Влодавец Леонид. Шестерки сатаны (Black Box - 7)

США отнеслись к этому с недоверием и потребовали от России допустить международных инспекторов. Согласие было получено, но "Боинг-757" с опознавательными знаками ООН, на котором инспектора направлялись в Москву, был внезапно атакован двумя истребителями "МиГ-31" и сбит в районе Кольского полуострова. - Ни с того ни с сего? - не поверил я. - Дальше все стало еще непонятнее. Когда Генеральный секретарь ООН запросил Москву о судьбе самолета, оттуда пришел ответ, который был сформулирован так, будто никакого согласия на инспекцию не было... Нет, боюсь, что мне не удастся вам все досказать. У меня в аптечке уже нет обезболивающих... - Я вколю, у меня есть. Только скажите, который... - сказал я, выдернув аптечку. - Вот этот, колите весь тюбик. Второй вряд ли понадобится... Впрочем, если я буду говорить, то не засну. Я вонзил иголку шприц-тюбика прямо через комбинезон. Табберт улыбнулся побелевшими губами и сказал: - Ваш президент ответил так, будто был, по меньшей мере, Сталиным или Брежневым. Более того, группировка разведывательных спутников АНБ засекла активность на стратегических базах России. Ударные атомные лодки, шахтные и мобильные комплексы приведены в готовность. Даже стратегическая авиация! Ничего подобного не было со времен Карибского кризиса. Соответственно США приняли ответные меры. России предъявили ультиматум: немедленно свернуть военную активность до прежнего уровня, передать стратегическое оружие под контроль сил ООН и допустить группу инспекторов в ЦТМО. Срок установили до нуля часов прошедшей ночи... - То есть он уже десять часов, как истек? - Уже десять часов, как идет третья мировая война, - устало сказал Табберт. - Точнее, не поймешь, что, потому что весь мир сошел с ума. В 23.30 Ирак, объявив о своей поддержке России, нанес ядерный удар по Израилю, а иранские летчики-камикадзе из Корпуса стражей исламской революции атаковали авианосную группу США в Персидском заливе. Силы ПВО сбили 26 самолетов, но при этом были потоплены авианосец "Энтерпрайз" и три корабля охранения. Казахско-киргизские войска вторглись в китайскую провинцию Синьцзянь и продвинулись на 30 километров. - Что-о? - обалдело спросил я. - Это еще цветочки! - усмехнулся Табберт. - Индия и Пакистан обменялись ядерными ударами. Сирийские ВВС бомбардировали турецкие базы в Южной Анатолии, ливийский десант захватил Мальту, а бундесвер в союзе с австрийцами вторгся в Южный Тироль... "Бред умирающего?" - подумал я, слушая все эти сообщения, которые казались полной ахинеей. Но это только разум не мог воспринять, а сердце верило да, так оно и есть! Именно это могло произойти, если Чудо-юдо запустил в дело ГВЭП-154с. - Вы думаете, что я уже не в себе? - вяло произнес Табберт. - Нет, я еще могу соображать. Может, проживу еще полчаса. Так что торопитесь слушать. Все это сумасшествие действительно организовано вашим отцом. Вчера около 22 часов с арендованного им транспортного самолета "Ил-76", находившегося в приэкваториальной зоне над Атлантическим океаном, была запущена двухступенчатая ракета неизвестной конструкции, которая вывела на орбиту незарегистрированный спутник. Все события, о которых я говорил, и еще многие, о которых не успел сказать, начинались по траектории движения спутника... Мы это вычислили. Это ГВЭП невероятной мощности. Наверно, его можно сбить, но остановить все уже нельзя. Да и не нужно... Он закрыл глаза, и я подумал, что это все, но Табберт открыл глаза. - Нет, еще не умер, - сказал он, - просто чуть-чуть отдохнул. Потому что я еще не сказал главного: Рудольф убежден, что знает, как все остановить. И войну, и катастрофу с повышением температуры. Надо найти икону с бриллиантами... Только Святая Дева может остановить "Black Box". Наивно, но утопающий хватается за соломинку... Его глаза опять закрылись, и я снова не угадал. На сей раз я подумал, что он опять отдыхает, а он взял, да и перестал дышать. Впрочем, уже через минуту после того, как это произошло, мне стало не до того, чтоб размышлять над бренностью земного и пытаться реанимировать Табберта. Откуда-то из совсем недальних краев послышались автоматные очереди, хлопки подствольных гранатометов и разрывы гранат. Хотя высовывать нос в коридор было рискованным делом, я все-таки высунулся. Стреляли где-то близко, но не на перекрестке, где лежали трупы, и вообще, пока еще не в перекрещивающихся коридорах. В принципе, наилучшим вариантом было подождать, сидя здесь, в мастерской. Дверь была довольно прочная, ее можно было запереть на задвижку, и если кому-то из воюющих не придет фантазия засветить по двери гранатой, то ничего мне тут не угрожает. От шальных пуль и осколков можно было укрыться в углу, за прочной станиной токарного станка. Но мне отчего-то не захотелось отсиживаться. Возможно, потому, что на часах было уже 10.32 и оставалось меньше трех часов до первого контрольного срока. Бой на техническом этаже мог закончиться и через пять минут, и через полчаса, а мог продлиться и дольше. Кто его знает, может, "Black Box" и этим процессом управляет? В общем, я вылез из своего более-менее надежного убежища и помчался бегом по коридору в ту сторону, откуда пришел. Уже через пару минут или даже меньше мне очень захотелось обратно, но вернуться было уже никак нельзя. Когда я добежал до следующего перекрестка коридоров, почти одновременно и спереди, и сзади меня послышался топот многочисленных ног. Скорее инстинктивно, чем сознательно, я резко прыгнул вправо и перекатился как можно дальше от угла. Очень вовремя! С двух концов коридора, по которому я только что бежал, невидимые мне стрелки открыли ураганный огонь из доброго десятка стволов. Промедли я самую малость - и повторил бы судьбу Алехо, которого точно таким способом изрешетили в отеле. Никакого спасения быть не могло, плотность огня была такая, что на каждый квадратный дециметр поперечного сечения коридора приходилось минимум по две пули. Собственно, и в боковом коридоре никакой гарантии не было. Правда, пули сюда залетали только рикошетами, но и от них можно было дождаться неприятностей. Тюн-нь! Это я получил такой фигулинкой по шлему, прикрытому капюшоном. Ну его на фиг, торчать тут! Я по-рачьи, задом вперед, отполз метров на пятнадцать от перекрестка, после чего вскочил и дунул со всех ног дальше. Мне казалось, что чем дальше я убегу от места перестрелки, тем лучше. Только вот фиг я угадал! Трое в камуфляжках хайдийских коммандос вылетели из-за поворота параллельного коридора почти одновременно со мной. Нас разделяло метров с полста. Я нажал спуск, и они тоже. Попал сам или нет, не заметил, но в меня-то точно не попали. Отскочив за угол, дернул из подствольника, правда, особо не целясь, и тут же убрался подальше. Бух! Это я услышал уже метрах в десяти от угла. Хлоп! Ответ пришел! На пол - плюх! Ба-бах! Тюн-нь! Шлем выдержал, а капюшон распороло от макушки до затылка. На хрен его, чтоб на глаза не сползал. К бою! Очень вовремя, потому что те, похоже, пробежаться решили. А ну, осади! Высунул ствол за угол, не выставляя башки, и на полмагазина оторвался... Бесшумка хороша, но эффект не тот. Открытым текстом как дашь, так один грохот впечатляет, на психику давит. Уже подумают, лезть или не спешить. А глушак сделал какое-то тихонькое "пу-пу-пу" - и не поймешь, стрелял или только воздух попортил. Ну, пульки-то над ребятами посвистят, конечно, понта поубавят. Опять назад отскочить! Мне ваша сдача на фиг не нужна, на чай оставьте! Тр-рык! Ну, это вы вообще мимо денег... Только угол в метре от меня ощербатили. Но пульки наискось шли, стало быть, боец какой-то идет вдоль противоположной стороны коридора и непосредственно к углу меня больше не подпустит. Буду я жаться к стеночке, а те, что идут по моей стороне коридора, кинут мне за угол гранатку... А вот фиг вам, козлы! Я вам раньше кину! Привет от тети Моти! Фр-р, пошла, милая, за угол! Шмяк! Не иначе, я ее прямо в него зафинделил, в мягкое тюкнулась... Бах! - А-а-й! - истошно взвыл кто-то. Не дав им опомниться, выскочил из-за угла и полил обоих, что лежали на полу. Только подскакивали от ударов пуль. С пяти метров такие броники от 5,56 не защищают... Третий валялся значительно дальше, я его еще из подствольника достал. Должно быть, прямо под ним рвануло - ногу по колено оттяпало и кишки вывернуло. Может, еще и живой, но проверять мне некогда. На рукавах у ближних жмуров одним глазом углядел эмблемку: "ягуары". Стало быть, "тигры" кончились или на другом участке воюют. В коридорах я себя все-таки чувствовал неуютно. Пальба на техническом этаже не прекращалась, какие-то люди в немалом числе носились по коридорам, кидались гранатами, палили от всей души и переизбытка патронов. Так ведь и убить могут, до Конца Света дожить не дадут... Я даже не рискнул задержаться, чтоб снять с убитых магазины. Только заменил тот, что расстрелял до железки по "ягуарам", и все. Патронов у меня пока не в обрез, а начнешь копошиться около жмуриков, глядишь, и самого положат. Подергал двери на одной стороне коридора - нет, тут все закрыты. Перескочил на другую сторону. Облом, облом, еще облом... А тут опять топочут. Правда, намного мягче и тише, чем "ягуары" своими тяжелыми подметками. Не поймешь откуда, справа, слева, спереди или сзади. Крутанул головой на 360 градусов. Спереди и сзади пока никого, а топот совсем рядом. Вжался в дверной проем, совсем близко от перекрестка. Если побегут слева, то могут и проскочить мимо, а если справа - увидят. Одного-двоих могу срезать первой очередью, будет больше - вторую сделать не дадут. Выскочили слева. Пятеро черных, в "джикейских" комбезах. А индикатора у них при себе нет случайно? Или, может быть, по случаю спешки не заметят? Хотя, конечно, сразу мочить меня не станут, если очень не попрошу. Ну, блин, час от часу не легче! Остановились... - Куда дальше, сэр? - прогундосил кто-то из-под забрала и капюшона. - Быстрее, Рудольф, надо решать, - поторопил второй. - "Ягуары" нас обходят. Тот, к кому обращались, рассматривал план или схему с таким спокойствием, будто сидел в уютном кресле. - Идем налево, - произнес тот, кого назвали Рудольфом, и до меня доперло, что это может быть сам фон Воронцофф. В его английском слышался какой-то акцент, только вот русский или немецкий - не разберешь. - Третья дверь по правой стороне коридора! - строго добавил он. - Там должен быть аварийный люк в кабельный коллектор. Это наш шанс. Один из последних. Бегом! Когда они свернули в тот коридор, что был для них слева, то аппетитно подставились мне спинами. И расстояние приятное - метров десять-двенадцать. Был бы у меня "АКМ" или "ПК" - и секунды бы не подумал, шмалять или нет. Даже патрон 1943 года понавертел бы дыр в этих "джикейских" брониках. С гарантией. А вот насчет 5,56 - сомневался я. И потому скромно промолчал, дав возможность "джикеям" удалиться на совсем уж нерабочее расстояние. Тем более что они быстро разбежались по сторонам коридора, притерлись к стенам, которые дежурные лампы почти не освещали, и почти исчезли из виду. Да, ихние комбезы для действий в темноте или даже в полутьме - вещь клевая. Пятнистый камуфляж "тигров" и "ягуаров" намного заметнее. Он в джунглях хорош, а не здесь. Перестрелка между тем, несмотря на то, что пятеро "джикеев" собирались лезть в какой-то люк, не утихала. Заслон оставили? Или это кто-то другой дерется? Все ближе палят, между прочим... Тем временем головные "джикеи" уже подобрались к третьей двери по правой стороне коридора. Повозились с минуту - крак! Дверь открылась, а они словно тени, один за другим, исчезли в черном проеме. Я прислушался, осторожно глянул в один конец коридора, потом в другой, высунулся из дверного проема, мягко и не спеша подошел к углу перекрестка... И тут погас свет. То ли "джикеи", собираясь лезть в кабельный коллектор, на всякий случай отрубили все, что было под напряжением, то ли кто-то вообще выключил здешнюю электростанцию. Например, те, кто сражался с "ягуарами". Стрельба, как по команде, стихла. Стороны потеряли друг друга из виду и теперь пытались нащупать неприятелей инфракрасной оптикой. У меня на "AR-18S" такая была. Перескочил в кромешной темнотюге через коридор, на ту сторону перекрестка, куда ушли "джикеи", перебрался направо, поглядел в прицел - вот она, эта третья дверь, рядышком. Но "джикеи" могли еще не найти свой люк. Гранату им бросить, что ли? Послушал, подождал минут пять, стоя в дверном проеме и поглядывая в ночной прицел то назад, то вперед. Вообще-то баловать с ним подолгу не стоило: питание можно посадить, да и засечь его работу могут. Долбанет снайперюга - и отдыхай! Сзади, где-то за два-три перекрестка отсюда, поперек коридора стали мотаться трассеры. Кто кого мочит? Дурдом, одно слово. Но тут начали лупасить уже вдоль. Правда, пока только с одной стороны и, скорее всего для страховки, ничего еще не видючи, но мне показалось все это очень неприятным, и я всунулся в помещение. Поскольку меня не обстреляли и не стали ни о чем справляться, можно было догадаться, что "джикеев" тут уже нет. Я даже фонарик засветил, когда прикрыл за собой дверь. Поглядел, прикинул, что это не то щитовая, не то трансформаторная, с огромными рубильниками и толстенными кабелями, здоровенными амперметрами и вольтметрами. По-моему, была даже черепушка с молнией. А где ж люк-то? Помещение было небольшое, метров десять квадратных. Повертелся, пошарил фонарем по полу, наконец углядел, куда кабели от щита уходят. Рядом квадратная двустворчатая крышка на полу. Опустился, приложил ухо, послушал... "Джикеев" не слышно, но все-таки они вряд ли успели далеко уйти. Подождем. А за дверью в коридоре вовсю разгорелось. Пулемет задолбил - похоже, "ПК". Уж не Сергей Николаевич ли со товарищи? Впрочем, мог быть и Чудо-юдо. Я оставил люк в покое, подобрался к двери, приоткрыл чуточку, но высовываться не стал. Трассеры летели слева, а в ту сторону примерно от второго, если считать от меня, перекрестка усердно лупили два пулемета. Сквозь грохот донеслась пара матерных фраз на русском языке. Потом еще, с добавлением конкретной информации: - Агафон, коробку, блин, давай! Скорее, скорее чешись! - Последняя... - И опять пулеметное "бу-бу-бу". К Агафону, похоже, обращался Сарториус. Между тем ближний перекресток перебегали один за одним какие-то люди в камуфляже. Их чуть-чуть подсвечивали то трассеры, то вспышки выстрелов. - Зажали, похоже! - обеспокоенно пробормотал кто-то, готовый вот-вот проскочить мимо двери. - Сюда! - уже не беспокоясь, что меня свои сдуру почикают, заорал я, распахивая дверь. Мимо меня сигануло что-то жутко огромное - Луза скорее всего - и тут же принялось лязгать защелкой, ощупью пытаясь поменять магазин. - Тут кто, Барин? - прохрипел, вваливаясь следом за Лузой, Гребешок. - Я, я! Давай живее, там люк есть, лезьте не спеша... Фонарь бери! - Я сунул Гребешку фонарь, тот посветил на люк, а Луза, уже прицепивший магазин к автомату, распахивал створки. Подбежали сразу двое, вернее, даже трое. Маленькая худенькая женщина тащила на руках ребенка лет полутора. Сперва мне показалось странным, что ребенок не орет от страха, я даже подумал, будто он мертвый. Но нет, в отсветах фонаря было видно, что глазенки лупают, он просто уже до того наорался, что охрип и кричать не мог. А третьим был Клык. Он был ранен и держался за плечо своей щупленькой супруги. Но второй рукой тащил какой-то "дипломат". - Открыли люк, чего дальше-то? - пробасил Луза. - Чего-чего! Лезь вперед с Гребешком. Там где-то впереди "джикеи", осторожнее! После этого подбежала та, которой я, пожалуй, был больше всего рад, Элен. Хоть начинка и другая, но все-таки по форме как Ленка. - Живая? - Глупее не спросишь, наверно. - Какая есть... - буркнула эта чужая тетя, увешанная оружием. - Ну ты и нарядился! Пришибла бы, пожалуй, если б не заговорил... - Там еще много народу? - спросил я. - Сколько добежит, - вздохнула Элен. - Давай-ка, лезь, помоги Клыку, Верке с ребенком его не удержать... А я тут встречу. Еще обознаются сдуру на твой прикид... Нет, я не стал спорить. Полез в люк следом за Верой, а потом помог слезть Клыку. У него была перебита рука и наскоро наложена шина из какой-то дощечки. Спускаться, правда, было совсем неглубоко - три метра каких-то. В это время в туннеле один за одним начали грохотать взрывы. Я слышал, как наверху в дверь влетел, бряцая оружием, Сарториус и крикнул Элен: - Все, сваливаем! Я последний... Лезь вниз! - Ты ранен? - Фигня, потом разберемся. Ставь растяжку, а я тут добавлю кой-чего для веса. - Нас-то в люке не достанет? - Обойдется... Не знаю, сколько они провозились. Я в это время шел по кабельному туннелю, довольно широкому, хотя и приземистому, поддерживая пошатывающегося и матерящегося Клыка. Уже метров тридцать протопали, когда к нам, пригнувшись, подбежали Сарториус и Элен. - Что ж она молчит? - прохрипел Сорокин. - Сняли они твою игрушку, наверно... - Сейчас, они просто не дошли еще! - уверенно произнесла Элен. И как в воду глядела - бубух! Туннель тряхнуло. - Что-то больно здорово для растяжки, - заметил я. - А-а, и ты здесь? - хмыкнул Сорокин. - Мародер чертов! Напялил "джикейское", чтоб незаметнее быть? Полезная встреча... Я посмотрел на часы, нажав кнопку подсветки циферблата. Время, как говорится, текло более чем неумолимо. Часы показывали без пяти минут полдень. РАЗБОРКА ПО-КРУПНОМУ Сергей Николаевич, конечно, не замедлил объяснить, что к растяжке он добавил "для веса" две толовые шашки. Обломки стен и оборудования, по идее, должны были завалить люк, а потому в погоню за нами, если кто живой остался, пустятся еще не скоро. Я попытался как мог пересказать все те бредовые сведения, которыми была заполнена моя башка. И те, что пришли по ходу БСК-4, и те, что подслушал при разговоре Чуда-юда с Эухенией, и те, что узнал от Табберта. Наконец я сообщил ему, что среди "джикеев", похоже, находится сам Рудольф фон Воронцофф. - Очень приятно все это слышать, - вздохнул Сарториус. - Многое, конечно, смотрится, как галлюцинация, внушенная через ГВЭП, но если Чудо-юдо действительно запустил спутник со 154-м - все может быть... Насчет Конца Света - тоже. Но на нижние ярусы надо пробиваться не мытьем, так катаньем. Если, конечно, он нам опять мозги не запудрил. - Кто? - "Black Box", конечно... После этого Сарториус сам взялся рассказывать, как протекало для него сегодняшнее утро. Как войска генерала Флореса начали обстрел "Горного Шале" из гаубиц, а потом нанесли удар с вертолетов. Причем одним из этих снарядов, если не самым первым, были убиты президент Фелипе Морено, а также Фрол, который был приставлен его охранять. Потом Сорокин попытался пробиться к Чуду-юду, который утверждал по радио, что обороняется в третьем корпусе с отрядом своих цэтэмошников. Сорокин туда прорвался, потеряв при этом Налима и Любу, но корпус уже был занят "ягуарами", а лифт, ведущий в подземные этажи, взорван, шахта и лестница завалены. Потом, правда, "ягуары" вступили в бой с подтянувшимися к "Шале" силами генерала Буэнавентуры, которые еще со вчерашнего дня воевали с ними в Сан-Исидро. Это дало возможность "сорокинцам" отойти на технический этаж, потеряв еще и Ахмеда. Потом там же с "ягуарами" сцепились две группы "джикеев", одну из которых перебили полностью, а вторая ушла, потеряв троих. Следом за ней отошли и "сорокинцы", оставив на поле боя Агафона. Пока обменивались впечатлениями, наша маленькая колонна остановилась. - Куда дальше-то? - спросил Луза, высвечивая фонарем поручни винтовой лестницы, уходящей вниз. Лестница, словно змея, обвивалась вокруг толстой трубы из бетонных колец, в которую уходили кабели. - Вперед, - сказал Сарториус и вдруг откачнулся к стене. - Серега! - вскрикнула Элен. - Ничего, - пробормотал он, - голова закружилась... - Говорила же! - проворчала мамзель Шевалье. - Свет лай, Луза! Так... Тебе ж плечо провернули! Мать честная... - Навылет, навылет... - успокоил Сарториус. - Замотаешь, и все нормально будет. У меня в Грозном такая за неделю зажила. Коньяком залил - вот и вся дезинфекция. - Из тебя пол-литра крови сошло, если не больше. - Ничего, оно полезно. В старину знахари всегда дурную кровь выпускали. Элен распорола камуфляжку, наложила подушечки перевязочного пакета. - Ну что, Клычок! - весело бормотнул Сарториус. - Не везет нам с тобой, а? И Богородица не помогает... - Поможет, - ответил Клык. - Все равно не брошу. - У тебя она в чемодане? - спросил я. - Ну, - кивнул Клык. - К руке приковал. Доллары бросили, а эту - нет. Только когда сдохну, тогда и оставлю. Она мне тот раз жизнь спасла, а я ее брошу? Фигушки! - Мне Табберт сказал... - пробормотал я. - Что она против "ящика" может помочь. - Там увидим, - сказал Сергей Николаевич. - Бери фонарь, Дима, и топай вперед. Тебя "джикеи", если и заметят, то не сразу распознают. Потом Луза с Гребешком, двумя витками выше. Дальше мы, с Клыкушей, инвалиды-ветераны, потом Верунчик с Юрочкой. А замыкающей-прикрывающей - Элен. Все. Пошли помаленьку! Не буду говорить, что я был шибко горд своей авангардной ролью. Стальная лестница, конечно, подо мной почти не бухала, и если б мне еще не приходилось светить фонарем, то я бы вообще, можно считать, шел почти незаметно. Но от шагов тех, кто шел за мной, гул стоял порядочный. И я сомневаюсь, что те, кто шел ниже нас, то есть "джикеи", этого не слышали. А это значит, что засада могла ждать буквально за каждым поворотом оставят одного, черного, невидимого, с войлочными подметками - и он мне рубанет в упор из бесшумного... Свет ихнего фонарика был далеко внизу и едва проглядывал через щелки между сваренными из стальных листов и уголков ступенями. По вертикали меня от этого светлячка разделяло метров тридцать. Но я старался не смотреть за светом. У них тоже с фонарем шел кто-то передний, а где находится задний, от которого мне можно было ждать пули, - фиг поймешь. Шум от тех, кто шел за мной, глушил шаги "джикеев". Так что нервишки у меня гуляли, скрывать не стану. Поглядывал я и на стены. От бетонной трубы, вокруг которой вилась лестница, по всем подземным горизонтам расходились кабельные туннели. Через каждые три витка лестницы располагалась площадка со стальной, герметичной дверцей, завинчивавшейся на штурвальчик, а над ней, во внешнюю обсадку шахты, сделанную из прочных железобетонных тюбингов, уходили трубы с уложенными в них кабелями. На дверцах и на трубах белой краской были выведены номера горизонтов. На первой дверце, которую я увидел, стояло число 18. Затем был горизонт 24, потом 30, и так далее, через каждые шесть метров. Отсюда можно было заключить, что технический этаж был заглублен на 12 метров, а подвал - на 6. Горизонт нумеровали по отметке пола. Понемногу от постоянных поворотов у меня начала голова кружиться и внимание рассеиваться. Особенно я почуял эту тенденцию после того, как прошел пятую по счету площадку на горизонте 42. Надо было перевести дух, и я остановился. И тут внезапно заговорила "джикейская" рация, которую я раздобыл у мертвеца в подвале. Она, оказывается, так и лежала в кармане невыключенной и, естественно, стояла на приеме. - Баринов Дмитрий, если вы слышите нас, ответьте! Ответьте, мы знаем, что вы идете над нами, - говорил, похоже, Рудольф фон Воронцофф. Он говорил по-русски, как гэдээровский немец, очень чисто, с легким акцентом. Сперва я опешил, а потом вспомнил, как в прошлом году тогда еще самая обычная Ленка показывала мне "джикейский" индикатор. Кроме всех этих "макро-", "миддл-", "микро-" и "нано-левелов", отмечавших мое местоположение красной точкой на экранчике, на приборчике была кнопочка "sound", с помощью которой меня можно было подслушивать, и некий разъемчик с обозначением "M-exit", через который, если подключить какую-то аппаратуру, то можно и мысли мои читать... Я достал рацию из кармана, нажал кнопку и сказал: - Слушаю вас, Рудольф Николаевич. По-моему, он больше моего удивился, потому что ответил не сразу: - Вы меня знаете? - Я шел за вами. Слышал, как вы собирались лезть в коллектор. - Понятно. Вы в курсе того, что сейчас происходит на Земле? - Пару часов назад этот же вопрос мне задал Малькольм Табберт. Тогда я ответил: "В самой малой степени". После этого он мне кое-что рассказал. - Табберт умер? - Да. Я нашел его уже раненым. - Последнюю фразу я сказал, чтобы у Воронцоффа не было заблуждения насчет того, что я лично замочил профессора. - Он отказался от перевязки, только попросил обезболивающее. Потому что считал, что скоро живые будут завидовать мертвым. Через пару часов на поверхности станет невыносимо жарко, а к 16.30 Земля превратится в лавовый океан. - Конечно, он говорил вам, что сделать уже ничего нельзя? - Он мне говорил: "Рудольф знает, как остановить все это. Надо найти икону с бриллиантами. Только Богородица может остановить "Black Box". Сам он в это, по-моему, не верил. - Вы откровенны, господин Баринов... - Я же знаю, что вы включили "M-exit". - Да, но обычно он не работал. Раньше был заблокирован даже звуковой канал. Вам не кажется, что ваш отец может нас дезинформировать через вашу микросхему? - Он может все, на его стороне "Black Box". - Точнее, ваш отец на его стороне. - Пусть так, это несущественно. Важно, что они оба на одной стороне. - Вы знаете, какая это сторона? - Догадываюсь... - Вы сказали меньше, чем знаете. - Можете считать, как хотите. - Вам не кажется, что сейчас у нас больше общих интересов, чем противоречий? - Если б я знал наверняка, что Табберт прав, и вы можете все остановить, то мог бы согласиться... Сзади неслышно подошли Сорокин, Луза и Гребешок с автоматами на изготовку. Сарториус молча показал им, чтоб они обошли нас и спустились ниже на виток лестницы. Потом он забрал у меня рацию - я и не рыпнулся! - и нажал на кнопку и произнес: - Рудольф Николаевич, с вами говорит Умберто Сарториус. Слушайте меня внимательно. Дмитрию легко забить голову вся кой ерундой. Со мной это не получится. Если вы хотите предложить нам союз против Баринова только с одной целью - заполучить сперва "Богородицу", а потом - деньги О'Брайенов, то у вас ничего не выйдет. - Вы сомневаетесь в том, что вам уже известно?