Влодавец Леонид. Шестерки сатаны (Black Box - 7)

Силами одного бедуинско-верблюжьего эскадрона? - Не смейся. Если Абу Рустем, то есть, конечно, Чудо-юдо, нажмет по финансовым каналам, то у Морено не останется денег даже на то, чтоб носки заштопать, не то что госбюджет. А здешние генералы - не чета нашим. Им вся эта демократия практически на фиг не нужна. Если захотят - в два счета свернут шею. Да и "койоты", если им Рустамов простит кое-что по "счетчику", отправят Морено в бессрочный отпуск. - А если им "джикеи" предложат больше? - Не думаю, чтоб у них сейчас было столько денег. У Воронцоффа сейчас около 60 миллионов долга. И не рублей, даже не марок, а полновесных баксов, между прочим. И банкротство его - если он не заполучит фонд О'Брайенов, конечно! - неизбежно. По миру пойдет, как предки-белогвардейцы. У Табберта положение лучше, но и он только-только сводит концы с концами - слишком обширные исследования на себя взвалил, опять-таки надеясь на деньги фонда. Куракин выбыл из игры, и его деньги теперь не только формально, но и фактически достались Петру Петровичу... При этом замечании Сорокина Клык, сидевший поблизости от нас, иронически ухмыльнулся. Он прекрасно понимал, что фактически деньги достались вовсе не ему, а Сарториусу. - Остается Антон Борисович Соловьев. У него деньги есть, но не так много, как кажется. Его друзья в Москве и других районах земного шара, конечно, могли бы ему подкинуть деньги в прокрутку, но с очень хорошим наваром. А навар может быть только в том случае, если ему удастся заработать все на том же фонде О'Брайенов. В противном случае ему даже застрелиться не дадут - за яйца повесят. - Ну, это необязательно. Могут и просто пристрелить. - В общем, все трое в равной ситуации. Воронцофф самый активный из всей компашки. Ему уже нечего терять. Я не знаю, его, может быть, и не застрелят, но обдерут строго по закону так, что он будет голым отпущен в Африку. Табберт более осторожен, потому что он, в принципе, может остаться при своих и не рисковать. А вот для Соловьева, который явно беспокоится и за то, что может потерять свое нынешнее благополучие, и за то, что даже при успешном решении вопроса с фондом партнеры могут его кинуть, единственный устойчивый стимул держаться за Воронцоффа и "G & К" - жажда получить назад своего наследника. Если вернуть ему Ваню "прямо сейчас", как выражаются на нынешнем ТВ в рекламных роликах, то он, пожалуй, отступится. Я его неплохо изучил, он у меня в прошлом году трое суток просидел. Мне нужны были деньги, он предложил за себя нормальный выкуп, и я его отпустил. Правда, не худо бы с него еще стребовать, но я не буржуй, мне лишнего не надо. - А остальные что, будут смотреть, как мы его перекупаем? - Конечно, не будут. Но у них, понимаешь ли, сейчас положение пиковое. Свой главный шанс они сегодня упустили. - Неужели уж совсем-таки упустили? - не поверил я. - Их шанс был в том, чтоб разделаться с нами там, в отеле. До того, как вмешается Чудо-юдо. Им надо было взять живым тебя, а Ваню можно было и мертвым. Ну и конечно - захватить икону. - Не понял насчет Вани... - Ну и зря. Если Ваня будет взят живым и возвращен отцу, то Соловьев неизбежно захочет иметь нормального сына, а не биоробота. Соответственно, вернуть его в нормальное состояние может только Чудо-юдо и его контора. У Малькольма Табберта нет ни "Зомби-7", ни "Зомби-8", ни "331", но самое главное, нет препарата "330", который нейтрализует все вышеупомянутые. Конечно, он может поэкспериментировать, но это дело отнюдь не безопасное. Естественно, что Антон Борисович если еще и не знает об этом, то узнает в самое ближайшее время. А это база для переговоров с твоим батей. И уж помяни мое слово, Сергей Сергеевич выжмет из ситуации все, что можно. А Воронцофф и Табберт останутся на бобах. Но если, допустим, Ваня был бы убит при штурме отеля, то все чувство отцовской скорби и ярости обрушится на Чудо-юдо. Все деньги Антона Борисовича будут служить одной цели: отмстить неразумным хазарам! Сиречь Бариновым. Улавливаешь ситуацию? - Улавливаю. Только не понимаю, почему тогда меня надо брать живым? - Потому что тогда у них будет козырь на переговорах с Сергеем Сергеевичем. Они бы пропустили тебя через этакий "круг ада", засняли бы на пленку, как ты его проходишь, а потом переслали бы отцу. Думаешь, он не постарался бы тебя вытащить? - Не уверен, Сергей Николаевич. Чудо-юдо иногда страдает тарасобульбизмом. Если он меня гоняет под пули, то, наверно, не очень боится, если меня холодненького привезут. - Вот тут ты не прав. Боится. Еще как боится! Причем если с мыслью, что пуля-дура и может залететь тебе в лоб, он, может быть, уже и свыкся, то, увидев тебя живым, но страдающим, вполне может сломаться. И непременно пойдет сперва на маленькие, а потом на все более крупные уступки. - Это на какие же? Отдаст фонд О'Брайенов? Сто лет не поверю! - Полностью не отдаст, естественно, но поделиться не откажется. А большего Воронцову и Табберту, пожалуй, и не надо. - Тридцать семь миллиардов на четверых не делится. - Не беспокойся, разделят, если захотят. - Но сами же сказали, что Соловьеву мести захочется. Неужели он свою отцовскую скорбь по единственному наследнику променяет на какие-то вшивые девять миллиардов с копейками? - Во-первых, запросто может променять. У него сейчас и полмиллиарда долларов нет. А во-вторых, тебя могут вернуть к отцу живым, но со СПИД ом в крови или просто с каким-нибудь медленно действующим ядом, от которого ты через пару месяцев загнешься. - Хорошая перспектива! - Но она уже в прошлом. Все, что мы с тобой сейчас обсуждали, могло иметь место в случае успешного налета на отель. Иконы-то у них нет, это раз. Тебя они взять не смогли, это два. - Но Ваню убить могут, - заметил я. - Могут, конечно, если дураками окажутся. Потому что теперь расклад не тот и номер не пройдет. Там, в отеле, всегда можно было подобрать наше оружие, твое или Элен, например, а потом всадить Ивану Антоновичу очередь. Аккуратно, в перчатках, чтоб отпечатки были только наши. И четко доказать отцу, что его сынка порешили бариновские ублюдки. А там, в лесу, тебя нет. И даже оружия твоего нет. Стало быть, если Ваню завалят, то "тигры" или "джикеи", которых вместе с коммандос послали. Наверняка Соловьева убеждали, что его сынка будут беречь. - Сергей Николаевич, - усмехнулся я, - "тигры" там, на горке, так напропалую молотили, что запросто могли всем нам дырок наковырять. Не разбираясь! - Правильно, - кивнул Сорокин, - потому что действовали еще по старому приказу. А когда новый до них дойдет - пылинки будут сдувать с Ванюшки. Потому что будут знать: зацепишь чадо - хлопот не оберешься. Я уж не говорю о том, чтоб убить. Тогда Соловьев пойдет вместе с Чудом-юдом, лишь бы своим бывшим корешкам руки-ноги поотрывать. - Сложное дело... - сказал я, демонстративно почесав в затылке. - Ну, хорошо, а если все пойдет тихо и мирно? Без жертв и дальнейшего кровопролития? - Вот это, дорогой друг, меня больше всего и пугает, - с неожиданной откровенностью ответил Сарториус. - Чудо-юдо в ближайшие часы появится здесь, на Хайди. В качестве полномочного представителя великого и загадочного, как весь Восток, шейха Абу Рустема. Думаю, что посредническую миссию возьмет на себя сам президент Морено. Возможно, что и Доминго Ибаньес поможет, вкупе с сеньорой Эухенией... Именно в этот момент я вспомнил, что вообще-то, по данным японской разведки, Эухения Дорадо и Лусия Рохас были в свое время вывезены в Россию и работали в ЦТМО под неусыпным надзором Чуда-юда. Так же, как и ныне покойный Сесар Мендес, которого Сарториус нечаянно взорвал где-то в Сибири еще год с лишним назад. Правда, я лично с ними не контактировал ни разу. Если не считать той недолгой прогулки по тайге, которую мы с Лусией предприняли в прежнем потоке времени. А вот Эухению я ни в том, ни в этом потоке не видел с тех пор, как прыгнул с парашютом в 1994 году. Тогда она вместе с Лусией и Сесаром сидела в самолете, на котором мы драпали с Хайди, оставив в дураках президента Соррилью и всех остальных. А нас тогда, в свою очередь, оставил в дураках компаньеро Умберто. Так, стало быть, супергадалка вернулась домой? Да-да, блин, мне ж ведь служанка Пепа сказала, что, мол, сеньора Дорадо приказала всех, кто придет из канализации, отправлять в подвал к дону Умберто... Вот что значит перемещаться с помощью "черного ящика"! Совсем обалдел и ни фига не помню. - Так ее что, Чудо-юдо отпустил? - Понятия не имею. Мы вообще-то не рассчитывали, что "Лопес-28" в таком порядке и исправности. А уж тем более не рассчитывали застать ее здесь. Вместе с Лусией, Ауророй, Пепитой и прочим персоналом. Здесь двадцать пять человек охраны во главе с неким Раулем. - По-моему, я его знаю... - Я припомнил парнишку в униформе, с которым мы волокли слабосильного адвоката Ховельяноса, когда "тигры" три года назад разгромили базу Сорокина на бывшей асиенде "Лопес-23". - Ну и прекрасно. Вообще я никак не ожидал застать здесь кого-либо. А тем более - в таком количестве и с таким солидным вооружением. В принципе, им ничего не стоило нас разоружить или вовсе перестрелять еще на перроне подземной станции. Однако Эухения встретила нас так, как будто она нас целый год ждала с нетерпением. Хотя я лично с ней никаких контактов не поддерживал. По крайней мере, после того, как мы в 1994 году проводили рабочее совещание на асиенде у Стержнева. Помнишь? Ты ж там заседал вместе со мной, Салинасом, Брауном-Атвудом, Доминго Косым и Жорой. По поводу временного альянса против "джикеев" беседовали. Ну и насчет "Зомби-7". Так вот, с тех пор я ее и во сне не видел. Интересно? Другая баба хоть удивилась бы по крайней мере, если б к ней в дом ввалилось столько вооруженных людей, выползших из подземелья. Пятнадцать человек, с тобой шестнадцать. - По-моему, меньше, - решил уточнить я, - тут со мной только четырнадцать, если считать Агафона и Налима, которые в коридоре дежурят. - Правильно. Эухения взяла к себе жену Клыка Веру с ребенком. А нам предложила помыться, переодеться и отдохнуть. Но у народа нет доверия. Решили остаться здесь. На всякий случай. Я вон Клыка еле уговорил отпустить Веру с малышом. - А я и сейчас скажу: зря ты это сделал, Серега! - проворчал Петр Петрович. - В заложники их возьмут. - Не возьмут, - убежденно произнес Сарториус. - Мы тут тогда такого шороху наведем, что небу жарко станет. - Да если нам сюда пару гранат с "черемухой" бросят, мы отсюда на карачках не выползем, - поддержал Клыка Фрол. - Сидим тут, ни черта не знаем, что наверху делается. Может, там уже "тигры" всю усадьбу заняли? - Не волнуйся, - нахмурился Сарториус. - Ничего этого не будет. Здесь сейчас самое безопасное место. Для взрослых, разумеется. Вон там, в том углу, есть лаз, через который можно уйти обратно в метро. А Эухения вовсе не ведьма какая-нибудь. Хотя и занимается всяким шарлатанством. Если б у нее было в мыслях что-то фиговое, я бы это уже знал. - Между прочим, она умеет блокироваться от просмотра мыслей, - заметила Элен. - Правда, плохо. На два уровня, не глубже. - Это по нынешним временам не называется "блокировкой", - хмыкнул Сарториус. - Так, постановка помех. Но я и таких не ощущал. Открытая голова - все насквозь видно. Просто пожалела ребенка, которого не стоит таскать по подвалам и катакомбам. - Но ведь ты в комнаты нас не повел, а? - прищурился Ахмед. - Значит, опасаешься? - Береженого Бог бережет. Пока здесь не появится Чудо-юдо, посидим здесь. А потом, может, и в комнаты перейдем. По обстановке. - А ты уверен, что Баринов нас сам не попишет? - спросил Клык. - Ему ведь "Богородица" нужна, а не ты. - Сейчас ему и я нужен. Потом - не знаю, а пока - нужен. По крайней мере против "джикеев". И Эухения тоже нужна. - А когда Чудо-юдо их с Лусией отпустил? - спросил я. - Опять же не знаю. Они при этом вопросе стыдливо краснеют и умолкают. И в мозгах ничего не могу прочесть, вот какая штука. Так же, как и о том, куда подевался твой любимый "черный ящик"... - Темный лес! - вырвалось у меня. - А как он ко мне попал, вас не удивило? Я просто подумал - а он и появился! Сам! - Ты знаешь, если он может перемещаться в пространстве, то ничего удивительного тут нет. Просто ему захотелось сделать тебе приятное - вот и все! - съехидничал компаньеро Умберто. - Но могло быть и проще. Твоя микросхема подала сигнал Чуду-юду, и тот сунул палец в кольцо, приказав ящику лететь к тебе. Вот и все загадки. А потом твой батя подумал, что оставлять тебя с "ящиком" в руках такого подозрительного типа, как Сергей Николаевич Сорокин, слишком опасно. И сразу по прибытии в "Горное Шале", пока ты еще не снял палец с кольца, передал по каналу РНС приказ: "Ящик, ко мне, остальные - на месте!" Нет, Сарториус, оказывается, иногда и чувство юмора проявляет! Впрочем, оно и естественно. Ежели борешься аж за Мировую Революцию, то без этого дела очень трудно. Но в принципе эта версия была достаточно убедительная. Поэтому я опять не стал говорить то, что мне хотелось сказать. То есть высказывать предположения о том, что не Чудо-юдо управляет "черным ящиком", а совсем наоборот... Впрочем, я в любом случае не смог бы завести разговор на эту тему, поскольку через неплотно прикрытую дверь коридора донесся солидный голос Агафона: - Стой, кто идет? - Вызови командира, Агафон, - отозвался голос, который мог принадлежать только Зинаиде. - Я вас не знаю, девушка. У нас уже есть одна такая, - заявил Агафон. Может, вы эта самая... имитация? - Ну, тогда позови ту, которая на меня похожа. - Налим, сбегай, доложи! Докладывать, в общем, было не о чем. И так все ясно - должно быть, Чудо-юдо уже прилетел и послал на предварительные переговоры Зинулю. Я сделал попытку встать, но Сорокин, резко помрачнев и посуровев, остановил меня: - Сидеть! Тебя спрашивали? Нет. Спрашивали командира, а командир здесь я. Недоверие - полезное качество в таких делах, но я немного обиделся. Неприятно, когда тебя так резко ставят на место. Тут в нашем помещении появился Налим: - Там две бабы у лестницы стоят. Одна - вылитая она. - Боец мотнул головой в сторону Элен. - Гнать? - Посмотрим... - Сарториус вытащил откуда-то прибор, который мне был знаком еще по Сибири. Он, насколько я помнил, именовался ДЛ - "дешифратор Лопухина" и служил для распознавания видеоимитаций, создаваемых с помощью ГВЭПов. Тогда, помнится, в другом потоке времени, ДЛ сработал плохо. Он распознал имитацию там, где ее не было, - принял за нее вполне живых и материальных "соловьевцев". Впрочем, уже тогда выяснилось, что виноват был не ДЛ, a "Black Box", который навел на прибор ложную информацию. Но об этом случае здесь, в этом потоке времени, знал только я. Здешний Сарториус если и был на Порченой, то еще не сталкивался там с такими фокусами. - Сергей Николаевич, - сказал я, - не очень доверяйте этой штуке. "Черный ящик", если он далеко не улетел, может ее заморочить. Сорокин не ответил, он озабоченно вертел в руках ДЛ, должно быть, пытаясь его включить. - Ч-черт... - прошипел он. - Батарейки сели? - спросил я совершенно невинным тоном. Сорокин, оказывается, тоже умел матом ругаться. Раньше я таких выражений от него не слышал... - Сгорел, зараза! - Это была самая конкретная и самая приличная фраза, которую он произнес. - Так же, как ГВЭПы, - неизвестно отчего... Тут я тоже сообразил, что вообще-то надо держать ухо востро. Если ящик спалил ГВЭПы и ДЛ, то отнюдь не из гуманитарных соображений. Впрочем, может, мы на него зря грешим? Нет, больше некому. Если Сарториус, который собаку съел на всех этих приборах, не может понять, отчего они накрылись, то это вряд ли козни Чуда-юда или "джикеев", тем более что у последних тоже ГВЭПы сгорели. Но раз ДЛ не работает, то дамы, появившиеся в коридоре, могут быть вообще хрен знает кем. "Длинными-черными" например, трехметровыми безликими "периферийными устройствами" "ящика", которые, между прочим, с руками-ногами. А потому могут запросто повязать всех в пучки. Я вспомнил, что там, - в другом потоке времени, их можно было уничтожить лишь пулей, острие которой крестообразно распилено... Сейчас у нас таких нет, и, даже расстреляв по ним все, что у нас еще осталось, мы ничегошеньки не сделаем... Сарториус поглядел на меня внимательно - должно быть, все-таки прочел мои мысли. - Это правда? - спросил он так, будто я все свои мысли проорал в голос. - Не знаю, - честно сознался я, - но так может быть. - Пошли, - сказал Сарториус и шагнул к двери. Налим счел более удобным пропустить нас вперед. Он, как и все прочие, ни хрена не понял, но усек: происходит нечто сурьезное. А раз так, то идти лучше позади. На его месте я поступил бы так же, но, к сожалению, я был именно на своем. То есть, вынужден был идти рядом с Сорокиным. У лестницы, ведущей наверх, действительно просматривались две дамы - Зинка и Вика. - Очень похожи на настоящих, верно? - задумчиво произнес Сергей Николаевич. - В том-то и дело, что они могут быть и настоящими, и нет, - ответил я. И в каждом из этих случаев мы с вами можем в дураках оказаться. - Правильно, - кивнул он, мы подошли впритык к баррикаде, за которой укрылся Агафон, держа лестницу под прицелом и явно готовый в любой момент открыть огонь. Я поглядел на Вику и Зинку. В этот момент на какую-то секунду или две мне показалось, будто их контуры чернеют и расплываются, а рост увеличивается... "Длинные-черные"?! Да уж, положение дурацкое, даже более чем дурацкое! "Black Box" запросто может изобразить все, что угодно. Мне очень кстати вспомнились последние часы пребывания в том потоке времени. И сон, в котором мне довелось присутствовать на беседе виртуального Сорокина с виртуальным Чудом-юдом, объяснившими мне кое-что о "черном ящике". Потом у меня появилось впечатление, что этот спектакль был устроен... самим "Black Вох'ом". Потом исчезла Лусия, я гнался за ней на лыжах, а она бежала голышом по тридцатиградусному морозу, босиком. Но так и не узнал, куда она делась. Потому что шагнул в некую "дверь" из желеобразного воздуха и очутился в кратере, один на один с огромным "черным камнем". И он, этот "черный камень", "super Black Box" или как его там в натуре, пугал меня имитациями... Я вспомнил! Главное - не бояться. Чем больше поддаешься внушению, тем страшнее становится и тем легче сделать глупость. И еще вспомнилось то, что прочитал в моем "сибирском сне" виртуальный Сарториус: "Крестом Святым спасайся, нечистая его не любит. Но не всякий крест свят. Главно дело после лба прикладывай щепоть к пупу, а не на грудь. Плечи если попутаешь - не беда, а вот если руку шибко высоко приложишь, то еще на себя страху нагонишь. И руку может паралич разобрать. Когда так будет, тут же левой крестись по-правильному, до пупа. Иначе помрешь или дураком останешься. А от правильного креста черные спиной поворачиваются, и у тебя страху убывает. Трижды покрестишься - уйдут, и страх унесут. Но можно черных и вовсе расшибить. Сам один раз стрелял, а Парамон Лисов, если не врет, аж пятерых развалил. Ему они теперь и не кажутся вовсе, и к "Черному камню" он без опаски ходит. Распили пуле острие крестом, держи патрон от других отдельно, на ерунду не трать, береги, и как увидишь черного - бей цельно. Он враз рассыплется, на искры разлетится, а куски синим пламенем погорят - углей-пепла не найдешь. Если хоть одного черного разбил, то они хоть и кажутся, но уже не пугают". Там, в прежнем потоке времени, я разбил не одного "черного", а сразу двух. Так чего ж я боюсь? Сам себя, наверно... Да, такие приемы бывают и в айкидо, и в самбо. Когда против противника используется его же собственная сила и вес. В данном случае "Black Box" использовал то, что мы уже знаем о нем и о самих себе. То есть о возможности ставить имитации. И направил наши с Сорокиным мысли в этом направлении. Ненавязчиво так, но расчетливо. Так умелый боец в нужный момент делает движение по направлению вектора силы противника и "помогает" тому потерять равновесие... Сразу стало проще. Я для страховки перекрестился. Именно так, как Кислов писал, - "щепоть к пупу". Нет, Зинка и Вика не повернулись спиной и не исчезли. Напротив, в какой-то момент я четко увидел родинку на Зинкиной шее и рябинки на Викином лице. - Они настоящие! - сказал я вслух, вылез из-за баррикады и решительно пошел по коридору к лестнице. Сарториус шагнул следом. По-моему, все мои размышления до него дошли. - Молодец! - произнес он не очень уверенно. Но страха он уже явно не испытывал. Зинка и Вика были одеты не по-боевому, а скорее по-курортному - в шорты, маечки, босоножки. - Привет, - сказал я, - загорать прилетели? - Прилетели, - ответила Вика, приглядываясь ко мне. - Он настоящий, - сообщил Сарториус, то ли прочитав ее мысли, то ли просто по глазам догадавшись. - Сумасшедший дом, - прокомментировала Зинаида. - Сергей Сергеевич тоже здесь? - спросил Сорокин. - Да. Беседует с Эухенией. А нас он послал выяснить, как будут складываться дальнейшие отношения. В смысле будете ли вы и дальше сидеть в подвале или все-таки рискнете оттуда вылезти? - Это уже Вика поинтересовалась. - Все будет зависеть от того, как будут соблюдаться наши предварительные договоренности. Если мы заключаем прочный и гарантированный союз, то почему бы не вылезти?! Вылезем. Если же прочных гарантий не будет, то придется оставаться здесь и соблюдать вооруженный нейтралитет. Ну а в самом негативном случае - надеюсь, что Сергей Сергеевич его себе отчетливо представляет! - события могут развиваться непредсказуемо. - Последний вариант отпадает начисто, - уверенно произнесла Вика. - Мы вовсе не затем притащили сюда половину ЦТМО, чтобы с вами драться. И потом, произошло много такого, что может изменить ваши требования насчет гарантий. - Это что ж такое стряслось? - поинтересовался Сорокин не без легкой ухмылки, но тем не менее очень заинтересованно. - Революция произошла? - В какой-то мере - да. Правда, никто в Кремль под красным знаменем не въезжал, - очень мрачно ответила Зина. - "Black Box" исчез... СОВСЕМ ВЕСЕЛО Для меня, пожалуй, это не было особенно сенсационной новостью. Однако после того, как Сорокин во время нашей беседы довольно убедительно объяснил появление "черного ящика" в джунглях, можно сказать, "по щучьему веленью, по моему хотенью", я на какое-то время действительно поверил в то, что Чудо-юдо все-таки подержался за кольцо. Теперь эта версия отпала. Стало быть, "ящик" взялся вести самостоятельную жизнь. И то, что он помог мне перенестись сюда, к Сарториусу, каким-то образом входило в его планы. Более того, у меня закралось подозрение и насчет того, не явился ли прилет Чуда-юда со всей командой на Хайди - представляю себе, в какой спешке все это делалось! - следствием какой-то команды, отданной чертовым параллелепипедом. - А как же трехслойная сфера, датчики, спецпомещение? - произнес я скорее для проформы, поскольку хорошо знал, что для "ящика" ничего невозможного нет. - Не знаю, - сказала Вика. - Его не могли похитить, чисто физически не могли, понимаешь? Слишком много народу независимо друг от друга за ним наблюдало... - А он не мог от чего-либо испариться? - спросил Сорокин. - Нет. Там в защитной сфере остался вакуум. Датчики только отметили исчезновение его потенциалов - и все. Никаких паров внутри сферы не появилось. И в спецпомещении тоже не обнаружено ничего. - Но, может быть, кто-то проник, развинтил, собрал, а потом опять откачал до вакуума? - предположил Сергей Николаевич. - Во-первых, размонтировать сферу могут лишь три человека сразу. Причем эти трое работают в разных сменах и двух из них в момент исчезновения "ящика" в здании ЦТМО не было. Даже двум из них запрещено бывать на работе в одно и то же время. А на то, чтобы их собрать вместе, требуется санкция самого Сергея Сергеевича, причем сделанная в присутствии меня и начальника охраны. Они могут войти в спецпомещение только под нашим наблюдением. Взломать дверь можно только с помощью взрыва, вскрыть замок - не менее чем через три часа. Кроме того, за дверью ведут наблюдение четыре оператора в разных концах здания ЦТМО, которые незнакомы друг с другом. Кроме телекамеры, у каждого из них имеется ДЛ на случай постановки имитаций. Я абсолютно уверена, что в спецпомещение не входил никто. Кроме того, сферу невозможно размонтировать без специальных инструментов, которые существуют в одном экземпляре каждый и хранятся в том же помещении, что и сама сфера. На то, чтобы собрать ее заново и откачать до вакуума, как вы тут предположили, требуется минимум полтора часа. А исчезновение произошло за несколько секунд. - Когда это произошло? - спросил Сарториус озабоченно. - В тот же вечер, когда вы сообщили Сергею Сергеевичу о том, что Дима прилетел к вам в Лагос. Интересное совпадение? - Не брал я вашего ящика, - обиделся Сарториус. Меня это тоже озадачило. По-моему, на танкере при мне "Black Box'a" не было. С того времени, как "ящик" откликнулся на мой зов и явился, по-моему, не прошло и двух часов. А с того момента, как он опять пропал, не минуло и сорока минут. Стало быть, "Black Box" уже вторые сутки гуляет на воле и вытворяет то, что ему заблагорассудится? Правда, пока особого вреда от этого не было, но хрен его знает, что он вытворит в ближайший час... Ох, как бы мне хотелось, чтоб здесь был другой Сарториус, тот, с которым мы были там, в Сибири! Этот, нынешний, знал о "черном ящике", как мне казалось, намного меньше. - Нет, - еще раз повторил он, - "ящика" я не брал. - Я лично в этом не сомневаюсь, - сказала Вика, - но у некоторых лиц сложилось впечатление, что без внешнего воздействия он не мог сработать. - Надо понимать, что вы имеете в виду господина Баринова? - Нет. Просто одновременно с этим в ЦТМО произошло еще несколько примечательных событий. - Прямо-таки одновременно? С точностью до секунды? - Даже до десятой доли, - кивнула Вика. - У одного юноши, который находился в нашем Центре, регенерировались утраченные конечности. Повторяю, Умберто, все произошло одномоментно. Ваш выход на связь по РНС, исчезновение "ящика", восстановление рук и ног у солдатика, ампутированных после подрыва на мине в Чечне, и еще одно... Три новорожденных младенца, которым шел всего второй день от роду, именно с этой секунды начали невероятно быстро расти и развиваться. Если хотите, мы вам их покажем. Каждый размером с десятилетнего.