Я села в постели, и волосы упали на мои плечи и грудь.
— Почему ты не предупредил меня, что уезжаешь на Ямайку?
— Отец запер меня в моей комнате, а на следующий день отправил в Саутгемптон, где меня посадили на корабль. Ты же знаешь это, Аннабель.
Я знала, но вместе с тем понимала, что он увиделся бы со мной, если бы очень захотел. В конце концов мог бы сообщить мне о своем отъезде через кого-нибудь. Сама я не пыталась встретиться с ним, поскольку полагала, что он проведет дома не одну ночь. Но Стивен-то все знал, но даже пальцем не шевельнул, чтобы связаться со мной.
Заглянув в его бездонные голубые глаза, я увидела в них желание, нежность и любовь.
Как мог он так поступить со мной?
Мне хотелось бросить эти слова ему в лицо, но я была уверена, что не добьюсь от него ответа.
Стивен погладил мои волосы.
— Бог свидетель, — сказал он, с трудом подавляя сильное волнение.
— Когда я гляжу на тебя, Аннабель, мне кажется, будто я умираю от жажды посреди Сахары и испытываю лишь одно желание — пить, пить и пить….
Стивен нежно ласкал мою грудь, но я догадывалась, что он едва сдерживается.
— Стивен, — удивилась я, — неужели ты уже готов снова заниматься этим?
— После пяти лет воздержания я мог бы любить тебя всю ночь.
Я поклялась себе не спрашивать, были ли у него женщины на Ямайке.
Если и были, зачем мне знать об этом? Однако у меня против воли вырвалось:
— Ты хочешь сказать, что за все пять лет ты не имел ни одной связи?
Он слегка коснулся моего соска.
— Да, ни одной.
Я поверила ему, хотя любого другого мужчину заподозрила бы во лжи. Стивен никогда не лжет, поэтому мне было страшно задавать ему этот вопрос.
— И почему же? — полюбопытствовала я. — Уж, конечно, не из верности мне, ведь ты же знал, что я вышла замуж на Джералда.
— Все белые женщины на острове были замужем, а черные, не имея свободы выбора, не могли бы отказать мне. Поэтому я никогда не стал бы навязывать себя им.
Я сомневалась, что на свете есть женщина, способная отказать Стивену, однако его ответ обрадовал меня.
Я улыбнулась, склонилась над ним и покрыла быстрыми поцелуями его щеки и подбородок. Стивен поцеловал меня в губы, провел рукой по моей талии, по бедру и слегка раздвинул мне ноги.
Я затрепетала от желания.
— Начнем все сначала, — прошептал он и, прежде чем я успела понять, что он собирается сделать, опрокинул меня навзничь.
Я обвила его руками и ногами и вновь ощутила невыразимое блаженство.
— Господи! — воскликнул Стивен. — До чего же хорошо!
Я выгнулась навстречу ему.
— Я люблю тебя, Стивен!
Страсть опалила меня, и из груди моей вырвался стон.
— Только ты и я, — сказал он. — Только ты и я, Аннабель.
— Навсегда, — откликнулась я. — Навсегда.
Когда Стивен поднялся, чтобы уйти от меня, оставался всего час до рассвета.
— Не знаю, что подумает моя горничная. — Я наблюдала, как он застегивает рубашку при свете лампы, которую мы так и не погасили. — Постельное белье скомкано и измято.
Стивен так и не заправил рубашку в штаны.
— Нам с тобой куда пристойнее обвенчаться, Аннабель, — твердо проговорил он.
«Только ты и я, Аннабель. Только ты и я».
Когда-то я верила, что так оно и есть. Вот если бы снова поверить!
— Придется об этом подумать, — сказала я.
— По-твоему, Джайлз будет против?
— Не знаю, Стивен. Возможно, и так. А не разумнее ли повременить?
Он вздохнул:
— Сегодня я поеду в Брайтон на встречу с Томом Кларксоном. Когда вернусь, поговорим.
Я прикрыла грудь простыней.
— Мы успели бы поговорить и этой ночью.
Стивен улыбнулся:
— Сегодня ночью мои мысли были заняты другим.
— Если ты считаешь, что кто-то хочет убить тебя, стоит ли ехать в Брайтон?
— Я буду осторожен, Аннабель, обещаю.
Волосы упали ему на лоб. Глаза выражали глубокую нежность. Однако я знала, что никакими мольбами Стивена дома не удержать.
— Поговорим, когда я вернусь из Брайтона, — повторил он.
Этим мне и пришлось довольствоваться.
Глава 21
Глава 22
— Почему ты не предупредил меня, что уезжаешь на Ямайку?
— Отец запер меня в моей комнате, а на следующий день отправил в Саутгемптон, где меня посадили на корабль. Ты же знаешь это, Аннабель.
Я знала, но вместе с тем понимала, что он увиделся бы со мной, если бы очень захотел. В конце концов мог бы сообщить мне о своем отъезде через кого-нибудь. Сама я не пыталась встретиться с ним, поскольку полагала, что он проведет дома не одну ночь. Но Стивен-то все знал, но даже пальцем не шевельнул, чтобы связаться со мной.
Заглянув в его бездонные голубые глаза, я увидела в них желание, нежность и любовь.
Как мог он так поступить со мной?
Мне хотелось бросить эти слова ему в лицо, но я была уверена, что не добьюсь от него ответа.
Стивен погладил мои волосы.
— Бог свидетель, — сказал он, с трудом подавляя сильное волнение.
— Когда я гляжу на тебя, Аннабель, мне кажется, будто я умираю от жажды посреди Сахары и испытываю лишь одно желание — пить, пить и пить….
Стивен нежно ласкал мою грудь, но я догадывалась, что он едва сдерживается.
— Стивен, — удивилась я, — неужели ты уже готов снова заниматься этим?
— После пяти лет воздержания я мог бы любить тебя всю ночь.
Я поклялась себе не спрашивать, были ли у него женщины на Ямайке.
Если и были, зачем мне знать об этом? Однако у меня против воли вырвалось:
— Ты хочешь сказать, что за все пять лет ты не имел ни одной связи?
Он слегка коснулся моего соска.
— Да, ни одной.
Я поверила ему, хотя любого другого мужчину заподозрила бы во лжи. Стивен никогда не лжет, поэтому мне было страшно задавать ему этот вопрос.
— И почему же? — полюбопытствовала я. — Уж, конечно, не из верности мне, ведь ты же знал, что я вышла замуж на Джералда.
— Все белые женщины на острове были замужем, а черные, не имея свободы выбора, не могли бы отказать мне. Поэтому я никогда не стал бы навязывать себя им.
Я сомневалась, что на свете есть женщина, способная отказать Стивену, однако его ответ обрадовал меня.
Я улыбнулась, склонилась над ним и покрыла быстрыми поцелуями его щеки и подбородок. Стивен поцеловал меня в губы, провел рукой по моей талии, по бедру и слегка раздвинул мне ноги.
Я затрепетала от желания.
— Начнем все сначала, — прошептал он и, прежде чем я успела понять, что он собирается сделать, опрокинул меня навзничь.
Я обвила его руками и ногами и вновь ощутила невыразимое блаженство.
— Господи! — воскликнул Стивен. — До чего же хорошо!
Я выгнулась навстречу ему.
— Я люблю тебя, Стивен!
Страсть опалила меня, и из груди моей вырвался стон.
— Только ты и я, — сказал он. — Только ты и я, Аннабель.
— Навсегда, — откликнулась я. — Навсегда.
Когда Стивен поднялся, чтобы уйти от меня, оставался всего час до рассвета.
— Не знаю, что подумает моя горничная. — Я наблюдала, как он застегивает рубашку при свете лампы, которую мы так и не погасили. — Постельное белье скомкано и измято.
Стивен так и не заправил рубашку в штаны.
— Нам с тобой куда пристойнее обвенчаться, Аннабель, — твердо проговорил он.
«Только ты и я, Аннабель. Только ты и я».
Когда-то я верила, что так оно и есть. Вот если бы снова поверить!
— Придется об этом подумать, — сказала я.
— По-твоему, Джайлз будет против?
— Не знаю, Стивен. Возможно, и так. А не разумнее ли повременить?
Он вздохнул:
— Сегодня я поеду в Брайтон на встречу с Томом Кларксоном. Когда вернусь, поговорим.
Я прикрыла грудь простыней.
— Мы успели бы поговорить и этой ночью.
Стивен улыбнулся:
— Сегодня ночью мои мысли были заняты другим.
— Если ты считаешь, что кто-то хочет убить тебя, стоит ли ехать в Брайтон?
— Я буду осторожен, Аннабель, обещаю.
Волосы упали ему на лоб. Глаза выражали глубокую нежность. Однако я знала, что никакими мольбами Стивена дома не удержать.
— Поговорим, когда я вернусь из Брайтона, — повторил он.
Этим мне и пришлось довольствоваться.
Глава 21
Через пять часов, встретив Стивена за завтраком, я поздоровалась с ним так же спокойно, как с Джаспером и Нелл. Затем принялась за еду.
— Кажется, ты очень проголодалась, — насмешливо заметил Стивен, сидевший рядом со мной.
— Я занималась гимнастикой.
Он улыбнулся еще шире.
— А где Джек? — спросил Джаспер. — Я заглянул к нему в комнату, но его там нет.
— Он завтракает в детской с Джайлзом и мисс Стедхэм, — ответил Стивен.
Черт возьми! Когда я заходила в детскую, его там не было.
— Интересно, а что ты делал в детской? — спросил Стивена Джаспер.
— Проведал Джайлза. — Стивен налил сливки в кофе. — Мальчику было не слишком приятно оказаться под прицелом.
— Да, — ответил бывший кавалерийский капитан. — Я знаю.
Очевидная неприязнь Джаспера к Стивену подзадорила меня.
— Джайлз пользуется особым вниманием с тех пор, как у него появилась хорошенькая гувернантка.
Нелл тут же бросила взгляд на Стивена, невозмутимо наслаждавшегося кофе, а я отметила про себя необычную мрачность Джаспера, радуясь при этом, что он не остался равнодушен к чарам мисс Стедхэм.
— Я обещала Джайлзу и мисс Стедхэм отправиться с ними на Даунз. — Мой взгляд задержался на Джаспере. — Ты не хочешь поехать с нами?
Лицо Джаспера посветлело.
— С удовольствием, Аннабель.
— И я бы не отказался. — Стивен поставил чашку на стол.
Джаспер снова нахмурился, и я подумала, что все идет как задумано. Но не тут-то было.
— Не возражаешь, если я тоже поеду с вами? — нерешительно спросила Нелл.
Я перехватила взгляд, брошенный ею на Стивена.
— Конечно, нет. — Однако про себя я вновь чертыхнулась.
Видимо, тетя Фанни права: Нелл питает слабость к Стивену. Я обратилась к нему:
— Но ведь ты собирался сегодня в Брайтон на аболиционистский митинг?
— Я уезжаю после полудня, а утром могу позволить себе верховую прогулку. Полагаю, с вами я буду в полной безопасности.
— Опасность? О чем ты? — удивилась Нелл.
— Ну что ж, тогда я сама выберу тебе лошадь.
— Какую лошадь ты предназначаешь для него, Аннабель? — спросил Джаспер.
— Жеребца по кличке Ворон, купленного у лорда Карлтона.
— Странная кличка, — пробормотал Джаспер.
— Ворон — тот черный конь с белым пятном, что сбросил конюха? — спросила Нелл.
— Конь немного норовистый, — согласилась я.
— Немного норовистый? Я слышала, как этот конюх говорил Граймзу, что трижды чуть не угодил под колеса экипажа.
Нелл явно встревожило, что Стивен поедет на Вороне.
— Скорее всего Ворон шарахался в сторону от встречных экипажей, — заметил Стивен. — Чи-стокровки весьма пугливы.
— Верно, — отозвался Джаспер, — но пугливые лошади не годятся для охоты. — Он обратился ко мне:
— Диву даюсь, зачем ты купила такого коня, Аннабель?
— Иногда я позволяю себе рискнуть. Этот жеребец на редкость красив и хорошо обучен.
— Если так, почему же лорд Карлтон постарался избавиться от него?
— полюбопытствовала Нелл.
— Ворон легко возбудимый, — ответила я.
— У меня с ним не будет хлопот, — заметил Стивен.
Нелл взглянула на него с такой тревогой, что я уже в третий раз мысленно помянула врага рода человеческого.
— Что имел в виду Стивен, сказав, что с нами он в безопасности? — спросил меня Джаспер, когда мы с ним направлялись к конюшне, находящейся в полумиле от дома.
К чему скрывать правду от кузена?
— Видимо, кто-то покушался на Стивена. Джаспер остановился.
— Чушь! — Он бросил на меня суровый взгляд. — Кому бы взбрело в голову стрелять в Стивена?
Я рассказала ему все, что слышала от сына.
— Джайлз убежден, что выстрел был не случайный.
— Ну и ну! Если так, надо искать не браконьера, Аннабель, а убийцу.
Убийца! По моей спине побежали мурашки.
— Меня не покидает тревога, — призналась я.
— А ты не думаешь, что тут замешаны контрабандисты, с которыми Стивен был связан несколько лет назад?
— Вполне возможно. — Я с благодарностью посмотрела на своего спутника, испытывая облегчение оттого, что он тоже подозревает контрабандистов.
— Они — народ отчаянный, Аннабель. Окажись Стивен у них на пути, контрабандисты без колебаний пристрелили бы его. Не знаю только, чем мог помешать им Стивен.
— В долину вернулся Джем Уошберн, виновный в том, что случилось тогда со Стивеном.
Джаспер задумчиво посмотрел на меня:
— Но почему Джем должен замышлять дурное? Ведь они со Стивеном — друзья.
— Я не утверждаю, что именно Джем стрелял в него. Однако после возвращения Джема контрабандисты, возможно, вновь стали перетаскивать грузы из бухты по лесной тропе. Возможно, Стивен спугнул одного из них.
Джаспер сдвинул брови. Я не сводила с него пристального взгляда, поэтому вскоре споткнулась и упала бы, если бы он не поддержал меня.
— Спасибо. — Я оценила его расторопность, но тут же попыталась отстранить сильную руку, обхватившую меня за талию. Однако Джаспер руку не убрал. — Не беспокойся, я буду внимательно смотреть под ноги и сегодня же велю садовникам расчистить дорожку. После грозы она завалена ветками.
Наконец он освободил меня, я с облегчением вздохнула, и вскоре мы перешли через мост.
— Я была бы очень тебе признательна, если бы ты присмотрел за Стивеном, Джаспер. Ты ведь знаешь, он всегда пренебрегает опасностью.
Он отшвырнул в сторону валявшийся на дороге камень.
— Признаюсь, меня удивляет твоя тревога о Стивене. Я полагал, что вы разошлись до того, как он уехал на Ямайку. Кстати, в регулярных письмах ко мне ты ни разу не упомянула его имени.
— Да… конечно… меня раздосадовала опрометчивость Стивена, приведшая к таким печальным последствиям, но я не хочу, чтобы с ним случилась беда.
Джаспер промолчал.
Мы вошли на конюшенный двор, и я увидела Джайлза, мисс Стедхэм, Нелл и Стивена. Здесь оказался и Джек, что меня весьма удивило.
Заметив мою холодность, он дружелюбно спросил:
— Что-то не так, Аннабель?
Еще бы! Ведь я догадалась, что Джек хочет соблазнить мою гувернантку. Но не говорить же ему об этом при всех.
— Все в порядке, — бросила я.
— А где собаки, мама? — спросил Джайлз, но тут грум вывел из конюшни Ворона. Джек изумленно уставился на меня:
— Уж не собираешься ли ты сесть на этого чумного коня? По-моему, ему самое место в Бедламе.
— На нем поедет Стивен, — сухо ответила я. И, повернувшись к сыну, добавила:
— Собаки остались дома, Джайлз.
— Какой красавец, мама! — с благоговением воскликнул мой сын.
— Да, отменно хорош, — согласился Граймз, одобрительно улыбнувшись Джайлзу.
Мы все с восхищением смотрели на Ворона.
Он и в самом деле бы отменно хорош: длинноногий, стройный, поджарый, с гладкой и блестящей, как эбеновое дерево, шерстью. На умной морде красовалась белая звезда. Но, увы, этот великолепный конь не годился для охоты.
— Судя по всему, он с норовом, — заметила Нелл.
Ворон громко фыркнул и замотал головой.
— Сколько ему лет? — спросил Стивен.
— Четыре года, — ответила я. Конь между тем нетерпеливо рыл землю копытом.
— Видимо, он превосходный скакун. — Джаспер погладил Ворона по холке.
— По словам лорда Карлтона, он обгоняет ветер. — Я улыбнулась.
— Почему этот конь не принимает участия в бегах? — поинтересовался Джаспер.
— В первых же скачках он сбросил жокея, перепрыгнул через ограду и много часов бегал по нью-маркетской вересковой пустоши, — сказала я. — То же повторилось на вторых и третьих бегах. Ворон мог бы получать первые призы, но не желает скакать по трековой дорожке. Лорд Карлтон решил продать его мне, пока он не покалечился.
— Жокеи, вероятно, слишком дергали поводья, — предположил Стивен.
Я оглядела родственников, желая понять, не осуждают ли они меня за это приобретение.
— Может, тебе не стоит садиться на него, Стивен? — спросила я.
— Не беспокойся, все будет хорошо. — Стивен спокойно подошел к Ворону и предложил ему морковь. Когда он вскочил в седло, конь задвигал ушами, однако не встал на дыбы.
Вскоре кавалькада из семи всадников выехала с конюшенного двора.
Ворон скакал впереди рядом со старой охотничьей лошадью Нелл. Зная мирный нрав этой лошади, я надеялась, что она сохранит спокойствие, как бы ни вел себя конь.
Ворон, однако, не проявлял своего норова. Правда, несколько раз он, казалось, готов был рвануться вперед, но Стивену удавалось успокоить его.
Чуткий наездник всегда угадывает, когда лошадь может испугаться. Мирное общение с лошадью вдруг нарушается. Вот тут-то и следует проявить волю, прежде чем лошадь успеет что-нибудь выкинуть.
Отмечу, что такой чуткостью обладают лишь избранные наездники. Только они способны предугадать намерения лошади и помешать их осуществлению. Сама я знала лишь четырех таких наездников, хотя имела дело с лучшими в Англии.
— Смотри, мама, как Ворон слушается дядю Стивена! — удивился Джайлз, ехавший рядом со мной на пони.
— Дядя Стивен может укротить любую лошадь.
— Но ты все-таки лучшая наездница, чем он, — заметил мой преданный сын.
Сзади донесся голос Джека, ехавшего в паре с мисс Стедхэм:
— Никто не умеет управляться с охотничьими лошадьми так, как твоя мать, Джайлз. Никто.
Обернувшись, мальчик спросил:
— Даже дядя Стивен?
— Дядя Стивен вообще не любит охотиться, — ответил Джек.
— Не любит охотиться? — изумился Джайлз.
Боясь, как бы Стивен не начал жалеть бедных лис, я попросила его помолчать. Однако он, взглянув на сына, пояснил ему:
— Я не умею преодолевать препятствия.
Из моей груди вырвался вздох облегчения.
Мы мчались галопом по Даунзу, и Ворон вел себя почти так же смирно, как старая лошадь Нелл. Я с удовольствием поглядывала на широкую спину Стивена, прислушиваясь к болтовне Джаспера с Джайлзом. Солнце, пробиваясь сквозь листву, отбрасывало на тропинку причудливые тени. В воздухе ощущалось первое дыхание осени. Я с удовлетворением заметила, что черная шерсть Ворона блестит от пота, но на губах у него нет пены — верного признака волнения.
Только теперь до меня дошло, что этот вороной красавец самой судьбой предназначен для Стивена. Не успел Стивен, вернувшись домой, пообедать, как к парадному крыльцу для него подали коляску. Я не хотела этой поездки, ибо боялась за его жизнь, но знала, что он ни при каких условиях не откажется от выполнения своего долга. Как только коляска отъехала, я извинилась и ушла к себе в спальню, где прилегла, мучаясь от головной боли.
Марианна поставила мне на лоб холодный компресс, и я пролежала до самого вечера. В висках у меня стучало, и я неотвязно размышляла о романтических чувствах, казалось, охвативших всех членов нашей семьи.
Через несколько часов головная боль стала проходить, но я все же велела передать тете Фанни, что ужинать не буду, и пошла в детскую перекусить с Джайлзом и гувернанткой.
Джека с нами не было, сегодня он наслаждался в столовой изысканными блюдами нашего повара. На ужин в детскую подали овощной суп, холодный ростбиф и хлеб.
Сидя за старым деревянным столом перед тарелкой супа, я озабоченно присматривалась к мисс Стедхэм. Ее сияющее лицо убедило меня в том, что гувернантка влюблена.
Мы старались говорить о том, что было понятно и Джайлзу: о лошадях, о красоте Даунза, о том, стоит ли мне подарить сыну щенка из следующего помета Порции.
После того как мы поужинали и лакеи унесли посуду, я попросила мальчика отвести собак в кухню и там покормить их. Мисс Стедхэм сидела за столом напротив меня. Подождав, когда в коридоре все стихнет, я начала:
— Юджиния, надеюсь, вы не обидитесь, если я буду называть вас просто по имени.
— Конечно, нет, леди Уэстон.
— Пожалуйста, зовите меня Аннабель. Узнав вас, я поняла, что хочу быть не только вашей работо-дательницей, но и подругой. Мне было бы очень приятно, если бы вы разделяли мое желание.
— Благодарю вас… леди Уэстон, — изумленно отозвалась мисс Стедхэм.
— Аннабель, — решительно поправила я.
— Ну… если вам угодно…
— Да. Если вы полагали, что я держусь с вами несколько отчужденно, то это объясняется лишь тем, что мне не легко сходиться с людьми. Только при длительном знакомстве я чувствую себя свободно.
— Конечно. Ведь красота не всегда бывает благословением, а порой тяжким бременем, верно?
— Немногие это понимают, — заметила я, удивленная ее проницательностью. — Вы ведь и сами очень красивы.
— Спасибо на добром слове. — Она чуть улыбнулась. — Но моя внешность не из тех, что «тысячу подвигнет кораблей Отправиться в их многотрудный путь».
Я сразу вспомнила строки Марло о Елене Прекрасной: «Так вот оно лицо, Что тысячу подвигло кораблей Отправиться в их многотрудный путь И гордые спалило башни Трои» .
И тут, внезапно для себя самой, сказала мисс Стедхэм то, чего не говорила никому, даже Стивену:
— В суждениях о людях я пользуюсь одним критерием: «Если бы мое лицо обезобразила оспа, как отразилось бы это на их чувствах ко мне?»
— Вы руководствуетесь этим критерием и выбирая себе друзей? — поинтересовалась Юджиния.
— Да. К примеру, я знаю, что сэр Мэтью в любом случае будет с удовольствием охотиться со мной, а Сьюзен Фентон разделять мое общество и… Вы понимаете, о чем я? — Тут я подумала: «И любовь Стивена ко мне не угаснет, несмотря ни на что».
— Конечно, — сказала она. — А я соответствую этому критерию?
— А как вы сами думаете?
— Надеюсь, да, Аннабель.
Я вздохнула:
— Боюсь, мои слова не понравятся вам, Юджиния, но поверьте, они продиктованы дружбой.
Юджиния насторожилась.
— Меня тревожит особое внимание к вам моего кузена Джека.
— А… — Она сразу замкнулась.
— Я сомневаюсь в благородстве его намерений.
Ее красивые брови вразлет удивленно поднялись:
— Неужели?
— Юджиния, мне кажется, он хочет соблазнить вас, а я не желаю вам ни беды, ни позора.
— Разве вы не допускаете, что у него могут быть благородные намерения? — Ее голос дрогнул.
— Джек беден, Юджиния. Ему нужна богатая жена.
— Я знаю, что он беден. Он сам мне это сказал.
— Что ж. — Я подалась к ней. — Тогда вы должны понять причину моей озабоченности.
— Уверяю вас, леди Уэстон, я, не позволю мистеру Джеку Грэндвилу соблазнить меня.
— Итак, я снова стала для вас леди Уэстон. — Вероятно, мои глаза выразили печаль. Она промолчала.
— Видели бы вы, что творится с вами в его присутствии. Вы вся сияете, — уточнила я. Юджиния прикусила губу.
— Такая сияющая женщина способна на самые безрассудные поступки.
— Неужели у меня такой же вид, как у вас в присутствии мистера Стивена Грэндвила? — любезно осведомилась она.
— Это так бросается в глаза? — спокойно спросила я.
— Мне — да.
— Стало быть, вы понимаете: я хорошо знаю, о чем говорю.
Мои слова несколько озадачили ее.
— В свое время я совершила много безрассудных поступков и не хочу, чтобы вы пошли по тому же пути.
Не глядя на меня, Юджиния провела пальцем вдоль длинной царапины на столешнице.
— По какому же пути вы советуете мне идти, Аннабель?
— Вам нужен муж, а Джек вряд ли подойдет для этой роли.
— Он хочет жениться на мне. — Побледневшая Юджиния не отрывала глаз от столешницы. — Будь у него регулярный доход, он женился бы на мне.
— Так он говорит?
— Да.
— И вы верите ему?
Подняв глаза, она встретила мой взгляд:
— Верю.
В ее больших карих глазах я не увидела и тени сомнения. Видимо, Джек настроен более серьезно, чем можно предположить.
— А как насчет Джаспера? — спросила я. — У него есть приличный доход, и, по-моему, для вас не составит труда увлечь капитана.
— О, Аннабель, — улыбнулась она. — Но ведь Джаспер любит вас!
— Что за ерунда! — Я нахмурилась. — Мы с Джаспером с детства дружны. Полагаю, вы неверно истолковали его привязанность ко мне. Вы, несомненно, ошибаетесь.
— Нет, не ошибаюсь.
Ее слова встревожили меня.
— Вы наверняка ошибаетесь, — повторила я.
— Это видят все, кроме вас, — заметила Юджиния. — Джек рассказал мне, что он сам, Джаспер и Джералд были влюблены в вас с детства, но вы обращали внимание только на Стивена.
— Но ведь замуж я вышла за Джералда!
— И были счастливы?
Мы обменялись взглядами — женщины, неожиданно открывшие сердца друг другу.
— Нет.
— Вот и меня ждет разочарование, если выйду не за Джека. Ведь я люблю его и надеюсь быть ему хорошей женой.
— Тогда Джеку следует подумать о регулярном доходе.
— Очень боюсь, как бы он не сел за игорный стол, — призналась Юджиния. — Он рискует потерять Рудли, а это сломит его.
Тут мы услышали стук собачьих когтей по паркету, а затем и шаги Джайлза. Через миг в классную комнату вбежал мой сын. За ним следовали спаниели.
— Мерлин и Порция поужинали, мама. А меня повар угостил пирогом, — громко и возбужденно проговорил мальчик.
— Мы рядом с тобой, Джайлз, — заметила я. — Так что кричать незачем.
— Прости, мама. Ты не поиграешь со мной в бирюльки?
— С удовольствием. Неси их сюда.
Я надеялась, что игра с Джайлзом поможет мне избавиться от ужасного подозрения, завладевшего мною после признания Юджинии.
Неужели Джек так отчаянно влюблен в гувернантку, что пойдет даже на убийство ради денег?
«Нет, — сказала я себе, когда Джайлз вернулся к столу с маленькими деревянными игрушками. — Нет, Джек не захочет такой ужасной ценой получить титул графа Уэстона».
— Готова, мама? — спросил Джайлз. Я заставила себя сосредоточиться на игре:
— Готова, дорогой.
— Кажется, ты очень проголодалась, — насмешливо заметил Стивен, сидевший рядом со мной.
— Я занималась гимнастикой.
Он улыбнулся еще шире.
— А где Джек? — спросил Джаспер. — Я заглянул к нему в комнату, но его там нет.
— Он завтракает в детской с Джайлзом и мисс Стедхэм, — ответил Стивен.
Черт возьми! Когда я заходила в детскую, его там не было.
— Интересно, а что ты делал в детской? — спросил Стивена Джаспер.
— Проведал Джайлза. — Стивен налил сливки в кофе. — Мальчику было не слишком приятно оказаться под прицелом.
— Да, — ответил бывший кавалерийский капитан. — Я знаю.
Очевидная неприязнь Джаспера к Стивену подзадорила меня.
— Джайлз пользуется особым вниманием с тех пор, как у него появилась хорошенькая гувернантка.
Нелл тут же бросила взгляд на Стивена, невозмутимо наслаждавшегося кофе, а я отметила про себя необычную мрачность Джаспера, радуясь при этом, что он не остался равнодушен к чарам мисс Стедхэм.
— Я обещала Джайлзу и мисс Стедхэм отправиться с ними на Даунз. — Мой взгляд задержался на Джаспере. — Ты не хочешь поехать с нами?
Лицо Джаспера посветлело.
— С удовольствием, Аннабель.
— И я бы не отказался. — Стивен поставил чашку на стол.
Джаспер снова нахмурился, и я подумала, что все идет как задумано. Но не тут-то было.
— Не возражаешь, если я тоже поеду с вами? — нерешительно спросила Нелл.
Я перехватила взгляд, брошенный ею на Стивена.
— Конечно, нет. — Однако про себя я вновь чертыхнулась.
Видимо, тетя Фанни права: Нелл питает слабость к Стивену. Я обратилась к нему:
— Но ведь ты собирался сегодня в Брайтон на аболиционистский митинг?
— Я уезжаю после полудня, а утром могу позволить себе верховую прогулку. Полагаю, с вами я буду в полной безопасности.
— Опасность? О чем ты? — удивилась Нелл.
— Ну что ж, тогда я сама выберу тебе лошадь.
— Какую лошадь ты предназначаешь для него, Аннабель? — спросил Джаспер.
— Жеребца по кличке Ворон, купленного у лорда Карлтона.
— Странная кличка, — пробормотал Джаспер.
— Ворон — тот черный конь с белым пятном, что сбросил конюха? — спросила Нелл.
— Конь немного норовистый, — согласилась я.
— Немного норовистый? Я слышала, как этот конюх говорил Граймзу, что трижды чуть не угодил под колеса экипажа.
Нелл явно встревожило, что Стивен поедет на Вороне.
— Скорее всего Ворон шарахался в сторону от встречных экипажей, — заметил Стивен. — Чи-стокровки весьма пугливы.
— Верно, — отозвался Джаспер, — но пугливые лошади не годятся для охоты. — Он обратился ко мне:
— Диву даюсь, зачем ты купила такого коня, Аннабель?
— Иногда я позволяю себе рискнуть. Этот жеребец на редкость красив и хорошо обучен.
— Если так, почему же лорд Карлтон постарался избавиться от него?
— полюбопытствовала Нелл.
— Ворон легко возбудимый, — ответила я.
— У меня с ним не будет хлопот, — заметил Стивен.
Нелл взглянула на него с такой тревогой, что я уже в третий раз мысленно помянула врага рода человеческого.
— Что имел в виду Стивен, сказав, что с нами он в безопасности? — спросил меня Джаспер, когда мы с ним направлялись к конюшне, находящейся в полумиле от дома.
К чему скрывать правду от кузена?
— Видимо, кто-то покушался на Стивена. Джаспер остановился.
— Чушь! — Он бросил на меня суровый взгляд. — Кому бы взбрело в голову стрелять в Стивена?
Я рассказала ему все, что слышала от сына.
— Джайлз убежден, что выстрел был не случайный.
— Ну и ну! Если так, надо искать не браконьера, Аннабель, а убийцу.
Убийца! По моей спине побежали мурашки.
— Меня не покидает тревога, — призналась я.
— А ты не думаешь, что тут замешаны контрабандисты, с которыми Стивен был связан несколько лет назад?
— Вполне возможно. — Я с благодарностью посмотрела на своего спутника, испытывая облегчение оттого, что он тоже подозревает контрабандистов.
— Они — народ отчаянный, Аннабель. Окажись Стивен у них на пути, контрабандисты без колебаний пристрелили бы его. Не знаю только, чем мог помешать им Стивен.
— В долину вернулся Джем Уошберн, виновный в том, что случилось тогда со Стивеном.
Джаспер задумчиво посмотрел на меня:
— Но почему Джем должен замышлять дурное? Ведь они со Стивеном — друзья.
— Я не утверждаю, что именно Джем стрелял в него. Однако после возвращения Джема контрабандисты, возможно, вновь стали перетаскивать грузы из бухты по лесной тропе. Возможно, Стивен спугнул одного из них.
Джаспер сдвинул брови. Я не сводила с него пристального взгляда, поэтому вскоре споткнулась и упала бы, если бы он не поддержал меня.
— Спасибо. — Я оценила его расторопность, но тут же попыталась отстранить сильную руку, обхватившую меня за талию. Однако Джаспер руку не убрал. — Не беспокойся, я буду внимательно смотреть под ноги и сегодня же велю садовникам расчистить дорожку. После грозы она завалена ветками.
Наконец он освободил меня, я с облегчением вздохнула, и вскоре мы перешли через мост.
— Я была бы очень тебе признательна, если бы ты присмотрел за Стивеном, Джаспер. Ты ведь знаешь, он всегда пренебрегает опасностью.
Он отшвырнул в сторону валявшийся на дороге камень.
— Признаюсь, меня удивляет твоя тревога о Стивене. Я полагал, что вы разошлись до того, как он уехал на Ямайку. Кстати, в регулярных письмах ко мне ты ни разу не упомянула его имени.
— Да… конечно… меня раздосадовала опрометчивость Стивена, приведшая к таким печальным последствиям, но я не хочу, чтобы с ним случилась беда.
Джаспер промолчал.
Мы вошли на конюшенный двор, и я увидела Джайлза, мисс Стедхэм, Нелл и Стивена. Здесь оказался и Джек, что меня весьма удивило.
Заметив мою холодность, он дружелюбно спросил:
— Что-то не так, Аннабель?
Еще бы! Ведь я догадалась, что Джек хочет соблазнить мою гувернантку. Но не говорить же ему об этом при всех.
— Все в порядке, — бросила я.
— А где собаки, мама? — спросил Джайлз, но тут грум вывел из конюшни Ворона. Джек изумленно уставился на меня:
— Уж не собираешься ли ты сесть на этого чумного коня? По-моему, ему самое место в Бедламе.
— На нем поедет Стивен, — сухо ответила я. И, повернувшись к сыну, добавила:
— Собаки остались дома, Джайлз.
— Какой красавец, мама! — с благоговением воскликнул мой сын.
— Да, отменно хорош, — согласился Граймз, одобрительно улыбнувшись Джайлзу.
Мы все с восхищением смотрели на Ворона.
Он и в самом деле бы отменно хорош: длинноногий, стройный, поджарый, с гладкой и блестящей, как эбеновое дерево, шерстью. На умной морде красовалась белая звезда. Но, увы, этот великолепный конь не годился для охоты.
— Судя по всему, он с норовом, — заметила Нелл.
Ворон громко фыркнул и замотал головой.
— Сколько ему лет? — спросил Стивен.
— Четыре года, — ответила я. Конь между тем нетерпеливо рыл землю копытом.
— Видимо, он превосходный скакун. — Джаспер погладил Ворона по холке.
— По словам лорда Карлтона, он обгоняет ветер. — Я улыбнулась.
— Почему этот конь не принимает участия в бегах? — поинтересовался Джаспер.
— В первых же скачках он сбросил жокея, перепрыгнул через ограду и много часов бегал по нью-маркетской вересковой пустоши, — сказала я. — То же повторилось на вторых и третьих бегах. Ворон мог бы получать первые призы, но не желает скакать по трековой дорожке. Лорд Карлтон решил продать его мне, пока он не покалечился.
— Жокеи, вероятно, слишком дергали поводья, — предположил Стивен.
Я оглядела родственников, желая понять, не осуждают ли они меня за это приобретение.
— Может, тебе не стоит садиться на него, Стивен? — спросила я.
— Не беспокойся, все будет хорошо. — Стивен спокойно подошел к Ворону и предложил ему морковь. Когда он вскочил в седло, конь задвигал ушами, однако не встал на дыбы.
Вскоре кавалькада из семи всадников выехала с конюшенного двора.
Ворон скакал впереди рядом со старой охотничьей лошадью Нелл. Зная мирный нрав этой лошади, я надеялась, что она сохранит спокойствие, как бы ни вел себя конь.
Ворон, однако, не проявлял своего норова. Правда, несколько раз он, казалось, готов был рвануться вперед, но Стивену удавалось успокоить его.
Чуткий наездник всегда угадывает, когда лошадь может испугаться. Мирное общение с лошадью вдруг нарушается. Вот тут-то и следует проявить волю, прежде чем лошадь успеет что-нибудь выкинуть.
Отмечу, что такой чуткостью обладают лишь избранные наездники. Только они способны предугадать намерения лошади и помешать их осуществлению. Сама я знала лишь четырех таких наездников, хотя имела дело с лучшими в Англии.
— Смотри, мама, как Ворон слушается дядю Стивена! — удивился Джайлз, ехавший рядом со мной на пони.
— Дядя Стивен может укротить любую лошадь.
— Но ты все-таки лучшая наездница, чем он, — заметил мой преданный сын.
Сзади донесся голос Джека, ехавшего в паре с мисс Стедхэм:
— Никто не умеет управляться с охотничьими лошадьми так, как твоя мать, Джайлз. Никто.
Обернувшись, мальчик спросил:
— Даже дядя Стивен?
— Дядя Стивен вообще не любит охотиться, — ответил Джек.
— Не любит охотиться? — изумился Джайлз.
Боясь, как бы Стивен не начал жалеть бедных лис, я попросила его помолчать. Однако он, взглянув на сына, пояснил ему:
— Я не умею преодолевать препятствия.
Из моей груди вырвался вздох облегчения.
Мы мчались галопом по Даунзу, и Ворон вел себя почти так же смирно, как старая лошадь Нелл. Я с удовольствием поглядывала на широкую спину Стивена, прислушиваясь к болтовне Джаспера с Джайлзом. Солнце, пробиваясь сквозь листву, отбрасывало на тропинку причудливые тени. В воздухе ощущалось первое дыхание осени. Я с удовлетворением заметила, что черная шерсть Ворона блестит от пота, но на губах у него нет пены — верного признака волнения.
Только теперь до меня дошло, что этот вороной красавец самой судьбой предназначен для Стивена. Не успел Стивен, вернувшись домой, пообедать, как к парадному крыльцу для него подали коляску. Я не хотела этой поездки, ибо боялась за его жизнь, но знала, что он ни при каких условиях не откажется от выполнения своего долга. Как только коляска отъехала, я извинилась и ушла к себе в спальню, где прилегла, мучаясь от головной боли.
Марианна поставила мне на лоб холодный компресс, и я пролежала до самого вечера. В висках у меня стучало, и я неотвязно размышляла о романтических чувствах, казалось, охвативших всех членов нашей семьи.
Через несколько часов головная боль стала проходить, но я все же велела передать тете Фанни, что ужинать не буду, и пошла в детскую перекусить с Джайлзом и гувернанткой.
Джека с нами не было, сегодня он наслаждался в столовой изысканными блюдами нашего повара. На ужин в детскую подали овощной суп, холодный ростбиф и хлеб.
Сидя за старым деревянным столом перед тарелкой супа, я озабоченно присматривалась к мисс Стедхэм. Ее сияющее лицо убедило меня в том, что гувернантка влюблена.
Мы старались говорить о том, что было понятно и Джайлзу: о лошадях, о красоте Даунза, о том, стоит ли мне подарить сыну щенка из следующего помета Порции.
После того как мы поужинали и лакеи унесли посуду, я попросила мальчика отвести собак в кухню и там покормить их. Мисс Стедхэм сидела за столом напротив меня. Подождав, когда в коридоре все стихнет, я начала:
— Юджиния, надеюсь, вы не обидитесь, если я буду называть вас просто по имени.
— Конечно, нет, леди Уэстон.
— Пожалуйста, зовите меня Аннабель. Узнав вас, я поняла, что хочу быть не только вашей работо-дательницей, но и подругой. Мне было бы очень приятно, если бы вы разделяли мое желание.
— Благодарю вас… леди Уэстон, — изумленно отозвалась мисс Стедхэм.
— Аннабель, — решительно поправила я.
— Ну… если вам угодно…
— Да. Если вы полагали, что я держусь с вами несколько отчужденно, то это объясняется лишь тем, что мне не легко сходиться с людьми. Только при длительном знакомстве я чувствую себя свободно.
— Конечно. Ведь красота не всегда бывает благословением, а порой тяжким бременем, верно?
— Немногие это понимают, — заметила я, удивленная ее проницательностью. — Вы ведь и сами очень красивы.
— Спасибо на добром слове. — Она чуть улыбнулась. — Но моя внешность не из тех, что «тысячу подвигнет кораблей Отправиться в их многотрудный путь».
Я сразу вспомнила строки Марло о Елене Прекрасной: «Так вот оно лицо, Что тысячу подвигло кораблей Отправиться в их многотрудный путь И гордые спалило башни Трои» .
И тут, внезапно для себя самой, сказала мисс Стедхэм то, чего не говорила никому, даже Стивену:
— В суждениях о людях я пользуюсь одним критерием: «Если бы мое лицо обезобразила оспа, как отразилось бы это на их чувствах ко мне?»
— Вы руководствуетесь этим критерием и выбирая себе друзей? — поинтересовалась Юджиния.
— Да. К примеру, я знаю, что сэр Мэтью в любом случае будет с удовольствием охотиться со мной, а Сьюзен Фентон разделять мое общество и… Вы понимаете, о чем я? — Тут я подумала: «И любовь Стивена ко мне не угаснет, несмотря ни на что».
— Конечно, — сказала она. — А я соответствую этому критерию?
— А как вы сами думаете?
— Надеюсь, да, Аннабель.
Я вздохнула:
— Боюсь, мои слова не понравятся вам, Юджиния, но поверьте, они продиктованы дружбой.
Юджиния насторожилась.
— Меня тревожит особое внимание к вам моего кузена Джека.
— А… — Она сразу замкнулась.
— Я сомневаюсь в благородстве его намерений.
Ее красивые брови вразлет удивленно поднялись:
— Неужели?
— Юджиния, мне кажется, он хочет соблазнить вас, а я не желаю вам ни беды, ни позора.
— Разве вы не допускаете, что у него могут быть благородные намерения? — Ее голос дрогнул.
— Джек беден, Юджиния. Ему нужна богатая жена.
— Я знаю, что он беден. Он сам мне это сказал.
— Что ж. — Я подалась к ней. — Тогда вы должны понять причину моей озабоченности.
— Уверяю вас, леди Уэстон, я, не позволю мистеру Джеку Грэндвилу соблазнить меня.
— Итак, я снова стала для вас леди Уэстон. — Вероятно, мои глаза выразили печаль. Она промолчала.
— Видели бы вы, что творится с вами в его присутствии. Вы вся сияете, — уточнила я. Юджиния прикусила губу.
— Такая сияющая женщина способна на самые безрассудные поступки.
— Неужели у меня такой же вид, как у вас в присутствии мистера Стивена Грэндвила? — любезно осведомилась она.
— Это так бросается в глаза? — спокойно спросила я.
— Мне — да.
— Стало быть, вы понимаете: я хорошо знаю, о чем говорю.
Мои слова несколько озадачили ее.
— В свое время я совершила много безрассудных поступков и не хочу, чтобы вы пошли по тому же пути.
Не глядя на меня, Юджиния провела пальцем вдоль длинной царапины на столешнице.
— По какому же пути вы советуете мне идти, Аннабель?
— Вам нужен муж, а Джек вряд ли подойдет для этой роли.
— Он хочет жениться на мне. — Побледневшая Юджиния не отрывала глаз от столешницы. — Будь у него регулярный доход, он женился бы на мне.
— Так он говорит?
— Да.
— И вы верите ему?
Подняв глаза, она встретила мой взгляд:
— Верю.
В ее больших карих глазах я не увидела и тени сомнения. Видимо, Джек настроен более серьезно, чем можно предположить.
— А как насчет Джаспера? — спросила я. — У него есть приличный доход, и, по-моему, для вас не составит труда увлечь капитана.
— О, Аннабель, — улыбнулась она. — Но ведь Джаспер любит вас!
— Что за ерунда! — Я нахмурилась. — Мы с Джаспером с детства дружны. Полагаю, вы неверно истолковали его привязанность ко мне. Вы, несомненно, ошибаетесь.
— Нет, не ошибаюсь.
Ее слова встревожили меня.
— Вы наверняка ошибаетесь, — повторила я.
— Это видят все, кроме вас, — заметила Юджиния. — Джек рассказал мне, что он сам, Джаспер и Джералд были влюблены в вас с детства, но вы обращали внимание только на Стивена.
— Но ведь замуж я вышла за Джералда!
— И были счастливы?
Мы обменялись взглядами — женщины, неожиданно открывшие сердца друг другу.
— Нет.
— Вот и меня ждет разочарование, если выйду не за Джека. Ведь я люблю его и надеюсь быть ему хорошей женой.
— Тогда Джеку следует подумать о регулярном доходе.
— Очень боюсь, как бы он не сел за игорный стол, — призналась Юджиния. — Он рискует потерять Рудли, а это сломит его.
Тут мы услышали стук собачьих когтей по паркету, а затем и шаги Джайлза. Через миг в классную комнату вбежал мой сын. За ним следовали спаниели.
— Мерлин и Порция поужинали, мама. А меня повар угостил пирогом, — громко и возбужденно проговорил мальчик.
— Мы рядом с тобой, Джайлз, — заметила я. — Так что кричать незачем.
— Прости, мама. Ты не поиграешь со мной в бирюльки?
— С удовольствием. Неси их сюда.
Я надеялась, что игра с Джайлзом поможет мне избавиться от ужасного подозрения, завладевшего мною после признания Юджинии.
Неужели Джек так отчаянно влюблен в гувернантку, что пойдет даже на убийство ради денег?
«Нет, — сказала я себе, когда Джайлз вернулся к столу с маленькими деревянными игрушками. — Нет, Джек не захочет такой ужасной ценой получить титул графа Уэстона».
— Готова, мама? — спросил Джайлз. Я заставила себя сосредоточиться на игре:
— Готова, дорогой.
Глава 22
В двенадцать часов ночи, так и не дождавшись возвращения Стивена, я легла и забылась беспокойным сном. Ужасные страхи и подозрения не покидали меня и в ночных кошмарах. Проснувшись от громкого стука в дверь спальни, я едва не крикнула: «Входи, Стивен», — но, к счастью, опомнилась и тихо сказала:
— Войдите!
— Доброе утро, мама!
Услышав голос Джайлза, собаки залаяли в будуаре, требуя, чтобы их тоже впустили. Мой сын открыл им дверь, и они, виляя обрубками хвостов, вбежали в спальню. Я села, опершись на подушку:
— Господи, Джайлз! Почему ты не в детской?
— Джени разрешила мне отдохнуть. Мы поедем кататься на лошадях. — Он улыбнулся. — А ты не поедешь с нами, мама?
— Спасибо за приглашение, но, боюсь, ничего не получится, дорогой.
— Почему? — Его личико вытянулось.
Мне хотелось дождаться возвращения Стивена, но признаться в этом Джайлзу я не могла, поэтому слукавила:
— Я что-то неважно себя чувствую. Джайлз недоверчиво присвистнул, забрался на постель и посмотрел мне в глаза:
— Ты же любишь верховые прогулки, мама.
— Да, но сегодня не поеду.
— У тебя болит голова?
— Нет. — И вдруг меня обожгло подозрение. — Вас кто-то будет сопровождать?
— Да, Джек.
— Ладно, тогда поеду и я. Джайлз просиял:
— Я знал, что ты согласишься, и просил Джека и Джени подождать тебя в конюшне. — Он соскочил с кровати. — Кататься с ними — небольшое удовольствие, — доверительно сообщил сын. — Они все время разговаривают друг с другом, а не со мной. — И Джайлз поспешил к двери.
«Надо радоваться, — подумала я, — что Джек внушает моему сыну не ужас, а только скуку».
— Возьми с собой собак, — крикнула я вдогонку.
— Хорошо, мама. — Джайлз свистнул спаниелям, и они последовали за ним.
Марианна помогла мне одеться и причесаться. Выпив кофе, я отправилась в конюшню, где нашла Джека, Юджинию и Джайлза. Они стояли, разговаривая с Граймзом, мрачным как туча. «Что привело его в такое настроение?» — удивилась я. Из-за каретного сарая вышел конюх, ведя в поводу Мальборо, одну из моих новых охотничьих лошадей. Заметив, что лошадь грязная, Граймз остановил конюха.
— С ней все в порядке? — спросил он. — Тогда вымой ее и накорми.
— В чем дело, Граймз? — спросила я.
Джайлзу, видимо, хотелось ответить, но, быстро взглянув на грума, он промолчал.
Мне оставалось только надеяться, что лошади не пострадали.
— Что же случилось? — повторила я.
— Сегодня утром пони его светлости убежал из стойла. — Граймз явно что-то утаивал.
— Крекер удрал?
— Да.
— Какой озорник!
Граймз печально посмотрел на меня:
— Мало того что сбежал сам, но открыл еще двери всех стойл.
— Не может быть!
— Он это сделал, мама! — У Джайлза загорелись глаза.
— Открыл наружные двери? — Мое изумление было беспредельно.
— Да, все наружные двери, мисс Аннабель, — с огорчением подтвердил грум.
Наружные двойные двери вели из стойл в конюшенный двор, а внутренние выходили в проход между двумя рядами стойл. Достаточно было открыть засовы, чтобы лошади выбежали во двор.
Я посмотрела на большие деревянные ворота. Их всегда закрывали и запирали на ночь.
— Им далеко не убежать, Граймз. Ведь ворота были закрыты?
— Закрыты, мисс Аннабель, — с отчаянием проговорил старик. — Но Джорджи забыл запереть их на засов.
Я поняла, что рассеянного Джорджи не ждет ничего хорошего:
— Лошади удрали через ворота?
— Да. — Наконец Граймз сообщил мне и утешительную новость:
— Мы уже нашли всех и загнали обратно. Кажется, ни одна из них не пострадала.
— Войдите!
— Доброе утро, мама!
Услышав голос Джайлза, собаки залаяли в будуаре, требуя, чтобы их тоже впустили. Мой сын открыл им дверь, и они, виляя обрубками хвостов, вбежали в спальню. Я села, опершись на подушку:
— Господи, Джайлз! Почему ты не в детской?
— Джени разрешила мне отдохнуть. Мы поедем кататься на лошадях. — Он улыбнулся. — А ты не поедешь с нами, мама?
— Спасибо за приглашение, но, боюсь, ничего не получится, дорогой.
— Почему? — Его личико вытянулось.
Мне хотелось дождаться возвращения Стивена, но признаться в этом Джайлзу я не могла, поэтому слукавила:
— Я что-то неважно себя чувствую. Джайлз недоверчиво присвистнул, забрался на постель и посмотрел мне в глаза:
— Ты же любишь верховые прогулки, мама.
— Да, но сегодня не поеду.
— У тебя болит голова?
— Нет. — И вдруг меня обожгло подозрение. — Вас кто-то будет сопровождать?
— Да, Джек.
— Ладно, тогда поеду и я. Джайлз просиял:
— Я знал, что ты согласишься, и просил Джека и Джени подождать тебя в конюшне. — Он соскочил с кровати. — Кататься с ними — небольшое удовольствие, — доверительно сообщил сын. — Они все время разговаривают друг с другом, а не со мной. — И Джайлз поспешил к двери.
«Надо радоваться, — подумала я, — что Джек внушает моему сыну не ужас, а только скуку».
— Возьми с собой собак, — крикнула я вдогонку.
— Хорошо, мама. — Джайлз свистнул спаниелям, и они последовали за ним.
Марианна помогла мне одеться и причесаться. Выпив кофе, я отправилась в конюшню, где нашла Джека, Юджинию и Джайлза. Они стояли, разговаривая с Граймзом, мрачным как туча. «Что привело его в такое настроение?» — удивилась я. Из-за каретного сарая вышел конюх, ведя в поводу Мальборо, одну из моих новых охотничьих лошадей. Заметив, что лошадь грязная, Граймз остановил конюха.
— С ней все в порядке? — спросил он. — Тогда вымой ее и накорми.
— В чем дело, Граймз? — спросила я.
Джайлзу, видимо, хотелось ответить, но, быстро взглянув на грума, он промолчал.
Мне оставалось только надеяться, что лошади не пострадали.
— Что же случилось? — повторила я.
— Сегодня утром пони его светлости убежал из стойла. — Граймз явно что-то утаивал.
— Крекер удрал?
— Да.
— Какой озорник!
Граймз печально посмотрел на меня:
— Мало того что сбежал сам, но открыл еще двери всех стойл.
— Не может быть!
— Он это сделал, мама! — У Джайлза загорелись глаза.
— Открыл наружные двери? — Мое изумление было беспредельно.
— Да, все наружные двери, мисс Аннабель, — с огорчением подтвердил грум.
Наружные двойные двери вели из стойл в конюшенный двор, а внутренние выходили в проход между двумя рядами стойл. Достаточно было открыть засовы, чтобы лошади выбежали во двор.
Я посмотрела на большие деревянные ворота. Их всегда закрывали и запирали на ночь.
— Им далеко не убежать, Граймз. Ведь ворота были закрыты?
— Закрыты, мисс Аннабель, — с отчаянием проговорил старик. — Но Джорджи забыл запереть их на засов.
Я поняла, что рассеянного Джорджи не ждет ничего хорошего:
— Лошади удрали через ворота?
— Да. — Наконец Граймз сообщил мне и утешительную новость:
— Мы уже нашли всех и загнали обратно. Кажется, ни одна из них не пострадала.