Страница:
— Я вел себя как последний дурак! Что Велма обо мне подумает!
— Ты ни разу не спросил меня о поместье, — флегматично заметил Соломон. — Я решил дать тебе возможность увидеть все собственными глазами. В конце концов, ты приехал сюда, познакомился с Велмой… Я не понимаю, в чем проблема…
— Ты должен был сразу все мне рассказать, — упрямо повторил Мэтью и сел на край стола. — Я должен был знать, что встречу ее здесь.
— Зачем?
Что Мэтью мог ответить? Чтобы подготовиться? К чему? К тому всплеску эмоций, которые она у него вызывала? К тому жару, который охватывал его, стоило ей лишь посмотреть в его сторону? Подготовиться к очарованию ее улыбки? Бессмысленно…
— Вот видишь, — удовлетворенно заключил Барнет, когда Мэтью немного успокоился. — К чему так горячиться? Ты побеседовал с Велмой, она вкратце рассказала тебе о поместье, чего еще тебе надо?
Побеседовал. Мэтью невольно усмехнулся. Вернее, она что-то рассказывала ему об этом доме и землях, а он только кивал головой и делал вид, что все понимает. А на самом деле наслаждался ее мелодичным голосом и любовался ее прекрасным лицом.
— … и, несомненно, она поможет тебе здесь на первых порах, — продолжал Соломон, не замечая молчания Мэтью.
— Что? — встрепенулся он. — Она будет мне помогать?
— Конечно. Мэтью, ты как ребенок! — Барнет всплеснул руками. — Неужели ты думаешь сам во всем разобраться?
— Но, дядя Сол, я планировал… — Мэтью запнулся.
Он на самом деле не знал, что будет делать с этим поместьем в самом центре Мексики. Какой из него землевладелец! Тем более что он должен заниматься делами Соммерсов там, в Америке. Скоро пора возвращаться домой. Наилучшим выходом было бы продать дом. Да, это предательство, ведь бабушка не зря завещала его своему любимому внуку, но что ему остается делать?
Все это Мэтью попытался изложить Барнету. Но то, что казалось таким логичным, когда он рассуждал в одиночестве, звучало сейчас глупо и неубедительно.
— Это твое право, Мэтью, — ледяным тонрм сказал Барнет, когда Мэтью наконец выразил свою мысль. — Но я бы на твоем месте не торопился. Поживи тут пока, подумай. Аннабел не просто так оставила тебе этот дом…
— Если ты что-то знаешь, то немедленно говори!
— Я не имею права подгонять события, — загадочно ответил Соломон и встал. — Думай сам.
Он вышел из комнаты, оставив Мэтью в совершенной растерянности. Наследство. Вот уж подарок так подарок. Что же ему теперь с ним делать? И посоветоваться не с кем. Звонить родителям не хотелось. Разве он не вправе принимать самостоятельное решение? Он обязан сам разобраться с этим домом. И с собственным сердцем…
— Мэтью, когда мы поедем назад?
Две женские руки нежно обняли его сзади, пушистая головка прильнула к его плечу. Что бы только он ни отдал за то, чтобы это были черные косы, а не золотые кудри…
— Не знаю, Кэрри, не знаю, — устало произнес он.
— Почему? — наивно спросила она. — Ты все здесь посмотрел, можно и назад поворачивать. По дороге решим, что делать с поместьем, оставим мистеру Барнету инструкции и поедем в Америку. Ты разве забыл про свадьбу? Мы и так опаздываем…
Свадьба. Напоминание о прошлой жизни. Жизни, к которой нет возврата. Он видел это небо, вдыхал этот воздух, страдал от этой жары, слышал этот голос… Как он может просто взять и вернуться?
— Послушай, Кэролайн, если честно, я не ожидал, что поместье будет в таком отличном состоянии. Понимаешь, если бы это была какая-нибудь жалкая лачуга, то я бы забыл о ее существовании, и дело с концом. Но тут настоящие хоромы, к тому же специально оставленные мне бабушкой. Я должен все, как следует, обдумать.
— Что тут обдумывать? — Кэрри пожала плечами. — Я уверена, кто-нибудь захочет купить этот дом. Он очень милый.
— А ты не хотела бы здесь жить? — сорвалось с губ Мэтью. — Ведь тебе очень понравился этот дом.
— Здесь? — испугалась она. — В Мексике?
— Да.
Мэтью заранее знал ответ. Но он был обязан попытаться…
— Но тут ужасно жарко. — Кэролайн смотрела на Мэтью как на несмышленого малыша. — И ни одного человека в радиусе пяти миль. Дом, конечно, симпатичный, сюда можно было бы иногда приезжать… Но жить тут все время… Брр.
Она вздрогнула. Да, от Мэтью Соммерса можно ожидать всего. Теперь он хочет заточить ее в этом сплетенном из прутьев доме, где нет ни одного приличного телевизора.
— У нас все осталось в Америке, Мэтью. Родители, друзья. Как твоя семья посмотрит на то, что ты переедешь в Мексику? Неужели тебя отпустят?
Она могла бы и не напоминать об этом. Последний час Мэтью раздирали противоречия. С одной стороны — сложившийся жизненный уклад, определенное положение и обязательства, родные люди, привычки… С другой — совершенно иррациональное желание плюнуть на все и остаться здесь, попробовать начать жизнь сначала и построить ее не так, как подобает старшему отпрыску рода Соммерсов, а так, как хочется лично ему.
— Да, Кэрри, ты права, — нехотя согласился он.
Был еще один вопрос, затрагивать который Мэтью боялся даже наедине с собой. Велма Кейрос. Он знаком с ней всего один день, говорил с ней не больше часа и уже не может выкинуть ее из головы. Наваждение какое-то. Думая о поместье, он сразу представляет себе Велму, и разум отказывается ему повиноваться.
Мэтью не узнавал сам себя. В отношениях с женщинами он никогда не отличался легкомыслием, его трудно было сбить с толку нежными улыбками и ласковыми словами. Он всегда считал, что только чувство, основанное на расчете и разуме, реально, все остальное — выдумки киносценаристов. Бесспорно, Кэролайн увлекла его поначалу. Он был мужчиной, и красивая девушка очень понравилась ему. Но это чувство было рассудочно, он понимал, что пора жениться и что его жена должна достойно выглядеть… Такое положение дел устраивало всех.
Но с Велмой все было по-другому. Мэтью не мог ответить на вопрос, нравится она ему или нет. В ее присутствии он не мог собраться с мыслями и проанализировать собственные ощущения. Он чувствовал себя щепкой, подхваченной мощным океанским течением. Что бы он ни делал, о чем бы он ни думал, спасения нет. Водоворот черных глаз и кос затягивал его все глубже и глубже…
— Мэтью, ты слышишь меня или нет? Ты спишь на ходу! — Кэролайн обиженно закусила губу.
С женихом творилось что-то неладное, это она поняла сразу. Мечтательное выражение лица, задумчивость, абсолютно дурацкая затея поселиться в Мексике… Кэрри не узнавала Мэтью Соммерса. В чем дело? Кэролайн не стала долго искать причину. Эта девица, Велма Кейрос, вот кто виноват во всем. Недаром она смотрит на него своими глазищами, как будто проглотить хочет. Конечно, весьма завидный жених для девчонки из мексиканского захолустья.
Решили въехать в рай на чужом горбу, сеньорита Кейрос, хмуро размышляла про себя Кэролайн, наблюдая за тем, как Мэтью время от времени поглядывает в окно в надежде увидеть на улице Велму. Ничего у вас не выйдет Я была первой в гонке за денежками и никому не уступлю свое место…
Если бы Мэтью мог догадаться, о чем думает его прелестная невеста, он пришел бы в ужас. Впрочем, и его мысли вряд ли обрадовали бы ее. В этот момент Мэтью серьезно размышлял о том, нужна ли ему вообще эта свадьба с Кэролайн Фолкнер…
Вечером они все собрались за столом. Мэтью, Барнет, Кэролайн и Велма. Невесть откуда взявшаяся, юная мулатка прислуживала им. Она робко улыбалась Мэтью, но от него не укрылось, что за указаниями девушка чаще обращается к Велме, чем к нему. Хозяин без прав, злился он про себя, но стоило ему лишь посмотреть на Велму, как весь его гнев испарялся. На ней было белое льняное платье, густые волосы распущены по плечам. От ее красоты, оттененной блеском свечей, захватывало дух.
Кэролайн тоже нарядилась, но как далеко было ее павлиньим перьям до изящной простоты Велмы! Она чувствовала себя очень неловко. В этом позднем ужине ей не нравилось все — от диковинных блюд, каждое из которых она пробовала с опаской, до высоких витых свечей, служивших единственным освещением.
Как будто здесь нет электричества, хмуро думала она. Как удобно под покровом темноты бросать призывные взгляды на чужого жениха. Во всем она видела уловки Велмы, направленные на то, чтобы покорить сердце Мэтью.
Мэтью тоже был напряжен. Присутствие Велмы наэлектризовало все вокруг. Она в основном молчала и старалась не привлекать к себе внимания, но куда бы Мэтью ни повернулся, он постоянно чувствовал, что она рядом, на расстоянии вытянутой руки. Он беззаботно шутил, болтал с Барнетом, о чем-то просил маленькую мулатку. В нем поселился страх перед тишиной. Если он замолчит, то Велма полностью завладеет им, и он окончательно потеряет контроль над собой. Это будет трагедией. Выдать свои истинные чувства в присутствии Кэролайн было бы, по меньшей мере, безумием. И к тому же, как отреагирует Велма, если он вдруг замолчит и будет лишь пожирать ее глазами? Он ничего о ней не знает. Может быть, у нее есть муж, жених или просто возлюбленный…
Эта мысль причинила такую боль, что Мэтью чуть не застонал вслух. Велма, страстная, нежная, невыразимо прекрасная, в объятиях другого мужчины, который жадно целует ее…
Нож Мэтью полетел на пол. Он наклонился, чтобы поднять его, и опрокинул бокал с вином. Кроваво-красная жидкость разлилась по белоснежной скатерти.
— Какой ты неловкий, Мэтью, — с досадой проговорила Кэролайн. Она была рада, что у нее есть удобный предлог выплеснуть свое раздражение. — Ты чуть не облил меня!
В глазах мисс Фолкнер это было ужасным преступлением. Испортить ее любимое розовое платье! А все из-за того, что кое-кто слишком много пялится на одну девицу, которая совсем не стоит такого внимания!
— Роза все уберет, — негромко заметила Велма. — Не надо так переживать, мисс Фолкнер.
Кэролайн кинула на нее свирепый взгляд, но промолчала. Было нечто в Велме, что останавливало гневные слова.
— Мисс Кейрос совершенно права, Кэрри. Не кипятись. — Мэтью был рад, что Велма наконец обратилась к кому-то из них. Ради этого он был готов опрокинуть все бокалы, стоявшие на столе. — Это просто случайность. С каждым бывает. — Он говорил с нарочитой веселостью.
— В мире ничего не происходит просто так. — Неподвижный взгляд Велмы остановился на Мэтью.
— Ерунда какая-то, — резко рассмеялась Кэролайн.
— Все взаимосвязано, мисс Фолкнер. Если вы не понимаете связи между событиями, то это не значит, что ее не существует.
— Это пустые слова. — Кэролайн уже не скрывала своей враждебности. — Подумаешь, опрокинул он бокал вина. Что с того? Какой это может иметь смысл?
— Хотя бы тот, — хладнокровно ответила Велма, — что если бы мистер Соммерс не уронил нож и не опрокинул бокал, я бы не наклонилась и не посмотрела вниз, под стол, и не заметила бы, что там притаилась змея…
— А-а-а! — не своим голосом завопила Кэролайн и в мгновение ока забралась с ногами на стул.
Мэтью невольно отпрянул от стола. Он не был трусом и меньше всего хотел показаться таковым в присутствии Велмы, но змея под столом — это довольно неожиданно и весьма неприятно…
— Велма, не обостряй обстановку, — засмеялся Барнет. — Это безобидная маленькая змейка, она никому не причинит вреда.
Он наклонился и полез под стол. Одно резкое движение, и Барнет вынырнул обратно, сжимая в руках черненькую извивающуюся змейку. Кэрри вскрикнула.
Соломон вышел из комнаты, они услышали звук открываемой входной двери. Через минуту он вернулся.
— Все в порядке, — пояснил Барнет. — Я выпустил ее. Это Мексика, дорогие мои…
— Я ни секунды не останусь в этом доме, — взорвалась Кэролайн и начала подниматься. — Я не хочу обнаруживать этих омерзительных змей под своим обеденным столом. Мэтью, мы немедленно возвращаемся в Чихаутиль, а потом домой.
— Я никуда не еду. — Выражение лица Мэтью не предвещало для Кэролайн ничего хорошего.
Она почувствовала это, опустилась обратно на стул и закрыла лицо руками.
— Мэтью, Кэролайн, не ссорьтесь, — миролюбиво произнес Барнет. — В любом случае ехать ночью в машине по этим дорогам невозможно. Надо подождать по утра.
— Да здесь же змеи вокруг! — взвизгнула Кэрри. — Я так и знала, что из этой поездки ничего хорошего не выйдет!
— Змеи не будут донимать вас этой ночью, — произнесла Велма напряженно.
Она встала из-за стола и, не говоря больше ни слова, направилась к выходу. Никто не остановил ее, и только когда хлопнула входная дверь, Мэтью открыл рот:
— Что все это значит, дядя Сол? Барнет замялся.
— Понимаешь, Велму в некотором роде можно назвать заклинательницей змей… У нее действительно талант, ты бы видел, как ловко она управляется даже с ядовитыми…
— Сеньорите Кейрос самое место в цирке, с ее экзотической внешностью и сомнительными способностями, — ехидно заметила Кэролайн.
Она уже оправилась от испуга и выглядела вполне счастливой. Было ясно, что присутствие Велмы было ей гораздо неприятнее, чем змея под столом.
— У сеньориты Кейрос намного больше достоинств, чем кажется на первый взгляд, — сердито сказал Барнет.
— А уж защитников и того больше, — парировала Кэролайн.
Она была чрезвычайно довольна собой. Соперница позорно бежала, поле битвы осталось за ней. Теперь надо всего лишь вытащить Мэтью из этого дурацкого дома и отвезти обратно в Америку. А там их уже поджидает мамочка Соммерс с подвенечным платьем и изумительным золотым колечком, которое превратит Кэролайн Фолкнер в блистательную миссис Соммерс. И тогда начнется упоительно роскошная жизнь…
— Я надеюсь, Кэролайн, что в будущем ты будешь вести себя более прилично, — раздался ледяной голос Мэтью.
Хрустальный замок рухнул в мгновение ока. Кэрри не могла поверить собственным ушам. Мэтью еще ни разу не был с ней так холоден.
— Но, Мэтью…
— И я попрошу тебя не забывать о том, что ты поехала со мной добровольно, — продолжал он, не обращая внимания на слезы, появившиеся в ее глазах. — Я буду решать, где и сколько нам находиться. Если я захочу остаться в Чихаутиле на какое-то время, то я так и поступлю.
С этими словами Мэтью встал и откланялся.
— Я очень устал, — сухо пояснил он. — Если никто не возражает, я пойду спать.
Никто не возражал, и он направился в отведенную для него комнату на втором этаже.
— Что с ним случилось? — пробормотала обиженная Кэролайн. — Он никогда так со мной не разговаривал.
Ей захотелось как-то оправдать поведение Мэтью в глазах Соломона Барнета. Она чувствовала, что дядя Сол не особенно тепло к ней относится, и решила исправить положение.
— Вообще-то он безумно меня любит, — непринужденно заявила она. — Это просто климат на него действует…
— Да, климат порой творит ужасные вещи, — вроде бы согласился с ней Барнет, но выражение его лица Кэролайн очень не понравилось.
Что он там о себе думает, этот противный старикашка?
— Я так счастлива рядом с ним, — поведала Кэрри.
Она не понимала, что заставляет ее пускаться в откровения, но ей очень хотелось, чтобы Барнет перестал насмешливо улыбаться. Как будто он подвергает сомнению все, о чем она говорит.
— А он? Счастлив ли он с вами?
— Д-да. — Кэролайн была озадачена.
Ведь она одарила его своей любовью, как же он может быть несчастлив?
И тут она догадалась. Конечно, вся эта поездка была придумана с одной-единственной целью — разлучить их с Мэтью. Наверняка его мамочка приложила к этому руку. Кэрри всегда казалось, что миссис Соммерс несколько неискренна. Они недовольны выбором сына, и так как безумно влюбленный Мэтью ни за что не хотел расставаться с ней, решили все равно заставить его бросить ее. Именно с этой целью было написано идиотское приглашение, состряпана история о доме в сердце Мексики и наследстве. Все это шито белыми нитками, как же она сразу не догадалась! А теперь ему подсовывают эту прелестную смугляночку!
— Знаете что, мистер Барнет, — прошипела она, раздувая ноздри. — Если вы решили разлучить нас с Мэтью, то могу вам сразу сказать, что у вас ничего не выйдет. Он мой и только мой, и никакая Велма вам не поможет!
Соломон удивился. Но не очень. Он ждал чего-то вроде этого. Вряд ли Кэролайн Фолкнер могла позволить, чтобы другая женщина безнаказанно находилась рядом с ее женихом.
— Я вовсе не собираюсь вас разлучать, — спокойно произнес он. — Вы ошибаетесь…
— Черта с два! — Кэролайн было не остановить. Сказывался и недавний страх, и выпитое вино, и раздражение, копившееся в течение последних дней. — Вы только и думаете о том, как бы забрать его у меня, вы и его мерзкая семейка! Но не надейтесь! Вы еще плохо меня знаете! Можете передать своей черномазой красавице, что она зря старается. Может, Мэтью и таращится на нее сейчас, но это скоро пройдет. Заполучить его денежки у нее не выйдет!
— А вас только это и интересует?
Барнет терпеливо слушал ее гневные разглагольствования, но не удержался от коварного вопроса.
— Как вы можете так говорить! — ненатурально оскорбилась Кэрри.
— Почему бы и нет? — Соломону пришла в голову восхитительная мысль. — Давайте на секунду предположим, что его семья действительно хочет избавиться от вас. Какую сумму вы согласились бы принять, чтобы расторгнуть помолвку?
Кэролайн замерла с открытым ртом. Личный счет в банке, квартира в престижной части города, дорогая машина, возможность покупать самую красивую одежду…
— Как жена Мэтью я получу все, — с вызовом произнесла она. — Зачем мне жалкие подачки?
— Это еще вопрос. Распоряжается пока всем Арчибальд, отец Мэтью, и вряд ли вам позволят тратить с трудом заработанные им денежки направо и налево.
Кэрри похолодела. Она вспомнила обстановку дома Соммерсов, неприметную одежду его сестер и матери… Вполне возможно, что и ее посадят на скудный паек и заставят жить по их правилам. А ведь она представляла себе замужнюю жизнь совсем по-другому.
— Подумайте, Кэролайн, — вкрадчиво продолжал Барнет, видя сомнения девушки. — Вы получите кругленькую сумму и возможность тратить ее по своему усмотрению. Вы будете абсолютно свободны и богаты. А это многого стоит…
— А сколько бы вы мне дали? — осторожно спросила она.
Жадность взяла верх над здравым смыслом. Красноречие Соломона Барнета сыграло свою роль. Не настолько она уж влюблена в Мэтью, чтобы пожертвовать ради него стремлением к роскоши. Он, конечно, красавчик, но если ее заставят жить в их огромном старомодном доме, постоянно читать молитвы и сидеть всей семьей по вечерам у камина… Страшная перспектива. И Мэтью вряд ли встанет на ее сторону против мамочки. Кэролайн уже успела несколько раз убедиться в том, что его чувства к ней совсем не так уж сильны…
— Так сколько вы хотите мне предложить? — уже вполне серьезно спросила Кэролайн.
Погруженная в нелегкие расчеты, она не заметила, что Барнет уже давно молчит, и насмешка в его взгляде стала совсем невыносимой.
— Знаете, милая Кэрри, я думаю, что семье Соммерсов не придется нести никакие расходы…
Кэролайн с недоумением воззрилась на него.
— Вам ведь нужны от него только деньги? Конечно. В таком случае Мэтью без труда разберется в ваших чувствах и поступит соответственно…
— Что вы хотите этим сказать? — холодея, спросила Кэролайн. — Это ваше предложение… шутка?
— Что-то в этом духе, — весело подтвердил Барнет. — Мне была интересна ваша реакция. Не очень красиво с моей стороны, особенно, по отношению к Соммерсам. Семья Мэтью слишком порядочна, чтобы заключать подобные сделки.
— Да как вы смеете! — разозлилась Кэролайн. — А каково это по отношению ко мне?
— Не переживайте, мисс Фолкнер. Относительно вас я не открыл для себя ничего нового. Желаю вам в следующий раз не быть такой доверчивой…
Сказав это, Барнет поднялся, чуть наклонил голову и вышел из комнаты. Кэролайн услышала, как его шаги замирают вдали. Она не могла пошевелиться. Ее охватил липкий ужас. А что если Соломон сейчас поднимется к Мэтью и все ему расскажет? Что ей тогда делать? Она не может лишиться его. Это невозможно. Несправедливо. Отвратительно…
Я этого просто так не оставлю. Мэтью Соммерс никуда от меня не денется!
11
— Ты ни разу не спросил меня о поместье, — флегматично заметил Соломон. — Я решил дать тебе возможность увидеть все собственными глазами. В конце концов, ты приехал сюда, познакомился с Велмой… Я не понимаю, в чем проблема…
— Ты должен был сразу все мне рассказать, — упрямо повторил Мэтью и сел на край стола. — Я должен был знать, что встречу ее здесь.
— Зачем?
Что Мэтью мог ответить? Чтобы подготовиться? К чему? К тому всплеску эмоций, которые она у него вызывала? К тому жару, который охватывал его, стоило ей лишь посмотреть в его сторону? Подготовиться к очарованию ее улыбки? Бессмысленно…
— Вот видишь, — удовлетворенно заключил Барнет, когда Мэтью немного успокоился. — К чему так горячиться? Ты побеседовал с Велмой, она вкратце рассказала тебе о поместье, чего еще тебе надо?
Побеседовал. Мэтью невольно усмехнулся. Вернее, она что-то рассказывала ему об этом доме и землях, а он только кивал головой и делал вид, что все понимает. А на самом деле наслаждался ее мелодичным голосом и любовался ее прекрасным лицом.
— … и, несомненно, она поможет тебе здесь на первых порах, — продолжал Соломон, не замечая молчания Мэтью.
— Что? — встрепенулся он. — Она будет мне помогать?
— Конечно. Мэтью, ты как ребенок! — Барнет всплеснул руками. — Неужели ты думаешь сам во всем разобраться?
— Но, дядя Сол, я планировал… — Мэтью запнулся.
Он на самом деле не знал, что будет делать с этим поместьем в самом центре Мексики. Какой из него землевладелец! Тем более что он должен заниматься делами Соммерсов там, в Америке. Скоро пора возвращаться домой. Наилучшим выходом было бы продать дом. Да, это предательство, ведь бабушка не зря завещала его своему любимому внуку, но что ему остается делать?
Все это Мэтью попытался изложить Барнету. Но то, что казалось таким логичным, когда он рассуждал в одиночестве, звучало сейчас глупо и неубедительно.
— Это твое право, Мэтью, — ледяным тонрм сказал Барнет, когда Мэтью наконец выразил свою мысль. — Но я бы на твоем месте не торопился. Поживи тут пока, подумай. Аннабел не просто так оставила тебе этот дом…
— Если ты что-то знаешь, то немедленно говори!
— Я не имею права подгонять события, — загадочно ответил Соломон и встал. — Думай сам.
Он вышел из комнаты, оставив Мэтью в совершенной растерянности. Наследство. Вот уж подарок так подарок. Что же ему теперь с ним делать? И посоветоваться не с кем. Звонить родителям не хотелось. Разве он не вправе принимать самостоятельное решение? Он обязан сам разобраться с этим домом. И с собственным сердцем…
— Мэтью, когда мы поедем назад?
Две женские руки нежно обняли его сзади, пушистая головка прильнула к его плечу. Что бы только он ни отдал за то, чтобы это были черные косы, а не золотые кудри…
— Не знаю, Кэрри, не знаю, — устало произнес он.
— Почему? — наивно спросила она. — Ты все здесь посмотрел, можно и назад поворачивать. По дороге решим, что делать с поместьем, оставим мистеру Барнету инструкции и поедем в Америку. Ты разве забыл про свадьбу? Мы и так опаздываем…
Свадьба. Напоминание о прошлой жизни. Жизни, к которой нет возврата. Он видел это небо, вдыхал этот воздух, страдал от этой жары, слышал этот голос… Как он может просто взять и вернуться?
— Послушай, Кэролайн, если честно, я не ожидал, что поместье будет в таком отличном состоянии. Понимаешь, если бы это была какая-нибудь жалкая лачуга, то я бы забыл о ее существовании, и дело с концом. Но тут настоящие хоромы, к тому же специально оставленные мне бабушкой. Я должен все, как следует, обдумать.
— Что тут обдумывать? — Кэрри пожала плечами. — Я уверена, кто-нибудь захочет купить этот дом. Он очень милый.
— А ты не хотела бы здесь жить? — сорвалось с губ Мэтью. — Ведь тебе очень понравился этот дом.
— Здесь? — испугалась она. — В Мексике?
— Да.
Мэтью заранее знал ответ. Но он был обязан попытаться…
— Но тут ужасно жарко. — Кэролайн смотрела на Мэтью как на несмышленого малыша. — И ни одного человека в радиусе пяти миль. Дом, конечно, симпатичный, сюда можно было бы иногда приезжать… Но жить тут все время… Брр.
Она вздрогнула. Да, от Мэтью Соммерса можно ожидать всего. Теперь он хочет заточить ее в этом сплетенном из прутьев доме, где нет ни одного приличного телевизора.
— У нас все осталось в Америке, Мэтью. Родители, друзья. Как твоя семья посмотрит на то, что ты переедешь в Мексику? Неужели тебя отпустят?
Она могла бы и не напоминать об этом. Последний час Мэтью раздирали противоречия. С одной стороны — сложившийся жизненный уклад, определенное положение и обязательства, родные люди, привычки… С другой — совершенно иррациональное желание плюнуть на все и остаться здесь, попробовать начать жизнь сначала и построить ее не так, как подобает старшему отпрыску рода Соммерсов, а так, как хочется лично ему.
— Да, Кэрри, ты права, — нехотя согласился он.
Был еще один вопрос, затрагивать который Мэтью боялся даже наедине с собой. Велма Кейрос. Он знаком с ней всего один день, говорил с ней не больше часа и уже не может выкинуть ее из головы. Наваждение какое-то. Думая о поместье, он сразу представляет себе Велму, и разум отказывается ему повиноваться.
Мэтью не узнавал сам себя. В отношениях с женщинами он никогда не отличался легкомыслием, его трудно было сбить с толку нежными улыбками и ласковыми словами. Он всегда считал, что только чувство, основанное на расчете и разуме, реально, все остальное — выдумки киносценаристов. Бесспорно, Кэролайн увлекла его поначалу. Он был мужчиной, и красивая девушка очень понравилась ему. Но это чувство было рассудочно, он понимал, что пора жениться и что его жена должна достойно выглядеть… Такое положение дел устраивало всех.
Но с Велмой все было по-другому. Мэтью не мог ответить на вопрос, нравится она ему или нет. В ее присутствии он не мог собраться с мыслями и проанализировать собственные ощущения. Он чувствовал себя щепкой, подхваченной мощным океанским течением. Что бы он ни делал, о чем бы он ни думал, спасения нет. Водоворот черных глаз и кос затягивал его все глубже и глубже…
— Мэтью, ты слышишь меня или нет? Ты спишь на ходу! — Кэролайн обиженно закусила губу.
С женихом творилось что-то неладное, это она поняла сразу. Мечтательное выражение лица, задумчивость, абсолютно дурацкая затея поселиться в Мексике… Кэрри не узнавала Мэтью Соммерса. В чем дело? Кэролайн не стала долго искать причину. Эта девица, Велма Кейрос, вот кто виноват во всем. Недаром она смотрит на него своими глазищами, как будто проглотить хочет. Конечно, весьма завидный жених для девчонки из мексиканского захолустья.
Решили въехать в рай на чужом горбу, сеньорита Кейрос, хмуро размышляла про себя Кэролайн, наблюдая за тем, как Мэтью время от времени поглядывает в окно в надежде увидеть на улице Велму. Ничего у вас не выйдет Я была первой в гонке за денежками и никому не уступлю свое место…
Если бы Мэтью мог догадаться, о чем думает его прелестная невеста, он пришел бы в ужас. Впрочем, и его мысли вряд ли обрадовали бы ее. В этот момент Мэтью серьезно размышлял о том, нужна ли ему вообще эта свадьба с Кэролайн Фолкнер…
Вечером они все собрались за столом. Мэтью, Барнет, Кэролайн и Велма. Невесть откуда взявшаяся, юная мулатка прислуживала им. Она робко улыбалась Мэтью, но от него не укрылось, что за указаниями девушка чаще обращается к Велме, чем к нему. Хозяин без прав, злился он про себя, но стоило ему лишь посмотреть на Велму, как весь его гнев испарялся. На ней было белое льняное платье, густые волосы распущены по плечам. От ее красоты, оттененной блеском свечей, захватывало дух.
Кэролайн тоже нарядилась, но как далеко было ее павлиньим перьям до изящной простоты Велмы! Она чувствовала себя очень неловко. В этом позднем ужине ей не нравилось все — от диковинных блюд, каждое из которых она пробовала с опаской, до высоких витых свечей, служивших единственным освещением.
Как будто здесь нет электричества, хмуро думала она. Как удобно под покровом темноты бросать призывные взгляды на чужого жениха. Во всем она видела уловки Велмы, направленные на то, чтобы покорить сердце Мэтью.
Мэтью тоже был напряжен. Присутствие Велмы наэлектризовало все вокруг. Она в основном молчала и старалась не привлекать к себе внимания, но куда бы Мэтью ни повернулся, он постоянно чувствовал, что она рядом, на расстоянии вытянутой руки. Он беззаботно шутил, болтал с Барнетом, о чем-то просил маленькую мулатку. В нем поселился страх перед тишиной. Если он замолчит, то Велма полностью завладеет им, и он окончательно потеряет контроль над собой. Это будет трагедией. Выдать свои истинные чувства в присутствии Кэролайн было бы, по меньшей мере, безумием. И к тому же, как отреагирует Велма, если он вдруг замолчит и будет лишь пожирать ее глазами? Он ничего о ней не знает. Может быть, у нее есть муж, жених или просто возлюбленный…
Эта мысль причинила такую боль, что Мэтью чуть не застонал вслух. Велма, страстная, нежная, невыразимо прекрасная, в объятиях другого мужчины, который жадно целует ее…
Нож Мэтью полетел на пол. Он наклонился, чтобы поднять его, и опрокинул бокал с вином. Кроваво-красная жидкость разлилась по белоснежной скатерти.
— Какой ты неловкий, Мэтью, — с досадой проговорила Кэролайн. Она была рада, что у нее есть удобный предлог выплеснуть свое раздражение. — Ты чуть не облил меня!
В глазах мисс Фолкнер это было ужасным преступлением. Испортить ее любимое розовое платье! А все из-за того, что кое-кто слишком много пялится на одну девицу, которая совсем не стоит такого внимания!
— Роза все уберет, — негромко заметила Велма. — Не надо так переживать, мисс Фолкнер.
Кэролайн кинула на нее свирепый взгляд, но промолчала. Было нечто в Велме, что останавливало гневные слова.
— Мисс Кейрос совершенно права, Кэрри. Не кипятись. — Мэтью был рад, что Велма наконец обратилась к кому-то из них. Ради этого он был готов опрокинуть все бокалы, стоявшие на столе. — Это просто случайность. С каждым бывает. — Он говорил с нарочитой веселостью.
— В мире ничего не происходит просто так. — Неподвижный взгляд Велмы остановился на Мэтью.
— Ерунда какая-то, — резко рассмеялась Кэролайн.
— Все взаимосвязано, мисс Фолкнер. Если вы не понимаете связи между событиями, то это не значит, что ее не существует.
— Это пустые слова. — Кэролайн уже не скрывала своей враждебности. — Подумаешь, опрокинул он бокал вина. Что с того? Какой это может иметь смысл?
— Хотя бы тот, — хладнокровно ответила Велма, — что если бы мистер Соммерс не уронил нож и не опрокинул бокал, я бы не наклонилась и не посмотрела вниз, под стол, и не заметила бы, что там притаилась змея…
— А-а-а! — не своим голосом завопила Кэролайн и в мгновение ока забралась с ногами на стул.
Мэтью невольно отпрянул от стола. Он не был трусом и меньше всего хотел показаться таковым в присутствии Велмы, но змея под столом — это довольно неожиданно и весьма неприятно…
— Велма, не обостряй обстановку, — засмеялся Барнет. — Это безобидная маленькая змейка, она никому не причинит вреда.
Он наклонился и полез под стол. Одно резкое движение, и Барнет вынырнул обратно, сжимая в руках черненькую извивающуюся змейку. Кэрри вскрикнула.
Соломон вышел из комнаты, они услышали звук открываемой входной двери. Через минуту он вернулся.
— Все в порядке, — пояснил Барнет. — Я выпустил ее. Это Мексика, дорогие мои…
— Я ни секунды не останусь в этом доме, — взорвалась Кэролайн и начала подниматься. — Я не хочу обнаруживать этих омерзительных змей под своим обеденным столом. Мэтью, мы немедленно возвращаемся в Чихаутиль, а потом домой.
— Я никуда не еду. — Выражение лица Мэтью не предвещало для Кэролайн ничего хорошего.
Она почувствовала это, опустилась обратно на стул и закрыла лицо руками.
— Мэтью, Кэролайн, не ссорьтесь, — миролюбиво произнес Барнет. — В любом случае ехать ночью в машине по этим дорогам невозможно. Надо подождать по утра.
— Да здесь же змеи вокруг! — взвизгнула Кэрри. — Я так и знала, что из этой поездки ничего хорошего не выйдет!
— Змеи не будут донимать вас этой ночью, — произнесла Велма напряженно.
Она встала из-за стола и, не говоря больше ни слова, направилась к выходу. Никто не остановил ее, и только когда хлопнула входная дверь, Мэтью открыл рот:
— Что все это значит, дядя Сол? Барнет замялся.
— Понимаешь, Велму в некотором роде можно назвать заклинательницей змей… У нее действительно талант, ты бы видел, как ловко она управляется даже с ядовитыми…
— Сеньорите Кейрос самое место в цирке, с ее экзотической внешностью и сомнительными способностями, — ехидно заметила Кэролайн.
Она уже оправилась от испуга и выглядела вполне счастливой. Было ясно, что присутствие Велмы было ей гораздо неприятнее, чем змея под столом.
— У сеньориты Кейрос намного больше достоинств, чем кажется на первый взгляд, — сердито сказал Барнет.
— А уж защитников и того больше, — парировала Кэролайн.
Она была чрезвычайно довольна собой. Соперница позорно бежала, поле битвы осталось за ней. Теперь надо всего лишь вытащить Мэтью из этого дурацкого дома и отвезти обратно в Америку. А там их уже поджидает мамочка Соммерс с подвенечным платьем и изумительным золотым колечком, которое превратит Кэролайн Фолкнер в блистательную миссис Соммерс. И тогда начнется упоительно роскошная жизнь…
— Я надеюсь, Кэролайн, что в будущем ты будешь вести себя более прилично, — раздался ледяной голос Мэтью.
Хрустальный замок рухнул в мгновение ока. Кэрри не могла поверить собственным ушам. Мэтью еще ни разу не был с ней так холоден.
— Но, Мэтью…
— И я попрошу тебя не забывать о том, что ты поехала со мной добровольно, — продолжал он, не обращая внимания на слезы, появившиеся в ее глазах. — Я буду решать, где и сколько нам находиться. Если я захочу остаться в Чихаутиле на какое-то время, то я так и поступлю.
С этими словами Мэтью встал и откланялся.
— Я очень устал, — сухо пояснил он. — Если никто не возражает, я пойду спать.
Никто не возражал, и он направился в отведенную для него комнату на втором этаже.
— Что с ним случилось? — пробормотала обиженная Кэролайн. — Он никогда так со мной не разговаривал.
Ей захотелось как-то оправдать поведение Мэтью в глазах Соломона Барнета. Она чувствовала, что дядя Сол не особенно тепло к ней относится, и решила исправить положение.
— Вообще-то он безумно меня любит, — непринужденно заявила она. — Это просто климат на него действует…
— Да, климат порой творит ужасные вещи, — вроде бы согласился с ней Барнет, но выражение его лица Кэролайн очень не понравилось.
Что он там о себе думает, этот противный старикашка?
— Я так счастлива рядом с ним, — поведала Кэрри.
Она не понимала, что заставляет ее пускаться в откровения, но ей очень хотелось, чтобы Барнет перестал насмешливо улыбаться. Как будто он подвергает сомнению все, о чем она говорит.
— А он? Счастлив ли он с вами?
— Д-да. — Кэролайн была озадачена.
Ведь она одарила его своей любовью, как же он может быть несчастлив?
И тут она догадалась. Конечно, вся эта поездка была придумана с одной-единственной целью — разлучить их с Мэтью. Наверняка его мамочка приложила к этому руку. Кэрри всегда казалось, что миссис Соммерс несколько неискренна. Они недовольны выбором сына, и так как безумно влюбленный Мэтью ни за что не хотел расставаться с ней, решили все равно заставить его бросить ее. Именно с этой целью было написано идиотское приглашение, состряпана история о доме в сердце Мексики и наследстве. Все это шито белыми нитками, как же она сразу не догадалась! А теперь ему подсовывают эту прелестную смугляночку!
— Знаете что, мистер Барнет, — прошипела она, раздувая ноздри. — Если вы решили разлучить нас с Мэтью, то могу вам сразу сказать, что у вас ничего не выйдет. Он мой и только мой, и никакая Велма вам не поможет!
Соломон удивился. Но не очень. Он ждал чего-то вроде этого. Вряд ли Кэролайн Фолкнер могла позволить, чтобы другая женщина безнаказанно находилась рядом с ее женихом.
— Я вовсе не собираюсь вас разлучать, — спокойно произнес он. — Вы ошибаетесь…
— Черта с два! — Кэролайн было не остановить. Сказывался и недавний страх, и выпитое вино, и раздражение, копившееся в течение последних дней. — Вы только и думаете о том, как бы забрать его у меня, вы и его мерзкая семейка! Но не надейтесь! Вы еще плохо меня знаете! Можете передать своей черномазой красавице, что она зря старается. Может, Мэтью и таращится на нее сейчас, но это скоро пройдет. Заполучить его денежки у нее не выйдет!
— А вас только это и интересует?
Барнет терпеливо слушал ее гневные разглагольствования, но не удержался от коварного вопроса.
— Как вы можете так говорить! — ненатурально оскорбилась Кэрри.
— Почему бы и нет? — Соломону пришла в голову восхитительная мысль. — Давайте на секунду предположим, что его семья действительно хочет избавиться от вас. Какую сумму вы согласились бы принять, чтобы расторгнуть помолвку?
Кэролайн замерла с открытым ртом. Личный счет в банке, квартира в престижной части города, дорогая машина, возможность покупать самую красивую одежду…
— Как жена Мэтью я получу все, — с вызовом произнесла она. — Зачем мне жалкие подачки?
— Это еще вопрос. Распоряжается пока всем Арчибальд, отец Мэтью, и вряд ли вам позволят тратить с трудом заработанные им денежки направо и налево.
Кэрри похолодела. Она вспомнила обстановку дома Соммерсов, неприметную одежду его сестер и матери… Вполне возможно, что и ее посадят на скудный паек и заставят жить по их правилам. А ведь она представляла себе замужнюю жизнь совсем по-другому.
— Подумайте, Кэролайн, — вкрадчиво продолжал Барнет, видя сомнения девушки. — Вы получите кругленькую сумму и возможность тратить ее по своему усмотрению. Вы будете абсолютно свободны и богаты. А это многого стоит…
— А сколько бы вы мне дали? — осторожно спросила она.
Жадность взяла верх над здравым смыслом. Красноречие Соломона Барнета сыграло свою роль. Не настолько она уж влюблена в Мэтью, чтобы пожертвовать ради него стремлением к роскоши. Он, конечно, красавчик, но если ее заставят жить в их огромном старомодном доме, постоянно читать молитвы и сидеть всей семьей по вечерам у камина… Страшная перспектива. И Мэтью вряд ли встанет на ее сторону против мамочки. Кэролайн уже успела несколько раз убедиться в том, что его чувства к ней совсем не так уж сильны…
— Так сколько вы хотите мне предложить? — уже вполне серьезно спросила Кэролайн.
Погруженная в нелегкие расчеты, она не заметила, что Барнет уже давно молчит, и насмешка в его взгляде стала совсем невыносимой.
— Знаете, милая Кэрри, я думаю, что семье Соммерсов не придется нести никакие расходы…
Кэролайн с недоумением воззрилась на него.
— Вам ведь нужны от него только деньги? Конечно. В таком случае Мэтью без труда разберется в ваших чувствах и поступит соответственно…
— Что вы хотите этим сказать? — холодея, спросила Кэролайн. — Это ваше предложение… шутка?
— Что-то в этом духе, — весело подтвердил Барнет. — Мне была интересна ваша реакция. Не очень красиво с моей стороны, особенно, по отношению к Соммерсам. Семья Мэтью слишком порядочна, чтобы заключать подобные сделки.
— Да как вы смеете! — разозлилась Кэролайн. — А каково это по отношению ко мне?
— Не переживайте, мисс Фолкнер. Относительно вас я не открыл для себя ничего нового. Желаю вам в следующий раз не быть такой доверчивой…
Сказав это, Барнет поднялся, чуть наклонил голову и вышел из комнаты. Кэролайн услышала, как его шаги замирают вдали. Она не могла пошевелиться. Ее охватил липкий ужас. А что если Соломон сейчас поднимется к Мэтью и все ему расскажет? Что ей тогда делать? Она не может лишиться его. Это невозможно. Несправедливо. Отвратительно…
Я этого просто так не оставлю. Мэтью Соммерс никуда от меня не денется!
11
Мэтью не спалось. Он ворочался в кровати, безжалостно сминая простыни. Наконец ему надоело бороться с самим собой, он встал и подошел к окну. Полная луна освещала садик, заросли колючих кустарников и дорогу, уходящую вдаль. Непривычная, завораживающая картина. Как будто цивилизация со всеми своими благами и недостатками перестала существовать, и есть только первозданная природа, и он наедине с ней.
Мэтью невольно поежился. Дитя города до мозга костей, он не мог не чувствовать себя чужаком в этом мире красноватого песка и палящего солнца. Но страха в нем не было. Наоборот, жгучее стремление познать эту землю, познакомиться с ее обычаями, ощутить себя ее частью. Здесь у него не было прошлого, заложенного предками. Здесь он не был тем самым Соммерсом, перед которым заискивал весь город. Он должен сам доказать, чего он стоит…
Мэтью вздохнул и уже собрался вернуться в постель, как какое-то движение на дороге привлекло его внимание. Он пригляделся. К дому быстро шла женщина. Все указывало на то, что она очень торопится. Женщина поминутно оглядывалась назад и тут же ускоряла шаг.
Мэтью заинтересовался. По всему выходило, что незнакомка торопится как раз к его усадьбе. Что ей надо здесь в такой час? Мэтью присел на подоконник. Женщина скрылась за деревьями, потом появилась вновь. Теперь она почти бежала. У сада женщина свернула и уверенно направилась к дому. Сомнений не оставалось — ночная гостья идет именно в «Милагросу».
О сне Мэтью и думать перестал. В мгновение ока он влез в джинсы, висевшие на стуле, прихватил с собой рубашку. Вышел из комнаты, аккуратно притворил дверь и с бьющимся сердцем стал спускаться по лестнице. На площадке между первым и вторым этажами он притормозил. У входной двери кто-то стоял. До него донеслись приглушенные голоса.
Мэтью подкрался ближе и прислушался. Хотя беседа велась вполголоса, он сразу понял, что говорят по-испански и один из собеседников Велма Кейрос. Этого было достаточно, чтобы сердце Мэтью забилось с удвоенной силой. Какие секреты могут быть у Велмы? Что означает этот ночной визит?
Он пытался разобрать хотя бы слово, но женщины говорили слишком быстро, и скудное знание испанского не позволяло Мэтью понять суть их беседы. Создавалось впечатление, что незнакомка уговаривает Велму что-то сделать. Она яростно жестикулировала и все время повышала голос. Ее интонации просили, умоляли, и Мэтью не удивился, когда Велма через какое-то время сдалась.
— Сейчас, — шепнула она отчетливо. — Иду.
Женщины вышли. Самым разумным было бы отправиться обратно в спальню и попытаться заснуть, выкинув этот эпизод из головы. В крайнем случае, можно будет расспросить завтра Велму. Но азарт уже овладел Мэтью. Обязательно разведаю, куда это наша красавица собралась на ночь глядя…
Выждав немного, он вышел на улицу. Прохладный ночной ветерок приятно овевал лицо. Мэтью не торопился. Он догадывался, что женщина поведет Велму по той самой дороге, по которой она пришла сама, так как это был самый удобный путь. Значит, бежать не следовало. Они не должны заподозрить, что за ними следят.
Наконец можно было трогаться в путь. Мэтью старался идти очень осторожно, чтобы не выдать своего присутствия, но быстро, чтобы догнать женщин. Вскоре впереди замаячили две тени. Незнакомка тараторила, не останавливаясь. Здесь не было нужды скрываться, поэтому она могла позволить себе говорить громко, и Велма не прерывала ее.
— … сильно-сильно… болит… красное… — смог разобрать Мэтью.
Неужели Велму вызвали к больному? — мелькнула у него догадка. Очень похоже на то. Вряд ли в округе живет врач. Но почему именно Велма?
Мэтью пошел еще быстрее, почти отбросив осторожность. Ему хотелось как можно больше услышать из разговора женщин, вернее, из монолога незнакомки, так как Велма в основном молчала. Но все было бесполезно. Мало того, что женщина слишком быстро говорила, так к тому же она использовала неизвестный Мэтью диалект. Произношение было таково, что он едва мог разбирать отдельные слова.
Велма, напротив, прекрасно понимала свою собеседницу и даже иногда отвечала ей на том же ужасном диалекте. Любопытство Мэтью разгоралось все сильнее.
Прошло минут двадцать. Мэтью немного устал, но Велма впереди все так же бодро шагала рядом со своей проводницей, и это придавало ему сил. Вскоре послышался гул голосов, ржание лошадей, бряцанье металла и другие подобные звуки, со всей очевидностью указывающие на то, что они подошли к какому-то поселению. Но насколько Мэтью успел познакомиться с картой местности, никаких городов или поселков здесь не было…
Все разъяснилось через несколько минут. Тенистая дорога резко свернула вправо, и глазам Мэтью открылась небольшая низина. Он был уверен, что когда они накануне проезжали это место на машине, там было абсолютно пусто. Сейчас же здесь вовсю кипела жизнь. Рядком стояли телеги, ржали привязанные где попало лошади, горел костер, вокруг которого суетились женщины. Мужчины возводили некое подобие больших шатров. Одним словом, на поляне раскинулся самый настоящий цыганский табор.
Мэтью невольно поежился. Дитя города до мозга костей, он не мог не чувствовать себя чужаком в этом мире красноватого песка и палящего солнца. Но страха в нем не было. Наоборот, жгучее стремление познать эту землю, познакомиться с ее обычаями, ощутить себя ее частью. Здесь у него не было прошлого, заложенного предками. Здесь он не был тем самым Соммерсом, перед которым заискивал весь город. Он должен сам доказать, чего он стоит…
Мэтью вздохнул и уже собрался вернуться в постель, как какое-то движение на дороге привлекло его внимание. Он пригляделся. К дому быстро шла женщина. Все указывало на то, что она очень торопится. Женщина поминутно оглядывалась назад и тут же ускоряла шаг.
Мэтью заинтересовался. По всему выходило, что незнакомка торопится как раз к его усадьбе. Что ей надо здесь в такой час? Мэтью присел на подоконник. Женщина скрылась за деревьями, потом появилась вновь. Теперь она почти бежала. У сада женщина свернула и уверенно направилась к дому. Сомнений не оставалось — ночная гостья идет именно в «Милагросу».
О сне Мэтью и думать перестал. В мгновение ока он влез в джинсы, висевшие на стуле, прихватил с собой рубашку. Вышел из комнаты, аккуратно притворил дверь и с бьющимся сердцем стал спускаться по лестнице. На площадке между первым и вторым этажами он притормозил. У входной двери кто-то стоял. До него донеслись приглушенные голоса.
Мэтью подкрался ближе и прислушался. Хотя беседа велась вполголоса, он сразу понял, что говорят по-испански и один из собеседников Велма Кейрос. Этого было достаточно, чтобы сердце Мэтью забилось с удвоенной силой. Какие секреты могут быть у Велмы? Что означает этот ночной визит?
Он пытался разобрать хотя бы слово, но женщины говорили слишком быстро, и скудное знание испанского не позволяло Мэтью понять суть их беседы. Создавалось впечатление, что незнакомка уговаривает Велму что-то сделать. Она яростно жестикулировала и все время повышала голос. Ее интонации просили, умоляли, и Мэтью не удивился, когда Велма через какое-то время сдалась.
— Сейчас, — шепнула она отчетливо. — Иду.
Женщины вышли. Самым разумным было бы отправиться обратно в спальню и попытаться заснуть, выкинув этот эпизод из головы. В крайнем случае, можно будет расспросить завтра Велму. Но азарт уже овладел Мэтью. Обязательно разведаю, куда это наша красавица собралась на ночь глядя…
Выждав немного, он вышел на улицу. Прохладный ночной ветерок приятно овевал лицо. Мэтью не торопился. Он догадывался, что женщина поведет Велму по той самой дороге, по которой она пришла сама, так как это был самый удобный путь. Значит, бежать не следовало. Они не должны заподозрить, что за ними следят.
Наконец можно было трогаться в путь. Мэтью старался идти очень осторожно, чтобы не выдать своего присутствия, но быстро, чтобы догнать женщин. Вскоре впереди замаячили две тени. Незнакомка тараторила, не останавливаясь. Здесь не было нужды скрываться, поэтому она могла позволить себе говорить громко, и Велма не прерывала ее.
— … сильно-сильно… болит… красное… — смог разобрать Мэтью.
Неужели Велму вызвали к больному? — мелькнула у него догадка. Очень похоже на то. Вряд ли в округе живет врач. Но почему именно Велма?
Мэтью пошел еще быстрее, почти отбросив осторожность. Ему хотелось как можно больше услышать из разговора женщин, вернее, из монолога незнакомки, так как Велма в основном молчала. Но все было бесполезно. Мало того, что женщина слишком быстро говорила, так к тому же она использовала неизвестный Мэтью диалект. Произношение было таково, что он едва мог разбирать отдельные слова.
Велма, напротив, прекрасно понимала свою собеседницу и даже иногда отвечала ей на том же ужасном диалекте. Любопытство Мэтью разгоралось все сильнее.
Прошло минут двадцать. Мэтью немного устал, но Велма впереди все так же бодро шагала рядом со своей проводницей, и это придавало ему сил. Вскоре послышался гул голосов, ржание лошадей, бряцанье металла и другие подобные звуки, со всей очевидностью указывающие на то, что они подошли к какому-то поселению. Но насколько Мэтью успел познакомиться с картой местности, никаких городов или поселков здесь не было…
Все разъяснилось через несколько минут. Тенистая дорога резко свернула вправо, и глазам Мэтью открылась небольшая низина. Он был уверен, что когда они накануне проезжали это место на машине, там было абсолютно пусто. Сейчас же здесь вовсю кипела жизнь. Рядком стояли телеги, ржали привязанные где попало лошади, горел костер, вокруг которого суетились женщины. Мужчины возводили некое подобие больших шатров. Одним словом, на поляне раскинулся самый настоящий цыганский табор.