть. В общем, Щука ему задумал мстить, но никак не мог придумать как. Потому что без охраны этот фрукт не ходит, в офис металлоискатель поставил. Стрелять Щука не умел, да и руки тряслись, хрен научишься. В общем, додумался: решил бомбу в машину подложить. То ли по телику услышал, что теперь так можно, то ли в газете прочитал. А сам он когда-то на Метрострое взрывником был. Считал, что в этих делах соображает. Через каких-то десятых людей вышел на мою контору, даже деньжат набрал где-то, не иначе хату где-то ломанул. Я сам с ним не контачил, но в курсе дела был. Думал, хрен его знает, может, и получится...
   - Однако не получилось... - вздохнул Вася. - Это года полтора назад было, помнится?
   - Да, где-то около того. Я лично не знаю, что там было, но Зуб не взорвался. А Щука пропал, как в воду канул.
   - Возможно, что именно так и было, - криво усмехнулся капитан "Светоча". Самое смешное, что Зуб тогда не на тебя, а на меня подумал. В общем, решил небось твоим же добром - тебе и челом...
   - Нет, - мотнул головой Коля. - Не вписывается это никак! Ладно, допустим, зацапала его охрана Щуку, самого Щуку - в набежавшую волну, а взрыватель и пульт к нему попали. Но он же не знал, что Юрка мне Суслика с этой тачкой привезет!
   - Юрка? - воскликнул Вася. - Так чего ж ты, блин, голову ломаешь? Тогда ж все ясно, е-мое! Если он действительно под взрыв не попал и здесь у Магомада ошивался, значит, он и взорвал эту "шестерку"! Вылез, посрал, а потом даванул на кнопку - и драла. Сто тысяч баксов пацану не лишние были бы... А Полина небось была предупреждена: мол, только рванет - прыгай за борт и в случае чего вали все на Васю и Кинзу! А вся эта история про то, как он двух жлобов Зуба на хате завалил - лажа!
   - Нет, - мотнул головой Коля, - это я проверял. Нашлись там два трупа. И именно те, которых он называл, Сидор и Митя...
   Вася хотел что-то возразить, но тут свое веское слово произнес Магомад:
   - Не ссорьтесь, друзья мои! Я уже понял- это не Юра. Это Полина!
   ЛЕГЕНДА О СИЛЕ УШУРМЫ
   - Шутишь?! - спросил Коля. - Эта рохля очкастая?!
   - Ну и что? - задумчиво произнес Вася. - Не такая уж, видно, и рохля, если с катера сиганула и не утопла...
   - Ну, насчет того, сиганула она или ее на лодке довезли, это еще проверить надо, - угрюмо сказал Коля, явно не без намека на то, что Вася мог помочь Полине достичь берега.
   -Я же сказал, - слегка повысил голос Магомад. - Не надо ссориться! Послушайте немного старого человека. Мне за последний час многое ясно стало. Может, я сам что-то вспомнил, может, мне Аллах глаза открыл. Сначала одну легенду расскажу, очень старую.
   - Может, без легенд, а по-простому? - предложил Вася. - Я даже сам могу прикинуть, что там получилось. Повезли эти самые Сидор, Митя и Суслик Полину на хату к Сметаниным. И решили, что налет средь бела дня - дело рисковое, тем более надо машину во дворе оставлять. По двору люди ходят. Могут номерок приметить, а то и морду водителя запомнить. Вот и решили, что Полину с Сусликом надо принести в жертву вместе с машинкой. Заодно использовать взрывное устройство, которое им Щука подарил. Кстати, еще неизвестно, невзначай подарил иди нарочно! Может, его вовсе не под лед спихнули, а в теплые края лечиться отослали! Ну, а Полина то ли случайно догадалась, то ли подслушала, но про то, что машину с Сусликом взрывать собираются, узнала. Не исключено, что они его вообще при ней ставили - услали этого Суслика за сигаретами, присобачили под сиденье, а девке сказали: пикнешь - убьем! Ее они небось, как ты сам, Коля, прикидывал, еще раньше почикали бы, на квартире Сметаниных. Ну, а Суслика заставили бы подвезти себя к метро или еще куда, подождали бы, пока он отъехал подальше, и нажали бы кнопку... Однако тут вмешался случай. Юра Таран их всех уделал и велел Суслику ехать к Коле. А мина под сиденьем осталась. И пульт где-нибудь в "бардачке" лежал или под чехлами. Потом подвернулась оказия: Коля велел Юрке везти Полину ко мне на "Светоч". Небось Таран проболтался по молодости, что ему сто тысяч баксов за Полину передадут. Вот девка и сообразила! Мы ж ее на катере ни хрена не шмонали, а на ней куртка была... Могла и в титешник под мышку пульт спрятать, фигулинка небольшая. Выдавила стекло, нажала кнопку - и нырнула! Рассчитала-то верно. Плыть - всего ничего, ветер к берегу подносит. А от того места, куда она, если верить ментам, выплыла, до дороги всего метров триста-четыреста. Вполне успела бы добежать и бумажки собрать. Но не повезло, оказалось, что у Тарана вовремя живот подвело. Ладно, зато все денежки при нем...
   - Все это верно, братан, - заметил Коля. - Но на фига ей было после этого взрыва пульт при себе оставлять? Таран ведь не дурак, мог бы и догадаться, для чего эта фигулина нужна. Казалось бы, самое время его в воду кинуть, когда с катера плыла. ан нет, она его до берега дотащила и сюда, на дачу, приволокла. Неувязочка получается!
   Вася задумался над тем, как это он такую важную деталь из вида упустил, а Магомад с некоторым ехидством сказал:
   - Эх, Василий! Хороший бы из тебя прокурор получился! Только что доказал нам, что Таран машину взорвал, потом - что это Полина сделала! Большие бы деньги от людей получал, если б по заказу дела шил... Ладно, не огорчайся. Ты почти прав, по-моему.
   - Что значит "почти"? - насупился Вася.
   - Вот вы все торопились куда-то, выводы делали. А легенду мою послушать не захотели. И даже если я вам ее расскажу, начнете орать: "Что ты, старик, нам сказки говоришь?" Тем более что я сам в это плохо верю, но другого объяснения не вижу.
   - Да фиг с тобой, - зевнул Коля, - послушаем...
   - В общем, жил да был на нашем Кавказе, но не в нашем районе, ухмыльнулся Магомад, должно быть, вспомнив бессмертного товарища Саахова, один отважный горец по имени Ушурма. Дело очень давно было, при Екатерине Второй, кажется. Очень ему не нравилось, что всякие гяуры вроде вас по Кубани-Тереку селятся, церкви с крестами ставят, водку пьют и вообще не уважают обычаев. Да еще и налоги какие-то собирают, князей и старейшин заставляют подписи и печати Ставить насчет добровольного вхождения в состав Российской империи. В общем, колонизаторскую политику проводят. Этот самый Ушурма поднял восстание, долго воевал, много побед одержал, но в конечном итоге русские его разбили. Что с ним дальше было, я не помню. То ли его на каторге уморили, то ли он в Турцию убежал, то ли просто погиб. Дед точно знал, а я как-то позабыл спросить. Про Шамиля в школе мы проходили, а Ушурму забыли почему-то. Но это все сейчас не важно.
   - А что важно? - вяло спросил Вася.
   - Важно, что Ушурма был, по-нынешнему говоря, экстрасенсом. Однажды он сказал: "Аллах призывает меня к себе, чтобы сказать, что надо делать! Но я вернусь!" Может, он не так говорил или я не так запомнил, но суть такая. Лег наземь и сутки лежал, не дышал, не двигался, совсем мертвый был. Все товарищи рядом стояли, ничего не понимали. У нас, по обычаю, если умер, надо до захода солнца хоронить. Наверно, все джигиты дискуссии вели: хоронить или еще рано. Ровно через сутки Ушурма на ноги встал и сказал: "Я видел Аллаха! Теперь мое имя Шейх-Мансур! Я знаю истину и поведу вас на священный газават против неверных под зеленым знаменем Пророка. Бисмиллахи-р-рахмани-р-рахим! Аллах акбар!" И все в это поверили!
   - К чему это, а? - с некоторым беспокойством поглядывая на дверь, за которой были телохранители Магомада, произнес Коля. - Может, здесь-то без газавата обойдемся?
   - Это я к тому, дорогой, что он, Шейх-Мансур, был наделен силой, которая заставляла людей ему подчиняться и вести их в бой с верой в Аллаха!
   - Ну и что? - пожал плечами Коля. - Все равно ведь его разбили, сам говорил...
   - Э-э, это уже потом было, когда он эту силу потерял. Ушурма был джигит лихой, красивый, сильный, часто женился, говорят. И вот однажды, уже в нашем районе, - ухмыльнулся Магомад, - взял он в жены девушку, которую звали Мадина. Не простая, говорят, была девушка, очень умная. А мать ее какое-то колдовство знала. И перед тем, как дочь за Ушурму выдать, провела гадание. Получилось, что не будет от этого брака ничего хорошего. Но отец сказал: "Что говоришь, женщина! Нам большое уважение оказывают!" Опять же калым, говорят, неплохой дали... В общем, Мадину с Ушурмой поженили, но в их первую брачную ночь матери плохо стало, и она умерла. Мадина с Ушурмой прожила пять месяцев, забеременела и перестала ему нравиться. А она его очень сильно любила, говорят. И сказала: "Если бросишь меня, заберу твою волшебную силу!" Тот только посмеялся и сказал: "Валлаги! Как ты, женщина, можешь забрать у меня силу, которой меня наделил сам Всевышний Аллах?!" Сказал, поворотясь на восток:
   "Эта женщина больше не моя жена! Валлаги! Биллаги! Таллаги!" И ускакал. Вот после этого у него все военные успехи кончились. Стали его русские гонять по горам, джигиты перестали верить в его силу.
   - Печально! - вздохнул Вася с сарказмом.
   - Да, очень, - не моргнув глазом, кивнул Магомад. - Тогда Ушурма поскакал в этот аул, нашел дом Мадины и хотел просить ее, чтоб она ему вернула волшебную силу. Но Мадины уже не было, она умерла при родах. А ее дочь осталась жива. Старуха, которая роды принимала, сказала Ушурме: "Твоя сила теперь в этой девочке! Стань ей настоящим отцом, взрасти ее, и, когда ей исполнится двадцать лет, ей откроются истины, которые знали ее мать и бабка". Но Ушурма не хотел ждать так долго. Он подумал, что если совершит хадж, то Аллах простит его за грехи. В общем, он так и не вернулся больше в этот аул, а дело его потерпело крах.
   - И все? - спросил Коля.
   - Нет, не все. Прошло сорок лет или даже больше. Дочь Ушурмы, которую тоже назвали Мадиной, за это время успела вырасти, выйти замуж, родить двенадцать сыновей и одну дочь. Старуха, которая у ее матери роды принимала, давно умерла, и никто ни о каких ее предсказаниях не помнил. Ничего такого за этой новой Мадиной не замечали - нормальная была. Все сыновья Мадины стали воинами и мюридами Шамиля. Один за одним они погибли на войне с неверными, не успев жениться и завести детей, а потоми муж этой второй Мадины умер от укуса рогатой гадюки. Осталась она одна с дочерью, которой было пятнадцать лет. И вот в ночь после похорон мужа к Мадине пришла ее мать и сказала: "Убей свою дочь! Сила Ушурмы, которая через тебя перешла к ней, может уйти к неверным!" И ушла. Мадина не поверила. Как, слушай, бабе дочь убить?! Тем более - последнюю. А на следующую ночь на аул казаки напали и дочку ее украли. Мадина помешать пыталась, ее нагайкой по голове ударили, а там у казаков свинчатка была голову пробили. Когда умирала, около нее моя прапрабабка была. Вот она ей и рассказала, что предсказание сбылось.
   - Это уже все? - опять зевнул Николай. - А то уже немного на мексиканский сериал похоже стало. Там тоже все детей воруют или им предсказывают чего-нибудь... Между прочим, второй час ночи уже. Бай-бай пора, а не сказки слушать!
   - Не перебивай, а? - раздраженно произнес Магомад. - Это все не совсем сказки, понимаешь? Я тоже не верил раньше, смеялся, а теперь совсем по-другому это вижу... С сегодняшнего дня.
   - Я, по-моему, догадываюсь, куда ты клонишь, - произнес Вася. - Не иначе, к тому, что эта Полина - тоже из потомства Ушурмы?
   - Догадливый! - мрачно похвалил Магомад.
   - И что, у ней эта самая сила проявляется? - скептически хмыкнул Коля. Каким местом, интересно?
   - Вот этим! - Магомад сердито постучал пальцем по седому виску. - Мы здесь глотки рвем, друг друга в подставах подозреваем, провалы в памяти чувствуем, но не понимаем, откуда взялось, а все это - от нее! Она нас всех загипнотизировала, понимаешь? Тебя, меня, Васю, Тарана, может быть, Суслика тоже... Понял?
   - Извини, Магомад, - приложил руку к сердцу Коля, - но я ни хрена в это не верю. Есть всякие пройдохи, которые мозги пудрят дуракам и бабки на этом делают, есть телевизионщики и писаки, которые за раскрутку и рекламу с них бакшиш имеют.
   - Это не тот случай, дорогой, - возразил Магомад. - Если ты внимательно покопаешься в своих мозгах, то найдешь два или три поступка, которые ты сделал неизвестно почему. Может быть, и Коля тоже. Я у себя уже больше нашел. И то, что мне показалось, будто мы вчера днем встречались, ту же природу имеет.
   - Ладно, - сказал Коля, - в своей памяти каждый пусть сам копается. Допустим, я тебе поверил даже насчет того, что Полина - экстрасенс и всем нам голову заморочила. Но почему ты думаешь, что она - потомок Ушурмы? У нее что, на лбу написано?
   - Нарчу! - вместо ответа позвал Магомад. Когда телохранитель появился, Хасаныч приказал:
   - Позови Патимат. Пусть принесет папку. Она знает какую.
   Патимат, позевывая и закрывая рот уголком платка, принесла с собой потертую коленкоровую папку для бумаг, изготовленную еще в бывшем СССР и завязанную с трех сторон замусоленными тесемками.
   - Спасибо, - поблагодарил дядя племянницу, - иди, потом скажу, когда забрать.
   - Это что, архив имама Шамиля? - ухмыльнулся Вася.
   - Это то, что я собрал, - уклончиво произнес Магомад. - Коллекция. Правда, тут одни ксерокопии. Мой старший брат Али когда-то хотел историю нашего рода написать, чтоб все помнили не по памяти, а по написанному. Очень умный был, но больной, рано умер от инфаркта, в шестьдесят лет. В доме отца не одна такая папка осталась, десяток, а то и больше. Вот там все эти легенды-предания записаны, которые я рассказывал. Конечно, и сотой части не рассказал, в голову не вмещается. Но брат не только то, что деды-бабки говорили, записал. Он и архивы смотрел, и книги, и газеты, и письма всякие. Я тоже все читал, интересно было. Но больше всего заело, когда я прочитал, как казаки внучку Ушурмы украли. Ведь выходит, что они не только ее увезли, но и эту самую силу из нашего рода похитили!
   - Погоди, ваш-то род тут каким боком? - перебил Вася. - Вы ж из другого района вроде бы?
   - Как каким? Дочь первой Мадины в наш аул замуж выдали. А ее муж, которого змея укусила, был младшим братом моего прапрапра... - не помню, сколько раз "пра-" надо говорить! - деда! Сила Ушурмы в наш род пришла, а казаки сперли!
   - И ты ее решил разыскать? - ухмыльнулся Коля.
   - Ну, не сразу, конечно! - покачал головой Магомад. - Пока молодой был, я в это не верил. Тогда я даже в Аллаха плохо верил. Это теперь, ближе к старости, заинтересовался. Когда уже брат умер и тех, кто ему рассказывал, тоже не стало.
   - Ну, и как же ты искал?
   - Долго рассказывать, слушай. Но кое-что узнал. Оказывается, казаки внучку Ушурмы привезли в Грозный. Тогда это еще не чеченский город был, а русская крепость, поэтому ее Грозная называли. Там ее у казаков выкупил один поляк, которого за восстание против царя сдали в солдаты. Потом его в бою убили, а внучка Ушурмы еще за несколько лет до этого при родах умерла...
   - И опять, конечно, дочку родила?
   - Правильно догадался, слушай. Так вот, поляк этот, его Константином звали, кажется, когда погибал, спас офицера русского. У него даже фамилию помню: Муравьев Евгений.
   - Декабрист, что ли? - наморщил лоб Коля, у которого в башке по случайности задержались кое-какие сведения из того, что он двадцать лет назад изучал в восьмом классе.
   - Этого не знаю. Зато знаю точно, что этот офицер, Муравьев, на правнучке Ушурмы женился и христианкой ее сделал. Так вот: ее окрестили...- Магомад выдержал интригующую паузу: - ...Полиной Константиновной!
   - Ну и что? - хмыкнул Вася. - Это ж когда было? Небось еще при крепостном праве!
   - Ты дальше слушай. Полина родила Муравьеву двух братьев-близнецов Алексея и Александра. Оба они уже в Питере жили с матерью, когда отца в 1856 году убили при Карее. Это в Турции, знаешь?
   - Не бывал, - покачал головой Коля.
   - Дальше эти сыновья выросли и пошли в кадетский корпус учиться. Потом стали офицерами и попали на следующую турецкую войну. Александр погиб, а Алексей живой вернулся. Женился он на цыганке, кажется. Даже из полка ушел ради этого.
   - Мама родная! - имитируя ужас, вскричал Вася.
   - Любовь зла...- развел руками Коля.
   - Да. Мать его, Полина Константиновна, тоже переживала очень, - заметил Магомад, - и в монастырь ушла, потому что уже была вдова. Вот там-то у нее и начала сила Ушурмы проявляться.
   - Откуда это известно?
   - Вот, - Магомад достал из своей папки тонкую стопку листков. - Это из брошюрки еще царских времен, где про нее написано. 1910 год издания. И портрет есть. Игуменья Манефа.