— В честном поединке каратистов использовать огнестрельное оружие запрещено, — тяжело дыша, сказал он.
В следующую минуту Беляев был на ногах. Штруп, скрипя зубами от бессильной ярости, наблюдал, как его противник высыпает из обоймы патроны. Олег засунул их к себе в карман, а сам f пистолет выкинул за окно.
— Так-то будет лучше, парень, — он встал в бойцовскую стойку. — Что ж, продолжим!
«Уделаю его, чтоб не встал, — подумал Беляев, — а уж тогда потолкую».
В душе Штрупа нарастал страх. Без пистолета он чувствовал себя беззащитным в поединке с таким серьезным противником. Вся надежда оставалась на кастет. Нагнувшись, выставив перед собой кулаки, он ринулся вперед, но Олег остановил его сильным ударом правой.
Схватка явно переходила из области карате в область бокса. Штруп стремился навязать противнику ближний бой. Низко наклонив голову и пряча лицо за кулаками, он уворачивался от прямых мощных ударов Олега. Неожиданно он ринулся ему под ноги, свалив Олега с ног; секунды ему хватило, чтобы нырнуть рукой в карман и сунуть пальцы в отверстия кастета. Но при этом он раскрылся. Штрупа сейчас можно было одним ударом послать в глубокий нокаут, но не в характере Олега было Добивать поверженного противника. Он только легонько оттолкнул Штрупа от себя, давая ему возможность принять защитное положение.
В этот миг бандит яростно выкинул кулак с кастетом. Олег автоматически подставил руку. Запястье разорвала боль. В первую секунду Беляев не понял, в чем дело. Кулак его противника никак не мoг нанести такую рану! Тут он наконец заметил кастет, но было уже поздно: выкинутая рука убийцы вновь летела на него. Он успел лишь убрать голову. Кастет, просвистев в миллиметре от уха, обрушился на плечо. Олег взвыл от страшной боли. И тем не менее успел перевернуться на спину и встретить следующий удар выбросом ноги. Он попал концом ботинка точно по руке Штрупа, так что эта рука, изменив траекторию, откинулась в сторону и кастет соскочил с пальцев.
Бандит выругался. Его противник потянулся к отлетевшему кастету. Штруп схватил со стола почти полностью опорожненную бутылку водки и, когда Олег уже подобрал кастет, с размаху обрушил бутылку ему на голову. Бутылка разлетелась вдребезги. Олег замер. Его пальцы, схватившие кастет, медленно разжались. Он начал поворачиваться в сторону Штрупа, но, не закончив движения, рухнул ничком на пол.
Ухмыляясь, убийца вытер вспотевший лоб. Но тотчас ухмылка соскочила с его лица: Валерия исчезла! Ничего, далеко не уйдет. В том состоянии, в каком он ее оставил, она вряд ли доползет даже до калитки. Так что догоним. А вначале надо разделаться с молодчиком, непонятно как оказавшимся в доме. Наверное, какой-нибудь знакомый Валерии или Сопилы, живший с ними на даче. А может, случайный прохожий…
Штруп был доволен, что расправился с Беляевым. Это свидетель, которого следовало убрать в любом случае. Парень был еще жив. Он дышал и поматывал головой, силясь прийти в себя. Бандит вспомнил, что в прихожей, возле рукомойника, видел бак с водой. Неплохо было бы повторить с этим обормотом тот же фокус, что и с Сопилой. Пусть менты потом ломают голову.
Штруп подхватил под мышки бесчувственного противника, перетащил его в прихожую и здесь, приподняв, перекинул через край бака. Вся верхняя половина тела Олега вместе с головой свесилась в воду.
— Так-то будет лучше, браток, — отдуваясь, сказал Гена. — Поныряй маленько.
Оставив незнакомца захлебываться, он вышел из дома. Огляделся. Валерия могла пойти только к поселку, чтобы искать помощи у соседей. Но до поселка метров пятьсот. Вряд ли она могла быстро одолеть такое расстояние. Гена не сомневался, что догонит ее. Он припустился бегом, попутно озираясь по сторонам: беглянка могла затаиться за каким-нибудь деревом.
Услышав, что шаги в прихожей смолкли, Валерия осмелилась высунуться из своего убежища. Во время драки она незаметно для Штрупа залезла в шкаф. Этот шкаф был встроен в стену и находился, на ее счастье, рядом с диваном. Дверцы были обклеены теми же обоями, что и стены, почти сливаясь с ними. А сейчас, когда за окнами вечерело и на стену в этом месте падала тень, они и вовсе не были видны. Гена был слишком занят поединком, чтобы обращать на нее внимание. К тому же он считал, что она едва дышит и не в состоянии подняться с дивана. Но он плохо знал Валерию! Она поднялась, У нее даже хватило сил добрести до шкафа, забраться туда и закрыть за собой дверцу! Все плыло перед se глазами, голова кружилась. Она ненавидела Штрупа, а вместе с ним и Картавого. Она уже поняла, что убийцу к ней подослал этот жирный ворюга. Ей нетрудно было догадаться, почему он хочет ее смерти. Вчера Солила, будучи под хмельком, проболтался ей о том, что с подачи Картавого продал Штрупу план Кисы по ограблению обменного Лункта и инкассатор машины. Картавый боится, что Киса узнает об этом, и потому поел Штрупа убрать Сопилу, а заодно и ее.
Кажется, он ушел. Валерия прислушалась. Все в доме было тихо, если не считать приглушенно работающего телевизора. Рядом было окно, в котором виднелись часть сада и калитка. В эту минуту Штруп как раз проходил через калитку, направляясь в сторону поселка. Валерия, увидев его, выскользнула из шкафа и, борясь с приступами тошноты, приблизилась к окну. Удалявшаяся фигура Штрупа скрылась за деревьями.
Валерия оглядела комнату. Где же тот парень, который так кстати появился здесь? Если бы не он, ее душа витала бы сейчас в облаках…
Подойдя к двери, она на мгновение остановилась в изумлении, а потом стремительно бросилась к баку с водой, в который свешивался вниз головой незнакомец. Поднатужившись, она завалила бак набок. Вода хлынула под ноги, затопив прихожую. Валерия откатила в сторону опустевший бак и наклонилась над парнем. Послушала сердце. Невозможно понять, бьется оно или нет… Валерия колебалась только одно мгновение. Все-таки он спас ей жизнь, она обязана ему помочь!
Уперевшись ладонями в его грудь, она сделала несколько энергичных вдавливающих движений. Потом прильнула губами к полураскрытому рту и вдохнула в него воздух. Потом снова массаж сердца. И снова — вдохи в рот…
Она уже отчаялась. Штруп мог вернуться в любой момент. Ей надо уходить. Но тут незнакомец тяжело, с хрипом вобрал в себя воздух, грудь его приподнялась, ресницы задрожали. Валерия захлестала его по щекам.
Со стоном Олег привстал на локте. Мучительно болело плечо, и эта боль противным зудящим током разливалась по всей правой стороне груди.
— Где этот бандюга? — прошептал он сухими губами.
— Ушел меня искать, — сказала Валерия. — Решил, что я побежала в поселок.
— Ублюдок. Он у меня дождется…
— Скорее ты дождешься. Он боксер и каратист, а ты сейчас в таком состоянии, что он замочит тебя одной левой.
Олег сквозь боль выдавил презрительную усмешку:
— Ну, это мы еще посмотрим!
— Хватит болтать. Ты можешь подняться на ноги? Нам надо быстро дергать отсюда. Опираясь на ее плечо, Беляев встал.
— Подожди здесь, — сказала она. — Я сейчас быстренько оденусь.
Она скрылась в комнате. Олег остался стоять, держась за вешалку. Его мутило, он силился удержать равновесие. Приложив руку к темени и отведя ее, увидел на пальцах кровь.
В комнате послышалось шуршание и характерный звук выдвигаемых ящиков. Через две минуты Валерия показалась в дверях.
— На, надень это. Ты весь мокрый.
— Это рубашка Сопилы? — спросил он. Она подняла на него глаза. Ее рука, протягивавшая ему рубашку, замерла.
Вскоре показались дома поселка. Бандит не рискнул выйти на его единственную улицу. На ней не было ни души. Все было тихо. Не похоже, что Валерия появлялась здесь. Домики утопали в тени деревьев, кое-где светились окна.
Пройдя поселок до конца, Штруп свернул на какую-то боковую тропинку. Он обогнул домики задами, идя все время по лесу и пристально вглядываясь в поселковую улицу и примыкающие к домам сады. Надо искать, пока не настала ночь. У Гены были все основания быть недовольным собой. Он потратил драгоценные минуты, подтаскивая парня к баку с водой, и позволил Валерии уйти. Что теперь скажет босс?
Он вернулся на тропу, ведущую к даче Сопилы. Медленно двинулся по ней, озираясь по сторонам. В десятке метров уже ничего нельзя было разобрать, сплошная темень.
— Не беспокойся. Я здесь не для того, чтобы кого-то мочить. Мне только и надо, что спросить у Сопилы, кто участвовал в налете на обменный пункт. Но я, кажется, опоздал. Это он лежит в ванне?
— Какой ванне?
— Ну, в том сарае. Это у вас банька, да?
— Да, — почти машинально ответила Валерия, продолжая глядеть на него остановившимся взглядом.
Олег стащил с себя мокрую майку, стараясь не стонать от боли, которая пронзала его плечо при каждом движении.
— Как раз кстати, — он взял из протянутой руки Валерии сухую рубашку.
— То есть как это — «лежит в ванне»? — опомнилась наконец Валерия. — Так и лежит?
— В натуре. Голова под водой, вода в крови.
— Этого и следовало ожидать… — Валерия тревожно огляделась. — Он начал с него… Значит, ты не от Картавого. От кого же? От Кисы? Но откуда он знает про дачу?.. А может быть, ты… мент?
Прежде чем надеть рубашку, Олег оглядел рубец на плече. Кровь уже не шла. Вокруг раны разливалась синева.
— Кажется, я еще дешево отделался. Он метил мне в голову, — морщась от боли, он начал одеваться. — Насчет мента у тебя ошибочка. Я не мент, и никаких картавых не знаю…
— Значит, ты приятель Сопилы? Почему он дал тебе этот адрес?
Не дав ему ответить, она подбежала к окну, вернулась, схватила его за руку.
— Пошли. В дороге расскажешь.
Они вышли из дома. Проходя мимо баньки, Валерия на минуту оставила Олега и заглянула в полутемное помещение.
Убедившись в смерти своего любовника, она, переведя дух, быстро вышла и, взяв своего раненого спутника под руку, зашагала с ним к калитке. Они свернули в сторону от тропы и углубились в лес.
— Куда мы идем? — простонал Олег, ковыляя рядом с Валерией.
— Подальше от этого места. Но в поселок нам сейчас нельзя.
Беляев запыхался. Валерия чувствовала себя не намного лучше. У нее звенело в голове и сильно саднило шею повыше ключиц. Они остановились передохнуть. В просвете между деревьями виднелись изгородь и угол дачи. Валерия увидела Штрупа. Он вошел в калитку, пошнырял среди садовых кустарников, заглянул в баньку, потом скрылся в доме.
— Идем, — она обернулась к Олегу. — Я плохо знаю эти места, но, кажется, если мы пойдем в ту сторону, то выйдем к железной дороге…
Беляев побрел, часто хватаясь за голову. Сжав зубы, он старался не стонать.
— Больше не могу, — он без сил опустился на мох. — Ты иди. Я дождусь рассвета, а потом уж выйду как-нибудь. Не думаю, что он будет торчать тут всю ночь.
— Хорошо. Тогда я тоже останусь. Тем более ты не все рассказал о себе.
Они удобнее устроились между широко раскинувшихся корней старой ели.
— Надень этот свитер, — сказала Валерия. — Не зря, значит, я догадалась прихватить его. Утром будет холодно.
Олег надел свитер. Движения снова наполнили его тело болью. Какое-то время он лежал, переводя дух.
В сущности, он ничем не рискует, если расскажет этой женщине все как есть. Может быть, она ответит откровенностью на его исповедь и объяснит ему, кто этот блондин, почему он убил Сопилу и пытался лишить жизни ее?
Несколько раз вдалеке они видели Штрупа, бродившего по лесу. Он не разглядел их в темноте.
Речь Олега очень скоро сделалась несвязной. Оборвав себя на полуслове, он умолк. Голова его свесилась на грудь, и он провалился в забытье.
К полуночи Штруп убедился, что искать беглецов в этом лесу — дело абсолютно безнадежное. И даже опасное. Валерия могла добраться до поселка и навести на него ментов. Хотя вряд ли она будет связываться с милицией. Скорее всего она просто сделает ноги и донесет на него Кисе. Как бы там ни было, делать здесь уже нечего; Бандит в сердцах щелкнул пальцами. Грязно сработал! Кончать телку надо было сразу, а не тянуть удовольствие!
Отмахав несколько километров знакомым путем, Штруп добрался до колхозного городка. «Жигуль» был на месте. К логову Картавого он подъехал во втором часу ночи.
В окнах особняка горел свет. Картавый не спал, дожидаясь его.
— Самое хреновое то, что она тебя видела, — резюмировал босс, выслушав его доклад. — Она теперь обязательно стукнет Кисе, что Сопилу замочил человек из моей команды.
— Разборки Кисы всегда кончаются мокрухой, — заметил присутствовавший при разговоре Вовец — личный телохранитель и «секретарь» Картавого.
— Как же ты ее упустил, суку? — Картавый не скрывал раздражения.
Штруп молчал, глядя в пол.
—Дела дерьмовые, — продолжал старый вор, Засунув руки в карманы, он прошелся по комнате. — Мне сейчас нет мазы конфликтовать с Кисой. Он сразу начнет вопить, что я знал, где прячется Сопила, и не сказал ему!.. — Картавый приблизился к Геннадию. — А если Сопила разболтал этой шлюхе о налете на обменный пункт? О том, что это я подложил Кисе свинью, уговорив Сопилу продать план налета?
— Тогда нам лучше всего сразу слинять, — пробормотал трусоватый Вовец. — А что, шеф, это мысль! Переждем несколько деньков на фазенде, посмотрим, как поведет себя Киса…
— Плохо ты его знаешь! — рявкнул Картавый. — Если я уйду от разборки, он сразу заподозрит самое худшее и зачислит меня в смертельные враги.
— Тогда что же делать? Штруп поднял голову.
— Шеф, остается одно: замочить Кису. Пока до него не успела добраться Валерия.
Картавый продолжал расхаживать по комнате. Предложение Геннадия ему понравилось. С недавних пор он и сам подумывал об этом, слишком уж нагло начал вести себя Киса.
— Это не так просто, — пробурчал он. — У него охрана, он все время прячется.
— Я знаю, где он бывает, — сказал Гена. — Это массажный салон у Черемушкинского рынка. Киса с братвой иногда подваливают туда ближе к ночи.
— Правда, босс, — подхватил Вовец. — А его братки подумают, что это мытищинские!
— Я возьму на дело двух своих снайперов, — сказал Штруп.
Картавый, помедлив, кивнул:
— Будем считать, что этим ты отмажешься за сегодняшнюю осечку.
..Когда она разлепила глаза, брезжило утро. Солнце еще не встало, но небо было уже голубым, и громко пели птицы. Рядом ворочался Олег. Потянувшись спросонья, он развел в стороны руки и тотчас застонал, почувствовав боль в плече. Эта боль окончательно согнала с него остатки сна. Он приподнялся, озираясь. Валерия усмехнулась, сунула в рот последнюю сигарету, щелкнула зажигалкой.
— Ну, как ты? — спросила она.
— Ничего. Уже лучше.
— Тогда надо трогать, — Валерия встала. — А то мы задубеем тут. Как раз выйдем на станцию к первой электричке.
Но она ошиблась маршрутом: там, куда она повела Олега, никакой электрички не было. По лесу шли долго. Встретившиеся грибники указали дорогу к шоссе.
— Это даже лучше, — сказала Валерия. — Докатим до Москвы на попутке.
Беляев пытался дознаться у нее, кто же этот блондин. Валерия отмалчивалась или говорила, что это дела Сопилы. «Кто-то подослал на дачу киллера, — сказала она. — Хотели убрать Сопилу, а меня уж заодно, как свидетеля». Валерия чувствовала, что ее спутника не удовлетворяет этот ответ. У него были все основания считать, что она знает больше того, что говорит. Валерия еще не решила, сказать ли, ему всю правду. В уме у нее рождался план мщения.
Солнце уже стояло высоко, когда они вышли к шоссе. Не меньше часа они голосовали на обочине. Вид Олега с кровоподтеками на голове не вызывал y водителей доверия. Легковушки, и без того редкие, проскакивали мимо. Их взял трейлер.
В машине Беляев молчал, не желая задавать вопросы при посторонних. В Москве их высадили у первой же станции метро. Оставшись с Валерией наедине, Олег решительно взял ее за локоть и посмотрел в глаза.
— Ты не сказала мне всего. Признайся.
— Что ты хочешь услышать от меня?
— Правду. Ты была любовницей Сопилы и не можешь не знать, кому он перекинул план налета на обменку.
Валерия решилась:
— Ну хорошо. Знай, что этот белобрысый и был главарем налетчиков. Это он застрелил твоего Друга.
— Почему же он убил Сопилу?
— Вот уж этого я не знаю. Зато я очень хорошо знаю, что Гена ничего не делает без ведома Картавого.
— Кто такой Картавый?
— Слишком много вопросов, парниша. Тебе лучше не знать всего.
Олег в сердцах с такой силой сжал ее локоть, что Валерия тихонько вскрикнула.
— Ты что?
— Извини. Я, наверное, разнервничался, — он отпустил ее.
— Картавый — это вор в законе. Киса его признает, понимаешь? Платит ему.
— Но если этот белобрысый ничего не делает без ведома Картавого… — начал Олег и умолк, задумавшись.
Валерия усмехнулась.
— Твои мозги работают в правильном направлении. Все верно: Сопила продал план не без участия Картавого. Старый ворюга поимел с этого неплохую долю.
— И все это они провернули втайне от Кисы?
— Конечно! Налет на обменный пункт Гена псовел как по нотам. Но ноты-то эти писал Киса! Теперь можешь себе представить, что будет, если Киса узнает о предательстве своего босса?
— И что будет?
— Картавому хана! Так что Сопила представлял для него слишком большую опасность. Хоть Сопила и ушел в глубокое подполье и поклялся молчать — все равно Картавый боялся. И в конце концов он его убрал.
— Где живет этот Картавый?
— Зачем тебе?
— Через него я выйду на блондина. За мной теперь двойной должок.
Валерия с горечью рассмеялась.
— Тебе никогда не добраться до Картавого!
— Посмотрим. Так где он живет?
— Вот что, парень, послушай меня. Я сама сделаю так, чтобы блондин отправился на тот свет.
— Каким же это образом?
— А уж это мое дело. Долго ему не жить. Олег, задохнувшись от гнева, резко взял ее за руку. Глаза его сузились.
— Ты это брось, — прохрипел он. — У тебя ничего не выйдет!
— Ты думаешь? — усмехнулась Валерия и выдернула руку.
Олег как-то сразу остыл. В прищуренных глазах Валерии он прочитал стальную решимость. Еще ни разу в жизни он не встречал такой женщины. От взгляда, каким она на него посмотрела, веяло жутким холодом.
— Ты спас мне жизнь, — сказала она.
— Мы в расчете, — буркнул он и, чтобы унять Дрожь в руках, засунул их в карманы.
— Я буду с тобой откровенна до конца. Так как ты тоже жаждешь его смерти, то я, пожалуй, предоставлю тебе возможность полюбоваться на его труп. Ведь даже если ты узнаешь, что он мертв, у тебя все равно останутся сомнения, не так ли? — На ее лице заиграла какая-то дьявольская улыбка. — Как говорится, лучше один раз увидеть.
— Делай что хочешь, но я тоже не буду сидеть сложа руки.
— О, это произойдет гораздо быстрее, чем ты думаешь. Гораздо быстрее!
Она повернулась и скорым шагом, почти бегом, направилась к автомобильной стоянке. Олег смотрел ей вслед. Ее вороные распущенные волосы развевались на ветру.
— Смотрите, Николай Петрович, а здесь в коже застрял кусок стекла!
— Ну, признавайся, герой. Где это ты высадил головой витрину? — спросил старый башмачник, глядя на Олега поверх очков.
Беляев морщился, сжав пальцы в кулаки и сцепив зубы, когда Лена вытаскивала стеклянную занозу. Еще больнее было при смазывании головы йодом.
После всех этих процедур Олег посмотрел на себя. в зеркало и подумал, что на улицу ему теперь придется выходить в кепке.
— Нет, мне все это совсем не нравится, — качал головой старик. — Сегодня ты ночевать не приходишь и возвращаешься весь в крови, а завтра, глядишь, милиция за тобой явится!
Олег промолчал, улегся на диване и сделал вид, что заснул. Сквозь щель в ресницах он наблюдал за Леной. Она сидела, сложив руки на коленях, и смотрела на него. Во взгляде ее больших зеленых глаз сквозила боль. Ему стало мучительно стыдно. Эти люди тревожатся за него, он доставляет им хлопоты, вносит дискомфорт в мир их уютной квартиры. Но что он может сделать? Снять комнату? Но у него нет таких денег.
Николай Петрович ушел на кухню. Олег пошевелился, слегка меняя положение. Заныло плечо, он непроизвольно вздрогнул и скривился от боли. Он заметил, что Лена встрепенулась, у нее перехватило дыхание и она вся подалась ему навстречу. Ее реакция целебным бальзамом пролилась в его душу. Захотелось, чтобы Лена все время сидела рядом. Незаметно для себя он погрузился в сон.
— Боря, это я, — услышал он хорошо знакомый женский голос и недовольно поморщился. — Звоню с того света!
— Ладно, Валерия, давай говори, что надо. А насчет того света — ошибка вышла. Я дал задание только по одному Сопиле.
— Серьезно? — Голос Валерии ясно говорил о том, что она ему не верит. — Ну вот что, Картавчик, мозги ты мне не дури, а слушай сюда. Сопила мне все рассказал. И про обменку, и про Гену, и Даже про то, сколько ты на этом наварил…
Валерия умолкла, дожидаясь его реакции. Старый вор некоторое время молчал, тяжело сопя в грубку.
— Так чего ты хочешь? — спросил он осторожно.
— Хочу рассказать об этом Кисе.
— Ты сделаешь большую глупость.
— А что же, по-твоему, мне остается? Сидеть и ждать твоего красавчика? Твоего ангелочка смерти?
— По-моему, мы могли бы договориться. Но это не по телефону. Давай где-нибудь встретимся.
— Нет. Неохота мне с тобой встречаться, Картавчик. И разговор у нас может быть только один. Чтоб я не стукнула на тебя Кисе, ты выдашь мне ангелочка. Можно еще тепленького.
Картавый снова промолчал. Валерия требовала от него голову Штрупа. Гена и его ребята — это единственная группировка, которую реально контролировал старый вор. Киса давно ушел от него и лишь для видимости признавал его авторитет. Поэтому расставаться с Геной в планы Картавого не входило. Но Кисы он боялся. В иные моменты Киса становился бешеным и был способен на все.
— Я не совсем понимаю тебя, — он попытался оттянуть время.
— Ты меня прекрасно понимаешь, — в голосе Валерии звучал металл. — Вообще-то наказание в первую очередь должен понести ты, но я согласна удовлетвориться одним Штрупом.
— Пожалуй, я подумаю над твоим условием. Но какие гарантии с твоей стороны?
— Гарантии? Сто тысяч баксов, которые ты выдашь мне. Вот гарантии. Гарантия того, что я ни минуты лишней не задержусь в этой стране, где ползают такие людишки, как ты и Штруп. Усек, Картавчик?
— Дело ясное, — сказал вор. — А может, перебьешься только баксами?
— Нет. Баксы пойдут в довесок к тепленькому Гене.
— Я готов накинуть.
— Нет, говорят тебе. Короче, так. Не позднее сегодня вечером я имею сильное желание видеть нашего миленького Штрупа без буквы «ша». Упакуешь его в багажник, понял? А машину твои братки пусть подгонят куда я скажу. И без фокусов. Если я не вернусь со свидания с Геной, Кисе сразу же станет известно обо всем.
— Ты можешь перезвонить через пару часов?
— Конечно. Хоть через пару, хоть через пяток. Я сегодня свободна весь день.
Картавый положил трубку и посмотрел на стоявшего перед ним Вовца. Тот весь вытянулся под его взглядом.
— Эта сучка требует, чтобы мы замочили Штрупа да еще выдали ей сто штук баксов, — сказал он. Вовец повел головой, словно ему сжимало шею.
— Все равно стукнет. Ей-Богу стукнет! Вор с кряхтеньем выбрался из кресла и принялся, по своему обыкновению, расхаживать по комнате. Иногда он останавливался у окон.
— Позови сюда Папуаса, — велел он. Вовец бесшумно выскользнул за дверь. Папуас получил свое прозвище за крайнюю худобу, смуглость и какую-то дикарскую неотесанность во всем, что не касалось его прямого занятия — взлома замков и угона машин.
— Нужен неприметный «москвичек» на сегодняшний вечер, — сказал Картавый, когда тот появился в комнате. — Езжай куда поближе, хотя бы в Люберцы, и к шести вечера будь внизу с машиной. Понял?
Папуас оскалил в ухмылке желтые зубы. Хозяин приказывает угнать подержанный «Москвич». Работенка элементарная. Не то что уводить новень-й «Мерседес» с охраняемой стоянки, хотя и с такой работой Папуас успешно справлялся.
Когда Валерия позвонила снова, тон Картавого был примирительным.
— Я согласен, — сказал он.
— Смотри, Картавчик, только без фокусов! Предупреждаю, что я сейчас пишу Кисе письмо, которое передам одному человечку. Если что со мной случится, письмо утром будет у Кисы.
В следующую минуту Беляев был на ногах. Штруп, скрипя зубами от бессильной ярости, наблюдал, как его противник высыпает из обоймы патроны. Олег засунул их к себе в карман, а сам f пистолет выкинул за окно.
— Так-то будет лучше, парень, — он встал в бойцовскую стойку. — Что ж, продолжим!
«Уделаю его, чтоб не встал, — подумал Беляев, — а уж тогда потолкую».
В душе Штрупа нарастал страх. Без пистолета он чувствовал себя беззащитным в поединке с таким серьезным противником. Вся надежда оставалась на кастет. Нагнувшись, выставив перед собой кулаки, он ринулся вперед, но Олег остановил его сильным ударом правой.
Схватка явно переходила из области карате в область бокса. Штруп стремился навязать противнику ближний бой. Низко наклонив голову и пряча лицо за кулаками, он уворачивался от прямых мощных ударов Олега. Неожиданно он ринулся ему под ноги, свалив Олега с ног; секунды ему хватило, чтобы нырнуть рукой в карман и сунуть пальцы в отверстия кастета. Но при этом он раскрылся. Штрупа сейчас можно было одним ударом послать в глубокий нокаут, но не в характере Олега было Добивать поверженного противника. Он только легонько оттолкнул Штрупа от себя, давая ему возможность принять защитное положение.
В этот миг бандит яростно выкинул кулак с кастетом. Олег автоматически подставил руку. Запястье разорвала боль. В первую секунду Беляев не понял, в чем дело. Кулак его противника никак не мoг нанести такую рану! Тут он наконец заметил кастет, но было уже поздно: выкинутая рука убийцы вновь летела на него. Он успел лишь убрать голову. Кастет, просвистев в миллиметре от уха, обрушился на плечо. Олег взвыл от страшной боли. И тем не менее успел перевернуться на спину и встретить следующий удар выбросом ноги. Он попал концом ботинка точно по руке Штрупа, так что эта рука, изменив траекторию, откинулась в сторону и кастет соскочил с пальцев.
Бандит выругался. Его противник потянулся к отлетевшему кастету. Штруп схватил со стола почти полностью опорожненную бутылку водки и, когда Олег уже подобрал кастет, с размаху обрушил бутылку ему на голову. Бутылка разлетелась вдребезги. Олег замер. Его пальцы, схватившие кастет, медленно разжались. Он начал поворачиваться в сторону Штрупа, но, не закончив движения, рухнул ничком на пол.
Ухмыляясь, убийца вытер вспотевший лоб. Но тотчас ухмылка соскочила с его лица: Валерия исчезла! Ничего, далеко не уйдет. В том состоянии, в каком он ее оставил, она вряд ли доползет даже до калитки. Так что догоним. А вначале надо разделаться с молодчиком, непонятно как оказавшимся в доме. Наверное, какой-нибудь знакомый Валерии или Сопилы, живший с ними на даче. А может, случайный прохожий…
Штруп был доволен, что расправился с Беляевым. Это свидетель, которого следовало убрать в любом случае. Парень был еще жив. Он дышал и поматывал головой, силясь прийти в себя. Бандит вспомнил, что в прихожей, возле рукомойника, видел бак с водой. Неплохо было бы повторить с этим обормотом тот же фокус, что и с Сопилой. Пусть менты потом ломают голову.
Штруп подхватил под мышки бесчувственного противника, перетащил его в прихожую и здесь, приподняв, перекинул через край бака. Вся верхняя половина тела Олега вместе с головой свесилась в воду.
— Так-то будет лучше, браток, — отдуваясь, сказал Гена. — Поныряй маленько.
Оставив незнакомца захлебываться, он вышел из дома. Огляделся. Валерия могла пойти только к поселку, чтобы искать помощи у соседей. Но до поселка метров пятьсот. Вряд ли она могла быстро одолеть такое расстояние. Гена не сомневался, что догонит ее. Он припустился бегом, попутно озираясь по сторонам: беглянка могла затаиться за каким-нибудь деревом.
Услышав, что шаги в прихожей смолкли, Валерия осмелилась высунуться из своего убежища. Во время драки она незаметно для Штрупа залезла в шкаф. Этот шкаф был встроен в стену и находился, на ее счастье, рядом с диваном. Дверцы были обклеены теми же обоями, что и стены, почти сливаясь с ними. А сейчас, когда за окнами вечерело и на стену в этом месте падала тень, они и вовсе не были видны. Гена был слишком занят поединком, чтобы обращать на нее внимание. К тому же он считал, что она едва дышит и не в состоянии подняться с дивана. Но он плохо знал Валерию! Она поднялась, У нее даже хватило сил добрести до шкафа, забраться туда и закрыть за собой дверцу! Все плыло перед se глазами, голова кружилась. Она ненавидела Штрупа, а вместе с ним и Картавого. Она уже поняла, что убийцу к ней подослал этот жирный ворюга. Ей нетрудно было догадаться, почему он хочет ее смерти. Вчера Солила, будучи под хмельком, проболтался ей о том, что с подачи Картавого продал Штрупу план Кисы по ограблению обменного Лункта и инкассатор машины. Картавый боится, что Киса узнает об этом, и потому поел Штрупа убрать Сопилу, а заодно и ее.
Кажется, он ушел. Валерия прислушалась. Все в доме было тихо, если не считать приглушенно работающего телевизора. Рядом было окно, в котором виднелись часть сада и калитка. В эту минуту Штруп как раз проходил через калитку, направляясь в сторону поселка. Валерия, увидев его, выскользнула из шкафа и, борясь с приступами тошноты, приблизилась к окну. Удалявшаяся фигура Штрупа скрылась за деревьями.
Валерия оглядела комнату. Где же тот парень, который так кстати появился здесь? Если бы не он, ее душа витала бы сейчас в облаках…
Подойдя к двери, она на мгновение остановилась в изумлении, а потом стремительно бросилась к баку с водой, в который свешивался вниз головой незнакомец. Поднатужившись, она завалила бак набок. Вода хлынула под ноги, затопив прихожую. Валерия откатила в сторону опустевший бак и наклонилась над парнем. Послушала сердце. Невозможно понять, бьется оно или нет… Валерия колебалась только одно мгновение. Все-таки он спас ей жизнь, она обязана ему помочь!
Уперевшись ладонями в его грудь, она сделала несколько энергичных вдавливающих движений. Потом прильнула губами к полураскрытому рту и вдохнула в него воздух. Потом снова массаж сердца. И снова — вдохи в рот…
Она уже отчаялась. Штруп мог вернуться в любой момент. Ей надо уходить. Но тут незнакомец тяжело, с хрипом вобрал в себя воздух, грудь его приподнялась, ресницы задрожали. Валерия захлестала его по щекам.
Со стоном Олег привстал на локте. Мучительно болело плечо, и эта боль противным зудящим током разливалась по всей правой стороне груди.
— Где этот бандюга? — прошептал он сухими губами.
— Ушел меня искать, — сказала Валерия. — Решил, что я побежала в поселок.
— Ублюдок. Он у меня дождется…
— Скорее ты дождешься. Он боксер и каратист, а ты сейчас в таком состоянии, что он замочит тебя одной левой.
Олег сквозь боль выдавил презрительную усмешку:
— Ну, это мы еще посмотрим!
— Хватит болтать. Ты можешь подняться на ноги? Нам надо быстро дергать отсюда. Опираясь на ее плечо, Беляев встал.
— Подожди здесь, — сказала она. — Я сейчас быстренько оденусь.
Она скрылась в комнате. Олег остался стоять, держась за вешалку. Его мутило, он силился удержать равновесие. Приложив руку к темени и отведя ее, увидел на пальцах кровь.
В комнате послышалось шуршание и характерный звук выдвигаемых ящиков. Через две минуты Валерия показалась в дверях.
— На, надень это. Ты весь мокрый.
— Это рубашка Сопилы? — спросил он. Она подняла на него глаза. Ее рука, протягивавшая ему рубашку, замерла.
* * *
Штруп шел по тропе, вглядываясь в сумерки. Солнце уже зашло, но его сияние еще алело за деревьями. Лес по сторонам от тропы тонул в сгущающейся тьме. Убийца озабоченно хмурил лоб. Темнота была на руку беглянке.Вскоре показались дома поселка. Бандит не рискнул выйти на его единственную улицу. На ней не было ни души. Все было тихо. Не похоже, что Валерия появлялась здесь. Домики утопали в тени деревьев, кое-где светились окна.
Пройдя поселок до конца, Штруп свернул на какую-то боковую тропинку. Он обогнул домики задами, идя все время по лесу и пристально вглядываясь в поселковую улицу и примыкающие к домам сады. Надо искать, пока не настала ночь. У Гены были все основания быть недовольным собой. Он потратил драгоценные минуты, подтаскивая парня к баку с водой, и позволил Валерии уйти. Что теперь скажет босс?
Он вернулся на тропу, ведущую к даче Сопилы. Медленно двинулся по ней, озираясь по сторонам. В десятке метров уже ничего нельзя было разобрать, сплошная темень.
* * *
— Откуда ты его знаешь? Кто тебя сюда послал?— Не беспокойся. Я здесь не для того, чтобы кого-то мочить. Мне только и надо, что спросить у Сопилы, кто участвовал в налете на обменный пункт. Но я, кажется, опоздал. Это он лежит в ванне?
— Какой ванне?
— Ну, в том сарае. Это у вас банька, да?
— Да, — почти машинально ответила Валерия, продолжая глядеть на него остановившимся взглядом.
Олег стащил с себя мокрую майку, стараясь не стонать от боли, которая пронзала его плечо при каждом движении.
— Как раз кстати, — он взял из протянутой руки Валерии сухую рубашку.
— То есть как это — «лежит в ванне»? — опомнилась наконец Валерия. — Так и лежит?
— В натуре. Голова под водой, вода в крови.
— Этого и следовало ожидать… — Валерия тревожно огляделась. — Он начал с него… Значит, ты не от Картавого. От кого же? От Кисы? Но откуда он знает про дачу?.. А может быть, ты… мент?
Прежде чем надеть рубашку, Олег оглядел рубец на плече. Кровь уже не шла. Вокруг раны разливалась синева.
— Кажется, я еще дешево отделался. Он метил мне в голову, — морщась от боли, он начал одеваться. — Насчет мента у тебя ошибочка. Я не мент, и никаких картавых не знаю…
— Значит, ты приятель Сопилы? Почему он дал тебе этот адрес?
Не дав ему ответить, она подбежала к окну, вернулась, схватила его за руку.
— Пошли. В дороге расскажешь.
Они вышли из дома. Проходя мимо баньки, Валерия на минуту оставила Олега и заглянула в полутемное помещение.
Убедившись в смерти своего любовника, она, переведя дух, быстро вышла и, взяв своего раненого спутника под руку, зашагала с ним к калитке. Они свернули в сторону от тропы и углубились в лес.
— Куда мы идем? — простонал Олег, ковыляя рядом с Валерией.
— Подальше от этого места. Но в поселок нам сейчас нельзя.
Беляев запыхался. Валерия чувствовала себя не намного лучше. У нее звенело в голове и сильно саднило шею повыше ключиц. Они остановились передохнуть. В просвете между деревьями виднелись изгородь и угол дачи. Валерия увидела Штрупа. Он вошел в калитку, пошнырял среди садовых кустарников, заглянул в баньку, потом скрылся в доме.
— Идем, — она обернулась к Олегу. — Я плохо знаю эти места, но, кажется, если мы пойдем в ту сторону, то выйдем к железной дороге…
Беляев побрел, часто хватаясь за голову. Сжав зубы, он старался не стонать.
— Больше не могу, — он без сил опустился на мох. — Ты иди. Я дождусь рассвета, а потом уж выйду как-нибудь. Не думаю, что он будет торчать тут всю ночь.
— Хорошо. Тогда я тоже останусь. Тем более ты не все рассказал о себе.
Они удобнее устроились между широко раскинувшихся корней старой ели.
— Надень этот свитер, — сказала Валерия. — Не зря, значит, я догадалась прихватить его. Утром будет холодно.
Олег надел свитер. Движения снова наполнили его тело болью. Какое-то время он лежал, переводя дух.
В сущности, он ничем не рискует, если расскажет этой женщине все как есть. Может быть, она ответит откровенностью на его исповедь и объяснит ему, кто этот блондин, почему он убил Сопилу и пытался лишить жизни ее?
Несколько раз вдалеке они видели Штрупа, бродившего по лесу. Он не разглядел их в темноте.
Речь Олега очень скоро сделалась несвязной. Оборвав себя на полуслове, он умолк. Голова его свесилась на грудь, и он провалился в забытье.
К полуночи Штруп убедился, что искать беглецов в этом лесу — дело абсолютно безнадежное. И даже опасное. Валерия могла добраться до поселка и навести на него ментов. Хотя вряд ли она будет связываться с милицией. Скорее всего она просто сделает ноги и донесет на него Кисе. Как бы там ни было, делать здесь уже нечего; Бандит в сердцах щелкнул пальцами. Грязно сработал! Кончать телку надо было сразу, а не тянуть удовольствие!
Отмахав несколько километров знакомым путем, Штруп добрался до колхозного городка. «Жигуль» был на месте. К логову Картавого он подъехал во втором часу ночи.
В окнах особняка горел свет. Картавый не спал, дожидаясь его.
— Самое хреновое то, что она тебя видела, — резюмировал босс, выслушав его доклад. — Она теперь обязательно стукнет Кисе, что Сопилу замочил человек из моей команды.
— Разборки Кисы всегда кончаются мокрухой, — заметил присутствовавший при разговоре Вовец — личный телохранитель и «секретарь» Картавого.
— Как же ты ее упустил, суку? — Картавый не скрывал раздражения.
Штруп молчал, глядя в пол.
—Дела дерьмовые, — продолжал старый вор, Засунув руки в карманы, он прошелся по комнате. — Мне сейчас нет мазы конфликтовать с Кисой. Он сразу начнет вопить, что я знал, где прячется Сопила, и не сказал ему!.. — Картавый приблизился к Геннадию. — А если Сопила разболтал этой шлюхе о налете на обменный пункт? О том, что это я подложил Кисе свинью, уговорив Сопилу продать план налета?
— Тогда нам лучше всего сразу слинять, — пробормотал трусоватый Вовец. — А что, шеф, это мысль! Переждем несколько деньков на фазенде, посмотрим, как поведет себя Киса…
— Плохо ты его знаешь! — рявкнул Картавый. — Если я уйду от разборки, он сразу заподозрит самое худшее и зачислит меня в смертельные враги.
— Тогда что же делать? Штруп поднял голову.
— Шеф, остается одно: замочить Кису. Пока до него не успела добраться Валерия.
Картавый продолжал расхаживать по комнате. Предложение Геннадия ему понравилось. С недавних пор он и сам подумывал об этом, слишком уж нагло начал вести себя Киса.
— Это не так просто, — пробурчал он. — У него охрана, он все время прячется.
— Я знаю, где он бывает, — сказал Гена. — Это массажный салон у Черемушкинского рынка. Киса с братвой иногда подваливают туда ближе к ночи.
— Правда, босс, — подхватил Вовец. — А его братки подумают, что это мытищинские!
— Я возьму на дело двух своих снайперов, — сказал Штруп.
Картавый, помедлив, кивнул:
— Будем считать, что этим ты отмажешься за сегодняшнюю осечку.
* * *
Валерия успокоилась, когда сообразила, что ее спутник просто-напросто заснул. Она сидела с ним в углублении между корнями, согревая его теплом своего тела и одновременно согреваясь от него сама. Где-то вдалеке кричала сова. Временами Валерия впадала в забытье. Просыпаясь, она тревожно оглядывалась по сторонам. В каждом шорохе ей чудился звук шагов приближающегося Штрупа...Когда она разлепила глаза, брезжило утро. Солнце еще не встало, но небо было уже голубым, и громко пели птицы. Рядом ворочался Олег. Потянувшись спросонья, он развел в стороны руки и тотчас застонал, почувствовав боль в плече. Эта боль окончательно согнала с него остатки сна. Он приподнялся, озираясь. Валерия усмехнулась, сунула в рот последнюю сигарету, щелкнула зажигалкой.
— Ну, как ты? — спросила она.
— Ничего. Уже лучше.
— Тогда надо трогать, — Валерия встала. — А то мы задубеем тут. Как раз выйдем на станцию к первой электричке.
Но она ошиблась маршрутом: там, куда она повела Олега, никакой электрички не было. По лесу шли долго. Встретившиеся грибники указали дорогу к шоссе.
— Это даже лучше, — сказала Валерия. — Докатим до Москвы на попутке.
Беляев пытался дознаться у нее, кто же этот блондин. Валерия отмалчивалась или говорила, что это дела Сопилы. «Кто-то подослал на дачу киллера, — сказала она. — Хотели убрать Сопилу, а меня уж заодно, как свидетеля». Валерия чувствовала, что ее спутника не удовлетворяет этот ответ. У него были все основания считать, что она знает больше того, что говорит. Валерия еще не решила, сказать ли, ему всю правду. В уме у нее рождался план мщения.
Солнце уже стояло высоко, когда они вышли к шоссе. Не меньше часа они голосовали на обочине. Вид Олега с кровоподтеками на голове не вызывал y водителей доверия. Легковушки, и без того редкие, проскакивали мимо. Их взял трейлер.
В машине Беляев молчал, не желая задавать вопросы при посторонних. В Москве их высадили у первой же станции метро. Оставшись с Валерией наедине, Олег решительно взял ее за локоть и посмотрел в глаза.
— Ты не сказала мне всего. Признайся.
— Что ты хочешь услышать от меня?
— Правду. Ты была любовницей Сопилы и не можешь не знать, кому он перекинул план налета на обменку.
Валерия решилась:
— Ну хорошо. Знай, что этот белобрысый и был главарем налетчиков. Это он застрелил твоего Друга.
— Почему же он убил Сопилу?
— Вот уж этого я не знаю. Зато я очень хорошо знаю, что Гена ничего не делает без ведома Картавого.
— Кто такой Картавый?
— Слишком много вопросов, парниша. Тебе лучше не знать всего.
Олег в сердцах с такой силой сжал ее локоть, что Валерия тихонько вскрикнула.
— Ты что?
— Извини. Я, наверное, разнервничался, — он отпустил ее.
— Картавый — это вор в законе. Киса его признает, понимаешь? Платит ему.
— Но если этот белобрысый ничего не делает без ведома Картавого… — начал Олег и умолк, задумавшись.
Валерия усмехнулась.
— Твои мозги работают в правильном направлении. Все верно: Сопила продал план не без участия Картавого. Старый ворюга поимел с этого неплохую долю.
— И все это они провернули втайне от Кисы?
— Конечно! Налет на обменный пункт Гена псовел как по нотам. Но ноты-то эти писал Киса! Теперь можешь себе представить, что будет, если Киса узнает о предательстве своего босса?
— И что будет?
— Картавому хана! Так что Сопила представлял для него слишком большую опасность. Хоть Сопила и ушел в глубокое подполье и поклялся молчать — все равно Картавый боялся. И в конце концов он его убрал.
— Где живет этот Картавый?
— Зачем тебе?
— Через него я выйду на блондина. За мной теперь двойной должок.
Валерия с горечью рассмеялась.
— Тебе никогда не добраться до Картавого!
— Посмотрим. Так где он живет?
— Вот что, парень, послушай меня. Я сама сделаю так, чтобы блондин отправился на тот свет.
— Каким же это образом?
— А уж это мое дело. Долго ему не жить. Олег, задохнувшись от гнева, резко взял ее за руку. Глаза его сузились.
— Ты это брось, — прохрипел он. — У тебя ничего не выйдет!
— Ты думаешь? — усмехнулась Валерия и выдернула руку.
Олег как-то сразу остыл. В прищуренных глазах Валерии он прочитал стальную решимость. Еще ни разу в жизни он не встречал такой женщины. От взгляда, каким она на него посмотрела, веяло жутким холодом.
— Ты спас мне жизнь, — сказала она.
— Мы в расчете, — буркнул он и, чтобы унять Дрожь в руках, засунул их в карманы.
— Я буду с тобой откровенна до конца. Так как ты тоже жаждешь его смерти, то я, пожалуй, предоставлю тебе возможность полюбоваться на его труп. Ведь даже если ты узнаешь, что он мертв, у тебя все равно останутся сомнения, не так ли? — На ее лице заиграла какая-то дьявольская улыбка. — Как говорится, лучше один раз увидеть.
— Делай что хочешь, но я тоже не буду сидеть сложа руки.
— О, это произойдет гораздо быстрее, чем ты думаешь. Гораздо быстрее!
Она повернулась и скорым шагом, почти бегом, направилась к автомобильной стоянке. Олег смотрел ей вслед. Ее вороные распущенные волосы развевались на ветру.
* * *
Лена расширенными от ужаса глазами разглядывала его голову.— Смотрите, Николай Петрович, а здесь в коже застрял кусок стекла!
— Ну, признавайся, герой. Где это ты высадил головой витрину? — спросил старый башмачник, глядя на Олега поверх очков.
Беляев морщился, сжав пальцы в кулаки и сцепив зубы, когда Лена вытаскивала стеклянную занозу. Еще больнее было при смазывании головы йодом.
После всех этих процедур Олег посмотрел на себя. в зеркало и подумал, что на улицу ему теперь придется выходить в кепке.
— Нет, мне все это совсем не нравится, — качал головой старик. — Сегодня ты ночевать не приходишь и возвращаешься весь в крови, а завтра, глядишь, милиция за тобой явится!
Олег промолчал, улегся на диване и сделал вид, что заснул. Сквозь щель в ресницах он наблюдал за Леной. Она сидела, сложив руки на коленях, и смотрела на него. Во взгляде ее больших зеленых глаз сквозила боль. Ему стало мучительно стыдно. Эти люди тревожатся за него, он доставляет им хлопоты, вносит дискомфорт в мир их уютной квартиры. Но что он может сделать? Снять комнату? Но у него нет таких денег.
Николай Петрович ушел на кухню. Олег пошевелился, слегка меняя положение. Заныло плечо, он непроизвольно вздрогнул и скривился от боли. Он заметил, что Лена встрепенулась, у нее перехватило дыхание и она вся подалась ему навстречу. Ее реакция целебным бальзамом пролилась в его душу. Захотелось, чтобы Лена все время сидела рядом. Незаметно для себя он погрузился в сон.
* * *
В полдень на даче Картавого зазвонил телефон.— Боря, это я, — услышал он хорошо знакомый женский голос и недовольно поморщился. — Звоню с того света!
— Ладно, Валерия, давай говори, что надо. А насчет того света — ошибка вышла. Я дал задание только по одному Сопиле.
— Серьезно? — Голос Валерии ясно говорил о том, что она ему не верит. — Ну вот что, Картавчик, мозги ты мне не дури, а слушай сюда. Сопила мне все рассказал. И про обменку, и про Гену, и Даже про то, сколько ты на этом наварил…
Валерия умолкла, дожидаясь его реакции. Старый вор некоторое время молчал, тяжело сопя в грубку.
— Так чего ты хочешь? — спросил он осторожно.
— Хочу рассказать об этом Кисе.
— Ты сделаешь большую глупость.
— А что же, по-твоему, мне остается? Сидеть и ждать твоего красавчика? Твоего ангелочка смерти?
— По-моему, мы могли бы договориться. Но это не по телефону. Давай где-нибудь встретимся.
— Нет. Неохота мне с тобой встречаться, Картавчик. И разговор у нас может быть только один. Чтоб я не стукнула на тебя Кисе, ты выдашь мне ангелочка. Можно еще тепленького.
Картавый снова промолчал. Валерия требовала от него голову Штрупа. Гена и его ребята — это единственная группировка, которую реально контролировал старый вор. Киса давно ушел от него и лишь для видимости признавал его авторитет. Поэтому расставаться с Геной в планы Картавого не входило. Но Кисы он боялся. В иные моменты Киса становился бешеным и был способен на все.
— Я не совсем понимаю тебя, — он попытался оттянуть время.
— Ты меня прекрасно понимаешь, — в голосе Валерии звучал металл. — Вообще-то наказание в первую очередь должен понести ты, но я согласна удовлетвориться одним Штрупом.
— Пожалуй, я подумаю над твоим условием. Но какие гарантии с твоей стороны?
— Гарантии? Сто тысяч баксов, которые ты выдашь мне. Вот гарантии. Гарантия того, что я ни минуты лишней не задержусь в этой стране, где ползают такие людишки, как ты и Штруп. Усек, Картавчик?
— Дело ясное, — сказал вор. — А может, перебьешься только баксами?
— Нет. Баксы пойдут в довесок к тепленькому Гене.
— Я готов накинуть.
— Нет, говорят тебе. Короче, так. Не позднее сегодня вечером я имею сильное желание видеть нашего миленького Штрупа без буквы «ша». Упакуешь его в багажник, понял? А машину твои братки пусть подгонят куда я скажу. И без фокусов. Если я не вернусь со свидания с Геной, Кисе сразу же станет известно обо всем.
— Ты можешь перезвонить через пару часов?
— Конечно. Хоть через пару, хоть через пяток. Я сегодня свободна весь день.
Картавый положил трубку и посмотрел на стоявшего перед ним Вовца. Тот весь вытянулся под его взглядом.
— Эта сучка требует, чтобы мы замочили Штрупа да еще выдали ей сто штук баксов, — сказал он. Вовец повел головой, словно ему сжимало шею.
— Все равно стукнет. Ей-Богу стукнет! Вор с кряхтеньем выбрался из кресла и принялся, по своему обыкновению, расхаживать по комнате. Иногда он останавливался у окон.
— Позови сюда Папуаса, — велел он. Вовец бесшумно выскользнул за дверь. Папуас получил свое прозвище за крайнюю худобу, смуглость и какую-то дикарскую неотесанность во всем, что не касалось его прямого занятия — взлома замков и угона машин.
— Нужен неприметный «москвичек» на сегодняшний вечер, — сказал Картавый, когда тот появился в комнате. — Езжай куда поближе, хотя бы в Люберцы, и к шести вечера будь внизу с машиной. Понял?
Папуас оскалил в ухмылке желтые зубы. Хозяин приказывает угнать подержанный «Москвич». Работенка элементарная. Не то что уводить новень-й «Мерседес» с охраняемой стоянки, хотя и с такой работой Папуас успешно справлялся.
Когда Валерия позвонила снова, тон Картавого был примирительным.
— Я согласен, — сказал он.
— Смотри, Картавчик, только без фокусов! Предупреждаю, что я сейчас пишу Кисе письмо, которое передам одному человечку. Если что со мной случится, письмо утром будет у Кисы.