Воронин Дмитрий. Гавань Семи Ветров

   — Да, да, я понимаю, леди. Никаких игр, все будет честно. Я не намерен уклоняться от оплаты.
   Провожая глазами волшебника, которого Утар подталкивал к выходу, Черри думала о том, не совершила ли она сегодня ошибку. Редко, очень редко волшебники приходили в Гильдию с заказами. Обычно им вполне хватало сил самостоятельно решать свои проблемы. А этот Дорх, нагло именующий себя дер Лиденом… Черри никогда не встречалась с людьми, не выяснив о них всего, что только было возможно. Он действительно неплохой волшебник, да и не слишком заботящийся о чистоте своих рук. Если кое-что из того, что ей удалось выяснить, стало бы известно тем, кого Империя поставила поддерживать закон и порядок… тело этого подонка давно болталось бы на виселице. До сего момента Лиден предпочитал разбираться со своими противниками сам — а теперь все же пришел в Гильдию. Что-то подсказывало Дикой Кошке, что этот контракт может оказаться куда сложнее, чем десятки других, которые она заключала в прошедшие годы. И даже немыслимая сумма золотом, которая прозвучала сегодня, может оказаться смехотворно малой…
   Женщина передернула плечами, отгоняя неприятные мысли. Контракт принят, и следует заняться работой — подобрать исполнителей, наметить планы и приступить к их реализации.
 
   Денис почувствовал, как кто-то трогает его за плечо, и проснулся. Ощущение было странным — как будто бы он находится под водой и с трудом, напрягая все силы, выныривает на поверхность, как будто легкие жаждут воздуха, а он где-то там, вверху, и нужно рвануться к нему всем телом, чтобы вдохнуть полной грудью. Глаза были застланы туманом, в котором скрывалась обстановка скромно обставленной комнаты: покои сэнсэя, выделенные ему во дворце от щедрот Императора, были пока еще не слишком похожи на нормальное жилье. Но за свою жизнь привыкнув и к тесноте корабельных кают, и к крошечной палатке одинокого охотника, и к предельной функциональности собственной, уже навсегда брошенной квартиры, он не испытывал неудобства и здесь. Кровать, чтобы не спать на земле, стол, чтобы не есть на ходу, — это уже неплохо. А уют придет со временем, тем более что это жилье — не навсегда. При дворе не принято было жить в помещениях дворца более, чем это было необходимо. В конечном счете эти покои предназначались для гостей не слишком высокого ранга. А сэнсэю, учителю цесаревича, следовало бы подумать и о более престижном обиталище.
   Таяна, как обычно, ночевала дома — в Тирланте было немало эдаких мини-дворцов, и дом де Бреев был среди них не самым пышным, но все же довольно впечатляющим. Она не раз и не два предлагала Денису покои в фамильном гнезде барона Арманда, куда более комфортабельные, но он вновь и вновь отказывался, не желая зависеть от девушки, не желая сидеть у нее на шее. Тем более что денег «за постой» она бы, ясное дело, не взяла, а чувствовать себя нахлебником… Это чувство Жарову и так уже порядком надоело.
   Он несколько раз зажмурился и резко открыл глаза в надежде, что скрадывающий окружающие предметы туман уйдет, — но тщетно, по-прежнему все виделось как сквозь дымку. Денис всмотрелся в полумрак — возле постели стояла фигура человека. Увидеть его целиком как-то все не получалось, только частями — черная, теряющаяся во мраке, подобно облачению воинов-ниндзя, одежда, серебристые волосы…
   — Оракул, — прошептал Жаров.
   — Да, в некотором роде, — услышал он знакомый голос. — Радости тебе, воин.
   — И тебе, — ответил Денис, пытаясь подняться и убеждаясь, что сделать это он не в силах. Не то чтобы что-то сдерживало движения, скорее просто тело не желало подчиняться.
   — Давно не виделись, — вздохнул Оракул, опускаясь в мягкое кресло.
   На мгновение в голове у Дениса мелькнула мысль о том, что в его комнате отродясь не было подобных кресел. Но он тут же вспомнил, что Дерек дер Сан был мастером иллюзий, а уж сотворить для себя удобную обстановку — это умение он совершенствовал более тысячи лет. Оракул шевельнул рукой, и где-то позади Дениса вспыхнули свечи, разгоняя тьму. Не до конца, впрочем.
   — Более полугода…
   — Вы могли бы и в гости заглянуть, — укоризненно сообщил маг, но затем чуть печально улыбнулся и вздохнул. — Хотя у вас, молодых, свои интересы в жизни, не так ли? Я понимаю. Жизнь коротка, и надо успеть найти в ней свое место…
   — Знаете, магистр, я, честно скажу, очень рад вас видеть, но вы ведь пришли в гости не для того, чтобы поболтать по-стариковски. — Денис сделал еще одну попытку подняться, столь же безуспешную, как и предыдущие. Хотя в этот раз эффект все же был — тело вопреки желаниям хозяина вдруг перевернулось на бок, а рука скользнула под щеку. Теперь Жарову приходилось отчаянно косить глаза, чтобы видеть ночного гостя. — Что со мной?
   — С тобой? С тобой все в порядке. Ты просто спишь. Меня здесь, разумеется, нет, по вполне понятным причинам я не могу покинуть свою пещеру, поэтому приходится общаться вот так. Не более чем иллюзия.
   — Во сне я все-таки могу двигаться, — пробурчал Жаров, не слишком довольный неудобством позы. Да и выглядело это не лучшим образом — в доме гость, а хозяин лежит пластом, да еще по-детски, чуть не калачиком свернувшись.
   — Сейчас не твой сон, — резонно заметил Дерек. — Ну да ладно, речь не об этом, потерпишь немного. Ты прав, я пришел не для пустой беседы.
   — Миру снова грозит беда, — патетически провозгласил Жаров, упрямо стараясь хотя бы вытянуть руку из-под щеки.
   — Не стоит ёрничать. — Дерек был серьезен. — Безопасность мира не есть повод для шуток. И ты прав, назревают весьма неприятные события, и в какой-то мере они связаны с вами… нет, нет, вы все сделали верно. Уничтожение Алмазной Тверди, безусловно, было необходимо, и угроза твоему родному миру этим была устранена. Но есть кое-что, чего вы не учли…
   Он вздохнул снова, чуть виновато.
   — И я не учел. Приведу небольшую аналогию. Представьте себе бассейн, наполненный прозрачной, кристально чистой водой. На краю бассейна стоит статуя, извергающая в бассейн все такую же чистейшую струю… И вдруг вместо прозрачной воды из статуи начинает бить поток грязи. И тогда кто-то мудрый… — он горько усмехнулся, явно давая понять, о ком идет речь, — кто-то мудрый решает, что лучший способ сохранить чистоту воды в бассейне — это разбить загрязняющую его статую…
   — Простите, магистр, — осторожно прервал старого волшебника Жаров. — Вы знаете, кто я и откуда. Может, мы в виде исключения, попробуем разочек поговорить как равные?
   — Как равные? — Магистр явно был удивлен. — Ну что ж, можно попробовать…
   — В таком случае, — голос Дениса прозвучал капельку более резко, чем следовало, — избавьте меня, ради всего святого, от ваших аналогий. Можете просто сказать, в чем проблема?
   Дерек несколько оторопел от такой отповеди, но все же сдержался и не стал проявлять агрессивность. Жаров понимал, что разговаривать в таком тоне с Оракулом не следует, но старик, сильно ограниченный в общении, мог разглагольствовать часами, получая истинное удовольствие от самого процесса.
   — Ну ладно, — несколько суховато ответил Оракул, — давай без аналогий. То, что вы уничтожили, не являлось в полой мере виновником угрозы миру. Алмазная Твердь, вернее, питающий в ней дух Зарида дер Рэя, был лишь проводником.
   — Вы же говорили…
   — Я помню, что я говорил, — поморщился Дерек. — Увы, я с самого начала должен был понять, что у Зарида, запертого в статуе, не должно было хватить сил на создание врат между мирами. Во всяком случае, он никак не мог делать это столь часто. Безусловно, сила шла к нему извне, он лишь направлял ее. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять это… я, конечно, пытался проследить источник силы, но…
   — Но?
   — Это оказалось мне неподвластно.
   — Я думал, что в этом мире вы знаете все.
   — В этом и скрывается корень всей проблемы, — серьезно кивнул Дерек дер Сан. — Если бы я и в самом деле знал все, как бы просто решались сложности. Видишь ли, я не могу ответить на самый главный вопрос — для чего вообще Зарид открывал порталы в другие миры? Это ничем не обосновано — подумаешь жертвы, оружие, драгоценности… тем более, как я понял, в твоем мире урги толком ничего полезного и не нашли. Тогда зачем? Рисковать целым миром ради побрякушек? Нелогично… и к тому же совсем не в духе Зарида.
   — Он, помнится, рискнул проникнуть в Гавань, чтобы создать статую.
   — Да… и все же я не понимаю. Ну ладно, пусть он затеял все это ради того, чтобы потешить ургов. Или ему на старости лет захотелось поиграть с высшими силами. Я ни в чем не уверен… точнее, уверен лишь в одном — источник силы, питавшей Алмазную Твердь, находится не в этом мире.
   — Так ли уж это важно, где находится источник, если статуя мертва?
   — Ты, воин, считаешь себя умнее многих просто потому, что вышел из иного мира, жители которого кое-чего достигли. Не стоит себя переоценивать, — снисходительно, даже язвительно заметил магистр. — Вернемся к столь нелюбимым тобою аналогиям. Статуя больше не представляет угрозы, и грязь не льется в бассейн… но вот уровень воды в нем все убывает и убывает… Так происходит и теперь. Я чувствую отток магической энергии… очень, очень похоже на открытый портал, когда часть магии этого мира перетекает в другой. Но это только похоже, на самом деле энергия магии как-то… слабеет, что ли. Ее становится меньше.
   — То есть кто-то высасывает магию из нашего мира?
   — Да, так.
   — И никто ничего не замечает?
   — Пока нет. Когда грань, расшатанная ургами, готова была вот-вот лопнуть, это заметили многие, в первую очередь — маги. Их заклинания перестали действовать так, как должны были. Теперь же воздействие куда более незаметно, нарушаются очень тонкие связи…
   — Так вам не удалось установить источник угрозы? — В какой-то момент Жарову показалось, что фигура Дерека становится прозрачной.
   — У меня есть только предположение. — Голос магистра стал заметно тише. — О, проклятие, контакт рвется… а я еще не успел сказать главного. Вы с Таяной должны срочно прибыть в мою пещеру. Расстояние слишком велико, и наш разговор вытягивает из меня силы. Я умираю, Дьен, и потому поспешите. Ежели вдруг вы не застанете меня в живых, запомни, что это наверняка Зорген, это его рук дело…
   Голос Оракула становился все тише и тише, Денис отчаянно напрягал слух, чтобы разобрать слова. И теперь он ясно видел, что сквозь тело гостя, да и сквозь спинку его кресла просвечивает угол комнаты.
   — Если что, ищите ответ в Гавани Семи Ветров, ищите путь в Ноэль-де-Тор, она цела, но она не в этом мире. Я не знаю… туда… дороги… ищите… в Гавани…
   — Где, где она, Гавань? — Денис почти кричал. Но поздно, в воздухе уже еле угадывался силуэт старого мага, а голос вообще превратился в почти неразличимый шепот. Вот исчез и призрак, а вместе с ним и голос. Исчез окончательно. И в тот же момент Денис проснулся, на этот раз — по-настоящему.
   Одним рывком он сел на кровати — в комнате он был один.
   — Дерьмо!
   Он всегда считал, что тупейшие сцены из мелодрам, когда какой-нибудь герой долго и муторно что-то говорит и в результате умирает, так и не успев сказать или сделать самого главного, случаются лишь по волеизъявлению тупых режиссеров, и никогда не думал, что и сам окажется в подобной ситуации. Черт бы побрал Дерека с его словоблудием, начни он сразу говорить по делу — глядишь, успел бы все толком объяснить. Так нет же, нужно обязательно пускаться в длинные разглагольствования…
   — А может, это просто сон? — спросил он, и обращенные к себе самому слова прозвучали неожиданно неуверенно.
   Что ж, это вполне мог быть и сон, но в этом мире, где самое невероятное вполне могло оказаться реальным, не стоило отбрасывать никакую, даже кажущуюся совершенно фантастической версию. И потом, позавчерашний разговор с Затаром, это кольцо… Денис, что было вполне естественно, думал о странной покупке достаточно много, чтобы подсознание сыграло с ним дурную шутку. Но можно ли отбросить посетившее его видение как ничего не значащие игры утомленного разума?
   Он встал, подошел к бадье, стоящей на низком столике, — вечером, когда миловидная служанка принесла ее сюда, вода была горячей, но сейчас уже остыла, и Денис с наслаждением умылся, сгоняя остатки сонливости. Вытерев лицо куском ткани, он принялся одеваться — все равно заснуть уже не удастся, значит, пора начинать новый день.
   Жаров стоял спиной к двери, когда услышал тихий скрип петель, и внезапно все чувства буквально взвыли, а в мозгу отчаянно запульсировала мысль: опасность, опасность! Он резко метнулся в сторону, чувствуя движение воздуха возле уха — что-то маленькое, но, он был в этом уверен, весьма смертоносное просвистело мимо головы и с глухим щелчком ушло в обитую деревянными плашками стену.
   Продолжая начатое движение, Денис развернулся и атаковал в тот момент, когда человек, одетый во все черное, уже вновь подносил ко рту короткую трубку. Жаров не сомневался, что это оружие, да на сомнения и не оставалось времени — сейчас тело работало само, разом вспомнив долгие тренировки и пуская в действие отработанные рефлексы. Бросок… незваный гость успел дунуть, но вновь промахнулся — Жаров ушел с траектории полета крошечной стрелки, чувствуя, как холодеет спина. Метательный, точнее, пневматический снаряд вряд ли мог нанести серьезную рану — так, царапину, не более. А значит, враг позаботился, чтобы и царапина оказалась смертельной.
   Кинжал был далеко, но Денис был достаточно тренирован, чтобы полагаться на оружие, которое всегда под рукой. Он крутанулся на полу, нога подсекла человека в черном, тот рухнул навзничь, и Жаров точным ударом выбил из рук убийцы его оружие. А уже через мгновение черный лежал на полу, изо всех сил стараясь не шевелиться — болевой захват грозил переломить кости в любой момент.
   Стянув гостю руки за спиной его же собственным поясом, Жаров без особой вежливости швырнул его на кровать.
   — Кто тебя послал?
   Черные глаза, едва выглядывающие из узкой прорези маски, закрывающей все лицо, чуть заметно блеснули, и Денис, уловив этот блеск, снова пришел в движение. Он рано успокоился — хотя мог бы и подумать о том, что убийца вряд ли будет один. Одиночка, посланный, чтобы убрать сэнсэя, — это же, можно сказать, насмешка.
   И точно, в дверном проеме за его спиной стоял второй — такой же, весь затянутый в черную кожу.
   — Только ниндзя здесь и не хватало, — рыкнул Жаров. Одновременно его рука рванула лежащее на краю кровати одеяло и швырнула его в голову второму убийце. Тот потерял буквально одно мгновение, отбрасывая в сторону тяжелую ткань, но этого оказалось достаточно — Денис уже сжимал в ладони кинжал. Рукопашный бой — это, конечно, хорошо… но, имея дело с ядом, а в том, что оружие убийц отравлено, он нисколько не сомневался, лучше не доводить дело без нужды до физического контакта. Отточенное движение — и стальное лезвие на половину своей длины ушло в грудь врага. Этот кинжал Жаров выбирал себе сам — и отнюдь не за красивый эфес. Отменно сбалансированный клинок был просто создан для метания.
   Закрыв дверь и для надежности задвинув массивный засов, Денис повернулся к пленнику.
   — Ну, дружок, а теперь мы поговорим…
   И замолчал. Связанный убийца неподвижно полулежал на кровати, и из глаза, в который глубоко ушла маленькая черная стрелка, стекала на простыню тонкая струйка крови. Было очевидно, что он уже вряд ли будет красноречив.
 
   Гэрис внимательно осмотрел трупы и бросил хмурый взгляд в сторону Жарова.
   — Кому это ты перешел дорогу, сэнсэй?
   — Кто они?
   — Ночные воины. Наемные убийцы. Элита.
   Денис пожал плечами. В этом мире было не слишком сложно обзавестись врагами, но за собой он ничего предосудительного не помнил.
   Дверь распахнулась с такой силой, что чуть не слетела с петель. Рука центуриона метнулась к клинку — и тут же расслабилась. В комнату вихрем ворвалась Таяна.
   — Живой?
   — Как видишь, — улыбнулся Жаров. Улыбка получилась немного натянутой.
   — Слава Эрнис, — прошептала девушка и, бросив взгляд в сторону покойников, вздрогнула. — Ночные воины? Во дворце?
   — Гильдии придется дать кое-какие объяснения, — буркнул Гэрис и кивнул двоим легионерам. — Будете охранять сэнсэя.
   — Мне не требуется…
   Центурион смерил Жарова тяжелым взглядом, затем нехотя, сквозь зубы, процедил:
   — Здесь я отвечаю за жизнь гостей. И я решаю, что и как будет делаться, чтобы эту жизнь сохранить.
   Денис подумал… и не стал спорить. В самом деле, у каждого своя работа, и лучший способ не нажить себе дополнительных неприятностей — это не лезть со своими советами к тем, кому они не требуются. Он лишь отвесил центуриону короткий поклон — знак вежливости и того, что он принимает решение командира телохранителей Императора.
   — Тела уберут, я распоряжусь. А сейчас я оставлю вас.
   Легионеры четко, как на плацу, развернулись и вышли вслед за своим командиром, судя по звукам, заняв место у двери.
   — Как ты-то здесь оказалась? Я думал, ты дома.
   — Ночевала во дворце, — пожала она плечами, осторожно, как источник заразы, обходя лежащее на полу тело. — Так получилось… Может, все-таки расскажешь толком, что случилось?
   — Я и сам не знаю, — пожал плечами Денис. — Как-то все неожиданно получилось… Я надеялся, что этот, — кивок в сторону второго тела, на кровати, — сможет что-то рассказать. Но тот, второй, дунул в меня стрелкой… и попал в приятеля. Досадно.
   — Досадно? — возмущенно зашипела волшебница. — Да ты вообще чудом жив остался. От ночных воинов редко кому удается спастись. И еще реже — в одиночку.
   — Кто они, ты мне можешь объяснить?
   — О них мало кто знает… вернее, слышали многие, а вот тех, кто видел и мог потом рассказать, — единицы. Эта Семья служит Гильдии.
   — Гильдии?
   — Ну… Гильдии наемных убийц. Тебя это удивляет?
   — Признаться, немного.
   — Ничего удивительного, если есть Гильдия торговцев, Гильдия пекарей… почему бы не быть и Гильдии убийц? В основном там, как ты понимаешь, собралось полное отребье, но есть и настоящие мастера. Говорят, ночные воины никогда не принимают в Семью людей со стороны, только свои… и они не то чтобы члены Гильдии, скорее просто выполняют отдельные контракты за плату. За очень большую плату. Можешь гордиться, — она невесело усмехнулась, — тебя оценили высоко. Ночным воинам поручаются лишь самые сложные задачи, и они на самом деле лучшие.
   — Отравленное оружие, духовые трубки… в моем мире были подобные им. Их называли ниндзя. Хотя я о них мало что знаю, Так, слышал когда-то.
   — Дело вот в чем, ночные воины никогда не убивают по собственному желанию… если, конечно, ты не умудришься как-нибудь оскорбить их. То, что они пришли за тобой, означает, что на твою голову заключен контракт. И еще… это означает, что тебе надо бежать отсюда. Гильдия известна еще и тем, что всегда доводит работу до конца. В другой раз тебе может не повезти.
   — Бежать? — Жаров усмехнулся. Все сводилось к тому, что его прямо-таки понуждают уехать из столицы. — Знаешь, Тэй мне сегодня приснился странный сон.
   Он рассказал ей о ночном явлении Оракула, втайне ожидая, что девушка рассмеется и скажет, что это — не более чем обычное сновидение, напрочь лишенное скрытого смысла. Но она стала вдруг еще серьезней, хотя казалось, это уже невозможно.
   Таяна сложила пальцы в странную фигуру и прошептала несколько непонятных слов. Комнату залило мягкое зеленоватое свечение, исходящее из рук волшебницы. Девушка продолжала бормотать слова на чужом языке, слова, состоящие, казалось, из одних лишь шипящих звуков. Постепенно свечение становилось все более и более неравномерным. Там, где во сне Денис видел фигуру Оракула, зеленых искорок было заметно больше, они собрались в сгусток — более того, облачко света формой как будто бы напоминало контуры сидящего в кресле человека.
   — Очень старое заклинание, — невесело усмехнулась она. — Вот уж не думала, что когда-нибудь пригодится. Это, знаешь ли, из «Книги бесполезной магии», есть такая. Туда собраны разного рода заклинания, которым так и не смогли найти применения. В том числе и это… оно, если верить написанному, должно показать, что здесь была кем-то использована магия дальнего разговора.
   — Почему же оно бесполезное?
   — Потому что уже много веков никто не знает, что такое эта магия дальнего разговора, — вздохнула волшебница, одним резким движением кисти заставляя зеленый рой погаснуть. — Многое забылось, я рассказывала. В том числе и это… А вот Дерек — он, пожалуй, мог владеть этим знанием, оно происходит как раз из тех времен. А значит…
   Денис замер. Слух, обостренный недавно перенесенным стрессом, уловил за дверью подозрительный шум.
   — Тихо, — прошептал он одними губами. Его рука потянулась к кинжалу, уже извлеченному из тела и очищенному от крови.
   Дальнейшее произошло столь быстро, что он ничего не успел ни сделать, ни сказать. Дверь слетела с петель, и в проеме появилась темная фигура. А в следующее мгновение с пальцев Таяны сорвался огненный шар и расплескался по груди стоящего в дверях человека. Волна жара ударила в лицо Денису, ему показалось, что затрещали, вспыхивая, волосы, и он одним движением под аккомпанемент вопля моментально вспыхнувшего убийцы опрокинул Таяну на пол и прикрыл ее своим телом.
   Когда он осторожно поднял голову, в комнате было не продохнуть от дыма. Часть стенных панелей почернела, кое-где плясали язычки пламени. На полу, у порога, виднелась скрюченная фигурка, ранее, видимо, бывшая человеком, а теперь чудовищно обугленная, источающая отвратительный запах паленого. И Денис не был уверен, что такой же запах сейчас не исходит от него самого — волосы наверняка пострадали.
   — Ты с ума сошла, — пробормотал он. — Эти шуточки с огнем в закрытом помещении до добра не доведут.
   — Я… испугалась… — просипела с пола волшебница, и Денис вдруг осознал, что все еще прижимает ее к доскам всей своей немаленькой массой. Он встал, помог подняться девушке. Затем осторожно выглянул в коридор — как и следовало ожидать, по обе стороны от дверей безвольными куклами лежали стражи. И не подавали признаков жизни.
   Он неосторожно задел останки убийцы, и тот моментально рассыпался кучкой даже на вид неприятной жирной сажи. Не уцелело ничего — ни одежда, ни кости, ни металл… если он был у ночного воина.
   — Досадно, что этот тоже ничего уже не расскажет. Но в этом есть и кое-что хорошее…
   — Что? — Голос Таяны звучал слабо, воздух, наполненный дымом, явно был не предназначен для дыхания. Она закашлялась.
   — Ты не спалила весь дворец.
 
   Кай Гэрис, в полном боевом облачении, стоял посреди зала, где недавно принимали Дорха дер Лидена. Позади него сверкали латы десятка воинов, каждый из которых ни ростом, ни боевым умением не уступал своему командиру. И оружие они держали наготове.
   Центурион не принял приглашения сесть. Черри Лесс расположилась в своем кресле, в котором она всегда принимала тех гостей, которые настаивали на личной встрече. За ее спиной возвышался Утар Белоголовый, живая легенда преступного мира Империи. Впрочем, Дикая Кошка Черри тоже была уже живой легендой. Словно демонстрируя свою добрую волю, они приняли разъяренного центуриона вдвоем — хотя Гэрис прекрасно знал, что в доме наверняка находится не менее десятка бойцов Гильдии, готовых примчаться на первый же подозрительный звук.
   — Я требую объяснений! — Его голос обещал Гильдии вообще и Дикой Кошке в частности массу неприятностей в самом ближайшем будущем.
   — Прости, центурион, но Семья ночных воинов не подчиняется мне, и ты это знаешь. — Голос Черри был совершенно спокоен. Его чарующие, мягкие обертоны заставили бы сердца большинства мужчин учащенно забиться, но Гэрис был холоден как лед.
   — Это не тот ответ, который мне нужен.
   — Это единственный ответ, который я могу дать, — улыбнулась она краешками изящно очерченных губ. — Я клянусь милостью Эрнис, что ни один из членов Гильдии не приказывал Семье совершить нападение на этого… как вы сказали, центурион? Сэнсэя? Странное слово.
   — Семья убивает только за деньги, — хмуро возразил Гэрис, уже чувствуя, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет.
   — Деньги может протянуть не только моя рука, — с ноткой превосходства заметила Черри. — Возможно, Семья заключила частный контракт.
   — Я хочу видеть главу семьи.
   — Полноте, центурион! Тебе надо бы знать, что никто и никогда не видел главу Семьи. Ночные воины приходят без приглашения и уходят не прощаясь. Даже я не знаю, как позвать их. Но… если кто-то из них появится в моем доме, я передам твою просьбу.
   Центурион резко развернулся и, лязгая металлом доспехов, двинулся в сторону двери. Уже у порога он снова посмотрел на черноволосую красотку. Казалось, его взгляд способен сжечь ее прямо на месте.
   — Не стоит играть со мной, Кошка. Я еще не забыл времена, когда членов Гильдии развешивали на деревьях вокруг столицы. Ты хочешь возвращения тех дней?
   — Нет, не хочу. — Черри хотела сказать какую-нибудь резкость, но неожиданно для самой себя ответила тихо и совершенно серьезно. Гэрис был, бесспорно, прав — ни один контракт не стоит начала новой войны между Гильдией и имперской армией, войны, в которой она, вполне вероятно, станет первой жертвой. А если и не она, то многие из ее слуг, в том числе и тех, кто в той или иной степени дорог ее сердцу. — Не хочу, центурион.