Страница:
.. Нет, надо было срочно стряхивать с себя это наваждение! Прочь, зараза! Положение - а точнее, фиксатого Колю - спас Богдан. Он сказал. - Чего время теряем? Он же, скот, время тянет. На фига с ним языком чесать? Тут надо технически... У меня разом схлынула с души всякая муть непотребная. Я сразу пришел в норму и даже сообразил, что информатору незачем присутствовать в комнате. - Так, - сказал я, обращаясь к стукачу. - Ходить можешь? - Да, - ответил тот. - Иди на второй этаж. Ваня тебя проводит и постережет от всяких случайностей. Валет - контролируй ворота на всякий случай. Безоружных заворачивай голосом, вооруженных - уничтожай. Последнее тоже было не лишнее. Хотя шансов на то, что кто-либо из жителей поселка заглянет на дачу, было немного - под "безоружными" я подразумевал именно их, - появления вооруженных людей стоило поберечься. Равалпинди был человеком со связями и вполне мог засветить местонахождение дачи даже без пеленгатора. А если ему очень нужна была "бумага" и очень не хотелось платить за нее хотя бы миллион, то он мог найти ребят, которые согласятся рискнуть тысяч за полста. Информатор был парнем покладистым - он ничего не стал спрашивать и покорно направился на второй этаж. У меня не было сомнений в том, что он будет сидеть там тихо и смирно. В комнате, кроме кучи трупов, остались только фиксатый и мы с Богданом. Николая пристегнули наручниками к креслу. - Пытать хотите? - простонал он. - Да я и так все скажу... - Не бойся, это не больно, - успокаивающе произнес Богдан, вновь вытягивая штатив из пистолетной рукоятки ГВЭПа и устанавливая генератор на столе. По-моему, от этого фиксатый напугался еще больше - непонятное всегда страшнее. Если б паяльную лампу принесли или электроутюг, он бы понял примерно, чего дожидаться, а тут фиг поймешь... Он здорово перессал, причем в самом буквальном смысле - из-под него струйка зажурчала. Небось пива сегодня порядком выдул, а в сортир сбегать не удосужился. - Фу-у... - брезгливо втягивая носом запашок мочи, произнес Богдан. - Ну и народ пошел - где пьют, там и льют. - Да я скажу, скажу! - плаксиво провыл Коля. - Равалпинди какие-то забугорники попросили собрать на Чудо-юдо всякое дерьмо. Чтоб облажать его в Швейцарии, у него там интерес есть. И самого, и невестку, и сына. Он и собрал, но там одной бумаги не было, очень важной. Ее, эту бумагу, не один Абдулка ищет, Соловьев Антон Борисыч, слышали про такого? Тоже интересовался. Откуда-то узнал, что эта бумага лежит в офисе у Варана. И предложил Кире десять тыщ баксов. Тот сделал, а кто-то стукнул Твистеру. Твистер просек фишку и связался с Равалпинди. Сперва Равалпинди хотел с Соловьевым торговаться, но тогда бы делиться пришлось. На хрен нужно, когда все самому плывет? Предложил "лимон" "зеленых". А Киря уперся - ему с Антоном неохота ссориться. Лучше, говорит, десять тыщ, чем решка... Короче, решили столковаться здесь. Был бы основной здоров, так все бы проще пошло. А он от цирроза дуба врезает - доктора уже не волокут, морфий колют только. Он либо без сознания, либо в кайфе... Ничего особо нового эта торопливая исповедь не содержала. Богдан ее вообще не слушал, потому что налаживал ГВЭП. Мне почему-то казалось, будто подготовка к работе в режиме "С" должна быть самой простой, однако это было не так. Надо было ювелирно настроиться на самые мизерные энергетические импульсы, излучаемые мозгом. Поэтому Богдан, нацепив на голову гарнитуру с наушниками, подключив к ГВЭПу какой-то измерительный приборчик и открыв маленький лючок в стенке генератора, сосредоточенно чего-то подкручивал там, в лючке, часовой отверткой. Так продолжалось все то время, пока фиксатый исповедовался. Впрочем, мне уже было ясно, что вряд ли с помощью ГВЭПа мы узнаем намного больше. И вообще возня с ГВЭПом мне показалась несвоевременной, едва я глянул на часы. Было уже без двадцати час. А в 13.00 должен был позвонить господин Хамид от Равалпинди. Если мы сейчас погрузим Николая в сон - а при работе в режиме "С" это почти необходимое условие, - то кто будет отвечать по телефону? Твистер, которому раскурочили затылок? Наш информатор для беседы непригоден. Хамид будет говорить только с Колей. Он его знает. Да и то, если почует, что тот работает под контролем, может прервать беседу. Кстати сказать, эти сукины дети могли как-нибудь условиться насчет сигнала, который будет означать "понимай все наоборот" или "меня зажали, я говорю с чужих слов". Вполне такое могло быть, тем более что даже отношения внутри здешней конторки были весьма хреноватые. Ляпнет этот тихий и покорный Коля одно-единственное словечко, которого мы пока не знаем, - и вместо Равалпинди сюда приедет хрен с маслом. Или РУОП, например, которому доложат, будто здесь заложников удерживают. Конечно, трупов не найдут, но нас, дураков, могут повязать с оружием и, что самое неприятное, с ГВЭПом. Конечно, на этот случай можно и поупираться, поработать в режимах "Д" и "О", но тогда выйдет шибко большой шухер, который для ЦТМО уже не сможет пройти безнаказанно. - Слушай, - спросил я Богдана, - ты долго еще ковыряться собираешься? Вот-вот от Равалпинди позвонят. - Фигня, - отмахнулся тот, - время терпит. На вот шприц-тюбик, вколи этому чуваку. Через пару минут заснет, потом я его на ускоренную считку поставлю, минут за пять все слижем. А потом, как есть, на "У" переключим. Уверенность Богдаши меня, конечно, порадовала. Шприц-тюбик, на котором имелась маркировочка "Z-6", сделанная тонким фломастером, я вкалывал под непрекращающиеся стоны Николая: - Не надо на иглу, мужики! Я сам скажу, бля буду, мамой клянусь! Могу телефон для связи с Равалпинди сказать, только по нему все равно ни с кем, кроме меня и Твистера, разговаривать не станут. - Обойдешься... - произнес я и всадил ему иголку шприц-тюбика. Опять на несколько секунд подкатила уже знакомая садистская радость от того, что кому-то больно. Но быстро прошла. После укола Колька подрыгался немного, испуская все более несвязное бормотание, а затем притих и заснул. Богдан подключил к ГВЭПу коротким кабелем небольшое устройство, вложил в него нечто вроде дискеты или магнито-оптического диска, нажал кнопочку. Загорелась и замерцала красная неонка - запись пошла. Я глянул на часы. До контрольного звонка Хамида оставалось меньше десяти минут. Только тут я вспомнил, что звонить он собирался по сотовому телефону - другого в доме, естественно, не было. То есть надо было ждать звонка по телефону Твистера. А около жмура, ранее носившего эту погонялу, "сотки" не просматривалось. Во прикол-то! Я растерялся даже больше, по-моему, чем фиксатый Коля в момент, когда мы вломились в комнату. Блин, ведь если телефон исчез, его кто-то мог и стыбзить? Запросто! А это - провал всей нашей затеи. Безусловный и четкий. Мог ведь найтись какой-то особо деловой товарищ, который очухался сразу после того, как Богдан вырубил ГВЭП, и, быстро сообразив, что главное - вовремя смыться, подхватил телефончик и выбежал за ворота. Поскольку Валет и Ваня не сразу добежали до ворот, то у него было несколько минут, чтоб ушмыгнуть, не попав в поле их зрения, а значит, и на прицел. Что такой гад может сотворить? Если это человек Твистера, то вполне может доложить Хамиду о том, что на даче произошла разборка. Правда, нашего вторжения на дачу этот беглец мог и не увидеть, потому что главной причиной его бегства было бы нежелание оставаться в доме, где больше полдесятка жмуриков. Но если он, убежав с дачи, почему-либо задержался в кустах и имел осторожность оглянуться, то мог заметить Валета, вбежавшего в калитку. По одежке нашего бойца можно было принять и за вэвээшного спецназовца, и за собровца. Хотя, если этот гипотетический беглец не совсем дурак, то наверняка сообразит, что мы частная лавочка. Менты такими малыми силами на дело не ходят и ему уж точно дальше второго оцепления проскочить не дали бы. Тем не менее, на дачу он вернуться не захочет ни под каким видом. В принципе он может даже не ответить на звонок Хамида. Но может и ответить. Правда, если не врал Коля, то с ним говорить не будут. Однако, если он успеет им сказать, что Твистеру череп раскроили, прислушаются. Что в таком случае предпримет Равалпинди? Самое простое - поймет, что дело обломилось, и полетит в Швейцарию с тем, что у него есть. Пусть всего 30 процентов успеха, но это лучше, чем ничего. Второй вариант - отправит на дачу какую-нибудь из бригад, которая согласится рискнуть. Это похуже, потому что тогда нам не избежать лишнего шума. Минуту-две эти тревожные соображения не давали мне покоя. Так и свербили в душе. Потом притупились немного, и я подумал, что нафантазировал эту неприятную версию без достаточных оснований. С чего я взял, будто сбежавший мужик, который, по идее, должен был перепугаться до холодного пота, в первую очередь схватит не собственные вещички, а чужой телефон? В том, что сбежавший перетрусил и не мог действовать хладнокровно, сомнений не было - тот, кто посмелее, не стал бы удирать, а попытался помочь тем, кто еще был жив. Ведь драка была междусобойчиком. Правда, сверхжестоким, благодаря нашему чуткому руководству, но все равно, передрались, так сказать, свои ребята, из одной конторы, хотя и из разных бригад. Внешней угрозы не было. Ну, подрались, порезались - чего между друзьями не бывает? Хладнокровный парень, конечно, мог бы прихватить телефон, если б, допустим, менты наехали. Но струсивший о телефоне бы и не подумал - это точно. Какие еще могут быть варианты с телефоном? Не так, чтобы много этих самых вариантов. Может, под каким-то трупом лежит? Ох, как неохота их ворочать, свежачков-то: в крови, в мозгах, кто-то в штаны наложил перед смертью, судя по запашку. Но надо, надо, придется вспоминать старые навыки, от которых уже отвык порядочно. Потому что телефон - это не шутки, без него все сорвется. Конечно, он мог просто-напросто куда-то отлететь во время драки - тоже, кстати, ни хрена хорошего, ибо его и разбить, и растоптать могли. И если он неисправен, то Хамид не сумеет к нам дозвониться. Ну, на первый случай подумает, что Твистер время тянет. Позвонит еще через пару часов - в 15.00. И опять не ответят. Если дачку он все-таки не вычислил, значит, уедет ни с чем. А нам этого не надо. Нам надо, чтоб он сюда приехал. Сам приехал, а не Хамида прислал. Чтобы ни в какую Швейцарию он не попал, и чтоб документы его туда не попали. Увы, без телефона нам этого никак не добиться. В общем, я ринулся искать телефон, в то время как Богдан, покуривая чужую сигарету - кто-то пачку позабыл на столе, - спокойненько вел запись того, что было в голове фиксатого. Под трупом Твистера его не было, в карманах - тоже. Правда, на поясе висел пейджер, но от телефона - только футляр. В течение пяти минут я перевернул все трупы, валявшиеся в комнате, даже Кирю на всякий случай, хотя точно помнил, что телефона ни у него, ни рядом не было - и все впустую. До звонка оставалось всего ни шиша, когда Богдан выключил свою машинку и сказал: - Все, скачал память. Не нашел телефон? - Хрен его знает, закатился куда-то... - проворчал я. - Жди, когда зазвонит. На даче тихо. Даже если он на втором этаже запищит - услышишь. - А если не запищит? - Значит, его кокнули или раздавили, - невозмутимо произнес оператор. Или вообще сперли. Блин, мне бы его хладнокровие! Таких флегматиков надо на ВВЦ показывать, как достижение народного хозяйства. Все по фигу... Часы показали 13.00, но никакого тюлюканья не послышалось. Я смотрел, как секундная стрелка торопливо обегает циферблат. Минута прошла, две, три... "Тю-лю-лю" сотового донеслось из угла, справа от двери. Мимо этого угла я пять раз пробегал. Там валялась какая-то газетка, которая, видимо, слетела со стола во время драки. То ли телефон уже лежал к этому моменту на полу, то ли его потом под газету зафутболили - хрен поймешь! Да и не важно, главное - нашелся. - Отстегни ему руки, - указывая на Колю, пристегнутого наручниками к креслу, сказал Богдан. Он уже переключил ГВЭП в режим "У". Я подчинился ему так, будто генератор был сфокусирован на мне и оператор собирался мной управлять. На самом деле это было не так. Управлять он собирался фиксатым. Богдан повернул дужку гарнитуры, на которой был укреплен маленький микрофон, и сказал: - Николай, внимание! Фиксатый, до этого полулежавший в кресле, сел прямо и положил руки на подлокотники, будто фараон на троне. - Возьми телефон, открой крышку. Повторяй все, что я скажу, точно таким же тоном, начиная со слова "алло", - провещал Богдан. - Алло! - произнес управляемый. Богдан быстро передал мне один из наушников, и я смог слышать все, что говорил Хамид. - Это Коля? Хамид говорит, - послышался низкий голос с почти незаметным среднеазиатским акцентом. - Ну как, есть решение, а? - Есть, - ответил Богдан, и Коля повторил: - Есть, - и в дальнейшем Коля от и до повторял все фразы, произносимые Богданом. Точно с такими же человеческими, спокойными интонациями, только своим голосом. Если б не закрытые глаза и сомнамбулически-безжизненное лицо, то можно было подумать, будто Коля сам по себе говорит. Ни в жисть не поймешь по голосу, что им управляют... - Что решили? - Решили отдать за твою цену, плюс три таких же. Как понял? - Понял нормально, но это много. Надо подумать, посоветоваться. Окончательно решили? - Поторговаться можно... Можешь позвать шефа? - Пока нет. Позвоню в течение часа. - Будем ждать. Когда Хамид отключился, Богдан приказал Коле: - Спать! - и тот, расслабившись, опять обвис в кресле. Оператор вновь закопошился, подключая к ГВЭПу какой-то приборчик, потом засветился экран ГВЭПа - оказывается, у него в памяти оставалась видеозапись переговоров, предшествовавших драке. - Сейчас, для разнообразия, - пояснил Богдан, - он у меня голосом Мистера-Твистера покойного заговорит... Так-с! Проверяем. Модуляция... Артикуляция... Тембр... Тон... На экране ГВЭПа, сменяя друг друга, промелькнуло несколько красных и синих кривых. - Синие - натурные параметры звукозаписи, - растолковывал мне, малограмотному, оператор, - моделированные. Сейчас попробуем, как наш клиент разговаривает... - Николай! Внимание! Повторяешь за мной: "Мистер-Твистер - бывший министр, Мистер-Твистер - миллионер". Да, тут и вздрогнуть недолго! Я даже украдкой, чтоб Богдан на смех не поднял, глянул в сторону татуированного пуза мертвеца, которое, похоже, уже начало вздуваться помаленьку... Жарковато на улице, здесь, за городом, а тем более в доме, попрохладней, но все же. Покойнички начинали пахнуть, но голос одного из них весело повторил стихи Маршака на манер детской считалки. Мороз по коже! Ну, техника, блин! А Богдан, глядя на свой экранчик, нахмурился. Должно быть, не совсем так звучало. Что-то еще подкрутил, подстроил - и еще раз заставил Колю повторить. Потом еще пару раз. Может, и еще разок прогнал бы, но тут вновь зазвонил телефон. - Да, - ответил Коля голосом Твистера, - я у аппарата. - Хамид говорит. Ты ту цену, что Коля называл, тоже одобряешь? - Мы все столковались, господин Хамид. В принципе можем немного уменьшить цену, если, конечно, найдете нужным добавить. - Если мы набавим? - переспросил Хамид. - Да, да, если вы набавите. А то у вас, между прочим, конкуренты появились. И сильные! Правда, жадные до ужаса... Но если расщедрятся и дадут больше вашего - уступить можем. - Хорошо. Первая цена плюс полтора устроит? - Несерьезно, господин Хамид. - Плюс два? - Немного лучше. Может, лучше позовете вашего шефа? - Через пять минут позвоню, а может - шеф сам позвонит. Богдан снова вернул своего "ретранслятора" в состояние полного сна и опять начал чего-то подкручивать. - Фигово сигнал проходит, - озабоченно прокомментировал он свои действия, - придется мощности прибавить, а это, между нами, девочками, - стремно. - Почему сигнал плохо проходит? - удивился я. - Нормально ведь слышно... - "Слышно", ё-мое! - Богдан покачал головой так, как будто имел дело с совершенно тупым первоклассником, произнесшим какую-то смешную и наивную-пренаивную глупость. - Ты, командир, если в этом деле не рубишь лучше помолчи. - Объяснил бы дураку в общих чертах, - без раздражения попросил я. - Позже, если можно. Они сейчас опять звонить будут. Ох, не напортачить бы... По-моему, впервые за этот день я услышал у Богдана беспокойные нотки в голосе. Видать, и впрямь наступал ответственный момент. Позвонили не через пять, а через пятнадцать минут. - У аппарата, - послушно отозвался биоробот. - Это я, Джавад-хан, - произнес незнакомый голос, с еще менее заметным акцентом, чем у Хамида, - со мной хотел говорить? Я не сразу припомнил, что Равалпинди приехал с пакистанским паспортом на это имя. А вот Богдан все понял и сразу врубился: - Да, уважаемый. Хочется знать, как ты наши условия принимаешь? - Принимаю. Хорошие условия. Плюс три принимаю. - Платишь налом? - Плачу налом. Мне это показалось странным, но тут я увидел, что на невозмутимом лице Богдана появилось подобие улыбки, правда, какой-то не очень уверенной. - Где встретимся? - спросил Богдан устами Коли и голосом Твистера. - Где тебе удобно. - Это мне показалось еще более странным. - Хорошо... - Пока Богдан объяснял Равалпинди, как проехать на дачу, я в полном недоумении размышлял, с чего это господин Мирзоев стал таким покладистым. Неужели действительно так уж припекло, что согласен четыре миллиона баксов за какую-то паршивую бумажку выкинуть? Что ж за бумажка такая? Чудо-юдо мне ведь ни фига не объяснил... Но, по-моему, гораздо проще было попросить, чтоб эту бумажку в портфельчике прямо в отель доставили. Или Равалпинди не боится? Ведь его не только кинуть, а и завалить могут с такими деньгами... Даже без учета того, что он не знает, с кем по-настоящему дело имеет. Но еще более я удивился, когда Богдан, растолковав дорогу, добавил: - Уважаемый Джавад-хан, не забудьте взять с собой основной материал. Наверно, это будет очень полезно... Я похолодел. Да он что, охренел, Богдаша?! По-моему, любой лох после таких слов догадался бы, что ему ловушку готовят. Но Равалпинди сказал: - Хорошо, дорогой, возьмем. Все у тебя? - Да, все. - Богдан просиял и показал мне большой палец вверх: мол, все классно! Я лично шибко в этом сомневался. - Ты сдурел? - очень грубо спросил я у оператора. - Так, прямо в лоб, про его чемодан? - Да, только так, командир, - усмехнулся Богдан. - Именно так, а не иначе. - Не понял... - Короче, чтоб без долгих лекций: Равалпинди сейчас - такой же попка, как этот Коля, понял? Я им управлял по телефону. - Не может быть... - пробормотал я. - Ты ж ГВЭПом его не мог достать отсюда. Он же у тебя на фиксатого нацелен. - Ну и что? Импульсы, подавляющие волю и контрсуггестию, можно и через эфир гнать, и по проводам. ГВЭП передает их фиксатому, а Коля ретранслирует их в трубку. Нет, я все еще не верил. Но Богдан вовсе не собирался меня убеждать и вести долгие просветительские лекции. Он опять ухватился за ГВЭП. - Пора прибраться, - с улыбкой произнес оператор. Глаз мой зафиксировал: переключатель режимов работы оказался на букве "Д". Богдан вытащил откуда-то очки, похожие на те, какими пользуются газорезчики или сталевары. Надев очки, он навел ствол ГВЭПа на труп Твистера. Прежде, чем я успел что-либо сообразить, мелькнула голубая вспышка. Хотя я присутствовал при том, как Вася Лопухин, царствие ему небесное, работал ГВЭПом в деструктирующем режиме, но видел только то, что происходит рядом с генератором. То есть как голубоватые нити, свиваясь в спираль, втягиваются в ствол ГВЭПа. Сейчас я увидел то, что происходит с целью. Труп Твистера, вместе с шортами, пейджером и футляром от сотового телефона, а также частью кровяной лужи, посреди которой он лежал, внезапно покрылся мириадами ослепительно ярких точек. У меня аж в глазах зарябило. Это длилось одно мгновение, какие-то десятые доли секунды. Затем все эти точки, опять же в какие-то неимоверно малые промежутки времени, сорвались с места, обрели голубоватый цвет, слились в многочисленные тонкие нити, затем свились в уже знакомую мне спираль и унеслись внутрь ГВЭПа. Когда я проморгался, то увидел, что на полу - совершенно неповрежденном, как ни странно! - остались только несколько лужиц крови, не попавших в поле воздействия ГВЭПа. - Шел бы ты отсюда, - произнес Богдан, - а то ослепнешь на фиг! А то таких "зайчиков" наловишь, что лечиться придется. Давай, сходи на второй этаж, куда-нибудь. Через полчаса здесь ни шиша не останется, никаких следов. Я позову, когда закончу. Я поднялся на второй этаж, где в совершенно пустой комнате сидел на полу пригорюнившийся информатор, а у двери стоял Ваня. Валет пристроился во дворе, присматривая за воротами. - Ну как? - спросил стукачок. - Да все нормально, - ответил я, потирая глаза, - скоро Равалпинди приедет. Кстати, а где та бумажка, .которая ему нужна? Мне вдруг подумалось, будто сейчас Богдан эту самую бумажку может деструктировать. Допустим, если она у Кири в кармане лежала. Ему что пшик! - и нету, а мне потом доказывай Чуду-юду, что эта бумажка уничтожена, хотя я ее и в глаза не видал. - В подвале бумажка, - ответил информатор. - Могу показать, если надо. - Ну что ж, показывай. Ваня, пошли! БУМАЖКИ, БУМАЖКИ, БУМАЖКИ... Вход в подвал дачи находился на бывшей кухне, где стояла печка с дровяной плитой, когда-то беленой, а ныне посерев шей, потрескавшейся и облупившейся во многих местах. Поблизости от плиты на пол были набиты в целях противопожарной безопасности железные листы, здорово уже проржавевшие. А ближе к противоположной от плиты стене в полу просматривался люк, закрытый крепкой, еще не прогнившей, крышкой, сколоченной из полуметровых кусков доски-двадцатки, с прочным, хотя и ржавым кольцом, продетым через головку кованого болта, ввинченного в дерево. Информатор поднял крышку за кольцо. Повеяло плесенью и крысами, очень знакомо, но неприятно. Сразу вспомнилось, блин, как в тот раз, то есть в другом потоке времени - если, конечно, это было со мной наяву! - меня сцапали залетные ребята и посадили в точно такой же подвал столь же заброшенной дачи. Там я не в шутку побаивался крыс, хотя мне грозило и кое-что похуже. Из того подвала меня вытащили тогдашние похитители, которые тогда мне казались жуткими гадами, и которых я в той жизни вынужден был убить. Правда, кажется, не всех до смерти. Когда во время второго возвращения в Москву из Эмиратов мимо нашего "Чероки" проехала знакомая серая "Волга" с четырьмя молодцами, я только порадовался, что нам на сей раз повезло не встретиться. И им, и мне повезло: они не погибли, а я избежал неприятностей от пребывания в подвале с крысами. И уж никак не подумал, что нам доведется еще раз повстречаться. Однако довелось, и не просто повстречаться... Сейчас Агафон, Гребешок, Луза и Налим доблестно вкалывали на контору Чуда-юда, а я регулярно контролировал их деятельность и передавал им всякие мудрые указания от Чуда-юда. Впрочем, это воспоминание, возникшее у меня в голове при открытии люка, долго не задержалось. Надо было лезть в подпол следом за информатором и Ваней. Ощупью, по очень шаткой и кое-где уже подгнившей лесенке спустились на пару метров вниз. Нога ощутила под собой осклизлые доски-горбыли, настланные прямо на сырую землю. Света, поступавшего только через люк из полутемной кухни и в самых мизерных количествах через затененные крапивными зарослями отдушины, было явно недостаточно. - Темновато, - сказал информатор, - без фонаря, пожалуй, не найдем. - Нашли, блин, куда бумагу прятать! - проворчал я. - Может, ее уже крысы съели? Да и сыро тут, запросто сгниет... - Киря сказал так: "Подальше спрячешь - поближе возьмешь!" - заметил информатор. - Она в сундуке лежит, старинном, кованом. Крысам нипочем не прогрызть. И от сырости он неплохо защищает. А потом мы ж ее тут не сто лет держать собирались. За сутки никак не успеет отсыреть... - Ваня, включи фонарь! Фонарик у Вани был и довольно мощный. Световой конус прорезал тьму дачного подпола, и стало видно, что это довольно большая яма, примерно, 4x3x2 метра, заваленная грудами хлама, Картошки, правда, в подполе давным-давно не держали, но зато сюда спихали в немереном количестве сгнившие и рассыпавшиеся стулья, ломаные и разбитые ящики, рулоны толи и рубероида (возможно, еще на что-то пригодные), ржавые садовые лейки и ведра... В принципе хорошие хозяева все это барахло обычно не сваливают в подвалы, а предпочитают держать в сараях и на чердаках. У меня даже создалось впечатление, будто эта свалка была создана специально, чтоб у любого, кто пожелал бы в ней разобраться, опустились руки. Информатор, однако, очень уверенно протиснулся между двумя достигающими потолка нагромождениями не то из ящиков, не то из ульев. Туда же пролез Ваня с фонариком, а за ними и я. Под ногами захрустел не то шлак, не то гравий, а скорее всего, и то и другое вперемешку. Мы оказались в дальнем от люка углу подвала, где навалом лежало штук пять пустых деревянных бочек и кадушек. Фиг подумаешь, что за ними еще что-то есть. - Посвети сюда, - попросил информатор, указывая на одну из бочек, горизонтально лежавшую в самом низу этой кучи. В световом круге не увиделось ничего необычного: стандартное донце деревянной, хотя и довольно большой, примерно стоведерной бочки. - Ну и что, - спросил я, - а где ж сундук? - Сперва фокус-покус увидите, - хмыкнул слегка повеселевший стукач, нагнулся, поковырялся в гравийной засыпке пола, покопошился около бочки и... открыл ее донце, будто дверцу. Еще больше это было похоже на казенную часть торпедного аппарата на подлодке, только без герметизирующего штурвальчика. - Это что, лаз? - спросил я заинтересованно. - Ага, - подтвердил информатор. Мы присели на корточки около бочки, и Ваня направил луч фонаря внутрь емкости. Оказалось, что бочка одним концом вкопана в земляную стенку подвала, а дальше еще метра на полтора тянется бетонная труба, по типу тех, что прокладывают под дорогами. Дальше просматривалось что-то вроде кирпичной стенки. - Всем сразу туда нельзя, - сообщил стукач, - воздух стоялый, объем маленький, задохнуться можно. Я слазаю, а вы подождите. Фонарь только дайте, если можно. Дали. Информатор вполз в бочку, потом протиснулся в трубу. Потом выбрался в какое-то тесное помещение, где можно было стоять, согнувшись в пояс.